Насильно мил ли будешь Сурикова Марьяна

— Лея, мы сделали это ради тебя, поверь.

— Ради меня? Видеть вас не могу! Ну почему святые небеса послали мне любовь именно к этому мужчине?

— Потому что вы с ним отличная пара. Слушай, все ведь прекрасно закончилось.

— А если король допросит Теудуса?

— Никто не будет этого делать. Он уже приговорен, Лея. Заклинание правды — это самое лучшее доказательство.

— А как же мнимый сообщник?

— Упал со скалы и разбился, а река унесла тело.

— Что же, допустим. Скажи мне, почему вы были так уверены, что препарат сработает?

— Ну, мы не были уверены.

— Что?

— Это опытный образец, пропорции подобраны правильно совершенно случайно. Иначе говоря, нам очень повезло, что помыслы Альтара в момент допроса были сосредоточены на его враге Теудусе, а не на тебе, например, иначе в роли убийцы выступила бы ты.

Вот на это у меня слов совершенно не нашлось. Я просто схватилась рукой за сердце, падая на диван. Немного отдышавшись, спросила у взволнованно наблюдающего за мной друга:

— Почему у вас не было времени?

— Пока ты беременна, ты находишься под защитой.

— В смысле? Это что значит? Это означает, что Альтар собирался умереть один?

Эрик лишь кивнул, а я почувствовала сильнейшее желание убить бессовестного диора собственными руками.

— Да как вы могли? Как? Зачем вы так поступили со мной?

— А ты бы поступила иначе?

— Я бы вообще не затевала всю эту историю с покушением! Почему вас едва не поймали?

— Потому что мой порошок не подействовал на вояк и самого Сантияго, а должен был вывести из строя всех. Пожалуй, они более эмоционально устойчивы, чем новобранцы, отсюда и неудача.

— Ты собираешься приводить его в сознание? — спросила наконец я, слишком опустошенная морально, чтобы и дальше слушать про эту ужасную авантюру.

— Да, попробую влить ему противоядие, точнее, самую настоящую сыворотку, а не ее измененный вариант.

Я кивнула, тяжело вздохнув и кладя руку на живот.

— Лея, — обеспокоенно приблизился ко мне друг, — ты в порядке?

— Я не в порядке, — по слогам ответила я, — я очень хочу убить вас обоих, а потому убирайся с глаз моих и прихвати своего напарника, когда он очнется!

Эрик лишь кивнул и поспешно скрылся в соседней комнате.

Однако муж, очнувшись, не слушал ничьих указаний, а только перенес Эрика во дворец, мужественно явившись на разборки с собственной женой. Причем вел он себя очень странно, словно выпил немало кружек хмельного напитка. Говорил он, вроде, довольно связно, но с большим трудом, будто язык заплетался, а еще его слегка пошатывало из стороны в сторону. Еще один побочный эффект от препарата?

Несмотря на его состояние и совершенно не желая щадить ничьих чувств, я высказала диору все, что думала о нем в тот момент:

— Ты самый ужасный, самоуверенный, невыносимый человек! Ты постоянно мучаешь меня! Как ты мог так поступить, Альтар? Не зная наверняка, рискнул всем, решился на это ужасное покушение! Ты же мог умереть, умереть и оставить меня совершенно одну, как ты посмел так поступить?

— Леюшка, родная, — с трудом произнес муж, — я ведь только о тебе и думаю постоянно, я хотел, чтобы ты жила. Ты осталась бы не одна, а с ребенком, мои родители заботились бы о вас.

— Меня казнил бы король!

— Нет, не казнил. Он же мнит себя справедливым, убил бы только нас, мы ведь покушались.

— Ну почему ты столь жесток, Альтар?

— Я не жесток, я просто тебя люблю. Я люблю так сильно, что не могу себя контролировать. Ты все для меня.

— Что это за любовь такая, из-за которой мне пришлось бы столь сильно страдать?

— Но я ведь не бескорыстный как ты, Лея. Ты же смогла уйти, когда я прогнал, а я не смог отпустить тебя во второй раз там на границе потому, что ты моя и мне принадлежишь. Ты смогла без меня жить, а я без тебя и не жил вовсе.

— Ты любил меня, но едва не убил под влиянием безумия?

— Именно моя любовь помогла совладать с одержимостью и не дала сойти с ума. Мы же разные с тобой, моя Лея, но мы меняемся ради друг друга и еще совершаем безумные поступки.

— Твой поступок не просто безумен, это было чистой воды самоубийство.

— А кто-то не так давно едва со скалы не упал ради кольца.

— Ты был рядом, и я не рисковала столь сильно.

— А я ведь всесильный, да Леюшка, я же всех могу спасти.

— Перестань, Альтар! С кольцом у нас не было другого выхода, не было ни одного варианта забеременеть, а вот с покушением выход был, мы могли просто жить дальше, как жили до этого.

— И позволять всяким подонкам смеяться над тобой, унижать? Все или ничего — наш девиз, дорогая!

— Альтар!

— Что, красавица моя? Хочешь, я посвящу стихи твоей красоте? Я могу написать неплохую оду. — Сказал муж, пошатываясь и протягивая ко мне руки.

— Почему ты вообще решился пойти против короля? Ты ведь не собирался убивать его?

— Нет. Я не убиваю дорогих мне людей. Я сделал это ради тебя потому, что весь мир перевернулся. Я ведь считал его кумиром еще с самого детства, я всегда его слушался. Он казался мудрее всех и знал обо всем на свете. Он и диорскую кровь сохранил, а в других королевствах диоров нет больше, только у нас. Приказы его были всегда важнее моих желаний и долг тоже. А потом… потом я узнал, что есть важнее долга. Я нашел тебя и перестал замечать кого-либо кроме тебя, я хотел, чтобы все эти малодушные люди, посмевшие оскорбить самую потрясающую женщину в мире, склонились перед твоим новым положением. Ты должна была получить все, что заслужила.

— Мне это было не нужно! Мне всегда всегда был нужен только ты! Ни твое богатство, ни положение, просто, чтобы ты был рядом, пусть даже не разделяя моей любви! Я и так получила слишком много.

Я сказала все это и заплакала, а Альтар обнял меня и прошептал:

— Прости меня за то, что заставил тебя так долго ждать, что делал тебе больно и за то, что так долго боролся с собственными чувствами.

Я долго молчала после его слов, пусть они были несколько бессвязны, но это были настоящие искренние слова без обычной Альтаровской сдержанности и самоконтроля. Потом я просто крепко обняла его руками за шею, прижимая к себе, страшась отпустить, боясь вновь потерять самого дорогого для меня человека. Молчаливо признавая, что несмотря на всю его безумную любовь ко мне, я никогда не смогу управлять им или контролировать, а он всегда будет поступать только так, как посчитает нужным. Он навсегда останется моим неуловимым желанным диором.

Неужели наступил этот день, которого я ждала с замиранием сердца? Вот снова мы приглашены в столицу на личную аудиенцию его всесветлейшества. Мы гордо шествуем рука об руку по дворцу, сопровождаемые степенными слугами, и слышим за спиной тихие перешептывания придворных. Вернее будет сказать, что гордо шествовал мой супруг, я же только делала вид, а внутри все обмирало от волнения.

Спустя неделю после покушения нам было прислано официальное приглашение во дворец, с высочайшим повелением явиться по всей форме. Перенос разрешили осуществить в центр столицы, а дальше от площади велели добираться в открытой фамильной карете. К чему такие церемонии? Да затем, чтобы продемонстрировать собственное величие и монаршее благородство. Пусть все видят, как великодушен король, как он умеет прощать неугодных, что оказали его всесветлейшеству важную услугу.

Альтар выглядел в этот день просто потрясающе. Безусловно, он всегда выглядел великолепно, даже в обычной белой рубашке и черных брюках, но сейчас это был не просто очень красивый мужчина, это был ослепительный красавец, при взгляде на которого голова начинала кружиться. Рубашка его была серебристого оттенка под цвет необычных глаз, отросшие черные волосы касались широких плеч, на которых идеально сидел подогнанный по фигуре темно-синий сюртук, прекрасно сочетающийся с такого же цвета брюками. Весь костюм отличала кажущаяся простота, но оттого, как он сидел на фигуре диора, просто дух захватывало. Я сегодня надела новое платье, присланное мне сиятельной свекровью вместе со служанкой и перенесенное Альтаром в наш маленький домик у волшебного озера. Мы все еще не могли вернуться во дворец, пока не проведена официальная церемония.

Этот самый удивительный в моей жизни наряд был соткан из особенных золотых нитей, таких, которые не утяжеляли материю, но ослепительно сверкали в лучах солнца. Оно открывало мои плечи и ложбинку груди, заманчиво обрисовывая талию и бедра. С прической помогала все та же служанка, которая забрала наверх мои волосы, оставив тяжелые локоны спадать блестящими прядями до самой талии. Макияж я собиралась нанести сама, но девушка так этим возмутилась, что я покорно замолчала, подставляя умелым рукам свое лицо. Спустя какое-то время я едва смогла узнать себя в зеркале, такой красивой я сейчас казалась. Служанка, закончив приводить меня в порядок и с восхищением осмотрев результат, поспешила вниз, откуда Альтар должен был вернуть девушку к госпоже дар Астелло. Я же поскорее надела на ноги вышитые золотом туфельки, а на шее застегнула тяжелое золотое колье — фамильную драгоценность семьи дар Астелло. Колье входило в гарнитур, и к нему прилагались браслет и тяжелые серьги. В каждое звено украшений сложного плетения, состоявшего, словно из маленьких косичек, был вставлен редкий желтый бриллиант, небольших размеров, но невероятный по стоимости. Этих камушков было не меньше тысячи. Они сверкали, отражая свет и придавая особенный блеск моим глазам. Я едва смогла надеть на себя эту роскошь. Торопясь поскорее покончить с приготовлениями, чтобы ни в коем случае не опоздать во дворец, стремительно выбежала из комнаты и начала спускаться по лестнице, когда муж, ожидавший у подножия, поднял голову и увидел меня. В глазах его промелькнуло такое выражение, что я споткнулась на предпоследней ступеньке и упала прямо в вытянутые навстречу руки. Поставив раскрасневшуюся жену на ноги, диор галантно склонился над моей рукой, целуя запястье и заставляя замереть от этого, казалось бы, легкого, но полного желания прикосновения.

— От твоей красоты перехватывает дыхание, — пристально глядя мне в глаза, хрипло прошептал мужчина. — Очень жаль, что нам придется путешествовать в открытой карете.

Я только кивнула в ответ потому, что в горле внезапно пересохло.

— И карета уже ждет на площади, — продолжил диор, небрежно откидывая сюртук в сторону.

Я снова кивнула.

Альтар поднял руку, касаясь ладонью моей щеки и прислоняя меня к перилам лестницы.

— Альтар, платье… — с трудом прошептала я, когда пышные юбки вдруг взлетели наверх, а руки мужчины обхватили мои бедра, поднимая и прижимая к себе. Выгнувшись ему навстречу, закрыла глаза и забыла обо всем, что хотела сказать.

В итоге, на площади мы очутились несколько позднее положенного времени, и нашему вознице пришлось подгонять лошадей, чтобы не опоздать во дворец и не заставлять ждать короля и всех придворных.

И вот, наконец, мы шагаем в тронную залу и входим в широко распахнутые двери. Король гордо восседает на троне, а зала до отказа забита людьми. Он величественно кивает замершей в поклоне паре, давая разрешение выпрямиться, и ждет нашего приближения. Я остаюсь немного позади, все так же гордо подняв вверх голову и не глядя по сторонам, хотя ощущаю, как мелкими иголочками ощупывают меня колючие взгляды придворных от макушки до самых кончиков роскошных вышитых золотом туфель. Я так привыкла быть незаметной, что излишнее внимание смущает меня. Муж приближается к трону, рядом с которым стоят его родители в ослепительных одеждах, не отводя горящих радостью взоров от единственного сына, молчаливо приветствуя его возвращение. Альтар подходит и опускается на колени. Правитель встает с трона и лично спускается по ступеням вниз, положив ладонь на склоненную черноволосую голову. Неслыханная милость! Мне так хочется обхватить себя руками за плечи и зябко поежится. Как неуютно я чувствую себя там, где мой муж привык находится с рождения. Но ничего, я привыкну, как смог привыкнуть и он к длительному многомесячному существованию в одинокой лесной хижине. Король говорит всего несколько слов, и в зале воцаряется абсолютная тишина. Все, замерев, вслушиваются в громкий голос повелителя. Он называет полное имя моего мужа и дарит ему свое царственное прощение в обмен на спасение королевской жизни, признавая брак Альтара и желая по традиции долгих лет семье и здоровых сильных детей. Вот он повелительным взмахом руки разрешает приблизиться и мне, и я опускаюсь рядом с Альтаром на колени. Король не касается моей головы, мне не положена подобная честь, но простую девчонку Лилею ди Орсано все же признали, теперь я часть семьи, теперь я ношу имя древнего диорского рода и оно же достанется моим детям. Родители Альтара подходят и склоняются, поднимая нас за руки с колен. Король вновь восходит на свой трон, а придворные приветствуют нас громким и стройным выкриком нескольких сотен голосов и склоняют пред нами головы.

Нам разрешили вернуться в поместье, и Альтар в последний раз перенес нас в маленький домик на лесной опушке, где я узнала, каково это быть счастливой женой и любимой женщиной. Я ходила по дому, складывая дорогие сердцу мелочи в небольшой сундучок, изредка качая головой в ответ на собственные мысли.

Альтар, который устроился на диване, наблюдая за мной, вдруг улыбнулся и мягко спросил:

— Чем же ты недовольна на сей раз?

— Я не недовольна, я просто сильно поражена.

— Чем же, позволь узнать?

— Как это возможно, иметь подобную наглость, чтобы покуситься на жизнь своего короля, а после даже глазом не моргнуть, величественно принимая на себя незаслуженные почести?

— Ты просто многого еще не знаешь о моем характере.

— Ну раз ты такой ловкий, может организуем покушение на соседнего правителя, глядишь, еще одно поместье получим?

— Я подумаю над твоим предложением, а пока уложи, наконец, эти вещи, женщина, мы возвращаемся домой.

О, святые небеса, неужели это мой новый дом?! Это же совершенство, это невероятное, невообразимое творение человеческих рук!

Территория поместья явно превосходила своими размерами город, где я родилась и выросла. Леса, горы, реки — здесь было все, словно в маленькой стране, на окраине которой располагалось морское побережье. Может однажды я даже наберусь сил, чтобы снова взглянуть на это суровое чудо природы, жестоко отобравшее у меня горячо любимую мать и обожаемого дядю.

Сам дом стоял в центре этой невероятной роскошной красоты, которую моя свекровь почему-то называла парком. Из камня и дерева, возвышался он, подобно небесному храму, залитый солнцем огромный райский дворец. Как я могу быть хозяйкой всего этого? Здесь было столько слуг! Да такого количества людей я не встречала за всю свою жизнь! И все они склонялись в поклоне, стремясь исполнить любое мое желание.

В самый первый день родители мужа торжественно провожали нас в поместье, которое оставалось на их попечении, пока Альтар находился в ссылке. Король почему-то не конфисковал его в пользу короны. Мы втроем вместе с матерью мужа, которую звали Анабеллой, подошли к прекрасному мраморному крыльцу, и я, откинув назад голову, любовалась игрой солнечных лучей на зеленых нефритовых крышах, напоминавших своим цветом густою листву прекрасного эльфийского леса. Мать Альтара, бесспорно, была настоящей аристократкой, ну просто до самых кончиков своих тонких и изящных пальцев. Всегда безупречно вежливая и холодно высокомерная. Когда она обращалась ко мне, то я чувствовала, что мне оказана величайшая честь. Несмотря на то, что за годы учебы я вызубрила в совершенстве этикет, я никогда не смогла бы идеально скопировать подобную манеру поведения, присущую только тем, кто родился и вырос среди всеобщего почитания.

Муж стоял сбоку, отдавая приказы управляющему, когда рядом на вороной лошади остановился его отец. Он вел в поводу превосходного гнедого жеребца, который фыркал и бил копытами, стремясь укусить каждого, кто оказывался в поле его зрения.

— Послушай, Альтар, не потерял ли ты еще свои навыки? Не желаешь сразиться со стариком? Кто победит? — с вызовом спросил совершенно не старый мужчина.

— Думаешь, я заплыл жиром за время собственного отсутствия и не смогу укротить эту горячую лошадь? — я уже знала, что лошади являются еще одной страстью моего неугомонного диора.

— Хочу это проверить, — ответил старший дар Астелло.

Мы с Анабеллой слегка посторонились, пропуская Альтара к огромному злому коню. Я молча наблюдала, как перехватив поводья, диор словно взлетел в седло, немедленно вставшего на дыбы жеребца. Он слегка пригнулся на спине беснующейся лошади, весь невероятно гибкий и стройный. Сильные ноги сжали мощный круп коня, посылая гнедого в галоп, мышцы рук напряглись, крепче перехватывая поводья, серые глаза осветились азартным блеском, черные волосы хлестали по лицу, а зубы обнажились в хищной улыбке. Я стояла и глаз не могла отвести от фигуры удаляющегося всадника.

— Дорогая, — привлек мое внимание голос недовольной свекрови, — хотелось бы напомнить, что вам, как жене диора, по статусу не положено, извиняюсь за грубость выражения, пускать слюни по собственному мужу. Это нонсенс, милая моя, впредь лучше контролируйте выражение собственного лица.

— Вы правы, мадам, — сказала я, склонив голову. Мда, со свекровью мне определенно повезло. И чего ей, спрашивается, стоило родить его хоть чуточку менее красивым?

Когда наши всадники вернулись, мы все еще стояли рядом с домом, любуясь высаженными по приказу Анабеллы розами. Муж подскакал ко мне на гнедом жеребце и низко свесившись набок, ловко обхватил за талию, затащив в седло впереди себя. Я зажмурила глаза, испугавшись невероятной высоты и нрава горячего коня, а Альтар склонился к моей шее и укусил нежную кожу зубами.

За свою выходку наглец получил нагоняй от светлейшей свекрови, приказавшей сыну, не сметь обращаться с беременной женой подобным образом!

Какое же это невероятно приятное занятие — быть супругой диора! И чего я только опасалась раньше? Теперь я наконец-то испытала, каково это чувствовать себя настоящей аристократкой, да не простой. Раньше меня не замечали или оскорбляли, а теперь все поголовно лебезили. Я столько комплиментов и неприкрытой лести за всю свою жизнь не слышала. Однако стоило лишь отвернуться или уйти подальше, как придворные начинали перемывать мне косточки. Впрочем, я не беспокоилась о подобных мелочах. Сейчас еще больше, чем когда либо, я откровенно любовалась собственным мужем, невероятно гордая оттого, что могу находиться рядом с таким мужчиной. Может это потому, что в глазах придворных не было фальши, когда они взирали на него со страхом, восхищением и уважением. Альтара боялись все, а сейчас даже больше, чем прежде потому, что он был в опале и смог вернуть себе прежнее положение, мне же откровенно завидовали. Муж принимал отношение к себе как должное, а я постепенно привыкала относиться ко всему так, как это делал он. Только однажды за все это время я разозлилась по-настоящему.

На одном из королевских приемов, на котором я не танцевала в виду своего положения, муж был вынужден ради соблюдения этикета пригласить нескольких дам на танец. После его подозвал к себе на возвышение король, который, откровенно говоря, ревновал Альтара ко мне, особенно теперь, когда муж, стремясь больше времени проводить с женой, наотрез отказался от львиной доли своих прежних обязанностей, оставив только те, где без него реально не могли обойтись. Как он это сделал, ума не приложу. Знаю только, что диор очень умело разыграл из себя смертельно и несправедливо обиженного верноподданного. Я не давала ему советов в этом деле, предпочитая не лезть туда, в чем совершенно не разбираюсь. Сейчас, глядя на короля вблизи, я все больше чувствовала, что без Альтара ему приходилось очень тяжело. Он производил впечатление изможденного старого человека, слишком уставшего от непосильной ноши и груза королевских обязанностей. Наверное, сложно решать государственные дела в полном одиночестве. В общем, его всесветлейшество использовал любой предлог, чтобы отвлечь мужа от меня. Я же не лезла на рожон, довольствуясь тем, что дома диор находился полностью в моей власти. Спорить с повелителями себе дороже, ведь впасть в немилость гораздо проще, чем эту самую милость завоевать. Итак, когда короля внезапно отвлекли от разговора с Альтаром, к диору наглым образом подошла одна из танцевавших с ним девиц и принялась заигрывать. Супруг вел себя галантно, улыбался и ни словом, ни жестом девушку не оскорбил. Когда король вернулся, я предпочла уйти на балкон, чтобы позлиться в одиночестве, и укрылась там в темном уголке. Стояла себе, смотрела на звезды, когда вдруг услышала шорох юбок.

— Он такой красивый, Эльвира, не находишь? — раздался женский голос.

— Отчего же не нахожу? Только он ведь женат, Джанетт, значит шансов ноль.

— Женат, но любовницы-то у него нет.

— А ты не слышала?

— О чем?

Я тоже прислушалась, стало очень любопытно.

— Такой скандал был! Ты в своем имении совершенно отстала от событий при дворе. Наш красавец диор женился на безродной плебейке, у которой даже отца нет, и теперь она госпожа дар Астелло, а все мы вынуждены склонять перед ней голову.

— Это все мой отец, Эльвира, он требовал моего каждодневного присутствия и заботы, пока не отбыл на небеса. Из-за всего этого я многое упустила.

— Говорят, приворожила она его каким-то редким амулетом. Господин дар Астелло сочетался с ней браком, используя древние парные браслеты. Теперь она считается его единственной избранницей до конца жизни.

— Не может быть! Какие глупости! Зачем ему это? Я не верю, что ни одна женщина теперь не сможет обратить на себя его внимание. Видела, как он мне улыбался весь вечер?

— Послушай Джанетт, не играй с огнем, лучше отступить, чем потерпеть сокрушительное поражение.

— Эльвира, ты плохо меня знаешь. Я всегда получаю то, что хочу, и сейчас я тебе это продемонстрирую.

Женщины ушли с балкона, а я, желая видеть, как некая Джанетт что-то продемонстрирует, прошмыгнула в дверь и замерла в углу бальной залы, устремив взгляд туда, где с королем беседовал Альтар. Я уже всерьез начинала опасаться, что парные браслеты вовсе не ограждают мужчину от проявления интереса к другим красивым дамам. Пусть его чувства ко мне останутся неизменны, но ведь иметь рядом нескольких женщин — для диоров обычная практика. Даже у отца Альтара была когда-то официальная любовница, погибшая при проведении обряда единения. С тех пор старший дар Астелло не передал этот статус никакой другой женщине, наверное, и правда сильно любил ту девушку.

Я смотрела, как муж мой поклонился королю и отошел, оглядывая зал, словно выискивал кого-то в яркой толпе придворных. Я заметила, что вышеупомянутая Джанетт быстро поднялась на возвышение, подошла к нему и, протянув руку, что-то проговорила, игриво улыбаясь. Альтар посмотрел на девушку, а после вежливо наклонил голову и хотел было двинуться дальше. Настойчивая дама не отставала, придвинувшись к нему ближе, чем дозволено приличиями, и что-то жарко прошептав на ухо. Диор поднял голову, а потом столь обольстительно улыбнулся девушке, что даже у меня дыхание перехватило, а дама, кажется, и вовсе пропала, вся потянувшись к красивому искусителю. Альтар наклонился немного к ее уху и прошептал что-то такое, отчего у красавицы волосы встали дыбом, а вся она побледнела, отшатнулась и едва не свалилась с возвышения.

Вот зараза! Так тебе и надо! — решила я позлорадствовать. — Нечего лезть, куда не просят, тебя ведь предупреждали. Теперь я в полной мере ощутила, какую выгоду несут брачные браслеты — я до конца своих дней могу быть уверена, что являюсь для любимого человека единственной женщиной на свете.

С чувством абсолютного триумфа направилась к чаше с лимонадом. Пока наливала напиток, ощутила спиной присутствие Альтара. Муж перехватил мою руку с черпаком и, сжав пальцы вокруг запястья, слегка погладил тонкую кожу, отчего мурашки побежали по телу, а сердце застучало сильнее.

— Где ты прячешься весь вечер?

— Выходила подышать свежим воздухом.

— А отчего моя любимая жена так улыбается?

— Просто хорошо тут, мне очень нравится.

— Нравится? Ну тогда я устрою такой прием у нас в поместье, что скажешь?

Что я могла сказать? Когда он так на меня смотрел, я была согласна абсолютно на все.

В общем, в жизни аристократки были одни лишь плюсы! Честно говоря, я всерьез начинала опасаться, как бы мне не превратиться в избалованную капризную особу, которая полулежит целыми днями в мягком кресле и требует подать ей того или этого. Меня просто ужасно и совершенно беспредельно баловали. Мои желания исполнялись настолько быстро, что я едва успевала о чем-то подумать.

Однажды, когда оставался еще месяц до родов, я решила отправиться на рынок. Не знаю почему, но мне срочно понадобилось купить себе зеленое платье цвета молодой листвы. И не просто какое-то, а из настоящего симирского шелка, очень дорогостоящего и потрясающего по своему качеству материала. Стояло жаркое лето, и мне казалось, будто все другие ткани ужасно раздражают кожу. Альтара в тот момент вызвал к себе король, но моих планов это не изменило. Куда бы я ни шла одна, меня повсюду сопровождала охрана, лично отобранная придирчивым мужем.

Вот на рынке, пока я прогуливалась между рядами с шелковыми изделиями, я и натолкнулась на господина сен Экзинура. Достопочтимый вельможа склонил голову, едва узрел мой наряд, вышитый символами диорского рода.

— Госпожа дар Астелло, какая честь! — проговорил Экзинур, склоняя голову еще ниже.

— Не стоит церемоний, господин сен Экзинур, все-таки старые знакомые.

При звуках моего голоса достопочтимый джентельмен вскинул голову, увидел мое лицо и побагровел. Я испугалась, что почтенного вельможу хватит удар и подозвала охрану. Господин же, узрев мой немаленький отряд, без лишних слов грохнулся в обморок. Пришлось все же отрядить парочку гвардейцев, дабы доставили несчастного домой.

Да, жизнь определенно налаживалась, определенно. Вот только…

Ночью я резко открыла глаза от пронзившей тело боли. По ощущениям, это было даже хуже, чем пытки эль Торго. Муж резко подскочил рядом и, спрыгнув с кровати, как был без одежды, обмотавшись лишь тонкой простыней, крикнул мне, что приведет лекаря, и исчез из спальни. Как он вообще понял, что происходит? Спустя несколько минут Альтар появился в сопровождении магини-целительницы, старой седой, но очень достойной дамы и моей не менее достойной свекрови. Госпожа дар Астелло планирует принимать у меня роды? Естественно, сиятельная аристократка этого не планировала.

Анабелла гордо приблизилась к изголовью моего ложа и, как ей казалось ободряюще, заметила:

— Не переживай, Лилея, это только начало. Обычно роды длятся по многу часов.

Альтар встал рядом с кроватью на колени и обхватил ладонями мою руку. Я ощутила, как набирает силу новый приступ боли, и сжала зубы.

— Потерпи, я сейчас скажу заклинание обезболивания, — прошептал мой муж.

— Что вы! Ни в коем случае! — вскрикнула вдруг целительница. — Вы разве не знаете, что по традиции, ни в коем случае нельзя вмешиваться в естественный процесс родов с помощью магии, считается, что это может сказаться на состоянии ребенка.

— Слышишь, Альтар, — поддержала свекровь, — это все естественно, все женщины через такое проходят. Поэтому прекрати паниковать и иди уже оденься, посмотри, в каком ты виде!

Но муж, кажется, ничего не слышал. Он смотрел на меня своими посеребрившимися глазами, и я видела в них отражение собственной боли.

Свекровь, стремясь привлечь внимание сына, положила руку на плечо Альтара, но, отчаявшись дозваться, присела рядом и ладонями повернула его голову к себе. В это мгновение Анабелла так громко вскрикнула, что я едва не подскочила в кровати:

— Ты чувствуешь ее боль?! Альтар! Ты создал привязку? Убирай немедленно!

— Нет, мама, — выдохнул диор сквозь сжатые зубы, — повторно уже не поставишь.

Анабелла резко выпрямилась и, не найдя ничего лучше, вновь потрясла сына за плечо:

— Альтар, ты слышишь меня? Обезболь ее уже!

— Госпожа, нельзя, ни в коем случае! — вмешалась магиня.

— Да помолчите вы, что вы понимаете? Не видите разве, моему сыну плохо! Альтар!

И боль отступила.

Кажется, я начинаю любить свою свекровь.

Спустя несколько часов я получила на руки два малюсеньких и абсолютно здоровых комочка. Альтар, гордый донельзя, стоял рядом, восхищенно рассматривая собственных новорожденных детей.

— Ну надо же! — произнес он, — кольцо сработало на славу! Теперь у нас их сразу двое: сын и дочь.

Я прижала обоих к груди, ощущая как волна нежности затопила сердце. Теперь я осознала, что кроме любви к мужчине в этом мире существует не менее сильная любовь к детям. Оказывается, все испытанные ранее тревоги — это лишь капля в море, по сравнению с волнением за собственное дитя, которая поселяется в сердце матери наряду с безумной потребностью защитить своего малыша от любых опасностей этого жестокого мира.

— Дайте мне подержать, — протянула руки свекровь. Я передала ей крошечные сверточки, откидываясь на подушки и вкушая заслуженный отдых.

— Они и правда самые лучшие дети в мире, — улыбнулась я мужу.

С появлением самых лучших детей наша жизнь переменилась уже окончательно. Мы дали сыну имя Эртен, в честь мужественного и благородного мага, отыскавшего кольцо, а дочку назвали Эджелиной.

Мне кажется, что это были самые неугомонные, активные и непоседливые карапузы во всем мире и действовали они всегда на пару, ужасно стараясь добавить седых волос в мою пока темную шевелюру. Главной чертой малышей была абсолютная невозможность находиться в спокойном состоянии хотя бы минуту. Причем магия оказалась совершенно бессильна защитить меня от выходок собственных отпрысков. Они были очень похожи, но в чем-то и отличались друг от друга. Эртен, например, обладал уникальным талантом доводить меня до сердечного приступа.

В первый раз сын безумно напугал собственную мать, когда я пела деткам колыбельную, а он вдруг взял и исчез из своей кроватки. На мой крик, кажется, сбежался весь дом. Муж, отлучившийся в то время к королю, ощутив страх жены, мгновенно возник в спальне.

— Лея, — позвал Альтар, обхватив за плечи меня, судорожно прижимающую к себе напуганную дочь, — что случилось?

— Эртен исчез.

— Как исчез?

— Засветился весь и исчез!

Альтар выпрямился, неверяще глядя мне в глаза, и спросил:

— Серебристое сияние?

Я только кивнула, с трудом сдерживая слезы.

Муж крепко обнял меня и сказал:

— Лея, любимая, не переживай, я найду его. — После этих слов диор открыл куда-то портал и спустя несколько минут вернулся, неся ребенка на руках. Я едва голову не потеряла от счастья. Выхватив Эртена, крепко прижала громко протестующих детей к груди.

— Леюшка, сокровище мое, ты самое невероятное чудо, которое случилось со мной в этой жизни. Ты родила не просто сына, ты родила диора, родная.

— Что?

— Он сам открыл портал, Лея, я нашел его в игровой.

Я изумленно выдохнула, боясь поверить его словам.

— Альтар, неужели мы обманули магию крови?

— Скорее магия обманула нас, — улыбаясь, проговорил муж. Он приблизился ко мне, обнимая рукой за плечи, склонил голову и поцеловал в макушку каждого из недовольно хныкающих детей:

— Ты дочь диора, любовь моя! — промолвил Альтар, а потом искренне и от души рассмеялся.

Я могла бы посмеяться вместе с ним, но не имела возможности и слова от шока произнести.

— Это один шанс на миллион, Лея. У твоих родителей была идеальная совместимость. Отец передал тебе свою магию, но только в первые годы жизни его кровь не смогла полностью побороть гены, доставшиеся от матери, отсюда и нестабильный дар. Зато теперь это не имеет абсолютно никакого значения! Наш сын наследовал королевскую кровь, Лея!

Я молча слушала, понимая, что святым небесам определенно свойственно чувство юмора.

— Хочешь, мы отыщем твоего отца, любимая?

Я уже знала ответ на этот вопрос, который задавала себе еще в далеком детстве.

— Нет, Альтар, не хочу.

Диор лишь кивнул в ответ и, забрав из моих рук сына, заявил, что должен поставить ребенку защиту, блокирующую способность к переносу, дабы малыш не использовал свой дар, пока не научится им управлять.

В общем, факт остается фактом, дети внесли невероятное разнообразие в нашу едва устоявшуюся жизнь.