Черные Холмы Робертс Нора

21

Вот дьявол! - подумал Салливан. - Ладно, пусть развеется, тогда и гнев утихнет, а если даже не утихнет, это все равно лучше, чем напряжение, в котором она сейчас живет».

Купер понимал, как нужны были Лилиан эти два часа на свежем воздухе. Аромат шалфея и можжевельника кружил голову. Высоко в небе парил ястреб, а где-то на дереве токовал тетерев.

Как бы она ни сердилась, прогулка в любом случае пойдет ей на пользу.

Когда Лил наконец поехала медленнее, Купер поравнялся с ней. С первого взгляда он понял, что успокоиться Лилиан так и не удалось.

- И как только ты мог сказать такое? - возмущенно спросила она. - Никто тебе не нужен, только я! Да ты меня бросил! Ты разбил мне сердце…

- Если на то пошло, я не помню, чтобы кто-то из нас кого-то бросил. Когда мы решили, что нет смысла сохранять эти отношения на расстоянии…

Когда ты это решил! Я проехала половину пути до Нью-Йорка, чтобы встретиться с тобой. Я бы с радостью проделала и весь путь, лишь бы побыть рядом. Но ты этого не захотел, - взгляд ее карих глаз пронзал Купера насквозь. - Полагаю, так тебе было проще меня бросить.

- Лил, я тебя не бросал! Все было совсем не так.

- А как это, по-твоему, было? Ты сказал, что дальше так продолжаться не может, что тебе нужно сосредоточиться на собственной жизни, собственной карьере.

- Я сказал, нам нужно.

- К черту! - Рокки дернулся, встревоженный криком, но Лил тут же успокоила жеребца, погладив его по холке. - Ты не имел права говорить за меня. Ни тогда, ни сейчас.

- Но ты же мне ничего не возразила, - Купер попытался повернуть лошадь так, чтобы они с Лилиан оказались лицом к лицу. - Ты согласилась, - добавил он, раздраженный тем, что вынужден оправдываться.

- А что, по-твоему, я должна была сделать? Упасть перед тобой на колени и умолять о вечной любви?

- На самом деле…

- Я проехала до самого Иллинойса в надежде встретиться с тобой. Мне казалось, что мы не виделись уже вечность, и я все время волновалась, понравятся ли тебе мое платье, моя прическа. Все эти идиотские мелочи.

- Лил…

- Но стоило мне увидеть тебя, и я сразу поняла - что-то не так. Ты приехал в этот мотель раньше, чем я. Помнишь? Я видела, как ты выходишь из ресторанчика, идешь через маленькую парковку.

Голос ее изменился. Гнев утих, уступив место старой тоске. И если гнев Лилиан больно ранил Купера, то эта тоска просто убивала.

- Ты не сразу меня заметил, и мне уже тогда все стало ясно… Но я пыталась убедить себя, что все придумала. А ты… ты и выглядел иначе. Стал как-то жестче.

- Я действительно стал другим. Мы оба стали другими.

- Мои чувства оставались прежними. В отличие от твоих.

- Подожди, - Купер наклонился, чтобы придержать ее лошадь. - Подожди минутку.

- Стоило нам закрыть за собой дверь номера, и мы тут же оказались в постели. Но я знала, что ты собираешься все закончить. А сколько раз до этого ты переносил нашу встречу?

- Я переносил встречу? А как насчет тебя? Почему мы не виделись так долго? У тебя всегда что-то было - новый проект, новая поездка…

- Ты меня обвиняешь?

- Дело не в обвинениях, - начал было Купер, но Лилиан стала поворачивать лошадь.

Салливан не позволил ей это сделать. Он взял Рокки под уздцы и спешился, чтобы привязать его и своего жеребца

- Выслушай меня.

- Я любила тебя, только тебя. Я бы все сделала для нас, для нашей любви.

- Это и было частью проблемы.

- Любить тебя - это, значит, проблема?

- То, что ты все бы сделала для нас. Лил… Да постой же, ради бога! - Теперь она сама развернулась, чтобы уйти, и Купер схватил ее за плечи. - Ты всегда знала, чего хочешь добиться. Знала и стремилась достичь цели. Использовала для этого каждую возможность. Ты жила именно так, как тебе хотелось. Но я не мог быть частью твоей жизни, как не мог и мешать твоим планам.

- Выходит, ты бросил меня ради моего же блага? Вот как ты предпочитаешь смотреть на это?

- Так и было.

Но я ведь не смогла справиться с этим, черт тебя побери! - в каждом ее слове опять звучал гнев. - Ты просто убил меня! Забрал часть моей души, и я уже не могу вернуть ее назад, не могу отдать другому мужчине. Я сделала больно хорошему человеку, и все потому, что не могла любить его, не могла дать ему то, что ты вырвал из моего сердца. Я пыталась… Мы с Жан-Полем идеально подходили друг другу, но я не смогла жить с ним, потому что он не был тобой. И он это знал… А теперь ты стоишь тут и уверяешь, что ушел от меня ради моего блага?

- Мы ведь были так молоды, Лил…

- Но это не значит, что моя любовь к тебе - пустой звук.

- Ты шла своим путем, пыталась реализовать свой потенциал. И я желал для себя того же. Да, я действительно сделал это ради тебя и ради себя самого. Мне просто нечего было дать тебе тогда.

- К черту! - Лилиан рванулась было из его рук, но Купер удержал ее.

- У меня ничего не было. Я жил от зарплаты до зарплаты, в какой-то дыре, потому что не мог nor зволить себе снимать нормальную квартиру. Мне все время приходилось подрабатывать, чтобы свести концы с концами. Иногда я не приезжал сюда только потому, что у меня не было на это денег.

- Ты говорил…

- Я лгал. Я говорил, что занят, что не могу выкроить время. Часто так и было, поскольку я все время вкалывал. Но не это главная причина… Я продал мотоцикл. Порой мне даже приходилось сдавать кровь, чтобы заплатить за жилье.

- Купер, но если все было так сложно, почему ты…

- Не попросил помощи у деда с бабушкой? Они и так дали мне приличную сумму. Я не считал возможным обратиться к ним еще раз.

- Но ты мог бы вернуться. Ты…

Вернуться, так ничего и не добившись? Без цента в кармане? Мне нужно было доказать, что я

чего- то стою. Я должен был получить кое-какие семейные деньги. Это позволило бы мне продышаться, организовать собственный бизнес, но отец сделал все для того, чтобы выплаты были отсрочены.

Он страшно злился из-за того, что я посмел пойти против его воли. У меня оставалось немного от тех

денег, которые дали бабушка с дедом, но отец заморозил и этот счет.

- Как ему удалось?…

- Он же юрист. Отец знает людей, знает систему. В общем, он взял меня за горло. Ему казалось, что теперь-то уж я сделаю все, как он скажет.

- То есть отец лишил тебя поддержки и даже забрал то, что принадлежало тебе по праву, только потому, что хотел и тебя видеть юристом?

- Да нет, - Купер видел: не исключено, что Лил так никогда и не поймет, о чем он говорит. - Отец сделал это, поскольку желал безоговорочного контроля. Он найдет способ остановить любого, кто осмелится пойти против его воли.

Лил внимательно слушала, и Салливан продолжил:

- Деньги - это мощное оружие, и мой отец прекрасно умеет им пользоваться. Он пообещал,

что выплаты будут идти своим чередом, без задержки, если… В общем, там был целый список условий. Даже после того, как я наконец вернул свои деньги, мне пришлось немалую их часть отдать адвокатам. Я не мог допустить, чтобы ты приехала в Нью-Йорк и увидела, как я живу. Мне нужно было

встать на ноги, достичь хоть чего-то… А ты тогда просто парила - отличная учеба, поездки, публикации в журналах.

- Ты должен был все мне рассказать…

Зачем? Ты бы стала уговаривать меня вернуться сюда. Не исключено, что я так бы и сделал. Вернулся бы ни с чем. Рано или поздно я бы возненавидел такое существование и стал бы обвинять во всем тебя. Могло быть и иначе… Ты бы приехала ко мне в Нью-Йорк, но тогда не создала бы свой заповедник. В результате ни ты, ни я не стали бы теми, кто мы есть сейчас.

- Ты все решил за нас обоих…

- Возможно. Но ведь ты со мной согласилась.

- Тогда у меня ничего не оставалось, кроме гордости.

- Значит, ты должна меня понять, ведь у меня, кроме гордости, тоже ничего не было.

- У тебя была я…

Куперу так хотелось коснуться ее лица - хотя бы кончиками пальцев. А еще он хотел, чтобы из ее глаз ушли эта тоска и боль.

- Понимаешь, я должен был добиться хоть чего-то такого, что мог поставить себе в заслугу. Первые двадцать лет своей жизни я провел в надежде на то, что отец будет любить меня, будет гордиться мной. Думаю, мама прошла через то же самое. Отец умеет обставить все так, чтобы люди жаждали его одобрения. Но чем больше ты к этому стремишься, тем хуже себя чувствуешь… Тебя все время держат словно впроголодь.

- Ты прав, - Лил вспомнила, каким был Купер в их первое лето - грустным и в то же время настороженным.

- Пока не приехал сюда, я и не знал, что это такое - когда тебя любят, заботятся о тебе, гордятся тобой. После этого мне стало еще важнее добиться таких же чувств от родителей, главным образом от отца. Но все было бесполезно.

Купер пожал плечами, словно говорил о чем-то, что уже не имело для него никакого значения.

- Как только я понял это, все изменилось, в том числе мой характер. Возможно, я стал жестче,

зато наконец-то занялся тем, что нужно было мне, а не отцу. Я был хорошим полицейским, а это немало. Позже, уйдя из полиции, я создал свой бизнес и стал хорошим частным детективом. И дело тут не только в деньгах, хотя, должен признать, без них нелегко, особенно если не знаешь, сможешь ли заплатить за жилье.

Лил задумчиво смотрела вдаль, на отроги гор.

- Неужели ты думал, я не смогу тебя понять?

- Да я и сам понимал тогда далеко не все. И я не знал, как рассказать тебе об этом. Я люблю тебя, Лил. Я люблю тебя с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет. - Он достал из кармана монету, которую Лилиан подарила ему в то лето. - Я всегда носил ее с собой. Но были моменты, когда я считал, что не заслуживаю тебя. Как бы ты ни сердилась на меня за это, нам действительно надо было пройти свою часть пути - и мне, и тебе. Вряд ли бы нам это удалось, не отпусти мы тогда друг Друга.

- Ты не можешь знать это наверняка. И у тебя не было права решать за меня.

- Я решил за себя.

- И вот теперь, спустя десять лет, ты заявляешь, что наконец-то готов? А я, значит, должна с радостью принять и это твое решение?

- Я полагал, что ты счастлива. Ты даже не представляешь, каково это было: думать, что ты живешь в свое удовольствие, но без меня. Ты все время шла вверх, к своей мечте. Строила заповедник, ездила по всему миру - это была то Африка, то Южная Америка. Даже если я приезжал сюда, ты всегда оказывалась занята.

- Мне было невыносимо встречаться с тобой. Слишком больно.

- Ты была помолвлена.

- Это не так. Просто все вокруг были убеждены в обратном. Мы жили с Жан-Полем, вместе путешествовали. Я хотела иметь свой дом, семью…

Но мне так и не удалось ее создать - ни с ним, ни с кем-либо другим.

- Если тебе станет от этого легче, готов признать, что каждый раз, когда я слышал о нем или о ком-либо другом из твоих поклонников, меня это просто убивало. Порой я горько сожалел о том, что решил расстаться с тобой. Умом понимал, что поступил правильно, и все-таки, все-таки… Я думал, что для тебя наши отношения остались в прошлом, и это мучило меня еще сильнее.

- Я не знаю, Купер, чего ты ждешь от меня. Что ты, собственно, хочешь услышать.

- Да я и сам не знаю. Одно могу сказать - я достиг всего, чего хотел, и теперь делаю то, что мне действительно по душе. Я намерен обеспечить деду

, с бабушкой максимум комфорта. А еще я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя. Я очень постараюсь, чтобы так и случилось. Когда-нибудь ты поймешь, что я люблю тебя, и мы снова будем вместе.

- Мы уже не те, что прежде, Купер.

- Мы изменились, но по-прежнему любим друг друга.

- Теперь это будет уже не только твое решение.

- Но ты ведь любишь меня?

- Люблю, - повернувшись, она посмотрела на Купера своими огромными глазами, в которых уже не было тоски. - Но я тем не менее уже успела понять, что одной любви может быть недостаточно. Ты причинил мне такую боль, от какой я до сих пор не могу оправиться. И неважно, что теперь я знаю, почему это произошло. Не думаю, что тебе будет так уж просто наладить наши отношения.

Я не ищу легких путей. Я приехал сюда, чтобы помочь бабушке и деду. Я не рассчитывал на то, что смогу тебя вернуть. Мне казалось, ты вот-вот выйдешь замуж, и я приучал себя к мысли, что так и должно быть, правда не слишком успешно. На мое счастье, ситуация изменилась. Я не буду торопить тебя, Лил. Я лишь хочу, чтобы ты знала - я не намерен никуда уезжать из Южной Дакоты.

- Понятно, - Лилиан взяла было под уздцы Рокки, но Купер перехватил ее руку.

- Я буду повторять это до тех пор, пока ты мне не поверишь. Любовь может сделать человека невероятно счастливым и невероятно несчастным. Она Может ударить прямо в сердце. Благодаря ей ты начинаешь видеть все ярче или, наоборот, перестаешь различать оттенки. Любовь делает тебя то королем,

то шутом. Я сам прошел через это… Прошел благодаря тебе.

Салливан жадно прильнул к ее губам, надеясь передать ту боль и ту страсть, которые в равной мере терзали его сердце.

- Любовь к тебе сделала меня настоящим мужчиной, - отпустив Лилиан, он слегка улыбнулся.

- Готова признать, что и я настоящей женщиной стала именно с тобой, но это все, в чем я уверена в данный момент.

- Что ж, для начала достаточно.

- Мне нужно возвращаться.

- Ты уже не выглядишь такой уставшей, как час назад. Щеки слегка порозовели.

- Прекрасно. Но это не значит, что я перестала сердиться на то, как ты меня сюда притащил. - Лилиан села на лошадь. - Боюсь, список моих претензий к тебе пополнился не самой слабой из них.

. - Раньше мы никогда не спорили и не выясняли отношения. Видимо, это действительно свойственно только молодости…

- Просто тогда ты не был таким поросенком.

- Вряд ли дело только в этом.

- Пожалуй. Скорее всего, ты и в то время был не лучше.

Тебе всегда нравились цветы… Больше всего ты любила кататься верхом, когда в холмах было много цветов. Я думаю, мне стоит подарить тебе букет.

- Конечно, и все тут же наладится, - тон ее был колючим, как сухой можжевельник. - Я не одна из твоих городских подружек, которых можно ублажить розами.

- Что ты знаешь о моих городских подружках? Не исключено, правда, что именно это и не дает тебе покоя.

- С чего бы? У меня и без тебя были мужчины… которые дарили мне цветы.

- Ну что же… Один - ноль в твою пользу.

- Купер, это не соревнование и не шутка.

- Конечно, нет, - то, что Лилиан с ним разговаривала, уже было несомненной удачей. - Пока что я склонен называть это судьбой. Я усердно трудился над тем, чтобы наладить свою жизнь - там, без тебя. И вот я снова здесь, в самом начале пути.

Лил не ответила. Они молча проехали через луг и начали спускаться вниз по тропе. Когда добрались до места, где оставили машину, и сели в нее, Купер сказал:

- Я перевез к тебе кое-что из своих вещей. Собираюсь задержаться в твоем доме по крайней мере до тех пор, пока полиция не найдет Итана Хоува, и от всей души надеюсь, что этот парень окажется за решеткой. Мне потребуется ящик в комоде и место в шкафу.

- Ты получишь и то, и другое. Только не воспринимай это как предложение остаться навсегда. Я благодарна тебе за помощь и хочу сделать твою жизнь чуть более комфортной.

- Неотъемлемая часть моей жизни - секс.

- Моей тоже, - она не улыбнулась.

- И еще я должен где-нибудь поставить свой ноутбук. Если ты не хочешь, чтобы я занимал кухонный стол, найди мне другое место.

- Можешь воспользоваться столом в гостиной.

- Прекрасно. Спасибо.

- Ты специально не рассказываешь мне о том, как был убит Джим Тайлер? Боишься, что я не справлюсь с эмоциями?

- Просто я хотел поговорить о нас с тобой.

- Мы это сделали. Теперь давай поговорим о Тайлере. И не надо меня щадить, Купер. Я не слабонервная.

- Я знаю. Итак. Вскрытие еще не проводили, но, судя по тому, что сказал Билли, Джиму Тайлеру перерезали горло. Из одежды на нем оставались только брюки. Следовательно, рубашку и куртку убийца забрал с собой. Часы и бумажник он тоже прихватил. Телефон, скорее всего, уничтожен, или Тайлер потерял его в лесу. Убийца привязал к телу камни и опустил в реку, рассчитывал, что его еще долго не найдут, если вообще найдут, но дождь спутал ему планы.

- Вероятно, от других трупов он избавлялся более успешно.

- Да, это возможно.

- Выходит, если Мелинду Баррет убил тогда Именно Хоув, он на этой тропе очень давно. Просто одни тела прятал, а другие по каким-то причинам оставлял полиции.

- Видимо, так.

Лилиан рассеянно кивнула. Она о чем-то размышляла.

- Выходит, мы имеем дело с серийным убийцей. Таких далеко не всегда ловят, особенно если они переезжают с места на место и достаточно хладнокровны.

- Я смотрю, ты читала специальную литературу.

- Всегда это делаю, когда нужно собрать информацию. И все же, насколько я поняла, такие

люди любят дразнить полицию или провоцировать разговоры там, где совершают убийства. Но Хоув этим не занимается.

- Тут дело не в жажде славы. Для него это насущная необходимость. Убийство как таковое приносит ему удовлетворение. Каждое убийство - это очередное доказательство того, что он герой. Он лучше своего отца. Хоув все время это доказывает. Я знаю, о чем говорю.

- Ты стал полицейским, потому что хотел быть героем?

Губы Купера дрогнули в улыбке:

- Поначалу, пожалуй, так и было. В университете я чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Единственное, что я понял, начав изучать юриспруденцию, - это то, что не хочу быть юристом. Но сила закона меня заворожила, поэтому я и пошел в полицейскую академию.

- Решил сражаться с преступниками в городских джунглях.

- Я любил Нью-Йорк, да и сейчас люблю, - пожал плечами Купер. - Ну да, сначала я считал, что буду ловить плохих парней и защищать честных граждан. Но очень скоро стало ясно, что большая часть времени уходит на бесконечные обходы и опросы свидетелей, а также на бумажную работу. Порой приходилось и рисковать, но в целом было очень много рутины. Так что я все время учился быть терпеливым. Все изменилось одиннадцатого сентября…

Лилиан легонько коснулась его руки, передав этим жестом свои чувства - сочувствие, утешение…

- Мы не находили тут места, пока не узнали наконец, что с тобой все в порядке.

- Я в тот день не дежурил. Когда примчался к Всемирному торговому центру, вторая башня уже упала.

Я была на занятиях, когда пришло известие, что в одну из них врезался самолет. Никто не мог понять, что происходит. А потом… время вдруг словно остановилось. Все будто вообще перестало существовать.

Купер просто кивнул, не желая погружаться в воспоминания того страшного дня.

- Я знал кое-кого из полицейских и пожарных, оказавшихся внутри. Это были люди, с которыми я работал или общался в свободное время… После того, что случилось, я не сомневался, что навсегда останусь в полиции. Это был мой город, и я хотел защищать его жителей. Но после смерти Дороти все изменилось. Я уже не мог оставаться там. Утратить чувство сопричастности с родным городом было почти так же больно, как потерять тебя.