Беглецы. Неземное сияние Крауч Блейк
– Произошел разрыв колючей проволоки.
– Ты хочешь сказать, что кто-то ее разрезал?
– Да, я так думаю, потому что… – Голос смолк.
– Брюс, повтори, – сказал Майк. – Ты не закончил фразу.
– На мне прибор ночного видения, я смотрю в сторону леса… там активное движение между деревьями.
– Сколько?
– Не могу сказать.
– Солдаты?
– Я не знаю. Они ползут по земле.
Матиас вскочил на ноги и отобрал рацию у Майка:
– Брюс, мы идем. Перейди на канал восемь, пусть люди занимают позиции. Так, как мы тренировались на учениях. Если в тебя начнут стрелять, открывай огонь на поражение.
– Вас понял, – отозвался голос из рации.
Ганнер вернул рацию Майку и направился к двери.
– Лиз, ты останешься на часах снаружи, – сказал он своей помощнице. – Если они попытаются сбежать – стреляй.
Когда Лиз вышла, Ди взяла зажженную свечу с туалетного столика и поставила ее на пол, а потом посадила рядом с ней Коула.
– Иди сюда, Наоми, я не хочу, чтобы ты находилась у окна, – позвала она дочь.
Девочка слезла с кровати:
– Нас убьют, если мы останемся здесь.
Ди подползла к кровати Наоми и приподняла матрас.
– Он все еще там, – прошептала дочь.
– Да, – кивнула Ди.
Она достала пистолет, положила матрас на место, вытащила обойму, которая оставалась полной, и кашлянула, чтобы заглушить щелчок, когда вставляла ее на место и досылала патрон в ствол.
– Оба быстро одевайтесь, – прошептала Ди. – Наденьте всю одежду, которую они вам дали.
Она подошла к шкафу, вытащила три черные парки и протянула две Наоми и Коулу, а третью надела сама. Затем опустилась рядом с ними на колени. Ее сын возился со шнурками выданных ему туристических ботинок, которые были на размер больше, чем нужно.
– Возьми Коула и спрячься с ним под кровать, – сказала Ди дочери. – Ждите моего возвращения.
– Сколько тебя не будет? – спросила Ней.
– Не больше двух минут.
Ди подошла к двери и немного подождала, когда перестанет дрожать рука, в которой она сжимала «глок». Затем оглянулась – дети спрятались под кроватью, и от двери ей была видна только прядь волос Наоми.
– Лиз, вы здесь? – спросила она, не открывая двери.
Ответа не последовало.
Ди засунула «глок» в передний карман парки и приоткрыла дверь.
– Лиз? – прошептала она.
Женщина сидела на корточках в десяти футах от крыльца и наблюдала за лесом, повернувшись спиной к двери. Ди могла бы попытаться застрелить ее, но не была уверена, что попадет.
– Лиз? – позвала она чуть громче.
Та обернулась.
– Матиас сказал, чтобы вы оставались в доме.
– Мне нужно с вами поговорить.
Лиз встала и направилась к домику. С ее шеи свисал на ремне небольшой автомат с пистолетной рукоятью. Правой рукой она направила оружие на Ди. Сердце той отчаянно заколотилось, она глубоко вдыхала – ей не хватало кислорода.
Лиз остановилась в футе от крыльца и в двух футах от пленницы.
– Что?
Ди задыхалась, у нее кружилась голова.
– Тут нет безопасного места, куда вы могли бы нас отвести? – спросила она.
– Матиас хочет, чтобы вы оставались здесь, значит, так и будет. А теперь возвращайся в дом, или я тебе хорошенько врежу.
Ди не знала, заметит ли что-нибудь Лиз в тусклом звездном свете, но все же попыталась отвлечь ее внимание. Она перевела взгляд на лес и слегка наморщила лоб, и когда Лиз обернулась, чтобы проверить, что увидела Ди, вытащила «глок» из кармана парки. В тот момент, когда охранявшая ее женщина снова на нее посмотрела, ствол пистолета был направлен ей в лицо.
Глаза Лиз широко раскрылись.
– Шлюха, – сказала она.
Ди нажала на спуск.
Лиз упала на землю – казалось, она в мгновение ока превратилась в льющуюся из стакана жидкость. Ди застыла на месте, ошеломленно глядя на женщину у своих ног. Какой же короткий миг отделял жизнь и способность мыслить от пустой оболочки, распростертой на траве! Ди знала, что могла бы стоять здесь всю ночь, пытаясь понять это, но все равно не приблизилась бы к ответу даже после наступления рассвета. Хотя она не приблизилась бы к нему и через сорок лет, или когда там наступит конец ее дней…
Над полями пролетела искра, и тут же прозвучал выстрел. За ним последовали новые вспышки в лесу, и ночь наполнилась стрельбой и криками.
Ди быстро вернулась в дом, где ее дети продолжали прятаться под кроватью, как она им и сказала:
– Пришло время уходить, ребята.
В лагере и вокруг него воцарился настоящий хаос – в темноте метались тени, крики перемежались периодическими выстрелами. Когда Ди вела детей вдоль дома, раздалась пулеметная очередь, которая раздробила входную дверь.
– Оставайтесь рядом со мной. – Женщина схватила Коула за руку и потянула его за собой к лесу.
Наоми бежала за ними. Они преодолели ярдов пятьдесят, пытаясь найти укрытие. По пути им то и дело попадались обалдевшие люди в пижамах; некоторые заряжали ружья и дробовики.
Ди с детьми добежала до леса и уложила их на палую листву.
С того места, где они спрятались, происходящее выглядело, как настоящий конец света.
Со всех сторон темноту вспарывали вспышки выстрелов, кто-то стрелял со сторожевых вышек – никакого порядка и организации… Люди просто убивали друг друга и старались уцелеть сами.
– Ребята, вы готовы? – позвала Ди лежащих рядом детей.
– Куда мы пойдем? – спросила Наоми.
Женщина встала.
– Просто иди за мной. – Она засунула «глок» в парку. – Дайте мне руки.
И они побежали по лесу.
На прогалине пронзительно закричала какая-то женщина.
– Почему они кричат? – вздрогнул Коул.
– Не имеет значения. Нам нельзя останавливаться, – отозвалась его мать.
Они пробирались между деревьями вокруг прогалины под усиливавшуюся канонаду выстрелов. В ствол ели в трех шагах от них ударила автоматная очередь, и Ди заставила детей лечь на землю и прикрыла их своим телом.
– Никто не ранен? – спросила она испуганно.
– Нет, – сказала Наоми.
– Нет, – эхом отозвался ее брат.
– Впереди яма. Заползайте в нее, – скомандовала женщина. – Давайте. Быстрее!
Они проползли по палой листве последние пять футов и скатились вниз. Звездный свет едва пробивался сквозь кроны деревьев, и в их убежище царил непроглядный мрак. На самом деле яма оказалась небольшой впадиной глубиной всего в два фута, где они с трудом поместились втроем. Ди вспотела после бега – ведь она натянула на себя всю одежду, которую им выдали, – но ее сердце постепенно успокаивалось. Женщина понимала, что скоро они начнут мерзнуть. Она притянула детей к себе, а сверху насыпала на них столько листьев, сколько смогла.
– Теперь нам нужно вести себя очень тихо.
– Долго? – спросил Коул.
– Пока не перестанут стрелять.
Бой продолжался всю ночь, и лишь изредка наступали короткие мгновения тишины. Иногда неподалеку раздавался шорох чьих-то шагов, а однажды Ди заметила две тени, промелькнувшие мимо ямы, в которой они спрятались.
Наконец перед рассветом стрельба прекратилась. Послышались плач и мольбы, которые, впрочем, почти сразу смолкли – прозвучала серия из двадцати пяти выстрелов из двух пистолетов небольшого калибра.
Глава 21
К рассвету на прогалине и в лесу воцарилась жуткая тишина. Небо над головами беглецов посветлело, и хотя дети давно заснули, Ди ни на мгновение не сомкнула глаз. Она осторожно, стараясь не разбудить Наоми и Коула, выбралась из их убежища и улеглась у самого края ямы.
Над прогалиной, точно грязный туман, висел пороховой дым, но миссис Колклу увидела солдат на расстоянии примерно десяти ярдов. Она насчитала не менее двадцати человек, бродивших по траве, – иногда они присаживались на корточки, чтобы проверить, не остался ли кто-то в живых.
Ди повсюду видела неподвижные тела, а возле столовой и вовсе были сложены в ряд две дюжины мертвых женщин и детей.
Миссис Колклу заползла обратно в яму.
Наоми пошевелилась и открыла глаза, и ее мать тут же поднесла палец к губам.
Они не осмелились выбраться из ямы и продолжали прятаться под листьями, прислушиваясь к голосам солдат и иногда осторожно поглядывая в их сторону. В полдень внимание Ди привлек какой-то шум, и она увидела бежавшего по полю Матиаса, которого преследовала группа вооруженных людей. Один из них остановился, поднял пистолет и прицелился.
Ганнер упал и закричал почти одновременно с выстрелом, и Ди услышала, как засмеялись его преследователи.
– Хороший выстрел, Джед! – сказал кто-то из них.
Ди наблюдала, как они окружают Матиаса, который пытался спрятаться возле домика, находившегося в пятидесяти или шестидесяти ярдах от леса.
– Куда заползла эта крыса? – спросил один из солдат.
– Здесь люк, замаскированный травой! – воскликнул другой.
– Есть кто-то еще?
– Нет, он один там поместился.
Матиас заплакал, и еще один военный презрительно фыркнул:
– Тебе всего лишь попали в задницу! Заткнись, ублюдок, очень скоро у тебя будет настоящий повод для переживаний.
Так и оказалось. В течение всего дня и вечера крики Матиаса разносились по лесу. Иногда они прерывались – и Ди надеялась, что в эти моменты он терял сознание. Она боялась, что Коул может не справиться с любопытством, поэтому прижимала мальчика к груди и закрывала ему уши, хотя ей и самой ужасно хотелось посмотреть, что творится на прогалине. При этом женщина понимала, что ее воображение может нарисовать нечто более ужасное, чем то, что происходит на самом деле. Одновременно она пыталась отвлечься, думать о чем-то другом, но когда снова слышала хриплый отчаянный крик боли, ей ничего не оставалось, как представлять, что солдаты делают с Ганнером.
Спустилась ночь, и теперь свет отражался от стволов деревьев. Вскоре прячущиеся в лесу мать с детьми почувствовали сладковатый запах дыма. В течение двух-трех минут Матиас кричал громче, чем за все время до этого, но вскоре смолк окончательно.
Коул и Наоми застыли в неподвижности, но довольно быстро оба заснули и стали что-то тихонько бормотать во сне. Ди перевернулась на живот: за двадцать часов, проведенных в укрытии, у нее онемело все тело.
Она подползла к краю ямы и принялась всматриваться между стволами деревьев.
В центре прогалины полыхал костер. Часть мужчин собралась вокруг – их лица освещали отсветы пламени, – остальные тащили в огонь куски разобранных домиков. Только теперь Ди сообразила, зачем они разожгли такой большой костер.
В самом сердце пылающего огня проступала фигура Матиаса. Даже с расстояния в шестьдесят ярдов Ди видела, что его привязали к поперечным балкам, и поняла, что ее воображение не сумело придумать ничего столь же ужасного, как то, что сделали с этим человеком.
Солдаты смеялись, и Ди поняла, что они пьяны.
Где-то рыдала женщина.
Ди сползла вниз и разбудила детей. Они осторожно добрались до ограды из колючей проволоки, которая перестала гудеть, и пошли вдоль нее между деревьями. Костер на прогалине ревел – его пламя поднималось в небо на тридцать футов. Ди заметила солдата – совершенно голого, – который бежал по траве с горящим факелом в руках, а потом швырнул этот факел на крыльцо одного из домиков.
Остальные одобрительно закричали и собрались посмотреть на пламя, лизавшее стены дома и касавшееся обжигающими пальцами крыши. И тут изнутри послышались голоса.
– Дети, бегите и ни в коем случае не останавливайтесь, – сказала Ди своим сыну и дочери. – И ничего не слушайте.
Однако она сама слышала, как люди бились в дверь изнутри, умоляя выпустить их, а солдаты отвечали им, издеваясь над несчастными. В душе женщины поднялась черная волна ненависти, едва не заставившая ее вернуться на прогалину. Возможно, она сумеет убить только одного или двоих, прежде чем они ее остановят. Видит бог, сейчас это было бы самым правильным поступком!
– Мама, смотри! – крикнула вдруг Наоми.
Она остановилась рядом с брешью в ограде, через которую солдаты сумели попасть на территорию лагеря. Здесь колючая проволока была разрезана и раздвинута в стороны.
– Осторожнее, Ней, – сказала Ди, поднимая Коула на руки и пробираясь следом за дочерью между витками проволоки.
Когда они оказались по другую сторону ограды, женщина поставила Коула на землю, и они побежали прочь, подальше от доносившихся с прогалины криков.
Наоми плакала и задыхалась, а потом внезапно остановилась.
– Мы должны что-то сделать, – сказала она.
– Милая, будь у нас хотя бы один шанс, мы бы так и сделали, но его у нас нет. Мы просто погибнем, как и все остальные, – вздохнула ее мать.
– Им больно? – спросил Коул.
– Да, – не стала обманывать его Ди.
– Я не могу это слышать, – сказала Наоми.
– Пойдем, – поманила ее за собой мать. – Мы должны уйти отсюда как можно дальше.
Вскоре беглецы вышли из леса и оказались на дороге, примерно в сотне ярдов от блокпоста. Ди вытащила из парки «глок», и они двинулись к стоявшим впереди машинам.
Там царил непроглядный мрак, и все застыло в неподвижности.
Сквозь деревья до миссис Колклу и ее детей все еще доносились крики умирающих людей, и далекое пламя продолжало гореть у них за спиной.
Пара «Хамви» все еще стояла на дороге, а рядом с ними лежали мертвые солдаты.
Ди и Наоми с Коулом подошли к джипу Эда.
– Они не тронули шины, – заметила женщина.
Из всех канистр с бензином, привязанных к крыше автомобиля, уцелела только одна.
– Мы поедем на джипе? – спросила Наоми.
– Если не поврежден двигатель. А почему ты спросила? – повернулась к ней мать.
– Эд все еще сидит за рулем, и от него очень плохо пахнет.
Ди обошла джип и остановилась рядом с дочерью. Сын тоже собрался было пойти за ней, но женщина остановила его:
– Нет, Коул, оставайся на месте.
– Почему? – запротестовал мальчик.
– Тебе не нужно это видеть.
– А что там?
– Эд мертв, Коул. Пожалуйста, оставайся, где стоишь.
Ди закрыла рукой рот и нос: она отлично знала, как должно пахнуть внутри этой машины, тем более что та долго простояла на солнце.
Распухшее тело Эда упало вперед, его голова лежала на руле. Ди схватила убитого за левую руку. Труп не был окоченевшим – возможно, он снова стал мягким из-за жары, и рука легко гнулась, пока женщина вытаскивала тело из автомобиля. Наконец мертвый Абернати упал на пыльную дорогу, хотя ноги его все еще оставались в машине.
– Помоги мне, Наоми, – попросила миссис Колклу, – только не смотри ему в лицо.
Они вдвоем оттащили Эда в сторону от дороги. Ди нашла в багажнике пару запасных рубашек и накрыла ими сиденье водителя, покрытое липкой, гниющей кровью.
Крики, раздававшиеся из леса, стихли.
– Тут все еще плохо пахнет, – сказала Наоми.
– Мы не будем поднимать стекла, и холодный воздух быстро проветрит машину, – заверила ее мать.
Они вытащили из упаковки несколько шоколадных плиток и коробок с крекерами. Коул устроился на переднем пассажирском сиденье, чтобы Наоми могла лечь на заднем, а Ди села за руль и придвинула сиденье вперед, чтобы достать до педалей. Однако ей сразу стало ясно, что она не сможет вести джип с таким ветровым стеклом: в него попали пять пуль, и каждая привела к тому, что окно потрескалось и перестало быть прозрачным.
Ди вылезла из машины, взобралась на капот и попыталась выбить стекло ногой. Однако ей лишь удалось проделать дыру напротив руля.
Двигатель завелся сразу. Миссис Колклу поменяла передачу, включила габаритные огни, нажала на педаль газа, и они медленно поехали вперед. Ди внимательно прислушивалась к двигателю, но тот работал совершенно нормально, да и датчики масла и температуры показывали, что все в полном порядке.
Женщина медленно проехала между «Хамви» и мертвыми солдатами, после чего нажала педаль газа, и в кабину сразу ворвались ледяные потоки воздуха. В машине пахло бензином и разложением, а осколки стекла кололи Ди сквозь джинсы, но это было ерундой по сравнению с тем, что они остались одни и удалялись от прогалины. Сейчас им не грозила опасность.
Через пятнадцать миль они добрались до пересечения с автомагистралью, соединявшей два штата. Все полосы шоссе, ведущие на запад и на восток, были свободны. Ди выехала на автостраду и через полмили разогналась до восьмидесяти миль в час. Однако встречный поток воздуха сушил ей глаза, поэтому она нажала на тормоз и сбросила скорость до сорока.
Дети заснули.
Время от времени Ди смотрела по сторонам, но не видела никаких признаков жизни.
Каждые пару минут мимо пролетали столбики, обозначавшие мили.
Открытые пространства и прямая лента шоссе давали чувство безопасности, потому что сидящая за рулем женщина могла заранее увидеть любые препятствия. Не было никаких неожиданных поворотов или блокпостов. Однако так продолжалось недолго.
Незадолго до полуночи Ди свернула на 89-е шоссе, проехала по нему двадцать миль и оказалась в призрачном городке, где со всех сторон на нее смотрели сгоревшие дома. Усталость заставила ее свернуть на обочину у водохранилища.
Ди заглушила двигатель, оставив детей спать – Коул свернулся на переднем сиденье, а Наоми – на заднем, – открыла багажник и вытащила оттуда спальный мешок Эда и дорожную карту, оставив крышку открытой, чтобы проветрить кабину. Затем подошла к воде, развернула спальный мешок и положила его на землю возле мусора, оставшегося от прежнего лагеря: в траве валялись обертки от шоколадок и картофельных чипсов.
Сбросив туфли, Ди забралась в мешок, застегнула молнию и принялась изучать карту. По шоссе до канадской границы было двести семьдесят миль. На пути попадался лишь один крупный город – Грейт-Фолс, но его можно было объехать и при этом даже сэкономить время.
Ди сложила карту и огляделась по сторонам: на открытом высушенном пространстве не было ни деревца – только нескончаемые пустоши, заросшие полынью. На севере женщина разглядела горную гряду, на самых высоких пиках которой лежали снежные шапки, сиявшие в свете звезд и луны.
Вокруг царили тишина и безветрие, а в застывшей воде отражались звезды.
Ди устроилась поудобнее в спальном мешке, произнесла имя мужа, и по ее щекам потекли слезы. Они прожили без него пять дней. Женщина лежала и пыталась понять, жив ли Джек. Логика подсказывала, что он мертв – какие еще могли быть варианты? Она чувствовала себя ужасно одинокой. Однако у нее все-таки не возникло уверенности, что Джека больше нет – чего бы ни стоила такая надежда. Ди ощущала его далекое присутствие; ей казалось, что муж все еще жив где-то под тем же самым ночным небом.
Глава 22
В полуприцепе воняло экскрементами, потом и кровью. И еще чем-то отвратительным. Джек прислонился спиной к металлической стенке – левая рука у него так сильно болела, что ему очень хотелось снова потерять сознание. Теперь, когда задняя дверца была закрыта, внутри стало совершенно темно, но когда трейлер начал раскачиваться, Колклу почувствовал, что его плечи задевают других людей, между которыми он сидел. Шум сбивал с толку – далекий рев двенадцатицилиндрового дизельного двигателя автопоезда, более близкое громыхание шин по неровному асфальту, детские крики, женский плач, с полдюжины голосов, о чем-то переговаривающихся шепотом…
– Спрашиваю у парня, которого только что посадили сюда, – сказал мужчина, сидевший у противоположной стены трейлера. – Где мы находимся?
– На горном перевале в Вайоминге. Неподалеку от Джексона, – ответил Джек. – А вы знаете, куда нас везут?
– Никто ничего не знает.
– Как вы сюда попали?
– Меня схватили два дня назад возле Денвера.
– Здесь кто-то умер?
– Да, поэтому так пахнет. Они впереди.
Когда машина преодолела перевал, давление на уши Джека уменьшилось. Из того, что осталось от его безымянного пальца, на брюки капала кровь, так что он спрятал руку под куртку и попытался обернуть футболку вокруг открытой раны. Накатившая волна боли была такой сильной, что его едва не вырвало, когда он прикоснулся к зазубренной фаланге безымянного пальца.
Ребенок плакал уже минут тридцать.
– Кто-нибудь держит этого малыша? – спросил наконец Джек.
– Сожалею, – ответил ему женский голос. – Я пытаюсь ее успокоить…
– Нет, я не жалуюсь, просто… здесь ничего не видно, и я хотел убедиться, что ее кто-то держит на руках, – пояснил Джек.
– Да, держу…
Внутрь трейлера совсем не проникал свет, и поначалу складывалось впечатление, что они едут по извилистой дороге, однако постепенно крутых поворотов стало меньше.
Кто-то вложил в руку Джека пластиковую бутылку с водой.
– Один глоток, – послышался из темноты голос еще одного из пленников.
Джек без колебаний поднес бутылку ко рту, сделал глоток и передал ее дальше.
– Спасибо, – услышал он голос пожилой женщины.
С каждым мгновением Колклу уезжал все дальше от своей семьи. Его мучили мысли о том, что жена с детьми остались одни, без пищи и воды, напуганные не меньше, чем он, и ему безумно хотелось оказаться рядом с ними или умереть прямо сейчас. Он пытался об этом не думать, но перед глазами у него маячили Ди и дети внутри трубы. Они уже наверняка начали о нем беспокоиться. Пройдет еще некоторое время, и родные станут искать его на строительной площадке, звать его, сначала спокойно, но чем дальше, тем более испуганно и громко, и его имя будет эхом разноситься по лесу. Колклу слышал эти крики почти как наяву, и это разрывало ему сердце.
Джек не сказал им, куда направляется. Он ведь и сам этого не знал. Может быть, они поднимутся на перевал, но там никого не окажется, и к этому моменту Ди впадет в отчаяние. Наоми, а за ней и Коул заплачут, если поймут, что произошло. Подумают ли они, что он их бросил? Или решат, что просто забрел в лес, где его ранили или убили? Как долго они смогут продолжать поиски и что с ними станет, когда они сдадутся?
Джек открыл глаза. Дизельный двигатель перестал работать, а ребенок больше не плакал. Голова Колклу покоилась на плече пожилой женщины, сидевшей справа, и он почувствовал, как ее рука скользнула по его лицу.
– И это пройдет, – прошептала женщина. – И это пройдет.
Джек поднял голову:
– Извините, я не…
– Все в порядке, я не против. Вы плакали во сне.
Мужчина вытер глаза.
Дверца распахнулась, и полуприцеп заполнился светом заходящего солнца вместе с порывом обжигающе холодного воздуха. На пандусе стояли два солдата с автоматическим оружием в руках.
– Всем встать, – сказал один из них.
Пленники начали подниматься, и Джек тоже поспешил выполнить приказ.
Вслед за остальными он спустился по металлическому пандусу на траву. У него кружилась голова, и его слегка пошатывало.
Стоявший внизу солдат показал в сторону открытого поля.
– Ты голоден? – спросил он Джека.
– Да, – не стал отрицать тот.
– Еда там.
– Почему нас…
Солдат ткнул дулом автомата в грудь Джека.
– Пошел.
Колклу повернулся и побрел вместе с остальными пленниками через поле. К ним присоединялись другие люди, выходившие из четырех других трейлеров – по подсчетам Джека, всего их было около двух сотен, и все они выглядели истощенными и грязными, Колклу поискал пожилую женщину, чье плечо он использовал в качестве подушки, но не нашел никого, кто, по его представлениям, походил бы на нее.
Потом Джек оглянулся и заметил несколько зданий; и хотя было уже довольно темно, ему показалось, что они окружены небольшими транспортными самолетами, причем некоторые из них были частными.
Солдаты направляли пленников к ряду палаток, находившихся в четверти мили, у дальнего края поля.
– Горячая еда и постель! – закричал кто-то впереди. – Давайте поспешим.
Колклу поискал глазами человека, который отсек ему палец, но нигде его не увидел.
Они пересекли заасфальтированную взлетную полосу, палатки были уже недалеко, а прямо впереди, менее чем в пятидесяти ярдах, виднелась гора земли и бульдозер.
Ветер донес до Джека запах пищи.
Затем он увидел, как пленников начали выстраивать плечом к плечу возле груды земли. Солдаты подгоняли их криками, и один из них толкнул Колклу в плечо.
Читать бесплатно другие книги:
