Меня зовут Алекс Кросс Паттерсон Джеймс

ГЛАВА 79

У меня оставалось все меньше и меньше людей, с кем я мог бы поговорить об этом деле. Мне повезло, что Нана была среди них.

В течение нескольких дней я держал язык за зубами. Казалось неправильным приносить дополнительный стресс в ее палату. Но шли дни, мои визиты постепенно стали обычным явлением, и я кое-что осознал. Если бы Нана была в сознании все это время, она каждый день требовала бы от меня отчета по делу Каролин. В этом я не сомневался.

Поэтому перестал молчать.

— Дела идут кое-как, старушка. Я про расследование убийства Каролин, — сказал я ей в тот вечер. — Признаться, я совсем запутался. Никогда не попадал в такую ситуацию. Во всяком случае, ничего подобного не припоминаю. Рамон Дэвис готов снять меня с дела. Бюро забрало себе все, я даже не знаю, чего они добились. Не поверишь, но Белый дом дышит мне в спину. А ведь они считаются хорошими ребятами, Нана. Не знаю. Все труднее и труднее уловить разницу. Будто кто-то сказал: можешь любить эту страну, но ненавидеть свое правительство.

Как обычно, в палате было тихо. Я слегка приглушал звук сердечного монитора, так что единственными звуками, кроме моего голоса, были шипение вентилятора и отдаленные разговоры сестер.

Состояние Наны не изменилось, но мне казалось, что ей хуже. Она стала маленькой, совсем седой, отстраненной. Похоже, все в моей жизни в эти дни ускользало в одном и том же направлении.

— Не знаю, куда со всем этим податься. Так или иначе, все выйдет наружу, вот тогда разразится грандиозный скандал. Что-то вроде Уотергейта, старушка. Начнутся всякие слушания, и, возможно, никто никогда так и не узнает реальную историю. У меня такое ощущение, что только я хотел бы открыть именно ту дверь. Я хочу знать. И должен знать.

Тишина обладала еще одним преимуществом: я слышал, как отвечает мне Нана.

«Бедный Алекс. Армия из одного солдата. Что у тебя еще есть?»

Вопрос вовсе не был риторическим. Она действительно хотела знать. Я задумался… На моей стороне Сэмпсон. Разумеется, у меня есть Бри. И Нед Маони — где-то там, в неизвестности.

И еще появилась идея, терзавшая меня: из тех, что нельзя забыть. Черт, неужели эта ситуация станет еще безнадежнее?

Я положил ладони на руки Наны. Прикосновения теперь особенно важны для меня — они позволяют мне связаться с ней на любое время.

Вентилятор в палате шипел. Кто-то засмеялся в коридоре.

— Спасибо тебе, старушка, — сказал я. — Где бы ты сейчас ни была.

«Всегда пожалуйста», — каким-то образом передала мне Нана, и на этом мы закруглились. Как всегда, последнее слово осталось за ней.

ГЛАВА 80

Люди продолжали умирать. Все, кто хоть что-то знал, были в опасности.

Это случилось в двух тысячах миль от Виргинии, на острове Тринидад, рядом со столицей Порт-оф-Спейн, в ярко-голубом доме, где выросла Эстер Уолкотт. Именно сюда она сбежала после рейда в клуб Тони Николсона.

Родители встретили ее с распростертыми объятиями и, главное, не задавали никаких вопросов о жизни в Америке, с которой она так резко рассталась.

Два года работы в клубе в Виргинии, где она принимала гостей и подбирала девиц, обеспечили ей неплохой счет в банке. Она имела кое-что еще, поэтому со временем рассчитывала завести собственный бутик с косметикой для волос и ногтей, возможно, даже в Уэстмолле, о чем мечтала смолоду. Это казалось ей идеальным началом новой жизни.

Но, проснувшись на третью ночь в родном доме от того, что мужская рука крепко закрыла ей рот и услышав американский акцент, Эстер поняла, что убежала недостаточно далеко.

— Один звук, и прикончу всех в доме. Всех. Поняла, что я сказал, Эстер? Только кивни.

Не закричать было почти невозможно. Дыша глубокими, резкими рывками, она утвердительно кивнула.

— Хорошая девочка, умная девочка. Совсем как в американском клубе. Где твой чемодан? — Эстер показала на стенной шкаф. — Ладно. Теперь медленно садись. — Он посадил ее на кровать, заклеил ей рот клейкой лентой и только тогда отпустил. На улице было очень жарко, но она вся дрожала. От прикосновений его рук к ее животу и груди Эстер чувствовала себя голой, уязвимой и несчастной.

Под дверью появился свет. Сердце Эстер забилось — сначала от надежды, потом от ужаса. Кто-то шел!

Мужчина повернулся к ней и приложил палец к губам, напоминая, что стоит на кону. Ее семья.

Через мгновение послышался легкий стук.

— Эстер? — Голос матери. И тут она сорвалась. Взметнулась правая рука и сорвала ленту с губ.

— Беги, мама! У него пистолет! Беги!

Но дверь спальни широко распахнулась. На мгновение Эстер увидела в проеме широкую тень матери.

Раздался тихий звук, будто пробка из бутылки вылетела, ничего похожего на пистолетный выстрел, но Миранда Уолкотт схватилась за грудь и рухнула на пол.

Теперь Эстер кричала. Она не могла остановиться, если бы даже захотела. Затем она услышала голос отца снизу.

— Эстер? Миранда?

Мужчина двинулся к двери. Эстер бросилась за ним, но упала и снова услышала тот жуткий звук. В холле что-то разбилось. Белые искры замелькали на периферии зрения Эстер, комната поплыла перед глазами. Она попыталась разорвать сетку на окне.

До черных кустов внизу было совсем близко, и Эстер почти вылезла наружу, когда сильные руки схватили ее и втащили назад.

И еще раз Эстер закричала, зная, что соседи услышат ее, но понимая, что случится это слишком поздно, и они не успеют помочь.

Они убьют каждого, кто хоть что-то знал.

И всех, кто попадется по дороге.

ГЛАВА 81

Дэймиен приехал домой на выходные, что всех очень обрадовало. Я купил ему билет и попросил приехать отчасти из-за Наны, отчасти потому, что из-за всех этих неприятностей мы еще сильнее скучали по нему.

Мне хотелось собрать всех детей вместе хотя бы на пару дней.

Мы начали с праздничного ужина для Дея; в меню входили его любимые блюда. Салат «Цезарь» для всех, с анчоусами для меня; ленивые сандвичи Наны для младших, которые они уплели с энтузиазмом; пирог Дженни на десерт. Она впервые пекла пирог сама, без помощи Наны. Так что визит Дэймиена был одновременно и счастливым, и печальным событием.

Интересно, какие изменения в доме заметил Дэймиен? Дженни, Али и я уже привыкли к обычаям, заведенным Бри, помогали с работой по дому, накрывали на стол. Для Дэймиена все это было в новинку. Впрочем, он не позволял себе никаких комментариев, только постоянно говорил «спасибо», что очень нравилось Бри.

Когда мы узнали все о делах в академии и получили удовольствие от совместного ужина, я перевел разговор на Нану.

— Давайте потолкуем об этом, — предложил я.

Дженни вздохнула. Она была самой информированной из нас и, как мне казалось, переживала все острее. Они с Наной были невероятно близки, все делали вместе с самого раннего возраста Дженни.

— Что ты имеешь в виду, папа? — спросил Дэймиен. — Мы все знаем, что происходит.

— Только то, что я сказал, — нам нужно поговорить. Мы все надеемся, что вскоре Нане станет лучше. Или она еще какое-то время проведет в коме. Нельзя исключить и того… что она не проснется.

— Она может умереть, — вставила Дженни. — Мы все это понимаем, папа. Даже Али.

Я взглянул на Али; пока он был в полном порядке, но казался взрослее своих лет. Мы с Наной всегда разговаривали с ним, как со взрослым, уважали его мнение даже в раннем детском возрасте. У нас с Наной была своя теория воспитания: любовь к ним никогда не чрезмерна, но отношение к ним в доме не должно отличаться от того, что они встретят за его стенами. То есть нельзя сюсюкать с ними и закрывать глаза на их поведение.

Я кивнул в сторону Дженни.

— Мы все это понимаем, огорчаемся, сердимся. Идите сюда, может быть, именно мне сейчас больше всего нужна ваша помощь.

Мы все обнялись. Думать о Нане лучше молча.

Первой сломалась Бри, за ней расплакались остальные. Ничего стыдного, просто такая любовь. Кто знает, подходит ли это другим семьям, но нам точно подходит.

ГЛАВА 82

К понедельнику я уже готовился сделать следующий шаг в расследовании. Ее звали Вили Речлер, хотя читатели знали ее как Дженну. Она и раньше помогала Бюро и муниципальной полиции, особенно отделу нравов.

Вили Речлер была прототипом Перис Хилтон и Синди Адамс в Вашингтоне. Она вела весьма популярный блог со сплетнями; он назывался «Дженна знает». Вили Речлер выкладывала в Интернет небольшие скандальные истории, случившиеся за последние годы, вроде представления Анджелины Джоли в Совет по международным делам или тайного пристрастия Обамы к курению. Особое внимание она уделяла общественной и сексуальной жизни наиболее влиятельных людей — так писала сама Вили Речлер на своей странице.

В тот день мы с Сэмпсоном изловили популярную сплетницу в магазине Неймана Маркуса на Френдшип-Хайтс. Вили запускала новый дизайнерский аромат, что бы это ни означало, под названием, как вы, конечно, догадываетесь, «Дженна знает». Дешевый аромат этой продукции стоял в воздухе.

Она разместилась в центре магазина, рядом с эскалаторами. Прелестные дамы в черном обрызгивали проходящих, а сама Дженна ставила автографы на бутылках, взятых из большой пирамиды красно-черных коробок, стоящих на прилавке в форме буквы «С».

Увидев наши значки детективов, она приложила к груди отменно наманикюренную руку.

— Бог мой! Похоже, я наконец зашла слишком далеко, не так ли? — Люди, стоящие за нами, дружно рассмеялись.

— Прошу вас уделить нам пять минут, — сказал я. — Это важно.

— Хорошо. — Вили вызывающе встала. — Простите меня, дамы, но сплетням придется подождать. Муниципальная полиция знает все. Но расскажет ли все она?

Она успокоилась, как только мы остались одни.

— Не попала ли я, часом, в беду? — спросила Дженна.

— Вовсе нет, — заверил ее Сэмпсон, распахнув дверь на Висконсин-авеню. — Нам просто нужна помощь.

Продолжили мы только в моей машине. Там я прямо спросил Дженну:

— Вы не слышали что-нибудь о секс-клубе для очень богатых? В Виргинии. Место называется «Ферма кузнеца». Нам прежде всего нужно подтверждение.

Она копалась в маленьком красном клатче, но при моих словах застыла.

— Неужели это правда?

— Мне интересно, что слышали вы. Имена, истории, все такое.

— Некоторое время ничего. — Дженна достала помаду. — Недостаточно, чтобы выйти с рассказом. Я решила, что это — как бы точнее сказать? — забавный пригородный миф.

— Разве публикация слухов не ваш бизнес? — спросил Сэмпсон.

— Радость моя, мой бизнес — быть предельно точной и не налететь на судебный иск. Я получила жестокий урок, когда влезла в личную жизнь Конди Райс. И кстати, в Вашингтоне нет такого понятия, как старые слухи.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— То, что здесь нельзя размахнуться палкой, не задев какого-нибудь пронырливого репортера, мечтающего прославиться. Слухи или стремительно превращаются в заголовки, или умирают сразу. Ничего не слыша о том, что вас интересует, я сочла это последним вариантом.

Она весело улыбнулась и начала красить губы, глядя в зеркальце заднего вида.

— Во всяком случае, до настоящего момента.

— Это уже дело. — Я перехватил ее взгляд. — Вам лучше пока помолчать.

— Извините? Разве вы не знаете, чем я зарабатываю на жизнь?

— Полагаю, и вы знаете, чем занимаюсь я. Это расследование убийства, Дженна, вовсе не игра. Понимаете?

— Теперь вы пугаете меня. — Она положила помаду в сумку. Решившись, Дженна назвала несколько имен, по слухам, связанных с секс-клубом. Новых имен — и это внушало надежду.

— Послушайте, — я протянул ей две карточки, — звоните, если услышите что-то еще, и, пожалуйста, дайте мне ваш номер. Как только удастся, я передам вам все, чем буду располагать. Договорились?

— В зависимости от обстоятельств. — Она взмахнула карточками. — Откуда мне знать, что вы из тех, кто расплачивается за одолжения?

— Я разговариваю с вами, поскольку мне известно, что вы прежде помогали городской полиции. Это также означает, что я не могу вас кинуть. Этот ответ устраивает вас?

Дженна вынула маленькую золотую ручку, написала какие-то цифры и, поцеловав карточку, вернула ее мне с отпечатком помады и номером телефона.

— Очень вкусно, — сказала она.

Я взял карточку.

— Нет, минуту назад вы оценили ситуацию правильнее — страшно.

ГЛАВА 83

На следующий день позвонил один из адвокатов Тони Николсона, что очень удивило меня. Это был не тот тип с бабочкой и подтяжками, с которым я встретился в ночь рейда.

— Детектив Кросс, мое имя Ной Миллер. Я работаю в фирме «Кендалл и Берк». Полагаю, вы знакомы с моим клиентом Энтони Николсоном?

— Я пытаюсь встретиться с вашим клиентом всю неделю. Оставил для Энтони с полдюжины посланий.

— В «Нит Клеин»? — спросил он.

— Совершенно верно.

— Да, они представляют компанию с ограниченной ответственностью и ее владения в Виргинии. Мы же представляем мистера Николсона в частном порядке, что снова возвращает меня к теме нашего разговора. Поймите, я звоню по его просьбе и хочу сообщить, что он избегает обсуждать это дело.

— Любопытно. Скоро ли я смогу встретиться с ним?

— Вы не сможете. Именно поэтому я и звоню. Пожалуйста, выслушайте меня внимательно. У меня есть для вас ключ от сейфа, и вы можете забрать его. Мистер Николсон сказал, что это важно для вашего расследования. Он также полагает, что муниципальная полиция — его лучший шанс остаться живым. Он не хочет связываться с ФБР.

Пока он говорил, я вызывал по Google «Кендалл и Берк».

— Я уже побывал в сейфе Николсона, — ответил я, когда фирма появилась на экране. Большая, с хорошей репутацией, на Кей-стрит.

— Знаю. Это тот же банк, но другая ячейка. — Мои руки замерли над клавиатурой. Что же спрятал Николсон во второй ячейке? И еще — как нам защитить его? И от кого?

— Вы заберете ключ сегодня же? — продолжил Миллер.

— Конечно, но позвольте сначала спросить вас кое о чем. Почему городская полиция? Почему я? И почему Николсон не хочет связываться с ФБР?

— Мой клиент не доверяет людям, которые удерживают его. Еще одно — он хочет быть уверен, что его сотрудничество не останется незамеченным.

Я улыбнулся. Довольно дико оказаться по одну сторону баррикад с Тони Николсоном, то есть с Энтони. Похоже, он становится таким же параноиком, как я, и, возможно, вполне обоснованно.

— 2020, Кей-стрит, четвертый этаж? — спросил я, спечатывая эти данные с экрана.

— Прекрасно, детектив Кросс. Постарайтесь появиться между половиной второго и двумя часами. После двух меня не будет.

— Я приеду в час тридцать, — сказал я и повесил трубку.

ГЛАВА 84

Мне не понадобилось много времени, чтобы забрать ключ у адвоката Николсона из «Кендалл и Берк». Чуть больше ушло у меня на банк «Эссекс». Казалось, адвокат Ной Миллер и банковский менеджер мисс Карри соревновались друг с другом, желая поскорее отделаться от меня.

В новой ячейке лежал только один никак не помеченный диск. Именно этого я и ожидал. Я позвонил Сэмпсону, возвращаясь к зданию. Там мы и встретились.

Войдя в офис, я увидел, что Сэмпсон сидит, положив ноги на стол, и забавлялся со своим компьютером.

— Ты знаешь, что Зевса также называли Собирателем Туч? — спросил он. — Его символы — молния, орел, бык и дуб. Да, и еще, по слухам, он был педерастом.

— Потрясающе! Убери ноги с моего стола и поставь этот диск.

Я протянул ему диск и закрыл дверь.

— Что это? — осведомился Сэмпсон.

— Тони Николсон считает, что для него это шанс спасти жизнь.

Через несколько секунд мы смотрели видео.

Я сразу же узнал спальню в квартире над каретным сараем в клубе Николсона. Она выглядела так же, только теперь на кровати были чистые простыни и, возможно, появились еще какие-то мелочи.

Время внизу экрана указывало, что съемку вели прошлым летом, 20 июля, в час тридцать ночи.

— Можно подделать указания времени на кадре? — поинтересовался я.

— Проще простого. Зачем? По-твоему, Николсон дурит тебе голову?

— Возможно. Пока не знаю.

Примерно через тридцать секунд изображение мигнуло, и время поменялось на 2:17.

Теперь на постели лежала почти нагая девушка; на ней были только черные кружевные трусики. Наручники прикрепляли запястья этой миниатюрной блондинки к стойке кровати над ее головой. Ее ноги были невероятно широко раздвинуты.

Звука не было, но двигалась она скорее завлекательно, чем испуганно, и не сопротивлялась. Однако внутри меня все сжалось. Мне не хотелось видеть, что произойдет.

В кадре появился мужчина — настоящий ублюдок в полном одеянии садомазохиста, в латексных или резиновых штанах и рубахе с длинными рукавами, в грубых ботинках и капюшоне, застегнутом на молнию до самого затылка.

— Он знает про камеру, — заметил Сэмпсон. — Может, хочет, чтобы все сняли.

— Давай посмотрим, Джон.

Я почему-то не мог разговаривать. Я думал о том, что случилось с Каролин скорее всего в этой же комнате и, возможно, от рук того же мерзавца.

Зевс, или кто он там, нагнулся над девушкой и положил ей на глаза черную повязку.

— У него кольцо, — заметил я. — На правой руке.

Качество изображения не позволяло точно определить, что это за кольцо.

Он никуда не спешил, достал из комода растяжку и прикрепил ее к щиколоткам девушки, потом — маленькую бутылочку с чем-то коричневым, возможно, с амилнитритом.

Когда он поводил бутылочкой под носом блондинки, ее лицо покраснело, затем голова опустилась.

Мы с Сэмпсоном молча смотрели, как он трахал девушку. Чтобы сохранить равновесие, мерзавец опирался на одну руку, а другой обхватил ее горло. Для меня это походило на асфиксофилию — он то давал девушке дышать, то перекрывал воздух.

Она подыгрывала ему и не казалась слишком озабоченной. Внезапно он выгнул спину, видимо, кончил, и поднял свободную руку, будто выиграл турнир.

Теперь весь его вес приходился на ее горло, и внезапно движения девушки стали резкими и отчаянными. Ноги вытянулись. Смотреть на это было ужасно. Казалось, это происходило на наших глазах, и мы ничего не могли сделать, чтобы помешать этому.

Чем сильнее сопротивлялась блондинка, тем больше он возбуждался, но наконец ее тело обмякло, и она перестала двигаться. Только тогда он поцеловал ее.

— О Господи! — пробормотал Сэмпсон. — Что происходит с этим миром?

Убийца слез с кровати. Он не задержался, не посмотрел на тело: меньше чем через минуту он исчез.

Еще двадцать секунд — и видео кончилось.

— Вставай, Джон. Мы едем в Александрию. Нам нужно выяснить, был ли это Зевс.

ГЛАВА 85

В центре предварительного задержания в Александрии мы с Сэмпсоном прошли через помещение для посетителей. Спустились вниз — регистрационная, затем дверь 15, через которую выпускают задержанных, и далее — командный центр.

До этого момента наших полицейских удостоверений было достаточно, чтобы нас пропустили через еще одни стальные двери в комнату, где производилась запись в книге регистраций.

Это было самым легким.

Как обычно, за письменным столом сидели три охранника. Двое из них, средних лет, держались в тени. Тот, что помоложе, удостоился чести обрабатывать приходящих вроде нас. Когда он говорил, во рту у него сверкал золотой зуб.

— Объясните цель вашего прихода.

— Детективы Кросс и Сэмпсон, муниципальная полиция. Нам нужен временный доступ к двум заключенным, Энтони Николсону и Маре Келли.

— У вас есть разрешение? — Он уже снимал трубку.

— Мы их допрашивали раньше, — объяснил я. — Всего пара дополнительных вопросов, и мы исчезнем.

В любом случае стоило попытаться. Может, обнаружится лазейка, через которую мы сможем проскользнуть.

Полицейский говорил недолго и, повесив трубку, покачал головой.

— Во-первых, у вас нет разрешения на сегодня, во-вторых, это все равно не имеет значения. Ваших людей здесь уже нет: ни Николсона, ни Келли.

— Нет? — Я не верил своим ушам. — Пожалуйста, скажите мне, что их куда-то перевели.

— Их нет. — Он открыл черную папку, лежавшую на столе. — Вот, их выпустили сегодня в одиннадцать часов. Некто по имени Миллер внес — мама родная — наличными по четверти миллиона залога за каждого.

Это привлекло внимание двух других охранников. Они подошли и посмотрели ему через плечо. Один из них негромко присвистнул.

— Хорошо бы взглянуть, — заметил другой.

— Наверное, красиво, верно? — согласился мальчишка.

Эти люди не имели к этому отношения, но именно они стояли передо мной.

— Что здесь происходит? — спросил я. — Николсон вполне может скрыться. Кто-нибудь потрудился поинтересоваться этим? У него были заказаны билеты на самолет на день ареста!

Молодой полицейский уставился на меня. Те, что постарше, положили руки на свои дубинки.

— Я слышу тебя, приятель, но ты должен немедленно сделать шаг назад, немедленно.

Сэмпсон тронул меня за плечо.

— Не трать зря время, Алекс. Пошли отсюда. Николсон и девушка смылись.

— Но это же катастрофа, Джон!

— Знаю, тем не менее это произошло. Пошли.

Я последовал за ним.

Уходя, я слышал, как охранники обсуждали своих бывших заключенных.

— Проклятые богатеи. Могут все купить и продать.