Мое прекрасное искупление Макгвайр Джейми

Глава 4

— Посмотрите, кто здесь, — сказал Энтони, положив пару салфеток перед двумя пустыми табуретами.

— Спасибо, что предупредил меня той ночью, — сказала я, — Мог бы и сказать, что я ухожу со своим боссом.

Вэл выпустила смешок.

— Ты позволил ей уйти отсюда с ним? Даже не намекнув? Это жестоко.

Энтони сдвинул губы немного в сторону.

— Он не был твоим боссом…на тот момент. Кроме того, я ничего не знал о том, что случится после.

Я сузила глаза.

— Но ты знал, что он будет им, и, конечно же, упустил это.

Энтони был ошеломлен.

— Мэддокс? О нет, милая, у тебя, должно быть, галлюцинации.

— Перестань быть таким удивленным, — сказала я, — Это оскорбительно.

— Я не это имел в виду…просто… — Энтони посмотрел на Вэл, — Я просто видел, как он отшивал стольких женщин. Это было достаточно неожиданно, что он предложил тебе уйти с ним.

Вэл покачала головой, посмеиваясь.

— Я говорила тебе. Он отрекся от женщин.

— Ну, Святой Томас нарушил свою клятву, — сказала я.

Энтони поднял палец, крутя его и образовывая небольшие невидимые круги в воздухе.

— У тебя должно быть магия Вуду в твоем ого — го.

Вэл засмеялась.

— Может и так! — сказала я, притворяясь обиженной.

Энтони, казалось, был полон раскаяния, с что — то типа не — стреляй — в–меня видом.

— Ты права. Я должен был предостеречь тебя. Первая порция от меня. Друзья?

— Это начало, — ответила я, садясь.

— О, — Сказал Энтони, смотря на Вэл, — Она злючка.

— Просто подожди, пока Мэддокс выяснит, что ты знал, что она была агентом.

Энтони положил руку себе на грудь, выглядя по — настоящему обеспокоенным.

— Господи Иисусе, ты же не собираешься рассказать ему, так ведь?

— Я могла бы, — сказала я, прикусив ноготь на большом пальце, — Тебе бы лучше прикрывать меня с этого момента.

— Клянусь, — ответил Энтони, поднимая вверх три пальца.

— Брось это дерьмо. Ты никогда не был скаутом, — сказала Вэл.

— Привет, — произнес мужской голос, перед тем как его обладатель наклониться, чтобы поцеловать щеку Вэл, и сесть на свободный табурет рядом с ней.

— Привет, Маркс. Ты знаком с Линди.

Маркс наклонился вперед, окинул меня взглядом, а затем снова откинулся назад.

— Ага.

Вэл скорчила рожу.

— Что это было?

Он был сосредоточен на большом экране телевизора над нами, и, когда он не ответил, она шлепнула его по руке тыльной стороной ладони.

— Джоель! Что за дерзость?

— Что за…почему ты бьешь меня? — сказал он, потирая руку, — Я всего лишь решил держаться подальше от неприятностей.

Я закатила глаза и посмотрела на Энтони.

— Как обычно? — спросил он.

Я кивнула.

— У тебя уже есть «как обычно»? — сказала Вэл, — Как часто ты сюда заходишь?

Я вздохнула.

— Это только третий раз.

— За такое же количество дней, — добавил Энтони. Он поставил Манхеттен на салфетку передо мной, — В этот раз ты собираешься говорить со мной?

— Ты счастливчик, я говорю с тобой сейчас, — ответила я.

Энтони кивнул, уступая, а затем посмотрел на Вэл:

— Если бы она даже заказала только один напиток, я все равно помнил бы это. Думаешь, чей это бар?

Вэл вздернула бровь.

— Это не твой бар, Энтони.

— Это мой бар, — сказал он, поставив низкий стакан перед ней, — Ты видишь кого — то еще, кто бы управлял этим дерьмом? — жестом он обвел все вокруг, — Порядок.

Вэл захихикала, и Энтони взял заказ у Маркса. Я привыкла к большему количеству шуток, большей обходительности. Мне нравилось их остроумие и зазубренные края их подшучиваний — ни задетых чувств, ни серьезности.

После дня, проведенного в офисе, это было освежающе.

Дверь зазвенела, и беглый взгляд обернулся длинным и пристальным, пока Мэддокс пробился к табурету рядом с Марксом.

Глаза Мэддокса встретились с моими на долю секунды, затем он поздоровался с другом. Еще до того, как Мэддокс мог занять свое место и ослабить галстук, Энтони уже поставил бутылку пива на стойку перед ним.

— Расслабься, — прошептала Вэл, — Он не останется надолго. Может, один напиток.

— Я рада, что никогда не пробовала работать шпионом. Я начинаю думать, что все мои мысли и чувства окружены стеклянными стенами и снабжены субтитрами на случай, если я не достаточно очевидна.

Вэл помогла мне поддерживать более менее нормальный разговор, но затем Мэддокс заказал себе еще выпить.

Лицо Вэл напряглось.

— Это на него не похоже.

Я старалась припомнить пил ли он больше одного напитка в тот раз, когда мы встретились.

— Ну, — прошептала я, — Так или иначе мне стоит пойти домой.

Я показала Энтони, чтобы он меня рассчитал, и Маркс наклонился вперед.

— Ты уходишь? — спросил он.

Я просто кивнула.

Кажется, ему не понравилось моё молчание.

— Теперь ты не разговариваешь?

— Всего лишь пытаюсь помочь тебе держаться подальше от неприятностей.

Я подписала чек для Энтони, оставляя «на чай» за все три ночи, и надела ремешок от моей сумочки на руку. Ночной воздух подталкивал меня прогуляться куда — нибудь, не в направлении кондоминиума, но я свернула за угол и пересекла улицу, поднимаясь на крыльцо моего здания. Уже внутри здания, был слышен только стук моих каблуков по кафельному полу, пока я не остановилась перед лифтом.

Входная дверь открылась и закрылась, и затем Мэддокс замедлился перед тем, как остановиться, когда увидел меня.

— Едешь вверх? — спросил он.

Я озадаченно уставилась на него, и он оглянулся вокруг, как если бы был потерян или, возможно, он не мог поверить, что только что сказал, что — то настолько глупое, учитывая, что мы были на первом этаже.

Двери лифта разъехались с веселым перезвоном, и я зашла внутрь. Мэддокс последовал за мной. Я нажала кнопки пятого и шестого этажа, не в состоянии забыть, что Мэддокс живет прямо надо мной.

— Спасибо, — сказал он.

Мне показалось, он пытался смягчить его грубый я — босс голос.

Пока лифт поднимался на пятый этаж, напряжение между мной и моим начальником витало в воздухе, увеличиваясь также, как загорающиеся цифры над дверью.

Наконец, как только мой этаж показался перед глазами, я вышла и выдохнула воздух, который все это время держала в легких. Я повернулась, чтобы кивнуть Мэддоксу, и, как раз перед тем, как двери закрылись, он вышел.

Как только его ноги коснулись ковра на пятом этаже, он, казалось, пожалел об этом.

— Разве ты живешь не на…

— Следующем этаже. Да, — сказал он. Он взглянул на мою дверь и сглотнул.

В то время, как я смотрела на потертую голубую краску на моей двери, я задалась вопросом, всплыли ли у него моменты той ночи так же быстро и ярко, как это было у меня.

— Лиис… — он остановился, выглядя так, как будто тщательно подбирал слова. Он вздохнул, — Я задолжал тебе извинения за ночь, когда мы впервые встретились. Если бы я знал…если бы я сделал свою работу и до конца просмотрел твой файл, никто из нас бы не оказался в таком положении.

— Я большая девочка, Мэддокс. Я могу взять на себя ответственность так же, как и ты.

— Я не повышал тебя в должности из — за этой ночи.

— Я очень надеюсь, что это не так.

— Ты знаешь, так же как и я, что тот твой отчет был выдающимся, и что у тебя яйца больше, чем у большинства парней в нашем отделе. Никто не противостоял мне так, как ты. Мне нужен агент как ты в роли руководителя.

— Ты расспрашивал меня перед всеми только для того, чтобы посмотреть, смогу ли я противостоять тебе? — спросила я, испытывая при этом и злость, и сомнение.

Он задумался над этим и, засунув руки в карманы, пожал плечами.

— Ага.

— Ты кретин.

— Я знаю.

Мой взгляд невольно упал на его губы.

На минуту я потерялась в воспоминаниях о том, как невероятно я чувствовала себя, когда он владел мной.

— Теперь, когда мы все выяснили, я думаю, мы пошли не по тому пути. Мы не должны быть врагами. Мы вместе работаем, и я думаю, для всей команды будет лучше, если мы будем любезны друг с другом.

— Я думаю, учитывая нашу историю, пытаться быть друзьями будет совершенно точно плохой идеей.

— Не друзья, — сказала я быстро, — …взаимоуважение — как коллеги.

— Коллеги, — безэмоционально повторил он.

— Профессионалы, — сказала я, — Ты не согласен?

— Агент Линди, Я только хотел прояснить, что то, что случилось между нами было ошибкой, и, хотя возможно это была одна из лучших ночей, которые были у меня с момента, как я вернулся в Сан Диего…мы…мы не можем повторить эту ошибку снова.

— Я знаю, — просто сказала я. Я очень сильно старалась не придавать значения его замечанию о том, какая великолепная ночь это была, потому что она была восхитительна, больше чем восхитительна, и я никогда не смогу это повторить.

— Спасибо, — сказал он с облегчением, — Этот разговор не то, чего я ждал с нетерпением.

Я смотрела куда угодно, только не на Мэддокса, а затем просто достала мои ключи из сумочки.

— Спокойной ночи, сэр.

— Просто…Мэддокс, когда мы не в офисе. Или…Том — Мэддокс подойдет.

— Спокойной ночи, — сказала я, вставляя ключ в отверстие и поворачивая его.

Как только я закрыла дверь, я видела, как Мэддокс повернулся к лестнице с сердитым выражением лица.

Мой диван был заложником, окруженным строительным картоном, а белые стены без занавесок чувствовались неприятно холодными даже с умеренной температурой снаружи. Я направилась прямо в спальню и упала на спину, уставившись на потолок.

Следующий день будет долгим, нужно обустроить мой офис и выяснить где мы сейчас в деле по Вегасу. Мне нужно будет разработать свою систему, чтобы отслеживать успехи каждого, присоединив то, где они сейчас на их текущем задании и над чем будут работать потом. Это было мое первое назначение как руководителя, и я работала под ASAC, который ожидал совершенства.

Это так раздражало.

В углу на потолке были небольшие водяные разводы, и я задумалась, это у Мэддокса однажды вода перелилась через край ванны или это всего лишь протекает что — то в стенах.

Слабый стук проник через гипсокартон, отделяющий наши квартиры. Он не спал, возможно, принимая душ, что значило, он был полностью раздет.

Проклятье.

Я знала его не только как моего босса, и теперь было сложно забыть того возбуждающего парня, которого я встретила в баре, мужчину, который обладал губами, которые я начала оплакивать еще до того, как он покинул мою постель.

Злость и ненависть были единственным способом, с помощью которого я смогу пройти через все за время, что я должна быть в Сан Диего. Я должна буду научиться ненавидеть Томаса Мэддокса, и у меня было чувство, что он не собирался делать эту задачу сложной для меня.

Полки были пусты, но без пыли. Места было больше, чем я когда — либо могла заполнить, офис руководителя был всем, к чему я стремилась, но в то же время, следующий шаг казался всего лишь очередной ступенью на моем подъеме по карьерной лестнице Бюро.

То, что для нормального человека выглядело как беспорядочная куча фотографий, карт и ксерокопий, было моим способом наглядно представить, какое задание было поручено какому агенту, какие направления были перспективны, и какой человек, замешанный в деле, вызывал больший интерес, чем другие. В частности, одно имя привлекло мое внимание, и оно всплывало снова и снова — бывшая легенда покера по имени Абернати.

Его дочь, Эбби, также присутствовала на нескольких черно — белых фотографиях наблюдения, хотя я еще не добралась до отчетов о ее участии.

Зашла Вэл и с благоговением смотрела на все, когда я прикрепляла последнюю кнопку в потрепанный край красной нити.

— Вау, Лиис. Как долго ты это делала?

— Всё утро, — ответила я, любуясь своим шедевром, пока спускалась со стула. Я положила руки на бедра и пропыхтела, — Классно, да?

Вэл глубоко вздохнула, выглядя ошеломленной.

Кто — то постучал в дверь. Повернувшись, я увидела Агента Сойера, который стоял, прислонившись к дверному проему.

— Доброе утро, Линди. У меня тут пара моментов, которые я хотел бы обсудить с тобой, если ты не занята.

Сойер не выглядел подонком, каким его выставила Вэл. Его волосы была недавно пострижены, они достаточно длинные, чтобы он мог пропустить их сквозь пальцы, но все же выглядели по — деловому. Может он немного переборщил с лаком для волос, но прическа Джеймса Дина ему шла. Его квадратная челюсть и ровные белые зубы выгодно подчеркивали яркие голубе глаза. Вроде бы он был красивым, но что — то в глубине его глаз отталкивало.

Вэл скорчила рожу.

— Я скажу уборщику, что у тебя в офисе есть мусор, — сказала она, толкнув его плечом, когда проходила мимо.

— Я Агент Сойер, — сказал он, сделав пару шагов, чтобы пожать мне руку, — Хотел представиться вчера, но задержался в здании суда. В конце дня.

Я обошла стол и попыталась разобрать кучу бумаг и файлов.

— Я знаю. Чем могу помочь, Сойер?

Сойер сел в одно мягких кожаных кресел перед моим большим дубовым столом.

— Присаживайся, — сказала я, показывая на место, где он уже сидел.

— Это я и намеревался сделать, — ответил он.

Медленно, не отводя взгляда от пары голубых, как океан, глаз передо мной, я опустилась на мое огромное офисное кресло, из — за высокой спинки я чувствовала, как будто сижу на троне — моем троне, и этот тип пытался написать в моем королевском дворе. Я посмотрела на него так, как будто он был паршивой собакой.

Сойер положил файл на стол и открыл его, указывая на абзац, выделенный ярко — оранжевым цветом.

— Ранее я обсуждал это с Мэддоксом, но теперь, когда у нас есть пара новых глаз—

Мэддокс, громко топая, зашел в мой офис.

Сойер вскочил, как будто в него стреляли.

— Доброе утро, сэр.

Мэддокс просто указал кивком на дверь, и Сойер, не сказав ни слова, унесся проч. Мэддокс захлопнул дверь с такой силой, что задрожала стеклянная стена, таким образом, я не должна была это делать.

Я откинулась на своем троне и скрестила руки, одновременно опасаясь и предвкушая хреновый комментарий, который слетит с его идеальных губ.

— Как тебе твой офис? — спросил он.

— Прости?

— Твой офис, — сказал он, шагнув и выкинув руку в сторону пустых полок, — он тебя удовлетворяет?

— Да?

Мэддокс посмотрел на меня.

— Это вопрос?

— Нет. Хороший офис, сэр.

— Хорошо. Дай знать, если тебе что — то понадобится. И, — он указал на стеклянную стену, — если этот скользкий кусок дерьма будет беспокоить тебя, ты придешь прямо ко мне, поняла?

— Я в состоянии разобраться с Сойером, сэр.

— Когда, — он начал выходить из себя, — он делает едкое замечание, подвергает сомнению твою власть или заигрывает с тобой, ты идешь прямо в мой офис.

Заигрывает со мной? Кого, он думает, он хочет одурачить?

— Почему ты назначил его на это дело, если испытываешь к нему такую сильную неприязнь?

— Он хорош в том, что делает.

— Все же ты не слушаешь его.

Он потер глаза большим и указательным пальцами, выглядя удрученно.

— То, что я должен мериться с его дерьмом, чтобы использовать его талант, не значит, что ты тоже должна.

— Тебе кажется, я слабая?

Его брови поднялись вверх.

— Прости?

— Ты пытаешься подорвать мой авторитет? — я выпрямилась, — Вот в чем замысел? Я всё пытаюсь понять, в чем тут дело. Я полагаю, будет намного лучше, если я буду казаться плаксивой и некомпетентной, чтобы ты мог оградить меня от придирок.

— Что? Нет, — сказал он, выглядя по — настоящему смущенным.

— Я могу справиться с Сойером. Я могу справиться со своей новой должностью. Я в состоянии управлять этой командой. Что — то еще, сэр?

Мэддокс понял, что стоял с отвисшей челюстью и захлопнул рот.

— Это все, Агент Линди.

— Превосходно. У меня есть работа, которую надо сделать.

Мэддокс открыл дверь, засунул обе руки в карманы его штанов, кивнул и вышел, направляясь к двери безопасности. Я посмотрела вверх на часы и поняла, что точно знаю куда он идет.

Вал забежала с широко открытыми глазами.

— Черт побери, что это было?

— Понятия не имею, но я собираюсь это выяснить.

— Он торопился, когда уходил из бара вчера. Он проводил тебя до дома?

— Нет, — сказала я, поднимаясь.

— Врешь.

Я проигнорировала её.

— Мне надо сжечь немного энергии. Не желаешь присоединиться?

— Тренажерный зал во время тренировки ASAC? Ни за что. Ты не должна давить на него, Лиис. Я вижу, что между вами какое — то странное соревнование, но он известен своим нравом.

Я подняла спортивную сумку с пола и повесила её себе на плечо.

— Если он хочет, чтобы я оттеснила его, я это сделаю.

— Куда? Через грань?

Я немного подумала об этом.

— Он просто пришел весь такой раздраженный из — за Сойера.

Вал пожала плечами.

— Сойер — осел. Он всех бесит.

— Нет, у меня было четкое ощущение, что Мэддокс…я понимаю, как это звучит, но он вёл себя как ревнивый бывший парень. Если не это, то он просто назначил меня на новую должность, чтобы показать, что я слабая и не справлюсь с этим. Это больше соответствует тому, что ты рассказывала мне о нём и тому, что было перед повышением.

Вэл достала из кармана маленький пакетик с крендельками и открыла его. Она поднесла один ко рту и начала грызть его маленькими кусочками, как бурундук.

— Я больше склоняюсь к теории, что Мэддокс ревнив, но это невозможно. Во — первых, он никогда не стал бы ревновать к Сойеру, — её лицо исказилось, — Во — вторых, он больше не способен на такое, не после того, как та девчонка заставила его ненавидеть всех, у кого есть влагалище.

Я хотела напомнить ей, что он также не спал ни с кем до меня, но это бы означало, что я хочу, чтобы он ревновал меня, а это не так.

— Почему ты думаешь, что это была её вина? — спросила я.

Это заставило её замереть на секунду.

— Он был влюблен в эту девушку. Ты была в его офисе?

Я покачала головой.

— На пустых полках раньше стояло несколько рамок с её фотографиями. Все знали, как сильно он пытался делать свою работу и любить её так, как он считал, она заслуживала. Теперь никто не говорит об этом, не потому, что он сделал что — то ужасное, а потому что она разбила ему сердце, и никто не хочет делать его еще более несчастным, чем он уже есть.

Я проигнорировала её.

— Я — специалист по анализу разведывательных данных, Вэл. У меня в характере заложено соединять вместе кусочки информации и строить теории.

Она сморщила нос.

— К чему ты это говоришь? Я пытаюсь доказать, что он не ревновал тебя к Сойеру.

— Я и не говорила этого никогда.

— Но ты хочешь, чтобы он ревновал.

Вэл была уверена, что была права, и это жутко раздражало.