Очищение смертью Робертс Нора

– Она этим гордится, гордится тем, что убила. Скажи мне, Ева, ты гордишься тем, что тебе пришлось отнять чью-то жизнь?

Ева покачала головой.

– Мне было тошно, меня чуть не вырвало. Но я не могла себе позволить так расклеиться. Я не могла об этом думать, не могла себе позволить задуматься об этом по-настоящему, пока не вернулась домой. Только здесь я могла об этом подумать. А вдруг бы я развалилась? Знаю, мы с ней не одно и то же. Да, я это знаю. Но тут есть параллель.

– Ну и что? Между мной и твоим Лино тоже есть параллель. – Рорк положил руки ей на плечи. – И тем не менее мы здесь, ты и я. Мы здесь, потому что где-то по дороге параллели вдруг разошлись, и каждый пошел своим путем.

Ева повернулась, взяла фотографию и спрятала ее обратно в сумку. «Ничего, успею еще насмотреться».

– Два года назад – нет, уже больше – мне некому было об этом рассказать. Даже если бы я помнила, что случилось, когда мне было восемь, и еще раньше, в то время мне некому было сказать. Никому, даже Мэвис, а уж Мэвис я могла сказать все что угодно. Но я не могла бы показать ей такую фотографию и спросить, видит ли она то, что я вижу. Не знаю, надолго ли меня хватило бы, если бы не было человека, к которому можно было бы вернуться домой и попросить, чтобы посмотрел вместе со мной. И спросить, видит ли он то же, что я вижу. – Ева села на постели и вздохнула. – Господи, ну и денек у меня выдался! Пенни знает больше, чем говорит, и она крепкий орешек. Скорлупа многослойная, крепкая как броня, под ней много злости, а может быть, и психопатии. Надо найти способ к ней пробиться.

– Думаешь, это она его убила? Мартинеса?

– Физически – нет, но, я думаю, она знала, что происходит, и заранее позаботилась о железном алиби для себя. Я думаю, этот парень любил ее, а вот она никого не любит. Может, она использовала это против него. Мне надо подумать. Я говорила с Лопесом: тут Мира в самую точку попала. Убийца Лино сознался своему исповеднику, и я ничего не могу с этим поделать. Рорк, я смотрю на этого парня – на Лопеса – и вижу еще одну жертву.

– Думаешь, убийца попытается его убрать?

– Не знаю. Я приставила к нему наблюдение. Я могла бы задержать его, я имею право по закону, я могла бы продержать его несколько дней, но потом адвокаты все равно добились бы освобождения. Я ничего не могу поделать, приходится просто сидеть и ждать. Надеяться, что убийца опять обратится к нему. Я смотрю на него и вижу, как ему тошно. Я знаю, что его мучит совесть. Я ничего не могу поделать, – повторила Ева. – И Лопес ничего не может поделать. Мы с ним оба с двух сторон уперлись лбом в одну и ту же стену. Мы оба должны исполнять свой долг. Мне надо прочистить мозги и взяться заново. Все так запутано, концов не соберешь. Флорес. Почему именно он, и где он пересекся с Лино? Куда, черт побери, подевался Чавес? Мертв? Прячется? Чего ждал Лино? Его за это убили или за прошлые дела? Взрывы. Это его рук дело, оба взрыва, я уверена, значит…

– Ты меня совсем запутала.

Ева вскочила с кровати.

– Извини. Мне надо все заново обдумать, перетасовать, проверить хронологию, обновить материалы на доске. Надо разгрести кучу дерьма, проверить множество людей и на все посмотреть под новым углом.

– Значит, нам лучше начать поскорей. – Рорк схватил ее за руку и поднялся с кровати.

– Спасибо.

– Ну, я тебе вроде бы как задолжал за звонок от Шинед.

– Ты о чем?

– Ты меня за кого принимаешь? – усмехнулся он, обняв Еву за талию. – Моя тетя чисто случайно звонит мне после того, как я увидел сон и расстроился, вспомнил свои связи в Ирландии и тех, кого я там потерял. Думаешь, я поверю в такую случайность? Приятно, когда о тебе заботятся.

– Ах вот как это теперь называется? «О тебе заботятся»? А я-то думала, это называется «лезть в чужие дела». Трудно понять, какая между ними разница.

– И не говори! – усмехнулся Рорк. – Но ничего, мы справимся.

Когда они выходили из спальни, вдруг ожил один из домашних экранов.

– Ваши гости проехали в ворота, – объявил Соммерсет.

– Какие гости? – тут же насторожилась Ева.

– Гм… – Рорк провел рукой по волосам. – Да. Одну минутку. – Он отпустил Соммерсета. – Извини, забыл тебя предупредить. Я могу спуститься и все уладить. Просто скажу им, что ты еще на работе. И это будет правдой.

– Ну почему? Черт побери, почему людям не сидится дома? Почему их непременно тянет в чужие дома?

– Это Ариэль Гринфельд и Эрик Пастор.

– Ариэль…

Ева вспомнила красивую шатенку, захваченную маньяком, который терзал и мучил ее несколько дней. Но она не потеряла самообладания и мужества.

– Она позвонила, спросила – нельзя ли им зайти сегодня вечером. Я могу их отослать, если хочешь.

– Нет. – Ева взяла Рорка за руку. – Это что-то вроде звонка твоей тети. Приятно вспомнить то, что тебе действительно дорого. Ариэль мне дорога. Итак, – продолжала она, пока они шли к лестнице, – у нее с соседом Эриком, похоже, все наладилось?

– Они обручены, свадьба назначена на осень, – подтвердил Рорк.

– О боже, да это уже не свадебная лихорадка, это прямо-таки эпидемия! Я могла бы встретиться с ней в Управлении… или еще где-нибудь, – добавила Ева. – Наверное, так было бы лучше. Ты не обязан терпеть тут жертв насилия и бог знает кого еще…

– Я думаю, этот случай можно считать исключением. В конце концов, она же на меня работала.

– Да, но… Что ты сказал? Работала? Она что, уволилась? Будь проклят этот подонок Лоуэлл! Неужели он отнял это у нее? Она так любила печь, и наверняка ей хорошо работалось в этом твоем магазинчике.

– Не волнуйся, она не разлюбила печь. И ты сама увидишь, она работает в отличном месте. Она счастлива и преуспевает.

Ева взглянула на него, сдвинув брови.

– Что-то ты подозрительно много о ней знаешь.

– Ну, мало ли что и о ком я знаю! – Рорк сжал руку Евы.

Пока они спускались по лестнице, до Евы донеслись голоса из гостиной. Она услышала смех Ариэль.

Ариэль подстригла волосы. Это было первое, что заметила Ева. Роберт Лоуэлл любил женщин с длинными темно-каштановыми волосами. Вот Ариэль и подстригла волосы. Они обрамляли ее голову аккуратной шапочкой. Мало того, в них появились рыжеватые пряди! «Ей идет, – подумала Ева. – И вообще, она хорошо выглядит». В последний раз, когда Ева ее видела, Ариэль была бледна, истекала кровью и едва не кричала от боли. Но это осталось в прошлом. Ее глаза ярко вспыхнули, когда она увидела Еву, на лице расцвела улыбка.

– Привет! – И тут же на глаза ей навернулись слезы, она бросилась к Еве и обняла ее. – Нет-нет, я не плачу, честное слово, я не буду плакать. Сейчас, сейчас…

– Ничего, я понимаю.

– Мне так хотелось тебя повидать! Но только сначала я хотела привести себя в порядок.

– Да, я понимаю, – повторила Ева.

– Ну что ж… – Ариэль отступила на шаг и опять улыбнулась. – Как ты поживаешь?

– Неплохо. А ты?

– Просто потрясающе! Тем более с учетом обстоятельств. – Ариэль протянула руку Эрику. – Мы женимся.

– Да, я уже слышала. Привет, Эрик.

– Ужасно рад снова вас повидать. И вас тоже, – повернулся он к Рорку.

Ева недоуменно покосилась на Рорка.

– Снова?

– Я помогал Ари оборудовать новый магазин. – Эрик улыбнулся и заговорщически подмигнул Рорку. – Это нечто!

– Моя собственная пекарня, – возбужденно заговорила Ариэль, захлебываясь от гордости. – Я вам заработаю кучу денег. Я сомневалась, что у меня что-нибудь получится, когда только-только вышла из больницы. Но вы мне помогли, и у меня все получилось, – обратилась она к Рорку. – Вы и Эрик. И теперь я в себе уверена.

– До меня дошли слухи, что вы можете горы своротить, если придется. По-моему, за это стоит выпить.

– Ваш… я точно не знаю, кем он вам приходится… высокий худой старик?

– Никто точно не знает, кем он ему приходится, – вставила Ева.

Ариэль засмеялась.

– Он сказал, что принесет что-нибудь подходящее. Надеюсь, вы не против. Э-э-э… не знаю, помнишь ли ты, – обратилась она к Еве, – но, когда ты спасла мне жизнь, я обещала испечь тебе торт. Вот он.

Она отступила и широко повела рукой по воздуху. Следуя за этим жестом, Ева шагнула вперед.

Один из столов был очищен от безделушек, вероятно, Соммерсетом, и на его блестящей, любовно отполированной поверхности возвышался невероятных размеров торт.

«Не торт, а произведение искусства», – изумилась Ева.

Это был съедобный Нью-Йорк со всеми своими улицами, зданиями, реками и парками, туннелями и мостами. Улицы города были забиты машинами, двухэтажными автобусами, реактивными мотоциклами, мотороллерами, грузовыми фургонами и другими транспортными средствами. На тротуарах толпились люди. Видны были крохотные блестящие предметы, выставленные в витринах магазинов, уличные торговцы предлагали жареные соевые сосиски с тушеными овощами.

На миг Еве показалось, что все это сейчас задвигается, что до нее вот-вот донесутся звуки и запахи.

– Разрази меня гром!

– Тебе нравится? – спросила Ариэль.

– Сдохнуть мне на этом месте, если не нравится. Смотрите-ка, на Джейн-стрит идет сделка с наркотой, – пробормотала Ева себе под нос, – а вот парня грабят в Центральном парке.

– Ну, это же бывает на самом деле.

Ошеломленная Ева присела на корточки, чтобы полюбоваться на свое собственное изображение. Ариэль поместила ее на вершине высокой башни над городом в длинном черном кожаном пальто, с взметнувшимися полами. Ева даже заметила, что у фигурки на башне башмаки со исцарапанными носками. В одной руке она держала жетон – и там даже было точно указано ее звание и номер, – а в другой – оружие.

– Обалдеть! Просто обалдеть. Это потрясающе. Ты это видишь? – спросила Ева у Рорка.

– Вижу. И я вижу кое-что еще: я очень удачно вложил деньги. От этого просто дух захватывает, Ариэль.

– Она несколько недель на это потратила, – с гордостью сказал им Эрик. – Все время меняла рисунок. Но была и светлая сторона: отвергнутые варианты доставались мне. Я их съедал.

– Это классная штука! Самая классная из всех, что я когда-либо видела! Я буду копом, который съел Манхэттен. – Ева со смехом выпрямилась. – Слушайте, у меня есть друзья, они скоро поженятся. Пожалуй, они захотят с тобой потолковать, Ариэль.

– Луиза и Чарльз? Да мы уже завтра утвердим окончательный рисунок свадебного торта.

Ева повернулась к Рорку.

– Вечно ты на шаг впереди, да, умник?

– Не люблю быть на шаг позади. О, шампанское! – заметил Рорк, когда Соммерсет вошел с подносом. – Я бы сказал, это как раз подходит.

– Да, сгодится, – подтвердила Ева. – Думаю, я возьму кусочек Верхнего Ист-Сайда, потому что…

Она вдруг умолкла и прищурилась. И опять опустилась на корточки.

– Что-нибудь не так? – Ариэль с беспокойством закусила губу и склонилась над тортом.

– Нет-нет, все в порядке. Видите вот этот сектор? Улицы и дома даны в масштабе или произвольно? Может, тут все вообще условно?

– Шутите? – ответил на это Эрик. – Она работала с картами и голограммами, математические подсчеты вела, все мозги себе сломала. В Ари словно бес вселился.

– Это не то, что смотреть на карте, – заметила Ева. – И даже если пойти туда, прямо в этот район, все равно не то. Это больше похоже… черт, да это город с точки зрения Господа! – Она распрямилась, обошла стол кругом и снова присела. – Границы меняются, все зависит от людей. Кто-то приходит, кто-то уходит. Пятнадцать-двадцать лет назад территория «Солдадос» простиралась от Девяносто шестой улицы на востоке до Сто двадцатой на западе. Целых четырнадцать кварталов от Ист-Ривер до Пятой авеню. А «Черепа» держали район от Сто двадцать второй до Сто двадцать шестой. К западу от Пятой авеню они оспаривали кое-какую территорию у «Кровавых». Но вот это место, вот этот восточный сектор между Сто восемнадцатой и Сто двадцать четвертой, было горячей зоной, полем битвы двух банд. Каждой хотелось расширить свою территорию. Вот тут и закладывали бомбы. Тут и были взрывы.

– Бомбы? Взрывы? – У Ариэль округлились глаза, она окинула торт опасливым взглядом. – Я не знаю ни о каких взрывах.

– Это было семнадцать лет назад, – успокоил ее Рорк.

– Ну слава богу!

– Вот церковь с приходским домом позади, – продолжала Ева. – В глубоком тылу территории «Солдадос». Молодежный центр – к северо-западу от церкви, но все-таки в границах территории. А вот здесь… Что произошло здесь, всего в паре кварталов к северу от того места, где потом построили молодежный центр? Когда-то здесь была горячая зона.

– О чем ты говоришь? – Ариэль наклонилась поближе к торту.

– Район облагородился. Жилые дома и магазины в границах прихода Святого Кристобаля. Некоторые из них были тут раньше, пережили Городские войны, выстояли в послевоенный период. А за последние десять-двенадцать лет понастроили новых. Здесь стали селиться преуспевающие бизнесмены и прочие в том же роде, они почистили район, земля стала дорожать. Он это видел, наблюдал каждый день. Видел, как кто-нибудь из живших здесь переселялся ближе к центру. Он навещал жителей прихода – особенно сдружился с членами многочисленного семейства Ортиц, – и каждый день видел этот район, многоквартирные дома, особняки, дорогие кооперативы… А он ведь помнил, как тут все было двадцать лет назад. Район разбогател. Ему захотелось присвоить часть этого богатства себе. Ему захотелось большего.

– Опять мы возвращаемся к семи смертным грехам, – заметил Рорк.

– Что?

– Зависть. Видишь это богатство каждый день, вот и начинаешь его жаждать.

– Да-да, верно, – согласилась Ева. – У нас тут целый букет грехов. Похоть, алчность, гордыня, а теперь еще и зависть. Любопытно.

– Я совершенно ничего не понимаю, – пожаловалась Ариэль и вернула Еву в настоящее.

– Прости. Меня только что осенило. Это связано с делом, которое я сейчас расследую. – Ева выпрямилась, не сводя глаз с Верхнего Ист-Сайда. – Пожалуй, я лучше отрежу кусочек Нижнего Уэст-Сайда. Сохо выглядит чудесно: так бы и съела.

Ева съела кусок торта, выпила шампанского и целый час исправно исполняла обязанности хозяйки дома, героически стараясь хотя бы часть своего внимания уделять разговору. Но как только гости распрощались, она вернулась к торту.

– Так, надо будет выпилить этот кусок и отнести его в кабинет. Отличное наглядное пособие для…

– Ева, ради всего святого, это же торт! Я тебе сделаю голографическую модель этого района за двадцать минут. Может, даже меньше.

Ева нахмурилась.

– А ты можешь? Пожалуй, так будет лучше.

– И не связано с калориями. Но сначала… – Рорк поманил Еву пальцем и начал подниматься по лестнице. – Скажи, какой в этом смысл?

– Да я сама, честно говоря, толком не знаю. Просто я все вдруг увидела в новом свете. С высоты. Сразу видно, где пролегали границы между бандами, где были спорные территории. И сразу видно, как все изменилось. Видно, что где находится – церковь, приходской дом, молодежный центр, дом Ортица, ресторан. Виден дом, где раньше жил Лино. Я думаю о том, что Лино сказал перед отъездом своей матери, что он сказал Пенни. Что он вернется в большом автомобиле и будет жить в большом доме. Ну, автомобиль можно взять где угодно, а вот дом…

– …должен стоять по соседству, – подхватил Рорк. – Он же не может этим домом хвастать, если дом стоит в другом районе! Но если у него большой дом по соседству, почему он жил в приходском доме?

– Я не уверена, что у него был дом. Может, он просто мечтал о большом доме. Но он чего-то ждал, это я точно знаю. Ждал годами и специально выбрал для ожидания свой родной район. И если уж он столько ждал, да еще на родной территории, значит, решил застрять тут надолго.

– Большой дом, богатство, статус и девушка, – кивнул Рорк. – И все это на территории, которую он всегда считал своей.

– Он рассчитывал получить то, чего ждал, – а это наверняка были деньги или что-то ведущее к деньгам, – и тогда какой ему был смысл уезжать? Он же не просто так сюда приехал! У него была цель. Я не искала этой цели здесь… Я исходила из предположения, что он тут прятался. Может, и так. Скорее всего, так. – На ходу поправляя волосы, Ева вошла в кабинет. – Может, и так. Но то, чего он ждал, возможно, было здесь. Он видел это каждый день и втайне гордился. И это помогало ему держаться, помогало играть роль, хотя ему в ней было тесно.

Ева обошла вокруг доски с фотографиями, продумывая все в деталях.

– Какая у тебя собственность на Графтон-стрит?

На мгновение Рорк растерялся, но потом неторопливо кивнул.

– Кое-что есть тут и там. Да, мне хотелось иметь то, о чем я в детстве не смел даже мечтать.

– Роза его знала, но дала ясно понять, что он их не трогал… по большей части. Он с симпатией относился к старому мистеру Ортицу, уважал его. Может, завидовал, если мы опять вспомним семь смертных грехов.

Ева привычным жестом сунула большие пальцы в карманы брюк и еще раз обошла доску кругом, обдумывая варианты.

– Семейство Ортиц представляет собой весьма обширную и тесно сплоченную группу. Типа банды? Они заботятся друг о друге, охраняют свою территорию. Прикинувшись Флоресом, он подобрался к ним очень близко. Он их венчает, хоронит, навещает в их богатых домах. Большой дом… Он хочет то же, что есть у них. Как ему это получить?

– Думаешь, он убил Гектора Ортица?

– Нет-нет, Гектор Ортиц умер по естественным причинам. Я это проверила и перепроверила. Нет, он уважал Гектора Ортица, по-своему, даже восхищался им. Но Ортицы – не единственная в своем роде семья с завидными активами, с большим дедовским домом и связями в церкви. Надо будет проверить кое-какую недвижимость, хочу посмотреть, есть ли что-нибудь в этой версии. Да, голограмма мне бы не помешала.

– Ну тогда мне лучше заняться делом. – Рорк поднял украденную с торта фигурку Евы. – А это будет мой гонорар за искусность и потраченное время.

Ева с улыбкой склонила голову набок и прищурилась:

– Хочешь меня съесть?

– Ответ напрашивается сам собой, но он слишком груб и примитивен. Нет, я тебя сохраню. – Рорк наклонился и поцеловал ее. – Что ты будешь искать в этой недвижимости?

– Вот найду, тогда и узнаю.

19

Ева знала: чтобы провести поиск по недвижимости и ее владельцам, потребуется время. Гораздо больше времени, чем Рорку с его волшебными пальцами на создание голограммы. Она решила начать с треугольника, вершинами которого были церковь, молодежный центр и дом Ортица.

«Скорее всего, я даром трачу время, – говорила себе Ева. – Это просто бзик. Гоняюсь за своим хвостом».

Но ведь с самого начала речь шла о мошенничестве, верно? В конечном счете, напомнила себе Ева, пока компьютер работал над заданием, Лино Мартинес задумал и осуществлял некую долгую аферу, а это означало планирование, целеустремленность, исследовательскую работу и жирный куш в финале.

Ева в задумчивости подошла к телефону и позвонила своей ближайшей подруге, когда-то знавшей толк в таких делах.

Лицо Мэвис Фристоун заполнило экран видеотелефона. Ее волосы, стоявшие нимбом вокруг головы, в данный момент были цвета весенней листвы.

– Привет! Ты меня застала в удачный момент. Малышка спит, а Леонардо побежал купить мне мороженого. Что-то меня сильно потянуло на крем-брюле, а дома у нас не было.

– Звучит аппетитно. Я хотела… «Потянуло»? – Ева сама почувствовала, как бледнеет: вся кровь отхлынула от головы. – Ты, часом, не залетела по второму разу?

– Нет, ответ отрицательный, – засмеялась Мэвис, и ее глаза – того же неправдоподобно-зеленого цвета, что и волосы, – лукаво мигнули. – Да нет, просто до смерти захотелось крем-брюле.

– Ну ладно. – Мысленно Ева перевела дух. – Один вопрос. Тебе ведь приходилось играть в долгую? Какая из твоих афер была самой долгой?

– Ого! Вспоминаем старые времена? Я просто умираю от ностальгии! Так, давай посмотрим. Была у меня одна игра, я назвала ее «Карлоттой» в честь одной старой подружки. По-моему, она сейчас работает в Вегасе-2. Короче говоря, чтобы провернуть «Карлотту», надо…

– Не надо деталей. Только срок.

– Ну… – Мэвис задумчиво поджала губки. – Может, месяца четыре. Чтобы провернуть «Карлотту», надо заложить основу, сделать первичные инвестиции…

– А ты знаешь кого-нибудь, кто проворачивал бы одну аферу годами? Не месяцами. Чтобы это потребовало нескольких лет.

– Знаю многих, кто крутил годами одну и ту же игру. Но с разными лохами, понимаешь? А ты хочешь одну игру с тем же лохом?

– Да, суть в этом, – подтвердила Ева.

– Был один парень, сущий гений, черт бы его драл. Его звали Слэтс. Он три года проворачивал аферу «Вездесущий Боб». А потом он испарился. Пять лет его не было видно и слышно. Потом вернулся. Говорят, он переехал в Париж, ну, в смысле, который во Франции, сменил имя и все такое. Ходили слухи, что жил шикарно на доходы с «Вездесущего Боба». Но все равно мухлевал и там тоже. Тут уж ничего не поделаешь, надо держать себя в форме.

– А почему он вернулся?

– Ну, ты же знаешь, кто здесь родился, тех всегда обратно тянет.

– Да, верно, – согласилась Ева. – Как насчет афер на ниве церкви?

– М-м-м… – мечтательно протянула Мэвис, – это сладкая сказка. Проходит легко и плавно. Есть разные приколы: «Аве, Мария», «Восславим Господа», «Кошерная еда», «Искупление»…

– Ладно-ладно. Слыхала когда-нибудь об аферисте по имени Лино? Лино Мартинес?

– Что-то не припоминаю… Но ты же знаешь – я давно уже вышла из игры. Я теперь кормящая мать.

– Да, верно. – Ева спохватилась, что не спросила про ребенка. – Как поживает Белль?

– Чудо из чудес! Она сейчас спит, а то я дала бы ей трубку. Никто в мире так не гукает, как моя Белларина.

– Да-да, конечно. Передай ей привет от меня. Спасибо за консультацию.

– Без проблем. Увидимся на девичнике, если не раньше. Оторвемся по полной. Погудим так, что небу жарко станет.

– Жду не дождусь, – мрачно сострила Ева. – Спасибо, Мэвис.

Ева повернулась и вступила прямо в голографическое изображение церкви Святого Кристобаля.

– Господи!

– Говорят, он часто туда наведывается.

– Как ты это сделал? Еще и двадцати минут не прошло!

– Иногда я превосхожу самого себя.

– Никто на свете не может превзойти самого тебя.

Голограмма была выполнена в уменьшенном масштабе, но размерами значительно превосходила торт Ариэль. Простой крест на шпиле церкви доставал Еве до колена. Она вышла из церкви и осмотрела все в целом.

– Супер!

– Если нужен масштаб побольше, я могу перенести это в голографический зал.

– Нет, мне и этого довольно. Церковь, погребок, приходской дом… – начала Ева, двигаясь внутри голограммы. – Молодежный центр, дом Гектора Ортица. Вот место первого взрыва. – Она двинулась на юго-восток. – Тут до сих пор школа. А вот место второго взрыва. К северо-западу от первого. Когда-то здесь была закусочная, а теперь круглосуточный бакалейный магазин.

Рорк тоже внимательно рассматривал голограмму.

– Я мог бы за то же время сделать тебе макет района, каким он был в сорок третьем… или в любой другой год.

– Тебе лишь бы играть, – покачала головой Ева. – Мне главное, что он видел сейчас. Он видел это каждый день. Что бы там ни было раньше, он видит это сейчас. Может, что-то слегка изменилось… но было нечто такое, чего он хотел. И тогда, и теперь.

– Что ж, я могу это понять, – заметил Рорк.

– Мы с Пибоди найдем и опросим всех выживших и родственников жертв. При втором взрыве погибло пять человек. – Ева нахмурилась, глядя на выкрашенное в яркие желто-красные цвета здание круглосуточного магазина. – Это за пределами прихода Святого Кристобаля. Спорная территория, но ближе к «Черепам», когда был нанесен удар, вблизи границ обеих банд. Лино любил бегать трусцой, бегал обычно вместе с другим священником, отцом Фрименом. У них был свой определенный маршрут. Мимо приходского дома на восток, потом они поворачивали на север, потом на запад – вот через эту часть испанского Гарлема, мимо вот этих домов среднего и выше среднего класса, мимо ресторана Гектора Ортица, потом они разворачивались на юг, добегали до молодежного центра. Здесь он вырос, но маршрут не захватывает улицу, где стоит его старый дом. Дом, кстати, стоит до сих пор. Это ему неинтересно, не на что смотреть. Он любуется недвижимостью другого класса.

Рорк хотел было что-то сказать, но передумал и решил просто отойти и понаблюдать за ее работой. А для полного удовольствия налил себе бренди.

– Привычки возникают не случайно, – рассуждала Ева. – Если ты что-то делаешь снова и снова, каждый день, если это входит в привычку, значит, тому есть причина. Может, этот маршрут стал ему привычным, просто потому что он был удобен. Но он мог бы пробегать то же расстояние за то же время, меняя маршрут. Между прочим, большинство людей любят разнообразить маршруты, когда бегают трусцой. Их это освежает. Он мог бы от дверей приходского дома взять на запад, потом на юг и проделать тот же путь в обратном порядке, но нет, Фримен говорит, он ни разу не уклонился от первоначального маршрута. Так что же он видит по дороге? Кто его видит? Постоянно.

Ева присела на корточки и просунула руку прямо сквозь стены зданий, задрожавших и замигавших при контакте.

– Все эти дома, все эти квартиры, особняки… Часть церковного прихода, часть школьного округа. Любой из живших здесь семнадцать лет назад знал Лино. Большой скверный хулиган. Конечно, текучка есть. Люди уезжают, люди приезжают. Люди рождаются и умирают. Но есть люди, пустившие здесь глубокие корни, вот такие, как Ортиц. Каждый день, каждый день, – пробормотала Ева. – Привет, святой отец, доброе утро, святой отец. Как дела, святой отец. Держу пари, он от этого тащился. «Святой отец». А вообще, знаешь, на что все это похоже? На патрульный обход. Ежедневный обход. Его газон, его территория. Как собака, метит свою территорию. – Она ткнула пальцем в дом Ортица. – Сколько он стоит по сегодняшним ценам? Частный дом таких размеров в этом районе?

– Зависит от обстоятельств. Если ты хочешь купить его как жилой дом…

– Ой, только давай без подробностей, – поморщилась Ева. – Назови примерную цену. Дом на одну семью, построен до Городских войн. В хорошем состоянии.

– Жилая площадь? Стройматериалы? От этого многое зависит, – настойчиво повторил Рорк. – Но если тебе нужна приблизительная прикидка… – добавил он, когда Ева снова поморщилась.

Он тоже присел на корточки, изучил здание и назвал ей такую сумму, что у нее глаза выкатились.

– Ты врешь?

– Я говорю чистую правду. Скажу больше: это заниженная цена. Я же не изучил дом как следует. А со временем цена еще больше вырастет, если район и дальше будет дорожать. Если ты имеешь в виду прямую сделку от собственника к собственнику, многое будет зависеть от интерьера. Кухня, ванные оборудованы по высшему разряду? Насколько сильно перестроен дом, что осталось от первоначальной планировки и материалов? И так далее.

– Это целая куча денег, – заметила Ева.

– Потому что это Нью-Йорк, дорогая Ева. Такой же дом в другом месте… Допустим, в Балтиморе или в Альбукерке… От трети до половины нью-йоркской рыночной цены.

– География. – Ева покачала головой. – Да уж, кто тут родился… – добавила она, вспомнив слова Мэвис. – Стало быть, он каждый день пробегает мимо этого и всего остального. Патрулирует территорию. Убийца знал, кто он такой. Убийца – прихожанин церкви Святого Кристобаля, он живет в этом районе, больше того, он жил тут раньше, когда Лино еще звался Лино. Знаком с Пенни Сото, потому что эта сука тоже тут замешана. Она тут с самого начала. Убийце, кто бы он ни был, хватило ума дождаться такой грандиозной церемонии, как похороны Ортица, а может, ему просто повезло, нанес удар вовремя. Но я думаю, он умен. Просто умен. Да, цианид! Недешевое удовольствие. Мы пока ничего не нарыли у наших стукачей на черном рынке, но… Черт, я и не ждала, что будет легко.

– Я мог бы нажать на кое-какие кнопки на черном рынке.

– Не сомневаюсь. Ладно, может быть, если до этого дойдет, но я почему-то не думаю, что наш убийца достал цианид на черном рынке. В любом случае это стоит недешево. Наш убийца, кем бы он ни был, католик. До такой степени католик, что был вынужден сознаться своему священнику на исповеди. Не знаю, как тебе, а мне это говорит о возрасте. Кем бы он ни был, наш убийца немолод. Да, Мира назвала его зрелым, – добавила Ева, обращаясь скорее к самой себе. – Он настолько зрелый, что сумел это провернуть, а потом его совесть замучила, пошел каяться. Не ради выгоды, это тупиковая версия. Если бы убийца искал выгоды, мог бы просто зарезать ублюдка.

Ева побарабанила пальцами по колену, обдумывая эту идею.

– Будь это ради выгоды, даже ради примитивной мести или самосохранения, можно было сговориться с Пенни и заманить его, а потом сделать из него рубленый бифштекс, как сама Пенни в сговоре с Лино сделала бифштекс из своего папаши. Можно представить это как неудавшееся ограбление. Уж на это убийце точно хватило бы ума.

– Но убийца по этому пути не пошел, – вставил Рорк, – потому что для него все было далеко не так просто.

– Да, его мотивы лежат гораздо глубже. Вот Пенни – она в этом замешана, но она участвует ради выгоды. Ей ничего другого не надо. Но убийца? Нет, дело не в этом. Для него речь идет о возмездии, о наказании. Око за око. Потому что Лино кого-то убил. Кого? Кого-то из близких. Однако убийца не бросил обвинение ему в лицо, не заложил его полиции, вообще ничего не сказал. – Ева медленно выпрямилась. – Потому что раньше не вышло – Лино сбежал. Не было возмездия, не было наказания. Справедливость должна восторжествовать и она должна восторжествовать непременно в доме Божьем. Все эти годы убийца держался за свою веру. Молился, ходил в церковь, хотя потерял кого-то очень ему дорогого. И вот Лино вернулся, да еще как! Он кощунствует, оскверняет церковь, бегает тут каждый день… Он свободен, все оказывают ему уважение… Убийца все это видит. И это продолжается больше пяти лет прямо у него под носом! Но он об этом не знал. Он понятия не имел, пока Пенни ему не сказала.

Ева нахмурилась, глядя на голограмму. Она буквально слышала заговорщический шепот.

– Но почему, почему? Тут должен быть мотив. Надо посоображать. Потому что все было именно так: Пенни настучала убийце на Лино, и убийце пришлось действовать. Наводить порядок. Добиваться справедливости. Уравновесить чаши весов. – Она отступила на шаг. – Черт! Есть это, это и еще вот это. Я вижу каждую точку в отдельности, но как они сходятся воедино?

– Продолжай. Если это «око за око», кого убил Мартинес?

– Сото. Ника Сото – из-за того, что он сделал с Пенни. Именно из-за нее, из-за того, что случилось с ней, он выбил все дерьмо из Соласа. Но всем было плевать на Сото, никому в голову не пришло, что пара подростков четырнадцати-пятнадцати лет может вот так порубать в капусту взрослого мужчину. Возможно, многие люди устроили тихий семейный праздник, может, даже выпили по рюмочке, узнав, что его кокнули. Возможно, это было его первое мокрое дело… я имею в виду Лино. На этом деле он заработал наколку. Время примерно совпадает. Я говорила с копом, служившим тогда в испанском Гарлеме. Он помнит Лино, говорит, что Лино был тем еще смутьяном и задницей, но они ни разу не задерживали и не допрашивали его за убийство. Ни за Сото, ни до Сото. А вот после… – Ева сверилась со своими записями. – Бандитские разборки. Допрошен неоднократно в связи с гибелью или бесследным исчезновением нескольких известных членов соперничающих банд. Доказательств нет, каждый раз у него алиби.

– Как насчет жителей прихода? – спросил Рорк.

– Нет. Но границы прихода условны и размыты. – Ева вернулась к голограмме. – Может, были друзья, родственники в спорной зоне, может, кто-то из прихожан был членом банды, точнее, кто-то из членов банды ходил в церковь. Но… католический вопрос.

– Не понимаю, какого черта ты задаешь его мне.

– Потому. Принцип «око за око» – расплата, возмездие – действует, если убитый был известным членом банды? Если он делал то же самое, что и Лино? Если он был убит или пострадал в стычке между бандами?

– Если кто-то этого человека любил, если кому-то он был дорог, не вижу, какое это может иметь значение. Любовь не выбирает.

– С католической точки зрения, – настаивала Ева.

Рорк вздохнул, глотнул бренди и попытался сосредоточиться.

– Если следовать твоей логике, – рассуждала между тем Ева, – чтобы оправдать убийство, – а так оно, похоже, и было, – оно должно быть совершено в отместку за смерть невиновного. По крайней мере, кого-то непричастного, того, кто не совал нос в чужие дела и сам никого не убивал. Но…

– Вот и я о том же. Вечно это проклятое «но», – вставил Рорк.

– Да, я понимаю. – Ева взмахнула рукой. – Террористическое убийство вообще лишено логики, оно произвольно и не вписывается в логические рамки. Но на твое «но» у меня есть свое «но»…

– Боже, неудивительно, что я тебя люблю.

– Человек, вознамерившийся убить, устанавливает свои собственные правила. Это убийство было логичным, оно вписывается в строгие рамки. Убить священника в церкви, убить его кровью Христовой. Ну, формально это было простое вино, потому что Лино не был рукоположен и все такое, поэтому он не имел права осуществлять пресуществление[3].

– И тебе хватает наглости задавать мне католические вопросы, а сама бодро выдаешь такие перлы, как «пресуществление»! – возмутился Рорк.

– Я это специально изучала. Вернемся к делу. А дело в том, что в данном случае мотив соответствует методу. Я думаю…

Ева замолкла, потому что ее компьютер объявил: «Задание выполнено».

Страницы: «« « ... 1617181920212223 » »»