Злые игры Марсонс Анжела
– Так помогите же, прошу вас, – Ким повернулась к нему лицом.
– Давай присядем.
Он отвел ее к двум стульям под зонтиком, который никогда не закрывался и в любую погоду сохранял стулья сухими.
– Давай сыграем в два за один.
Боже, этот человек ничего не забыл… Один из его методов заключался в том, что он позволял пациенту задать несколько вопросов прежде, чем сможет спросить сам. Цифры в данном случае обозначали количество разрешенных вопросов.
– Три за один, – заявила Стоун.
За то короткое время, которое они провели вместе, Ким смогла узнать его лучше, чем он ее, или так ей тогда казалось.
Она знала, что любовь всей его жизни умерла от рака в раннем возрасте тридцати семи лет. Она знала, что он умелый садовод, которому дорогие садоводческие центры иногда присылали свои черенки. Она знала, что свою коллекцию произведений Терри Пратчетта[69] он прячет в спальне для того, чтобы не тревожить ее видом своих пациентов, и засиживается допоздна, чтобы посмотреть игру в покер по телевидению. Ким знала также, что с ним она подошла ближе всего к тому, чтобы рассказать о своей жизни.
– И один пас[70], – согласно кивнул он.
– Три паса, – существуют некоторые вещи, которые она не станет обсуждать ни с кем в мире.
– Принимается. Давай начнем.
– Итак, первый вопрос: кто такой социопат?
– Это человек, начисто лишенный совести. У социопатов она просто-напросто отсутствует в ДНК. Они не способны испытывать чувство сострадания или любви по отношению к любому живому существу – и, как ни странно, четыре процента населения земного шара – социопаты. Эти люди очень часто харизматичны, обладают сексуальной привлекательностью, чувством юмора и особым шармом, который позволяет им привлекать к себе других людей.
Стоун вспомнила, как во время первой встречи Брайант попался на крючок харизмы, которую излучала Алекс, да и сама она, положа руку на сердце, была заинтригована этой женщиной.
– Но все это только витрина. Социопаты совсем не заинтересованы в эмоциональных связях, несмотря на всю свою привлекательность.
– А они понимают разницу между «хорошо» и «плохо»?
– С точки зрения чистого знания – конечно, – кивнул Тед. – Но у них нет внутреннего механизма, который заставлял бы их следовать этим знаниям. Ведь совесть – это не способ поведения. Это нечто, что дано нам в ощущениях. У тебя есть подчиненные?
– Конечно.
– И вот после того, как вы проработали гораздо дольше положенного, что ты обычно делаешь?
– Говорю им, что надо было работать быстрее.
– Все это очень интересно, милая, но ответь на мой вопрос.
– Я плачу за их ужин и разрешаю на следующий день появиться на работе позже.
– А почему ты это делаешь? Ведь это их работа.
– Просто потому, что делаю.
– А может быть, ты хочешь завоевать популярность среди своих работников?
– А то как же… Не сплю ночами, все думаю – как…
– Вот ты сама и ответила. Это решение подсказывает тебе твоя совесть. Она говорит, что поступать так – правильно. И происходит это из-за того, что у тебя есть эмоциональная связь с твоими людьми. – Тед поднял руки вверх. – Я знаю, что сейчас ты начнешь это оспаривать, но ты не социопат.
– Спасибо, что подтвердили, что я не сумасшедшая, док.
– Социопатами не рождаются. Такое поведение – результат осознанного выбора. Они понимают разницу между хорошим и плохим, но предпочитают не зацикливаться на этом. Так же, как некоторые люди учатся жить без ноги, так социопат учится жить без совести.
– Но с чего это все начинается?
– Это зло не зависит от расы, пола, социальной группы или места рождения. Кстати, если ты заметила, я уже ответил на три твоих вопроса.
– Ну, давайте, – закатила глаза Ким.
– Что случилось с приемной семьей номер два?
– Пас. Так социопатия – это врожденное или благоприобретенное?
Тед улыбнулся. Он ожидал услышать нечто подобное.
– Последние исследования показывают, что и то, и другое. Предрасположенность может быть заложена генетически, но ее развитие определяется внешними факторами.
Стоун молчала, зная, что он обязательно продолжит и она сможет сохранить вопрос.
– Есть теория, по которой отказ матери от ребенка может усилить его социопатическую составляющую. Теория привязанности[71] – вещь относительно новая, но если вкратце, то нарушение связей «родитель – дитя» в раннем возрасте может иметь колоссальное влияние на ребенка, когда тот станет взрослым. Я в этом не специалист, но есть факты, подтверждающие, что окружение в широком значении данного слова играет здесь еще большее значение.
Ким наклонила голову.
– В основе западной философии лежит погоня за материальными благами.
– Вы хотите сказать, что в восточной цивилизации социопатов не бывает?
– Вопрос интересный. В Японии, например, социопатов практически нет.
Стоун совсем запуталась.
– Давай представим себе, – продолжил Тед, – что ты многообещающий социопат, который хочет воткнуть фейерверк котенку в рот, чтобы просто посмотреть, как капли крови будут смотреться на стене.
Ким содрогнулась.
– Вот именно. Но захочется ли тебе поставить такой эксперимент, если все вокруг тебя как один будут говорить о том, что это очень плохо? Социопатия и поведение мало чем отличаются друг от друга. Так и в этом случае – как молодой социопат, ты будешь все так же страстно желать взорвать котенку голову, но твое поведение, которое базируется на общепринятых нормах, может быть другим.
Инспектор подумала о следующем вопросе, который был связан уже непосредственно с ней самой. Она почти боялась задать его.
– А что они хотят?
– Послушай, Ким, почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе простить мать?
– У вас остался еще один вопрос, но я на нем спасую. Так чего же они хотят?
– Моя дорогая, – Тед покачал головой, – Индира Ганди как-то сказала, что способность прощать – это достоинство храбрецов.
– А Уильям Блейк сказал, что врага простить легче, чем друга. А если речь идет о матери, то это практически невозможно – уже моя мысль.
– Но если ты…
– Я уже сказала пас, Тед. Чего добивается социопат?
– Того, чего нужно каждому из них. – Тед со значением развел руками. – Ведь социопаты не роботы. Они все обладают индивидуальностью. Одни, у которых ай-кью пониже, могут хотеть контролировать небольшую группу людей. Другие, с высоким уровнем ай-кью, могут замахнуться на всемирную власть.
– А если подумать об убийстве?
– Социопаты редко становятся убийцами, и очень мало убийц относятся к социопатам. Начнем с того, что об убийстве можно говорить, только если у человека присутствует избыточная агрессия. А единственной целью социопата является получение того, чего ему хочется, – сказать по-другому, ПОБЕДА.
– А они могут контролировать мозг других людей, например, гипнозом? – Ким вспомнилась Руфь.
– Гипноз не имеет никакого отношения к контролю мозга. И даже под гипнозом невозможно заставить человека поступиться базовыми принципами. А вот манипуляции – это совсем другое дело. Абсолютный контроль над сознанием – это штучка для кинематографа, а вот использование подсознательных, глубоко скрытых мыслей – предмет для очень тонких манипуляций.
– Продолжайте, – потребовала Ким. Такая фраза – это не вопрос.
– Заставить кого-нибудь совершить абсолютно чуждую ему вещь – штука довольно-таки сложная. Представим себе, например, что после выволочки от своего босса ты воображаешь, как выливаешь ему на колени чашку с кипятком. Момент прошел, и ты об этом забываешь. Но в умелых руках ты через пару недель вполне можешь войти к нему в кабинет и проделать все это.
– У меня уже есть следующий вопрос, но мы оба знаем, что сейчас ваша очередь, – Стоун тоже умела считать.
– Где ты была счастлива больше всего на свете?
Еще один «пас» вертелся у Ким на кончике языка, но, хотя воспоминания и были болезненны, они пока были не смертельны.
– В четвертой приемной семье, у Кита и Эрики.
– Почему?
– А это уже следующий вопрос, – рассмеялась Ким. – Но так и быть, я на него отвечу. Они три года позволяли мне быть самой собой, безо всяких укоров или ожиданий. Они разрешили мне просто жить, чтобы жить.
– Спасибо, Ким. Твоя очередь, – Тед понимающе кивнул.
– Что вы имели в виду, когда говорили об «умелых руках»?
– Ну, например, если б я захотел, то смог бы помочь тебе избавиться от унижения, вызванного выволочкой начальника. Я бы многократно усилил это унижение, а потом позволил бы тебе визуализировать наказание, которое доставило бы тебе удовольствие, и объяснил бы тебе причины, по которым сие действо можно оправдать. Проделав все это, я бы просто дал тебе разрешение войти в кабинет и сделать это.
– Но разве это не полный контроль над сознанием?
– Все дело в том, что первоначально эта мысль возникла у тебя самой, а потом все твои действия совершались тобой абсолютно сознательно. Ты никогда не узнала бы, что я тобой манипулировал.
Ким вспомнила Руфь, и кое-что у нее в голове стало проясняться. Естественно, Руфь не один раз мечтала о том, как воткнет нож в живот своему обидчику. Эта мысль существовала у нее где-то в подсознании, и Алекс об этом знала. Но Ким не знала ни о чем, что могло бы связывать доктора Торн и Алана Харриса – так чего же хотела достичь Алекс?!
– У этих людей что, нет вообще никаких эмоций?
– У них есть то, что мы называем первичными эмоциями: они могут испытывать боль или удовольствие, кратковременное разочарование или успех. А вот вторичные эмоции – такие, как любовь или симпатия – социопату недоступны. И вот такое постоянное отсутствие любви сводит его жизнь к попыткам доминировать над другими людьми.
– Они что, таким образом заполняют свое свободное время?
– Послушай, Ким, мы оба знаем, что сейчас моя очередь. Ты когда-нибудь забудешь свою вину перед Мики?
– Никогда, – покачала головой Стоун.
– А ты не хотела бы…
– Док, я уже ответила на ваш вопрос!
– Хорошо, тогда я отвечу на твой. Тоска, которую они испытывают, доставляет им почти физическую боль, и они, как малые дети, нуждаются в постоянной стимуляции. Они, кстати, в чем-то похожи на детей. Игры тоже начинают им надоедать, веселье уменьшается, так что игры должны становиться все больше, лучше и сложнее.
Ким вспомнила о Саре, постоянно убегающей от своей сестры. Интересно, сколько удовольствия получила Алекс от этого многолетнего использования своей власти над сестрой?
– Но должен же быть какой-то способ их обнаружить… – Стоун начинала чувствовать разочарование.
– Возьмем этого психиатра, о которой ты говорила. Ты подозреваешь ее в участии в убийстве. И что ты собираешься делать дальше?
– Получить ордер на арест! – Очередь была не его, но она все-таки ему ответила.
– На каком основании? – громко рассмеялся Тед. – Она – уважаемый в своей области человек, я в этом уверен. Готов поспорить с тобой, что на нее никогда не поступало никаких жалоб. Женщина в тюрьме вряд ли захочет свидетельствовать против нее, если только ты не сможешь убедить ее, что ею тонко манипулировали. Так как же ты собираешься получить ордер? Твои руководители решат, что ты потеряла нюх, и доверие к тебе сильно поколеблется.
– Спасибо, док.
– Я просто говорю тебе правду. Социопата можно вывести на чистую воду, но для этого надо, чтобы на него указало достаточное количество людей. Кажется, Эйнштейн когда-то сказал: «Мир опасен не потому, что некоторые люди творят зло, а потому, что другие видят это и ничего не делают».
– А можно ли вылечить социопата?
– А зачем им лечиться? Ответственность – это ноша, которую взваливают на себя другие люди, по причинам, которые социопату просто непонятны. Социопатия как болезнь не причиняет никаких неудобств страдающим от нее.
– Но ведь консультации…
– Ты не о том говоришь, Ким. – В голосе Теда послышалось раздражение. – Они абсолютно всем довольны и не хотят меняться!
– А разве они не испытывают одиночества?
– Здесь отсутствует критерий для сравнения. Это все равно что просить слепого от рождения человека описать тебе голубой цвет. Ему же не с чем сравнивать!
Стоун показалось, что от всей этой информации ее голова вот-вот взорвется.
Тед открыл рот, чтобы заговорить, но она вытянула руку и остановила его.
– Я знаю, что это ваша очередь, но у меня остался последний пас, который я непременно использую. Поэтому не стоит утруждаться, – тут она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. Если она когда-нибудь и решится поделиться с кем-нибудь своим прошлым, то это, несомненно, будет Тед.
– Ты всегда отлично играла в эту игру, Ким.
– Так есть ли совет, как мне разобраться с этой женщиной?
– Могу только повторить сказанное ранее: держись от нее подальше, Ким! У тебя не хватит знаний, чтобы выйти из этого боя без потерь.
Ким почувствовала, что беседа вновь возвращается к ней. Она допила свой кофе и встала.
– Что ж, док, спасибо, что уделили мне время.
– А ты не хочешь подумать и возобновить наши встречи? – Тед остался сидеть. – Знаешь, из всех детей, которых я видел за эти годы, ты была моей самой большой неудачей.
Стоун покачала головой и посмотрела на боковую калитку.
– А почему, док? – спросила она, не оборачиваясь. – Потому что меня уже нельзя было собрать вновь?
– Нет, просто потому, что я так хотел помочь тебе, что испытывал физическую боль.
Ким проглотила эмоции, которые душили ее. Ей захотелось напоследок сказать что-то приятное.
– Я завела себе собаку.
– Отличная новость, Ким. Я рад, что ты завела себе собаку, а теперь тебе необходимо понять, почему ты это сделала.
Глава 55
Стоун припарковала машину и повернулась к Брайанту:
– Этот разговор проведу я сама. Тут требуется особая осторожность.
Сержант громко закашлялся, чтобы скрыть свой смех.
Ким осмотрела местность, раскинувшуюся перед ней. Четыре трехэтажных дома были построены на месте, на котором раньше стояли два бунгало. Среди этих домов, построенных в пятидесятые годы, выделялся совершенно новый, из оранжевого кирпича. На подъездной дороге стояли сверкающая серебристая «Ауди» и «Опель Корса», припаркованная прямо возле дороги.
– Ни фига себе, – произнес Брайант, вращая рулем и дюйм за дюймом продвигаясь между «Ауди» и стеной соседнего дома.
Дверь им открыл мужчина, одетый в синий костюм. Его галстук бордового цвета был слегка ослаблен. На квадратном подбородке была заметна легкая щетина, которая вполне могла появиться и в течение сегодняшнего дня.
– Чем я могу вам помочь?
– Инспектор Ким Стоун. Сержант Брайант. Могли бы вы уделить нам не…
– Убирайтесь с моего участка, инспектор! Я больше не позволю вам мучить мою сестру.
Выражение его лица мгновенно поменялось. Вежливая улыбка, предназначенная для случайных посетителей, сменилась выражением неприкрытого отвращения.
– Мистер Паркс, мне надо всего несколько минут…
– Что значит это нужно? – спросила Венди, появляясь рядом с братом. И хотя Брайант стоял рядом с Ким, ненависть женщины предназначалась только инспектору.
В глазах Робина промелькнул триумф, и мужчина сложил руки у себя на груди.
Стоун сразу же заметила, что Венди сильно похудела. Она и так была стройной, а сейчас, с волосами, забранными наверх, она походила на Олив Ойл[72]. В глазах у нее сверкала ничем не прикрытая ненависть.
Ким поняла, что ей необходимо пересмотреть свою стратегию на этот разговор. Робин Паркс враждебен по отношению к ней и не будет отвечать ни на один вопрос, который она задаст непосредственно ему. Венди же выглядела так, как будто готова была проглотить ее живьем. Но ей просто необходимо попасть в этот дом…
– Венди, я видела девочек, – начала инспектор.
Ненависть исчезла, и на смену ей пришли шок и озабоченность.
– Отойди в сторону, Робин, – сказала женщина.
Мужчина не пошевелился и недоверчиво посмотрел на сестру.
– Ты что, с ума сошла? Я не собираюсь пускать этих людей к себе в…
Венди взялась за дверь и распахнула ее.
Робин сделал шаг в сторону.
Вслед за Венди Стоун прошла в гостиную, со вкусом декорированную, доминантой которой был телевизор, размещенный на стене. Вдоль всей стены тянулась кожаная софа, которая в конце завершалась сиденьем с откидной спинкой.
Венди села на самом дальнем конце, убедившись перед этим, что Ким заметила, насколько она похудела. Усевшись, крепко сжала руки на коленях.
– Вы видели моих девочек?
Инспектор подвинулась чуть вперед, так чтобы Брайант тоже мог сесть рядом с ней, хотя им никто этого и не предлагал.
Ким чувствовала, что женщина жаждет броситься на нее через всю комнату и избить до потери сознания, но желание узнать что-то о детях оказалось сильнее.
– С ними всё в порядке, – кивнула Стоун и почувствовала, что надо добавить еще что-то. – Дейзи была одета в костюм далматинца, а Луиза – совы.
Венди отчаянно пыталась сдержать слезы, но они хлынули по ее щекам.
– Это их любимые… Я постаралась прислать то, что они любят.
В комнате повисла тишина, и Ким уже хотела было заговорить, но ее остановила Венди:
– Мне наплевать, верите вы мне или нет, но я вправду ничего не знала. То ли он был слишком умен, то ли я слишком глупа, но если б я знала, чем занимается этот негодяй, то зарыла бы его своими собственными руками!
Когда она говорила это, изо рта у нее вылетело несколько капель слюны.
– Вы этого не поймете, но меня переполняет такая ярость, что мне кажется, что внутри у меня все горит. Я в жизни никогда не была жестокой, но сейчас мечтаю о том, чтобы сдавить его шею и выжать из него последние капли жизни. Ни о чем больше я не могу думать!
В комнату вошел Робин и сел рядом с сестрой.
К такому Стоун не была готова, но она умела импровизировать. Если она попытается задавать вопросы напрямую Робину Парксу, то это приведет к тому, что их быстро вышвырнут из дома и они ничего не узнают.
– Я жизнь готова отдать за возможность прокрутить все назад и остановить этот ужас. И поверьте мне, всю оставшуюся жизнь я буду стараться, чтобы девочки об этом забыли.
Робин взял руку Венди в свою и стал ее гладить.
Ким ей верила. И знала, что во время первой встречи она была не права. Эта женщина ничего не знала.
– Венди, в подвале был еще кто-то.
Эти слова инспектор постаралась произнести как можно мягче, но они произвели эффект неожиданного выстрела.
Женщина вскрикнула, и глаза ее наполнились ужасом. Ким хотела бы иметь возможность сказать, что это был только вуайерист[73], но она не хотела дарить матери необоснованную надежду.
Хотя говорила она непосредственно с Венди, больше всего ее интересовала реакция ее брата. Стоун знала, что Брайант тоже внимательно следит за ним. Она была уверена, что ее напарник понял изменение в ходе беседы.
– Мне кажется, вам пора… – Робин прекратил гладить руку сестры.
– Вы в этом уверены? – В голосе Венди слышалась мольба.
Ким кивнула.
– Все это просто смешно, – сказал Робин, обнимая Венди за плечи, как будто хотел защитить ее.
Инспектор проигнорировала его слова. Как только она обратится к нему напрямую, ее мгновенно заставят уйти.
– Не приходит ли вам в голову кто-то из знакомых вашего мужа…
– Я вам не верю… Мне даже в голову не может прийти… Я просто…
– Откуда моя сестра может знать, кем был этот эфемерный человек?! Она же сказала вам…
– Это не эфемерный человек, мистер Паркс. Его присутствие в подвале подтверждено.
Ей опять удалось избежать прямого вопроса.
Несмотря на все ее душевные страдания, материнский инстинкт Венди никуда не исчез. Губы у нее задрожали.
– Это подтвердила Дейзи? Вы из-за этого с ней встречались?
Ким кивнула и глубоко вздохнула:
– Венди, Дейзи знает этого человека.
– Нет… нет… и нет! – Робин вскочил. – Я не могу больше этого выносить. Она ничего не знает; вы что, еще не поняли этого?!
Он быстро двинулся через комнату, направляясь прямо к Ким.
– На вашем месте я не стал бы этого делать, – Брайант был уже на ногах.
Стоун встала и посмотрела на мужчин.
– Венди, все это я делаю только ради ваших дочерей.
Робин попытался обойти Брайанта и схватить Ким за руку. Она вырвалась и сделала шаг ему навстречу.
– Хотите попробовать еще раз?
– Вам пора убираться отсюда, – сказал мужчина, отступая на шаг.
– Вы хотите, чтобы я поймала того негодяя, который там был? – обратилась Ким к Венди, игнорируя ее брата.
– Робин, прекрати немедленно! – закричала Венди, вставая. Она медленно пересекла комнату. – Если мне что-то придет в голову, то я вам сообщу. А теперь вам действительно пора, и я надеюсь, что больше мы с вами не встретимся.
Ким посмотрела на Робина, готового применить силу, чтобы вышвырнуть ее из дома, и на Брайанта, который только и ждал этого.
Венди пришлось собрать последние силы, чтобы продолжать стоять.
Да, они действительно злоупотребили их гостеприимством.
– С «особой осторожностью» все получилось просто здорово, шеф, – заметил Брайант по пути к машине.
Ким ничего не ответила. В конце концов, она узнала то, ради чего приезжала.
Глава 56
Казалось, что с момента их последнего брифинга прошла целая неделя, хотя в действительности он был всего пару дней назад.
– Итак, Стейс, что там по поводу Чарли Кука?
– Не слишком много, командир. Я связалась с общественным центром, но они хранят информацию только о собственных мероприятиях. А большинство событий у них организуется третьими сторонами – центр только предоставляет им помещение. Я все еще общаюсь с ними, чтобы понять, на какое из мероприятий направлялся Чарли Кук.
– А мы все еще думаем, что это как-то связано с молодежным клубом? – уточнил Брайант.
– Мне все это не нравится, – честно сказала Ким, пожимая плечами. – Любой взрослый, работающий с молодежными клубами, должен пройти проверку, но мы с вами знаем, какие теперь с этим существуют сложности.
Служба по раскрытию информации и лишению права занимать определенные должности заменила старое доброе Бюро по регистрации приводов и судимостей, и теперь любой гражданин, работающий с детьми, должен был получить в нем соответствующую справку. Но изменение названия не улучшило работы самой структуры.
– Что с жидкостью и волосом?
– Сегодня утром послала им напоминалку, – покачала головой Стейси.
Интересно, что в словах «как можно скорее» может быть непонятно для лаборатории, подумала Стоун.
– А что с этим парнем в магазине запчастей, командир?
Ким покачала головой. Что-то с ним было не совсем то, но ее внимание привлекло только отсутствие у него каких бы то ни было эмоций. А Брайант уже не раз отмечал, что в этом вопросе она далеко не эксперт.
Ким чувствовала, что ее группу охватывает уныние. Все они предпочитали дела, которые можно было раскрыть, используя логику, когда один вывод вытекает из другого. Но не все дела были такими структурированными. Некоторые из них были запутанными, и работа над ними больше напоминала прогулки по зыбучим пескам в резиновых сапогах. Еще хуже было, когда приходилось возвращаться к уже, казалось бы, раскрытому делу. Приходилось беседовать с теми же людьми, а ничего нового не появлялось. Это разрушало моральный настрой команды быстрее, чем заморозка заработной платы.
– Послушайте, я знаю, как много вы работали, а результаты пока оставляют желать лучшего. Я чувствую ваше разочарование. Но мы своего добьемся! Наша команда не привыкла отступать.
Все согласно кивнули.
– Но нам надо расслабиться. Убирайтесь отсюда и не появляйтесь раньше понедельника! И тогда мы начнем все сначала. Ну же, пошевеливайтесь, – прорычала Ким.
Первым из двери выскочил Кевин, всего лишь на секунду обогнав Стейси. Стоун осмотрелась.
– Тебя это тоже касается, Брайант.
Читать бесплатно другие книги:
