Живым или Мертвым Блэквуд Грант
— Дайте-ка сюда руки.
Доминик завел мотор.
— Нам потребуется укромное место, — сказал Чавес. Он сидел боком на пассажирском сиденье, положив пистолет на спинку.
— Сдается мне, что оно у нас есть. Я видел кое-что подходящее, когда ехал сюда.
Здание мало чем отличалось от прочих четырехэтажных домов — одно парадное, балконы по фасаду, — если не считать того, что окна и дверь были забиты. Сбоку уходила неизменная лестница, полускрытая разросшимися, одичавшими кустами роз. На парадной двери красовалась наклейка официального вида с надписью по-португальски: «Нежилое».
— Вот оно, — сказал Доминик. — Сейчас вернусь.
Он вышел, скрылся на почти невидимой за кустами лестнице, вернулся через две минуты и кивнул Чавесу. Тот вышел, выпустил «Ланчию» и Хади. Они пошли следом за Домиником, а Чавес замыкал шествие. Футов через тридцать кусты закончились, и лестница повернула к другому подъезду. На нем висела такая же надпись, как и на главном входе, но дверь здесь висела только на одной петле. Доминик снял ее и прислонил к стене. Чавес жестом велел Хади и «Ланчии» войти внутрь.
При свете светодиодного фонарика Доминика стало ясно, почему дом выселен. Стены, пол и потолок были покрыты сажей и кое-где прогорели насквозь. Пол являл собой подобие шахматной доски из расплавившихся плиток линолеума, обугленной фанеры и открытых дыр, сквозь которые можно было видеть нижние этажи.
— Сядьте! — приказал Чавес.
— Куда? — огрызнулся «Ланчия».
— Куда угодно, лишь бы не в дыру.
Они повиновались.
— Пойду, осмотрюсь, — сказал Доминик.
Чавес тоже сел на пол напротив пленников. Было слышно, как Доминик ходит по комнатам. Он возвратился с закопченной керосиновой лампой. Когда он встряхнул ее, внутри забулькало. Доминик поставил ее в угол и зажег. Лампа чуть слышно шипела, комнату залил желтый тусклый свет. Чавес посмотрел на Доминика и пожал плечами.
— Вы босс, — ответил тот на невысказанный вопрос, — вы и ведите игру.
Чавес встал, подошел поближе к пленникам и присел перед ними на корточки.
— Я не буду много разговаривать. И хочу, чтобы вы меня слушали. Внимательно. Я не собираюсь пудрить вам мозги и не желаю, чтобы вы пудрили мозги мне. Если договоримся, ваши шансы увидеть рассвет заметно повысятся. Как вас зовут? — Оба промолчали. — Ну, не стесняйтесь. Только имена, чтобы удобнее было разговаривать.
— Хади.
Второй заколебался, сжал губы, но, немного погодя, все же сказал:
— Ибрагим.
— Вот и отлично. Благодарю вас. Нам известно, что вы и два ваших покойных друга взорвали нефтеперерабатывающий завод в Паулинии. Мы точно это знаем, так что не будем возвращаться к этой теме. Мы не полицейские и взяли вас вовсе не за эту диверсию.
— В таком случае, кто вы? — спросил Хади.
— Кое-кто еще.
— Почему вы решили, что мы имеем к этому какое-то отношение? — заговорил Ибрагим.
— А вы сами как думаете? — ответил с полуулыбкой Чавес и бросил быстрый взгляд на Хади.
— Почему вы смотрите на меня?
— Почему вы преследовали Хади? — спросил Чавес у Ибрагима. Тот не ответил, и Чавес продолжил сам: — Вы взорвали нефтеперерабатывающий завод, но не учли того, что из-за дыма могут закрыть аэропорт Сан-Паулу. Поэтому вам пришлось действовать по запасному плану — отправиться в Рио. Вы добрались сюда, но тут началась неразбериха. Хади кинулся в бега, Ибрагим погнался за ним. Почему?
— Почему вы не спрашиваете о заводе? — резко сказал Ибрагим.
— Это не наша страна и не наша проблема. Почему вы погнались за ним?
— Он предатель.
— Лжешь! — вскинулся Хади. — Ты сам предатель. Или ты, или Ахмед, или Фаад. Это вы устроили этот портрет.
— Какой портрет?
— Тот, который показывают по телевидению. Я видел его, он был очень похож на меня. Кто еще, кроме вас, мог так подробно описать меня?
— Кто тебе сказал такую чушь?
— Эм… Когда я увидел свой портрет, то проверил почту. Там было сообщение для меня: вы меня предали, и я должен бежать.
— Тебя обманули.
— Я проверял. Сообщение было подлинным.
Ибрагим помотал головой.
— Нет, ты ошибся. Мы не предавали тебя.
— Значит, вы и ваши друзья всего лишь хотели догнать его и выяснить, что происходит? — сказал Чавес.
— Да.
Чавес наклонился к Хади.
— Это полная чушь, и вы сами отлично это знаете. Каким бы ни было это сообщение, настоящим или фальшивым, эти, — он кивнул в сторону Ибрагима, — знали только одно: вы почему-то бежите от них. Возможно, в полицию. Рисковать им было ни к чему. Вы же понимаете, что я говорю правду.
Хади снова промолчал.
— Ладно. Теперь о том, что я предлагаю, — продолжил Чавес после короткой паузы. — Насколько мы понимаем…
— Мы пока что даже не знаем, кто вы такие.
— Неужели вы еще не догадались по акценту?
— Американцы.
— Точно. Насколько я понимаю, нефтеперерабатывающего завода уже не существует. Ну, а нас больше интересует, кто действует в США. Сколько там ячеек, где они находятся… Ну, и все прочее.
— X… тебе, — сказал Ибрагим.
Чавес услышал, как Доминик у него за спиной зашевелился, повернул голову, увидел, что его напарник направился в кухню, и вновь повернулся к Хади.
— Ну, а как насчет вас? Нам нужно всего лишь…
Сзади опять послышались шаги Доминика, теперь более быстрые и целеустремленные. Чавес снова повернулся. Доминик, держа в руке пистолет, завернутый в черное от плесени полотенце, подошел к Ибрагиму, наклонился, приставил дуло пистолета к его левому колену и выстрелил. Полотенце успешно заглушило звук, и выстрел прозвучал как хлопок в ладоши. Ибрагим кричал. Доминик воткнул второе полотенце ему в рот.
— Дом… Иисус… — оторопело пробормотал Чавес.
Доминик между тем выстрелил в правое колено Ибрагима. Тот выпучил глаза в беззвучном крике и несколько раз дернулся, ударившись головой о стену, к которой прислонялся спиной. Доминик вновь нагнулся и с силой ударил его по лицу — раз, другой, третий. Ибрагим умолк. По его лицу струями текли слезы. Хади попытался отодвинуться от своего товарища и не то сползал по стене, не то пытался вжаться в нее.
— Не двигаться! — рявкнул на него Чавес и, схватив Доминика за руку, попытался заставить его выпрямиться. Доминик не повиновался, напротив, он присел на корточки и уставился Ибрагиму в лицо.
— Дом! Встань.
Доминик отвел глаза от Ибрагима и выпрямился. Чавес поволок его в кухню.
— Что, б…, это значит?
— Динг, он не поддается на уговоры.
— Не тебе об этом судить! Христос! Неужели ты не способен держать себя в руках? Теперь нам нет от него никакого толку. По пуле в каждом колене. Считай, что нам повезет, если он сумеет произнести хоть два членораздельных слова.
Доминик пожал плечами.
— Все равно нам нужен только Хади. Он был курьером. Ибрагим — командир ячейки. Он знает Паулинию, и ничего больше.
— Нам это не известно. Так что давай будем работать так, как я сочту нужным.
— Ладно, договорились.
— Ты меня хорошо понял?
— Да, черт возьми, я же сказал.
Чавес вернулся в комнату и сел на том же месте.
— Сейчас я выну полотенце, — сказал он Ибрагиму. — Будешь кричать — воткну его на место.
Ибрагим кивнул. Его лицо было обильно покрыто потом. Под обоими коленями натекло по луже крови размером с хорошую тарелку. Доминик вынул полотенце. Ибрагим глотнул воздуха, но тут же закрыл рот. Его нижняя губа заметно дрожала.
— Мой друг сегодня слишком раздражительный. Я сожалею. Так давайте поговорим о США. Вы сообщите то, что нам нужно, а мы отвезем вас в больницу.
Ибрагим покачал головой.
Чавес вновь повернулся к Хади:
— А вы? Расскажите нам то, зачем мы прилетели, и мы не возьмем вас с собой.
— Не слушай его, Шазиф… — прохрипел Ибрагим.
Доминик присел на корточки около Чавеса, жестом дав понять, что с ним все в порядке.
— Хади, — сказал он, — давай-ка разберемся в одной мелочи: тебя кто-нибудь видел, когда вы взрывали завод?
— Нет, вряд ли.
— Так кто же мог знать, как ты выглядишь? Кто мог так тебя описать художнику? Или Ибрагим, или кто-то выше. Больше никто.
— Но зачем?
— Для зачистки концов. Возможно, кто-то решил, что ты ненадежен. Подумай своей головой. Ибрагим получает от больших шишек приказ убрать тебя. На телевидении появляется твой портрет, и ты получаешь приказ уйти в бега. Как иначе Ибрагим убедил бы оставшуюся парочку погнаться за тобой? Без этого Ибрагиму пришлось бы попросту приказать им убить своего товарища без какой-то видимой причины. Ну, какие можно сделать выводы?
Хади действительно задумался на несколько секунд, а потом искоса взглянул на Ибрагима. Тот покачал головой. Из уголков его рта сбегали на подбородок две струйки слюны.
— Неправда.
— Хади, он предал тебя, а теперь сидит рядом с тобой и нагло лжет в глаза, — сказал Доминик. — Неужели ты согласен это выносить?
Хади кивнул.
— Это действительно невозможно вынести.
Доминик вскинул оружие, резко повернул руку и выстрелил Ибрагиму в глаз. Кровь и мозги разбрызгались по стене. Ибрагим сполз набок и застыл, только левая рука еще секунд десять дергалась и лишь потом замерла. Чавес ударил Доминика по руке.
— Христос всемогущий! Ты ох…л?!
Доминик снова выпрямился и отступил на пару шагов. Хади скорчился и громко захныкал. Доминик подошел к нему и приставил дуло пистолета к его виску.
— Не смей! — крикнул Чавес. — Дом, нет!
Доминик быстро взглянул на него. Чавес держал в руке пистолет, направленный в сторону Доминика, но еще не прицелился. Доминик качнул головой и опять повернулся к Хади.
— Дом, не делай этого…
Доминик наклонился и сказал Хади:
— Если окажется, что тебе нечего сказать, я и с тобой разделаюсь. Всажу пулю в ухо. Или сделаешь то, что я прикажу, или погибнешь.
Глава 81
За двадцать минут Джек и Кларк добрались до Вирджинии-бич и нашли общественную стоянку в квартале от берега. Все покупки, которые совершили брат и сестра Салимы, были сделаны в пределах трех кварталов.
— Так, какой у вас план? — спросил Джек, когда они вышли из машины.
— Они зарегистрировались в одном из отелей где-то здесь по новой карте, но ходили по магазинам со старой. Снова изобразим маршала с помощником и будем показывать их фотографии.
На протяжении следующего часа они ходили из гостиницы в гостиницу, вычеркивая их по одной из списка, который был у Джека. Когда же они вошли на стоянку «Холидей-инн» между Атлантик-стрит и 28-й стрит, Джек вдруг сказал:
— Они здесь.
— Где?
— В плавательном бассейне. Парочка, отдыхающая около трамплина.
— Вижу. Идем дальше.
Они вошли в вестибюль. Там Кларк остановился и выразительно пожевал губами.
— Помнишь, мы проходили мимо цветочного магазина на Двадцать седьмой? Вернись туда, купи букет маргариток, что ли… И конверт для открыток.
— Что это вы?
— Я потом объясню. Не возвращайся той же дорогой. Встретимся на стоянке с задней стороны.
Джек вернулся через пятнадцать минут и нашел Кларка на стоянке, он стоял в нескольких шагах от мусорного бака.
— Они зарегистрировались под теми же именами, но фамилия — Пасарибу. Их комната на северной стороне, той, что не выходит на бассейн.
— Значит, открываем дверь отмычкой и входим?
— Могут попасться горничные. С цветами получится надежнее.
Джек поднялся на этаж первым, держа в руке букет маргариток. Кларк воспользовался противоположной лестничной клеткой и теперь стоял за углом, ожидая начала представления. Подойдя к двери номера Салимов, Джек остановился, постучал, подождал десять секунд и постучал снова. Из номера за четыре двери от той, которая была нужна ему, вышла горничная и взяла с тележки, стоявшей около стены, несколько полотенец.
— Извините, мисс, — обратился к ней Джек.
— Да, сэр?
— Я принес цветы моей девушке. Мне нужно бежать на базу, но хотелось бы их оставить. Беда в том, что свой ключ я уже сдал. Вы не могли бы открыть мне дверь? Я положу цветы на кровать и через пять секунд выйду.
— Знаете, так не пола…
— Да я только войду и выйду.
Пауза.
— Ну, ладно. — Она открыла дверь ключом-картой и отступила в сторону.
— Спасибо, — сказал Джек.
Настал момент вступить в игру Кларку. Он вышел из-за угла.
— Мисс, эй, мисс…
— Да, сэр?
— Мне нужны полотенца! — С этими словами Кларк подошел к тележке и принялся рыться в ее содержимом, да так, что флаконы с жидким мылом и шампунем посыпались на пол.
— Сэр, подождите, я сама! — встревожилась горничная.
Джек оказавшись в номере брата и сестры Салим, бросил цветы на кровать и осмотрелся по сторонам. Ключ-карта, ключ-карта… Она оказалась на виду — лежала в пепельнице. Джек взял ее, вышел за дверь, громко сказал «Спасибо» и направился к лестнице. Кларк взял полотенца, двинулся в противоположном направлении и вернулся на лестницу Джека. Там они подождали, пока горничная не ушла в тот номер, который убирала, подошли к двери Салимов, вставили в гнездо карту и бесшумно проскользнули внутрь.
— Как вы узнали о карте? — спросил Джек.
— Парам всегда выдают по две карты, и обычно постояльцы берут с собой обе, но не в бассейн же.
— Что мы ищем?
— Кредитные карты и документы. Ну, и все, что попадется на глаза.
Они вышли из номера через три минуты. Кларк набрал номер Кампуса уже по пути к автомобилю.
— У них еще четыре кредитных карты и по три паспорта у каждого, — сказал он Рику Беллу. — Сейчас пришлю все подробности по «мылу».
Салимы использовали только одну из своих карточек. Они отметили ее при регистрации в «Холидей-инн», расплачивались в «Макдональдсе», «Фрапуччино» и «Старбаксе», а также арендовали машину в фирме «Баджет». Джек и Кларк вернулись к «Холидей-инн» и обнаружили платиновый «Интрепид» на стоянке.
— Теперь будем ждать, — сказал Кларк.
Около двух часов дня Ситра и Пурнома спустились по запасной лестнице и сели в «Интрепид».
Они выехали из Вирджинии-бич по 264-му шоссе на восток, миновали Норфолк, затем по 460-му шоссе доехали до Портсмута, откуда повернули на север, в туннель Хэмптон-родс. Вновь оказавшись на поверхности, они поехали по Термина-авеню, затем по Джефферсон до парка Кинг-Линкольн на южной оконечности Ньюпорт-Ньюс. Кларк въехал следом за ними на стоянку и выждал, пока Салимы не вылезли из машины и не направились в парк. Дав им отойти на сто ярдов, они тоже покинули машину, разделились и пошли следом.
Парк протянулся всего на четверть мили. Кларк и Джек снова встретились около баскетбольных площадок, посередине парка, где неумело, но азартно сражались раздетые по пояс или до трусов любители.
— Куда, черт возьми, они идут? — спросил Джек. Парк находился на мысу, зажатом между морем и маленькой бухтой. — С чего это им пришло в голову обменять на это солнце и роскошные пляжи Виргинии?
— Что-то здесь не так, — согласился Кларк.
Салимы дошли до дальнего угла парка между Джефферсон-авеню и берегом. Девушка вынула фотоаппарат и принялась снимать — не океан, а то, что лежало за шоссе.
— Грузовой порт, — пробормотал Кларк.
— Они ведут разведку, — сказал Кларк, разговаривая часом позже по телефону с Хендли и остальным начальством по телефону. Они только что проводили «Интрепид» Салимов до отеля и теперь расположились на Атлантик-авеню, в квартале от «Холидей-инн», и хорошо видели все приезжающие и отъезжающие машины. — Морской порт в Ньюпорт-Ньюс. Чем точно они интересуются, мы не знаем, но они сделали множество снимков.
— Там стоят какие-нибудь военные корабли? Танкеры, суда с химическими веществами?
— Ничего такого, — ответил Кларк. — Уже проверили. В порту по большей части контейнеровозы и сухогрузы. Мы пасем их с утра. Они были только в бассейне и около порта, и никто к ним не приходил.
— Если они выбирают цели для терактов, — сказал Грейнджер, — то на это может уйти не одна неделя. У нас нет возможности вести тщательное наблюдение. Мне кажется, что стоит сообщить о них ФБР, и пусть оно разбирается с ними.
— Дайте нам еще день, — ответил Кларк. — Если ничего не прояснится, мы перекроем им кислород и отправимся домой.
В Сент-Джордже, штат Юта, Фрэнк Вивер, остановившийся в «Кларидж-инн», под душем смыл с себя накопившуюся за день усталость и уже собрался смотреть по телевизору очередную серию «Закона и порядка», когда в дверь его номера постучали. Он завернулся в полотенце и пересек комнату.
— Кто там?
— Администрация, мистер Вивер. У нас проблема с вашей кредитной картой.
Вивер отпер дверь и чуть-чуть приоткрыл ее. Но дверь тут же распахнулась от сильного удара и громко стукнула о стену. В номер ворвались двое мужчин, один закрыл дверь, а второй быстро шагнул к Виверу, который начал пятиться, но, увы, слишком медленно. Он почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в солнечное сплетение, а затем последовал сокрушительный удар в грудь и сразу же второй. Он упал навзничь, почувствовал под плечами край кровати, а потом сполз на пол и, подняв голову, посмотрел на свою голую грудь. Из двух дырок под грудиной, диаметром с карандаш, струями лилась кровь. Человек, стрелявший в него, сделал еще шаг и остановился над ним, расставив ноги по сторонам его груди. Франк Вивер увидел направленное ему в лицо дуло пистолета и закрыл глаза.
Глава 82
Брат и сестра Салим покинули гостиницу в девять вечера. Джек и Кларк почти сразу поняли, что они направились по своему дневному маршруту — в район морского порта Ньюпорт-Ньюс. В Портсмуте они свернули с автострады на Батлер-стрит и заехали на стоянку «Ю-хоул-ит». Кларк проехал мимо, повернул на Корад-стрит, выключил фары, развернулся и остановил машину в десяти футах от перекрестка.
Оттуда было хорошо видно, как «Интрепид» проехал по стоянке и затормозил около ячеек хранения. Ситра Салим выскочила из машины, подбежала к ним и открыла одну из них своим ключом.
— Не нравится мне это, — сказал Джек. — Зачем парочке молодых студентов, приехавших на каникулы, может понадобиться автоматическая камера хранения?
— Ясно, что не для хороших дел, — ответил Кларк.
Ситра вновь заперла ячейку и вернулась в машину. С собой у нее были два небольших парусиновых рюкзачка.
Через несколько минут они вернулись на автостраду и направились в туннель. На противоположной стороне Чесапикского залива «Интрепид» поехал точно по прежнему маршруту — до парка Кинг-Линкольн, — но там не стал заезжать на стоянку, а повернул направо, на Джефферсон-авеню, и поехал обратно.
— Вам не кажется, что они засекли нас? — спросил Джек.
— Нет. Простая мера предосторожности. С нами все в порядке.
Они находились в промышленной зоне: грузовые автопарки, горы гравия, склады металлолома и судоремонтные мастерские. «Интрепид» снова повернул направо.
— Двенадцатая стрит, — сказал Джек. — Снова забирают к востоку.
Кларк отпустил преследуемых немного подальше вперед, выключил фары, свернул и приткнул машину к тротуару. «Интрепид» проехал еще триста ярдов и свернул налево, в жилой квартал.
— Решили навестить новых друзей? — вслух подумал Джек.
— Давай попробуем выяснить.
Кларк включил фары и тронул машину с места. Когда они поравнялись с жилыми домами, два человека вышли со стоянки и направились по тротуару. Салимы. С рюкзаками. Кларк проехал мимо и посмотрел в зеркало заднего обзора. Они возвращались на Джефферсон-авеню. На ближайшем перекрестке Кларк выключил фары, развернулся и снова остановил машину.
— Видишь их? — спросил он.
— Да, вот они.
Тем временем Салимы пересекли Джефферсон-авеню и направились по узкому газону, который отделял грузовой автопарк от соседнего участка.
— Пора в путь, — сказал Кларк.
Так и не включая фар, он развернулся и проехал по Двенадцатой до Джефферсон-авеню. Подъехав к перекрестку, они увидели, как Салимы повернули налево и исчезли за забором автопарка.
— Этак они уйдут! — воскликнул Джек. Автопарк упирался другой стороной в шоссе 664 — четырехполосную автостраду.
— Ну, а мы их догоним, — ответил Кларк.
Машина остановилась, они вышли и перебежали через улицу к тому же заросшему травой проходу. За грузовым автопарком они увидели широкую протоку с болотистыми берегами, заросшими густым кустарником. Вдоль его берега тянулась узкая дорожка. Они преодолели полпути к воде, когда Кларка осенило:
— Это же шестьсот шестьдесят четвертый канал. Помнишь, тот, что справа от выезда из туннеля?
К причалам вдоль берегов канала было пришвартовано множество моторных яхт, катеров.
Невдалеке зафыркал мотор. Кларк и Джек поспешили на звук. В пятидесяти ярдах от конца причала стоял катер, в котором они увидели Салимов. Юноша сидел за рулем. Вот он прибавил газу, суденышко отошло от причала и направилось в канал.
Через минуту Джек и Кларк снова сидели в машине. Выехав на Джефферсон-авеню, они поехали на юг и, миновав несколько кварталов, увидели в пассажирском окне канал. Катер Салимов двигался к выходу из канала.
— Они идут в порт, — сказал Кларк.
— А как же портовый патруль?
— Джек, стоит им обогнуть мол, и они окажутся в четверти мили от первого пирса. У нас не более пяти минут.
Кларк развернул машину и помчался в обратном направлении.
Они проехали под автострадой и свернули на юг, к порту. Сразу за насыпью дорога раздваивалась, узкая асфальтированная полоса уходила налево, к нефтехранилищу. Кларк поехал направо по извилистой грунтовой дороге. Доехав до середины забора нефтехранилища, Кларк остановил машину. В ста ярдах впереди находились высокие ворота, преграждавшие дорогу, а рядом с ним — освещенный караульный домик.
— Вот черт!
— А ваш маршальский значок тут не сработает? — спросил Джек.
— Внутри — сколько угодно. Беда в том, что главные ворота еще в январе подключили к централизованной системе опознавания. Если тебя нет в этой системе, тебя не пропустят.
— Откуда вы знаете?
— «Радуга» уделяла огромное внимание состоянию всяких пропускных систем и допусков, — ответил Кларк. — Плохие парни все время пытаются пролезть туда, где им не следует быть. Догадаться, что именно они пытаются подделать, значит наполовину понять, куда они нацелились.
Обернувшись, положив руку на спинку пассажирского сиденья и глядя в заднее окно, Кларк подавал машину задом, пока не вернулся на развилку. На этот раз он поехал оттуда налево и остановился на засыпанной гравием площадке около забора нефтехранилища.
— Дальше идем пешком, — сказал он.
Слева от них, по другую сторону нефтехранилища, шумели машины на 664-й автостраде. Справа, за грунтовой дорогой, протянулась земляная насыпь, густо заросшая кустами. Они преодолели бегом это препятствие и, спустившись по противоположному склону, снова оказались в кустарнике, раскинувшемся на территорию не меньше футбольного поля. Вдали можно было разглядеть пост охраны, к которому они только что чуть не подъехали. Они перебежали через поле, поднялись на другую насыпь, снова продрались через густые кусты и оказались на грунтовой дороге. Слева раскинулась огромная неасфальтированная площадь, где аккуратными рядами стояли штабеля контейнеров, величиной с грузовой вагон, а вдали прижались к земле два длинных ангара, похожих на разрезанные вдоль металлические бочки. Через полминуты Кларк и Джек оказались в городе, выстроенном из контейнеров, приостановились, чтобы перевести дух, и побежали дальше.
Вскоре они оказались на противоположной стороне площади, в двухстах футах от причалов. Их было три, они тянулись перпендикулярно берегу. По обе стороны каждого пирса было пришвартовано по судну. Итого шесть судов.
— Очень уж много открытого места. И света, будь он неладен. Мы словно на стадионе. Который пароход?
— Можно только догадываться, но я думаю — тот, который еще не разгружен. — Кларк указал на крайний справа контейнеровоз, на палубе которого высился ровный штабель контейнеров. — Название можешь разобрать?
Джек прищурился.
— «Лозан».
В трехстах ярдах от них Ситра и Пурнома Салим осторожно причалили катер к пирсу под кормой «Лозана».
— А это точно он? — шепотом спросила Ситра.
— Точно. Пошли.
Девушка взяла рюкзак и надела на плечи.
Пурнома взял металлическую лесенку с крючьями наверху и прицепил ее к швартову судна. Его сестра выждала, чтобы катер остановился неподвижно, и полезла по лестнице. Добравшись доверху, она подняла руки, ухватилась за швартов, а потом подтянулась и обхватила толстый канат ногами. Когда она преодолела половину расстояния до судна, следом за нею полез Пурнома. Через минуту они оказались на палубе.
Читать бесплатно другие книги:
