Волшебный свет любви Батракова Наталья

– Я за рулем.

– Как знаешь. Разговор у нас с тобой серьезный предстоит, – опустила глаза Алиса. – Извини, что тапочки не предлагаю. Все старые я сегодня на мусорку отнесла, а вот новые купить не успела.

– И что ты еще успела на мусорку отнести? – насмешливо поинтересовалась Катя, до которой медленно, но верно стал доходить смысл происходящего.

– Почти ничего. Но мы с Виталиком уже думали, что в квартире не мешало бы сделать ремонт, поменять кое-что из мебели. Новый матрас он должен прямо сегодня привезти, – Алиса включила чайник.

– Быстро же ты… – оценила Катя и, присев на табуретку, осмотрелась. – Кухню тоже собралась менять?

– Нет, кухню, пожалуй, оставлю, – окончательно вошла в роль хозяйки Селезнева. – Добротная кухня, столешница мраморная, да и техника еще не устаревшая. Правда, занавесочки твои мне никогда не нравились, – кивнула она на окно, декорированное двумя крест-накрест пересекавшимися тюлевыми полотнами, подхваченными по бокам сплетенными поясками.

Катя недоуменно уставилась на занавески: в свое время именно за этой тканью дизайнер специально мотался в Москву. И рисунок шторы, и подхваты, и крепежи – все было выбрано не с бухты-барахты, долго рисовалось, обговаривалось.

– Вот тебе на! Ты же раньше хвалила эту штору: интересно, со вкусом, – передразнила ее бывшая хозяйка квартиры. – Выходит, уже тогда был обман?

– Что значит – был обман? – повернулась к ней Алиса. – Я никогда тебя не обманывала. Вкус – он у каждого свой, и это был твой вариант. У меня будет свой. И еще… Давай расставим все точки на «i». Ты сама ушла от мужа, съехала с этой квартиры. Я просила тебя одуматься. Разве нет? – пристально посмотрела она в глаза Кате и, не дождавшись ответа, продолжила: – Я тебя не предавала, в любовницах у Виталика не состояла, мужа у тебя не уводила. Так что нам с тобой выяснять, собственно, нечего.

– Нечего, – согласилась Катя. – И все же увидеть здесь именно тебя – большой сюрприз.

– Если бы не я заняла это место, оно досталось бы другой. Такие мужики, как Виталик, на дороге не валяются. Только ты этого не поняла, – парировала та. – А потому давай отнесемся ко всему спокойно, без эмоций. В свое время ты мне многим помогла, и я это помню. Теперь вот хочу тебе доброе дело сделать.

– Например? – хмыкнула Катя.

– Например, уговорить Виталика, чтобы он позволил тебе забрать ненужные нам вещи: вдруг они тебе пригодятся, – без тени смущения предложила практичная Алиса и добавила. – Ты ведь моя подруга.

– То есть, ты предлагаешь мне такой аттракцион невиданной щедрости: вы позволяете мне забрать то, что и без того мне принадлежит? – Катя особо отметила про себя это «мы». Быстро же Виталик нашел ей замену.

– Ну, это еще спорный вопрос, кому что принадлежит. Это без меня решите. А я только дам тебе совет: сейчас вам с ним дела обсуждать бесполезно. Зол он на тебя. Так что… Думаю, лучше ему и не знать, что ты приходила.

– Да. Наверное, – механически ответила Катя, между тем раздумывая:

«Надо как-то, не привлекая внимания, попасть в кабинет… Документы в сейфе. После того как Виталик посеял от него свой ключ, мой стал общим и хранился в пенале. В шкафчике, за старыми журналами».

– Кое-что из вещей можешь забрать прямо сейчас. И лучше начать с кабинета, – очень кстати пришла на помощь «сердобольная» Алиска. – Я уже очистила для себя несколько полок. Там, видно, твой архив хранился: старые газеты, первые публикации. Я все сложила в сумки. Виталик, правда, хотел их выбросить, но я уговорила пока подождать. Заберешь – скажу, что сама выбросила. Сумки, правда, тяжеловатые получились. Когда разгрузишь, привезешь обратно, новые нагружу. Так, смотришь, понемногу все и вывезешь. Ну что? Согласна?

– Согласна, – кивнула та. – Я могу пройти в кабинет прямо сейчас, посмотреть на то, что осталось?

– Давай! Я пока чай заварю. Можешь еще загрузить, если есть во что.

– В кабинете на антресолях моя любимая дорожная сумка лежит. Если ты позволишь, конечно.

– Да бери, если твоя, – махнула рукой Алиска. – У меня своих до фига. Только побыстрее: Виталик должен вернуться к четырем. Мы в Силичи собрались. Кстати, вчера я примерила твои горнолыжные ботинки, оказались впору, – прокричала она вслед вышедшей гостье. – Виталик сказал, что они почти новые. Так что я их тебе не отдам, не обижайся!

«Ага, новые! Шестой сезон пошел. Н-да, обмельчал Проскурин. И никакую мебель он менять не станет, разве что матрас… Так, где же пенал? – открыла она дверцы шкафа, пошарила рукой за журналами. – Есть! Теперь сейф. Его он вряд ли успел поменять. Вот только документы мог забрать на работу».

Катя провернула ключ в замке и осторожно открыла дверцу: папка с документами на квартиру лежала на месте. Рядом на полке появились еще две папки, которых Катя прежде не видела. Сбросив скрепляющие резинки, она открыла первую: документы на автомойку! Вот это удача!

Прихватив еще пакет, в котором хранились ее свидетельство о рождении, аттестаты, диплом и прочие «корочки», мамину шкатулку с украшениями, она с трудом втиснула все в уже упакованную сумку, попробовала затянуть молнию – бесполезно. Пришлось замаскировать сверху двумя мягкими игрушками – видавшим виды медвежонком и лопоухим зайцем, еще в детстве подаренными ей родителями.

Закрыв сейф, она посмотрела на ключи: спрятать их опять в пенал или забрать с собой? Виталик прекрасно знает, где она хранит свой комплект, может проверить в любую минуту. Пусть уж лучше лежат здесь. А она снимет копии с документов и под предлогом, что приехала за оставшимися вещами, незаметно вернет папки в сейф.

– Ты чего там застряла? – будто заподозрив неладное, появилась в дверях Алиса.

Катя в это время стояла на коленках и прятала пенал.

– Да вот, хочу еще кое-что отсюда прихватить, – демонстративно выгребла она с полки часть журналов. – В них тоже есть мои статьи.

Став на стул, она стянула с антресолей свою видавшую виды дорожную сумку.

– Ой, Кать, сколько тебя знаю, столько поражаюсь: ну как можно было хранить, а уж тем более пользоваться этой тряпкой? – Селезнева презрительно глянула на покрытую пылью сумку. – Ей сто лет в обед! Поди, со времен учебы в универе.

– Угадала, – кивнула та головой. – Зато ни один шовчик не разошелся, ни одна молния не сломалась. На совесть сшита, не то, что сейчас.

– Хорошо, что игрушки забрала, – заметила Алиса уши торчащего из сумки зайца. – Эти пылесборники я точно к вечеру выбросила бы. Какой же ты Плюшкин, Катя!

– С этими игрушками еще мои дети будут играть, – буркнула та в ответ.

– Как знаешь. В спальне в шкафу тоже твои вещи остались. Времени, правда, маловато, вдруг Виталик раньше вернется, – обеспокоенно взглянула на часы Алиса. – Ты давай пока в спальне посмотри, а я здесь сама журналы сложу. Только сначала покажи мне, что забираешь. Ну так, на всякий случай, – слегка смутилась новая хозяйка.

– Конечно, покажу, – кивнула Катя и с опаской посмотрела на сумку, куда спрятала папки. – Давай я эту к двери подтащу, тебе будет просторнее.

– Тащи.

Через полчаса все было готово. Прихватив в пакет еще несколько фотоальбомов, Катя с помощью Алисы спустила сумки вниз, загрузила в машину, завела двигатель и задумалась: где бы тихо, не привлекая внимания, снять качественные копии? Только в редакции.

Народу на рабочих местах осталось немного. На ходу отвечая на приветствия и поздравления с наступившим Новым годом, она прошла к ксероксу, достала из сумки папку, оглянулась: вроде никому до нее нет дела.

Но ее ждал неприятный сюрприз: ксерокс не работал.

– Утром сломался, – «обрадовал» пробегавший мимо Потюня. – Привет! Тебе что-то срочное?

– Привет! Не то слово, – расстроилась Катя. – Документы важные.

– В рекламный зайди. А еще лучше – сосканируй и распечатай! – подсказал он. – Электронный вариант никогда не помешает. Можешь за мой стол сесть: компьютер включен, а я уже убегаю. Как встретила Новый год?

– Замечательно, – загадочно улыбнулась она.

– Заметно. Глаза блестят. С мужем, небось, помирилась? – предположил он, набрасывая дубленку.

– Не угадал. С мужем не помирилась.

– Ну, тогда влюбилась. И не отнекивайся, я влюбленных за версту чую.

– И как же ты их чуешь?

– А ты подойди к зеркалу и посмотри на себя. Особенно на глаза обрати внимание. Светятся они у тебя. К тому же улыбка до ушей, как приклеенная, а ты этого даже не замечаешь.

– Веня, ты опасный человек! Я и не подозревала, что в тебе погибает психолог.

– Работа такая. Камера многому научила, – Потюня остался доволен сравнением. – Давай рассказывай по-быстрому, кто он?

– А вот это секрет! – подмигнула она и вдруг заметила озабоченность на его лице. – Кстати, а где твоя улыбка? Ты же у нас вечно влюбленный.

– Да некогда мне пока в любовь играть, – тяжело вздохнул он. – Надо бежать за лекарствами. Младший сын в одной больнице, старший – в другой. У одного пневмония, второму петарда по лицу прошлась. Слава богу, глаза целы!

– А сколько уже старшему?

– Пятнадцать. Ну и возраст. Никого слушать не хочет!

– Весь в папу?

– Да я в его годы был тише воды, ниже травы! – не согласился Веня. – Учиться не хочет, спорт забросил, связался с какой-то компанией: собираются в подвале, бренчат на гитарах. Бывшая жена постоянно жалуется.

– Вот оно что… Так ты бы сходил в тот подвал, – посоветовала Катя. – Посмотрел, пообщался с ребятами. Может, не так все плохо? Если у него тяга к музыке – узнай, кто его кумир, своди на концерт. Ты ведь всех музыкантов знаешь. И, самое главное, постарайся с ним общаться на равных.

– …Дельный совет! Даже не верится, что у тебя детей нет, – от души удивился после паузы Веня. – Только не обижайся.

– А я не обижаюсь. Я помочь хочу. Вот скажи, ты часто с ним встречаешься?

– С Денисом? Ну, пару раз в месяц точно видимся… Сам знаю, что мало. Только ведь трое их у меня, отпрысков. Где ж на всех времени наберешься? Мне бы их прокормить, снабдить необходимым, – виновато шмыгнул он носом. – Денису вот летом на день рождения новый компьютер подарил… А ты знаешь, в этом что-то есть, – вдруг задумался он.

– В чем?

– Взять с собой на концерт. В Киев через неделю еду… Ты права, Катька. За что тебя и люблю! – воодушевившись, чмокнул он ее в щеку. – Все, побежал! Помощь нужна?

– Сама справлюсь, беги! – и Катя принялась за дело.

Сканирование документов из обеих папок заняло почти час – большей частью за счет многочисленных бумажек, расписок и т. д. по автомойке. Просматривая их между делом, Катя поняла, что Александр Ильич немало должен своему зятю. Уж слишком большой процент тот установил. Во второй папке, где хранились документы на магазины стройматериалов, ее внимание также привлек один файл: оказалось, накануне отлета в Египет Проскурин приобрел дом и земельный участок в двадцать соток в деревне Гонолес.

Тут же уточнив в интернете, где эта деревня, она еще больше удивилась: прямо на берегу Заславского водохранилища! И пусть фотоснимки убогого домишки не впечатляли, само место, близость к городу и к водохранилищу не оставляли сомнений: покупка наверняка обошлась недешево. А ведь он и словом не обмолвился! Хотя… На что-то такое намекал, когда звонил из Египта: куда-то свожу, что-то покажу, сюрприз.

Сюрприз уж точно у Виталика получился. И не один. Со всеми вытекающими последствиями.

Отсканировав и распечатав документы, Катя разложила оригиналы по папкам и задумалась: как их теперь вернуть в сейф? Желательно сделать это поскорее, пока Проскурин не заметил и не предпринял контрдействий. Нового ключа от собственной квартиры у нее не было, так что единственная надежда была на все ту же Алису.

Отыскав в сумке телефон, она вдруг обнаружила, что тот снова отключен. Лишь в этот момент она поняла, почему до сих пор не было обещанного звонка от Вадима. А ведь на часах половина седьмого. Он волнуется!

– Вадим… – только и успела она произнести в трубку, как последовал шквал вопросов.

– Катя? Ты где? Что с тобой? У тебя все в порядке? Почему телефон не работает?

– Вадим, прости меня, пожалуйста, – виновато залепетала она. – Я не знаю, как так получилось, но я снова забыла его заблокировать, вот он и выключился. Извини.

– Сегодня же выброшу этот аппарат к чертовой матери! Катя, я чуть с ума не сошел, понимаешь?! Я уже раз сто тебя набирал! По дороге домой начал звонить, зашел в квартиру – тебя нет. Я даже отцу твоему позвонил!

– Вадим, милый, я тут закопалась, не следила за временем…

– Я не требую ответа, где ты была и что делала. Но неужели трудно набрать самой, предупредить, что задерживаешься? – с неприкрытой обидой выговаривал он.

– Вадим, пожалуйста, прости меня. Я приеду – все расскажу, все объясню. Я не права. Честное слово, я больше так не буду. Хочешь, буду звонить тебе каждый час?

– …Хочу, – ответил он после паузы. – Я хочу знать, что с тобой происходит каждый час, каждую минуту, когда тебя нет рядом. Но я не хочу, чтобы это стало для тебя формальностью… Ладно, извини за излишние эмоции, – взял он себя в руки. – Дома поговорим. Долго тебя ждать?

– Минут двадцать, – посмотрела она на часы. – От силы полчаса. Может, еще успеем в Силичи.

– Да мне как-то уже не до Силич, – вздохнул он. – Хорошо, жду. Только постарайся не задерживаться и следи за телефоном.

– Мне так совестно, что заставила тебя волноваться. Прости-прости.

– Уже легче, что нашлась, – голос Вадима стал мягче. – Только не гони, дорога скользкая, – заботливо предупредил он.

– Я аккуратненько, честное слово! Я тебя целую!

– И я тебя.

«Господи, какая же я дура! – отложив телефон, Катя закрыла лицо ладонями. – Как я могла забыть о Вадиме? Он – не Виталик! Тот никогда особо не волновался, если я задерживалась и не звонила. Спокойно ложился спать. Но сейчас надо что-то в себе менять. Это другие отношения, другая ответственность. Ответственность перед человеком, который за меня искренне переживает. Как же стыдно!.. Так, надо срочно связаться с Алисой. Если они уже в Силичах – договориться, что заеду утром, как только Виталик уйдет на работу».

– Алиса? Привет еще раз.

– Блин… Ну наконец-то! – прошипела трубка. – Подожди, не отключайся… Катя, ты куда пропала? Я уже все пальцы стерла, пытаясь до тебя дозвониться! – спустя минуту громким шепотом продолжила Алиса.

– Никуда. Телефон отключился. А что за срочность?

– Да здесь такое творится! Виталик всю квартиру перерыл, все ищет какой-то пенал, в котором ключ от сейфа! Говорит, буквально два дня назад прятал в сейф какие-то документы. Положил в шкаф, откуда мы с тобой выгребли старые журналы. Ты хоть знаешь, что за пенал?

– Ну да, знаю. Старый школьный пенал. А что?

– Так ведь шкаф теперь пустой! Все, что было на полках, я сгрузила тебе в сумку!

– А ему что ответила? Он знает, что я приезжала?

– Нет, конечно! Я же не дура! Сказала, что выбросила. Теперь он злится: мол, без его разрешения… Катя, ты можешь срочно отыскать этот пенал и подвезти? Я тебя умоляю!

– Хорошо. Если он в сумке в машине, я найду его и подвезу. У меня тоже будет к тебе просьба.

– Какая?

– Встретимся – объясню, – Катя лихорадочно соображала, где может быть пенал. – Пока я буду ехать, придумай какой-нибудь повод, чтобы выйти из квартиры.

– Я могу спуститься вниз. В подъезде и встретимся.

– Нет, не пойдет. Не надо, чтобы меня видел консьерж. Короче, думай. Я наберу тебя, когда подъеду.

– Хорошо, только давай быстрее.

Набросив куртку, Катя подхватила пакет с папками и помчалась к выходу. Она завела двигатель, открыла багажник, недолго думая, вывернула дорожную сумку, разгребла журналы. Есть! Вот он, пенал! И угораздило же Алиску «по доброте душевной» впихнуть его в сумку! А все от излишнего рвения: так хотелось побыстрее избавиться от вещей бывшей хозяйки.

«Хотя, с другой стороны, очень хорошо, что так получилось, – подумала она, выезжая с редакционной парковки. – Передам Алисе пенал, а заодно и папки: пусть незаметно спрячет в сейф. В том, что я была в квартире, она Виталику не призналась, а теперь тем паче не скажет. Как и о том, где нашла пенал. Но если он откроет сейф и не найдет там этих папок – вопросы к Алиске возникнут конкретные. Ну что ж, подруга, вот и наступил для тебя момент истины. Или делаешь то, что я скажу, и молчишь, как рыба, или говоришь Виталику все как на духу. А такой правды Проскурин может и не простить, она это понимает. Как понимаю и я, что дверь квартиры на Гвардейской мне больше не откроют».

Все получилось как нельзя лучше. Воспользовавшись тем, что буквально пять минут назад Виталик отъехал за мастером по открытию сейфов, Алиска выскочила из подъезда, на ходу выслушала Катины пояснения, схватила пенал, папки и побежала обратно. Еще и перезвонить успела, что все в порядке.

Облегченно вздохнув, Катя домчалась до дома на Сторожевке, заглушила двигатель и задумалась: что с собой взять? Тащить архив в квартиру Вадима ни к чему. Лучше, наверное, оставить его в машине, а завтра отвезти на Чкалова.

Бросив взгляд на часы, она вдруг поняла, что вместо обещанного получаса прошли все сорок минут. Прихватив папку с копиями, она поспешила к подъезду.

Вадим встретил ее у порога.

– Извини, пожалуйста, пришлось немного задержаться, – с ходу стала оправдываться Катя.

– А почему ты не в шубе? – хмуро спросил он, пряча в шкаф ее куртку.

– Так ведь не холодно, – пожала она плечами. – Даже солнышко с утра светило.

Ладышев молча прошел на кухню, включил чайник, достал из шкафчика банку с чаем.

– Тебе помочь? – не выдержав долгой паузы, спросила зашедшая следом Катя.

– Спасибо, я сам.

Закипел чайник. Продолжая молчать, Вадим заварил чай, поставил на стол чашку с блюдцем. Подумав, достал второй комплект:

– Чай будешь?

– Буду. И есть хочу. Проголодалась. Хочешь, я что-нибудь приготовлю?

– Готовь себе. Я не голоден.

В прихожей зазвонил мобильный телефон.

– Да, мама… Нет, никуда не поехали, остались дома… Не волнуйся, уже поужинали… С чего ты взяла?.. Нормальный голос, не придумывай… Хорошо, передам привет. Ты как себя чувствуешь?.. Ну тогда лады. До завтра.

– Тебе привет от мамы, – вернувшись, передал он.

– Спасибо.

Разлив чай по чашкам, Вадим поставил на стол вазу с конфетами и печеньем, плошку с медом и присел на стул.

– Давай не будем играть в молчанку, – наблюдая за ним, предложила Катя.

– Давай не будем, – согласился он, размешивая ложкой мед.

– Тебе это ничего не напоминает? – после довольно долгой паузы спросила она.

– Нет.

– А мне напоминает. Сцену, когда говорить больше не о чем. Ладно, спасибо за чай, – привстала она.

– Подожди, – схватил ее Вадим за запястье. – Присядь. Пожалуйста! Ты ведь знаешь, что никуда я тебя отсюда не отпущу, – опустил он взгляд. – Ты не представляешь, как я за тебя переволновался.

– Представляю. Извини, – вздохнула она, снова попыталась привстать и снова была схвачена за руку.

– Отпусти, никуда я не ухожу. И не собиралась, – улыбнувшись, успокоила она и вышла из кухни. – Хочу тебе кое-что показать и рассказать… И задержалась я из-за этих копий, – Катя вернулась с папкой и подала ее Вадиму. – Если, конечно, это тебе все еще интересно.

Отодвинув чашку с чаем, он раскрыл папку, достал первый лист, второй.

– Где ты их взяла?

– В сейфе на Гвардейской. Решила забрать оставшиеся вещи и документы. Заодно наткнулась на кое-что интересное.

– Ты поехала на Гвардейскую одна и ничего мне не сказала?

По его лицу мелькнула тень.

– Извини, я как-то не подумала, – опять растерялась Катя. – Ты сказал, что будешь занят, вот я и не звонила.

– О таких планах могла бы и заранее предупредить.

– Не было у меня никаких планов. Встретились с приятельницей-адвокатом, поговорили о разводе. Вот она и надоумила достать копии документов.

– Ты решила взять адвоката? – криво усмехнулся он. – Жаль, что и об этом я узнаю в последнюю очередь.

– Позвонить адвокату мне пришло в голову после нашего с тобой разговора, – она опять стала оправдываться. – И поначалу это было связано с делом отца. Разговор о разводе зашел позже, сам собой. В общем, я хочу отказаться от своей доли имущества. Взамен Виталик сделает отца полноправным владельцем автомойки. Это не моя идея, это идея адвоката, – потупила она глаза. – Потому я и поехала на Гвардейскую.

– Выкрасть документы?

– Что значит выкрасть? Взять на время. Сделала копии и вернула. А что в этом плохого?

– Ничего… – глухо ответил он. – Я это заберу, можно? – кивнул он на папку. – Изучу завтра на работе.

– Вообще-то мне эти копии тоже нужны, – не согласилась Катя, но, взглянув на Вадима, передумала. – Хорошо. Конечно. У меня есть электронный вариант.

Ладышев молча встал, вышел в прихожую, вернулся с сигаретами, включил вытяжку и закурил. Посидев и подумав, Катя тоже поднялась с места, встала рядом и достала сигарету из лежащей на столешнице пачки.

Щелкнув для нее зажигалкой, он вдруг, думая о чем-то своем, отстраненно произнес:

– Надо бросать курить. Обоим.

– Надо, – согласилась она, проводила взглядом выпущенную струйку дыма и прильнула к его плечу. – Извини, но я никак не могу привыкнуть.

– К чему?

– К тому, что кто-то за меня переживает, нервничает. Близко к сердцу принимает мои проблемы. Я отвыкла от всего этого, понимаешь?

Обняв ее одной рукой, Вадим вздохнул:

– Я тоже. Отвык за кого-то переживать, нервничать.

– Прости меня. Обещаю, что с этого дня все изменится. Вот только вдруг тебе это быстро надоест? – отстранившись, она заглянула ему в глаза.

– Не надоест, – отложил он сигарету и обнял ее обеими руками. – Только, пожалуйста, в следующий раз ставь меня в известность о подобных визитах.

– Следующего раза, скорее всего, не будет, – посмотрела Катя на кончик недокуренной сигареты и по примеру Вадима оставила ее в пепельнице. – Он сменил один из замков.

– Как же тогда ты попала в квартиру?

– Подруга открыла.

– Лена? Откуда у нее ключи?

– Нет, не Лена. Колесниковы с Полевыми улетели в Вену, вернутся к Рождеству.

– Тогда что за подруга?

– Я так понимаю, теперь бывшая. Алиса Селезнева, однокурсница. Ты ее не знаешь. Хотя… Возможно, и знаком.

– С чего ты взяла, что знаком?

– Потому что Алиска последние пару лет усердно охотилась за такими, как ты. Свободными, неженатыми, обеспеченными. Да как-то все не везло. А тут Проскурин оказался бесхозным, – усмехнулась Катя.

– Тебя это расстроило? – тихо спросил он после паузы.

– Если честно, расстроило. Но не потому, что у него появилась другая женщина. Не ожидала, что это будет Алиска.

– Понятно, – крепче прижал он ее к себе и коснулся губами затылка. – Неприятно.

– Да уж! Вторая половина дня сплошь состояла из неприятных открытий… Знаешь, что еще я обнаружила в сейфе? Документы на дом и участок в Гонолесе.

– Где это?

– Неподалеку от Заславля, на берегу Заславского водохранилища. Я понятия не имела, что Виталик его купил. Грустно.

– Грустно, – согласился он.

– Но больше всего меня расстроило даже не это, – отстранилась она от Вадима.

– Что еще?

– То, что телефон отключился. А я, занятая делом и не подумала его проверить. Ты в это время пытался дозвониться, волновался.

– Честно?

– Честнее не бывает, – вздохнула Катя. – Покупала ведь что попроще, подешевле, а теперь вот страдаю.

– Завтра куплю тебе новый телефон, – погладил он ее по волосам. – Самой модной последней модели.

– Правда?

– Я тебя когда-нибудь обманывал?

– Нет.

– Но куплю при одном условии.

– Обещаю звонить тебе каждые полчаса! – опередила его Катя.

– Этого мало, – загадочно взглянул на нее Вадим.

– А что еще? – удивилась она. – Я что-то еще умудрилась натворить?

– К счастью, нет, – пришел черед улыбнуться Вадиму.

– Тогда что?

– Обещай, что зимой будешь ходить только в шубе.

– Обещаю, – игриво кивнула Катя. – За модный телефон можно не только в шубе попариться! Только вдруг меня украдут вместе с шубой и телефоном?

– Пусть только попробуют! Убью на месте!

– Ты шутишь? Не верю. Вот Колесников – да. Тот сможет. Хотя и он, как оказалось, иногда готов променять жену на пользу делу. Ты так же ревнив, как и он?

– Угу… Сейчас я его очень даже понимаю, – он заправил за ухо прядь ее волос и прикоснулся к губам.

– Но так нельзя.

– А как можно? Пока с тобой не было связи, я чуть инфаркт не схватил. Завтра куплю даже не один, а два телефона. Кроме того, встрою чип в машину, второй положу в сумку и буду отслеживать каждый твой шаг. А еще лучше – приставлю Зиновьева.

– И за что мне такое счастье? Гиперопека какая-то получается, – перехватила она его ладонь, коснулась губами пальцев и тихо добавила: – Ты сумасшедший, Ладышев. Я начинаю тебя бояться.

– Я сам начинаю себя бояться, – Вадим нагнул голову, потерся щекой о ее ладонь.

И вдруг он оказался у нее за спиной, обхватил обеими руками и крепко прижал к себе.

– Если это такое сумасшествие, то я готов жить с ним всю жизнь, – услышала она над ухом его жаркий шепот. – Я никуда тебя не отпущу и никому не отдам.

– Так ведь сказала уже, что никуда не собираюсь, – успела она ответить, и в ту же секунду горячее дыхание переместилось и переросло в бесконечно долгий страстный поцелуй.

– Я и не представляла, сколько от этого можно получать удовольствия, – прервалась на секунду Катя. – Это так затягивает… Это так… так вкусно, – не сразу подобрала она слово.

– А я не представлял, что могу быть таким ненасытным, – улыбнулся Вадим и, снова прильнув к ее губам, мягко увлек за собой в направлении спальни.

В этом замедленном сладострастном пути он не терял времени даром: джемпер, джинсы, как Катины, так и его, были сброшены где-то в гостиной, все остальное лихорадочно расстегивалось, снималось, стаскивалось совместными усилиями уже в спальне. Спустя пару минут с белоснежной кровати слетело покрывало и два тела слились в одно…

Две сигареты, медленно тлевшие в пепельнице, так и не дождались своих хозяев, упали на стеклянное дно и погасли…

После событий второго января и страстной ночи любви Катя и Вадим практически не расставались. А если и разлучались на несколько часов, то без конца перезванивались по поводу и без. Встретили Рождество вместе с Ниной Георгиевной, души не чаявшей в Кате, и вернувшейся из России Галиной Петровной. К слову, та сразу прониклась к Кате большой симпатией. По вечерам они гуляли, ходили в кино, катались на лыжах. И говорили, говорили, говорили – рассказывали друг другу о детстве, о юности.

Иногда проводили время на диване перед телевизором. В обнимку. Порой так и засыпали, но ненадолго. Стоило переместиться на кровать, как сон, практически не сопротивляясь, уступал место любви – самому прекрасному действу на свете. Необыкновенно нежному, желанному, сладострастному…