Его звездная подруга Пашнина Ольга

Никогда я не помнила деталей снов, но вчера, в этой злосчастной кладовке, мне вдруг показалось, что я сплю. Пока Брэнд не забрал фишки, я пыталась понять, реальность это или сон. Остаток вечера и ночи я даже не могла думать обо всем этом.

Проснувшись и приняв душ, я увидела на своем планшете надпись. Такие надписи оставляла Миранда иногда, когда уходила куда-то утром. Мне надо было много спать и лежать, а она восстанавливалась быстрее и уже вовсю занималась спортом.

В этот раз записка сообщала: «Мы ушли в тир, тебе Грант запретил. Приготовь, пожалуйста, завтрак, я в обед отработаю!»

Пришлось идти на кухню, хотя, как готовить завтрак, я совершенно не представляла. И продуктов не знала, и с техникой не общалась. Ситуацию спасла банальная логика. Я вытаскивала из холодильника продукты, фотографировала их на планшет и искала по картинке в их местной сети. Под картинками были названия, я их любовно записывала в отдельный файлик, а потом искала рецепты. На выходе у меня получились нежно-фиолетовые оладьи, сладкие на вкус. А к ним молочный соус с небольшими орешками. Кофе (вернее, его местный аналог) варить я уже умела.

Завтрак получился вкусный, сытный и полезный. Я специально проверила. Осталась довольна результатом и, когда раздались сразу три голоса, расставила на столе тарелки. Найти себе занятие — это было чудесно! Первые дни после приезда в дом Брэндона я валялась в постели, Миранда носила мне еду, и было ужасно скучно. Теперь появилось жутко интересное дело — освоение иноземной кухни.

— Я всех победила! — Миранда первая ворвалась в кухню.

И тут же мне в ухо ударила струя холодной воды, перемешанной со снегом.

Оказывается, они ходили в какой-то аттракцион под названием «водно-холодный тир».

— Спасибо, Мира, — хмыкнула я, выжимая волосы.

— Джен! — Артен влетел в кухню и… Да, тоже окатил меня из пластикового ярко-красного пистолета с огромным баллоном.

— Дай сюда! — Я отобрала это оружие массового поражения и, когда Брэнд вошел, первой выстрелила.

— И за что? — Он недоуменно наблюдал, как стекает по рубашке вода.

— Он просто платил и фотографировал, — ухохатываясь, пояснила Миранда. — Зато ты проснулась!

— Теперь греть придется, — объявил Брэнд.

И, прежде чем я успела сообразить, сунул холодные руки мне за шиворот. От неожиданности и контраста я заорала и дернулась, уронив стул и вместе со стулом свалившись на пол. Миранда уже буквально висела на столе, задыхаясь от смеха. Артен сдержанно улыбался.

— Ой, оладушки! — вдруг объявил он. — Ням!

Пока мы ели, я все-таки опасливо косилась на Брэнда, который в последние два дня отличался непривычным добродушием. С чего вдруг он сменил гнев на милость и перестал думать, будто я плохо влияю на Миранду?

— Фкуфно, — промычал Артен.

— С набитым ртом не разговаривают. — Миранда показала ему язык. — Пап, а можно мы пройдемся по магазинам? Мне нечего надеть на праздник!

— Идите, — улыбнулся Брэнд. — Но чтобы недолго, в десять дома.

— А я Джен возьму!

— Тогда в девять.

Я даже подавилась водой.

Миранда закатила глаза и протянула отцу ладонь.

— Чип дай!

Со вздохом Брэнд достал из кармана серой спортивной куртки небольшой квадратный чип с какими-то беспорядочными бороздками по всей площади.

— Чип для оплаты, — пояснил для меня Артен. — Во всей Империи они используются.

— Джен! — Миранда закончила есть и повернулась ко мне. — Мы тоже должны купить тебе наряд!

— Ну уж нет!

В мои планы совершенно не входило одеваться за счет Брэндона Эко. И вообще наряжаться я не собиралась.

— Да! Это мой день рождения, все будут в праздничном, а ты?

— А я буду в белой рубашке и черных брюках. Очень торжественно.

— Нет, ты будешь в платье. Не поедешь со мной, куплю одна. Вот с таким вырезом, — она показала совсем уж неприличные размеры, — розовое, с перьями.

— Рекомендую просто согласиться, — произнес Брэнд, вставая. — Я не выдержу зрелища, если она купит его одна.

Я открыла было рот, но они меня уже не слушали. Миранда и Артен вспоминали, как они повеселились на аттракционе, Брэнд ушел работать. Загружая посуду в робота-уборщика, я размышляла о том, что вообще происходит. Никто не заговаривав о моем отъезде, не планировал мое возвращение на Землю. Комната постепенно обживалась и обрастала личными вещами. Теперь вот еще платье.

Уж не очередная ли это игра Брэнда, чтобы привязать меня к Миранде и Артену, а потом отправить восвояси и больше никогда не вспоминать?

— А, кстати. — Хозяин дома открыл один из встроенных в стену ящичков и бросил что-то Миранде. — Держите, девушки, наслаждайтесь.

Она тут же любопытно сунула нос в небольшую коробочку и радостно извлекла оттуда две большие зефирины розового цвета. Одну протянула мне.

— Спасибо! — Отец ее уже не интересовал, как и оладьи.

Почти шестнадцать лет, а такой ребенок… Как ей удается сохранять непосредственность и веселость после всего, что она пережила? Ума не приложу.

— Тебе нужна помощь? — бросил Артен вдогонку отцу.

— Занимайся! Через два дня экзамены!

Артену действительно предстояло сдавать вступительные испытания в звездную академию. Экзамены у них проходили дистанционно, дабы слетались на учебную станцию в открытом космосе только те, кто прошел минимальные пороги. И Артен вовсю готовился, лишь минуты отдыха проводя с нами.

— Какая помощь? — удивилась я.

— Отец заказывал мебель, сегодня привезут. Обновляет интерьер.

Вообще в их доме превалировали серые и стальные цвета. Жилище отвечало моим представлениям о квартире будущего как нельзя лучше. Но сказать, что все вокруг было лишено уюта, я не могла. Было красиво, стильно, везде сверкала подсветка, все было автоматизировано. Даже душ. И в то же время царил какой-то уют, в первую очередь благодаря усилиям Миранды, которая еженедельно заказывала свежие цветы, периодически меняла подушки на диванах, вешала разные постеры. Она любила следить за домом, а вот мужчины, похоже, не знали даже, как включается робот-уборщик.

Миранда быстро справилась с зефиром и с видом крайнего нетерпения ждала, когда я доем обалденно вкусную сладость. Утро, начавшееся со странного сна, постепенно исправлялось и становилось чудесным. Впрочем, такими были почти все утренние часы в доме Брэндона Эко.

— Сюда.

Миранда приложила чип, и небольшой зеленый луч, вырвавшийся из сканера, его проверил. Мы очутились в длинной и узкой комнате, напоминающей ряды примерочных. Только вот торгового зала как такового не было. Просто ряд одинаковых металлических дверей, в одну из которых резво вошла Миранда.

Там было небольшое полукруглое возвышение и напротив него темный пока еще экран.

— Раздевайся, — велела девушка.

Недоумевая, я сняла рубашку и брюки, оставшись в нижнем белье. Потом встала на это возвышение. Миранда зафиксировала мои руки и ноги, после чего нажала кнопку на боковой панели, и множество лучей вырвались прямо из экрана, чтобы всю меня ощупать.

— Он сканирует твою фигуру. Сейчас создаст 3D модель твоего тела, и мы будем примерять на нее различные фасоны. Потом выберем цвет, украшения, обувь и так далее.

— У вас нет магазинов, где одежда лежит на полках?

— Есть. — Миранда смешно пожала плечами. — Но если папа дает деньги на такие магазины, почему не использовать их? Джен, я знаю, что многим существам в этой галактике не на что поесть или купить себе одежду. Но всем я помочь не могу, а отец занимается благотворительностью. И я хочу тратить его деньги. В том числе на друзей.

— Мира, я не осуждаю твое желание пройтись по магазинам, — улыбнулась я. — Просто интересуюсь, как у вас все устроено.

На экране перед площадкой появилось вроде бы мое отражение в зеркале, только абсолютно голое. Миранда что-то переключала, вытаскивала какие-то панели, ловко скользя пальцами по сенсорному экрану. Я одевалась в сторонке.

— Так, — бормотала девушка, — выбираем платье, выбираем группу… хм, пусть будут короткие, зачем тебе длинное? Вот, двадцать семь моделей. Думаю, подберем, если что, будем выбирать из длинных.

Я с интересом смотрела, как Джен на экране предстает то одетой в легкий сарафан на бретелях, то в обтягивающее мини. Все наряды были идеально белыми.

— Если что-то понравится, говори. Пока только фасон, цвет мы выберем позже.

Я даже не успевала рассмотреть как следует платья. Миранда пролистывала одно за другим. Строгие фасоны, откровенно пошлые, какие-то странные конструкции, наверное, очень модные. Мне ничего не оставалось, как усесться на высокий табурет и наблюдать. Миранда явно делала это очень часто и сейчас светилась от представившейся возможности все показать мне.

— Это! — Она повернулась ко мне. Глаза девушки горели, — Оно!

Я скептически взглянула на платье, которое подходило разве что кукле. Но я-то куклой не была!

Без бретелей, с жестким корсетом, впрочем, совсем не вульгарным. С пышной многослойной юбкой, да еще и огромным бантом на заднице.

— Миранда, я же не подросток. Оно подойдет тебе для вечеринки или выпускного, а я уже вышла из возраста кукольных платьев.

— Что? Вышла? — Миранда рассмеялась. — Тебе двадцать три! Оно — твое! Сейчас увидишь, как я превращу тебя в красотку. Оно кукольное, если взять розовый или голубой цвет. Любой пастельный. А мы тебя сделаем агрессивной и очень красивой. Собственно, ты такая и есть. Не спорь, Джен, я хочу, чтобы ты была в этом платье! Считай, костюмированная вечеринка!

Со вздохом я замолчала, наблюдая за действиями Миранды. Она что-то переключила, и на экране появилась палитра красок и база узоров. Я не успела заметить, что включила подруга, но платье окрасилось в красно-черные цвета. Узор чем-то напоминал классическую школьную «клетку», где на темно-красном фоне черные линии разной толщины образуют клетки. Платье теперь смотрелось совсем не мило, а действительно… агрессивно. Жесткий подклад, благодаря которому юбка была очень пышной, стал черным.

— Здорово! — восхищенно присвистнула Миранда. — И еще вот так.

Она добавила широкий лаковый ремень с излишне, на мой взгляд, вычурным круглым красным кристаллом в центре.

— Еще добавь колготки в сеточку и стрелки, — буркнула я.

— Колготки в сеточку не надо. А вот туфли на высоком каблуке возьмем. И еще простой зажим для волос, сделаю тебе косу набок.

Она так сияла, что я просто махнула на все рукой. Пускай. Хочет наряжать меня, как куклу на потеху собственному отцу, пусть наряжает. Мне в любом случае будет весело, какое бы платье я ни надела. Практически последние дни с Мирандой и Артеном.

— И еще надо подобрать тебе что-нибудь, так сказать, для души, — задумчиво проговорила девушка, когда с платьем было покончено.

— Что? — не поняла я.

Потом непроизвольно открыла рот, увидев, какие каталоги вытащил Миранда.

— Слушай, это не относится к празднику!

— Почему же? Очень даже относится! Белье придает девушке уверенность!

Звезды! Ей действительно шестнадцать? Рассуждает как взрослая и ничуть не смущается.

— Миранда, мне не нужен эротический костюм кролика! — взорвалась я, когда на экране у меня появился пушистый хвостик. Почему-то зеленый.

— Да, ты права, не в тот раздел зашла. Вот!

Спорить с ней было бесполезно, так что я просто позволила маленькой садистке выбирать то, что она хочет. Все равно не отстанет и сделает по-своему.

— А себе ты какое выберешь? — спросила я спустя минут десять, увидев, что Миранда уже расплачивается за все покупки.

— А у меня есть, я его еще не надевала ни разу. Кстати, что у вас происходит с отцом?

— Погоди! То есть ты притащила меня сюда под предлогом похода за покупками, чтобы нарядить в платье, а себе не собиралась ничего покупать? Ну знаешь!

— Я просто хотела, чтобы ты прогулялась и посмотрела на наши магазины, — нашлась Миранда. — Так что у вас с отцом?

Разговор мы продолжили в кафешке неподалеку. Купленную одежду робот на выходе пообещал доставить на следующий день. Заведение, где Миранда решила пообедать, все утопало в зелени, а прямо в центре был разведен большой костер, где жарили мясо. Странное, но очень интересное местечко. С виду — будто на природе сидишь, за небольшими деревянными столиками. И мясо вкусное, хоть очень пряное, необычного цвета…

— А мне такое можно? — спросила я, рассматривая темно-бордовые кусочки, завернутые в листья какой-то травы.

— Уже да. — Миранда залпом выпила стакан сока. — Так что? Как у вас с отцом дела?

— У нас с ним нет никаких дел.

— Но он вроде бы оттаял? Мне не нравилось, когда вы ссорились. Он забавно за тобой бегал, когда ты стянула фишки.

Я непроизвольно немного покраснела, вспомнив сцену в кладовке. В ней было что-то… чем нельзя было делиться. Что-то личное.

— Мне не нравится, когда вы ссоритесь, — грустно повторила Миранда. — Вы оба очень хорошие.

— Знаешь, — я пожала плечами, — иногда люди ссорятся и делают друг другу больно не из-за того, что они плохие. Иногда люди просто не любят друг друга или даже ненавидят. И это нормально, это человеческие отношения. Они должны быть разными. Так случилось, что мы с твоим отцом не смогли хорошо общаться. Я не нравлюсь ему, он не нравится мне, мы не скрываем этого, и, поверь, это лучше, чем если бы мы притворно умилялись друг другу. Но он вас очень любит, это я вижу. Такого отца можно только пожелать.

— Он чудесный. Знаешь, Дженни, а ведь он тебя совсем не ненавидит, — весело сказала Миранда. — И когда-нибудь вы разберетесь в том, что происходит.

И больше ни на один мой вопрос Миранда не ответила. Лишь загадочно улыбалась. А я сочла за лучшее приняться за еду, ибо что-то подсказывало: сейчас я все ответы знать не хочу. Может, позже? Когда окажусь дома, на Земле, с бабушкой, я смогу все обдумать, проанализировать поведение Брэнда и простить его за все. Не сейчас. Хотя и конфликт я провоцировать не буду.

Просто распоряжусь оставшимися денечками отдыха так, чтобы провести время с теми, кто мне нравится.

Брэнд

Он сидел в гостиной и работал, хотя процесс шел вяло. Не терпелось показать Миранде обновленную комнату. Она очень любила чердак, или обсерваторию, как ее иногда называли. И теперь, когда там абсолютно комфортно и безопасно, Миранда могла туда переехать.

Это был для него своеобразный стимул. Брэнд пообещал себе, что, когда Миранда выздоровеет (не если, а именно когда) и вернется домой, он отремонтирует обсерваторию. Уберет оттуда хлам и старые стулья, поставит уютные диваны с подушками и мягкими игрушками, проведет красивую подсветку, установит бар, возможно, экран. Сделает башенку для своей принцессы, и все вернется в норму. Миранда выздоровела, обещание Брэнд сдержал.

И, сидя на диване в гостиной, за лэптопом, изо всех сил убеждал себя, что ему очень интересна реакция именно дочери, а не Джен. Но Миранде это зрелище уже было знакомо, а вот новой жительнице их дома — нет.

Их веселые голоса он услышал еще в переходнике и, когда девушки прошли проверку, вышел встречать. Миранда выглядела счастливой и активной, Джен немного уставшей и смущенной. Она в последнее время слишком часто смущалась. Хотя нельзя сказать, что это ему не нравилось.

— Как прогулялись? Пообедали?

— Да, мы все купили, тебе пришел отчет?

— Пришел. — Он хмыкнул, вспомнив сумму, списанную со счета. Миранда умела пройтись по магазинам. — Покажешь, что купила?

— Увидишь на празднике.

Джен осматривала гостиную, будто видела ее в первый раз.

— И что изменилось? — тихо спросила она. — Вам же должны были привезти мебель.

Едва Брэнд посмотрел ей в глаза, понял, что радостная реакция Миранды не сравнится с шоком Джен, когда та увидит обсерваторию. В голове рождался план… который сметал все остатки былой напряженности и давал волю глубоким желаниям.

— Ладно, хочешь видеть изменения? Пошли наверх.

— Ты сделал?! — Миранда взвизгнула и подпрыгнула от счастья.

Он даже ей не сказал, отговорившись предлогом замены встроенных шкафов. И заплатил немалые деньги, чтобы все сделали быстро.

— Пошли.

На лице Брэнда против его воли появилась улыбка. А вот Джен хмурилась и явно ничего не понимала.

Они вслед за Мирандой поднялись на второй этаж, и Брэнд вытащил складную лестницу, ведущую к двери, скрытой под самым потолком. Миранда залезла первой, а Джен пыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но так ничего и не увидела. Прежде чем пустить ее на лестницу, Брэнд рукой закрыл ей глаза. Это чтоб эффект был масштабнее, когда она окажется в обсерватории. Джен вздрогнула и заметно напряглась.

— Неужто ты меня боишься? — поддел ее Брэнд, хотя этот страх неприятно кольнул.

— Может, и боюсь. — Джен пожала плечами.

Он осторожно, чтобы ни обо что не ударилась, завел ее в комнату.

— Так, снимай обувь, — велел он, и любопытная Джен подчинилась, даже не делая попыток убрать с собственного лица руку мужчины.

Миранда помалкивала и с восторгом рассматривала комнату, бросая взгляды в сторону Джен. Только когда они оказались в центре комнаты, закрытой прозрачным куполом, он убрал руку.

Она замерла, явно испугавшись и поразившись. Куполообразный потолок был полностью прозрачный и выходил прямо в открытый космос. Если встать спиной к стене, то складывалось впечатление, будто ты стоишь на большой полукруглой площадке, а вокруг тебя звездная темнота. Включилась подсветка, наполняя пространство яркими огнями-звездами, принявшимися медленно кружить по потолку. Пол здесь был мягкий, усыпанный подушками, валиками, игрушками. В глубине стены, где была дверь, находился небольшой бар. Брэнд достал оттуда маленькую бутылочку лимонада и бутылку вина.

— Детям — сладкое, взрослым — вино, — объявил он, подавая бокалы.

Миранда протестовать не стала.

— А мне разве можно? — спросила Джен.

— Если немного, то можно.

Они уселись прямо на пол, прислонившись к подушкам.

— Круто! — сообщила Миранда. — Помнишь, Джен, я тебе рассказывала о таких смотровых площадках?

Та кивнула, продолжая задрав голову осматривать помещение.

— Красиво, — наконец сказала Джен и почему-то вздохнула.

От вина настроение поднялось, и Брэнд с удовлетворением глядел на результат своих трудов. Комната стоила вложенных в нее средств и времени.

— Кстати, кто-то обещал готовить нам обеды и ужины, — хмыкнул он. — Но я уже все заказал.

— Ты всегда так делаешь. — Миранда повернулась к Джен. — Иногда он проигрывает. И мы все выходные питаемся едой, заказанной из ресторанов! Хотя он умеет готовить.

— Вам это нравится, — хмыкнул Брэнд.

Ему очень хотелось сделать какую-нибудь глупость, но при Миранде он не решался.

— А где Артен? — спросила Джен, допивая вино.

Он потянулся за бутылкой и плеснул ей еще.

— Занимается. Скоро экзамены. Мира, тебе после дня рождения в школу, ты помнишь? Пора бы хоть немного повторить.

Миранда скривилась и отмахнулась. Ну, через пару дней он все равно заставит ее заниматься. Чувствует себя она хорошо, по магазинам гуляет. К слову, интересно, что же они там купили для Джен. Мысли вновь вернулись к русоволосой девушке, сидящей рядом.

Она была в черных широких брюках и белой просторной футболке. По виду и не скажешь, что уже двадцать три, а это — хороший возраст для ее расы. Джен почти не красилась и не укладывала волосы, а потому выглядела гораздо младше окружающих его молодых девушек. Вообще, с самого начала их знакомства он видел ее в чужой одежде: слабую после рекреационной камеры — в чем-то домашнем, лежащей в коме — в больничном, потом в ее повседневной одежде. И никогда не видел в праздничном наряде. Очень интересно, что они там купили.

Джен допила вино и улеглась, чтобы смотреть в космос. Она повторяла пальцем движение звездочек проектора и что-то мурлыкала себе под нос. А еще у нее закрывались глаза, похоже, от выпитого. Слабая оказалась девочка.

В какой-то момент Джен закрыла глаза и задышала глубоко и ровно. Брэнд даже не поверил в первые мгновения. Уснула? Рядом с ним? Что это с ней? Она всегда запирала комнату и никогда не ложилась спать раньше его. Он давно заметил, что, как бы ни хотела она спать, всегда ждала, когда он поднимется на второй этаж и закроется. А тут уснула рядом… может, и впрямь, как говорит Грант, постепенно все меняется?

— Я пошла спать. — Миранда зевнула. — Спасибо, пап, здесь круто.

Он проследил за дочерью взглядом и вернулся к Джен. И что ему теперь с ней делать? Отнести в ее комнату? Проснется по дороге, начнет орать.

— Джен, — шепнул он, — вставай.

Она никак не реагировала. Брэнд осторожно тронул ее за плечо, но без особого эффекта. Потом провел пальцем по руке, заметил несколько старых шрамов и нахмурился. Наверняка ведь сама куда-то залезла в этих своих поисках.

Им овладело странное желание кое-что посмотреть, пока она спит. Наверное, это было не очень красиво с его стороны, но все же… Брэнд откинул волосы девушки и чуть-чуть, затаив дыхание, повернул ее голову, чтобы обнажить шею. Два небольших шрамика от щупов анализатора он увидел сразу. Они почти незаметно выступали на светлой коже, и, если не приглядываться, даже не заметишь. Но на ощупь чувствовались.

Тогда она была другой. Тогда и он несколько иначе на все смотрел.

Джен нахмурилась и мотнула головой, закрывая шею. Что-то сердито пробормотала во сне.

— Ладно, — вздохнул он, — не буду. Спи тут.

Он собрался было встать и просто оставить тут Джен спокойно спать. А что? Комната теплая, мягкая, всюду подушки, вид красивый. Подсветку выключи, да и нормально. Но что-то его остановило. Брэнд перевел взгляд на Джен. Потом на бескрайний черный космос, от которого их отделяло сверхпрочное, но все же стекло. На недопитую бутылку вина. Махнул рукой, налил еще бокал и выключил свет, чтобы остаться в кромешной тьме, нарушаемой лишь едва слышным дыханием Джен.

Некоторое время Брэнд просто сидел, допивал вино, ни о чем не думая. Только изредка поглядывая на безмятежно спящую Джен. Она была довольно компактной. Брэнд зачем-то прикинул, что, если она будет лежать на его кровати, то места ей там будет более чем достаточно. Затем его мысли плавно перетекли в другой аспект, и… в общем, Брэнд решил не развивать это дело, дабы не пришлось принимать холодный душ. Но сил идти к себе уже не было, так что…

Какой-то плюшевый медведь стал отличной подушкой. За нормальной тянуться лень. Он почти сразу уснул, лишь отметив напоследок, как все-таки врезался ему в сознание этот запах ее духов.

Проснулся он, по собственным ощущениям, под утро, причем не по своей воле. Сначала Брэнд не мог понять, почему спит в одежде и не в своей комнате, но наткнулся взглядом на Джен, бутылку вина рядом и… испугался в первое мгновение. На ресницах девушки блестели слезы, спала она неспокойно, явно в напряжении. Брэнд подумал было, что снова что-то ей сделал, выпив слишком много, но похмелья не было, видимых повреждений на Джен тоже, да и не склонен он был к откровенному насилию. И Грант запретил ее выводить из себя, так что в последнее время Брэнд контролировал каждый шаг.

Она плакала во сне? Что такое могло сниться девушке, что она заплакала? И куда смотрел Грант, утверждавший, что до слез ее довести можно, только ударив в нос?!

— Джен. — Он осторожно позвал ее, впрочем не надеясь на реакцию.

У нее еще и нос заложило от слез.

— Ну что вот опять у тебя случилось? — проворчал он. — Как тебя вообще понять? Вечером все было хорошо, утром плачешь.

Он со вздохом приподнял ее и погладил по волосам, не особенно надеясь, что поможет. Ей, похоже, было холодно. Брэнд прислушался к ощущениям, но особых изменений температуры не заметил. Хотя Джен с другой планеты, может, у нее терморегуляция организма хуже. Миранда-то вообще намного совершенней любого ребенка гуманоидов благодаря проекту.

— Пойдем досыпать к тебе. — На миг задумался. — Ну, ты будешь досыпать, а я ретируюсь раньше, чем ты оценишь ситуацию и опять дашь мне по печени.

Все это походило на разговор с самим собой. Брэнд поднялся, размял затекшие мышцы и легко подхватил Джен на руки. Точно так же он нес ее в каюту после рекреационной камеры, и тогда она была вся в слезах. Судьба у него такая, что ли, носить ее в кровать в бессознательном состоянии?

У ее комнаты проблема настала иная. Дверь была заперта. Он сам, по совету Гранта, дал Джен ключи и возможность запираться, когда она хочет. Чтобы чувствовала себя в безопасности и лишний раз не нервничала. Конечно, запасной ключ где-то был, но поиски его грозили превратиться в беготню по дому с Джен на руках. Это соберет толпу зрителей. Еще двери можно было открыть аварийной системой, но тогда приедет полиция или пожарная служба.

Жили они обособленно, друзей почти не имели. Артен девушек не водил, приятели у него не оставались, а Миранда если кого и приглашала, укладывала в своей комнате. Поэтому гостевых было всего две, и, естественно, вторая была для проживания не подготовлена.

— Что бы ты выбрала? — вслух спросил Брэнд. — Мою комнату или диван в гостиной?

Диван он и врагу не пожелает. На нем сидеть-то для спины опасно, не то что спать. Все собирался сменить, да времени и желания выбирать не было. Решение виделось однозначным: его комната. Положит Джен, уйдет работать, при обычном режиме спать ему осталось два часа, все равно не выспится, незачем и пытаться уснуть, да еще и рядом с Джен. Или, того хуже, на диване! Примет душ да просмотрит с утра новости внимательно и вдумчиво.

Он как можно тише прошел мимо комнаты Артена. Брэнд не был идиотом, он видел, как эти двое подталкивают их с Джен друг к другу. За обеденным столом, когда Джен приходила, единственное свободное место было рядом с ним, хотя Артен со смерти матери никому не давал его занимать. Когда Брэнд впервые увидел, что Джен сидит и болтает с его сыном на этом самом месте, подумал, что свихнулся. Миранда тоже под разными предлогами оставляла их наедине. Сначала Брэнд только злился на глупые мечты детей, а теперь его это даже забавляло, учитывая то, что Джен совсем ничего не замечала. Похоже, и Артен и Миранда хотели, чтобы Дженни осталась. Чего хотел он сам — большой вопрос, но обижать ее больше не хотел точно.

Брэнд аккуратно уложил девушку на постель. Она больше не плакала и лежала расслабленно. Он достал из шкафа плед и, как тогда, в больнице, начал укутывать в него Джен. Она пробормотала что-то и тяжело вздохнула. В нос ударил невероятно притягательный сладкий запах. Брэнд смотрел на спокойное красивое лицо, отмечая небольшой шрам на скуле, и никак не хотел отрывать взгляд.

— Сколько же у тебя шрамов, — пробормотал он. — Вечно куда-нибудь лезешь да?

Она облизнулась во сне, получилось смешно. Правда, мужчине было не до веселья. Он провел рукой по мягким пушистым волосам и вдоль позвоночника. Убрал ее волосы, чтобы не мешались. Но целовать не стал. Может, потом, когда он будет точно знать, что она ему ответит…

Когда он уже собрался ее укладывать, Джен вдруг совершенно неожиданно, не просыпаясь, обняла его за шею и затихла на плече, сопя прямо в ухо. Такого поворота Брэнд точно не ожидал. Да что ей такое снилось?!

— Хочешь, чтобы я остался? — усмехнулся он. — Я не против, но утром ты точно убьешь меня.

К собственному разочарованию, он уложил-таки девушку на постель и потушил ночник. Потом, подумав, оставил сообщение на экране, в котором написал, что всего лишь уложил ее спать здесь, потому что ее комната была закрыта. Успокоит, заодно и убедит в неприкосновенности ее личного пространства. Что-то ему подсказывало, что, если бы он нашел ключ, Джен не пришла бы в восторг.

Настроение отчего-то было приподнятым. Брэнд в последний раз окинул взглядом комнату, чтобы убедиться, что все хорошо, и отправился принимать душ.

Когда он вернулся, Джен еще спала, так же как и дети. Появился шанс поговорить о наболевшем с Грантом и не готовить завтрак, ожидая, когда проштрафившиеся девушки этим займутся. Брэнд заперся в кабинете, где никакой мебели, кроме стола и стула, не было — он любил большие пустые пространства, — и принялся звонить по голофону врачу.

— Брэнд, ты свихнулся? Так рано!

Грант не выглядел сонным, хоть и был без халата. Напротив, он как-то даже запыхался, будто делал зарядку или что-то по дому. Брэнд заметил на заднем плане несколько пакетов со стройматериалами и посочувствовал доктору: ремонт своими силами — это страшная вещь. Даже на такой станции, как «Денеб», люди, которые зарабатывали не так много, вынуждены были сами заботиться о своем доме.

— Я хочу поговорить о Джен, — сказал Брэнд. — И об этих ее эмоциях.

— Слушаю тебя. Вы снова поссорились?

— Нет, слава звездам. Но ты сказал, будто у нее все эмоции сильно приглушены. И она не испытывает сильного гнева, обиды или, допустим, влечения. Однако она разозлилась на меня, когда мы поссорились, а сегодня во сне плакала. Если у нее органическое повреждение мозга, она ведь не могла плакать из-за того, что увидела плохой сон?

Грант задумался.

— Я не говорил, что у нее органическое поражение. Активность низкая, это да. Но травм нет. У большинства прототипов побочный эффект рассеивается в течение короткого времени. У Джен из-за особенностей расы — так я думал — этот эффект продлился восемь лет.

— А теперь проходит? — не понял Брэнд. — Из-за операции?

— У меня есть версия. Что, если не было никакой побочки? То есть была, конечно, как у всех — кратковременная. Просто так случилось, что Джен по своей природе малоэмоциональна. Там, кажется, была трагедия с ее родителями именно в этот год. Потом она встретила тебя. Стресс сделал свое дело, перекрыл ей все эмоциональные каналы. Она банально закрылась от всего, чтобы ничего не чувствовать, а особенно — боль и страх. Ты сейчас не провоцируешь ее и поддерживаешь хорошие отношения — есть подвижки?

— Она вежливая, в меру веселая, спокойная. — Брэнд пожал плечами. — Я ее не провоцирую, и она меня не трогает. Говорю же, сегодня плакала во сне.

— А как ты вообще рядом с ней оказался? — Грант подозрительно прищурился.

— Выпили да уснули в смотровой. Значит, не побочное действие анализатора? И как исправить это ее состояние?

— Здесь должен работать психолог. То есть злить ее и обижать все равно нельзя, но надо понять, какие события стали причиной всего этого, и убедить ее, что в жизни бывают и приятные моменты. Как у нее с влечением?

— Что? Откуда я знаю?

— Да брось, молодая симпатичная девушка в твоем доме. Зная Джен, могу предположить, что ты вокруг нее бродишь, а она думает, будто просто гуляешь. Ты ее целовал, когда она была в коме. Я знаю все. Так как?

Брэнд раздраженно пожал плечами. Этот разговор начал надоедать ему.

— Ничего сверхъестественного. Ну, что-то у нее было, когда мы как-то в настолки играли, но не сказал бы, что возбуждение или влечение. Просто пасует перед более сильным, она тонко чувствует, с кем и как может потягаться. Ее к табуретке больше тянет, чем ко мне.

— Ну, это не значит, что она не способна на любовь. Это значит, что ты вел себя как скотина и навсегда лишился возможности ей понравиться. Ты уверен, что хочешь убрать все эти эффекты давней встречи?

— Как иначе, Грант? Одно дело просто взять ее генетический код и недоумевать, почему она меня ненавидит, другое — лишить ее эмоций, заставить отдать часть печени и едва не убить. Да, я хочу, чтобы она избавилась от всех негативных последствий.

— Хорошо бы ее кому-нибудь сунуть, чтобы проверить чисто физиологические инстинкты. У тебя нет на примете красивого молодого парня, с которым у Джен могли бы завязаться отношения?

— Нет! — неожиданно резко оборвал его Брэнд. — Не хватало мне еще ее влюбленностей. Она уедет на Землю, какой смысл в отношениях с кем-то?

— Ну-ну, — хмыкнул Грант, — сам не влюбись только. Все, мне пора. Если будут новости — звони или пиши, хорошо?

Брэнд кивнул, отключая передатчик. В голове было столько всего, что впору брать отпуск и сутками пытаться разобраться в собственной жизни. Грант еще со своими издевками. К Джен он, Брэнд, испытывает некоторую… тягу, это стоит признать. И что с этим делать, не знает, потому как через неделю с небольшим она улетит.

Да и вообще, кому в голову может прийти мысль, что между ним и Джен что-то будет? После их ссор, после его поведения, после ее комы? Но против всех его доводов вставала одна картина: Джен в его постели, на этот раз совсем не одетая. Не та Джен, холодно-вежливая, лишь иногда позволяющая себе непринужденное общение с ним, а другая, та, которая хочет его прикосновений, которая смотрит с желанием, затаившимся в глубине глаз.

Брр! Мужчина тряхнул головой. Хватит думать о всякой ерунде. До обеда — работа, а после он уговорит Миранду съездить с ним в офис. Он всерьез вознамерился приучить дочь к мысли стать главой крупной компании. Благо ей это нравилось.

Джен

Если честно, эротические сны мне нравились больше, чем такие, оставляющие после себя неприятное чувство опустошения и усталости. Но полчаса лежания под одеялом ситуацию немного поправили, а завтрак и вовсе должен был превратить меня в жизнерадостное улыбающееся существо. Я высунула из-под одеяла руку, убедилась, что снаружи не холодно, и села на постели.

Потом немного обалдела, потому что комната была не моя. Увидела на экране тумбочки фото Миранды, Артена и Брэнда… вспомнила, как сидела с вином в смотровой. И успела уже перепугаться, но заметила планшет с запиской, вероятно, от Брэнда.