Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью Хаффингтон Арианна

Сновидения всегда были важной частью моей жизни. В 20 лет труды Карла Юнга настолько впечатлили меня, что я завела специальный дневник, в который ежедневно записывала все свои сны. В основном это были искаженные, сюрреалистичные картины, основанные на событиях предыдущего дня, но иногда меня посещали внезапные гениальные откровения. Один сон был настолько ясным и ярким, что запомнился мне на всю жизнь (я уже писала об этом в «Процветании»). Со временем его смысл становится только глубже. Мне снилось, что я еду к Богу на поезде (дочитайте до конца!). Поездка была очень долгой, я смотрела в окно, за которым мелькали разные эпизоды из моей жизни. Некоторые из них были прекрасны; они так манили, что хотелось выскочить из вагона или увезти их с собой. Иногда поезд шел через унылые бесплодные пустоши. Так или иначе, и те и другие места оставались позади. И каждый раз, когда мне хотелось задержаться в каком-то из них – неважно, красивом или уродливом, – я испытывала сильную боль. Она уходила, как только я принимала мысль о том, что все события моей жизни одинаково важны, что все имеет некий скрытый смысл, является неочевидным посланием или жизненным уроком. Этот сон впоследствии снился мне много раз в самых разных вариациях, и со временем я наконец поняла, какой дар заключен в нем. Он научил меня жить так, как если бы – как в стихотворении Руми – в жизни все было устроено в нашу пользу{474}.

С помощью сновидений сон предлагает нам доступ в другие измерения, другое время и даже к другим частям нашего «я». Сон указывает дорогу к глубинам души, которые надежно укрыты от нашего сознания. Как писал тибетский буддист Тартанг Тулку Ринпоче, «сны – это резервуар знаний и переживаний, однако часто им не придают значения как средству исследования реальности»{475}. Макс Планк, лауреат Нобелевской премии по физике (1918 г.), считал сознание первичным, материю же рассматривал как «производное от сознания»{476}. А сновидения – одной из составляющих частей сознания. Вневременность сновидений, их причудливые сюжеты, способы, которыми мы движемся через мир грез, – все это позволяет нам соединиться с нашей внутренней мудростью и интуицией.

Мы живем в мире, где необходимо постоянно следить за временем, и мудрости предпочитаем информационный поток, мы поглощены работой и своими девайсами с самого утра и до поздней ночи (собственно, почти до утра). Поэтому сейчас сновидения могут нам помочь, как никогда раньше. Развитие технологий позволяет перемещаться во времени и пространстве за считаные секунды, но сновидения предлагают нам путешествие намного интереснее – внутрь самих себя.

Сон – это маленькая потайная дверь, ведущая в самые сокровенные уголки души и открывающаяся в космическую ночь.

Карл Густав Юнг. Значение психологии для современного человека{477}

Во многих культурах сновидения веками считались священными. У некоторых народов такое отношение сохранилось до сих пор, но, к сожалению, не в западной культуре. По мнению Роджера Экерча, нам это дорого обошлось:

«В отличие от восточных культур, институционализировавших сновидения, наш интерес к ночным видениям постепенно угасал, а вместе с ним исчезла и возможность лучше понимать свои глубинные мотивы и переживания. Может, [сны] и не являются королевской дорогой к бессознательному, как выразился Фрейд, в любом случае это вполне проторенный, хоть и достаточно извилистый путь к самопознанию. Есть определенная ирония в том, что современные технологии, превратив ночь в день, одновременно дали людям возможность заглянуть в святая святых – головной мозг, и перекрыли движение на самой древней дороге, ведущей к человеческой душе»{478}.

К счастью, современные научные открытия и нарастающее желание тронуться с места помогают нам снова встать на этот «извилистый путь».

Фрейд, Юнг и психология сновидений

Долгое время современное понимание сновидений основывалось исключительно на работах Зигмунда Фрейда. До него сны считались уникальным способом постичь Бога, однако Фрейд рассматривал их как способ постичь самих себя. То есть сновидения по-прежнему оставались мистическими путешествиями, но их характер из религиозного превратился в глубоко персональный.

В «Толковании сновидений» (1900) Фрейд писал, что сны являются символическим выражением подавленных потребностей, страхов и желаний, вспоминать или непосредственно переживать которые слишком болезненно и по этой причине вытесненные в подсознание «психической цензурой»{479}. Он писал: «Сновидение – полноценный психический акт; его движущей силой служит стремящееся к удовлетворению желание; скрытая форма последнего, а также и многочисленные странности и абсурдности сновидения проистекают от воздействия психической цензуры, которое испытывает оно при своем образовании»{480}. Фрейд считал, что для правильного понимания сновидений важно верно расшифровать и проанализировать их содержание. «Согласно психодинамическим теориям, в основе сновидения лежит, как правило, удовлетворение или замещение желаний, поэтому считалось, что люди и предметы [в сновидениях] символизировали нечто совершенно иное, – объяснил мне Джон Бар, профессор психологии Йельского университета. – Это был своеобразный способ защитить человека от „нежелательного контента“»{481}.

Сновидения постоянно проникают в нашу дневную жизнь – понятые или нет, потому что между сознанием и подсознанием существует прочная неразрывная связь. Фрейд писал: «Я предполагаю, что сознательное желание лишь в том случае становится "возбудителем" сновидения, когда ему удается пробудить равнозначное бессознательное и найти в нем поддержку и подкрепление»{482}.

Считалось, что определенные типы подсознательных желаний подавляются чаще, чем другие. «Согласно теории Фрейда, желания являются в основном сексуальными, поэтому замещаются все мысли, имеющие явно выраженный сексуальный характер, а также фантазии о табуированных партнерах, таких как мать и отец», – объяснил Бар{483}. Существует распространенный термин «оговорка по Фрейду», который описывает ситуацию, когда в «дневной жизни» человек случайно обнажает свои подсознательные желания или мысли, обычно преданные забвению в мире грез.

Фрейд рассматривал сновидения как конечный продукт процесса, безостановочно происходящего в подсознании. Он сравнивал сновидение с фейерверком, «который долго изготовляли и который теперь в одно мгновение сгорает»{484}. Чтобы интегрировать подсознательные загадки сновидений в сознание и тем самым получить возможность встретиться со страхами и желаниями, которые они символизируют, нужно в первую очередь научиться понимать смысл сновидений. Благодаря Фрейду толкование снов, которым раньше занимались античные жрецы и священники, перешло в руки психоаналитиков{485}. Это был новый подход к давно известной идее, что сновидения – в высшей степени ценное и уникальное знание, которое важно правильно расшифровать.

Согласно Фрейду, значение сновидения зачастую является неочевидным, и его нужно извлечь при помощи длительного скрупулезного анализа. То, что нам кажется самым важным, в действительности может таковым не являться. Чтобы найти ключ к разгадке, аналитик должен искать неявные намеки, слушая пересказ сна своим пациентом: «Когда сообщенное сновидение представляется мне вначале малопонятным, я прошу рассказчика повторять его мне. Повторение в очень редких случаях воспроизводит рассказ в тех же словах. Те части, которые претерпели изменения, тотчас представляются мне слабыми местами маскировки сновидения. ‹…› Именно с них можно начинать толкование сновидения»{486}.

Разумеется, упомнить все детали снов невозможно. Но, по Фрейду, забывание является видом вытеснения, что означает, что ключ всегда спрятан в забытой части сна. «Забывание сновидений ‹…› до тех пор остается непонятным, пока к его объяснению не привлекается сила психической цензуры, – писал Фрейд. – Эта часть сновидения, вырванная из забвения, почти всегда наиболее важна и существенна. Она была очень близка к разрешению сновидения и потому наиболее подвергалась сопротивлению»{487}. Например, мы часто забываем болезненные воспоминания, которые продолжают жить в подсознательном, напоминая о себе во снах, и воскресить которые можно при помощи толкования сновидений.

Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, в конце своей жизни написал эссе, известное под названием «Видение»{488}. Однажды ему приснилось, что он собирается рисовать в мастерской и вдруг замечает, что в кресле сидит его отец Рандольф, умерший более 50 лет назад. Черчилль стремится быстрее рассказать ему обо всем, что произошло за это время: о расцвете социализма, двух мировых войнах, новых правителях государств. Как пишет бывший мэр Лондона Борис Джонсон в книге «Фактор Черчилля» (The Churchill Factor): «Рандольф так и не узнает, чего достиг его сын. Отец делает вывод, что сын – художник-совместитель с посредственными способностями, живущий в маленьком коттедже, а по званию поднялся не выше майора в территориальной добровольческой части»{489}. После того как Черчилль окончил свой рассказ, его отец сказал: «Конечно, ты сейчас слишком стар, чтобы думать об этом. Но, услышав твою речь, я удивился, отчего же ты не пошел в политику? Ты мог бы многое изменить и даже сделать себе имя». И внезапно он исчезает.

Вообразите себе, что почувствовал Уинстон Черчилль! Ему, одному из величайших политических лидеров в истории человечества, выпал шанс наконец-то рассказать отцу обо всех своих достижениях во время войны и на посту премьер-министра, а тот его не услышал. Отношения между Черчиллем и Рандольфом были натянутыми, и этот сон отражает как страстное желание Черчилля, чтобы отец им гордился, так и мучительное чувство, что он разочаровал отца{490}.

Фрейд считал, что сновидения – это путешествия в прошлое и в глубь себя, иногда через простые забытые воспоминания, а порой через темные болезненные эпизоды жизни. Отправившись в это путешествие и постигнув смысл своих сновидений, можно не только исцелить душевные раны, но и познать себя.

Карл Юнг, более молодой современник Фрейда, основатель аналитической психологии, воспринимал сны не столько как результат вытеснения, сколько как проявление коллективного бессознательного. Как сказал мне Питтман Макги, «Карл Юнг рассматривал бессознательное как источник творчества и проводник божественного. Он называл сновидения "голосом Бога". Если относиться к сновидениям внимательно, они укажут вам путь к трансформации»{491}.

Автобиография Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления», впервые опубликованная в 1963 г., до сих пор остается одной из моих самых любимых книг. Чтобы понять его точку зрения на сновидения, нужно разобраться в том, что именно он подразумевал под коллективным бессознательным. «По мере развития наук, – писал Юнг в книге Человек и его символы, – наш мир становится все менее человечным. Человек ощущает себя изолированным в космосе, поскольку его связи с природой разорваны…»{492} Между сознательным умом, «принципиальная природа которого заключается в концентрации, ограничении и исключительности», и «первобытным умом» и его «примитивной психической энергией» разверзлась пропасть{493}. И в этой пропасти зарождаются и процветают современные страхи, тревоги, психические расстройства и психиатрические заболевания:

«В нашей сознательной жизни мы подвергаемся различного рода влияниям. Другие люди стимулируют или подавляют нас, события на работе или в гостях нас отвлекают. ‹…› Чем сильнее сознание подвергается влиянию предрассудков, ошибочных мнений, фантазий и инфантильных желаний, тем шире имеющаяся в нем пропасть, ведущая к невротической диссоциации и к большей или меньшей неестественности жизни, далекой от здоровых инстинктов, от природы и истины»{494}.

Юнг пишет, что для психического, эмоционального и духовного здоровья «необходимо, чтобы подсознание и сознание были неразрывно связаны между собой и действовали скоординированно»{495}. Именно для этой цели большое значение имеет толкование сновидений, символика которых «играет роль курьера, передающего послания от инстинктивных к рациональным частям разума»{496}. Но эти послания написаны, как выражается Юнг, на «забытом языке инстинктов». Сновидения нужны для «восстановления нашего душевного равновесия»{497} и «тонкой регулировки психического баланса»{498}. «То, что мы упускаем из виду, – писал Юнг, – часто воспринимается подсознанием, которое может передать информацию посредством сновидений»{499}. Или, как он выразился в эссе «Практическое использование анализа сновидений», «сон рисует внутреннюю ситуацию, реальность которой сознание вообще не признает или признает неохотно»{500}.

Хотя Юнг соглашался с Фрейдом в том, что сновидения могут представлять подавленные желания или страхи, он полагал, что они также могут быть «безжалостными истинами, философскими сентенциями, иллюзиями, дикими фантазиями, воспоминаниями, планами, предвосхищением событий, даже телепатическими видениями, иррациональными переживаниями и бог знает чем еще»{501}. Его взгляд на символическую природу сновидений не совпадал со взглядом Фрейда. Раз сновидения не всегда являются выражением подавленных желаний, то их смысл не обязательно скрыт и, соответственно, не всегда нуждается в расшифровке. «А почему, собственно, они должны иметь смысл, отличный от их содержания? – спрашивал Юнг. – Разве в природе встречается что-либо подобное? Ведь сон – это явление природное и не может означать то, чем не является. Даже в Талмуде говорится: „Сны сами себя толкуют“»{502}. Кроме того, Юнг предупреждает нас, что «верить сонникам крайне неразумно»{503}, так как «ни один встречающийся во сне символ нельзя отделять от личности его увидевшего».

Юнг писал, что многие из его пациентов, «особенно под влиянием чтения»{504}, ошибочно полагали, что определенные элементы их сновидений были метафорой: «Как и врачу, пациенту хочется сразу „заглянуть за сон“ в ошибочном допущении, что сон – всего лишь фасад, скрывающий истинный смысл. Но так называемый фасад в большинстве домов совсем не иллюзия или обманчивое искажение, а соответствует содержанию дома и часто даже полностью выдает его»{505}.

Господь даровал тебе сны, чтобы ты увидел, что у тебя внутри.

Руми. Моисей и Фараон{506}

Юнг не стремился заменить древнее понимание сновидений, он, скорее, хотел усовершенствовать его при помощи современных научных методов. «Научное определение их природы возможно только путем сравнительных мифологических, фольклорных, историко-религиозных и этимологических исследований», – писал он{507}.

Объединение древнего и современного, индивидуальной и коллективной природы сновидений и изучение связи между снами, мифами и другими культурными нарративами актуальны до сих пор. «Основной вклад Юнга в наше понимание бессознательного, – пишет Кристофер Букер в «Семи основных сюжетах» (The Seven Basic Plots), – заключался в том, что это было одно из величайших открытий XX в., не менее важное, чем открытия, сделанные Эйнштейном и другими физиками-ядерщиками или открытая Уотсоном и Криком двойная спираль ДНК»{508}.

Мы с Букером были близкими друзьями, когда я жила в Лондоне. Он настойчиво советовал мне прочесть Юнга. Когда я написала свою вторую книгу «После здравого смысла» (After Reason, 1978), мне отказали 36 издательств – кошмар любого писателя. В ожидании ответа от тридцать седьмого издательства (они, кстати, согласились) я наконец послушала совет Букера и надолго заперлась в своей маленькой квартирке вместе с собранием сочинений Юнга. Впечатлившись, я сразу же начала скрупулезно записывать все свои сны. У меня до сих пор хранится кипа дневников, которые я вела тогда, сидя дома в одиночестве. После того как я покинула свою юнгианскую пещеру и вернулась в социальный мир, я уже больше никогда не вела дневники снов с такой самоотдачей, так регулярно и подробно, однако в различные периоды своей жизни возвращалась к этой практике. Я всегда любила обсудить их содержимое с родными и друзьями, извлекая большую пользу из совместного толкования коллективного бессознательного.

Вслед за Фрейдом и Юнгом Эдгар Кейси, известный под прозвищем Спящий пророк, полагал, что люди имеют несколько уровней сознания: бытовое сознание, которое мы переживаем в повседневной жизни; подсознание, которое Кейси считал источником глубокого познания себя; и суперсознание, которое соответствует коллективному подсознательному по Юнгу{509}.

Эдгар Кейси, родившийся в 1877 г. в штате Кентукки, допускал, что некоторые сновидения – всего лишь результат переваривания организмом определенной пищи или иные физические «расстройства»{510}. Однако Кейси считал большинство сновидений значимыми на многих уровнях, своеобразным ночным диагностическим отчетом, в котором отражены все «физические состояния, требующие внимания; изменения личных взаимоотношений; возможности, которые нельзя упускать; опасности, которых нужно избежать; внефизические переживания других измерений жизни, которые помогают расширить сознание»{511}. Две цели сновидений, по мнению Кейси, заключались в том, чтобы помочь человеку справиться с повседневными проблемами, с одной стороны, и, с другой стороны, помочь освободиться от мирских проблем, чтобы соединиться с духовным измерением и высшей реальностью{512}. Кейси, как и Юнг, возвращал толкование сновидений самому сновидцу.

Сновидения и искусство

Сновидения часто служат источником вдохновения для величайших сюжетов мира в литературе, живописи и музыке. Шекспир в «Гамлете» обыгрывает аналогию между сном и смертью, где сон предстает как своего рода репетиция смерти:

В «Юлии Цезаре» Кальпурния, жена Цезаря, видит вещий сон про убийство мужа и уговаривает его не ехать в Рим:

Шекспир не единожды возвращается к теме снов, включая «Бурю», источник одной из самых известных цитат о сновидениях:

Иногда сны бывают вещими. Иногда они могут стать, по выражению Роджера Экерча, «избавлением от дневных страданий»{516}. Он приводит слова героя одной из басен Жана де Лафонтена:

Эмилия Бронте, английская писательница XIX в., образно описала силу сновидений: «Мне в жизни снились сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и меняли цвет моих мыслей»{518}.

В «Главе про сны» (A Chapter on Dreams, 1888) Роберт Льюис Стивенсон писал о том, что некоторыми своими произведениями, в частности знаменитой «Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда», он обязан «маленьким человечкам» (он называет их Браунис), которые живут у него в голове и приносят идеи во время сна:

«Вне всякого сомнения, эту часть [моего труда] выполняют Браунис, пока я сплю. ‹…› Два дня я ломал голову, пытаясь придумать хоть какой-то сюжет. На вторую ночь мне приснилось, что я смотрю в окно, и вдруг вид разделяется на две части: в одной из них – Хайд, уходя от погони за какое-то преступление, принимает порошок, и превращение происходит прямо на глазах у его преследователей. Все остальное я написал днем, будучи в сознании, однако и в этом тексте я чувствую манеру своих Браунис»{519}.

Во время учебы в Кембридже я была без ума от песни Let It Be группы The Beatles. Эта знаменитая ода принятию была основана на сне, который приснился Полу Маккартни, когда группа была на грани распада. Вот как это описывает сам Маккартни: «Однажды, в те непростые времена, мне приснилась моя мама, которая к тому времени была мертва уже лет десять. Мне стало хорошо и спокойно. Во сне она мне сказала: „Все будет хорошо“. Я не уверен, что она сказала именно „Будь что будет“ (Let it be), но смысл ее совета заключался в том, что не стоит переживать попусту, все закончится хорошо. И я написал текст Let It Be. Я так и начал: „Mother Mary (мою маму звали Мэри), When I find myself in times of trouble“ („когда мне непросто“) – а ведь именно так и было. Вся песня родилась из этого сна»{520}.

Сальвадор Дали называл многие из своих сюрреалистичных картин «рукотворными фотографиями сновидений»{521}. Его сны послужили вдохновением для множества работ. «Я первый зритель, которого удивляют и часто ужасают безумные образы, которые затем появляются на моих холстах, – сказал великий художник. – На самом деле я не более чем аппарат, запечатлевающий беспристрастно и с максимальной точностью сновидения, диктуемые моим подсознательным»{522}. На одной из самых известных картин Дали, «Постоянство памяти», тающие часы символизируют, как причудливо изменяется течение времени во снах{523}.

В поп-культуре образ сна часто символизирует более искреннее проявление своего «я»: в своих сновидениях человек становится таким, каким он хочет быть, и его жизнь меняется волшебным образом. В ставшем классическим мультфильме «Золушка» (Уолт Дисней, 1950) главная героиня поет песню, строчки которой отражают распространенное восприятие сновидений как источник вдохновения: «Мечта прилетит случайно, / в час, когда ты спишь…»{524}

В литературе и кинематографе сон часто является способом попасть в другой мир. Пожалуй, один из самых известных примеров – фильм «Волшебник страны Оз»{525}: все невероятные путешествия Дороти (и, разумеется, Тотошки) в стране Оз заканчиваются тем, что она просыпается дома в кровати.

«ДОРОТИ. Но это был не сон! Есть такое место, и ты, и ты, и ты… и вы были там! В то же время вы не могли быть…

ТЕТЯ ЭМ. Мало ли глупостей нам снится ‹…›

ДОРОТИ. Нет, тетя Эм, это случилось со мной на самом деле».

Да, нам снится много глупостей, и, хотя мы часто попадаем в достаточно реалистичные места, в конце концов мы неизменно просыпаемся, как Алиса после своих приключений в Стране Чудес. «Ой, а какой я забавный сон видела!»{526} – говорит она своей сестре. В фильме «Гарри Поттер и узник Азкабана» Дамблдор просит профессора Снейпа не будить Гарри: «…Пускай спит. Как прекрасен мир, являющийся во снах – от загадочных глубин океана до сверкающих звезд Вселенной»{527}.

В своих повседневных разговорах мы часто рассуждаем о сне как лучшем мире или цели, к которой стоит стремиться. В мире грез оживает наша лучшая часть, то, чем мы можем стать, если отбросим все страхи, предрассудки, сделки с совестью и цинизм дневной жизни. Пример – знаменитая речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» и американский идеал «американской мечты» как наивысшего достижения в жизни, распространенный среди среднего класса.

Сны разных людей содержат разные видения и образы, но в их основе лежат идеи, понятные каждому. «Очевидно, что сновидения – это больше чем просто истории, это продукт личного бессознательного человека, который видит эти сновидения, – пишет Букер. – Но понять их можно, только увидев, как корни этих историй уходят глубоко в коллективное бессознательное, принадлежащее всему человечеству»{528}.

«Если к вам приходит действительно классная мечта, хватайтесь за нее!»

Не нужно быть художником, чтобы наслаждаться этими прекрасными видами, запутанными сюжетами и внутренними источниками вдохновения, – просто закройте глаза и спите. Сомнения, грызущие нас днем, ночью стихают, и наша творческая сторона может проявляться без страха, цензуры и осуждения. Аллан Хобсон, психиатр Медицинской школы Гарвардского университета, сказал: «Сон, возможно, является наиболее творческим состоянием сознания, в котором хаотичные, произвольно возникающие сочетания когнитивных элементов приводят к созданию не существовавших ранее конфигураций информации – новых идей»{529}.

Сновидения давно вдохновляют ученых, помогая делать революционные научные открытия. В середине XIX в. американский изобретатель Элиас Хоу долго бился над созданием швейной машины, пока однажды, как сообщается в опубликованной истории семьи, ему не приснился сон, в котором его под угрозой смерти заставили создать швейную машину для «жестокого короля неведомой страны»{530}. Когда отведенное время истекло и наемники короля пришли за ним, Хоу заметил, что их шпаги имели отверстия на концах. Проснувшись, он понял, что именно мешало ему закончить изобретение: ушко иголки нужно было перенести к заостренному концу, а не оставлять его на тупом конце, как на обычной швейной иголке. Так что в следующий раз, когда вам приснится кошмар, не забудьте внимательно рассмотреть все детали – возможно, они помогут вам сделать кардинальный прорыв в своей жизни.

Периодическая таблица элементов, детище русского химика и изобретателя Дмитрия Менделеева, также посетила его во сне: «Ясно вижу во сне таблицу, где элементы расставлены как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги и заснул опять. Только в одном месте впоследствии оказалась нужной поправка»{531}.

Отто Леви, американскому психобиологу немецкого происхождения, приснилось, как провести эксперимент, который докажет, что нервные импульсы передаются химическим путем{532}. Он быстро набросал какие-то заметки и снова лег спать. На следующее утро Леви с ужасом обнаружил, что не может разобрать свой собственный почерк. Весь день он провел в бесплодных попытках вспомнить, что ему приснилось. Так ничего и не вспомнив, Леви лег спать. Судьба была к нему благосклонна: в ту ночь ему приснился точно такой же сон. На этот раз, проснувшись, он сразу же отправился в лабораторию, чтобы поставить эксперимент немедленно. Это открытие принесло Леви Нобелевскую премию в 1936 г. Вывод такой: если подсознание показывает вам один и тот же сон уже второй раз – это нечто крайне важное. И постарайтесь писать как можно разборчивее!

В 1865 г. змея, кусающая сама себя за хвост, приснившаяся немецкому химику Фридриху Августу Кекуле, навела его на мысль о строении молекулы бензола, широко применяемого в промышленности. Артур Кёстлер написал об этом революционном открытии в книге «Творческий акт» (The Act of Creation): «Молекулы определенных важных органических соединений являются не открытыми структурами, а цепями, замкнутыми в форме "кольца", подобно змее, кусающей себя за хвост»{533}. Кёстлер окрестил сон Кекуле «самым важным сном в истории человечества со времен толкования Иосифом сна фараона о семи тучных и семи тощих коровах»{534}.

В 1890-х гг. Сара Бридлов, работавшая посудомойкой и прачкой, по непонятной причине начала терять волосы{535}. Она безутешно молилась об излечении, и ответ пришел к ней во сне: «Большой черный человек появился передо мной и продиктовал рецепт смеси для волос. Некоторые из ингредиентов росли в Африке, но я послала за ними, приготовила смесь и нанесла на волосы. Через несколько недель волосы стали расти даже быстрее, чем раньше. Я опробовала смесь на своих подругах – и она помогла. Я решила продавать ее». Так появилось «Удивительное средство для роста волос Мадам Си Джей Уокер»{536}, которое позволило ей открыть компанию Madam C. J. Walker Manufacturing Company по производству косметики для афроамериканских женщин и сделало ее мультимиллионером{537}. В некрологе Мадам Си Джей Уокер была описана как одна из самых богатых афроамериканских женщин США, «если не всего мира».

Твой сон ближе к истине,

потому что он сразу же повлиял на твою дневную жизнь.

Самое важное – насколько быстро ты делаешь то,

что велит тебе душа.

Руми. Три путника делятся своими сновидениями{538}

Поисковая система Google, хранилище всех знаний современного человечества, была придумана во сне. Вот как Ларри Пейдж описал ее создание в речи на вручении дипломов в Мичиганском университете в 2009 г.:

«Вот и мне приснился такой сон, когда мне было 23 года. Проснувшись, я задумался: а что, если мы могли бы скачать весь интернет, сохранить все ссылки и… Я схватил ручку и начал писать! Иногда важно проснуться и перестать мечтать. Я полночи строчил в блокноте и убеждал себя, что все сработает. Вскоре я заявил своему научному руководителю Терри Винограду, что скачать интернет можно за пару недель. Он понимающе кивнул: он отлично знал, что потребуется куда больше времени, но был достаточно мудр, чтобы не говорить мне об этом. Оптимизм юности часто недооценивают! Поразительно: у меня не было мысли о том, чтобы запрограммировать поисковую систему. Этой идеи и близко не было. Однако много позже мы набрели на более мощный способ рэнкинга веб-страниц, позволяющий в самом деле создать отличную поисковую систему. И так родился Google. Если к вам приходит действительно классная мечта, хватайтесь за нее!»{539}

Артур Кёстлер называл сновидения «инкубационным периодом»{540}. Он привел убедительные доводы, почему сновидения являются более плодородной почвой для новых идей, чем рациональная, линейная, сознательная дневная жизнь. Всплеск креативности во снах происходит по причине «смещения внимания на нечто, остававшееся незамеченным, что казалось неважным ранее, но стало важно в новом контексте. ‹…› Творческий процесс не есть акт творения в ветхозаветном смысле слова. Он не создает из ничего, а раскрывает, выбирает, переставляет, комбинирует, синтезирует уже существующие и известные факты, идеи, способности, навыки»{541}. Включая сновидение в концепцию сознания, Кёстлер помогает нам понять, что игнорировать содержание сновидений равносильно уничтожению своего огромного потенциала.

Наука сновидений

Что конкретно происходит в головном мозге, когда мы видим сон? В 1977 г. ученые Аллан Хобсон и Роберт МакКарли выдвинули гипотезу активации – синтеза, согласно которой начало БДГ-фазы сна активирует нейронные цепи в стволе головного мозга{542}. Это, в свою очередь, запускает деятельность лимбической системы мозга, которая, помимо прочего, отвечает за эмоции, память и модели поведения. Во время бодрствования эти структуры мозга помогают осознавать и понимать окружающую среду. Но во время сна мозг реагирует на внутренние сигналы; не имея внешних стимулов в качестве контекста, он вынужден обратиться к эмоциям и воспоминаниям, чтобы создать смысл: «Сновидения изобилуют эмоциями, даже когда кажутся безумными и бессвязными с точки зрения логики»{543}.

В 2000 г. финский психолог Антти Ревонсуо предложил теорию симуляции опасности, в соответствии с которой сновидения – часть защитного механизма, выработанного в процессе эволюции{544}. По мнению Ревонсуо, этот механизм служит для обработки опасных ситуаций безопасным образом. Сновидения позволяют переиграть напугавшую нас ситуацию в безопасных условиях и выработать соответствующие навыки: справляться с подобными угрозами, если они реально угрожают жизни, либо распознавать ситуации, которые опасности не представляют.

Кроме того, сновидения играют важную роль в процессах обучения и запоминания, как установили ученые больницы Медицинского центра Бет-Изрэйел в Бостоне{545}. Они провели следующее исследование: испытуемые должны были в течение часа научиться проходить сложный виртуальный лабиринт. Затем одна группа могла вздремнуть в течение полутора часов, а другая развлекалась разнообразными занятиями. Через пять часов испытуемые должны были снова пройти лабиринт. Наименьший прогресс наблюдался в группе тех, кто не спал. Среди испытуемых, которые спали, но не видели снов, связанных с заданием, значительного улучшения также не наблюдалось. Зато люди, которым снова снился лабиринт, улучшили свой результат в десять раз (по сравнению с теми, кому он не приснился).

Эрин Уомсли, одна из авторов исследования, пояснила: «Испытуемые, видевшие сны про лабиринт, во время обучения показывали относительно низкие результаты. ‹…› Наши наблюдения предполагают, что наиболее сложные задания имеют более высокий приоритет и поэтому во время сна головной мозг сосредоточивается на них – мозг как бы "знает", где вы испытываете затруднения, и, похоже, именно в этой области сновидения приносят наибольшую пользу»{546}. Получается, что в случае жизненных затруднений головной мозг бросает дополнительные силы на их преодоление. Теперь вы точно можете спать спокойно.

Исследователи Калифорнийского университета Беркли также обнаружили связь между сновидениями и эмоциональным интеллектом{548}. Испытуемые должны были назвать чувства, которые, по их мнению, обозначают различные выражения лиц, от дружелюбного до угрожающего. Участники, которые имели достаточно длинную фазу БДГ-сна, назвали все эмоции верно; самый низкий результат показала группа недосыпающих. Как выразился Мэттью Уокер, автор исследования, «сновидения позволяют настроить наш эмоциональный компас на верное направление. Другой вопрос, сможем ли мы теперь улучшить качество сна и таким образом повысить эмоциональный интеллект»{549}. Сновидения также помогают справляться с различными переживаниями: если мы не можем переработать негативные эмоции, то повышается вероятность стресса и тревоги. Социальный психолог Зандер ван дер Линден писал в Scientific American: «Сновидения помогают регулировать дорожное движение на хрупком мосту между нашим опытом и нашими эмоциями и воспоминаниями»{550}.

Рубин Наиман, специалист по изучению сна и сновидений Центра интегративной медицины при Аризонском университете, сказал мне: «Как при запуске обновления программ на компьютере требуется закрыть все работающие приложения, так и БДГ-сон временно "отключает" нас от реальности, запрещая использование большинства органов чувств и скелетных мышц. Сознание похоже на воду, которая меняет форму в зависимости от поверхности, по которой она течет. Во время бодрствования сознание ограничено пределами физического существования. Подобно реке, оно принимает форму и направление, задаваемое берегами информации, поступающей от органов чувств (зрение, слух, осязание и т. д.) и направляемой к двигательным нервам (движения, речь и т. д.). Во время сна река бодрствования впадает в океан грез, и мы оказываемся в удивительном мире, где эмоции, идеи и образы живут по своим диким правилам. Сновидения – это место встречи с миром, существующим за пределами мира реальности, просторный и таинственный дом, в котором обитает подсознание, ‹…› источник искусства и духовности»{551}.

Выводы, сделанные Уокером, созвучны с исследованием Хобсона, который обнаружил, что, «возможно, БДГ-сон является состоянием протосознания, предоставляющим виртуальную модель мира, которая необходима для развития и поддержания сознания»{552}. (Отличное исследование, чтобы цитировать каждому, кто обвиняет вас в том, что вы много спите.)

На разных стадиях сна мы видим разные сны. Часть одного исследования, проведенного в Великобритании, заключалась в том, что участников будили несколько раз за ночь и просили описать, что им снилось{553}. Оказалось, что сновидения становятся тем страннее и сюрреалистичнее, чем позже они снятся. Кроме того, нейробиологи Киотского университета обнаружили взаимосвязь между содержанием сна и активностью головного мозга, которая, в каком-то смысле, может работать автоматическим толкователем снов{554}. Участники провели ночь в томографе и после пробуждения описали посетившие их сны. Исследователи относили каждый рассказ к одной из 20 различных категорий (например, «мужчина», «женщина», «пища», «книга», «мебель», «улица», «здание», «машина») и потом сравнивали их с показателями электроэнцефалограммы. Корреляция между содержанием сна и ЭЭГ была настолько высокой, что исследователи могли с точностью в 80 % предсказать, к какой категории относится сон участника, просто взглянув на форму волн мозговой активности.

Некоторые сновидения могут повторяться. Чаще всего людям снится, как они падают, убегают от преследования, оказываются без одежды в публичном месте, проваливаются на экзамене или – мое любимое – опаздывают{555}. Куда я только не опаздывала в своих снах: на встречу, на ужин, на самолет, даже на свою собственную свадьбу – и все это рано или поздно происходило в реальной жизни (кроме опоздания на свадьбу). Такие сны часто связаны с неразрешенными конфликтами или одолевающими нас страхами и тревогами, поэтому когда они прекращают постоянно сниться – это знак того, что напряженная ситуация наконец получила разрешение.

Однако повторение сновидений имеет и свои плюсы. Французские исследователи изучили сновидения абитуриентов, поступающих в медицинский вуз, и обнаружили, что испытуемые, видевшие сны в ночь перед вступительным экзаменом, сдали его лучше, чем спавшие без снов{556}. Более того, наблюдалась корреляция между частотой сновидений, связанных с экзаменом, и оценкой, даже если абитуриентам снилось что-то неприятное, например опоздание или внезапная амнезия во время ответа. Такие негативные сновидения либо означают, что для испытуемого экзамен имеет большое значение, либо помогают мозгу подготовиться, заранее отрепетировав ситуацию. «Явный плюс этих сновидений заключался в том, что сразу после пробуждения испытуемые начинали повторять материал, что положительно сказывалось на оценке, – сказал один из авторов исследования. – Кроме того, возможно, что контраст между ужасом, испытанным во сне (аппендицит, опоздание, провал), и обыденной реальностью утра (хорошее самочувствие, своевременное пробуждение и так далее) помог абитуриентам подавить чувство тревоги, что, несомненно, полезно перед важным экзаменом»{557}. Действительно, это намного лучше, чем всю ночь корпеть над учебниками и прийти на экзамен как похмельный зомби.

Сущий кошмар

К сожалению, не все сны – революционные открытия, волшебные путешествия и полезные инсценировки важных встреч. Ученые прилагают большие усилия, чтобы разгадать тайну ночных кошмаров, которые особенно часто снятся детям. Почти 25 % детей в возрасте от 5 до 12 лет видят кошмары как минимум один раз в неделю{558}. Как-то раз мы отдыхали семьей в Греции. Во время экскурсии по монастырю монах спросил нашу Изабеллу, которой тогда было пять лет, хорошо ли она спала ночью. «Мне приснился зеркальный сон, – пожаловалась она. – За мной гнался большой москит в кроссовках». Всем так понравилось это словечко, «зеркальный сон»[15], что оно сразу же прижилось.

Если вам кажется, что детям вредно смотреть телевизор перед сном, то вы правы. Это распространенное среди родителей мнение подтвердило исследование, проведенное в Сантьяго{559}. Исследователи установили, что дети, которые поздно вечером смотрят телевизор, чаще имеют проблемы со сном и чаще видят кошмары. Кстати, обычно мы называем кошмарами все неприятные сны, но медики различают «ночные ужасы» и «кошмары»: от кошмаров легко просыпаются, от ужасов – нет{560}. Дети, переживающие ночные ужасы, могут открывать глаза, но не узнавать комнату. Ночные ужасы, как правило, сопровождаются восклицаниями и движениями, но большинство детей наутро не помнят об этом.

К счастью, с возрастом люди видят кошмары все реже. «Частота кошмаров увеличивается по мере приближения к подростковому возрасту, – написала научная журналистка Натали Энгиер, – и достигает своего максимума в период ранней зрелости, после чего – как и многое другое в этой жизни – начинает снижаться. 55-летний человек видит кошмары в три раза реже, чем 25-летний. Практически в любом возрасте девочки и женщины видят кошмары чаще, чем мальчики и мужчины»{562}. Кстати, слово «кошмар» появилось приблизительно на рубеже XIII–XIV вв.{563} и означало «злой дух в облике женщины, который ложится на спящего и душит его»{564}.

Пол влияет не только на частоту кошмаров, но и на их содержание. Исследователи Монреальского университета обнаружили, что мужчинам чаще снятся кошмары про стихийные бедствия и войны, а женщинам – про межличностные конфликты (в два раза чаще, чем мужчинам){565}.

Почему мы так сильно пугаемся, даже если кошмар откровенно нереалистичен и касается совершенно невероятных событий? Как считает Патрик Макнамара, доцент нейрологии Медицинской школы Бостонского университета, ответ содержит головной мозг, а именно миндалевидное тело, которое отвечает за переработку негативных эмоций. «Перевозбуждение миндалевидного тела во время БДГ-сна может привести к появлению сильных приступов страха у человека»{566}. В то же время, пока оно работает на полную мощность, префронтальная кора, которая отвечает за рациональное мышление, спит крепким сном, как и весь остальной организм.

Некоторые кошмары, к сожалению, могут воплотиться в реальности. На пятом месяце замужества я обнаружила, что беременна. Мне было 36 лет, и я была вне себя от счастья. Каждую ночь мне снился ребенок – мальчик, мы даже уже придумали ему имя, Александр, – но у него всегда были закрыты глаза. Однажды утром, еще не придя в себя, я спросила вслух: «Почему они закрыты?» Оказалось, что в этих снах мне сообщили то, что случилось позже, – ему не суждено было открыть глаза, он умер до рождения.

Осознанные сновидения

Хотя мы не можем управлять снами и они до сих пор остаются загадкой, существует такой феномен, как осознанные сновидения, когда спящий осознает все свои действия внутри сна. На этой концепции основан сюжет фильма «Начало» (2010), в котором люди, называемые «извлекателями», могли проникать в сновидения других, чтобы добыть нужные им сведения. Но задолго до того, как, благодаря Леонардо Ди Каприо, увлечение осознанными сновидениями вошло в моду, этот феномен описал Зигмунд Фрейд в «Толковании сновидений»: «Такой субъект [сновидец] недоволен, положим, оборотом, который принимает сновидение, он прерывает его, сам при этом не пробуждаясь, и начинает его сызнова, все равно как популярный писатель по желанию дает своей пьесе более благополучную развязку»{567}.

Сторонники осознанных сновидений приводят обширный список преимуществ{568}. Они утверждают, что кошмары можно победить, стоит только осознать, что это всего лишь сон, который не может причинить вреда. Кроме того, осознанные сновидения можно использовать, чтобы отрепетировать события из реальной жизни. Наподобие спортсменов, применяющих визуализацию как часть тренировки, «осознанные сновидцы» могут отточить необходимые навыки, от публичных выступлений до трудных разговоров, в своих снах. Многие используют осознанные сновидения для реализации своих желаний, например проводят время с умершими близкими, летают или воплощают сексуальные и прочие фантазии{569}.

Это может прозвучать как научная фантастика, но в 1975 г. было проведено исследование осознанных сновидений{570}. Британский психолог Кит Хирн дал указания испытуемому выполнить определенную серию движений глазным яблоком, когда войдет в осознанное сновидение. Стивен Лаберж, еще один первопроходец в этой сфере, повторил этот результат пять лет спустя в Стэнфордском университете, после чего основал Институт осознанных сновидений{571}. Лаберж считает, что управлять событиями своих сновидений можно научиться{572}. Я никогда не интересовалась осознанными сновидениями, потому что больше всего в снах мне нравится их непредсказуемость и неожиданность. Но люди, практикующие осознанные сновидения, говорят, что эта практика помогает им чувствовать себя не такими зависимыми от слепого случая и власти обстоятельств в обычной «дневной» жизни.

Я часто задумываюсь, почему большая часть рода человеческого не устает размышлять о колоссальной значительности снов и том загадочном мире, которому они принадлежат. ‹…› Иногда я начинаю верить, что это – менее материальное бытие – и есть наша настоящая жизнь.

Говард Лавкрафт. За стеной сна{573}

«Мудрец видит сон, – говорит индийский духовный учитель Рамана Махарши, – но он знает, что это сон, потому что знает, что бодрствование – это тоже сон». В этом смысле духовное пробуждение – это осознанное сновидение. «Укорененный в состоянии высшей реальности, – продолжает Махарши, – мудрец беспристрастно свидетельствует три состояния: бодрствование, сновидение и сон без сновидений – как картины, лежащие одна на другой. Для мудреца все три состояния являются одинаково несуществующими. Большинство людей не способно это осознать, так как для них образцом реальности является бодрствование, но для мудреца образцом является сама реальность»{574}.

Незыблемое присутствие снов в нашей жизни

Несмотря на то что важность снов доказана научно, в нашей культуре по-прежнему принято игнорировать сны. «Мы относимся к своим сновидениям, как к звездам на ночном небе, – сказал мне Рубин Наиман. – Они появляются только ночью и, конечно, завораживают, но слишком далеки, чтобы хоть как-то повлиять на наши настоящие, дневные жизни. Мы не ценим их, избегаем, но в то же время страдаем без них»{575}.

Но так было не всегда. Тысячелетиями сновидения занимали центральное место во многих религиях и древних духовных ритуалах и считались особенной, священной частью нашего существа. Как пишет Роберт Мосс в «Тайной истории сновидений» (The Secret History of Dreaming), «на протяжении всей истории ни простой народ, ни знать никогда не отделяли толкование сновидений от других способов прочтения будущего с помощью языка знаков и символов. ‹…› В Древнем мире сновидение выступало в роли еженощного общения с богами, которые могли предстать перед человеком в любой форме»{576}.

Во многих традициях считается, что само человеческое существование – это сон Творца. Как выразился эксперт по мифологии Джозеф Кэмпбелл, бог Вишну, который спит и видит сон про Вселенную, является «одним из величайших образов индуизма»: «Мы все часть сна Вишну. ‹…› Мы видим мир как сновидение, которое снится Вишну в форме лотоса, произрастающего из его пупка»{577}.

Древние египтяне, как и многие другие древние народы, использовали практику, которая называлась инкубация сновидений{578}. Она заключалась в том, что человек проводил ночь в храме или другом священном месте, чтобы получить божественное наставление, помощь, озарение или исцеление через сновидение. В Древней Греции паломники отправлялись в храмы Асклепия, бога врачевания, где, пройдя обряды очищения и жертвоприношения, шли спать в самую священную часть храма, в надежде на то, что ночью бог ниспошлет им исцеляющее сновидение{579}. Утром жрецы храма толковали увиденные сны и переводили их метафорический язык в конкретные рекомендации по лечению.

Эта практика древняя, как и само человечество, – наскальные рисунки, изображающие инкубацию снов, можно увидеть в европейских пещерах, относящихся к эпохе палеолита.

Исследовательница сновидений Келли Балкели сказала мне: «Похоже, все культуры и религиозные традиции мира – от тибетского буддизма до индейцев американских прерий, от австралийских аборигенов до мусульман-суфиев – разработали свои собственные методы и техники»{580}. Инкубация сновидений широко использовалась в династиях Мин и Цин в Китайской империи и в Древней Японии{581}.

Сегодня научные исследования наконец-то подтвердили правоту древних, которые считали сновидения важным посланием свыше. Эти зыбкие, зачастую противоречивые и даже абсурдные истории, которые мы видим в снах, без начала, без середины и без конца, содержат семена глубоких тайн – бытовое понимание времени исчезает и открываются окна в другие миры. Как писал Карл Юнг, «образы и идеи, приходящие к нам во сне, невозможно объяснить одним лишь воспоминанием – с этим я неоднократно сталкивался в своей профессиональной работе. Они выражают новые мысли, никогда ранее не переступавшие порог сознания. ‹…› Никто не сомневается в важности сознательного переживания, с чего тогда сомневаться в значении бессознательной жизни? Это тоже наша жизнь, иногда даже более опасная или полезная, чем дневная. ‹…› Великие новшества никогда не приходят свыше; они неизменно поднимаются снизу, подобно тому как деревья растут вверх с земли, а не с небес»{582}.

Сны, меняющие жизнь

Когда я писала эту книгу, меня очень интересовали истории других людей. Я бросила клич в Twitter и Facebook, попросив своих читателей и подписчиков поделиться рассказами о снах, которые значительно повлияли на их жизнь или даже изменили ее течение. Меня буквально завалили письмами и ответами. Я привожу здесь лишь некоторые из них.

Сандра Шпилберг, биотехнолог из Пало-Альто (Калифорния), описала сон, который помог спасти ее брак. «Мы были женаты 14 лет, у нас было двое прекрасных детей, но в основании нашего брака начали появляться трещины, – пишет она. – Я тратила все свои силы на то, чтобы найти эти трещины, измерить их, проанализировать и все исправить». Но это было днем, а в сновидениях все было иначе: «Мне приснился восход солнца, ярко-оранжевый, новый прилив сил, начало новой жизни». Образ, посетивший Сандру во сне, был очень далек от повседневной реальности. «Проснувшись, я поняла, что мне не хватало глубины понимания ситуации. Да, наш брак неидеален, он дал трещину, но мы теперь часть большего, мы семья. И эта семья счастлива, она здорова, она – восходящее солнце. Сон помог мне сместить мое внимание с рассматривания трещин на созерцание восхода моей новой жизни»{583}.

Элизабет Кирк, писательница из Лос-Анджелеса, часто видела один и тот же сон: цунами выбрасывало ее из лодки и уносило в океан. «Оказавшись под водой, я коснулась дна и просто сделала глубокий вдох, – пишет Элизабет. – Оказалось, что я могу дышать под водой. Помню, я подумала, что это очень ценный дар, и уплыла». Для нее образ цунами олицетворял хаос в жизни. «Моя "суперсила" напоминала мне о том, что у меня есть все, что мне необходимо, чтобы преодолеть, победить или в конечном счете сдаться тем обстоятельствам, которые трансформируют меня в нечто большее, чем я сама. Я не только не утонула, но и вынырнула на другом берегу, став сильнее»{584}.

Дэвид Х. описал несколько снов, которые помогли ему бросить наркотики и алкоголь{585}. В одном из них он попал в ураган, в другом – в торнадо, а в третьем – упал в водопад, возле которого часто употреблял наркотики с друзьями: «Там был скользкий крутой обрыв, и вода, летящая с утеса, выдолбила глубокую яму в камнях. Один за другим мои друзья поскальзывались и падали в воду, и я тоже упал. Это было очень страшно, но настоящий ужас я испытал, когда понял, что в воде живут не то аллигаторы, не то крокодилы – одна из этих тварей схватила меня за ногу и стала тянуть вниз. Я освободился и вынырнул на поверхность, ухватившись за что-то. Вдруг мне стало предельно ясно, что я должен либо спасаться сам, либо спасать своих друзей, подвергнув свою жизнь опасности. Но я видел, что они совершенно не пытались сопротивляться. Я понял, что они позволят себе погибнуть, и вдруг почувствовал себя виноватым, что я не вместе с ними. Но мне не хотелось умирать. Не помню, чем закончился этот сон, но я проснулся с новым пониманием своей жизни». Это сновидение запустило длительный процесс изменений, благодаря которым Дэвид действительно спас свою жизнь. «Я до сих пор уверен, что какая-то глубинная часть меня (возможно, ее называют Богом) обращалась ко мне в этих снах», – написал он.

Сны, как известно, чрезвычайно странная вещь: одно представляется с ужасающею ясностью, с ювелирски-мелочною отделкой подробностей, а через другое перескакиваешь, как бы не замечая вовсе, например, через пространство и время.

Федор Достоевский. Сон смешного человека{586}

Линда Джейкобсен из школьного округа Миссури, директор программы по изучению английского как иностранного, рассказала, что одно назойливое сновидение спасло ей жизнь: «Той ночью меня разбудил голос. Он сказал мне: „Линда, проснись. Звони в 911. Иначе ты умрешь“». Линда посмотрела на мужа, но он крепко спал. Она продолжила спать, но голос снова разбудил ее и повторил то же самое. «Разозлившись, я села на кровати и ткнула в бок своего мирно спящего мужа. Он даже не пошевелился и продолжил храпеть. Ничего не понимая, я снова легла». Но на этот раз Линда не заснула. «Точно не помню, что заставило меня взять телефон и позвонить 911, но я это сделала. Я даже пригрозила, что им несдобровать, если они разбудят детей своими сиренами». Как оказалось, у Линды воспалился аппендикс и, если бы она не вызвала 911, она могла бы умереть. «Голос, который я слышала, был мне незнаком. Я часто думаю, было ли это мое подсознание, хотя, если честно, мне больше нравится идея, что мой заботливый ангел-хранитель придумал такой изобретательный способ спасти меня, любящую жену и мать троих маленьких детей»{587}.

Рон Халник, ректор Университета Санта-Моники, рассказал мне невероятно осмысленный сон, который приснился ему несколько лет назад: «Меня постоянно беспокоил вопрос, какой была бы моя жизнь, если бы я осмелился проживать ее более полно с точки зрения духовности. И мне приснился такой сон: я еду в машине на обычной скорости по двухполосной загородной дороге в Нью-Мексико, и вдруг моя машина неожиданно вылетает с дороги прямо в пустыню. Я вцепился в руль, потому что кругом много кактусов и я стараюсь не врезаться в них. Я замечаю, что машина набирает скорость, и жму на тормоз. Педаль проваливается до самого пола – тормоза отказали, и машина мчится все быстрее и быстрее. Рулю как сумасшедший между этими кактусами, и вдруг отказывает руль! Машина по-прежнему набирает скорость, но я не могу ею управлять. И вдруг замечаю, что вообще-то машина, без какого-либо моего участия, справляется со всеми поворотами сама, несмотря на огромную скорость. Я глубоко вздыхаю, расслабляюсь и просто наслаждаюсь поездкой. Метафорическое послание этого сна состояло в том, чтобы отпустить иллюзию контроля и научиться жить в гармонии со всем, что уготовано мне в плане духовности»{588}.

Сила снов: почему их стоит записывать

Люди, принявшие сны в свою жизнь, обнаружили, что «другой мир» сновидений стал более реальным – скорее приятным, нежели тревожным. На мой взгляд, сон – это нечто большее, чем перезагрузка и подзарядка. Сон позволяет отдалиться и освободиться от ежедневных битв, побед, поражений и заблуждений, разотождествиться с ними. Изабелле часто снится один и тот же сон, который является отличной иллюстрацией моих слов. В этом сне она живой дорожный знак «Стоп», заставляющий людей остановиться в какой-то момент их жизни. Когда Изабелла просыпается, она всегда помнит этот сон, и в дневной жизни он обретает новое значение. Он напоминает, что иногда нужно остановиться, задуматься и переосмыслить свои жизненные цели.

Если вы решили вернуть сновидения на то почетное место, которого они достойны, то перед сном нужно предпринять несколько несложных действий, которые напомнят вам, почему сны так важны. Отложите в сторону девайсы, расслабьтесь и отпустите уходящий день. Несколько практик можно позаимствовать у древних храмов и сделать современную версию инкубации сновидений. Синезий Киренский, греческий епископ, живший на рубеже V–VI вв., называл сновидения оракулами, готовыми служить нам «молчаливыми советниками»{589}. Инкубация сновидений – это процесс подготовки своего сознания к получению подсказок от внутреннего советника. К нему можно обращаться за помощью не только в случае важных жизненных вопросов, но и вообще по поводу любых ситуаций, когда нам требуются ясность и компетентная подсказка, каким бы банальным ни выглядело наше затруднение.

Мне нравится, что Художественный музей Рубина в Нью-Йорке привносит идею инкубации сновидений в современную жизнь. В музее проходит ежегодное мероприятие Dream-Over – коллективная ночевка среди произведений искусства{590}. Перед сном преподаватель тибетского буддизма читает лекцию о роли сновидений в культуре Тибета, а наутро «ловцы снов» обсуждают все, что им снилось.

Вообще, чтобы получить совет свыше во сне, совершенно не обязательно иметь под рукой наставника-буддиста и навевающие размышления картины. Я разговаривала с Мэри Халник из Университета Санта-Моники, которая преподает курс Духовной психологии, на котором, помимо прочего, изучают инкубацию снов. Я попросила ее назвать конкретные шаги, чтобы провести эту практику самостоятельно. Мэри предложила задать самому себе несколько ключевых вопросов перед сном: «В какой области вашей жизни требуется помощь? Ответ на какой вопрос вы хотите получить? Четко и ясно сформулируйте этот вопрос, запишите его и думайте о нем, когда будете засыпать. Поскольку язык сновидений метафоричен и символичен, попросите, чтобы ответ пришел в понятной вам форме – чтобы вы смогли его заметить и понять. Задайте намерение помнить этот сон после пробуждения. После этого спокойно засыпайте. Как только вы проснетесь – и это очень важно! – не двигайтесь, так легче вспоминать сновидения. Как только вы отчетливо вспомните свой сон, берите ручку и блокнот и начинайте записывать те части сновидения, которые помните. Иногда все получается с первого раза, иногда один и тот же вопрос приходится задавать несколько ночей подряд. Я призываю вас быть терпеливыми, не давить на себя и не зацикливаться на желании получить ответ»{591}.

Если я просыпаюсь ночью, я всегда записываю все, что мне приснилось, даже если и не просила послать мне совет. Для таких случаев у меня всегда наготове специальная ручка – с фонариком, так как я заметила, что верхний свет, как правило, сбивает меня с мысли. (Кстати, так вы не разбудите своего партнера, если спите не одни.) Если вы хотите помнить свои сны, утром, проснувшись, не хватайте первым делом телефон – вас моментально поглотит поток новостей, сообщений и писем. Отложите контакт с внешним миром на пару минут, сделайте несколько глубоких вдохов и вспомните как можно больше деталей своих ночных странствий, пусть перед вашими глазами появятся те дороги, которыми вы ходили ночью по царству снов. По мере того как вы научитесь замечать скрытые послания за поверхностью повседневности, тихий шепот, который так легко теряется в многоголосии дневной жизни, станет звучать более отчетливо.

Даже если в памяти остался только один образ или одно слово – запишите его. Если после пробуждения вы смутно чувствуете какую-то эмоцию, постарайтесь ее описать: «Я проснулась немного грустная (или встревоженная, или радостная)». А если вы ничего не помните – так и пишите: «Этим утром я ничего не помню». Я заметила, что сам факт записывания подстегнул мое подсознание более внимательно относиться к сновидениям и пытаться запомнить как можно больше деталей – хотя бы несколько – наутро.

Тайна сна по-прежнему остается нераскрытой, несмотря на многочисленные современные знания, открытия и исследования. Но именно в этой неуловимости сновидений и заключается вся их красота. Сновидения – это проход в другой мир, путешествие вне времени и пространства в другие измерения, скрытые в глубинах человеческой души.