Скупщик Милявская Наталья
Наскоро взбив расческой волосы и обновив на губах помаду, Алина выдохнула, придирчиво осмотрела себя в зеркало — обтягивающее платье-мини, каблуки, декольте, все, что нужно артистке для знакомства с инвесторами — и присела на краешек столешницы в кокетливой позе, придав своему лицу максимально бодрое и беззаботное выражение. Три, два, один. Готова!
— Можно! — сообщила она громко.
Жора, знавший Алину пять лет и привыкший к любым ее клоунадам, хмыкнул и открыл дверь.
На пороге стояли двое. Высокий темноволосый симпатичный парень в дорогом костюме и с очень дорогими часами, чья внешность показалась Алине смутно знакомой, и такой же высокий, нарочито небрежно одетый тип в черных потертых штанах-шароварах и куртке с капюшоном, закрывшим почти пол-лица. Еще раз оглядев визитеров, Жора, словно конферансье, зычно и с едва заметной иронией протрубил:
— Мне приятно вам представить Алину Фабиани!
Не определив, кто из парней главный, Алина решила работать на того, что похож на персонажа из каталога мужской одежды, и гостеприимно взмахнула рукой:
— Добро пожаловать в мой приют!
Парни вошли и остановились посреди гримерной, с интересом глядя на Алину. Жора, так и не потрудившись согнать с лица саркастичную ухмылку, пропал за дверью.
— Доброй ночи! — сказал парень с часами и очаровательно улыбнулся. — Меня зовут Илья, а это… мой партнер по бизнесу, Никита. У вас потрясающий голос, мы с Никитой в восторге!
Алина кокетливо протянула Илье руку, и тот галантно поцеловал ее. Второй парень, проигнорировав протянутую ладонь, небрежно кивнул и, усевшись на ближайший стул, сунул в рот сигарету.
— Вы знаете, у нас в гримерках не курят, — сообщила Алина с улыбкой, глядя на затейливые татуировки на его пальцах.
— Угу! — кивнул Никита и тут же закурил.
Глядя, как он невозмутимо выпускает к потолку облако густого дыма, Алина на всякий случай решила ему больше не перечить — вдруг он главный!..
— Итак, чем обязана? — решила изобразить она абсолютную неосведомленность.
— Мы хотим купить ваш голос! — сказал парень в капюшоне.
Алина смущенно поправила прическу.
— А в какой проект?
«Спокойно, спокойно!» — завывала сирена в ее голове. Без энтузиазма! Пусть эти типы не думают, что они — твой последний шанс.
— Ни в какой! — пояснил парень в капюшоне. — Мы просто покупаем у вас голос, и все!
Повисла пауза. Алина попыталась прикинуть, о чем именно идет речь — им что, нужен голос для анонимной записи треков для какой-нибудь безголосой звезды?
— Простите, я не поняла, можно поподробнее? — перешла она на более деловой тон, глянув, на всякий случай, на парня с часами.
— Конечно! — улыбнулся тип с татуировками. — Скажите, в какую сумму вы оцениваете свой талант?
Алина еще раз внимательно оглядела обоих парней и засомневалась: действительно ли Илья и Никита собрались сделать ей коммерческое предложение, или весь диалог — таки законспирированное предложение интима?
— Талант, как вы понимаете, не продается, это часть моей души, мой смысл жизни, так сказать… — пояснила Алина, решив дипломатично отделаться набором высокопарных шаблонов, — но свои услуги вокалистки я оцениваю по определенному тарифу. Все зависит от того, что вам нужно — запись в студии, работа на бэк-вокале, выступление на корпоративе…
— Жаль, в моей компании не проводят корпоративов, — покачал головой Никита. Его приятель в костюме отчего-то хохотнул. — Но если отвлечься от всей этой конкретики, вы бы смогли продать собственный талант за… К примеру, за «Грэмми»?
— Простите, что за чушь вы городите? — не выдержала Алина.
— Да, действительно, чушь, — сказал Никита, — Грэми для вас слишком абстрактно. А как насчет конкурса «Прорыв года»? Вы ведь еще хотите попасть в финал?
По спине Алины отчего-то пробежал холодок. Откуда он знает про конкурс? Финал состоится завтра, в «Олимпийском», и ее срезали еще на одной восьмой, две недели назад, несмотря на то что вокально она явно была куда сильнее прочих. Но к концу очередного конкурсного дня, на который съехалось пол-России, стало ясно, что в списки финалистов попадают исключительно чьи-то знакомые, родственники и друзья. По толпе участников пополз слушок, что конкурс — фикция для пиара нового музыкального канала, и победители были известны еще до его начала. В общем-то Алину это не особо удивило, но после трех недель нервотрепки и значительных трат на новый трек и костюмы, узнав, что в списке вошедших в полуфинал ее нет, Алина дала себе слово больше никогда не участвовать ни в каких конкурсах. Хватит, отучаствовала!
— Смешно! — усмехнулась она. — Финал завтра, и пристроить меня туда смог бы разве что Господь Бог.
— Ну, не только у Него в этом мире есть полномочия… — сказал парень в капюшоне.
У Алины отчего-то зазвенело в ушах. Она вгляделась в голубые, почти прозрачные глаза собеседника, и что-то в этом взгляде ей не понравилось…
— Что происходит? — нервно спросила она.
— У вас телефон звонит! — сказал странный Никита.
Алина полезла в сумку — аппарат, и правда, отчаянно трезвонил. Звонок с неизвестного номера.
— Алло? — спросила недоумевающая Алина.
— Алла, Алла Филлипова? — спросила трубка звонким девичьим голосом. Обычно в гримерке связь была отвратительной, но сейчас качество разговора было превосходным.
— Алина, — поправила невидимую собеседницу Алина. А потом вдруг вспомнила, что в заявочных листах нужно было указывать свои настоящие, а не сценические, имя и фамилию, и обомлела — ей что, и правда звонят из оргкомитета конкурса?
— Да, Алина, прошу прощения, — согласилась невидимая девушка. — Это «Прорыв года». У меня есть полномочия от имени организаторов конкурса принести вам свои извинения за техническую накладку. Дело в том, что у нас произошла ошибка во время подсчета голосов… И вы должны были участвовать в полуфинале. Чтобы как-то компенсировать вам это недоразумение, мы приглашаем вас завтра в «Олимпийский» на финальный концерт. Как полноправную участницу. То есть… у вас есть все шансы на победу! Сможете приехать?
— Э… — промямлила Алина, дико глядя на парня в капюшоне.
— Отлично! — обрадовалась девушка в трубке. — Саунд-чек с двенадцати, с нашим звукорежиссером. Привозите фонограмму на флэшке. Прямой эфир стартует в семь вечера. Но перед этим еще будет пресс-конференция и фуршет… Сейчас с вами свяжется наш ассистент по артистам и расскажет все подробности. Еще раз приносим свои извинения за техническую накладку, и удачи в финале!
Девушка отключилась. Алина, стоящая соляным столбом с телефоном в руке, вдруг подумала, что ей все это снится. Ну не случается такого везения в жизни. В кино случается. Или в книгах. А в реальности — фиг! Почувствовав, как затряслись руки, она сунула телефон в сумочку.
— Я достаточно убедил вас в собственных полномочиях? — спросил Никита, затушив окурок в пустом бокале из-под коньяка. Его приятель, сунув руки в карманы, с отсутствующим видом стоял рядом, облокотившись на подзеркальный столик.
— Погодите… — произнесла Алина потрясенно, — так вы из оргкомитета? А как вы узнали, что я здесь работаю? В смысле… мне так приятно, что вы лично пришли, чтобы пригласить меня в финал… Боже мой, конкурс уже завтра! Это же прямой эфир! Мне надо выспаться! А какие костюмы? А работать под «плюс» или под «минус»?
— Стоп, стоп! — поморщился парень в капюшоне. — Какая вы, однако, деятельная! Мы не из оргкомитета!
— А кто вы? — окончательно растерялась Алина.
— Я из другой организации… — пояснил Никита вкрадчиво, — но в моих силах сделать так, что вы получите на этом конкурсе гран-при.
Тип в капюшоне неожиданно поднялся со стула и, приблизившись вплотную, глянул на нее сверху вниз.
— Мы ведь так с вами толком и не поздоровались! — сказал он и взял ее за руку.
Комната качнулась. Зашумело в ушах. Тени навалились на Алину со всех сторон, превратив гримерку в тесную консервную банку. Фигура в капюшоне неожиданно стала громадного роста — казалось, визитер уперся затылком в потолок. Чувствуя, как слабеют ноги и замирает сердце, Алина смотрела в лицо существа, еще мгновение назад казавшегося человеком, и чувствовала, как волосы на затылке шевелятся от ужаса. Под капюшоном вообще не было лица — над Алиной нависла мертвая, ссохшаяся, исполосованная морщинами голова, разделенная надвое кровавым порезом рта. От трупного запаха перехватило дыханье. Загипнотизированная Алина, словно жалкий скукоженный кролик перед пастью удава, силилась и не могла оторвать взгляд от черных провалов мертвых глазниц — а сквозь эти провалы на Алину смотрела пустота.
Время остановилось, оставив Алину висеть посреди бесконечной беспросветной тьмы.
Бабушка Алины была женщиной набожной. Именно она когда-то настояла на том, чтобы внучку крестили. И, хотя сама Алина считала все эти религиозные штуки полнейшей ерундой, в память о любимой бабуле она всю жизнь носила на шее крестик. Рука Алины сама, помимо ее парализованного сознания, нащупала на шее, под массивным сценическим колье, крохотный крестик на тонком шнурке и вцепилась в него одеревеневшими пальцами.
Бабуля была права! Во всем права!
— Я знаю, кто вы… — прошептала оглушенная первобытным ужасом Алина. — Знаю…
«Имя ему — легион!» — сказал кто-то в пустой и звонкой ее голове.
«Имена не имеют значения!» — в ответ завибрировал в затылке тяжелый низкий голос. Чувствуя, что теряет сознание, Алина выдернула руку из шершавой ладони чудовища в капюшоне и рухнула на ближайший стул.
Гул в ушах исчез. Вокруг словно бы ничего не изменилось. Никита по-прежнему сидел напротив нее на стуле и невозмутимо дымил сигаретой. Илья, стоящий рядом, безразлично разглядывал груду цветастого сценического тряпья, висящего на вешалках на длинном кронштейне. Где-то за дверью ритмично громыхали басы. Алина, словно рыба, выброшенная на берег, беспомощно хватала ртом воздух.
— Итак, вот суть сделки, — сказал весело Никита. — Я покупаю у вас талант, а вы взамен просите у меня что угодно! Деньги, славу, работу с лучшими продюсерами, участие в любых концертах, конкурсах и мероприятиях… Состоятельного спонсора или даже мужа! Какие там желания роятся в вашей прекрасной голове? Ни в чем себе не отказывайте! Правда, петь вы больше не сможете, но в шоу-бизнесе это ведь не проблема, правда?
Алина, не моргая, смотрела на человека в капюшоне.
— У тебя одна ночь на раздумья, — произнес он, не раскрывая рта, и словно невидимая тяжелая рука обвилась вокруг Алининого горла. — Конкурс завтра. Придешь — получишь все и сразу. Не придешь — значит, я зря потратил на тебя свое время!
Визитеры ушли. Жора, болтающий с приятелем у барной стойки, видел, как парень в костюме и парень в капюшоне покинули клуб. Появившись через несколько минут в гримерке, арт-директор, жаждущий подробностей, увидел, что его любимая артистка Алина Фабиани, белая как мел, каменным изваянием сидит на стуле, вперив в стену безумный стеклянный взгляд и вцепившись в висящий на шее крестик.
11
У охранника были одутловатое лицо, неправильно сросшийся после старой травмы нос и ленивый взгляд человека, достигшего вершины пищевой цепочки.
— Пропуск! — стукнул он в стекло рукояткой резиновой дубинки.
Илья наполовину опустил стекло и повернулся к Скупщику.
— Человеку нуен пропуск!
Скупщик вынул изо рта сигарету, глянул на грозного представителя охраны и пояснил:
— Мы на конкурс!
— Здесь все на конкурс! На стоянку въезд по пропускам!
Демон скривился, покачал головой и еще раз посмотрел на охранника.
— Представьте, что он у нас есть!
У Ильи зазвенело в ушах, а парень с дубинкой моргнул, нахмурился, затем неожиданно улыбнулся и сообщил:
— Прошу прощения! Проезжайте!
Полосатая палка шлагбаума поползла вверх, и уже через минуту Илья припарковался на свободном месте огромной парковки «Олимпийского» возле трех громадных белоснежных телевизионных фургонов с надписью «Останкино». Выйдя из машины, Илья надел пиджак, смахнул пылинку с идеально начищенных ботинок и двинулся вслед за Демоном в сторону служебного входа.
Почти сразу от парковки начиналась огороженная зона, отделяющая простых смертных от обладателей пропусков в святая святых — закулисье огромного концертного комплекса, кишащего звездами. В финале конкурса «Прорыв года» был обещан большой гала-концерт, поэтому «Олимпийский» оцепили по периметру так тщательно, словно сегодня здесь должен был дать концерт неожиданно воскресший Майкл Джексон. Пропусков, разумеется, у Ильи и Скупщика не было, но имея в команде такую универсальную адскую тварь, как Демон, владеющий даром внушения, можно было проникнуть даже в Апостольский дворец к самому папе римскому. Скупщик, шагавший впереди развязной походкой, с легкостью миновал два промежуточных пункта охраны, просто улыбнувшись хмурым парням в черном. Илью беспрекословно пропускали следом. У самой двери, приметив всклокоченную девушку с ворохом бейджиков на разноцветных шнурках, Демон остановился возле нее, подцепил пальцем два шнурка и сообщил:
— Это нам!
Девица вскинула на незнакомца в капюшоне строгий взгляд, открыла было рот, но вдруг замялась, задумчиво посмотрела куда-то вдаль и кивнула: «Забирайте!»
На бейдже значилось: «Организатор. Доступ во все зоны». Илья хмыкнул и надел его на шею.
За огороженной зоной у служебки нервно переминалась с ноги на ногу кучка фанатов с самодельными плакатами и воздушными шариками, зорко всматриваясь в любого, кто входил внутрь. Едва Илья взялся за ручку двери, как к нему кинулась совсем юная рыжая девчонка в смешном сарафане до пят, дурацком клетчатом пальто и тяжеленных ботах.
— Ой, а подпишите, пожалуйста! — свесилась она через ограждение, полыхая багровыми от смущения щеками и протягивая ему цветастый постер.
— Разумеется! — радушно ответствовал Илья, взял из рук фанатки постер, фломастер и оставил свою размашистую подпись прямо поверх глянцевого лица Сергея Лазарева.
Закулисье навалилось духотой и давкой — едва миновали металлоискатели, как Скупщика и Илью подхватила толпа и повлекла куда-то вдоль пресс-воллов, рекламных растяжек, огромных экранов, на которых по кругу гоняли ролики с информацией про финалистов конкурса, забитых очередями буфетов и кишащих в толпе съемочных групп. Похожие на пестрых экзотических птиц, надменно фланировали туда-сюда стройные девы в дорогих нарядах — то ли промо-герл, то ли леди из эскорт-услуг. Толпа пестрила смутно знакомыми по телевизионным эфирам лицами — татуированный с ног до головы модный рэпер, отрастивший густую бороду, давал интервью, сопровождая каждое слово эффектным взмахом рук, рядом популярное девичье трио, вечно выступающее в лосинах и бюстгальтерах, кокетничало с депутатом одной из думских фракций, питающим слабость к певичкам в лосинах и бюстгальтерах. За одним из столиков Илья приметил пьяного журналиста глянцевого журнала, пару лет назад по дружбе после интервью угостившего его отличным коксом. Кажется, журналиста звали Вадиком… Кто-то кивал Илье, кому-то машинально кивал он сам. Тщеславие, запах пота и дорогой парфюм смешивались в ядреную смесь, бившую в ноздри.
Илья покачал головой. Несмотря на обилие стразов, понтов, дизайнерских нарядов, журналистов, пиарщиков и людей из телевизора, окружающая его вакханалия была похожа на огромный блошиный рынок.
Скупщик неожиданно остановился в самой гуще людей и с удовольствием огляделся. Илья вдруг заметил, что, в отличие от него самого, жаждущего как можно быстрее добраться до нужной гримерки, Демон чувствует себя в этой пестрой толпе, как дома — он хищно улыбнулся, словно акула, попавшая в стаю жирных сардин, и принялся внимательно вглядываться в лица.
— Хочешь узнать количество действительно талантливых людей на квадратный метр этого пафосного мяса? — поинтересовался голос Демона в голове Ильи.
Илья пожал плечами, сделал шаг и уже привычно взял Скупщика за руку.
Гул голосов стих, превратившись в невнятное бульканье, в углах сгустились тени. Илья и Демон стояли посередине призрачной толпы, и даже время, кажется, замедлилось вокруг них, превратившись в вязкий кисель. Илья изумленно оглянулся — примерно половина присутствующих была абсолютно пуста, прозрачные силуэты остальных освещали вяло мерцающие угольки угаснувших талантов. Он пристально вглядывался в толпу — лишь после долгих усилий ему удалось отыскать взглядом пару ярких огненных факелов. И это все?
— Не надо кукситься! — рассмеялся Скупщик в голове Ильи, уловив его разочарование. — Здесь полным-полно некогда талантливых людей! Просто они изменили своему истинному предназначению в угоду моде! В наши дни все хотят стать знаменитостями, любой ценой! Все лезут в певцы или актеры, а отсутствие артистизма и голоса компенсируют, кто как может. Кто-то долго и упорно работает над собой, превращаясь в дрессированное цирковое животное, а кому-то просто фартит родиться с золотой ложкой во рту! Вон тот тип, к примеру, — Скупщик мысленно указал Илье на бородатого рэпера, — мог бы стать замечательным кардиохирургом, если бы захотел… Но его отец входит в золотую сотню «Forbes» России, так что везучий парень компенсировал отсутствие поэтического таланта количеством папиных денег и уже начитал бездарного рэпа на два платиновых альбома.
— Погоди, — пробормотал Илья, — не может быть, чтобы вот сейчас в «Олимпийском» не было ни одного действительно талантливого музыканта. В смысле, талантливого от рождения!
— Ха! — Скупщик хохотнул. — Их здесь полно! А теперь задай себе вопрос — как, при такой конкуренции, они смогли стать по-настоящему популярными?
Скупщик двинулся в толпу, его голос эхом звучал в голове Ильи:
— Вот певица Владлена, — указал Демон на эффектную диву средних лет в роскошном платье, дававшую интервью одному из каналов. — Знаешь ее?
— Да кто ж ее не знает? — удивился Илья мысленно. — Ее же вся страна…
Но призрачная фигура певицы была абсолютно пуста, ни проблеска!
— Она как раз одна из немногих, кому судьба велела стоять на сцене. Но путь ее был тернист и неровен… пока не появился я! Владлена продала мне талант десять лет назад, чтобы вернуться на сцену после разрыва с прошлым продюсером. Это я порекомендовал ей нового! А теперь, видишь, народная артистка России!
Владлена неожиданно повернулась к Илье и Скупщику и умолкла, узнав парня в капюшоне. Зрачки народной артистки расширились от ужаса. Демон развязно подмигнул ей — Владлена, вцепившись в край пышной юбки, застыла, подавившись какой-то фразой. Корреспондентка, держа у рта звезды микрофон, терпеливо ожидала продолжения интервью.
Демон шагал дальше.
— Вон тот, вертлявый, в модных очках — финалист первого сезона конкурса вокалистов на Первом. Два года назад продал мне талант за первое место. Бабки теперь лопатой гребет. И только звукореж знает, как он там себе квакает в микрофон под фанеру.
Парень, в которого ткнул Демон, обернулся и вперился в человека в капюшоне долгим испуганным взглядом.
— Там — бывшая прима Большого, продала мне талант, когда ее выгнали из труппы за интриги и блядство. Теперь не вылезает из телевизора.
Упомянутая прима, с ног до головы укутанная в огромную шаль, расшитую стразами, узнав Скупщика, неожиданно расплылась в улыбке и послала Демону кокетливый воздушный поцелуй.
— А вот, смотри, мой любимчик — член Союза композиторов России, — указал Скупщик на полного человека лет пятидесяти за столиком буфета, в дорогом костюме и пижонском белом шарфе, закусывающего коньяк бутербродом с икрой. — Был точно таким же, как ты, талантливым и борзым, но неизвестным. Зато теперь у него особняк на Рублевке, членство в Союзе композиторов и пожизненное место в жюри одного престижного музыкального конкурса. Песен он больше не пишет — видимо, боится окончательно испортить себе карму!
Человек с бутербродом глянул на Демона и перестал жевать, вытаращив глаза. Вокруг него смеялись, разговаривали, выпивали и закусывали такие же лоснящиеся, смутно знакомые по телеэфирам персонажи.
Скупщик шел дальше, указывая на все новых известных людей. Илья, идущий следом, в какой-то момент перестал вслушиваться в голос Демона — он просто смотрел на окружавшее его сытое самодовольное благополучие. Мы все продажные твари, думал Илья. Все без исключения…
— Заметь, не я это сказал… — ответствовал голос в его голове.
И все же были вспышки талантов в толпе. Держа Скупщика за руку, Илья знал о них то же, что знал Демон. Яркие огоньки освещали силуэты двух бэк-вокалисток, работающих на известного поп-певца, кордебалет еще одного заслуженного артиста, в полном составе был подтянут, улыбчив и полыхал талантами, искрились и радовали глаз пара журналистов, пара операторов и одна пиарщица, отсвечивающая в толпе ярко-рыжей шевелюрой. Талант в ее груди горел ослепительно и ровно, как газовый фитиль.
— Люблю, когда человек на своем месте! — с иронией прокомментировал Скупщик. — Половина скандальных новостей в музыкальной сфере — ее рук дело.
А еще толпа буквально кишела демонами всех мастей — грифельно-черные фигуры виднелись во всех закоулках закулисья «Олимпийского». Кто-то, узнав Скупщика, кивал ему, кому-то кивал он. Все эти существа, после обязательных расшаркиваний со Скупщиком, неизменно цепляли взглядом Илью — от каждого такого липкого темного взгляда тому становилось не по себе.
Неожиданно в толпе мелькнул девичий силуэт, освещенный изнутри ярким танцующим факелом.
— А вот одна из финалисток! — сообщил Демон плотоядно, глядя на ослепительный огонек в ее груди. — Да тут работать и работать!
Высокий жужжащий звук мерзкой пилой неожиданно врубился в черепную коробку Ильи.
— Это мой клиент! — сложились воедино в его голове резкие визгливые звуки.
Тот изумленно вперился в спутницу одаренной финалистки — рядом с девушкой, одетой в вычурный расшитый пиджак и неизменные микроскопические шорты, вышагивала худая сутулая женщина, облаченная в странное бесформенное красное платье до пола. Острый крючковатый нос напомнил Илье клюв какой-то хищной птицы. Он впервые видел другого Скупщика и разглядывал сутулую фигуру во все глаза. Женщина в красном злобно обернулась, и Илья вдруг увидел, что у нее вообще нет человеческого лица — на тонкой изогнутой шее сидел серый глазастый череп с длинным обшарпанным клювом. Илья непроизвольно отшатнулся.
«Пугает!» — усмехнулся в его голове Демон.
— Как скажешь, детка! — весело крикнул парень в капюшоне злобной фурии в красном. — Я не претендую!
Птичья Голова и ее подопечная пропали в толпе.
Илья повернул голову — они со Скупщиком притормозили возле огромного, в пол, зеркала на стене вестибюля. Мгновенно пожалев о том, что бросил мимолетный взгляд в полированную поверхность, Илья зажмурился, ощутив дурноту, но извечное его любопытство взяло верх, и он открыл глаза.
Из зеркала на него уставился бесплотный силуэт его самого. Прозрачная человеческая фигура — ни всполоха, ни проблеска внутри. Призрачная пустышка в дорогом костюме. Позади его зеркального двойника, искривленные и размазанные по поверхности подернутого рябью зеркала, шевелились и открывали рты сонмы бесплотных призраков в ярком цветастом тряпье. А посреди шевелящейся толпы, сотканный из тяжелой пульсирующей тьмы, возвышался Скупщик. Демон, чей облик, преломленный дважды, глазами Ильи и зеркальной поверхностью, превратился в высокую изломанную тень, почти потерявшую очертания. Одеяние с капюшоном закрывало его фигуру до самых пят, но Илья видел костяшки полуистлевших пальцев, торчащие из рукавов. Из-под капюшона глянул на него мутный лик — наполовину лицо, наполовину череп, в глазницах которого светились неоном холодные голубые зрачки. И во взгляде чудовища вдруг почудилась Илье неизбывная, мрачная тоска.
Демон отдернул руку, и Илью выбросило на поверхность обычной реальности — перехватило дыханье, от обилия света и звуков закружилась голова.
— Давай живей, конкуренты поджимают! — бросил Демон и направился в сторону гримерок сквозь расступавшуюся перед ним толпу.
Илья, постояв чуть-чуть, чтобы унять тошноту, пошел следом.
— Илья, Илья! — попыталась перехватить его смутно знакомая девушка с микрофоном. Кажется, она брала у него интервью на юбилее «Свирели».
— Вы ошиблись, это не я! — сказал Илья и нырнул вслед за Скупщиком в изогнутый коридор, охраняемый людьми в черном.
Илья был уверен — после того как Скупщик напугал Алину до полусмерти в клубной гримерке, она даже и не подумает приехать в «Олимпийский». Она уйдет в монастырь. Или, как минимум, уволится из клуба, переосмыслит собственную жизнь, сидя в ванне со святой водой, и потратит оставшиеся годы на благотворительность.
Но на двери гримерки в самом конце коридора значилось кичливое: «Алина Фабиани». И сама Алина, накрашенная и разодетая, стояла посреди гримерки, а на ее лицо наносил последние яркие штрихи худой манерный стилист. Журнальный столик ломился от фруктов, дорогого алкоголя и шоколада, у вешалки с нарядами суетился мелкий вертлявый парень с огромным фотоаппаратом, пытающийся запечатлеть последние приготовления потенциальной финалистки конкурса перед выходом на сцену. Было очевидно, что организаторы мероприятия не поскупились, заглаживая свою вину перед певичкой, несправедливо отчисленной в четвертьфинале. Вернее, Демон не поскупился…
— Вон! — приказал Скупщик, и возмущенный стилист, повернувшись было с привычным вопросом: «Какого хера?», послушно кивнул, молниеносно сгреб со столика все свое барахло и исчез за дверью. За ним также молчаливо испарился местный папарацци.
Демон упал в кресло, оторвал от грозди на блюде крупную виноградину, отправил ее в рот и спросил развязно:
— Ну?
Она стояла посреди комнаты, не шелохнувшись. Только кончик длинного пера, венчавший вычурную аппликацию на одном плече, испуганно трепетал в воздухе. У Алины железные нервы, подумал Илья. У всех девиц в шоу-бизнесе железные нервы. Наличие таланта, может, и не обязательно, а вот стальные канаты вместо нервов — да. Партизанка в лабутенах.
— Я подумала… — сказала Алина с улыбкой, но предательская хрипотца в голосе выдала колотивший ее ужас.
— И что надумала? — улыбнулся Скупщик, оглядывая ее затянутую в эффектное платье фигуру.
Алина сделала шаг, вынула из лежащей на столе косметички листок бумаги, развернула его и подала Демону. Тот взял листок, пробежался по нему глазами.
— Гран-при сегодняшнего конкурса, пятилетний контракт с «Юниверсал Мьюзик», статус «платиновый» первому альбому и брак с миллиардером Лисицким?
— Он только что развелся… — пояснила Алина.
Илья хмыкнул.
— Вы, я смотрю, девушка разумная, по мелочам не распыляетесь, — сказал Скупщик. — Лично я в этом списке сложностей не вижу. А ты? — спросил он Илью с легкой издевкой.
Тот взял из его рук листок, перечел еще раз четыре коротких, емких пункта. Алина явно не теряла времени этой ночью.
— А если вам Лисицкий не понравится? — поинтересовался он у прыткой девицы. — Вдруг он окажется скрытым садистом и будет вас бить?
— Не посмеет! Я составлю брачный контракт! — ответила девушка решительно.
— Я в тебе не ошибся! — расхохотался Демон.
А вот Илья, похоже, недооценил эту восходящую звезду отечественной эстрады…
— Только… можно талант отдать вам потом, после конкурса? — поинтересовалась робко певичка у Скупщика. — Я бы сегодня хотела спеть… в последний раз… как могу.
— Разумеется! — пообещал щедрый Демон. — Талант изымается у клиента в течение суток после подписания контракта, так что… успеете еще и на банкете всех поразить, если пожелаете…
Девушка улыбнулась. Илья, наблюдавший со стороны, как эта парочка ловко нашла общий язык, вернул Скупщику лист бумаги и поинтересовался:
— Ты ничего не забыл?
— Ах, да! — спохватился парень в капюшоне. — Дорогая! Прежде чем вы окончательно решите воспользоваться моими услугами, с вами должен переговорить мой… деловой партнер. Десяти минут тебе хватит? — спросил он Илью.
— Я постараюсь, — ответил тот.
— Тогда удачи! — подмигнул Илье Демон, цапнул с блюда банан и растаял в воздухе.
В комнатушке повисла пауза. Алина, стараясь не подать виду, что ее вообще хоть немного удивил фокус с исчезновением человека в капюшоне, повернулась к Илье.
— Я что-то не так сделала? — спросила она удивленно. — Он передумал? — перешла она отчего-то на громкий шепот.
Певичка боялась Демона и боялась его упустить. Так же, как и сам Илья.
— Нет, ему не терпится купить ваш талант. Но я собираюсь вас от этого отговорить.
— Почему? — удивилась девушка. Она все еще растерянно смотрела на пустое кресло, недоумевая, отчего это посланник Люцифера променял ее на банан.
Илья вдруг понял, что у него нет никакого желания играть в плейбоя, очаровательно улыбаться и расшаркиваться перед это недоделанной Монтсеррат Кабалье, которая все уже окончательно решила и на все согласилась.
— Меня зовут Илья, помните? — спросил он, не скрывая растущего раздражения. — Алина, я прошу вас не продавать талант.
Она оторвала взгляд от кресла и вскинула идеально накрашенную бровь.
— В смысле? Почему не продавать?
— Потому что для вас это все равно плохо кончится.
— Простите… а вы вообще кто? — с неожиданным вызовом поинтересовалась будущая народная артистка. — Вы что, пытаетесь сорвать нашу сделку?
Илья ощутил жгучее желание отвесить Алине подзатыльник.
— Кто я? Папа римский. Принес тебе благую весть о том, что еще можно спасти твою мелкую продажную душонку. Поняла?
Алина умолкла и уставилась на него, обалдело хлопая наклеенными ресницами.
— Отлично! Есть контакт! Теперь слушай внимательно. Сейчас я достану чековую книжку и выпишу тебе сумму, которая покроет все твои расходы на альбом, хорошего пиарщика, композитора, парикмахера и прочую шушеру, которая так нужна звездам. А затем выведу тебя за дверь и познакомлю со всеми продюсерами, которых я знаю. А знаю я немало. И будешь ты жить долго и счастливо, петь песни, снимать клипы и звездить по мере возможностей. А про контракт с Демоном и про продажу таланта забудешь, словно мы вообще никогда не встречались. И прочтешь три раза «Отче наш», на всякий случай. Договорились?
Алина смотрела на Илью во все глаза.
— Называй сумму! — сказал он.
— Какую сумму?
— Которая тебе нужна на раскрутку. Пятьсот тысяч долларов хватит?
Челюсть Алины сама по себе поехала вниз.
— Стойте, стойте, — сказала Алина слабым голосом, взяла со стола бутылку коньяку, налила себе в бокал, глотнула, поморщилась. Затем снова подняла глаза на Илью. — Во-первых, что за тон? Во-вторых, если вы хотите меня у него перекупить, что я должна вам взамен?
— Ничего. Вообще. Единственная моя просьба — откажись от продажи таланта.
Алина в замешательстве смотрела на Илью.
— У вас какое-то пари, что ли? Кто больше даст?
Глупая курица!
— Да, у нас пари. Мы развлекаемся, раздавая деньги кому ни попадя. Думай, что хочешь. Ты знаешь, кто он. Я — твой шанс спасти собственную душу.
— Почему душу? Про душу он ничего не говорил, только про талант! — воскликнула девушка.
Илья сделал глубокий вдох и взял Алину за плечи.
— Ты вообще понимаешь, что происходит? — спросил он почти шепотом. — Что ты сейчас заключаешь договор с…
— С дьяволом. Понимаю! — кивнула Алина.
— И тебя ничего не смущает?
Девушка помолчала, глянула на Илью, усмехнулась.
— А разве у меня есть какие-то другие варианты?
Илья ухватил Алину за тонкие ледяные пальцы.
— Есть! Я твой другой вариант! Я не такой всемогущий, как этот хер в капюшоне, но я помогу тебе прославиться совершенно безвозмездно! И тебе потом не придется всю жизнь жалеть, что ты продала единственное, чем можешь по-настоящему гордиться. Божью искру, которая в тебе есть!
Алина вырвала руки и попятилась.
— Не знаю, кто ты — свидетель Иеговы, племянник Далай Ламы или еще кто, но давай без проповедей! Не надо мне тут про Божью искру! Оборжаться! Если Он дал мне эту искру, что ж я не могу ее никуда приткнуть? Так и помру, талантливая, но неизвестная! А в телеке одни бездарные рыла — и это, типа, божественная справедливость?
— Ты уже завтра станешь такой же бездарностью, если продашь талант! — напомнил Илья. — Ни слуха, ни голоса.
Алина уперла руки в бока и покачала головой.
— Илюша, ты, может, и хороший человек, но такой дурак! Нахер мне этот голос вообще сдался? Мне мужик нужен нормальный, с деньгами! Тогда и голос будет, не мой, правда, за бабло на студии записанный, и клипы достойные, и гастроли. Как у всех этих, — кивнула она в сторону двери, — которые, типа, звезды. Пятьсот тысяч он мне предложил, ха! Я их потрачу за год, на тот же альбом и на оплату радио-ротаций! А жить я где буду? И на что? Петь до пенсии в трусах на Дне нефтяника, чтобы ипотеку лет через двадцать оплатить? И как ты, такой волшебник, сможешь договориться, чтобы я сегодня получила гран-при? Отсосешь у генерального спонсора?
Лицо Алины, перекошенное злобой, окончательно потеряло свою миловидность.
— Наконец-то у меня появилась возможность получить то, чего я заслуживаю! А тут приходишь ты и читаешь мне мораль? Насмешил! От такого не отказываются! Только попробуй мне помешать! Я за этот шанс любому глотку перегрызу! Ясно? А Божий дар твоя небесная канцелярия пусть заберет обратно! И засунет себе в… Все равно от него никакой пользы!
Илья подошел к Алине, вытащил из-под вычурного колье крохотный серебряный крестик, который он приметил у девушки на шее еще вчера, и ухватился за него, как за последний аргумент.
— То есть тебя не беспокоит, что ты потом, возможно…
— Попаду в ад? — насмешливо спросила Алина. — Не надо мне про ад! Ад — это напрасные надежды! И мечты, которые никогда не сбываются!
Илья открыл рот, чтобы парировать… но понял, что на самом деле ему нечего сказать. Глядя сверху вниз в злые, насмешливые глаза певички из караоке-клуба, он вдруг смутился. Где-то глубоко внутри, в самом потаенном уголке души невидимая струна отозвалась в унисон ее словам про напрасные надежды. Размалеванная девица с наклеенными ресницами была абсолютно права!
Заметив внезапное замешательство Ильи, Алина вдруг потеплела, пододвинулась к нему совсем близко и прошептала:
— Ты думаешь, мне не страшно? — она сделала паузу. — Страшно, пипец как! Я ж не дура! Но… я уже все решила. И… я потом отмолю! — она покосилась на пустое кресло. — Я знаю, как! У меня знахарка одна есть, знакомая…
Илья вышел вон.
— Забирай! — сказал он Демону, стоящему у двери гримерки в окружении полуголых девиц из подтанцовки, и, не оглядываясь, направился к выходу.
В опустевшем холле — схлынувшая толпа потянулась в зал — он отыскал столик, за которым сидел нетрезвый Вадик, взял тут же, в баре, бутылку восемнадцатилетнего «Чиваса», два бокала, какую-то закуску и присел рядом с журналистом.
— Хочешь знать, кто выиграет конкурс? — вместо приветствия спросил он Вадима, наливая в его бокал виски.
Читать бесплатно другие книги:
