Злые игры Марсонс Анжела

Через год Патти забеременела. Никто так и не узнал имени отца ребенка. Окружающие знали Патти как немного странную девушку, этакую «местную сумасшедшую», если хотите. Недалеко от нее жил один сосед, который проявлял к ней интерес и следил за тем, чтобы ее никто не обижал. Он был единственным «другом Патти», если его можно было так назвать. И он единственный заходил к Патти после того, как она родила близнецов.

У нее родились мальчик и девочка, которых она назвала Майкл и Кимберли. Из-за ее биографии семью взяли под наблюдение. Она выписалась из больницы и о следующих годах их жизни мало что известно, хотя мы знаем, что детей неоднократно заносили в группу риска и вычеркивали из нее. Отмечался недостаток физических контактов между матерью и детьми, а также замедленное развитие мальчика, как в физическом, так и в психологическом плане.

Они исчезли с экранов радаров на пару лет, пока вдруг не выяснилось, что дети не ходят в школу. Вновь в дело вступили официальные лица, и дети пошли в школу на две четверти позже положенного. Девочка быстро догнала одноклассников. Она была умна, хотя и несколько замкнута. А вот мальчика поместили в коррекционный класс.

Периодически об этих детях составлялись отчеты: об их весе, санитарном состоянии и отказах общаться с другими детьми. Девочке задавались вопросы, на которые она отказывалась отвечать. При этом она просто стояла, сжимая в руке руку брата.

– Вы прекрасно помните все детали, – заметила Алекс. – Ведь все это происходило тридцать лет назад…

Печально улыбнувшись, мужчина согласился с ее замечанием.

– Я жил и дышал этим делом, пока собирал материалы для книги. И никогда не забывал историю этих двух детей.

– И что же, официальные структуры так ничего и не делали? – спросила Торн.

– Девочка отказывалась говорить. Я брал интервью у мисс Уэлч, одной из преподавательниц, у которой училась Кимберли. Она вспомнила, как на одном из уроков у девочки задрался рукав платья, и она увидела на ее запястье багрово-красный след. Ребенок несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, как будто пытаясь ей что-то внушить, а потом спокойно опустил рукав.

Во время перемены мисс Уэлч разыскала Кимберли и попыталась выяснить, откуда у нее такая рана, но ребенок, как всегда, ничего не ответил.

– А что, у девочки не было друзей? – полюбопытствовала Алекс.

– По-видимому, нет. Каждую перемену она находила своего брата и брала его за руку. И они вместе стояли или сидели где-нибудь на площадке. Дети могут быть невероятно жестоки, так что они немилосердно издевались над ними, и на то были свои причины: близнецы были неряшливыми, от них дурно пахло, ростом они были меньше остальных детей в классе, а их одежда висела на них мешком.

Он взглянул на доктора Торн глазами, полными сострадания.

«Храни меня Господь от всех этих милых, заботливых людей», – подумала Алекс.

– И вы знаете, девочка никогда не давала сдачи. Она просто крепче сжимала руку брата и уводила его, отключаясь от окружающего мира.

Так, значит, защитные барьеры инспектора Стоун сформировались давным-давно. Интерес Алекс рос с каждой минутой. Она подождала, пока Генри переведет дыхание, с нетерпением ожидая продолжения рассказа.

– Закончились весенние каникулы восемьдесят седьмого года, и дети не вернулись в школу. С Патти попытались связаться, но безуспешно. Социальная работница, которая плевала на условности, заставила их соседа помочь ей взломать дверь. – Рид уперся глазами в пол. – Мне удалось переговорить с этим соседом – торговцем наркотиками из Нигерии шести футов ростом. Он рассказал мне, что они обнаружили в квартире: за запертой дверью спальни находились двое детей, прикованные наручниками к батарее. Майкл был пристегнут прямо к трубе, а Кимберли – к нему. Погода была очень теплой, но никто не удосужился выключить радиатор. На полу лежала пустая упаковка из-под сливочных крекеров и абсолютно высохшая бутылка «Коки». Мальчик был мертв, а в девочке едва теплилось сознание. Она лежала рядом с безжизненным телом брата целых два дня. Тогда ей было шесть лет.

Алекс надела на лицо маску ужаса, хотя в душе она испытывала восторг.

– А после этого вы следили за этим делом?

– Пытался. Но люди, с которыми мне хотелось бы поговорить, оказывались на удивление неразговорчивыми. Совет провел внутреннее расследование, которое вылилось в поиски виновных, и никаких выводов так и не последовало. Не забывайте, тогда новости были совсем другими. Люди покупали газету, прочитывали ее, выбрасывали в мусорный ящик и забывали о том, что прочитали. Публика не требовала ответов на насущные вопросы, и это было на руку социальной службе. Сравните это со случаем Виктории Климби[53], который стал катализатором коренных изменений в системе социальной защиты несовершеннолетних по всей стране.

– А что случилось с Кимберли Стоун после суда?

– Насколько я понимаю, она долго переходила из одной приемной семьи в другую. Вы можете себе представить, насколько пострадала психика ребенка, так что для того, чтобы хоть как-то помочь, ей нужна была совершенно особенная семья. Я не имею ни малейшего понятия, где она находится сейчас, но часто думаю о ней и льщу себя надеждой, что она смогла найти счастье в этой жизни.

Что ж, доктор Торн знала, где она, но сильно сомневалась, что в ее жизни было хоть какое-то счастье. Она вспомнила строки из «Потерянного Рая» Джона Мильтона: «Наш разум сам собою существует, и сам из Рая Ад творит, из Ада – Рай».

Интересно, подумала Алекс, а что разум Ким сотворил для нее самой?

Поняв, что ничего нового, кроме дальнейших причитаний, она здесь больше не услышит, доктор Торн подняла сумку, встала и протянула руку своему собеседнику.

– Благодарю вас за то, что нашли для меня время. Вы мне очень помогли.

Генри наклонился и достал откуда-то снизу книгу.

– Прошу вас, милая, у меня еще осталось несколько экземпляров. И если вам это поможет, то я с удовольствием вручаю вам один из них.

Алекс еще раз поблагодарила Рида и покинула его компанию. Мужчине и в голову не могло прийти, что своей пружинистой походкой она была обязана его воспоминаниям. Он дал Алекс целую кучу информации, и ей не терпелось начать подготовку к самому серьезному вызову в своей жизни.

Глава 42

– С тобой всё в порядке, командир? – спросил Брайант, подъезжая к школьным воротам.

Даже сквозь шумоизоляцию кузова машины до них доносился звук школьной игровой площадки. Этот звук был универсальным для любой точки земного шара. Громкий возбужденный шум, который издавали разные группы школьников, сменявшие друг друга, как волны на море во время прилива. Игры, визг, догонялки в последние минуты свободы перед началом классов. Галстуки уже ослаблены, ранцы отброшены в угол с таким расчетом, чтобы их можно было подхватить по дороге в класс.

Ким хорошо знала эту площадку. Она посмотрела на старый дуб, который доминировал над ее правым верхним углом. Ей даже пришла в голову мысль, что сейчас она встретит себя, играющую с Мики в догонялки вокруг дерева. Вдвоем.

В этот момент раздался звонок, который заставил ее вздрогнуть. Как вакуумная труба, дверь всосала маленькие тела учеников внутрь.

– Боже, ты выглядишь так, как будто только что увидела призрак, – заметил Брайант.

А ей и не надо было его видеть. Он просто никогда не покидал ее. И ей не хотелось погружаться в знакомое окружение. Именно поэтому Стоун в самом начале отправила на беседу с учительницей Доусона. И именно поэтому они попросили мисс Браунинг встретиться с ними возле ворот. Якобы для того, чтобы не нарушать покоя детей.

– Шеф, а ты…

– По-моему, это наша девочка, – сказала Ким, открывая дверь машины. Пока она подходила к ним ближе, инспектор вдруг поняла, что термин «девочка» подходит к ней как нельзя лучше.

На женщине была надета синяя прямая юбка, опускавшаяся чуть ниже колен. Изящные ноги обхватывали черные леггинсы, доходившие прямо до туфель-лодочек. Сверху на ней была куртка «Норт Фейс»[54], застегнутая на молнию под самый подбородок. Светлые волосы были затянуты в хвост, а на лице почти не было косметики. Несмотря на хрупкий вид, она была удивительно красива.

– Мисс Браунинг? – уточнила Ким.

Женщина улыбнулась, и ее лицо осветилось.

– Не волнуйтесь. Я старше, чем выгляжу.

Стоун рассмеялась. Она была благодарна ей за возвращение во взрослую жизнь.

Инспектор представилась сама и представила Брайанта, который стоял рядом, засунув руки в карманы куртки. Сделав это, она дала понять своему партнеру, что сама собирается провести эту беседу. Это все-таки лучше, чем предаваться воспоминаниям, которые не давали ей покоя.

– Я знаю, что детектив Доусон беседовал с вами какое-то время назад, когда мы только начали расследование случаев развращения малолетних в доме Даннов…

Девушка кивнула.

– Не могли бы вы рассказать мне, что изначально вызвало у вас подозрение?

– Она постоянно вертелась на месте. Сначала я подумала, что Дейзи просто гиперактивна, но потом это стало переходить некую грань. Особенно когда обе ее руки были над партой.

– Не могу уловить связь… – нахмурилась Ким.

– Зуд, инспектор. Это один из физических симптомов насилия наряду с болью, кровотечением, припухлостями и так далее. Сама того не замечая, Дейзи пыталась тереться своими интимными частями о стул, стараясь уменьшить зуд.

Точно подмечено, подумала про себя Стоун.

– Тогда я стала приглядываться к ней на предмет изменений в поведении. Потом последовали провалы в учебе и отсутствие заинтересованности в школьной жизни. Она стала меньше общаться со своими одноклассниками, а ее оценки снизились со средней пятерки с минусом до тройки с плюсом.

– Еще какие-то признаки?

– Одним из частых индикаторов сексуального насилия является возврат на более раннюю форму развития. В течение трех дней подряд я наблюдала, как она сосет большой палец.

Ким не могла не поразиться наблюдательности женщины.

– Вы пытались говорить с ней?

– Да, и много раз. Но она была настолько углублена в себя, что мне с трудом удавалось добиться от нее отдельных слов.

– Она никогда никого не упоминала в своих разговорах? Может быть, еще до того, как ушла в себя…

Этого вопроса Доусон мисс Браунинг раньше не задавал. Его вопросы были сосредоточены только на Данне.

Учительница быстро сообразила, что к чему.

– В насилии принимал участие еще кто-то?

Ким кивнула.

Мисс Браунинг закрыла глаза и покачала головой, пытаясь переварить эту информацию.

– Каждый раз, когда я пыталась заговорить с ней, она отказывалась идти на контакт. Она выстраивала между нами стену, через которую я не могла пробиться! Один раз я слегка дотронулась до ее плеча, и она чуть не выпрыгнула из себя. Я попыталась поговорить с ее сестрой, но Дейзи меня к ней не подпускала. – Женщина опять покачала головой. – Бедные малышки…

У Стоун был вопрос, на который она просто должна была получить ответ.

– Когда вы привели девочек домой, вам удалось поделиться своими опасениями с кем-то из их родителей?

– Мне не удалось произнести ни слова. Открыв дверь и увидев меня, мистер Данн схватил девочек и захлопнул дверь перед моим носом.

– А миссис Данн?

– Я даже не знаю, была ли она дома, – пожала плечами учительница.

Значит, ее предположение не соответствует действительности. Из того, что им было известно, Ким решила, что миссис Данн разозлилась на мужа за то, как тот обращался с учительницей.

Неожиданно в голову ей пришла новая мысль.

– А почему в тот день вы решили отвести девочек домой? Это ведь не так часто случается, нет?

– Нет, но я хотела переговорить с их родителями, – улыбнулась учительница. – Потому что записка, в которой я делилась с ними моими сомнениями, до них, по-видимому, не дошла.

– А кому вы передали эту записку?

– Брату миссис Данн, Робину.

– Ее брат забирал Дейзи из школы?

– Да, он делал это почти каждый день.

Ким посмотрела на Брайанта, который в ответ поднял бровь. Об этом они ничего не знали, но само по себе это было очень интересно.

Глава 43

Ким расстегнула ошейник, и Барни, подойдя к своей поилке, сделал пару шумных глотков.

Было далеко за полночь, и они только что вернулись со своей долгой прогулки. Стоун старалась варьировать нагрузки – в какие-то ночи они гуляли по улицам, в другие она отводила Барни в парк и там спускала его с поводка.

Ночное уединение ее успокаивало. Ким рано поняла, что Барни не очень жалует подвижные игры. Как-то она бросила ему теннисный мяч, а он посмотрел на нее так, как будто спрашивал: «Ну и зачем ты это сделала?» Отыскав мяч, она попробовала еще пару раз. Это оказалось прекрасным упражнением для нее, но не для собаки. Постепенно Стоун поняла, что Барни был ярко выраженным ведомым. Он шел, если шла она, и бежал, если бежала она.

Этим вечером они гуляли почти полтора часа. Ким думала, что Барни должен был проголодаться.

– Ну, давай, мальчик, попробуй хоть один…

Она протянула ему один из мини-кишей[55], которые испекла ранее. Собака попятилась, вспрыгнула на софу и положила голову на одну из подушек.

– Ну, давай же. Попробуй хоть чуточку!

Он еще глубже закопался в подушки.

– Знаешь, Барни, ты, наверное, единственный мужчина в моей жизни, который отказывается мне подчиняться, – вздохнула Стоун. – И за это я тебя уважаю.

Киши с грохотом приземлились на дне мусорного ведра.

– Хорошо, тогда съешь вот это.

Забыв о своих страхах, собака спрыгнула с софы и взяла у нее из рук хрустящее яблоко.

Ким пугало то, как легко этот пес вошел в ее жизнь. Может быть, только время, которое она проводила за разговорами с ним, пугало ее еще больше.

Та, первая ночь перенесла Стоун в те места, которые она редко посещала. Ощущение его маленького теплого тела, прижимающегося к ней, вызвало у Ким бурю эмоций, которые накрыли ее с головой, – это было ощущение вины за то, что не смогла умереть вместе с братом; злость на саму себя за то, что не смогла предотвратить его смерть; ярость на мать за то, что она с ними сделала.

Она мгновенно перенеслась в ту квартиру и вспомнила последний вздох брата, но тут же отступила от этого края. Для Ким прошлое было только местом, куда она могла ненадолго заглянуть, чтобы вспомнить открытое, доверчивое лицо Мики. Стоун пыталась вспоминать только его улыбку или ощущение его крохотной ладони в своей. Однако ее память неизбежно включала быструю перемотку и возвращала Ким к их последним дням вместе.

Она никогда ни с кем не говорила об этом и никогда не будет говорить. Весь ее мир зависел именно от этого.

Ким взяла кофе с собой в гараж и уселась посреди разбросанных по полу частей своего нового проекта. Негромко звучали флейты из Второй симфонии Бетховена.

Она дала себе слово решить сегодня, продолжать ли преследование докторши.

У Стоун было ощущение, что их встреча на кладбище была срежиссирована, но с какой целью? И потом, откуда Алекс могла узнать, что Ким там будет? Если только она не следила за нею…

Осторожнее ради бога, одернула она себя. Еще немного, и ты начнешь примерять Александру Торн к убийству Кеннеди!

Стоун улыбнулась самой себе, и тут на верстаке завибрировал телефон. Был уже почти час ночи.

На экране засветилось сообщение от Стейси. Инспектор с интересом его прочитала: «Если не спите, то позвоните мне».

Ким мгновенно насторожилась. Стейси никогда бы не побеспокоила ее в такое время, если б это не было срочно.

Она немедленно нажала кнопку быстрого набора. Вуд ответила после второго гудка.

– С тобой всё в порядке, Стейс?

– Всё прекрасно. Помните, вы просили меня насчет этого доктора? Так вот, я занялась этим из дома. Так, на всякий случай…

– Молодец, Стейс! – Участок находился под постоянным наблюдением айтишников.

– Сестру докторши зовут Сара. Я нашла ее свидетельство о рождении, но никакого сертификата о смерти.

– Так она что, жива?

Этот факт слегка удивил Ким.

– Ну да, она жива, здорова и живет-поживает в Уэльсе!

– Ты в этом уверена? – Стоун прислонилась головой к верстаку.

– Ну конечно! Она замужем, и у нее один ребенок. Дочка. Переезжает с места на место чаще, чем офицерская жена. Пришлось попотеть, отслеживая ее передвижения.

– Стейс, я тебе очень благодарна. – Ким посмотрела на часы. – А теперь – в постель.

– Будет сделано, босс, – произнесла Стейси, прежде чем разъединиться.

Несколько минут Стоун просто стояла, поворачивая телефон в руке.

Красота и ум – это еще не нарушение закона. Ким поняла, что ей необходимо тщательно продумать свой следующий ход. Ее собственная защита тщательно строилась долгие годы, кирпичик к кирпичику, но ей еще не приходилось встречать никого, похожего на Александру Торн.

Телефон выпал у нее из руки.

В конце концов все сводится к одному-единственному вопросу: готова она выйти на эту арену и рискнуть своей собственной хрупкой психикой, чтобы открыть всю правду?

Более того, есть ли у нее реальный шанс сделать это?

Глава 44

Ким заглушила двигатель и сняла шлем. Дом ничем не отличался от таких же, стоявших в одном ряду с ним. Единственной его отличительной чертой был плакат с надписью «ПРОДАЕТСЯ», прикрепленный посередине стены строения.

Интереснее было само место, в котором он располагался. Ллаголлен стоял на шоссе А5, как раз на полпути между Черной Страной и Сноудонией. Городишко расположился у самой подошвы горы, которая называлась Ллантисилио. С того места, где сейчас стояла Стоун, открывались потрясающие виды на долину реки Ди, холмы Клуидиэн и вершину Бервин на самом горизонте.

Ким любовалась видом целых тридцать секунд, прежде чем повернулась к дому и постучала в дверь.

Она увидела, как в левом окне рука раздвинула жалюзи. Дверь раскрылась на пару дюймов.

– Я вас слушаю.

– Сара Льюис? – спросила Ким, стараясь заглянуть в эту узкую щель.

– А вы кто?

– Инспектор Ким Стоун. – Боже, ведь она говорит с входной дверью…

Дверь открылась, и пораженная Ким сделала шаг назад. Перед ней стояла женщина, как две капли воды похожая на Александру Торн. Это не было простым семейным сходством. В толпе Стоун точно приняла бы ее за Александру.

Ким подняла вверх руки, чтобы успокоить женщину.

– Всё в порядке. Я не местная и приехала сюда из Центральных Графств, из местности, которая называется…

– Как вы меня разыскали?

– М-м-м… а это важно?

– Уже нет, – женщина слегка опустила плечи. – Чем я могу вам помочь?

– Я по поводу вашей сестры.

– Ах да, ну конечно, – произнесла женщина безо всяких эмоций.

Ким осмотрелась.

– Можно мне войти?

– А вам это надо?

– Мне так кажется, – честно ответила инспектор.

Сара Льюис отступила на шаг и позволила ей войти. Стоун подождала, пока женщина закроет дверь, а потом прошла вслед за нею. Когда-то дом был коттеджем с двумя комнатами наверху и двумя внизу, но войдя, Ким увидела, что к нему пристроена полноразмерная кухня, которая увеличила строение за счет большого заднего сада.

– Садитесь, если вам надо, – сказала Сара, прислоняясь к кухонному столу.

Стеклянный обеденный стол стоял лицом к площадке, на которой находились горка, пара качелей и место для барбекю. В траве валялись несколько частей разломанных кукол. И именно эти оторванные конечности позволили Ким найти необходимое сравнение.

Сара была на пару дюймов ниже сестры и немного полнее. И хотя она и старалась сдерживаться, на ее прекрасном лице отражалась масса эмоций. Если б сестры были куклами, то Алекс была бы идеальной пластмассовой куклой, которую держат в коробке, чтобы не повредить; а вот Сара была бы плюшевым медвежонком в испачканном комбинезоне, которому достаются вся любовь и ласки.

Ким чувствовала, как попадает под очарование этой женщины. Ее интересовал вопрос: когда стало понятно, что сестры – полная противоположность друг другу?

– Думаю, что надеяться на то, что она умерла, преждевременно?

Прежде чем Ким успела ответить, в комнату прискакала маленькая девочка. Ее кудряшки торчали из-под шерстяной шапки и полосатых наушников от холода. Шарф ручной вязки был небрежно обмотан вокруг шеи, а из рукавов пальто торчали варежки.

Девочка остановилась как вкопанная и посмотрела на свою мать. Ким была удивлена, увидев панику в глазах ребенка.

Лицо Сары смягчилось при виде дочери. Все остальное было забыто.

– Умница, – сказала женщина, дважды обматывая шарф вокруг горла девочки. – Вот теперь ты прекрасно упакована.

Она взяла лицо девочки в руки и покрыла его поцелуями.

– А как насчет меня? Я тоже прекрасно упакован? – За спиной девочки появился мужчина. Ким рассмотрела шерстяную парку и наушники в горошек, прежде чем он ее заметил.

Сара слегка покачала головой и подтолкнула их к входной двери.

– Погуляйте подольше. И не забудьте про мясные пирожки!

Ким не имела представления, о каких пирожках идет речь, но она услышала перешептывание в прихожей.

Лицо Сары вновь помрачнело, но Стоун успела охватить взглядом всю семью. Удивление в глазах ребенка. Забота, написанная на губах мужчины.

Они простояли в центре гостиной не больше десяти секунд, и было видно, что они единая команда и что они счастливы.

Но в основе жизни этой семьи лежал страх.

– Итак… Она мертва? – повторила свой первый вопрос Сара.

Ким отрицательно покачала головой.

– Тогда чем я могу вам помочь?

– Мне нужно побольше узнать про нее.

– А я здесь при чем? – Сара прикусила нижнюю губу.

– Вы ее сестра. Вы наверняка знаете ее лучше, чем кто бы то ни был.

– Я не видела сестру с того момента, как она освободила свою комнату и отправилась в университет. Никто из нас ее не видел. И мое самое большое желание – никогда больше с ней не встречаться!

– И вы с ней никак не контактируете?

– Мы с ней не так близки. – Сара опустила было руки, но потом быстро засунула их в карманы джинсов.

– Но ведь вы наверняка…

– Послушайте, я не знаю, зачем вы приехали, но мне действительно нечем вам помочь. Мне кажется, вам…

– Чего вы так боитесь? – спросила Ким, не двигаясь.

– Прошу прощения?

Стоун не хотела задавать такой прямолинейный вопрос, но теперь отступать было некуда.

– Ваша дочь не очень-то привыкла к посетителям, правильно?

Сара старалась не смотреть ей в глаза.

– Мы просто ведем замкнутый образ жизни, вот и всё. А теперь, если не возражаете…

Ким выдвинула стул и осмотрелась. Она оценила коллекцию фотографий на стенах. На одной из них семья стояла втроем на мосту через реку Ди, по которому она недавно проехала. На другой девочка сидела в барже, которую тащили лошади. Девочка и отец катаются на паровозе по рельсам, проложенным вдоль реки…

– Ну да, я просто жду не дождусь, когда смогу уехать отсюда. – Стоун решила зайти с другой стороны. – Жуткое место.

– Это место прекрасно!

– Тогда почему вы решили уехать, миссис Льюис?

– Это все из-за работы Ника. Он… э-э-э…

Ким подождала продолжения, но было ясно, что Сара уже поняла свою ошибку. Она не смогла сразу назвать профессию мужа и теперь выглядела как женщина, которая не знает, чем ее муж зарабатывает на жизнь.

– Миссис Льюис… Сара, одна из моих сотрудниц, заметила, что офицерские жены переезжают реже, чем вы. От чего вы бежите?

Сара направилась к входной двери, но ее шаги уже не были такими уверенными.

– Я действительно хочу, чтобы вы ушли. У меня нет никакой информации, которая могла бы вам помочь.

Ким вслед за ней прошла через гостиную.

– Я вам не верю. Вы и ваша семья живете в постоянном ужасе и чего-то боитесь. Первый ваш вопрос был: умерла ли ваша сестра. Я видела вашу тревогу, когда вы услышали отрицательный ответ. Почему вы не хотите рассказать мне о ней?

– Пожалуйста, уходите.

Рука женщины дрожала на дверной ручке.

– Сара, чего вы боитесь?

– Уходите!

– Почему бы вам просто не поговорить со мной…

– Потому что, если я поговорю с вами о сестре, она об этом узнает.

В комнате повисла тишина.

Стоун поняла, что с ней говорит не та Сара, которая открыла ей дверь. Сначала была враждебность, потом было какое-то любопытство и надежда, а сейчас разговор о сестре превратил ее в измученное борьбой подобие женщины.

– Сара…

– Я не могу, – повторила женщина, глядя в пол. – Вы ничего не понимаете.

– Вы правы. Но я хочу понять. Я хочу понять, какие мысли бродят в голове у вашей сестры.

– Нет, вам это совершенно не надо, – покачала головой Сара. – Это не самые приятные мысли на свете.

– Я не знаю, какую власть над вами она имеет, но неужели вы именно этого хотите? Вы хотите научить свою дочь убегать всю жизнь?

Сара посмотрела Ким в глаза, и ее взгляд сверкнул при упоминании о ребенке.

Страницы: «« ... 910111213141516 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Тайны истории часто кажутся неразрешимыми. Поступки исторических персонажей — нелогичными и непонятн...
«…Так как это рассказ – и притом более правдивый, чем это может показаться, – о стране золотых приис...
Упорство – ключевой фактор успеха. Трудолюбивый и настойчивый человек, утверждают авторы книги, спос...
Филип Пулман – знаменитый британский писатель, обладатель многочисленных наград и автор бестселлеров...
Имей вдохновляющую мечту. Умей подмечать различия. Не избегай трудностей, даже если они следуют, «ка...
Давид Фонкинос, увенчанный в 2014 году сразу двумя престижными наградами – премией Ренодо и Гонкуров...