Синхромир Шрёдер Карл
– Да уж, и тут загадки. Но их можно активировать голосом. В любом случае, хорошо, что ты не попытался запустить «скорлупу».
– Ты уже говорил это. Но почему? – спросил Тоби, садясь в кресло.
Джайзир, похоже, не обратил на это никакого внимания.
– Как думаешь, отчего люди на Малом Возничем использовали робота, чтобы проверить тебя? И почему именно в подводной комнате?
– Ну я думал …
По правде говоря, Тоби не задумывался об этом вовсе. Возничий – такое странное, экзотическое место. Может, там принято проводить деловые встречи в подводных комнатах.
– Наверняка тот робот не был подсоединён к корпоративной сети. Ведь он попал в лёд намного раньше, чем родилась корпорация. Но про твою биокриптографию он знал. А дом скрывала вода и наверняка ещё что-то. Безопасное место для твоей проверки.
– Безопасное?
– Подумай сам. Что случится, если ты решишь покомандовать кроватью в этой комнате?
– Не знаю. Я ничего не знаю о ней.
– Тоби, они все подключены к сети. Первое, что кровать сделает, – объявит всему миру: «Меня только что включил Тоби Уайатт Макгонигал!» И кого, по-твоему, заинтересует это приятное известие?
– Ты имеешь в виду Питера с Эвайной? Они узнают, где я?
– Именно! Люди на Возничем использовали бота вместо кровати. Значит, твой брат может и не знать точно, вернулся ты или нет.
– То есть всё это время я мог связаться с ними, просто сказав «привёт» любой старой кровати?
– Вот это тебе лучше сделать в последнюю очередь, поверь мне.
Тоби закипел от злости:
– Помнится, мы говорили насчёт того, можно тебе доверять или нет. И ответ был …
– Да ладно тебе! – воскликнул Джайзир, чуть не подпрыгивая. – Просто подожди немного! Сначала узнай побольше о том, что происходит. Пожалуйста! Если не ради меня, так о себе подумай.
Тоби сурово взглянул на Джайзира. Но осознание того, что семья, в буквальном смысле, всего в «паре слов» от него, сделало мир вокруг приятнее и безопаснее. Он решил выслушать приятеля.
– Так это, оказывается, гибернационная кровать? Выглядит вполне обычной, если не заглядывать вниз.
– Когда спишь, из нее выползает до черта всего, – ответил Джайзир рассеянно, – ну как в скафандре. Кровать образует над тобой кокон, и ты даже не проснешься.
Тоби вспомнил слова Персеи об имплантатах и нанотехнологиях, о том, что гибернационную технику совершенствовали тысячи лет. Но заказчиком-то оставался один клиент – вечная корпорация «Цикада».
Насколько знали люди, живущие на Земле и в «быстрых» мирах, Макгонигалы были всегда. Они существовали до появления постчеловеческих искусственных форм жизни, они населяли межзвёздное пространство до, во время и после колонизации близлежащих звёздных систем.
– Джай, я ведь прав, думая, что вот это, – Тоби кивнул в сторону кровати, – самое надёжное вложение капитала в галактике?
– Э-э? Ну конечно! Тысячи лет стабильности, а Макгонигалы к тому же пытаются перекупить или подмять под себя технологии гибернации по всему человеческому космосу. Какие бы странные чудики ими ни владели. Макгонигалы работают со всеми. – Джайзир рассмеялся. – А почему нет? Времени-то у них предостаточно.
– А как же насчёт деннеров?
– Ну, когда дело касается многих тысяч лет и огромного количества миров, что-то где-то обязательно проскользнёт между пальцев. Есть целые империи со своими законами и культурами, и там … в общем, кое-кто настолько силён, что на Макгонигалов просто не обращает внимания. Есть и технологии гибернации на порядок лучше, и они проникают в синхромиры. Такое контролировать трудно. Деннеры – хороший тому пример. Они родом с Барсума, их предки – генетически модифицированные коты. Наверное, они могли бы выжить на Марсе и до людей – если бы нашли пищу, конечно. Чтобы заменить «скорлупу», им требовался всего лишь нейроимплантат, улучшающий работу биологических часов, и модификация синтетических органов, позволяющая согревать хозяина. Теоретически можно так и человека изменить. Но наши «скорлупы» фиксируют такие моды, потому что они вне закона. Если изменишь себя так, больше одного раза «скорлупой» не воспользуешься. И это, знаешь ли, отнюдь не мелкое неудобство. Деннеры же дают реальную возможность и зимовать, и обходить закон. Ладно. Дай-ка мне этот блок памяти.
– Сначала скажи, что ты собираешься с ним делать, – потребовал Тоби. – А вдруг там что-то, что можно продать? Или нечто, чем можно меня шантажировать?
– Слушай, ты, вообще, представляешь, кто такие производители?
– Ну да.
При первой встрече Джай сам рассказал кое-что, а потом Тоби посмотрел в сети. Производители превыше всего ставили независимость. Их кодекс чести велел делать всё самим, не полагаясь на деньги. Они могли владеть роботами, даже несколькими, но старались выстроить свою микроэкономику и даже экологию. Тоби не удивился бы, узнав, что таскающаяся за Джаем машина не только помогает переживать цикл гибернации, но ещё и делает для него еду. Из всех, кого Тоби мог встретить в синхромирах, производитель уж точно не стал бы его грабить.
– Да мне только глянуть на саму технику, на устройство. До данных мне и дела нет, – уверял Джайзир. – Оно ведь такое старое. Наверное, даже несовместимо с нынешними системами. И твои прежние очки – тоже. Если хочешь, чтобы они работали нормально, давай сюда. Чего ты вдруг заартачился? Зачем мне тебя шантажировать или хитрить, если мы просто могли тюкнуть тебя по башке ещё на Возничем?
Тоби неохотно протянул ему блок и очки. Джайзир уселся, скрестив ноги, уложил все на кровать и махнул боту. Тот принялся раскладывать рядом с хозяином какие-то инструменты и приборы.
Начал Джай с очков. Поначалу Тоби пытался с ним разговаривать, недаром же заготовил кучу вопросов, но производитель лишь отмахивался. Мол, мешаешь сосредоточиться. В конце концов, Тоби решил расслабиться и подождать.
Через полчаса Джай вернул ему очки.
– Попробуй-ка сейчас!
Тоби коснулся дужки, активируя устройство.
Значки выскочили буквально надо всем: и над самой кроватью, и у стен. Очки рисовали за ними полупрозрачную карту города и всего Континента. Обычные иконки, видимые в туристических очках, остались на местах, но к ним добавилось столько всего! Робот Джайзира расцвел значками и линками, как и его хозяин, над которым, висели, главным образом, отсылки к социальным сетям. Даже над креслом загорелись надписи, оповещающие о его владельцах и об ответственности за порчу или кражу имущества.
– Ох! – выдохнул Тоби, пытаясь рассмотреть всё сразу.
Прежнее ощущение того, что синхромир – место простое и незамысловатое, исчезло напрочь. В виртуальности кипела жизнь. Хотя, по идее, это не должно было удивить Тоби, ведь он вырос в окружении дополненных реальностей, по которым скучал с тех самых пор, как очнулся. Просто в синхромирах было столько странностей, что отсутствие сетевой среды таковой даже не казалось.
– Как, лучше? – осведомился Джайзир, присоединявший к блоку памяти тонкие проводки и не видевший выражения лица приятеля (чему тот был искренне рад).
Всего спустя пару минут Джай зашипел:
– Да-сс! Получилос-с-сь! – И не успел он договорить, как над блоком повисло меню. – Тоби, у тебя там данные! Куча данных!
Да, и в самом деле куча, запутанная и непонятная. Десятки огромных бэкапов с пометками о времени сохранения и спецификацией. Зная «двадцатки», можно было предположить, что это логи работы, бесконечные съёмки того, как робот копал – траншеи, ямы, траншеи в ямах и ямы в траншеях. Однако в «куче» оказались и другие файлы.
– Да не может быть! – воскликнул Тоби.
Джайзир даже вскочил:
– В чём дело? Ты узнал что-то?
– Часть файлов – это сохранения игры.
– Игры? Тут записаны игры?
– Джай, не просто игры, а версии той самой игры! «Консенсуса»!
Тоби бросил брату вызов: «Представь, а затем построй мир, где ты сможешь быть в безопасности». И первым, что Питер построил в «Консенсусе», стало нагромождение башен, настоящий собор, где в каждом кирпиче было спрятано заряженное оружие, а всякая колонна скрывала готовые выскочить лезвия. Здание было буквально напичкано боеприпасами, повсюду – замки, люки, ловушки, роботы-часовые и даже танки. Просто памятник паранойе. За его стенами ничего не росло – Питер на всякий случай уничтожил всю живую природу в своей вселенной.
Но Тоби ожидал чего-то подобного и потому установил в игре правила, привязывающие ее к реальности. И даже не удивился, когда во время прогулки по творению Питера сторожевой танк не узнал создателя и разнёс братьев в клочья одним залпом ионной пушки.
Только спустя год Тоби смог предложить (а Питер смог услышать) брату задуматься над созданием мира, где ни у кого не будет причин на них нападать.
Такого младший и вообразить не мог. Вообще, ему в голову не приходило, что у насилия могут быть причины.
Иногда, отчаявшись, Тоби уже не верил в то, что Питер усвоит урок.
Узнав об игровых файлах в памяти «двадцатки», Тоби снова задумался о «Консенсусе». Он не стал их открывать даже после ухода Джайзира. Они были созданы сразу после исчезновения Тоби, и он боялся того, что может быть в них записано. Но повсюду – стоило выйти в город – был реальный «Консенсус». Когда они с Орфеем прогуливались по богатым кварталам, Тоби разглядывал город с изумлением – и одновременно с гордостью. Улицы и лестницы ничуть не походили на параноидальный собор Питера, но рука брата отчётливо виделась во всём.
Спустя два дня после визита Джайзира Тоби гулял по верхним городским террасам, как вдруг деннер замер, принюхиваясь, а затем бросился бежать. Виртуальный флажок над его головой пояснил: зверёк узнал кого-то или что-то. За несколько секунд он вскарабкался по водостоку и помчался по краю крыши.
– Не обращай на меня внимания! – улыбнувшись, крикнул ему Тоби. – Я лучше пойду по тротуару, да и торопиться так не буду!
У Орфея были свои карты города. К примеру, Тоби мог сидеть в кресле, но не на столе, а на комнатное растение – только смотреть. Орфей же мог сидеть на всех трёх предметах, так что в его географии они считались местами отдыха, наравне с перилами и ветками деревьев. Для Орфея карнизы были маленькими балконами, а трубы и вовсе линиями метро.
Тоби всё никак не мог привыкнуть к возможности смотреть на мир глазами деннера. Наверняка такой же эффект мог быть с котами и собаками. Просто раньше люди не имели возможности взглянуть на мир с точки зрения животных. А с интерфейсом Орфея – пожалуйста.
Хотя ловить зверька он вообще не помогал.
Тоби поплелся туда, куда, как ему показалось, удрал мохнатый проныра, свернул за угол – и чуть не врезался в девушку, сидящую на корточках и почёсывающую Орфею подбородок.
– Ух ты! – воскликнул Тоби.
Девушка поднялась и улыбнулась.
– О… – сказал он и тут же почувствовал себя полным идиотом. – Привет.
– И тебе ещё раз привет, – ответила девушка. – Я так и не поблагодарила тебя тогда.
– Поблагодарила? За что…
Точно, это же девушка, которую он спас от разъярённого паломника на площади перед Центром.
– А, ну да, конечно …
Орфей переводил взгляд с хозяина на девушку и обратно.
– Рад был помочь. А что там произошло?
– Мы с друзьями осуществляли своё право на свободу слова, – сказала она и протянула руку. – Я – Кирстана.
– Тоби, – брякнул он, напрочь забыв, что надо пользоваться псевдонимом.
Она снова присела и стала чесать Орфея за ушами.
– Думаю, я нравлюсь твоему деннеру. Как его зовут?
– Орфей. Да, кажется, он к тебе всерьёз привязался. – Тоби искоса посматривал на зверька, но тот демонстративно не обращал на него внимания.
– А ты сам как? Ты же вышел из лагеря подготовки. Хотел отправиться в паломничество? – спросила Кирстана.
– Нет. Я просто осматривал достопримечательности и оказался в центре скандала.
– Осматривал достопримечательности? Наверное, по маршруту из этих жутких туристических вирт-очков?
Она покачала пальцем у глаз. На Тоби сейчас были именно они, и он к ним машинально прикоснулся, чем сразу себя выдал. Потом улыбнулся робко и виновато, хотя и не видел особого повода стесняться или смущаться.
– Они вряд ли заменят настоящего местного гида.
– Ну я же никого здесь не знаю.
– Теперь знаешь меня.
Тоби открыл рот – и закрыл, не произнеся и слова. Он никогда с девчонками так не разговаривал. Кирстана, похоже, на несколько лет старше. Она что, флиртует? Или просто такая дружелюбная? Попробуй тут догадайся. Интересно, она представляет, сколько ему лет?
– Э-э, ну да, – наконец, выдавил он.
Повисла пауза. Вдруг Орфей прыгнул, и, выпустив когти, вскарабкался Тоби на плечо.
– Ай! – взвизгнул парень, пытаясь стряхнуть зверя.
Кирстана рассмеялась.
– Да, помощь гида мне бы пригодилась.
Орфей громко заурчал прямо ему в ухо.
– А с тобой я потом переговорю, – пообещал Тоби.
Глава 9
Вечером Тоби никак не мог заснуть. Дела, похоже, наконец пошли на лад. Опустившись на корточки, он с серьёзным видом принялся говорить с деннером, загибая пальцы:
– Во-первых, я знаю, где мама: на Дестриере. Во-вторых, я выяснил, как заработать деньги, чтобы попасть туда. В-третьих, я встретил девушку. Ну, точнее, ты ее встретил, но, в любом случае, у нас завтра свидание! В-четвёртых, Джайзир разблокировал для меня вот это! – Тоби помахал памятью «двадцатки». – Ну как, заглянем внутрь?
В блоке содержалось два типа файлов. Первый – бэкапы данных. Логично – что ещё совать в память подобной машины? Часть их Тоби распознать не смог, а остальные относились к империи «Консенсуса» того времени, когда Тоби уже покинул Седну. Явно работа Питера.
Но открывать их не хотелось. Он боялся, что с ними будет так же, как с общедоступной информацией о брате с сестрой. Как всё-таки жутко: взять семью и превратить её жизнь в отчёты и статьи, размеченные, проанализированные, распиханные по каталогам! Аж мороз по коже …
А если и в этих файлах откроется что-нибудь эдакое о Питере? Его неизвестная и неприятная сторона?
На блоке еще были записи, сделанные самой «двадцаткой». Просто память о доме. Они уж вряд ли испортят настроение. Тоби соединил блок с очками и уселся на кровать. Орфей тут же вскочил ему на колени и свернулся клубочком.
– Ну что, поехали! – сказал Тоби и загрузил первую из записей робота.
Лёд и чёрное небо.
Тоби смотрел на горизонт Седны. «Двадцатка» ползла по ржавой равнине, а с ней – полдюжины таких же машин. Сканеры на ходу анализировали почву – каменно-твёрдый лёд, и песок на нём – мелкие обломки того же самого льда. То и дело выскакивающие таблички с цифрами затрудняли обзор. Радиообмен между ботами походил на стрекотанье сверчков.
– Хмм, – промычал Тоби, прокручивая запись, и перед глазами заскакали края воронки, гигантские скалы и равнины, одетые в скафандр человеческие ноги. Потом горизонт исчез.
– Вот же черт! – выругался парень, проматывая часы, дни и недели копания, царапания, крошения, нагрева и выгорания.
«Двадцатки» вгрызались в Седну, устраивая пригодные для жилья зоны. В паре сотен метров под поверхностью они вырезали огромную цилиндрическую пещеру, а другие боты собрали в ней центрифугу. Тяготение у Седны было настолько малым, что на него не обращали внимания, сделали вращающееся колесо, устроили на нем жилища, в которых обеспечивалось нужное ускорение.
Тоби помнил времена строительства. И поэтому, несмотря на отсутствие в записи человеческих лиц и голосов, ощутил прилив ностальгии. Он узнал и этот туннель, и острый бугристый выступ у входа … постойте-ка, «двадцатка» опять снаружи. Роботы вышли на разведку.
Промотать вперёд … ещё … одни звёзды и лёд, лёд и звёзды. Тоби уже решил отключиться, но вдруг хлынули звук и свет. Парень охнул, соображая, в чём дело. Всё двигалось очень быстро, пришлось перемотать назад.
Сперва ничего было не разобрать. Затем появился звук. Голос сказал: «Оно записывает?»
Тоби со свистом втянул воздух. Мутное пятно перед камерой отодвинулось, обрело очертания и превратилось в лицо Картера Макгонигала.
«Но разве у нас есть выбор? Давайте начинать!»
Родители выглядели старше, чем он помнил. Мама казалась особенно измученной и усталой. Она сжимала кружку с горячим кофе, и, хотя «двадцатка» не записывала запахов, Тоби вспомнил терпкий, горьковатый аромат, который оживил столько воспоминаний о том, как она сидела вот так же, когда они еще жили на Земле, и потом, в их доме на Седне! Но на видео родители, одетые в заляпанные комбинезоны, какие носят под скафандром, были не в жилище-центрифуге, а в построенном отдельно гараже. За маминой спиной на стене виднелись развешенные инструменты и приборы. – Ты же говоришь не только о слежке за ближайшими друзьями, – сказала мама. – Картер, ты ступаешь на скользкую дорожку. Где остановишься? Не с этого ли начинали триллиардеры на Земле? Одно маленькие предательство за другим…
– Да, – бросил отец рассеянно, тыча пальцами в воздух, очевидно используя интерфейс «двадцатки». – Методы те же. Цели – другие.
Тоби не мог оторвать взгляд от родителей, поражённый пусть и небольшими, но очевидными переменами в них. Они так постарели …. Не настолько сильно, как Питер и Эвайна на тех фото из сети. Может, поэтому эти перемены казались правдивыми, настоящими. Как снимки из той поры, когда Тоби ещё не родился.
– Так чего ты от меня хочешь? – спросила мама, вздохнув.
– «Двадцатки» – на самом краю нашей сети. Они добывают ресурсы для колонии и не брезгают ничем. Если триллиардеры и вправду внедрили к нам агента – или даже агентов – доверять общей сети нельзя. Ее ядро они взломают в первую очередь. Так что данные из Интернета, управление коммуникациями, связь, развлечения – практически всё, чем мы пользуемся каждый день, – под подозрением. Я хочу построить свою безопасную изолированную сеть, используя этих ребят и других ботов, занятых инфраструктурой.
Мама опустилась на колени, заглянула в объективы «двадцатки». А Тоби поёжился, будто через них родители прямо сейчас посмотрели на него.
– И что это нам даст?
– Прежде всего, безопасность. Если нашу сеть взломали, триллиардеры могут послать сигнал, отключающий одну из систем жизнеобеспечения, и убить нас во сне. А потом они приберут все к рукам.
– Не может быть! Ты веришь, что они способны на такое?
– Конечно! – ответил папа нетерпеливо. – Им раз плюнуть. Поэтому нужно переподчинить все жизнеобеспечение: снабжение воздухом, электричеством, теплом. Чёрт возьми, поставить на особый контроль механизмы дверей. Переключить их с центрального процессора на нашу сеть. Второе: надо обезопаситься от шпионов. Можно следить за ними так же, как они следят за нами. Но использовать в качестве жучков самое примитивное оборудование. Пусть они управляются с телевидением и сетью.
– Вижу, ты всё обдумал, – сказала мама, хмурясь. – Но как мы решим вопрос безопасности?
– Биокриптография на уровне теста Тьюринга. Для управления нашей аппаратурой нужны будут не только правильные отпечатки пальцев, сканы радужки или ДНК. Потребуется всё разом плюс характерные движения, интонации и прочее.
– Значит, право доступа будут иметь ты, я – и кто ещё?
– Питер, Эвайна. Только члены семьи. Мы не знаем, где затаился «крот».
Повисла тишина. Отец по-прежнему возился с интерфейсом. Мать смотрела на него молча.
– А Тоби?
Картер Макгонигал замер, затем медленно повернулся к жене:
– Дорогая… если хочешь – давай. У нас есть все его данные. Но ведь он … его с нами нет.
Она встала, теперь ее не было видно.
– Он просто пропал. Пропал, понимаешь? Он с нами. Никак иначе.
Мама быстро ушла, оставив папу сердито глядеть в пустоту. Он просидел неподвижно ещё с минуту, затем тоже встал и ушёл. «Двадцатка» снимала стену ещё полчаса, пока отец не вернулся и не отключил ее.
В блоке было ещё много видеозаписей, но у Тоби не хватило духу посмотреть что-то ещё. Во всяком случае, для этого вечера достаточно.
Но сон разогнало напрочь. Орфей ворчал и ёрзал рядом, а Тоби лежал и думал о том, как настоящее вдруг превратилось в далекое-далекое прошлое. Он даже чуть не заплакал от жалости к себе, потом разозлился и в конце концов успокоился, смирившись с неизбежным.
Как не крути, если никто не изобретёт машину времени, Тоби Макгонигал останется здесь. А завтра – свидание, и если не поспать, то он будет вялым и разбитым. А это не годится.
«Возьми себя в руки! – приказал он мысленно, отгоняя воспоминания, и повернулся на бок. – Думай о завтра! Завтра!»
Он ещё несколько раз повторил слово «завтра». Мантра помогла – он провалился в сон.
Мимолётного взгляда на дом Кирстаны хватило, чтобы понять: её родители – очень состоятельные люди. Девушка вышла к Тоби, одетая в леггинсы, блузку и тёмный плащ с длинным капюшоном. Фойе дома за нею было по сути балконом над обширным открытым пространством. На нижние террасы вели изогнутые лестницы. Опешив, парень вдруг понял: дом этот почти целиком находился снаружи сферы, укрытый прозрачным, практически невидимым графеном, и походил на каплю, сбегающую по поверхности шара.
– Как дела?
– Неплохо, – ответил Тоби, ничуть не покривив душой. Он проснулся с ощущением, что делает всё хорошо и правильно, сколь бы трудным это ни казалось.
Вслед за Кирстаной появился массивный бот.
– Надеюсь, ты не против, если с нами будет Барбер, – сказала она, заметив оценивающий взгляд Тоби. – После вчерашнего родители мне устроили сущий ад за то, что я ушла без телохранителя.
– А он мне руку не оторвёт, если я случайно подойду к тебе ближе? – спросил Тоби, хотя, честно говоря, бот-телохранитель его вовсе не впечатлил.
После случившегося с Питером дети Макгонигалов привыкли к роботам-охранникам. И замялся Тоби как раз потому, что вспомнил те времена.
– Глупости какие, – обронила Кирстана. – Эх, встречаться лицом к лицу – такой древний обычай. Я все никак не привыкну. Дома мы просто посылали на свидания свои аватары и потом просматривали их память. Ведь если пойдёшь сам, то и переживать будешь сам, что бы ни случилось. Там, откуда я родом, такое считается дурным тоном.
– А откуда ты родом?
– С Барсума.
– А я думал, что Барсум – название Марса из фантастической книжки.
– Марс? Ма-арс, – протянула девушка, будто перекатывая слово на языке. – Никогда не слышала. Но как ты можешь не знать про Барсум? Ну четвёртая планета Солнечной системы. Барсум весь покрыт древними руинами и иссохшими каналами. Сколько было попыток его терраформировать. Но вода всегда уходит. Каждую тысячу лет кто-нибудь притаскивает очередную комету и снова пытается оживить почву. Наверное, теперь внутри Барсума очень мокро!
– Ну да, так он – новая столица синхромира? – спросил Тоби.
– Это ирония, да? – сказала она и вздохнула. – Моя семья улетела оттуда, так как Барсум стал очень скучным. Он умирал. Снова. Но я помню, это было волшебное место. Я заставляла Барбера раскапывать песок перед древними постройками и, пока он караулил, чтобы не пришли тарки, с одним ручным фонариком пробиралась внутрь, посмотреть на древние баркоды и иероглифы, погадать, что за люди там жили, и люди ли вообще. Во многих руинах я встречала один и тот же потускневший иероглиф, но смысл его так и не смогла узнать. А однажды дома увидела, как родители сидят за обеденным столом, смотрят на голограмму с этим самым иероглифом и спорят. Они сказали, что это – один из древнейших известных человеку символов. Почти такой же древний, как символ компьютера. И означает он – «синхромир». Мне объяснили, что синхромир – жутко древнее место, даже старше Барсума, но там до сих пор живут люди! На Барсуме о нем ничего не помнили, но, если знать, что и где искать, конечно же, найдутся и легенды, и предания. А они терялись в неимоверной старине: от нашей цивилизации к предшествующей и дальше, от языка к языку, вглубь, до самого начала. Я полюбила всё, что хоть как-то было связано с синхромиром. Родители обрадовались, ведь недавно знакомая семья перебралась в синхромир. Люди говорили, что они ушли в синхромир самих Макгонигалов.
Когда она заговорила про Макгонигалов, её глаза засияли.
– Да, я задолго до отъезда узнала это имя. Оно повсюду. Оно – в старейших религиозных текстах, написанных тысячи и тысячи лет назад.
– В религиозных текстах, – пробормотал Тоби, опешив, и остановился.
А Кирстана всё так же шла по лестнице, не обращая внимания на его реакцию.
Он встрепенулся, нагнал её.
Пузырь города, где ночевал Тоби, открывался в другой пузырь, а тот – в третий, самый верхний. Дом Кирстаны располагался близ зенита самой высокой сферы, но девушка упорно вела Тоби наверх. Вокруг уже появились вереницы экранов, защищающие лестницы и галереи от жара лампы-солнца.
– Мы собираемся к причалу аэромобилей? – вежливо спросил Тоби.
Девушка улыбнулась, пожав плечами.
– Ну что за радость летать в машине? Я предлагаю кое-что получше.
– Что же?
– Крылья.
Лифт поднял пару к площади, по сути, широкому балкону совсем рядом с лампой-солнцем. Отсюда сквозь потолок виднелись вихри постоянной грозы, бушующей снаружи, а под ногами ярус за ярусом лежали зеленые городские кварталы. Кольца их расширялись, сужались и потом, за провалом в следующий пузырь, расширялись снова.
В скромном киоске неподалёку давали напрокат ангельские крылья.
– Это просто экзоскелеты, – пояснила девушка, перебирая подвешенные в ряд конструкции в человеческий рост. – Знаешь, такими гости из миров с низкой гравитацией укрепляют ноги и спину. А это … ну крылья, только и всего.
В сложенном виде они походили на высокий рюкзак. Тоби выбрал чёрные, развернул – и присвистнул: метров восемь в размахе! Кирстана взяла белые. Она поговорила с молодой женщиной – хозяйкой киоска о том, как лучше ими пользоваться, затем тщательно пристегнулась, ступила к самому краю и шагнула в пустоту. Робот Барбер прыгнул следом.
Тоби даже вскрикнул, но спустя пару секунд Кирстана взмыла над балконом, подлетела так близко к лампе-солнцу, что крылья засверкали белизной, словно сама девушка превратилась в свет. Барбер летел за нею – похоже, в его плечах были реактивные движки.
– Хо-хо! – крикнула Кирстана. – Лети, воздух отличный!
Тоби обернулся на хозяйку проката и сглотнул.
– Всё в порядке, можно лететь, – заверила та и хлопнула его по спине.
Закрыв глаза, доверившись многим тысячелетиям прогресса, прошедшим со времён его детства на Земле, Тоби разбежался и прыгнул.
Крылья развернулись – и понесли!
Требовалось лишь посмотреть в нужном направлении или чуть изменить положение тела, а техника делала всё остальное. Вскоре Тоби догадался, что в ней есть свой компьютер и программа безопасности, не дающая сталкиваться с какими-либо объектами. В остальном же летун был волен делать всё что заблагорассудится.
Кирстана рассказывала о достопримечательностях:
– Люди едут сюда с тысяч миров, чтобы полетать и внутри, и снаружи города, – прокричала она, кружась рядом. – Проводят турниры и состязания.
Континент почти целиком составляли города из синхромира 360/1, но кое-где виднелись и тёмные сферы, а часть городов 360/1 и вовсе населяли не люди.
Увидев первого – смутно различимый поблёскивающий силуэт – Тоби указал на него пальцем и прокричал:
– Что, в самом деле, инопланетяне?
Кирстана рассмеялась:
– Если ты имеешь в виду разумных существ, развившихся независимо от нас, – то нет. Таких ещё никто не нашёл. В смысле мы расселяемся по галактике всего четырнадцать тысяч земных лет и обследовали едва ли тысячу световых. Те вон – это потомки земных шимпанзе. А ещё есть другие большие обезьяны и дельфины и ещё парочка видов целиком новых, не связанных с земными прототипами. Плюс искусственный разум с быстрых миров, и усовершенствованные люди, и мутанты, и жители тяжёлых миров, и гибриды, и однополые, и неандертальцы, и гиперкошки…
Перекусить они остановились под куполом сферы, заполненной джунглями, туманом и разноцветными птицами. Тоби едва нашёл слова, чтобы выразить своё удивление и восторг:
– Надо же, здесь жизнь богаче и ярче, чем на Земле! Но такого не может быть. Земля и Марс – я имею в виду, Барсум – должны быть гораздо, ну… роскошней, что ли.
Кирстана удивленно посмотрела на него.
– Земля? Барсум? Да брось ты! Нам доступно куда больше, чем быстрым мирам. Что у Земли? Только Барсум, Юпитер да ещё парочка планет и искусственных миров. Венера ещё, Сатурн. И что? Всего четыре-пять торговых партнёров? А ближайшие быстрые миры в четырёх световых годах, а это десятки лет пути. Для любого жителя быстрого мира это – путешествие в одну сторону. – Она покачала головой. – Нет, Тоби. Быстрые миры – унылые места. Безнадёжно обнищавшие. Как у них может возникнуть такое разнообразие? Такое богатство? Только руку протяни.
Тоби усмехнулся. Ну, Питер, неплохо ты сработал!
– Вижу, тебе нравится быть гидом?
Кирстана улыбнулась и пожала плечами.
– Мы переехали сюда, когда мне исполнилось шестнадцать. И с тех пор я обследую этот мир. И каждый день, когда я ступаю наружу и гляжу по сторонам, я… в общем, я как в волшебной сказке. Сами эти слова, «волшебная сказка», древняя идея волшебства, сам язык, каким мы говорим о них … это же изумительно!
– Язык? Изумительно? Это почему? – спросил Тоби, недоумевая.
– Потому что он хоть и древний, но живой. Невозможно, невероятно старый – но он здесь! Когда приходишь в синхромир, ты словно отправляешься на машине времени в далёкое прошлое, к заре истории, – и одновременно несёшься в будущее. Тут все такое же, как многие тысячи лет назад.
Задумавшись над ее словами, Тоби принялся снова надевать крылья.
– А что с Дестриером? – спросил он.
Кирстана даже споткнулась и пристально посмотрела на приятеля:
– Ты же был там, среди паломников. Как ты можешь не знать?
– Слушай, я … э-э, в общем, я совсем не отсюда, – протянул Тоби.
Он уже рассказал, что его семья живёт на одном из первых синхромиров, на маленькой комете, не общавшейся с остальными 360/1 последние сорок лет, прошедших по местному времени. Теперь настало время досочинить историю.
– Я из мира второго поколения. Но пару циклов назад дедушка вывез нас из синхромира, и… время убежало вперед. Мы не были здесь уже пару поколений. А дедушка не хотел рассказывать про то, что оставил позади. А он был одним из первых жителей синхромира. Потому у меня такой акцент.
– Дестриер – символ всего самого скверного в синхромирах, – ответила девушка мрачно.
– Да? Но ведь здесь так хорошо, – пробормотал Тоби, указывая крылом на чудесный город внизу.
– Могло бы быть намного лучше, если бы не Источник.
Источник. Тоби о нем впервые слышал.
– Значит, это – символ Источника? – спросил парень, указывая на сооружение, напоминавшее собор.
Читать бесплатно другие книги:
