Время гона. Фэнтези, любовный роман Соколина Наталья

- Теперь рассказывайте, как вы допустили, чтобы был убит человек.

- Его собеседники поникли, опустив головы.

- Он сам виноват! - это ещё один, Данила Маркович, монгольский степной волк, невысокого роста, щуплый, со взглядом проныры на узком лисьем лице, - как можно идти в тайгу безоружным! Да ещё так далеко от населённого пункта!

- Мы не владеем тайгой единолично, она для всех. - Айк повернулся к заместителю: - Сергей, что скажешь?

- Следователь из Демидово требует выдать убийцу, - тот пожал плечами, - в колонии его, наверняка, убьют при первом же обороте. Может, ты сам…э-э-э, что-то порешаешь?

- Айк жёстко сказал: - моё решение будет однозначным, вы знаете. Убийце не место среди нас. - Он помолчал: - в колонии у него будет хоть какая-то надежда выжить. Сколько ему?

- Восемнадцать, - грустно ответил Кытах Арбай.

- Арестовать, немедленно отправить в Демидово. Выборным от стаи собраться через три дня на поляне у заброшенной заимки. Туда же пусть явятся все, кто хочет, - Айк усмехнулся, - свергнуть вожака и занять его место. Лорен тоже не забудьте пригласить.

Междуреченск притих. Весть о возвращении Айка в мгновение ока облетела городок. Все знали, как суров и скор на расправу вожак с теми, кто нарушает людские и волчьи законы. С улиц исчезли группы праздно шатающихся молодых людей, задирающих прохожих, походя переворачивающих урны и пинающих припаркованные у тротуаров машины. Продавцы стали выгонять на улицу небольшие группки женщин, время от времени собирающихся в магазинах, чтобы пошептаться.

- Айкен Георгиевич! - пожилая женщина заступила ему, идущему, ни на кого не глядя, домой, дорогу. - Простите, что останавливаю вас на улице… - Он поднял на неё хмурый отсутствующий взгляд, - простите… нам…уезжать?

Он сморгнул, увидел её расстроенное лицо, седые волосы, выбившиеся из-под меховой шапки, внимательно глядящие на него серые глаза: - что? Извините, задумался.

- Я спросила, - терпеливо повторила женщина, - нам надо срочно уезжать из Междуреченска?

Человек. Его неприятно задело, что в его городе люди перестали чувствовать себя комфортно. Они, вдруг, ощутили себя посторонними, лишними.

Женщина неловко поёжилась под его тяжёлым взглядом, сбивчиво пояснила: - у меня муж…из ваших…волк. Мы давно женаты, уж внуков семеро. Но вот недавно как-то плохо всё стало, мужчину недавно в тайге убили. А ведь парень-то он неплохой, мы его родителей знаем, да и его тоже. Всегда здоровается, сумку там поднесёт, ещё что-то…

- Вы о ком? - Айк с недоумением смотрел на неё, пытаясь сообразить, о ком идёт речь.

- Так о Гошке же! - она с досадой смотрела на него. - Гошка Селиванов убил в тайге человека. Теперь говорит, что сам не знает, что на него нашло.

- Не знает… Ну что же, теперь у него будет время подумать, что же на него нашло. Он арестован и его осудят за убийство. - Женщина испуганно прикрыла ладонью рот. Уже мягче Айк сказал: - не надо его жалеть. Ведь у мужчины, которого он убил просто так, ради развлечения, есть близкие люди: родители, может быть жена и дети. Каково им знать, что дорогой человек растерзан зверем в лесу? - Она растерянно покивала головой:

- а мы? Что нам делать? Муж сказал, что нам всем надо уезжать, но ведь он не сможет жить без стаи…

- Не надо, прошу вас. Не уезжайте. Я обещаю, что смогу защитить всех людей, живущих в Междуреченске. Завтра я всё решу. Будет большой сбор. Если хотите - приходите на поляну у заброшенной заимки, увидите всё своими глазами.

- Спасибо, - женщина неуверенно улыбнулась ему, - я - едва ли, а вот муж с сыновьями не удержатся, пойдут.

- Волки! - его низкий глуховатый голос, наполненный силой и гневом, далеко разнёсся по притихшей поляне и настороженно примолкшей тайге, - больше сорока лет мы жили мирно и спокойно, уважая людей, заключая с ними браки, рожая общих детей. Мы уважали законы и традиции волчьей стаи, соблюдали законы своей страны. И вот всё изменилось. Нашлись те, кто посчитал, что вправе изменить основу нашей жизни. Что кровопролитная война с людьми может принести нам победу, что можно загнать на задворки сознания нашу человеческую сущность и дать полную свободу зверю. Наиболее разумные из нас знают: этот путь тупиковый. Он приведёт к уничтожению оборотней, потому что от диких и опасных хищников принято избавляться.

Я заявляю: до тех пор, пока я являюсь вожаком, все волки этой стаи будут чтить законы и традиции, будут жить дружно со своими человеческими соседями и уважительно относиться к любому разумному существу независимо от того, бегает ли он в волчьей шкуре по ночной тайге или носит одежду и спит в постели.

Я вызываю на поединок каждого, кто не согласен со мной, для кого право клыков и когтей выше права каждого из нас на мирную жизнь. Я жду, волки, выходите!

Он прибежал к заброшенной заимке рано утром. Вернул себе человеческий облик и вошёл в домишко, где для него была приготовлена одежда. Натягивая рубашку и брюки, глянул в затянутое паутиной оконце, заметил мелькающие между сосен серые тени и усмехнулся: - волнуются! Привыкли к вольной жизни в отсутствие вожака!

Айк вышел наружу в накинутой на плечи куртке, присел на покосившемся крылечке. Стая собиралась на краю поляны, подальше от него. Люди переминались с ноги на ногу, волки лежали на животе в снегу или сидели, стараясь не встречаться с ним взглядом. Сзади, из-за деревьев, выступил Сергей Звягинцев, что-то зло сказал людям и волкам и торопливо направился к Айку. Те нехотя потянулись ближе к заимке, остановились, всё равно, в отдалении. За Сергеем из тайги вынырнул Кытах Арбай на коротких охотничьих лыжах. Кряхтя, снял их перед крыльцом и присел рядом на ступеньку, осторожно сказал: - какой поединок хочешь? Насмерть или до первой серьёзной раны?

Насмешливая злость клокотала у Айка в горле: - убью всех, сколько смогу. Остальные - по обстоятельствам. Лорен где?

Отозвался Сергей: - придёт, куда денется. Она ведь свои знания, как психолога, использовала. Знает, сука, что женщинам сказать, чтобы они заволновались.

К ним подошли остальные члены Совета стаи. Рядом с Айком встали девять волков - телохранителей. Все громадные, матёрые, с недружелюбными выражениями на мордах, скалящие, время от времени, здоровенные белые клыки.

Сергей тихо сказал: - напрасно ты Олега в Ачинск отправил. Ему бы сейчас здесь надо быть.

Айк досадливо мотнул головой: - ерунда! Зато я спокоен за Соню и за детей. - Он легко запрыгнул на плоскую крышу заимки, оглядел поляну. Не менее двух сотен волков в зверином и человеческом облике, выборные от стаи, замерли, ожидая его решения. Вдалеке, у самых деревьев, тесной группой толпились женщины. Он рассмотрел стоящую с ними Лорен. Прямо перед заимкой, низко опустив головы и упрямо насупившись, выстроились три десятка парней. Все не старше двадцати. Айк никого из них не знал.

Его краткую злую речь выслушали в тишине. Он смотрел на свою стаю, и под его тяжёлым взглядом ложились на снег, прижимая уши волки, а люди опускали головы. Он повернулся к женщинам, и те суетливо отодвинулись от Лорен, осуждающе глядя на неё. Он усмехнулся, покачал головой, повторил: - я жду, волки! Кто готов ответить на мой вызов? - парни в шеренге переглянулись, шестеро дружно шагнули вперёд, горделиво глядя на Айка. Поколебавшись, неуверенно, вслед за ними пристроились ещё трое. - Вожак спрыгнул с крыши, приказал: - оборачивайтесь! - сам сбросил куртку, принялся стягивать рубашку и брюки. Стая отступила от крыльца, освобождая утоптанную площадку. Один из юнцов, повернувшись к обступившим площадку оборотням, заносчиво закричал: - он не посмеет нас убить! Он не имеет права!

Один из мужчин сплюнул на землю, презрительно сказал: - дурак! Ещё как посмеет! И будет в своём праве, между прочим.

Из-за его спины кто-то пробурчал: - прощенья у вожака просите, пока не поздно.

-Ещё чего! - парень отвернулся и принялся раздеваться. Глядя на него нерешительно стали снимать одежду и другие. Айк заметил, что, помедлив, к девяти молодым волкам присоединились ещё двое. Сам он, уже успокоившись, обернулся волком, и его зверь разглядывал соперников, насмешливо щурясь. Внезапно сзади, за спинами мужчин, раздались громкие возмущённые голоса, и две женщины, немолодые, полные, расталкивая плотно стоящих людей, вывалились на площадку. Оглядевшись, они решительно направились к приготовившимся к поединку волкам. Одна из них держала в руке здоровенную палку, а другая - свежесломанную толстую ветку молодой сосёнки, не удосужившись ободрать с неё колючие отростки.

Первая, без раздумий, схватила за загривок одного из волчат и принялась охаживать его по бокам палкой. Волк взвизгнул и попытался вырваться, но она держала крепко.

- Как бы позвоночник ему мамаша не сломала, - прокомментировал стоящий сзади вожака Сергей. Кто-то насмешливо ему ответил: - какая разница, как ему умереть?

Вторая женщина тоже нашла, кого хотела. Молодой волк был схвачен за ухо и нещадно стёган колючей веткой. Он визжал и извивался, но волчицы тоже были сильны. Когда сломалась палка и была измочалена сосновая ветка, женщины, не выпуская сыновей, подволокли их к Айку и с силой ткнули их мордами в снег перед ним. Волки уже смирились и лишь тихо поскуливали, поджимая хвосты. Первая, самая смелая, сказала: - прости их, вожак. По дурости они пошли за своим приятелем, а мы не уследили. - Айк нахмурился, оглянулся на Сергея. Тот выступил вперёд:

- не пытайтесь, женщины, их оправдать! Вы знаете, что каждый сам должен отвечать за свои поступки! - Айк тихо зарычал, поддерживая Звягинцева. Вторая женщина заплакала:

- не убивай их, вожак! Это мы виноваты, что они вольницу почувствовали! Они ведь оба и не работают нигде, с дружками болтаются, а мы всё их маленькими считали!

Первая приподняла своего сына за шкуру на загривке и с силой бросила его на снег: - поверь нам, Айк! Сглупили мы с Варварой, что больно много парням воли дали! Теперь уж глаз с них не спустим. Если простишь - завтра же делом займутся!

Сергей посмотрел на нахмурившегося Айка. Стоящий у крыльца Данила Маркович спросил: - а отцы у них где?

- У Варвары муж умер, - она покосилась на подругу, - а с моим мы и не расписаны были. Так, пожили, а потом он к себе, в Германию, уехал. Нет, так-то он хороший, денег присылает, чтоб сынок ни в чём отказа не знал.

- Вот и вырос баловень, - хмыкнул Данила Маркович, - шутка ли - против вожака пошёл!

Женщины опустили головы. Лежащие рядом с ними волки опять прижали уши и уткнулись мордами в снег. За широкими спинами двух коренастых волчиц вдруг громко взвизгнул волк. Все обернулись. Мужчина в расстёгнутой куртке, придерживая одной рукой спадающие брюки, снова размахнулся ремнём и с силой ударил лежащего перед ним на брюхе зверя. Тот опять взвизгнул и рванулся убежать. Мужчина схватил его за заднюю лапу, дёрнул к себе: - куда, паршивец!! Сам тебя убью, не дожидаясь вожака! - Он принялся стегать ремнём сжавшегося и вздрагивающего волка, приговаривая: - врать мне будешь, щенок!? Мать до сердечного приступа доводить!? С подонками знаться!? Всю шкуру спущу с мерзавца!! - Шерсть клочьями летела из-под ремня, волк визжал и завывал, но не смел вырываться. На шкуре выступила кровь, тогда мужчина разогнулся, хмуро шагнул вперёд, встал рядом с замолчавшими женщинами. Оглянувшись, гаркнул: - а ну, поди сюда, негодяй!! - Волк на подкашивающихся лапах подошёл к мужчине и упал на снег, не поднимая головы. Сзади, в толпе, несколько человек негромко засмеялись, заговорили. Айк посмотрел на них тяжёлым взглядом. Наступила тишина. - И нас с женой прости, вожак, виноваты мы, не доглядели! - Мужчина помолчал, собираясь с мыслями. Потом повернулся к стае: - младший он у нас, последний, вот и избаловали. Старшие сыновья уж женаты, у всех свои выводки, а этот любимчик у матери, всё для него, что ни пожелает. Вот и вырастили на свою голову!

В толпе кто-то насмешливо крикнул: - старшим-то от тебя немало доставалось, Митрий, а младшенький, никак, первый раз отцовского ремня попробовал?!

- А!! - мужчина сокрушённо махнул рукой, посмотрел Айку в глаза. Тот вздохнул и отвернулся. Сергей сказал стоящим перед ними: - забирайте своих и уходите. Завтра с утра быть вместе со щенками на Совете. - Две женщины и мужчина торопливо удалялись с поляны. Избитые волки понуро шли сзади, не оглядываясь, опустив головы и хвосты. Стая смотрела им вслед.

Айк повернулся к оставшимся восьми, угрожающе зарычал, взъерошив шерсть. Один из них, рыкнув, вдруг прыгнул вперёд, скаля зубы и пытаясь ухватить вожака за морду. С силой оттолкнувшись задними лапами, Айк грудью ударил волка. Тот покатился, завизжал, потом попробовал встать. Передняя правая лапа безжизненно повисла, обозначив перелом. Вожак стоял, широко расставив лапы, чуть наклонив голову и оскалив в рычании клыки. Молодой волк, повизгивая, на трёх лапах приблизился к Айку, лёг у его ног и покорно подставил горло. Тот наклонился и жёстко куснул его за загривок. Волчонок взвыл, но не пошевелился. Затаившая дыхание стая дружно вздохнула, зашевелилась.

Тремя длинными прыжками на вожака бросился другой, тот, кто вёл за собой молодых. Айк мгновенно развернулся навстречу, рванул клыками мелькнувший перед глазами серый бок. Волк взвыл, шерсть окрасилась кровью; развернувшись в прыжке, он сомкнул челюсти на передней лапе вожака. Тот, превозмогая боль, ударом клыков сорвал громадный кусок кожи с головы молодого. Обнажилась кость. Волк завизжал, отпустив лапу бешено завертелся, обезумев от боли. Кровь заливала ему глаза, большой лужей растекалась по утоптанному снегу и тут же впитывалась, оставляя тяжёлый запах.

Айк глухо рычал, глядя на волчонка. Под прокушенной лапой натекла кровь, и Сергей покачал головой. Плохо, ещё предстоят шесть поединков. Конечно, их можно перенести, но Айк ни за что не согласится.

Тем временем предводитель смутьянов затих, поскуливая и лёжа в отдалении. Айк зарычал громче, грозно глядя на него. Тот с трудом поднялся, часто останавливаясь, медленно подошёл к вожаку и лёг у его ног, закрыв глаза и прижимая шерсть и уши. Вожак наклонился и укусил его. Волк взвизгнул, но не пошевелился. Сергей сказал, обращаясь к стоящим у самой площадки мужчинам: - заберите его кто-нибудь. - Затем пнул лежащего зверя в бок: - а ты завтра явишься на Совет.

Стая молчаливо наблюдала, как, с рычанием, в звериной ярости сшибались противники, и вожак, безжалостно рванув, откусил ухо вместе с большим куском кожи у одного, бросившегося на него юнца, располосовал, до глубокой кровавой раны бок у другого, а затем, окончательно рассвирепевший, он разорвал горло третьего, и тот упал, заливая ударившим фонтаном крови площадку и близко стоящих членов стаи. Они отшатнулись, пряча друг от друга глаза. Трое оставшихся бунтарей, ни на кого не глядя, друг за другом легли в снег и на брюхе подползли к окровавленному, тяжело дышащему вожаку. Он гневно зарычал на них, побуждая встать и принять бой, но они лишь сильнее вжались в залитый кровью снег, дрожа всем телом. Он, тяжело припадая на прокушенную лапу, наклонился к каждому из них и сильно, до крови, укусил. Волки взвизгнули, но не подняли головы, и он отошёл, усмиряя свой гнев.

Приняв человеческий облик, Айк, не обращая внимания на замершую стаю, кое-как натянул штаны, поданные ему кем-то из стариков, сунул ноги в ботинки. Повернулся к волкам и людям как был, до пояса обнажённый, залитый своей и чужой кровью, сочащейся из ран, покрывающей его тело подсыхающей, неприятно тянущей корочкой. Угрюмо оглядел стаю, и под его тяжёлым взглядом люди и волки дрогнули. Согнулись, опустили глаза первые и легли в снег, пытаясь зарыться, спрятаться - вторые. Его волк свирепо смотрел на них, и тишина окутала поляну, стая замерла в ожидании решения своего вожака. Их покорность его воле чуть смирила его гнев. Он обернулся к Сергею, и тот накинул на его плечи куртку. Айка начинало знобить, сказывалась кровопотеря. Но оставалась ещё Лорен. Через головы стоящих перед ним людей и волков он негромко сказал: - подойди ко мне, женщина. - Все поняли, обернулись к ней, образовали коридор, по которому она прошла, не глядя по сторонам и гордо подняв голову.

Айк долго всматривался в её лицо, про себя удивляясь, что он мог найти в этой кукольной безжизненной красоте, равнодушных презрительных глазах, губах, изогнутых в язвительной усмешке. - Эта смерть и страдания волчат и на твоей совести, Лорен! - почти спокойно сказал он. - Зачем это всё? Чего ты хотела добиться?

Она плюнула в него, но не попала. - Будь ты проклят, Айк! Они должны бы были тебя убить, слабаки! - она повернулась к стае, ожесточённо закричала: - а вы!! Трусы, пожиратели падали, вы позор для волков! Почему вы не убили его?? Почему опять позволяете встать во главе стаи?? У вас было время, чтобы вырезать всех людишек в городе и окрест, уничтожить всех полукровок, а вы опять покорились ему!! - Её трясло от злости. Пена появилась у неё на губах. Внезапно в руке у женщины блеснул нож и она бросилась на Айка. Не размахиваясь, он ударил её по щеке, и она, отлетев на несколько метров, упала на окровавленный снег. Нож покатился по утоптанной площадке, и она, взвыв, поползла за ним. Стоящий у края волк поставил на него лапу и зарычал на приблизившуюся женщину. Она истерично захохотала: - вы ползаете перед ним на животах и опускаете глаза, когда он нахмурится! Трусы! Мерзавцы! Будьте вы все прокляты! - Стая молчаливо смотрела на Лорен, кое-кто презрительно ухмылялся. От группы женщин донеслись возмущённые крики, и Айк, кивнув телохранителям, чтобы они подняли Лорен, хмуро посмотрел на волчиц. Они, размахивая руками, остервенело кричали: - она обещала нам, что будет твоей парой, вожак! Что будет по справедливости выслушивать нас и вместе с тобой управлять стаей! Нам нужна женщина, Айк! Мы устали ждать, когда у тебя будет супруга!

Стоящий недалеко от площадки молодой парень крикнул: - а волкам она обещала свободу! Надо было только избавиться от вожака!

Лорен, стоящая перед стаей, молчала, отчуждённо глядя перед собой. Кытах Арбай шепнул Айку: - тебе придётся рассказать всё, как есть.

Тот вздохнул: - да, пожалуй. Но сначала… - он шагнул вперёд, поднял руку, и настала тишина, все глаза были устремлены на вожака: - волки, вот моё решение, - он на секунду стиснул зубы, удерживая рычание, потом поднял голову, - я изгоняю эту женщину из стаи. Через неделю её не должно быть в городе и окрестностях. Вы знаете наш закон - отверженный не имеет права на защиту. Ей придётся уехать. А теперь, - он повернулся к Лорен, - уходи. Я даю неделю на завершение твоих дел. Через семь дней тебя не должно быть в городе. - Он отвернулся от неё, а Лорен, ненавидяще глянув в его спину, повернулась и пошла по тропе в сторону Междуреченска. Ей уступали дорогу, с неприязнью отшатываясь в сторону. Изгнание из родной стаи было тяжелейшим наказанием для волка, и все это знали. Изгнанный не мог прожить в лесу один - это несло гибель от зубов диких сородичей. Не мог он жить и среди людей - его волк не потерпел бы отсутствие рядом себе подобных и вскоре бы сорвался, что грозило смертельной опасностью для окружающих. Оставалось только одно: примкнуть к чужой стае. Но к изгнанникам всегда и везде относились с большим подозрением, их статус был предельно низок. Даже волчицам приходилось тяжко. У них, практически, не было шансов выйти замуж. Волки, существа серьёзные, не хотели рисковать, создавая семью с изгоем. Женщины в открытую отвергали пришлую, не без оснований опасаясь подвоха. И, самое главное, далеко не каждый вожак согласится принять к себе изгнанника-волка или волчицу. Отверженному оставалось либо умереть, либо влачить жалкое подчинённое существование на задворках чужой стаи.

Айк тяжело влез на крышу заимки, оглядел поднятые к нему лица. Все волки уже обратились в людей, а женщины встали рядом со своими мужчинами, вновь явив ему его стаю, единую, сплочённую его силой и волей, которую он любил, и которую был готов защищать до последней капли своей крови.

- Волки, - он сглотнул тугой комок, - вы имеете право знать, почему у меня нет пары. Я расскажу, хотя мне и тяжело. - Все настороженно молчали, - я встретил свою пару в прошлом году и взял её силой. Это была моя вина, она оказалась человеком, и ей чужды наши обычаи. - Он замолчал. Говорить было тяжело. - Она… не любит меня, и я ей не нужен. Но… она родила двух щенков, самочек, за что я бесконечно ей благодарен. - Люди зашевелились, переговариваясь, удивляясь услышанному. Из толпы звонко, со смешком, выкрикнула женщина: - ну что же ты сплоховал, Айк? Не смог женщину в себя влюбить?? Улыбался бы почаще, глядишь, она бы и растаяла!

Деловитый мужской бас с другого конца добавил: - на цепь пусть тебя посадит, как наши бабы делают, когда уж им гон сильно надоест. Посидишь - узнаешь, каково нам, женатикам, живётся!

Айк улыбнулся краешком губ, пережидая, когда все успокоятся. - Она очень гордая и упрямая, моя Соня…

- чисто моя Любава! - кто-то выкрикнул, засмеявшись.

- Женщины - они такие, любят, чтоб перед ними на брюхе ползали и хвост поджатым держали! - подхватил в стороне молодой мужской голос.

Сергей с тревогой смотрел на вожака. Тот побледнел до синевы, и было видно, что он с трудом удерживает сознание.

- Я надеюсь, что моя пара поймёт меня и простит, - с трудом продолжал Айк, - но я должен быть рядом с нею. - Звягинцев взглядом указал телохранителям на Айка. Двое из них запрыгнули на крышу - и вовремя. Его глаза закатились, и он упал им на руки.

Айк открыл глаза и уставился в белый потолок, не сразу сообразив, где находится. Характерный запах сказал ему, что он в больнице. Он завертел головой, отметив капельницу. Тело болело и саднило, но самая сильная боль чувствовалась в левой руке, и Айк вспомнил, что ему прокусили лапу. Рука была забинтована чуть не до локтя. Повязка охватывала грудь, правое плечо и шею. Он полежал немного, раздумывая, но хотелось в туалет, и Айк скосил глаза на стену в поисках кнопки. Вскоре где-то далеко послышались шаги, и молодая девушка в коротком, салатного цвета халатике и кокетливо сдвинутой набок шапочке торопливо вошла в комнату. Он увидел её чуть испуганный вопросительный взгляд и скупо улыбнулся: - вы не поможете мне встать?

- Что вы! Вам нельзя! - она нахмурилась, - Карен Оганесович с меня голову снимет!

- А нельзя ли его позвать? - В туалет хотелось нестерпимо.

Девушка вышла, а вскоре вошёл главврач с дежурной успокаивающей улыбкой на губах. Айк встретил его возгласом: - Карен, в сортир хочу до ужаса! Давай, помоги мне встать. Где тут у вас отлить можно?

- А давай, я тебе судно подставлю? - вкрадчиво предложил тот.

- Прекрати! - поморщился Айк и попытался выдернуть из руки иголку.

- Стой - стой, - Карен поспешил отключить капельницу, наклонившись, обнял вожака за плечи и осторожно усадил.

- Чего ты со мной нянчишься, не пойму? - Айк, хватаясь за спинку кровати, стал подыматься на ноги и обнаружил, что стоит в одних трусах.

- Мы наложили пятьдесят четыре шва, - Карен снял со стойки в углу палаты халат и накинул его пациенту на плечи, - это не считая здоровенной дыры в руке. На твоё счастье, не задеты сухожилия, но всё равно мне пришлось повозиться, пока всё вычистил и зашил. Кроме того, ты, по-моему, ведро крови потерял, пока тебя ко мне доставили. Так что лежи и не рыпайся.

- Скажешь тоже - ведро, - усмехнулся Айк. - Да и половина этого ведра - чужая.

- Тебя тоже нехило подрали, - сухо отозвался Карен, - звери вы дикие, нецивилизованные. Чуть что-сразу клыки в ход.

- А ты-то кто? - развеселился Айк.

- Увы, - скривился врач.

Кое-как Айк, поддерживаемый Кареном, дошёл до туалета, а затем обратно и с облегчением упал на кровать. На лбу выступила испарина, как будто он проделал невесть какую работу.

- Ты меня снотворным накачал, что ли? - отдышавшись, спросил он.

- Вначале ты был без сознания, а потом да, дали тебе снотворное. Когда вчера тебя приволокли, я грешным делом, испугался. Думал, всё, конец. Но, когда отмыли и зашили, оказалось, что не так уж и страшно. Было несколько глубоких ран, но внутренние органы не задеты. А вот ты молодёжь не пощадил, - Карен укоризненно посмотрел на вожака, - самая лёгкая травма - перелом руки, а у остальных раны тяжёлые, нам пришлось оперировать всю ночь. Боюсь, один не выживет.

Айк равнодушно пожал плечами: - они знали, на что идут. Было глупо надеяться, что я их пожалею. Сколько сейчас?

- Десять утра. Там к тебе Звягинцев с Кытахом рвутся. Пустить? Надо бы завтраком тебя, сначала, покормить, конечно…

- Давай завтрак и Серого с Кытахом, - распорядился Айк, - сегодня хотели собрать Совет, а я так неудачно к тебе попал.

- Да уж, - Карен усмехнулся, - неудачно кое для кого. Парень один без уха на всю жизнь останется, а второму придётся парик носить, что ли. Кожу с головы ты начисто снял.

Айк отмахнулся: - давай мужиков и завтрак. А мясо там есть?

Звягинцев и Кытах Арбай осторожно толкнули дверь в одноместную палату, с опаской посмотрели на лежащего на кровати Айка.

- Здравствуй, вожак! - сначала старик, а потом Сергей осторожно пожали поданную им руку.

- Вы со мной обращаетесь, как со стеклянным, - усмехнулся Айк, - берите стулья, присаживайтесь.

- Мы тебе перекусить принесли, - приятель поставил на тумбочку кастрюльку, от которой вкусно пахло жареным мясом.

Айк снял крышку и с выражением блаженства на лице понюхал: - спасибо! Айнур от меня сердечная благодарность! - Он рукой вытащил большой кусок и, за неимением салфетки подложив полотенце, с наслаждением откусил.

Открылась дверь, и давешняя девушка вкатила столик с парой тарелок и стаканом чаю. Быстро составила всё на тумбочку и, пожелав приятного аппетита, вышла в коридор.

Айк подтянул к себе тарелку, принялся ковырять вилкой небольшую котлету: - ну, рассказывайте, чего молчите?

- Нечего особо рассказывать, - Сергей пожал плечами, - вон, к Кытаху с утра приходили родители тех щенков, что стаю взбаламутили.

- Что говорят? - Айк положил вилку, настороженно глядя на мужчин.

Старик возмущённо всплеснул руками - говорят, ничего не знали! Доверяли сыновьям, а те лгали родителям. И на сбор стаи не пошли, потому что посчитали, что там будут только выборные представители. Кстати, тот, кто подбивал волков на бунт против вожака, не наш, приехал к родственникам из Польши в надежде найти себе пару. И, Айк, он наверно не выживет. У него глубоко распорот бок и задета печень.

Айк сожалеюще покачал головой: - да, плохо. Не жилось дураку спокойно. Нашёл бы хорошую девушку, женился, растил щенков. Ну, да это его выбор.

В палату заглянула строгая немолодая женщина в медицинском халате и шапочке: - мужчины, как лечащий врач Гранецкого, я прошу вас долго не засиживаться. Даю вам ещё десять минут и всё. - Она закрыла дверь, а гости засуетились.

- Так, Айк, давай определимся: ты непременно хочешь присутствовать на Совете стаи? Или мы без тебя порешаем?

- Решайте, - Айк устало откинулся на подушки. Сильно болела прокушенная рука, да и другие раны тоже беспокоили.

- Ладно, Сергей, пойдём. Пусть наш герой отдыхает. - Кытах Арбай поднялся со стула. Уже у двери услышали, как Айк тихо спросил:

- с Лорен что? Проследите, чтобы уехала в течение недели.

- Сделаем, не беспокойся, - старик кивнул на прощание.

Весь остаток дня Айк пребывал а забытьи, то проваливаясь в тяжёлый сон, и тогда перед глазами вставали оскаленные волчьи морды и пропитанный кровью снег, то выныривая из него, как из тёмного омута, и тогда он смутно видел стоящих в ногах кровати Карена и Татьяну Николаевну, которая сказала, что она - его лечащий врач. Они внимательно смотрели на него и что-то спрашивали, но Айк опять проваливался в омут, а в следующий раз приходил в себя, когда в здоровую руку опять впилась иголка от капельницы.

Поздно вечером на тумбочке зазвонил телефон, и стоящая рядом медсестра посмотрела на экран. Звонил какой-то Олег, и она решила, что не будет будить Гранецкого. Ничего не случится, если он поговорит завтра.

Всю ночь он метался в жару, и дремлющий в кресле у кровати Карен слышал, как он звал свою пару: - Соня, Сонюшка, счастье моё… - врач грустно покачал головой и подумал, как плохо сложилась жизнь у его друга.

К утру температура спала. Зевающий Карен подошёл к постели и увидел, что лоб больного покрылся испариной, а сам он спокойно спит.

Едва открыв глаза, Айк схватил телефон. Так и есть! Олег звонил ему, как было приказано, а он не смог ответить. Он набрал знакомый номер и сразу же услышал встревоженный голос: - Айк? Ты как? Жив?

- Ничего страшного, - Айк поморщился, - не паникуй и Соне ничего не говори, хотя она вряд ли расстроится, - он усмехнулся.

- Мне Сергей вчера звонил, рассказал, как у вас всё прошло.

- ты лучше сам рассказывай, как у вас дела! Что девочки делают, как вы с Соней поладили?