Всеобщая история религий мира Карамазов Вольдемар

Выше уже характеризовались основные различия между православием и католицизмом. Это определило и догматы веры, и литургию, и все, что касается обрядовой части. Но все же не это отличает историю развития православия. Православие возникло на территории Византии, что говорит о необходимости детального изучения его развития начиная с византийского периода.

Как современное католичество кристаллизировалось в Средние века и эпоху Контрреформации, так, а может быть еще и в большей мере, православие свой теперешний вид, свой исторический «канон» приобрело в Византии. Какой бы стороны православной церковной жизни мы ни коснулись, простая справка покажет, что свою сегодняшнюю форму она обрела еще в византийский период. В Византии завершается развитие православного богослужения, то есть того устава, который придает ему законченность, делает его системой, почти не допускающей развития или изменений.

Византийские типиконы и евхологии XIII и XIV в. почти не отличаются от современных православных служебников и уставов. Православная икона пишется по византийскому канону, каноническое предание в объеме и в толковании закреплено византийскими канонистами. В Византии окончательно сложился тот свод Отцов, который доныне составляет основу православного богословия, и, наконец, в этот же период расцвел тот стиль и дух, который на русском языке хорошо выражается словом «церковность». В известном смысле византийский период должен быть признан решающим в истории православия, эпохой кристаллизации церковной жизни. Современная православная церковь – это, с исторической точки зрения, византийская церковь, на 500 лет пережившая Византийскую империю.

Облачение византийского священнослужителя

Все историки Византии согласно утверждают, что с началом VIII в. в ее истории открывается новый период. VII в. закончился анархией и почти полной гибелью империи. В 717 г. арабы осаждали Константинополь, а внутренняя разруха делала его легкой добычей завоевателя. Византию спас Лев Исавр, один из тех многочисленных в византийской армии солдат с восточной окраины, которые дослуживались до высших чинов и на которых фактически держалась империя. Лев был провозглашен императором и положил начало новой – Исаврийской – династии.

Рядом победоносных войн Лев Исавр (717-745 гг.) и его сын Константин Копроним (745-775 гг.) восстановили положение империи, а изнутри укрепили его глубокой государственной реформой: военной, административной и экономической. Эта реформа, завершающая ту эволюцию, которая началась уже при Ираклии, заканчивает превращение Византии из мировой империи в сравнительно небольшое государство, в котором все подчинено необходимости противостоять напору: с востока – арабов, с севера – славян, а очень скоро и с запада – норманнов. Римская «вселенная» окончательно превращается в Византию, дав ей при этом свое название Ромея.

Для церкви этот новый период открывается новой смутой. Ею стало иконоборческое движение, борьба с которым растянется почти на полтора столетия. О причинах иконоборчества много спорили в науке. Одни видели в нем влияние мусульманского Востока с его запретом человеческих изображений, попытку некоего компромисса с исламом, другие усматривали в иконоборчестве первое восстание идеи светской культуры против церкви, третьи видели в нем взрыв эллинской духовности, для которой иконопочитание было проявлением чувственного, материального в религии.

С X в. традиция возлагает на императоров всю ответственность за возникновение ереси и ее распространение. Но новые исследования показывают, что спор об иконах возник сначала внутри церкви и только затем уже в него властно вмешалась государственная власть. Они показывают также, что для такого спора были достаточные основания.

Иконопочитание имеет длинную и сложную историю. Раннее христианство не знало иконы в ее современном, догматическом значении. Изначальное христианское искусство – живопись катакомб – носит символический характер. Это не изображение Христа, святых или разных событий священной истории, как на иконе, а выражение определенных мыслей о Христе и церкви. Оно склонно изображать не столько божество, сколько функцию божества. Добрый пастырь саркофагов и катакомб не только не образ, но и не символ Христа; он – зрительное ознаменование той мысли, что Спаситель спасает, что Он пришел нас спасти, что мы Им спасены.

Добрый пастырь. Рижская мраморная скульптура

Икона же – это плод «обновления» искусства, и появление ее связано, конечно, с раскрытием в церковном сознании смысла богочеловечества. В VII в. иконопочитание засвидетельствовано уже многими памятниками, это прочно утвердившийся факт церковной жизни.

Между тем иконопочитание очень скоро стало во многих местах извращаться, потому что в нем тоньше всего граница, отделяющая его сущность от настоящего идолопоклонства. Иными словами, с иконопочитанием происходило то, что раньше часто случалось с культом святых и почитанием мощей.

Возникнув как плод и раскрытие веры церкви в Христа, этот культ слишком часто отрывается от своей основы, превращается в самоцель, а следовательно, приближается к язычеству.

Иконоборческие настроения возникли в самом начале VIII в. среди епископов восточных окраин империи. И сразу же оказались настолько сильными, что константинопольскому патриарху Герману пришлось особым посланием защищать правду иконопочитания. Но начавшееся брожение дошло до императора Льва, который поддержал противников икон. Это вмешательство в богословский спор государственной власти надолго и трагически осложнило его. Около 730 г. Лев Исавр издал указ против икон. Не подчинившийся ему патриарх Герман был смещен и заменен Анастасием, сочувствовавшим иконоборчеству.

Константинопольский патриарх Герман

Вскоре пролилась и первая кровь: в стычке между толпой и солдатами, по приказу императора снимавших чтимую икону Христа с Халкопратийских ворот столицы, погибло несколько человек. В Греции сопротивление новой ереси вылилось в политическое восстание, весь Запад снова и единодушно осудил ее: все это подлило масла в огонь. Но настоящее гонение на иконопочитателей начал уже сын Льва – Константин Копроним. Блестящий полководец и государственный деятель, он явил себя и недюжинным богословом: сохранившиеся отрывки из его произведений против икон показывают глубокое, продуманное убеждение.

Святой Георгий и дракон

Свою иконоборческую политику Константин проводил систематически. Произведя в несколько лет «чистку» епископата, он собрал в 754 г. Вселенский собор в Константинополе, на котором иконы и иконопочитание были осуждены. Заручившись санкцией Собора, Константин стал его решение проводить огнем и мечом. От этого «кровавого десятилетия» (762-775 гг.) в месяцесловах осталось много имен «новомучеников», как их назвала церковь. Правда, надо сказать, что со стороны массы верующих первая реакция на иконоборчество была довольно слабой.

Среди мучеников этого периода мы почти не видим епископов, белого духовенства и мирян. Многие не отказывались от тайного хранения и почитания икон, но своих убеждений открыто не высказывали. Так, св. Тарасий Константинопольский, будущий деятель седьмого Вселенского собора, на котором был провозглашен догмат иконопочитания, сделал при Копрониме блестящую государственную карьеру.

Фактически на защиту икон поднялось одно монашество. И именно на монахов обрушилась вся тяжесть гонений. Параллельно с уничтожением непокорного монашества шло и истребление икон, причем они заменялись «светским искусством»: охотничьими сценами, орнаментом и т.д. И неизвестно, чем и как кончилось бы это гонение, если бы 14 сентября 775 г. престарелый император не умер. При его сыне Льве IV Хазаре (775-780 гг.) преследования утихли. Когда же после смерти Льва власть, ввиду малолетства его сына Константина VI, перешла к его жене Ирине (780-802 гг.), иконопочитание было восстановлено.

Ирина, всегда бывшая почитательницей икон и монахов, начала готовить Вселенский собор, для чего и провела в патриархи государственного секретаря Тарасия. Но пятьдесят лет иконоборчества глубоко отразились в жизни византийского общества: первая попытка собрать Собор в Константинополе была сорвана солдатами, боготворившими память Копронима. Только в 787 г. – и уже не в столице, а в Никее – собрался, под председательством патриарха Тарасия, седьмой Вселенский собор, на котором и был сформулирован и провозглашен догмат об иконопочитании.

Но, побежденное догматически, иконоборчество воскресло с новой силой после смерти Ирины в 802 г. Сторонников ереси было еще достаточно, главным образом в правительственных и военных кругах, где царствование Константина Копронима было окружено восторженным поклонением. И все несчастия и неудачи империи, обрушивающиеся на нее в начале IX в. – войны, нашествия, восстания – приписывались там иконолатрии – почитанию икон.

В 815 г. император Лев V Армянин потребовал от патриарха Никифора, чтобы иконы в храмах были подняты выше человеческого роста, и, таким образом, их невозможно было бы целовать. С этого момента стало понятно, что гонения неминуемы. Первым пострадал патриарх Никифор, успевший все же возвестить церкви о готовящейся борьбе и призвать ее к сопротивлению. Его низложили и сослали. Во главе православных стал заменивший его Феодор Студит, игумен знаменитого константинопольского монастыря Студиона.

В Вербное воскресенье 815 г. тысяча студийских монахов прошла крестным ходом по городу, неся иконы. Вызов власти был брошен и начались кровавые гонения, по количеству жертв превзошедшие гонения Копронима: десятки сосланных епископов, монахов, утопленных в зашитых мешках, замученных в застенках. Хотя и не с такой силой, гонения продолжались и при преемниках Льва – Михаиле II (820-829 гг.) и Феофиле (829-842 гг.).

Окончательной победой иконопочитатели были обязаны женщине. Жена Феофила – императрица Феодора – немедленно после смерти мужа прекратила гонения. В марте 843 г. патриарший престол занял Мефодий, один из пострадавших за иконопочитание. В первое воскресенье Великого поста, 11 марта 843 г. восстановление икон, т.н. «Торжество Православия», было провозглашено в храме Св. Софии. С тех пор каждый год в это воскресенье православная церковь празднует победу.

Апостол Иуда Иаковлев

Но значение иконоборческой смуты не исчерпывается догматическим вопросом о смысле иконопочитания. В ней предельной остроты достигает проблема церковно-государственных отношений. Не случайно, прежде всего, то, что борьба с иконами оказалась также борьбой с монашеством, в момент становления христианства воплотившим в себе его «спасение от влияния мира». (С этой точки зрения не было ничего характернее и показательней для отношения церкви к христианскому миру, чем «победа» в нем монашества.) Не только церковь, но и государство в то время склонилось перед монашеством: императоры соперничали с вельможами в создании монастырей, так что к началу иконоборчества число монахов в Византии достигало 100 тыс. человек – процент населения почти невероятный!

Монашество стало основной силой церкви. Однако оно тяжелым грузом ложилось на экономическую жизнь государства: десятки тысяч людей были потеряны для армии, огромное монастырское имущество ускользало от обложения налогами, значительная часть населения оказывалась вне государственного контроля. Довольно рано в византийском законодательстве мы видим попытки как-то упорядочить это стихийное явление, ввести его в общегосударственное русло.

Борьба с еретиками

Победа монашества в борьбе с иконоборческой ересью означала крах попытки со стороны государства до конца ликвидировать независимость церкви. Таким образом, «Торжество Православия» стало и внутренним перерождением церкви. Империя была и осталась «священной», но раньше источником этой святости было древнее и абсолютное понимание государства как отображения на земле Божественного «порядка», теперь им стало ощущение светской власти как «служительницы Христовой». Это служение описывается и выражается в целом цикле «имперских» праздников, по сей день сохраненных в богослужении (Воздвижение Креста, Покров, Похвала Богородицы, Происхождение Древ Креста, то есть процессия с Крестом по императорскому дворцу, молитвы «Спаси Господи» и «Вознесшийся на Крест волею» и другие).

С окончанием иконоборческой смуты завершается эпоха Вселенских соборов, время творческого напряжения церковной мысли. В истории Византии наступил момент, когда и государство, и церковь учли опыт прошлого. С молчаливого обоюдного согласия поставлена была некая психологическая точка, подведен итог. И всякое новое касание богословских тем, всякую постановку новых вопросов нужно теперь уже свести к этому прошлому. Святоотеческое предание, подтвержденность, хотя бы внешняя, авторитетом Отцов Церкви – в виде ссылок и цитат, иногда даже вырванных из общего контекста, становится как бы гарантией благонадежности. А потому даже на новые вопросы отвечать нужно было из того же арсенала.

Официальное богословие

Эта потребность легла в основу той линии византийского богословия, которую можно назвать «официальным», или «школьным». Уже по самому своему назначению оно должно доказывать, что все разрешено и заключено в прошлом и что ссылка на это прошлое одна дает гарантию православия. Ни в коем случае нельзя преуменьшать значения или заслуг этого «официального» богословия: оно свидетельствует о несомненно высоком уровне византийской церковной культуры, о никогда не угасавших духовных и умственных интересах, о постоянной заботе о просвещении, школах, книгах, делающих средневековую Византию культурным центром мира, которому мы обязаны передачей нам античной и древнехристианской традиции. Начало этой «официальной» линии византийского богословия можно отнести к культурному возрождению, которое происходит во второй половине X в. и связано с Мангаврским университетом в Константинополе. Из кружка ученых и богословов, собранного кесарем Вардой, вышел «отец византийского богословия» патриарх Фотий. В нем настоящий богословский талант сочетается с академизмом, который типичен для его последователей. Его знание было универсальным, он воспитал целую плеяду ученых и богословов, из его окружения вышел св. Константин Философ, брат Мефодия – просветителя славянства, но его «Амфилохии» уже представляют собой типичный пример богословия, сплошь основанного на свидетельствах и цитатах.

В церковном отношении важнее всего, конечно, та литургическая работа, которой отмечены эти века. Вне сомнения, литургическое творчество является вершиной византийского православия, указывая на глубокое понимание предшествующей эпохи. Но по существу оно все же только воплощает в себе опыт прошлого, закрепляет его в богослужебную «систему». Аналогичное стремление к систематизации предания мы видим в творчестве Симеона Метафраста, кодификатора житий святых, или Икумения. Здесь все традиционно, красиво и умно, но ничего не прибавляет к уже сказанному древними авторами. Еще типичнее «Паноплия» Евфимия Зигавина – образец «официального богословия», знаменитый памятник XII в., эпохи Комнинов.

С этого времени мы все чаще встречаем такого рода «паноплии» – богословские сборники ответов и аргументов на все случаи. И этим духом официальное богословие отмечено до самого конца империи. Оно имеет периоды расцвета: время Никейского Царства (XIII в.) или Палеологов (XIV и XV вв.). Принято даже говорить о «возрождении Палеологов», которое повлияло и на западное Возрождение.

Храм Св. Софии. Внутреннее убранство

Афанасий Афонский

Но характерно, что в этом расцвете культуры слабее всего христианские мотивы. В самой Византии, в последние века ее существования, мы видим неожиданный возврат к чистому эллинизму, к философским вопросам. Опять – но уже в новой форме – возродилось прежнее раздвоение между христианством и эллинизмом. Раньше это был конфликт, из которого христианская мысль вышла победительницей путем творческого усилия. Теперь не могло быть даже конфликта, поскольку христианство не отвергалось и не критиковалось.

Византийское философское «возрождение» развивается рядом с христианством, параллельно ему, как совсем автономная сфера. Михаил Пселл – один из «зачинателей» византийского периода философии в конце XI в. Его облик чрезвычайно характерен для нового «гуманистического» духа, появляющегося в Византии. О природе Бога он учит по Орфею, Зороастру, Аммону, Пармениду, Эмпедоклу, Платону. Кажется, что разрыв с богословием проведен до конца. Но это не мешает ему писать богословские трактаты в самом благонадежном и классическом духе.

Ватикан

Но все, о чем говорилось до сих пор, относится к «верхнему» слою византийской церкви, к тому ее пласту, который был крепко связан церковно-политической идеологией, окончательно утвердившейся в Византии после «Торжества Православия». В X в. возникает богословие св. Симеона Нового Богослова (949-1022 гг.), жизнь которого описал его ученик Никита Стифат. От него дошли до нас гимны, письма, аскетические и богословские трактаты. Это специфически-монашеское богословие, посвященное целиком описанию озарений, мистических созерцаний, того «причащения Божественного Света», которое от начала составляет цель монашеской аскезы.

С того же X в. главным центром византийского монашества, центром «умозрительного» течения в православном богословии становится «Святая Гора» – Афон. Таковым он остается до наших дней. Заселение Афона отшельниками начинается очень рано, возможно с IV в. Тут тоже история монашества прошла через все фазы своего развития: отшельничество, затем «лавры», соединяющие одинокую аскезу с некоторым общением, и, наконец, монастыри со строго регулированной уставом жизнью. Основателем такого уставного монашества на Афоне считается преп. Афанасий Афонский, при котором возникает знаменитая лавра, названная его именем (960 г.). В XII в., при императоре Алексее Комнине, Афон уже окончательно «санкционируется» как общепризнанный центр византийского монашества.

Сюда и сходятся все те нити «умозрительного» богословия, которым от ранних «отцов Пустыни» живет восточное монашество, и Афон в поздневизантийскую эпоху оказывается средоточием напряженной богословской жизни. И ничто не вскрывает так раздвоения богословского сознания в Византии, всего различия между «официальным богословием» и богословием опытным, как споры об исихазме, начавшиеся на Афоне в XIV в.

Внешне спор шел о почти «технических» вопросах аскетического делания – о так называемой исихии, или подвиге молчания, через которое совершается «собирание ума» и достигается созерцание Божественного Света. Но очень скоро в нем поставлен был основной вопрос: что созерцает, что видит, чему приобщается подвижник.

На защиту исихастов и выступил св. Григорий Палама (1296-1359 гг.), афонский монах, а позднее архиепископ Солунский, несомненно, величайший византийский богослов. Католические историки часто хотели доказать, что его учение в истории православного богословия было неслыханной новизной и выражало все крайности восточной мистики. Но, как показали недавние исследования о нем, он только завершает, творчески обновляет основную линию православного понимания христианства.

Это понимание состоит в том, что Бог действительно присутствует в мире, что мы постигаем его, соединяемся с ним не путем абстрактных умозаключений, а онтологически. Здесь – в этой защите реального соединения с Богом – и заключался смысл учения Паламы о «божественных энергиях», которыми пронизан мир и благодаря которым мир, не сливаясь с Богом, соединен с ним. Вот это течение и оказалось главным и самым ценным в духовном наследии Византии. Константинопольские соборы 1351 и 1368 гг., утвердившие паламизм в качестве истинного выражения церковной веры и причислившие к лику святых самого Паламу (его памяти посвящено второе воскресение Великого поста), являют собой подлинный духовный итог византийского православия.

К. Витторе. Спаситель, благословляющий четырех апостолов

По мере ослабления центральной власти в Византии патриархи Александрийский, Иерусалимский и Антиохийский обрели церковную независимость, а после падения в 1453 г. Византийской империи они стали главами самоуправляющихся (автокефальных) православных церквей.

В дальнейшем, в основном в XIX-XX вв., образовались и другие православные церкви: Русская, Грузинская, Сербская, Болгарская, Румынская, Кипрская, Польская Элладская (Греция), Чешская, Албанская, Украинская, Американская и др. При всей независимости автокефальных церквей их связывает общность вероучения, основных норм церковной жизни и главных элементов обрядности. При этом богослужебный уклад каждой из них имеет национальные различия (в языках, на которых ведется богослужение, в культе местных святых, существуют свои религиозные праздники и т. д.).

Славянское христианство

К моменту падения Византийской империи в восточное христианство давно уже вступила, усилилась и приобрела самостоятельное значение новая «стихия» – славянская. И этот быстрый рост славянского христианства начинает в истории православной церкви новую и чрезвычайно важную главу. В жизни Византии славяне появились рано и долгое время оставались как угроза. В VII в. славяне заселяют ранее ими же опустошенные древние римские провинции – Иллирию, Фракию, Македонию. В конце VII в. они были порабощены тюркскими племенами болгар, но затем, как это случилось позднее и с варяжскими завоевателями восточных славян, последние сами «славянизировались».

Кирилл и Мефодий

Почти у самого Константинополя возникло мощное болгаро-славянское государство, почти непрекращающейся войной с которым наполнен весь «иконоборческий» век. И неизвестно, как разрешилась бы для Византии эта новая и грозная «славянская проблема», если бы во второй половине IX в. не произошло то событие, которое и составляет подлинное начало славянской главы в истории православия – «перевод» христианства на славянский язык святыми братьями Константином (который в монашестве получил имя Кирилл) и Мефодием.

Кирилл и Мефодий принадлежали к той элите Византии, которая во второй половине IX в. сгруппировалась в Константинополе вокруг патриарха Фотия. Константин был философом, ученым, лингвистом, посещал с дипломатической миссией арабов и хазар.

Оба брата родом из Солуни (Салоники), города, в то время населенного в большом количестве славянами, по всей вероятности, они с детства владели местным славянским наречием. Поэтому, когда в 862 г. от князя Моравии Ростислава пришла в Константинополь просьба прислать миссионеров, которые могли бы помочь ему в укреплении славянского христианства, выбор (должно быть, при участии патриарха Фотия) естественным образом пал на братьев, и во второй половине 863 г. они прибыли в столицу Моравии – Девину, или Велеград.

Здесь и начали братья – параллельно с чисто миссионерской деятельностью – свою работу по переводу христианской письменности на славянский язык. Формально они действовали в области, издревле находившейся в сфере церковного влияния Рима. А это были годы напряженной борьбы между папой Николаем I и патриархом Фотием. Чтобы урегулировать свое положение или, может быть, по вызову из Рима, где могли беспокоиться об усилении греческого влияния среди западных славян, братья отправились в Вечный город, где преемник Николая, папа Адриан, оказал им торжественный прием.

Церковь Св. Седьжочисленников

Славянское Евангелие, в знак папского благословения, было положено на престол Св. Марии, а славянское богослужение совершено во многих римских храмах. Казалось, славянская миссия обречена на успех. Но в житиях Константина можно проследить и начинающееся сопротивление, вопреки которому братьям приходилось защищать свое дело. Константину не суждено было вернуться в Моравию. Он скончался в Риме в 869 г., приняв перед смертью монашество и взяв обещание с брата продолжать начатое дело.

Но и Мефодий не смог вернуться в прежние места. Во время пребывания братьев в Риме усилилось германское давление на Моравию, и Мефодий остановился южнее, у паннонского князя Коцелла, разделявшего взгляды Ростислава об укреплении славянского христианства для защиты от германизма. Здесь, по всей вероятности, он и ввел впервые славянскую литургию, и это стало причиной многих неприятностей в его жизни.

Уже в 794 г. один из западных Соборов запретил служение литургии на всех языках, кроме латинского, греческого и еврейского, – формально Мефодий нарушал это постановление. Также Мефодий действовал явно в чужих пределах. Вскоре его обвинили в попрании церковных канонов, судили на сейме в Регенсбурге и два с половиной года продержали в тюрьме. Лишь с помощью папы Иоанна VIII, назначившего его архиепископом Моравским, Мефодий снова смог продолжить свою деятельность.

Так, в непрестанной борьбе, Мефодий дожил до 885 г. За это время была проделана огромная работа, которая в дальнейшем изменила весь славянский мир. Но зато у западных славян дело братьев со смертью Мефодия рухнуло. Они не смогли выдержать германского напора, а папа Стефан, не понимавший политики своих предшественников, просто «ликвидировал» всю славянскую миссию.

Ученики Мефодия (так называемые «седьмочисленники») были изгнаны из Моравии, и только в XIX в., в эпоху славянского возрождения, дело Кирилла и Мефодия снова стало знаменем западнославянской культуры. Тем не менее благодаря подвижнической деятельности братьев христианство в форме православия приняли Болгария и Сербия. Изгнанные из Моравии седьмочисленники пришли в Болгарию и здесь с почетом были приняты царем Борисом.

Чтобы избежать сопротивления греческой иерархии, он отправил Климента, главу седьмочисленников, в западную часть своего царства – в Охридскую область. Деятельность Климента Охридского знаменует начало славянского христианства: не ограничиваясь одним религиозным просвещением, он старался всячески улучшить и экономические условия жизни своей отсталой паствы. Здесь же были созданы многочисленные кадры славянского духовенства, накоплена христианская православная славянская письменность, здесь берет начало православная славянская культура.

Важнейшая роль в истории православия принадлежит и Русской православной церкви, о чем речь пойдет ниже.

История Русской православной церкви представляет собой большой пласт истории христианской церкви и истории России. Предметом научного изучения история Русской православной церкви стала в начале XIX в. Предпосылкой к этому послужило общее развитие русской исторической науки, начатое во второй половине XVIII в. такими учеными, как В.П.Т атищев, М.М. Щербатов, Н.М. Карамзин и др.

Митрополит Киевский Евгений

Отношение первых русских историков к церкви было негативным. Вслед за официальной идеологией, они видели в церкви силу, враждебную просвещению, жадную до денег и власти, и потому опасную для государства. Первый труд по истории Русской церкви принадлежит иностранцу Адаму Селлю (датчанину по происхождению, преподавателю латинского языка в Александро-Невской семинарии в Санкт-Петербурге). Он содержит информацию по архиереям, управлявшим в разное время русскими епархиями, и краткую характеристику их деятельности.

Первым из русских авторов труд по истории Русской церкви выпустил митрополит Московский Платон. Его «Краткая российская церковная история» представляет собой хронологическое изложение событий истории Русской церкви без глубокого их анализа. Большими достоинствами труда митрополита Платона являются стремление к объективности и критический анализ источников. Он впервые поставил под сомнение достоверность некоторых церковных сказаний, не стеснялся писать о негативных сторонах русской церковной жизни.

Значительный вклад в изучение истории Русской церкви внес митрополит Киевский Евгений, издавший справочные материалы по истории Русской православной церкви: «История Российской иерархии», «Исторический словарь о писателях духовного звания Греко-Российской церкви» и «Описание истории Киевского Софийского собора и других храмов Киевской епархии». Первый по-настоящему научный труд по русской церковной истории принадлежит архиепископу Ростовскому Филарету – одному из немногих профессиональных историков среди русских архиереев.

Белогорский монастырь

В своей «Истории Русской церкви» автор вводит в научный оборот много новых, ранее неизвестных источников и использует сочетание хронологического и тематического подходов к рассмотрению материала. Однако его сочинение отличается субъективизмом и резкостью выражений. Этих недостатков удалось избежать митрополиту Московскому Макарию, также профессиональному историку, написавшему 12-томную «Историю Русской церкви». Его сочинение до сих пор остается непревзойденным.

В советское время история Русской церкви в России практически перестала изучаться, единственным сочинением по этому вопросу стала «История Русской церкви» профессора Н. Никольского. Этот труд не имел серьезной научной базы и был написан в идеологических целях атеистического государства.

За границей история Русской церкви изучалась в эмигрантской среде. Ведущими церковными историками были Н. Тальберг и В. Карташев. Тальберг подходил к истории Русской церкви со старых, официальных позиций, подчеркивал только ее положительные стороны. Карташев довольно объективно анализировал причины революции и отступления народа от веры, недостатки церковной жизни.

Сегодня история церкви вновь начинает изучаться в России. Ведущим специалистом в этой области является протоиерей Владимир Цыпин, заведующий кафедрой церковной истории Московской духовной академии. Он выпустил учебник по истории XX в. и подготовил к изданию 11-томную «Историю Русской церкви», в основу которой легли труды архиепископа Филарета и митрополита Макария.

Принятие славянами христианства

Православная церковь – самая крупная из всех поместных – была учреждена на территории современных России, Украины и Беларуси в X в. в связи с принятием христианства. Это был длительный и сложный исторический процесс, продолжавшийся несколько столетий. До принятия христианства Русь была языческой страной, ее религией был политеизм. Для формировавшегося государства необходима была монотеистическая религия, более соответствовавшая идее государственного единства.

Язычество не могло оправдать формирующихся классовых отношений с их имущественным неравенством и социальной несправедливостью, не способствовало осознанию племенами, живущими на территории Киевского государства, себя как единого народа и не обеспечивало молодому государству необходимый международный авторитет для развития торговых, дипломатических и культурных связей с соседними странами. Кроме того, приход варягов Рюрика и Олега (862 г.) привел к кризису древнеславянской религии, грозившему навсегда похоронить идею единого государства.

Владимир, великий князь Киевский

Варяги принесли на Русь культ Перуна – бога грома и молнии, покровителя князя и дружины. Новгородские славяне и ряд других племен, пригласившие варягов для урегулирования внутренних усобиц, с радостью приняли новый культ. Так же легко культ Перуна утвердился в Киеве, где находилось его главное святилище. В других же славянских землях Перун был воспринят как бог завоевателей. Население упрямо продолжало почитать привычных богов. Старая религия привела к ряду восстаний против варяжских князей. Воины из северных земель отказывались нести службу на юге, где создавалась линия оборонительных сооружений против набегов кочевников. Попытка князя Владимира Святославовича создать общеславянскую языческую религию потерпела неудачу. Необходимость принятия новой, монотеистической религии стала очевидной.

Славянский Бог Перун. Тотем

Восточные славяне через своих соседей были знакомы с несколькими монотеистическими религиями – иудаизмом, исламом и христианством. «Повесть временных лет» рассказывает, как князь Владимир выбирал для своей страны религию.

«В год 6495 (987). Созвал Владимир бояр своих и старцев градских и сказал им: «Вот приходили ко мне болгары, говоря: «Прими закон наш». Затем приходили немцы и хвалили закон свой. За ними пришли евреи. После же всех пришли греки, браня все законы, а свой восхваляя, и многое говорили, рассказывая от начала мира, о бытии всего мира. Мудро говорят они, и чудно слышать их, и каждому любо их послушать, рассказывают они и о другом свете; если кто, говорят, перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не умереть ему вовеки; если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне. Что же вы посоветуете? что ответите?» И сказали бояре и старцы: «Знай, князь, что своего никто не бранит, но хвалит. Если хочешь поистине все разузнать, то ведь имеешь у себя мужей: послав их, разузнай, у кого какая служба и кто как служит Богу». И понравилась речь их князю и всем людям; избрали мужей славных и умных, числом 10, и сказали им: «Идите сперва к болгарам и испытайте веру их». Они же отправились, и, придя к ним, видели их скверные дела и поклонение в мечети, и вернулись в землю свою. И сказал им Владимир: «Идите еще к немцам, высмотрите и у них все, а оттуда идите в Греческую землю». Они же пришли к немцам, увидели службу их церковную, а затем пришли в Царьград и явились к царю. Царь же спросил их: «Зачем пришли?» Они же рассказали ему все. Услышав это, царь обрадовался и в тот же день сотворил им почести великие. На следующий же день послал к патриарху, так говоря ему: «Пришли русские разузнать о вере нашей, приготовь церковь и клир и сам оденься в святительские ризы, чтобы видели они славу Бога нашего». Услышав об этом, патриарх повелел созвать клир, сотворил по обычаю праздничную службу, и кадила взожгли, и устроили пение и хоры. И пошел с русскими в церковь, и поставили их на лучшем месте, показав им церковную красоту, пение и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении Богу своему. Они же были в восхищении, дивились и хвалили их службу. И призвали их цари Василий и Константин, и сказали им: «Идите в землю вашу», и отпустили их с дарами великими и с честью. Они же вернулись в землю свою. И созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: «Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними», – и обратился к послам: «Говорите перед дружиною». Они же сказали: «Ходили в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать». Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо».

Начало распространения христианства на Руси

Кроме того, при выборе религии учитывались и политические интересы страны. Иудаизм, который исповедовали хазары и евреи, славяне отвергли из-за ассоциации с разорительными хазарскими набегами. Ислам налагал множество ограничений, непривычных для русских людей. Западный вариант христианства также отвергли из-за претензий папы римского на светскую власть и необходимости вести богослужение на непонятном латинском языке.

Оставался восточный вариант христианства – православие. С ним славяне были знакомы еще до образования государства. Некоторые из них – воины и купцы, бывавшие в Византии, – были крещены. В Киеве существовала значительная группа сторонников расширения торговых связей с Византией, опираясь на которых христианство приняла княгиня Ольга – бабушка князя Владимира. При ней в Киеве был построен первый христианский храм – церковь Ильи Пророка. Взвесив эти соображения, Владимир остановил выбор на православии.

Закладка Десятинной церкви в Киеве в 989 г.

Русский князь решил принять православие таким образом, чтобы при этом не попасть в зависимость от Византии. Он стремился, чтобы византийцы сами предложили ему креститься. Вскоре появился удобный случай. Императоры Василий II и Константин обратились к Владимиру с просьбой прислать войско для помощи в подавлении восстания полководца Фоки. Владимир поставил условие – выдать ему в жены сестру императоров Анну. Императоры, находясь в крайне затруднительном положении, были вынуждены принять это условие. Владимир прислал 6 тыс. воинов для подавления мятежа. Однако византийцы не спешили выполнять свое обещание. Анна была против замужества. Она знала Владимира как жестокого и невоздержанного человека, ярого приверженца язычества.

Недовольный затягиванием выполнения обещания, Владимир осадил византийский город Корсунь (Херсонес) в Крыму, через который шел основной поток снабжения Византии хлебом, и после долгой осады, перекрыв водопровод, взял город. Анна была вынуждена согласиться на брак, но с условием принятия крещения Владимиром. Как бы уступая ее просьбе, Владимир согласился. Вместе с князем крестилась и его дружина.

После возвращения Владимира в Киев началось крещение Руси. Киевляне в основной своей массе положительно приняли новую религию. Противники не посмели выступить против князя. Были сброшены идолы языческих богов, после чего на реке Почайне состоялось массовое крещение киевлян. На этом месте был построен храм Святого Василия Великого. Именно в его честь при крещении Владимир принял имя Василий. В Киев был прислан митрополит Михаил и духовенство.

Воскресение. Раннехристианское символическое изображение на крышке саркофага. Музей Пио-Кристиано, Ватикан

Дионисий. Распятие. Икона из праздничного чина с иконостаса Троицкого собора Павло-Обнорского монастыря. 1500 г.

Крещение Руси

За пределами Киева христианство распространялось труднее. Насильственное его насаждение вызвало восстания в Новгороде, Ростове и других городах. Неурожай, непогоду, эпидемии болезней, феодальный гнет люди рассматривали как гнев богов, поэтому в борьбе против христианства нередко звучали и социальные лозунги. Распространение христианства продолжалось до начала XII в. Дольше всех язычество сохранялось у вятичей, живших на северо-востоке страны, где соседями славян были довольно многочисленные угро-финские племена – меря, весь, мурома, мордва,– обладавшие достаточно развитой языческой религией.

Христианство оказало значительное влияние на все стороны жизни страны. Новая вера способствовала укреплению национального и государственного единства Киевской Руси. Благодаря христианству вырос международный авторитет древнерусского государства. Расширились экономические, культурные, дипломатические отношения с ведущими странами того времени, особенно с Византией. Об этом свидетельствуют торговые договоры и династические браки.

Вырос уровень культурного развития Руси. Широко распространялась грамотность. Умение читать и писать из привилегии жрецов стало достоянием практически всех слоев населения. Благодаря принятию христианства новый импульс к развитию получили такие отрасли хозяйства, как огородничество, садоводство, а также различные виды ремесел: строительство, иконопись, ювелирное и декоративно-прикладное искусство.

Укрепление православия в Киевской Руси

Княгиня Ольга

До конца XV в. Русская православная церковь Киевской Руси входила в состав Константинопольского патриархата на правах особой митрополии. Ею управлял митрополит, назначаемый константинопольским патриархом. Резиденция митрополита находилась в Киеве. Первым киевским митрополитом был Михаил (988-991 гг.), родом из Сирии. Зависимость митрополита от патриарха была чисто номинальной. Она ограничивалась назначением митрополита и его подсудностью патриарху в случае уклонения в ересь. В вопросах управления Русской церковью митрополит оставался полностью независимым, при этом патриарх скреплял направляемые ему послания свинцовой печатью, как королям и патриархам.

Русские князья и духовенство время от времени пытались возвести своего ставленника на престол митрополита. Первый раз это произошло при Ярославе Мудром, который из-за конфликта с Константинополем назначил митрополитом русского священника Иллариона (1051-1054 гг.), автора «Слова о законе и благодати», а потом – Ефрема (1055 г.). В середине XII в. митрополит Феодор из Константинополя, приглашенный новым киевским князем Юрием Долгоруким, организовал церковное управление по византийскому образцу. С этих пор Русская церковь делилась на епархии, возглавляемые епископами.

При учреждении Киевской митрополии епископства были созданы в Чернигове, Ростове Великом, Владимире-Волынском и Белгороде. Впоследствии епископства появились и в других крупных городах. Единственная архиепископская кафедра была создана в Новгороде, что во многом определило самостоятельную позицию Новгорода в дальнейшем в отношениях с Великим княжеством Московским и привело к долгой войне, в результате которой Новгород утратил независимость. Епископы были в основном русские, выходцы из русских монастырей. Они были в большей степени, чем митрополиты, зависимы от князей и вече. Многие из них втянулись в политические игры князей, поддерживая их в не всегда справедливых притязаниях.

Низовой единицей церкви был приход, возглавляемый священником, которому помогали диаконы и дьячки (низшие храмовые служители – певцы, чтецы, звонари, сторожа). Центром приходской жизни являлся храм. Перед храмом собирался общинный сход, при храме работала школа, здесь же существовала общинная богадельня – приют для одиноких престарелых людей, малолетних сирот, больных и инвалидов.

Митрополит Иларион

По престольным праздникам (дням памяти святого) или церковным праздникам, в честь которых была построена церковь, прихожане варили пиво и кашу и устраивали совместную трапезу. Уровень образования приходского духовенства в то время был невысок. Не все священники владели грамотой, многие из них вели службу по памяти, не имея богословских знаний. Это явилось одной из причин живучести языческих верований, их смешения с христианским вероучением. Главный храм какого-либо крупного города назывался собором, перед которым собирался вечевой сход и шла торговля.

Внутреннее убранство Киево-Печерской лавры

Особой структурой были монастыри. Первые монастыри появились при князе Ярославе Мудром (1019-1054 гг.). В 1087 г. были основаны мужской монастырь Святого Георгия Победоносца и женский – Святой Ирины. Древнейшим дошедшим до нас монастырем является Киево-Печерская лавра, основанная в 1045 г. монахом Антонием, выходцем из Афонского монастыря в Греции, и его учеником Феодосием. Монастыри возникли во всех крупных городах. Обычно они подчинялись местному архиерею, но были и ставропигиальные монастыри, подчинявшиеся киевскому митрополиту и обеспечивавшие выполнение решений митрополита в данной местности.

Церковь обеспечивала идеологическую поддержку государства, проповедуя божественное установление государственной власти и необходимость защиты Родины как прообраза Царства Небесного. Византийское духовенство принесло на Русь политический опыт, которым щедро делилось с князьями. Митрополит или епископ занимали первое место на заседаниях княжеского совета или боярской думы.

Свое влияние духовенство использовало для миротворческой деятельности, хотя иногда и благословляло князей на междоусобные войны. Церкви были переданы важные государственные функции. Архиереям принадлежало право судить все население Руси по делам, связанным с нарушением веры и благочестия, по семейным и наследственным вопросам, а также право проверять истинность мер и весов. Кроме того, в их полном ведении находилось население, живущее на принадлежащих церкви землях. Для выполнения этих функций в подчинении у митрополита или епископов существовал штат светских чиновников – тиунов. Благодаря этому церковь располагала значительными материальными средствами.

Все население страны было обложено натуральным или денежным налогом в размере 10% от доходов, который перечислялся церкви. Для обеспечения сбора этого налога в каждом приходе состоял особый чиновник – десятинник. Церковь собирала судебные пошлины, пошлины за регистрацию мер и весов, ставленнические пошлины с новых храмов и рукоположенных священнослужителей.

Важным источником доходов были пожертвования от богатых людей, в основном земельные наделы. Первыми русскими храмами стали храмы Святого Василия и Десятинная церковь в Киеве, построенные при князе Владимире. Большое храмовое строительство велось при Ярославе Мудром, были построены величественные Софийские соборы в Киеве и Новгороде (в честь Софии – Премудрости Божьей) и др. В период феодальной раздробленности князья стремились украсить свои города богатыми храмами. Особенно известен Андрей Боголюбский, превративший Владимир из небольшого городка в крупнейший город – центр Северо-Восточной Руси.

Из Византии была заимствована иконопись. Первыми мастерами-иконописцами на Руси были греки, которые учили русских этому искусству. Первым русским мастером-иконописцем считается монах Киево-Печерского монастыря Алимпий. Унаследовав от Византии торжественный, золотистый колорит икон, обратную перспективу, условность в изображении окружающего мира, стремление к исторической точности изображений, русские иконописцы стремились приблизить святых к обычным людям. В отличие от византийских, русские иконы демонстрируют не столько религиозный подвиг святых, сколько их любовь к людям.

Одним из ярчайших представителей русского иконописного искусства и по сей день считается Андрей Рублев. Основываясь на традициях владимирской школы, заложенных византийским художником Максимом Греком, он сумел передать новое понимание традиционных религиозных сюжетов. Его знаменитая икона Троицы выходит за рамки библейской трактовки. В то же время в его творчестве отразилась идея централизации и объединения русских земель.

Гораздо чаще, чем в Византии, в русской иконописи встречаются мотивы земной жизни – изображения природы, животных, сцен крестьянского труда, княжеских войн. В условиях феодальной раздробленности сформировалось несколько иконописных школ, наиболее известными из которых являются владимирская и новгородская[54].

На Руси было принято поклонение святым мощам. Князь Владимир после крещения принес на Русь мощи святого Климента, папы римского, и его ученика Фивы. День памяти Климента стал одним из первых праздников Русской церкви. Вскоре, при Владимире, были открыты мощи княгини Ольги, причисленной к лику святых. Ее останки были перенесены в Десятинную церковь. При Ярославе Мудром были открыты мощи князей-мучеников Бориса и Глеба. С тех пор открытие и прославление мощей святых угодников стало достаточно частым событием церковной жизни.

Монастырь Святого Георгия Победоносца

От Византийской церкви были унаследованы праздники. Главными из них считаются Пасха и двунадесятые праздники, название которых происходит от их числа – 12, в эти дни отмечаются события из жизни Христа и Богоматери: Рождество Христово и Рождество Пресвятой Богородицы, Крещение Господне, Преображение Господне, Сретение, Успение Пресвятой Богородицы, Вход Господень в Иерусалим, Вознесение Господне, Пятидесятница, Воздвижение Креста Господня, Введение во храм Пресвятой Богородицы. Наряду с ними, были приняты и другие праздники Византийской церкви и отдельных городов.

От Западной церкви был принят день памяти Николая Мирликийского, который стал одним из наиболее почитаемых на Руси святых[55]. Был принят византийский порядок богослужения – суточный круг службы, состоящий из утрени, литургии (или обедни), вечерни; священнические одежды и священные сосуды, необходимые для богослужения. Первоначально священные сосуды специально привозились из Греции. При богослужении употреблялись особые книги – Евангелие, Апостол, Часослов, Псалтирь, Октоих (греч. «восьмигласник») – книга с распределением молитв по «голосам», т. е. с правилами их пения или чтения. Церковные книги, переведенные на славянский язык Кириллом и Мефодием, привозились на Русь из Болгарии. Службы отдельным святым, особенно новым, еще не переведенные, служились на русском и греческом языках.

Князь Андрей Боголюбский. Бюст

Входило в обиход церковное пение. В 1051 г. из Византии прибыли три учителя церковного пения, которые обучили русских начальников церковных хоров – доместиков. Из Греции на Русь пришла и древняя нотная система – «крюки», или «знамена», – значки, указывающие тон, тембр, долготу, громкость звука, которую следует выдерживать при выпевании того или иного слога. Изначально было принято несколько распевов – греческий, болгарский и др., но позднее возникли особые распевы в каждом крупном городе. Многие из них сохранились до наших дней.

Естественно, что основные межцерковные отношения Русская церковь поддерживала с Византией. Отношения с другими православными церквами были значительно слабее. Известно лишь несколько примеров паломничества русских людей (в частности, монаха Даниила при Ярославе Мудром) в Палестину и другие святые места. Более близкие связи соединяли Русскую церковь с Болгарией. Оттуда на Русь привозились церковные книги, переведенные на славянский язык, в болгарских монастырях подвизались русские монахи, болгары же приходили в русские монастыри.

К католичеству и другим вероисповеданиям русские люди относились с предубеждением, в соответствии с учением Феодосия Печерского, который заповедал русским людям твердо придерживаться «самой чистой, святой православной веры». Однако при этом нельзя забывать о том, что «сущие в других верах» также «ходят под Богом, и Он посылает на них дождь и дает светить солнцу, и дает им в пропитание хлеб». Поэтому и православные христиане должны терпимо относиться к людям другой веры, помогать им, когда они будут испытывать голод, болезнь или окажутся в иной беде.

В соответствии с этим правилом русские люди терпимо относились ко всем иноземцам и иноверцам, живущим в Киеве и других русских городах. Так, в Киеве на отдельных улицах жили иудеи, во Владимире и Ростове – булгары-мусульмане и т.д. Им было позволено свободно отправлять религиозные обряды.

В то же время в своих политических интересах русские князья иногда обращались за помощью к католическим королям и даже к папе римскому. Так поступил, например, князь Изяслав. Борясь за киевский престол, он в 1074 г. обратился за помощью к польскому королю, послал ему сокровища, но помощи не получил. Изяслав обратился за помощью к папе римскому и обещал привести всю Русь в католичество, если папа заставит короля вернуть сокровища и поможет занять престол. Папа согласился, но вскоре Изяслав стал киевским князем без посторонней помощи и забыл про свое обещание.

В 1237 г. Русь подверглась нашествию монголо-татарских завоевателей. Русским землям, в том числе и церкви, был нанесен огромный материальный ущерб. Были разрушены многие города, монастыри и храмы, служившие последними рубежами обороны защитников городов. Так, в Киеве была разрушена Десятинная церковь, когда последние защитники города заперлись в ней, как в крепости. Монголы пытались тараном пробить стены, в то же время киевляне устраивали подкоп, пытаясь выйти к крутому берегу Днепра, возможно, это и стало причиной гибели около тысячи человек. Немало людей, отказавшихся выполнить языческие обряды, было убито монголами.

Преподобный Алимпий-иконописец

Стоит отметить, что хотя сами монголы по вероисповеданию были язычниками, в их войске были представители различных религий из покоренных народов: буддисты из Китая, мусульмане из Средней Азии, христиане-уйгуры. Закон Яса, предписанный монголам Чингисханом, обязывал их терпимо относиться к любой религии, если ее служители молятся о здоровье и успехе ханов.

Монголы считали, что чем больше богов и духов им помогает, тем лучше, поэтому устанавливали различные льготы для духовенства различных религий. Уже при Батые, когда население Руси стало переписываться для обложения данью, в податные списки не было внесено духовенство и население церковных земель. Внук Батыя Тимур (1266-1281 гг.) дал киевскому митрополиту Кириллу особую грамоту, ярлык, которым закреплялись льготы Русской церкви. Духовенство и население церковных земель освобождалось от дани и других повинностей. Хан гарантировал неприкосновенность имущества церкви, охрану чести и достоинства священнослужителей: за хулу на русскую веру, церковь и духовенство виновным грозила смертная казнь. Этот ярлык позже подтверждался преемниками Батыя и Тимура.

Андрей Рублев

В то же время ослаблением Руси попыталась воспользоваться католическая церковь. Римские папы предприняли попытки подчинить своему влиянию русские земли. В 1240-х гг. шведские рыцари в союзе с остатками разбитых в Палестине крестоносцев планировали крестовые походы на Новгород. Однако два похода, предпринятые шведским ярлом Биргером (1240 г.) и войсками Ливонского ордена меченосцев (1242 г.), потерпели неудачу.

А. Рублев. Святая Троица

Десятинная церковь в Киеве. Реконструкция

Отряды крестоносцев были разбиты новгородскими дружинами под командованием Александра Ярославича, вошедшего в историю под именем Александра Невского. Другая попытка распространить католичество была предпринята на юге. В начале 1250-х гг. галицко-волынский князь Даниил обратился к римскому папе с предложением организовать крестовый поход против татар. Он обещал принять католичество и королевскую корону из рук папы.

В 1254 г. Даниил был коронован. Однако организовать крестовый поход не удалось, и Даниил отказался принимать католичество, за что был проклят папой. В 1336 г. мужская линия потомков Даниила пресеклась. В результате междоусобной борьбы галичский престол достался польскому королю Казимиру Великому, который начал полонизацию Галичины.

В 1375 г. в Галиции была учреждена католическая епархия, а в 1381 г. введена инквизиция. Однако это не превратило Юго-Западную Русь в католическую область. Галицко-Волынское, Смоленское и Турово-Пинское княжества, впоследствии вошедшие в состав Великого княжества Литовского, сохранили верность православию.

Объединяющая роль церкви в условиях формирования централизованного государства

Объединение страны, проводившееся под главенством Москвы, соответствовало интересам церкви, поскольку способствовало сохранению канонического единства между епархиями. Московские князья стремились заручиться поддержкой церкви, чтобы сначала объединить все силы Руси под своим руководством и лишь затем бросить вызов монголо-татарским захватчикам.

Детали богослужебного облачения патриарха на Руси

Первым шагом, демонстрирующим поддержку духовенством деятельности московских князей, было перенесение митрополитом Максимом своей резиденции из Киева во Владимир (1302 г.). Это придало Владимиру огромный авторитет в глазах русских князей. Митрополит Петр(1306-1328 гг.) начал строительство белокаменных церквей в Москве, что было символом столичного (стольного) города. По его завещанию он был похоронен в Москве. Его канонизация (причисление к лику святых), состоявшаяся в 1339 г., способствовала дальнейшему росту авторитета Москвы.

Звонарь на колокольне

Митрополит Алексей (1353-1378 гг.) в 1355 г. перенес свою резиденцию в Москву и добился у константинопольского патриарха разрешения именоваться митрополитом Московским. Митрополиты помогали московским князьям в проведении объединительной политики и защите русских земель от татарских набегов.

Наиболее мощным оружием в руках церкви было отлучение, накладываемое на непокорные города. В провинившемся городе закрывались храмы, запрещались домашние службы и отправление треб, что для народа, всецело религиозного, было тяжелым наказанием. Такое наказание было применено митрополитом Феогностом (1329-1353 гг.) к псковитянам, предоставившим убежище тверскому князю Михаилу Александровичу, который спасся от татар, но тем самым поставил всю Русь под угрозу нового татарского нашествия. Митрополит Алексий таким же способом усмирил и привел к покорности Москве нижегородских князей Дмитрия и Бориса Константиновичей, споривших из-за престола.

Объединяющая роль церкви была возможна только при условии ее внутреннего организационного, вероучительного и культового единства. В период же раздробленности в стране находились силы, стремящиеся нарушить церковное единство в угоду своим политическим интересам. Так, в 1371 г. по инициативе польского короля в Галицкой Руси, попавшей под его контроль, была создана православная митрополия с целью устранения повода к воссоединению местных жителей с Москвой. В 1375 г. была вновь создана митрополия с центром в Киеве – уже третья на Руси.

После смерти митрополита Алексия (1378 г.) на Руси началась церковная смута, связанная с замещением московской митрополичьей кафедры. Князь Дмитрий Иванович (Донской) назначил преемником Алексия священника Михаила, но тот вызвал недовольство епископата резкими мерами по наведению порядка в церкви. Оппозицию возглавил епископ Нижегородский Дионисий, который самовольно выехал в Константинополь для принятия сана митрополита. Князь Дмитрий распорядился арестовать Дионисия и послал на утверждение Михаила. В Константинополе, незадолго до посвящения, Михаил умер.

Русское посольство выбрало из своей среды архимандрита Пимена, представило его патриарху и добилось его рукоположения. Однако Дмитрий Донской, недовольный своеволием посольства, не признал Пимена. Он освободил Дионисия и отправил в Константинополь, однако тот, когда проезжал через Киев, был задержан митрополитом Киевским Киприаном и вновь оказался в тюрьме. Митрополит Пимен был арестован на Руси по приказу Дмитрия, и лишь в 1390 г. вопрос о московском митрополите был решен в пользу Киприана. Ему удалось восстановить единство Русской церкви, присоединив к своей юрисдикции и Галичскую митрополию. Однако в 1458 г. константинопольский патриарх Григорий Мамма вновь учредил Галичскую митрополию отдельно.

Между тем положение православных в Галиции стало ухудшаться. К концу XV в. перед католическим миром остро стоял вопрос о самосохранении, что привело к ужесточению религиозной политики в землях, подчинявшихся польской короне, но населенных преимущественно православными. В 1483 г. польский король Казимир II запретил строить новые православные храмы и ремонтировать старые, правда, этот запрет распространялся только на земли короля и феодалов-католиков. Православным было запрещено занимать высшие государственные должности.

После Люблинской унии (1569 г.), объединившей Польшу и Литву в единое государство, были закрыты православные школы и типографии, началось насаждение польского языка, православные верующие были обложены повышенными налогами. Православие превращалось в «холопскую религию». Для защиты своей веры и культуры православные люди создавали братства – особые организации, похожие на ремесленные цехи, деятельность которых регулировалась западноевропейским городским (Магдебургским) правом.

При братствах возникали школы и типографии, где детей учили русскому языку, основам православной веры, переписывали и печатали книги. При некоторых братствах возникали богословские школы, где учили аргументированно защищать православную веру от католической пропаганды. Первое братство возникло во Львове, позднее братства были организованы в Киеве, Чернигове.

В XIV-XV вв. в православии возникли еретические движения. Они появились в Новгороде, стремившемся сохранить политическую самостоятельность. Наиболее ярким примером этого является ересь стригольников (точное значение слова неизвестно, одни историки предполагают, что лидером этого движения был стригольник (парикмахер) Карп; другие считают, что обряд посвящения в секту сопровождался стрижкой волос; третьи думают, что верхушку секты составляли расстриженные священники). Эта секта возникла около 1380 г. и распространилась в Новгороде и Пскове.

Церковь Бориса и Глеба в Кидекше – первая белокаменная церковь России

К ереси примкнула лишь незначительная часть населения, поэтому для ее устранения оказалось достаточно церковного увещевания, в котором главную роль сыграл уже упоминавшийся епископ Дионисий. К 1427 г. еретическое движение было окончательно подавлено. Церковь запретила государственной власти проводить смертные казни, еретики подверглись лишь телесным наказаниям и ссылке.

Позднее в Новгороде появилась ересь жидовствующих. Ее основателем был иудей Схария (Захария). Последователи ереси – священники и знатные люди – отвергали особенности православного вероучения и культа, например учение о троичности Бога, о воплощении Христа, отрицали причащение, крещение и необходимость священства. Внешне они сохраняли благочестие, и двое еретиков были даже назначены священниками в московские кремлевские соборы. Им удалось вовлечь в ересь государственных чиновников (дьяка Федора Курицына), представителей великокняжеской фамилии (сноху Ивана III Елену), ряд представителей московского духовенства. В 1490 г. сторонник ереси Зосима стал митрополитом. Лишь после выступлений епископа Новгородского Геннадия и святого Иосифа Волоцкого был созван Собор, который отлучил еретиков от церкви. Позже они были казнены.

Белокаменная Москва времен Дмитрия Донского

Сильным ударом по единству Русской церкви была и попытка принятия Флорентийской унии. На Флорентийском соборе 1439 г. московский митрополит Исидор выступил одним из активнейших сторонников подчинения Риму и убедил византийского императора и нескольких епископов подписать итоговое соглашение, за что получил титул кардинала и папского легата в землях Ливонии, Литвы, Польши и Руси. Он обещал папе присоединить эти земли к унии, однако потерпел неудачу. Западно-русские князья принимали Исидора только как православного митрополита, а не как папского легата. В Москве же, куда пришли сведения о событиях Флорентийского собора, его встретили без почестей, а через несколько дней после приезда поместили под домашний арест.

После принятия византийским императором Флорентийской унии 1439 г. и возведения на престол патриарха-униата на Руси стало нарастать стремление к независимости от константинопольского патриарха. Отстранение митрополита Исидора без разрешения патриарха было смелым шагом в этом направлении. Новым митрополитом Московским был наречен Иона.

В 1448 г. он был рукоположен в сан митрополита Собором русских архиереев. Православные патриархи вынуждены были признать Иону митрополитом. Обретение Русской церковью самостоятельности ускорило процесс освобождения Руси от монгольской зависимости. В 1478 г. Собор русских архиереев освободил великого князя Ивана III (1462-1505 гг.) от вассальной присяги хану Ахмату и благословил на поход против него. Иван III прекратил выплату дани, а в 1480 г. выступил с войском навстречу войскам Ахмата, отправившегося на Русь с карательным походом. После нескольких месяцев «стояния на реке Угре» войско Ахмата отступило.

Обретение Русской церковью независимости, падение Константинополя и освобождение от татарского ига способствовали формированию доктрины «Москва – третий Рим», окончательно сложившейся к XVI в. Уже в конце XV в. в сочинении суздальского монаха Симеона «Слово избранное из Святых Писаний против Латинской церкви и сказание о составлении Восьмого Собора Латинского и о свержении Исидора Прелестного» высказываются следующие идеи: Римская империя пала, а Константинополь попал под власть неверных, Москва отвергла «прелестника» Исидора и осталась единственной независимой православной столицей.

В соответствии с этой доктриной церковь начала идеологическую подготовку провозглашения московского государя царем. По инициативе митрополита Макария (до 1542 г. архиепископ Новгородский), воспитателя и духовника Ивана IV Грозного (1533-1584 гг.), был разработан особый церемониал, которым Иван IV в 1547 г. был венчан на царство.

Несмотря на столь тесное взаимодействие, отношения между церковью и государством в этот период не были безоблачными. Особенно остро сталкивались их интересы, когда государство пыталось ограничить экономическую самостоятельность церкви. Располагая значительными материальными средствами, церковь имела огромное общественное влияние, не всегда подконтрольное государству, что препятствовало процессу централизации. Вопрос о церковных имуществах (в особенности о вотчинах – земельных владениях с крестьянами) обсуждался и в самой церкви.

Московский Успенский собор

Архимандрит Иосиф Волоцкий (от его имени происходит название течения иосифляне, или осифляне) выступал за сохранение за церковью больших материальных средств, в том числе земли и крестьян. По его мнению, богатые монастыри должны были воспитывать высших церковных иерархов. Кроме того, материальное благосостояние было необходимо для общественного служения церкви и монашества.

Монастырь, основанный Иосифом под Волоколамском, владевший несколькими десятками тысяч десятин земли и тысячами крестьян, в голодные годы кормил голодающих, число которых доходило до 7 тыс. чел., содержал сиротский приют, ночлежку для бездомных и больницу. Поступающие в монастырь монахи в зависимости от взноса распределялись по послушаниям и получали различное содержание. Самые крупные жертвователи получали полный комплект одежды на все сезоны, хорошее питание, отдельный дом и келейника-прислужника. Их довольно быстро продвигали по церковно-иерархической лестнице. Они несли послушания при архиереях, помогая им в делопроизводстве, выполняя административные и управленческие функции.

Г. Доре. Павел в Эфесе

Христос. Мозаика в Равенне, Италия

Саккос – верхняя архиерейская одежда

Другое течение – нестяжателей – возглавлял Нил Сорский. Он считал, что монашествующие должны жить в соответствии с евангельским идеалом бедности, пользоваться исключительно трудом своих рук. Нилом Сорским и его учениками было создано несколько небольших монастырей в отдаленных местах. Иосифляне и нестяжатели вели яростную полемику друг с другом. Появился ряд сочинений, в которых нестяжатели (Максим Грек, монах Вассиан Косой – в миру князь Василий Патрикеев) резко высказывались против иосифлян, называя их хищными волками и расхитителями. Государство сначала поддерживало нестяжателей. Уже Иван III, покорив в 1471 г. Новгород, взял в казну большую часть земель, принадлежавших новгородскому архиепископу. На Соборе 1504 г. он поставил вопрос о передаче церковных земель государству, но столкнулся с мощной оппозицией духовенства.