Рысь Господня Негатин Игорь

Глава 40

Мы покинули Баксвэр спустя сутки после освобождения разбойника. Я уж не знаю, куда он отправился, но в эти края вернется не скоро. Возможно, что Ван Аркон отбыл в Магсиэль. Он выглядел слишком озабоченным после разговора с шевалье де Брегом. Так выглядят люди, которые получили важное поручение или работу, но не знают, с какого конца браться, чтобы справиться с этой напастью. Как бы там ни было, но разбойник исчез. Мы тоже не стали мешкать и, собрав припасы, позволяющие нам не умереть с голоду, отправились на поиски небольшой деревушки Фортенси, откуда, по некоторым слухам, и прибыл оборотень. Я с некоторой грустью снял наряд, пошитый на деньги его преподобия, и облачился в изрядно потрепанный дублет, купленный в Буасси. Признаться, он стал мне немного тесен в плечах.

Из города мы выехали на рассвете и к полудню проделали изрядный кусок. Ехать было приятно: весна вступила в свои права. На возвышенностях начала подсыхать земля, радуя людей запахами и надеждами, кои сопровождают начало новой жизни. Увы, но радость была омрачена и многими смертями.

Свидетельства этих утрат были видны не только на городских и деревенских погостах. В придорожных канавах белели кости – останки человеческих тел, объеденных диким зверьем. Бродяги, нищие, бездомные… Лошади часто всхрапывали, почувствовав присутствие диких зверей, но Господь Бог был милостив – ни одного хищника на дороге не попалось.

Закончившаяся зима выдалась такой холодной, что даже дряхлые и седобородые старцы не могли вспомнить ничего подобного. Мне, выросшему в Ровальи, зимняя стужа не новость, но, по словам де Брега, на побережье и снег в диковинку. Прошлый год был неурожайным, а холодная зима лишь усугубила бедственное положение простых людей.

– Господи, благослови… – вздохнул я и похлопал по шее свою лошадь.

– Вы опять за старое? – лениво отозвался Орландо де Брег и с удовольствием подставил лицо солнцу. – Так и будете страдать, вспоминая о грехах и пороках Баксвэра? Бог с вами! Вы слишком часто размышляете о всеобщей добродетели и целях бытия, словно утопающий, который хватается за соломинку. Живите проще.

– Куда уж проще!

– Согласен, историю, которая сложилась вокруг нас, простой уж никак не назовешь. Тем более зная вашу исключительную способность творить хаос и смуту… – протянул шевалье и усмехнулся. – Тут и погожему дню испугаешься! Последствия могут оказаться такими, что и подумать страшно!

– Орландо!

– Ну хорошо, хорошо! – улыбнулся де Брег. – Давайте обсудим все происходящее по порядку, чтобы не упустить мельчайшие подробности этой скверной истории. Историю про убитого горожанина мы опустим. Как выразился отец Раймонд, «там слишком много темных пятен, кои не делают чести слугам Господним». Ваше изгнание из монастыря, а также историю графа Буасси тоже забудем. На время.

– Мое изгнание из монастыря стоило жизни двум братьям, – нахмурился я.

– Вы имеете в виду двух погибших монахов, о которых рассказывал Ван Аркон?

– Да, и эта кровь лежит тяжким грузом на моей совести.

– Если вас это немного успокоит, то отправить их в дорогу предложил я. Мне вовсе не хотелось отбиваться от бездельников, коим было поручено убить послушника Жака.

– Кто приказал их убить? Отец Раймонд?

– Понятия не имею, – пожал плечами де Брег. – Посему и предлагаю временно забыть о вашем изгнании.

– С чего же начнем?

– С барона Астора де Мелло, которого вы так удачно проткнули на поединке. Он, как вы помните, должен был встретиться с аббатом Хьюго. Этого не произошло по причине его неожиданной смерти, но… – Шевалье прищурился и ткнул пальцем в небо: – Но есть шевалье Дампьер, сумевший каким-то образом натравить оборотня на духовника графини.

– Вы уверены? – засомневался я. – Оборотень в неволе… Никогда о таком не слышал.

– Жак, вы многого не слышали и не видели, а ваши познания основаны на преданиях и легендах. Возможно, так даже лучше. Это позволит сохранить некую толику веры.

– Веры? – не понял я.

– Веры в людское благоразумие и милосердие.

– Значит, в фургоне была спрятана клетка?

– Я почти в этом уверен. Так что духовник на совести Дампьера.

– Слава Богу, что графини там не было, – буркнул я. – Может статься, что целью этого покушения была именно Ирэн де Фуа.

– Возможно, – согласился де Брег.

– Кому выгодна ее смерть?

– Она очень богата. В случае ее смерти всем завладеет пасынок – Теодор де Фуа.

– Он слишком молод, чтобы распорядиться своим наследством!

– Не переживайте, Жак! Советчики всегда найдутся. Даже его преподобие отец Раймонд, который не оставляет это семейство вниманием, будет рад приложить руки к богоугодному делу.

– Богоугодному?

– Разумеется. Вы представляете, какими будут суммы пожертвований?

– Да, вы правы. Кстати, если в этом замешан Дампьер, то и отец настоятель.

– Хм… В этом утверждении присутствует некоторая сложность. Если это угодно аббату, то за каким дьяволом он пддержал мою идею раскрыть тайну убитого оборотня?

– Не знаю, – признался я. – Например – убрать вас из города.

– Что толку? – пожал плечами Орландо. – Графини тоже нет в Баксвэре.

– Логично, но была еще одна смерть. Брата Агниуса.

– Не буду спорить. На первый взгляд, Жак, эта смерть кажется странной. Но мы можем предположить, что после смерти духовника злодеи не смогли, а если подумать, то и вовсе не собирались ловить оборотня. – Де Брег усмехнулся. – Это, знаете ли, весьма хлопотное дело. Можно и без головы остаться, и без других частей тела.

– То есть после убийства священника он просто вырвался на свободу?

– Именно так, Жак. Именно так… Днем отлеживался где-нибудь на окраинах Баксвэра, а ночью продолжал охоту, которая, как нам уже известно, закончилась смертью брата Агниуса и вашей схваткой.

– Возможно, – кивнул я.

– Идем дальше. Тайна графа Буасси.

– Которой интересуется и аббат Хьюго, и его преподобие.

– Мало того! – заметил де Брег. – Святые отцы весьма приблизились к разгадке. Правда, для ее завершения им не хватает неких частей. Гобелен находится у аббата Хьюго, а записи и дневники старого графа – у отца Раймонда.

– Вдруг они объединятся?

– Никогда! Поверьте мне на слово. Вражда этих святых отцов уходит корнями в далекое прошлое. Даже я не знаю, что эти мужи не поделили.

– Полагаете, что эти истории как-то связаны? – спросил я.

– Возможное покушение на графиню и тайна графа Буасси? Почему бы и нет?

– Ужас…

– Ужас, Жак де Тресс, состоит в том, что вы очень удачно, уж простите легкую иронию, сумели поучаствовать во всех частях этой драмы. Ван Аркон на что доверчивый малый, но и тот заподозрил вас в сговоре с его преподобием. Что тут говорить про отца настоятеля, который готов заложить душу дьяволу, лишь бы вывести вас на чистую воду и прояснить связь с братьями из Святого Трибунала. Ну и уничтожить, разумеется, если подвернется такая возможность.

– Отец Раймонд был добр ко мне.

– Не обольщайтесь, мой дорогой друг! Его преподобие совсем не похож на святого. Если он и протянул вам руку помощи, то лишь для того, чтобы держать поблизости, до тех пор пока не понадобится ваша жизнь.

Некоторое время мы ехали молча, размышляя над сказанным. Потом я поднял голову и добавил:

– Кроме всего этого, есть заблудшая душа, которая ждет моей помощи.

– И один противный старик, – прищурился де Брег, – который ждет моей смерти.

Я подумал о человеке, прибывшем в Магсиэль, чья личность так заинтересовала шевалье де Брега, но решил не вспоминать, дабы не выглядеть чрезмерно любопытным. Была одна догадка, но я посчитал ее преждевременной и не совсем оправданной.

Первую ночь мы провели в какой-то придорожной харчевне, заполненной торговцами. Не буду описывать нашу дорогу во всех подробностях, тем более что Господь был благосклонен к нашему стремлению как можно быстрее добраться до Фортенси…

Глава 41

– Слава Иисусу Христу, – сказал де Брег священнику, который работал во дворе костела.

– Во веки веков! – с неожиданной живостью в голосе отозвался старик. Он поднял седую голову, подслеповато прищурился и посмотрел на нас.

Храм, находившийся на пригорке, был так невелик, что иной странник, проходящий по этим местам, принял бы его за часовню или приют отшельника, отвергшего мирскую суету, дабы провести остаток дней в размышлениях, посте и молитвах. Несмотря на скромные размеры, двор содержался в идеальном порядке. Дорожка, ведущая к дверям, была вымощена булыжниками, а трава между ними вырвана и засыпана желтым песком. Видно, что священник вкладывал душу, дабы содержать место в должном состоянии, призванном радовать не только человеческий взор, но и освобождать душу от гнетущих мыслей.

– Скажите, святой отец, – спросил де Брег, – найдем ли мы приют в вашей деревне?

– Приют? – удивленно спросил старец. – Разве он вам нужен?

– Мы прибыли из Баксвэра и хотели бы немного отдохнуть.

– Баксвэр? Славный и красивый город… – с легкой тоской в голосе протянул старик и оперся на мотыгу. – Как поживает настоятель монастыря Святой Женевьевы?

– Слава Богу, он здоров и прекрасно себя чувствует. У меня есть письмо…

– Положите на ограду и придавите камнем. Я почитаю позже, когда закончу свои труды. Негоже… – старик усмехнулся, – негоже прикасаться к таким посланиям грязными перстами.

– Как вам будет угодно… Далеко ли деревня?

– Поднимитесь на этот холм и увидите Фортенси.

– Спасибо, святой отец, – кивнул шевалье и тронул поводья. – Вы позволите навестить вас завтра?

– Если на то будет воля Божья.

Развернув лошадей, мы уехали. Не прошло и четверти часа, как добрались до деревни, расположившейся на берегу озера. Судя по рассказам Орландо, ее история насчитывает больше двух веков. За это время Фортенси не раз подвергалась нападениям, была сожжена дотла, но проходило время, и люди отстраивали свои жилища, залечивая раны, на которые так щедра война. Окажись деревушка немного восточнее, она бы давно превратилась в один из городков, расположенных на торговом пути в северные провинции. Этого не случилось, и поселение затерялось среди лесов, непроходимых болот и синеоких озер.

Около полусотни домов, еще один храм – изрядно меня удививший – и множество лодок на берегу. Отдельно от домов, на склоне холма, разместилось несколько торговых лавок и обязательный трактир с такой выцветшей вывеской, что самый дотошный путник не смог бы разобрать названия этого приюта для обжор.

Полагаю, что вы не будете спорить: все деревенские трактиры похожи один на другой! Полутемный зал, закопченные потолки, бревенчатые или каменные стены, почерневший камин и тяжелая, грубая мебель, изготовленная местным плотником. Добавьте к этому окна, затянутые бычьим пузырем, земляной пол, и вы получите хорошо знакомую картину. Здешний кабак ничем не отличался от остальных. Разве что хозяйка, заправлявшая в заведении, оказалась жгучей, черноволосой красоткой. Орландо де Брег довольно улыбнулся и подобрался, как большой кот, почуявший мышь.

– Что вам угодно, господа? – спросила женщина. – Вина и еды?

– Я бы не отказался… – хмыкнул де Брег и обвел взглядом фигуру хозяйки, задержавшись на ее пышной груди.

– Нет, сударь, даже не надейтесь, – усмехнулась трактирщица и покосилась на рослого парня, который принес и свалил у камина вязанку дров. – Место в моей спальне уже занято.

– Жаль… – притворно вздохнул де Брег. – Очень жаль. Тогда вина, что-нибудь закусить и две комнаты. Пожалуй, мы задержимся на пару дней.

– Присаживайтесь. Сейчас все принесу и прикажу приготовить вам покои для отдыха.

Мы осмотрелись и выбрали свободный стол. Признаться, за исключением двух, они все были свободными. Полдень… Жители, желающие пропустить кружечку вина, появлялись позднее, а проезжающие в этой глуши не задерживались. Разве что заглядывал какой-нибудь торговец вроде этого – сидящего за соседним столом.

– Ее зовут Диана, – пояснил купец, перехватив взгляд Орландо, продолжавшего пялиться на пышногрудую трактирщицу. – Диана по прозвищу Удавка.

– Удавка? – ухмыльнулся де Брег.

– Под прилавком она держит хлыст, который без раздумий пускает в ход. Лет пять назад один заезжий проходимец решился ее ограбить. Она избила парня, а потом придушила его хлыстом.

– Вот как? Горяча и быстра на руку? Любопытно…

– На вашем месте, господа, я бы не рисковал. Нравы здесь простые, а…

– Озера глубокие, – хмыкнул шевалье и осклабился.

– По-разному бывает… – неопределенно ответил торговец. Судя по всему, этому мужчине с огненно-рыжей бородой и маленькими поросячьими глазками скучно пить в одиночку, и он был не против почесать языком. – Поживите здесь месяц, и вы много узнаете.

– Нет уж! Я умру здесь от скуки… – зевнул де Брег.

– Иногда и здесь бывает весело, – сказал купец и оглянулся по сторонам, – да так, что и святому станет жарко.

– Что здесь может случиться? Поймают воришку, который таскал булки у пекаря? Нет, я предпочитаю города побольше и повеселее.

– Не говорите, сударь! – покачал головой мужчина. – Именно в такой глуши и случаются разные чудеса.

– Чудеса?

– Ну как чудеса… Скорее истории. Такие, что лучше и не знать, и не видеть.

– Вы разве местный? – Орландо посмотрел на купца. – По вашему наряду я бы назвал вас жителем большого города.

– Я часто бываю в Баксвэре, – пожал плечами купец. – Приходится следить за нарядами, дабы не выглядеть откровенным деревенщиной и не подвергать себя нападкам бездельников и алчных южан, готовых облапошить любого провинциала.

– Поверьте, вам это не грозит.

– Бог миловал… – скромно заметил торговец и уткнулся в кружку. В этот момент нам принесли обед и бутылку вина. Шевалье де Брег проводил взглядом крутобедрую хозяйку и вздохнул.

– Раздери меня дьявол… Если меня будут душить такими ручками, то я согласен!

– Боже вас упаси, сударь.

– Ну, нет так нет. Вы что-то говорили про истории? – напомнил де Брег.

– Как вам сказать… Не то чтобы говорил… Упоминал.

– Скучные деревенские сплетни?

– Я бы не назвал это сплетнями, – обиженно надулся купец. – Вы уж поверьте на слово, но эти земли, сударь, многое повидали! Сюда приходили и южане, избави нас Всевышний от неверных, и северяне, будь прокляты эти грязные грабители! Последний раз деревню сожгли дотла. Это было, дай Бог памяти, лет десять тому назад.

– Такими историями может похвастаться любое поселение на юге нашего королевства.

– Да? – ухмыльнулся торговец. – Может быть, и так, но не в каждой жил оборотень!

– Оборотень?

– Да! – с плохо скрываемой гордостью заявил мужчина. – Здесь видали и такое!

– Будь мы на землях Ровальи или Варга, я бы вас послушал. Там, в предгорьях, такие истории не редкость, но здесь, на равнине… – сказал де Брег и недоверчиво покачал головой.

– Поверьте, сударь! Поверьте и послушайте…

История, которую нам поведал этот рыжий купец, могла оказаться очередным вымыслом, которым часто потчуют проезжающих. Будь торговец поумнее, он бы не стал рассказывать такие вещи, но скука, написанная на лице шевалье де Брега, сделала свое дело и раззадорила купца еще больше. Он, желая доказать правоту, выложил все известные слухи, приукрашая и дополняя их красочными домыслами.

Оборотень из Фортенси… Де Брег не ошибся.

Им оказался один из рыбаков, заболевший этим ужасным недугом уже в зрелом возрасте. Что послужило причиной болезни, никто не знал. Даже старухи, кои найдут объяснение любой напасти, и то разводили руками, видя в этом лишь наказание Господне. К слову, про существование в деревне оборотня знали многие, но никто не порывался сжечь его на костре или умертвить, как подобает добрым христианам, которые столкнулись с делами нечистого. Жителей зверь не трогал, а когда приближалось полнолуние, он уплывал на острова, которых на озере было вдосталь. Так бы и прожил жизнь, но несколько лет назад нагрянули слуги Святого Трибунала. Зверя не поймали, но схватили семью: жену, дочку и маленького сына.

Служители Трибунала, по словам купца, провели доброе дознание, а затем приступили к устрашению словами. Когда это не помогло, несчастных подвергли устрашению действием, во время которого дочка сошла с ума. После этого их ожидало испытание ведьм…

– Это было ужасно… – закончил рассказ купец и осенил себя крестным знамением.

– Да, мне приходилось видеть нечто подобное, – сквозь зубы процедил де Брег.

– Помилуй их, Господи, – прошептал я.

– Скажите, милейший, – поинтересовался шевалье, обращаясь к торговцу, – разве святой отец, который призван заботиться о душах всех страждущих, не выступил защитником на судебном процессе? Он, если не ошибаюсь, имел полное право вмешаться.

– Некому было вмешиваться! Молодой священник прибыл год назад.

– Нет, я имею в виду старого священника. Седой старик…

– Господь с вами, сударь! – перебил его купец и перекрестился. – Старый священник уже десять лет как помер. Я же вам рассказывал про набег южан! Святого отца убили, а костел, который вы изволили видеть по дороге в Фортенси, разграбили и сожгли.

– Как так?!

– Разве вы не заметили развалин? – удивился торговец.

– Но… – начал я, но шевалье меня перебил.

– Конечно! Вы совершенно правы. Просто мы изрядно устали и не смотрели по сторонам. Дорога была тяжелой, – добавил де Брег и повернулся ко мне: – Жак, вы закончили обедать? Прекрасно. Пойдемте немного прогуляемся…

Спустя час мы стояли перед костелом. Я бы сказал, что ошиблись и храм, за которым так бережно ухаживал священник, находится где-то в стороне, но письмо… Письмо, оставленное де Брегом на краю ограды, исключало такую возможность. Оно так и лежало, придавленное маленьким камнем. Мы здесь проезжали. Проезжали и видели нечто необъяснимое. Искусно наведенный морок или призрак, представший перед нами в образе седого священника.

Небольшой и чистый дворик на самом деле зарос бурьяном, а вымощенная тропинка едва угадывалась под ковром сорной травы и широколистных лопухов. Храм был разрушен до основания. На одном из вывернутых камней сидела изумрудная ящерица – единственное живое существо, обитающее в этих развалинах.

Глава 42

– Что такое «испытание ведьм»? – спросил я, когда мы покинули разрушенный храм и направили лошадей обратно в деревню. Не знаю, по какой причине, но это название всплыло в моей памяти, несмотря на смятение от увиденного.

– Это дознание для выявления примет, свойственных ведьмам, – пояснил де Брег.

– Дьявольские метки?

– Родимые пятна, бородавки и пятна, не чувствительные к боли.

– Не чувствительные к боли? Как так?

– Во время испытания палач Святого Трибунала прокалывает иглой каждую пядь кожи. Если кровь не выступила, то сие место считается невидимым знаком дьявола. Кроме этого, практикуется испытание плачем и водой. – Шевалье говорил четко и медленно, словно читал наставления. – Если во время пыток женщина не заплакала, она признается ведьмой. Если же силы ей изменили и показались слезы, то она признается ведьмой, ибо неисследимы пути Господни! Во время второго испытания женщину бросают в воду. Если всплывает, значит вода, как символ чистоты, отвергает грешное тело, а следовательно, ведьмовская сущность доказана.

– Но человеческое тело всегда…

– Довольно, Жак! – с хмурым видом отрезал шевалье де Брег. – Вы иногда забываетесь и начинаете рассуждать о весьма опасных вещах. Научитесь следить за своими языком!

– Простите, шевалье…

– Едва не проболтались во время беседы с рыжим купцом! Что вы намеревались сказать, Жак де Тресс?! Что мы видели седобородого старца и костел, который выглядел так, раздери меня дьявол, словно строители только что собрали свои вещи и ушли пить вино?! Ладно, не обижайтесь, – отмахнулся Орландо. – Признаться, я тоже выглядел не лучшим образом. Надо было выяснить про священника, не упоминая о его внешности. Дьявольщина. Пропади оно все пропадом…

Некоторое время мы ехали молча. Поднялись на холм и остановились. Озеро, подернутое легкой рябью, искрилось и переливалось серебряной пылью. Пахло подсыхающей на солнце землей. Весна…

– Это был призрак? – осторожно поинтересовался я. – Священник, которого мы видели на развалинах?

– Нет, – покачал головой де Брег и похлопал гнедого по шее. – Это искусно наведенный морок. Призраки выглядят иначе.

– Но это же колдовство!

– Самое настоящее, – подтвердил шевалье и задумчиво протянул. – Знать бы, кому здесь помешали? Причем этот неизвестный знал, что мы появимся, и успел подготовиться к нашей встрече!

После этих слов меня передернуло, словно от холода, а волосы на затылке встали дыбом. Я даже оглянулся, словно за нашими спинами могло скрываться нечто ужасное.

– Судите сами, друг мой… – продолжал рассуждать мой спутник. – Некто, очень сильный и могущественный, создал оборотня. Я уж не знаю, по какой причине, но этот колдун изрядно постарался! Глупо подозревать, что простой рыбак так обидел чароплета, чтобы тот потратил столько сил на создание такого зверя. Зверя, который помнит своих обидчиков. Здесь нечто иное… Возникает чувство, что оборотня сотворили для особой миссии, которая никоим образом не связана с покушением на Ирэн де Фуа.

– Тем не менее зверя использовал шевалье Дампьер. Друг покойного барона де Мелло.

– Которого ждал аббат… Надо бы узнать, а не встречался ли Дампьер с настоятелем?

– Орландо, вы говорили, что отец настоятель ничего не знал про оборотня из Фортенси?

– Да, это правда.

– Или он сделал вид, что не знает, – после некоторых размышлений добавил я.

– Мы знакомы не первый год, и настоятель прекрасно знает, что я докопаюсь до правды. Нет, аббат Хьюго не так глуп, чтобы рисковать накануне получения епископского сана.

– Могу ли задать вам один вопрос?

– Разумеется.

– Вы… – Я замялся, но все же спросил: – Вы дружны и с отцом настоятелем, и с его преподобием отцом Раймондом. Несмотря на свою застарелую вражду, они полностью вам доверяют. Как такое могло случиться?

– Признаться, Жак, я даже не помню, как сложился такой порядок. Да, для аббата Хьюго я выполняю некие поручения, которые касаются нечистой силы, а он в благодарность разрешает мне изучать труды в монастырской библиотеке. Отец Раймонд часто получает от меня… – он усмехнулся, – пожертвования.

– Пожертвования?

– Я привожу ему нечисть, которая попадается в моих странствиях, а он расплачивается деньгами или интересными находками, найденными у колдунов и чернокнижников.

– Кто-то из них знает о вашем истинном… облике?

– Если бы это произошло, то я давно бы сгорел на костре, несмотря на дружеские беседы, обеды, ужины и споры на философские темы! Аббат Хьюго хороший экзорцист, но он плохо разбирается в оборотнях. Отец Раймонд и вовсе ничего не знает о нечисти. Его преподобие больше политик, нежели священник. Так что все просто, Жак! Все очень просто… Я выгоден нашим святым отцам, но не принадлежу к служителям Святой Церкви, а следовательно – не являюсь их соперником в извечной борьбе за власть. Полагаю, что они считают меня одним из ученых мужей, которые готовы на все, лишь бы узнать нечто новое. Не удивлюсь, если у отца Раймонда набралась изрядная охапка доносов, благодаря которым меня в любой момент можно отправить на костер. Разумеется, если я перестану приносить ему пользу.

– Неужели святые отцы никогда не пытались обратить вас на свою сторону?

– Вы хотите сказать: не пытались ли они натравить меня друг на друга? Нет, надо отдать им должное, даже не пробовали. Они на удивление мудрые люди, а следовательно, заранее знают мой ответ и оценивают свои потери, если я плюну на все и покину Баксвэр.

Неторопливо беседуя, мы добрались до деревенской окраины. Полагаю, что нет нужды описывать деревню во всех подробностях? Обычные бревенчатые дома, расположенные вдоль берега озера и на прилегающих к нему холмах. Покосившиеся заборы, узкие и кривые улочки, мельница на взгорке… Несмотря на этот привычный вид, во всем чувствовалась необъяснимая серость и сосущая душу тоска, которая […]

…[шева]лье хмуро кивнул:

– Пока вы изволили отдыхать, друг мой, я уже наведался в здешний храм и встретился с тем самым молодым священником, присланным в Фортенси год тому назад.

– Простите, шевалье, меня что-то сморило. – Я сел на кровати и провел рукой по лицу.

– Бывает.

– Священник вам что-нибудь рассказал про оборотня?

– Знаете, мне не понравилось его душевное состояние.

– Он чем-то расстроен?

– Расстроен? – усмехнулся Орландо де Брег и развалился на лавке. – Этот юнец напуган! Напуган до смерти! Как я ни пытался его разговорить, он только мычал и старался побыстрее закончить беседу. Хотя… – Шевалье скривился. – Какая там беседа? Скорее монолог. Даже письмо отца настоятеля не помогло.

– Что же нам делать?

– Хм… Я буду пить и веселиться, а вы будете внимательно смотреть и слушать, дабы не упустить мельчайшие подробности этого вечера!

– Простите? – не понял я.

– Самые разговорчивые собеседники, друг мой, это собутыльники. Скоро ужин, а среди здешних жителей обязательно найдется несколько зажиточных бездельников, которые не прочь выпить и закусить в этом заведении. Я намерен […]

…[обду]мывал вечернюю пирушку. Странные здесь люди. Очень странные. Признаться, я надеялся, что бесплатная выпивка, на которую не поскупился Орландо, развяжет языки этих мужчин. Увы! Посетители были вежливы, но не более того. Они благодарили за угощение, но никто не спешил откровенничать. Рыжий купец, повстречавшийся за обедом, оказался редким исключением! Мало того, с каждой кружкой люди все больше мрачнели, и я уже перехватил несколько напряженных и хмурых взглядов, направленных на меня и шевалье. К слову, Орландо и сам все прекрасно видел, а посему выставил на прилавок еще один бочонок вина и отправился отдыхать, пожелав всем хорошего вечера. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Разделся, завалился на кровать и закинул руки за голову. Внизу продолжали шуметь припозднившиеся гуляки. Раздавался чей-то сочный бас. Слов было не разобрать, но этого и не требовалось – я уже проваливался в сладкую пропасть сновидений…

– Жак! – Кто-то тряс меня за плечо. – Просыпайтесь, раздери вас дьявол!

Открыв глаза, я увидел два темных силуэта, которые стояли рядом с моей кроватью. Не узнав голоса, хотел схватиться за кинжал, лежащий на табурете, но меня успели удержать и даже выругать. Правда, шепотом. Судя по темноте за окном – стояла глубокая ночь. Я даже не заметил, как заснул.

– Господа, право слово, вам стоит поторопиться, – послышался женский голос.

– Разумеется! – кивнул Орландо. – Сейчас мой друг перестанет изображать мифического героя, и мы тотчас уедем. Жак, черт бы вас побрал! Вы проснулись, наконец?

– Что-то случилось?

– Если вам интересно узнать, то нас собираются убить.

– Что?!!

– Поднимайтесь! Лошади уже оседланы, а времени все меньше и меньше.

Не прошло и четверти часа, как мы вышли из дома. Округа утопала в ночном сумраке, и лишь где-то вдалеке, на окраине, протяжно брехала собака, срываясь на заунывно-тоскливый вой. Пахло прелой листвой и промозглой весенней сыростью. Послышался тихий перезвон упряжи, и нам подвели лошадей. Недовольно фыркнул гнедой жеребец. Фыркнул и тряхнул гривой, словно заранее осуждая нашу ночную прогулку.

– Уезжайте, и чем скорее, тем лучше! – сказала трактирщица и оглянулась.

– Но как же вы?

– Не беспокойтесь! Эти люди не причинят мне вреда. Мало ли… Гости могли и убежать, пока я спала. Храни вас Господь Бог!

– Диана, я ваш вечный должник!