Память льда. Том 1 Эриксон Стивен

Провидец вскарабкался на ноги. Недоверчиво поглядел на Финнест в руках Быстрого Бена.

— Другое место, — наконец прошептал он, взглянув в лицо Парану. — Где оно?

Ребенок — Джагут, девочка нескольких лет от роду, как потерянная вышла из раненого садка. Ее ручки были сложены на груди — манера, подсмотренная у давно мертвой матери. Малая деталь, но она придала ей разрывающее сердце достоинство. На глаза Парана навернулись слезы.

— Что она вспомнит? — прошептала Кайлава.

— К счастью, ничего, — ответил Бен. — Талемендас и я, мы вместе… гм, поработали.

Паран услышал тихие звуки, исходящие со стороны Провидца. Джагут дрожал, нелюдские глаза устремлены на приближающееся дитя — та уже увидела их, но очевидно искала кого-то другого. Она замедлила шаг.

— Иди к ней, — велел Паран Провидцу.

— Она помнит… брата…

— А теперь найдет вместо него дядюшку.

Однако он колебался. — Мы, Джагуты, не… нам не свойственно сострадание к кровным родичам…

Паран поморщился. — А нам, людям, свойственно? Не ты один сопротивляешься такому. Тебе много что нужно исправить, Паннион, начиная с самого себя, с того, чем ты стал. Так пусть девочка — сестра — станет твоим проводником. Иди, черт подери. Вы нужны друг другу.

Паннион шагнул, но снова заколебался. Развернулся, поглядел в глаза Парану. — Человек, то, что я сделал — твоему друг Туку Младшему — сейчас я жалею об этом. — Взглянул на Кайлаву. — Ты сказала, Гадающая, что у тебя есть родич. Брат.

Она кивнула, словно предвидя его следующий вопрос. — Он Т'лан Имасс. От Ритуала.

— Тогда мне кажется, что тебе тоже предстоит долгое путешествие.

Она склонила голову набок. — Путешествие?

— Путь к искуплению. Гадающая, знай, я еще не простил тебя. Пока.

— Как и я тебя.

Он кивнул: — Нам обоим есть чему учиться. — И отвернулся. Решительно пошагал к сестре.

Она узнала своего сородича, и она еще не была отрезана от любви и стремления к родной крови. И, прежде чем Паннион начал раскрывать объятия, она уже протянула ему руки.

Волнистые, кривые стены пещеры сочились мутной водой. Паран уставился на ближайшего утыканного алмазами гиганта, на подпирающие потолок мускулистые руки. Казалось, он тает на глазах. Зараза в крови Спящей Богини стала уже очевидной — словно воспаленные полосы, расходящиеся из места прямо над их головами.

Гигант не одинок — по всей длине пещеры, насколько мог видеть глаз, в обоих направлениях стояли такие же громадные, однако похожие на детей служители. Если они и почувствовали прибытие чужаков, то никак этого не показали.

— Она спит, — прошептала Кайлава, — чтобы видеть сны.

Быстрый Бен метнул на нее взгляд, но промолчал. Казалось, маг чего-то ждет.

Паран поглядел на древопойманного, Талемендаса. — Ты прежде был Баргастом, правда?

— Им и остаюсь, Владыка Фатида. Наши новорожденные боги со мной.

Вообще-то в тебе гораздо больше от Худа, чем от этих баргастских богов. Но капитан просто кивнул. — Ты был причиной, по которой Быстрый Бен мог использовать свои садки.

— Да, но я нечто гораздо большее.

— Не сомневаюсь.

— А вот и она, — облегченно воскликнул Быстрый Бен.

Паран обернулся и увидел движущуюся по ветреному тоннелю фигуру. Древнюю, в лохмотьях, опирающуюся на две трости.

— Привет тебе! — крикнул Быстрый Бен. — Я не был уверен…

— Юным недостает веры, и ты, Пустынная Змея, не исключение. — Она оперлась на одну палку, пошарила в складках плаща и вскоре достала камешек. — Ты же оставил мне это? Твои призывы услышаны, Маг. А теперь — где наш павший Джагут? Ах, еще и Гадающая — Солтейкен. О, что за необычайная компания! Какая сказка сможет объяснить ваше схождение в одном месте! Нет, не начинайте рассказывать, мне не интересно. — Она остановилась перед Провидцем, поглядела на дитя в его руках, потом подняла острый взор на него самого. — Я старая женщина, — просипела она, — избранная Спящей Богиней помогать твоим заботам о сестре. Но для начала ты должен открыть свой садок. Холод поможет бороться с заразой. Холод остановит растворение, укрепит ряды служителей. Омтозе Феллак Джагутов. Освободи его. Сейчас. Здесь. И Бёрн примет тебя.

Паран скривился: — Не очень удачный выбор слова.

Старая ведьма хихикнула: — Но такого слова, какое он поймет, а?

— В том смысле, что ты хочешь его закопать в землю?

— Не будь педантом, солдат. Джагут, твой садок.

Провидец кивнул и открыл Омтозе Феллак.

Воздух сразу стал морозным, на стенах появились лед и иней.

Быстрый Бен ухмылялся. — Достаточно холода для тебя, ведьма?

Она снова хихикнула: — Я знала, что ты не дурак.

— По правде говоря, за понимание нужно благодарить Хватку. Ту ночь, в которую я пересекся с путем Увечного Бога. И твои намеки на холод.

Ведьма изогнулась, чтобы поглядеть на Кайлаву. — Гадающая по костям, — фыркнула она, — хорошенько запомни мои слова. Этот садок не будет осажден тобой или твоими собратьями. Ты никому не скажешь о последнем явлении Омтозе Феллака.

— Понимаю тебя, ведьма. Похоже, отсюда начинается мой путь искупления. Слишком часто я отвергала пути своего племени, чтобы беспокоиться об еще одном обмане. — Повернулась к Быстрому Бену. — А теперь, маг, я уйду. Ты выведешь нас из этого места?

— Нет, лучше пусть нас ведет Владыка Колоды — тогда не будет следов.

Паран моргнул: — Я?

— Сделай карту, капитан. В уме.

— Карту? Какую?

— Подумайте о чем-нибудь, — пожал плечами колдун.

Солдаты положили три тела рядом, накрыв их форменными дождевиками. Грантл и Корлат стояли рядом. Корлат отвернулась.

Дарудж находился рядом с дорогой и мог видеть место, где лежал Итковиан. Неподвижный, проглоченный расстоянием.

Т'лан Имассы исчезли.

Уцелевшие Серые Мечи медленно окружали Итковиана, спешившись — все кроме Анастера. Тот сидел на своей кляче, явно нечувствительный к окружающему, даже к нависшей над парком и протянувшей через него длинную тень летающей горе.

На вершине холма стояли и взирали на темный город Каладан Бруд, Хамбралл Тавр, Хетан и Кафал.

Грантл увидел, что из северных ворот выходят оставшиеся в живых воины Даджека. Так мало их осталось. Ривийцы направили в город свои телеги, пустые, готовые к погрузке трупов. Тьма спустилась звон назад — ночь будет долгой.

Группа малазанских офицеров во главе с Даджеком взобралась на холм. Между ними сирдомин, представляющий капитулировавшие силы Домина.

Грантл пододвинулся поближе.

Верховный Кулак уже услышал весть — Смертный Меч понял это по его поникшим плечам, по тому, как часто он проводил единственной рукой по морщинистому лицу. Дух этого человека явно и непоправимо сломлен.

По правую руку Бруда открылся садок. Из него вышли шесть малазан и Артантос. Мрачные лица над сверкающими, выглаженными мундирами.

— Смертный Меч?

— Мы должны поднять Детское Знамя, Смертный Меч?

— Не здесь?

— Сир?

Грантл показал на поле перед стеной. — Та, среди наших павших.

— Сир, там тьма.

Он кивнул. — Да будет так. Поднимите его там.

— Слушаюсь, сир.

— И больше никаких титулов и величаний. Просто Грантл. Я караванный охранник, временно без работы.

— Сир, вы Смертный Меч Трейка.

Он сердито уставился на нее. Женщина поглядела на поле недавней битвы. — Титул, заслуженный кровью, сир.

Грантл моргнул и отвернулся. Заговорил лишь после долгой паузы. — Ладно. Но я не солдат. Ненавижу войну. Ненавижу убивать. И никогда больше не хочу оказаться на поле брани…

Она просто пожала плечами и вернулась к чахлому отряду.

Грантл продолжил наблюдение за встречей официальных лиц.

Артантос — Тайскренн представил новоприбывших. Посол Араган — высокий, украшенный боевыми шрамами мужчина (казалось, он страдает от головной боли) — будет говорить от лица Императрицы Лейсин об управлении Черным Кораллом. С ним несколько… прихлебал… помощников.

Бруд ответил, что формальные переговоры начнутся после появления Аномандера Рейка, которое вскоре ожидается.

Грантл перевел взгляд на только что подошедшего Даджека. Глаза Верховного Кулака не отрывались от Корлат и трех тел, лежащих в траве неподалеку. Все еще шел дождь, вонючая гарь пеленой повисла в воздухе.

Да, этот день кончится пеплом и дождем.

Пепел и дождь.

Бег. Эхо воспоминаний о торжестве и радости. Он помнил бег, бегство от боли, от костяной клетки, от громадных липких рук, побег из лишенного света, ветра и тепла места.

От холодного мяса. Бледного вареного. Черного жареного. Он тупых кривых пальцев, совавших ему куски в рот. К каждому проглоченному куску примешивалась его собственная кровь. От холодного, жесткого, покрытого слоями человеческих испражнений камня.

Гниющая плоть, вонь…

Бегство…

Взрыв боли, внезапный рывок. Кровь в венах. Дыхание рваное — но глубокое, здоровыми легкими.

Он открыл глаз.

Тук огляделся. Сидит на большой лошади. Вокруг солдаты в сером, смотрят из-под поношенных шлемов.

Я… я цел.

Здоров.

Я…

Подошла женщина в доспехах. — Вы хотите оставить вашего бога, сир?

Мой бог? Одеяние из мертвой плоти, жестокая душа Джагута… нет, не бог. Провидец. Охваченный страхом. Раненый предательством.

Мой бог?

Бег. Свобода. Зверь.

Волк.

Тогг.

Мое имя происходит от…

— Он доставил вас, сир, но не отдал распоряжений. Мы знаем, что ваша душа бежала с богами — волками. Но теперь вы снова в мире смертных. Тело, в котором вы себя обнаружили, благословлено. Теперь оно ваше. Но вы должны выбрать, сир. Вы оставите своих богов?

Тук изучил свои новые руки, мышцы на бедрах. Длинные пальцы. Провел ими по лицу. Свежий рубец, на том же глазу. Неважно. Он уже привык. Юное тело — моложе, чем было раньше.

Он поднял взор на женщину, на солдат. — Нет.

Солдаты опустились на колена, склонили головы. Женщина улыбнулась: — Ваша компания приветствует вас, Смертный Меч Тогга и Фандерай.

Смертный Меч.

Итак, я снова хожу по земле…

В садке Телланн Ланас Тог подвела Серебряную Лису к краю широкого обрыва. Там собрались кланы Т'лан Имассов. Молча стоят, заполнив все пространство…

Но теперь они иные.

Не отягощенные?

Ее полнили горечь и боль. Я предала вас… так много раз…

Вперед вышел Пран Чоль. Склонил голову: — Призывающая.

Лиса поняла, что трепещет. — Можешь ли простить меня, Пран Чоль?

— Простить? Нечего прощать, Призывающая.

— Никогда я не намеревалась отвергать вас так долго — только до… до…

— Мы понимаем. Не надо рыдать.

— Я — сейчас я освобожу вас, как и Т'лан Ай — я окончу действие Обета, Пран Чоль, освобожу вас… вы пройдете во врата Худа, если пожелаете.

— Нет, Призывающая.

Она удивленно замолчала.

— Мы услышали Ланас Тог, воительницу, что стоит рядом с тобой. Наши родичи уничтожаются на далеком южном континенте. Призывающая, они не могут убежать с той войны. Мы пойдем туда. Мы спасем братьев и сестер.

Призывающая, когда мы выполним эту задачу, мы вернемся к тебе. В поисках ожидающего нас забвения.

— Пран Чоль… — Ее голос сломался. — Вы останетесь в своих мучениях…

— Нужно спасти родичей, Призывающая. Если сумеем. Обет сохраняет наши силы. В них будет нужда.

Он медленно выпрямилась, утишила горе. — Тогда я иду с вами. Мы. Ночная Стужа, Порван-Парус, Беллурдан и Серебряная Лиса.

Гадающий помолчал. Поклонился: — Призывающая, почтем за честь.

Лиса осторожно спросила: — Вы… изменились. Что же сделал Итковиан?

Море костяных шлемов заколыхалось при этом имени. Это зрелище отняло у нее способность дышать. Во имя Бездны, что же сотворил этот человек?

Парн Чоль долго размышлял над ответом. — Погляди вокруг, Призывающая. На это ожившее королевство. Протянись, почувствуй силу земли.

Она нахмурилась. — Не понимаю. Теперь это королевство Зверей. Здесь духи — ривийцы и два волка — бога…

Пран Чоль кивнул. — Более того. Ты, может быть, невольно, создала мир, в котором Обет Телланна не связывает. Т'лан Ай… снова смертны — это оказалось легче, чем ты воображала, не так ли? Призывающая, Итковиан освободил наши души и нашел для них место в созданном тобой мире. Место для нас.

— Вы были… восстановлены!

— Восстановлены? Нет. На это способна лишь ты. Т'лан Имассы были пробуждены. Наши воспоминания — они снова живут в земле под нашими ногами. Они вернутся к нам в тот день, когда ты отпустишь нас. Гадающая, от твоего слова мы ожидали лишь забвения. Мы не могли вообразить иного исхода.

— А теперь? — прошептала она.

Пран Чоль склонил голову к плеч. — Это выше нас… то, что добровольно подарил нам один человек. — Он отвернулся, начал возвращаться к рядам соплеменников, но остановился.

— Призывающая.

— Да?

— У нас есть еще одна задача… перед началом долгого пути…

Хватка сидела на закопченном каменном блоке, тусклыми от утомления глазами следила, как ривийцы ходят по развалинам, находя все больше тел. Этим занимались и разоруженные паннионские солдаты — кажется, все мирные горожане бежали из города или были съедены, оставив после себя лишь кости.

Погибшие Сжигатели были уже собраны в один фургон — Хватка и ее маленький отряд искали их по пути назад, даже когда здание цитадели начало валиться на их головы. Несколько тел было найдено при помощи магии Тисте Анди — они еще бродили по руинам, словно ожидая кого-то или чего-то. Не нашли только Быстрого Бена и Парана. Хватка подозревала, что их тут и не было.

Факелы с трудом боролись с охватившей весь город неестественной тьмой. В воздухе воняло известкой и дымом. Отовсюду, словно призрачные воспоминания, поднимались крики и стоны.

Мы были хрупкими. Нас уничтожили много месяцев назад под Крепью. Так много времени, прежде чем оставшиеся поняли это. Еж, Деторан, Ходунок. Мы салютуем их телам…

Заговорила Дымка. — Я сказала, чтобы ривийцы оставили наш фургон у ворот.

Наш фургон. Повозка для мертвых Сжигателей.

Первыми вперед. Последними назад.

В последний раз.

В развалинах цитадели мелькнул свет, открылся садок. Из него вышли раненый пес — вроде овчарки — и Леди Зависть. За ней двое сегуле, тащившие на руках третьего воина в маске.

— Ого, — пробормотала Дымка, — это ж получится, разве нет?

Хватка не совсем поняла смысла этих слов, но разъяснений не попросила.

Леди Зависть заметила их. — Дорогая лейтенант! Какое облегчение видеть вас живой. Вы можете поверить в наглость этого беловолосого, длинномечного…

— Может, скажешь это ему самому? — прервал ее глубокий голос. Из сумрака выступил Аномандер Рейк. — Если бы я знал, что ты в крепости, опустил бы Отродье Луны до самого подвала.

— Разве так здороваются?

— Что ты здесь делаешь? — пробурчал Сын Тьмы.

— О, то и сё, любимый. Как воинственно ты выглядишь в этот полдень — ведь это еще полдень? Трудно разобрать.

— Ох, — шепнула Дымка, — у них были отношения.

— Неужто? — спокойно процедила Хватка. — И как ты поняла? Клятая леди — ни пятнышка на телабе. Это совсем иной мир. И все же мы здесь стоим, рядом с ними.

Аномандер Рейк, прищурившись, изучал стоявшую перед ним. — Чего ты хочешь, Зависть?

— Как? Я прошла полконтинента, неблагодарный мужлан, чтобы сообщить вести величайшей важности.

— Давайте послушаем.

Леди Зависть недоуменно огляделась. — Здесь, любовь моя? Нельзя ли найти что-либо более… приватное?

— Нет. У меня дела. Говори.

Она скрестила руки на груди. — Тогда я начинаю, хотя одни боги знают, почему я до сих пор сохраняю свое великодушное настроение…

— Зависть.

— Ладно. Слушай же меня, Носитель Драгнипура. Мой дражайший отец Драконус готовит заговор по своему освобождению. Откуда я знаю? Кровь шепчет, Аномандер.

Лорд фыркнул. — Я удивлен, что он так долго мешкал. Ну и что дальше?

Зависть широко раскрыла очи. — Это бравада безумца? Если позабыл, нам пришлось потрудиться, чтобы убить его в первый раз!

Хватка поглядела на Дымку. Та уставилась на Рейка и Зависть с раззявленным ртом.

— Не припоминаю, чтобы ты особенно трудилась, — сказал Аномандер Рейк. — Стояла и смотрела на битву…

— Точно! Как ты думаешь, что мой отец подумал об…?

Лорд Отродья Луны пожал плечами. — Он понимал, что не стоит просить у тебя помощи. В любом случае, благодарю за предупреждение. Хотя я мало что могу сделать, пока Драконус действительно не освободится.

Зависть прищурилась. — Скажи мне, дорогой, что ты знаешь о Владыке Колоды Драконов? Если вообще знаешь…

Рейк поднял брови: — Ганоэс Паран? Смертный, что странствовал в Драгнипуре? Тот, что послал двух Гончих Тени в Куральд Галайн?

Зависть топнула ножкой. — Ты невыносим!

Лорд Тисте Анди отвернулся. — Мы поговорили, Леди.

— Они отыщут способ сломать меч!

— Да, такие могут.

— Самая твоя жизнь зависит от капризов смертного!

Аномандер Рейк остановился, оглянулся: — Тогда мне следует ходить осторожно, не так ли? — И ушел в толпу Тисте Анди.

Вздыхая от разочарования, Леди Зависть поспешила за ним следом.

Дымка медленно поворачивалась к командиру. — Ганоэс Паран? Наш капитан?

— Обмозгуем в другое время, — ответила Хватка. — В конце концов, у нас не спросят. — Она встала. — Собирай их. Идем к северным воротам.

— Да, сэр. Это недолго.

— Я буду под аркой.

— Лейтенант? Хватка?

— Что?

— Ты сделала все, что смогла.

— И получилось не очень хорошо, так ведь? — Хватка ушла, не ожидая ответа. Тисте Анди расступились, давая ей пройти.

Она приблизилась к черной арке.

— Один момент.

Хватка обернулась и увидела подошедшего Рейка.

Невольно отвела взгляд от суровых, нечеловеческих глаз Тисте Анди.

— Я хочу поговорить с вами.

Чувствуя себя неловко от подобного внимания, Хватка оглянулась на Леди Зависть. Та деловито обследовала не приходящего в сознание сегуле. Ты смелая баба, Леди — даже не вздрогнула.

Сыт Тьмы проследил ее взгляд и вздохнул: — Лейтенант, меня не интересует содержание ее дальнейших откровений. Если она решила пробудить сегуле — а в нынешнем настроении она может этого захотеть — я не намерен также возобновлять свой давний спор с их народом. Полагаю, вы и ваш взвод направляетесь на позиции к северу.

Разве? Я даже не думала. Она кивнула.

— Могу я присоединиться?

О боги! Хватка вздохнула. — Сейчас мы не очень приятная компания, Лорд.

— Неправда. Вы достойная компания.

Она удивленно поглядела ему в глаза.

Он поморщился и продолжил: — Я сожалею о своем опоздании. И я не знал, что в крепости находятся малазанские солдаты.

— Все это уже не важно, Лорд. — Хватка неловко дернула плечом. — Как я слышала, Даджек собирался направить туда наши силы тайком.

Аномандер Рейк метнул на нее суровый взор. — Печальная эпитафия союзу.

Оставшиеся в живых Сжигатели подошли и молча слушали. Хватка внезапно заметила их, поняла, что они присутствовали при разговоре. Неприятное чувство. — Этот союз, — сказала она с нажимом, — был прочен, по крайней мере с нашей стороны. Нашей. Тех, что стоят перед вами.

Похоже, он понял. — Тогда я еще раз пройду с моими союзниками.

— Почтем за честь, сэр.

— До главных позиций к северу от города.

— Да, сэр.

Лорд Тисте Анди вздохнул: — Там павший солдат, которому я… должен отдать особую честь.