Приступить к ликвидации (сборник) Хруцкий Эдуард
Юхансен встал, зашагал по комнате. Лицо его горело, он говорил сбивчиво и зло. Юлиус не смотрел на него, он со злорадством и ненавистью смотрел на изуродованно-сломанную тень капитана, мечущуюся по стене.
– Вот ты, Сярг, ты знаешь, что такое учиться в военном училище на казенный счет? Молчишь. А я скажу тебе. Это плохо сшитое казенное обмундирование, тяжелые сапоги, несколько марок ежемесячно на паршивый табак и девки из фабричных бараков. Ты понял меня?
– Нет, – спокойно ответил Юлиус.
– Конечно, где тебе понять меня. Я помню твою яхту и гоночный двухместный «хорьх». Хочешь, я скажу, какого цвета были на нем сиденья?
– Нет.
– Не хочешь! Да, я завидовал. Всем. Лаурам… Сяргам… Пухкам… Вейлерам! И поэтому я учился лучше всех. Я был первый по тактике и фортификации. Я лучше всех стрелял. Знал назубок устав и слыл прирожденным строевиком. Я кончил училище с отличием и получил право после года службы в войсках поступить в академию. Я получил деньги, и мундир мне шил лучший военный портной. А потом я пришел к Фейшнеру. В самое модное и дорогое кафе. И я был равен со всеми вами. Я – лейтенант Юхансен… Я пил дорогой коньяк и увел с собой самую шикарную девку и спал с ней…
– Ты вызвал меня, капитан, – в голосе Юлиуса сквозила ирония, – чтобы пожаловаться на свою жизнь?
– Что? – Юхансен остановился. – Что ты сказал?! А… Да, и для этого. Мы уходим. Хватит хуторов, болот, грязи. Мы уходим в Швецию.
– Что, есть приказ? – Юлиус встал.
– Приказ? – Лицо капитана дернулось. – Чей?! Мяэ, Пятса, Черчилля? Чей тебе нужен приказ?
– Центра.
– Какого центра? Где он, этот центр? Здесь приказываю я. Только я один. Завтра приведешь своих людей. Хватит, посидели без дела. Мы возьмем пару антикварных магазинов, золото возьмем и уйдем за кордон.
– Грабить магазины – это не наше дело. Люди остались здесь не для этого.
– А для чего же, позвольте спросить, лейтенант Сярг?
– Мы должны бороться…
– За что? Чтобы вернуть твоему папаше доходные дома, тебе яхту и машины?
– Ты! – Юлиус рванул крышку кобуры. – Ты сволочь!
Сзади его схватили за кисти, вывернули руки, вырвали из кобуры пистолет.
– Так-то лучше. Отпустите его, – приказал Юхансен.
Юлиус оглянулся. За его спиной стояли двое здоровых парней. Он внимательно, запоминая, посмотрел на них.
– Что смотришь, лейтенант? – усмехнулся один.
– Запоминаю.
– Напрасно. – Он подбросил и поймал ладонью пистолет Юлиуса. – Лучше тебе не встречаться с нами.
– Хватит, – скомандовал Юхансен. – Ты, Сярг, приводишь своих людей. Надеюсь, ты понимаешь, что наше дело битое.
– Нет, – упрямо ответил Юлиус, хотя в глубине души чувствовал правоту Юхансена. – Зачем тебе золото?
– Зачем? – Капитан посмотрел на него, как смотрит врач на больного. – Ты что, сбежал из сумасшедшего дома в Зевальдо? Золото везде золото. Я не хочу жить на подачки твоего папеньки и его компании. Я хочу быть человеком там, за кордоном. Иди и приводи своих людей.
Эвальд понимал, что кто-то стучит в дверь. Понимал, но никак не мог вырваться из вязкой паутины сна. Бум-бум-бум – отдавались в голове тяжелые удары, а веки, словно налитые свинцом, и слабость, сделавшая непослушной волю, не давали подняться.
– Пальм! – донесся сквозь сон яростный голос Куккера.
Эвальд сел на кровати, потом встал и шагнул к двери. Автоматически, еще не проснувшись, он повернул ключ и увидел Рудди.
– Капитан, скорее! Что с вами, Эвальд Альфредович?
– Ничего. Я, кажется, не могу проснуться.
– Сейчас. Где полотенце?
Рудди выскочил на кухню и через минуту обмотал лицо Эвальда холодным мокрым полотенцем.
– Ну, как?
– По-моему, легче. – Эвальд поднялся со стула. – Подождите, я побреюсь.
– Только быстрее, Соснин ждет.
Через пятнадцать минут они входили в вестибюль наркомата.
В кабинете Соснина сидел насупившийся Лембит в неизменном зеленом френче, видимо, о чем-то спорил с начальником отдела. Лицо его было красным и злым.
– Товарищ подполковник, – доложил Эвальд, – капитан Пальм по вашему приказанию прибыл.
– Во-первых, не капитан, а уже майор, – Соснин улыбнулся, – во-вторых, поздравляю с новым званием.
– Служу Советскому Союзу. Спасибо.
– Я тоже поздравляю вас, Пальм, – мрачно сказал Лембит.
– Большое спасибо, товарищ Лембит.
– На этом торжественную часть можно считать законченной. – Соснин подошел к карте. – Значит, так. Вот хутор Пыдера. Пока мы развлекались с Егерсом, майор Лембит весьма удачно организовал за ним наблюдение. Доложите, Яан Антонович.
Лембит встал, подошел к карте:
– Вот хутор. Он окружен лесом, здесь полевые угодья Пыдера. За ними опять лес и болото. Наши сотрудники, наблюдая за домом Пыдера, установили, что на хуторе проживает женщина, по приметам схожая с Саан Лаур, и почти ежедневно ночью на хутор наведываются трое мужчин. Один из них Юхансен.
– Откуда такая уверенность? – спросил Соснин.
– Его опознал Мытус, уполномоченный уездного ОББ.
– Есть ли определенная система в появлении Юхансена на хуторе? – поинтересовался Эвальд.
– Только временная. Он всегда появляется между двадцатью двумя и двадцатью тремя часами. А дом покидает перед рассветом. Установить наблюдение за ним невозможно, он и его люди очень осторожны. Брать можно только с боем, мы не пошли на это, так как не имели численного преимущества.
– Ну что ж… – Соснин задумался. – Все правильно, спасибо, Яан Антонович. Какое мнение, товарищи?
– Брать, – сказал Лембит.
– Брать, – кивнул Эвальд.
– Я тоже так думаю. Брать. И как можно быстрее. Хорошо бы сегодня ночью. Взять Юхансена поручаю вам, Эвальд. Возьмите Куккера и еще семь оперативников. На месте в ваше распоряжение поступит взвод войск НКВД. Задача – взять Юхансена живым, арестовать его людей и выяснить, где прячется резерв банды. Ясно? Час на сборы – и с богом! Да, кстати, Пальм, замените свои документы согласно новому званию.
– Потом, – махнул рукой Эвальд.
– Нет, немедленно. Бумаги выписаны на руководителя опергруппы майора Пальма.
– Эвальд Альфредович, – Лембит подошел к Эвальду, вытащил из кармана маленький сверток, – это вам.
Эвальд развернул бумагу и увидел новенькие майорские погоны.
– Так сказать, от нас от всех, – смущенно сказал Лембит.
Эвальд крепко пожал его руку.
Ссора с Юхансеном сразу же поставила все на место. Юлиус вернулся на остров и приказал вылить в болото канистру самогона. Никто не посмел возразить ему, люди достаточно хорошо знали крутой нрав «лейтенанта». Весь день его «рота» чистила оружие, проверяла боезапас, приводила себя в порядок.
Все, больше нет банды. Есть регулярная часть эстонской освободительной армии. Ничего, что их пока всего семь. На хуторах можно найти поддержку, а значит, и людей. Пусть Юхансен уходит за кордон. Они останутся и будут бороться. Пока главное – найти связь, а для этого необходимо перебазироваться на острова и послать связного в Швецию. Нужно ждать указаний. Наверняка там думают о них. Судя по западным радиопередачам, момент союзнических отношений рушится. Прав был отец. Никто не позволит большевикам командовать в Эстонии. Как жаль, что нет рации. Радист погиб в марте. Теперь-то Юлиус понимал, почему не спасли рацию. Юхансену не нужна была связь с центром. Грабить и воровать он мог и так.
Хорош был бы он, Юлиус Сярг, явившийся в Швецию с ворованным золотом! Нет, это все не для него. Он оставлен здесь для борьбы с большевиками.
– Соммер, – позвал Юлиус.
Через несколько минут его заместитель сидел в штабном отсеке.
– Соммер, я думаю, что вам нужно пробраться в Швецию.
– Это трудно, командир.
– Понимаю, было бы легко, я послал бы любого. Вы ведь с Сааремаа?
– Да.
– У вас там есть друзья, родственники?
– Да.
– Там же есть люди, которые могут помочь пробраться в Швецию.
– Есть. Но это дорого стоит.
– Я дам деньги.
– Как пробраться на остров? Пограничники плотно запечатали его.
– На лодке. Я вам дам явку в Таллинском яхт-клубе. Этот человек поможет добраться до острова.
– Я думаю, нужно сделать иначе. – Соммер достал трубку, вопросительно взглянул на Юлиуса.
– Курите, – небрежно бросил тот, внутренне радуясь, что все-таки дисциплина в его отряде крепкая.
– Лучше мы сделаем так. – Соммер выпустил плотный клуб дыма. – У меня под Пярну есть друзья-рыбаки, с ними я дойду до острова, ну а там…
– Деньги у вас будут.
– Нужны большие деньги.
– Будут.
– Валюта?
– Дам. Вы разыщете моего отца, скажете, что мы без связи. Скажете, что Юхансен скатился на уголовщину.
– Как так? – изумленно спросил Соммер.
– А так. Просто. Он грабит кассы и скупает золото. С этим золотом он хочет уйти за кордон.
– Лейтенант. – Соммер вскочил, стукнулся головой о балку перекрытия. – Лейтенант, надо уходить. Его накроют. И он выдаст нас. Уголовщина никого не доводила до добра.
– Куда уходить? – с горечью спросил Юлиус. – Это же единственная запасная база, все остальные разгромлены НКВД.
– Соседний уезд. Там у меня друзья на лесных хуторах, они укроют вас до моего возвращения.
– Надежные люди?
– Вполне. Продукты они дадут. Но уходить нужно быстро.
– У нас груз.
– Нужно захватить машину, и пусть люди переоденутся в советскую форму. Милиция не станет останавливать солдат с офицером. Да и риск минимальный. Поедем проселками, а там бросим машину. Только надо действовать как можно скорее, умоляю вас, лейтенант.
– Хорошо. – Юлиус хлопнул ладонью по столу. – Я беру троих. Мы идем к шоссе. Попытаемся захватить машину. Вы остаетесь здесь, демонтируете лагерь.
Машину они увидели еще издали. Она стояла, странно завалившись на один бок. Видимо, спустило колесо. Осторожно, маскируясь, Юлиус приблизился к шоссе.
– Один, второй, третий, четвертый… Восемь, – пролепетал за его спиной Сийг, бывший полицейский из Выру. Он был лучший стрелок и никогда не расставался со снайперской винтовкой.
Из-за покосившегося борта машины вышел еще один в такой же синей милицейской форме с серебряными погонами.
– Девять.
– Атакуем, командир… – прошептал кто-то за спиной Юлиуса.
Юлиус внимательно разглядывал людей в форме. Наконец он понял, что старший среди них высокий, туго перетянутый ремнями офицер. Он не видел его погон, но понял это по той начальственной уверенности, с которой держался этот человек.
– Нападем? – снова прошептали за его спиной.
Напасть, конечно, можно. Их девять. А у него три автомата и винтовка. Даже учитывая фактор внезапности, бой может быть неравным. Девять автоматов… Нет, не для этого они вышли на дорогу. Но тем не менее одного, старшего, убрать можно. Выстрелить – и сразу в лес.
– Дай винтовку, – обернулся он к Сийгу.
Юлиус приладил ствол на рогулину сука, прижался глазом к визиру оптического прицела. И сразу же шоссе прыгнуло ему навстречу, казалось, что люди совсем рядом. Протяни руку – дотронешься. Только голосов не было слышно. Он видел шевелящиеся в тишине губы. Юлиус повел стволом, и перекрестие прицела поехало по лицам, пока в визире не появились широкие плечи с майорскими погонами. Он еще немного поднял ствол. Ему захотелось получше рассмотреть этого человека. Майор повернулся, и лицо его внезапно заполнило окуляр прицела.
Что это? Не может быть! Нет. Не он, не он. Но шрам у виска. Белая полосочка, которую он так любил рассматривать!
– Стреляйте, командир, – прошипел за спиной Сийг.
Но почему расплылось изображение в прицеле, словно запотели линзы? Нет. Это глаза его стали мокрыми. Палец судорогой свело на спусковом крючке. Чуть надавить…
– Нет! Не может быть! Есть же правда на земле! Ну, нажимай, нажимай крючок.
Майор шагнул к машине, потом повернулся, и лицо его, до боли знакомое, вновь отпечаталось в смертельном кресте цейссовской оптики.
Юлиус опустил винтовку.
– Что же, товарищ Пальм, – сказал начальник уездной милиции, – вы приехали вовремя. Юхансена можно взять сегодня ночью.
– Дай бог.
Начальник усмехнулся. Он был немолод. Эвальд знал, что капитан Вялис при Пятсе сидел в тюрьме за аграрные выступления, в партию вступил в тридцатых, после воссоединения организовывал милицию в уезде, дрался с кулаками, партизанил. Знал Юлиус, что капитана Вялиса хотели забрать в центральный аппарат НКВД, но он категорически отказался. Остался здесь добивать бандитов.
– Пока не искореним всех, – сказал он в уездном комитете партии, – отсюда не уйду.
– Юхансен очень нужен, – продолжал Вялис. – Где-то у него секретная база. Там прячутся люди.
– Где приблизительно?
– Если бы мы знали. – Капитан подошел к карте уезда и еще раз с горечью повторил: – Если бы мы знали.
– Когда начнем операцию? – спросил Юлиус.
– Вы старший, вам решать. – Вялис развел руками.
– Вы хозяин, а мы так, пришлые, – улыбнулся Эвальд.
– Ну, если так, то сначала поедим, а потом начнем.
Машину они оставили километра за два не доезжая хутора. Дом Пыдера стоял вдалеке от дороги, у самого леса. Сразу же за ним начинался луг, на котором громоздились валуны, потом лес, а за ним на много километров топь.
Дом Пыдера был большой, и служб во дворе хватало. Хозяин держал лучших в уезде молочных коров. Крепкий был хозяин Пыдер и самый вредный кулак в этих местах.
Туман пришел вместе с темнотой. И сразу же все стало влажным: лицо, ватник, автомат и даже солома, которую Рудди заботливо постелил, прежде чем лечь на землю. «Теперь уже скоро, – подумал он. – Темнота и туман, можно незаметно проникнуть в дом».
Где-то совсем рядом хрустнула ветка, потом еще раз. Это был условный сигнал. Майор собирал группу. Рудди осторожно сделал первый шаг. Он плыл в тумане, раздвигая его руками, словно воду.
– Через час туман осядет, – прошептал Эвальд. – Мы пойдем в дом, а ты, Рудди, с двумя офицерами блокируйте двор. Если кто-нибудь покажется, пропускай в дом. Они должны прийти. Слишком сыро в лесу, а у Пыдера крепкий самогон.
Они пошли к дому, ориентируясь на желтоватый свет окон. Тихо, стараясь не шуметь, поднялись на крыльцо.
– Ну, пошли, – сказал Эвальд.
Он толкнул дверь и первым шагнул в просторные сени. Дверь в комнату распахнулась. После темноты свет керосиновой лампы на одну секунду ослепил Эвальда. На пороге комнаты стоял широкоплечий, кряжистый человек.
– Мы к тебе, Пыдер, – сказал спокойно, даже как-то буднично Вялис.
Хозяин насторожился, и оперативники вошли в большую, городского типа комнату с голландской печкой, выложенной красивым изразцом.
Эвальд увидел огромный, почти во всю комнату стол, заставленный закусками и бутылками.
– Богатое угощение. – Вялис подошел к столу. – Гостей ждете, хозяйка Марта?
– Мы бы и тебя не ждали, если бы ты не пришел, – зло поджала тонкогубый рот хозяйка.
– Это точно, – Вялис улыбнулся, – меня вы не ждали.
– Мы тебя, Вялис, раньше в эту комнату пускали только печь выкладывать, – прошипела хозяйка.
– Правильно, – весело ответил Вялис. – Печь-то по сей день стоит. Красивая печь? – повернулся он к Эвальду.
– Красивая.
– Теперь ты, – задохнувшись злобой, выдавила хозяйка, – без приглашения приходишь. Твое время, Вялис.
– Это точно. Мое время, хозяйка Марта. Только мы без приглашения пришли не из-за того, что у тебя печь красивая, дом богатый и коров много. Власть наша этого не запрещает. По другому поводу мы пришли, совсем по другому.
Пыдер стоял, молча катая желваки на скулах. Он не спрашивал, почему оперативники располагаются в доме, в порядке, понятном только им одним.
– Где женщина, которая жила у вас? – подошел к хозяину Эвальд.
– У меня никто не жил.
– Ну что ж, посидим подождем.
– Это произвол, – буркнул Пыдер.
– Нет, это засада.
Жена Пыдера встала, подошла к окну, задернула темную глухую занавеску.
– Садитесь за стол, – приказал хозяевам Вялис. – Садитесь и ешьте.
– Мы уже ужинали, – огрызнулся Пыдер.
– Ничего, поешьте как следует. Это нужно перед дальней дорогой.
Эвальд подошел к окну, отдернул занавеску. Темнота стала густой и плотной, туман опустился на землю. «Если они придут, то непременно скоро. В лесу холодно, а самогон у Пыдера крепкий».
Он отошел к печке, прислонился спиной к темным изразцам. Сразу же его охватила приятная истома. Глаза начали слипаться. Он на секунду закрыл их, а когда открыл, увидел хозяйку, садящуюся к столу.
«Зачем она вставала? Зачем?»
Эвальд быстро оглядел комнату. Вроде все было так же. Все ли?.. Окно… Что такое? Занавеска вновь была задернута. И тогда, когда они пришли, хозяйка задернула занавеску именно на этом окне. Неужели сигнал? Эвальд шагнул к окну, отдернул занавеску и посмотрел на хозяев. Пыдер бросил ложку и вцепился руками в стол. Марта с ненавистью поглядела на Эвальда и опустила глаза.
Юхансен остановился метрах в двухстах от хутора. Даже сквозь туман окна дома Пыдера горели зазывно и ярко. В доме их ждал обильный ужин и долгожданное тепло.
– Надо истопить баньку, – сказал капитан своему неизменному адъютанту Мятту.
– Хорошо бы, командир.
– Ну что же, пора. Нет, ты, Инга, останься. Тебе незачем глядеть на все это. Вы запомнили, где Пыдер хранит деньги и золото?
– Конечно, командир.
– Только без крови. Пыдера и Марту связываем, берем все, что нужно, и уходим. Пусть бежит жаловаться в НКВД. – Юхансен тихо засмеялся.
– А если будет дергаться, командир?
– Тогда прихлопнем. Пошли.
Они, стараясь ступать осторожно, двинулись к дому. Скрипнула тяжелая калитка, гулко простучали кованые сапоги по булыжникам двора, скрипнули под тяжестью тел ступеньки крыльца.
Привычно толкнув дверь, Юхансен вошел в сени, наполненные теплом и запахом жареного мяса. Он внутренне усмехнулся – неожиданно кончится прощальный ужин для Пыдера. Вот дверь в комнату. Свет на секунду ослепил его.
– Привет, Пыдер, привет, хозяйка…
Он не успел договорить. Что-то тяжелое обрушилось на голову, и комната закрутилась, как чертово колесо на ярмарке, мелькнуло лицо Пыдера, Марты и еще чьи-то лица. Потом темнота.
Рудди ударил Юхансена крюком в челюсть. Четко, как на ринге. Эвальд увидел, как бандит сделал еще один шаг в комнату и рухнул. Разглядывать его было некогда, он прыгнул на второго бандита, и они покатились в темные сени, хрипя и выкручивая друг другу руки. Паренек ему достался крепкий, но все-таки Эвальд сумел проверенным приемом заломить ему руку, и тот закричал, застонал от боли и бессилия.
На крыльце раздался выстрел, потом еще один. Резанула очередь из автомата.
– Что там? – крикнул Эвальд.
– Один пытался уйти, – ответил из темноты Рудди. – Где вы, товарищ майор?
– Здесь.
Вспыхнул свет карманного фонаря.
– Сейчас. – Рудди наклонился к лежащему, обыскал карманы, вынул пистолет из кобуры, поднял упавший шмайсер. – Вставай!
Задержанный поднялся. Щелкнули наручники.
– Двое взяты, один убит, товарищ майор, – вошел в сени Вялис. – Главное – Юхансен.
– Да. Но что же женщина? – задумчиво ответил Эвальд.
– Найдем. Главное – Юхансен. Я даю ракету. Вызываю машины.
Звук выстрела стеганул ее, словно кнутом. «Неужели они… Пыдера?» Но, словно в ответ, ударил еще выстрел, потом очередь из автомата. Ей показалось, что лес словно ожил. Послышались голоса, вспыхнули карманные фонарики.
Инга вытащила из кобуры пистолет и прижалась спиной к стволу дерева. Оружие не вернуло ей уверенности, она ощущала себя слабой и совершенно беззащитной в этом лесу, наполненном враждебными ей звуками. Она еще сильнее прижалась к дереву, ища у него защиты, словно стараясь вдавиться в шершавую кору, слиться с ней.
И только одна мысль билась внутри ее, заглушая страх и ненависть. «Взяли. Взяли Генриха».
Над домом мелькнул красноватый шарик ракеты. И сразу же ему ответил рев автомобильных моторов. Потом она услышала чей-то кричавший голос:
– Товарищ Пальм! Майор Пальм, машины?
Пальм, ужаснулась она. Эвальд Пальм! Это о нем рассказывал ей Юхансен. Значит, он здесь. И снова кто-то крикнул у дома:
– Юхансена в машину… Теперь второго.
Они взяли Генриха. Что же делать? Юлиус! Только он может помочь сейчас. У него есть люди. Он должен освободить Генриха.
В тумане проплыл свет фар. Машина, ревя двигателем, выбиралась на дорогу.
Инга ждала, когда затихнет шум мотора. Потом она с невероятным усилием оторвалась от дерева и сделала первый шаг. Она торопилась. Обойдя стороной хутор Пыдера, Инга вышла на поле. Несколько дней назад Юхансен показывал ей, как добраться до тайной тропинки на болоте.
– Это на крайний случай, детка, – улыбаясь, сказал он, – но его не будет, этого случая. Меня прозвали Кровавый Юхансен. Чушь это. Я Удачливый Юхансен.
Удачливый. Неужели судьба изменила ему? Нет, этого не может быть. Есть же Юлиус со своими людьми. Мысли путались в голове. Лес был наполнен темнотой и опасностью. Но страх ушел куда-то. Его сменило непонятное чувство автоматизма, заставлявшее ее по инерции двигаться, натыкаясь на ветви, больно бившие по лицу.
Наконец лес начал редеть, и она почувствовала запах гнили. Болото. Оно лежало перед Ингой, раскинувшись на несколько километров. Болото жило своей непонятной, опасной жизнью: бурлило, вздыхало, ухало, словно предупреждая, отговаривая Ингу. Она зажгла фонарь и пошла вдоль берега разыскивать условный знак – расколотое молнией дерево.
– Ваша фамилия? – спросил Эвальд.
– Тиллек, гражданин майор. Тиллек Карл.
Задержанный сидел на краешке стула. Это был здоровенный парень в порванной куртке, левой рукой он поддерживал, словно баюкал, правую.
Лет ему было около двадцати, светлые волосы торчали репьями, лицо в веснушках, губастый испуганный рот.
Эвальд встал, и парень дернулся, чуть не упав с табуретки. «Сопляк, – подумал Эвальд, – совсем зеленый. Как он в банду-то попал?»
– Давно в банде? – спросил парня.
– Третий день.
Над бровью задержанного тиком билась жилочка, и сам он никак не мог справиться со своим лицом, вот-вот собираясь заплакать.
– Как попал в банду?
– Дядя послал.