Дерзкая Одувалова Анна

Глава 39

Еве было стыдно, как никогда.

Она быстро вымылась, но никаким – даже самым тщательным – мытьем не смоешь следы прошлой ночи: как следствие ее распутства, у нее пульсировало между ног, а воспоминания о Джейми волновали и обжигали: о его самоуверенной чувственной атаке на ее тело, руках, крепких ногах, губах в самых интимных местах…

Хуже всего, что он избегал ее, вернувшись к весьма холодной, неприветливой, рациональной манере поведения и сделавшись куда бесчувственнее, чем меч у него на боку. Не было ни совершенно естественных легких полуулыбок, от которых у нее замирало сердце, ни сухих возражений, которые вызывали у нее желание продолжать разговор, потому что он явно хотел ее слушать. И никто не давал ей понять, что вообще ее видит.

И это было самое позорное, как она считала.

Они снова быстро скакали под ясным весенним небом, останавливаясь только чтобы дать отдых лошадям.

– Я знаю, что ты не испугался шестерых мужчин, которые похитили святого отца, – сказал Джейми Роджеру, ехавшему рядом с ним.

В седле Джейми держался обманчиво свободно и небрежно: в одной руке лежали поводья, другая, в перчатке, покоилась на бедре; высокие сапоги и плащ не скрывали его мускулистого тела, как и кольчуга из металлических звеньев.

– Да, сэр, – просиял Гог, и губы Джейми тронула легкая улыбка.

– А ты не думал, что тебя могут убить?

– Нет, сэр!

Ева засопела, и Джейми бросил на нее быстрый взгляд.

– Если бы ты вдруг пострадал, что делала бы твоя опекунша?

– Ева? – Роджер поначалу смутился, а потом рассмеялся. – Преследовала бы их до тех пор, пока они не оказались бы на виселице, которую сама бы и сколотила.

Рай рассмеялся вслед за Роджером, вызвав и у Джейми улыбку.

– Вы все находите это таким забавным? Твое рыцарство, Роджер, простая бравада, – недовольно произнесла Ева, выразительно приподняв брови.

– Я не изображал из себя рыцаря, – смутился мальчик, обернувшись к ней.

– Ну разумеется.

– Ты уверен, что именно те шестеро схватили отца Питера? – обратился к Роджеру Джейми, оставив ее слова без внимания.

– Совершенно уверен. Я знаю, потому что один из них сказал: «О боже милостивый, это же всего лишь ребенок. Неужели мы вдвоем не отделаемся от него?» Что потом они и сделали.

– Такая глупость заслуживает вовсе не маленькой выволочки, а хорошей взбучки, – покачала головой Ева.

– Не глупость, а храбрость, – тихо поправил ее Джейми, и Роджер, казалось, выпрямился в седле, хотя открыто ей и не возразил.

– Да, конечно, я понимаю, это очень важно для вас, мужчин. Вы считаете безрассудство храбростью, а глупость – доблестью.

– Это лучше, чем трусость, – возразил Роджер, даже не пытаясь скрыть улыбку. – Ева, ты, наверное, совсем сошла с ума, если недовольна. Что мы с самого начала делаем в Англии?

Она откинула назад несколько выбившихся прядей, которые щекотали ей лицо.

– Спасаем отца Питера, чтобы его не схватили злые люди вроде Джейми.

Джейми никак не отреагировал на ее оскорбительное высказывание.

– Именно так, – согласился Роджер. – Мы в Англии сражаемся с опасными людьми, чтобы спасти отца Питера. Мы разыскиваем его. Ты разыскиваешь его. Как ты назовешь это?

– Дурость? – предложила она, чтобы доставить ему удовольствие.

– И храбрость, – улыбнулся он. – Правда, Ева, если я научился этому, то научился у тебя.

– Ты глупый, если говоришь так, – фыркнула она.

– А ты храбрая.

– Значит, мы оба глупые.

– Это лучше, чем быть трусами, – с улыбкой заявил Гог.

Ева смотрела на такой родной профиль, понимая, что мальчик становится мужчиной и отдаляется от нее, как корабль от пристани. Это было заметно по всему: по его поступкам, по тому, насколько невежливо отверг он ее разумные доводы, а еще при ярком солнечном свете у него на лице она заметила светлый пушок – неужели щетина?

Но больше всего ее потрясло, что этим процессом превращения в мужчину руководит Джейми…

Негодование переполняло ее, поэтому, обратив на Джейми полный неприязни взгляд, она язвительно заявила – скорее даже прошипела:

– Вам, разумеется, очень многое известно об этом, но тем не менее незаметно, чтобы наскучило.

– Вы о чем? – слегка повернул к ней голову Джейми.

– О глупостях.

Выпрямившись в седле, он остановил лошадь.

– Рай, поезжайте с Роджером вперед, нам нужно поговорить.

Правильно оценив ситуацию, они с радостью выполнили распоряжение и подстегнули лошадей.

– Итак, Ева, вы говорили… – повернулся к ней Джейми, когда спутники отъехали достаточно, чтобы не слышать их.

Деланая любезность его тона разозлила ее сильнее, чем восхищение Гога этим мужчиной, чем осознание, что она сама покорилась ему…

Ее глаза полыхали гневом, лицо пылало.

– Вы же не станете утверждать, что сами подчас совершаете глупости?

– Дайте секунду подумать. О да. Величайшей глупостью было не связать вас по рукам и ногам и не привязать к дереву, когда мы впервые встретились с вами.

– А мне следовало при первой же возможности заколоть вас кинжалом, – кивнув, холодно объявила она.

– Да, Ева, – его взгляд сделался жестким, – вы, несомненно, сделали бы это, если бы могли.

– Вам, кто собирается похитить священника, вам, кто заодно с дьяволом, вам следует опасаться! – огрызнулась она, будучи настолько не в себе, что того и гляди зарычит, – но от бессилия. Осознав это, Ева упала духом, не в силах заставить его постоянно быть настороже так же, как она. – Потому что, если вдруг окажусь с вами на расстоянии меньше ярда и у меня под рукой окажется кинжал…

– Хорошенько подумайте, прежде чем сказать, Ева, – предостерег он ее убийственно тихим голосом. – Потому что, если мне не понравятся ваши слова, вы очень пожалеете.

– Вы мне постоянно угрожаете, – бросила она.

– И вчера вечером вы убедились, что это не пустые угрозы.

Вот оно, объявлено в открытую, словно мертвая птица упала на дорогу между ними. Ева буквально зашаталась, лишившись дара речи.

– И так будет всегда, если вы дадите повод, – жестко заявил Джейми, пронзив ее безжалостным взглядом.

О милостивый боже, да ее убить мало за то, как похотливо отреагировало ее тело всего лишь на намек, что он может снова коснуться ее.

– Вы с самого начала дали мне верную оценку: я не добрый. Продолжайте так считать и не пытайтесь меня снова соблазнить.

– Я соблазняла вас? – Ева едва не задохнулась от возмущения.

– Да. – Развернув лошадь грациозным пируэтом, он спокойным взглядом окинул ее тело, и не просто спокойным, а хуже того – бесстрастным, безразличным, равнодушным. – Потому что я попользуюсь вами и выброшу. Клянусь. Я именно такой.

Глава 40

В середине следующего дня они поднялись на холм к югу от города. Извилистым потоком простой люд, торговцы и повозки тянулись к воротам Грейшес-Хилла, амбициозной деревушки, которая разрослась в ярмарочный город.

Ярмарка должна была открыться на следующее утро, и в городе царила суматоха. На лугах за городскими стенами были расставлены палатки и жаровни для приготовления еды, устроены павильоны для торговцев и покупателей, съехавшихся из окрестностей на расстоянии нескольких миль.

Несмотря на всеобщую атмосферу праздника, в воздухе тем не менее, когда они скакали мимо палаток, чувствовалось что-то гнетущее, какая-то настороженность. В эти тревожные времена, на грани гражданской войны, беда являлась в разных обличьях. Густые леса кишели грабителями и бандитами, потому что не соблюдать закон было намного безопаснее, чем доверить свою судьбу острому клинку в руке или способности плавать в холодной воде, но и там существовали свои опасности. Источником неприятностей чаще всего оказывались изменники-лорды, которые мучили своих собственных подданных. А теперь еще добавились марширующие войска.

В конечном счете, с наступлением ночи было безопаснее находиться внутри городских стен.

У Джейми было противоречивое мнение относительно города. Привлекала перспектива выпить свежесваренного эля, как следует вымыться и выспаться в постели, а пугало то, что окружающие стены могли оказаться ловушкой, и вызывала отвращение городская вонь, поднимавшаяся до самых небес.

Путешествуя верхом, отдельно от скопления людей, легко привыкнуть только к слабому мускусному запаху собственного тела и свежему воздуху. Но город был средоточием всех отбросов мира: нечистоты, текущие по краям вымощенных булыжником улиц, кожевенные отходы, требуха, скопление немытых тел, горящие костры, собачьи и коровьи фекалии, человеческие экскременты – страшное, зловонное месиво.

Они подошли к воротам.

– Готовы? – обратился он к Раю и, бросив взгляд на Еву, замер на время нескольких ударов сердца.

Она пыталась привести в порядок волосы, прочесывая пальцами и взбивая. Несмотря на все суровые условия нескольких последних дней, они окружали ее лицо с тонкими чертами занавесом из темного шелка, падавшим на горделивые плечи. Отбросив накидку за одно плечо, она, согнув пальцы, слегка ослабила шнуровку на лифе платья.

У Джейми сжалось сердце. Прошлым вечером он воспользовался возможностью расшнуровать его, но была ли у него возможность причесать рукой ее волосы, чтобы они стали… такими? Вряд ли. Волосы его интересовали мало, когда руки были заняты ее телом.

Тем не менее он поклялся, что, получив еще одну возможность, с самозабвением займется ими, чтобы они стали… такими, какими она только что сделала их, – похожими на струящуюся черную реку.

Она взяла его под руку и обратила лицо вверх, к нему.

– Я полностью готова. И если вы не собираетесь заставить меня «очень пожалеть», не воспринимайте это как соблазнение. Вам не нужно ничего доказывать: мне и так хорошо известно, насколько вы отвратительны.

Они стояли у ворот следующими в очереди.

Привратник пристально всматривался в их лица, а его двойник тем временем начал осматривать лошадей, оружие и сумки. Первый привратник, окинув взглядом выношенный плащ Джейми, покрытые засохшей грязью сапоги и далеко не свежую рубашку, заподозрил неладное, однако выглядывавшая из-под плаща серая кольчуга и сверкающий меч на поясе и вдобавок мечи у Рая и Роджера заставили его держать язык за зубами, хотя в нем явно угадывалось желание отказать этим хорошо вооруженным людям, поразительно похожим на смутьянов.

– Назовите свою цель! – потребовал он отрывисто.

Затем его взгляд обратился к Еве, к потоку ее волос, к ослабленной шнуровке и мягким округлостям под ней, и он застыл, а потом засопел, как кролик. Привратник выпрямился, из его глаз исчезли недоверие и подозрительность, они сделались поистине теплыми.

– Наша цель – ярмарка, – ответил Джейми.

Ева кивнула и улыбнулась. И Джейми был абсолютно уверен, что все случившееся вслед за этим произошло только благодаря лукавой улыбке, а не тому, что он сказал или не сказал.

– Это действительно великолепная ярмарка, сэр, и здесь, на западе, нет лучшей. Но вам будет не так легко найти жилье. – Стражник улыбнулся Еве, продемонстрировав нехватку двух зубов справа – вверху и внизу. – В городе полно приезжих. Можете попытать удачи на северной окраине, рядом с Чандлерс-Уэй, под арку налево. Там есть женщина, которая сдает комнаты, но живет она на вершине холма и не всем хочется тратить время на дополнительные прогулки или о ее существовании вообще не знают. Она честная, в доме у нее чисто и к тому же по-настоящему хорошая еда.

Он кивнул и улыбнулся шире, довольный собой и, несомненно, тем, что Ева еще приветливее улыбнулась в ответ.

Привратник снова посмотрел на Джейми, потом на его спутников, которые затягивали вьюки и сумки, подвергшиеся досмотру. Все трое выглядели очень грязными и очень опасными. Даже в светловолосом юноше с его детской восторженностью и неуклюжими конечностями проглядывала определенная твердость, особенно когда он проницательно всматривался в него во время проверки.

Внимательный взгляд привратника снова стал подозрительным и недоверчивым, что больше подходило стражу, чем с вожделением пялиться во все глаза на хорошеньких незнакомок.

– И откуда вы все?

– Как ваше имя? – отрывисто спросил Джейми, проигнорировав вопрос.

И хотя лицо привратника сделалось более грозным, властный тон все же его слегка смутил.

– Ричард.

Джейми склонился к нему так, чтобы никто его не слышал и только привратник отчетливо уловил все оттенки его тона.

– Я здесь по поручению короля, стражник Ричард, и если вы задержите меня еще на мгновение, пожалуй, я смогу вспомнить ваше имя в его присутствии.

После того как Джейми выпрямился, привратник с озадаченным выражением лица еще секунду стоял согнувшись, а потом резко разогнулся и объявил, ни на кого не глядя:

– Тогда проходите, и полпенни с каждого.

Джейми локтем плотнее прижал к себе руку Евы и, словно танцор, провел под аркой ворот, на ходу бросив монеты привратнику. Вслед за ними в ворота прошли Рай и Гог. Их сумки проверили, но не обнаружили ничего, кроме оружия, – другими словами, никаких контрабандных товаров для продажи на ярмарке, пронесенных тайком и, следовательно, не обложенных налогом.

И вот они уже стояли внутри каменных стен Грейшес-Хилла, достигнув своей первой цели. Наступил момент передышки, и они все использовали его по назначению.

Город был полон суеты, в едином последнем приливе энергии перед вечерним затишьем люди из лавок торопились по домам и в таверны. Свет уходящего на запад дня падал на трех– и четырехэтажные здания, но почти не доставал до булыжников и земли внизу. Верхние этажи светились необыкновенно ярким янтарным светом, игравшим на крестообразных темно-коричневых деревянных рамах и на тростниковых крышах. Внизу, на булыжной мостовой, лежали холодные лиловые предвечерние тени, раздавалось невнятное бормотание, ощущались запахи сена и железа из кузницы и горячих ужинов – из таверн и закусочных.

Стоя рядом и оглядываясь, Ева продолжала опираться на его локоть. Казалось, она делала это неосознанно, но Джейми прекрасно чувствовал, как ее изящные пальцы легко, но решительно обхватывают его локоть в кольчуге.

– Джейми, я бывал здесь много лет назад, – тихо сказал Рай, глядя по сторонам. – Я помню эту шумную главную улицу, но кроме нее, не могу вспомнить ничего в Грейшес-Хилле, чтобы указать путь.

Рассеянно кивнув, Джейми взглянул вверх, на небеса. Он тоже знал этот город лишь по нескольким давним посещениям с различными поручениями, но с тех пор прошли годы. У короля здесь был дом с таверной внизу, который служил гостиницей его приближенным, отправлявшимся по его заданию или на охоту, но теперь это было просто место, где можно переночевать, которое не годилось для незаконных торгов за священника.

– Когда-то я знала этот город, – непроизвольно вырвалось у Евы.

– Почему меня это совсем не удивляет? – пробурчал Джейми, опустив взгляд.

– Потому что вы по натуре человек разумный и на слово не верите. А теперь attendez[12], потому что именно здесь вы увидите, как наш маленький союз приносит свои плоды.

– Приносит плоды, – невнятно пробормотал Роджер, который стоял неподвижно наготове и переводил настороженный взгляд с лиц на обувь проходивших мимо людей, – сирота привык присматриваться ко всему.

Он окажется полезным, если Джейми сумеет заключить с ним союз – а он скорее всего сумеет; Роджер был готов действовать сообща. Несколько минут наедине, немного правды, предложение, и Гог пойдет за ним без всяких веревок, без всяких угроз, без всяких осложнений.

Однако Ева… Ева – это совсем другое дело, совершенно другое дело, во всех отношениях, от ее стоптанных ботинок до прекрасных глаз и острого, как заточенное лезвие, ума; другой характер, другие взгляды на мир – все совершенно другое. Она цветок среди них, сорняков.

Вокруг торопливо сновал народ, занятый своими делами: кто-то продавал, кто-то покупал, кто-то готовил, кто-то разносил родниковую воду в больших ведрах. Среди всей этой суматохи Ева стояла абсолютно неподвижно, полузакрыв глаза и слегка подняв лицо к сине-золотому небу, а потом, будто очнувшись, решила пройтись по улице, но Джейми схватил ее за локоть и она, вздохнув, остановилась:

– Вы слишком обо мне беспокоитесь.

– Да нет, это вы даете мне слишком много поводов для беспокойства.

– Хорошо, идемте, если хотите, – раздраженно согласилась Ева и добавила: – Но держитесь сзади, если у вас есть желание узнать, куда девалась наша добыча.

Он позволил ей освободить руку.

– Полагаю, мы должны быть готовы в любой момент снова получить удар по затылку? – поинтересовался Рай, подойдя к нему.

– Вполне вероятно, – мрачно согласился Джейми. – Пожалуй, полезно знать, есть ли запасной выход там, куда она вошла.

– Сейчас выясню. – Рай мгновенно нырнул в темный переулок, а Джейми обернулся к Роджеру.

– Тебе нужны какие-нибудь ленты?

– Никакие не нужны, сэр. – Роджер с недоумением посмотрел на него.

– Пойдем посмотрим.

Глава 41

Они перешли на противоположную сторону улицы, и в этот момент Ева просунула голову в открытую дверь лавки, а затем и вся протиснулась внутрь.

У дверей лавки напротив, где остановился Джейми, чтобы продолжить наблюдение, были навалены кучи разных вещей: ленты, иголки, куски шелка. Расположившись у края прилавка, он делал вид, что рассматривает товар, а Роджер, который был на дюйм ниже его, но у которого еще было время подрасти, стал рядом и с откровенным интересом разглядывал ленты и другие яркие вещи.

– Неужели девушкам на самом деле нравится такое? – с недоверием в голосе спросил Роджер.

– Конечно, – чуть улыбнулся Джейми. – Разве сам не видишь?

Вокруг по улицам спешили довольные собой женщины и веселые девушки, и у каждой была лента – либо в волосах, либо на платье. И какой бы бедной ни была одежда, ее обязательно украшала яркая лента.

– Вижу, – тихо ответил Роджер, глядя на девушек из-под свесившегося завитка волос, и в его голосе Джейми услышал тоску.

– Неужели твоя опекунша не носит лент?

Он отлично это знал, но зачем-то все же спросил.

– Нет, сэр. Она не занимается всякой ерундой, да и… времени в городах мы провели не много.

Говоря это, он провожал взглядом пару молодых девушек с длинными блестящими волосами, в накидках и капюшонах; они оглянулись на него, потом отвернулись, захихикали, склонившись друг к другу, и больше не оборачивались, но их шаги замедлились вдвое. Джейми почти физически ощутил, как внутри Гога нарастает напряжение и желание.

– Ты можешь подойти поговорить с ними, – тихо предложил Джейми.

– Нет, сэр, – хрипло ответил мальчик, быстро отвернувшись, и у него на щеках выступили красные пятна.

Женщина постарше, торопливо шедшая по улице, ласково пожурила девушек, и они пошли дальше по мощенной булыжником улице в густеющий сумрак наступающего вечера. Одна из девушек оглянулась, сверкнув зелеными глазами, а потом завернула за угол и исчезла.

Роджер вернулся обратно к шелкам, а Джейми – к наблюдению за Евой.

– Что, по-твоему, она делает?

– Узнает, где отец Питер, сэр, – ответил мальчик, мельком взглянув на полосу золотого света, падавшую из мастерской ювелира.

– Как?

– Любым способом, – ответил он смущенно.

– Ты знаешь этого человека?

– Нет, сэр, – покачал головой Роджер, на этот раз пристальнее посмотрев на дородного мужчину внутри, и взглянул на Джейми. – Если бы Ева хотела убежать от вас, то убежала бы, сэр.

Джейми оценил невинный, но смышленый взгляд Гога, в котором увидел столько же твердости и одновременно беззащитности, как в Еве, только Роджер был младше. Как сказала Ева, у него доброе и великодушное сердце, но Джейми был уверен, что это только благодаря ее воспитанию, потому что в Роджере проглядывала твердость закаленного клинка. Его нельзя толкать, иначе он повернется и нанесет удар, и Ева, при всем ее стремлении командовать, не подталкивала его, а владела им.

– Да, – беспечно ответил Джейми. – Подозреваю, что, если понадобится, Ева может пролезть в мышиную норку. Но ведь ты остался со мною, поэтому она никуда не исчезнет, верно?

Теперь они разговаривали откровенно, положив этим начало их союзу.

– Я теперь с вами, сэр, так как считаю, что должен находиться именно здесь, – высказался Роджер, после того как довольно долго пристально рассматривал его.

– Значит, ты тоже мог бы убежать?

– Через секунду, – кивнул мальчик вез всякой заносчивости и даже без гордости, а просто открыв правду. – Но мы с Евой не можем это сделать, а отец Питер сделал для нас достаточно, чтобы идти ради него на риск. И я уверен… я думаю, что вы достойный человек.

Уголок рта у Джейми приподнялся в слабой, грустной улыбке.

– Твоя госпожа вырезала бы у меня сердце, если бы услышала, что ты это говоришь.

– Несомненно, – ухмыльнулся Гог.

Теперь Джейми было видно, как Ева, оставаясь спиной к дороге, обходит деревянный верстак, сопровождая оживленный разговор своей любимой жестикуляцией. Ювелир, по-видимому, был очарован ею.

– Но прими мои благодарности за доверие, Роджер.

– Это не доверие, сэр.

Не сводя глаз с Евы, Джейми дотронулся до кончика раскачивающейся зеленой ленты.

– Вы не сделали ничего такого, что заставило бы меня доверять вам.

При этих словах Джейми перевел взгляд на него.

– Это правда, сэр. Вы охотитесь за отцом Питером, вы связали веревками Еву и меня, и даже сейчас я не знаю, что вы замышляете. Вы очень много знаете о Еве и обо мне, однако я понятия не имею, как вы будете использовать это знание. Какое же тут может быть доверие? Пока его нет, но все-таки я верю, что оно появится, сэр.

Джейми засмеялся, но это был смех с примесью грусти.

– Я признателен тебе, Роджер. Откровенных людей трудно найти, большинство просто негодяи. Но в данной ситуации вот что посоветую тебе: слушайся Еву. Неразумно верить таким, как я.

У беззащитных созданий есть вера в бога, дураки верят в благородство, а потом неизбежно получают от мира удар в челюсть, потому что господь не больше, чем выдумка, а король Иоанн всего лишь царапина на разбитом колене катящегося вниз мира. Лучше оставить надежду, веру и прочие бесполезные вещи и исполнять свою миссию мщения и жестокости, следуя простым правилам. Иначе люди станут нуждаться в тебе, а потом, когда однажды тебя не станет, они, возможно, почувствуют, будто их разбили.

Роджер смотрел на него, наморщив лоб, словно Джейми не понимал чего-то простого – например, как пить воду.

– Это вера, сэр. Вы не заслуживаете ее.

– Да, Роджер, ты прав, – мрачно согласился он, твердо встретив взгляд мальчика. – Ты сознаешь, что нам здесь грозит опасность? С этого момента опасно сделать даже один шаг.

– Я знаю, милорд. – Роджер расправил плечи.

– Не называй меня так. И ты, несомненно, знаешь, что Ева не умеет даже выпустить стрелу из лука?

– Верно, сэр: стрелять из лука она не умеет, – но даже при этом вряд ли беззащитна.

– Ей когда-нибудь причиняли вред? – в упор посмотрел на юношу Джейми. – Во время нападения? Она была ранена?

– Конечно, сэр. – Роджер явно чувствовал себя неловко. – Один раз в шею, так что чуть не умерла от потери крови. Я зашил рану, но довольно неаккуратно. Шрамы до сих пор заметны, около уха. – Да, Джейми их видел прошлой ночью, и даже касался языком, когда ласкал ее. – И один здесь…

Гог прижал кулак к низу живота, и взгляды их встретились.

Джейми не знал, что внутри его есть такое место. Он считал себя не более чем пустой землей, твердым, непроницаемым каменным слоем, состоящим из злобного намерения и ожидания отмщения. На такой почве не вырастут даже сорняки.

Но вот появилась Ева, и от одной мысли, что она была ранена, у него перехватило дыхание.

– Как приятно видеть вас, сэр, – приветствовала его улыбающаяся хозяйка лавки. – Мы собираемся закрываться, милорд, но если вы присмотрели что-то для своей госпожи, нужно просто сказать мне.

Джейми рассеянно кивнул, снова пристально заглядывая в мастерскую напротив, – Ева подошла ближе к прилавку.

– Она придет завтра на ярмарку? – поинтересовалась хозяйка.

Джейми дал какой-то односложный ответ, Гог произнес что-то более вразумительное, похожее на «да» и «свадьба», и женщина просияла.

– Да, вам непременно нужно прислать ее сюда, потому что у нас лучшие на всей ярмарке шелка, и это совсем не преувеличение. У нее есть любимые цвета?