Прекрасно, милая Чейз Джеймс

Следы ног тоже сообщают кое-что интересное. Это человек невысокий, весит примерно сто и двенадцать сотых фунта, немного семенит, он немолод… от пятидесяти до шестидесяти… примерно так. Ему стоило труда вытащить коробку из грузовика, так что могу сказать, что физически он слаб. Вам это пригодится?

— Замечательно… что-нибудь еще?

— По поводу пятисотдолларовых купюр. Все они помечены невидимыми чернилами, которые проявляются в инфракрасных лучах. Я поговорил с Гарри Льюисом, и он сказал, что тысяча таких купюр была помечена в качестве эксперимента. Их всех не хватает… так что если ваш подозреваемый начнет их тратить, мы его сразу вычислим.

— Похоже на то, — ответил Террелл. — Кажется, у нас, наконец, появился просвет.

— Юноша был убит из автоматического пистолета 25-го калибра… такое оружие мог иметь номер пятый. Он, безусловно, осторожная птица. Нигде никаких отпечатков. Наверное, перчатки не снимал.

— Сделай отчет побыстрее, — попросил Террелл, — и спасибо.

Джек Перри умер не приходя в сознание утром, в начале восьмого. Мич, мрачно присматривавший за ним в течение последнего часа, заметил, что его челюсть отвисла, и поморщился. Он с трудом поднялся, провел рукой по лицу Перри, покрытому испариной. Пощупал пульс, затем, обрадовавшись, что тот умер, прошел по коридору в дальнюю спальню, где спал, вытянувшись на кровати, Чендлер. Мич потряс его за плечо.

Бормоча что-то, Чендлер открыл глаза и, увидев Мича, резко сел.

— Умер, — сказал Мич. — Вставай… закопаем его поскорее.

Чендлер свесил ноги с кровати. На нем были рубаха и штаны, и он неслышно вздохнул, когда вставлял ноги в ботинки.

— Где?

— За домом. Там мягкий песок, — сказал Мич. — Еще совсем рано. Если повезет, успеем, но надо торопиться.

Чендлер сунул голову под кран с холодной водой, а Мич вышел из дома и заглянул в гараж. Там нашлась большая лопата. Он вышел с нею из гаража и, утопая ногами в мягком песке, выбрал место рядом с пальмой, где начал копать.

Когда появился Чендлер, могила была уже наполовину готова, и Мич тяжело дышал. Чендлер взял лопату и быстрыми движениями закончил работу.

— Так пойдет? — спросил он, подняв глаза на Мича.

— Наверное. Пора, — ответил Мич. — Пошли… вынесем его.

Двадцать минут спустя оба стояли и смотрели на ровную поверхность песка. Удовлетворенный Мич сорвал несколько пальмовых веточек и разбросал их поверх невидимой теперь могилы.

Они вернулись в дом.

— Как по-твоему, она придет или обманет? — спросил Мич, снимая пропитанную потом рубаху.

— Придет, но не раньше десяти, — ответил Чендлер. — Я пошел дальше спать… Вымотался.

— Думаешь, она не слышала по радио наши приметы?

— Могла, но я в этом сомневаюсь, — сказал Чендлер. — Не волнуйся. Мы с ней все равно что вот… — Он показал два скрещенных пальца. И пошел в спальню.

Мич принял душ. Он мечтал о чашке кофе. Зажег последнюю сигарету, надел рубаху и штаны и вернулся в гостиную. За несколько минут убрался в комнате. В конце концов, хорошо, что теперь нет никаких следов, говорящих о непродолжительном пребывании здесь Перри, ведь они могли бы вызвать подозрения. Затем он рухнул на диван и попытался расслабиться.

В половине восьмого он включил радио, чтобы послушать новости. Из них он узнал о гибели Уоша и скривился. Он подумал, не сказать ли Чендлеру, но решил: пусть поспит. Приметы троих преступников были сообщены снова, и, что-то пробормотав, Мич выключил радио. «Мы зажаты в тиски, — подумал он. — Где же Майски?» Мич был уверен, что тому не проскочить дорожные посты. — «Крыса!» — сказал он про себя, крепко сжимая кулаки. Теперь стало очевидно, что Майски планировал все с самого начала и обеспечил себе надежное укрытие.

Было почти десять тридцать, когда к дому подкатил старенький «мини-купер».

С растущим нетерпением Чендлер и Мич ждали, когда он появится, у окна, спрятавшись за грязными шторами.

Когда Лолита вышла из машины, Мич спросил:

— Это она?

— Да, — ответил Чендлер и поднялся. — Иди в спальню, Мич. Я с ней поговорю. Возможно, придется пойти на хитрость.

Мич посмотрел на девушку: на ней были обтягивающие желтые легенсы и ярко-красный топ. Ее загорелая кожа, стройная фигура, блестящие черные волосы, тонкое встревоженное лицо ему понравились. «Хороша штучка», — подумал он, быстро удалившись по коридору в спальню; дверь он оставил чуть приоткрытой.

Чендлер подошел к входной двери и открыл ее, когда Лолита ступила на дорожку. Она остановилась, вопросительно посмотрела на него, затем нахмурилась. Вид у Чендлера был не блестящий. Небритый, потный, лицо напряжено — своим видом он несколько напугал девушку.

— Привет, детка, — сказал он. — Да! Как я рад тебя видеть! — Он направился к ней по дорожке, подошел, положил свои большие руки ей на плечи. — Прости, что я похож черт знает на кого… в этом дурацком месте ничего нет. Ты принесла то, о чем я просил?

Она подняла глаза.

— Все в машине. Что происходит, Джесс? Это твой дом?

— Давай занесем вещи и поговорим в комнате, — сказал Чендлер. — Вот что, детка, не поставить ли тебе машину в гараж?

Он направился к машине и достал оттуда две полные хозяйственные сумки.

— Пусть стоит здесь, Джесс. Я ненадолго.

— Лучше, чтобы ее никто не видел, детка, — с нажимом повторил Чендлер. — Скоро я тебе все объясню. — И он понес сумки в дом.

Она постояла в нерешительности, затем пожала плечами. Села в машину и завела ее в гараж. Вылезла, закрыла дверь гаража и поспешила к дому. Вошла.

— Я здесь, детка, — послышался из кухни голос Чендлера.

Она подошла к нему.

Он разбирал сумки.

— Радость моя, свари, пожалуйста, кофе… Я отброшу коньки, если мне его не дадут. — Он достал безопасную бритву и крем для бритья. — Пойду побреюсь. А потом поговорим.

— Ладно, Джесс, — ответила она, ставя чайник.

Когда Чендлер побрился, он зашел в спальню и передал крем и бритву Мичу.

— Позову тебя через пять минут, — негромко произнес он и вернулся на кухню.

Лолита наливала ему кофе.

— Божественный запах, — сказал Чендлер, беря чашку и опуская в нее кусочек сахара. — Нет, я буду черный. — Он стал пить маленькими глотками, смотрел на Лолиту, снова пил, затем взял пачку сигарет, которые она принесла, открыл ее и закурил.

— Что происходит, Джесс?

— Неприятности с полицией, — спокойно ответил Чендлер. — Мы с приятелем попали в переделку. Только давай без вопросов, детка. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя.

Она налила кофе себе и, продолжая сидеть на краешке стола, спросила:

— Это связано с казино?

Чендлер ответил не сразу, но, наконец, кивнул:

— Именно. Все провалилось. Тот, кто это спланировал, нас предал. Ты слышала по радио?

— Да. И догадалась, что там был ты. — Она покачала головой. — Что же ты будешь делать?

— Ты догадалась, что я там был… и приехала? — спросил Чендлер, внимательно глядя на нее.

— Я от рождения глупа, — ответила она с едва заметной улыбкой. — Кажется, я неровно по тебе дышу, Джесс.

Он отставил чашку с кофе, подошел к ней, обнял, прижал к себе.

— У нас все будет хорошо, — сказал он, целуя ее.

Она долго не отпускала его, затем осторожно оттолкнула.

— Что ты делаешь, Джесс? Кофе остынет.

— Остается надежда, что нам удастся найти парня, который нас предал, — объяснил Чендлер. — У него деньги. Найдем его и поедем путешествовать, вместе посмотрим мир.

— Правда? — Она улыбнулась. — Всю жизнь я мечтала увидеть мир. Но давай не будем обольщаться. Есть хочешь?

— Лично я — да, — сказал появившийся в дверях Мич.

Она взглянула сначала на него, затем на Чендлера.

— Это мой друг, Мич Коллинз, — объяснил Чендлер. — Проходи, пей кофе… он вкусный. Это Лолита.

Мич протянул влажную руку.

— Я всегда говорил, что Джесс разбирается в женщинах, — сказал он, пожимая ладонь девушки. — Ты, кажется, спрашивала, не хочет ли кто-нибудь чего-нибудь съесть?

— Оба будете? — уточнила Лолита, улыбаясь Мичу.

— Оба.

— Яичницу с ветчиной?

— Класс!

— Тогда не мешайте. Вы не выйдете, пока я готовлю? Я быстро.

— Конечно! — Чендлер взял чашку и вместе с Мичем пошел из кухни в гостиную.

— Она знает? — спросил Мич, как только дверь за ними закрылась.

Чендлер кивнул.

— За нас могут пообещать вознаграждение, — сказал Мич. — И немаленькое.

— Я понимаю.

Оба переглянулись.

— По-твоему, ей можно доверять? — спросил Мич.

— Разве у нас есть выбор? — Чендлер подошел к окну и выглянул. — Если мы остаемся здесь, нам нужна еда. Лолита — наша единственная связь с внешним миром. Может, с вознаграждением торопиться не будут.

Мич сел в мягкое кресло и начал маленькими глотками пить горячий кофе.

— Я тебе не сказал… В Уоша стреляли… он убит.

Чендлер не взглянул на него. Только втянул голову в плечи.

— Этот сукин сын разыграл перед нами неплохой спектакль. Но может, мы его еще найдем, — с надеждой проговорил он.

— Ты думаешь? — Мич взял сигарету из пачки Чендлера. — Я в этом не уверен. Он хитер и умен. Думаю, он свинтил, так что плакали наши денежки.

Чендлер пожал плечами. Несколько минут он продолжал смотреть в окно, затем отвернулся, внезапно вышел из комнаты и отправился на кухню.

Лолита стояла над сковородой и рассматривала вылитые на нее шесть яиц.

— Я тут подумал, — сказал Чендлер, подойдя к ней ближе. — Не следовало тебя в это впутывать. Если нас обнаружат и найдут тебя здесь, ты будешь считаться соучастницей.

— Я, конечно, глупая, — ответила Лолита, — но не настолько, чтобы об этом не подумать. За меня не беспокойся, Джесс. Я же тебе сказала… я по тебе неровно дышу. Тебе без меня сейчас не обойтись, так ведь?

— Это точно.

Она улыбнулась.

— Значит…

Он наклонился и поцеловал ее в затылок.

— Я буду тебе благодарен, детка.

Она стала раскладывать яичницу с ветчиной по тарелкам.

— По-моему, мне лучше сюда переехать, — сказала она, протягивая ему тарелки. — Если кто-нибудь зайдет, ты ведь не сможешь открыть дверь. Пока вы едите, я съезжу к себе и соберу сумку. Мне нужны кое-какие вещи. У тебя есть деньги?

Он поставил тарелки, достал пачку пятидолларовых купюр и протянул ей десять.

— Ты рискуешь головой, детка, — сказал он, с тревогой спрашивая себя, увидит ли он ее снова.

— Это моя голова. — Она коснулась ладонью его руки. — Я быстро. — Пройдя мимо него, она оказалась в коридоре и закрыла за собой входную дверь.

Чендлер отнес две тарелки в гостиную. Мич стоял у окна и наблюдал за тем, как отъезжает Лолита.

— Ешь давай, — сказал Чендлер.

— Она уезжает?

— Она вернется. Только возьмет вещи… она переезжает к нам.

— Можешь поклясться? — Мич придвинул стул и сел.

— Она вернется.

Оба жадно набросились на еду, затем Мич вдруг произнес:

— Я не люблю обманываться, Джесс. Из этой засады нам не выбраться.

Чендлер приступил ко второму яйцу.

— Шанс невелик, но он все-таки есть.

— Я не хочу снова в тюрьму. — Мич макнул кусочек ветчины в желток. — Хватит с меня.

— Не волнуйся, — отозвался Чендлер. — В тюрьму тебя не отправят. Ты пойдешь в газовую камеру… как и я. Это ограбление с убийством.

— Да… меня в живых не оставят. Не знаю, как насчет тебя. Но я бы предпочел шальную пулю, чем несколько недель в камере смертника.

— Может, ты заткнешься? — спросил Чендлер. — Аппетит портишь.

Мич вдруг усмехнулся.

— Стряпать она умеет. А сейчас, возможно, уже беседует с каким-нибудь легавым.

Чендлер отодвинул пустую тарелку.

— Кофе будешь?

— От кофе никогда не отказываюсь.

Чендлер ушел на кухню. Мич почесал затылок, потянулся к пачке сигарет, вытряхнул одну и закурил.

Когда Чендлер вернулся с кофе, он смотрел куда-то в пространство, думая о том, что его ждет; взгляд его был мрачный и отсутствующий.

Глава 6

Небо было ярко-малиновым, когда солнце скрылось за холмами. Том Уайтсайд посмотрел на часы: было восемнадцать минут девятого.

— Поедем по грунтовой дороге, — сказал он.

— Сократим десять миль. Через час нам надо вернуться.

Шейла Уайтсайд ничего не ответила. В течение последнего часа она дулась: они поссорились из-за золотых часов, которые она хотела получить в подарок на первую годовщину свадьбы. Уайтсайд напомнил ей, что часы стоят сто восемьдесят долларов, а ему такие деньги не потянуть.

Он искоса посмотрел на нее, затем отвернулся. Ему было тоскливо. «Вот так отдых!» — думал он. Он подозревал, что нарвется на неприятности, когда настоял на совместном путешествии с палаткой. С палаткой — о Господи! Но как бы еще им удалось две недели провести вне дома? Ведь ни отель, ни даже дешевый мотель они позволить себе не могли. Друг одолжил ему необходимое снаряжение. Оно было прекрасным: просторная палатка, плитка и спальные мешки. Но поездка превратилась в настоящее бедствие! Шейла исколола себе ноги и отказалась готовить. У нее каникулы, объявила она. Если они не могут позволить себе отель, тогда готовить должен он. Ведь он устроил этот поход. А она станет загорать и ничего делать не будет.

Том поморщился при воспоминании о двух прошедших неделях. Ему не удавалось справиться с газовой плиткой «Калор». Пища либо пригорала, либо оставалась непрожаренной. Шейла нежилась на солнце в миниатюрном купальнике-бикини, и Том с трудом выносил ее постоянную, почти полную наготу.

Он с досадой думал о том, что за две недели они ни разу не занимались любовью. Несколько раз днем он пытался подойти к ней, но Шейла этого не выносила. А как ночью мужу обнять свою жену, если она закутана в спальный мешок? Так что ему приходилось терпеть, когда она ходила вокруг него, словно девушка из эротического сна, выставляя себя напоказ, пока он не доходил до состояния, когда хотелось влезть на дерево.

Он не переставал задаваться вопросом: как это возможно, чтобы девушка с такой фигурой, такая красивая была так холодна? Вот попал так попал! Взглянув на нее, можно подумать… как и думали все его друзья… что она горячее раскаленной печи. Высокая, развернутые плечи, большая упругая грудь, тонкая талия, подтянутые бедра и длинные красивые ноги. У нее были светлые, с натуральным пепельным оттенком волосы, синие глаза, окаймленные густыми ресницами, большой красивый рот, ослепительные зубы и высокие скулы. Когда-то в ее глазах была живость, а губы умели расплываться в такой обворожительной улыбке, что она могла сойти за сестру Мерилин Монро.

Он был счастлив, что женился на красивой стройной девушке с очаровательной улыбкой, и, естественно, ожидал, что она окажется страстной женщиной, но, оказывается, он глубоко заблуждался. Когда Шейла занималась любовью, она получала меньше удовольствия, чем когда сморкала свой хорошенький носик в салфетку от «Клинекс».

Пока Том ублажал на шоссе Майами свой «корвет-стинг-рей» 1959 года, чувствуя, что мотор не тянет, что с каждой пройденной милей компрессия становится все слабее, он вспоминал, как впервые встретил Шейлу — четырнадцать месяцев назад.

Ему исполнилось тридцать два, а он так ничего и не добился в жизни. Он был торговым представителем, работавшим только на комиссионных в представительстве компании «Дженерал моторс» в Парадиз-Сити. Высокий, крепкий, смуглый, с приятными, хоть и заурядными чертами лица; окончив школу, он упорно пытался попасть в число людей с высоким доходом, так как считал, что достаточно талантлив и заслуживает этого. Вся беда была в отсутствии начального капитала — так он объяснял себе и своим друзьям. У него было столько идей, что при наличии денег своего шанса он бы не упустил, но без них… что прикажете делать?

Впрочем, истинная беда Тома была в том, что ему не хватало стимула. Он был мечтателем. Мечтал о богатстве, но не обладал ни энергией, ни умением делать деньги.

Если бы не отец, доктор Джон Уайтсайд, ныне умерший, Том остался бы без работы. Но несколько лет назад доктор Уайтсайд спас жизнь жене Клода Локинга. Директор «Дженерал моторс» Локинг этого не забыл. Храня благодарную память о докторе Уайтсайде, он терпел его бестолкового сына.

Четырнадцать месяцев назад Том доставил «кадиллак-флитвуд-брогхэм» богатому клиенту, жившему в Майами, и получил взамен «олдс-мобил»-седан.

Том вел седан в Парадиз-Сити, радуясь тому, как удобно сидеть за рулем. «Вот такую машину я должен был бы иметь, — думал он, — а не вшивый «стинг-рей», который вот-вот окончательно развалится».

Путь из Майами был жарким и долгим, и он решил, что раз уж ему удалось провернуть такую хорошую сделку, то он может провести ночь в мотеле, прилично поесть, хорошенько выспаться, а утром вернуться в Парадиз-Сити.

Он зашел в мотель «Уэлкам» около девяти, оставив седан на стоянке. После ужина удалился в свой номер, принял душ и лег спать.

Он чувствовал себя усталым, расслабленным, сытым. Надеялся хорошо отдохнуть, но едва погасил свет, как в соседнем номере включили приемник, и сквозь тонкую перегородку донеслась громкая ритмичная музыка, отчего сон улетучился как не бывало.

Он лежал в постели минут двадцать, проклиная шум и надеясь, что приемник в конце концов выключат. В начале двенадцатого терпеть эти звуки стало невмоготу, он зажег свет, влез в халат и постучал в дверь соседнего номера.

Ему открыли, хотя и не сразу, и он оказался лицом к лицу с самой обольстительной красоткой, которую ему когда-либо приходилось видеть.

Том часто вспоминал эту встречу со своей будущей женой. На ней был синий шерстяной свитер, который подчеркивал фигуру и увеличивал бюст. Короткая черная юбка сидела как влитая. Длинные голые ноги были обуты в босоножки на пробковой подошве.

Он подумал, что она восхитительна и необыкновенно сексуальна, а когда девушка улыбнулась, обнажив ослепительно белые зубы, как у кинозвезды, он потерял дар речи.

— Вам, наверное, мешает мой приемник? — спросила она. — Верно?

— Ну…

— Ладно. Я его выключу. Простите. — Она посмотрела на «олдсмобил», стоявший на освещенной стоянке. — Это ваша машина?

— Да, — непринужденно солгал Том. Он оперся рукой о косяк двери и обвел глазами ее роскошный бюст.

— Красивая.

Он улыбнулся:

— Совсем как вы.

Оба рассмеялись.

— Может, зайдете? — Она сделала шаг в сторону. — Меня зовут Шейла Аллен.

Он зашел в номер, прикрыл дверь. Пока она выключала радио, он разглядывал ее крепкие бедра, чувствовал, что кровь в нем начинает течь быстрее, и думал, что лишняя подушка ей в постели будет не нужна.

— Я Том Уайтсайд. Не хотел вам мешать. Просто пытался уснуть.

Она предложила ему кресло, а сама села на кровать. Ее юбка приподнялась, обнажив гладкие бедра. Он огляделся, потирая подбородок.

— Вам везет: вы хорошо спите, — сказала она. — А я плохо. Не знаю почему. Не могу уснуть раньше двух.

— С некоторыми так бывает. — Он рассматривал ее. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее кружилась голова. — Я могу спать в любое время.

Она отыскала пачку сигарет, вытряхнула две, зажгла их и одну протянула ему. На сигарете осталась влага ее губ. Он почувствовал это, и его словно поразила молния.

— Вы не собираетесь завтра в Парадиз-Сити? — спросила она.

— Ну да. Я там живу. Вы едете туда?

— Да. Около девяти будет автобус…

— Могу подвезти.

Она улыбнулась, ее большие глаза стали от этого еще больше.

— Я надеялась, что вы это скажете. Вы там работаете?

— Да… в «Дженерал моторс».

— Класс! Наверное, интересная работа?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Ничего. Я занимаюсь целым регионом. Да, жаловаться не приходится. Что вы собираетесь делать в Парадиз-Сити?

— Искать работу. Там можно что-нибудь найти?

— Конечно… такая девушка. А что вы хотите?

— Я ничего особенного собой не представляю… могу работать официанткой… или в гостинице… что-нибудь в этом роде.

— Ничего особенного собой не представляете? Кого вы хотите обмануть? — Он рассмеялся. — Вам не придется долго искать… с вашей внешностью.

— Спасибо… Надеюсь, что так оно и будет.

Он взглянул на нее и спросил:

— Вам есть где жить?

— Нет, но, думаю, что-нибудь найду.

— Есть одно место. Я вас туда отвезу. Восемнадцать долларов в неделю, симпатичное.

Она покачала головой:

— Это не для меня. У меня нет денег. Больше десяти платить не могу.

— Тяжелые времена?

— Достаточно тяжелые.

— Доверьте дело мне. Я найду вам место. Я знаю Парадиз-Сити как свои пять пальцев. Откуда вы?

— Из Майами.

— Почему вы решили, что в Парадиз-Сити лучше, чем в Майами?

— Просто хочу сменить обстановку. Обожаю менять места.

— Что ж… — Он посмотрел на нее, затем поднялся. — Я уезжаю завтра в девять. Вам это подходит?

— Вполне. — Она встала, одернула юбку и подошла к нему ближе. — Я заплачу за проезд, если хотите.

Она смотрела на него так, что он покраснел.

— Нет, это ни к чему… мне будет приятно.

— Многие мужчины не отказались бы. — Она повернула голову и посмотрела на кровать. — Таким способом.

Том многое отдал бы за то, чтобы воспользоваться ее предложением, но подумал, что не имеет на это права. Внезапно он понял, что встреча с этой девушкой не может стать для него обыкновенным коротким приключением.

— Я не такой, — сказал он нетвердым голосом. — Значит, завтра в девять.

Она подалась вперед и губами коснулась его губ. От поцелуя у него бешено забурлила кровь.

— Вы мне нравитесь… вы милый, — сказала она с улыбкой.

Этой ночью выспаться ему не пришлось. На следующее утро он отвез ее в Парадиз-Сити и нашел ей маленькую комнатку за восемь долларов в неделю. Оставшись в одиночестве, он обнаружил, что постоянно думает о ней. Прежде в его жизни было немало девушек, но никто из них не привлекал его так, как она. Он позвонил ей на следующий вечер. Взял без разрешения «олдсмобил»-седан и надел свой самый модный костюм. Они поужинали в дорогом рыбном ресторане на окраине города. Шейла, конечно, думала, что имеет дело с преуспевающим, обеспеченным молодым бизнесменом.

Когда ей исполнилось двенадцать, родители вышвырнули ее на одной из автомагистралей — пусть живет, как хочет, — и она то и дело попадала в разного рода истории, не имея, впрочем, проблем с законом. Она всегда выглядела старше своих лет. Сейчас ей было двадцать два.

Она работала официанткой, танцовщицей, стриптизершей, администратором в дешевом отеле — два доллара за ночь — и в конце концов стала одной из девочек по вызову в Майами. Долго это не продлилось. Она периодически пользовалась содержимым бумажников клиентов, и ей пришлось в спешке покинуть Майами. У нее в кошельке оставалось всего пятнадцать долларов, но искать работу она была не намерена. Она сразу поняла, что Том Уайтсайд от нее без ума, и решила, что пятнадцати долларов ей хватит, чтобы продержаться, пока она не выйдет за него замуж.

Они поженились, когда в кошельке уцелело всего полтора доллара. Дело было сделано.

Оба были немало разочарованы. Шейла обнаружила, что Том живет в небольшом невзрачном домике, доставшемся ему от отца, и что человек он отнюдь не богатый и не преуспевающий. Том же понял, что жена совершенно не способна вести хозяйство. Она была ленива, притом холодна и постоянно требовала денег.

Страницы: «« « 23456789 » »»