Большая книга детективных приключений (сборник) Нестерина Елена

  • Ппи-пиньки! —

прошлёпал губами пятый.

  • Бби-биньки! —

добавил шестой. А вслед за этим хор быстренько подхватил:

  • Дал от жены стрекача!
  • Ля-ля!

И тут дверь кабачка снова открылась. Из неё, вперёд ногами, кое-как выползла такая же красноносая, в нахлобученном на неё всклокоченном парике Зоя Редькина.

  • Вот и она выползает
  • Из-под дверей кабачка, —

пел хор, пока Зоя с разухабистой улыбкой мутным взглядом осматривала собравшихся. Вот она, довольная жизнью, похлопала себя по животику.

  • Ну а в желудке
  • Буйно играет
  • Полный стаканчик вина.
  • Вот так! —

спел хор. И всем стало понятно, почему так хорошо этому персонажу и почему у него такой красный нос. И пока подпевалы слаженно выводили своё «Сань, динь-динь, бом, динь-динь…», Зоя Редькина, очевидно, клопик женского рода, стояла и наслаждалась происходящим. Но тут взор её упал на продолжавшего бежать Антошу — то есть на её муженька по сюжету данного произведения. Тот тоже понял, что обнаружен, сжался, упал на пол и в испуге принялся сучить ножками и дрыгать ручками. Добродушная девочка Зоя состроила такую злобную рожу, что сидящая в зале Антошина мама даже ахнула от неожиданности.

А Зоя-артистка оглянулась по сторонам. И дальше произошло следующее.

  • Злая клопиха находит
  • Палку с крючком на конце.
  • И этой палкой
  • Бьёт по затылку
  • Мужа на чьём-то крыльце.
  • Ого! —

сообщил хор. Зоя в точности принялась исполнять то, о чём поведал зрителям хор. И она, словно Петрушка в кукольном театре, стала наносить удары по бедной Антошиной голове, останавливая эти удары в каких-то десяти-пятнадцати сантиметрах от неё. Так она и долбасила, пока подпевалы на разные голоса верещали свои «Сань, динь-динь», «Бом, динь-динь» и «Папа-ясы» с «Гоп-ясами». Она, как и все остальные участники представления, не видела, как дико были вылуплены глаза завуча по воспитательной работе Маргариты Алексеевны, которая сидела в жюри, как замер, погружённый в ступор, артист больших и малых Анатолий Растаковский.

Да и смотреть за этим было совсем некогда. Потому что Антоша — избиваемый клопик — вдруг поднялся с пола. Хор тем временем сообщил:

  • Тогда её муж ненаглядный
  • Утопиться в реке захотел.

Артист Мыльченко поднялся на накрытый тёмным одеялом стул, патетически отставил ножку в сторону, взмахнул рукой и воскликнул:

  • Крикнул: «Прощайте!
  • Не поминайте!»

Хор уточнил:

  • И захлебнулся в воде…
  • Буль-буль!

Угнетаемый клопик отчаянно взмахнул ручками, спрыгнул за стул и исчез за кулисами.

Грустными и пронзительными напевами:

  • Сань, динь-динь,
  • Бом, динь-динь!
  • Папа-ясы!
  • Гоп-ясы!
  • Ппи-пиньки!
  • Бби-биньки!
  • И захлебнулся в воде!
  • Да-да! —

констатировали подпевалы и хор его смерть.

Оркестр грянул проигрыш, от которого у многих слёзы навернулись на глаза и мурашки понеслись по спинам. И вот тут-то противная клопиха поняла, какого прекрасного клопа-муженька она потеряла. Артистка Редькина принялась рвать на себе парик, метаться в разные стороны и страшно вращать глазами.

  • Долго жена его выла.
  • Долго рыдала она —

бесстрастно пропел хор. А Зоя голосом, полным страдания и тоски, запела:

  • Ах, кто теперь будет
  • Носить мне зарплату,
  • Чтоб я выпивала вина!

Тут уж никакие подпевалы перебивать её не решались. И артистка трагической оперетты пела дальше:

  • Ведь я пропаду, муженёк мой!
  • Ведь я не могу ничего!

С этими словами страдающая клопиха подбежала к стулу, с которого только что бросился в пучину её замученный муженёк.

  • И камень на шею
  • Она привязала,
  • Не проклиная его… —

сообщил хор. Злая клопиха сделала шаг — и тоже исчезла в пучине. Смолк оркестр.

  • Сань, динь-динь.
  • Бом, динь-динь.
  • Пап-ясы.
  • Гоп-ясы!
  • Ппи-пиньки.
  • Бби-биньки…

Всё тише и тише доносилось со сцены. И последние строчки:

  • Не проклиная его…
  • Вот так! —

хор пропел едва слышно, практически шёпотом.

Казалось, всё стихло. Но это был обман. Тихонечко, но всё сильнее и сильнее набирая обороты, подпевалы зарядили: «Пу-говка, пу-говка, пу-говка, пу-говка…», затем и: «Бум, пыщь-пыщь, бум, пыщь-пыщь…»

Раздалась уже знакомая песенка про микроба, за которым гоняется циклоп, её сменили «По стенкам бегают клопы» — и снова вылетел на сцену дружный кордебалет. Он с гулким топотом под странное пение помотался по сцене, помельтешил панталонами. Но вот раздались звуки оркестра, и кордебалет закончил спектакль жизнеутверждающим канканом. Под музыку вальса.

…Смолк последний аккорд, стих барабан, в последний раз дзинькнул треугольничек. И Костя Шибай принялся быстро накручивать ручку. Тяжёлый занавес заколыхался, нехотя поехал по металлическому тросу и, наконец, сомкнулся…

Очумевшие после такого странного зрелища зрители вскочили со своих мест и принялись громко хлопать, свистеть и кричать. Костик с недоумением посмотрел на Арину — мол, что делать? Показывать ещё раз артистов или сейчас их тухлыми яйцами закидают?

— Крути! — крикнула Арина.

И занавес вновь открылся. На сцену прилетели букет, распавшийся в полёте на отдельные цветочки, и набитый чем-то носок.

Восьмой «В» выстроился в линию и принялся кланяться. Главные герои, которым остальные артисты, расступившись, дали ещё раз блеснуть, взялись за руки, вышли на середину и снова поклонились. Зоя с трудом придерживала парик, а Антоша глубоко вздыхал и размазывал по лицу красную помаду.

В зале вспыхивали яркие огни фотоаппаратов.

— Нас фотографируют, Редькина! — в восторге шептал Антон. — Это успех! Понимаешь, это успех, Зоя!

— Да, да, успех! — бормотала Зоя в ответ.

Глава ХV Шансы падают на ровном месте

Занавес закрылся, а восьмой «В», отыгравший своё бессмертное произведение без единой помарки и ошибки, можно сказать, без сучка и задоринки, продолжал в оцепенении стоять на сцене. Никто не мог понять — плохо всё прошло или хорошо, что про них подумали зрители и жюри…

А там, за занавесом на авансцене, уже раздавалась бодрая речь завуча Валентины Петровны:

— А теперь несколько минут мы дадим на подготовку следующим участникам. Соблюдайте, пожалуйста, тишину и спокойствие. На сцену приглашается восьмой класс «Б». Перед вами будет разыграна трагедия «Отчаянный крик».

Арина Балованцева оглянулась на дверь, отгораживающую сцену от предбанника. Из-за неё неслись крики восьмого «Б», который рвался выступать. Но Витя Рындин изо всех сил удерживал дверь за ручку и никого не пускал, дожидаясь команды.

— Откройте немедленно! — послышался из-за двери командный голос завуча. Валентина Петровна уже обошла актовый зал и хотела запустить на сцену следующий коллектив.

— Открывай, пусть заходят, а мы пойдём переодеваться! — кивнула Арина Вите.

Тот отпустил ручку двери. Дверь тут же распахнулась. Завуч сделала шаг на сцену и… С грохотом растянулась по полу.

Восьмой «В» опешил. Несколько человек из восьмого «Б», которые шустро попытались взлететь на сцену вслед за завучем, вдруг тоже с разгона повалились на Валентину Петровну.

— Что… Что тут происходит? Что вы вытворяете? — грозно пыхтела упавшая на пол женщина. — Ну-ка быстро… Ну-ка все… Выпустите меня!

Кто-то страшно перепугался, кто-то бросился поднимать завуча. Витя Рындин, оттеснив толпу восьмого «Б», закрыл дверь и, одной рукой придерживая её, присел на корточки.

— Леска! — сообщил он подскочившей к нему Арине. — Кто-то по низу натянул леску. Вот Валентина Петровна и… зацепилась.

«Вот это да! — подумала Арина. — Неужели «ашки» всё-таки пробрались и навредили? Да не может быть! Витя же следил…» Она оглянулась — и тут увидела полные отчаяния глазёнки Антоши Мыльченко. Витя тоже обратил на это внимание.

Но было поздно — растерянность Антоши заметила и завуч.

— Вы что, восьмой «В»? — зашипела она, подступая к Антоше. — Хотите сорвать мероприятие? Кто это сделал? Зачем? Признавайтесь!!!

Арина метнулась к Антоше, который уже открыл рот, собираясь что-то сообщить. Ведь ляпнет сейчас что-нибудь — и испортит всю малину. Навсегда. Его нужно было остановить.

Но толпа народа на маленькой сцене была такой плотной, что протолкнуться к наивному брату Антонио Арине не удалось. Витя Рындин мог бы, точно ледокол, пробить ей дорогу, как это обычно бывало, но Витя держал оборону у двери, впуская народ на сцену небольшими порциями…

— Это степень защиты… — бормотал Антоша, заикаясь. — Система безопасности. Чтобы враги…

— Какие враги?

— В смысле… Это… — Антоша закатил глаза к потолку, собираясь самозабвенно врать, по-своему спасая ситуацию.

Но Арина, рывком бросившись вперёд, закричала:

— Простите, Валентина Петровна, это были крепления от декорации! Да, они ослабли, леска растянулась! Мы на леске декорацию к полу привязывали! Чтобы крепче держалась. Извините, это не специально!

— Технический просчёт! — поддержал её Костик Шибай, который с противоположного конца сцены, где он находился, не мог видеть лески. Но догадался, что могло быть причиной прилюдного падения завуча.

Вытащив ножик, Витя быстро перерезал леску. Проход был свободен — и на сцену влилась разъярённая толпа учеников восьмого «Б» класса.

— Вы совсем, что ли, оборзели? — возмущению их не было предела. — Нам спектакль хотите сорвать? Выступили — и катитесь отсюда!

Убеждая завуча, что эта история с леской — чистая случайность, восьмой «В» просочился в кабинет музыки. Костик, Арина и Витя сорвали несчастную картонную декорацию и предъявляли её завучу, утаскивая Валентину Петровну прочь от места событий. Смотрите, мол, — декорация наша самодельная, недоделанная, вот накладка и вышла…

Валентина Петровна была вне себя от гнева. Положение спасло только то, что её ждали дела по ведению конкурса.

— Ну, смотрите, восьмой «В»! — зловеще сказала она, уходя из кабинета музыки и оставляя поникший класс в полном расстройстве. — Я этого так не оставлю.

Арина, как истинный вождь своего маленького народа, подошла к разъярённому завучу. И подставила себя под удар.

— Валентина Петровна, пожалуйста, простите, — сказала она, пронзительно, но не просительно глядя завучу в глаза. — Это я, как режиссёр, виновата, что недосмотрела. Не заметила недостатки нашей декорации. Вы простите. И пусть это по возможности не отразится на оценке нашего выступления.

Завуч с некоторым удивлением посмотрела на неё. И не нашлась что ответить.

— Э… А ну вас! — махнула рукой Валентина Петровна, в принципе незлобивая тётенька.

И удалилась из кабинета, громко хлопнув дверью.

Вот тут-то все и накинулись на Антона.

— Признавайся, это ты?! — грозно наступали на него одноклассники.

— Гуманоид, дурак, это твои проделки?

— Ты что, больной совсем?

— Зачем завучу подлянку устроил?

— Ты нам всё испортил!

Антоша, сложив ручки на груди, отступал к выходу из кабинета.

— Я хотел как лучше… — бормотал Антоша, и на его простоватом лице было написано, что сделал это, конечно, он. И что он раскаивается.

Леску Антоша обнаружил сегодня утром в каптёрке Петра Брониславовича, куда он забрёл в короткий перерыв между репетициями. Увидел моток лески, который валялся за шкафом, и понял, как он может помочь делу мафии и безопасности спектакля. Ну и помог…

Витя Рындин, забыв о том, что обычно он старался никогда не давать в обиду брата по мафии, молча стоял и смотрел, как на Антошу надвигается неминуемая жестокая расправа. Всё это время он корил себя за то, что недоглядел — и коварные «ашки» исхитрились-таки пробраться на сцену и навредить, натянув у двери леску. А тут, оказывается, свой додельный фрукт нашёлся… Услышав же Антошино признание, он и вовсе остолбенел.

— Ну, всё… — с этими многообещающими словами вперёд выступила многострадальная Зоя Редькина, которая так старалась, чтобы спектакль прошёл хорошо. И вообще так много натерпелась от Антошиных инициативных проделок…

И Антон Мыльченко понял, что ему несдобровать. Пулей он выскочил в коридор и дал дёру. Развеваясь на ветру, вылетали из-под его курточки клоки поролона, точно большие снежки, падали на пол куски ваты. Круглый Антоша худел на глазах — и бежал, бежал… С воем и улюлюканьем разъярённые одноклассники бросились за ним. И впереди летела Зоя Редькина, которая теперь уже не по-театральному, а по-настоящему жаждала отлупить его…

Костя, Витя и Арина переглянулись — и кинулись спасать несчастного. Включив первую космическую скорость, Витя Рындин понёсся на обгон разъярённой толпы. Костик и Арина догнали его уже в тот момент, когда он закрывал своим мощным телом перепуганного брата Белой Руки. Арина и Костя встали рядом с Витей.

Никто не решился бить Арину, её телохранителя и друзей. Волна отхлынула.

— Давайте всё это забудем, — сказала Арина твёрдо. — Мыльченко просто перестарался. Пойдёмте лучше в зал, смотреть, что там другие показывают.

— Мы сами сможем убедиться, объективно жюри будет судить или нет, — добавил Костик.

Измотанный бессонной ночью и театральными страданиями последнего часа, класс согласился. И те, кому не нужно было переодеваться, потянулись в актовый зал, занимать места для себя и для своих одноклассников.

Оставшись одни, братья Белой Руки вытащили Антошу из угла, в который он вжался. Зоя Редькина стояла и молчала, забыв даже разжать кулачок, который ей так хотелось обрушить на голову Антона Мыльченко.

— Если бы «ашки» пробрались к нам на сцену, когда действие нашей оперетты началось… — принялся объяснять Антон, со слезами на глазах оглядывая своих вечных спасителей. — Пробрались и стали бы вредить… Они за леску сразу зацепились бы и упали. А мы бы их тут же схватили и нейтрализовали… Вы меня ненавидите?

Антон стоял перед братьями по мафии, грустный, потерянный и растерзанный. Он ведь и правда хотел как лучше. Ну как его можно было ненавидеть?

Даже Зоя Редькина забыла обиду.

— Вы с Зоей идите переодеваться, — улыбнувшись, сказала Арина. — А мы вам в зале места займём.

— Так вы меня прощаете?! — обрадованно воскликнул Антоша, заглядывая в глаза всем по очереди.

— Мы с тобой дружим, — уточнила Арина. — Ты наш. Ты никого не предавал. А ошибаться могут все.

Вприпрыжку Антоша помчался в кабинет музыки, но притормозил, подождал Зою Редькину. Хлопнув Антошу париком по физиономии, Зоя окончательно простила его.

Витя, Костя и Арина рассмеялись и отправились смотреть представление.

Глава XVI Неожиданная просьба

А на сцене тем временем продолжалось действие трагедии. Ученики восьмого «В» всё ещё пробирались к свободным местам, поэтому ничего из того, что на сцене происходит, понять не могли. А в зрительном зале то и дело раздавался смех. Загробными голосами артисты говорили страстные монологи, взмахивали плащами и шляпами, даже бились на шпагах. Но смех не смолкал — то у одного артиста в разгар страданий отклеивались усы с бородой и падали на пол, то пенопластовая колонна в самый трагический момент обрушивалась на рыдающую артистку.

Наконец, трагедия закончилась. Арина, Костя и Витя, которые пришли позже всех и совсем ничего не поняли, переглянулись и пожали плечами.

— Ну, посмотрим следующих, — сказала Арина во время короткого перерыва между спектаклями. — И определимся, кто наши основные конкуренты.

Прибежал умытый и переодетый Антоша Мыльченко, вслед за ним Зоя. Они уселись на стулья, которые с большими боями удержали для них братья по мафии.

— Антоша — супер! — крикнул ему со своего места Федя Горобец. — Я вас видел! Убедительно играл.

Антоша засмущался, тем более что взгляды многих были устремлены на него.

Федя похвалил и Зою, но она ещё больше, чем Антоша, стеснялась и пряталась за широкую спину Вити Рындина.

Объявили начало следующего спектакля. Это была драма девятого «В» класса. Драма оказалась самой длинной из всего, что сегодня показывали. И была похожа на мыльную оперу. К тому же весь класс выскочил на сцену, так что бедные зрители с трудом следили за сложностями отношений дона Альфонса, доньи Амариллы, сеньора Ортеги, фон-барона Гасьендского, его супруги Розитты и многих других.

— Ну, эти тоже нам не соперники! — зевая и протирая глаза, заявила Арина своим одноклассникам.

Те были полностью согласны с ней. Не спавшие ночь ребята из восьмого «В» с трудом боролись со сном, в который их вгонял драматический сериал.

Но следующим номером выступали «ашки». Когда закончился антракт, восьмой «В» первым уселся на свои места и приготовился к просмотру…

Казалось, никто не смотрел спектакль более внимательно, чем Братство Белой Руки и те, кто пришёл поболеть за восьмой «А» класс.

Представление началось. Зазвучала в колонках таинственная готическая музыка. Открылся занавес. Размахивая микрофонами и мечами, на сцену выскочили воины короля Альбумара и сам король Альбумар, одетый в широкий блестящий плащ с красной подкладкой. Передавая друг другу два микрофона, они пели о той битве, которую сами и вели. Так Скорбный Пленник в плену и оказался. Дальше всё развивалось по сценарию, созданному Антошей Мыльченко. Правда, Жека играл главного героя — Скорбного Пленника, а не его мучителя, короля Альбумара, как планировал Антоша.

Арина Балованцева не отрываясь следила за тем, что происходит на сцене. И растягивала пальцем веко левого глаза — так, казалось ей, прибавлялось резкости, и она видела лучше. Витя Рындин, которого она больше всех стеснялась, сидел справа и не замечал её ухищрений.

Зал затаил дыхание. Слаженно работала группа подтанцовки, микрофоны гудели, фонили, но эффект от этого получался замечательный — как будто и правда зрители присутствовали на постановке настоящей рок-оперы. А когда главный мучитель со своими подручными принялся пытать Скорбного Пленника, чтобы выведать у него Тайну, ощущение у зрителей было такое, что они находятся в самом настоящем средневековом замке, покруче, чем у рок-оперного графа Дракулы.

Никто не замечал, что к музыке, звучащей из магнитофона, слова, что пели артисты, не очень-то и подходили. Это было не главное.

Скоро песни на стихи закончились, начались танцы под «а-а-а». Из темноты явился чахоточный призрак и надел корону принцессе на голову…

И Антоша Мыльченко не выдержал.

— Не так! — крикнул он, вскакивая с места. — У меня там должно быть по-другому!

— А как должно быть? — тут же повернулись к нему ребята с переднего ряда.

— Да там… — начал Антоша, но Арина и Витя резко дёрнули его за курточку и усадили на место.

— Ты что! — зашипел ему на ухо Витя.

— Ну они же всё перепутали! — всхлипнул обиженный автор.

— Да фиг с ними! — Арина вновь дёрнула его. — Не выдавай их.

— Ну так что там не так? — когда стихли аплодисменты, вновь повернулись к Антоше ребята, что сидели впереди. — Говори, говори!

Арина незаметно пихнула Антошу в бок.

— А… Я знаю, по законам драматургии там должно быть не так! — тут же нашёлся Антон и, оборачиваясь ко всем и разводя руками, добавил: — По принципам сюжетопостроения… И соответствию жанру!

Ребята, что сидели впереди Антоши и его друзей, оказались детским жюри. Серьёзная девочка в очках, которая была одним из членов этого жюри, строго заметила, глядя на Антошу:

— Вы бы, восьмой «В», лучше бы за своим соответствием жанру следили. А то такое наколбасили… Где ж ты был, когда вы такое сочинили?

Антоша беспомощно захлопал глазами.

— Я…Я… Я тоже сочинял, — нерешительно пробормотал он.

— Ну тогда и молчи сиди, — заявили ребята из жюри и поднялись со своих мест, собираясь выйти отдохнуть перед последним показом.

Ну сколько можно было за день наезжать на Антошу? Мафия благоразумно оставила этот инцидент без комментариев, и Антон Мыльченко с благодарностью вздохнул.

Он один лишь знал, что должно было произойти в конце действия. Ведь это был его замысел. Призраком Прекрасного Дона Антон Мыльченко видел Арину Балованцеву. Она должна была предстать в виде призрака Дона Корлеоне, торжественно спуститься с неба и надеть корону победителя на его, Антона Мыльченко, голову. Который был, разумеется, в роли героя-победителя, Скорбного Пленника. И Антоша собирался при первой же возможности поведать об этом самой Арине.

— Эх, общёлкают нас «ашки», — вздохнула Арина. История про Скорбного Пленника ей очень понравилась. А предводитель мафии синьора Балованцева была объективным человеком.

— Ну и ладно, — ответил ей верный телохранитель. — Всё равно можно считать, что рок-опера практически наша.

— Ага, — снова вздохнула Арина. — Мафия постаралась, написала оперу…

Завершился показ конкурсных работ. В заключение зрители увидели комедию «Забавный плут», которая была совсем не смешной. Герои этой комедии гонялись по всей сцене друг за другом, точно Том и Джерри, и постоянно долбасили друг друга по голове.

Едва закрылся занавес, завуч Валентина Петровна выскочила на сцену и сообщила, что всем надлежит покинуть зал. В течение часа жюри будет совещаться. А ровно в девятнадцать ноль-ноль зрители и конкурсанты могут занять свои места и узнать, кто же победил в этом конкурсе и кто какие призы получит.

— Да, — поднявшись на сцену к Валентине Петровне, добавила завуч Маргарита Алексеевна, — не забудьте, что, кроме трёх призовых мест, будут вручаться призы за лучшую режиссуру, лучший сценарий и актёрские работы. Поэтому сейчас, пожалуйста, все классы-участники должны предоставить жюри списки. Напишите, кто автор сценария вашей постановки, кто режиссёр, кто какую роль исполнял. Чтобы мы могли ориентироваться. И несите нам списки как можно скорее!

Арина, которая уже была на подходе к выходу из зала, вернулась, вытащила из сумки листок с ручкой и быстро написала список участников оперетты. Не теряя времени, она бросилась к завучу и вручила ей свой листок.

— Молодец, ну, иди, Ариночка, — сказала Маргарита Алексеевна и подтолкнула Арину к выходу.

Но едва Арина оказалась в коридоре, к ней подошёл Жека.

— Слушай, — обратился Жека к предводителю мафии, — я тебе кое-что хочу сказать.

— Говори, — удивлённо произнесла Арина.

— На самом деле, — неуверенно начал он, — вы не распространяйтесь, что мы… вашего Мыльченко к своему процессу привлекали.

— Не по его воле, — уточнила, закончив его фразу, Арина.

— Да, — замялся Жека.

Арина пристально посмотрела на него.

— А что, ты боишься, что вы выиграете? — спросила она.

— Боюсь, что мы выиграем? — удивился Жека.

— Да, — хитро улыбнулась Арина. — Вот, например, выиграете вы в номинации «лучший сценарист». И что тогда? Вызовут награждать этого вашего лучшего сценариста — и тут сразу выяснится, что он из другого класса. Так ты этого боишься?

— Ну…

— Или вы уже написали в списке, что автором текста рок-оперы являешься ты или кто-то из ваших? — жёстко сказала Арина.

— Нет, не написали… То есть… — замялся Жека.

— Значит, всё-таки написали.

— А что нам оставалось делать? — умоляюще посмотрел на Арину Жека. — Но теперь я боюсь, что…

— Не бойся. Мы не будем никому об этом рассказывать, — ответила Арина.

— Почему? — Жека хоть и ждал подобного ответа, но почему-то сейчас растерялся.

— Мы же тогда приняли условия вашей игры. — Арина пожала плечами.

— Когда мы вам записку подбросили? — В голосе Жеки слышалось необыкновенное удивление.

— Да.

— Значит, правда не будете рассказывать? — Жека чуть наклонился, внимательнее приглядываясь к Арине. Она внушала ему доверие и даже какое-то трепетное уважение.

— Правда, не будем. Раз мы не сделали этого раньше. — Арина отошла на шаг назад. Она не любила, когда её разглядывали.

Жека это понял и тоже отскочил.

— Ну уж и вы тогда молчите насчёт Мыльченко, сами себя не выдайте, — добавила Арина.

— Конечно! — согласился Жека. — Ну, Балованцева, спасибо!

— Пожалуйста.

Жека отправился к своим, которые нетерпеливо ждали его возвращения.

Тут же к Арине подбежал Витя Рындин, который издалека заметил, что к предводителю подошёл вражеский главнокомандующий.

— Что это он? — тревожно спросил Витя. — Чего хотел?

— Можно сказать, мира и дружбы, — улыбнулась Арина.

— Что-о?

— Правда-правда. Попросил, чтобы мы о них не рассказывали никому. Особенно жюри. И я пообещала. Он, по-моему, очень довольный умотал. Так что вряд ли его ребята нам гадости будут делать.

Витя развёл руками.

— Как ты ухитряешься со всеми дружить? — искренне удивился он. — Молодец!

— Ой, да какая молодец… — вздохнула Арина, с трудом сдерживаясь, чтобы сладко не зевнуть — ведь поспать сегодня ночью ни ей, ни добровольцу Вите так и не удалось. — Вот только бы не облажаться с нашей опереттой. Очень, Вить, боюсь, что не дадут нам никакого места… Наши знаешь как расстроятся.

— Ну что ты. — Витя взял её за руку. — Ладно. Как получится, так и получится. Помнишь, что говорит наш Пётр Брониславович: главное — участие.

— В этот раз нам одного участия мало… — покачала головой Арина. — А победа… Эх, как бы ей все наши обрадовались!

Глава XVII Кто отправится в Москву?

Время, отведённое жюри для принятия решения, пролетело незаметно. Наступили долгожданные 19 часов 00 минут. В дверь актового зала нетерпеливо рвались зрители и конкурсанты. Но дежурные встали непробиваемой стеной и никого не пускали. Жюри никак не могло прийти к определённому решению, а потому всё тянуло время.

Бедные дети уже не находили себе места, изнывая в неведении, и только Антон Мыльченко спокойно и невозмутимо стоял возле своей мамы. Всем своим видом он показывал, что волноваться нет причин, что он фигура значительная и важная, так что мама может быть спокойна — победа за ним и его людьми.

И мама не могла налюбоваться на своего талантливого сынишку. Она переживала только, что папа не видел сегодняшнего Антошиного замечательного выступления — папа, шофёр-дальнобойщик, как всегда, был в рейсе. А так бы он тоже гордился.

Антоша лишь вздыхал украдкой — ведь мама не знала, что можно гордиться ещё и его стихами. Кто написал текст целой рок-оперы? Он, Антон. Эх, как хотелось поведать об этом всему миру, всей творческой общественности! Но Антон дал родной мафии слово, а потому не мог разгласить тайну. Даже на пользу себе и на радость маме…

Наконец, дверь актового зала распахнулась, и те, кто дождался подведения итогов конкурса, вломились внутрь. Как только зрители расселись по местам, а произошло это довольно быстро, наступила полная тишина. Всё-таки умеют дети, когда им это нужно, вести себя спокойно, даже примерно…

На сцене вновь появились завучи. Они ещё долго переговаривались с жюри, которое продолжало восседать в первом ряду зрительного зала. Но вот Валентина Петровна махнула бумажкой и произнесла:

— Ну, вот мы и добрались до победного конца. Все вы, дорогие артисты, очень старались, создавая свои театральные постановки. Так что сейчас мы с вами и узнаем, кто же старался лучше всех. То есть кто… выиграл этот конкурс! Итак, на сцену приглашаются все члены нашего замечательного жюри!

На сцену вышли учителя и знаменитый в узких кругах артист Растаковский. Он, собирая аплодисменты, опять долго раскланивался. На лацкан пиджака у него была прицеплена бумажка «ПОЧЁТНЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ», он постоянно косился на эту бумажку, потому что явно гордился своей почётной миссией.

Весь зал, открыв рот и затаив дыхание, смотрел на них. Антоша Мыльченко от напряжения даже на стуле подпрыгивал, так что сидящим позади него пришлось нервному прыгуну по макушке стукнуть.

— Мы оценили ваше старание, дорогие ребята, — широко улыбнулся член жюри директор школы, — и поняли, что у вас получился действительно настоящий праздник театра и веселья! Мы бы, конечно, всем дали первые места и всех отправили бы в Москву смотреть постановку в Большом театре, но, сами понимаете, конкурс есть конкурс. Соревнование. Так что победителей не судят. А проигравшие — не плачьте. Потому что, мы надеемся, в подготовке ваших спектаклей вы ещё больше подружились и раскрыли свои способности. А это самое главное.

— Да, надеемся, вы не будете сомневаться, что всё по-честному, — добавила завуч Валентина Петровна.

— Ну всё, если она припомнит нам эту дурацкую леску — никакого нам места не видать, — зашептал Костик Шибай Арине на ухо. — Вот тебе и будет по-честному.

— Да не будет она никакую леску припоминать! — ответила Арина. — Это неблагородно. Взрослый человек до таких вещей не опустится.

— Да ну тебя… — махнул рукой Костик. Он уселся на место и начал бояться, что завуч припомнит своё падение за кулисами и как-нибудь отомстит, что «ашки» какую-нибудь пакость придумают… Так и сидел, боялся. Но никто, конечно, этого не замечал.

— Мы начнём с тех, кто занял почетное третье место в нашем конкурсе, — сказала Валентина Петровна, заглядывая в бумажку, которую держал директор. — И я с удовольствием объявляю, что третье место в нашем конкурсе заняла постановка «Долина фей и кобольдов» в исполнении девятого «А» класса! Приглашаем на сцену режиссёра!

Завуч Валентина Петровна подняла в воздух большую почётную грамоту, золотые буквы которой блистали в свете софитов. За поздравлениями на сцену выскочила сразу целая куча балерин и балерунов из девятого «А», так что завуч попросту сунула грамоту в гущу этой кучи.

— После торжественного вручения, пожалуйста, останьтесь! — перекрикивая шум, скомандовала завуч. — Девятый «А», слышите меня? Переоденьтесь в костюмы, в которых вы выступали, верните на сцену декорацию. И вас будут фотографировать для почётного снимка!

Балерины очень обрадовались. И бросились наводить красоту.

Но остальные конкурсанты оставались на своих местах. Кто же поедет в Москву? Кто же выиграет? Никому не хотелось уходить из этого зала просто так, без награды, без хоть какого-нибудь призового места… Но три из пяти оставшихся классов, которые принимали участие в конкурсе, должны были покинуть сегодняшнее мероприятие без награды. Кто окажется этими несчастными? Чей труд никому не понравился? Кто старался впустую? Кто будет осмеян и освистан?

Такие мысли крутились в головах конкурсантов.

Пётр Брониславович Грженержевский отыскал взглядом своих подопечных, которые были сейчас сплочёнными как никогда. Малочисленный восьмой «В» сбился в тесную кучку и, не отрываясь, следил за тем, что происходило на сцене. В прошлом солдат регулярной армии, Пётр Брониславович не плакал. Но сейчас он чувствовал, что ещё чуть-чуть, и слеза умиления возьмёт и покатится по его щеке…

Хлопала глазёнками Зоя Редькина, ожидая приговора жюри; в нетерпении потирал руки, дёргал самого себя то за нос, то за волосы Костик Шибай, ушки-лопоушки которого отчаянно алели; Антоша Мыльченко, прижав ладошки к щекам, переводил взгляд то на одного члена жюри, то на другого, то на третьего, шевелил губами и просил у жюри и высших сил природы победы для своего класса. Арина Балованцева, положив руки на колени, сидела без движения, как будто каменная статуя. Ни вслух, ни мысленно она никого не просила даровать её классу победу. Арина не любила просить.

…— Жюри долго совещалось, — тем временем говорила завуч Маргарита Алексеевна. — И после больших сомнений всё-таки решило присудить второе место… оперетте «Страдания от страшной любви»! На сцену приглашается представитель восьмого «В» класса!

— Ой, боже мой… — ахнула Зоя Редькина.

Восьмой «В» сидел на местах и не мог понять — радоваться или?..

— Ариночка, иди, получай грамоту! — крикнул Арине Пётр Брониславович. — Мы же её выиграли, выиграли!

Но Арина сидела в самой середине ряда. Поймав взгляд сияющей от счастья Даши Спиридоновой, она махнула рукой в направлении сцены — беги! И Даша рванула за наградой.

— Мы, конечно, такого не ожидали, — пожимая руку Даше, заговорил председатель жюри артист Растаковский, — потому что жанру творение этого коллектива не соответствовало. Что это за оперетта?

…Не дать награды такой странной постановке было невозможно. Именно по поводу восьмого «В» разгорелись самые ожесточённые дебаты у членов жюри.

— Ну вы что! Как можно это поощрять?! — возмущался артист Растаковский. — Я многие годы проработал в театре, уж я-то знаю, что такое оперетта! А это что? Не-ет…

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Симпатичный островок, который можно обойти за двадцать минут, свободный от мобильной связи и других ...
Наш человек на фронтах Великой Отечественной… Невероятное путешествие из января 2011-го в июль 1941-...
Тысячи лет длится противостояние двух великих государств – Инталии и Гурана. Однако силы противников...
Сэр Томас Мальтон возвращается на родину из далекого похода, перед которым самые влиятельные сеньоры...
С давних времен разумные существа любили развлечься охотой, но рано или поздно любое цивилизованное ...
Дайнеке уже не первый раз снился этот сон: женщина в красном платье пытается скрыться от убийцы, но ...