Убить Бенду Жаков Лев
Казалось, что они лежат в зале с алмазными колоннами. Солнце проникало сквозь отверстия в высоком потолке и падало узкими потоками, в которых пылинки то взблескивали, то мерцали, словно подмигивали. То словно все разом повернутся спиной к глядящему: столб света посереет, потухнет, только едва заметная золотая молния змейкой скользнет сверху донизу – и снова все померкнет, но тут же опять заблестит, засверкает.
Арчибальд оторвался от игры света, поднялся, прошелся по пещере. В утреннем освещении проходы выглядели не столь зловещими. Рыцарь мог, присмотревшись, разобрать уходящий вдаль коридор, даже поворот там.
Юлий спал, свернувшись калачиком. Из-под седла, на котором покоилась всклокоченная голова нищего, Арчибальд осторожно извлек сумку, повесил через плечо.
Лошадей оставили у стены. Рыцарь вбил в глину нож и примотал к рукояти чумбуры обоих недоуздков, так что животные провели ночь морда к морде.
Сейчас Арчибальд снял с лошадей мешки с овсом, достал из сумки щетку со скребком и тщательно вычистил обоих, особенно ноги и живот, покрытые после скачки по улицам комочками грязи. Затем по очереди взнуздал коня и кобылу, сунув недоуздки в сумку к щетке и скребнице. Принес свое седло, провел ладонью по спине вороного от холки до зада, заседлал. Жеребец стоял спокойно, иногда косил глазом, прижимал уши, но рыцарь хлопал его по шее, говорил что-нибудь – и тот успокаивался.
Затем Арчибальд подошел к Юлию:
– Вставай, оруженосец.
– А? – Юлий сел, хлопая ресницами. Со сна глазки были маленькие, заплывшие, веки толстые, набухшие, из-под них выглядывала еле-еле серая радужка.
– Подъем!
Юлий вскочил.
– Чего кричите? – Он потер веки кулаками, помотал головой.
– Пора двигаться дальше. Седлай свою лошадь.
– А... как же... – Юлий оглянулся на сереющие неподалеку отверстия, похожие отсюда на глазницы; стена пещеры была как будто черепом великана, давным-давно похороненного под городом, но все еще злобно следящего за потомками тех, кто убил его. – Как же еда? Куда торопиться? От стражи мы ушли, сюда никто никогда не сунется, бояться нечего. Можно отдохнуть спокойно. Посидеть, поговорить, познакомиться, наконец. Если мы собираемся долгое время быть вместе...
– Оруженосец познается в деле, – оборвал его Арчибальд. – Будешь болтать – мы очень скоро расстанемся.
Лицо нищего вытянулось: щеки, уголки глаз, рта – все сползло вниз. Опустив взгляд, Юлий сел на корточки перед кучей вещей и начал рыться в ней.
– Седло перед тобой, возьми его, перекинь через руку, – сказал рыцарь. – Под ним потник. То покрывало, что было у тебя под ухом, – вальтрап. Взял? Иди сюда.
Юлий, придерживая правой рукой лежащее на левой седло, боязливо подходил к животине. Кобыла, фыркнув, прижала уши и вытянула шею.
– Не любит седлаться, – заметил рыцарь. – Не делай испуганное лицо – укусит. – Он похлопал лошадь по холке.
– Укусит? – Юлий остановился. – Вчера она показалась мне смирной!
– Она спокойная, но не любит, когда ее заседлывают. Так что будь внимательным.
– Но... а... э... может, вы ее сами тогда? Вас она знает, кусаться не будет, да и я не умею, еще сделаю что-нибудь не так...
– Напортачишь – вздую.
Юлий вытаращился на рыцаря:
– Как? Вы же благородный...
– Если я сам заседлаю ее, ты пойдешь своей дорогой. Мне нужен не болтун, а помощник.
– Но вы же не знаете дороги!
– Ты знаешь?
– Нет, но... то есть да, конечно!
Рыцарь указал взглядом себе за спину:
– Приступай, оруженосец. Или иди назад, я выберусь как-нибудь.
– Меня зовут Юлий, – пробормотал «оруженосец», подступая к лошади. – Как тут чего и куда хоть?
Следуя указаниям, он принялся за дело.
К тому времени, когда была застегнута подпруга, юноша взмок, как мышь. Лошадь переступила с ноги на ногу и покосилась на него.
– Хорошая девочка. – Юлий провел ладонью по шелковистой гриве.
– Ее зовут Арапка, – сказал рыцарь. – Собирай вещи.
– Странное имя. – Юлий взвалил на плечи пару сумок. – Арапка – то же, что мавританка, а эта животина рыжая. Какой глупец ее так назвал?
– Ее прошлый хозяин.
– А. – Издав этот короткий звук, Юлий на некоторое время притих, вспоминая, как же все тяжелое барахло было уложено и закреплено.
Арчибальд молчал. Наконец, кое-как упаковав вещи, привязав и примотав их, Юлий принял из рук рыцаря повод.
– У меня получилось! Вы видели, у меня получилось! Я ее оседлал! А? Каково? Я молодец?
– Заседлал, – поправил рыцарь, почесав шрам над бровью. – Двигай.
– Хмурьтесь, хмурьтесь, – беспечно отозвался Юлий, немедленно повеселевший, как только закончилось дело. – От этого морщины ранние бывают. И как вы любите покомандовать! Откуда только что берется? Помню, был у нас один...
– Кончай философствовать, умник, мы на марше, – оборвал рыцарь.
Внутри ничего нельзя было разглядеть: все ставни закрыты, а глаза с яркого света. Только неровный желтый прямоугольник лежал под ногами. Кривой с Сержиком остановились у порога, моргая. Вернее, остановился Сержик, а Кривой осторожно, по стенке, двинулся вправо, к стойке. Дверь, скрипнув, захлопнулась, и стоявшее перед глазами сияние исчезло.
– Кто такие? – выпал из глубины трактира сердитый окрик. – Стоять!
Кривой схватил застывшего Сержика, потянул за собой. Сквозь запертые ставни пробивались тоненькие лучики. В темноте начали прорисовываться смутные контуры – столбы, поддерживающие галерею второго этажа, что проходила по стенам над всем залом, стойку, столы, фигуры за столами...
– Э, вы кто? Че надо? – рявкнул один из стражников, вскакивая. – А ну отвечай! – Держа короткую алебарду, он начал огибать столы, приближаясь. За его спиной встал другой стражник, левая рука его, сжимающая древко лука, медленно поднималась, правая тянула из-за плеча длинную стрелу. Застонала, натягиваясь, тетива. – Стоять, я сказал!
Кривой дернул Сержика за руку Стражник, пригнувшись, заорал:
– Давай, Нерчек!
Прозвенела спущенная тетива. Длинная стрела на миг перечеркнула пробивающиеся сквозь щели между ставнями солнечные лучи – и с глухим стуком вонзилась в украшающий стену над стойкой деревянный щит. Там была выжжена свиная голова в окружении порезанных кружочками овощей и с веточкой зелени в зубах – эмблема трактира. Такая же голова красовалась на вывеске, прибитой над дверями снаружи. Кривой упал за стойкой, а Сержик, подвывая и прикрывая обеими руками затылок, свалился на него. Темнота рядом с ними ожила и произнесла низким грудным голосом:
– Ты, Аласт?
Стрела вонзилась свинье в глаз и торчала теперь из щита, чуть дрожа.
– Гады, гады, прическу испортили! – заныл Сержик, потирая затылок. Стрела чиркнула по нему, сбрив несколько волосков.
– Слазь с мине, – велел Кривой, спихивая подручного. Быстро приподнявшись, он выглянул из-за стойки, окинул цепким взглядом помещение и присел на корточки. В том месте, где только что была его лысоватая голова, свистнула стрела. Сержик, перекатившийся на спину, с ужасом посмотрел, как зло она впилась в пятачок свиньи, расщепив мягкое дерево.
Кривой хорошо видел в темноте, поэтому он отлично разглядел, что происходило в темном зале, в то время как стражники заметили только, как мелькнула тень за стойкой. Лучник выстрелил наугад.
В зале караулили десять стражников, они сидели за дальним столом под галереей, которая тянулась вдоль всей стены, той, что напротив входа. Лестница начиналась у стойки, а под лестницей находилась дверь в кухню, откуда можно было попасть во двор.
– Што, обложили, Ло? – Кривой прислушался. – Стрелят, гниды. Живой, голуба? Эй! – Он толкнул Сержика, который замычал в ответ.
Невысокий коренастый мужичок с круглой лысой головой и пышными усами, торчащими, как пики, – десятник, чьи нашивки Кривой разглядел, когда высовывался, – крикнул хриплым тенорком:
– Выходь, бандюги! Сдавайся!
– Ага, щас, – пробормотал Кривой, вынимая из-за пояса два метательных ножа. И ответил громко, чуть привстав: – Кукиш те, дядя! Выкуси!
– Ах ты!.. Да я тя счас по стенке размажу! – захлебнулся гневом десятник. Перехватив удобнее топор, он раскатисто приказал: – Окр-р-ружай! Нерчек, держи их под прицелом, как кто высунется – делай из его ежика. Малой, бегом до сержанта, скажи: птичка в клетке. Шустр-ро!
Крупная женщина сидела за стойкой на коленях, прижимая к своей обширной груди и толстому животу Сержика, закрывая ему рот пухлой большой ладонью. Она торопливо зашептала, дрожа всем огромным телом:
– Слышь, Аласт, ты б, мож, сдавался? Точно говорю, они все обложили. Я столько стражи и на рождении короля в прошлом годе не видала. Не веришь? Точно, хоть режь.
– Молчи, дура. – Кривой, наклонив большую плешивую голову, прислушивался. – Мои ребятки болтатся на площади, кормють воронов. Да и ваще, рано мине на покой.
Он замолчал. В наступившей тишине отчетливо скрипнула половица. Кривой лег на живот, выглянул сбоку из-за стойки. Молодой стражник без шлема, в кольчуге, короткими перебежками пересекал зал в тени галереи, останавливаясь и вытягиваясь за каждым столбом. Бандит хмыкнул:
– Отвык я штой-то от трактирных драчков.
Он прокрутился на заду, перекидывая ноги в сторону лестницы. Юный страж как раз добрался под прикрытие лестницы и осторожно выглядывал из-за деревянного пролета, сквозь ступени была видна его спина, на кольцах кольчуги взблескивали лучи солнца. Кривой почти лег, схоронившись в густой тени стойки.
– Мож, пора все ж кончать? – зашептала тревожно Мама Ло. – От смерти не убегешь. А они мне все пиво попортили, запасы все. Разорюсь ведь! Пожалел бы вдову!
– Когда я кого жале? – Кривой осторожно, по стенке, приподнимался, сжимая в обеих руках по ножу.
Малой протянул руку и схватился за ручку двери. Бандит поддел носком ботинка пустую бутылку, одну из тех, что выстроились шеренгой под стойкой. Пузатый сосуд толстого стекла отлетел на полшага и со звоном покатился по полу. Вздрогнув, юноша в кольчуге быстро повернул голову в сторону звука. Кривой резко и точно послал нож. Стражник дернулся: короткое лезвие вошло ему в незащищенное горло, прорезав воротник. Хрипя и одной рукой шаря по двери в поисках ручки, юноша схватился другой за торчащую из горла рукоять. Пальцы скользили по забрызганной кровью коже оплетки.
– Малой, ты че? – донесся из глубины зала встревоженный голос десятника.
Стражник зашатался, привалился к двери, осел... Тело грузно съехало на пол, оставляя за собой на дереве темную широкую полосу.
– Взять сволочь! – рявкнул десятник.
Кривой высунул голову и тут же спрятал. Стражники обнажили короткие мечи, клинки которых немного расширялись к острию и затем резко сужались, напоминая жало ос-ревунов. Эти гигантские пчелы жили в горных долинах, и стая их издавала гудение, похожее на рев рассерженного медведя. Стражники были уже близко. В стену за спиной одна за другой впились несколько стрел, не давая выглянуть. Мама Ло начала мелко креститься, бормоча:
– Помилуй мя и мой трактир, Дева Мария, помилуй мя и мой... А-а!
Кривой лягнул толстуху обеими ногами. Оттолкнувшись от хозяйки, он выехал по полу из-за стойки и, сильно взмахнув руками, метнул оба ножа – второй выхватил из-под полы. Стрелок, забравшийся на стол, вскрикнул, выпустив лук. Колени его подогнулись, он рухнул со стола на скамью и оттуда с грохотом на пол, ломая стрелы в колчане за спиной. Второй нож попал одному из окружавших стойку стражников в глаз – он беззвучно свалился.
– Хоронись! – заорал десятник, первый приседая за стол.
Стражники упали в укрытия. Один, высокий, тощий, с сильно торчащим кадыком, остался в проходе. До ближайших столов было два-три шага. Застыв на миг между рядами мебели, тощий покрутил головой. Затем, подняв меч и издав боевой клич, он кинулся вперед:
– Стр-р-ража на страже! А-а-а!!!
– Стой, болван! – завопил вслед десятник, но стражник не услышал его. Подбежав к стойке, он оперся на нее одной рукой и перекинул тело через деревянный барьер. – Ха! – воскликнул, приземляясь на обе ноги и быстро порачиваясь спиной к стене, лицом к бандитам, выставив меч. – Сдаешься?
Кривой пихнул подручного, и побледневший от ужаса Сержик упал головой в живот одетого в кирасу стражника. Тощий отступил назад, занося клинок, споткнулся о бутылку, взмахнул руками и свалился. Мама Ло накинула ему на лицо передник, а Сержик, привстав, наступил на сжимающую меч руку и начал душить стражника. Кривой поднялся за стойкой во весь рост.
– Вперед, трусы! – орал десятник, перепрыгивая через столы и скамьи, попадающиеся ему на пути.
Стражники поднялись и тяжело побежали за ним. Бандит вытащил из-за пояса и метнул подряд три ножа. Трое упали, в том числе неугомонный десятник: клинок попал ему в бедро.
– Пропал нож, – с неодобрением самому себе пробормотал Кривой.
Оставшиеся залегли, спрятались.
– Сейчас ведь прибежут из двора, как шум услышат, – причитала глухим шепотом Мама Ло. – Разорил, разорил, разбойник!
– Вот дура, – пробормотал Кривой, вынимая последний нож. – Я ж сам те все пиво вылью, как выберусь. Тока погодь чуток...
В зале трактира установилась тишина; казалось, слышно было, как поскрипывает пыль, что пляшет в щелках света, проникающего сквозь неплотно прилегающие ставни.
– Бежи к дверям! – шепнул Кривой и пихнул Сержика.
Тот покрутил головой, однако вскочил и с воплем ломанулся в сторону выхода. Вслед ему понеслась отборная ругань стражника, поднявшегося было навстречу – Сержик сбил его с ног. Из глубины комнаты наперерез бросился еще один стражник, Кривой видел, как тускло блеснуло острие меча. Он бесшумно упал на колени рядом с тем, кого сбил Сержик, нашарил на лежащем рядом трупе свой нож. Наклонился, чтобы стол закрывал его от взглядов второго стражника, навалился на поднимающегося, одной рукой толкнул его в закрытый шлемом лоб, так что затылок со звоном ударился о пол, другой сильным движением перерезал незащищенное горло. Вскочил и побежал к дверям. Его схватили за полу кафтана.
Кривой рванулся. Ткань затрещала.
– Стой, подлюка! – взревел вцепившийся в него стражник.
– Не пущай убивца! – заорал очнувшийся десятник. – Ох... держи его, ветеран!
Кривой посмотрел на седеющего крепкого мужика. Тот показал бандиту меч и улыбнулся щербато – у него не хватало трех передних зубов. Кривой поднял одну руку, второй шаря по поясу... Еще двое стражников, звеня доспехами, приближались, прыгая через скамьи, огибая столы и держа оружие наготове.
– Другу тож, – ласковым баском велел ветеран, острием меча ткнув главаря в локоть. Кривой медленно повел руку вперед...
Дверь в глубине зала затряслась под сильными ударами.
– Че закрылись, отворяй! – доносились из кухни грубые голоса. На дверь навалились сразу несколько человек, и она поддалась. Тело отъехало, освобождая дорогу. Перепрыгивая через мертвого, в зал врывалось подкрепление.
– Их-хо! – Из глубины трактира прилетела пузатая бутылка толстого стекла и ударила ветерана в затылок. Тот выпучил глаза, вывалил язык. Посинев, выронил меч. Кривой отскочил.
– Стоять! Хватай его! – завопил десятник, прыгая на одной ноге. Стражники кинулись к бандиту. Мама Ло, подобрав юбки, шмыгнула в кухню и скрылась.
– Ну, старуха! – Кривой налетел на Сержика, обхватил парня, швырнул в дверь – и оба вывалились на улицу врезавшись в проходившую мимо тетку с двумя корзинами. Тетка взмахнула руками, тяжелые корзины качнулись – по мостовой расплескалась мокрая, скользкая, живая еще рыба. Торговка завопила. Кривой, таща Сержика за рукав, побежал.
На улицу выскочили стражники. Первые поскользнулись на рыбе, вторые столкнулись с теткой, которая, ругаясь в голос, собирала товар. Пока вставали, перекрикивая торговку, – бандиты скрылись за поворотом, где давеча исчез взлохмаченный паж. Стражники, бренча оружием, рысцой устремились туда же.
Юлий вытянул шею, стараясь увидеть, что заставило лошадей остановиться. Пока что они шагали себе с самого утра, ни разу не остановившись, размеренно и неторопливо.
Коридор резко расширялся, превращаясь в пещеру, потолок которой терялся где-то высоко, и свет, если и были в том потолке отверстия, не доходил до низу, теряясь в толще сильно посвежевшего воздуха. Впереди поджидала сплошная темнота, только снизу она чуть рассеивалась, давая не чернильную черноту, а ночную мглу комнаты, где на запертые ставни искоса светит половинная луна.
– Кладбище, что ли? – холодея, шепотом спросил Юлий.
Арчибальд спешился, юноша услышал скрежет кожи седла и двойной стук каблуков. Шорох... Юлий смутно разглядел, как что-то мелькнуло над спиной коня, пригнулся на всякий случай, прикрыв голову...
– Там вода, – сказал рыцарь.
– А... – Юлий убрал руки. – Как вы узнали?
– Кинул кое-что. – Арчибальд не спешил садиться в седло.
– Чего? – Юлий мысленно обшарил окружающее пространство и сделал вывод, так что два голоса произнесли это слово одновременно.
– Монету.
– Монету?!
Арчибальд пошел в направлении, откуда донесся плеск.
– Вы кинули монету, только чтобы проверить? Выкинули деньги в воду?!
– Здесь же нет камней! – с раздражением отозвался рыцарь из темноты. – Зажги факел и иди сюда.
– Как же я его в этой темени найду? – Юлий сполз с лошади и зашарил по сумкам. После коротких суматошных поисков он вспомнил, куда сунул факел и кремень с кресалом и трутом. Разложив все на полу, прямо под копытами лошади, начал щелкать кресалом по кремню, попадая по пальцам и ругаясь. Искры обжигали руки, но не поджигали трут. – Отсырел, что ли? А, получилось!
Юлий схватил разгорающийся факел и двинулся на голос господина, поднимая огонь повыше, чтобы разглядеть, что делается впереди.
Арчибальд стоял на берегу подземного озера. Приняв из рук оруженосца огонь, рыцарь зашагал вдоль кромки ленивых волн. Юлий смотрел, как в воде отражается желтое пламя, то кривым пятном, то разбиваясь на мелкие пятна-блики, которые шатались на поверхности черной воды, как пляшущие в воздухе болотные огни. Факел потрескивал и немного дымил. Юноша присел на глинистый берег, полого уходящий под спокойную воду. Он следил за Арчибальдом, который прошел к одной стене пещеры, вернулся, направился к другой стене, опять вернулся...
– Прохода нет.
– А? – Юлий непонимающе уставился на рыцаря. – Но почему... – И тут его осенило. Он рассмеялся сухо и нервно. – Так вот куда торопились ваши лошади! Вот что они чуяли! Выход, ага, как же! А королевского сокровища не хотите? Ха-ха-ха! Ай!
Арчибальд отвесил юноше звонкую затрещину.
Глава пятая
От Южных ворот к Северным, огибая город, через поля, мчался во весь опор лучший скакун из королевских конюшен, на нем подпрыгивала маленькая фигурка в красно-черном платье, подол которого развевался, как знамя...
В бочке было темно. Душно. Пряный винный запах кружил голову.
– Проехали! Проехали! Проехали! – восклицал Сержик, подскакивая на ухабах. – Выбрались! Пронесло!
– Заткнись! – прошипел Кривой, стукнув громилу по макушке так, что тот влип подбородком в свои колени и лязгнул зубами.
– Че такое, я не понял? – пробубнил Сержик, адресуя возмущение пространству между ног. – Давай вылезать!
– Откель ты такой тупой? – На этот раз Кривой ударил Сержика по шее. – До леса доедем, там вылезем. А щас этот мужик могет крикнуть, и стража прибегнет. Поэл, голуба?
В чем Сержика нельзя было обвинить, так это в понятливости, но все-таки он заткнулся. Какое-то время сидели тихо. Кривой смотрел в щелку на лес, который тянулся вдоль дороги в отдалении и все никак не подходил к самой обочине. Сидеть в бочке было уже невмоготу: спину ломило, нога ныла, от густого винного духа тошнило.
Но вот деревья, потоптавшись где-то там, сделали первый робкий шаг в сторону дороги – и уже было не удержать их. Неровным строем, как солдаты в бой, они побежали к телеге. Кривой отпрянул от щели. Лес подступил вплотную, и вокруг телеги как будто сгустились сумерки. Сержик тихонько взвыл, когда Кривой дернулся.
– Што, голуба, выбиваем крышку или шуметь бум?
– Зачем?
– Штоб мужик нас вытащи, болван. И што, я тя спрашиваю? Берегись!
Кривой, уперевшись в Сержика, стал подниматься, держа наготове ножи. По ногам тут же от ступни в бедро как молния ударила – онемевшие мышцы отозвались болью, плохо слушались. По ступне забегали и стали подниматься крапинки-мурашки, щекоча кожу изнутри.
– Ох-ох, – застонал Сержик.
Крышка выскочила с тихим чпоканьем. Возница оглянулся. Кривой успел увидеть его широкую спину, развернутые мощные плечи – и сразу же светлую бородку, крупный нос, низкие брови, высокий лоб, широко распахнутый ворот льняной беленой рубахи. Краем глаза уловил, что на обочине кто-то есть, но телега уже проехала мимо. Мужик захрипел, вскидывая руки, вожжи упали ему на колени, съехали на передок и уползли за край телеги. В шею возницы до половины вошел один из ножей Кривого. Вращая глазами, мужик завалился на бочки, ощупывая торчащую из шеи рукоять, из-под которой хлестала кровь. Пальцы раненого скользили по ножу.
Кривой вылез, ругаясь длинным ртом, скрюченный, как штопор, на крышку одной из стоящих вплотную друг к другу бочек, встал на карачки. Телега покачивалась, влекомая бодрой конягой. Бандит выпрямился, шагнул вперед. Возница лежал, упираясь щекой в бочку, голова его ездила по шершавым доскам, качаясь в такт движению. Кривой кончиком ботинка толкнул безвольное тело, оно перегнулось через край, зависло на миг. Спрыгнув на место возницы, бандит пнул его – тело обрушилось на дорогу и осталось лежать в пыли. Кривой вытер пот, повернулся к оставшемуся в бочке Сержику:
– Вылазь, голуба. – Он поднял глаза и увидел, как позади с обочины встает кто-то и направляется к упавшему вознице. Бандит покачал нож, примериваясь к горлу свидетеля, – и опустил руку. Тот, на дороге, все равно не замечал удалявшуюся телегу – склонился над окровавленным трупом.
Из бочки встал, загородив обзор, Сержик:
– Че такое, я не понял?
– Управлять скотиной умешь? – Кривой кивнул на лошадь.
– Не-е, че ты! – Охая и ухая, Сержик полез из ухоронки. – А че такое?
– Мож, и зря я тя взя, – пробормотал Кривой, садясь на передок и протягивая руку к вожжам. Последняя петля соскользнула на дорогу у него под пальцами. – Дьявол!
Сержик подполз к нему по бочкам.
– Че такое, Аласт?
Лошадь тем временем перешла на шаг, затем, чувствуя, что никто ее не понукает, и вовсе остановилась, помахивая хвостом.
– Умная скотина, а, голуба? – Довольный Кривой ткнул Сержика, который как раз слезал. Одной ногой он уже стоял рядом с главарем – в луже крови, другая коленом лежала на крышке бочки. От толчка дрожавшая еще нога, не отошедшая от онемения, проехалась по скользкому дереву, и Сержик с воем сверзился на землю.
– Вожжи достань, голуба! – крикнул сверху Кривой.
Бандит пополз на четырех костях между телегой и лошадью. Та, постояв, лениво сдвинулась вперед. Телега – за ней, въехав в крепкий бандитский лоб.
Над дорогой далеко разнесся гневно-возмущенный вопль. Окрестности огласились отборной руганью. Кривой смеялся – наверное, впервые за последние двадцать лет.
На лбу у Сержика вздулась огромная шишка. Бандит, схватившись за больное место, с воем полез наружу.
– Че такое, я не понял!!! Че ты ржешь? Мне же больно!
– Ох-ох, голуба, о-ох!..
Сержик кое-как поднялся, держась за лоб, с проклятием швырнул вожжи помирающему со смеха главарю на колени. Кривой вдруг прислушался, схватил Сержика за плечо:
– Цыц!
– Че такое? – Сержик втянул голову в плечи и, полуприсев, осторожно обернулся. – Че случилось?
Слева от телеги расстилался луг, он тянулся до самой городской стены. С той стороны лес медленно приближался к путникам, но подходил вплотную дальше по дороге, там, где она начинала огибать густо покрытый разросшимся можжевельником холм. По этому лугу неслась сейчас всадница в красно-черном платье, подол которого развевался по ветру. Неслась прямо на остановившуюся посреди дороги телегу. Всадница понукала коня, и звонкий ее голос разносился над покрытыми росой травами.
– Че? – Сержик повернулся к Кривому, в недоумении уставившись на его настороженное бледное круглое лицо.
Кривой и сам не мог сказать, что углядел в мчащейся на них девице. Он уже мог рассмотреть ее юное злое личико и раскрасневшиеся щечки. Казалось – бери вожжи и езжай скоренько на этот холм, где скрыт вход в катакомбы, по которым можно пробраться обратно в город, схорониться – у Кривого было много запасных нор – и затем, выждав, разобраться со всеми обидчиками, а потом уж продолжить заниматься прежним делом. Но Кривой не отрывал взгляда от стелящейся над травой фигурки всадницы.
Вот она уже совсем близко, видны оторочки на рукавах и подоле.
Она поворачивает лошадь к дороге.
Гнедой скакун выгибает шею, меняет направление, не сбиваясь с шага. Он легко перебирает тонкими ногами, поднимаясь в воздух, как огромная птица.
Девица приникла к лошади, привстав на стременах, сильно наклонилась вперед, почти легла на шею скакуна.
Кривой видит белое пятно на морде гнедого, который уже совсем близко. Вот конь делает очередной прыжок, и Кривой видит его темный живот.
И не видит ничего. Конь неожиданно исчезает из поля зрения.
Кривой моргнул.
У обочины упавший на бок скакун дергает ногами в воздухе, девушка откатилась и лежит рядом. Ругаясь так, что слышно отсюда, она приподнимается, встает, хромая, идет к упавшему коню.
– Че такое? – тупо повторяет Сержик, Кривой продолжает смотреть. – Че случилось-то?
– Лошадь брякнулась, голуба, поэл?
Кривой оживился. Девица, потянув несчастного скакуна за повод, поняла, что дальше ей идти пешком: лошадь с трудом, пару раз завалившись на бок, встала.
– Ах ты, мерзкая скотина! Корова! Урод! Какой идиот назвал тебя лучшим скакуном?! Не мог объехать дурацкую кроличью нору! Куда твои глаза смотрели, глупая лошадь?!
Конь поднял морду и тихонько, с укоризной, заржал.
– А ну тебя! – Девица бросила повод и, подобрав юбки, выбралась на дорогу. Не глядя на бандитов, она зашагала вперед. Лошадь, хромая, потянулась за ней, сделала несколько шагов, сильно припадая на переднюю правую ногу, и, остановившись, снова заржала хозяйке вслед. Та даже не оглянулась.
– Стоять! – Кривой спрыгнул с телеги, перегородив дорогу.
Девушка, бросив на него недобрый взгляд, попробовала обойти пестро разодетого грязного человека, но он сделал шаг в сторону и снова перекрыл ей путь.
– Ну, что еще? – рявкнула Алиция, не в силах больше сдерживаться. Ей хотелось кого-нибудь убить.
Кривой достал из-за пояса нож – он не любил лишних разговоров. В глазах девушки промелькнуло понимание.
– У меня для вас ничего нет, – сердито сказала она. – Откуда вы только беретесь прямо у города? Дороги уже не кормят?
Сержик уловил знакомую ситуацию. Он сразу же выпрямился. Расправил плечи и шагнул вперед:
– Мадам, да разве такое может быть, чтобы вы ехали без всего? Снимите хотя бы сережки и обручальное колечко!
– У меня нет обручального кольца и сережек, болван! – крикнула Алиция, сунув Сержику под нос кулак. – Глаза разуй!
Сержик отступил на полшага, но не смутился:
– Че вякаешь, дура, не во дворце! Сейчас мигом тебя порешим, чтоб знала свое место!
– Мое место? На себя посмотри! – взбеленилась Алиция. – Бандит, урод, грабитель, я придворная дама! Ай!
Кривой, который устал и хотел только поспать, несильно ударил девушку по губам. Ее голова мотнулась. Широко распахнув глаза, Алиция отступила. Сержик радостно загоготал.
– Деньги, золото, камушки. – Кривой показал нож.
Девушка уперлась спиной в телегу. На нее наступал Сержик, подходя медленно, набычившись, погано улыбаясь. Алиция оглянулась, попятилась вдоль деревянного борта, прижимаясь к нему. Кривой не двигался, но следил за девушкой неотрывным, словно приклеенным взглядом. Сержик разминал руки, готовясь схватить фрейлину. Он был без оружия, но выглядел более устрашающе, чем главарь. Рубашка обтянула широкие мускулистые плечи. Взгляд у него был пустой, как высохший колодец.
– У меня ничего нет! – выкрикнула Алиция и сдвинулась еще на полшага. – Посмотрите сами! – Она подняла руки, покрутила кистями. Сержик остановился, разглядывая голые запястья и пальцы без колец. – Вам нет никакой выгоды убивать меня!
Кривой поднял руку с ножом. Девушка замерла, следя за тем, как он подкидывает нож за рукоять и ловит за кончик лезвия. Как покачивает нож, проверяя баланс, как примеривается к расстоянию между собой и жертвой. Как заносит руку не отводя водянистых глаз.
Кривой потом вспомнит – когда вся жизнь будет проноситься у него перед внутренним взором, – что не собирался убивать девицу не было ему от того никакой пользы, он хотел только добраться до катакомб, где имелась ухоронка с едой и постелью. Кривой не думал поднимать на нее нож, он не помнил, почему вообще достал его, ведь на девице не было никаких украшений. И что она ничего не прятала – тоже сразу было видно. Но Кривому нестерпимо, до чесотки в пальцах, захотелось избавиться от этой шумной пигалицы, как будто она отравила ему полжизни. Хотя Кривой впервые ее видел и знал, что никогда бы не встретил, пощадив.
Он спустил клинок с зудящих пальцев, как лучник отпускает стрелу со звенящей от напряжения тетивы. Нож, перевернувшись, впился в горячий воздух. Два огромных глаза уставились на летящее оружие. Взгляд замер на острие лезвия, словно надеясь остановить неотвратимое...
Воздух между ножом и девицей потемнел, потяжелел, уплотнился, приобретая очертания человеческой фигуры. Контуры слегка размывались, дрожали. Лезвие воткнулось в это размытое дрожание вокруг фигуры и осталось торчать в нем, чуть покачиваясь, будто Кривой метнул нож в дерево. Качнулось раз, другой... и упало в пыль под ногами. Девица, издав пронзительный вопль, бросилась бежать. Обогнула телегу, проскользнула меж Сержиковых рук и скрылась в лесу.
– Че такое, я не понял, – пробормотал Сержик, надеясь, что от звука его голоса видение рассеется. Однако перед ним по-прежнему стояла человеческая фигура. Роста среднего, по лицу и не разберешь, парень или девка, и словно бы светится...
Кривой дернулся, со стоном втянул воздух носом: все это время он простоял, застыв, не двинув ни единым мускулом, даже не моргнул, в упор разглядывая то, что появилось перед ним.
– Бенда!
Сержик, очнувшись от ступора, пошевелился, выпрямился, почесал плечо, с интересом разглядывая «чудо». Одну из самых распространенных фраз Кривого – «Ненавижу Бенду!» – знали все бандиты, но о том, что Бенда – реальный человек, знал только сбежавший Юлий. Поэтому Сержик осмотрел явление со всех сторон... Ничего примечательного в чуде не было. Кость тонкая, мышц нет. Или все же девица? Пожалуй, вон волосы какие пушистые. Но все равно, что за баба: грудей нет, задницы нет... Чего там ненавидеть? Толкни – и дух вылетит. Ерунда, короче. Небось назвала Кривого Кривым или подлянку какую сделала, иначе с чего ненавидеть такое?
Рука Кривого шарила по поясу, но последний нож лежал на земле между ним и Бендой.
– Чтоб я сдох, – пробормотал Кривой, ощущая валяющийся в пыли нож как отрубленную руку которой только что владел, а теперь она отделена от хозяина, но он по-прежнему чувствует, как она болит или чешется. Еще один клинок лежит в бочке, но до него не добраться.
– Обязательно, но в другой раз. – Бенда упирается в борт телеги, прыгает на бочки, перебирается по ним, Кривой с Сержиком слышат, как Бенда соскакивает с другой стороны...
– Задержи же ж его! – заорал, очнувшись от оцепенения, Кривой. – Три кинжала те в задницу!
Поздно: они видят, как Бенда скрывается в лесу.
Читать бесплатно другие книги:
