Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью Хаффингтон Арианна

В длинной истории человечества тема сна то исчезает, то появляется вновь, и наше представление о сне и отношение к нему меняется. За последние 40 лет наука подтвердила большую часть древней мудрости о важности сна. Мы сделали удивительные открытия о процессах, протекающих в мозге и теле во время сна, и благодаря этим открытиям для сна настала эпоха Возрождения. Пока ученые продолжают приводить убедительные доводы в пользу важности сна для физического здоровья, когнитивной деятельности, спортивных достижений и общей работоспособности, давайте вспомним, почему наши предки так ценили сон. Они считали, что сон задает ритм жизни и является способом почувствовать себя частью чего-то большего, чем мы сами, покинуть сферу ежедневных дел, побед и разочарований.

Портал в божественное: сон в Древнем мире

Древнейшие письменные источники поведали нам, что практически все мировые религии и духовные традиции уделяли большое внимание сну и сновидениям. Сон был настолько почитаем, что считался роскошью, доступной лишь богачам и любимчикам богов, или наградой за достойную жизнь. «Люди преследовали мирный сон, как охотники выслеживают зверя, как собиратели выискивают орехи и коренья, чтобы пережить голодные времена, – пишет Кэт Дафф в книге «Тайная жизнь сна» (The Secret Life of Sleep). – Сон был таким же необходимым ресурсом, как и пища, ценностью и редкостью одновременно, средством выживания физического и духовного»{230}.

В Древнем Египте и Древней Греции люди часто проводили ночь в «храмах сна», чтобы получить толкование своих сновидений и попросить богов послать ответ на вопросы или исцелить болезнь{231}. Сон и сновидения не считались легким способом убежать от земных проблем, это был священный мост между человеческим и божественным, средством выйти за пределы обыденного. В Упанишадах, древнеиндийских трактатах, написанных в VII в. до н. э., встречается весьма поэтичное описание сновидений:

Мы видим, какое значение придается сновидениям в Ветхом Завете, читая стих, в котором Иосиф, сына Иакова и Рахили, поразил самого фараона редким даром толкования снов: «И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим, и твоего слова держаться будет весь народ мой; только престолом я буду больше тебя»{233}.

Даже душа, погруженная в сон, продолжает усердно трудиться и помогает творить мир.

Гераклит. Фрагменты{234}

В мифологии античных культур существовали боги сна – Гипнос у древних греков и Сомнус у древних римлян{235}. Как пишет Дэвид Ренделл в книге «Страна грез» (Dreamland), греки считали, что сон – промежуточное состояние между жизнью и смертью{236}. Это выражалось в том, что у Гипноса был брат-близнец Танатос, бог смерти. Через пещеру, в которой жил Гипнос, текла Лета, река забвения, воды которой помогали людям уснуть, забыв свои земные личины и мирские проблемы. Мне нравится, что слово «алетия» – «истина» на древнегреческом – является производным от слова «Лета»{237}. Как писал древнегреческий философ Гераклит Эфесский, живший в V в. до н. э., «только для субъектов, находящихся в бодрствующем состоянии, мир один и тот же. Каждый же спящий человек вращается в своем собственном мире»{238}.

Приблизительно в то же время древнегреческий врач и философ Алкмеон Кротонский придумал первую в мире теорию сна{239}. Он предположил, что люди засыпают из-за того, что кровь отливает от поверхности тела к внутренним органам. Век спустя Аристотель в своем трактате «О сне и бодрствовании» описал сон как «[эпилептический] припадок первичного органа чувств, делающий невозможным актуализацию сил и вызванный необходимостью… сохранения сил организма»{240}. Сон, конечно, не припадок, Аристотель верно передал то, что современные ученые называют восстановительной функцией сна.

В древнекитайской литературе, как пишет Кэт Дафф, ссылаясь на даосский текст «Ле-Цзы», написанный в IV в. н. э., «дневной мир и ночной мир рассматриваются как две части единого целого, как день и ночь, зима и лето, инь и ян»{241}.

В исламе сон считается одним из знамений, указывающих на существование и могущество Аллаха{242}. Пророк Мухаммед подчеркивает важность четкого перехода от дневных дел к ночному отдыху: «Перед тем как лечь в постель, совершите омовение, как перед молитвой». Пророк Мухаммед также одобряет короткий дневной сон: «Спите немного днем, ибо проклятые дьяволы не спят»[10].

В XVII в. Рене Декарт, как и Аристотель, интересовался восстановительной функцией сна. В «Трактате о человеке» он пишет: «Во время сна мозг пребывает в покое, восстанавливаясь и обогащаясь, и омывается кровью, содержащейся в мелких венах или артериях, которые видны на его внешней поверхности»{243}. Опять-таки не совсем точное описание процесса, однако по сути верное.

Сон в доиндустриальные времена

До индустриальной революции люди не только относились ко сну по-другому, но и спали совершенно иначе. Во многих культурах не было принято спать один раз в сутки, как мы спим теперь. Большую часть человеческой истории ночной сон состоял из двух частей, между которыми был небольшой период бодрствования. Такой двухфазный сон был впервые упомянут в «Одиссее» Гомера, содержащей указание на «первый сон»{244}. Период бодрствования между двумя фазами мог длиться до нескольких часов. Отношение к этому времени было особенное, его ценили и чтили. Грег Джейкобс, специалист по изучению бессонницы из Массачусетского университета, сказал мне: «Такой сегментированный сон присущ практически всем млекопитающим, а также человеческим детям и старикам»{245}.

Роджер Экерч, автор книги «На исходе дня: История ночи» (At Day's Close), так описал это особое состояние между двумя частями сна: «Нужно было тушить пожары или варить эль в бочонке. Впрочем, большинство оставалось в постели и размышляло над сновидениями, увиденными перед пробуждением. В любое другое время суток не было такого уединенного периода темноты для того, чтобы обдумать свои свежие видения, для успокоения, одухотворенности и непреднамеренного обнаружения своих чувств»{246}. Это было время также и молитвы. В молитвенниках той эпохи имелся даже специальный раздел «Для проснувшихся ночью»{247}. Как отмечает Экерч, это считалось лучшим временем для зачатия ребенка: «В XVI в. один французский лекарь приписывал плодородие крестьян тому, что они занимаются сексом после „первого сна“, он считал, в это время они получают „больше удовольствия“ и „лучше получается“ зачать ребенка»{248}. Занимались ли неугомонные крестьяне сексом после варения эля или после чтения молитв и очищения души, история, к сожалению, умалчивает.

Итак, промежуток между двумя частями ночного сна был посвящен сексу, молитвам, чтению книг и ведению записей. Однако самым важным занятием на границе «между дневным и невидимым миром», по выражению Экерча, является осмысление сновидений: «Трудно вообразить, как сильно влияют сновидения на людей и их личные взаимоотношения. Их отголосок тает в считаные минуты, но иной раз запоминается на всю жизнь»{249}.

Тихое расслабление в эти особенные часы, лишенные отвлекающих дневных забот, позволяло людям осознавать тонкие материи и осмыслять те удивительные озарения, которые часто приходят в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Эдгар Аллан По называл их «хрупкими изящными феями, которые не являются мыслями и которые, как я обнаружил, совершенно невозможно описать словами. ‹…› они возникают в душе ‹…› только когда она достигает абсолютного спокойствия ‹…› и когда границы мира бодрствования и мира сна размываются. Я могу видеть их только в последнюю секунду перед самым сном»{250}. Похожие феи вдохновляли многих писателей, в том числе и Роберта Льюиса Стивенсона, который описал волшебство этого короткого периода так: «Мне казалось, что жизнь началась заново, и во всей вселенной я не видел никого, кроме всемогущего Творца»{251}.

Глубокое уважение, с которым наши предки относились ко сну и сновидениям, особенно поражает, если задуматься, насколько тяжело было спать в те времена! Сегодня нам мешает спать техника, работа, хаос и суета современной жизни. Предкам досаждали более приземленные вещи: шорохи, запахи и суета. Кроме того, в те времена было не редкостью на ночь загонять скот и птицу в дом – то есть люди спали с ними в одной комнате (все еще полагаете, что ваш партнер мешает вам ночью?). Еще никто не изобрел ни плотных штор, ни светонепроницаемых жалюзи, ни генераторов белого шума, ни даже лавандовых саше. Экерч описывает условия жизни на границе XVII–XVIII вв. так: «В некоторых домах ‹…› жило столько мышей и крыс, что стены и стропила, казалось, вот-вот рухнут под их весом ‹…› Некачественно построенные дома представляли собой какофонию различных звуков: ссохшиеся доски, скрипящие половицы, хлопающие на сквозняке двери, разбитые окна и завывание ветра в дымоходах»{252}.

И хотя современные консультанты по сну не упоминают этот факт в своих рекомендациях, но коллективный сон выполняет важную социальную функцию{253}. Сон был, по сути, совместным мероприятием, способом семейного единения. Как рассказала мне Кэрол Уорсман, профессор антропологии Университета Эмори, «совместный сон дает чувство безопасности, защищенности и близости, которое нужно человеку в любом возрасте»{254}.

Иногда совместный сон – вынужденная мера. Например, если вы бедный студент и экономите. Или если вы два парня, решившие основать государство: в течение нескольких месяцев после того как американские колонии объявили о своей независимости от Англии, Бенджамин Франклин и Джон Адамс делили одну кровать в трактире в Нью-Брансуике{255}. Они спорили о том, открыть или закрыть маленькое окошко, и Адамс уснул под рассуждения Франклина о «теории простуды» – еще одно доказательство того, что из великих мужей государства не всегда получаются хорошие соседи по комнате.

Двухфазный сон не прижился в нынешние времена по многим причинам, хотя есть несколько доказательств, что, возможно, это наш естественный способ спать. Национальный институт психического здоровья США провел исследование, в ходе которого испытуемых поместили в такие условия, где в течение 14 часов подряд не было искусственного освещения, и они перешли на двухфазный сон, как люди в доиндустриальные времена{256}. По словам доктора Томаса Вера, автора исследования, «однофазный сон – это искажение, вызванное современной технологией искусственного освещения».

Из этого следует вывод, что некоторые расстройства сна могут быть лишь проявлением того, на что был изначально рассчитан человеческий организм. По словам Экерча, «непрерывный сон, к которому мы стремимся, является аномалией, продуктом современного мира»{257}. И тем не менее люди, просыпающиеся посреди ночи, «считают это ненормальным, что только усугубляет их беспокойство и еще больше не дает заснуть»{258}.

Основная причина исчезновения двухфазного сна – распространение искусственного освещения. Оно навсегда изменило наше отношение ко сну. Первый уличный фонарь, лампа со свечой внутри, был повешен в замке Гран-Шатле в Париже в 1318 г.{259} В 1667 г. во время правления короля Людовика XIV, «короля-солнца», Париж стал первым городом в мире, в котором появилось масштабное уличное освещение{260}. Вскоре его примеру последовали многие другие города{261}.

В те времена в фонарях использовали свечи и иногда масло – материалы, доступные и раньше{262}. Почему же в таком случае освещение городов не появилось до XVII в.? Профессор истории Крэйг Кослофски из Иллинойсского университета утверждает, что причиной тому послужило изменение восприятия ночного времени: «Ночь ассоциировалась с опасностями, которые исходили от естественных и сверхъестественных причин. Однако начиная с XVII в. европейцы все больше осознавали, что способны распространить свою власть на весь мир. ‹…› До этого мы считали темноту опасностью, которой стоит избегать, но постепенно начали воспринимать ее как нечто выборочно полезное»{263}. Ночь стала очередным рубежом, который был завоеван во времена экспансии.

К концу XVII в. ночное освещение улиц появилось в более чем 50 городах Европы{264}. В 1807 г. Пэлл-Мэлл в Лондоне стала первой городской улицей, освещенной газовыми фонарями{265}. К концу ХIХ в. в Париже насчитывалось более 50 000 газовых фонарей{266}. В 1815 г. в Балтиморе была основана первая газовая компания США, и уже через год все улицы города были освещены газовыми фонарями{267}. В Юго-Восточной Азии первые газовые фонари были установлены в Сингапуре в 1864 г.{268} Однако все это предыстория отношения современного общества ко сну. Современная история сна начинается со времен индустриальной революции.

Индустриальная революция и сон: бесполезная святыня

Промышленный переворот коренным образом изменил отношение ко сну. Искусственное освещение позволило подчинить ночь, а автоматизация позволила зарабатывать на этом деньги. Для капиталистов сон не представлял собой никакой практической ценности. В XIX в. сон вместе с фабриками, оборудованием и даже рабочими стал всего лишь ресурсом, из которого нужно было выжать по максимуму. Сон не просто перестали ценить – его принялись осуждать. Именно тогда зародилась точка зрения, что время, потраченное на сон, – это время, потраченное впустую (могли бы и поработать!). В своей книге «Индустриальная революция в Америке» (The Industrial Revolution in America) Кевин и Лори Коллиер Хиллстром писали: «Все больше владельцев и руководителей относятся к человеческому труду как товару в производственном цикле, который нужно приобрести по минимальной цене и использовать с максимальной эффективностью»{269}.

В зарождающейся культуре работа без отдыха считалась признаком мужественности и силы – то, что Алан Дериксон в своей книге «Опасное недосыпание» (Dangerously Sleepy) назвал «героическим бодрствованием» и «мужественной выносливостью». Сон стал признаком «немужественной слабости», и таким образ его сохранился до наших дней – способ измерить мужественность без линейки. «Сверхурочная работа – это конкуренция между мужчинами, возможность выяснить, "у кого больше", – написала мне в письме Джоан Уильямс, профессор права из Колледжа права Хейстингса. – А мы точно имеем в виду только количество рабочих часов?»{270}

Стремясь к максимальной эффективности, фабрики перешли на круглосуточное производство и ввели ночные смены. Больше всех от этого пострадали женщины, потому что, несмотря на увеличение рабочего времени, домашних обязанностей у них не убавилось. По мере того как правительствам штатов становилось известно о нечеловеческих условиях труда, начали появляться законы, защищающие женщин. Суды, законодательные органы и чиновники долго не могли прийти к общему решению по поводу необходимости реформы рабочих условий, и одним из главных камней преткновения был сон{271}. Луис Брандейс, позже ставший верховным судьей, подготовил записку на рассмотрение суда, в которой он собрал все последние данные по медицинским последствиям недостатка сна у женщин: «С точки зрения медицины сон настолько важен, что, пожалуй, нет другой функции, к которой стоило бы относиться с равным уважением»{272}. Одним из результатов последовавших судебных процессов по поводу законодательства стало сопротивление этой новой идее о том, что человеческий труд и сон трудящихся – это продукт, который должен быть максимально монетизирован.

Несмотря на все усилия активистов рабочего движения, разрозненные правовые реформы не смогли противостоять распространению мнения, что «сон для слабаков». «Предприятия, которые поддерживали традиционный взгляд на сон, воспринимались как место для людей, которые не умеют вписаться в индустриализированный мир», – пишет Дэвид Рендалл{273}.

«Восемь часов на труд, восемь часов на отдых, восемь часов на сон»

Сталелитейная промышленность стала одной из отраслей, где ситуация со сном была особенно напряженной. В 1919 г. рабочие-сталелитейщики по всей Америке вышли на забастовку, требуя сокращения рабочего дня, однако это ни к чему не привело, и рабочий день остался таким же длинным{274}. В начале 1920-х гг. раз в две недели им приходилось отрабатывать двойную смену, что позволяло компаниям не нанимать дополнительную смену рабочих{275}. Постоянный недостаток сна, вызванный таким рабочим графиком, сказывался на жизни целых социальных групп. Чарльз Рамфорд Уокер, написавший книгу «Сталь: Дневник доменщика» (Steel: The Diary of a Furnace Worker), описал происходящее в 1922 г. следующим образом: «По моим наблюдениям, 24-часовые смены приводят к тому, что полноценно отдыхать и участвовать в жизни семьи, церкви или других социальных групп, которые считаются важной частью американской культуры, становится чрезвычайно сложно или даже невозможно»{276}.

Еще одна проблема заключалась в том, что хронически недосыпающие работники имели дело с опасным оборудованием. В книге «Индустриализация в современном мире» (Industrialization in the Modern World) Джон Хиншоу и Питер Стирнс написали: «Рабочие постоянно пытались найти укромное место для сна, и зачастую это приводило к ужасным последствиям. Пик несчастных случаев на производстве приходился на последние часы долгой смены либо на время между дневной и ночной сменами»{277}. Алан Дериксон цитирует слова рабочего Альфреда Кифера, который жаловался: «Я с грустью смотрел на мужчин, выстраивающихся у ворот Сталелитейного завода в ожидании своих родных, которые приносят им еду, чтобы простоять еще 12 часов у станка. Безобразие! Заставь лошадь работать 24 часа подряд – и тебя упекут за решетку!»{278} Сам Кифер был уволен за то, что уснул на рабочем месте, не выдержав 21-часовой смены.

Рабочее движение выступало за введение восьмичасового рабочего дня. В 1889 г. прошел марш членов профсоюзов в Вустере под лозунгом: «Восемь часов на труд, восемь часов на отдых, восемь часов на сон»{279}. Однако впервые 40-часовая рабочая неделя была введена только в 1926 г. на одной из фабрик ведущей американской компании Ford{280}.

Недостаток сна был распространен также среди проводников, которые работали в спальных вагонах компании Pullman{281}. Их борьба за изменение условий труда привела к появлению первого афроамериканского профсоюза в США, Братства проводников спальных вагонов. В 1935 г. вышла статья, описывавшая нечеловеческие условия, в которых они обязаны были работать: «Проводникам вагонов Pullman ‹…› приходится спать в купе для курящих, если только в соседнем купе случайно не окажется свободной верхней полки. Они не могут лечь спать, пока посетители „курилки“ не разойдутся. Кроме того, их могут вызвать в любой момент дня и ночи ‹…› Рабочий день слишком продолжительный»{282}.

Постоянная переработка и недосыпание – не только у проводников, но и машинистов, сигналистов и других работников железной дороги – имели предсказуемые последствия: поломки, крушения поездов, человеческие жертвы. На рубеже столетий Эдвард Мосли, секретарь Междуштатной транспортной комиссии, написал: «Мы вынуждены признать, что многие из произошедших катастроф связаны – а точнее сказать, вызваны – чрезмерной продолжительностью рабочего дня»{283}. Кроме того, он описывает крушение поезда, которое произошло в штате Иллинойс, и приводит выдержку одной из чикагских газет: «С тем же успехом железнодорожные компании могли бы накачивать своих машинистов и кочегаров виски или опиумом, отправлять в таком состоянии на 15– и 17-часовые смены и требовать, чтобы они принимали взвешенные решения и соблюдали все правила железной дороги». То же самое можно сказать о многих современных компаниях.

Америка в борьбе со сном

Хотя отношение ко сну полностью изменилось во всех промышленно развитых странах, есть что-то типично американское в том, как современное общество смотрит на соотношение работы и сна. Склонность американцев к мышлению в стиле «помоги-себе-сам» в сочетании с глубоко укоренившейся пуританской трудовой дисциплиной сделало Новый Свет плодородной почвой для появления культуры, которая не делает различия между сном и ленью. В книге «Рабочая этика в индустриальной Америке, 1850–1920 гг.» Дэниел Роджерс пишет: «По-настоящему нравственный человек должен был быть сильной личностью и одновременно вечным двигателем», чьи дни, по выражению епископа Генри Поттера, «были настолько заполнены добродетельными и добропорядочными делами, что времени на сон не оставалось»{284}. Такой точки зрения во время колонизации придерживался не кто иной, как молодой предприимчивый Бенджамин Франклин, который писал в «Альманахе простака Ричарда»: «Вставай, лежебока, не трать времени зря – выспишься в могиле!»{285}

Подобный образ мышления распространился среди предпринимательского класса Америки, преклонявшегося перед Чарльзом Дарвином, чья концепция о выживании сильнейших отлично прижилась в кабинетах и офисах{286}. Роджерс отмечает, что постоянную занятость стало принято связывать с высоким социальным статусом и успешностью, и цитирует слова Хораса Берта, президента Объединенной Тихоокеанской железной дороги, который сформулировал секрет успеха так: «Найти работу. Работать, работать, работать, работать, работать, работать»{287}.

Учитывая такие исторические и культурные предпосылки, неудивительно, что в самосознании американцев прочно укоренилась установка как можно больше работать и как можно меньше спать. Это один из основных национальных мифов о сотворении Америки. Человек, идеально иллюстрирующий эту мысль, – Томас Эдисон, который утверждал, что вообще не нуждается во сне{288}. Он любил подчеркивать, что ему достаточно четырех-пяти часов сна, и считал, что все люди должны последовать его примеру ради развития и самосовершенствования.

Действительно, практически невозможно найти упоминание Эдисона, в котором не было бы подчеркнуто, как самоотверженно он просиживал ночь за ночью в своих бесконечных – и почти всегда неудачных – попытках создать лампу накаливания. При этом подразумевается, что его готовность отречься от сна напрямую связана с его талантом, преданностью и феноменальным успехом, которым в итоге увенчались его труды. Chicago Tribune упоминает, что Томас Эдисон не изменил своей привычке «трудиться днем и ночью» даже во время свадебного путешествия{289}. (Хм, миссис Эдисон, а Вы как провели медовый месяц?)

В октябре 1914 г. Эдисон дал интервью The New York Times в честь 35-й годовщины изобретения лампы накаливания. Статья была озаглавлена пророческими словами самого Эдисона: «ЧЕЛОВЕК БУДУЩЕГО БУДЕТ СПАТЬ МЕНЬШЕ»{290}. Изобретатель объяснял свою позицию следующим образом: «В древности люди были вынуждены вставать и ложиться вместе с солнцем. Через миллион лет люди вообще не будут ложиться спать. Сон настолько абсурден, что это, в сущности, дурная привычка. Мы не можем быстро освободиться от нее, но рано или поздно это произойдет. ‹…› Ничто не вредит эффективности человечества так сильно, как избыток сна». Эдисон великодушно подсчитал величину ущерба: «Допустим, мы начнем крестовый поход против невежества. Узнав всю правду о пагубности сна, 90 000 000 американцев сократят свой ежедневный сон на один час. Это 365 дополнительных часов жизни в год, то есть более одного месяца работы по 10 часов каждый день. Один час для 90 000 000 американцев – это 3 500 000 000 часов в год для всей страны. Мне неведом иной способ, который мог бы так же сильно и с такой уверенностью помочь процветанию мира». В завершение Эдисон делает вывод о том, что «все, что уменьшает общее время сна, увеличивает человеческие возможности. На самом деле не существует никаких причин спать». Если вы все еще обижены на своих родителей за то, что они не давали вам поваляться в кровати с утра, – подумайте о том, как будил Томас Эдисон своих детей (а у него их было шестеро) по утрам в воскресенье.

Я заметил, как мало спят люди вокруг меня, и подумал, что сон, похоже, устарел. Тогда я решил, что нужно срочно снять фильм о спящем человеке.

Энди Уорхол. ПОПизм{291}

Итак, Эдисон полагал, что, выведя сон из моды, он наконец-то дал нам счастливую возможность эффективно использовать ночные часы. Так, героическое самоотречение от сна было еще надежнее вплетено в канву американской истории. Когда в 1927 г. Чарльз Линдберг, другой национальный герой Америки, первым перелетел Атлантический океан в одиночку, самым сложным препятствием на пути к подвигу снова оказался злосчастный сон. В автобиографии «Дух Сент-Луиса» Чарльз Линдберг описал свою борьбу со сном следующим образом:

«Нельзя думать о сне. Я должен пересечь океан и найти Париж. Сон настолько не значим ‹…› ему не удастся меня сейчас отвлечь. Он помешает моей рассудительности, управлению, точности полета. ‹…› Самое сложное в борьбе со сном – это то, что чем сильнее ты сопротивляешься ему, тем сильнее становится враг, и твое сопротивление слабеет»{292}.

Линдбергу удалось победить своего «врага». Президент Кальвин Кулидж, вручая летчику награду, назвал его «отважным человеком, которым движет несгибаемая воля и дух предков-викингов»{293}. Другими словами, чтобы стать великим человеком, помимо отважного характера и духа викинга вам также понадобится забыть о сне и вкалывать как ломовая лошадь.

Восприятие сна как бесполезного занятия наглядно отражено в литературе. Например, в новелле Rip Van Winkle{294} Вашингтон Ирвинг описывает историю человека, который любит вздремнуть днем, рассказывать истории и гулять один по лесу. Все эти занятия рассматриваются как противоположность напряженному труду, поэтому в конце главного героя ждет наказание. Однажды во время прогулки в горах ван Винкль встречает странных незнакомцев, напивается с ними и в беспамятстве засыпает. Проснувшись, обнаруживает, что прошло 20 лет и он проспал смерть жены и Войну за независимость. Сон предстает как в высшей степени непатриотичный акт: ван Винкль проспал не только собственную жизнь, но и рождение своей страны. Это произведение написано как поучительная история для новой страны, которая старается сформировать себя и свои ценности. Сон, послеобеденный или ночной, рассматривается как безынициативность и отказ от участия в жизни общества.

Примечательно, что своим рождением новая страна была обязана Полю Ревиру{295}, герою Войны за независимость, которой всю ночь скакал верхом, не смыкая глаз, чтобы предупредить патриотов о приближении британских войск.

Разумеется, такой героический отказ от сна, как скачка Поля Ревира, перелет через Атлантический океан Чарльза Линдберга или (куда более распространенный подвиг) бессонная ночь у кроватки больного ребенка, – это исключение. Собственно, поэтому они и восхищают. Очевидно, что Линдберг не долетел бы до Парижа, если бы заснул за штурвалом, а Поль Ревир никого бы не предупредил, если бы уснул той ночью. А кому-то нужно следить за ребенком. Проблема заключается в том, что в современной культуре почему-то считается, что такой подвиг каждый гражданин обязан совершать ежедневно.

Всемирное движение против сна

Желание одержать сокрушительную победу над сном присуще не только американцам. Одно из самых красноречивых осуждений сна принадлежит перу писателя Владимира Набокова, который в своих мемуарах пишет: «Сон – самый идиотический из существующих на свете союзов, с тяжелейшими обязанностями и жесточайшими ритуалами. Это духовная пытка, которую я нахожу унизительной… но я просто не могу привыкнуть к этой еженощной измене рассудку, человеческому началу, духу. Как бы я ни устал, разрыв с сознанием представляется мне отвратительным. Мне ненавистен Сомнус, палач в черной маске, тянущий меня на плаху»{296}.

Когда Наполеона спросили, сколько часов нужно спать, он ответил так: «Шесть – для мужчины, семь – для женщины, восемь – для глупца»{297}. Для него самого сон был очередным врагом, подлежащим уничтожению. Как пишет Уильям Генри Хадсон в книге «Человек Наполеон» (The Man Napoleon), «даже физическая усталость не влияет на энергичность и гибкость его ума. Сон для него стал рабом, который приходит и уходит по приказу»{298}.

Великий полководец требовал того же от своих солдат. Дэвид Дингес, руководитель Отделения сна и хронобиологии Пенсильванского университета, говорит: «Наполеон всегда называл усталость основным ограничением. Если бы войска могли дольше обходиться без сна, вы бы получили огромное тактическое преимущество при условии, что они сохраняли бы эффективность действий и ясность мышления»{299}.

Разумеется, это слишком большое допущение. Возможно, битва при Ватерлоо имела бы другой исход, спи Наполеон не меньше, чем глупец. Однако же, как пишет об этом Дингес, режим сна Наполеона – это «блестящий пример того, как выдающиеся люди, могущие управлять деятельностью префронтальной коры, думают, что могут управлять своим сном. Похоже, "комплекс Наполеона" был у него самого»{300}. Дингес даже провел масштабное исследование, чтобы проверить эту гипотезу. Он обнаружил, что регулярное недосыпание приводит к «кумулятивным дефектам когнитивной деятельности». Выражаясь проще, неважно, кто вы: блестящий генерал, гениальный изобретатель или молодой и успешный бизнесмен из списка Forbes, недосыпание – это не символ доблести и не доказательство воли. Более того, судя по последним научным открытиям, это признак самонадеянности и безрассудства.

И тем не менее новое понимание сна, появившееся благодаря индустриальной революции, поразило все общество. В XIX в. сон стал нежелательным напоминанием о человеческой уязвимости, которую раньше предпочитали скрывать{301}. Это заметно по тому, как изменилось отношение людей к спальням. На самом деле до промышленного переворота спальня была местом для общения и приема гостей, что говорит о том, что сон и удовольствие от сна чтились в обществе. Например, известно, что король Людовик XIV устраивал приемы и принимал официальных гостей прямо в своем монаршем ложе{302}. Однако вместе с концом Викторианской эпохи закончилась и эпоха восхищения сном – сон стали скрывать, а спальню убрали подальше от чужих глаз{303}.

Пробуждение наукой

Ближе к концу XIX в. врачи и ученые стали уделять все больше внимания изучению сна. Описание многих из открытий тех времена хранятся в архиве Отделения сомнологии Гарвардского университета и доступны в онлайн-библиотеке на хабе «Здоровый сон» (Healthy Sleep). В 1827 г. вышла книга шотландского врача Роберта Макниша под названием «Философия сна» (The Philosophy of Sleep){304}, первое известное исследование сна Новейшего времени. В 1869 г. Уильям Хэммонд, военный врач и невролог, бывший начальник медицинской службы США до Гражданской войны, опубликовал книгу «Сон и его нарушения» (Sleep and Its Derangements){305}. В 1885 г. вышла книга Генри Лаймана «Бессонница и прочие расстройства сна» (Insomnia, and Other Disorders of Sleep){306}, и, пока ученые пытались понять, что представляет собой сон, распространялась идея о том, что «расстройство сна» – это болезнь, которую следует лечить медицинскими способами. В 1903 г. был разработан первый снотворный препарат барбитал{307} (синтетический барбитурат, который выпускался под названием Veronal). Его популярность быстро набирала обороты – и не менее быстро росло количество случаев злоупотребления и смертей от передозировки. На рынке стали появляться другие снотворные, и уже к концу 1930-х гг. количество доз барбитуратов, ежегодно принимаемых в США, приблизилось к миллиарду{308}.

Важной вехой был 1913 г., когда вышла книга «Физиологическая проблема сна» (The Physiological Problem of Sleep) французского исследователя Анри Пьерона, широко известная как первая работа, в которой сон рассматривается исключительно с точки зрения физиологии{309}. Немецкий психиатр Ханс Бергер изобрел первый электроэнцефалограф (ЭЭГ), с помощью которого регистрируется биоэлектрическая активность головного мозга, и в 1929 г. опубликовал результаты своих исследований{310}. Он обнаружил, что волны, которые излучает человеческий мозг во время сна и бодрствования, отличаются друг от друга. В 1935 г. немецкий биолог и ботаник Эрвин Бюннинг ввел термин «биологические часы», чтобы описать принцип действия суточных ритмов{311}.

По мере того как все больше университетов взялись изучать сон, сомнология превратилась в официально признанную науку и стремительно набирала силу. В 1925 г. известный исследователь сна Натаниэл Клейтман открыл первую в мире лабораторию по изучению сна при Чикагском университете, где занимался исследованием физиологии сна и человеческого сознания{312}. В 1939 г. он опубликовал свою основополагающую работу «Сон и бодрствование» (Sleep and Wakefulness). А в 1953 г. Юджин Асерински, аспирант Клейтмана, открыл фазу сна, которой свойственны быстрые движения глазных яблок (фаза быстрого сна или БДГ-сон), о чем я более подробно расскажу в следующей главе.

В 1975 г. была основана Ассоциация сомнологических центров (теперь Американская академия сомнологии){313}, первая аккредитованная организация сомнологов (как я уже писала во введении, на данный момент в США действует около 2500 аккредитованных сомнологических центров). Тремя годами позже увидел свет первый выпуск реферируемого медицинского журнала SLEEP, во главе которого стояли Кристиан Жюлемино и Уильям Демент, сомнологи из Стэнфордского университета{314}.

В 1982 г. когнитивный психолог Карлайл Смит открыл взаимосвязь между сном, обучением и запоминанием{315}. В следующем году исследование сна, проведенное Алланом Рехтшаффеном из Чикагского университета, доказало фатальные последствия длительного лишения сна{316}.

И вот, столько веков спустя после трудов Аристотеля, Гераклита и их античных коллег, мы наконец снова учимся ценить сон. Теперь у нас имеются широкие научные и технологические возможности, чтобы собрать революционные данные. Если на сайте PubMed, онлайн-базе данных по науке, созданной Национальной медицинской библиотекой США, ввести в поиск «sleep», вы получите более 150 000 результатов. В 2007 г. мы запустили раздел в The Huffington Post, посвященный сну.

Переутомление на работе – самый опасный статусный символ в послевоенной Америке

Начало холодной войны было заметно не только по замедлению послевоенного подъема среднего класса и усилению мировой конкуренции, но и по напряжению и неуверенности, которые буквально витали в воздухе{317}. Американцам казалось, что они отстают от Советского Союза в гонке вооружений и исследовании космоса, и это вызвало безжалостную концентрацию трудовых усилий на экономическом росте. Короткий рабочий день ассоциировался с коммунистическими идеями, а профсоюзам было все сложнее противостоять напору антикоммунистических настроений. Как заметила Джульет Шор в книге «Утомленные американцы: Неожиданный кризис отдыха» (Overworked American: The Unexpected Decline of Leisure), в 1987 г. люди работали на 163 часа в год больше, чем в 1969 г.{318} Сон отошел на второй план. Сэм Уолтон, основатель Walmart, писал в автобиографии о том, как его беспощадный рабочий график захватил выходные: «Я приходил в 2-3 часа ночи с пятницы на субботу и проходился по всем цифрам за неделю. На утреннем субботнем совещании я опережал всех. ‹…› Я делаю так со статистикой по каждому магазину каждую субботу»{319}.

Стремительное развитие финансовой отрасли нанесло сну еще один серьезный удар. Царящее среди финансистов отношение ко сну хорошо иллюстрирует слоган, который использовал Citibank в 1978 г.: «Citi никогда не спит»{320}. В 2008 г. новая реклама банка имела следующий текст: «Возможности никогда не спят. Мир никогда не спит. ‹…› Мы работаем круглосуточно, чтобы воплощать ваши мечты в реальность. Вот почему Citi никогда не спит». Возможно, если бы они иногда все же спали, позднее в том же году правительству США не пришлось бы тратить на спасение банка более $300 млрд. (Учитывая то, что мы уже знаем про влияние недосыпания на сообразительность, «мы работаем круглосуточно» – это последнее, что вы хотите услышать от финансового консультанта.) Идеальным воплощением этих идей стал стильный и алчный Гордон Гекко, главный герой фильма «Уолл-стрит»{321}, который сообщил нам, что «деньги никогда не спят». И хотя образ Гекко, в котором сочетаются черты реальных финансовых магнатов и королей биржевых спекуляций, – это очевидный пример того, каким человеком не нужно быть, топ-менеджеры по всему миру продолжают жить (а иногда и умирать) в соответствии с этими вымученными девизами.

Не менее трагичный пример такого отношения ко сну и успешности – это распространенная в Японии корпоративная культура саларимен{322}. Этим словом называют офисного работника, которого характеризует безграничная преданность своей компании, зачастую за счет отказа от любой личной жизни. Саларимен будет сидеть на рабочем месте, пока не уйдет руководство, даже если он выполнил все свои задачи, и развлекать клиентов до поздней ночи, а потом встанет с рассветом, чтобы ни в коем случае не опоздать на работу{323}. Награда за его безупречную верность заранее встроена в патерналистские отношения с компанией вместе с культурным одобрением и щедрыми бонусами, которые выплачивают только после нескольких десятков лет работы.

Как ни странно, время показало, что культура саларимен очень неустойчива{324}. Стресс и нервное истощение работников стали национальной эпидемией, а глобализация разрушила «связь длиной в жизнь» между работником и компанией. И хотя современные молодые японцы уже не так охотно готовы отдать жизнь за свою компанию, принципы саларимен еще существуют. В 2015 г. популярный блогер Stu in Tokyo, работающий в консалтинговой компании, снял и выложил на YouTube видеоролик про типичную рабочую неделю в Токио во время высокого сезона (78 рабочих часов и 35 часов сна){325}. Ролик моментально разлетелся по интернету и набрал миллион просмотров.

По словам Джоан Уильямс, усталость настолько ассоциируется с успехом, что превратилась в культурный символ: «Переработка стала статусным признаком: сказать "Я устал" – другой способ заявить о себе "Я очень важен". Это говорит об окончании культурной эпохи, когда показателем высокого статуса были праздность и возможность не работать… В США произошел интересный переворот в сознании: раньше только элита могла позволить себе много отдыхать, а теперь, наоборот, бедняки не могут найти себе работу даже на 40 часов в неделю»{326}.

Женщины особенно страдают от распространения культуры сверхзанятости. Им значительно тяжелее подниматься по карьерной лестнице, и, чтобы «пробить стеклянный потолок»[11], приходится пожертвовать многим – в первую очередь сном. «Женщины, как правило, имеют очень неустойчивое положение на подобных рабочих местах, – пишет Уильямс, – и единственный способ добиться успеха – стать „своим парнем“, то есть работать усерднее, чем мужчины»{327}.

Итак, за прошлый век наука сна сделала рывок вперед, но массовое сознание за ней не поспевает. Пока я пишу эти строки, культурные нормы и ежедневные привычки современных людей неумолимо меняются навстречу прогрессу. Мы стоим на распутье. Новые открытия, сделанные учеными о сне и его влиянии на работоспособность и мышление (о них вы больше узнаете из главы «Наука сна»), публикуются каждую неделю. Люди знают намного больше о том, как полноценный сон влияет на физическую и когнитивную деятельность, на способность быстрее обучаться, иметь хорошую память и быть более здоровыми в целом. Недосыпание влияет на все это крайне негативно. Но этих знаний пока недостаточно, чтобы противостоять соблазну постоянно оставаться на связи с внешним миром. Это привело к появлению напряжения, с которым нам предстоит научиться справляться. В мире, где тишина и покой стали редкостью, сон стал своеобразным видом культурного сопротивления{328}. В своей книге «24/7: Поздний капитализм и сон» (24/7: Late Capitalism and the Ends of Sleep) Джонатан Крэри пишет: «Сон представляет собой человеческую потребность и отрезок времени, который невозможно подчинить и заставить служить на гигантский локомотив прибыльности, и таким образом остается раздражающим отклонением от „нормы“».

В ответ на кризис сна появилось новое восприятие сна. Я вижу множество статей о пользе сна, которые стали появляться не только в медицинских, но и спортивных и деловых изданиях: The Wall Street Journal{329}, The Financial Times{330}, The Economist{331}, Forbes{332}, Business Insider{333}, Fast Company{334} и т. д. Эти статьи рассказывают о вреде недосыпания, приводят полезные советы, как спать лучше и больше, а также обзоры специальных гаджетов. Огромное количество техники, от трекеров сна и «умных кроватей» до мобильных приложений, призвано помочь нам спать полноценно, помогая отключиться от неспящего мира. Есть определенная ирония в том, что наиболее перспективные гаджеты для сна и гаджеты, из-за которых мы его лишились, выпускают одни и те же компании.

Вот почему я утверждаю, что революция сна в самом разгаре. Тем, кто следит за достижениями современной науки, сон больше не кажется неразумной тратой времени. Полноценный сон – это основа высокой работоспособности, физического здоровья, хорошего ментального состояния и спортивных достижений. И хотя еще так много предстоит сделать, это уже огромный шаг в верном направлении.

Хорошая новость заключается в том, что – несмотря на нашу круглосуточную гипердоступность и сверхзанятость, постоянный цейтнот и различные соблазны цивилизации, которые проникают в нашу жизнь через навязчиво звенящие, жужжащие и мигающие смартфоны, – на данный момент у нас есть все необходимые знания и инструменты, чтобы XXI в. стал Золотым веком сна. Мы должны защитить и сохранить царство грез – не только ради той пользы, которую сон приносит работоспособности и мышлению, но и ради того, что он дает возможность отключиться от внешнего мира и обратиться к глубинам своей души.

Физика поет: «Засыпай, малыш.

Конечно, ты устал. Все твои

атомы танцуют вальс

в серебряных башмачках

с первой секунды митоза.

Ложись – они станцуют внутри

без тебя. Засыпай».

Геология поет: «Все будет хорошо.

Америка отдает свою землю океану,

сантиметр за сантиметром. Засыпай.

Пускай темнота укроет тебя, как одеяло.

Дай ей сантиметр своей земли. Я с тобой.

Все континенты раньше были одним.

Я с тобой. Засыпай».

Астрономия поет: «Завтра снова встанет солнце».

Зоология поет: «Уснули рыбки и газели».

Психология поет: «Все начинается во тьме».

Биология поет: «Внутренние часы города остановились».

История поет: «Вот одеяла, слой на слое, ниже и ниже».

Альберт Голдбарт. Колыбельная наук{335}

Почему мы спим

Стремительное развитие науки сна в последние несколько десятилетий полностью перевернуло представление о потребности спать, которое оставалось неизменным веками. Каждый день публикуются новые исследования, и, хотя предмет изучения отличается, все они подводят нас к одному выводу: нам может показаться, что во время сна тело и мозг бездействуют, как будто кто-то нажал на кнопку «Выкл.», но это очень далеко от правды.

Хотя сон по-прежнему остается загадкой, ученые сделали множество удивительных открытий о том, что в действительности происходит в человеческом теле во время сна. Сомнологи развеяли массу вредных и неверных заблуждений о сне. Зная о процессах, которые происходят в мозге, пока мы спим, трудно поверить, что отдыхающий организм и вправду так неимоверно занят.

Вопрос, который главным образом волнует большинство людей, звучит так: «Почему мы вообще спим? Какой смысл проводить треть своей жизни в состоянии бездействия, неразумно тратя кучу времени?» Говоря о базовых потребностях и желаниях людей, мы, как правило, подразумеваем питание и размножение. Тем не менее сон не менее важен для выживания. Эрин Хэнлон, доцент Центра по изучению сна, метаболизма и здоровья Чикагского университета, подчеркивает, что сон важнее: «Потребность в сне может превалировать даже над потребностью в пище. Если вы будете сознательно пытаться не спать – мозг просто отключит вас»{336}.

По результатам многих исследований известно, что произойдет, если мы не будем спать, а вот одна история, которая произошла на самом деле. В 1959 г. нью-йоркский радиоведущий Питер Трипп не спал на протяжении 201 часа подряд (более восьми дней) в поддержку Благотворительного фонда «Марш гривенников» и ежедневно вел радиопередачи из стеклянной будки на Таймс-сквер{337}. Афиши окрестили эту акцию «бессонным марафоном». На четвертый день Трипп стал грубым и язвительным, а еще через два дня у него появились сильные галлюцинации и развилась паранойя{338}. Температура тела сильно снизилась, и, хотя ведущий все еще бодрствовал, приборы показывали, что головной мозг спит. На последний день «бессонного марафона» Триппу показалось, что наблюдавший его врач – сотрудник похоронного бюро, который пришел забрать его тело{339}.

Каждый из нас знаком (надеюсь, не так близко) с нервным истощением, которое случается, когда мы сопротивляемся сну. (Разве есть что-то, что может сравниться с чувством уюта и спокойствия, которое испытываешь, когда наконец ложишься в постель в конце трудного дня?) Но откуда берет начало желание спать? Существует множество гипотез, почему мы нуждаемся в сне. Вот четыре основные теории.

Согласно теории бездействия{340}, сон – это адаптивная реакция организма, выработанная в ходе эволюции. Животные, которые спали по ночам, реже попадались хищникам на глаза. Очевидный недостаток этой теории заключается в том, что, несмотря на то что неподвижность может быть отличным защитным механизмом, в сочетании с невозможностью активно сканировать пространство эта теория не похожа на эффективную стратегию укрытия от хищников (кроме того, где гарантия, что навык передается детям генетически?). Согласно второй теории – теории сохранения энергии{341} – сон появился как способ снизить количество килокалорий (то есть энергии), которое мы должны потреблять и тратить ежедневно, так как во время сна замедляется скорость метаболических процессов. (Это как сократить свои ежемесячные расходы, чтобы поправить финансовое здоровье.) Третья теория называется теорией восстановления{342}, так как сон – это способ восстановить ресурсы, потраченные за день. И, наконец, последняя теория – теория нейропластичности{343}, согласно которой сон – это функция поддержания и развития головного мозга.

Все эти теории имеют много общего, особенно две последние. Это подтверждают слова Патрика Фуллера из Гарвардского университета: «Спать полезно для бодрствования»{344}, или, как сказал его коллега Аллан Хобсон: «Мозг спит, мозг вызывает сон, мозг нуждается в сне»{345}.

Я знаю только одно: когда я сплю, я не знаю ни страха, ни надежд, ни трудов, ни блаженства. Спасибо тому, кто изобрел сон. Это единая для всех монета, это единые весы, равняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца.

Мигель де Сервантес. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский{346}

Мы никогда достоверно не узнаем, почему возник сон, однако, как говорит сомнолог Чикагского университета Аллан Рехтшаффен, «если сон не выполняет какую-то жизненно необходимую функцию, то это самая большая ошибка эволюции»{347}. Современная наука уже доказала его жизненно важную роль. Сон выполняет ряд сложных функций, связанных с развитием и очищением мозга, обучаемостью, запоминанием, аппетитом, иммунитетом и старением. Помимо этого, сон оказывает критическое влияние на настроение, здоровье, творческие способности и отношения с людьми.

Итак, что заставляет нас засыпать вечером и просыпаться утром? Режим сна и бодрствования регулируется двумя взаимосвязанными системами: одна из них называется гомеостаз сна и бодрствования и регулируется внутренними сигналами тела, а вторая – циркадианный (суточный) ритм и регулируется внешними сигналами, в первую очередь дневным светом{348}. Гомеостаз сна и бодрствования, несмотря на сложное название, – процесс интуитивно понятный: чем дольше мы бодрствуем, тем сильнее нам хочется спать, а чем дольше мы спим, тем скорее проснемся. Ученые называют это «давление сна», так как оно увеличивается во время бодрствования и снижается, как только вы засыпаете{349}.

Название второй системы, циркадианный ритм, происходит от латинских слов circa (вокруг) и dies (день). Циркадианный ритм – это цикл, который длится приблизительно сутки{350}. У людей циркадианные ритмы управляются небольшой группой клеток головного мозга, расположенной в гипоталамусе (прямо над зрительными нервами){351}. По сути, это контрольные часы организма, настроенные приблизительно на 24 часа (точное время у каждого человека свое){352}. Для точной и слаженной работы циркадианных ритмов требуется регулярная смена дневного света и темноты, кроме того, они взаимодействуют с нарастанием и падением «давления сна», которое регулирует сонливость и бодрость в течение дня{353}.

Ритм сна постоянно меняется в зависимости от различных факторов, например того, сколько мы спим и когда. Младенцу требуется несколько месяцев, прежде чем его ритм сна станет циркадианным{354} – об этом отлично известно всем измотанным родителям малыша. Каждый новый жизненный этап вынуждает людей менять свои привычки, в том числе ритм сна.

Засыпание, возможно, не кажется вам увлекательным процессом, но по сути оно напоминает великолепно поставленный танец, завораживающий своей сложностью. Когда поздним вечером циркадианный ритм подходит к концу, максимальной высоты достигает давление сна, накопленное за день. Ученые иногда называют этот временной период «зоной первичной сонливости»{355} или открытием «ворот сна»{356}. Перес Лави, президент Израильского института технологий Технион, дает такое определение: «резкий переход от высокого уровня включенности к состоянию крайней сонливости». Это значит, что мы уснем быстрее и легче, если ляжем спать, как только откроются ворота сна{357}.

Факт: 60 % людей во всем мире спят, не выпуская телефон из рук{358}.

До того как я осознала важность сна, я относилась к нему как к врагу, считая, что нужно либо активно с ним бороться, либо игнорировать. Зону первичной сонливости я обходила за версту, как заминированное поле. Я изобрела множество способов работать вопреки желанию спать: слушала музыку для тренировок, чтобы взбодриться, ела (даже если не хотела), умывалась холодной водой (только что спички в глаза не вставляла!). Естественно, каждую ночь, когда через мою жизнь проезжал ночной поезд, направлявшийся в ворота сна, я делала все возможное, чтобы не сесть на него.

Четыре стадии сна

Ученые выделяют четыре стадии сна, каждая из которых отличается типом электромагнитных волн, которые отражают уровень активности человеческого мозга{359}. Первая стадия – легкая дремота, промежуточный этап между бодрствованием и крепким сном. В это время человек легко просыпается, глазные яблоки и мышцы могут двигаться. Во время второй стадии сон становится немного глубже, движения глаз замедляются вплоть до полной остановки, а температура тела снижается. Третья стадия – начало медленноволнового (медленного) глубокого сна (так называемый дельта-сон). Головной мозг излучает медленные дельта-волны с высокой амплитудой – в отличие от высокочастотных бета-волн, которые он производит во время бодрствования. Это стадия наиболее глубокого сна, при этом движения глаз и мышц почти прекращаются и проснуться очень сложно. Если человека все-таки разбудить, он будет долго приходить в себя, не понимая, что происходит. Именно во время медленного сна бывают такие загадочные и странные явления, как сомнамбулизм и говорение во сне.

Однажды, когда мы жили в Вашингтоне, а Изабелле было четыре года, я уложила ее спать и мы с ее отцом пошли на ужин, оставив мою маму присматривать за малышкой. Вернувшись из ресторана, мы подошли к детской кроватке и с ужасом увидели, что Изабеллы в ней нет! Мы обыскали весь дом, нигде ее не нашли, вернулись обратно в детскую и в отчаянии стали заглядывать под мебель. Изабелла оказалась мирно спящей под диванчиком для гостей.

Сомнамбулизм встречается приблизительно у 17 % детей и 4 % взрослых{360}. Его симптомы несколько сложнее, чем можно предположить исходя из бытового названия «снохождение». По определению, данному Национальным фондом изучения сна, сомнамбулы могут «сидеть на кровати и смотреть вокруг, вставать, ходить по комнате или дому, выходить из дома и даже водить автомобиль»{361}. Считается, что резко будить такого человека нельзя, но с учетом полной непредсказуемости поведения таких людей («Это что там у тебя, ключи от машины?») лучше все же аккуратно разбудить его, отвести в спальню и уложить в постель.

Почти половина маленьких детей и 5 % взрослых разговаривают во сне{362}. Иногда причина генетическая{363}, но недосыпание и стресс также увеличивают вероятность разговоров во сне. Люди могут издавать неразборчивые звуки или сложные монологи, и, хотя сноговорение неопасно для здоровья, случай леди Макбет напоминает, что можно случайно выдать страшную тайну{364}:

«ДАМА. Одета, как обычно, и, могу поклясться, спит глубоким сном. Следите за ней и не привлекайте к себе внимания. ‹…›

ВРАЧ. Видите, у нее глаза открыты!

ДАМА. Все равно она не видит ничего…

ЛЕДИ МАКБЕТ. Пятно все равно осталось… Проклятое пятно!

Исчезни, я тебе говорю…

И кто бы мог подумать, что у старика внутри столько крови?

‹…› Все еще кровью пахнут. Все ароматы Аравии не уберут запах крови с этих маленьких рук. О, о, о! ‹…› Что сделано, того не воротишь»[12].

Или более современный пример от американской группы The Romantics: «Все секреты, которые хранишь, / ты выбалтываешь, когда спишь»{365}.

Наконец, четвертая (и последняя) стадия сна – это стадия быстрых движений глаз (сокращенно БДГ-стадия) или БДГ-сон (аббревиатура от Быстрые Движения Глаз){366}. БДГ-фаза начинается приблизительно через полтора часа после засыпания. Дыхание становится более быстрым и поверхностным, снова повышается артериальное давление и пульс (на предыдущих стадиях они понижались), частота волн головного мозга становится выше, приближаясь к частоте бодрствования. Мышцы находятся в состоянии, напоминающем паралич{367}. Именно во время БДГ-сна люди видят сновидения, и, если человека разбудить на этой стадии, скорее всего, он вспомнит, что ему приснилось{368}.

Именно благодаря сновидениям в 1953 г. ученые открыли фазу БДГ-сна{369}. Уильям Демент{370}, который позднее, в 1970 г., открыл первую клинику изучения расстройств сна при Стэнфордском университете, тогда был аспирантом и работал вместе с Натаниэлом Клейтманом и Юджином Асерински. Демент рассказал мне, что они использовали один из первых электроэнцефалографов (ЭЭГ) для наблюдения за состоянием спящих испытуемых. Благодаря ЭЭГ они заметили электрическую активность, которая исходила не от мозга. «Моя работа заключалась в том, чтобы сидеть у койки спящего и отмечать, сопровождались ли эти искажения какими-либо движениями. Страшно утомительно! – объяснил мне Демент. – В какой-то момент я заметил, что глаз испытуемого дернулся. Сначала я подумал, что он мне подмигнул!» Однако, судя по показаниям ЭЭГ, человек глубоко спал. Тогда Демент дождался, когда на экране ЭЭГ будет снова зарегистрирована активность, и посветил фонариком в глаза испытуемого, чтобы проверить, двигаются ли они. И они двигались! (Факт, что испытуемый спокойно спал с исследователем, сидящим у кровати и следящим за каждым его движением, не менее феноменален, чем само открытие!)

Клейтман предположил, что движение глазных яблок и сновидения могут быть связаны между собой{371}. Тогда исследователи принялись будить испытуемых, как только замечали движения глазных яблок, и просили рассказывать все, что те видели во сне. Исследователи обнаружили, что разбуженные таким образом люди помнили свои сновидения достаточно ярко и подробно – люди, проснувшиеся самостоятельно, помнили мало, да и то очень смутно. «Вот мое любимое сравнение, – сказал мне Демент, – до того как был обнаружен БДГ-сон, мы думали, что уснуть – это как поставить машину в гараж на ночь и достать ключ зажигания. Нет активности, нет энергии. А теперь мы знаем, что уснуть – это как припарковать машину, поставить на ее нейтральную передачу и оставить двигатель включенным»{372}. Мне нравится такая метафора, я бы даже ее дополнила: уснуть – это как если бы машина ночью начинала управлять собой сама и отправлялась выполнять всякие разные важные дела за нас.

Последовавшее исследование позволило углубить знания о взаимосвязи между движениями глазных яблок и сновидений{373}. Эти движения могут быть вызваны «сменой декораций» в наших снах, как если бы мы переходили к следующему «акту сновидения». За ночь цикл сна, включающий в себя все четыре стадии, повторяется четыре-пять раз, и с каждым новым циклом стадия БДГ-сна становится длиннее{374}. Во время первого цикла продолжительность БДГ-сна составляет около десяти минут, а на последнем – около часа. В сумме за ночь взрослые проводят около 20 % сна в БДГ-фазе, а грудные младенцы – почти 50 %.

Ученые только начинают узнавать, какие еще процессы происходят в головном мозге во время БДГ-сна, помимо сновидений. Согласно результатам исследования, проведенного в Калифорнийском университете в Беркли, БДГ-сон помогает справляться с эмоциональным напряжением{375}. Испытуемым показали изображения, вызывающие сильную эмоциональную реакцию. Спустя 12 часов им показали те же изображения еще раз. Согласно результатам сканирования мозга, испытуемые, которым удалось поспать за эти 12 часов, реагировали не так эмоционально. У них была зарегистрирована более низкая активность миндалевидного тела – эмоционального центра мозга. То есть обработку изображений выполнила более спокойная и рациональная часть головного мозга. «Исследование показывает, что сон играет критически важную роль в эмоциональной обработке информации. Это открывает широкие возможности для психотерапии», – написала Эльс ван дер Хельм, ведущий автор исследования{376}.

Между недостатком сна и уровнем стресса тоже существует важная взаимосвязь. Недосыпание приводит к повышению уровня кортизола{377}, гормона стресса. Кроме того, недостаток сна оказывает влияние на многие гены, которые участвуют в обработке стресса и регуляции иммунной системы организма. Исследователи из Суррейского университета в Великобритании обнаружили, что недосыпание меняет экспрессию более 700 генов и увеличивает активность так называемых воспалительных генов{378}. Это изменение происходит уже через неделю регулярного недосыпания. Организм наших предков готовился к потенциальной травме (например, нападению животного), активируя воспалительные гены в качестве защитной реакции. Наш организм проделывает подобное постоянно, если мы мало спим. По словам Малкольма фон Шанца, одного из авторов исследования, недостаток сна «готовит тело к травме, но она не случается»{379}. Это могло бы легко объяснить взаимосвязь между недосыпанием и такими негативными последствиями для здоровья, как инфаркт и инсульт.

Хочешь быть умным – спи

Одно из самых важных научных открытий заключается в том, что сон, в сущности, работает как бригада дворников, которые ночью очищают мозг от токсичных белков, накапливающихся между клетками мозга за день. Майкен Недергаард, сооснователь Центра трансляционной нейромедицины Рочестерского университета, занималась изучением механизма, лежащего в основе очистительной функции мозга. «Это похоже на посудомоечную машину, – пишет она. – Мы же не едим с грязных тарелок, так почему мы соглашаемся жить, не используя всю мощь и весь потенциал нашего мозга?»{380}

Исследования, которые Недергаард проводила на мышах, показали, что глимфатическая система («канализация» мозга) более активна во время сна и играет критическую роль для поддержания мозга в исправном состоянии{381}. Когда мыши засыпали, клетки их мозга уменьшались в размерах, освобождая больше пространства для спинномозговой жидкости, которая, свободно протекая через мозг, в буквальном смысле вымывала токсические отложения, образование которых связывают с развитием болезни Альцгеймера. Предварительные исследования показали, что похожий процесс, возможно, происходит в головном мозге людей, – факт, который мог бы стать важным прорывом в профилактике и лечении деменции{382}. Вымывание ненужных химических продуктов и токсинов происходит исключительно во время сна, потому что, когда мы бодрствуем, мозг слишком занят, управляя другими функциями тела. Как говорит Недергаард, «мозг обладает ограниченным количеством энергии и, похоже, должен выбирать между двумя противоположными функциональными состояниями: бодрствовать (и оставаться в сознании) или спать (и заниматься очищением). Это как принимать гостей: вы можете либо развлекать их, либо убираться в доме, но делать и то и другое одновременно невозможно»{383}.

Если у мозга не хватает времени на то, чтобы вымыть все ненужные токсины и химические продукты, это имеет очень серьезные последствия. По словам Клэр Сэкстон из Оксфордского центра по функциональной магнитно-резонансной томографии мозга, недостаток сна со временем приводит к уменьшению размера головного мозга{384}. Клэр сказала мне: «Мы обнаружили, что неудовлетворительное качество сна повышает вероятность уменьшения объема головного мозга в течение трех – пяти лет. На данный момент вопрос звучит так: является ли недосыпание причиной изменения структуры головного мозга, или же его следствием либо это два взаимовлияющих процесса».

Никогда не упускайте шанс поспать.

Фрэнк Найт, сооснователь Чикагской школы экономики{385}

Ясно одно: здоровье мозга напрямую зависит от качества и количества сна. Регулярное недосыпание постепенно приводит к невосполнимой потере клеток головного мозга – еще один аргумент в пользу того, что недосыпание по будням нельзя «компенсировать» воскресным сном «до обеда». Исследователи Пенсильванского и Пекинского университетов провели совместное исследование, в ходе которого было обнаружено, что недосыпающие мыши утратили 25 % клеток голубоватого пятна – области головного мозга, отвечающей за умственную активность, концентрацию внимания и когнитивные функции{386}. «В целом мы всегда предполагали, что полное восстановление когнитивной деятельности возможно как после краткого, так и долгосрочного лишения сна, – сказала Сигрид Визи, одна из авторов исследования. – Однако несколько исследований, проведенных на людях, показывают, что даже после трех суток полноценного сна устойчивость внимания и еще несколько функций когнитивной деятельности не нормализуются. Это поднимает вопрос о том, что последствия недосыпания для головного мозга являются непоправимыми»{387}. Она также добавила, что до недавнего времени «никто и не думал, что недостаток сна может так сильно сказываться на деятельности мозга».

По результатам исследования, проведенного в 2014 г. в Высшей медицинской школе Университета Дьюка и Национального университета Сингапура, было установлено, что чем меньше мы спим, тем быстрее стареет мозг{388}. У пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера, желудочки мозга (полости в головном мозге, заполненные спинномозговой жидкостью) расширяются по мере того, как размер мозга сокращается, а его борозды и извилины становятся более выраженными и между ними образуются полости. Исследователи установили, что недостаток сна у пожилых людей увеличивает скорость увеличения желудочков мозга и снижает эффективность когнитивной деятельности, что и является симптомами старения мозга, связанного с началом болезни Альцгеймера. Это было впоследствии подтверждено результатами двух исследований, проведенных в Уппсальском университете в Швеции. По результатам первого исследования, мужчины, которые имели проблемы со сном, в 1,5 раза чаще страдали от болезни Альцгеймера{389}. В ходе второго исследования было обнаружено, что всего одна бессонная ночь приводит к увеличению количества двух редких молекул головного мозга (NSE и S-100B), что является признаком повреждения мозга{390}. (Если вам хочется спать прямо сейчас – не стесняйтесь, закрывайте книгу и ложитесь в постель!)

Факт: экономика Соединенных Штатов ежегодно теряет $63 млрд из-за снижения работоспособности, вызванного недосыпанием{391}.

Общее психическое здоровье также связано со сном. Канадские и французские исследователи обнаружили, что регулярный ранний отход ко сну снижает риск развития психических заболеваний{392}. Лежащий в основе этого механизм задействует ультрадианные ритмы – циклы, на которые делится 24-часовой циркадианный ритм. Ультрадианные ритмы регулируют температуру тела, выработку гормонов и аппетит и управляются дофамином – нейромедиатором, связанным с участками головного мозга, отвечающими за награждение и удовольствие. Дисбаланс дофамина, вызванный проблемами со сном, может привести к развитию биполярного расстройства и шизофрении.

Кроме того, сон связан с долголетием. Когда я писала эту книгу, старейшим человеком на земле являлась Сюзанна Мушатт Джонс по прозвищу Мисс Сьюзи{393}. 116-летняя долгожительница проживала в Бруклине, Нью-Йорк. Когда репортер из Daily News спросил ее, в чем секрет ее долголетия, она ответила: «Я сплю» – и даже показала, как именно.

Сон, память и когнитивная деятельность

Ученые приближаются к разгадке таинственной связи между сном и памятью. В ходе недавнего исследования Калифорнийского университета в Беркли было обнаружено, что плохая память и плохой сон связаны между собой{394}. Их объединяет бета-амилоид – белок, который, возможно, вызывает болезнь Альцгеймера. Ведущий автор исследования, нейробиолог Мэттью Уокер объясняет: «Чем больше бета-амилоида содержится в определенных частях головного мозга, тем сложнее вам уснуть и, соответственно, тем хуже ваша память. Кроме того, чем меньше вы спите, тем хуже вымывается этот токсин. Это замкнутый круг».

Помимо того, что недосыпание негативно влияет на процесс запоминания, оно также приводит к тому, что люди могут «вспоминать» то, чего никогда не было. Исследователи из Калифорнийского университета в Ирвине обнаружили, что недостаток сна способствует созданию ложных воспоминаний{395}. Испытуемые, которые спали по пять и менее часов, чаще подтверждали, что смотрели новостной видеоролик, хотя на самом деле этого не происходило. Они также гораздо чаще вставляли в свои личные истории информацию, которую им ранее предоставили исследователи. Ведущий автор исследования Стивен Френда сказал: «Известно, что недосыпание наносит большой урон здоровью и когнитивной деятельности. Похоже, что, помимо этого, недосыпание приводит к тому, что наши воспоминания становятся нестабильными и легче поддаются влиянию»{396}.

В 2015 г. исследователи Университета штата Вашингтон продемонстрировали, насколько снижается когнитивная деятельность из-за недосыпания{397}. Испытуемых разделили на две группы: одна группа спала как обычно, а другая не спала в течение 62 часов подряд. Испытуемые должны были нажимать на кнопку, когда видят определенную цифру, и не нажимать, если видят любую другую. Как только участники обеих групп усвоили это правило, инструкция была изменена на прямо противоположную. Ни один человек из группы лишенных сна не выполнил новое задание верно, хотя им давалось 40 попыток. «Помимо того, что неспавшие испытуемые медленнее восстанавливались, их способность к восприятию новой информации была просто уничтожена», – сказал Пол Уитни, ведущий автор исследования{398}.

Факт: человек, не спавший 24 часа подряд, и человек, в крови которого содержится одна промилле алкоголя, находятся в одинаковом состоянии – садиться за руль в таком виде – нарушение закона{399}.

Мэттью Уокер из Калифорнийского университета в Беркли и Роберт Стикголд из Отделения сомнологии Гарвардского университета изучали влияние, которое оказывает сон на освоение моторных навыков и скорость запоминания{400}. Участники исследования выучили несколько комбинаций клавиш. Наутро скорость набора возросла по всем комбинациям на 17–20 %. Причем наиболее впечатляющий прогресс наблюдался по самым сложным заданиям – 28,9 %. То есть чем сложнее задача, тем важнее как следует выспаться перед ее выполнением.

Стикголд выступил на TEDx с речью «Сон, память и сновидения» о том, что сон помогает лучше понимать мир вокруг и тем самым – самих себя{401}. В качестве примера он рассказал сказку о сапожнике, который выкроил заготовки для пары новых кожаных сапог, но не успел их сшить и лег спать, а утром обнаружил, что сапоги готовы, хотя поблизости никого не было. «Это не сказка, – объясняет Стикголд. – Это процесс, который происходит каждую ночь. Сон, как волшебный эльф-помощник, сшивает вместе все заготовки, и наутро мы обнаруживаем нечто более интересное, чем новая пара сапог». По его словам, мы находим лучшее понимание собственной жизни: «Когда мы пытаемся постичь смысл каких-то событий в нашей жизни, мы на самом деле пытаемся связать их со всем остальным».

Сложные процессы, происходящие в головном мозге во время сна, не только интересуют сомнологов, но и служат источником вдохновения для изобретателей. Например, для Демиса Хассабиса, владельца компании DeepMind по разработке искусственного интеллекта (ИИ), купленной Google в 2014 г. Миссия компании заключается в использовании ИИ и открытий нейронауки для решения серьезных мировых проблем{402}.

Стюарт Рассел, эксперт по ИИ, удачно выразил ключевую идею, которая подстегивает Хассабиса и его команду: «Собственно говоря, машина, которая спит и видит сны, в долгосрочном периоде служит дольше, чем машина, которая все время работает. Под сном в данном случае подразумевается полное отключение функций считывания и действия, а под сновидениями – многократное повторное воспроизведение опыта в целях максимизации обучения»{403}. Хассабис объяснил мне: «Это парадокс. Нам кажется, что сон – это неэффективная трата времени, в то время как это наиболее эффективное времяпрепровождение для обучения и памяти»{404}. Мы снова видим, как в наиболее передовой и футуристической области науки лучшие умы человечества подчеркивают важную связь между сном и продуктивностью.

Не зря говорится: утро вечера мудренее. Вчера Фауна ломала голову над своей задачкой, а сегодня – проснулась с готовым ответом…

Джон Стейнбек. Благостный четверг{405}

По результатам последних научных исследований, принцип «утро вечера мудренее» до сих пор остается самым результативным подходом к решению большинства проблем. Ученые Эксетерского университета (Великобритания) обнаружили, что «сон почти в два раза увеличивает вероятность вспомнить ранее забытую информацию{406}. Резкий прирост доступности воспоминаний, наблюдаемый после сна, может указывать на то, что некоторые воспоминания за ночь укрепляются. Это подтверждает гипотезу о том, что во время сна мы активно повторяем информацию, которую мозг считает важной». Студенты, имейте в виду: не нужно корпеть над конспектами до рассвета – экзамен пройдет намного успешнее, если вы выспитесь как следует.

Нейробиологи Рассел Фостер из Оксфорда и Стивен Локли из Гарварда обнаружили еще одну интересную взаимосвязь между сном и консолидацией памяти, проследив роль сна в эволюционном развитии{407}. Оказалось, что процесс обучения у первых живых организмов происходил именно во время сна, что существенно повышало их шансы на выживание. Их мозг имел достаточно энергии для обучения, но меньше отвлекался на «шум» извне – идеальные условия для эффективного закрепления нового опыта, полученного за день. «Накоплен значительный ряд доказательств того, что сон необходим для обработки недавно задействованной кратковременной памяти (то есть перевода наиболее важной информации в долговременную память) и укрепления долгосрочной памяти». Сон не просто помогает дольше хранить воспоминания, он преобразует их, согласно результатам бразильского исследования, которое показало, что во время БДГ-сна связи между нейронами не только укрепляются, но и перестраиваются{408}. Это также объясняет, почему полноценный сон положительно сказывается на творческом мышлении.

Сон и здоровье

Для всего остального тела сон важен не меньше, чем для мозга. Например, науке до сих пор неизвестно лекарство от простуды, зато известно, что недосыпание – это эффективный способ увеличить вероятность ее подхватить. Исследователи Университета Карнеги – Меллона в течение 14 дней следили за сном испытуемых, получивших риновирус (вирус, вызывающий простуду){409}. Испытуемые, которые в среднем спали менее семи часов, заболевали простудой в три раза чаще, чем те, кто спал по восемь или более часов. Еще сильнее на вероятность заболевания влиял такой фактор, как эффективность сна – процент времени отдыха, в течение которого испытуемые действительно спали. При 92 % испытуемые заболевали в 5,5 раза чаще тех, чья эффективность сна составила 98 %.

Сон – это не только хорошее профилактическое средство от простуды, но и не менее эффективное лекарство в том случае, если вы все-таки заболели. В Италии даже есть поговорка: «Лучший врач – это кровать». Аксель Штайгер из Мюнхенского института психиатрии общества Макса Планка утверждает, что природа работает на нас: «Болезнь часто вызывает сильную сонливость, и ‹…› сон способствует выздоровлению»{410}. Главное – не мешать. Тот факт, что сонливость является симптомом болезни, еще раз напоминает нам о том, что человеческий организм прекрасно осведомлен о пользе сна.

Кроме того, сон способствует повышению эффективности лечения. В 2012 г. исследователи из Питтсбургского университета доказали, что увеличение продолжительности сна значительно повышает уровень антител в крови пациентов, получивших вакцину против гепатита B, а сон длительностью менее шести часов может привести к снижению эффективности вакцины{411}.

Недосыпание влияет даже на скорость распространения рака. Исследователи Чикагского и Луисвиллского университетов обнаружили, что у мышей, получивших раковые клетки, нарушения сна и его низкое качество привели к повышенной агрессивности опухолей, более быстрому росту рака и снижению способности иммунной системы сопротивляться опухоли на ранних стадиях{412}. «Дело не в опухоли, а в иммунной системе, – объяснил руководитель исследования Дэвид Гозал, заведующий педиатрическим отделением Детской больницы Комер при Чикагском университете. – Фрагментарный сон снижает способность иммунной системы справляться с раком, и опухоль начинает распространяться быстрее»{413}.

По результатам исследования, проведенного в 2015 г. в Центре исследования рака имени Фреда Хатчинсона в Сиэтле, была установлена связь между вероятностью смертельного исхода от рака груди и недостатком сна в ночь перед постановкой диагноза{414}. Оказалось, что уровень смертности среди женщин, которые спали пять и менее часов перед днем, когда им сообщили диагноз, был в полтора раза выше, чем среди женщин, которые в ту ночь спали семь-восемь часов. Кроме того, у недосыпающих людей ниже болевой порог, поэтому уровень боли, который обычно вполне выносим, выдержать намного сложнее{415}.

Факт: каждую секунду за рулем засыпает один американец{416}.

Еще один аргумент в пользу того, что сон является биологическим императивом, – влияние сна на репродуктивное здоровье. Недосыпание связано с мужским и женским бесплодием, так как нарушение суточных ритмов негативно сказывается на выработке гормонов и численности сперматозоидов. Датские исследователи в 2013 г. обнаружили, что у мужчин, спящих менее шести часов или имеющих частые нарушения сна, численность сперматозоидов снижена более чем на 25 %{417}. Недосыпание также может привести к эректильной дисфункции. «Тестостерон вырабатывается ночью, – пишет Лиза Шивес, руководитель сомнологического центра Northshore Sleep Medicine в городе Эванстон. – Исследования показывают, что, во-первых, сокращение общего времени сна может привести к снижению уровня тестостерона у мужчин, а во-вторых, БДГ-сон необходим для выработки и выделения тестостерона»{418}.

Сон важен даже для тех, кто еще не родился. Все знают выражение «есть за двоих», но беременные женщины должны также «спать за двоих». В последнее время среди будущих мамочек стало популярным составлять план родов, но недосыпание значительно снижает вероятность того, что все пройдет как задумано. Исследователи Калифорнийского университета обнаружили, что у женщин, спавших менее шести часов на девятом месяце беременности, роды длились дольше, а кесарево сечение проводилось в 4,5 раза чаще{419}.

Аппетит и метаболизм также связаны с количеством сна. По результатам исследования, проведенного Гарвардской медицинской школой в 2012 г., у здоровых взрослых, спавших в среднем по 5,6 часа в сутки на протяжении трех недель, наблюдался сниженный обмен веществ в покое и повышенный уровень глюкозы после еды – это означает повышенный риск развития ожирения и диабета{420}.

Кстати, между недосыпанием и диабетом тоже есть взаимосвязь. Нехватка сна увеличивает риск развития резистентности к инсулину – гормону, отвечающему за поглощение сахара из крови и его запасание или трансформацию в энергию{421}. А инсулиновая резистентность – предвестница диабета. Для диабетиков здоровый сон важен не меньше, чем специальная диета. (По иронии судьбы Томас Эдисон, победивший сон, страдал диабетом{422}.)

Связь между сном и проблемами с лишним весом широко известна и подтверждена многочисленными исследованиями, но новые открытия ученых помогают нам лучше осознать, насколько она прочна. Стоит хотя бы одну ночь не выспаться – и на следующий день обязательно захочется съесть что-нибудь жирное. Исследователи Пенсильванского университета провели следующее исследование: одна группа испытуемых не спала всю ночь, а второй группе спать разрешили{423}. (Кажется, пора провести исследование по изучению последствий подобных исследований!) Коротая бессонную ночь, каждый испытуемый из группы «неспящих» съел приблизительно 1000 лишних килокалорий. На следующий день потребление калорий в обеих группах было практически одинаковым, однако в группе лишенных сна большая часть килокалорий поступила из жирной пищи. Автор исследования Хенгай Рао объяснил, что причина такого поведения заключается в том, что даже одна бессонная ночь приводит к изменениям в так называемой сети выявления значимости (salience network) – области головного мозга, которая связана с принятием решений, в данном случае с выбором пищевых продуктов{424}.

Самоконтроль требует значительного количества психической энергии, запас которой ограничен{426}. В состоянии усталости ее почти не остается. В 2015 г. исследователи Клемсонского университета выяснили, что недосыпание приводит к таким серьезным последствиям, как «совершение импульсивных поступков, рассеянность внимания, принятие необдуманных решений»{427}. Тот же вывод подтверждается другим исследованием, по результатам которого бросить курить оказалось намного проще тем испытуемым, кто полноценно высыпался{428}.

«Спал, спал и все равно не выспался»: реальность и наше представление о ней

Иногда мы беспокоимся, что спим мало, хотя в действительности спим достаточно. Исследователи из Чикагского, Миссурийского и Стэнфордского университетов установили, что иногда мы спим больше, чем нам кажется{429}. Длительность сна испытуемых отслеживалась с помощью трекера сна, а перед началом исследования все участники заполнили анкету. 13 % ответили, что никогда или редко чувствуют себя отдохнувшими после пробуждения, а две трети участников выбрали вариант «практически всегда». На самом деле реальная разница продолжительности сна между двумя группами составила только четыре минуты. Кроме того, испытуемые, которые жаловались на частые ночные пробуждения, действительно просыпались ночью, однако продолжительность их сна была больше в среднем на 19 минут, чем у тех, кто не жаловался на подобные проблемы. Соавтор исследования Диана Лодердейл прокомментировала это так: «Если во время [ночного] пробуждения вы испытываете тревогу, то это время может показаться вам длиннее, чем если бы вы проводили его более спокойно»{430}.

Существуют и другие причины утренней усталости. Исследователи Майкл Декер и Элизабет Дамато из Университета Кейс Вестерн Резерв назвали такое состояние «инерцией сна»{431}. Они объяснили мне, что люди, как правило, просыпаются во время фазы неглубокого сна или во время БДГ-фазы, когда мозг активен, что облегчает переход от сна к бодрствованию. Если человек просыпается на стадии медленноволнового сна, то тогда, как они выразились, «резкий переход в активное состояние сознания похож на прыжок через каньон». Причина заключается в том, что в это время «метаболические процессы головного мозга замедляются, а кора головного мозга, которая отвечает за восприятие и реакцию на окружающую среду и, в сущности, является „нами“, как бы „отсоединена“ от других областей головного мозга, которые активны». Обычно стадия медленноволнового сна происходит в начале ночи, но если наш цикл сна нарушен такими внешними факторами, как смена часовых поясов, алкоголь или плачущий ребенок, то она может наступить только ранним утром – одновременно со звонком будильника.

Не зеваем (или зеваем?)

Зевание заразительно, но зевнуть нарочно практически невозможно. Быть может, вы зеваете прямо сейчас (это нормально, потому что даже чтение о зевании вызывает зевоту). Еще один интересный факт: мы начинаем зевать еще в утробе матери. Это установил Роберт Провайн, нейробиолог из Мэрилендского университета (округ Балтимор) и мировой специалист по зеванию{432}.

Многие думают, что зевота – признак сонливости, однако это сигнал организму и мозгу проснуться, не терять бдительности или вернуться в происходящее – что-то типа ненавязчивой корректировки курса. Люди зевают не только когда скучают, но и когда предвкушают какое-либо событие. «Олимпийские спортсмены зевают перед соревнованием. Виолончелисты зевают перед концертом», – говорит Провайн{433}.

Теория Провайна также включает идею о том, что зевание сопровождает изменение поведения: «От бодрствования ко сну, от сна к бодрствованию, от внимания к скуке, перед нападением, сексуальным возбуждением, переходом из одного состояния в другое»{434}. Что же касается заразительности зевоты, то по результатам последних исследований это может быть примитивной формой эмпатии{435}. Сообщите эту информацию своему начальнику в следующий раз, когда он заметит, что вы зеваете на совещании.

Кому можно мало спать?

В современной культуре абсолютно нормально (особенно для брутальных мужчин) считать, что на сон не нужно много времени. Большинство людей даже хвастаются этим: «Знаете, некоторым, чтобы быть бодрым и здоровым, нужно спать целую ночь. Но только не мне». На самом деле менее чем 1 % всего населения относится к категории людей, которые могут мало спать без каких-либо негативных последствий для организма{436}. Многие из нас все бы отдали, чтобы получить такую способность, но вообще-то это генетическая мутация{437}. Если вы захотите обсудить это со своими друзьями-генетиками за воскресным обедом, то скажите так: исследователи Калифорнийского университета в Сан-Франциско установили, что «изменение одной последовательности ДНК приводит к замене пролина аргинином в 385-й аминокислоте белка DEC2». Вот простой перевод для тех, у кого нет научной степени по генетике: вы либо с этим родились, либо нет. Способность мало спать невозможно развить специальными тренировками или выработать усилиями воли (и, как ни странно, занятие любимым делом не приводит к подобной мутации). Однако существует теоретическая вероятность того, что ген, отвечающий за малую потребность в сне, можно имплантировать эмбрионам и таким образом сократить потребности в сне еще не рожденных детей{438}. Но, как говорит Тилль Рённеберг, «сомневаюсь, что кто-то захочет сокращать длительность сна, когда мы по-настоящему поймем, для чего он нужен»{439}.

Вопреки здравому смыслу, преимущественное большинство людей отказывается признавать, что они не вошли в лигу одного процента, хватаясь за любую статью, в которой говорится, что спать пару часов в сутки, может быть, не так-то уж и вредно (я поступала так годами).

Такие статьи не редкость. Например, в 2015 г. в журнале Current Biology были опубликованы результаты исследования, проведенного под руководством Джерома Зигеля из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Целью этого исследования было изучение сна в трех племенах охотников-собирателей, живущих в Южной Америке и Африке, которые в среднем спят от 5,7 до 7,1 часа в сутки{440}. После этой публикации во многих изданиях, в том числе научных, появились статьи под многообещающими заголовками, смысл которых сводился к тому, что необходимость сна сильно преувеличена.

Разумеется, каждому хочется верить информации, которая оправдывает сложившийся уклад жизни. Я связалась с Джеромом Зигелем, и он сказал, что «некоторые статьи подчеркивали короткую продолжительность сна потому, что так материал звучал более сенсационно»{441}. Однако настоящая проблема намного глубже: нам нужно научиться не выдавать желаемое за действительное, перепутав громкие слова с настоящими научными данными.

Если попытаться выразить все открытия сомнологов в одном предложении, то, пожалуй, лучше всего сказал Дэвид Гозал: «Люди любого возраста, национальности и профессии должны понимать, что сон, как и другие навыки здорового образа жизни, – это не коммерческий товар, а физиологическая функция жизнеобеспечения»{442}. Только прочно усвоив эту фундаментальную истину, мы сможем по-настоящему наслаждаться жизнью.

Помимо банального недосыпания, вызванного пренебрежением сном, существует целый ряд расстройств сна, которые являются следствием проблем со здоровьем. Избавиться от них, изменив режим дня и вернув сон в список приоритетов, не получится.

Апноэ во сне

От апноэ во сне (или ночного апноэ) страдает более 25 млн взрослых американцев{443}. Апноэ – это остановка дыхания от нескольких секунд до нескольких минут, которая может случаться сотни раз за одну ночь, что делает невозможным глубокий сон{444}. Наиболее распространенный вид апноэ – обструктивное, когда мягкие ткани в задней части гортани ненадолго блокируют дыхательные пути{445}. Именно обструктивное апноэ часто приводит к храпу. Второй вид апноэ – центральное – вызывается нарушением связи между головным мозгом и дыхательными мышцами{446}. Как правило, люди, страдающие центральным апноэ, не помнят, что просыпались ночью, с утра чувствуют вялость и усталость, часто жалуются на рассеянность и имеют повышенный риск развития других заболеваний, которые вызывает или обостряет недосыпание{447}.

Исследования ночного апноэ привели к некоторым из наиболее значимых научных открытий о природе сна за последнее десятилетие. Ведущий сомнолог Университета Уэйна М. Сафван Бадр обнаружил, что среди пациентов, страдающих тяжелой степенью ночного апноэ, наблюдается повышенный уровень смертности{448}. Помимо этого, ночное апноэ негативно сказывается на когнитивных функциях и пространственной памяти{449} (она нужна, чтобы помнить, куда мы положили ключи и как пройти в наше любимое кафе).

Считается, что ночное апноэ связано с развитием депрессии{450}, а также сердечно-сосудистых заболеваний, включая инфаркт и остановку сердца{451}. По результатам исследования, проведенного в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе в 2015 г., выяснилось, что обструктивное ночное апноэ может привести к ослаблению гематоэнцефалического барьера – физиологической системы, защищающей головной мозг от инфекций, бактерий и чужеродных веществ{452}. Эпилепсия, менингит, множественный склероз, болезнь Альцгеймера и другие болезни связаны с нарушением функционирования гематоэнцефалического барьера{453}.

Как выяснилось, апноэ во сне случается и у детей. Исследователи из Чикагского университета изучали взаимосвязь между обструктивным апноэ во сне и астмой, которой страдает более 9 % детей в США и 14 % детей во всем мире{454}. Они обнаружили, что среди детей-астматиков, у которых в ходе лечения ночного апноэ были удалены гланды, количество обращений в больницу по поводу астмы сократилось более чем на треть{455}.

Учитывая, сколько серьезных заболеваний может спровоцировать апноэ, обязательно обратитесь к врачу, если у вас есть симптомы апноэ во сне. Основной метод лечения ночного апноэ – это СИПАП[14] -терапия{456}. Пациенты спят в специальной маске, подключенной к небольшому компрессору, который подает воздух под определенным давлением в дыхательные пути. Современные маски намного легче и удобнее, чем раньше, и не так сильно мешают спать{457}.

Бессонница

• Мне не спится, нет огня;
• Всюду мрак и сон докучный.
• Ход часов лишь однозвучный
• Раздается близ меня,
• Парки бабье лепетанье,
• Спящей ночи трепетанье,
• Жизни мышья беготня…
• Что тревожишь ты меня?
• Что ты значишь, скучный шепот?
• Укоризна или ропот
• Мной утраченного дня?
• От меня чего ты хочешь?
• Ты зовешь или пророчишь?
• Я понять тебя хочу,
• Смысла я в тебе ищу…

А.С. Пушкин. Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы{458}

Думаю, каждому знаком парадокс бессонницы: чем сильнее стараешься уснуть, тем меньше хочется спать. И вот так всю ночь ворочаешься с боку на бок в мрачных мыслях о том, как будет плохо завтра, потому что… всю ночь проворочался, думая о том, как будет плохо завтра. Треть взрослых испытывают трудности с засыпанием, а около 10 % страдают от хронической бессонницы{459}.

Редактор разделов музыки и моды Софи Эглтон написала статью в Huff-Post UK, в которой призналась, что за десять лет бессонницы превратилась в «несчастное зачуханное существо, напоминающее Болотного Стига, всегда небрежно одетое и с растрепанной головой». Она пишет: «В разгар рабочего дня в метро мне сказали, что у меня сарафан надет наизнанку. Мне стало немного стыдно, но в основном из-за гигантского ярлычка дешевого бренда – на фоне всего остального надетая наизнанку одежда была сущей мелочью. И тем не менее этот эпизод заставил меня задуматься о том, как бессонница сказывается на моей жизни. ‹…› Я дошла до ручки. На днях я пыталась ввести пин-код от кредитки на микроволновке»{460}.

Многие из нас были на ее месте (возможно, даже в таком же сарафане швами наружу). Бессонница – не только неприятная проблема сама по себе, но и симптом более серьезных расстройств здоровья. Наиболее распространенный тип бессонницы – психофизиологическая{461}, то есть невозможность уснуть из-за тяжелых переживаний, тревоги, стресса и нервного перевозбуждения. Однако, как объяснил мне Патрик Фуллер, бессонницу не так-то легко диагностировать: «Часть проблемы состоит в том, что многие люди ставят себе диагноз „бессонница“ самостоятельно, а вторая часть – в том, что врачи выписывают пациентам рецепты на снотворные из самых лучших побуждений, не обладая, к сожалению, достаточными знаниями. Первичная бессонница, то есть не обусловленная никакими другими установленными заболеваниями, составляет всего 15 % от всех случаев бессонницы. Сложность диагностики заключается в том, что зачастую бессонница – это симптом, а не причина многих заболеваний, например это типичный симптом тревожных расстройств»{462}.

Сейчас у исследователей появился новый источник данных о поведении людей, страдающих бессонницей, – Twitter{463}. Исследователи Бостонской детской больницы совместно с компанией Merck занимаются созданием «карты бессонницы», отслеживая пользователей по хештегам #cantsleep и #teamnosleep, а также некоторым закономерностям, которые наблюдаются у пользователей Twitter, имеющих проблемы со сном: «много ночью – мало днем» (большое количество публикаций в ночное время при сравнительно низкой активности в дневное) и «много гнева» (публикации повышенного количества сообщений негативного характера по сравнению с обычной активностью пользователя).

Несколько подписчиков Facebook-сообщества HuffPost Lifestyle, посвященного здоровому образу жизни, рассказали, о чем они думают по ночам, лежа в кровати без сна, – как мы уже знаем от профессора Фуллера, нельзя с уверенностью сказать, тянет это на диагноз или нет.

Я думаю обо всем на свете! Работа, счета, отношения в семье, отношения с друзьями. Мое здоровье, здоровье моего мужа. Мои коты. Будущее. Выходные.

Шарлин Стенсет{464}

Все непоправимые поступки прошлого плюс все, что волнует меня в настоящем, плюс все, что может произойти в будущем: что приготовить завтра на ужин? Где я буду через год? Что со мной будет, если заболеет любимый? И так далее и тому подобное. Мой мозг напоминает лошадь, которая пытается скакать по зыбучим пескам.

Страницы: «« « 123456 » »»