Вожак и его друзья Сухинов Сергей
– Мастер работал одно время – но не в цирке, а в зоопарке. Но ему не понравилось, как там обращаются с некоторыми животными, начал спорить с начальством. Ну, его и выгнали. Но Игорь, конечно же, не безработный. Вокруг Петровского полно дач разных богатеев, у всех есть какие-то домашние животные. Иногда случаются разные неприятности, вот тогда Мастера и зовут на помощь. Недавно, например, у миллионера Чернодина из вольера сбежала панда! Это такой китайский медведь, очень редкий и дорогой. Понимаешь, залез этот зверек на высокую сосну, а слезать никак не желает – уж больно его допек хозяйский сынок. Боялись, что панда спрыгнет с дерева и разобьется. Но Мастер с ней запросто договорился.
– Ага, это уже кое-что, – кивнул Антон. – А другие ребятишки как деньги зарабатывают?
– Кто как, – сухо сказала Тая, отведя глаза в сторону. – У нас даже Меньшие не сидят, сложа лапы.
– Видел, видел…
– И что же ты видел? – зло сверкнула глазами Тая.
Не удержавшись, Антон брякнул:
– Ну, как ваш рыжий пес у нас в Петровском орудует! Ведь мы сейчас лопали те самые сосиски, что он стащил на рынке, верно?
Говорить про Рыжика было никак нельзя, и Антон вовсе не собирался этого делать. Но уж больно Тая восхищалась этим Игорем. У нее даже глаза сияли!
Поняв, что сделал большую глупость, Антон до боли прикусил язык. Но было уже поздно.
Щеки Таи стали пунцовыми, глаза наполнились слезами.
Отвернувшись, она закрыла лицо руками и всхлипнула.
– Прости, Тая, я просто идиот! Даже сам не понимаю, почему такую глупость ляпнул…
– Уходи, – тихо сказала Тая.
– Но послушай, Таечка! Я дурость сморозил, но не со зла же…
– Уходи, – уже твердо повторила Тая. – Я думала, встретила человека, а ты… Нас, бездомных, многие ненавидят. Многие желают нам гибели, чтобы мы глаза сытым и успешным не мозолили. Называют нас паразитами, дикарями, быдлом, наркоманами, человеческим хламом… Раз даже родители от нас отказались, то кому мы нужны?!
А братьев наших меньших и вовсе гонят все, кому не попадя. Закрыли многие пансионаты для бездомных животных, отлавливают бродячих собак и кошек, убивают почем зря… Вокруг одна только болтовня про заботу о сирых и убогих. Никому не верю, и ни во что не верю! Уходи, и больше никогда сюда не возвращайся!
Антон понял, что девочка сейчас люто ненавидит его, и ничего сделать уже нельзя. Верно говорится: слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Эх, дурак он дурак!
– Хорошо, я уйду, – дрожащим голосом произнес он. – Уйду и не вернусь! Но клянусь: жизнь положу, чтобы брошенных детей и зверей на нашей земле стало меньше! Отец часто говорит: неправильно мы живем, не по-доброму. Я раньше не очень понимал, о чем отец говорил, а теперь, кажется, что-то начал соображать. Спасибо за науку! А еще мне надо замолить свой грех перед Меньшими…
Тая перестала всхлипывать. Обернувшись, она так пытливо взглянула в глаза гостю, что мальчик поневоле вздрогнул и сделал шаг назад. Господи, какой же он кретин!! Нашел кого упрекать куском хлеба: бездомных, одиноких, оставленных всеми – и родителями, и государством…
В глубоком смущении Антон отвел глаза от плачущей девочки, посмотрел направо и вздрогнул от неожиданности! Из верхнего угла комнаты, почти из-под потолка на него смотрела какая-то женщина… Нет, она смотрела не на него, а на младенца, которого держала на руках. В ее глазах таились одновременно и грусть, и радость. Портрет женщины был изображен на прямоугольной доске.
Антон вдруг вспомнил этот взгляд. В пятилетнем возрасте он тяжело заболел скарлатиной, и был, как говорят, на волосок от смерти. Но потом случилось чудо, и вопреки опасениям врачей он выздоровел. Когда он очнулся, то рядом с его кроватью сидела мама, и точно так же как эта женщина смотрела на него. И еще он запомнил слова доктора: «Ваш сын должен был умереть, дорогая Ольга Дмитриевна. Не мы, а Сам Всевышний его спас! Наверное, ему предназначено совершить какое-то важное дело в жизни. Такие чудеса иногда случаются, но их истоки не на земле, а где-то на небесах…»
– Это икона Божией Матери, – тихо промолвила Тая. – Наша главная защитница! Ее подарил нашей коммуне отец Даниил, настоятель Дмитровской церкви. Неужели ты там никогда не был?
Антон смущенно развел руками.
– Не был… Вернее, возле самой церкви мы с ребятами гуляли сто раз. Оттуда, с крутого берега Истры, открывается такой вид на окрестности – просто дух захватывает! Кстати, именно там, рядом с Дмитровской церковью снималась сцена из фильма «Гусарская баллада», где корнет Азаров на лошади поднимается по крутому склону холма. Там еще пушка стреляла по французам…
Но в церковь мы ни разу не заходили. Сам не понимаю, почему.
Тая удивилась.
– Постой… Но ты же говорил, что вы все трое – крещенные. Где же вас крестили?
Антон открыл рот, но не сразу смог вымолвить то, что ему прежде и в голову не приходило.
– Там… Родители говорили, что в Дмитровской… Тогда мы были еще совсем мелкими… Я почти ничего не помню… Эх, грешный я человек, раз такое забыл!
– Грех? – улыбнулась сквозь слезы Тая. – Какие у тебя могут быть грехи… Ты чист, как стеклышко, это за версту видно! Таких хороших и добрых парней еще надо поискать…
Антон судорожно сглотнул. Как же, добрый он, просто пробы ставить негде! В Дмитровскую церковь, где его крестили, так ни разу и не удосужился заглянуть, оболтус. А еще это… Об этом он еще никому не рассказывал, даже Теме с Родиком. Но когда-то надо сбросить с души тот тяжкий камень!
– Понимаешь… – неуверенно начал он. – Дело было прошлой осенью. Уже стояли холода, выпал первый снег. Мама послала меня вынести мусор. Эх, если бы знал, что меня ожидает, ни за что на свете не пошел!.. Короче, подхожу я к здоровенному контейнеру. Он почти по самые края был засыпан разным мусором. Ну, думаю, и куда же бросить мой пакет? А потом… потом услышал чей-то тихий визг…
Тая в ужасе посмотрела на него.
– Словом, я не сразу сообразил, что это тихо воет щенок, – опустив голову, продолжил исповедоваться Антон. – А когда понял, то у меня аж волосы дыбом встали! Какой-то гад засунул малыша в мешок и бросил в контейнер. Наверное, щенок только что родился, был еще слепым… Ну, само собой, я попытался спасти беднягу, начал разбирать завалы мусора. Но он был где-то в глубине контейнера, и я… Упал пару раз, весь извалялся в грязи… Короче, так до щенка и не добрался. А потом визг затих…
Тая нежно погладила его по щеке.
– Но ты ведь сделал все что мог, разве не так?
Антон мотнул головой.
– Нет, конечно! Я мог бы позвать прохожих. Вместе мы могли спасти брата нашего меньшего!
– И ты думаешь, взрослые люди прямо в пальто, дубленках или шубах полезли бы в грязный контейнер, чтобы спасти какого-то щенка? Мечтатель! Да они мимо голодных и оборванных детей-бродяжек запросто проходят и словно бы не замечают. Я такое тысячу раз видела! И потом, у нас на Руси издревле принято топить в реках лишних котят и щенков, которых негде пристроить. Может поэтому многие люди и стали ныне такими погаными, словно мухоморы? Не терзай себя понапрасну, Тошка…
Вдруг где-то неподалеку раздался громкий гул автомобильной сирены, а потом послышались удары, словно кто-то бил по воротам дубинкой.
Тая охнула и, побледнев, прижала руки к груди.
– Пришли… – вымолвила она непослушными губами. – Все-таки они пришли!
– Кто пришел? – спросил Антон, но девушка, не слушая его, стремительно выбежала из комнаты. Антон последовал за ней и увидел, что в сторону железный ворот бегут все коммунары, дети и животные. А позади них спокойно, с чувством собственного достоинства, шли Мастер и Вожак.
Возле Антона как из-под земли появились Тёма и Родик. Вид у них был растерянный.
– Это еще кто сюда нагрянул? – взволнованно спросил Родик. – Может, милиция? Ватсон, ты чего молчишь?
Помрачневший Тема покачал головой.
– Нет, это не милиция. Похоже, по нашу душу пришли те, кто выкопал ту яму возле забора. И кажется, я догадываюсь, кто это…
Глава 9. Нападение
Автомобильный гудок зазвучал еще раз, а потом из-за бетонной ограды послышалась грязная брань. Игорь достал из кармана джинсов связку ключей и решительно зашагал к воротам.
– Может, не надо, Мастер? – робко сказала девчушка лет семи. – Ведь побить же нас обещали!
Шарик сердито дернул девочку за руку.
– Не трусь, Снегурка! – сурово произнес он. – Вожак нас в обиду не даст. Да и мы тоже не лыком шиты. Верно, парни?
Мальчишки, мал мала меньше, дружно кивнули и, выйдя вперед, живой стеной загородили девочек. У их ног, словно бы повинуясь чьей-то неслышной команде, уселись псы. Они вели себя довольно спокойно, но Антон инстинктивно почувствовал, что они готовы ринуться в бой.
Игорь открыл большой висячий замок, и распахнул ворота.
На поляне возле большой кривой сосны стояли две черные иномарки. «Это «Бумеры», то есть немецкие BMW, – тихо сказал Родик. – На таких часто бандиты ездят…»
Тёма презрительно хмыкнул. Как сын милиционера он знал о бандитах куда больше, чем все его приятели. Достаточно было только взглянуть на троих здоровенных, спортивного телосложения мужчин в одинаковых черных костюмах, чтобы понять, кто приехал к ним в гости. Бандиты стояли, демонстративно сложа мускулистые руки на груди, но было заметно, что по приказу «Фас!» они готовы тотчас ринуться на обитателей коммуны.
Дверь одного из автомобилей распахнулась, и на поляну вышел еще один мужчина. Он был невысок, ладно сложен, одет в яркий спортивный костюм, кроссовки и бейсбольную кепочку. Лицо главаря бандитов было довольно интеллигентным и, пожалуй, даже приятным.
Обведя веселым взглядом детей и зверей, он вдруг лихо отдал честь – точно так, как это делали пионеры на плакатах.
– Привет пионерской дружине имени Дырявого Башмака и ее славному Вожаку! – громко воскликнул он. – Мастер, тебе тоже привет. Сделай одолжение, скажи: будь готов!
– Будь готов, Стас, – с мрачным намеком сказал Игорь, – Ко всему готов!
– Всегда готов! – радостно ответил главарь бандитов и еще раз лихо отдал честь.
Бандиты загоготали.
– Чего смеетесь, козлы? – повернув голову, холодно спросил Стас. – Вы еще молодые, пионерами не были, поэтому и гогочете. А вот я два года проходил с красным галстуком на шее, и даже одно лето был пионервожатым в таком же лагере. Клёвое было времечко, веселое! Днем мы в натуре изображали из себя Тимура и его команду, творили разные добрые дела, мастерили чего-то, пилили, сверлили, собирали металлолом и макулатуру. Ну и мяч, конечно, гоняли и в волейбол до упада играли. А по ночам начиналась настоящая житуха! Мы через окна сбегали из спален, забирались в соседнюю заброшенную церковь, резались в карты, пили дешевый портвейн, устраивали танцульки под магнитофон…
Но все это было при проклятых коммуняках, а сейчас другая власть пришла. Ребятишки сейчас все больше возле пивных киосков околачиваются, да на автобусных остановках тусуются. И это правильно, это хорошо. Таких дебилов нам легко под себя подминать – только руку протяни, сами пойдут в наркоманы и бандиты!.. Ладно, хватит болтовни. Ну что Мастер, принимаешь мое предложение по-хорошему?
– Нет, не принимаю, – спокойно ответил Игорь. – Ни по-хорошему, ни по-плохому мы отсюда не уйдем. Некуда нам уходить… Да и почему мы должны это делать? Территория лагеря ныне числится за лесничеством, а оно свои леса бережет! Поэтому никаких особняков здесь нет и быть не может.
Стас весело сощурился.
– Так-то и не будет?
– Да, не будет! Кроме всего прочего, под землей проходят коммуникации ИБИПа, так что котлованы здесь рыть нельзя… Да вы и сами все прекрасно знаете, Стас.
– Знаю, – кивнул главарь шайки. – Но мы поговорим, с кем надо и как следует, и все вдруг станет можно. А потом срубим вековые деревья к чертовой бабушке, а речку Вонючку в трубу загоним, чтобы она не воняла. Ну, а коммуникации нам не помеха – наоборот, для коттеджа они в натуре сгодятся. Нашего хозяина больше всего волновало электричество, но мы поковыряли землю возле забора и нашли подземный кабель. Так что с током проблем не будет!.. Эти гнилые бараки, ясное дело, снесут. И к зиме появится здесь особняк одного очень богатого дяденьки. Сам-то он не может вышвырнуть вашу шайку бродяжек, положение не позволяет: ведь дяденька – большой начальник в Москве, он днем и ночью борется за счастье простого народа! Ну, а мы будем бороться за его счастье, верно, парни?
Бандиты ответили дружным хохотом.
– Хорошо, – кивнул Игорь. – Вы боритесь за сытое брюхо вашего хозяина, а мы будем бороться за нашу жизнь. Потому что больше у нас ничего нет! А идти нам отсюда некуда.
Стас побагровел.
– Мастер, не шути с огнем! Повторяю мое предложение: мы завтра пригоним сюда пару фургонов. На одном твои перцы недозрелые уедут куда подальше, хоть в детский дом, хоть в приют, хоть к черту на кулички, мне плевать. А на втором в натуре поедут ваши козы и овцы. Выпустим их где-нибудь в лесу, и пускай бегут себе куда глаза глядят! Обещаю: крови не будет. А лично ты в качестве подъемных получишь тысячу долларов. Вообще-то это баловство, но я готов лично потратиться в память моего сопливого пионерского детства. Годится?
Игорь покачал головой.
– Нет, не годится. Друзей не предаю и не продаю. Иудин грех на душу брать не стану!
Стас криво усмехнулся.
– Иудин, говоришь? Друзей не продаешь? Святым что ли хочешь быть?! Запомни, парень: сейчас вся и всё продается, просто цена разная. Я тебе не тридцать серебряников предлагаю, а реальные деньги. Если ты не возьмешь тыщу баксов – менты их возьмут. Страсть как не люблю мильтонов, то есть по-нынешнему полицейских, но если надо, то сам к ним на поклон поеду. Я скажу, что ваша коммуна незаконна, что вы самовольно захватили бывший пионерский лагерь. А еще я скажу, что Игорь по прозвищу Мастер в натуре открыл здесь притон юных наркоманов, а над животными устраивает садисткие опыты. Полиция, понятное дело, скрутит всех вас, найдет у вас наркотики, шприцы, ну и тому подобное. И тогда твоих ребят будут ждать уже не детский дом, а колония для несовершеннолетних преступников! Собаки и кошки пойдут на живодерню, потому что они вообще никому не нужны. Ну а ты, Игорек, в натуре сядешь в тюрьму, и притом надолго, это я обещаю. У нас в стране наркодельцов не любят, верно, парни?
Бандиты снова загоготали.
Игорь хотел что-то сказать, но внезапно вперед выбежал Тема. Лицо его было пунцовым, глаза пылали от ярости.
– Ничего у тебя не получится, Козырь! – закричал он в бешенстве.
Стас вздрогнул. Впервые на его лице появилось нечто вроде растерянности.
– Чего, чего? – быстро спросил он. – Ты как назвал меня, шкет сопливый?
– Козырь! Кажется, так тебя зовут твои дружки из нахатинской банды, что промышляют угоном иномарок?
На Стаса было страшно смотреть. От былой приветливости на его лице не осталось и следа. Он засунул руку в карман спортивных брюк, где явно находится пистолет.
– Шеф, можно я прибью этого мозгляка? – нервно сказал один из бандитов. – Больно язык у него длинный, укоротить бы надо.
Стас покачал головой.
– Погоди, надо разобраться… Откуда ты, сопля зеленая, знаешь мою кликуху? А про угон иномарок какая мразь тебе наболтала?
Тёма закричал:
– Это ты и твои дружки мразь! А знаю я про тебя и твои грязные делишки от моего отца, майора полиции Олега Петрова. Слыхал про такого?
Бандиты озадаченно переглянулись. Видимо, про отца Тёмы они слышали.
– Так вот, Станислав Быстров по кличе Козырь, учти: настоящие полицейские не продаются! И никто сюда не приедет, чтобы выгонять бедных ребят из их единственного дома. Надо же: бандюга, и про законы болтает! Нет таких законов, чтобы хороших людей, а тем более несчастных детей и зверей, со свету сживать. Понял?
Стас кивнул.
– Понял. А ну-ка, парни, за дело!
Бандиты вынули из карманов кастеты, быстро надели их на руки и ринулись в бой.
– Ох, щас нас бить будут! – простонал Родик.
Антон принял боксерскую стойку.
– Девчонки, бегите! – крикнул он.
И тут началось нечто неописуемое. Игорь первым встретил врагов. Увернувшись от мощного удара одного бандита, он вдруг взмыл в воздух и эффектным ударом ноги повалил второго противника. Тёма, низко наклонив голову, словно торпеда врезался головой в живот третьего бандита. Антон тоже успел нанести один хороший удар, но получив мощную оплеуху, рухнул на землю. Бандит поднял ногу, словно желая втоптать его в землю, но неожиданно откуда-то сбоку появился Родик с дубиной в руках. Завопив, он так огрел бандита по спине, что тот упал на колени.
В глазах у Антона все закружилось, на некоторое время он потерял сознание. А когда пришел в себя, то увидел, что битва уже закончилась.
Огромный Вожак стоял передними лапами на груди Козыря и держал зубами его за горло. Остальные псы, злобно лая, окружили лежащих за земле бандитов. Одежда на них была порвана, руки и лица окровавлены.
– Говорил же я – надо было сразу мочить эту шушеру! – застонав, громко сказал один из бандитов. – А мы разговоры разговаривали… Ой!
На лицо бандита вскарабкался цыпленок. Покачиваясь на тоненьких ножках, он прошелся по щеке поверженного здоровяка, а затем взобрался на его лоб и вдруг клюнул прямо в нос.
– Ой! – пискнул бандит. – Уберите с меня этого доходягу, а не то я ему шею сверну!
Вдруг послышался чей-то сердитый клекот. Через толпу к лежащему на траве человеку пробился пестрый петух. Злобно взглянув на бандита, он забил крыльями и хрипло заголосил, словно вызывая врага на бой.
Все ребята расхохотались.
– Ну, берегись, дуболом несчастный! – сказал один из мальчишек. – Наш Пестик уж больно здоров клеваться. Он своих цыплят в обиду никому не даст!
Игорь тоже невольно улыбнулся. Он вытер кровь с разбитого лица, подошел к Вожаку и положил ему руку на всклокоченную шерсть.
– Вожак, отпустите этого человека, – сказал Игорь. – Он уже получил хороший урок, и теперь неопасен.
Вожак разжал клыки. Подняв голову, он так громко завыл, что Антона и его друзья вздрогнули. Так, наверное, выла на болотах легендарная собака Баскервилей!
– Не двигайтесь, Стас, – добавил Игорь. – И ради Бога, не пытайтесь угрожать нам! Напав на коммуну, вы совершили страшную ошибку. Отныне Вожак считает вас своим личным врагом. Если не дай бог что-то с нами случится нехорошее, то Вожак найдет вас хоть под землей, и вы умрете страшной и мучительной смертью. Никакие пистолеты вам не помогут, даже не надейтесь.
– А если вашей коммуной отныне займутся другие люди, то что, я тоже буду виноват? – сквозь зубы вымолвил Стас. Он смотрел на Вожака снизу вверх, и в его глазах светились ненависть и страх.
Игорь кивнул.
– Вы уж лучше постарайтесь, Стас, чтобы те, другие люди здесь не появлялись, – предупредил он. – Теперь в ваших интересах, чтобы про нашу коммуну все просто забыли. А с местными властями мы уж как-нибудь договоримся! Мы не собираемся долго жить в этих бараках, будем здесь строить новые корпуса. Но не очередной особняк для очередного богатея, а наш детский дом! А еще здесь будет театр детей и зверей! Сюда будут приезжать взрослые и дети со всего Подмосковья, и даже из Москвы. Мы всем гостям будем рады! А вот бандитам здесь делать нечего.
Стас медленно встал. Отряхнувшись, он исподлобья поглядел на Игоря.
– Кто же тебе отдаст даром этот жирный кусок земли, Мастер? – нервно спросил он. – И где ты найдешь деньги на строительство? Да вам, голытьбе, никто и копейки не даст! Ныне мы хозяева жизни, ясно? А за сегодняшний день я еще расплачусь…
Вожак негромко зарычал, наклонил голову к земле и стал энергично рыть лапами землю.
– Вы большой дурак, Стас, – сказал с сожалением Игорь. – Я же предупреждал: не надо угрожать коммуне! Отныне, выходя на улицу, оглядывайтесь по сторонам, особенно по вечерам.
– Поглядим, кто кого, – зло прошипел Стас.
– Да что уж тут глядеть… Нахатино рядом – всего восемь километров пути через лес. А теперь прочь отсюда! Меньшие, отпустите этих людей.
Собаки, недовольно воя, отступили в сторону. Бандиты встали на ноги и, пошатываясь, поспешили к своим машинам. Один из здоровяков оглянулся и посмотрел на Вожака так, как ягненок смотрит на волка. Чувствовалось, что сцена с громадным черным псом, стоявшим на груди бандитского пахана, произвела на него неизгладимое впечатление.
Стас последним сел в машину. Перед тем, как захлопнуть дверцу, он пристально посмотрел на Тёму, словно желая как следует запомнить его лицо.
Взревели моторы и машины, развернувшись, поехали через поляну в сторону шоссе.
Глава 10. Тайна Мастера
Этим вечером Антон никак не мог найти себе места. Он бродил по квартире, натыкаясь на стулья, словно сомнамбула. Он пытался смотреть телевизор, но не мог усидеть перед «ящиком» и минуты. Трижды он принимался ужинать, но уходил из кухни, так толком ничего и не попробовав. События прошедшего дня напрочь выбили Антона из колеи. Его мучили вопросы, на которые не было ответа.
Почему никто из жителей Петровского ничего не знал о коммуне детей и зверей? Почему лесничество разрешило Игорю поселиться в заброшенном пионерском лагере? Как коммуна добывала средства на пропитание стольких голодных ртов? Неужто только воровством? Но тогда местное население давно бы подняло шум: мол, грабят! Пес Рыжик, конечно, большой мастер таскать с рынка сосиски, но не каждый же день шустрый воришка занимается подобным промыслом!..
Нет, здесь было что-то не то. О чем-то очень важном Игорь им пока не рассказал. Да и с какой стати он стал бы раскрывать все секреты первым встречным и поперечным? А секреты у коммуны были, это даже ежу ясно! Тая, например, рассказала, что ребята из коммуны по воскресеньям ходят в Дмитровскую церковь. А это значит, что тамошний батюшка знает про лесную коммуну, но помалкивает. Может, отец Даниил помогает бездомным сиротам? В этом надо разобраться…
Часов в девять позвонил Родик.
– Ну, какие мысли созрели в генеральном штабе? – загадочным голосом произнес он.
– Ужинать пора, вот и все мысли, – мрачно ответил Антон.
– Ха, еще скажи: пора баюшки-баю! Нет уж, дудки, сейчас на дворе лето, до полуночи светло. Может, пойдем, прошвырнемся к речке?
– Неохота. Мы уже сегодня прошвырнулись… До сих пор челюсть болит!
– Да уж, здорово тебе тот бандюга врезал! Да и мне, блин, здорово досталось. «Фонарь» на правом глазу аж светится! Родичи все сиропом изошли. Все уши пропесочили своими наставлениями. Мол, туда не ходи, голову оторвут, и сюда не ходи, голову отпилят. Тьфу, словно мы живем на Диком Западе!.. Тошка, как ты думаешь, как Мастер сумел уговорить лесничих, чтобы те закрыли глаза на его коммуну?
Антон вздохнул:
– Откуда я знаю… Наверное, Игорь что-то дал им «на лапу».
– И что же он дал? Дохлого червяка? Или козью какашку? Не больно-то Мастер похож на подпольного миллионера!.. Может, он ищет клад?
Антон хмыкнул.
– Совсем помешался на этих дурацких кладах! Они тебе везде мерещатся.
– Эх, тебе бы мои долги, еще не такое бы померещилось. Но факты налицо: коммуну никто из лагеря не гонит, еда у ребят и зверят есть, в Петровском про них никто ничего не знает… Странно это! А почему именно в этом месте вдруг захотел построить особняк тот крупный чиновник, о котором говорил бандит Стас? Что, богатенький Буратино лучшего места не мог найти в Красногорском районе, чем лесной пятачок между ИБИПом, болотом и Вонючкой? Может, он тоже чего-то хочет раскопать в этих местах?
Антон только плечами пожал.
– Мда-а, что-то в этом есть… Ладно, разберемся. Давай завтра снова пойдем в коммуну. Наберем продуктов, сколько сможем дома натырить, и айда в лес!
– Заметано!
Антон повесил трубку и пошел было в свою комнату, но ноги сами понесли его в гостиную. Ольга Дмитриевна сидела возле швейной машинки и пришивала очередную заплатку на джинсы сына.
Увидев это, Антон буквально взвыл:
– Мам, ну сколько же можно чинить эту рухлядь! Пора мне купить новые джинсы. А лучше, пару.
Не отрывая глаз от джинсов, мама кивнула:
– Верно, пора. А еще давно пора купить мне новую шубу, а отцу – зимние шины к его замечательной «Ладе». Но если ты будешь рвать джинсы каждый божий день, то у нас скоро денег не останется даже на хлеб!
Антон страдальчески закатил глаза:
– Ну ты и сравнила: шубу и джинсы!.. Ладно, постараюсь больше штаны не рвать.
– Да уж постарайся, сынок. Рубашки и куртки тоже побереги, а также кроссовки, плеер, мобильник и прочие вещи, которые у тебя просто горят… Ты что-то хотел спросить?
Антон судорожно сглотнул. Вот уж, как говорится: и хочется, и колется!
– Мам, а почему в нашей стране столько бомжей и сирот? – решил зайти издалека.
Ольга Дмитриевна удивленно посмотрела на сына.
– Это сложный вопрос, сразу не ответишь… А почему ты спрашиваешь об этом?
Антон набрал в рот побольше воздуха и соврал:
– Да так, увидел по телику сюжет про сирот из Калужской области, что поселились в заброшенном пионерском лагере. Живут, ну словно дикие звери, никому не нужные, голодные и оборванные. Жалко же их!
Ольга Дмитриевна погрустнела.
– Верно, жалко. Говорят, сейчас сирот в России больше, чем после Гражданской войне! Но тогда все было понятно, многие взрослые погибали, и дети оказывались беспризорными. А сейчас хоть жизнь и трудная, однако от голода никто не умирает. Зато многие родители, особенно в деревнях, лишились работы и начали пить. Благо дешевой водки теперь хоть залейся!
– Но ведь по телику говорят, что эта дешевая водка – сплошная отрава! Неужели эти алкоголики не понимают, что могут оставить своих детей сиротами?
Ольга Дмитриевна грустно улыбнулась:
– Наверное, понимают. Но к сожалению, не все взрослые бывают разумными и ответственными людьми. И не все они любят своих детей больше, чем водку… Конечно, государство немало делает для сирот, строит новые детские дома и интернаты. Только разве они могут заменить несчастным детишкам их родителей? Хорошо, что хоть Церковь многое делает для сирых и бездомных…
Антон пристально взглянул на мать.
– Мам, а это правда, что меня крестили в Дмитровской церкви?
Ольга Дмитриевна изумленно заморгала.
– Да. А какое это имеет отношение к бездомным?
Антон лихорадочно стал придумывать, как вывернуться из ловушки, в которую сам себя загнал.
– Ну… Я слышал, будто в Дмитровскую церковь часто приезжают ребята из какого-то детского дома. Мол, батюшка Даниил с ними часто беседует, наставляет на путь истинный, помогает, чем может… А вот мы почему-то в эту церковь ни разу не ходили – само собой, кроме того дня, когда меня крестили. Почему?
Ольга Дмитриевна смутилась. Она не знала, как ответить на этот простой вопрос сына. Действительно, почему? Всё некогда, дела да заботы. У них в семье, все слава Богу, все живы-здоровы… Просить не о чем? Но разве это оправдание? Надо рассказать об этом разговоре мужу, и в ближайшее же воскресение съездить в Дмитровское!
– Тошка, ты меня удивляешь, – после долгой паузы промолвила Ольга Дмитриевна. – Раньше подобных разговоров ты со мной не вел! Может, что-то случилось?
Антону страсть как хотелось рассказать маме про коммуну в лесу, но он сдержался. Было ясно, что мама ничего не знает про Вожака и Мастера, хотя и работает в ИБИПе. Может, это и хорошо.
– Да нет, ничего не случилось! – бодро воскликнул Антон. – Пойду, посмотрю телик. Мне Родик такой фантастический фильм на DVD дал – засмотришься!
Поспешно ретировавшись в свою комнату, Антон лег на диван и глубоко задумался. Но как он не напрягался, никаких толковых соображений ему в голову так и не пришло. Ах, если бы отец сейчас был дома! Увы, он уехал в командировку, и вернется только через пару дней. И Темка почему-то не звонит. Он получил от АРТ ответственное задание осторожно расспросить своего отца-милиционера о том, о сем. Но Ватсон почему-то не звонил.
Потом Антон вспомнил о Тае, и на сердце потеплело. Девочка с красивыми синими глазами произвела на него впечатление. Интересно, у нее действительно хороший голос? Хотя разве в этом дело… Тая – сирота, они живет в лесу, и жизнь ее буквально висит на волоске. А что будет зимой, когда наступят тридцатиградусные морозы? Вся коммуна может запросто погибнуть! Неужели им никто не поможет?
От этих мыслей Антону стало не по себе.
На следующий вечер АРТ набрали разных продуктов, кто что мог стащить из дома, и снова пошли в гости. На этот раз они решили тихо-мирно доехать на автобусе до остановки «Ферма», а потом уже идти через лес к бывшему пионерскому лагерю.
День снова выдался хмурый, небо затянули серые, быстро бегущие облака. Казалось, вот-вот хлынет дождь, и в воздухе действительно словно пули полетели первые крупные капли. Ну и лето, хуже осени!
Антон и Родик спрятались под крышей автобусной остановки. Ватсона долго не было, и это тревожило.
Едва Тёма появился, как друзья тотчас же набросились на него с расспросами, но тот только руками развел. Мол, как он ни подкатывался к отцу, ничего из этого не вышло. О Стасе по кличке Козырь тот и вовсе не пожелал разговаривать.
– Мне даже показалось, что лицо отца помрачнело, когда я заговорил о Козыре. Он рявкнул: «Не лезь не в свое дело!» и ушел из кухни, так и не доев борща. С отцом такое редко случается, борщ он просто обожает.
Антон озадаченно погладил подбородок.
– А может, Стас вовсе не блефовал, когда говорил, что у него в полиции все схвачено?
Тёма взъерепенился:
– Ты того… думай, чего вякаешь! Мало ли что бандиты болтают? Не может быть, что у него все и везде было схвачено!
Родик дружески похлопал его по плечу.
– Мы же с Тошкой вовсе не утверждаем, что твой отец тоже ходит в шестерках у Козыря, – успокаивающе произнес он. – Но вот другие… Полицейские, они ведь разные бывают. Я сам видел недавно, как двое в форме ходят по Тушинскому рынку и «сшибают» с продавцов подать. И никто даже не пикнул!
Тёма угрюмо промолчал.
Вскоре подъехал автобус. Всю дорогу до «Фермы» трое друзей молчали. Никто не произнес ни слова и когда они шли через лес по давно заброшенной грунтовой дороге. Дождь немного усилился, но затем вдруг в облаках появились голубые просветы, и внезапно засияло солнце. Однако на сердце у троих друзей было невесело.
Железные ворота пионерлагеря оказались заперты изнутри. На стук отозвался чей-то мальчишеский голос. Расспросив, кто и зачем пришел, коммунар открыл ворота. Оказалось, что это был Ваня Шариков.
– Рано пришли, – сразу же заявил он. – Почти все наши уехали, и будут только часа через полтора.
– Куда уехали? – уехали Антон.
– Куда надо, – объяснил Шарик, а затем посмотрел на пакеты, которые АРТ держали в руках. – А это что у вас?
– Золото-брильянты, – ухмыльнулся Родик. – Ясное дело, что всякая вкусная еда! Ну что, нам это все добро везти назад, по домам?
– Нет, нет! – сразу же засуетился Шарик, в глазах которого тотчас появился голодный блеск. – Еда – это хорошо. У нас и на завтрак, и на обед была только овсяная каша, так что в животе ужас как бурчит! Да вы проходите, не стесняйтесь.
На территории коммуны было непривычно тихо. По поляне бродили несколько кур, что-то выискивая в траве. Из второго корпуса, где Антон и его друзья еще не были, доносился мерный стук молотков. Похоже, ребята там делали ремонт. Трое малышей копались в песочнице, сооружая крепость из песка. Под навесом, где находилась кухня, две девочки чистили картошку. Антон присмотрелся и мысленно вздохнул – увы, Таи среди них не было.
Шарик сразу же повел их на кухню. Две белобрысые девочки-двойняшки лет десяти с изумлением смотрели, как гости молча выкладывают на дощатый стол банки консервов, вареную колбасу, фарш, куски сыра и прочую снедь.
– Вот, принесли все, что могли, – гордо сказал Родик. – У вас холодильник-то есть?
– Есть, – кивнул Шарик, не отводя глаз от большой банки с консервированной ветчиной. – Только он почти пустой… Но ничего, наши сегодня в городе, на промысле. Дай бог, привезут кой чего!
Гости выразительно переглянулись.
– А рыжий пес тоже сейчас на промысле? – осторожно спросил Антон.
– А как же! – ухмыльнулся Шарик. – Он у нас в коммуне главный добытчик.
Тёма нахмурился. Ему хотелось сказать: знаем мы, где и что добывает ваш Рыжик! Но девочки смотрели на него с таким умилением, что он прикусил язык.
Читать бесплатно другие книги:
