Всеобщая история религий мира Карамазов Вольдемар

Основы мировоззрения индуизма

В основе индуистского мировоззрения лежит представление о том, что мир – не случайное сочетание, хаос вещей и явлений, а иерархическое упорядоченное целое, или космос. Всеобщий вечный порядок, сохраняющий и удерживающий Вселенную как единое целое, называется дхарма (от санскритского корня дхр – «держать»). Без дхармы мир не стал бы существовать, а попросту распался. Этого не происходит, хотя иногда в определенное время и в определенном месте во Вселенной может возобладать адхарма, отрицание порядка. Поскольку это касается лишь части Вселенной, дхарму целиком устранить нельзя.

Дхарма вообще не есть символ бога-законодателя, ибо она находится в самих явлениях и вещах. В первую очередь она воплощает в себе некую безличностную закономерность вселенского целого и лишь вторично производно выступает в качестве закона, предопределяющего судьбу индивидуума. Так разъясняется и устанавливается место каждой частицы в ее отношении к целому.

Древнеиндийский поэт Вьяса

Согласно учению индуизма, мир представляет собой неразрывное сочетание радости и страданий. Согласно брахманской идеологии индуистского общества, люди могут достичь преходящего счастья, т.е. получать разрешенные чувственные наслаждения (кама) и пользу (артха) от вещей и своего положения в обществе, но всегда – только в соответствии с дхармой. Одновременно подчеркивается, что зрелые души, достигающие определенной ступени духовного развития, не стремятся к материальным выгодам и наслаждениям, а ищут вечную жизнь – абсолютную реальность, скрытую от простых смертных плотным покровом иллюзии.

Реальность непостижима эмпирически. И сегодня у правоверных индуистов не вызывают особого уважения военачальники, правители, министры или богачи, в то время как аскеты, отшельники и святые, например, Мохандас Карамчанд Ганди (1868-1948 гг.), прозванный соотечественниками «Махатма» – «великая душа», считаются величайшими людьми XX в.

Цель существования для индуистов состоит в том, чтобы интуитивно познать, что множественность мира – это обман, ибо есть лишь одна Жизнь, одна Сущность и один Смысл. В постижении данного единства приверженцы индуизма видят величайшее благо, спасение, освобождение и высшее значение.

Совокупность средств, которые помогают постичь реальность и достичь освобождения, называется йога. «Освободиться» для индуиста – значит подняться на высший уровень бытия, познать, что творения и вещи происходят от объединяющего в себе все суверенного духа. Осуществление этого единства совершается в состоянии транса, экстаза: человек поднимается с уровня смертного и сливается с океаном чистого бытия, сознания и радости (cam, чит, ананда).

Преображение человеческого сознания в божественное невозможно в течение одной жизни, поэтому индивидуум в круговороте существования идет через серию повторных рождений и смертей. Каждой группе людей предписана определенная норма поведения, которая соответствует конкретному этапу пути и следование которой делает возможным переход к более высокому этапу.

Нанди – бык, на котором восседает Шива

Любопытно, что в индуизме каждый отдельно взятый верующий может почитать одновременно одного, нескольких, многих богов или вообще никаких. Если же человеку недоступен и этот уровень, то он должен строго соблюдать определенный комплекс моральных и ритуальных предписаний. В последнем случае индивидуальный бог заменяется его изображением в храме, созерцание и сосредоточение – обрядом, молитвой и произнесением священных формул, а любовь – правильным поведением.

Этим объясняется универсальный характер индуизма; он не навязывает всем и каждому своих догм, он заботится не только о тех, кто находится близко к цели, но и о тех, которые до сих пор еще не нашли пути и участие которых в традициях выражается пассивно. Эти разные точки зрения и связанные с ними методы интуитивного понимания многосторонней действительности называются даршаны (от санскритского корня дрш – «видеть»). О них уже говорилось в разделе, посвященном упанишадам.

Для того чтобы индивидуум достиг искупляющего осознания данной истины, он должен усмирить свои страсти и очистить тело и мысли упражнениями, которые подробнее будут описаны в технике йоги. Следует подчеркнуть, что речь идет не о рациональном эмпирическом определении истины и различий между духом и телом, а о непосредственном постижении истины, постижении, которое разгоняет мрак неведения и раз и навсегда освобождает дух человека от пут.

Классическая йога начинается там, где кончается санкхья. В «Йога-сутре» утверждается, что освобождение может наступить лишь в результате долгой упорной борьбы с самим собой в первую очередь с помощью сложнейшей психо-физиологической техники. Йога, так же как санкхья, пытается свести на нет обычное сознание и заменить его новым, качественно иным сознанием, обладающим особым свойством познания метафизической истины.

Йога не замалчивает трудности подавления обыкновенного, нормального сознания. Кроме знания теории необходимы упорство, целеустремленность и жесточайшая самодисциплина, связанная с соблюдением сурового аскетического образа жизни и владением всеми деталями психотехники. В санкхье же комплексу самогипноза, психоанализа и психотехники придается второстепенное значение.

Мохандас Карамчанд Ганди (Махатма)

Устранить препятствия на пути духовного развития помогает «восьмеричный метод», включающий воздержание (яма), выполнение предписания (нияма), упражнения тела (асана), сознательное управление дыханием (пранаяма), отвлечение чувств от их объектов (пратьяхара), сосредоточение сознания (дхарана), созерцание (дхьяна) и сосредоточение в состоянии транса (самадхи). Ни одну из этих восьми частей нельзя ни пропустить, ни оставить без внимания. Такое деление характерно не только для классической йоги Патанджали, оно было принято почти всеми сектами и учениями индуизма.

В то время, когда йога была очень популярна на Западе, в Европе появилось множество книг и брошюр, пропагандировавших гимнастику йогов. Некоторые энтузиасты пытались сидеть в позе лотоса, забывая, что она мучительна для человека с мускулистыми икрами, если он не тренировался с раннего детства. Еще большую популярность получили дыхательные упражнения, казавшиеся легкими. Однако и они способны вызвать различные сердечные осложнения, астму и нарушения вегетативной нервной системы у непривычных к упражнениям людей. Вообще, часто забывают, что физическая йога доступна лишь абсолютно здоровым людям и не способна вернуть человеку уже потерянное здоровье.

О волшебных фокусах индийских йогов и факиров существует обширная литература. И хотя среди них было немало обманщиков и шарлатанов, нельзя отрицать, что некоторые из них обладали незаурядными способностями к гипнозу и массовым внушениям.

Один из самых известных трюков описывает арабский путешественник XIV в. Ибн Баттута. Иллюзионист бросал в воздух веревку и приказывал своему помощнику взбираться по ней, потом с ножом в руках лез за юношей и сбрасывал на землю его рассеченное на куски тело. Спустившись на землю, он собирал все части, и юноша моментально вскакивал и кланялся зрителям. В XX в. подобный трюк был снят на пленку, и тогда удалось рассмотреть, что во время всего представления юноша лежит на земле, прикрытый платком факира. Таким образом, в данном случае речь идет о массовом гипнозе.

Квадратная печать, на которой изображен индийский бог в позе лотоса

Достоверно известно о многочисленных случаях погребения йогов заживо. Наибольшего внимания в этом смысле заслуживает, вероятно, йог Харидас, позволивший похоронить себя на шесть недель. Это происходило в 1837 г. в Лахоре (на территории современного Пакистана). Правитель области Ранджит Сингх приказал принять различные меры предосторожности, чтобы исключить возможность обмана. Харидаса положили в герметически закрытый гроб, запечатанный личной печатью властителя. Гроб поместили в садовый павильон, причем три двери его были замурованы, а четвертая заперта на замок и замазана глиной.

Король вместе с капитаном дворцовой гвардии англичанином Осборном проверили все и убедились, что не осталось даже самого маленького отверстия. Скептически настроенный правитель, кроме того, приказал двум ротам солдат гвардейцев днем и ночью сторожить павильон. Через шесть недель Ранджит Сингх дал указание сбить с двери глину и открыть замок. Печати на замке и гробе оказались нетронутыми.

Прислужники достали неподвижное холодное тело Харидаса, и врачи подвергли его осмотру. Пульс и дыхание отсутствовали, лишь голова была немного теплее остальных частей тела. Помощники опустили его в горячую ванну, сделали общий массаж, вытащили из носа и ушей кусочки ваты и воска, с трудом открыли рот и придали нормальное положение запавшему языку.

В то же время к темени несколько раз прикладывали горячее пшеничное тесто и терли виски топленым маслом. Вскоре тело приобрело нормальную окраску, появился едва заметный пульс. Слуга вложил в рот йога кусочек масла, и тот проглотил его. Затем он открыл глаза и, увидав около себя властителя, едва слышно спросил: «Теперь ты мне веришь?» Это было спустя полчаса после извлечения из гроба, а еще через полчаса Харидас спокойно беседовал с присутствовавшими зрителями.

Еще более подробному медицинскому обследованию подвергся в 1896 г. в Будапеште йог Бхимасен, член религиозно-реформаторского общества Арья самадж («общество Ариев»), проведший в стеклянном гробу десять дней. Ежедневно производилась проверка числа вдохов, выдохов, ударов пульса и температуры. За время летаргического сна он потерял в весе 6 кг.

Мы упоминали о том, что по учению йоги достижения такого рода не считаются существенными; напротив, подчеркивается, что использование сверхъестественных сил служит препятствием на пути к полному освобождению. Не рекомендуется также употреблять наркотики, хотя в самой «Йога-сутре» есть упоминание о том, что это может явиться одним из способов достижения совершенства.

В процессе развития индуизма практика йоги постепенно сливалась со стихийным религиозным течением, главной идеей которого являлась уже упомянутая горячая преданность личному богу (бхакти). И брахманистские законодатели, и ведийские метафизики были вынуждены смириться с победой этих новых тенденций и пойти на известный компромисс.

Йоговские проповедники были согласны в том, что нельзя почитать божество без атрибутов (ниргуна), и полагали, что необходимо сосредоточение на аспекте бога (Ишвары), характеризуемом атрибутами (сагуна). Ишвара имеет три функции по отношению ко вселенной: творение, сохранение и разрушение. Поэтому существует понятие великой троичности (тримурти) индуизма, воплощенной в трех богах: Брахма – создатель, Вишну – хранитель и Шива – разрушитель.

Тримурти (Вишну, Шива, Брахма)

Харидас, доносящий учение Кришны

Для приверженцев индуизма, которые верят в существование новых рождений и видят в уходе из круговорота жизни основную цель, понятие о творении и уничтожении имеет совершенно иной смысл, чем для нас. Творение они понимают как утрату первоначального единства и создание крайне нежелательной множественности, а уничтожение – как исчезновение различительного сознания и возвращение к первоначальному единству. Поэтому в Брахме они, хотя и питают к нему глубокое сыновнее почтение, видят бога, ввергнувшего человека в мир пут добра и зла, любви и ненависти, холода и жары и тем самым изгнавшего его из рая абсолютного единства. Не удивительно, что в целой Индии Брахме посвящено не так много святилищ и храмов.

Прежде чем охарактеризовать два основных индуистских течения – вишнуизм и шиваизм, следует упомянуть о еще одном, менее распространенном направлении, которое называется шактизмом.

Тримурти. Рельеф в Эллоре

В каждом аспекте бога присутствуют две стороны: мужская и женская. Женская характеризует творческую энергию или силу (шакти) соответствующего бога. Отсюда происхождение божественных пар: Брахма – Сарасвати, Вишну – Лакшми и Шива – Парвати. И среди шиваитов, и среди вишнуитов с давних времен существовали особые группы, придававшие большое значение женской творческой силе и избиравшие своим божеством какой-либо аспект Шакти – Великой Матери.

Вишнуизм. Самой известной священной книгой индийских вишнуитов является, кроме мифологической «Бхагаваны Пураны», знаменитая философская часть из эпической поэмы «Махабхарата» – «Бхагавад-гита» («Песнь о Славном»), которую часто сокращенно называют «Гита». Вопрос о датировке этого произведения чрезвычайно сложен и связан с совершенно неясной хронологией древнеиндийского эпоса вообще. Наверняка, это произведение претерпело значительную эволюцию. В окончательном варианте «Гиту» датируют не ранее II в. до н. э., скорее даже началом новой эры. Впрочем, как почти все древнеиндийские датировки, и эта дата довольно условна и сомнительна.

Никакое другое произведение индийской литературы не имеет столько комментариев, как «Гита». В ней излагается квинтэссенция учения упанишад, но не в холодной, абстрактной форме, а в теснейшей связи с конкретными явлениями религиозной жизни своей эпохи. Неподвижный, бесцветный и непостижимый абсолют, представленный в некоторых упанишадах, здесь превращается в живого и любящего личного бога, не утрачивающего, однако, полностью своего значения в качестве абсолюта.

Согласно тексту «Гиты», бог – это высший вселенский дух, имеющий два аспекта: трансцендентный и имманентный, неличный и личный, неатрибутивный и атрибутивный. Он создал мир не из ничего, а из себя самого, он в центре всех явлений и вещей, нанизанных на него, словно кораллы на нить. Бог пронизывает собой весь мир и является сердцем всех существ как их внутренний господин и наставник. Он сохраняет нравственную основу мира, выступает другом, постоянным проводником человека и искупителем мира. Из чувства сострадания он вечно перевоплощается и таким образом участвует в радостях и горестях людей. В этих перевоплощениях и самопроявлениях, которые представляются как бы любовной игрой (лила) верховного божества, и состоит суть превращений и явлений феноменального мира.

Из этого всеоживляющего суверенного духа проливается жизнь и свет в лоно природы. Он – отец, а природа – мать, из которой рождается мир. Поэтому мир не механический продукт материи и не обманчивая иллюзия, он действителен и познаваем.

Шиваизм. Как философия шиваизм был систематически разработан примерно в конце I тыс. н. э. Обе его важнейшие секты, южноиндийская шайвасидханта и кашмирская пратьябхиджня, являются теистическими, в том смысле, что допускают существование личного бога, и монистическими, поскольку рассматривают бога в качестве первичной и высшей реальности, а все остальные реальности – тождественными божественной творческой энергии.

Фатехпур-Сикри

Крепость Агры

Шайвасидханта устанавливает три категории действительности: бога, душу и материю. Высшая действительность – Шива. Он вечен сам по себе и принципиально отличается и от душ, которые обладают сознанием и зависят от него, и от материи, которая не обладает сознанием. Это вечный, чистый и совершенный дух, называемый также Пашупати – «Господин живых существ». Безликий бог принимает разные формы из сострадания и любви к живым существам, ибо они не могут почитать бога в его аспекте без качеств и атрибутов. Господин существ творит посредством своей концентрированной духовной энергии (шакти).

Индивидуальная душа как сознательный и действенный принцип тождественна Шиве, поскольку ей присущи божественные качества – способность познавать вселенную и свободная воля. Но, находясь под влиянием вселенской иллюзии, она ошибочно считает себя чем-то отличным от Шивы. Поэтому человек освобождается прежде всего путем ясного распознавания (пратьябхиджня, отсюда и название всей философской системы) своей тождественности с Шивой. Верующий, добившийся спасения, живет в спокойствии и мире со всеми, он ни о чем не мечтает, так как уже достиг цели жизни.

В противоположность этим двум монистическим школам, старейшая шиваитская секта Северной Индии, шайвадаршана, создала законченную философскую систему дуалистического характера. Ее проповедовал в IX в. Сатьоджоти в Кашмире, откуда она распространилась до Гуджарата и Малвы, а позднее проникла даже в Южную Индию.

Эта система разделяет душу и материальный мир. Душа, по своей сущности всезнающая и всемогущая, не только познает, но и действует. Следовательно, бог – это душа, которая вечно обладает всезнанием и всемогуществом и никогда не была ни в каком ином состоянии. У остальных существ такие качества не могут проявиться вследствие осквернения, поэтому они зависят от божественной милости, единственно способной привести к искуплению их души. Духовный наставник (гуру), заменяющий бога и служащий его важнейшим земным выражением, посвящает ученика и затем постепенно ведет его от одной стадии постижения к другой.

Популярность культа Шивы, начиная с XII в. н. э. на юге Индии, в Бихаре и Бенгале (куда арийское влияние пришло намного позже), свидетельствовала об отрицании арийских форм брахманизма – жертвоприношений, поклонения мертвым и других обрядов.

Индийские боги

В индуизме мифологический элемент отступает на задний план: центр тяжести последнего лежит именно в практической деятельности. Главные философские воззрения в индуистских теориях зачастую выполняют гораздо более важную роль, чем представления о богах. Тем не менее эти воззрения во многих отношениях представляют большой интерес. В первую очередь надо сказать об отношении индуизма к прежней, брахманской, мифологии.

Сикандра

Хава Махал (Дворец Ветров)

В процессе развития индуизма ведический пантеон уступил место иной иерархии богов неарийского происхождения. Из прежних богов, разумеется, нет ни одного, который бы на этой позднейшей стадии имел тот же самый характер или то же значение, какие он имел ранее. Те боги, которые в эпоху Вед по преимуществу играли ведущие роли, теперь уходят на задний план, и наоборот, боги, менее уважаемые в Ведах, достигают наибольшего почета. Могущественнейшее божество Вед, царь богов Индра, не исчез окончательно в индуизме, но он пережил самого себя. И пусть еще сохраняется память о его былом величии, а любимые герои мифов продолжают носить почетное имя «сына Индры», но времена его действительного могущества уже в прошлом.

Наоборот, богиня солнца Сурия, по всей видимости, сохранила много приверженцев. Для Западной Индии вообще было характерно почитание солнца. Некоторые секты считали Сурию мужчиной; ему поклонялись, даже как главному богу, и отождествляли с Брахмой, Шивой и Вишну.

Именно эти три божества составили тримурти – триаду, помогавшую Ишваре, единому Верховному Богу, символу брахмана, где абсолютное проявляется в Брахме как творце, в Вишну как охранителе и в Шиве как разрушителе и обновителе. С христианской Троицей это сочетание богов имеет очень мало сходства. Тримурти никогда не возводилась в степень догмата или настоящей теории, и ни для верования, ни для умозрения этот образ не имел значения, сколько-нибудь заслуживающего внимания.

По-видимому, это было проявление индийского синкретизма, стремления соединить и сравнять культы, которое мы на каждом шагу встречаем в индуизме. Еще одним примером подобного синкретизма стало одновременное почитание и сопоставление как равных Вишну и Шивы, которое привело к частому смешению обоих культов и даже к соединению обоих богов. Так, они чтились вместе под именем Хари-Хара (т.е. Вишну-Шива), и это сочетание двух богов слилось наконец в двойной образ, которому присвоен был свой особый культ.

Действия индуистской троицы совпадают с трехтактным ритмом мировых циклов. Сначала они возникают из брахмана; затем достигают полного своего воплощения; потом поглощаются либо брахманом, либо эпохой, за которой следует очередной век. Сотворение мира, так же как и история, разделяется на циклы. Нет ни истинного начала, ни конца. Начало является концом, а конец новым началом.

Верховный бог брахманского времени, сам Брахма, владеющий силой творения, постепенно утрачивает свое значение. Он продолжает жить в Праджапати, но его действительные функции перешли к другим.

Брахма является в большей степени абстрактным божеством. Тем не менее он часто упоминается, и его изображение нередко можно отыскать среди изображений богов. На одном из них он стоит прямо на цветке; цвет его тела темно-желтый; у него четыре лица или головы; пятую у него отрубил Шива за то, что он называл себя высшим существом и утверждал, что сотворил самого Шиву; в локоны его волос вплетены нитки жемчуга. Две его руки воздеты для молитвы, две другие держат горшок и четки. Иногда его изображают верхом на лебеде. Еще одно распространенное изображение – верхом на цветке лотоса – символизирует его нерожденность и происхождение из самого себя. Как уже говорилось, в честь Брахмы почти не сооружались храмы, и упоминание его на первом месте при перечислении великих богов – лишь дань традиции.

Шакти, Великая Мать

Важное значение имеет Сарасвати, жена Брахмы. И хотя ей также не посвящено особого культа, однако она как богиня красноречия и учености занимает свое определенное место в индусском пантеоне, есть даже известия о праздниках в ее честь.

Культ Вишну как верховного бога возник, по-видимому, одновременно с возникновением индуизма. Его, великого охранителя, считали ответственным за человеческие судьбы. В качестве верховного божества Вишну занял сразу место и Брахмы, и Вишну. В то же время Вишну, подобно Индре, есть живой, деятельный бог, который является помощником людей и в своем телесном образе отличается определенными признаками, из которых некоторые унаследованы им от Индры.

Вишну в образе полурыбы-получеловека

Его оружие – диск (чакра) и боевая раковина (санкха), а также булава, на четвертой руке у него кольцо, если только обе верхние руки не представлены распростертыми «для утешения и даяния». Цвет тела часто зеленый или темно-синий; он пышно одет, увешан цветами и стоит на цветке лотоса. Он также изображается спокойно лежащим на тысячеглавом мировом драконе, символизирующем хаос. У его ног восседает его супруга Лакшми (богиня красоты и счастья), и из его пупа на длинном стебле растет цветок лотоса, на котором помещается совсем маленькая фигура Брахмы. Наконец, Вишну изображается сидящим на птице Гаруда, убивающей змей, которой тоже оказывается почитание, в особенности на юге, и которой в таком случае придается смешанный вид человека и птицы.

Вишну присуща постоянная благосклонность, он олицетворение божественной любви, постоянное стремление которого – приносить людям различного рода помощь, сообщать им истину, охранять их в опасности, избавлять от зла и принимать их к себе на свое небо, Вайкунту, которое представляется в виде рая. Но высшее блаженство заключается в том, чтобы сделаться тождественным с Вишну.

Вишну в образе получеловека-полульва

Участие Вишну в судьбе людей осуществляется им посредством его аватар, то есть воплощений, или, собственно, «нисхождений», благодаря которым он приближается к людям или становится им подобным. В теологии эти аватары являются в виде глубокого таинства. Несомненно, что и эта мистическая черта, и происходящее при воплощении превращение божественного начала в чувственное, влияли на распространение и утверждение религии в народе. В самом деле, в аватарах можно проследить весь религиозно-исторический путь, пройденный вишнуитским культом: мы встречаем здесь и ведические переживания, и образы из эпического периода, любимые черты местных культов. Даже сам Будда должен был выступить в качестве одной из форм проявления этого бога.

Культ Шивы, третьего члена тримурти, по всем признакам имеет очень древний характер. В этом божестве сосредоточились и слились в единое целое различные противоположности. Вообще, Шива есть всеобъемлющий и всепроникающий бог, и вследствие этого, по индийскому обычаю, ему приписываются всевозможные свойства. Несомненно и то, что многосторонний образ Шивы возник посредством смешения многих культов. Хотя его символом и считается фаллос (лингам) и его повсеместно отождествляют с мужской силой, Шиву часто изображают вечным девственником. В то же время в большинстве шиваистских храмов видное место занимает статуя бычка, распространенного символа половой зрелости.

Под именем Шивы его поклонники почитают его за высшего из богов. Отсюда такие его имена, как Магадева («великий бог») и Ишвара («господин»). Но он может быть не только злым и разрушительным. Шива также является обновителем и тому, кто его умоляет, он может выказать себя милостивым и благосклонным избавителем и спасителем. Образ танцующего Шивы, вообще, широко распространен. Танец символизирует ритм существования, в нем проявляются желания и чувства, заключающие в себе конфликт знания и иллюзии. Шиву также признают богом письменного искусства и учености. Таким образом, он удовлетворяет разного рода требованиям и имеет своих поклонников во всех слоях общества.

Две стороны характера Шивы, суровая и милостивая, отражаются и в его супруге, почитаемой всегда вместе с ним. Имена ее различны: Парвати и Дурга («недоступная») напоминают горное божество; именем Деви она обозначается как богиня, Кали – как черная, Шакти – как магическая сила Шивы. Кали прежде всего богиня дикая и жестокая, богиня истребления и смерти. Сила и влияние этой богини берут свое начало еще в доарийский период. Возможно, там же лежат корни шактизма, которому свойственно представление божественной сути в женских образах и почитание активного женского начала, преобладающего над пассивным, мужским выражением божественности.

Вишну с головой лошади, считающийся богом учености

Изображениям Кали присуща парадоксальность символики. С одной стороны, в ней присутствуют элементы жестокости, отождествление с наказанием и смертью – это выражается в самом виде Кали, в ее юбке из отрубленных рук и украшениях из человеческих черепов. В то же время считается, что такой вид богини способствует обретению мира ее последователями, так как помогает им преодолевать страхи. Кали символизирует спокойствие и олицетворяет ночь покоя на рубеже циклов мирового развития. Благодаря таким своим качествам она является объектом ревностного и страстного поклонения.

С культом Шивы обыкновенно соединяется почитание его сына Ганеши, божества мудрости. Его обычно изображают в виде слона или со слоновьей головой, а также с одним бивнем, что свидетельствует о силе этого защитника человеческой жизни. Ганеша всегда призывается перед началом всякого предприятия; этому соответствует и его функция как бога письменности и учености, поэтому в начале многих книг с благоговением упоминается его имя. Некоторые индуистские секты почитают Ганешу как высшее божество.

Кришна и его мать Язода

Путтапарти и Прашанти Нилаям

Курма Аватара. Инкарнация в образе черепахи

В южноиндийской эпической поэме «Рамаяна» важную роль играет предводитель обезьян Гануман, обладающий большими челюстями. В борьбе против демона Раваны он сильно помогает герою Раме, седьмой аватаре Вишну, почитаемому во многих местах как бог. Гануман не случайно занимает видное положение в эпосе. По всей вероятности, это был древний деревенский бог, почитаемый в образе обезьяны (вообще, во многих странах обезьяны считаются священными; даже в Веде встречаются следы культа обезьян). Благодаря священному эпосу могущество Ганумана значительно возросло, и в настоящее время он – одно из наиболее почитаемых божеств Индии в качестве защитника людей от злых духов. Его неуклюжее изображение в виде обезьяны, написанное маслом и красной охрой, встречается каждому, кто посетит индийскую деревню. Шиваиты и вишнуиты одинаково почитают Ганумана, а в храмах часто можно видеть его в качестве бога-привратника, с поклонения которому начинается ежедневное богослужение.

Как и Ганеша, Гануман выглядит зооморфно. Вообще, почитание животных (культы змей, слонов, обезьян, возможно, тотемического происхождения) в индуизме получило узаконенную форму.

Культ коровы заслуживает отдельного разговора. Арийские племена издавна почитали это животное. Корова является живым символом Матери-Земли, которая осчастливила человечество самим существованием этого животного. Даже простое кормление коровы – это уже акт поклонения. А коровья моча считается священной и используется, например, в ритуалах очищения.

В восьмой аватаре мы видим Вишну, слившимся с богом Кришной. Соединение этих двух божеств было, несомненно, полезно для культа обоих. Вишну, ранее чисто брахманский бог, благодаря этому стал ближе к народной жизни и приобрел себе твердую почву для поклонения. С другой стороны, Кришна через ото ждествление его с великим богом возвысился до степени высшего божества. Вероятно, Кришна превратился в божество из образа героя.

Матсья Аватара. Инкарнация в образе рыбы

В исторических частях эпической поэмы «Махабхараты», в частности в «Бхагавадгите», он является возничим царя Арджуны и своей отвагой и хитростью содействует победе Пандавов над Кауравами. Судьба его здесь сложилась трагично: в отместку за жестокость, с которой он ранее уничтожил свой собственный род, он превратился позднее в газель и был убит охотником. Рассказывается, что Кришна был сыном Васудевы и Детки. Его злой дядя Камса хотел умертвить ребенка, поэтому он должен был бежать.

Богиня Кали

Кришна воспитывался пастухом Нандой и его женой Язодой. Юный бог провел веселое детство, лелеемый пастушками и получая от богов подарки в виде игрушек и драгоценностей.

Кришна-дитя (балакришна) – любимое представление индусов: в виде маленьких фигурок изображается, как он ползает кругом, играя шаром. Но молодой пастух скоро обнаружил свое божественное могущество. Когда Индра, рассердившись за почитание Кришны, послал на него и его товарищей по играм сильную грозу, семилетний мальчик поднял громадную гору Говардхану и держал ее в течение семи дней над устрашенными пастухами в виде защиты.

Говорят также, что однажды он победил царя змей, в пруд которого прыгнул, и с триумфом раздавил его голову; Кришна-змееубийца, в танцующем положении играющий на флейте, – другой любимый божественный образ индусов.

Известно также много преданий о Кришне-соблазнителе и его любовных похождениях. Существует мнение, что для своих почитателей он является отцом, другом и старшим братом, а для почитательниц – еще любовником и мужем. Эротическое изображение соединения с Кришной служит символом близости к богу и характерно для усиления роли бхакти в индуизме.

Ганеша

«Махабхарата» и «Рамаяна»

Серьезная роль в вырабатывании религиозной доктрины индуизма принадлежит индийским эпическим произведениям – поэмам «Махабхарата» и «Рамаяна». То, что изначально сложилось и передавалось как местные легенды, было со временем записано и стало рассматриваться как основное свидетельство индийских взглядов на мир. Несмотря на ряд исторических ссылок на события далекого прошлого, эпические произведения в основном посвящены постоянной борьбе Добра и Зла, Космоса и Хаоса. Поэмы вселяют уверенность в установление порядка и в наличие пути через трясину неуверенности, сомнений и страхов.

«Рамаяна». Сцена битвы

Обе поэмы в своей основе сформировались еще во второй половине I тыс. до н. э., хотя существующие сегодня редакции, безусловно, относятся к более позднему времени. В эпические тексты включено немало преданий, легенд и мифов, которые не имеют непосредственного отношения к основному сюжету поэм. С их помощью объясняется происхождение мира, человека, некоторых общественных институтов. В народной памяти сохранилось множество преданий о возникновении варн, происхождении государства. В мировоззрении индийцев эти события связывались с деятельностью богов и проявлением их воли.

Основой сюжета как «Махабхараты», состоящей из 90 тыс. двустиший, так и «Рамаяны», в которой 24 тыс. двустиший, служит цикличность истории мира. Вначале миром управляет справедливость и порядок (дхарма). Затем, на протяжении четырех эпох, нравы постепенно приходят в упадок. Тогда боги решают уничтожить этот мир и построить его заново. В поэмах выражается необходимость поиска смысла и цели жизни даже в смутное время.

«Махабхарата», эта своеобразная «Илиада» индусов, с течением времени выросла из героической поэмы в целую литературу, в которую индусы из своего богатого запаса включили предания и легенды, философские и религиозные умозрения древнего и нового времени. Уже ко второй половине I тыс. н. э. поэма почиталась как книга правды, кодекс нравственности и путеводитель к блаженству, и уже тогда, как и теперь, предлагалась для чтения в храмах в качестве священной книги для назидания.

Один из источников около 800 г. сообщает, что «Махабхарата» предназначалась для религиозного поучения тех, кому запрещено было изучение Вед и веданты, причем считалось, что брахман, знающий все Веды, но не «Махабхарату», еще не вполне сведущий человек. Вообще, в Индии поэма эта издревле занимала положение смрити, священного предания. Независимо от того значения, которое сами индусы придавали этой поэме, она является для нас неоценимым источником знакомства с религиозным состоянием индусов в Средние века, потому что в этой книге упоминаются основные религиозные и философские направления более древнего времени (почитание Вишну, Кришны и Шивы), рассказываются их легенды, излагаются их теологические взгляды. Автором «Махабхараты» индийская традиция называет легендарного поэта Вьясу.

Главной темой «Махабхараты» является борьба между двумя могущественными родственными семьями, Пандавами и Кауравами, в которой, без сомнения, отражаются древние события индийской истории. Действие поэмы происходит в конце третьей исторической эпохи, а затем переходит в четвертую, период полного распада и несправедливости.

Длительная борьба, изобилующая интригами, вероломством, но одновременно и славными подвигами и благородством, заканчивается великой битвой при Курукшетре и гибелью многих героев. В конце концов победа достается Пандавам. Основное внимание в поэме уделяется отношению братьев Пандавов к происходящим событиям. Старший брат, Юдхиштхира, стремится уклониться от участия в междоусобной войне. Он больше тяготеет к аскетизму и медитации. Постепенно на ведущую роль выходит третий брат, Арджуна, который, разделяя неприязнь брата к войне, осознает необходимость выполнить свой долг. Помогает же ему в этом разговор с возничим, который оказывается не кем иным, как богом Кришной, который доказывает необходимость поступать согласно долгу.

Их беседа – знаменитое стихотворение «Бхагавадгита» – является кульминацией поэмы. Он развивается в целую религиозно-философскую систему. Исполнение своего долга не влечет за собой вины, если оно осуществляется беспристрастно. Кришна указывает, что знания, труд и уважение к богам позволят обрести спасение. «Бхагавад-гита» утверждает, что спасения могут достичь все, а кастовые и классовые различия являются гарантией спасения. И хотя философия «Бхагавад-гиты» носит в известной степени эклектический характер, но, благодаря обилию мыслей и ее легкой форме, она представляет собой один из прекраснейших примеров индусского философского рассуждения. В самой Индии она пользуется огромным уважением; и всякое теологическое направление, желающее твердо установиться, должно точно определить свою отправную точку зрения посредством комментария к ней.

Плита с эпизодом из «Рамаяны». XI в.

«Рамаяна», составленная в Южной Индии, по объему составляет лишь одну четверть «Махабхараты». При этом по своей оригинальной художественной форме она вообще имеет такой характер, что ее, по-видимому, следует признать за сочинение одного автора, которым традиционно считают поэта Вальмики. По содержанию она во многих отношениях отличается от северного эпоса, и прежде всего она в гораздо меньшей степени имеет характер эпического сказания, заключая в себе больше сказочного элемента и приключений.

Полуразрушенная стена, украшенная рельефами сцен из «Рамаяны»

Описанные в «Рамаяне» действия происходят во вторую историческую эпоху, когда мировой порядок еще оставался достаточно прочным, несмотря на сильные потрясения. Эта история начинается с рассказа о воспитании царевича Рамы и его любви к красавице принцессе Сите. В результате интриг Рама был лишен трона, а его верная жена Сита похищена демоном Раваной и увезена на остров Шри-Ланку.

Во время бегства изгнанного Рамы к югу и в его попытках возвратить свою украденную жену появляются медведи и обезьяны в образе человекоподобных существ и помогают ему различными чудесами. Например, Гануман, бог-обезьяна, символ верной службы, ловкости и изобретательности, способствует освобождению Ситы при помощи моста из обезьян, соединившего Шри-Ланку с Индией. Поэма завершается счастливым возвращением Рамы и Ситы в свое царство.

Сам же Рама (седьмая аватара бога Вишну), победивший злобного демона Равану, у индийцев почитался олицетворением добродетели и справедливости. Характерной чертой индуизма является то, что история Рамы выступает не только как сказка, которая с малых лет известна каждому, но и как руководство к действию в повседневной жизни. О славном Раме вспоминают перед началом любого предприятия и благодарят после его удачного завершения. Его подвиги стали примером для подражания и поощрением к соблюдению традиционных правил поведения.

Сита, в свой черед, стала идеальным образцом верной жены, которая так привязана к своему супругу, что готова, когда придет время, без колебаний взойти на его погребальный костер, чтобы быть сожженной вместе с мужем. Индийцы чтут Ситу за добродетельную почтительность, покорность, приветливость и скромность.

И «Махабхарата», и «Рамаяна» воспринимались ранее и воспринимаются сейчас в первую очередь не как художественные произведения, а как священные тексты, в которых содержится все необходимое для понимания природы отношений между людьми и миром богов. Обе поэмы предоставляют обширный материал для размышлений. В них содержится много действительно волнующего и потрясающего душу: образцы доблести и героизма, примеры низости и порока.

Преобразования в индуизме

Отсутствие в индуизме четкой централизованной организации, сосуществование в нем множества течений и сект, минимальное число непреложных догматов, опора на брахманские религиозные традиции – все это, с одной стороны, привлекло к нему миллионы верующих. С другой стороны, такая пестрота религиозных организаций, отсутствие единства и признание незыблемости кастовой системы представляли опасность и мешали настоящему объединению страны. Слабостями традиционной религии индусов воспользовались иноземные захватчики. Так, начавшаяся еще в VII в. н. э. мусульманская экспансия продолжалась фактически до XVI в., когда большая часть Индии вошла в состав империи Великих Моголов.

Сюжеты из «Махабхараты»

Мифический сюжет, венчающий здание

В Индии завоеватели столкнулись с очень религиозным народом, традиционно исповедующим индуизм, который являлся не только религией, но и, как уже упоминалось в предыдущих главах, сильнейшим культурным и социальным фактором. Согласно законам ислама, индуисты относились к категории идолопоклонников, которых следовало истребить либо превратить в рабов, если они не желали отказаться от своей веры. Однако индуистов в стране было намного больше, чем мусульманских завоевателей, и такая практика оказалась в Индии совершенно неосуществимой. Принцип ислама – воевать за веру Аллаха с помощью меча – фактически не мог быть применен здесь.

Мусульманские правители со временем все больше подпадали под местное влияние и пускали глубокие корни на индийской земле. Они считались индийцами, и многие индуистские князья признавали их своими сюзеренами, тем более что некоторые султаны женились на индуистках. Смешанные браки, правда, заключались преимущественно в низших слоях населения, между солдатами армии завоевателей и местными женщинами. Это, кстати, способствовало распространению ислама, ибо дети обычно принимали веру отцов, пусть не всегда в ее первоначальном виде. Вместе с тем воспитанием ребенка занималась прежде всего мать, и она приносила в семью религиозные представления своей веры. Важное значение имело также и окружение, ведь не только соседи, но часто и близкие родственники продолжали оставаться индуистами. Не удивительно, что индуистские привычки и традиции проложили себе дорогу в правоверные исламские круги.

Девушка с зеркалом. Белур

На индуизме господство чужеземцев отражалось двояко. С одной стороны, происходило постепенное и почти неосознанное сближение двух образов жизни. Мусульманам, окруженным индуистским населением, не оставалось ничего иного, как искать пути сосуществования, потому что жить в состоянии постоянной ненависти было невозможно.

Сближение происходило прежде всего в деревне, где люди вообще гораздо больше соприкасаются друг с другом, нежели в городе. В этих условиях постоянное общение индуистов и мусульман становилось правилом, касты здесь не являлись сильной преградой, и индуисты смотрели на иноверцев просто как на членов другой касты.

С другой стороны, ислам оказывал воздействие на индуистскую общину совершенно противоположным образом, и это касалось в первую очередь именно правоверных индуистов из высших каст.

Последние совершенно отгородились от внешних влияний и пытались усилиться путем упрочения кастовой системы. Они нисколько не сомневались в своем превосходстве в области идей и мышления, считая ислам довольно примитивной формой подхода к философским и метафизическим проблемам, причем указывали, что и в индуизме имеются элементы чистого монотеизма, лежащего в основе мусульманской теологии.

Индийская аристократия, как светская, так и духовная, не допускала, чтобы кто-либо извне вмешивался в дела их древней общественной системы и в их традиционный образ жизни. Все это способствовало тому, что индуизм смог и в дальнейшем остаться главной религией Индии.

Кабир-ткач

При всем этом нужно сказать, что мусульмане, прежде всего Моголы, бывшие намного культурнее своих среднеазиатских предшественников, принесли в Индию много нового – дали толчок развитию архитектуры, музыки, живописи и литературы. В итоге сформировалась культура, которая не была ни чисто индуистской, ни чисто мусульманской, а представляла собой своеобразный синтез их обеих. Влияние ислама оставило след и на самом индуизме. Столкновение идей вело к появлению реформаторов, сознательно стремившихся к слиянию двух религий и нередко осуждавших кастовую систему. Деятельность их не ограничивалась рамками основанных ими сект.

Одним из первых известных реформаторов, который пытался добиться более глубокого синтеза мусульманского и индуистского учения, был простой ткач Кабир (примерно 1398-1492 гг.).

Он открыто нападал на ислам, равно как и на индуизм, и не смирился даже перед правителем. Рассказывают, будто султан Сикандар Лоди во время триумфального въезда в Бенарес приказал связать Кабиру руки и ноги и бросить его в Ганг, но тот чудесным образом спасся и затем был выселен из города. Однако проповедник вновь вернулся туда, нашел среди приверженцев обеих религий немало своих сторонников, и вскоре его учение распространилось по всей стране.

Учение Кабира имело много сторонников при жизни и последователей после смерти. Кабир заложил двенадцать ветвей так называемого Пути (Пантх), а его приверженцы создали секту, названную Кабир-Пантхи, существующую и сейчас. Сам же Кабир по-прежнему занимался ткачеством и оставался скромным человеком. Религиозные понятия упанишад он пояснял доступными примерами, взятыми из повседневной жизни, дабы его хорошо понимали простые люди. Не удивительно, что среди его учеников было много членов низших каст.

Проповедуя чистый теизм, он указывал на значение глубокой чувственной, эмоциональной преданности единому богу независимо от того, как он называется, говорил о необходимости любви к высшему существу, сближающей все религии и все касты, отвергал те аспекты индуизма и ислама, которые противоречили этому.

Бог Гануман, побеждающий демона

В обеих религиях он выделял общие для них черты, постоянно подчеркивал то, что их объединяет, считая различия между ними чем-то второстепенным, усматривал много аналогий в философских идеях, догматах и ритуалах этих вероучений. Особое внимание он придавал искренности, подлинности религиозных переживаний, отвергая внешнюю, формальную сторону религии.

Кабир был первым, кто открыто проповедовал необходимость слияния индуизма с исламом. Его предшественники, религиозные проповедники Южной и Западной Индии, хотя и приняли отдельные элементы мусульманства, не выступали, однако, с призывом слить религии.

Учение Кабира нашло отклик повсюду в Индии, и, когда через сто лет могольский правитель Акбар (1556-1605 гг.) попытался создать новую искусственную религию – «божественную веру», очень многое он заимствовал именно у Кабира. Правда, в отличие от последнего, Акбар не стремился проповедовать любовь к богу, ибо сам претендовал на божеские почести в качестве верховного властителя. «Божественная вера» объединяла отдельные черты индуизма, джайнизма, учения Заратустры, ислама и отчасти христианства. В основе нового культа лежало поклонение солнцу, огню и свету светильника, что было взято из зороастризма.

Акбар

Через 50 лет после смерти Кабира началось движение за объединение ислама с индуизмом, но на сей раз на северо-западе страны, в плодородных долинах Пенджаба. Мусульманские армии, а с ними и исламская культура проникли сюда в незапамятные времена. К XV в. Пенджаб находился под исламским влиянием гораздо дольше, нежели какая-либо иная часть Индии.

В 1469 г. в маленькой деревушке Талаванди на берегу реки Рави в Гуджранвальском районе родился человек, учение которого позднее оказало глубокое воздействие на всю историю Северной Индии. Согласно легенде, он появился на свет в семье сборщика налогов и получил имя Нанак.

В тридцать лет он покинул дом и семью и стал бродячим аскетом. По преданию, он со своим помощником-мусульманином Марданой посетил все важнейшие места паломничества в Индии, на Цейлоне, в Персии и Аравии, вдоль и поперек исходил родной Пенджаб, где якобы беседовал с мусульманскими святыми.

Нанак тоже видел свою цель в объединении мусульман и индуистов. Хотя в его учении индуистских элементов намного больше, чем у Кабира, влияние ислама на него было очень сильным. Подобно суфиям, он учил, что человеческую душу на пути к богу должен вести духовный учитель, гуру. Путь этот состоит из четырех стадий (покровительство, знание, обязанность, правда), как и мистический путь суфиев (закон, знание, прощение, божественность).

В религии Нанака интересовал ее практический и чисто этический аспект. Он придавал большое значение воспитанию добродетели и искоренению моральной нечистоплотности и греха. Свое учение он подкреплял примерами из жизни простых людей. Он отвергал всякое почитание идолов, но приверженцы его учения стали, сколь это ни парадоксально, поклоняться ему и его священной книге.

Нанак

Религиозное движение, начало которому положил Нанак, укрепляли и расширяли его последователи, называвшие себя сикхами, учениками. В его основе лежит идея гуру – духовного учителя. Сикхи признают десять гуру, которые даровали человечеству совершенный и творческий мир (ишбад) Бога, который был истинным гуру. Последователи Нанака оказывают божественные почести священной книге «Гуру Грантах» («Книга учителей»), содержащей религиозные гимны, созданные самим Нанаком и поэтами более раннего и более позднего периодов.

На улицах Амристара

Гимны были средством, с помощью которого сердца верующих могли достичь Бога, а сам он войти в их сердца. Центром сикхов являлся пенджабский город Амритсар (букв, «озеро нектара»), где посреди бассейна на искусственном островке возвышается прекрасный Золотой Храм. Земли вокруг озера подарил четвертому гуру правитель Акбар, поддерживавший любые реформаторские движения, которые способствовали укреплению единства Индии.

Поначалу сикхизм выражал оппозиционные антифеодальные настроения зажиточных торговых слоев города. Гуру подчеркивали равенство людей перед богом, отвергали сословные и кастовые привилегии и строго порицали корыстолюбие мусульманского духовенства и индуистских жрецов. Вместе с тем они проповедовали непротивление злу и полное послушание властителям.

Движение сикхов имело много общего с учением мистиков на севере Индии, которое также стремилось достичь соединения с богом через преданность и любовь. Деятельность сикхской общины, считавшей одной из своих задач сближение индуистов и мусульман, в течение длительного времени находилась под покровительством могольских императоров. Вскоре, однако, гуру стали притязать не только на духовное руководство своей паствой, но и на светскую власть.

Большинство из первых десяти гуру становились предводителями сикхов уже в зрелом возрасте. Каждый из них избирался своим предшественником с учетом его заслуг и глубины духовного проникновения. Каждый из ранних гуру внес в организацию общины что-то свое, что приобрело значение позднее, когда наметился открытый конфликт между сикхами и мусульманами. Например, третий гуру Амар Дас (1479-1574 гг.) ввел практику лангара – совместного принятия пищи, приготовленной на общей кухне. Расходы на трапезу делились поровну между всеми прихожанами какого-либо конкретного храма. Целью этого было преодоление кастовых предрассудков. Такой обычай способствовал сплочению сикхской общины и облегчал существование членам низших каст.

Кришна и Арджуна

Правление пятого сикхского гуру, Арджана (1563-1606 гг.), знаменует поворотный момент в истории сикхов. Именно он выстроил знаменитый Золотой Храм (Хари Мандир) в Амритсаре, который стал религиозным и этническим центром сикхизма. Храм стал символом самосознания сикхов и выражением их надежд и верований. В конце правления Арджана политическая борьба между сикхами и мусульманами обострилась. Империя Великих Моголов начала борьбу с пенджабской сектой. В 1606 г. гуру Арджан погиб в мусульманской тюрьме. Что там произошло в точности – неизвестно, но сикхи считают смерть своего вождя мученической.

Ганеша, или Ганапати – в индуизме бог мудрости и благополучия

В ответ сикхи поднялись на борьбу с мусульманами, приобретя в этой борьбе, продолжавшейся более столетия, фанатизм и исключительность, до тех пор бывшие совершенно чуждыми индийским сектам. Со второй половины XVII в. к сикхам начали присоединяться разорившиеся ремесленники и крестьяне. Переключение акцента сикхской религии с мирного распространения веры на утверждение права эту веру защищать привело к быстрому росту численности и мощи общины.

При десятом гуру, Говинде Сингхе (1675-1708 гг.), сикхи возглавили крестьянские восстания в Пенджабе. Говинд Сингх провел ряд демократических реформ в общине, называвшейся теперь Гуру Пантх. Гуру отказался от деспотической власти и провозгласил, что высшим авторитетом является воля организации сикхов (хальса – «искренняя», «откровенная»), а также ввел обряд посвящения в члены нового братства.

Все мужчины, вступавшие в него, к своему имени прибавляли имя Сингх («лев») и брали обязательство соблюдать правило пяти «К» – носить в знак принадлежности к секте длинные волосы и бороду (кеш), короткие брюки (качх), гребень в пучке волос (кангха), короткий кривой меч (кирпан) и оружие в форме железного браслета (кара).

К именам женщин, становившихся членами сикхского братства, прибавлялось имя Каур («принцесса»). Такая смена имен должна была уничтожить следы прежнего кастового неравенства, а также уменьшить неравноправие женщин по отношению к мужчинам.

Говинд Сингх призывал к борьбе за «подлинную империю», в которой сикхи были бы хозяевами земли. Возглавив восстание сикхов против Моголов, он смог соединить боевой дух своих последователей с глубоким сознанием правоты дела защиты религиозных традиций. Говинд Сингх создал из сикхской общины прочную политическую и военную организацию и стал основателем национального единства сикхов. Однако, несмотря на героизм и самоотверженность, двадцатилетняя борьба сикхов окончилась поражением, а Говинд Сингх в 1708 г. был убит. Но поражение и смерть предводителя стали началом нового расцвета религии сикхов, так как благодаря Говинду Сингху произошел коренной перелом в самосознании общины.

Со времен Говинда Сингха в центре всех сикхских церемоний и ритуалов находится «Ади Грантх» («Священная книга»), источник божественной истины. Сикхи бьют перед ней поклоны точно так же, как индусы перед своими статуями. Когда в сикхский храм, гурдвару, что значит «дверь гуру», приносят новорожденного, имя ему выбирают из прочитанного наугад отрывка из «Ади Грантха». Вокруг книги проходит и брачная церемония.

Гуру, читающий священную книгу «Ади Грантх»

Несмотря на столь сильный общинный аспект, религия сикхов в основе своей строго индивидуальна. Об этом свидетельствуют основные положения Гуру Грантха. При этом следует помнить, что взгляды на божественное и мирское не могут быть втиснуты в строгие рамки догматов веры. Основные положения сикхизма возникли скорее как следствие попыток выразить человеческое восприятие бога в процессе религиозной жизни и поисков, чем как результат теологических изысканий.

Гробница имама Замина, Дели

Во многих смыслах это очень практичная религия, которая предпочитает ученых святым или, по крайней мере, желает ученым достичь святости. При этом религия сикхов не отрицает существования истины в других верах, ее основной заботой является поддержание в рядах своих приверженцев истинного стремления к верности Богу.

Индуистско-мусульманское сближение выражалось не только в возникновении различных религиозно-философских учений, но и в создании культов общих для обеих религий святых. По всей Северной и Средней Индии разбросаны гробницы мусульманских святых – шейхов, или пиров (пир – «старец»), к которым приходили и мусульмане, надеявшиеся с их помощью выпросить у Аллаха милости, и индуисты, которые в духе традиций своей религии верили в таинственную силу и всемогущество святых, заслуживших отказом от мира, праведностью и аскетизмом всеобщее уважение.

На протяжении последних двух веков все более сильное влияние на индуизм стало оказывать христианство. В течение длительного периода времени многие образованные индусы были склонны приобщаться к религии иностранных завоевателей, отказываясь от религиозных обрядов и традиций своих предков. В то же время среди индийской элиты были и такие, кто под влиянием европейской культуры и христианства стремились модернизировать индуизм, приспособить его к новым историческим условиям.

Их ряд открывает основатель Брахмо Самадж («Общество почитателей Брахмы») Раммохан Рай (1772-1833 гг.). Его называли «отцом современной Индии». Рай родился в семье брахмана и получил блестящее образование, изучив индусские и буддийские тексты и овладев несколькими иностранными языками. Кроме того, он был талантливым математиком.

Раммохан Рай, основатель «Общества почитателей Брахмы»

Рай был ревностным борцом против идолопоклонства. Он твердо придерживался принципа монотеизма, считая, что он был изложен в Ведах гораздо раньше, чем в Библии и Коране. Хотя он не питал враждебных чувств к христианству и с уважением относился к личности Христа, но отрицал все, что называл «догматической скорлупой», признавая только то, что считал «гуманитарным посланием». В результате его деятельности возобновилось широкое изучение Вед и упанишад и была заложена база для распространения индуизма среди индийской интеллигенции.

Другим известным реформатором индуизма в XIX в. стал Шри Рамакришна Парамаханса (1836-1886 гг.), простой и глубоко религиозный человек. Его учение было непосредственно связано с учением Кабира и других индийских святых, сосредоточивавших свои устремления на реализации основных внутренних принципов веры. Рамакришна считал, что во всех религиях есть универсальная правда, и обнаруживал присутствие Бога в различных воплощениях – Божественной Матери, Ситы, Рамы, Кришны, Аллаха, Иисуса Христа.

Кроме индуизма Рамакришна хорошо знал христианство и ислам, в своей проповеди объединял многие аспекты индуистской религии и философии и провозглашал, что между индуизмом и исламом не существует серьезного различия, если не принимать во внимание внешние, формальные проявления обеих религий. Сам он, будучи индуистом и пылким почитателем богини Кали, совершал некоторые мусульманские ритуалы и молитвы и якобы добивался мистического видения Аллаха. Проповедь Рамакришны, его глубокая вера и безупречная честность вдохнули новую жизнь в индуизм. Многие представители индийской элиты под влиянием Рамакришны вернулись к почитанию своих индуистских корней.

Одним из них стал Наренда Наш Датта (1863-1902 гг.), более известный под именем Вивекананда. Он собирался посвятить себя изучению юриспруденции в Англии, когда был обращен Рамакришной.

После двенадцати лет аскетического воздержания Вивекананда стал известен как религиозный учитель (свами), апостол, распространявший по миру учение Рамакришны. Заслугой Вивекананды можно считать активизацию общественной деятельности и религиозного образования. Под влиянием проповедника многие молодые индийцы посвятили себя деятельности на благо своей родины.

Шри Рамакришна Парамаханса

На Всемирном конгрессе религий в 1893 г. в Чикаго Вивекананда преподнес миру величие традиций индуизма. Тем не менее он был убежден в том, что единственной надеждой для Индии является объединение двух великих религиозных систем, ислама и индуизма. «Перед моим мысленным взором возникает совершенная Индия, славная и непобедимая, встающая из хаоса и разброда, с духом веданты и основой ислама», – писал он в 1898 г. Вивекананда был готов смириться с кастовым делением общества, считая его частью природного порядка, но отрицал понятие привилегий, ведущих свое происхождение из кастовых различий. Вместо этого он выступал за равные для всех возможности.

Рабиндранат Тагор

Современником Вивекананды был знаменитый поэт, лауреат Нобелевской премии Рабиндранат Тагор (1861-1941 гг.). Он решительно выступал против кастовой системы, заявляя, что она не имеет ничего общего с религией и что индуизм не перестанет быть индуизмом, если исчезнут кастовые перегородки. По мнению Тагора, «тирания каст смогла свести высокую метафизику упанишад и этику «Бхагавадгиты» к пустым словам.

Хотя Индия всегда подчеркивала единство мира, живого и неживого, она породила социальную систему, которая вот уже в течение многих столетий непроницаемой стеной отделяет одну группу населения от другой. Эта система отдала страну на милость завоевателей, которые ее ограбили и ослабили, и, что самое страшное, Индия стала родиной неприкасаемости и неприступности, которые выжгли на ее челе каинову печать».

Выдающееся место в истории Индии, в том числе и ее религиозной мысли, принадлежит Мохаидасу Карамчанду Ганди (1868-1948 гг.), решительно отвергавшему всякое разделение и сектантство и подчеркивавшему, что единство индийцев независимо от вероисповедания – необходимое условие прогресса страны. Он отвергал кастовую систему, считая ее язвой на теле индуизма. Особенное внимание Ганди привлекали внекастовые группы неприкасаемых, для которых он требовал не только прекращения их статуса отверженных, но и признания их привилегированными детьми божьими (хариджанами). Его индуистские взгляды отличались широтой охвата.

С другой стороны, учение Ганди неразрывно было связано с тремя основными концепциями индуизма: дхармы (закона), карма-йоги (дисциплины действия) и мокши (духовного освобождения).

По убеждению Ганди, религия должна была отступить на задний план перед задачей обеспечения счастливой жизни народу. Он часто убеждал своих слушателей в том, что индийскую культуру нельзя назвать ни чисто индуистской, ни чисто мусульманской. Он заявил в 1928 г.: «Долгое изучение и богатый опыт позволили мне прийти к следующим выводам: 1) все религии правильны, 2) все религии в чем-то ошибочны, 3) все религии я уважаю почти так же, как индуизм, который является моей религией. Я уважаю чужую веру, как свою собственную».

Ганди, заслуживший у соотечественников прозвище Махатма – «великая душа», не просто поддерживал и защищал эти идеи, он опирался на них в своей политической деятельности, будучи лидером Индийского национального конгресса, партии, объединявшей и индуистов, и мусульман. Вся его жизнь была посвящена делу достижения независимости Индии. Джавахарлал Неру, сподвижник Ганди, первый глава правительства независимой Республики Индия, называл его человеком «целеустремленного и неудержимого действия».

Индуизм всегда отличался толерантностью и способностью включать в свою религиозную систему многочисленные разнородные культы. Тесно связанный с историей и традициями Индии, индуизм не смог выйти за ее пределы и стать мировой религией, как это удалось буддизму. Тем не менее он оказывал и продолжает оказывать заметное влияние на культуру и духовную жизнь других народов. Многие жители Европы, Азии и Америки являются поклонниками различных течений индуистской философии, к примеру, йоги.

Серьезной проблемой индуизма в наши дни стало искоренение кастового строя. Но до того как полностью изжить кастовую систему, нужно побороть укоренившееся представление о том, что кастовость сама по себе является неотъемлемой частью индуизма в религиозном смысле. Это, безусловно, предполагает значительное повышение образования всех слоев населения Индии, неграмотного в своем большинстве. Кроме того, борьбу с кастовостью необходимо вести на самой широкой, всеиндийской основе. Действия отдельных лиц и групп, как показал опыт сикхов или реформаторов из общества «Брахмо Самадж», не могут обеспечить успеха. Кастовая система фактически создала из них лишь новые касты: отказалась заключать браки с членами названных организаций и, таким образом, обрекла их на эндогамность, характерную для остальных каст. Люди, которые рискнули бы, несмотря на последствия, отказаться от принадлежности к касте или быть навечно исключенными из нее, должны были бы составить достаточно многочисленное общество, чтобы иметь возможность жить без касты, женить и выдавать замуж детей и не бояться проклятия, всеобщего осуждения. И, естественно, это общество должно было бы создать институты, призванные обеспечить те, пусть минимальные, выгоды, которые каста обычно предоставляет своим членам и на которые любят ссылаться ее апологеты: чувство солидарности, взаимная защита интересов, взаимопомощь в случае трудностей и нужды и определенный социальный престиж.

Кутаб Минар – башня, украшенная выгравированными изречениями из Корана. Дели

Мы надеемся, что из этой великой битвы Индия вновь выйдет победительницей. Она непременно должна победить, если хочет добиться по-настоящему радикального решения социальных проблем и открыть себе дорогу к подлинному прогрессу. Это будет, конечно, самая крупная революция в ее истории – революция, которая потрясет не только тысячелетнюю структуру индийского общества, но и само основание явления, носящего название «индуизм».