Третьи врата Чайлд Линкольн

24

С наблюдательного пункта Марка Перлмуттера, расположенного в «Вороньем Гнезде» на верхушке Красного сектора, две замеченные им фигуры в болотном катере казались смешными — как они пробивались к станции сквозь богом забытое болото. Какого черта они там делали? Может быть, испытывали противомалярийную вакцину?

Как бы в ответ на его предположение, возле его уха раздалось жужжание, и Марк отмахнулся от наглого комара. В любом случае это не его дело — следить за двумя чудаками на катере.

Это была вторая экспедиция Портера Стоуна, в которой он принимал участие. Но ему уже известно, что здесь происходят сумасшедшие вещи, и неразумно заморачиваться на их объяснении.

Отвернувшись от сгущающейся темноты, Марк сосредоточился на мачте — похожей на перископ металлической конструкции, утыканной различными коротковолновыми антеннами и приемо-передающей аппаратурой, от которой зависела связь станции с внешним миром. Низкочастотный радиопередатчик немного барахлил, и задача Перлмуттера — взобраться на чертову мачту, возвышавшуюся над «Вороньим Гнездом», и посмотреть, в чем дело. Кто бы еще мог это сделать? Только не Фонтейн, его босс и начальник службы связи — стодвадцатикилограммовый парень, который наверняка не сможет сделать такое за пять заходов.

Быстро темнело, и Марк зажег фонарь, чтобы проверить передатчик. Он уже осмотрел проводку, щиток и приемопередатчик, находившиеся в нижней комнате связи, но не нашел ничего. Парень готов был биться об заклад, что проблема заключалась в самом передатчике. Наверняка ему удастся за две минуты найти износившийся провод, конец которого отошел от основной конструкции. Это будет легко, как щелкнуть пальцами.

Перлмуттер сунул руку в ящик с инструментами и достал кусачки, беспроводной паяльник и припой. Балансируя на мачте, он отрезал поврежденный конец провода и, когда паяльник нагрелся, аккуратно припаял новый.

Отложив паяльник в сторону, Марк тщательно проверил работу, посветив фонариком. Он гордился своим умением паять различные детали, отточенным за годы работы с радиолюбительским связным оборудованием, которым увлекался в юности. Удовлетворенно кивнул, оценив чистую работу. Проверил спайку еще раз и связь, когда вернулся в комнату.

Перлмуттер был на сто процентов уверен, что проблема заключалась в плохом соединении. Конечно, за обедом он подумает над сложностью починки в подвешенном состоянии. Если связь восстановится, можно рассчитывать на хороший бонус. Эти бонусы последуют и в будущем, и Фонтейн, возможно, доведет их до величины его оклада.

Перлмуттер сунул инструменты обратно в ящик и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на окружающий ландшафт. Катер со странными пассажирами исчез, а Судд по-прежнему простирался во всех направлениях, черный и бесконечный. Огни станции, разбросанные по всем ее шести секторам, ярко мерцали. Со своего наблюдательного пункта Марк мог видеть длинные софиты, освещающие амфитеатр береговой линии; приглушенный свет из окон Оазиса; бесконечные ряды танцующего белого света, отмечающие внутренние переходы и понтонные дорожки, соединяющие сектора друг с другом.

И все-таки Перлмуттер не испытывал особой радости. Маленький город огней только подчеркивал бесчисленные мили окружавшей их зловещей дикой природы, лишь подчеркивал тот факт, что они находятся за сотни непреодолимых миль от помощи или даже малейших следов цивилизации. Внутри лагеря — в общежитии, за работой в узле связи или расслабляясь в библиотеке или гостиной — можно было почти забыть, как они одиноки. Но здесь, наверху…

Несмотря на теплую ночь, Марк поежился. Если раскопки увенчаются ожидаемым успехом…

Разговоры о проклятии Нармера в последние дни возобновились с новой силой. Поначалу, по мере продвижения проекта, они отфильтровывались командой — все предпочитали расценивать проклятие как шутку, которую иногда повторяли за пивом, чтобы лишний раз посмеяться. Но время шло, и разговоры становились более серьезными. Даже Перлмуттер, который был самым заядлым атеистом и Фомой неверующим среди всех остальных, начал нервничать — особенно после происшествия с Роджером.

Марк вновь оглядел всю округу. Темнота и мрак давили со всех сторон, почти сжимали ему грудь, не давая дышать…

Такое состояние изматывало. Он схватил все еще теплый паяльник и другие материалы, побросал их в ящик и рывком захлопнул его. Ползая на коленях по «Вороньему Гнезду», расстегнул полукруг молнии защитного брезента и открыл отверстие, ведущее внутрь Красного сектора. Внизу располагалась вертикальная труба, подсвеченная светодиодами, в которую спускался корпус мачты, подобно ершику, засовываемому в засорившуюся трубу. Марк схватился за поручень, проскользнул в проход в парусине, остановился, чтобы закрыть молнию, и продолжил спуск. Он спускался осторожно — до дна было порядка тридцати футов.

Добравшись до основания мачты, он перевел дыхание и вытер вспотевшие руки о рубашку. Нужно было проверить низкочастотный радиоприемник и убедиться в том, что никакие гремлины ничего не наколдовали.

Перлмуттер уже приготовился выйти, но внезапно остановился. Из заграждения вели два люка: один — в переход к научным лабораториям и узлу связи, второй — в силовую подстанцию Красного сектора. За пятнадцать минут до этого, когда Марк входил сюда, люк подстанции был закрыт. А сейчас — открыт…

Перлмуттер сделал шаг вперед и нахмурился. Обычно подстанция работала в автономном режиме, не требующем вмешательства человека. В нее заходили только тогда, когда было необходимо сделать ремонт. Но если случались неполадки с электрической системой, Марк узнавал о них первым…

Он сделал еще шаг вперед и крикнул в темноту:

— Привет! Есть тут кто-нибудь?

Марк увидел тусклый свет внутри подстанции, извещающий о том, что она выключена. Облизав пересохшие губы, он пролез через люк. Что за чертовщина? Внутри лужа воды. Что происходит? Неужели образовалась какая-то течь снаружи? Перлмуттер сделал еще шаг вперед, одновременно вытаскивая фонарь.

— Алло? Дьявол. Да что, черт побери, здесь…

Последние слова захлебнулись в волне боли. И в ослепительной вспышке белого света.

25

В девять тридцать следующего дня в офисе Логана зазвонил внутренний телефон. Он поднял трубку на третьем звонке.

— Логан слушает.

— Джереми, — раздался голос Портера Стоуна. — Я вас не отвлекаю?

Энигмалогист сел.

— Ничего такого, что не могло бы подождать.

— Тогда зайдите в оперативный центр, если вам не трудно. Здесь вам есть на что посмотреть.

Логан сохранил файл, над которым работал — запись беседы с Хиршвельдтом, — встал и вышел из офиса.

Ему пришлось дважды остановиться, чтобы спросить дорогу. В то утро персонал станции был сильно встревожен — и это было понятно. Прошлым вечером работника узла связи по имени Перлмуттер сильно, почти смертельно, ударило током. По обрывочным разговорам, услышанным во время завтрака, Джереми представил картину случившегося: электрик вступил в лужу воды, в которой находился электрический провод.

«Ужасно. Бедняга был весь покрыт копотью и сажей и почернел от электрических ожогов».

Логану тут же вспомнилось проклятие Нармера: «…И конечности его превратятся в пепел». Конечно, Джереми никому об этом не сказал и решил поразмышлять об этом позже.

В отличие от предыдущей трагедии со сгоревшим генератором, совещание по новому происшествию не проводилось, хотя его и проанализировали. Логан предположил, что оно не включено в повестку дня или же его должны провести только для высшего руководства. Он знал, что Перлмуттер находится в тяжелом состоянии и за ним тщательно наблюдает Итан Раш.

В центральном кокпите опять ему встретился Кори Ландау с его усами а-ля Сапата[18]. На ближайшем экране Логан заметил изображение текущего состояния раскопок в виде автоматически спроектированной решетки и невольно отметил, что та значительно увеличилась с момента его предыдущего посещения.

Вокруг Ландау стояли Портер, Тина и Марч. Все смотрели на один из крупных мониторов, который, по мнению Логана, показывал зеленоватый суп, пронизанный статическими линиями.

Когда энигмалогист вошел, Стоун взглянул на него.

— А-а, Джереми… Подойдите и взгляните на это.

Логан присоединился к группе.

— Что там?

— Скелеты. — Стоун произнес это слово с трудно скрываемым почтением.

Джереми вгляделся в экран с возросшим интересом.

— А где точно это расположено?

— Квадрат Н-пять решетки. На глубине сорока пяти футов от поверхности болота.

Джереми взглянул на Ромеро, которая, как и все, смотрела на экран, машинально поигрывая желтой авторучкой.

— А на каком удалении это находится от первого найденного скелета?

— Приблизительно в шестидесяти футах. Точно в направлении, на котором, как я и указывала, должны сосредоточиться дайверы. — Она торжествующе посмотрела на Марча.

— Здесь еще один, — раздался из микрофона хриплый голос.

Логан понял, что это голос одного из дайверов, доносившийся с илистых глубин Судда. На мониторе из зеленого супа неожиданно возник силуэт ныряльщика в черном мокром костюме. В руке он держал кость.

Стоун наклонился вперед к микрофону.

— Сколько всего вы их обнаружили?

— Девять, — ответил отдаленный голос.

Теперь босс повернулся к Ромеро.

— Итан сообщил мне о том, что вы сказали во время исследования первого скелета. Вы были уверены, что это самоубийство, и знали, где нужно искать следующее захоронение. Не хотите ли просветить нас по этому вопросу?

Если Ромеро и испытывала скрытую радость, то просьба босса рассеяла ее.

— Конечно, — ответила она, откинув пальцами прядь волос со лба. — Сначала мы обнаружили одно тело. Сейчас нашли еще несколько — всего двенадцать. В будущем обнаружим целый склад. Все это объясняется способом захоронения, выбранным Нармером, и способом сокрытия его гробницы. Вспомните, что все происходило до появления первых пирамид, а до этого фараонов хоронили в шахтных могилах и мастабах[19]. Мы можем предположить, что гробница Нармера, как бы она ни выглядела, является уникальным прототипом гробниц последующих фараонов. Но, в отличие от многих последующих египетских царей, Нармер не хотел, чтобы хоть кто-либо помнил о местонахождении его гробницы. На строительной площадке трудились сотни рабочих, а также члены его личной охраны. После того как работы завершили, все строители до последнего были умерщвлены. Их тела оставлены по периметру гробницы. Позже самого Нармера положили в гробницу, а жрецы и охранники меньшего ранга, участвовавшие в церемонии, были убиты личными охранниками Нармера на определенном — ритуальном — расстоянии от гробницы. Сам же его личный телохранитель отошел еще дальше и покончил жизнь самоубийством, поскольку не было тела, которое он должен охранять. Все это было проделано для сохранения тайны земных останков Нармера. Армия мертвых должна была вечно оставаться на страже гробницы. И лишь один человек — личный летописец богоподобного фараона — вышел из пустыни, храня эти секреты. И лишь отразив их на остраконе, он приказал своим личным телохранителям убить и его самого.

Стоун согласно кивнул.

— Следовательно, число тел уменьшалось при движении от площадки гробницы. — Он перевел взгляд с Ромеро на экран. — И вы посоветовали дайверам искать в этом направлении, то есть двигаться на север?

— Именно так.

— А все потому, что все входы в царские гробницы в залах пирамид выходили на север? — вмешался Логан.

Стоун улыбнулся.

— Очень хорошо, Джереми. Я сделал такой же вывод. — Он снова посмотрел на Ромеро. — И большое кладбище скелетов, предположительно строителей, расположено также к северу от этой точки?

— Думаю, что да, — ответила Тина. — Приблизительно в шестидесяти футах.

— А вход в гробницу… еще в шестидесяти футах?

Ромеро не ответила. Ей и не нужно было отвечать. Стоун повернулся к двери.

— Мне нужно поговорить с Валентино. Нам необходимо прямо сейчас послать в этом направлении три группы аквалангистов.

Радиоприемник снова затрещал.

— Здесь еще один скелет. Полностью погребен в грязи. Что нам с ним делать, сэр?

Тут впервые заговорил Марч:

— Вы знаете, что делать. Положите его в ящик для доказательств и доставьте на станцию.

Улыбка быстро сошла с лица Ромеро, ее сменила недовольная гримаса.

— Подождите минуту. Сначала нам нужно доставить первый скелет, проанализировать его, чтобы убедиться, что мы движемся в правильном направлении. Но эти жрецы и слуги — их пока следует оставить на месте.

Логан бросил на нее беглый взгляд, уловив неожиданную настойчивость в ее голосе. Ему вспомнилось то, что он слышал о двойственности вопроса о богатствах гробниц и вероятности их расхищения.

— Чепуха, — бросил Марч. — Если это действительно жрецы первого египетского фараона, то и их останки представляют огромную историческую ценность.

— Мы здесь для того, чтобы раскрыть секреты гробницы, — резко бросила Кристина, — а не разграблять ее…

— Минуточку, коллеги, — прервал их перепалку Стоун. Он явно хотел отдать новые распоряжения Валентино и потерял терпение, слушая идеологический спор. — Мы привезем на станцию шесть скелетов. Один передадим Итану Рашу для изучения — хоть в данное время он занят другим делом. Фенвик, вы можете исследовать остальные пять. Тем временем следует тщательно просеять остальной матрикс на наличие драгоценностей или остатков одежды, хоть я и сомневаюсь, что вы обнаружите там много артефактов. По завершении вашего исследования пять скелетов из шести необходимо вернуть. У нас останется только один скелет. Приемлемо?

Через мгновение Ромеро кивнула в знак согласия. Все еще ворча, Марч последовал ее примеру.

— Отлично. Ландау, вы передадите инструкции?

— Да, доктор Стоун, — ответил Кори.

— Благодарю вас.

Многозначительно посмотрев на каждого по очереди, Портер вышел из оперативного центра.

Спустя четыре часа, когда сюда заглянул Логан, в археологических лабораториях царил хаос. Полдюжины одетых в непроницаемые комбинезоны фигур склонились над раковинами и металлическими столами для осмотра, с интересом ковыряясь в хрупких коричневых костях руками в резиновых перчатках. Еще с полдюжины стучали по клавиатурам компьютеров, вешали на артефакты пластиковые бирки и раскладывали их по ящикам для улик. Голоса перекликались друг с другом, соревнуясь в громкости и перекрывая шум бегущей воды и визг хирургических пил. С хозяйским видом между снующими ассистентами расхаживал Фенвик Марч. Он то брал артефакт из рук рабочего, то подносил его к микроскопу, то что-то лихорадочно наговаривал на цифровой диктофон, который держал в руках. В комнате повис густой тошнотворный запах гниющей растительности Судда и чего-то еще менее приятного.

— Не смейте мыть это! — рявкнул Марч. — Промывайте, промывайте под тонкой струей, капля за каплей! — Он резко повернулся к другому ассистенту. — Высушите этот участок, быстро! Необходимо стабилизировать его до того, как начнется образование хлопьев. Быстрее, парень, быстрее!

Другой рабочий оторвал взгляд от разбросанной груды костей таза и конечностей.

— Доктор, эти кости собраны аквалангистами как попало. Я не вижу возможности их упорядочивания и…

— Мы просканируем их позже, — ответил Марч. — Главное сейчас — хорошенько их очистить, повесить бирки и внести в компьютерную базу данных. Сегодня, а не вчера. Мы позаботимся об их сочленении позже.

«Может быть, — подумал Логан, входя в анатомичку, — Марч надеется, что если ему удастся быстро почистить и классифицировать найденные кости, то Стоун позволит ему подержать их дольше или вообще оставить».

Это был один из тех моментов, когда истинные интересы человека проявляются наиболее четко. В конце концов, Фенвик — археолог, а не египтолог, и для него кости представляют наибольший интерес.

Марч повернулся и впервые заметил его. Он нахмурился, как бы не одобряя его появления в своем хозяйстве.

— Да? — спросил он не очень вежливо. — Что вам нужно?

Джереми выдал одну из своих самых очаровательных улыбок.

— Хотел узнать, — проговорил он, указывая на лежавший в раковине тщательно очищенный от грязи череп, — не могу ли я позаимствовать один из этих?

26

Логан сидел за компьютером в своем маленьком офисе, медленно и вдумчиво печатая впечатления о последних событиях. В Красном секторе было тихо, как в могиле. У него, наконец, появилась возможность ввести оставшиеся замечания о разговоре с Хиршвельдтом и наблюдениях, которые он сделал во время короткой поездки в Судд.

Джереми закрыл документ и открыл другой, в котором решил подробно описать необъяснимые и зловещие происшествия, случившиеся на станции, и внести свои соображения по поводу пожара и удара током специалиста связи. Несмотря на тщательное расследование, так и не было найдено разумного объяснения появлению лужи воды и открытого огня на подстанции. Перлмуттер, который то приходил в себя, то снова терял сознание, что-то рассказывал о том, что перед самым несчастным случаем слышал какой-то странный шум, однако трудно было с уверенностью утверждать, что он бормотал это не в бреду.

По станции вовсю циркулировали слухи; люди склонялись либо к версии о саботаже, либо к действию проклятия Нармера. С находкой скелетов и выводом, что гробница почти наверняка находится где-то поблизости, весь персонал обуяла странная смесь эмоций: ожидания чего-то ужасного и надежды на то, что несчастье обойдет их стороной.

Логан лично осмотрел подстанцию в Красном секторе и поговорил с персоналом. Ни один не сообщил ничег ценного. Более того, все, казалось, отвечали честно и прямо — во всяком случае, энигмалогист не почувствовал ничего, кроме огорчения и смятения.

Он закрыл файл и посмотрел на небольшой голубой ящик для улик, стоящий рядом с компьютером. Аккуратно достал из него узелок. Сняв материю, обнажил древний череп табачного цвета. Повертел в руках, внимательно вглядываясь в отполированную поверхность кости. Марч явно не хотел одалживать череп ему, но, памятуя о расположении Стоуна к Логану, не рискнул отказать. Тем не менее археолог отдал Джереми наименее интересный и наиболее поврежденный череп с твердым требованием вернуть его до вечера в том же состоянии.

Череп был достаточно хорошо законсервирован толстым слоем грязи и ила, окружавшим его в течение пяти тысяч лет, и несмотря на то что был сильно изъеден, с потрескавшейся макушкой и отсутствовавшими зубами, все-таки находился в сравнительно неплохом состоянии. Он сильно вонял Суддом — этот запах пропитал всю станцию и начал преследовать Логана даже во сне.

Достав из рюкзака небольшую ювелирную лупу, Джереми приладил ее к глазу и тщательно осмотрел всю поверхность черепа. Несмотря на отсутствие затылочной кости, он не обнаружил никаких явных признаков насилия. Верхушка черепа была сильно поцарапана, равно как и правая глазница, но, вне всякого сомнения, это был результат воздействия ракушек. Он по очереди осмотрел наружные швы: венечный, стреловидный, ламбдовидный. Судя по размеру сосцевидного отростка и закругленному характеру надглазничной границы, можно было с уверенностью сказать, что череп принадлежал скорее мужчине, нежели женщине — что и неудивительно.

Теперь Логан отложил тряпицу в сторону и очень осторожно подержал череп в голых руках. Когда-то из глазниц глядели два живых глаза. Каким чудесам они были свидетелями? Видели ли Нармера, лично надзирающего за постройкой? Были ли свидетелями решающей битвы, в результате победы в которой фараон объединил весь Египет? В конце концов, они должны были видеть длинный строй рабочих и жрецов, направлявшихся на юг в неизведанные и враждебные земли, чтобы построить там место последнего упокоения бренных останков великого фараона, из которого его душа отправилась в долгий путь, чтобы присоединиться к богам потустороннего мира. Понимали ли его соратники, что это последнее путешествие их царя, из которого не возвращаются?

«Что он пытается сказать мне, Карен?» — мысленно обратился Джереми к давно умершей жене, продолжая поворачивать череп. А в ответ — тишина; череп не вызывал никаких ощущений, кроме хрупкости и древности. Наконец Логан со вздохом обернул его материей и вернул в коробку.

Если Тина права, скоро они найдут большой склад костей — останков строителей и вскоре после этого — саму гробницу. И Портер прибавит к своему списку еще одно достижение. А если там находится еще и корона объединенного Египта, то это, несомненно, будет величайшей находкой в карьере Стоуна.

Логан откинулся назад, машинально глядя на голубую коробку. Стоун — необычный человек, очень своеобразный. Безграничная самодисциплина, страстные непоколебимые убеждения — и все-таки он специально нанимал людей, несогласных с ним; возможно, для того, чтобы проверить свои догадки, что вдвое увеличивало его шансы на успех. Он обладал безупречным научным прошлым и до мозга костей являлся рационалистом и эмпириком, но все же не боялся окружать себя учеными нетрадиционных направлений. Логан и сам являлся прекрасным примером этого.

Джереми задумчиво покачал головой. Дело в том, что босс готов на все, каким бы неортодоксальным это ни казалось, — ради того, чтобы гарантировать успех. Как иначе можно объяснить, что он включил в команду Дженнифер Раш — женщину, которая могла безошибочно отгадывать карты Зенера, подобно тому, как обезьяна может жонглировать кокосами, и которая способна…

Неожиданно Логан подскочил в своем кресле.

— Ну конечно же, — пробормотал он.

Потом медленно поднялся, засунул ящик с черепом под руку и не спеша вышел из офиса.

27

В медицинском пункте было тихо и спокойно, когда туда зашел Логан. Верхний свет приглушен, за столом сидела одна сестра. Откуда-то издалека из лабиринта комнат доносилось едва различимое блеяние работающих приборов.

Итан Раш появился из-за угла, беседуя с сопровождавшей его медсестрой. Увидев Логана, он остановился.

— Джереми, ты здесь, чтобы поговорить с Перлмуттером? Он получил сильные ожоги, и мы держим его на болеутоляющих.

— Я здесь не по поводу связиста.

Раш повернулся к сестре.

— Я поговорю с вами позже.

Жестом он предложил Логану пройти в его кабинет.

Офис Раша представлял собой абсолютно стерильную комнатку, расположенную позади медпункта. Итан указал энигмалогисту на кресло, налил кофе и сел напротив. Он выглядел смертельно уставшим.

— Что ты думаешь обо всем этом, Джереми?

— Я знаю, почему твоя жена здесь.

Раш предпочел промолчать, и Логан продолжил:

— Она пытается наладить контакт с давно умершими людьми? Она пытается связаться с Нармером?

Раш опять промолчал.

— Это — единственное разумное объяснение ее пребывания здесь. Ты сам мне рассказывал, что многие люди, побывавшие на грани жизни и смерти, приобретают новые психические способности. Некоторые заявляют, что могут разговаривать с мертвыми. Ты также сказал, что твоя жена приобрела особый дар — ретропознания. Насколько я понимаю, это знание о прошедших событиях без логических умозаключений.

Джереми встал и налил себе кофе.

— Это очень редкий задокументированный вид парапсихологии. В 1901 году две британские женщины-ученые, Энн Моберли и Элеонор Журден, находились на прогулке по Версалю. Неожиданно они встретили группу странно одетых людей, которые включали ливрейных лакеев, говоривших на старом языке, и молодую женщину, сидевшую на стульчике и рисовавшую пейзаж. Моберли и Журден ощутили какую-то странную тревогу и подавленность, которые не покидали их. Они поспешили уйти. Позднее обе дамы убеждали, что вступили в какую-то телепатическую связь с воспоминаниями Марии-Антуанетты и их посещали видения этого места. В последующие годы Моберли и Журден провели глубокие исследования этого случая и в 1911 году опубликовали книгу под названием «Приключение». Кстати, настоятельно рекомендую ее прочитать.

Он сел на стул и сделал глоток из своей чашки.

Наконец, Раш оторвался от своих воспоминаний.

— Ты же знаешь, что Портер использует натуралистический подход в своих изысканиях. Он скорее пригласит десяток специалистов из различных областей знания и заплатит им десятикратное вознаграждение, нежели одного эрудита, сведущего во многих сферах разом. Для него это все равно как разница между успехом и провалом.

Он выдержал паузу и глянул в сторону.

— Ранее на этапе поисков Стоун убедился, что гробница находится где-то в Судде. Однако точное место было неизвестно, а Портера сильно поджимало время. Любой, кто мог бы помочь в находке площадки, был для него чрезвычайно важен.

Раш покачал головой.

— Как бы то ни было, он узнал о Центре, о даре моей жены. Не спрашивай, как это произошло, — сейчас мы говорим о Портере. Он обратился к нам. Поначалу я отказался наотрез. Судд казался мне глухим враждебным местом. Мне нужно двигаться вперед, и у меня было слишком много работы. Он предложил нам больше денег. Я все еще отказывался — как я уже упоминал, у Центра много богатых спонсоров, которые в свое время сами пережили это пограничное состояние. Потом он предложил мне должность врача экспедиции и столько денег, что было бы глупо от них отказываться. Кроме того, — голос его сорвался до хриплого шепота, — я думал, что это пойдет на пользу Дженнифер.

— На пользу? — не удержался Логан.

— Даст ей шанс положительно использовать свой дар. Потому что, Джереми, я не убежден в том, что она вообще считает это даром.

Логан вспомнил о встрече с Дженнифер, о чувстве скрытой боли и сожаления, о внутренней печали и буре необъяснимых эмоций, которые нахлынули на него, когда он взял ее за руку. «На самом деле не было никакого дара», — сказал он себе.

Несколько лет назад Логан познакомился с очень талантливым телепатом. Этот человек впал во все возрастающую депрессию, почти убивающую его. Врачи решили, что у него психическая неполноценность, так как ему слышались какие-то голоса, и поставили диагноз — шизофрения. Логан же придерживался другого мнения. Ему самому была известна обратная сторона дара, когда он поглощает тебя полностью и невозможно его отключить. Сейчас он испытывал неловкость за то, как разговаривал с Дженнифер Раш.

— Итак, сначала, — проговорил Итан, прерывая ход мыслей Логана, — Джен приехала сюда, чтобы получить новые ощущения — какой-нибудь калейдоскоп картинок из прошлой жизни или подсказок, где искать гробницу. Но затем Фенрику Марчу и Тине Ромеро удалось более точно установить ее местонахождение, и первоначальная причина присутствия Дженнифер стала менее значимой. Кроме того, к этому моменту… — Раш немного поколебался, — …к этому моменту все сильно изменилось.

— Хочешь сказать, что она вступила в контакт с реальным существом из прошлого?

Раш немного помедлил, прежде чем ответить. Затем слегка кивнул. Логан почувствовал, как по его телу прошла нервная дрожь. Даже он, привыкший ничему не удивляться, не смог сдержать ее. В это было трудно поверить. «Бог мой. Неужели это правда?»

— Стоуну это известно? — спросил он.

Раш вновь кивнул.

— Конечно.

— И что он об этом думает?

— Все точно так, как я сказал, — он готов на все, чтобы получить то, что ему требуется. И Джен продемонстрировала ему свои сверхъестественные способности, в которые, я полагаю, ему хочется верить. — Раш уставился на него. — А что насчет тебя? Ты-то веришь?

Логан глубоко вздохнул.

— Думаю, что не верю, а знаю, так как сам почувствовал, что жизненные силы могут долго скрываться в умершем теле. И чем сильнее, неистовее была личность, тем дольше это может продолжаться. Нужны только необычайно одаренный ум и особая восприимчивость для того, чтобы это ощутить.

Раш медленно провел по волосам рукой. Взглянул на собеседника, отвел взгляд, потом взглянул опять. «Это явление сильно его потрясло, — подумал Логан. — Это оказалось совсем не тем, что он ожидал».

— Кому еще известно об этом? — спросил он.

— Марч и Ромеро наверняка знают. Может быть, еще один-два человека, а может, и нет. Ты же знаешь Стоуна.

— А что об этом думает твоя жена?

— Ей это не нравится. Явление чуждое, абсолютно не изученное. Думаю, она напугана.

— Тогда зачем рисковать и продолжать изучение, если это может грозить смертью? Если ты привез ее, чтобы отыскать гробницу, которая может быть найдена в любую минуту, — зачем оставаться?

— Это просьба Стоуна, — ответил Раш все так же тихо. — По двум причинам, полагаю. Во-первых, мы еще не нашли гробницу — а с его осторожностью и предусмотрительностью он не хочет потерять такой возможный козырь, как моя жена, пока гробница не будет обнаружена.

Он замолчал.

— А вторая причина? — настаивал Логан.

Казалось, прошло много времени, прежде чем Итан наконец ответил.

— Ее миссия изменилась после того, как мы получили некоторые данные.

— Данные? — ухватился Джереми.

Раш не ответил. Да ему и не нужно было отвечать.

— Ты имеешь в виду проклятие? — сказал Логан. Теперь и он почти шептал. — Что именно Нармер пытался передать — или передал — через Дженнифер?

Итан покачал головой.

— Не спрашивай меня, пожалуйста. Мне бы не хотелось говорить об этом.

Джереми на мгновение задумался. Чувство крайнего возбуждения, сопричастности к потустороннему миру не покидало его. «Итак, проклятие волновало также и Стоуна. Это могло быть единственным объяснением причины изменения миссии Дженнифер Раш. Стоун не знал, что можно найти в гробнице. Он хочет быть готовым к встрече с любой случайностью и готов принять любую помощь… даже если она будет предложена из потустороннего мира».

— Не мог бы ты поговорить с ней? Пожалуйста, — неожиданно попросил Раш.

Какое-то время до Логана не доходил смысл его вопроса.

— Извини?

— Не мог бы ты поговорить с Джен обо всем этом — о переходах, которые она совершает, о ее чувствах…

— Почему я? — удивился Джереми. — Я разговаривал с ней всего один раз, и то очень кратко.

— Знаю. Она рассказывала мне об этом. — Итан явно колебался. — Может, это прозвучит глупо, но думаю, она доверяет тебе и может открыться. Возможно, в силу твоей необычной сферы деятельности; может быть, из-за чего-то в твоей манере поведения — ты производишь хорошее впечатление. — Он опять заколебался. — Знаешь, что я тебе скажу, Джереми? Джен никогда не говорила об БСС, через которое прошла. Любой другой не замолкал бы об этом потрясающем событии всю свою оставшуюся жизнь; она же ни разу об этом не заговаривала. Даже при сборе данных для Центра. Мы говорим о повышенной восприимчивости, которую это событие передало ей, мы измеряем и пытаемся кодифицировать ее особый дар, однако она никогда не рассказывала об этом событии сама. Интересно, если бы мы… хорошо, если бы существовал какой-то способ, с помощью которого ты мог бы заставить ее поделиться своим необычным опытом.

— Я в этом не уверен, — ответил Логан. — Но могу попытаться.

— Было бы здорово. Просто не хочу давить на нее дальше. — Раш возбужденно теребил воротник своей рубашки. — Я и так уже оказывал на нее некоторое давление, но она меня реально тревожит. Не буду притворяться, наши отношения стали напряженнее после той страшной аварии. Но я старался предоставить ей полную свободу, чтобы она могла прийти в себя. — Он остановился, как будто выдохся. — Конечно, мы все еще очень сильно любим друг друга, но у нее… возникли некоторые трудности в общении с миром, и наши отношения уже не те, какими были прежде. Не раз со времени ее прибытия на площадку она просыпалась посреди ночи, дрожа и обливаясь потом. Когда я спрашивал ее, не приснился ли ей страшный сон, она просто отмахивалась. А сейчас, когда Стоун настаивает на ее переходах… — Он отвернулся.

— Буду рад что-нибудь сделать, чтобы помочь вам.

В течение минуты Раш не поворачивался. Потом с тяжелым вздохом встретился взглядом с Логаном, сжал его руку и поблагодарил вымученной улыбкой.

28

Когда Логан вошел в кафетерий, чтобы съесть свой обычный завтрак — яйцо-пашот и половину английского маффина, — он увидел Тину, одиноко сидевшую в дальнем углу, напряженно сгорбившись над своим айпэдом.

— Можно к вам подсесть? — ненавязчиво спросил Джереми.

Она что-то пробурчала, то ли «да», то ли «нет». Логан решил, что это «да», сел за ее столик и заглянул в айпэд. Ромеро разгадывала кроссворд из «Нью-Йорк таймс».

— Какое слово из четырех букв означает «маленькую коробочку для хранения ножниц»? — спросила она, не отводя глаз от экрана.

— Этуи.

Она вставила слово, подняла голову и взглянула на него.

— И откуда, черт возьми, вы это знаете?

— Кроссворды из «Таймс» — моя маленькая слабость. И потом, они все время используют это слово.

— Я запомню. — Она отложила айпэд в сторону. — Итак, я слышала, что вчера вы репетировали сценку из «Гамлета».

— Что?.. А, вы имеете в виду манипуляции с черепом…

Кристина кивнула.

— Я подслушала, как Марч жаловался на это одному из своих любимчиков. Нашли какой-либо криминал?

— Не нашел не только криминала, но и каких-либо подсказок. — Логан разрезал яйцо. — Однако я был удивлен тому, как прекрасно он сохранился. Лишь небольшая зарубка наверху и в одной из глазниц.

— Глазниц? — переспросила Ромеро.

— Да.

— В которой именно?

Логан на мгновение задумался, как бы припоминая.

— Левая. А что?