Бесконечная любовь Кэмп Кэндис

— Я имею в виду костюм, и ничего больше. — Она хитро взглянула. — А разве вам не интересно?

— Нет, — категорично заявил Оливер, однако неожиданный румянец тут же опроверг отрицание.

Вивьен наклонилась и с обольстительной улыбкой заглянула ему в глаза.

— Правда? А мне кажется, кривите душой. Что, если бы я спустилась к вам сегодня в ярко-красном платье… наверное, из тафты, потому что она так приятно шуршит. И вот с таким вырезом. — Палец медленно изобразил на груди полукруг. Не шевелясь, Оливер неотступно следил за каждым ее движением. — Что бы вы сделали?

Глаза блеснули, однако ответ прозвучал вполне определенно:

— Отправил бы переодеваться.

— Разве? — Вивьен гортанно рассмеялась. — А мне кажется, поднялись бы следом.

— Возможно. — Губы чувственно дрогнули. — Чтобы удостовериться.

Леди Карлайл наклонилась еще ближе.

— И как бы вы это сделали?

Глаза Оливера вспыхнули, а пальцы судорожно сжали край сиденья. Было так тихо, что она слышала его неровное, прерывистое дыхание. Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы осознать: экипаж остановился.

— Приехали.

Вивьен выпрямилась и посмотрела в окно. Агент уже вышел из дома и спешил к экипажу. Оливер едва слышно выругался.

— Миледи! — Мистер Барнс с поклоном распахнул дверь. — Какая честь! Спасибо за то, что нашли время приехать!

— Но ведь привезти дом ко мне вам вряд ли удалось бы, правда?

Вивьен оперлась на предложенную руку и легко спустилась на тротуар.

Оливер вышел следом и после официального представления деловито кивнул. Мистер Барнс, в свою очередь, поклонился и заверил, что чрезвычайно рад знакомству. От Вивьен не ускользнуло выражение острого любопытства, хотя агент и старался скрыть интерес за привычной вежливостью. Опытный стряпчий лучше всех знал, как редко леди Карлайл нуждается в советах посторонних, так что присутствие лорда Стьюксбери не могло не вызвать ряда вопросов.

Конечно, советы ей действительно не нужны. Просто… с Оливером намного приятнее. К тому же Вивьен чувствовала, что дом непосредственно с ним связан. Поначалу разговоры о собственном жилище носили шутливый характер. А теперь она точно знала, зачем ищет небольшой удобный особняк: чтобы свободно встречаться с Оливером.

Леди Карлайл внимательно осмотрела аккуратное трехэтажное здание. По сравнению с Карлайл-Холлом оно казалось скромным, но располагалось в весьма достойном районе и выглядело вполне респектабельным. А главное, здесь можно было обойтись без многочисленной прислуги и жить в обществе тихой, со всем согласной кузины. Рядом не будет ни отца, ни брата, ни горничных и лакеев, которые знают ее с детства.

Мистер Барнс провел подробную экскурсию, хотя кухню, подвал и комнаты для слуг показал исключительно по настоянию леди Карлайл. Оливер молча шел сзади. Вивьен время от времени оборачивалась, но выражение его лица разгадать не могла. Сосредоточиться на осмотре и пояснениях агента удавалось с трудом: мешали присутствие Оливера и острое вожделение. Особенно интимное чувство возникло при осмотре спален второго этажа. Мебели в комнатах не было, и все-таки их назначение сомнений не вызывало.

Вивьен обвела взглядом самый большой будуар и сразу представила Оливера. Здесь он будет ее целовать и ласкать всю ночь, до утра. По телу пробежала дрожь. Она снова оглянулась, пытаясь понять, что чувствует любимый, и встретила прямой, открытый взгляд. Кажется, его мысли текли по тому же руслу.

Леди Карлайл посмотрела на агента и вежливо кивнула:

— Благодарю вас, мистер Барнс. В ближайшее время сообщу о своем решении. А сейчас хотела бы еще раз пройти по дому и проверить собственные впечатления.

— Конечно, миледи. — Если заявление и удивило ко всему привыкшего стряпчего, виду он не подал и поклонился в знак согласия, даже не взглянув на графа. — Буду ждать внизу.

— Нет, прошу вас, не беспокойтесь. Запру дом; ключ возьму с собой, а потом пришлю вам.

— Разумеется, миледи.

Барнс передал ключ, еще раз поклонился и ушел.

Леди Карлайл подошла к окну и посмотрела на улицу. Шаги адвоката становились все тише, и наконец хлопнула входная дверь. Барнс прошел по тротуару и скрылся из виду. Вивьен повернулась к Оливеру, сняла шляпу и положила на подоконник.

— Ну и как? — поинтересовалась она. — Что скажешь?

— Скажу, что особняк очень приятный. — Оливер подошел и остановился в нескольких футах. — Хотя для такой великой актрисы, как ты, сцена маловата.

— По-твоему, необходимо что-нибудь более грандиозное?

— Думаю, грандиозное подойдет больше. Так же, как твои великолепные драгоценности. — Он бережно дотронулся до сережки — капли янтаря в золотой оправе. Ладонь скользнула по пышному рукаву. — Также, как потрясающее платье.

Вивьен чувствовала, как бьется на шее пульс. Тяжелая рука обжигала даже сквозь плотную ткань.

— Зато небольшой дом практичен.

— И одно это доказывает, что он тебе не подходит.

Оливер улыбнулся. Ладонь оставалась на рукаве, но теперь осторожно сжала предплечье.

— Он вполне соответствует моим целям.

Вивьен шагнула навстречу, положила пальцы на лацканы его сюртука и слегка запрокинула голову.

Оливер нервно сглотнул.

— Нам нельзя здесь оставаться. Напрасно ты приказала Барнсу уйти. Мне надо было выйти вместе с ним и подождать на улице. Дать тебе возможность спокойно осмотреть дом.

Вивьен игриво улыбнулась, и на щеках появились очаровательные ямочки.

— Но если бы ты ушел, то разве я смогла бы сделать вот это?

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы. Стьюксбери на миг оцепенел, ошеломленный и сраженный волной страсти. Но, совладав с неожиданными ощущениями, властно обнял и дал волю чувствам. Вивьен прильнула, забыв обо всем на свете. Поцелуй пьянил, порабощал, заставлял желать и требовать большего — сейчас же, немедленно.

Все доводы утратили смысл. Не важно, что агент и возница знали, что госпожа осталась в доме с мужчиной. Не важно, что Барнс мог вернуться, чтобы уточнить какую-нибудь мелочь. Входная дверь осталась открытой. Вивьен испытывала судьбу; все понимала, но не могла заставить себя остановиться. Единственное, что сейчас имело значение, — это близость Оливера и всепоглощающее вожделение.

— Что мы делаем? Это безумие, — пробормотал Стьюксбери, покрывая поцелуями шею.

Корсаж был застегнут на большие медные пуговицы, и он принялся торопливо, а потому не слишком ловко устранять препятствие. Ладонь скользнула под платье, под сорочку, легла на грудь. За рукой последовали губы. Вивьен затаила дыхание, словно пытаясь удержаться на поверхности сознания, и запустила пальцы в густые темные волосы — как раз вовремя, потому что в этот момент язык коснулся твердой вершинки.

Голова откинулась назад, дыхание вырвалось коротким судорожным всплеском. Одной рукой Оливер крепко удерживал любимую, а другой приподнял юбку. Пальцы коснулись шелкового чулка и начали упрямо подниматься. Добрались до обнаженной кожи и внезапно замерли. Оливер поднял голову и посмотрел с удивлением.

— Ты ничего не надела под… — закончить вопрос он так и не смог.

Вивьен покачала головой; в глазах зажглись лукавые искры.

— Решила, что так будет легче.

— Значит, ты все спланировала?

— Нет. Просто решила, что лучше оставаться открытой новым возможностям.

Лицо Оливера вспыхнуло румянцем, а рука сразу стала обжигающе горячей. Медленно, продолжая смотреть в лицо, он продвинулся выше. Ладонь дерзко ласкала обнаженное тело: проникла между ног, легла на бедро, погладила живот и снова скользнула вниз.

Вивьен окончательно утратила ощущение реальности. Вот пальцы проникли в таинственную влажную глубину и принялись дразнить, с каждым мгновением еще больше разжигая нетерпение.

Оливер не отводил жадного взгляда от лица любимой, а пальцы продолжали нагнетать сладкое и в то же время мучительное напряжение. Он видел, как с каждым движением Вивьен поднималась все выше, пока не остановилась на вершине, на краю бездонной пропасти. Еще миг… вздрогнув, она скользнула вниз.

В этот момент Оливер склонился и накрыл губы поцелуем, впитывая и наслаждение, и желание. Вивьен доверчиво обвила руками его шею, и он приподнял ее, прижав еще крепче. Она обхватила возлюбленного ногами и прильнула, мечтая слиться воедино, принять, раствориться в бесконечной близости.

Не выпуская из объятий и не прерывая поцелуя, Оливер в безумном порыве рванулся вперед, прижал ее к стене, торопливо расстегнул бриджи и вошел мощным властным толчком. Вивьен шевельнулась, принимая, и он продвинулся еще глубже. Она слабо вскрикнула, выгнулась и подчинилась могучему ритму. И снова началось восхождение. Каждый звук, каждое движение, каждый вздох невыносимо волновали. Глубокий, похожий на рычание звук, который издал Оливер, уткнувшись лицом в шею; его горячий запах; прикосновение губ к болезненно чувствительной коже; ощущение запретного счастья и даже ткань сюртука, напоминавшая о том, что оба одеты, — все приобрело особый смысл.

Наконец Оливер вздрогнул и затих. Вместе с любимым Вивьен растворилась в потоке блаженства.

Оба долго оставались в неподвижности, слишком опустошенные, чтобы говорить и даже думать. Наконец Оливер нежно поцеловал ее и прошептал дорогое имя. Осторожно отстранился, позволил скользнуть вниз и встать на пол, но не выпустил из объятий. Потом отошел, чтобы оправить одежду и позволить Вивьен привести себя в порядок. Двигаться отчаянно не хотелось, но она все-таки нашла силы опустить юбку и застегнуть корсаж.

Оливер повернулся и посмотрел ей в глаза. Лицо все еще сохраняло блаженное, отсутствующее выражение, но взгляд уже приобрел обычную остроту.

— Боже, достаточно посмотреть на тебя… — Он покачал головой и нахмурился. — Надо быть безумной, чтобы так рисковать. В любую минуту мог кто-нибудь войти.

— Рисковала не я одна. Прежде ничего подобного и в голову мне не приходило, так что если я и безумная, то с ума меня свел ты.

Вивьен соблазнительно улыбнулась и пошла к выходу.

Оливер догнал ее, схватил за руку и остановил. Заключил в объятия и страстно приник губами к рыжим волосам.

Вивьен удивленно рассмеялась:

— Неужели ты снова меня желаешь?

— Не снова, а постоянно, каждую минуту. — В голосе послышалась предательская хрипотца. — Если кто-то из нас двоих и сошел с ума, то это я. Все время думаю о тебе, вспоминаю улыбку, смех, взгляды, от которых чувствую себя то глупцом, то королем.

Вивьен положила ладони на плечи и доверчиво прижалась щекой к груди.

— Наверное, ты — и то и другое одновременно.

Оливер шутливо вздохнул:

— Другая бы принялась уверять, что я настоящий король, а глупцом не бываю никогда. Но самое странное, что твои слова мне нравятся больше. Что же это означает?

— Означает, что на самом деле ты никакой не глупец.

— Очень беспокоюсь о твоей репутации, — продолжил Оливер уже серьезно. — Знаю, что ты с презрением относишься к общественному мнению, но не могу не тревожиться. Понимаю, что должен немедленно остановиться. Снова и снова пытаюсь себя убедить. Рано или поздно кто-нибудь непременно догадается о наших отношениях. И все равно… ничего не могу с собой поделать.

— А делать ничего и не надо. — Вивьен подняла голову и с улыбкой посмотрела в глаза. — Пусть все идет, как идет. Почему бы не дать себе воли и не позволить наслаждаться? Забыть о необходимости бесконечно что-то планировать, контролировать, рассчитывать? Просто жить… и быть счастливым?

Оливер склонился, поцеловал ее в лоб и снова прижался губами к волосам.

— Хорошо. Если ты просишь, попробую.

Спустя полчаса, пешком возвращаясь домой, Оливер окончательно уверился в том, что сошел с ума. Почему-то постоянно хотелось улыбаться и приветливо кивать совершенно незнакомым людям. Туман благодушия и полного, безмятежного счастья окутал плотной пеленой. И вовсе не хотелось, чтобы наваждение развеялось. В конце концов, нет ничего предосудительного в том, что после страстного свидания мужчина прекрасно себя чувствует.

Проблема заключалась в другом: нынешнее безмятежное состояние было не чем иным, как частью безумия, охватившего в последний месяц. А причина безумия заключалась в леди Вивьен Карлайл. Одна лишь мысль о ней рождала глупую улыбку и новый всплеск желания. Что же, черт возьми, он делает? И что собирается делать дальше?

Лорд Стьюксбери точно знал, как следует поступить. Благородно и с достоинством. Необходимо немедленно положить конец безумному роману. Разорвать отношения прежде, чем случится что-нибудь плохое. К счастью, пока никто не подозревает о романе: нет ни слухов, ни сплетен. Если расстаться немедленно, то репутация Вивьен не пострадает.

А сделать решительный шаг предстоит ему, Оливеру. Вивьен для этого слишком эмоциональна. Живет сегодняшним днем и не думает о том, что случится завтра. Она-то уж точно ничего не предпримет для защиты собственного доброго имени. Значит, ему придется заставить себя отказаться от чувств и подчиниться голосу разума, поступать не так, как хочется, а так, как диктуют обстоятельства. Граф Стьюксбери давно привык к ответственности. Это он увез в свое время Ройса в шотландское имение, чтобы положить конец его пагубной любви к жене лорда Хамфри Карлайла. И он же постоянно вызволял Фица из многочисленных передряг, в которые брат то и дело попадал сначала в Оксфорде, а потом и в Лондоне. А когда в Англию приехали осиротевшие американские кузины, граф без малейших колебаний поселил их у себя и представил обществу как близких родственниц и истинных леди.

Нет, он не боялся ответственности. Принял тяжкое бремя давным-давно, когда дед ясно дал понять, что будущее рода находится в его руках, а не в руках беспомощного отца. Старый граф готовил внука, учил и помогал, а сам Оливер сознательно шел кроли главы большого семейства. В минуты предельной искренности он бы, пожалуй, признался, что гордится своим положением: ему нравилось планировать; решать проблемы, пусть даже очень сложные; держать под контролем огромное хозяйство. До того момента, как в его жизнь ворвалась Вивьен.

Впервые в жизни граф точно знал, что должен делать, но не мог заставить себя подчиниться требованиям разума. Не мог покинуть леди Карлайл ради ее же собственного блага. От одной лишь мысли о возможном разрыве сердце останавливалось, а к горлу подступал комок.

Правда, существовал еще один вариант: жениться на Вивьен.

Перспектива казалась нереальной. Всякий раз, когда идея приходила в голову, он немедленно ее изгонял. Этот брак невозможен. Во-первых, скорее всего Вивьен не примет его предложение, и в этом случае придется пережить тяжкий удар по самолюбию. А во-вторых, даже если свадьба состоится, ничего хорошего союз все равно не принесет. Разве можно надеяться на гармонию между огнем и льдом, ночью и днем? Главные черты его характера — рассудочность, ответственность, уравновешенность, в то время как она… воплощение сияющей красоты: эмоциональная, вспыльчивая и подвижная, как ртуть. Его спокойствие, стремление все распланировать, учесть обстоятельства, способные помешать успеху дела, вряд ли найдут у нее одобрение. Так происходит всегда. Что же будет, когда придется постоянно жить вместе?

Пока все сходило с рук: он мог просто посмеяться над ее выходками, хотя и не одобрял бесшабашной храбрости. Сегодняшний поступок тоже сложно назвать разумным, но разве можно жалеть о том, что произошло в пустом доме? Увы, со временем все изменится. В браке трудно будет смотреть на эксцентричность супруги сквозь пальцы. То, что сейчас кажется обворожительным, в семейной жизни скорее всего станет причиной бесконечных размолвок. Как только стихнет тот ненасытный сексуальный голод, который Вивьен возбуждает у него сейчас, она начнет действовать ему на нервы. Страсть объединяет только в первое время, а в дальнейшем успех брака зависит исключительно от характеров супругов и наличия или отсутствия общих интересов.

Достаточно вспомнить ссоры его отца и мачехи, бесконечную вереницу взаимных обвинений и взрывов ревности. Конечно, потом наступало столь же бурное примирение. Они были шумной парой. И очень любили друг друга.

А Оливер отличался спокойствием. И скорее всего не был влюблен в Вивьен. Испытывал совсем другие чувства: возбуждение, волнение, вожделение. Для брака этого недостаточно. Он не настолько глуп, чтобы пытаться убедить себя в обратном, а потому не станет спасать запутанную ситуацию предложением руки и сердца. Остается одно: разрыв.

Оливер остановился, огляделся и с удивлением обнаружил, что стоит в нескольких футах от собственного дома; он так глубоко задумался, что не заметил, как дошел. Посмотрел на солидный серый особняк. Представил, как войдет в кабинет и займется проверкой счетов. Поужинает вместе с Фицем, Евой и Камелией, а потом удобно устроится в библиотеке и проведет вечер за чтением. Или поедет в клуб. А может быть, обнаружит на подносе в холле интересное приглашение. Все, что угодно, но только не Вивьен.

Лорд Стьюксбери отлично понимал, что ничего подобного не сделает, а поедет в Карлайл-Холл и скорее всего снова ввяжется в какую-нибудь экстравагантную затею. А потом будет жалеть. Но изменить ход событий он не в состоянии. Во всяком случае, пока.

Глава восемнадцатая

Когда дворецкий объявил о визите лорда Стьюксбери, Вивьен сидела в гостиной и вышивала. Она тут же отложила рукоделие и встала, чтобы встретить гостя.

— Стьюксбери.

В темном костюме для верховой езды граф выглядел особенно импозантно.

— Леди Карлайл.

Он галантно склонился над рукой, но глаза блеснули так, что сомнений не осталось: Оливер прекрасно помнил о событиях сегодняшнего дня.

— Присядьте и расскажите, что вас привело.

Вивьен вежливо показала на софу.

— Для визита необходим повод? — парировал граф, усаживаясь.

— Нет, конечно. Просто обычно вы ничего не делаете без повода. — Вивьен немного подождала, но ответа не услышала и поинтересовалась: — Каковы ваши планы на вечер?

Стьюксбери пожал плечами:

— Честно говоря, еще не решил. Может быть, поеду в клуб. А на какой из раутов собираетесь вы?

Вопрос прозвучал вполне естественно и невинно.

— Не планировала принимать ни одно из приглашений.

Вивьен пристально посмотрела ему в глаза.

— Правда? — Оливер с подозрением прищурился. — И чем же намерены заняться?

Вивьен усмехнулась:

— Хочу осуществить вашу идею и наведаться в ту таверну, о которой рассказал сыщик.

Граф гневно нахмурился:

— Проклятие! Так я и думал!

— Разумеется. Потому и явились.

Он возмутился:

— Не говорите глупостей!

— Значит, отказываетесь ехать в таверну «Танцующий медведь»?

— Я-то как раз поеду, — мрачно возразил Оливер. — А вот вы останетесь дома. — Вивьен улыбнулась, и он поспешил добавить: — О чем бы вы сейчас ни думали, приехал я не для того, чтобы вас сопровождать, а чтобы убедиться в вашей безопасности.

— Не понимаю, кого вы пытаетесь обмануть: только меня или и себя тоже?

На миг Оливер нахмурился еще отчаяннее, а потом сдался и безнадежно вздохнул:

— Сам не знаю. Думаю, что в первую очередь себя. — Он откинулся на спинку дивана и потер лицо ладонями. — Вам нельзя туда ехать. Мой долг — заставить вас изменить решение.

— Что за самоуверенность! — Вивьен не стала напоминать о том, что он не имеет права контролировать ее действия, и предпочла перевести разговор в другое русло. — Мой костюм готов.

— Вы не поедете в образе райской пташки!

Граф вскочил.

— Конечно, нет. Это была всего лишь шутка. На самом же деле оденусь мужчиной.

— На мужчину вы ни капли не похожи, как ни старайтесь.

— Подождите немного. Сейчас покажу.

Леди Карлайл вышла из комнаты, а вскоре вернулась в образе рабочего парня: в грубых башмаках, рубашке без воротника и бриджах. Взгляд Оливера придирчиво скользнул по груди, заметной даже под просторной рубахой, и спустился к подчеркнутым бриджами стройным бедрам и лодыжкам.

— Все равно видно, что вы женщина, причем очень красивая, — сурово заключил он.

— Есть еще и куртка. — Вивьен надела длинную широкую куртку и застегнула на все пуговицы, чтобы скрыть линии фигуры. Достала из кармана большую кепку и надвинула на лоб, спрятав волосы. — Ну вот. Видите?

Она приняла независимую, слегка задиристую позу.

— Если вы похожи на юношу, значит, у меня проблемы. Единственное желание — немедленно его поцеловать.

Вивьен рассмеялась:

— Что ж, действуйте. Меня это не шокирует.

Оливер обнял за плечи, привлек и медленно, обстоятельно поцеловал, а едва отстранившись, спросил:

— Разве не видишь, что ничего не получается? Для юноши ты слишком соблазнительна.

— Но это еще не все.

Вивьен сунула руку в другой карман и достала два небольших мешочка. В первом оказалось несколько маленьких круглых предметов.

— Это еще что такое? — недоуменно осведомился Оливер.

— Толщинки. Обычно их носят пожилые леди, чтобы щеки казались округлыми.

Она осторожно засунула хитрые приспособления за щеки. Потом открыла второй мешочек, опустила пальцы в сажу и провела по лбу и носу. Повернулась и посмотрела на Оливера.

— Ну а теперь выглядишь, как красивая, но грязная молодая женщина с какими-то глупыми штуками за щеками.

— Ты просто невыносим! — Вивьен игриво шлепнула его по руке. — В таверне наверняка будет темно. Никто не сможет меня рассмотреть. А тебе одежда нужна? Я специально кое-что приготовила.

Оливер молча покачал головой, расстегнул сюртук и показан грубую рабочую куртку.

— Оказывается, кое-кто с самого начала собирался отправиться в эту таверну!

— Только в том случае, если бы леди заупрямилась и пошла одна. Признайся, не испугалась бы?

Вивьен улыбнулась:

— Знала, что ты приедешь. А если бы не приехал, сама бы к тебе явилась.

— Честно говоря, опасался, что возьмешь с собой Камелию.

— Думала об этом, но потом решила, что если кто-нибудь ее узнает, репутации придет конец. К тому же ты выглядишь намного солиднее.

— И на том спасибо.

Оливер подошел к двери, но вежливо остановился, чтобы пропустить вперед Вивьен.

— А чем занимается сегодня Кэм? — поинтересовалась она, выходя. — Поехала с Евой на какую-нибудь вечеринку?

Оливер покачал головой:

— Нет. Устала и решила остаться дома. Легла пораньше, так что можно не беспокоиться.

Камелия осторожно приоткрыла дверь спальни и выглянула в коридор. В доме стояла тишина. Фиц и Ева уехали на званый вечер; несколько часов их точно не будет. Слуги закончили хлопоты и наконец-то разошлись по своим комнатам.

Она вернулась и накинула на белое платье черный плащ с капюшоном. Конечно, будет немного жарко, но зато так проще остаться незамеченной, чем в новом модном плаще — более легком, светлом и к тому же украшенном яркой голубой тесьмой. Достала из ящика стола пистолет и спрятала в глубокий карман. Проверила, прочно ли держатся на ноге маленькие ножны и легко ли вытащить из них миниатюрный кинжал. Открыла комод, вынула небольшой мешочек и положила в другой карман. Закончив сборы, внимательно осмотрела комнату. Прикрытая одеялом подушка выглядела вполне натурально: чепчик со сложенной ночной рубашкой внутри вполне мог сойти за голову, особенно в темноте.

Камелия задула свечу, снова бесшумно открыла дверь и выскользнула в коридор. С гулко бьющимся сердцем прокралась к лестнице и через перила посмотрела вниз, в холл. На скамейке возле двери сидел лакей и, прислонившись затылком к стене, дремал в ожидании господ. Путь отрезан, придется выбираться по черной лестнице.

Стараясь подавить гнетущее чувство вины, Камелия на цыпочках пошла по длинному коридору. Она ненавидела ложь и все же за ужином сказала, что неважно себя чувствует и намерена остаться дома, чтобы пораньше лечь спать. А поехать на раут вместе с Фицем и Евой очень хотелось, ведь там можно было встретить лорда Сейера. Не то чтобы он интересовал ее так же остро, как остальных молодых леди. Разве можно надеяться на романтические отношения между ней и человеком, которого ждал герцогский титул? Но разговаривать с маркизом было приятно и интересно; он многое знал и при этом совсем не важничал. А если уж говорить честно, то и выглядел очень даже привлекательно. Камелии нравились каштановые волосы с рыжими искрами, всегда немного взлохмаченные. Внимательные зеленые глаза смотрели серьезно, а когда улыбались, в уголках собирались забавные морщинки. Высокую худощавую фигуру смело можно было назвать стройной и сильной.

Но все это было далеко не главным. Как бы Камелия ни переживала из-за обмана, как бы ни мечтала встретиться с лордом Сейером, сейчас предстояло решить проблему намного более важную. Вчера, вернувшись из Ричмонд-парка, она заметила возле дома Космо. По дошла, чтобы приказать ему немедленно уйти, но отчим успел сунуть в руку записку.

— Встреться со мной, Кэмми, — жалобно умолял он. — Ты же знаешь, что я не сделаю ничего, что могло бы тебе повредить. Но я должен что-нибудь ему отдать, иначе он меня убьет. Помоги.

Камелия с детства ненавидела Космо Гласса, а за долгие годы он не совершил ни одного поступка, способного заставить изменить отношение к себе. Но вчера на лице отчима был написан настоящий ужас, а Камелия отлично знала, на что этот человек способен в минуту отчаяния. Ему действительно ничего не стоило объявить всем вокруг, что она его родная дочь, а вовсе не падчерица. Скандал запятнал бы не только ее саму, но и близких, в том числе Оливера и Лили. Допустить это она никак не могла.

Поэтому мисс Баском решила исполнить просьбу отчима и встретиться с ним сегодня, чтобы попытаться предотвратить нежелательное развитие событий. Днем она задала горничной несколько осторожных вопросов, а потом изучила карту города, чтобы найти тот адрес, который Космо нацарапал в записке. Жаль только, что встреча была назначена на вечер: ходить по огромному городу в темноте не очень уютно. Да и выбраться из дома днем было бы проще.

Камелия остановилась на площадке черной лестницы, прислушалась, чтобы убедиться в полной безопасности, и начала медленно, осторожно спускаться.

Спустя несколько минут она оказалась в кухне и с радостью увидела, что там никого нет. Направилась к двери и вдруг остановилась. Обернулась и с ужасом увидела Пирата. Пес радостно выскочил из своего любимого угла, где прятал добытые сокровища, энергично завилял коротким хвостом и раскрыл пасть в радостной улыбке. Он явно собрался принять участие в веселом приключении.

— Нет, Пират! — прошипела Камелия. — Иди обратно. Тебе со мной нельзя.

Но жизнерадостный зверь не привык слышать от подруги строгие команды. Продолжая весело улыбаться, он встал на задние лапы, а передними уперся ей в колени. Камелия снова попыталась прогнать упрямца, однако тот затеял ритуальный танец, состоявший из прыжков, поклонов и бесконечного виляния хвостом. Камелия неоднократно видела это представление и хорошо знала, что скоро раздастся бодрый заливистый лай. Она быстро открыла дверь и выскользнула на улицу, однако Пират, словно угорь, протиснулся в щель и выскочил в сад.

— Назад! Домой! — шепотом скомандовала Камелия.

Пират понюхал воздух и как ни в чем не бывало отправился помечать любимые места. Камелия застыла в нерешительности. Если попытаться догнать пса и заставить вернуться, то шум наверняка разбудит кого-нибудь из слуг. А если оставить в саду, то избалованный пес скоро соскучится и начнет лаять, чтобы привлечь внимание. Но в целом второй вариант надежнее. Даже если кто-нибудь проснется, то решит, что собаку просто забыли в саду. Проверять спальню никому и в голову не придет.

Камелия подошла к калитке, отодвинула засов и вышла на улицу. Пират, который только что крутился на расстоянии добрых тридцати футов, метнулся следом и остановился, только оказавшись за забором. Гордо посмотрел на подругу и улыбнулся, словно приглашая порадоваться вместе.

— Пират! — отчаянно прошептала Камелия.

Как ни старалась она убедить упрямца вернуться, тот не желал слушаться. Девушка попыталась схватить его на руки, но не тут-то было! Пес словно играл в догонялки: подпускал на расстояние вытянутой руки и тут же ловко уворачивался и бежал дальше. Наконец Камелия сдалась и остановилась.

— Ну ладно, негодник. Как хочешь. — Она надвинула капюшон и быстро зашагала по улице. — Может быть, так будет даже веселее. Но учти: на руках я тебя не понесу.

Вскоре за спиной послышались шаги. Пират беззаботно бежал впереди, обнюхивал все вокруг и, казалось, не обращал внимания на тревожный звук. Камелия опустила руку в карман и на всякий случай сжала пистолет. Неприятности начались слишком рано. Шаги тем временем настойчиво приближались.

Девушка резко обернулась и, рывком вытащив пистолет, направила на незнакомца.

— Немедленно остановитесь. Что вам нужно?

Человек замер и негромко произнес:

— Право, мисс Баском, не пугайтесь. Это всего лишь я.

Он вышел из тени и вежливо приподнял шляпу.

— Лорд Сейер! — с облегчением выдохнула Камелия и опустила оружие. — Но что же вы здесь делаете? Испугали до полусмерти!

— О, простите. Просто увидел вас и думал окликнуть, но потом решил, что вряд ли вы захотите, чтобы я на всю улицу кричал ваше имя.

— Нет уж, спасибо. Рада, что вы этого не сделали. — Камелия сунула пистолет в карман и с подозрением посмотрела на маркиза. — А почему вы здесь? И зачем меня преследуете?

— Когда я увидел, как вы… выгуливаете собаку… — Сейер подошел ближе, — то решил, что, вероятно, вы позволите составить вам компанию.

Камелия печально вздохнула и покачала головой. Да, она была бы рада обществу маркиза. Но тогда он узнает, куда и зачем она идет.

— Спасибо, но лучше не надо. Прогулка много времени не займет.

Сейер заметно огорчился. Камелия не могла не заметить, что выглядел он прекрасно. Глупо, конечно, об этом думать, но что поделаешь? Интересно, видят ли многочисленные претендентки на его высокий титул, как красив и притягателен маркиз?

— Дело в том, что уйти я не могу, — с неожиданной решимостью заявил Сейер. — Знаю, что буду мешать, и все равно не имею права вас бросить. Понимаю, что вам не хочется сообщать мне, куда и зачем идете, но должен предупредить: если на встречу с мужчиной, то этот человек не джентльмен.

— Нет, что вы! Вовсе не на встречу с мужчиной, — возмутилась Камелия. — Точнее, так оно и есть, но это совсем не то, что вы подумали. И он определенно не джентльмен.

— Но в таком случае насколько необходимо с ним встречаться? — осторожно осведомился маркиз.

Камелия вздохнула:

— К сожалению, абсолютно необходимо. Знаю, что неприлично ходить в одиночестве по ночам, но иначе нельзя.

— Боюсь, что дело тут не в приличиях, а в том, что Лондон — очень опасный город. Сомневаюсь, что такая собака сможет вас защитить.

Он посмотрел на Пирата, который стоял рядом и добродушно наблюдал за беседой.

Камелия усмехнулась:

— Ошибаетесь. Вы не видели Пирата в действии. К тому же со мной пистолет. А еще вот это.

Она приподняла юбку ровно настолько, чтобы показать кинжал, пристегнутый чуть выше щиколотки.

— Ого! — Лорд Сейер склонился, чтобы рассмотреть оружие, и снова выпрямился. — Какое хитрое приспособление. Пожалуй, вы и меня защитите. Можно ничего не опасаться.

Мисс Баском не смогла удержаться от улыбки. Повернулась и продолжила путь, а маркиз спокойно зашагал рядом.

— Думаю, вам полагается упрекнуть меня за неподобающее, недостойное леди поведение.

— Правда? С какой же стати?

— Вы совсем не похожи на остальных, лорд Сейер.

— Уже доводилось об этом слышать. Может быть, будете звать меня Грегори? После того как угрожали пистолетом, уже ничто не мешает обращаться по имени.

— Хорошо, Грегори. А я в таком случае Камелия.

— Камелия. Прекрасное имя. И цветок прекрасный. Знаете, я очень увлечен садоводством.

Страницы: «« « ... 1112131415161718 » »»