Обреченный мир Рейнольдс Аластер

Глава 29

Лишь когда Фрей отстегнул и опустил на землю дымящийся пулемет, стало заметно, как сильно он дрожит, как негативно отразился шторм на его расшатанной нервной системе. Малкин тоже выглядел плохо, впрочем, он никогда хорошо не выглядел. Казалось, оба жили в темной пещере годами и забыли, что такое солнечный свет.

Мерока поставила лампу на камни и двинулась к Фрею, сперва шагом, потом бегом, вприпрыжку. Она обняла здоровяка, а тот уставился на нее, словно девушка выкинула нечто невероятное. Довольный и изумленный, Фрей не знал, как реагировать.

– Похоже, ты по мне скучала.

– Тальвар сказал нам, что ты погиб, громила ты эдакий!

– И вы ему поверили?

– Его рассказ звучал очень правдоподобно, – заметил Кильон, радуясь возможности отойти от разбрызганных останков ангелов.

Он спрятал разряженный пистолет в карман и правой рукой накрыл рану на левой.

– Нам Тальвар заявил, что ты умер от зонального недомогания, и Малкин тоже.

Тощий как жердь бармен пригладил убранные назад, напомаженные волосы.

– Меня тоже обнимешь?

– В другой раз, – отмахнулась Мерока, не сводя глаз с Фрея. – Вы правда нас не ждали?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы здесь не в курсе последних событий, – ответил тот.

– Когда открылись двери, мы почувствовали перепад давления, потом услышали выстрелы, – пояснил Малкин. – Вот и решили выяснить, в чем дело.

– Я, конечно, надеялся, что если вы вернетесь на Клинок, то сообразите, куда я делся, – проговорил Фрей.

– Это даже Тальвар не сообразил, – сказала Мерока. – Урод знал про туннели, но не просек, что ты сюда сбежишь. И он точно не слышал про эту пещеру, или что это тут.

– Даже перед самыми надежными партнерами нельзя полностью раскрываться, – поучающим тоном заметил Фрей. – Парочка секретов никому не повредит.

– Ты подозревал Тальвара? – спросил Кильон.

– Не больше, чем других, Мясник. Кстати, я рад, что ты вернулся. Мы же попрощались, и я подумал, что это на месяцы. Как жизнь вне Клинка? Вы же выбрались с Клинка?

– Ненадолго.

– Чувствую, нам с тобой есть что наверстывать. Кстати, выглядишь ты хреново, как друг говорю.

– Это ты еще при дневном свете меня не видел, – вздохнул Кильон, убрав ладонь с раны.

– Дело серьезное? – спросила Мерока.

– Заживет. – Кильон догадался, что рану под левой ключицей Мерока не заметила. Сам он решил не упоминать о ней: зачем, ведь во мраке даже обработать не получится. – По-моему, ранение неглубокое. Медикаментов, которые у меня с собой, должно хватить.

– У нас есть чистая вода и свет, – заявил Фрей, глядя через плечо Кильона на Калис с Нимчей. – Кстати, кто это? По-моему, я с ними не знаком.

– Еще познакомишься, – пообещала Мерока.

Фрей коснулся рукой лба:

– Где же мое гостеприимство? Пойдемте со мной. С роскошью здесь туго, но мы с Малкиным выжили. Мясника в два счета подлатаем!

Фрей поднял пулемет и, прихрамывая, двинулся по каменному полу, при каждом шаге скрипя туфлями.

– Рано или поздно Тальвар пришлет сюда новый отряд, – предрекла Мерока. – У него же целая армия. Клинком фактически он управляет, если не считать районы, захваченные черепами или ангелами.

– Да, – кивнул Фрей, – именно так было, когда я решил залечь на дно. Со временем мы с Тальваром разберемся. Он ведь лишь устройство, которое нужно обесточить.

Фрей провел их к черной двери в черной стене, повернул ключ – замок сработал.

– У меня дверь не открывалась, – посетовала Мерока.

– Это часть моего плана. Извини, но замки я поменял. Не принимай на свой счет, я опасался Тальвара и других нежелательных мне гостей. Решил, что, если кто-то сюда проберется, мне нужно об этом знать. – Фрей ухмыльнулся. – Так и получилось, да?

– Но только больше не меняй замки, ладно? Я чуть в штаны не наделала, когда ключ не подошел.

– Мерока! – пожурил ее Фрей. – Тут же ребенок!

За дверью начинался короткий туннель, упирающийся в пещеру куда меньше главной, ее Фрей и сделал своим подземным убежищем. Эту пещеру тоже загораживали металлические двери, наподобие тех, через которые они уже прошли. В ней стояли две кровати, вокруг – несколько ящиков, пара складных стульев и карточный стол. Заглянув в открытый ящик, Кильон увидел боеприпасы, морфакс-55 клинического применения, леденцы, сигареты, алкоголь, воду в бутылках. Воздух был затхлый, но, пожалуй, этого следовало ожидать. Роскоши Фрей не обещал.

Кильон глотнул воды из бутылки – на язык попался песок, значит, сточная – и угостился сигаретой. Он снял куртку и оторвал рукав рубашки, чтобы обнажить рану. Его уже не волновало, что кто-то видит крылопочки и выпирающие кости, а вот к ране на груди внимание привлекать не хотелось. «Выручила» рана на руке: она сильно кровоточила и пачкала рубашку. Кильон сравнительно легко отделался: пуля прочертила кровавую борозду в его хилых мышцах, но не застряла. С помощью Калис он остановил кровотечение, продезинфицировал рану, наложил швы и жгут. Потом он снова надел пиджак, с трудом натянув рукав. Узел боли, затягивающийся с каждым вдохом, говорил, что рану на груди легко не залечишь.

– Мясник, ты как, ничего? – спросила Мерока.

– Ничего.

Мерока с Фреем глотнули «Жар-птицы». Калис с Нимчей вообще отказались пить.

– Мерока права: сейчас здесь задерживаться нельзя, – сказал Фрей. Он рылся в ящике, держа в свободной руке стакан с выпивкой. – Рано или поздно люди Тальвара сюда спустятся – хотя бы просто выяснить, что случилось с этим отрядом. И в следующий раз людей отправят больше и вооружат их лучше. Впрочем, тут ничего страшного: мы с Малкиным не планировали здесь задерживаться.

– Мы что-то планировали? – изумился Малкин.

– Ну да. – Фрей осушил стакан и швырнул его на пол. – Здесь воняет, как в сортире, простите за выражение.

– Пора вам узнать о Нимче, – сказал Кильон, поманив девочку к себе. – Фрей, мы здесь из-за нее. Тальвар хотел нас убить из-за нее.

– Я думал, он подставил тебя ангелам.

– Это случайность. Хотя уверен, предложение они сделали выгодное: ты нам Кильона, мы тебе контроль над Неоновыми Вершинами – по крайней мере, на время.

– Что Тальвар имеет против Нимчи?

– Покажи ему, – велел Кильон девочке.

Нимча подняла руки и сняла шапку. Мгновение она смотрела на Фрея, потом медленно повернулась к нему спиной, демонстрируя звезду с точками там, где Спата состриг ей волосы.

– Та-ак… – протянул Фрей упавшим голосом.

– Понимаешь, что это значит? – спросил Кильон.

– Вроде того.

– И что скажешь?

– Ты не привел бы девчонку сюда, если бы не верил, что эта отметина имеет какой-то смысл, верно, Мясник?

– Нимча смещает зоны, – вмешалась Мерока. – Она умеет, я сама видела, точнее – чувствовала.

– В голове у девочки какие-то устройства, – начал Кильон. – Устройства из живой материи, созданные в момент ее зачатия. Однако это не устройства в нашем обычном понимании. За пределами Клинка я встретил человека по имени Рикассо, который изучал зоны, тектомантов и их деятельность. Не утверждаю, что понял все, но, насколько разобрался, артефакты, и наши, и даже ангельские, плохо приспособлены к зональным изменениям. Они слишком жесткие, неадаптивные. Живым существам проще. Как выразился Рикассо, они гибче и лучше приспособлены к преобразованиям регулярной сетки. Думаю, в голове у Нимчи что-то подобное.

– Подобное? – В голосе Фрея мешались скепсис и заинтересованность.

– Нимча чувствует Клинок, точнее, Метку, или Око Бога. Она – как приемник, а Метка – передающая радиостанция. – Кильон поморщился и от пульсирующей боли в руке, и от неспособности четко выразить мысли. – Только это не радио и не что-то доступное нашему пониманию. Чем бы это ни было, оно тянется через сотни, тысячи лиг к сознанию девочки.

– Зачем? – спросил Малкин.

– Это самое сложное; боюсь, тут и Рикассо не разобрался. Нам пора изменить отношение к тектомантам. Они точно не ведьмы. Если отметина на затылке и впрямь символ, то означает она, что подобные Нимче – обладающие подобным талантом – построили Клинок. Они возвели его для своих неведомых целей, они и создатели, и, пожалуй, хранители.

– Хранители? – прищурившись, спросил Фрей.

– Чем бы ни был Клинок… После увиденного в Напасти мне кажется, что сейчас он бездействует. Отчасти проблема кроется в Метке, в Оке Бога. Рикассо называл это набегом фазы, вторжением в наш мир некоего дестабилизатора. Мир не должен делиться на зоны. Это ошибка, симптом, признак наличия проблемы. Только, где бы ни таилась проблема, существует она так давно, что мы к ней привыкли. Пять тысячелетий мы строили наш мир на проблеме. Больше продолжаться так не может.

– Ну, меня такая жизнь устраивала, – возразил Фрей.

– И многих других тоже, но это дело прошлое. Наш мир гибнет. Он быстро остывает, скоро мы ощутим недостаток деревьев и огнесока. Нужно уходить, пусть только для того, чтобы оглянуться и увидеть, в чем наша ошибка, и начать исправляться. Однако зоны не дадут нам уйти. И ни ум, ни изобретательность нам не помогут.

– Короче говоря, мы в полной заднице. Ты к этому клонишь?

– Нет, Фрей, не к этому. Просто не надо вечно сражаться с зонами. Целых пять тысячелетий Клинок жил неправильно, а сейчас ошибки исправляются. Может, городу требовалось пять тысячелетий, чтобы начать восстановление. Уверен я в одном: процесс пошел, и Нимча в нем участвует.

– Девчонка?!

– Главное – способности Нимчи, ее скрытый талант. Наверное, Метка взывала не к ней одной. Талант передавался из поколения в поколение, наследственные факторы мешались, перетасовывались, потом выстраивались, как нужно, и получался тектомант. Рождался человек, способный чувствовать и перемещать зоны. Веками, даже тысячелетиями, таланты транжирились. Клинок не отвечал тем людям, не чувствовал их, а они не чувствовали Клинок. Если талант проявлялся, его носителя объявляли ведьмой или сумасшедшим. Это совершенно не так. Тектоманты – хранители. Целители…

– Хранители врат, – подсказала Мерока.

– Именно! – взволнованно отозвался Кильон, вспоминая цитату из Писания: «…И придут в те времена великие, знаком хранителей райских врат отмеченные, и сдвинут они небеса и горы, и станут их страшиться». – Только бояться ее не надо! Преклоняться? Возможно. Уважать? Определенно. Бояться? Вряд ли. Нимча хочет спасти нас, а не уничтожить. Метка взывает к ней, просит помочь и направить. Долгую работу она проделала самостоятельно, а теперь нуждается в человеческом разуме, который регулировал бы процесс восстановления. В этом и заключается цель Нимчи. – Кильон сделал паузу, чтобы отдышаться. – Поэтому мы и привели ее сюда.

Фрей вытаращил глаза от изумления, потом кивнул и потер руки. По крайней мере, дрожал он меньше.

– В таком случае, Мясник, девочке нужно встретиться с безумными роботами. Без их согласия здесь ничего не происходит.

– Они рядом? – спросила Калис.

– По ту сторону границы зоны. – Фрей вызывающе улыбнулся. – Надеюсь, все готовы к переходу?

Как говорила Мерока во время побега с Клинка, городские зоны стали куда компактнее. На открытом пространстве вне города нейтральная территория тянулась на целые лиги, на Неоновых Вершинах или в Конеграде – на несколько кварталов, а сейчас переход между зонами измерялся сотнями пядей, а то и меньше. Фрей открыл одну из дверей и повел спутников в другую галерею, постепенно превращающуюся в ствол, по которому идти стало куда сложнее. Наконец они добрались до очередного отверстия, и там Кильон почувствовал недомогание – верный признак близкого перехода. И это помимо непрекращающегося давления, которое он ощущал с начала последнего этапа перелета.

– Мы уже близко, – проговорил он.

– Верно. – Фрей опустил фонарь. – Должен предупредить – вектор смешения достаточно велик. По ощущениям – как бросок из Парограда в Схемоград на одном дыхании. А может, даже тяжелее. Мясник, сумеешь высчитать дозу для таких целей?

– Очень постараюсь. – При свете фонаря Кильон открыл докторскую сумку и, перебрав оскудевшие запасы, отыскал нужные пузырьки.

Он выдал таблетки Мероке и Малкину, потом повернулся к Калис и Нимче.

– Я восхищен вашей силой, – начал он. – Только самоутверждаться сейчас не время. Я видел достаточно, убеждать меня больше не нужно. Если Фрей прав, без лекарств будет очень тяжело.

В доказательство собственной решимости Кильон взял две таблетки.

– Я готов пересечь границу зоны, – объявил он, глотая лекарство.

В лице Калис по-прежнему читалось упорство, но в конце концов она кивнула и раскрыла ладонь.

– Если ты считаешь, что это необходимо…

– Да, я так считаю.

Кильон дал Калис две таблетки, потом еще одну для Нимчи и проследил, чтобы мать и дочь приняли лекарство. Потом он вернулся к Фрею, которого снова начало трясти: истрепанная нервная система предчувствовала стресс грядущего перехода. Взбадривающее действие алкоголя уже заканчивалось.

– Фрей, ты не обязан идти с нами, – заметил Кильон. – Ты и так сделал достаточно.

– И пропустить такое? Мясник, ты что, издеваешься?

– У тебя слабое здоровье.

– Оно станет еще слабее, если сунусь через границу, не приняв морфакс. Решать, конечно, тебе.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – посетовал Кильон, открыл пузырек и вытряхнул на ладонь две таблетки. – У тебя же пулемет.

– Это верно, – отозвался Фрей.

Снова в путь! На границу они натолкнулись быстрее, чем ожидал Кильон. Сперва резкость перехода напугала: вдруг он неверно рассчитал дозу? Но вот морфакс-55 подействовал – постепенно нейтрализовал зональное недомогание и даже притупил боль от ран. Странные ощущения сохранились: внутричерепное давление лишь казалось нормальным, хотя на деле в норму не пришло. Впрочем, это не нарушало ни координации движений, ни ясности ума. Кильон оглядел своих спутников и ни в одном ничего пугающего не заметил. С переходом справлялся даже Фрей. Наверное, к небольшим переменам его организм уже адаптировался.

Путники снова углубились в туннели. Кильон уже перестал гадать, где они по отношению к полым стенам Клинка – дальше от поверхности или ближе к ней. Наверняка он знал одно: по глубине они чуть ниже уровня «Розового павлина». К Метке, чем бы она ни была, еще спускаться и спускаться.

– Мы приближаемся, – объявил Фрей. – Без обид, но, когда встретим безумных роботов, говорить лучше нам с Мерокой. В смысле – чтобы навести мосты.

– Я двумя руками за наведение мостов, – отозвался Кильон. Тревога росла, как температура в лихорадку. – А эти роботы… Ну, безумные… Ты давно с ними знаком?

Фрей, похоже, решил, что это простой вопрос.

– Довольно давно. Общаемся мы лишь с двумя-тремя: у них своего рода иерархия. Поверхностные туннели хороши, только чтобы от городской жары укрываться. Захочешь углубиться – этим мы сейчас заняты, – не обойтись без знакомства с обитателями глубин.

– Почему об их существовании почти никто не знает?

– Раньше знали, но городские власти с радостью забыли о роботах: лишь бы те сидели в своей зоне. Шторм все взбаламутил, но не настолько, чтобы роботы поползли на выступы. Просто власти не желают разбираться с теми, кого не в силах понять или использовать. О роботах слышали все мои сослуживцы, но никогда не говорили о них прилюдно. Если нужно выбить признание из подозреваемого, грозишь завести его в туннели и бросить на милость безумных роботов.

– Примерно так родители усмиряют детей-проказников.

– Ну, кто-то из нас напроказничал от души, это уж точно.

Свет ламп и фонарей не отражался ни от стен, ни от потолка, акустика изменилась – путники снова попали в большую пещеру. Они шли дальше, пока Фрей не поднял фонарь, призывая остановиться. Фонарь дрожал у него в руке, язычок пламени трепетал. Заговорил Фрей с нетипичным для себя благоговением.

– Вот здесь мы встречаемся. Сюда рано или поздно придет как минимум один из них.

– Почему ты в этом уверен? – спросил Кильон.

– Да потому, Мясник, что всегда случается именно так. Мы приходим сюда, ждем – и появляются роботы. Все помнят мое предупреждение? Говорить с ними лучше мне или Мероке. В общем, злить роботов нельзя ни в коем случае.

– Что это за роботы? – спросила Калис.

– Поди пойми. Боюсь, они сами толком не знают. Может, их поставили обслуживать Клинок как смотрителей.

– По-моему, они не слишком утруждают себя работой, – заметил Кильон.

– Откуда ты знаешь, вдруг без них было бы совсем хреново? Вдруг лишь благодаря им наш город за столько лет не рассыпался?

Кильон вспомнил обрубок Клинка-2.

– Не исключено.

Внезапно Кильон почувствовал дуновение воздуха, которого еще секунду назад не было. Фрей перехватил его взгляд и коротко кивнул. Обняв Нимчу, Калис притянула ее к себе. Не сговариваясь, спутники окружили мать и дочь: Фрей и Кильон встали с одной стороны, Малкин и Мерока – с другой. Ветерок стих, зато вдали послышалось бряцанье. Оно стремительно приближалось, – казалось, бульдозер волочит по улице увеличивающийся ворох металлического хлама. Как бы Кильон ни представлял безумных роботов, подобных ассоциаций у него до сих пор не возникало.

– Джаггернаут! По-моему, это Джаггернаут! – Фрей старался перекричать усиливающиеся скрежет и бряцанье.

– Да, похоже, – отозвалась Мерока.

– Это хорошо или плохо? – спросил Кильон.

– Зависит от настроения. Порой с ней бывает нелегко, – ответил Фрей и приложил палец к губам, призывая Кильона молчать.

Робот остановился во мраке. Пахло машинным маслом, раздавался едва уловимый гул. Бряцанье стихло. Даже в свете фонарей и ламп Кильон ничего не видел, зато ощущал присутствие огромного робота. Нимча стояла рядом, но все же Кильон чувствовал себя беспомощным, как никогда в жизни.

Зажглись голубоватые огни. Кильон прищурился, стараясь среди ослепительного света разглядеть подробности. Огни горели на самом роботе: путники смотрели на Джаггернаут, она излучала свет. Джаггернаут оказалось не такой, как ожидал Кильон. Безумный робот, громадная, шаткая гора металла, шириной не уступал четырехэтажному зданию, а длиной – городскому кварталу. Особой симметрии не наблюдалось, словно кучу лома кое-как сбили в прямоугольник, оставив столько брешей и неровных выпуклостей, что любые мысли о системе и порядке гасли в зародыше. Просматривалась целостность: видимые детали каким-то образом сочленялись или крепились друг к другу. Однако не чувствовалось, что Джаггернаут моделировали или дорабатывали, усовершенствуя прежнюю конструкцию. Словно металлолом небрежно сбросили в кучу, которая взяла и превратилась в робота размером с дом.

Не было ни колес, ни ног, ни других средств передвижения. Огни – по мнению Кильона, выпуклые, словно головные фары, хотя разных форм и размеров, – располагались спереди абсолютно беспорядочно. Непонятно, чем робот смотрел на посетителей, но то, что он их видел, сомнений не вызывало. Кильон редко чувствовал себя объектом столь пристального наблюдения.

Первым нарушил молчание Фрей:

– Джаггернаут, спасибо, что позволила нам прийти. С твоей стороны очень любезно пустить нас так далеко. К сожалению, дары у нас скромные, но они в твоем полном распоряжении.

Мерока взяла пулемет Малкина, хотя стрелять вряд ли собиралась. Не спеша, словно выполняя некую церемонию, они с Фреем сделали несколько шагов вперед и опустили пулеметы на каменный пол. Потом отступили к спутникам, ни разу не повернувшись к роботу спиной.

Несколько секунд Джаггернаут не реагировала. Гул не стихал, даже немного усилился. Бряцанье зазвучало отчетливее. Казалось, робот барабанит пальцами и размышляет.

Затем передняя часть робота сдвинулась. Сочлененные детали из усеянной лампами основы подались навстречу незваным гостям, развернувшись в механический рукав. Он удлинился, громыхая над головами путников. Кильон невольно вздрогнул. Легкое движение – и рукав их всех раздавит.

Однако Джаггернаут больше интересовало подношение Фрея. Рукав обвил пулеметы, поднял их в воздух, словно соломинки, и вложил в основу. Пока рукав не втянулся, на передней части основы раскрылась красная пасть, мелькнули огненно-красные механические внутренности. Казалось, внутри топка или плавильня. В ней и исчезли пулеметы.

Послышалось бряцанье, и Джаггернаут снова затихла.

– Добро пожаловать, Фрей! – спустя мгновение произнесла она. – Добро пожаловать, Мерока! Добро пожаловать, спутники Фрея и Мероки!

Если Кильон и предполагал, что безумный робот заговорит, то определенно не таким голосом. Приветствие прозвучало вежливо, с достоинством, почти церемонно. Не намного громче, чем говорит человек. Такой голос скорее подходит строгой, но доброй учительнице, а не роботу размером с дом.

– В следующий раз мы принесем больше, – пообещал Фрей. – Сейчас у нас с собой было только это. Мы ведь и заходить сюда не собирались.

Машина задумалась – загудела, забряцала.

– Фрей, этого достаточно. Ты был щедр в прошлом. И будешь щедр в будущем. – Робот произнес это с полной уверенностью, словно не сомневался ни в человеческой натуре, ни во Фрее, ни в будущем – ни в чем.

– Нам нужна твоя помощь, – начала Мерока, заговорив впервые с начала встречи.

Кильон с удивлением отметил, что у нее дрожит голос.

Большинство ламп повернулись к Мероке.

– В чем суть вашей проблемы? – спросила Джаггернаут.

– Тут не совсем проблема… – Мерока запнулась. – С нами девочка. Ей нужно кое-куда попасть. Вот мы и хотели попросить тебя о помощи.

– Куда ей нужно попасть?

– Мы не знаем. Наверное, поближе к Метке. Или нет. Просто туда, где она сможет действовать, точнее, сделать то, что хочет от нее Клинок.

– Я тебя не понимаю.

– Покажи Джаггернаут затылок, – велела Мерока. – Вдруг это поможет?

Нимча замялась, потом храбро шагнула прочь от Калис под яркий свет робота. Лампы тотчас сфокусировались на девочке, превратив ее в силуэт с несколькими тенями. Нимча застыла, решительно вытянув руки по швам, потом медленно обернулась, демонстрируя затылок Джаггернаут.

– Отметина у нее настоящая, – заявил Фрей и оглянулся на Кильона, словно ожидая подтверждения, что говорит правду.

– Этот символ для меня – сигнал к действию. Девочка отправится со мной к другим роботам. Они знают, как поступить.

Джаггернаут снова вытянула руку, на сей раз в иной конфигурации, словно беспорядочно набросанные детали сцепились по-новому. Оканчивалась рука плоской веслоподобной платформой, которую Джаггернаут опустила на землю перед Нимчей.

– Залезай! – мягко, участливо велела она девочке.

– Нет! – отрезала Калис, делая шаг к дочери.

Кильон взял ее за руку.

– Послушай, Калис, мы привели девочку в такую даль, потому что она умирала. Если Нимча не пройдет путь до конца, ей станет хуже.

– Именно так следует поступить, – изрекла Джаггернаут. – Девочку нужно забрать.

– Куда забрать? Зачем? – не унималась Калис, ее голос звучал громче и пронзительнее, чем у робота.

– Она должна присоединиться к другим, – ответила Джаггернаут.

Нимча оглянулась, словно разрываясь между Джаггернаут и Калис. Кильон не сомневался, что, с одной стороны, девочка готова послушаться робота. Заложенное в ней – то, что проявлялось через отметину и связывало с Клинком, – побуждало сделать последний шаг. С другой стороны, Нимча оставалась девочкой, которую разлучали с матерью, заботившейся о ней всю жизнь. Кильон чувствовал, что предстоящий мучительный выбор буквально разрывал ребенка пополам.

– Мы должны пойти с Нимчей, – вырвалось у Кильона. Он сам не понимал, в каких глубинах его души родилась эта мысль. – Джаггернаут, такое возможно? Позволишь нам отправиться с ней?

– Ты не знаешь, на что напрашиваешься, – предупредил Фрей.

– Знаю, – парировал Кильон. – Поверь мне на слово.

– Я не брошу дочь, – уперлась Калис. – Сделаю все, чтобы она поправилась, но не брошу.

Джаггернаут залязгала, застучала, загудела.

– Вы можете отправиться с девочкой, – наконец сказала она, словно вопрос долго обсуждали. – Те, кто желает.

– Я дочь не брошу, – повторила Калис.

Кильон кивнул:

– А я не брошу своих пациенток. Не обещаю, что от меня будет много пользы тебе или Нимче, но я по-прежнему ваш доктор. Калис, ты позволишь мне вас сопровождать?

– Почему ты спрашиваешь меня, а не робота? – изумленно пролепетала женщина.

– Я считаю, что здесь важно и твое мнение.

Пару секунд Калис буравила его взглядом, потом кивнула.

– Если ты хочешь, Кильон.

– Меня тоже возьмите, – попросила Мерока.

– Нет! – тотчас возразил Кильон. – Мерока, ты уже достаточно для нас сделала. Доказывать больше нечего.

– Мясник, я и не пыталась что-то доказывать.

– И тем не менее. Я не знаю ни куда нас уведут, ни что нас там ждет. Если попадем к самой Метке, зональные переходы будут быстрыми, резкими и фактически непредсказуемыми. У Нимчи с Калис естественная зональная выносливость. У меня – заложенная ангелами перед отправкой на Неоновые Вершины. Даже нам троим будет непросто, а у вас нет и этих преимуществ.

– Мясник прав. – Фрей положил руку девушке на плечо. – К тому же твоим талантам найдется лучшее применение. Тальвар уже наверняка в туннелях и перекрыл основные входы-выходы. Разумеется, есть и менее известные маршруты. Ты ведь не проболталась Тальвару про другие маршруты?

Мерока обожгла его свирепым взглядом.

– Нет, конечно же нет, я понял, – заторопился Фрей. – Главное, милиция не знает про запасное укрытие. Идите туда с Малкиным и вооружайтесь. Там и пулеметы есть, и боеприпасы, а если понадобится, и продовольствие на несколько дней.