Рысь Господня Негатин Игорь
– Долго же его не было…
– Господин де Брег привез в город колдуна! – выпучив глаза, прошептал он и обернулся, словно за спиной кто-то стоял и подслушивал.
– Что? Колдуна?!
– Люди говорят, что колдун обуян самим нечистым! Многие видели, как за ним плыли какие-то тени! Наверное, это были призраки!
– Что ты врешь, неуч?! Всем известно, что призраки могут бродить только по ночам! Они появляются после полуночи, но до рассвета обязаны исчезнуть… – Я выдохся и замолчал.
– Не знаю, сударь, но люди врать не будут! Шевалье протащил колдуна на аркане через весь город, а потом передал братьям Святого Трибунала…
– Это кто здесь поминает Святой Трибунал? – Дверь распахнулась, и я увидел Орландо де Брега. Шевалье, впрочем, как и всегда, выглядел эдаким щеголем, который больше заботится о своем платье, нежели о спасении души. На нем был новый наряд, пошитый из дорогой материи бордового цвета, с золотой вышивкой, которая, позволю заметить, очень подходила этому кавалеру. Пусть его длинные черные волосы и украшала обильная седина, но выглядел он прекрасно.
Шевалье сбросил на руки Пьеру плащ, снял берет и бросил его на стол:
– Ну что, друг мой? Сегодня вы, слава Богу, выглядите намного лучше.
– Рад вас видеть, Орландо. Говорят, вы опять отличились?
– Я? – удивился шевалье де Брег и посмотрел на застывшего у дверей Пьера: – Ты что, баранья твоя голова, вывалил на больного все сплетни Баксвэра?
– Боже меня упаси, сударь! Как можно!
– Не оскверняй язык ложью! Пошел прочь!
– Да, сударь! – кивнул парень и проскользнул в дверь.
– Итак… С чего же начать? – Шевалье осмотрелся и опустился на лавку.
– С плохих новостей. – Я улыбнулся, а если быть честным, то попытался улыбнуться.
– Оставьте, Жак де Тресс! – Он даже отмахнулся. – Негоже ослаблять страждущих дурной пищей, неумелым врачеванием и скверными вестями! Тем более что они весьма приличные. Вы живы, ужас, так испугавший Баксвэр, убит. Все счастливы. Ну… или почти все.
– Почти?
– Отец Раймонд в плохом настроении, но это частое и не достойное удивления событие.
– Надеюсь, причина не в убийстве оборотня?
– Нет, Боже упаси! Вы просто герой Баксвэра! Его преподобие просил передать вам свои поздравления. Награду, как понимаю, получите сами, когда встанете на ноги. Признаться, даже отец настоятель, который весьма скуп на похвалу, имел неосторожность похвалить вас, и сделал это прилюдно.
– Это радует.
– Уже не говорю о графине де Фуа, которая, по слухам, только и ждет, когда ее секретарь вернется на службу! Как мне говорили, первые дни после происшествия ваш дом был в настоящей осаде! Люди приходили, чтобы увидеть героя, освободившего город от нечисти.
– В ваших словах, шевалье, слышна ирония, – улыбнулся я.
– Нет, вы ошибаетесь! Воистину вы совершили храбрый и благородный поступок. Если в моих словах и прозвучал легкий сарказм, то лишь в отношении жителей Баксвэра. Люди, да будет вам известно, весьма забывчивые создания. Сегодня они рукоплещут героям, а завтра проклинают и предают их анафеме. Людская благодарность весьма ненадежна… Так или иначе, но память о вашем подвиге останется.
– Какая же?
– В виде шрамов и болезненной ломоты в костях.
– Сильно обезображен? – Я шевельнул рукой и скривился. – Эта повязка…
– Успокойтесь! – Де Брег поднялся и подошел к кровати. Осторожно приподнял материю на моем лице и прищурился: – Ну что я могу сказать… На щеке останется шрам, который, как известно, украшает мужчину. Что касается остального, то не вижу причин для беспокойства. Вчера я беседовал с братом-инфирмарием, и он утверждает, что не пройдет и двух седмиц, как вы, Жак, сможете ввязаться в очередную переделку. Слава Богу, что у вас хватило ума надеть кольчугу! Она изрядно пострадала, но уберегла вас от тяжелых увечий. Рана на груди, левой руке и бедре. Признаться, я видел раны и пострашнее.
– Слава Богу… – облегченно выдохнул я.
– Вы так переживаете за свою внешность, что у меня начинают появляться некоторые мысли. Уж не влюбились ли вы, Жак де Тресс?
– Господи, де Брег, что вы такое говорите!
– Мало ли… – Он усмехнулся и даже подмигнул. – Вдруг у графини смазливая служанка? Неисповедимы пути Господни!
– Не богохульствуйте…
– Хорошо, не буду вас расстраивать вашими же будущими грехами.
– Де Брег… – начал я, но вдруг замолчал, понимая, что мой вопрос прозвучит бестактно.
– Спрашивайте!
– Этот оборотень… Убивший монахов… Кто он?
– Я не был с ним знаком, – ответил де Брег и помрачнел.
– Он жил в Баксвэре?
– Нет. Я бы знал.
– Почему он это делал?
– Вы задали хороший вопрос, Жак… Очень хороший.
– Он убивал только монахов.
– Оборотни, сударь, не наемные убийцы! – поморщился де Брег. – Их нельзя заставить убивать. Зверь – он и есть зверь! Он убивает, чтобы защититься или насытиться. В этом, позволю себе заметить, они гораздо честнее людей, готовых убивать ради грязных идеалов, замешанных на золоте и власти!
– Вы говорите так, словно оправдываете эти злодеяния.
– Я говорю как человек, который знает, что это такое, – сухо заметил шевалье.
– Простите, я не хотел вас обидеть.
– Пустое, – отмахнулся Орландо. – Скажите, Жак, вы признаете, что кабан, окруженный охотничьими псами, имеет право выпустить им кишки?
– Да, конечно.
– То же самое и с оборотнями! Они начинают убивать лишь тогда, когда их прижимают к стенке. Зачем бы зверю рыскать по Баксвэру, пытаясь выследить священников, если утолить жажду крови можно гораздо проще? Он мог прогуляться по кварталам бедняков, где смерть является столь частым гостем, что не вызывает подозрений!
– Да, это странно. Убивай он бедняков, никто бы и не заметил. Вы хотите сказать, что эти убийства подстроены?
– Боже меня упаси! – поднял руки де Брег. – Эти убийства совершил оборотень! Было бы глупым отрицать очевидное. Дело в другом…
– В чем же?
– Оборотня нельзя заставить убивать по приказу, но можно принудить к мести!
– Как это?!
– Это долгий разговор, Жак.
– Мне некуда торопиться… – сказал я и попытался улыбнуться.
– Ну что же… – начал шевалье де Брег и задумчиво прищурился. – Этот разговор рано или поздно должен был состояться, но, прежде чем мы начнем обсуждение, отправлю ваших слуг куда-нибудь подальше. Нам не нужны лишние уши.
Он поднялся и вышел из комнаты. Я услышал довольное бурчание Пьера и смех Магды. Шевалье наверняка дал им пару монет, приказав отдохнуть и выпить за здоровье Жака де Тресса.
Глава 29
Некоторое время мы хранили молчание. Оно разливалось по комнате, медленно заполняя ее гнетущей тишиной, которая с каждым мгновением становилась все прочнее и прочнее, превращаясь в некую броню, которую нам предстояло сломать.
– Когда вы немного поправитесь, – начал де Брег, – я дам вам один весьма поучительный труд, который называется Tractatus de essentia lycanthroporum.
– Трактат о сущности оборотней?
– Совершенно верно, – кивнул шевалье. – Должен сказать, причем со всей уверенностью, что автор вплотную приблизился к их тайне. Одно время я подозревал, что трактат написал кто-то из нас. Признаться, я бы не удивился этому факту. Принял бы как некую исповедь зверя, уставшего от ошибочных суждений, которые высказывали и продолжают высказывать ученые мужи. Кроме ошибок, есть множество опасных заблуждений. Кто-то приводит в качестве аргумента «Метаморфозы» Овидия, а кто-то – «Сатирикон» Петрония.
– Все же… – осторожно спросил я. – Это болезнь? Как и вампиризм?
– Не стоит сравнивать эти вещи! Вампиризм, по сути, недуг хоть и тяжелый, но легкообъяснимый. У меня есть несколько книг, освещающих вопросы этого порока, но сейчас мы говорим про оборотней. Любой недуг имеет под собой некую основу или первопричину, которая, при соблюдении должных условий, выявляется и устраняется. Сущность оборотня в двойственности порока. Его болезнь вызвана магическим вмешательством под влиянием сильнейших эмоций.
– Вы говорите о проклятьи?
– Вы умный малый, Жак! Да, это проклятье, замешанное на ужасной волшбе. Дело в том, что простое проклятье подобно яркой вспышке и действует лишь короткое время. Клеймо зверя гораздо сложнее.
– Для этого необходимы сильнейшие эмоции…
– Которые, заметьте, не каждому под силу! Эмоции, да будет вам известно, опустошают человека. Любые! Будь то любовь или ненависть. Человек слабеет, чувства притупляются.
– Это значит, что колдун, который способен создать проклятье такой мощи…
– Должен уметь находить силу, в которой он будет черпать свое ужасное вдохновение.
– Нечистый… – глухо сказал я. – Этот человек должен продать душу дьяволу.
– Вы полагаете, что дьявол так неразборчив в своих сделках? – улыбнулся де Брег. – Нет, он не так глуп! Нечистому нужны сильные души. Души, способные не только преумножать количество зла на земле, но и создавать новые, еще неизвестные человечеству пороки!
– Это ужасно…
– Это жизнь, Жак!
– Должен быть способ снять это проклятье!
– Ждал, что это скажете. Вы благородный человек, Жак де Тресс. Поверьте, я не один год посвятил изучению этой тайны. Прочитал множество фолиантов, которые есть в библиотеке монастыря. Общался с чернокнижниками, магами и колдунами, но все было тщетно. Иногда мне кажется, что от этого проклятья нельзя избавиться.
– Если вы позволите, я хочу задать вам один вопрос.
– Спрашивайте.
– Каково это – быть оборотнем?
– Один раз вы уже интересовались моими чувствами. Это больно.
– Что чувствует оборотень?
– Что… – хмыкнул Орландо и вдруг мечтательно улыбнулся. Он закинул руки за голову и привалился спиной к стене. – Счастье.
– Что?!! Счастье?!!
– Да, Жак, именно счастье! Оборотень поэтому и ведет себя как молодой жеребенок, который вырвался на свободу. Чувства обостряются до немыслимых пределов, израненное тело наливается силой. Хочется бегать по лесу, вдыхая запахи и шалея от безмятежной свободы. Жаль, что эта радость кратковременна. Сильное тело быстро теряет силы и требует крови, а свобода оборачивается узилищем. Тебе нужна жертва. Кровь. Ты хищный и очень голодный зверь, вынужденный убивать. Приступ проходит. Возвращаешься в тело человека. Обессиленный, измученный. Лежишь и проклинаешь судьбу, мечтая сдохнуть. Вы видели, каким я был в Лесной обители.
– Оборотень… Которого я убил. Вы говорили, что зверь не выбирает жертву?
– Какой может быть выбор? Разве что… – де Брег вдруг замолчал и задумался. – Раздери меня дьявол… Месть. Он мстил!
– Месть?!
– Дело в том, Жак, что память зверя весьма слаба и не способна запоминать все деяния, но убитый оборотень так ненавидел священников, что искал людей в сутанах. Удивительно! Признаться, я слышал о подобной возможности, но никогда не общался со зверем такой силы. Жаль, что вы не дождались моего возвращения. Было бы интересно увидеть этого… человека. Надо бы узнать о нем побольше, пока тело не сожгли.
– Сожгли?
– Разумеется! После всех треволнений горожанам надо увидеть, что причина их страхов мертва. Пусть оборотень и предстанет перед ними в виде простого человека, но его лапу уж точно покажут.
– Шевалье, я вас не понимаю…
– Жак, – снисходительно пояснил де Брег, – убитый оборотень обращается в человека, за исключением отрубленных частей тела. Если отсекли лапу, то она так и останется звериной. Вы, если не ошибаюсь, это и сделали.
– Это не я.
– Да, я помню, вы говорили о неком седом старике, который якобы искал меня.
– Все так и было! – Я попытался подняться, но застонал от боли.
– Лежите, черт бы вас побрал! Я вам верю! Верю. Рассказывайте!
– Старик выстрелил в него из арбалета. Это остановило, но не убило оборотня. Потом он бросился на него и отрубил лапу. Меня еще поразило, как он крутанул меч. Никогда не видел подобного способа.
– Это уже интересно, – протянул де Брег. – Признаться, я подумал, вам это привиделось, но вы упомянули арбалет… Куда именно попал стрелок?
– В загривок.
– Дело в том, Жак де Тресс, что я видел мертвое тело. Его преподобие был так добр, что показал ваш трофей, но что любопытно – он ничего не сказал про арбалетный болт, который, вы уж простите, должен был вызвать определенный интерес.
– Интерес?
– На нем должны были быть особые знаки северных народов, называемые рунами.
– Язычников?!!
– Что в этом плохого? – искренне удивился де Брег. – Северные народы, уж поверьте на слово, знают толк в делах борьбы с нечистью. Хм… Не в этом ли кроется причина плохого настроения отца Раймонда?
– Почему вы так думаете?
– Его преподобие слишком долго борется с нечистью и заговорами. Он подозрителен во всем, а особенно в делах, которые выше его понимания. Не хотел вам это говорить, но если уж наш разговор принял такую направленность, то будьте осторожны в беседах.
– Отчего я должен опасаться отца Раймонда?
– Мало ли… – пожал плечами Орландо. – Может начать задавать вам вопросы по поводу ночного происшествия и обязательно затронет тему схватки.
– Я должен промолчать о старике?
– Боже вас упаси! Разве можно лгать его преподобию? Обязательно расскажите! Я бы на вашем месте, Жак, чистосердечно признал, что это старик убил зверя, а не вы. Единственное, о чем следует умолчать, так о истинной цели этого… – он скривился, – охотника.
– Вы будете его искать?
– Он сам меня найдет. Пожалуй, это и к лучшему. Давно пора избавиться от этой напасти.
– Позволите еще один вопрос?
– Разумеется.
– Ведьма, которую сожгли в Баксвэре…
– Жак, я вам уже говорил, она никогда не была ведьмой, но получила по делам своим.
– Перед смертью она так смотрела на вас!
– Еще бы ей не смотреть! Это я привез ее в Баксвэр и передал Святому Трибуналу.
– Лжесвидетельствовали?! Вы говорили мне, что ложь убивает!
– В моих словах не было лжи, – покачал головой де Брег. – Просто не сказал всей правды. Святым отцам, которые заседают в Святом Трибунале, не нужны доказательства. Их нужно лишь слегка подтолкнуть к источнику, а дальше они сами отыщут все необходимое и вынесут достойный приговор.
– Пьер рассказал, что вы прибыли в город не один.
– Да, притащил на аркане одну тварь. Полагаю, что не пройдет и недели, как этот знахарь превратится в яркий костер, на потеху всем жителям Баксвэра.
– Еще один костер…
– Эти костры пылают по всему королевству, друг мой! Лежите и набирайтесь сил.
Глава 30
Монахи ошиблись. Не прошло и седмицы, как я поднялся на ноги. Пусть меня и шатало от вязкой предательской слабости, но мне хватило сил, чтобы выйти на улицу и направиться к заведению Гая Григориуса. Позади, надувшись от собственной важности, вышагивал слуга. Он ловил взгляды прохожих и раздувался еще больше. Казалось, еще немного, и Пьер лопнет от гордыни, несмотря на увещевания и приказы. Не будь я таким слабым, отходил бы его плетью, но, подумав, решил обойтись коротким монологом, внушающим болвану одуматься и не выпячивать грудь перед горожанами, а тем паче перед горожанками Баксвэра.
Казнь, о которой упоминал Орландо де Брег, была исполнена три дня назад. Серые братья из Святого Трибунала сожгли оборотня, а заодно и колдуна, про которого рассказывал Пьер. Он же мне поведал, что людей на площади было так много, что они заполнили прилегающие улицы и переулки. Прав был древний пиит, чьи слова любил повторять шевалье де Брег: panem et circenses![14]
Накануне я получил письмо от графини де Фуа, которая восторгалась моей храбростью и предоставляла вакацию на время ее отъезда. Как следовало из записки, госпожа Ирэн отбыла в один из своих замков и вернется через полтора месяца. К этому письму, надушенному ароматными маслами, прилагался кожаный кошелек, украшенный графским гербом. Десять золотых монет, которые после некоторых размышлений я отправил в тайник.
На пути в «Королевскую охоту» я встретил одного из служителей, который передал мне послание от председателя Святого Трибунала. Отец Раймонд, с присущей ему любезностью, приглашал меня на встречу, «как только позволит мое здоровье». Я не стал откладывать и сообщил служителю, что в три часа пополудни прибуду в Святой Трибунал.
Времени было предостаточно, тем более что разноголосье колоколов недавно возвестило о наступлении полудня. Добравшись до постоялого двора, увидел де Брега, который только что пришел и теперь проклинал наступившую оттепель. Пожалуй, он был прав. Городская грязь, липнувшая к подошвам сапог, утомляла не хуже болезни.
– Рад вас видеть, – сказал де Брег. – Неужели вы так торопитесь вернуться на графскую службу? Можете не спешить – графиня уехала из Баксвэра.
– Да, я знаю. Она прислала мне письмо, – кивнул я и полез за пазуху. – Вот, извольте.
– Вы начинаете пожинать плоды своих подвигов, – сказал Орландо и развернул письмо. Если бы не выражение его лица, я бы принял это замечание за издевку, но он читал с такой трепетной осторожностью, с какой прикасался к древним рукописям. Так прикасаются к святыням, но что ему до чужих писем?
– Графиня очень щедра… – пробормотал я, пытаясь ухватить ускользающую мысль.
– Не скромничайте! – не отрываясь от чтения, сказал он. – Скромность не украшает героя! Начни вы уничижать свои деяния, и окружающие сделают то же самое. Решат, что подвиг и правда не так уж велик, каким его представляли. Все это приводит к забвению. Скромность хороша, когда вы спокойны за будущее! Свое будущее, Жак де Тресс, вы еще не создали, поэтому берите от жизни все! Все, что сможете! Это звучит грубо, друг мой, но это правда жизни.
– Кроме этого письма я получил послание от его преподобия…
– Вот видите! – улыбнулся шевалье. – Сейчас, для полноты картины, не хватает письма от аббата Хьюго, который прольет слезу над блудным сыном и распахнет перед вами двери библиотеки! Во сколько у вас аудиенция в Святом Трибунале? В три часа? Прекрасно! Мы успеем отобедать и выпить бутылку вина за ваше выздоровление! Я расскажу городские сплетни, а вы мне поведаете о своих душевных терзаниях.
Время за беседой прошло быстро. Гай Григориус был искренне рад моему возвращению и выразил свои чувства изысканными блюдами, приготовленными для моего «ослабевшего тела». Ослабевшее тело выразило мнение одобрительным бурчанием и хорошим аппетитом. Так или иначе, но в здание Святого Трибунала я заявился в самом прекрасном расположении духа, которое […].
…[оберн]улся и замер… По галерее вели Гуарина Гранда – оруженосца графа де Буасси. Одежда была изорвана, а на руках висели цепи. Он шел, но, видит Бог, каждый шаг давался с большим трудом. Палачи Святого Трибунала знали свое дело и выполняли его на совесть. Судя по всему, Гуарин был так измучен, что меня даже не узнал. Безумный, наполненный болью взгляд, скользнувший по моей фигуре, подтвердил эти догадки. От прежнего воина, каким видел его в замке Буасси, не осталось и следа. Да помилует Господь его бессмертную душу!
Мне оставалось сделать всего несколько шагов и подняться по лестнице, чтобы оказаться перед кабинетом его преподобия. Готов признать, что встреча с оруженосцем выбила меня из седла, и я пребывал в изрядной растерянности, не зная, чем обернется мой разговор с отцом Раймондом. Гуарин Гранд… Неожиданная встреча.
– Как вы себя чувствуете, сын мой? – Его преподобие поднялся из-за стола и даже вышел навстречу, протягивая мне руку для поцелуя.
– Благодарю вас, святой отец! Мне уже лучше.
– Рад, что не ошибся в вашей храбрости и готовности защитить наш город от дьявольской напасти. Пусть вы и поступили слегка опрометчиво, но достойны награды.
Еще один кошелек… Судя по весу, он заполнен серебряными монетами.
– Вы очень щедры, ваше преподобие, – сказал я и склонил голову.
– Я лишь воздаю вам должное, – сухо заметил отец Раймонд. – Поступаю таким образом и с моими друзьями, и с моими недругами. Вашему другу, Орландо де Брегу, это хорошо известно.
Что не переставало меня изумлять, так это необычайная легкость, с которой де Брег жил в мире с этими противоборствующими сторонами. Он приходил в монастырь, работал в библиотеке, трапезничал с аббатом, но вместе с тем находился и в дружеских отношениях с его преподобием, который ему откровенно покровительствовал.
Отец Раймонд был очень добр, приветлив и внимателен. Так внимателен, что казалось, он изучает каждое мое движение и выражение лица. Я ждал, что святой отец спросит меня про арбалетный болт, украшенный языческими письменами, и про оруженосца Гуарина Гранда. Ждал, но так и не дождался. Священник еще раз выразил мне свою благодарность и отпустил восвояси.
Я вышел из здания Святого Трибунала и задумался. Внимателен… Внимателен или чем-то расстроен, но искусно скрывает свое недовольство под маской благожелательности? Черт меня возьми, но я ничего не понимаю в этих играх!
– Вот и наш герой, – ухмыльнулся де Брег, когда я вернулся в «Королевскую охоту».
– Шевалье…
– Отбросьте вашу скромность! Надеюсь, его преподобие был щедрым?
– Да. – Я подбросил на руке кошелек. – Более чем!
– Вот и славно! Значит, сегодняшний ужин за ваш счет!
– Разумеется!
– Мастер Григориус! – Де Брег повернулся в сторону кухни и крикнул: – Хвала небесам, у вас сегодня очень удачный день! Тащите вашего поросенка!
– Вы же только что закончили обедать, друг мой! – послышался голос мастера.
– Но я же еще не ужинал!
– Господь накажет вас за чревоугодие!
– Странно… – сказал я, устраиваясь за столом.
– Что именно вас удивляет, Жак?
– Отец Раймонд, несмотря на неожиданное избавление от городского оборотня, кажется мне слегка встревоженным и расстроенным.
– Вы тоже заметили? – хмыкнул де Брег.
– Такое чувство, что он надеялся на нечто иное, – осторожно заметил я.
– Это опасное заявление, друг мой. Ценю вашу искренность, но больше не произносите это вслух. Даже не думайте, а еще лучше – выбросьте эту мысль из головы.
– Я бы с радостью это сделал, если бы не одно обстоятельство.
– Какое? – прищурился де Брег.
– Перед покоями его преподобия я столкнулся с Гуарином Грандом.
– Что?! Не может быть!
– Сударь, я удивлен не меньше.
– Он…
– Узник Святого Трибунала. Судя по состоянию, он выдал все, что знал.
– Вот дьявол… Жак, видит Бог, я не хотел вас впутывать в историю, но вы уже столько знаете, что глупо умалчивать и все остальные новости.
– Вы о чем?
– Судя по слухам, которые дошли до моих ушей, у аббата Хьюго побывал гость из замка Буасси. Никто не знает, когда он прибыл и где останавливался. Кстати, именно после отъезда этого неизвестного гостя отец настоятель был в прекрасном настроении и соизволил сказать несколько теплых слов о вашей храбрости.
– Если он тайно прибыл, то…
– У меня есть друзья в монастыре, – пояснил де Брег. – Полагаю, что этот таинственный посланник привез то, что так старательно прятал старик управляющий. Тот самый гобелен, ради которого убили молодого графа. Если Гуарин Гранд в руках Святого Трибунала, то записи о тайне гобелена в руках отца Раймонда.
– Это напоминает мне затишье перед бурей.
– Возможно, но и это еще не все! В беседе с аббатом я высказал удивление известиями о злодеяниях оборотня и его жертвах. Как уже говорил, наш досточтимый отец настоятель не глуп, а его знания экзорциста достойны уважения. Про оборотней он знает немного, но основа их сущности не является для него секретом.
– Он удивлен выбором жертв?
– Мало того, – усмехнулся де Брег, – он видит в этом козни Святого Трибунала!
– Это невозможно! Зачем отцу Раймонду…
– Жак, в мире нет ничего невозможного! – перебил меня шевалье. – Тем более для слуг Божьих. Так или иначе, но аббат попросил меня разобраться в этой истории.
– Раздери меня дьявол… – выдохнул я.
– Жак, вы уже начали сквернословить? Спаси вас Господь от этого!
– Шевалье… В который раз поражен вашей хитростью!
– Помилуйте, Жак! Где вы видите хитрость?! – ухмыльнулся де Брег.
– Вы хотели разобраться в истории оборотня, и вот не проходит и недели, как сам отец настоятель просит вас раскрыть эту тайну!
– Мало того – он еще мне и платит за этот тяжелый и опасный труд! Так что послезавтра я соберу вещи и отправлюсь в дорогу. Судя по некоторым признакам, оборотень прибыл из соседней провинции.
– Вы хотите узнать причину, побудившую его мстить?
– Плевать на причину! Как плевать на раздоры между святыми отцами, королевскими прихвостнями и местной знатью! Хочу знать, кто зачаровал оборотня! Если… – задумчиво протянул де Брег и поморщился. – Если эта тварь еще жива.
– Орландо…
– Что?
– Я еду с вами!
Глава 31
– Мало вам подрали шкуру? – спросил де Брег, когда я объявил о своем решении. – Едва встали с постели и уже торопитесь получить новые шрамы? Эдак, мой друг, легко нахватать таких прорех в шкуре, сквозь которые и душа выпорхнет!
– Я здоров!
Читать бесплатно другие книги:
