Его звездная подруга Пашнина Ольга

— Вот так меня загнали в угол и лишили последней надежды на завалящий прощальный поцелуй. Ты же внесешь мое имя в список сволочей столетия и будешь общаться только в присутствии адвоката.

— Значит, да?

Джен не округлила глаза и не перепугалась, но в глазах ее горел такой… интерес? Она его что, изучает?

— Ну ты же знаешь, что я из себя представляю. Не стоит обманываться, если я люблю Миранду и Артена. Такое отношение только к моей семье, и…

— Хватит оправдываться! На вопрос отвечайте, я же ответила!

— Да. Их было двое. Один угрожал Миранде, если я не уступлю ему дорогу. Второй пытался меня убить. В свое оправдание могу сказать только, что я ходил в управление правопорядка, но некоторые умеют угрожать так, что привлечь к ответственности практически невозможно. Собственно, они сами устроили свой конец, я лишь позволил обстоятельствам удачно сложиться. Одного застрелили свои же бандиты, когда я вскрыл его махинации. Второй потерял крупную партию наркотиков и… в общем, неудачно у него все сложилось. С тех пор меня не трогали.

— Ух ты. — Джен присвистнула. — Я совершенно точно уверена, что не хочу знать подробностей. Хотя… если бы у меня была дочь и кто-то прямо заявил, что с ней может что-то случиться, я бы и голыми руками убила. Нельзя трогать детей.

— Но очень удобно, — заметил Брэнд.

— Им повезло, что у них есть вы.

— То есть, — он усмехнулся и посмотрел на девушку, — ты не замечаешь, что эти дети задумали?

— А что? — Она и впрямь не понимала и не видела.

— Они решили, что ты должна остаться. И активно толкают тебя в мои… кхм… руки. Вот, например, сейчас. Миранда сломала ремень, Артен вызвался ее проводить и случайно, впервые за столько лет, забыл во флаере телефон. И у него даже мысли не возникнет, когда отец с подругой не вернутся домой вовремя, пойти нас поискать.

Джен рассмеялась, словно он только что забавно пошутил. Вообще, забавного во всем этом было мало. Потому что Брэнд все чаще ловил себя на том, что не хочет мешать их примитивным попыткам.

— Они идеалисты. Даже если отбросить тот факт, что для того, чтобы я осталась, нужна хоть какая-то любовь, я не могу быть им матерью.

— Наверное, мне стоило привести в дом женщину. Не угадать, как лучше: оставить им воспоминания о матери или найти новую. С другой стороны, они не принимали тех моих подруг, которых знали. Особенно Ирэн.

— Ирэн… таинственная Ирэн. И почему она должна меня так ненавидеть, что вы пришли в больницу предупреждать о ней?

Брэнд как-то даже смутился. Совсем чуть-чуть. Рассказать? Или нет?

— Я назвал ее твоим именем.

Джен резко выпрямилась на сиденье.

— Зачем?!

— Разумеется, случайно. Я думал только о тебе и Миранде, каждую минуту. Вот и вырвалось, полагаю.

— Но почему Ирэн разозлилась? — Джен нахмурилась. — Она же должна понимать, что вы волновались за дочь.

— Я не думаю, что она не понимает. Ей просто обидно, что во время секса ее назвали чужим именем.

— Во время… Как?! То есть зачем? О нет, я даже не хочу знать, о чем вы думали!

— А я скажу. — Брэнд усмехнулся. — Напился и ничего не помнил.

Они немного помолчали. Джен, задумавшись, водила пальчиком по губам, которые наверняка еще хранили его вкус. Глупая девочка, она даже не понимает, что только провоцирует его. Удержаться от глупости достаточно тяжело.

Да, он теперь признался сам себе, что допустил Джен в свой круг общения и будет оберегать. Но это не значило, что оберегать в том числе и от самого себя. Когда Брэнд точно знал, чего хотел, он это получал. Сейчас он хотел Джен. Не просто как факт, что у него с ней что-то было. А по-настоящему, чтобы она умоляла, отвечала на поцелуи, проявляла инициативу. Но за неделю с этим справиться нереально. Если она действительно ничего не чувствует. Если притворяется, другое дело. Брэнд надеялся, что притворяется.

Медленно уходили минуты, отпущенные на выветривание алкоголя. Брэнд следил за экраном и, едва красные огни сменились зелеными, поднял флаер в воздух. Кресло Джен он поднимать не стал. Она спала, забравшись с ногами на сиденье, повернувшись к нему спиной. Спала Джен крепко, это Брэнд успел выяснить. И не проснулась, когда он ее нес…

— Джен! — Он тихонько позвал ее. — Ключ.

Ага, как же, проснется она. Будить было жалко. Хотя нет, кого он обманывает? С гораздо большим удовольствием Брэнд уложил бы ее у себя. Что и сделал. Потом замешкался: ложиться рядом или идти на злосчастный диван? Так и не решив, уселся на ковер, у кровати.

Наконец вспомнил, что сын наверняка уже дома, досматривает десятый сон. И не обидится, если отец на ночь глядя зайдет к нему пообщаться.

— Вставай, мелочный интриган. — Брэнд пихнул сына, делавшего вид, будто он спит. — Есть разговор.

— Папа? Ты почему так поздно? Что случилось?

— Артен, дорогой, в том, что у тебя нет актерских способностей, я убедился, когда ты был в третьем классе. Ты играл кларийского цыпленка и в самый неподходящий момент забыл текст и рассказал неприличный стишок. Я, между прочим, тогда на неделю остался без сладкого. Твоя мать жутко злилась. Заканчивай спектакль и подумай, чем ты можешь быть мне полезен. Потому что, если я расскажу Джен о том, что вы с Мирандой затеяли, она явно разочаруется в своем друге.

Он сделал ход ва-банк, потому что Джен об их с Мирандой ухищрениях уже знала. Не все, конечно, далеко не все, что заметил он, Брэнд, но достаточно, чтобы свести на нет все его угрозы. Впрочем, Брэнд неплохо разбирался в людях. Он был уверен, что тактичная Джен не станет попрекать Артена его желанием найти для отца девушку и для себя — маму.

— Чего ты хочешь? — вздохнул Артен.

Честное слово, он смотрел так, словно Брэнд его оскорбил до глубины души. Как будто не он заставил их просидеть три часа во флаере!

— Задержи ее после дня рождения Миранды. Придумай что-нибудь, ты имеешь влияние на нее. Скажи, чтобы она какое-то время побыла еще с Мирой, или попроси ее дождаться, пока ты окончательно не поступишь.

Артен подозрительно прищурился:

— Зачем тебе это? Что ты с ней будешь делать?

— Запру и начну морить голодом, — огрызнулся Брэнд. — Уж тебе-то не шестнадцать.

— Если оставлять Джен, то насовсем! С ней нельзя так — развлечься и расстаться, ей нужны настоящие чувства, она должна жить с нами! Миранда к ней привязалась, я к ней привязался, ты, похоже, тоже!

— Артен, она живет с нами всего пару недель. Остынь, пожалуйста, ладно?

— Она спасла всю нашу семью. Меня в детстве и Миранду сейчас. Мы знаем ее намного дольше, чем две недели. Твои проблемы, что ты предпочитал не вспоминать о ее существовании. Джен должна остаться! И привезти сюда свою бабушку.

Ага, ему тут только бабушки не хватало. Нет, русая красавица в постели — это одно, а посторонний пожилой человек в доме — другое. Не жениться же ему на Джен! Ну, есть между ними притяжение, так еще неизвестно, чем оно обусловлено. Может, он просто ведется на красивую внешность и незаурядный характер, а Джен никогда не встречала на своем пути мужчину, который умеет обращаться с женщинами.

Приводить ее в дом на правах постоянной девушки, везти сюда ее родственников, привязывать себя еще к одной женщине? Довольно безрассудно.

Все это пролетело в его голове за пару секунд. Вслух же Брэнд сказал только:

— Посмотрим.

Артен со вздохом повалился на кровать.

— Ладно, я уговорю ее остаться до тех пор, пока не поступлю. Но если ты ее обидишь, будь уверен, просто так мы с Мирандой этого не оставим.

Ну разумеется. Эту девушку они с Мирандой готовы были защищать буквально зубами.

Брэнд искоса глянул в сторону двери собственной спальни. Потом тихонько беззлобно выругался и отправился спать на проклятый неудобный диван.

Джен

Просыпаться в комнате Брэнда после выпитого накануне некоторого количества алкоголя становилось хорошей традицией. Я даже не удивилась, обнаружив себя в его постели, а самого хозяина комнаты не найдя. Что ж, радует, что остатки приличий у него есть.

Я снова, как и вчера, прокралась в свою комнату, где приняла душ, немного почитала и отправила сообщение Гранту, чтобы позвонил мне, как выдастся свободная минутка. Мне жизненно необходимо было с ним поговорить обо всем, что я услышала во флаере.

Брэнд сбил меня с толку. Не только поцелуем, но и вообще своим рассказом. Я уж и не надеялась услышать от него причину такого ко мне отношения и довольствовалась версиями Миранды и Артена. Что ж, они оказались близки к истине.

Конечно, оправдывать Брэнда нельзя. Он вел себя как скотина, даже если отбросить все личные факторы, влияющие на мое к нему отношение. Но то, что хотя бы попытался объяснить, не оправдываясь и не искажая факты, было ценно.

Вот только целовать он меня полез зря. Ничего, кроме испуга, я не ощутила, да и испуг был больше от неожиданности и личности целующего. В моей жизни были парни… если точнее, две штуки. Как и говорил Грант, влечения я не испытывала, однако в некоторые моменты своей жизни хотела быть «как все». С первым мы провстречались три месяца, со вторым — год. Именно со вторым я решила, что должна-таки узнать, что хорошего есть в близких отношениях. В поисках хоть каких-то ощущений сделала прокол, который, естественно, ничего нового, кроме адской боли, в мою жизнь не привнес. И уже не привнесет, я полагаю.

Завтрак, за отсутствием Миранды, никто не приготовил: Артен уныло хлебал нечто напоминающее кофе, Брэнда не было вообще.

— Если испеку пирог, будешь есть?

Я уже разобралась с местными продуктами и аналогами наших продуктов, так что тесто сообразить вполне могла. Здесь оно, кстати, готовилось намного проще.

Артен с готовностью кивнул и просиял.

— Джен, я хотел тебя спросить, — неуверенно начал парень.

— Спрашивай.

— Можешь ты остаться с Мирандой, пока я не вернусь с экзаменов?

Я зависла с ложкой в руке. Остаться с Мирандой в отсутствие Артена… с постоянно снующим по дому Брэндом.

— Артен, нет. Посмотри на Миранду, она здоровая, веселая, уже ночует у подружек. Да, переживает, что ты уедешь, но это нормально! Артен, я сделала все, что могла. И жить дальше за счет твоего отца не могу. Чем дольше я здесь, с вами, тем тяжелее будет расставаться. Так что после дня рождения Миранды я уеду. Ее есть кому поддержать.

— Бли-ы-ын, — потянул Артен словечко, почерпнутое у меня.

— С тобой все нормально? Рано или поздно я все равно бы уехала.

— Да. — Он отмахнулся и опять приложился к кружке. — Это не по твоему поводу, расслабься.

В кухню вошел Брэнд, благоухающий парфюмом, в белой рубашке и надетой поверх серой куртке.

— Завтрака ждать не буду, пошел работать. Артен, не делай унылое лицо, пожалуйста. Придет Миранда, скажи ей, чтобы отправила мне список программ, которые надо купить к школе. Ей пора уже заниматься.

Он неожиданно протянул руку и взъерошил мои волосы, устроив на голове какое-то гнездо.

— Очень мило, спасибо, — саркастически хмыкнула я. — Но зачем же волосы драть? Думаете, что лысая я буду привлекательнее?

— Купи укрепляющий шампунь, — парировал Брэнд.

Ага, конечно, укрепляющий шампунь. Меня, к слову, с Земли забрали даже без возможности раздобыть как-то местных денег. В больнице это не особо волновало, а вот здесь, у Брэнда, напрягало. Выходило, что я жила за его счет, а собственных степеней свободы в финансовом плане не имела.

И чего это вдруг меня потянуло на независимость? Раньше я как-то совершенно справедливо считала, что раз уж им досталась часть моей печени, то можно и обеспечить меня всем необходимым.

— Проводишь меня? — Голос Брэнда вывел из размышлений.

— Вы что, не можете найти выход в собственном доме?

Он тихо рассмеялся и, взяв немного орехов, ушел. Почему мне показалось, что этот мужчина решил выводить меня из себя теперь уже другим способом? Вот так живешь и думаешь, что ты — абсолютно невозмутимое и спокойное существо. А потом встречаешь Брэндона Эко, и оказывается, что истерички из глупых сериалов по сравнению с тобой магистры логики.

— Джен, это, кажется, у тебя звонок, — сказал Артен.

Я выключила воду — как раз домывала посуду, а пирог уже вовсю румянился в духовом шкафу. И правда, моя мелодичная песенка. Грант, наверное.

— Как сработает таймер, можешь достать и ешь, но оставь кусочек мне и Миранде.

— Да, мамочка! — фыркнул Артен и ловко увернулся от полотенца, которое я в него бросила.

В комнате действительно надрывался мой планшет. Я заперла дверь и уселась за стол. Кроме лекарств, которые выдал Грант, на нем лежала расческа, планшет, три коробочки, и все. Ни косметики, ничего.

— Джен, что-то случилось?

Лицо Гранта показалось на экране. Можно было включить голорежим, и тогда врач был бы трехмерным, но я по привычке его отключала и наслаждалась качественным глубоким изображением экрана. В одном таком планшете, думаю, вычислительной мощности было больше, чем в земных спутниковых системах.

— Не совсем… то есть да. Я хотела у тебя спросить, что происходит с Брэндом.

— А что с ним такое происходит? — не понял Грант. — Он снова тебя обижает?

— Он меня поцеловал.

— Э-э… мм… не знаю, как у вас, на Земле, но у нас мужчина может поцеловать девушку, это не считается чем-то противоестественным.

Я, честное слово, готова была его убить! Грант явно притворялся, что не понимает, о чем я.

— Грант, с чего вдруг Брэнд решил меня целовать? И так резко изменил отношение ко мне?

— Люди иногда меняются. Иногда они меняют свое отношение к другим людям. А мужчины, когда им нравится девушка, целуют ее. Это нормально. Почему ты не допускаешь, что Брэнд посмотрел на тебя иначе и понял, что ты ему нравишься?

— Скорее, что он хочет затащить меня в постель.

— Ну или так, — не стал спорить Грант. — Я не думаю, что у него есть какая-то тайная цель относительно тебя. Ты красивая девушка, а он недавно расстался с подругой. Так что Брэнд просто пытается тебя соблазнить.

— Не зная, что я на соблазнение не поддаюсь?

Грант в свою очередь хмыкнул:

— Может, и не поддаешься. А может… я тут подумал, что ты, возможно, не больна. — Он обернулся и махнул кому-то рукой. — Хотел поговорить с тобой лично, но давай так. Вспомни события восьмилетней давности. Твои родители погибли. Как ты отреагировала?

— Расстроилась, разумеется, что за вопросы?

— Нет, Джен, просто расстроилась — это не то. Ты переживала сильнее, так? Полагаю, у тебя была депрессия. В один день ты сбежала из дома.

Я нехотя кивнула. Вспоминать это было неприятно.

— Ты бродила-бродила и увидела катастрофу. Спасла Артена, а дальше познакомилась с Брэндом. И он использовал анализатор. Все твои эмоции исчезли, потому что это нормальное побочное действие анализатора. Стало легче. Да, было страшно и обидно после всего, но в целом без эмоций тебе стало легче. Знаешь, что такое фантомные боли?

Я кивнула:

— Когда в ампутированной конечности человек что-то чувствует. Или ему кажется, что он может ею шевелить.

— Да, что-то подобное. То же самое могло произойти и с тобой. Твой мозг запомнил состояние, при котором боли и всего остального нет. И держит тебя в этом состоянии годы. Эффекта анализатора уж давно нет, а ты все еще подсознательно боишься пускать в свою жизнь краски из-за того, что чувствовала ранее. Разумеется, неосознанно.

Я скептически смотрела на парня. Мне почему-то казалось, что фантазером он был тем еще. Как показывает практика и согласно принципу бритвы Оккама, все должно быть несколько проще.

— Что касается мужчин, то, может, ты просто не встретила человека, который может тебе понравиться? Есть разные типы разумных существ. И все они воспринимают секс, любовь, влечение по-разному. Кто-то готов прыгать в постель от любого прикосновения противоположного пола. Кто-то всю жизнь ждет одного-единственного и даже, встретив, сдается не сразу. Может, ты просто ждешь какого-то особенного чувства. Я считаю, тебе не о чем беспокоиться. Хотя лучше бы пройти терапию и избавиться от этой травмы.

— Все это познавательно, но ты мне так и не ответил. Что нужно Брэнду?

— Джен, спроси его сама, меня-то ты чего спрашиваешь? Я не являюсь его лучшим другом, я просто семейный врач. Может, он в тебя влюбился. Может, хочет обычного секса. Может, еще что пришло ему в голову, детка, я не знаю. Я знаю только то, что ты можешь из этого извлечь пользу. Подумай, Джен, чего ты себя лишаешь. Да, в жизни случаются и потери, и предательства, и обиды. Но еще бывает любовь, дружба, восторг, например. Брэнд как человек — сложный, но как мужчина он привлекателен. — Грант заметил мой обалдевший взгляд и поспешил поправиться: — Для женщин, я имею в виду. Джен, ты прекрасно меня поняла, прекрати смеяться!

Я чудом успокоилась, но от вида покрасневшего Гранта ржать хотелось еще сильнее.

— Просто прислушайся к себе. Неужели совсем нет никакого отклика? Ничего не чувствуешь, ничего не хочешь?

Я почти сразу же вспомнила и сцену в кладовке, и поцелуй. Ничего — не то слово, конечно. Просто я не чувствовала того, что, по моему мнению, должна была ощущать. Трясло меня знатно, а ощущение прикосновения к коже помню до сих пор. Но ведь это не… в том смысле, что я просто была в шоке от того, что именно этот человек меня целует.

— Ладно, думай, — вздохнул Грант. — Если что, я всегда готов организовать тебе помощь. И Брэнд тоже. Джен, что бы он ни говорил, что бы ни делал, он сожалеет, что испортил тебе восемь лет жизни. И если он тебе улыбается, попробуй улыбнуться в ответ. Ты умеешь, я точно знаю. Сияй, солнышко. А я пойду колбаски съем.

Грант отключился, предварительно плотоядно облизнувшись, а вот мне после разговора легче не стало. И как все это понимать?

Понятно, что все слова про Брэнда — глупость. Но вот остальное… может, и есть смысл в том, чтобы попробовать окунуться в эмоции. Наверное, я и впрямь боялась чего-то, подобного смерти родителей. Да и по своей природе была слишком спокойной. Только вот Брэнд умел выводить меня из себя как никто другой.

Терапия — глупость. А вот по приезде на Землю завести какие-нибудь отношения и не обрывать их сразу, а работать над результатом — можно попробовать.

Весь день Артен и Миранда учили меня пользоваться местной сетью. Она, конечно, кардинально отличалась от нашего Интернета. И существовала в двух ипостасях — голографической и двухмерной. Мне привычнее было работать с двухмерной, потому что голографическая напоминала нагромождение синеватых полупрозрачных кубов, которые Артен с Мирандой ловко разворачивали, переставляли, заставляя выдавать нужную информацию.

— Двухмерная — старье! — заявила Миранда.

Пришлось осваивать. Это оказалось не так сложно, как представлялось. Да, привычной структуры сайтов не было, и общение организовывалось по-другому, но в целом сеть меня покорила. Если уж наш Интернет — кладезь информации, не всегда, правда, ценной, то их сеть охватывала всю Империю, десятки звездных систем с накопленными ими знаниями.

Даже после ужина, когда Миранда ушла спать, а Артен засел в комнате готовиться к экзаменам, я все еще изучала новую игрушку. И зачем только они все это мне показывают? Все равно уеду меньше чем через неделю. А на Земле нет ни сети, ни иных достижений галактической цивилизации.

Брэнд пришел очень поздно. Я даже вздрогнула, когда в темноте раздалось жужжание двери. Я надеялась, он меня не заметит и сразу уйдет наверх, но не тут-то было. Брэнд подошел прямо к дивану и оперся на спинку.

— Чего изучаешь? — спросил он.

— Миранда показала мне сеть, изучаю пока просто интерфейс.

— А я тебе кое-что принес.

С этими словами Брэнд сунул мне под нос нечто напоминающее кекс с завитками крема наверху. Один из завитков испачкал мне нос.

— Что это? — спросила я. — И почему только мне, а не всем?

— Мы с Артеном к сладкому равнодушны, а Миранда такие не любит. Ты не пробовала. Давай ешь.

— Я так не могу. Давайте по-братски разделим. А вообще, я ведь накормить могу. После ужина осталось, как же это… Миранда готовила, забыла название.

— Накорми, — согласился Брэнд.

От меня не укрылось, как он устало потер глаза. И зачем так себя гонять? Деньги, как я поняла, у семьи Эко были, и немалые. Компания работала, приносила доход. Можно было и не гробить здоровье.

Я не стала зажигать верхний свет, ограничившись подсветкой рабочей поверхности. И наспех соорудила ужин, добавив свежий чай и разрезанный кекс с чудным ароматом. И на вкус оказался потрясающим.

Он ел молча, лишь изредка поглядывая в мою сторону. Я тоже молча пила чай, хотя вообще стоило уйти в свою комнату.

Брэнд вдруг протянул руку и пальцем провел по моему носу.

— Крем, — пояснил он.

В полумраке не было видно, что я покраснела.

— Благодарю.

— Не стоит. Чего это ты скалишься?

Ну вот, совет Гранта не прошел. Улыбаться в ответ не получилось.

— Устрашаю. Спасибо за кекс. Пойду спать.

На удивление он кивнул. А общение с Брэндом может быть не таким уж и напрягающим. Я даже улыбнулась, на этот раз нормально. И решила выпить немного воды. Она у них была очень вкусной, холодной.

— Не пей холодную воду, — бросил мне Брэнд, — заболеешь.

— Указывать будете своей дочери.

Впрочем, я сказала это беззлобно. Пусть пытается, если ему хочется, указывать. Я все равно не впечатлюсь.

— А по заднице? — хмыкнул Брэнд и… действительно легонько шлепнул меня по мягкому месту.

— Что-о?!

Не задумываясь ни на секунду, я вылила ему прямо на голову стакан воды. Потом сообразила, чем мне это грозит, и рванула было к выходу, но меня успели перехватить. Наверное, планом Брэнда было усадить меня к себе на колени, но я оттолкнулась от шкафа, и мы все втроем полетели на пол. Я, стул и Брэнд. Падая, зацепили вилку, а та, в свою очередь, тарелку и кружку. С грохотом все это повалилось на пол, разбилось. Я даже брыкаться не стала, ибо смеялась. Это ж надо, за пару секунд разнести половину кухни из-за какой-то ерунды, даже сказанной не всерьез.

— Ай, вы мне ногу прижали! — простонала я.

Но еще смешнее мне стало, когда зажегся свет, и на кухне показались Миранда с Артеном.

— Что тут происходит?! Что за грохот?

Потом они нас все-таки рассмотрели и оторопели, замерев в проходе.

— Нам уйти? — медленно спросил Артен.

— Мы сделаем вид, что ничего не видели, — поддакнула Миранда.

— И не будем вам мешать. До утра.

— О да! — протянула я. — Спасибо за заботу!

Я кое-как выпутала конечности из конечностей Брэнда и ножек стула и начала собирать осколки тарелки.

— В мире будущего что, нет посуды, которая не бьется?

Я неловко дернула рукой, и ладонь рассекла глубокая царапина, из которой начала сочиться кровь. Боль пришла не сразу.

— Ой, ты порезалась! — Миранда обеспокоенно подскочила ко мне. — Давай я обработаю.

— Иди. — Брэнд тоже поднялся и махнул рукой. — Спи. И ты тоже, Артен. Если будешь так поздно ложиться, проспишь экзамены. Сам разберусь. Давайте, давайте, вы обещали до утра не беспокоить.

Посмеиваясь, Миранда и Артен ушли спать.

Меня усадили на диван и принялись обрабатывать царапину каким-то жгучим раствором, пахнущим цитрусами. Было больно, но я мужественно терпела, хоть и периодически дергалась.

— Хорошо хоть левая, — вздохнула я.

С рассеченной ладонью было бы проблематично что-то делать, я — правша до мозга костей. Левая у меня не то что работает хуже, она вообще почти в жизни не участвует. Даже сумку я ношу на правом плече.

Брэнд быстро и умело обрабатывал царапину, наносил какую-то мазь, а потом достал мелкие пластыри и в нескольких местах заклеил ранку. Чтобы не стеснять движения ладони. Хотя я все равно не стану ее сгибать, ибо нет ничего хуже открывшейся при неловком движении раны.

— Может, мне стоит кровь сдать? — спросила я, закусив губу.

Мужчина поднял на меня взгляд:

— Зачем?

— Ну… перед отъездом? Для Миранды. Мало ли что. То есть, конечно, лучше бы все обошлось, но ведь бывают ситуации, когда срочно нужна кровь и нет возможности лететь на Землю. Вы ведь умеете хранить такие вещи достаточно долго?

— Так давай, — Брэнд усмехнулся, — тебя вообще на органы разберем и упакуем. Компактнее будешь. Хранить-то умеем.

— Ну вы сравнили. Кровь я сдам без ущерба для собственного здоровья. Можно даже несколько раз. Прежде чем улететь. Вы же знаете, что это правильно. Мне ничего не стоит, а вдруг…

— Это не понадобится.

Он брызнул напоследок на рану чем-то из небольшого пузырька и начал убирать аптечку.

— Почему? — не отставала я.

— Просто не понадобится. Не думай об этом. Спокойной ночи.

Так и ушел, оставив меня размышлять о причинах его поступков и слов. Ох, как хотелось залезть ему в голову и выяснить, что из себя представляет Брэндон Эко. До безумия хотелось.

Брэнд

Брэнд не пожалел, что остался дома и не пошел на работу. Ничего срочного там не было. Компания, как огромный автоматический механизм, справлялась и без него в короткие промежутки времени. А ту работу, что он все же хотел доделать, мог выполнить и дома. Тем более что дома было куда интереснее.

Джен стояла аккурат напротив места, где он сидел. И увлеченно наблюдала за тем, как Миранда ловко программирует домашнего робота на уборку. Сама того не замечая, девушка рассеянно водила пальцем по губам. На него, спрятавшегося за большим экраном лэптопа, она не смотрела.

Когда Брэнд больше недели назад принимал решение позволить Миранде пригласить Джен, он, признаться честно, совсем не думал о том, как она влияет на его детей и что вообще он вроде как ее ненавидит. В голове беспрестанно вертелся поцелуй, украденный у бессознательной девушки. Неправильность происходящего вкупе с ее привлекательностью дело сделали. Брэнд пошел на поводу той части себя, что еще не окончательно закрылась от внешнего мира.

Он говорил с Грантом перед тем, как забрать обеих девушек домой, и тот со скрипом разрешил не отвозить Джен на курорт, а оставить у них дома. Таким образом, Джен побудет на празднике, который в скором времени должен был состояться, и уже после улетит к себе, на Землю.

Что произойдет за эти две недели, Брэнд представлял слабо, хотя кое-какие фантазии на этот счет имелись. Джен, похоже, о них не догадывалась. Ее вежливая холодность мужчину злила, причем поначалу, еще когда она пришла в себя в больнице, он даже не понял, из-за чего ему так хотелось что-нибудь сломать. А потом все слишком быстро завертелось, и он даже не успел уловить момент, когда ситуация стала совершенно неузнаваемой.

Вообще жгучая неприязнь к Джен как-то улеглась. Что было тому причиной? Вряд ли Брэнд мог ответить на этот вопрос. Ушла угроза для жизни Миранды. Выпала из его жизни Ирэн. Джен едва не погибла, чего он, конечно, не планировал. Он ее поцеловал. Аж два раза. Все это — словно отдельные вспышки в его жизни, слившиеся в итоге в большое сияние. Да и влияние Джен Ламбэр на его детей оказалось не таким уж и плохим.

А сама Джен его избегала. Причем старательно и искусно. Если он работал, вставала позже его ухода и ложилась раньше прихода — он заглядывал в ее спальню. К слову, теперь она ее уже не запирала, убедившись, что ее личное пространство неприкосновенно. Если Брэнд был дома, она была или у себя, или у Миранды. Они изучали сеть, технику, смотрели фильмы, совершенствовали язык Джен, иногда выходили гулять. Но с ним она встречалась очень редко и ограничивалась общими фразами. Брэнда это веселило, потому что, когда он пытался к ней прикоснуться невзначай или помочь спуститься со ступенек, она вздрагивала. Похоже, Дженни мало понимала, что с ней происходит, и боялась внезапно проснувшихся ощущений.

До праздника оставались считаные дни, а ее так и не убедили остаться после. Ни Артен, хотя клялся, что пытался, ни Миранда. Придется действовать более радикально, потому что отпускать ее Брэнд решительно не собирался. По крайней мере, пока.

Он и остался-то дома, чтобы немного поиграть с Дженни. Не так, чтобы напугать, но немного сократить дистанцию и дать уже понять, что он намерен рано или поздно ее получить. А то она делает вид, будто они — знакомые, связанные вынужденным вооруженным перемирием. Нет уж, те времена прошли.

Брэнд, может, и отстал бы, если б не видел, что отклик есть. Просто так глубоко в ней, что снаружи почти незаметно.

Вот и сидел, любуясь на фигурку Джен, скрытую под свободными шортами и рубашкой. Она никогда не выставляла напоказ свое тело, скорее наоборот, но чем больше скрыто, тем больше хочется. Его фантазия ход уже набрала, и остановит ее разве что… реальность?

Артен уехал отмечать с друзьями отъезд. Если он сдаст, у него будет мало времени на развлечения. Сборы, оформление. Так что Брэнд снял им на сутки блок в отеле с бассейном и заказал все, что необходимо. Артен все равно будет учиться, даже если не сдаст, и они оба это понимали. Но старательно делали вид, что вопрос о платном обучении даже не встает.

Миранда собиралась по магазинам: пришла пора закупать украшения, напитки и сувениры для празднования дня рождения. Если все пойдет нормально, у них с Джен будет пара часов. Уговорить ее сходить с ним поплавать? Или придумать что-то другое? С ней сложно.

Брэнд отвлекся и прослушал, как дочь его звала.

— Чип. Мне нужен чип.

Пришлось идти в кабинет и доставать для Миранды чип для оплаты. Скорей бы ей шестнадцать, он просто выделит счет и не станет каждый раз активировать разрешение. А все ее траты будет контролировать дистанционно.

Однако тут судьба преподнесла сюрприз. Или не судьба, а Джен?

Когда Брэнд вернулся, проводив Миранду, оказалось, что Дженни ушла в ванную. Причем капитально так ушла — плескалась она там по часу и дольше. А иногда и засыпала там, благо автоматическая система следила за человеком в ванне и не позволяла случиться беде. Брэнд выругался. Он даже не успел предложить ей пообедать в обсерватории! Теперь жди ее, и скорее всего раньше, чем придет Миранда, Джен не выйдет. Дверь в ванную, естественно, оказалась заперта. Уж не специально ли она это?

Зато не была заперта ее комната, и Брэнд уселся в кресло. Поговорить рано или поздно придется. Выйдет — поговорят. А потом по обстоятельствам.

Комната Джен выглядела так, словно девушка здесь и не жила. Вещи были в сумке, лишь некоторые лежали на полке в шкафу. На столе только лекарства, расческа и планшет. Кровать идеально заправлена, вокруг ни пылинки, но в комнате будто и не живет молодая девушка. Брэнда это неожиданно разозлило. Почему ей сложно разложить вещи в шкафу, купить косметику и все необходимое, чтобы заполнить полки, тумбочку? При первой же просьбе он даст ей чип и — вперед. Гардероб разнообразила бы, заодно и на Землю с обновками полетит. Странная девушка.

Ждать ему пришлось минут сорок. Потом шум льющейся воды смолк, и дверь отъехала в сторону, явив Джен. Она, к разочарованию Брэнда, была не в полотенце, а все в той же рубашке и шортах. Но волосы блестели после душа, а кожа была розовая. Она заметила его и остановилась как вкопанная.

— Что вы здесь делаете?

— Пришел поговорить с тобой. Ждал.