Машина предсказаний Гудкайнд Терри

Глава 76

Патрульные заметили Ричарда и подбежали узнать, в чем дело. Ричард увидел появившихся вдалеке всадников.

Прежде чем мощно сложенный капитан стражи успел заговорить, Ричард сказал:

— Мать-Исповедница спустилась сюда после наступления темноты. Ее следам уже несколько часов. Вы и ваши люди ее видели?

— Мать-Исповедницу? — капитан ошарашенно помотал головой. — Нет, магистр Рал. Я со своими людьми уже давно в патруле — мы заступили на дежурство до наступления темноты. Я бы услышал, если бы кто-то ее видел.

Ричард в последний раз проведывал Кэлен вскоре после наступления темноты.

— Сколько фургонов отбыло после того, как стемнело?

Капитан поскреб свою бычью шею, подсчитывая в уме.

— Десятки, магистр Рал. В наших журналах есть записи, и я могу узнать точное число.

— Хорошо. Соберите кавалеристов и отправьте по отряду за каждым фургоном. Я хочу, чтобы кавалерия перехватила каждый отбывший сегодня экипаж. Каждый. Пусть разыщут все фургоны и кареты.

Солдат кивал, слушая инструкции, но выглядел при этом смущенным.

— Что мы должны искать?

— Мать-Исповедница ночью покинула свои покои. Возможно, ее кто-то преследовал, но она больна, и лихорадка могла сбить ее с толку. Я точно знаю, что она спустилась, добежала досюда и запрыгнула в уезжающий фургон. Я не знаю, в какой именно, поэтому солдатам нужно выследить и обыскать все экипажи. Если ее найдут, пусть защитят и доставят во дворец.

— Вы знаете, где именно она запрыгнула в фургон, магистр Рал? Это может сузить круг поиска.

Ричард указал на последний отпечаток ноги Кэлен.

— Прямо здесь.

Лицо капитана поникло от разочарования.

— Все экипажи разворачиваются здесь при отправлении.

— Тогда их все надо выследить и обыскать, — сказал Ричард. — Отправляйте поисковые отряды немедленно — пока фургоны не уехали слишком далеко.

Солдат ударил кулаком по груди.

— Сию секунду, магистр Рал!

— Мне нужна лошадь, — сказал Ричард. — Сейчас же.

Капитан повернулся и по-особому свистнул в темноту. Со всех сторон к ним побежали солдаты, и уже через пару секунд Ричард оказался в окружении сотни воинов.

Когда к ним галопом подъехал десяток всадников, солдаты пропустили их. Кавалеристы подъехали к магистру Ралу, желая знать, в чем дело. Вместо того чтобы тратить время на объяснения, Ричард быстро осмотрел лошадей, а потом жестом попросил спешиться солдата на сильной на вид кобыле. Тот мигом спрыгнул на землю.

— Капитан расскажет вам об отданных приказах, — сказал Ричард, ставя ногу в стремя и запрыгивая в седло. — Я должен ехать.

— Мы проверим каждый экипаж, магистр Рал, — заверил его капитан. — Вы отправитесь с каким-то из отрядов?

Ричард хотел, чтобы экипажи были обысканы — просто на всякий случай, — но он сомневался, что солдаты найдут Кэлен. Тут было что-то замешано, и он пока не выяснил, что.

Он подумал о предупреждении машины насчет гончих, о проблемах, которые начались после того, как они посетили на рынке Генрика наутро после свадьбы Кары.

Кажется, все эти проблемы связаны с пророчеством. Некоторые представители решили следовать за Ханнисом Арком из провинции Фаджин, и все потому, что он использует пророчество. Именно поэтому многие из них уехали этой ночью.

Одно из первых предсказаний сообщало: «Королева берет пешку». Никки говорила Ричарду, что пророчество напоминало ход в игре с названием шахматы, в которую играли в провинции Фаджин, что в Темных землях. Генрик, больной мальчик, который первым предупредил о тьме во дворце, бывал на тропе Харга. Она находилась в провинции Фаджин, что в Темных землях.

Ричард помнил, как мать мальчика говорила о том, что водила его к Лесной деве на тропу Харга. Он помнил, как метались ее глаза, когда она рассказывала о Лесной деве, и помнил, как занервничал аббат Дрейер при упоминании о Лесной деве.

Никки предупреждала Ричарда, как опасны Лесные девы.

Мать Генрика сказала, что его испугали гончие, которые бродили вокруг их палатки.

Капитан все еще ждал, пока Ричард скажет ему, куда направляется.

— Я не поеду с солдатами на поиски фургонов. — Кобыла Ричарда пританцовывала, ей не терпелось пуститься в галоп. — Передайте Зедду и генералу Мейфферту, что я отправляюсь к тропе Харга и у меня нет времени ждать их. Нельзя терять ни секунды, а они меня только замедлят.

— Тропа Харга? — переспросил один из патрульных. — В Темных землях?

Ричард кивнул.

— Ты знаешь, где это?

Солдат сделал шаг вперед:

— Я знаю, что вам лучше не ходить туда, магистр Рал.

— Почему это?

— Я родом из провинции Фаджин. Вам лучше не ходить к тропе Харга. Отчаявшиеся люди идут туда увидеться с некой женщиной, которая, по слухам, обладает темными силами. Слишком многие не возвращаются, но это не редкость для Темных земель. Я был счастлив покинуть их и присоединиться к армии Д'Хары. Мне повезло, что меня приняли в Первую Когорту и я могу служить здесь. Я совсем не хочу возвращаться.

Ричард размышлял, не был ли солдат просто суеверным. Когда он был лесным проводником в лесах Хартленда, то никогда не встречал темных кровопийц, охотящихся в непроходимых лесах, но зато встречал сельских жителей, которые боялись подобных тварей и искренне верили в них. Однако такие истории не омрачили его теплые воспоминания о доме.

— Война закончилась, — сказал он солдату. — Ты действительно не хочешь вернуться домой?

— Магистр Рал, я мало что знаю о даре, но во время войны повидал немало магии, которой стоит бояться. В Темных землях все по-другому. Каннинг-фолк, как они себя называют, используют оккультную магию — темную магию, — которая основана на смерти. Магия Темных земель сильно отличается от использования дара, которое мне довелось увидеть здесь.

— Отличается? Каким образом?

Мужчина огляделся, словно боялся, что тени его подслушивают.

— По Темным землям разгуливают мертвецы.

Ричард оперся предплечьем на луку седла и хмуро посмотрел на солдата.

— Как это понимать?

— Так, как я и сказал. Темные земли — земли демонов, по которым рыскают стервятники подземного мира. Даже если мне повезет никогда туда не вернуться, с меня и прошлого хватит.

Ричард подумал, что такие суеверные страхи звучат более чем странно из уст молодого сильного солдата, прошедшего через войну и ужасы, с которыми никто не должен сталкиваться.

Потом он вспомнил, как Никки говорила, что силы Лесной девы необычны и у него нет защиты против них. Никки раньше была известна под именем «Госпожа Смерть», она была сестрой Тьмы и служила Владетелю подземного мира. Она была сведуща в таких вопросах.

При мысли о том, что Кэлен отправилась в подобное место, его сердце заколотилось. Ричард не хотел, чтобы Кэлен шла в Темные земли и особенно к Лесной деве. Но слишком многое указывало в том направлении. Это не могло быть просто совпадением.

Ричард кивнул.

— Спасибо за предупреждение, солдат. Надеюсь, я перехвачу Мать-Исповедницу еще вдали от тех мест.

Солдат стукнул кулаком по груди.

— Желаю поскорее увидеть дом, магистр Рал. Возвращайтесь с Матерью-Исповедницей. Надеюсь, вы не успеете ступить в Темные земли.

Ричард натянул поводья, удерживая кобылу на месте.

— Капитан, обязательно передайте Никки, куда я отправился. Обязательно передайте: я считаю, что Мать-Исповедница могла отправиться к Лесной деве на тропу Харга. Я собираюсь перехватить ее до того, как она туда доберется.

Один из солдат подбежал и перекинул через спину лошади седельные сумки.

— Возьмите хоть какие-то припасы, магистр Рал.

Ричард приподнял меч в ножнах, убеждаясь, что клинку ничто не мешает. Он благодарно кинул солдатам и направил лошадь к дороге, которая спускалась с плато.

Когда Ричард отпустил поводья и склонился к холке, лошадь мгновенно подчинилась и помчалась в ночь.

Глава 77

Кэлен резко проснулась. Она прищурилась от первого света утренней зари и осмотрела окружающий лес. Она не увидела на земле гончих, во всяком случае, пока.

Они всегда возвращались.

Кэлен знала, что это лишь вопрос времени.

Она проспала всего несколько часов, и этого было недостаточно. По крайней мере, она не упала с дерева. Несколько веток образовывали довольно безопасное, но неудобное место для отдыха. Дни ужаса казались бесконечными и сливались один с другим, пока она совершенно не потеряла счет времени. Она была измучена непрекращающейся погоней. Непреодолимая усталость была единственным, что вызывало сон.

Вечером, когда становилось довольно темно, гончие словно исчезали на всю ночь. Она предположила, что ночью они отправлялись на поиски пищи и отдыхали. Сперва она тешила себя надеждой, что они устали от погони и сдались.

Первые несколько ночей после бегства из дворца, когда она все еще находилась на равнинах Азрита, а собаки исчезали с наступлением ночи, Кэлен думала, что это был ее шанс сбежать, уйти от своих преследователей. Но как бы быстро она ни бежала, сколько бы часов ни скакала без остановки, гончие всегда оказывались рядом, когда наступал день.

Солнце восходило впереди справа, а садилось за ее спиной. Значит, она направлялась примерно на северо-восток. Кэлен знала, в какой стороне находится дворец. Несколько раз, когда гончие исчезали, она пыталась повернуть назад, но неизменно попадала в западню, устроенную гончими, и едва избегала смерти. Когда они появлялись, ей приходилось поворачивать на северо-восток, думая только о том, как обогнать их и оторваться от своих потенциальных убийц.

Временами она хотела сдаться: просто перестать бежать и позволить этому закончиться. Но воспоминание о страшной кончине Кэтрин не позволяло Кэлен сдаться. Она продолжала твердить себе, что если сможет оставаться в живых и держаться впереди стаи собак, то у нее появится шанс. Пока ей удавалось их опережать, она была жива, и у нее была надежда.

Мысль о Ричарде также не давала ей опустить руки. Мысль о том, что он найдет ее, разорванную гончими на части, была настолько сокрушительной и душераздирающей, что заставляла ее еще упорнее бороться за жизнь.

После того как Кэлен покинула равнины Азрита и попала в гористую местность, стало почти невозможно ехать по ночам. Она боялась, что животное сломает в темноте ногу. Без лошади собаки легко ее схватят.

Лошадь была ее надеждой на спасение. Кэлен хорошо о ней заботилась — насколько это было возможно. Она знала, что если потеряет лошадь, то долго не проживет. С другой стороны, если она не будет подгонять кобылу, гончие настигнут ее.

Кэлен посмотрела вниз со своего гнезда. Лошадь была привязана к ближайшему суку длинной веревкой, которая позволяла ей пастись. В случае необходимости Кэлен могла быстро подтянуть кобылу к дереву и спуститься на ее спину.

Почему-то гончие не обращали внимания на лошадь. Им нужна была Кэлен, поэтому они ни разу не напали на скакуна. Кэлен не понимала, почему. Впрочем, такая незаинтересованность не успокаивала кобылу, и от одного присутствия собак та впадала в панику.

Кэлен глянула вниз, ища взглядом лошадь. Несмотря на усталость, она знала, что скоро нужно уходить — пока гончие не пришли и не напугали лошадь. Напуганная лошадь могла пораниться, а если она сломает ногу, Кэлен схватят.

Если она позволит гончим окружить дерево, то ей сложно будет заставить лошадь приблизиться к рычащим, лающим и кусающимся зверям. Ей не нравилась перспектива попасть в ловушку и рисковать, что лошадь сорвется с привязи и ускачет без нее. Как только утренний свет позволит что-то разглядеть, она тронется в путь.

За эти дни она съела лишь несколько сухарей, горсть орехов и кусок вяленого мяса — эти припасы нашлись в ее мешке. Боль в животе так и не отступила, и есть вовсе не хотелось, но она знала, что нужно поддерживать свои силы, поэтому заставляла себя жевать.

Ее терзала лихорадка, рука пульсировала от боли. Ее мутило, и ей постоянно казалось, что сейчас ее стошнит. Кэлен помнила свое пробуждение в Саду Жизни, когда голова раскалывалась от боли и ее сильно рвало. Она понимала, что если не будет есть, болезнь только усилится, но слишком боялась тошноты, поэтому ела лишь столько, сколько считала необходимым.

Она осматривала окрестности в поисках любого намека на присутствие собак. Ей показалось, что она заметила кого-то среди деревьев. Вроде это был человек.

Кэлен уже собиралась крикнуть о помощи, но тут заметила, как он двигается. Он не то шел, не то скользил через тени.

Она свесилась с ветки, пытаясь разглядеть его лучше. В эту секунду первый луч солнца пробился сквозь кроны деревьев.

Кэлен увидела, что это никакой не человек, а собака — большая черная собака. Это был вожак стаи, который вышел из-за деревьев.

Она не понимала, как могла принять его за человека. При виде черного вожака ее охватили ужас и паника, она могла думать лишь о бегстве.

Кэлен наклонилась и стала быстро перебирать веревку, подтягивая лошадь к дереву. Нужно успеть, пока гончие не приблизились и не спугнули лошадь.

Когда скакун оказался под ней, Кэлен спустилась на нижнюю ветку дуба и спрыгнула на спину лошади.

Она оглянулась. Из-за деревьев выходила стая собак. Заметив ее, они завыли. Кэлен прижалась к холке скачущей лошади.

Погоня продолжалась.

Глава 78

Направляя лошадь между огромных сосен, Кэлен часто оглядывалась, проверяя, близко ли собаки. Исполинские деревья заслоняли своими кронами почти все небо. Нижние ветки были высоко над головой. Стальные серые облака не пропускали солнечный свет, и в мрачном подлеске лошади было сложно ориентироваться.

Дождь оседал на сосновых иголках, и, когда капли становились достаточно большими, они падали на лицо Кэлен, отвлекая ее. Она замерзла, промокла и измучилась. Требовалось все ее внимание, чтобы отыскивать неясную тропу среди маленьких сосен, которыми поросла вся земля в лесу.

Часто они и вовсе скрывали из глаз тропу, которой слишком редко пользовались. А кое-где ковер густых папоротников прятал любой намек на тропу через дремучий лес.

Кэлен выросла во дворце, и у нее было мало опыта в хождении по неторным тропам. Выполняя долг исповедницы, она всегда путешествовала по дорогам и широким тропам, проложенным между селениями Срединных земель. Ее всегда сопровождал волшебник. Это было так давно — будто в другой жизни.

В некотором смысле гончие вели ее, потому что позволяли ей двигаться только в одном направлении. Ей оставалось лишь искать подходящий для лошади путь. Собаки не отставали, но она не позволила лошади впасть в панику и бежать куда вздумается. Если они свернут с тропы, то им грозят неприятности: ноги лошади могут провалиться в щели между камнями или поваленными стволами; она может оказаться на краю обрыва, перед непроходимым ущельем или перед такими густыми зарослями, что их не преодолеть. Если это случится, стая диких собак разорвет Кэлен на части и все будет кончено.

Она не хотела умереть посреди дремучего леса, не хотела, чтобы собаки впились клыками в ее плоть, сожрали ее и оставили останки падальщикам.

Ей нужно оставаться на относительно безопасной тропе и опережать своих преследователей. Ричард научил ее распознавать малозаметные тропы, которыми редко пользовались. Она не только высматривала эти приметы вблизи, но и постоянно заглядывала вперед, выискивая подсказки, куда идет тропа.

Мысль о Ричарде вызвала у нее приступ мучительной тоски. В последние дни она нечасто о нем думала. Она так отчаянно убегала, что едва могла думать о чем-то кроме спасения от лающей стаи.

Рука болела. Голова пульсировала. Она была так измотана, что с трудом прямо держалась в седле. Хуже того, она боялась упасть в обморок из-за лихорадки.

Кэлен подумала, что если она потеряет сознание, смерть будет легкой. Когда стая настигнет ее, беспамятство станет настоящим благословением.

Тыльной стороной ладони Кэлен вытерла со щеки слезу. Она неимоверно скучала по Ричарду. Должно быть, он сходит с ума от беспокойства, вызванного ее столь долгим отсутствием. Она стыдилась, что не дала ему знать о том, что случилось.

Внезапно несколько собак выбежали из зарослей сбоку и бросились под копыта лошади. Кэлен, запаниковав, пустила лошадь в галоп. Мелькали ветки, сосновые лапы хлестали ее, пока она мчалась по лесу. Одна ветка врезалась в плечо, чуть не скинув ее с лошади.

Кобыла резко остановилась, пропахав копытами землю. Впереди был скалистый обрыв, и лошадь не могла бы преодолеть крутой спуск. Кэлен испугалась, что они сбились с тропы и оказались в ловушке. Она оглянулась. Гончие приближались.

Собаки начали повизгивать и выть, предвкушая, как они ее окружат. Испуганная лошадь встала на дыбы. Без седла было практически не за что держаться. Кэлен, начав соскальзывать со спины лошади, попыталась вцепиться в гриву, но промахнулась.

Не успев опомниться, она рухнула на землю. Удар почти оглушил ее, и она застонала от боли. Она приземлилась на раненую руку и теперь баюкала ее, прижимая здоровой рукой к животу.

Кэлен не успела схватить веревку, и лошадь помчалась в лес, через пару секунд скрывшись из виду. Зато она видела собак, вприпрыжку бежавших к ней. Вожак заходился в бешеном голодном лае.

Кэлен развернулась и практически полетела вниз по крутому склону. Она прыгала с одного каменного уступа на другой, едва контролируя падение. Она спускалась так быстро, что у нее не было времени на раздумья перед прыжками. Она знала, как опасно спускаться в такой манере, но ее охватило лихорадочное стремление удрать от следовавшего по пятам ужаса.

Кэлен поскользнулась на гравийной насыпи и съехала вниз по желобу из обломков и рыхлой земли. Скалы и мелкие кусты мелькали мимо нее. Собаки позади нее прыгали по скалам так, словно были созданы для этого. Они приближались.

Она жестко приземлилась на дно и упала лицом вниз. Не тратя времени на жалость к себе, Кэлен заставила себя подняться. Путь перед ней выглядел довольно ровным, но влажным. Туман плыл между густо растущих деревьев, мешая разглядеть что-то вдалеке.

Она видела лишь тесное переплетение растительности. Сверху свисали лозы, а густые заросли не давали свернуть.

По крайней мере, она не сбилась с тропы. Та была прямо перед ней и походила на туннель сквозь густой подлесок.

Короткошерстный коричневый пес скатился с крутого склона и приземлился позади нее. Поднявшись, он щелкнул зубами в попытке вцепиться в ногу Кэлен.

Она тронулась с места и стремглав побежала в туннель через лес, который казался бесконечным. Растения мелькали мимо, сливаясь в пятно, и впереди не было видно конца дороги. Гончие с лаем гнались за ней по этой зеленой импровизированной норе.

Она выбежала из густого подлеска и оказалась в более открытой болотистой местности. Деревья с гладкой серой корой и мощными основаниями из путаницы извивающихся корней росли прямо в стоячей воде.

Сапоги Кэлен погрузились в грязь, и она упала. Барахтаясь в жиже, она ругала себя за то, что слишком много внимания уделяла собакам и потому сошла с тропы. Хорошо хоть, что грязь замедлила и собак. Они кружили позади нее, прыгая с сухих пятачков земли на травяные кочки и ища обходной путь.

Кэлен выбралась на тропу и помчалась по ней, перескакивая с корня на корень, чтобы не провалиться в лужу или болотную грязь. Она не хотела наступать в воду из страха, что там окажется глубоко и ее нога застрянет в переплетении корней. Так можно и лодыжку сломать. Обе эти мысли приводили ее в ужас.

Тропа, которая шла через огромное болото, время от времени уходила под воду. Кэлен заметила выстеленные ветками и лозами участки, которые служили мостиками через лужи.

Чем дальше она шла, тем чаще встречались все более плотные участки сплетенной из веток тропы. По этому плетеному ковру бежать было намного легче. Кэлен мчалась в непроходимое болото мимо свисающих лоз и полотен мха, и дорожка становилась все прочнее, а потом и вовсе поднялась над поверхностью стоячей воды.

Она мельком оглянулась. Собакам приходилось нелегко. Их лапы проваливались в просветы между ветками и иногда застревали. Им все труднее было преодолевать ковер из веток, прутиков и лоз. Вскоре Кэлен оторвалась от гончих, и они скрылись из виду в вихрящемся тумане.

Дорога становилась все более прочной. Местами встречались перила из толстых веток, а вскоре и они стали прочнее.

Кэлен почувствовала облегчение. Она добралась до какого-то обитаемого места и была уверена: столь хорошо и кропотливо уложенная дорожка приведет ее к спасению.

Глава 79

Кэлен в замешательстве смотрела на закрытый туннель, освещенный свечами. Сырые участки тропы, которые сначала перемежались сплетением ветвей и лоз, теперь превратились в настоящий ковер, который переходил в поднимающиеся над водой стены. Стены смыкались над тропой, образуя туннель. Пол, стены и потолок имели одинаковую структуру из сплетенных веток, прутиков, лоз и трав. Кэлен никогда не видела ничего похожего на эту удивительно прочно сложенную и монолитную структуру.

Кто бы ни поставил здесь свечи для приветствия гостей, Кэлен была им благодарна. Наконец-то она была в безопасности от так долго преследовавших ее псов. Теперь ей помогут, и она сможет вернуться во дворец к Ричарду.

Кэлен слишком хорошо помнила пророчество. Темные твари выслеживают вас и приближаются. Вы не сможете сбежать от них... Ваше тело потрошат, пока вы кричите, совсем одна, и некому помочь вам.

Теперь, когда она нашла место, где явно обитали люди, она, наконец, посмела думать, что поборола пророчество. Скоро она окажется в безопасности и сможет отдохнуть. При этой мысли у нее начали слипаться глаза.

Идя все дальше, Кэлен чувствовала, как отступает паника, столь долго поддерживавшая в ней силы. Но вместе с паникой уходили и силы. Она почти не ела и не спала уже много дней, и теперь это вкупе с лихорадкой одолевало ее. Каждый шаг давался с трудом, но Кэлен знала, что должна продолжать путь. Пока она не получит помощь, она не будет в безопасности.

Становилось все труднее держать глаза открытыми и переставлять ноги, которые стали такими тяжелыми, что Кэлен едва их поднимала. Вскоре она уже еле тащилась вперед.

Она проходила через комнаты, в которых с потолка свисали сотни полосок ткани с привязанными на конце предметами — от монеток до останков мелких животных. Кэлен была озадачена назначением этого места. Периодически ей пришлось задерживать дыхание от зловония.

Дальше она попала в целую сеть проходов и комнат, освещенных свечами.

Кэлен замерла. Ей послышался шепот, зовущий ее.

— Мать-Исповедница...

Теперь она уже была уверена, что кто-то ее зовет. Кэлен оглядела комнату и заглянула в темные коридоры, но никого не увидела. Когда Кэлен услышала зов в третий раз, то поняла, откуда он шел. Шептали из стены. Идя на звук, она увидела, что внутри стены был кто-то небольшой. И голый.

Кэлен узнала его. Это был Генрик, мальчишка с рынка.

— Мать-Исповедница...

Кэлен уставилась на мальчика расширившимися глазами:

— Генрик, как ты тут оказался?

— Они поместили меня сюда. Пожалуйста, помогите...

Кэлен достала нож и начала резать ветви и виноградные лозы, оплетающие мальчика и удерживающие его. Шипы на лозах искололи ее пальцы, и она отпрянула, сунув палец в рот и посасывая болезненную ранку. Она видела струйки крови на коже Генрика, которая была проткнута шипами.

Кэлен тут же снова принялась разрезать опутавшую мальчика сеть. По его щекам струились слезы.

— Спасибо, спасибо, — плача, снова и снова бормотал мальчик. — Мне очень жаль, что я так поступил, Мать-Исповедница.

— А что ты сделал? — спросила она, чтобы отвлечь его от боли, которую причиняли шипы. Она не переставала перерезать ветки и лозы.

— Я оцарапал вас. Я не хотел, не хотел! Я не мог остановиться. Я...

— Все в порядке, — сказала Кэлен, осторожно перерезая последнюю удерживающую его колючую ветку. Она наклонилась, сосредоточившись на поиске участка, где можно было схватиться за ветку, чтобы выдернуть ее и не уколоть мальчика. — Все в порядке. Тише.

Красные точки от уколов шипов покрывали его грудь, руки и ноги. Раны были болезненными, но не представляли угрозы для жизни.

— Бегите, — слабым голосом сказал он.

Кэлен хмуро посмотрела на него:

— Кто сделал это с тобой? Что случилось?

— Бегите, — повторил Генрик. — Уходите отсюда, пока они и вас не схватили.

Она положила руки мальчика себе на плечи, а потом вытащила его из стены. Он вздрогнул, когда шипы вышли из его спины. Некоторые зацепились и не собирались так легко покидать плоть мальчика. Наконец, Кэлен освободила Генрика, поставила его на ноги и достала из мешка запасную рубашку.

— Вы должны бежать, — сказал он, когда она накинула рубашку ему на плечи.

— Я не могу уйти отсюда, — ответила ему Кэлен. — За мной гонится стая одичалых собак. Если я выйду отсюда, они настигнут меня.

У мальчишки отвисла челюсть.

— Вас загнала сюда стая? — Когда она кивнула, он продолжил: — Меня тоже. Но тут еще хуже. Вы должны уходить.

Прежде чем она успела спросить, в чем дело, Генрик повернулся и побежал в ту сторону, откуда пришла Кэлен.

— Бегите! — крикнул он на бегу.

Кэлен просто стояла и смотрела, как мальчик исчезает в туннелях. Она не могла бежать — в той стороне были псы, да и сил у Кэлен уже не было. Она даже не знала, сможет ли еще простоять хоть сколько-то.

В следующий миг какая-то женщина в плаще с капюшоном протянула руку и положила ее на запястье Кэлен. Она не заметила, как та подошла со спины.

— Сюда.

Тихий голос женщины был высоким и тягучим.

— Кто вы? — спросила Кэлен, на что потребовались немыслимые усилия.

Еще одна фигура появилась с другой стороны и взяла Кэлен под руку. Вторая женщина тоже была одета в плащ с капюшоном. Вместе они приняли на себя часть веса Кэлен и повели ее к темной комнате. У них обеих было странное голубоватое сияние. Потустороннее. Кэлен подумала, что умерла, и ее приветствуют в мире духов. Однако эта мысль быстро исчезла. Как ни странно, это был не мир духов.

Она не понимала, что происходит; от безумных предупреждений Генрика ей отчаянно хотелось бежать прочь, но силы покинули ее.

— Мы ждали тебя, — сказала ссутулившаяся женщина по правую руку и усилила свою хватку.

Две светящиеся фигуры затащили Кэлен в большую комнату, в которой было полно разнообразных бутылочек, склянок, сосудов и коробочек. Все стены были заставлены разноцветными склянками. Глиняные кувшины и горшки теснились на полу. Над неглубокой чашей в центре комнаты вились жгутики едкого дыма. Когда Кэлен довели до центра комнаты, она перестала глазеть на странную коллекцию сосудов и оказалась лицом к лицу с поднявшейся на ноги невысокой женщиной.

Женщина была миниатюрной. В тусклом свете было сложно разглядеть что-то кроме мальчишеской фигуры и волос, достающих до плеч.

Женщина подалась вперед и улыбнулась Кэлен своими сшитыми губами. В ее усмешке и темных глазах было столько злобы, что Кэлен застыла.

Женщина с зашитым ртом издавала тихие, протяжные, визгливые и щелкающие звуки, обращаясь к еще одной светящейся фигуре, которая появилась будто прямо из стены. Все новые фигуры собирались вокруг. Считая тех, что держали Кэлен, их было шесть.

Закутанная в плащ фигура, к которой женщина обратилась на странном языке, склонила голову.

— Уже ухожу, госпожа. Я сообщу ему, что мы ее схватили и скоро она окажется в числе ходячих мертвецов.

Глава 80

Кэлен прокручивала в уме эти слова, сомневаясь, что правильно расслышала.

Скоро она окажется в числе ходячих мертвецов.

Фигура рассеялась и дымом прошла сквозь стену. Глядя ей вслед, Кэлен заметила в стенах других людей, плененных так же, как Генрик. Некоторые находились возле самой поверхности, в то время как других едва можно было различить в толще стены. Все были без одежды. Некоторые явно были мертвы.

Миниатюрная женщина, рот которой был зашит кожаными полосками, повернулась и бросила горсть порошка в неглубокую чашу, где тлели маленькие палочки. Взметнулись искры, осветив другие зловещие призрачные фигуры, которые толпились в комнате.

Кэлен словно оказалась посреди сборища призраков, только вот они не походили на призраки людей. Это были нескладные, человекоподобные скелеты с длинными конечностями и с узловатыми суставами. Их плоть, обтягивавшая тонкие кости так плотно, будто у них совершенно не было мышц, блестела пестрой слизистой гнилью. Их дьявольские головы весьма отдаленно напоминали человеческие. Твари зарычали при виде Кэлен. Их тонкие губы раздвинулись, обнажая пасти с острыми как иглы зубами.

Женщина с зашитыми губами протянула почерневшую от грязи руку и схватила Кэлен за запястье.

В тот же миг ее пронзила парализующая боль. Но то была не просто боль. Прикосновение вызывало всеобъемлющее чувство абсолютной безнадежности.

Словно прикоснулась сама смерть.

Светящиеся существа в балахонах с капюшонами окружили Кэлен, и она, наконец, смогла разглядеть их пугающие лица. Она будто смотрела на гниющие трупы. Их узловатые руки вцепились в ее одежду, и Кэлен поняла, что должна что-то сделать, и быстро. Она не могла позволить им продолжать.

Женщина с зашитым ртом прикасалась к ней.

Это все, что нужно Кэлен. Больше, чем нужно.

Мир замедлился и почти остановился. Время принадлежало Кэлен. Изнеможение, страх, боль, дурнота, страдание, безнадежность были забыты.

Милосердия не существовало.

Это миг принадлежал ей.

В этом лишенном времени месте силы, в самом центре ее существа, обитала врожденная сила исповедницы. Кэлен высвободила свой дар. Беззвучный гром сотряс воздух.

Строение содрогнулось под действием силы. Люди в стенах кричали, неистово дергаясь, их руки и ноги тряслись так сильно, настолько позволяло заточение колючих стен. Воздух наполнился их воплями.

Когда они затихли, женщина лишь улыбнулась своим зашитым ртом.

Сила Кэлен не подействовала на нее.

Сила Кэлен действовала на всех. На всех людей, во всяком случае. Исключением были лишь магические существа, наделенные магией создания или совершенно другие формы жизни.

В памяти вспыли слова Никки о том, что у них нет защиты от Лесной девы. Перед ней могла быть только Лесная дева.

Узловатые пальцы снова схватились за ее одежду.

У Кэлен не осталось сил сопротивляться и бороться. Она была больна и слаба, и к тому же только что потратила последние крупицы энергии на то, чтобы высвободить силу Исповедницы.

Грубые руки тянули ее за одежду. Костлявые создания рычали, оскалив зубастые рты. Кэлен держалась на ногах только благодаря их рукам, которые тянули ее в разные стороны, давили на нее, дергали и трепали.

Пока они срывали с Кэлен одежду, Лесная дева занялась своими склянками и бутылками, открывая различные сосуды и добавляя их содержимое в дымящий огонь, горевший в широкой плоской чаше в центре комнаты. Когда в воздух взлетели искры, Джит взяла тонкую палочку и стала рисовать символы на подносах с пеплом, которые стояли чуть в стороне.

Светящиеся фигуры куда-то тащили Кэлен, и она чувствовала, как слезы катятся по ее щекам и капают с подбородка. Демонические костлявые твари шипели и рычали на нее.