Обреченный мир Рейнольдс Аластер

Кильон снова засмеялся, на сей раз над своим невольным желанием подыграть глупому спектаклю.

– Откройте сумку. Второй карман… – Он наблюдал, как Куртана роется в содержимом. – Да, этот. Вытаскивайте пузырьки.

Куртана подняла их так, чтобы видел Кильон:

– Скажи, который нужен?

– Тот, что справа. Справа от меня. Теперь найдите чистый шприц и снимите колпачок с иголки.

И Кильон провалился в забытье. Очнувшись через несколько вечностей, он увидел, что Куртана погрузила иглу в пузырек.

– Сколько набирать, доктор?

– До первого деления. Нащупайте у меня вену и… – Он снова потерял сознание.

В этот раз Кильон пришел в себя быстрее прежнего и реагировал острее на все, включая боль от укола. Поразительно, но Куртана по-прежнему была рядом и разговаривала с ним.

– Лекарство я вколола, – объявила Куртана. – Надеюсь, этого хватит. Если нет, скажи, что еще мне сделать. Боюсь, я лишь через несколько часов найду приличного хирурга.

Впервые после смерти Тальвара Кильон почувствовал, что способен мыслить рационально.

– Как вы себя чувствуете, капитан?

– Лучше, чем мой корабль.

– Зря вас из лазарета выпустили.

– Они не хотели. Но вы тут подняли такой шум, что лазарет перестал казаться самым безопасным местом в городе. – Куртана глянула через плечо. – Вижу, счеты с Тальваром ты свел.

– Свел. Только его долг перед Клинком смертью не погасить. Он украл препарат, за доставку которого ройщики отдали жизни и корабли. Что творится в городе сейчас?

– Переходный период, – думаю, лучше назвать его именно так. Мои люди убеждают милиционеров сдаться и перейти на нашу сторону. Надеюсь, большинство милиционеров – продажные головорезы, которые не упустят своего шанса.

– Ситуация не из приятных. Раз – и тебе объявляют, что ты служишь Рою.

– По крайней мере, я даю им выбор.

– А альтернатива какая? Сразиться с вами?

– Пусть попробуют. – Куртана выразительно ухмыльнулась.

– У вас же пушек почти не осталось, после того как пересекли границу зоны. Не останется их и на кораблях, приближающихся к Клинку таким же образом.

– Тише, доктор! Байка о нашем превосходстве держится на соплях. Местные думают, что мы сильнее, чем есть на самом деле.

– Тальвар понимал, что зона сотворит с ройскими устройствами.

– Он мертв. А большинство его милиционеров – идиоты, едва знакомые с жизнью вне Клинка. – Куртана посуровела. – Тем более мы не бессильны. У нас подготовленный боевой состав, экипажи двух кораблей, люди, мастерски владеющие арбалетами и холодным оружием. Любого сомневающегося приглашаю проверить. Есть у нас и дополнительный козырь. За нами остаток Роя, а те авиаторы вооружены до зубов.

– Но они в другой зоне.

– Это пока. Ситуация меняется. Милиция Тальвара – теперь уже наша милиция – получила хотя бы часть сыворотки-пятнадцать. Значит, милиционеры могут спускаться на нижние уровни города, ранее им недоступные. Черепа отступают: всплеска сопротивления они точно не ожидали. Процесс не быстрый – пройдут дни, а то и недели, прежде чем мы получим контроль над окрестностями Клинка. Но мы своего добьемся, и, когда это произойдет, черепа не помешают нам подлетать к Клинку понизу, лавируя под границей зон. Трудности сохранятся, очаги сопротивления тоже, а то и больше чем очаги. Но подлетать мы сможем при работающих двигателях и к моменту стыковки сохраним все пушки.

– Дни, а то и недели… По-вашему, мы столько продержимся?

– Есть определенные предпосылки того, что держаться не понадобится. В ваше отсутствие состоялось… скажем так, некое подобие переговоров. Мы пообщались с ангелами. Они видели, что случилось с первыми двумя кораблями и отправили посланника к основной части Роя. Тот ангел чуть не погиб, подлетая к «Переливнице ивовой». Ему пришлось подняться на непривычную высоту, а сразу за Клинком у него отказали двигательные устройства. Ангел едва не замерз до смерти и ослаб настолько, что летел с трудом, но до ройщиков добрался. Так был установлен контакт с Небесными Этажами.

– Ангелы с Небесных Этажей пытаются оккупировать нижние уровни Клинка!

– Не все ангелы одинаковые, Кильон, ты сам об этом говорил. Думаю, есть и такие, кому мы с тобой можем доверять, иначе они не предупредили бы тебя, что нужно бежать из города.

– Это было давно.

– Верно, а кто сейчас у власти, пацифисты или поджигатели войны, не угадаешь. Но просто так посланца с практически самоубийственной миссией никто не отправил бы. Милитаристы слишком заняты попытками захватить нижние уровни. – В лице Куртаны мелькнуло сомнение. – По крайней мере, так утверждают ангелы.

– Лгать им бессмысленно: игра не стоит свеч.

– Не знаю. Вдруг они лгут, утверждая, что гарантируют безопасность флотилии, если мы полетим верхом, а не низом? Только ведь на определенном этапе все сводится к доверию. Надо просто взять и поверить, в этом суть. Если бы существовали железные гарантии, кто нуждался бы в доверии?

– Неужели Рикассо рискнет безопасностью целого Роя, доверившись ангелам, которых толком не знает?

– А если не целым Роем, а его частью? Если пошлет достаточно кораблей, чтобы они привезли большую партию сыворотки-пятнадцать? По-моему, такое возможно. И на одном из тех кораблей он непременно полетит сам.

– В чем я не сомневаюсь, так это в его отваге.

– Но по-твоему, это не слишком мудро.

– Это очень рискованно. – Кильон вздохнул: спор лишал его остатков сил. – Впрочем, такая позиция ясна. Чтобы совладать с бандитами Тальвара, нужно показать силу. Подтянув сюда корабли, вы добьетесь именно этого, особенно если продемонстрируете, что хотя бы некоторые ангелы вам союзники.

– Легкой жизни нам никто не обещал. Но если это спасет город от хаоса, сомневаться Рикассо не станет. – Куртана выдержала паузу. – У меня к тебе столько вопросов. Что случилось там, внутри Клинка? Мерока и Малкин кое-что рассказали, но полной картины у меня нет. Думаешь, Калис справится?

– Окажись она слабой, сейчас ее с нами не было бы.

– А Нимча?

– В судьбу я не верю, но, если бы верил, назвал бы Нимчу живым примером ее влияния. Девочка родилась, чтобы служить Клинку. Чтобы исцелить его и помочь ему работать.

– И каким же образом она это сделает?

– Клинок не город, Куртана. Это терминал, ворота, за которыми лежит дорога к звездам. Только к ним нужно идти не вверх, а вниз. – Кильон улыбнулся. – У нас под ногами, в самом чреве Земли, скрыто… нечто. Нечто такое, что ни ты, ни я понять не в состоянии. Там портал… Во что-то еще более невероятное. Там начало пути.

– Мы сможем туда отправиться?

– Думаю, нам придется.

– Понадобится серьезная подготовка.

– Да уж. А еще корабли – и пилоты, чтобы ими управлять. Корабли будут не чета ройским, пилотам потребуются иные навыки. Впрочем, я уверен, овладеть новыми знаниями не проблема.

– Похоже, это задача для моих внуков.

– Да, наверное. Только мир нас не ждет. Земля остывает, леса вымирают. Нужно либо делать что-то с этим, либо искать новое место для жизни.

– Хорошо, что ты думаешь о будущем.

– О твоем; не факт, что о своем. – Кильон снова закашлялся, из горла хлынула кровь.

Дышал он так, словно в легких у него лежали ножи, лезвиями в разные стороны, как столовое серебро у нерадивой хозяйки.

– Кильон, человеческий хирург не единственный вариант для тебя…

– Если надеешься, что я сам смогу…

– Нет, не ты. Другой ангел. У нас теперь есть друзья на Небесных Этажах; если переправить тебя туда…

– Нереально, Куртана. В городе война. Мы до «Розового павлина» с трудом добрались.

– Как насчет иного маршрута? Чтобы не проходил через ород?

– Такого нет.

– Ошибаешься, теперь есть. Надеюсь, сумею отправить тебя на Небесные Этажи. Придется спешить, гарантий того, что у нас получится, что тебе будет комфортно, никаких. Однако шанс есть. – Здоровую, не перевязанную бинтами руку Куртана засунула под импровизированную подушку, скатанную из куртки Мероки. – Кильон, сейчас я сдвину тебя с места. Извини, если сделаю больно, но ты мой доктор, просто так я тебя не брошу.

Кильон был без сознания, когда его подняли на крышу «Красного дракона». Дышал он судорожно, при каждом вдохе в груди у него ходило ходуном. Однако Кильон был еще жив. На большее, по мнению Куртаны, сейчас рассчитывать не следовало. Очень повезет, если он доживет до встречи с ангелами. Впрочем, меньшего оптимизма Куртана в жизни не испытывала.

Мерока, Малкин, Калис и Аграф – все собрались возле капсулы шара-наблюдателя в ожидании, когда надуют газовую подушку. Заранее надувать не решились: шар, даже не в воздухе, – чудная мишень для шального выстрела. Газовой подушке требовался аварийный ремонт, и надували ее дольше, чем рассчитывала Куртана, воздухом, который нагревали печи купальни. «Получится или нет?» – гадала капитан. Спиральные воздушные потоки поднимут шар, но, если пилот не справится с управлением, господствующие ветра унесут его за пределы Клинка, а там Кильону никто не поможет. Мягко посадить «Репейницу» Куртана не сумела и уже поняла, сколь коварны восходящие воздушные потоки и ветра, когда сталкиваются друг с другом. Обожженная рука до сих пор саднила под повязкой. Только что им оставалось, кроме этой отчаянной попытки?

Две девушки мадам Бистури на носилках подняли Кильона с нижних этажей. Кутаясь в цветастые ночные сорочки, они дрожали на ветру, но не уходили с крыши, ожидая старта. Куртана помогла внести Кильона в смотровую кабину и убедилась, что он надежно защищен от предстоящей тряски. Разок Кильон вроде бы шевельнулся, но глаза остались сонными, взгляд затуманенным – вряд ли он понимал, что происходит.

– Все не так, – сказал Аграф. – Мы ведь должны были спасти город, а не потерять Кильона.

Куртана поправила одеяла, которыми укрыли Кильона. Спеленатый, он напоминал младенца, странного, уродливого ребенка-птенца.

– Кильона мы еще не потеряли. И город еще не спасли. Мы только начали его спасать.

– Отлично. Предоставь остальное нам, а сама возвращайся в лазарет, там тебе самое место.

– Вместо того чтобы лететь на воздушном шаре?

– Исключено. На шаре ты не полетишь. Взгляни на себя: у тебя только одна здоровая кисть, да и та едва действует – предплечье не позволяет.

«Аграф рассуждает логически, вместо того чтобы взывать к эмоциям», – отметила Куртана. Он слишком хорошо ее знал.

– Это же воздушный шар. В нем элементов управления не шибко много. Шар двигается вверх или вниз. Нам нужно только вверх.

Аграф продемонстрировал забинтованные кисти:

– Сама понимаешь: я полетел бы, если бы мог двигать рычаги на пульте.

– Ты не можешь, а я могу.

– Небесная Принцесса дело говорит, – вмешалась Мерока, застегивая куртку, которая прежде служила Кильону подушкой. – Дельное дело, черт подери. Но у меня-то две здоровые руки, так что спорить не о чем.

– Ты никогда прежде не летала на воздушном шаре, – напомнила Куртана.

– Ясное дело, никогда. Но ты же сама говоришь, что он движется только вверх или вниз. Я сориентируюсь, если постараюсь. Тем более есть один момент, на который вам плевать, а мне он страшно важен.

– В чем дело? – спросил Аграф.

– Кильон по-прежнему мой багаж. Так что мне его и доставлять. – Мерока быстро застегнула куртку и так же быстро подняла воротник. – А теперь покажи, как управлять этими чертовыми рычагами, пока я не начала спорить всерьез.

Аграф посмотрел на Куртану:

– Если выбирать, кого отправить, Мероку или тебя, ты знаешь, кого я выберу. Без обид, Мерока.

– Я и не обиделась. Давайте к делу!

– Мероке лишь нужно научиться замедлять подъем, когда они до Этажей взлетят. Если ангелы их встретят, то и стыковку организуют. А если нет, она отключит горелку и начнет снижаться.

– Снижаться и надеяться, что сядет на цивилизованном участке Клинка, еще не захваченном черепами, – уточнила Куртана.

– Ты рисковала бы так же, – заметил Аграф.

– Верно, и я к риску готова, – отозвалась Мерока и похлопала по карманам куртки: под кожей загремел металл. – Думаю, до этого не дойдет. Если друзья-ангелы не водят нас за нос, я переправлю Мясника к ним. Просто сообщите им, что мы летим.

Калис глянула на Куртану и кивнула:

– Пусть это сделает Мерока. У них с Мясником позади долгие странствия. Пусть они продолжатся.

Малкин подошел к Мероке, вытащил из кармана револьвер и протянул его девушке рукоятью вперед:

– Вот, забирай. Когда Фрей был у власти, револьвер принадлежал ему. Потом перешел ко мне и не подвел ни разу. Если нужда заставит, прикончи от моего имени парочку крылатых гаденышей.

– Если нужда заставит, – ухмыльнулась Мерока, – постараюсь прикончить больше чем парочку.

Мерока спрятала револьвер в карман куртки: пусть будет наготове.

– Он немного косит вправо, – предупредил Малкин.

– Я запомню. – Мерока устало пожала плечами. – Ну что, Куртана, научишь меня летать на шарике? Если нет, я все равно полечу. Кильону больше ждать нельзя.

Куртана помогла девушке забраться в кабину и, пока та пристегивалась, показала немногочисленные элементы управления.

– Высотомер. Огнесоковая горелка. Сброс балласта. Стравливание газа – тут осторожнее, высоту потерять быстрее, чем снова наполнить оболочку горячим воздухом.

– Я сориентируюсь.

– Кабина герметизирована. Пригодного для дыхания воздуха только на два часа. Впускной вентиль здесь, но даже не думай поворачивать его, пока не спуститесь хотя бы до Схемограда.

– Как по мне, главное, чтобы ангелы не подвели. Не то нам с Кильоном крышка.

– Если у нас нет друзей на Небесных Этажах, крышка почти всем нам, – заметила Куртана. – Вы просто первыми это прочувствуете.

– Запечатывайте меня. Что-то на шаре полетать захотелось, прямо сил нет.

– Удачи, Мерока!

– И тебе, Небесная Принцесса. Надеюсь, тебе дадут новый аэростат. Ты его заслужила.

Они обменялись взглядами, поняв друг друга без слов. Потом Куртана закрыла люк и жестом велела Мероке запереться изнутри.

Куртана отступила на шаг. Пока она разговаривала с Мерокой, Аграфом и Калис, авиаторы успели наполнить оболочку горячим воздухом. Шар рвался с крыши в небесное приволье. Куртана вдруг вспомнила, что не объяснила Мероке, где расцепка. Через стекло кабины она показала на тяжелый рычаг справа. Девушка кивнула и потянулась к рычагу. Потом внезапно – как всегда, на памяти Куртаны, – кабина стала набирать высоту. На одно мгновение ей показалось, что в момент расцепления Кильон шевельнулся, пришел в сознание ровно настолько, чтобы оглядеться, разыскать ее за иллюминатором и встретиться с ней взглядом. Но вот Кильон исчез: шар взмыл ввысь и унес своих пассажиров из вида.

– Возвращайся, – шепнула Куртана шару. – Ты нам пригодишься.

Она все еще вглядывалась в небо, наблюдая за шаром, когда Аграф подошел к ней и осторожно обнял, стараясь не потревожить раны.

– Шар в восходящих потоках, – объявил он, прикрыв глаза ладонью. – Теперь до Небесных Этажей не остановится.

Кто-то пальнул по шару – патрон, звякнув, отлетел от днища кабины.

– Увидим ли мы еще хоть одного из них? – задумчиво проговорила Куртана.

– Попутчика надежнее для Кильона не придумаешь. Ты сама это понимаешь. По крайней мере, теперь у него есть шанс.

– Вместо Мероки с ним могла полететь я.

– Она же объяснила, что Кильон – ее подопечный, а не твой. Тем более у нас здесь дел предостаточно. Нужно связаться с Рикассо, пусть передаст ангелам, кто к ним летит. Еще нужно выяснить, каковы его планы.

– Больше не беседовать ему с Кильоном. Рикассо расстроится.

– Может, они еще побеседуют, – возразил Аграф. – В этом суть. Единственное, в чем я уверен, если тут нет противоречий: прежней жизни конец. Посмотри на нас с тобой: мы ыросли в Рое и с рождения учились плевать на память об этом городе. Но вот мы, рискуя жизнью, примчались сюда, и черт меня дери, если я не желаю Клинку добра. – Аграф невольно улыбнулся. – Может, Рою конец, по крайней мере – привычному нам. Если так, Клинок тоже изменится. Я хочу, чтобы город выжил. Почти уверен – так и случится, но знаю – прежним ему не быть.

– Зачем ограничиваться Клинком? – удивилась Куртана. – Если Нимча и другие тектоманты справятся, изменится мир. А если изменится мир, то и остальное тоже.

– Что «остальное»? – спросил Аграф.

Куртана показывала на небо, только не на шар, который набирал высоту так быстро, что на фоне гладкой, вздымающейся поверхности Клинка уже казался рыжеватой точкой. Она показывала даже не на Небесные Этажи, куда летел шар.

Куртана показывала дальше – на пустые, не доступные даже ангелам небеса.

– Все остальное. Изменится вся Вселенная!