Печенька, или История Красавицы Уилсон Жаклин
– Видела, у меня хорошо получается! Правда же, не нужно завтра уезжать! Я хочу еще порисовать красками!
– Посмотрим, – сказала мама.
Майк все еще сидел с мольбертом на берегу.
– Может, не будем его отвлекать? – сказала мама.
– Мам, ты трусиха! Извинись, и дело с концом.
Я чуть ли не силой потащила ее к Майку. Чем ближе мы подходили, тем краснее становились мамины щеки. Майк решительно водил кистью по холсту и не поднял глаз, даже когда мы встали возле мольберта.
Мама жалобно посмотрела на меня. Я подтолкнула ее локтем.
Тогда мама сказала еле слышно:
– Майк, простите, что я вам нагрубила.
Майк замер, не донеся кисть до холста, и наконец-то посмотрел на нас.
– Я сам виноват, что донимал Красавицу дурацкими вопросами. Лез не в свое дело.
– Нет, что вы! – сказала мама.
Майк неловко кивнул. Мама переступила с ноги на ногу, явно готовясь удрать. А я не хотела, чтобы этим все и закончилось.
– Чтобы как следует помириться, мы тебя приглашаем сегодня на ужин! – сказала я.
Мама и Майк изумленно на меня уставились.
– Куда приглашаем? – одними губами спросила мама.
Еще вчера мы узнали, что «Чаепитие у Пегги» закрывается ровно в шесть, и поужинали на пляже треской и жареной картошкой из рыбного магазинчика.
– Спасибо за приглашение, но я сегодня как раз собирался поужинать дома, с друзьями, – сказал Майк.
– А-а… – Я сникла.
– Да. Я неплохо готовлю рыбную запеканку. Хотите попробовать?
– К вам же друзья придут… Мы не хотим мешать, – сказала мама.
Майк посмотрел на меня. Я скорчила гримасу.
– Мам! Наверное, друзья – это мы!
И мы пошли ужинать с Майком. Сначала мы думали, что он еще кого-нибудь пригласил, но обе походные парочки поехали в ресторанчик неподалеку, а семья с мальчиками отправилась попробовать, как кормят в гостинице.
– Значит, будем только мы, – сказала я. – Можно я надену серое платье с фартучком и новые башмачки?
– Ох, Красавица, это просто ужин! Чистую футболку надень и джинсы.
– Нет, я хочу быть красивой! То есть я знаю, что всегда выгляжу отвратно, только в сером платье я чувствую себя так, как будто я хорошенькая.
– Ах, солнышко, совсем ты не отвратно выглядишь. Ну ладно, если хочешь, надевай серое платье. А я наряжаться не собираюсь!
Мама осталась в джинсах, но к ним надела розовую облегающую блузку с жемчужными пуговками, а на ноги – розовые босоножки из тоненьких ремешков, на высоком каблуке. И даже ногти на ногах заново накрасила.
Мы спустились вниз в семь, как просил Майк, но в столовой было пусто. Столики уже накрыли к завтрашнему утру.
– Может быть, он передумал? – шепнула мама.
Но тут вошел Майк, сияя улыбкой.
– Дамы, прошу сюда! Я подумал, что в кухне будет уютнее. И у других постояльцев не возникнет соблазна к нам присоединиться, если они вдруг вернутся пораньше.
Майк был все в том же полосатом фартуке, но под фартук надел голубую рубашку в цветочек, а красные бейсбольные бутсы так и сверкали. Видно было, что он принарядился.
– Красавица, ты ли это? – воскликнул Майк. – Такая взрослая! А вы, Дилли, кажетесь еще моложе. Вы как будто сестры.
Мы привыкли, что нам это говорят, и все равно было приятно.
Майк привел нас в кухню. Я думала, у него огромная профессиональная кухня, где все из нержавеющей стали, – а увидела чудесную старомодную комнату. В деревянном буфете красовались фарфоровые тарелки с синим узором. На подоконнике теснились пивные кружки в виде смешных человечков, а на столе стояли большие синие вазы с красными астрами, белыми ромашками, желтыми лилиями и розовыми, едва распустившимися розами. Большая зеленая газовая плита уютно подсвечивала кухню. На кафельном полу лежал разноцветный плетеный коврик, а на нем блаженно дремала черная кошка.
– Майк, не знала, что у тебя есть кошка! – Я присела рядом с ней и погладила блестящую шерстку.
– У меня нет, это соседская. Она шестым чувством знает, когда я готовлю рыбную запеканку. Приходит выпрашивать обрезки. Ну, девочки, садитесь за стол! Что будете пить? Дилли, белого вина? А для тебя, Красавица, я приготовил особенное красное вино.
Он, улыбаясь, налил нам два бокала. В моем напиток был потрясающего густо-красного цвета. Я понимала, что это не настоящее вино, и все равно сердце замирало каждый раз, когда я делала глоток. Я чувствовала себя очень взрослой.
– Вкусное! А из чего оно?
– Самое лучшее – спелые гранаты! – ответил Майк. – Так, вы пока поболтайте, а я доведу угощение до кондиции.
Он высыпал в кастрюлю с кипящей водой фасоль и спаржу, а потом заглянул в духовку – как там поживает рыбная запеканка. Она уже подрумянилась и пахла замечательно. Кошка с надеждой подняла голову.
– Нет, жадюга, хватит с тебя! – сказал Майк. – Сейчас наша очередь.
Запеканка была вкуснющая – нежное картофельное пюре с золотистой корочкой из растопленного сыра, кусочки трески и морского окуня и розовые изогнутые креветки. Я целую тарелку слопала и попросила добавки. Майк не стал хмуриться и делать мне замечания, что я, мол, и так толстая. Наоборот, обрадовался, что я оценила его кулинарное мастерство, и похвалил мой аппетит. У мамы аппетит как у птички, она даже не смогла доесть все, что было на тарелке, но она сказала, что Майк замечательно готовит.
– Жаль, по части десерта я не спец. – Майк поставил на стол миску с красными яблоками, добавил к ним лиловый виноград и желто-оранжевый сыр. – Боюсь, Красавица, ничего сладкого для тебя не найдется. Кажется, вон в той клетчатой жестянке завалялись одно-два печенья.
– А печенье самодельное? – спросила я.
– Красавица! – шикнула мама.
– Нет, прости, этого я не умею.
– А мама умеет! – гордо сказала я. – Она делает просто сказочное печенье, и с глазурью, и с шоколадом, и вишневое, и овсяное с изюмом!
– О-о! Так вы классный кулинар, Дилли?
– Нет, просто у меня очень добрая дочка, – сказала мама. – Кулинар из меня никакой. Только печенье и научилась делать.
– А завтрак приготовить сможете? – спросил Майк. – Скоро начнется летний сезон, работы будет невпроворот. Обычно я нанимаю студентов помогать с готовкой и уборкой комнат. Работа нудная, зато к обеду вы свободны. Может, возьметесь на пару месяцев?
Мама ошарашенно уставилась на Майка. Она не могла выговорить ни слова, так что я ответила за нее:
– Да, конечно!
– Нет-нет, Красавица, постой! Майк просто по доброте так говорит, он хочет нам помочь, – прошептала мама.
– Нет, мне правда трудно одному! Работа неинтересная, и платить я много не смогу, зато у вас будет возможность не спеша обдумать, чем хотите заняться всерьез. Только если вы станете у меня работать, я не смогу оставить за вами номер на втором этаже. Обычно помощница занимает комнату на чердаке, но там тесновато…
– На чердаке! – Я захлопала в ладоши. – Можно посмотреть? Я всегда мечтала жить в старинном доме и чтобы там был настоящий чердак!
Майк отвел нас на третий этаж, а оттуда – на чердак. Комнатка была узкая, с крошечным окошком, и все равно очень красивая: кровать застелена темно-синим лоскутным одеялом с нашитыми на него серебряными звездами и полумесяцами, рядом рубиново-красное бархатное кресло и к нему такая же скамеечка для ног, а за красно-синей занавеской можно повесить одежду.
– Ох, боюсь, вам здесь будет неудобно, – смутился Майк.
– Мы поместимся! – сказала я. – Тут здорово!
Я выглянула в окошко. За красными черепичными крышами синело море.
– Сара Крю из «Маленькой принцессы» тоже жила на чердаке!
Встав на колени, я принялась осматривать плинтус.
– Красавица, что ты делаешь? Встань! – сказала мама.
– Смотрю, нет ли здесь мышиных норок!
– Что-о? Мыши в моем доме не водятся, честное слово! – сказал Майк. – Даже усика мышиного не найдешь!
– А я бы хотела ручную мышку – такую, как Мельхиседек у Сары.
– Говори за себя, Красавица! Я вот не хотела бы. – Мама улыбнулась Майку. – Нам здесь будет чудесно! Давайте я перенесу вещи и завтра с утра начну работать, хорошо?
– Нет-нет, сперва отдохните как следует!
– Ну пожалуйста! Мне хочется поскорее взяться за дело. По рукам?
И они скрепили договор рукопожатием.
Глава 16
На следующее утро мама вскочила ни свет ни заря. Надела клетчатую рубашку и джинсы, а волосы завязала в хвостик.
– Похожа я на повара?
– Нет, тебе нужны клетчатые штаны и белый колпак!
– Не смейся, Красавица! Мне так страшно! Я наверняка опозорюсь. Папа всегда говорил, что я даже яйцо сварить не сумею – и я правда не умею. Всегда получается или твердое, как камень, или совсем жидкое. Майк пожалеет о своей доброте, когда я всю еду ему изгажу.
– Мам, у тебя получается готовить!
– Я же не могу дать людям на завтрак тарелку печенья.
– Ну, не знаю… Может, овсяное с изюмом было бы в самый раз.
Мама велела не ходить с ней на кухню, но я все равно пошла.
– Я буду поваренком! – сказала я Майку. – Я никому не стану мешать, а, наоборот, помогать!
– Меня в тюрьму посадят за эксплуатацию детского труда, – сказал Майк, но остаться разрешил.
Он поручил маме принять у постояльцев заказы. Мама сначала от волнения никак не могла запомнить, кто из походников хочет вегетерианские сосиски, а кто – шоколадный пудинг и кому чай, кому кофе, но я подслушивала у двери и все запомнила в точности. Майк попросил маму присмотреть за сосисками и беконом, пока он варит овсянку для двух старушек – новых постояльцев. Когда мама стала переворачивать сосиски, у нее руки так тряслись, что три сосиски вылетели из сковородки и покатились по полу.
– Ох, прошу прощения! – Мама чуть не плакала.
– Ничего, Дилли, положите на сковородку еще сосисок, а эти пойдут вам на завтрак, – весело сказал Майк.
Он ни чуточки не рассердился и продолжал крутиться по кухне, шутил и смеялся. Скоро мама тоже начала смеяться и шутить. Когда готовила завтрак для мальчиков, она каждому выложила на тарелке смешную рожицу: половинки сосиски вместо глаз, помидор вместо носа и ломтик бекона вместо рта. Мальчишкам страшно понравилось. В тарелках с кашей она тоже нарисовала рожицы золотистым сиропом, и старушки от восторга захлопали сухонькими ладошками.
Потом мы позавтракали вместе с Майком. Кажется, он был доволен нашей работой, но по-настоящему мы с мамой показали себя, когда дело дошло до уборки. Мы привыкли поддерживать в доме идеальный порядок. Я, еще когда была совсем маленькая, всюду ходила за мамой, играла, будто вытираю пыль носовым платочком, и каталась на пылесосе. А сейчас я и сама могла делать всякую работу по дому. Мы с мамой переходили из номера в номер – заправляли постели, мыли и чистили в ванных комнатах, пылесосили ковры.
Мы поразились, какими неряхами бывают люди. Полный порядок навести мы не решались – вдруг постояльцы подумают, что мы рылись в их вещах. Но все-таки не удержались и немножко поиграли. Походники разбросали по полу свои толстые шерстяные носки – а мы эти носки собрали и повесили в ряд на спинку кровати, в ногах, как будто на Рождество. Мальчишки всюду раскидали плюшевых мишек, а я их уложила в кроватку, натянув одеяльце до самых носиков.
Майк зашел тактично проверить, как мы справляемся, и одобрительно улыбнулся.
– Я получил двух помощниц на одну зарплату! И обе вы замечательно работаете. Я, еще когда увидел вас на пляже, сразу понял, что мне выпала большая удача.
– Это нам повезло! – сказала я. – Майк, а можно мы с тобой попозже еще порисуем?
– Само собой! – сказал Майк.
Мы с мамой поднялись к себе на чердак, взять вещи для пляжа. У нас почти не осталось чистой одежды, но Майк разрешил нам пользоваться его стиральной машиной.
– Надо было чемодан собирать с умом, – сказала мама. – Я взяла твои детские фотографии и все твои рисунки – а свои ночные рубашки забыла, и запасные трусики тоже, а про колготки даже не вспомнила. Ну ладно, с первой зарплаты куплю. Или попросим у папы разрешения заехать за вещами? Нет, лучше не надо.
– Ни в коем случае!
– Все-таки нужно ему позвонить, – вздохнула мама. – Вот сейчас и позвоню!
– Мама, не звони!
– Сколько можно тянуть? Все равно ведь придется. Это будет правильно и ответственно.
– Он все испортит!
– Красавица, он твой отец.
– Лучше бы не он!
– Не говори глупостей!
– Он вот хотел бы другую дочку.
– Да ты что? Папа тебя очень любит.
– Он меня стыдится. Он бы вмиг променял меня на Скай.
– Ерунда, – сказала мама, но отвела глаза и снова начала кусать губы. – Никогда так не думай!
– Мам, я не думаю. Я знаю!
– А я знаю, что ты просто болтаешь всякие глупости, чтобы меня отвлечь. Не выйдет!
Мамины пальцы забегали по клавиатуре мобильника, и я опомниться не успела, как она уже нажала зеленую кнопку.
– Вы позвонили в фирму «Счастливый дом». Джерри Печенинг у аппарата, – произнес профессионально-приветливый папин голос.
Мы с мамой переглянулись. Папа говорил бодро и жизнерадостно, как будто ничего не случилось.
– Мам, он в полном порядке! Отключайся! – зашептала я, но мама уже начала говорить.
– Алло, Джерри! Здравствуй, милый.
Мама поморщилась – очевидно, слово «милый» выскочило по привычке.
– Дилли? Какого черта?! Что за игру ты затеяла?
Папа резко прибавил голос. Я каждое слово слышала. Наверняка и в кухне было слышно, и даже на пляже.
– Джерри, это не игра, – сказала мама.
– Ты третий день где-то пропадаешь! Ладно, я все понял, теперь живенько возвращайся домой.
– Мы не вернемся, – сказала мама.
– Что за бред! Конечно, вернетесь. Какая ты мать вообще, удрала из нашего чудесного дома и бедную Красавицу с собой потащила!
Я хотела схватить телефон и заступиться за маму, но она не отдала.
– Джерри, ты сам сказал, чтобы мы выметались.
– Потому что ты совсем от рук отбилась, подергушка чертова! – заорал папа.
– Очень приятно узнать, как ты обо мне думаешь, – ответила мама. – Джерри, послушай, я стараюсь вести себя ответственно. Я понимаю, тебе необходимо знать, где сейчас Красавица…
– Нет! Нет! НЕТ! – Я подпрыгивала на месте от волнения.
– Мы остановились в маленьком городке на побережье, называется – Кроличья бухта. Место очень живописное. Поверь, Красавице здесь хорошо.
– Хватит чушь пороть! Возвращайся немедленно!
– Джерри, мы пока останемся здесь. По крайней мере на летний сезон.
– Дура! А жить на что будете? Я тебе денег слать не намерен, и не надейся!
– Я нашла работу, – гордо сказала мама.
– Рабо-оту?! И кем же ты работаешь? Никому-не-нужной-стареющей-безмозглой-блондинкой?
Мама отвела руку с телефоном подальше от уха, брезгливо посмотрела на крошечный экранчик и оборвала звонок.
– Давно пора, – сказала я.
– Господи… – Маму затрясло.
– А я тебе говорила!
– Красавица, не надо!
У мамы в глазах заблестели слезы.
– Прости! Я сама ненавижу, когда говорят: «Я тебе говорила».
Мы с мамой обнялись, но все время тревожно косились на телефон. Он почти сразу снова зазвонил. Мама отключила его, держа на вытянутой руке, как будто папа мог выскочить оттуда и броситься на нее.
– Ладно, маленькая, пошли на пляж, – сказала мама.
Телефон мы оставили в тумбочке.
Нас обеих бросило в жар. Страшно хотелось искупаться, но мы не подумали захватить купальники. Мама сказала, что я вполне прилично выгляжу в футболке и трусиках.
– Ты что! Как я пойду купаться в трусах?
– Позавчера ты ходила так по пляжу.
– Я просто сидела. А до моря через весь пляж идти! Все будут на меня смотреть и смеяться.
– Не будут! Смотри, я тоже пойду в одном белье. Я как раз надела сегодня старый красный лифчик и трусики, очень похоже на бикини. Раз, два, три – раздеваемся!
Мама сбросила блузку и джинсы. Я так рот и раскрыла – а потом тоже стянула джинсы. Мы помчались к морю. Вода была жутко холодная, но мы не стали пробовать ее ногой и визжать, а сразу вбежали поглубже и давай брызгаться как ненормальные.
Мы увидели, что Майк устанавливает свой мольберт у каменной стены, и позвали его к нам, но Майк оказался вреднюгой – даже близко к воде не подошел. Зато он нарисовал, как мы прыгаем в волнах: мама в красном «бикини», а я – в просторной футболке.
Когда мы вернулись на берег, я обтерлась полотенцем и побежала к Майку рисовать красками. Нарисовала еще один портрет Сэма и Лили: как Сэм загорает в смешном старинном полосатом купальнике, а Лили сидит в пляжном шезлонге и ест морковное мороженое, а на носу у нее темные очки. Я тихонько напевала песенку из «Кроличьего домика» и сказала за Сэма: «Эй, привет!»
– Привет! – сказал Майк; он подумал, что я к нему обращаюсь.
Я снова сказала:
– Привет! – и захихикала.
Мама грелась на солнышке, пока не просушилась как следует, а потом оделась, собрала пляжные вещи и подошла к нам.
– Дилли, хотите с нами порисовать? – предложил Майк.
– Издеваетесь! – ответила мама. – Нет, я пока пойду, если вы не против. Я тут задумала маленький сюрприз.
Я догадывалась, что это за сюрприз. И точно, когда мы с Майком вернулись в коттедж «Лилии», нас встретил чудесный запах свежеиспеченного печенья.
– Что это твоя мама учинила? – спросил Майк, вдыхая полной грудью.
– Печенье!
Оно оказалось в виде рожков мороженого: разноцветная глазурь изображала мороженое, белое, розовое и нежно-кремовое.
– Ой, мороженое! – закричала я. – Мама, как ты ухитрилась так ровненько нарезать тесто?
– В магазинчике у пляжа продавали такой смешной набор формочек для песочных куличиков, – ответила мама. – Там было три вида формочек для вырезания: русалки, морские звезды и рожки с мороженым! И всего за один фунт пятьдесят пенсов. Я решила, что мы можем себя побаловать. Муку, яйца и сахар я тоже купила на свои деньги! Майк, я хотела сделать вам небольшой подарок в знак благодарности за вашу доброту.
– Дилли, спасибо, это чудесный подарок! А как много вы напекли!
– Я подумала: когда постояльцы придут с пляжа, можно им предложить по чашке чая с печеньем. Вдруг им понравится, – сказала мама.
Печенье очень понравилось – и не только детям. Старушки больше всех восхищались и даже спросили Майка, где он купил такое замечательное необычное печенье.
– Оно не покупное. Дилли его испекла собственными прекрасными ручками! – ответил Майк.
– Подумать только! Дорогая, оно просто восхитительно. Раньше мы держали маленькое кафе-кондитерскую, и мы бы с удовольствием закупали у вас печенье! – с жаром объявили старушки.
Мама вся порозовела от гордости. Мне ужасно хотелось ее обнять. Когда мы поднялись к себе на чердачок, мама чуть не пустилась в пляс.
– У меня получается, у меня правда получается хорошее печенье! – Она бросилась на кровать и задрыгала ногами. – Красавица, я всю свою жизнь ровно ничего не умела, а теперь я могу себя назвать мастером печенья! Как я рада, как я рада!
– Я тоже, мам!
Я облокотилась на подоконник и стала смотреть на море, сверкающее за крышами домов.
Потом я случайно посмотрела вниз и увидела, как на нашу улицу въезжает серебристый «Мерседес». Я замерла, повторяя про себя, что это не может быть папа, никак не может. В Англии сотни серебристых «Мерседесов»! Но тут дверца машины открылась и из нее вылез низенький лысоватый человечек с ярко-розовым лицом. Это был папа.
Я открыла рот, но не могла выговорить ни слова. Папа подошел к двери дома номер один и заколотил по ней кулаком. Дверь открылась, папа что-то сказал, выслушал ответ и зашагал к дому номер два. Он методично нас искал.
– Мама! – просипела я.
– Что, моя хорошая?
– Там папа! Он обходит все дома, один за другим. Через минуту к нам постучится! Мама, бежим отсюда скорее!
Мама бросилась к окну.
– Господи! Посмотри на его лицо, он прямо жаром пышет! – Мама глубоко вздохнула. – Но мы не побежим. Встретимся с ним… Поговорим спокойно. Может быть, он поймет.
– Мам, ты с ума сошла? Папа никогда ничего не понимает! Бежим, ну пожалуйста!
Я тянула маму за руку, но она не сдвинулась с места.
– Мы не будем трусливо прятаться! Выйдем и встретим его лицом к лицу.
Мы спустились в прихожую, держась за руки, открыли зеленую дверь и встали на пороге. Было слышно, как папа стучится во все двери подряд и требовательно спрашивает: «У вас остановилась миссис Печенинг с дочерью Красавицей?»
Вот он протопал по дорожке от соседнего крыльца и ворвался в нашу калитку. От ярости он ничего не видел перед собой. Шел прямо на нас, а нас не замечал. Вдруг он остановился, разинув рот.
– Джерри, здравствуй, – сказала мама спокойно, хотя я чувствовала, что она вся дрожит.
Папа медленно багровел.
– Так, немедленно собирайте барахло, и едем домой. Вы ни минуты в этой дыре не останетесь!
Я вцепилась в мамину руку. Папа был такой бешеный – я испугалась, что он просто возьмет и засунет нас в багажник «Мерседеса».
– Мы не поедем, – сказала мама. – Теперь наш дом здесь.
– Это не дом, а поганый пансионат, да и дрянной к тому же, – сказал папа. – Почему вы не остановились в гостинице?
Я сказала:
– Папа, это замечательный дом!
– А ты, Красавица, закрой рот на замок! Надоели твои выкрутасы! Если бы ты не выпросила себе в подарок того проклятого кролика, ничего бы не случилось! – заорал папа.
Две старушки выглянули в прихожую, деликатно покашливая, чтобы мы знали – они тут.
– Некогда мне тут с вами дискуссии разводить! – рявкнул папа. – Собирайте вещички, живо!
Старушки так и ахнули.
– Дорогая, у вас ничего не случилось? – робко спросила одна. – Может, позвать Майка?
– Майк? Это еще что за черт? – спросил папа.
– Майк – это я. – Майк тоже вышел в прихожую и обнял старушек за плечи. – Не волнуйтесь, мои дорогие. Я здесь разберусь. А вы идите пока к себе.
Он встал рядом с нами плечом к плечу.
– Видимо, вы – муж Дилли? – сказал он. – Не хотите войти?
Читать бесплатно другие книги:
