Вожак и его друзья Сухинов Сергей
– Помолчи, – недовольно отозвался Тёма. – Чем ворчать, как старый дед, лучше расслабься и получи удовольствие!
– Вот это удовольствие! – не унимался Родик. – Просто супер! Да у меня уже вся спина исколота этими проклятыми сухими иголками. Я понимаю, если бы мы собирали боровики или подосиновики – ну тогда хотя было бы ясно, ради чего страдаем. А сейчас… Тошка, ты чего молчишь?
– Дорогу запоминаю.
– Зачем? Ты что, надеешься, что мы когда-нибудь вернемся домой живыми? Оптимист! Да ведь мы – просто ходячие мясные консервы для собак! Ну чистый «Педигрим» на ножках…
Родик запнулся, увидев впереди просвет среди елей. Вскоре ребята выбрались на довольно широкую дорожку. Она была покрыта растрескавшимся асфальтом, то там, то сям заросшим пучками пырея. Возле дорожки стояла какая-то серая статуя, обвитая диким виноградом.
Тёма первым подошел к статуе и отодвинул толстые зеленые «лианы». Из глубины «живого кокона» вдруг выглянуло… девичье лицо! Нос был слегка отколот, белая краска на щеках облупилась, но все равно девочка выглядела самой настоящей красавицей. В этот момент из-за облаков выглянуло солнце, пробило густой свод из ветвей деревьев, и ребята с изумлением увидели, что девочка задорно улыбается.
Не сговариваясь, ребята начали торопливо сдирать со статуи хищные «лианы». Черный пес стоял неподалеку и терпеливо ждал, слегка помахивая хвостом, словно бы одобряя поступок ребят.
Когда зеленый покров окончательно спал, ребята смущенно переглянулись. Статуя была вовсе не мраморной, как им показалось поначалу, а сделана из самого обыкновенного бетона. Правая рука девочки была отколота, из плеча словно кость торчал безобразный железный прут. Но светлая, радостная улыбка на лице девочки по-прежнему осталась, и от нее в запустелом уголке лагеря становилось тепло и уютно.
– Интересно, кто это такая? – спросил Родик, с любопытством разглядывая необычную статую. – На Венеру Милосскую что-то не похожа, хотя у той вроде бы тоже нет руки… Даже обеих рук!
Антон хмыкнул:
– Ну ты и сказал! Это же пионерка. Видишь, у нее на шее повязан галстук? Даже немного красной краски на нем осталось. Мама как-то показывала мне свои детские фотографии, и там она была в точно такой же одежде, и с красным галстуком. Помню, правая рука у нее была поднята и согнута над головой. Я спрашиваю: это что значит? А мама говорит: так мы, пионеры, отдавали честь председателю пионерской дружины во время линейки. Ну, почти так же, как это делают военные, встречая командира…
– А сейчас эту руку кто-то взял и отбил, – хмуро заметил Тема. – Да вот же она лежит, в траве!
Тёма поднял с земли осколок бетонной руки. Рядом лежал кусок толстой железной трубы.
– Вот этой штукой какой-то умник девчонке руку и отбил, – пояснил Тёма. – Хотел бы я знать – зачем? Чем этому гаду рука пионерки не понравилась, а? Тошка, ты у нас самый умник-разумник, объясни.
Антон озадаченно почесал затылок. В поселке он не раз замечал следы непонятного варварства. Кто-то из парней (ну не взрослые же это сделали!) изрисовал дурацкими рисунками открытую эстраду на центральной площадке, где когда-то показывали художественные фильмы и проводились собрания жителей поселка. В Детском лесу кто-то разрушил площадку для малышей, на которую его когда-то в детстве часто водила мама. Посреди нее прежде стоял большой деревянный «зонтик», под ним располагалась песочница… Сегодня от всего это не осталось и следа. Даже железные качели были сломаны!
– Наверное, кому-то очень не понравилось, что у этой девчонки есть честь, – поразмыслив, сказал он. – У этого гада с трубой наверняка ни чести, ни совести нет и никогда не было!
И друзья согласились с Антоном. Не сговариваясь, они не без труда водрузили руку на прежнее место, надев ее на железный прут, а потом отошли в сторону и дружно отдали честь своей сверстнице из далекого прошлого. А потом поспешно зашагали по асфальтовой дорожке вслед за огромным псом.
Дорожка вывела их к довольно большой поляне. На ней находилась деревянная эстрада, закрытая железной крышей. Рядом в высокой траве еле виднелись несколько десятков длинных скамеек.
Родик присвистнул от удивления.
– Да это же Зеленый театр! Глядите, он неплохо сохранился. Здесь же можно концерты проводить, и показывать всякие представления. Здорово! Вот нам бы в поселке иметь такой театр. Антон не вытерпел и первым поднялся по скрипучим ступенькам на сцену. Он участвовал в школьной самодеятельности, и даже однажды сыграл главную роль в спектакле «Кортик». Антон представил, что спектакль разыгрывается не в обычном душном актовом зале школы, а здесь, в лесу, среди огромных елей и берез, и его сердце сжалось от радостного предчувствия. А почему бы и нет? Привести сюда ребят, вырубить молодые березки, что росли среди скамеек, отремонтировать покосившую крышу над сценой, заменить несколько прогнивших досок, и…
Поглядев себе под ноги, он вздрогнул. На сцене валялась… блестящая обертка от «Сникерса»! Причем обертка свежая, словно бы ее вчера обронили.
Подняв обрывок цветастой фольги, Антон растерянно посмотрел на друзей.
Родик помрачнел, а Тёма задумчиво сказал:
– То-то я вижу, что трава между некоторых скамеек примята. И воришка рыжик здесь ни при чем. Он-то «Сникерсы» не лопает!
Ребята с подозрением посмотрели на черного пса, который спокойно сидел возле сцены.
– Ты куда нас ведешь, пират? – нервно воскликнул Родик. – Мы тебе поверили, а ты…
Вдруг из-за деревьев послышался громкий лай. Ребята и мигнуть не успели, как со всех сторон их окружили десятка два собак. Среди них были и могучие овчарки, и благородные колли, но в основном стаю составляли самые обычные дворняги. Среди них была и знакомая рыжая собака, похожая на лису. Громко лая, собаки вынудили Тёму и Родика спасаться бегством. Ребята торопливо взобрались на сцену и с растерянным видом глядели на отчаянно лаявшую стаю. Казалось, голодные звери вот вот-вот набросятся на пришельцев и растерзают их в клочья. Даже смелому Тёме стало не по себе, а про Родика и разговора не было. Он дрожал словно осиновый лист и, крутя головой по сторонам, пытался найти хотя бы какое-то убежище. Конечно, можно было взобраться на одну из берез, но как до них добраться?
Антон нервно хихикнул.
– Ну, братцы, мы и попались, как куры в ощип! Видно, кило сосисок этим разбойникам мало, им свежее мясцо нужно. Ну, я без боя не сдамся!
С громким криком отчаяния он выломал из стенки длинную доску и взял ее на перевес, словно дубинку.
– Брось эту штуку, брось! – предостерегающе крикнул Тёма.
– Не зли собак, они не любят, когда кто-то держит в руках палку!
Но было уже поздно. Увидев оружие в руках Антона, псы пришли в ярость. Казалось, они вот-вот прыгнут на сцену, и начнется бойня.
Родик в ужасе закрыл глаза. Ему казалось, что он переживает очередной кошмарный сон. Так он и знал, что черный пират приведет их в ловушку, но Тёмка не послушался его. Что теперь делать, куда бежать?! Да разве от этой стаи убежишь…
Вдруг послышался чей-то могучий рык. Черный пес подбежал к сцене и, повернувшись к своим сотоварищам по стае, угрожающе оскалился. Его глаза налились кровью, мускулы на спине напряглись, словно пес готовился к прыжку.
И лай тотчас смолк. Собаки успокоились и наклонили головы к земле, словно прося прощения у своего вожака за агрессивность к гостям. А рыжик улегся на брюхо и, тихо повизгивая, пополз к могучему зверю.
Черный пес возвышался над своими сородичами, словно Родосский колосс. Его ярость стихла, и он слегка взмахнул хвостом, словно говоря: вы прощены.
Антон и Тёма с изумлением наблюдали за этой невероятной сценой.
– Вот это да! – тихо вымолвил Антон. – А я и не знал, что в собачьих стаях вожаки имеют такую власть. Ну и черная псина! Какой умный зверь, верно?
Тёма кивнул:
– Еще какой умный! Только зачем он сюда нас привел, не пойму. Мы же не собаки, нам в стае делать нечего. Может, вожак от нас чего-то хочет?
Словно в ответ на его слова, из-за деревьев на поляну с визгом выкатились несколько десятков животных. Это были щенки, кошки, козы и даже два небольших поросенка. Хрюкая, они нахально протиснулись через плотные ряды собак и, приблизившись к могучему вожаку, мирно улеглись на земле. Ну, а щенки тотчас затеяли возню между собой. Взрослые собаки принялись их заботливо облизывать.
Родик открыл глаза и судорожно сглотнул. Он еще надеялся, что это всего лишь затянувшийся кошмарный сон.
Антон толкнул его в бок.
– Не спи, замерзнешь! – прошипел он. – Братцы, пока зверюги успокоились, нам надо срочно линять. Может, нас и не тронут.
– А как же обертка от «Сникерса»? – спросил Тёма. – Здесь явно живут люди.
– Ха, наверное, это какие-то бомжи, пьяницы или наркоманы! – нервно воскликнул Родик. – Только бомжей нам сейчас не хватало для полного счастья.
– Нет, мы не бомжи! – послышался откуда-то сзади возмущенный голос.
На сцену легко взбежал высокий худой парень лет восемнадцати. Он был одет в потертый синий спортивный костюм и видавшие виды кроссовки. Парень как парень, и лицо у него обыкновенное, незапоминающееся. Только вот соломенного цвета длинные волосы были стянуты на затылке пучком, и на левой щеке краснел извилистый шрам. Ну, еще у парня были серые, очень добрые глаза. Антон невольно подумал: давненько я не видел таких глаз! Ну, разве только у мамы, когда она была в хорошем расположении духа. А вот у прохожих на улицах обычно встречаются либо усталые, либо пустые, либо вообще без всякой на то причины враждебные глаза.
Парень весело оглядел с ног до головы непрошенных гостей, а затем протянул Антону руку, словно угадав в нем лидера тройки неразлучных друзей.
– Меня зовут Игорь, – добродушно улыбнулся он. – Я заместитель главы коммуны «Жизнь прекрасна!»
Антон недоуменно хмыкнул.
– Жизнь прекрасна? Что ты этим хочешь сказать?
– Так называется наша коммуна, – пояснил парень.
Антон пожал протянутую руку и поморщился – хватка у парня оказалась железная. Затем настала очередь Родика.
– Никогда не слыхал про вашу коммуну, – сказал Лис. – Ой, ты того, поосторожнее!
Игорь смутился.
– Прости, иногда я забываюсь. Руки у меня тренированные, такая уж у меня профессия.
Тёма кивнул и тоже протянул Игорю руку. Мальчику показалось, что его ладонь сжал железный обруч, но он все же нашел в себе силы и ответил таким же крепким рукопожатием.
– Молодец! – похвалил его Игорь. – Люблю сильных и смелых парней и девчат. Жизнь сейчас суровая, так что эти качества не бывают лишними и для ребят, и для нас, взрослых.
«Не такой уж ты и взрослый!» – подумал Антон и спросил:
– Ты сказал, что являешься заместителем главы коммуны. А кто же ее глава?
– А разве не понятно? – ответил вопросом на вопрос Игорь.
Трое ребят невольно посмотрели в сторону черного пса. Могучий зверь с довольным видом лежал на боку, а по нему словно мухи ползали мохнатые щенки. Один из них был такой же черный, как вожак, и вообще очень походил на него.
Проследив взгляд Антона, парень сказал:
– Это Шибзник, один из трех сыновей Вожака.
– А как зовут вожака? – спросил Тема.
– Просто Вожак. Это он вас привел в коммуну?
– Ну да, – кивнул Антон. – Интересно, зачем? Мы живем неподалеку, в Петровском, и нам коммуна не нужна. У нас есть квартиры, и мамы и папы тоже. А у тебя?
Игорь заметно помрачнел. Отведя глаза в сторону, он глухо сказал:
– Мои родители погибли семь лет назад в автокатастрофе. У них был свой шапито, и они разъезжали со спектаклями по южному побережью Крыма. А потом в их «Волгу» врезался «КАМАЗ»…
Ребята с сочувствием посмотрели на Игоря, не зная, что сказать. Первым нашелся Родик:
– Ты сказал, что родители давали спектакли. Они что, были актерами?
Игорь грустно улыбнулся.
– Да. Но не обычными.
– Как это – не обычными? – не понял Родик.
Вместо ответа Игорь нагнулся, уперся руками в пол и легко сделал стойку. Тёма скептически хмыкнул – такую штуку он научился делать еще в третьем классе. Но вскоре усмешка сползла с его лица. Изогнувшись, Игорь приподнял правую руку. Но это было еще не все, Игорь раздвинул ноги, сделав в воздухе «шпагат», а затем начал медленно крутиться вокруг своей оси.
Ребята дружно зааплодировали, и тотчас несколько собак ответили им громким лаем.
Когда парень вновь встал на ноги, Антон с удивлением спросил:
– Выходит, ты – циркач?
Игорь поморщился.
– Мы не любим, когда нас называют так. Мы – цирковые, понято?
Ребята кивнули, хотя ничего не поняли. Циркачи, цирковые – велика ли разница между этими словами?
– И что же ты делаешь в цирке? – поинтересовался Тёма. – Наверное, ты акробат или жонглер?
Игорь покачал головой.
– Неужели не ясно, кто я такой?
Глава 5. Княжна и Сорока
Этим утром Полину разбудил ветер. Молодые березки, посаженные тремя широкими кольцами возле огромного, похожего на замок коттеджа, раскачивались так, словно их тряс какой-то невидимый сторукий великан.
Подойдя к окну спальни, девочка слегка приоткрыла жалюзи. Увидев буйство разгулявшейся стихии, Полина поспешно юркнула в постель, и некоторое время лежала, опасаясь открыть глаза. Ее тело сотрясала дрожь, в горле появился комок, по спине пробежали мурашки.
– Глупая трусиха, чего ты испугалась? – прошептала Полина. – Ну, подумаешь, ветер… Экая невидаль! И потом сейчас не октябрь, а июль! Очень скоро на небе выглянет солнышко, и все снова успокоится.
Но успокоение не пришло. Напротив, слово «октябрь» повергло ее в шок. Да будь проклят этот тревожный осенний месяц! Месяц, когда ее мама ушла из жизни…
Все случилось в прошлом году, накануне долгожданного папиного отпуска. Генеральному директору крупного промышленного холдинга Олегу Серебрякову не так-то просто выкроить время для отдыха с семьей, и потому они с мамой молили бога, чтобы поездка на остров Мальту все-таки состоялась. И когда папа позвонил домой и сообщил, что взял авиабилеты на следующую среду, она, Полина, даже запрыгала от радости. А потом они с мамой позвонили в гараж и попросили подать через час машину к выходу. До среды осталось всего два дня, а нужно было накупить массу необходимых вещей, и в первую очередь модные купальники, топики, шорты, халатики и тому подобные совершенно необходимые для каждой женщины вещи. Если бы они тогда знали, чем обернется для них обеих эта злосчастная поездка в Москву!
В тот роковой день тоже дул ураганный ветер. Едва ворота раздвинулись и машина тронулась с места, как путь ей внезапно преградил черный джип. Раздались выстрелы, крики, а потом последовал оглушительный взрыв гранаты…
Машину подбросило так, что она едва не перевернулась. Мама вдруг громко вскрикнула и схватилась за голову. По ее пальцам бурно заструилась кровь. Какой-то мужчина в черной маске распахнул заднюю дверцу, грубо схватил Полину за руку и потащил наружу, но тут же упал, сраженный пулей охранников. Мама застонала и медленно завалилась на бок, глядя на дочь широко открытыми, полными боли глазами. Дальше Полина почти ничего не помнила. Только шум ветра, и березы, протягивающие к ней хищные желтые ветви…
Дверь тихо скрипнула. Полина охнула и инстинктивно натянула одеяло себе на голову. Может, ей это только показалось?
Но скрип послышался еще раз. А потом девочке показалось, что кто-то крадучись идет на цыпочках к ее кровати.
Не выдержав, Полина отбросила одеяло в сторону и резко соскочила на пол. Она увидела, что какой-то довольно крупный серый зверек соскочил со стола, ринулся к полуоткрытой двери и был таков.
– Крыса! – завизжала Полина. – Это же крыса, крыса!
Дрожащими, непослушными руками она схватила телефонную трубку, набрала номер охраны, и закричала еще громче:
– Только что в мою комнату проникла огромная крыса! Ловите ее, ловите!
В доме тотчас начался переполох. После трагических событий прошлой осени, Олег Валентинович Серебряков, отец Полины, удвоил число охранников, так что у крысы не было никаких шансов на спасение. Девочка увидела в окне, как из соседнего, служебного здания, в сторону коттеджа бегут четверо здоровенных мужчин. Они на ходу вытаскивали пистолеты, словно им предстояла схватка с бандой грабителей, а не с одиноким грызуном.
Почему-то вид бегущих здоровяков с пистолетами в руках не столько успокоил Полину, сколько рассмешил. Девочка прыснула в ладошку, раз, другой, а потом не выдержала и расхохоталась.
– Ну и охота сейчас начнется! – сквозь смех вымолвила Полина. – Просто какое-то африканское сафари на львов! А этого серого «льва», между прочим, я могла бы запросто поймать своим сачком для бабочек. Как бы эти горе охотнички не застрелили бедного зверька!
Полина очень любила животных, но покойная мама строго-настрого запрещала отцу заводить в доме даже безобидную морскую свинку. Кто-то из врачей убедил ее, что у юной Полины аллергия на шерсть любых животных. Ну полная же чепуха! Да и скучно жить одной в огромном коттедже, похожем на древний замок… Раньше рядом была мама, но после ее гибели стало совсем тошно. Гувернантки – толстые и противные, папа почти каждый день, даже в выходные, допоздна засиживается в своем противном холдинге. И это летом, в такую чудную погоду! Конечно, за заборами и справа, и слева живут какие-то соседи, и вроде бы у них тоже есть дети, но папа с ними не общается. Говорит: это бандиты. Ну не может же такого быть, чтобы в большом коттеджном поселке на берегу Истры жили одни только бандиты!
Девочке вдруг очень сильно захотелось, чтобы серый зверек каким-то чудом спасся. Глядишь, спустя день-два, когда все успокоится, крысенок вновь пожалует к ней в спальню. Страшно? Фу, чепуха. Что такое крысенок по сравнению с киллерами?
Где-то внизу послышались крики, топот ног, чей-то отчаянный вопль. Полина распахнула окно и перевесилась через подоконник. Входная дверь дома распахнулась, и на лестнице появился зверек. Нет, это была не крыса, а всего лишь серая кошка! Она что-то держала во рту, но что именно, Полина не разглядела.
Кошка помчалась по зеленому, тщательно подстриженному газону в сторону вишневого сада. Полина сразу же вспомнила, что однажды видела там, под забором, нечто вроде маленького лаза. Уж не оттуда ли появилась шустрая кошка?
Охранники дружно высыпали на лестницу и помчались вслед за беглянкой, оглашая воздух бранью. Один из здоровяков даже выстрелил, но к счастью промахнулся.
Не выдержав, Полина заложила два пальца в рот и звонко засвистела (так ее научил делать папа). Озадаченные охранники остановились и подняли вверх головы, пытаясь понять, откуда раздался странный звук.
Полина радостно рассмеялась и потерла руки. Хитрая кошка уже почти достигла деревьев. Еще несколько секунд – и все, ищи ветра в поле! И это очень даже хорошо и правильно. Надо проучить этих противных охранников. Тоже мне, рыцари без страха и упрека – вчетвером набросились на одного маленького зверька!
Но тут из-за деревьев, словно месяц из тумана, вынырнул невысокий паренек. Это был Василий, сын одного из охранников, что жил неподалеку, в деревне Дмитровка. Увидев его, кошка метнулась в сторону. Но мальчишка совершил прыжок, которому бы позавидовал сам вратарь футбольной сборной Игорь Акинфеев. Раздался отчаянный визг, который означал: кошка пленена!
Полина и сама не поняла, как оказалась во дворе. Подбежав к Василию, который с победной ухмылкой держал кошку за загривок, она злобно прошипела:
– Что, справился? Нашел с кем воевать – с маленьким безобидным зверьком! А ну-ка отпусти!
Улыбка сползла с худого лица Василия. Маленькую хозяйку большого коттеджа он искренне побаивался, и еще больше опасался, что его отец потеряет такую высокооплачиваемую работу.
– Но она же воровка! – с осуждением буркнул Василий.
Полина хмыкнула и прижала серого зверька к груди. И странное дело, кошка сразу же успокоилась и затихла. Девочке даже показалась, что она довольно замурлыкала.
Один из охранников, отец Василия, строго взглянул на сына, словно тот совершил нехороший проступок, а затем протянул Полине какой-то блестящий предмет.
– Васька верно говорит: эта котяра – самая настоящая воровка! Глядите, хозяйка, что я подобрал на лестнице.
Девочка изумленно раскрыла глаза. Охранник Николай Иванович держал в руке… ее любимый, расшитый бисером кошелек! Это был подарок бабушки Вероники, ужасно старомодный и неудобный, с тугой, вечно заедающей молнией. Но в кошельке хранились триста евро – те самые, что мама вручила ей перед трагической поездкой в магазины. С той поры Полина ни разу не открывала кошелек, словно надеясь сохранить там, внутри этой пестрой безделицы, тепло материнских рук.
Полина нахмурилась и с осуждением взглянула на притихшую кошку.
– Признавайся – зачем тебе понадобился мой кошелек? – холодно спросила она. – Разве это кусок докторской колбасы? Или ты вообразила себя сорокой, которые обожают красть разные блестящие вещички?
Кошка зажмурилась и опустила голову, словно признавая справедливость упрека.
Василий хихикнул, представив летающую среди деревьев серую кошку с бисерным кошельком во рту, а потом призадумался: а вдруг в кошельке что-то есть? Вряд ли эта задавака Полина станет держать в своей комнате совершенно пустой кошелек. Уж наверное, отец-банкир каждый день выдает ей на мороженной баксов сто, а то и все двести! Вот бы ему такие деньжища…
Наверное, его мысли так явственно отразились на мальчишеском лице, что Полина поджала губы и сердито топнула ногой. Охранники инстинктивно сделали шаг назад. Они прекрасно знали о непредсказуемом характере юной хозяйки, и побаивались вспышек ее гнева.
– А ты чего здесь делаешь, а? – закричала Полина, со злостью глядя на Василия. – Как оказался здесь, возле моего дома? Отец строго – настрого приказал не пускать за ограду посторонних, а тут этот… деревенская шпана… Шляются здесь всякие, а потом у меня кошельки пропадают!
Николай Иванович хотел было сказать в оправдание, что сынишка иногда приносит ему из дому к обеду всякие вкусные вещи, приготовленные бабушкой. Но начальник охраны Петр Матвеевич молча положил ему на плечо тяжелую руку. Мол, молчи, не гневи Княжну (так многочисленная обслуга коттеджа прозвала юную хозяйку), себе дороже станет!
Фыркнув, девочка повернулась и зашагала к дому, прижимая к груди кошку. Поднимаясь по лестнице, она не выдержала и обернулась. Василий, опустив плечи, понуро брел к воротам. И только тут Полина вспомнила, что мать Василия умерла несколько лет назад, что его и двоих маленьких братиков воспитывает бабушка. Понятно, что парень соскучился по отцу – ну и что здесь плохого? Тем более что Василий никаких кошельков не крал, а наоборот, помог спасти драгоценный подарок мамы.
Полине стало стыдно за свою резкость. Ей захотелось позвать мальчика, пригласить его в гости, но из гордости она только еще выше задрала нос и с важным видом стала подниматься по мраморной лестнице. Кто-то из гувернанток попытался остановить ее, отобрать кошку («Бросьте ее, Полинушка, эта бродяжка наверняка заразная!»), но Княжна даже не удостоила женщину взглядом. Она уже твердо для себя решила, что ни за что не отдаст воровку, даже если отец устроит сегодня вечером скандал. Ничего, она уже не маленькая, постоять за себя сумеет!
Кошка вела себя на удивление смирно, и казалось, даже не дышала. Но едва Полина захлопнула за собой дверь спальни, как мохнатый зверек тотчас заволновался. Вырвавшись из рук девочки, кошка спрыгнула на пол и стала метаться по комнате, явно ища выход. Не найдя его, кошка ловко забралась на подоконник и посмотрела вниз, словно бы собираясь прыгнуть с третьего этажа. Полина едва успела остановить ее. Захлопнув раму, она наставительно сказала:
– Даже не думай сбежать, сорока-воровка! Пожалуй, я так и стану тебя звать – Сорока, согласна? Хочешь, я позову горничную Оленьку, и она принесет из кухни что-нибудь вкусненькое. Что ты больше любишь: семгу или языковую колбасу?
Кошка взглянула на девочку такими пронзительными и умными глазами, что та даже вздрогнула. Нет, это воровка вряд ли когда-нибудь в жизни пробовала прозрачную, розовую семгу. Скорее всего, она с самого детства питалась объедками на поселковой свалке. То-то она такая тощая! Да и серая, без единой полосы шерсть местами повылезла. Может, Сорока линяет? Или она… больна?
Полине показалось, что в его горле запершило, и она в испуге сделал шаг назад. Конечно, никакой аллергии на шерсть у нее не было, все это придумки заумных докторов, но все же… Интересно, а есть ли у кошек болезни, которые передаются людям?
Кошка встала на задние лапы и прильнула всем телом к стеклу. Она с такой тоской посмотрела на далекую волну леса, что девочке стало ясно: Сороке вряд ли придется по вкусу сытная жизнь в клетке, пусть даже и золотой.
– Ничего, потерпишь… – недобро усмехнувшись, прошептала Полина. – Я ведь терплю!
Глава 6. Коммуна в лесу
Игорь спрыгнул с открытой сцены Зеленого театра, а затем вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Все кошки тотчас же заволновались и возбужденно забегали взад-вперед, а собаки разразились громким лаем.
Вожак нехотя поднялся на могучие лапы, отряхнулся, а затем внимательно посмотрел на Игоря. Тот взглянул на наручные часы и весело сказал:
– Уже без пяти минут два. Пора обедать! Вожак, пожалуйста, ведите стаю.
Ребятам показалось, что огромный пес слегка кивнул мохнатой головой. Повернувшись, Вожак направился по тропинке вверх по склону, и за ним потянулись все остальные животные. Понятное дело, они не маршировали строем и не пели пионерских песен, но все же никто, даже упрямые и своевольные поросята, ни на шаг не опередили своего лидера.
Игорь втянул носом воздух и, закатив глаза, довольным голосом произнес:
– А хороша сегодня будет картошечка! Молодая, со сливочным маслом и укропом! Обожаю вареную картошку… Хотите попробовать?
Ребята озадаченно переглянулись. Путешествие в лесу разбудило у всех, особенно у вечно голодного Родика, просто-таки зверский аппетит. Но…
– Нет, спасибо, – вежливо улыбнувшись, ответил за всех Антон. – Нам домой пора.
– Точно! – поддержал его Тёма. – Мы вообще-то сюда случайно забрели. Мы, того… грибы искали. Эти, как их… летние опята!
Игорь усмехнулся, пристально разглядывая смущенных ребят, словно о чем-то догадываясь.
– Ну какие могут быть грибы возле Вонючки! – поморщив нос, сказал он. – Разве что поганки. А вот Шарик сегодня утром набрал на болоте целую кучу маслят. Вкуснотище!
Антон вздрогнул, представив, как пес по имени Шарик рыскает между болотных кочек, собирая желтые пятачки маслят. И куда же, интересно, пес их складывал? Может, в корзину?
– А Шарик – это кто? – осторожно спросил он.
Игорь рассмеялся и дружески похлопал Антона по плечу.
– Шарик – это самый обычный мальчишка, чуть помладше тебя. Просто его фамилия Шариков, вот он и получил от жителей нашей коммуны такое прозвище. К тому же оно ему очень подходит. Уж больно он шустрый, этот Ваня, просто беда! Ну, пошли, нечего ломаться.
Игорь повернулся и зашагал по тропинке вслед за Вожаком и его стаей.
Тёма судорожно сглотнул. Теперь он тоже учуял запах вареной картошки, и у него, что называется, слюнки потекли.
– Может пойдем, а? – прошептал он. – Ну, не сожрут же нас эти шавки в качестве отбивных. В случае чего, отобьемся!
– Да о чем тут говорить! – горячо поддержал его Родик. – Отец любит приговаривать: дают – бери, бьют – беги. Пока нас, вроде, не бьют…
Антон с сомнением пожевал губы.
– Так-то оно так, но… Неохота объедать коммуну! Сами видели, как рыжик стащил связку сосисок, и не съел их по дороге, а принес сюда, в лес. Наверное, в коммуне живут не только собаки да кошки, но и разные там сироты, беженцы и бомжи. Для них свежие сосиски – что для нас бутерброды с черной икрой. Небось, так будут на нас глядеть, что кусок в рот не полезет!
– Лично я сосисок не терплю, а вот горячей картошечки попробую – возразил Тёма. – Сейчас как раз пошла молодая картошка! Небось, ребята накопали ее на огородах возле Дмитровки. Ничего, деревенские не обеднеют!
Антон вынужден был согласиться. Ему самому страсть как хотелось поглядеть на лесную коммуну, где бок о бок живут дети и звери, и где лидером был огромный пес по кличке Вожак.
Забывшись, последние слова Антон произнес вслух. Игорь услышал их и, обернувшись, сказал:
– Вожак – это вовсе не кличка! Это – имя, как у нас с вами, запомните. Иначе Вожак может обидеться.
Пройдя немного по желтой, посыпанной битым кирпичом дорожке, ребята увидели, что среди деревьев стали проглядывать корпуса бывшего пионерского лагеря. Это были одноэтажные деревянные бараки, с высокими, наполовину забитыми досками окнами. Голубая краска на стенах давно уже выцвела и частично облезла, кое-где в обитых железом крышах виднелись темные прорехи.
– Блин, да разве здесь можно жить? – тихо сказал Родик, с жалостью глядя на бывшие спальные корпуса. – Наверное, во время дождя там и спрятаться толком негде… А как здесь жить зимой – ума не приложу! Тошка, что скажешь?
Антон промолчал. Он с детства обожал книжки про разные романтические приключения типа «Робинзона Крузо» или «Острова сокровищ». Жизнь в лесу, охота и рыбалка, поиски каких-нибудь пиратских сокровищ, война с разбойниками – что можно быть интереснее для любого мальчишки? Но мечты до сегодняшнего дня так и оставались мечтами. И вдруг чудо случилось! По сравнению с этой лесной коммуной все игры АРТ на Еловом острове покажутся просто детской забавой!
Однако Антон в свои тринадцать с небольшим лет уже знал, что игра игрой, а реальная жизнь – это совсем другое дело. Действительно, бараки выглядели довольно жутко и совсем не романтично. Небось, здесь и водопровода не было! О паровом отоплении и разговора нет, его наверняка отключили лет двадцать назад. Положим, для животных из стаи Вожака это не так уж и страшно, они ко всему привыкли. Но кажется, в этой коммуне были и дети… Как же так? Разве ребята могут жить в лесу, словно звери?
Антон был начитанным мальчиком и знал, что знаменитая сказка английского писателя Киплинга о приключениях Маугли в джунглях – чистой воды выдумка. Более того, это красивая ложь! На самом деле дети, которые воспитывались дикими животными, никогда не становились нормальными, полноценными людьми. Достаточно было провести вне человеческого общества год-два, и все – ребенок необратимо превращался в получеловека-полузвереныша. Недавно по телевидению показали мальчика по фамилии Адамов из какой-то глухой русской деревни. Его родители были пьяницами, совершенно не занимались сынишкой – и в результате его воспитала… кошка! Мальчик бегал по полу только на четвереньках, почти не говорил, ел только ту еду, что едят кошки…. Бр-р-р! Неужели такие же Адамовы живут в этих полуразрушенных бараках?
Тёма тоже погрузился в невеселые размышления. Отец-милиционер иногда рассказывал сыну о разных криминальных происшествиях, что нередко случались в округе. В Петровском и в соседних селах Дмитровка и Степановка в последнее время участились странные кражи кур, овощей с огородов, одежды и тому подобное. На действия настоящих воров все это никак не походило: те обычно грабили магазины или квартиры богатых жителей, иногда угоняли машины, в основном иномарки. Старые рубашки и брюки им и даром не нужны, все это могло пригодиться только бомжам. Но в последнее время бомжей в окрестностях Петровского почти не осталось. Может, ворами были юные члены этой лесной коммуны? Как орудует на рынке пес Рыжик, они уже видели своими глазами. Не хватало только сыну майора полиции превратиться в укрывателя шайки воров! Здесь есть о чем призадуматься…
Наконец, ребята вышли из леса и оказались на большой поляне. Впереди виднелась бетонная ограда ИБИПа, прямо перед ней находилась бывшая спортивная площадка – ныне от нее остались только две железные стойки с баскетбольными щитами и несколько скамеек для зрителей. Рядом возвышалась высокая железная мачта – когда-то во время торжественных построений пионерских отрядов на нее поднимался флаг лагеря «Искорка».
Из четырех спальных корпусов ныне более или менее уцелело только два. От каменного двухэтажного здания, где когда-то располагалась администрация лагеря, остались только стены с пустыми глазницами окон.
Зато на площадке между двумя спальными корпусами царило невероятное оживление. Здесь собрались около полусотни собак и кошек, поросята, куры с цыплятами и две козы. На скамейках возле длинного дощатого стола сидели человек пятнадцать детей, от пяти до двенадцати лет, в основном мальчики. Все были неплохо одеты, но порой одежда была явно великовата по размеру («Ну точно, одежда краденая!» – грустно подумал Тёма). Перед ребятами стояли миски с картошкой и зеленью, кружки с дымящимся чаем, однако никто даже не прикасался к еде.
Увидев Игоря, все ребята точно по команде встали, сложив руки по швам. Один из мальчишек, круглолицый темноволосый парнишка вышел вперед и лихо отсалютовав, громко доложил:
– Мастер, коммуна прибыла на обед в полном составе! Отсутствует только кошка Проныра. Я думаю, что она опять…
Мальчишка вдруг запнулся, увидев, как из-за деревьев на поляну вышли трое незнакомых парней.
– А это еще кто? – вытаращив от удивления глаза, сипло спросил он.
Игорь улыбнулся.
– Не бойся, Шарик, это наши гости.
– Гости? А кто же их пригласил?
– Вожак, – коротко ответил юноша. – Есть еще вопросы? Нет вопросов. Ребята, представляю наших новых друзей: Антон, Тёма и Родион. Они живут в Петровском, и сегодня совершенно случайно открыли наше убежище в лесу. Думаю, они не опасны.
«Ну, это еще не факт!» – подумал Тёма, однако вслух ничего не сказал.
Синеглазая, симпатичная девочка лет четырнадцати поправила красивый передник и приветливо сказала:
– Мы всегда рады гостям – особенно тем, кого пригласил сам Вожак. Он плохих людей и за версту к коммуне не подпустит! Ребята, садитесь, сейчас мы будем обедать.
Игорь перекрестился и стал негромко, но внятно читать молитву:
– Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго…
Вместе с Игорем молились и все остальные юные жители коммуны, за исключением Шарика. Ваня демонстративно отвернулся, и стал смотреть в сторону леса, словно увидел там что-то очень интересное.
Антон и его друзья озадаченно переглянулись. Им тоже захотелось влиться в общий хор, но, увы, никто из них не знал слов этой молитвы. Впрочем, как и никакой другой тоже…
Дочитав до конца молитву, Игорь добавил еще одну:
– Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослови нам пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков.
– Аминь, – стройным привычным хором закончили коммунары.
Игорь широким крестом благословил трапезу и первым сел за стол, за ним старшие, потом молча сели на лавки все остальные и начали есть. Старшие степенно, размеренно, молодые торопливо, с азартом. Перед АРТ тотчас появились миски с вареной картошкой и кружки с чаем. Родик невольно облизнулся – он увидел, что картошка в его миске была отнюдь не пустой, на ней лежали куски тушеного мяса, посыпанные зеленым луком, укропом и петрушкой. Ешь, не хочу!
Антону досталась такая же миска, а вот Тёме не повезло. В его миске вместе с дымящейся картошкой лежали две розовые сосиски. Тема вздрогнул и подумал: неужели эти сосиски были ворованные?
Игорь уселся рядом с ним и внимательно посмотрел на Вожака. Огромный пес неспешно подошел к железному блюду, на котором лежала большая кость с солидным куском мяса. Понюхав ее, он громко зарычал.
И тотчас вся стая животных ринулась к кормушкам! Коты и кошки собрались вокруг таза, который по самые края был заполнен чем-то похожим на молочную кашу. Собаки и поросята ринулись к корытцам, в которых находилось густое и мало аппетитное на вид месиво из пищевых отходов. Куры, петухи и цыплята столпились возле мисок с зерном, ну а козы принялись задумчиво жевать пучки сочной зеленой травы.
Заметив удивление в глазах Тёмы, Игорь пояснил:
– У нас есть друзья в столовой ИБИПа. Каждый день они дарят нам по пару ведер остатков супа, каши, хлеба, ну и всего прочего. Этого, конечно, нашим Меньшим не хватает, но ничего, остальное мы сами добираем.
– А картошка? – опустив голову, тихо спросил Тёма.
– Мы ее выращиваем сами. Места здесь много, земля хорошая, и работы никто не боится.
«А сосиски откуда взялись?» – хотел было спросить Тёма, но увидел, с каким аппетитом ребятишки обедают, и промолчал.
Антон ел с таким удовольствием, будто не держал во рту ни крошки по крайней мере пару дней. Молодая картошка была на удивление вкусной, рассыпчатой, а лук оказался совсем не горьким, а наоборот, скорее сладким. Красота!
Сделав пару глотков горячего сладкого чая, он почувствовал себя совершенно счастливым. Наверное, это явственно проявилось на его лице, потому что кто-то рядом звонко рассмеялся.
Оказалось, что рядом с ним сидела та самая синеглазая девочка с пестрым фартуком на груди.
– Ну как, вкусно? – улыбаясь, спросила она.