Третьи врата Чайлд Линкольн

29

Тина Ромеро оказалась на месте через семь минут. Прошло всего полтора часа с того момента, когда команда дайверов сообщила об обнаружении естественной щели в дне Судда, расположенной на глубине сорока трех футов, полностью заполненной большими валунами. Стоун приказал рассредоточиться по пяти направлениям. Из центра контроля подводных операций Логан наблюдал за драмой, разворачивавшейся на пяти больших плоских экранах, которыми искусно дирижировал Кори Ландау, флегматичный даже среди почти физически ощутимого возбуждения.

Изображения с видеокамер, прикрепленных на шлемах дайверов, были искажены и крупнозернисты, но, глядя на них, Логан почувствовал, как участился его пульс. Узкие лучи фонарей, пробивавшиеся сквозь толщу черной мути и ила Судда, нащупали отверстие в вулканической породе, высотой около семи и шириной порядка четырех футов, выполненных в форме кошачьего зрачка, заложенного крупными камнями. Группа дайверов попыталась сдвинуть булыжники с места, но безуспешно — те спрессовались почти в монолитную массу.

— Это Танго Альфа, — послышался бестелесный голос с сорокафутовой глубины. — Пока безуспешно.

— Вас понял, Танго Альфа, — раздался голос Портера с другого наблюдательного пункта станции. — Используйте сок.

Радио опять затрещало.

— Танго Альфа, вас понял.

Логан повернулся к Ромеро, стоявшей рядом и тоже прилипшей к экрану.

— Сок?

— Нитроглицерин.

— Что? — нахмурился Логан. — Разве это разумно?

— Не выходи из дома без него! — проговорила Тина, явно передразнивая какую-то рекламу. — Вы будете удивлены, узнав, как часто Стоун использует его в раскопках. Но не волнуйтесь — один из дайверов там, внизу, — настоящий артист в использовании взрывчатки. Подрыв будет произведен с хирургической точностью.

Логан продолжал слушать радиопереговоры. Когда у гробницы всплыл локационный буй, Стоун — очевидно, наблюдавший за всеми подводными операциями вместе с Фрэнком Валентино с производственного участка — отправил аквалангиста с запасом нитроглицерина. Логан и Ромеро наблюдали на экранах, как споро подрывник прилаживал взрывчатку — четыре небольших твердых шарика, вделанных в резиновую обойму и соединенных детонаторным шнуром, вокруг заделанного булыжниками входа. Потом он вернулся к остальным дайверам, державшимся сзади.

— Заряды на месте! — передал он по рации.

— Отлично! — раздался голос босса. — Взрывайте.

Настал момент, в который, казалось, вся станция на миг затаила дыхание. Затем раздался отдаленный негромкий хлопок, от которого все вокруг слегка поежились.

— Говорит Редферн, — раздался еще один голос из приемника. — Я нахожусь в «Вороньем Гнезде». Вижу маркерный буй.

— Можете дать точные координаты? — спросил Стоун.

— Да. Один момент.

Повисла пауза.

— Сто двадцать ярдов почти на восток. Примерно восемьдесят семь градусов.

Ромеро повернулась к Джереми.

— Понадобится некоторое время, чтобы вся эта муть улеглась, — сказала она, указывая на мониторы. — Пойдемте, есть еще кое-что. Вы наверняка захотите увидеть.

— И что это?

— Еще одно из чудес Портера.

Она вывела Логана из Белого сектора, провела через Красный, серию извивающихся коридоров и дальше к люку. Когда они открыли его, то увидели лестницу, ведущую к узким деревянным мосткам, ограничивавшим всю внешнюю границу брезентового купола. Мужчина проследовал за Тиной вверх по винтовой лестнице. Сперва он увидел адский клубок Судда, потом перевел взгляд на миниатюрный городок, в котором проживала экспедиция. За Красным сектором возвышалась высокая узкая труба, увенчанная маленьким крыльцом с перилами и лесом антенн. На крыльце стоял человек, держа в одной руке бинокль, а в другой — радиопередатчик. Логан догадался, что это и есть «Воронье Гнездо».

Он повернулся к женщине.

— Вот это вид… На чем мне стоит сосредоточиться?

Тина вручила ему какую-то трубку.

— Подождите и увидите.

Не успел он это спросить, как услышал урчание двигателей. От Зеленого сектора медленно отвалили крупные катера, каждый длиной не менее восьмидесяти футов, оборудованные какими-то странными приспособлениями, похожими на сочетание снегоочистителя и скотосбрасывателя. Они были закреплены на нагибающихся дугах, и каждый сверкал целым арсеналом цепных пил и длинных загнутых шипов, выступавших вперед подобно бушпритам. За двумя большими катерами следовала армада гидроциклов и небольших суденышек. Пока Логан наблюдал, большой катер вырулил на позицию как раз напротив них. На корме сновали мужчины и женщины, выкрикивая команды, передававшиеся по кабелям, прикрепленным к мощным клеммам, в Красном и Голубом секторах.

Джереми взглянул на одну из малых лодок. Она тянула еще один кабель из глубины Судда, сматывая его на кабестан. Палки, усики растений и толстые комья тины прилипли к кабелю и свисали подобно корням.

Логан кивнул на лодку.

— Что они там делают?

Ромеро улыбнулась.

— Поднимают якорь.

Раздался разноголосый хор отдаваемых команд. Неожиданно синхронно взревели двигатели двух больших судов, и те медленно двинулись вперед.

На какое-то мгновение энигмалогиста охватило непонятное ощущение, которое он никак не мог определить. Потом понял. Они — станция со всеми ее баржами, понтонами, ангарами, мостками, газопромывателями и генераторами — постепенно двигались.

— Бог мой! — невольно прошептал он.

Теперь он понял назначение странных устройств на носах судов. Он слышал визг и рычание цепных пил. Более мелкие суда начали собираться вокруг и между крупных катеров, убирая упрямые скопления плавающих остатков или помогая вырезать толстые массы гниющей растительности и убирать ее с помощью крючьев, багров и газовых пил.

Медленно, дюйм за дюймом, огромная конструкция ползла на восток.

— Мы направляемся к гробнице, — констатировал Логан.

Ромеро кивнула.

— Но почему? Теперь, когда мы знаем, где она находится, почему нельзя спускать к ней аквалангистов с нашего нынешнего расположения?

— Потому что Стоун так не работает. Это неэффективно, медленно и, если подумать, непрактично. Вспомните, что вход в гробницу находится на глубине сорока футов, замурованный в толстом слое слежавшейся грязи. Как вы собираетесь сохранить артефакты в грязи и тине Судда?

Логан понимающе посмотрел на нее.

— Не знаю, — прокричал он, перекрывая непрерывный шум моторов движущихся судов и ворчание пил.

— Можно установить воздушный замок на вход в гробницу. Потом развернуть «пуповину».

— «Пуповину»?

— Герметичную трубу диаметром шесть футов, со светом и энергией, с опорами для ног и захватами для рук. Один конец будет соединен с воздушным замком, другой — с «чревом». Любая грязь станет вытесняться из внутреннего пространства, и давление уравновесится. Вот вам прекрасный чистый проход в гробницу Нармера.

Логану пришлось отдать дань уважения смелости и оригинальности этого решения. «Еще одно из чудес Портера Стоуна», — как называет их Ромеро, и она недалека от истины.

— Через час мы бросим якорь там, где находится гробница, — сказала Тина. — К этому времени вся поднятая взрывом муть должна улечься. Взглянем, что делается там, внизу?

Тем временем в операционном центре Кори послушно просматривал видеопередачи дайверов, пока Тина не сказала ему, что достаточно.

— Кто это?

Ландау вперился в экран.

— Дельта Браво, — ответил он.

— Можете связать меня с ним по радио?

— Без проблем.

Кори протянул руку, покрутил нужную ручку и передал ей микрофон.

— Дельта Браво, — проговорила Тина. — Дельта Браво, говорит доктор Ромеро. Как меня слышите?

— Пятьдесят на пятьдесят, — ответили со дна.

— По возможности приблизьтесь ко входу.

— Понял.

Они молча смотрели на передаваемую со дна картинку. Сейчас валуны были либо взорваны, либо оттащены в сторону, и Джереми мог заглянуть в расщелину в породе. В свете мощных фонарей дайверов казалось, что пещера наглухо запечатана монолитом.

— Ближе, пожалуйста, ближе, — почти прошептала Ромеро.

Картинка приблизилась и стала контрастнее.

— Бог мой! — воскликнула она. — Это похоже на гранит. До сих пор ученые считали, что Джосер был первым египетским фараоном, погребенным в стенах из саманного кирпича.

— Похоже, Нармер намеревался существовать вечно, — ответил Логан.

Тина опять подняла микрофон.

— Дельта Браво, дайте панораму, пожалуйста.

Картинка медленно поднялась над каменной поверхностью.

— Вот! — воскликнула Ромеро. — Стоп. Приблизьте.

Расплывчатая зернистая картинка остановилась. Ромбовидный диск с написанными на нем иероглифами.

— Что это? — спросил Логан.

— Печать древнего захоронения, — ответила женщина. — Поразительно. Неслыханно для такой старой гробницы. И, кажется, она не сломана. Никакого надругательства, никакой порчи.

Она вытерла вспотевшие ладони о рубаху и вновь схватила микрофон. Джереми отметил, что ее голос слегка дрожит.

— Дельта Браво. Еще одна вещь, пожалуйста.

— Давайте.

— Покажите основание стены.

— Понял. Здесь осталось немного породы и обломков, которые необходимо удалить.

Они ждали, пока изображение переместится вниз. Облака взбаламученного ила и грязи на время закрыли обзор, и Ромеро попросила дайвера вернуться на прежнюю позицию. Потом неожиданно приказала остановиться.

— Точно здесь! — крикнула она. — Оставайтесь на месте!

— Я нахожусь у основания стены, — сообщил дайвер.

— Я знаю.

Логан разглядел еще одну не сломанную печать, даже большую, чем первая. На ней были вырезаны два иероглифа.

— А это что? — спокойно спросил он.

— Это — серех. Самое раннее изображение имени, использованное в египетской иконографии. Картуши были введены только во времена правления Снофру, отца Хеопса.

— А какое имя изображает этот серех? Вы можете его прочитать?

Ромеро облизнула пересохшие губы.

— Это символы сома и резца — фонетическое отображение имени Нармера.

30

— Сколько времени это займет? — спросил Логан Итана. Был вечер, и они прогуливались по почти пустым коридорам Красного сектора.

— Ты имеешь в виду производительный период? — уточнил Раш. — Пять минут. Может, десять, если повезет. Вступительный период гораздо длиннее.

Он остановился возле закрытой немаркированной двери, потом повернулся к товарищу.

— Существует три основных правила. Говорить тихо. Говорить медленно. Говорить спокойно. Не делать неожиданных движений. Не делать ничего, что могло бы потревожить или изменить окружающую среду, — ни ламп освещения, ни ламп затемнения, не передвигать стулья или другое оборудование. Понятно?

— Абсолютно.

Итан удовлетворенно кивнул.

— В Центре мы узнали, что переходы наиболее успешны, если вызываются средой БСС.

— Средой? Я не совсем понимаю.

— Имитирующей реальное состояние, конечно. Это достигается посредством медикаментозно наведенной комы. Очень слабой, конечно. Наряду с использованием психомантических приемов. Ты увидишь, что я имею в виду.

Логан кивнул. Ему было известно, что психомантиумы — это специальные комнатки или боксы, зачастую обвешанные зеркалами, очень темные, сконструированные таким образом, чтобы вводить посетителя в состояние транса или психической открытости, таким образом давая ему возможность войти в портал или достигнуть прохода в мир духов. Психомантиумы придумали и широко использовали еще древние греки. В настоящее время они существуют по всему миру, помогая, как многие верят, людям войти в контакт с духами умерших людей. Логан вспомнил о зеркале, которое он видел в лаборатории в первый день посещения Центра. Именно оно позволило ему дедуктивно догадаться о причине нахождения Дженнифер на станции.

— Вы используете эффект Ганцфелда? — спросил он.

Раш с интересом посмотрел на него.

— Медики считают это излишним. Теперь, пожалуйста, осмотри все очень внимательно. Воздержись, по возможности, от комментариев, мы все обсудим позже. Чем больше ты будешь знать, тем лучше вооружишься для того, чтобы помочь ей.

Логан кивнул.

— И еще одно. Не ожидай каких-либо разоблачений. Не жди даже, что то, что ты услышишь, имеет смысл. Иногда приходится потратить некоторое время на анализ расшифровки, после того как мы поймем основной смысл… если вообще поймем.

С этими словами Раш открыл дверь и спокойно вошел внутрь. Логан проследовал за ним. Он узнал комнату. В ней стояла больничная койка, на полках — ряды медицинских и других инструментов. На стене над кроватью висело большое зеркало, отполированное до бриллиантового блеска. Освещение было таким же тусклым, как и в первый раз, когда он посетил эту палату.

И вновь Дженнифер лежала на кровати, закутанная в больничный халат. Провода ЭКГ змеились от ее рук и груди; еще больше проводов электроэнцефалографа были прикреплены к ее вискам. Красные и серые, они выглядели не к месту на фоне копны ее волос цвета красного дерева. Периферийная линия была подсоединена к внутренней стороне одного из ее запястий. Дженнифер взглянула на мужа, слабо улыбнулась Логану. Ее глаза были немного затуманены, как будто она приняла успокоительное.

К удивлению энигмалогиста, у изголовья постели стоял Стоун. Он ободряюще погладил плечо женщины и отошел в сторону. Затем кивнул Логану, повернулся к Рашу и тихо спросил:

— Вы ее спрашивали о вратах?

— Да, — ответил Итан.

Стоун кивнул на прощание и вышел из комнаты. Раш сделал Логану знак присаживаться возле изголовья кровати. В течение пяти минут он подсоединял различное оборудование. Джереми терпеливо ждал, следя за его манипуляциями. Комнату заполнил легкий запах сандала и мирры.

Наконец Раш приблизился к кровати, держа в руке шприц.

— Джен, — мягко произнес он. — Сейчас я вколю тебе пропофол.

Ответа не последовало. Супруг воткнул иглу. Дженнифер стала спокойной, как смерть. Наблюдая за показаниями приборов поверх спинки кровати, Логан заметил, как упали ее давление, дыхательный ритм и пульс.

Раш тщательно следил за состоянием жены по приборам, стоящим у изножья кровати. Никто из мужчин не произносил ни слова. Через несколько минут Дженнифер слегка пошевелилась; Раш немедленно взял два контакта и подсоединил по одному к каждому вису супруги.

Джереми взглянул на него с немым вопросом.

— Сердечный стимулятор, — ответил Раш. — Стимулирует деятельность шишковидной железы.

Джереми понимающе кивнул. Ему были известны результаты исследований, свидетельствующих о том, как воздействует нейрохимическая стимуляция шишковидного тела на превизуализацию и психическую активность.

Итан вернулся к лесу следящих устройств и мониторов в изножье кровати. Еще минуту или две он наблюдал за тем, как жена медленно переходит в полусознательное состояние. Потом он вновь подошел к установке для инъекций и вставил вторую иглу.

— Еще пропофол? — спросил Логан.

Раш отрицательно покачал головой.

— Версид. Для эффекта амнезии.

«Эффекта амнезии? — озадачился Джереми. — Но зачем?»

Подойдя к изголовью кровати, Итан вытащил два предмета из карманов своего лабораторного халата. Одним из них оказался офтальмоскоп, другим — старинный амулет из чистого серебра, с небольшой белой свечой. Раш осмотрел зрачки жены через офтальмоскоп, затем зажег свечу и слегка покачал амулетом на цепочке между ее лицом и зеркалом.

— Я хочу, чтобы ты смотрела, — внушительно произнес он тихим успокаивающим голосом. — Больше ты ничего не видишь. Не смотри ни на что другое, только на амулет. Не думай ни о чем другом.

Он продолжал бормотать. Логан понял: это обыкновенный гипнотический прием, известный как вводный текст с визуальной фиксацией. Однако потом посыл изменился.

— Сейчас, — приказал Раш, — дыши медленно, глубоко. Расслабь конечности. Расслабь руки: сначала пальцы, потом запястья, потом нижнюю часть, потом — верхнюю. Расслабь ноги.

Минуту, может две, в комнате не было слышно ни звука, кроме равномерного дыхания Дженнифер.

— А теперь расслабь свой разум. Отпусти его. Пусть твое сознание покинет тело. Пусть оно превратится в пустую раковину, не обремененную ничем.

Джереми наблюдал за манипуляциями друга, одурманенный запахом ладана. Спустя минуту Итан задул свечу, отложил амулет в сторону, тихо подошел к изголовью кровати и проверил показания приборов. Потом повернулся к жене и подождал.

Дыхание Дженнифер стало громче. Казалось, в комнате потемнело, как будто начал собираться странный древний туман.

Неожиданно Логан забеспокоился. Он не понимал причину внезапно нахлынувшего беспокойства, однако чувствовал, как начинает работать его инстинкт самосохранения и многократно возрастает ощущение опасности. Единственное, что он мог предпринять, — это постараться не вскочить на ноги и не броситься вон из палаты. Сердце бешено билось, и пришлось предпринять героические усилия, чтобы не утратить самообладание.

С кровати доносилось тяжелое дыхание Дженнифер, почти хрип. Раш включил цифровой диктофон, положил его на ближнюю каталку и медленно наклонился над кроватью.

— С кем я говорю?

Рот Дженнифер заработал, как будто она пыталась формулировать слова. Логан увидел, как ее руки сжались в кулаки, как будто от усилия.

— С кем я говорю? — вновь повторил Раш.

Из Дженнифер исторгся шипящий звук.

— Пошел к черту, — отчетливо произнесла она сухим отстраненным голосом. Простое произнесение стоило ей огромных усилий.

— С кем я говорю? — настойчиво повторил доктор в третий раз.

Рот Дженнифер опять искривился в огромном усилии.

— Р-р-р… рупор… Гор-р-ра.

С этими словами в комнату ворвалось не только леденящее ощущение зла, сродни тому, которое Джереми испытал в день пожара на генераторе. На этот раз оно сопровождалось огромным напряжением, физическим и эмоциональным, которое переживала бедная Дженнифер.

— Расскажи мне о печати, — попросил Итан. — Первые врата?

— П-первые… врата, — повторила она.

— Да, — подтвердил Раш. — Что нам следует сделать с…

Неожиданно глаза Дженнифер начали вылезать из орбит, белки стали болезненно зелеными, что было заметно даже в приглушенном свете палаты. Жилы на шее вздулись.

— Неверные! — вскричала она. — Враги Ра!

Ее голова угрожающе приподнялась с подушки: с полдюжины контактов ЭКГ разлетелись в разные стороны.

— Оставьте это место. Или же Тот, Чье Лицо Повернуто Назад, выпьет вашу кровь и отнимет молоко изо ртов ваших детей. Фундамент дома вашего будет разрушен, и вы умрете нескончаемой смертью во Внешней Темноте!

Логан вскочил со стула. Голос Дженнифер стал поистине ужасным и теперь звучал как зловещий шепот. Джереми протянул руку и коснулся женщины, безотчетно пытаясь успокоить ее. Но в тот момент, когда его кожа соприкоснулась с ее, Логана пронзило острое ощущение, подобное удару молнии: он вновь почувствовал настоящее — непримиримое, безжалостное, ожесточенное; ощутил ненависть, исходящую из черноты и глубины бездны. Со стоном бессилия Джереми снова опустился, почти сполз на стул.

Так же быстро, как и начались, проклятия прекратились. Дженнифер затихла. Ее голова опустилась на подушку.

— Вот и все, — проговорил Раш, выключил диктофон и вернулся к расставленным у изножья кровати мониторам. Казалось, он забыл о короткой, но ужасной драме, которую пережил его товарищ.

Логан провел рукой по лбу.

— Такое поведение типично?

Раш покачал головой.

— Самый первый переход — первый, при котором удалось добиться контакта, — был более полезным. Он помог установить местонахождение гробницы с большой точностью путем нахождения точки триангуляции. Но после этого… — доктор вздохнул. — Порой мне кажется, что теперь некая злобная сущность, некий инородный организм понимает, кто мы и зачем находимся здесь.

Логан посмотрел на женщину, лежащую навзничь на кровати. Сейчас он чувствовал себя еще большим дураком: предположить, что такие испытания могли быть приятны, поздравлять с ее необычными способностями… Он снова посмотрел на Раша.

— Неужели необходимо так травмировать ее?

— Большинство духовных изменений в психомантеумах, проводимых в рамках Центра, приятны для испытуемых. Помнишь, я рассказывал тебе о том, что Дженнифер не обладала такой обширной памятью во время первого реального перехода? Вот здесь мы используем понятие «опытный», «сведущий». Мы попытаемся провести еще несколько переходов в ближайшие дни. Если они не дадут нам дополнительной информации, тогда… — Он неопределенно пожал плечами.

Логан посмотрел на лежащую на кровати Дженнифер. Он знал, что некоторые люди, особенно Марч, считали ее шарлатанкой, дающей представления в угоду мужу и для его пользы. В конце концов, Итан является директором Центра трансмортальных исследований. Однако увидев процесс перехода воочию, Джереми еще раз убедился, что здесь нет никакого шарлатанства или подтасовок. Кто-то разговаривал с ними через Дженнифер Раш. Кто-то, кто действительно был сильно разозлен.

Раш сделал несколько заметок в своем планшете и выдал несколько распоряжений персоналу.

— Сейчас она успокоится, и ей вновь станет хорошо, — сказал он. — Ты сам убедишься, как быстро она восстанавливается. — Он указал на расставленное вокруг кровати оборудование. — Джереми, я бы хотел занести в компьютер некоторые данные прямо сейчас, пока не забыл. Ты не возражаешь побыть с ней пару минут, пока я не начну анализ?

— Конечно, — согласился Логан, наблюдая за тем, как Раш взял диктофон и вышел из палаты.

Минуту, может две, в комнате стояла тишина. Не отошедший от потрясения энигмалогист попытался успокоиться, сконцентрироваться на понимании и оценке того, что произошло. Вдруг он ощутил шевеление на кровати, взглянул на пациентку и увидел, что Дженнифер смотрит на него.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился он.

В ответ она просто покачала головой. Потом неожиданно вытянула руку и крепко, почти болезненно, схватила его за запястье. Он на мгновение напрягся, опасаясь еще одного взрыва эмоций, но ничего не произошло.

— Доктор Логан, — произнесла она с мольбой в голосе, — когда мы разговаривали в гостиной, я рассказала вам, что испытала то же, что и все, прошедшие через клиническую смерть.

— Да, — подтвердил он.

— И это правда. Я действительно испытывала эти чувства. Поначалу. Но потом я увидела абсолютно другие вещи. Абсолютно другие…

Ее хватка стала еще крепче, янтарные глаза смотрели на него не отрываясь.

— Помогите мне, пожалуйста, — неожиданно прошептала она едва слышно.

Тут ручка двери дрогнула. Дженнифер немедленно отдернула руку. Она продолжала пристально смотреть ему в глаза еще несколько секунд. Затем дверь отворилась, и в палату вошел Раш. Женщина медленно откинулась на подушки — и заснула.

31

Логан сидел за столом в своем маленьком офисе, глядя в дисплей лэптопа, но ничего не видел. Уже очень поздно — почти два часа ночи, но он был слишком возбужден, чтобы заснуть.