Девочки, к вам пришел ваш мальчик (сборник) Петрушевская Людмила
Каля. Выгнали?
Старуха. Выгнали еще как, в шею. Не пускают меня. В дом сумасшедших хотели меня… что я ребенка отравляю. Я хотела его отваром напоить, понос был сильный. Она же его загубить может. Он лежит, ничего не принимает. Я отвар, черный сухарик с чаем, с сахарком… Вырастила же ведь двоих. Ну, я ехать в Москву. Ушла из дому, взяла билет… Вещей одна сумочка… Пенсию всю им отдавала.
Каля. А пятьсот рублей?
Старуха. А где мне пятьсот рублей взять? Нет.
Каля. Я узнаю, узнаю у них, когда вы поехали… Вы ему звонили…
Старуха. Не звонила я ему, нет, не звонила.
Каля. А я говорю, это ты, бабуля. Ты его в гроб загнала, позвонила ему. Куда тебе еще деваться? Была бы дочь, ты бы к ней приехала, так? А если дочку муж убил, то надо к мужу. И ему сказала, наверное: привет от Анечки Воронцовой.
Старуха. Вот честное слово, что нет!
Каля. То-то я прихожу, он как будто умирает. А у меня было такое поганое настроение, я ему сказала что-то. Он схватился за сердце.
Старуха. Вот, честное слово, это ты ему сказала, он и умер. Ты сказала.
Каля. Ты сказала раньше.
Старуха. А ты сказала что? Небось что он гуляет, сказала.
Каля. Нет. Я сказала не то. Что Диму из школы исключают. А ты что сказала?
Старуха. Я-то ничего. А ты его отца лишила. Дима!
Дима входит.
Дима. Чего?
Старуха. Дима, она отца тебя лишила. Тебя отца. Понимаешь?
Дима. Да ладно, ладно, бабушка. Все мы подохнем.
Старуха. Она-то останется. Всех в гроб загонит и останется. Поедем со мною в Кемерово. Там твой дядя родной, там у тебя братик двоюродный есть, кукленочек. Машину себе заведем. Дядя работает, он тебя в школу устроит. Поедем!
Дима. Мне надо из интерната уходить. Я хочу в свою школу. Бабушка, живи с нами. Машину здесь купим. Я в другую школу перейду. Сашку возьмем с пятидневки, дома будет жить, с нами.
Каля. Зачем ей это.
Старуха. Мне мальчиньку жалко… (Плачет.) Лежит, третьи сутки еды не принимает… Они его не кормят ничем, а бабка не моги.
Каля. Такое всегда лечение от диспепсии, трое суток не кормить. Трое суток одно питье, потом кормят.
Старуха. Ты не знаешь, как бабке внучонок… Дети это не то. Внучонка жаль. Маленький такой.
Дима. Бабушка, я люблю «жигуленка» синего. А ты?
Старуха. Димочка, на тебе десять рублей.
Дима. Зачем?
Старуха. Я еду, поехала. Тебя повидала, посмотрела, мачеха у тебя хорошая женщина, строгая. Я виновата перед вами, убейте меня. Прости меня, Димочка! Простите! Если что не так, простите! Я звонила. Это я звонила вашему отцу.
Дима. Уезжаешь, бабуля? А «жигуленка» хотела купить, дачу… Приедешь?
Каля. Димочка, это она отца твоего убила, ты не виноват. Она ему звонила, истерзала его звонками. А это не ты, не то, что тебя из школы исключают. Я тебе неправду говорила, оказывается. Ты ни при чем.
Дима. Бабушка, ты уезжаешь?
Старуха. Еду, еду, ты меня к себе не возьмешь. У меня нету денег, нету совсем. Сороковка на дорогу. Пенсия через неделю только, и то пятьдесят семь рубликов. Возьми десяточку-то, сохрани на память обо мне. Больше нету. Может, мальчонка-то жив еще остался.
Каля. Остался, остался.
Старуха. Жив? Может, выправится. Приезжай к нам, Димочка. У нас хорошо. Речка. Угольный бассейн. Шахты вокруг, куда ни кинь.
Дима. Ну ладно. Я тебя провожу до вокзала.
Старуха. Нет, Димочка, нет, как ты обратно, темно будет идти. Я тебя узнала, я тебя одного отпускать не буду, если отпущу, я в Кемерове с ума сойду. Маленький мой. Десять рублей никому не давай, им они ничто, а тебе на печеньице.
Дима. Я не люблю печенье. Бабушка! Возьми меня! Меня из школы исключают!
Старуха. Денег нет на билетик, Димочка.
Дима. Я самый дешевый билет. Хотя нет. Я не поеду. Мне своих ребят во дворе не хочется терять. У меня знаешь какой есть друг? Знаешь какой друг?
Старуха. Я тебе напишу в письме.
Дима. Да нет, ты ведь тоже подохнешь.
Старуха. Да нет, нет, что ты! (Идет к двери.)
Каля. Дима, собирайся, пошли ее проводим. Купим билет. Посадим. Одевайся.
Дима. Матч сейчас, сборная Швеции – сборная Канады. Мам, а? Ты за Сашкой должна идти. Забыла? Все подзабыла.
Старуха. Я доберусь, я доберусь. Он у меня живой такой, подвижный, глаза большие, кукленок.
Дима. Это второй круг уже, соотношение семь к трем да восемнадцать очков. А у наших четырнадцать очков.
Каля. Сейчас пять пятнадцать, за Сашей ехать полчаса, успею. Забираем его из садика по средам, купаем, моем, грязный такой, ужас, колготок не настираешься. Фактически он там с понедельника на вторник, со вторника на среду, потом с четверга на пятницу – три ночки. Они там ночки считают.
Дима. Я болею за Швецию.
Старуха. Ничего, всё поправится. Ухожу.
1977
Бифем
Диалог
Действующие лица
Би, женщина 50 лет
Фем, женщина 27 лет
Голос из динамика, который время от времени говорит неразборчиво
Появляется Бифем. Это двухголовая женщина.
Фем. Ты зачем надела наш парик?
Би. Какой это ваш парик. Ваш парик! Ваше величество женщина! Ах, ты же еще девушка! Ты не была замужем! Я же позабыла. Ты девушка. Несмотря на свои сорок любовников. Девушка, а это твой разве парик? Ты разве лысая девушка?
Фем. Ты зачем залезла в мою сумку? Как ворюга? Когда я сплю?
Би. Моя вещь, я ее и взяла. Мой парик! И не спи, не спи!
Фем. Ты же мне его отдала! Ты мне сама его принесла в подвал и хотела на меня надеть! Но было нельзя! И ты мне его сама оставила, сказала, это для тебя, когда к тебе будут приходить! И принесла мне сумку, это для тебя, и положила парик в мою сумку! И теперь ты, меня не спросив, берешь парик?
Би. Кто ты такая, спрашивать тебя о моем парике?
Фем. Это была моя вещь.
Би. Ты его даже не надела ни разу, когда тебя там повесили!
Фем. Отдай! (Пытается сорвать с головы Би парик, но сталкивается с сопротивлением ее руки.) Зачем ты надела парик? Что такое произошло, пока я спала? Я ничего не слышала! Ты можешь мне ответить? Корова!
Би (торжественно). А ты не спи! Я тебя будила, кстати. Ты ответила мне «му», как сама корова. Мычала как обычно. Тебя же не добудишься! Вот ты и все проспала царствие небесное в прямом смысле слова! Ты не способна утром встать! И не можешь вечером лечь! Ты читала полночи, не давала мне заснуть. Теперь ты видишь, к чему это все привело. Когда-нибудь за все приходится платить!
Фем. Тогда я хочу попросить у тебя одну вещь.
Би. Нет, курить ты не будешь, травить меня.
Фем. Другое.
Би. И умереть ты меня не проси. Всё. Всё! (Танцует одним боком, поет.)
Фем. Ну мамка, ну скажи!
Голос. Ал-але! (Хрип, хруст, скрежет.) Аем наду храгранну.
Би. Вот оно! Начинается! Начинается!
Фем. Что начинается, мамка? Зачем мы пришли сюда? Зачем ты меня разбудила? Никакой Колин нас не звал! Ты обманула меня!
Би. Ну и живи, ни о чем не догадываясь. Ура! Да здравствует! (Поет.) Вся я горю, не пойму отчего!
Фем. Не пой! Заглохни!
Би (поет). Не пой, красавица, при мне!
Фем (старается перекричать). Раз! Два! Два! Два!
Вопят обе.
Голос. Алло! Пере шави риминдый крусай кххх! Алл-ло! Омибуха! Правый микрофон прощвертя.
Би. Сюда идут журналисты, телевидение! Ящик! Будут освещать, сказали, подвиг матери по ящику! По ящику меня, мать, освещать! На, попудрись! Нос блестит!
Фем. Вот зачем ты парик надела!
Би протягивает Фем свою сумочку, та отталкивает.
Би. А Миша, Михаил будет смотреть на тебя! А? Михаил снова влюбится? Твой мимолетный роман? Приведи себя в порядок, урод!
Фем. А пошла ты со своей пудрой! Не хочу!
Би (заботливо). Ну не глупи! (Протягивает ей сумку.) У меня тут тени! Помада! Возьми расческу, взбей! Взбей волосята! Возьми мыльце, причеши брови с мылом! Бери помаду, крась веки, щеки, шею! Достань мое зеркало! Доктор Колин собирает прессу! От этого все зависит. Нашли спонсора! Наша жизнь!
Фем. Погоди, что зависит?
Би. Всё!
Фем. Скажи! А то не буду краситься!
Би. Испугала. Не красься! Скажут: молодая красивая мама пожертвовала собой ради уродика дочери. Не дам тебе пудру и мыло. Нос блестит у тебя пусть, губы пусть синие, хорошо. Брови как ерошка нечесаные. Прыщ!
Фем. Где?
Би. На носу.
Фем. Конечно, ты вчера нажралась черного хлеба с сахаром, я тебя просила, не ешь!
Би. Да нет, это у тебя сексуальный прыщ. Хотюнчик называется. Они всегда на подбородке и на носу. На лбу, кстати.
Фем. Вчера у меня не было сексуальности, сегодня, после черного хлеба с сахаром, появилась.
Би. Не знаю, может быть, ночью у тебя были мечты… Книгу ты какую читала? Приснилось, может, что-то. (Напевает.) Вся я горю, не пойму отчего.
Фем (кричит). Раз! Два! Два! Два!
Би. Ну а если мне хочется сладкого? А все деньги мы истратили на того алкоголика? Я вынуждена есть сахар с хлебом.
Фем. Не все. Ты заначила часть.
Би. А это на другого алкоголика, ты же сама знаешь, что Рекс может вернуться. Твою пенсию ты уже истратила, купила лак для волос. У меня волос хороший, а у тебя плохой, в твоего отца, царствие ему небесное.
Фем. Кому царствие небесное? Ты что! Что случилось?
Би. Волосам Титова, твоего отца, каюк пришел. Лысый в свои сорок пять лет.
Фем. А!..
Би. Ну ничего. Сделаем операцию по вживлению волос с одного места. У него еще много там лохмушек. Около хохолка-то. Кудри вьются. (Поет.) Кудри вьются, кудри вьются… Посмотрим, посмотрим.
Фем. Ненормальная ты, мамка. Отец ничего такого делать не будет. Перед тобой ему красоваться неохота, а остальным он и так хорош.
Би. Да вот у тебя прыщ.
Фем. Да нет у меня ничего. Дай зеркало.
Би. Держи сумку.
Фем держит сумку, Би достает зеркало, смотрится в него, отдает Фем, сама выуживает помаду и, боком заглядывая в зеркальце, быстро красит губы и щеки, затем растушевывает пальцем.
На! (Протягивает помаду Фем.)
Фем. Да не буду я. Нет никакого прыща.
Би. Хотюнчик маленький-маленький. (Прячет помаду, достает пудру.) Открой мне пудру, я подержу?
Фем. Не буду.
Би. То-то Михаил посмеется, увидев тебя в ящике.
Фем. А меня никто не узнает.
Би. Фамилию скажут, Фем Титова.
Фем. Таких тысячи.
Би. Скажут: красавица мать совершила подвиг для некрасивой дочери, тем больше она самоотверженности проявила. Материнская любовь не знает уродов и счастливчиков, даже некрасивых любят больше.
Фем. Кто красавица? Грязная, накрашенная старуха.
Би. А вот это чушь! Мать не может быть некрасивой. Более того, мать с большой буквы и должна быть некрасивой, это ее подвиг прекрасен. Никто не забыт!
Фем. Какой это подвиг?
Би. Этот! (Бьет себя в грудь.) Спасла. Своими руками! (Демонстрирует руку, как силач в цирке.)
Фем. Как это спасла?
Би. Спасла жизнь.
Фем. Кому это?
Би. Тебе!
Фем. Мне? Мне ты не спасла жизнь. Мне спас жизнь Сашка.
Би. Никто не знает никакого Сашки, твоего любовника. Все знают, доктор Колин скажет, что это я. Статья в газете «Голос Тушина» о чем была? Мать выручила дочь, пожертвовав собой. Любовники приходят и уходят, а мать остается.
Фем. Сашка не мой любовник. Он просто мой очень хороший друг.
Би. Много тебя навещал твой друг, когда тебя повесили?
Фем. Не разрешалось.
Би. Я же тебе предлагала, кого ты хочешь видеть из своих любовников! Ты глазами хлоп-хлоп. Никого. А так наш телефон молчал. Все твои так называемые друзья не звонили. Ни один любовник.
Фем. Какие любовники, ты что!
Би. Они все, кто на тебе лежал, были твои любовники.
Фем. Я тебе повторяю в какой раз, был обрыв троса. Все оказались на дне колодца. Я была внизу.
Би. Мы все это знаем. Ты была под ними. А я тебя спасла!
Фем. Меня вытащил из колодца Саша.
Би. Меня надо любить! Я тебя спасла, я! И в результате ты меня ненавидишь! Люди не выносят, если кто им посвятил всю свою жизнь. Я удобрение для тебя.
Фем. Все родители удобрение для своих детей.
Би. О нет! Взял и сделал аборт! Или оставил в детдоме! Или бросил, как твой отец!
Фем. Ты делала аборт.
Би. Это ты делала аборт! У тебя нет и не будет никогда детей! И не плачь!
Фем. Не буду. (Плачет.)
Би. Кто плачет, жалеет сам себя. Не жалей себя, жалей меня. Я была женщина. А теперь меня только в цирке показывать. Двухголовая с прыщом на левом носу.
Фем. Я тебя ненавижу. Особенно когда ты срешь.
Би. Хорошо, больше не буду…
Фем. Когда ты жрешь.
Би. Клянусь, никогда не съем ни куска…
Фем. Когда ты пукаешь.
Би. Не буду больше никогда…
Фем. Это раскаты грома!
Би. Я сама стесняюсь. Все понимаю, но не могу удержаться, больные кишки. Норкин говорит, это болезнь метеоризм.
Фем. Жрать не надо так!
Би. Это от бедности, от бедности! Бесплатно ведь! Муки голода невыносимы. (Достает из сумки хлеб, начинает жевать.) Бедность увеличивает аппетит!
Фем. Ну вот, ты же обещала!
Би. Дети такие требовательные! Не любят смотреть, как родители едят. Я сама ненавидела, когда за столом моя мать ела. (Жует.)
Фем. Надо бороться с собой. Я вот не ем почти что ничего.
Би. Ты куришь. Не кури! Травишь мой организм! Легкие это мои!
Фем. Представляешь, ты сожрала этот кусок, потом он идет у тебя в желудок камнем, ты его перевариваешь…
Би. Да! (Ест.)
Фем. И он проваливается в твои больные кишки, пенится там, разлагается!
Би. Да!
Фем. Живот пучит! А потом ты усаживаешься на унитаз, и у тебя ничего не выходит.
Би. О, боли, боли! О, вечерняя земля! Бог ты мой, какие муки! (Ест.) Есть-то не больно! Чрево хватает все! Жадно! Воронка затягивает! (Ест.)
Фем. И эта вонь! За что я должна это выносить?
Би. Когда я тебя рожала, думаешь, это было чисто? Хорошо пахло? А все вокруг меня собрались. Потому что была смертельная опасность, что ты не родишься. И это все уважали.
Фем. Сколько можно рассказывать одно и то же?
Би. А кому мне это рассказывать-то, это же твои роды были! Ты рожалась! Ни с чем не сравнимая боль! И сейчас ни с чем не сравнимая боль!
Фем. Ни с чем не сравнимая боль, это когда тебя казнят. Отрубили голову, а потом повесили!
Би. Ну я не знаю, меня не казнили. Как-то не пришлось. Но я думаю, что при казни больше муки скорей душевные, страх там, кошмар. А сама-то боль длится быстро.
Фем. Не быстро.
Би. Ну вот. А я решила не кричать.
Фем. Я не кричала. Колин сказал: «Проверьте, есть ли сознание».
Би. А я крикнула: «Сестра! Сестра!» А голос-то меццо-сопрано! Прозвучал, видно, они все вздрогнули.
Фем. Когда ты видишь свою отрубленную шею там, внизу… Когда ты возносишься над собой…
Би. Сестра! Я рожаю!
Фем. Я все видела! Глаза мои были широко открыты.
Би. И вдруг они все быстра ушли. Растворились вокруг. И тут ты у меня в животе как разбежалась, как бычок, и головой бум! Как об забор! И вышли воды.
Фем. Это самое страшное, висеть…
Би. Не самое страшное. А вот когда тебя все покинули… И ты одна… И всем плевать… Спасение ушло… Ты знаешь, что они могут подойти, но никто не подходит! Во время смерти, наверное, самое главное – это обида.
Фем. Обида, да. За что такая судьба. Ни у кого такой судьбы. Несут голову, вешают в сосуде… Все чувствуешь… Оставляют одну без сна… Подопытный кролик… Как кролики, мыши все чувствуют!
Би. Брось, ты была под наркозом.
Фем. Нет…
Би. И тут я поднатужилась окончательно и выдавила тебя из себя! Ты родилась живая!
Фем. И зачем. Зачем?
Би. Они мне тебя показывают и спрашивают: «Мамаша, это кто у вас, мальчик или девочка?» Я говорю: «Мальчик». Они: «Да это у нее просто пуповинка торчит, у вас девочка!»
Фем. Один вопрос.
Би. Нет, не кури.
Фем. Не то. Другое.
Би. Нет, я не хочу умирать. Спасибо.
Фем. Поменяемся, и всё.
Би. Оставь глупости.
Фем. Ты же сказала, что можешь отдать за меня жизнь. Отдай.
Би. Колин больше не будет повторять тот проект с висящей головой, он сказал. Проект окончен.
Фем. Уговори его!
Би. Не берусь.
Фем. И тогда где же твоя самоотверженность? Всё! Кончился героизм!
Би. Ты хочешь меня казнить для своего удобства?
Фем. Я еще не родила ребенка!
Би. Так давай родим! Искусственное зачатие, и всё! Или хочешь, Норкин придет. Ты спрячешь голову под подушкой. Он будет опираться на руки.
Читать бесплатно другие книги:
