Время гона. Фэнтези, любовный роман Соколина Наталья
- Давай. О чём?
- Я буду искать работу, - сказала Соня твёрдо. - Мне уже осточертело дома сидеть!
- А дети?
- Может быть, няню поищем?
- Хорошо, поищем няню. Только боюсь, это будет нескоро.
- Почему, Айк?
- Соня, Междуреченск - маленький городок. Не думаю, что нам будет много предложений. Кроме того, подумай, кого бы ты хотела видеть няней? Как я понимаю, ты станешь возражать против волчицы?
- Только не волчица! Я ими сыта по горло!
- Вот видишь. Няню-человека найти будет сложно. Но можно попробовать. Дадим объявление в городскую газету, сделаем заявку в агентство… Но честно скажу - мне не нравится твоя идея. Я не хочу, чтобы ты работала.
В это утро они впервые поссорились. Собственно, их размолвку и ссорой-то нельзя было назвать, а просто каждый остался при своём мнении и не собирался уступать. Если против няни Айк не возражал, то помогать Соне с работой категорически отказывался.
Их жизнь опять вошла в привычное русло, если можно назвать привычным постоянную неприязнь и отторжение, с которыми Соня сталкивалась в Междуреченске.
После окончания гона к ней приехали Аллочка с Аполлошей, и подруги долго сидели в детской, наблюдая за играющими детьми и рассказывая о наболевшем. Правда, наболело только у Сони, и она даже всплакнула, рассказывая о нежелании Айка помочь ей с устройством на работу и о непрекращающихся сплетнях и косых взглядах, преследующих её, когда она выходит из дому. Аллочка лишь вздыхала, понимая, что ничем не может помочь и советовала быть посмелее, устраивать сплетницам скандалы независимо от того, в магазине, транспорте или на улице ей в спину бросили очередной грязный вымысел. Соня смотрела на неё круглыми глазами и качала головой: - нет, что ты, я не могу! Недавно я с детьми поехала днём в парк. Там, ты знаешь, наверно, оборудована шикарная детская площадка с каруселями, горками, качелями. Так вот, пока девчонки качались на качелях, чего я только не наслушалась от женщин, которые гуляли там со своими детьми! Они даже не особо таились, вполголоса обсуждая меня и близнецов! - у Сони опять подозрительно заблестели глаза: - знаешь, Алла, я всё чаще подумываю, бросить этот паршивый городишко и уехать в Красноярск. Я, конечно, надеюсь, что может быть всё изменится, успокаиваю себя, да и Айк… Наверно, мне было бы тяжело с ним расстаться, - её голос предательски дрогнул, - девчонки его любят, а он жить не может без них, всё торопит меня с регистрацией и удочерением, а я не хочу… - Соня подняла на Аллочку полные слёз глаза: - вот что мне делать, скажи? Я прямо как в клетку попала! Айк, дети, стая, эти разговоры, которым конца-края нет… - она шмыгнула носом: - извини, я с тобой расслабилась. Сейчас сбегаю, умоюсь, и ты мне расскажешь, как у вас с Олегом дела.
Задумчивая Аллочка прошлась по детской, остановилась у окна. Повернувшись к вошедшей Соне, спросила: - Слышь, Сонька, а ты его любишь или так, просто уже привыкла?
- Не знаю, - подруга пожала плечами, усаживаясь снова на диван. - Иногда кажется, что люблю, а иногда прямо ненавижу, особенно когда он упрётся и с места его, осла, не сдвинешь. Да ещё эта его постоянная уверенность в собственной правоте… Представляешь: его мнение - единственно верное, потому что это его мнение! Иногда так бы и треснула его чем-нибудь тяжёлым. - Соня тяжело вздохнула: - ай, да ладно, что-то мы опять на мои проблемы скатились. Рассказывай, как там у вас было?
- Ох, прямо не знаю, Сонь, даже боюсь говорить, до чего я счастливая! Как бы не сглазить, правда! Олежек, он такой… такой…! Я его так люблю, не представляешь! Слушай, когда вот гон-то был, он меня до того довёл, я прямо с ума сходила, так было здорово! Он меня совсем всю исцеловал, изласкал, я даже не представляла, что так может быть. А Айк тебя так целует?
- Ну да, - Соня смущённо опустила глаза, - так стыдно, когда он… там рассматривает и языком, глубоко…
- У-у-у, глупая ты, Сонька! А ты его целовала?
- Да-а, целую, конечно. Он так целуется, что у меня голова начинает кружиться, - она улыбнулась воспоминаниям.
- Да я же тебя не об этом спрашиваю! - Аллочка досадливо отмахнулась, - ну, там у него целовала?
- Нет! Ты что? Мне и смотреть-то на него, голого, как-то неловко!
- Ох ты и дикая, Сонька! Ну, могу тебя успокоить: Айк бы и не позволил. Я вот Олежку так сильно люблю, что уложила его и хотела всего его тоже поцеловать, языком поласкать, а он сказал, что у волков так не принято. Вот самок они вылизывают, и им это нравится, самцам, в смысле, а наоборот - не надо, им это непривычно и странно. Ну, ничего, со временем я его приучу, - засмеялась счастливая Аллочка.
Соня хмыкнула и с улыбкой покачала головой: - у меня с тобой настроение поднимается! Но вот прямо из головы нейдет, как мне на работу устроиться. Да и девчонок куда девать? Айк предлагает няню поискать, но опять же будет волчица, скорее всего, а я их уже видеть не могу. Правда, он считает, что няня нужна, чтобы я с детьми не уставала, а не потому, что я работать буду.
- А к бабушке не хочешь их пристроить? Малая Ветлуга рядом, на машине вообще рукой подать. Утром Айк увезёт, а вечером заберёт обратно.
- Что ты, Алла! Частный дом с печным отоплением, бабуля уже старенькая, недавно такой сложный перелом был, она еле ходит. А девчонок надо накормить, проследить, чтобы куда-нибудь не залезли. Нет, совершенно невозможно.
- Нда-а, - Аллочка задумалась на минуту, - Сонька, у меня идея! Блестящая!
- Какая? - Соня недоверчиво посмотрела на неё.
- Я же работать не собираюсь, так?
- Не знаю. А что?
- Рожать мне ещё нескоро, Аполлоша уже большой, да и он вообще очень спокойный.
- И что? - Соня не понимала подругу.
- Так я буду с девчонками сидеть!! - торжествующе воскликнула та.
- Алка, ты с ума сошла! - ахнула Соня, - Олег тебе не разрешит!
- Вот ещё, - Аллочка горделиво повела плечом, - и слова не скажет против. Он у меня знаешь какой послушный! Не смотри, что такой громила, а ласковый-ласковый, нежный-нежный, на всё согласен, лишь бы я была довольна!
- О, господи, - Соня схватилась руками за щёки, - я о таком даже и мечтать не могла, понимаешь?
Подруга села рядом, обняла её за плечи: - ну какая из тебя волчья пара, а, скажи ты мне, пожалуйста? Вот убей меня - не верю! Ну, понравилась ты ему, влюбился, или просто не мог бросить, раз так всё получилось. Но чтобы ты командовала такими страшными зверями - ни в жисть не поверю! Ты муху-то с себя не сгонишь, побоишься, а тут волки! Не знаю, как ты жить будешь, не послушаются они тебя. Зря ты к нему поехала, Сонька. Сколько времени прошло, а толку никакого, одна нервотрёпка. А Айк чего говорит обо всех этих разговорах?
- Говорит, что не может из-за каждой сплетни или косого взгляда на поединок вызывать, - вздохнула Соня. - Мне кажется, он и сам не ожидал, что меня так плохо его стая воспримет. А уехать… вот понимаешь, Алла, я боюсь, что он опять за мной рванёт, а волки тут людей будут убивать. Да и их перебьют немало. У них так уже было, только давно, мой дед так погиб, мама говорит.
- Нет, подруга, ты не права, - Аллочка решительно похлопала её по руке, - пусть тогда его срочно переизберут. У них ведь так бывает?
- Бывает, - кивнула уныло Соня, - но и Айк не сможет жить в Красноярске со мной. У него тут бизнес, дела, тайга рядом. Представляешь волка во время гона в городе?
- Тогда пусть со своей стаей остаётся, а тебя оставит в покое! Ты же говоришь, что не умираешь от любви к нему?
Соня усмехнулась: - не умираю.
- Ну вот! А с детьми поможет. Будет приезжать, деньги давать.
Соня молчала. Аллочка засобиралась домой. Стоя в дверях, грустно сказала: - конечно, тебе самой надо всё решить. Со стороны-то всегда: чужую беду руками разведу, а к своей - ума не приложу.
В городе выпускались две газеты. “Волчий зов” и “Огни Междуреченска”. В “Огнях” печатались районные и городские новости, статьи про ветеранов и тому подобное. “Зов” была газетой объявлений. Предложения о работе Соня нашла сразу. Семь фирм искали сотрудников и в трёх из них требовались бухгалтеры. Кроме того, в большие и маленькие магазины требовались продавцы и уборщицы, но она эти объявления и читать не стала. Она же бухгалтер с высшим образованием и опытом работы, не беременная - что ещё надо работодателям?
Полная радужных надежд она отправилась на небольшое предприятие по выпуску туалетной бумаги. Аглая согласилась посидеть часик - полтора с девчонками, поэтому Соня спокойно дождалась маршрутку и, не обращая внимания на всеобщее любопытство пассажиров, уселась на ближайшее к выходу сиденье.
Айк сидел в своём кабинете, блаженно жмурясь и вспоминая отдельные эпизоды гона. Он так давно не чувствовал себя счастливым, что даже забыл, каково это. Сказать по правде, ощущение счастья, переполняющее его сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, которое он время от времени испытывал. Это были разные виды счастья. Он был счастлив, когда победил в поединках и стал вожаком стаи; когда “Строймонтаж” приобрёл солидную репутацию, и Айк по праву гордился своей фирмой и своими людьми; когда волк, после долгих и безнадежных поисков почуял, вдруг, свою пару; когда он впервые увидел малышек и понял, что это его щенки.
Нынешнее счастье было всеобъемлющим, переполняющим его деятельную натуру. Айк с улыбкой вспоминал, как целовал свою солнечную девочку, а она стыдливо отталкивала его руки и упрямо тянула на себя простыню. А он наслаждался её запахом, так будоражащим его волка. Ему захотелось бросить всё и сейчас же ехать домой, чтобы просто увидеть тихую улыбку, почувствовать на себе мягкий взгляд родных серых глаз. Он любил её всю, без остатка. При одном только виде тоненькой фигурки у Айка перехватывало дыхание, нежность переполняла душу.
Уж сколько времени он ломал голову над тем, как помочь ей в её противостоянии с волчицами и ничего не мог придумать. Сергей считал, что лишь время всё расставит на свои места, а пока нужно набраться терпения и ждать.
Он перевёл взгляд на страницу объявлений. Вчера Соня купила городские газеты. Значит, вопреки его сопротивлению, она собралась искать работу.
В дверь заглянула секретарь, Вера Григорьевна, женщина строгая и неглупая: - Айкен Георгиевич, к вам тут Кытах Арбай пожаловал.
- Да, приглашайте его.
Старик зашёл, настороженно глядя на вожака: - чего тебе, Айк?
- Как съездил? Как дочь и внуки? - Айк ответил ему спокойным взглядом, и полярный волк успокоился, сел в кресло у стола, вытянул ноги. Сразу же после знакомства Совета стаи с Соней, он уехал к дочери, которая жила в Хабаровском крае.
- Хорошо у них, мне нравится. Правда, стая маленькая, а лес странный. Растения, запахи другие. Внуки выросли, старший ещё в прошлом году оборачивался. Дочь опять беременная ходит, не знаю, кого родит. Чего звал-то, Айк?
- Да вот, хочу, чтобы ты мне рассказал, как вы на Совете мою пару унижали. Ну и объяснения услышать хочу, конечно. - Он откинулся на спинку кресла, с холодным любопытством разглядывая старика.
- Кытах от неожиданности поперхнулся, закашлялся. Айк терпеливо ждал, потом встал, налил в стакан воды и придвинул к собеседнику. Тот выпил залпом, пожевал губами, не глядя на вожака.
- Нажаловалась, значит. Конечно, человеческая натура слабая. Волчица и внимания бы не обратила, а эта… да…
- Не нажаловалась. Мне Звягинцев потом сказал, что вы заткнулись только тогда, когда он вам поединком со мной пригрозил. Вы все из ума выжились, что ли? Я вас просил поддержать Соню, подбодрить, а вы что сделали?
- Хилая она, Айк, - поморщился старый волк, - как только и родила, непонятно. Мы её как увидели, так все расстроились. Ну какая из неё пара вожаку? Ну и не выдержали, сорвались, стали ей советовать детей тебе оставить, а самой уехать.
Айк оскалился, в горле заклокотало глухое рычание. Старик отшатнулся, сжался в кресле, побледнел. Вожак стиснул подлокотники кресла так, что побелели пальцы. Отрывисто сказал: - дальше говори. Какие ещё сиськи вы обсуждали? Ну??
- Айк, успокойся, что страшного-то? Ну, подумаешь, старики языки почесали, на молодую бабу поглядели, что случилось-то? Чего ты взбеленился?
- Да вы, маразматики старые, - Айк поднялся на ноги, наклонившись через стол, навис над сжавшимся, бледным Кытахом, - забыли, для чего Совет избирается? Вожаку помогать! И его паре! А вы что творите?? - он упал в кресло, хмуро посмотрел на старика: - иди отсюда, Кытах. Я подумаю, что с вами делать.
Некоторое время Айк сидел, повернув голову к окну и бездумно глядя в него. Потом встал, вышел в приёмную. - Вера Григорьевна, вот вам газета, - он положил перед секретаршей “Волчий зов”, - позвоните, пожалуйста, руководителям фирм и попросите их, от моего имени, отказать, под благовидным предлогом, в приёме на работу моей жене.
Женщина осуждающе посмотрела на него: - напрасно вы так, Айкен Георгиевич. Я слышала, ей и так несладко приходится. А если узнает?
- Тогда мне не жить, - улыбнулся Айк, - вы звоните, звоните.
Потом он открыл дверь в кабинет заместителя. Звягинцев сидел за столом, заваленным бумагами и даже головы не поднял: - чего тебе, Айк?
- Слышь, Серый, я хочу переизбрать Совет. Зажрались они, обнаглели. Больше десяти лет сидят, хватит.
- Ага, согласен. Их выходка с Соней ни в какие ворота не лезет. Если бы моей Айнур такого наговорили, она бы обернулась и в горло кому-нибудь из них вцепилась, хоть и тихоня из тихонь.
- Значит, назначай выборы Совета. Где-нибудь на осень, я думаю.
- Лады, договорились, - кивнул Сергей.
- Соня работать собралась.
- А ты возражаешь, конечно? - заместитель, наконец, оторвался от бумаг и поднял голову, насмешливо глядя на друга.
- Возражаю, но она меня не слушает.
- Хм, я думаю, твой авторитаризм - это не то, что требуется для счастливой семейной жизни.
- Какой ещё, к дьяволу, авторитаризм? С ней я уступчивый и мягкий, можешь поверить.
- Могу, но не верю. И что ты будешь делать, когда она, всё же, устроится на работу?
- Она не устроится, - Айк ухмыльнулся, - ни один руководитель не примет её без моего согласия.
- Нда-а, - Сергей с иронией покачал головой, - сейчас ей нужна твоя поддержка, а не противостояние. Зря ты так делаешь, Айк.
- Ничего не зря, - сварливо отозвался тот. - Вон твоя Айнур не работает и вполне счастлива. Сонина подруга тоже не работает, и детей у них с Олегом пока нет!
- Все женщины разные, Айк, ты же знаешь. Моя Айнур и жена Олега - не пары вожака. Им вполне достаточно тихой семейной жизни, замкнутого мирка. А Соня - она другая. Кажется, прав твой волк, только вот она ещё это не осознала, неуверенно себя чувствует в стае.
- Вот и пусть осваивается. Да и отдохнуть ей не помешает. Я вот думаю, свозить бы её куда-нибудь к тёплому морю, чтобы фруктов наелась, отоспалась…без моих приставаний.
- Опять без неё решаешь, - усмехнулся Звягинцев, - ты её сначала спроси, что ей хочется.
- Спрошу, - буркнул Айк, выходя из кабинета.
ГЛАВА 31.
Фирма по выпуску туалетной бумаги “Семейная” оказалась крохотной и занимала несколько помещений на первом этаже жилого дома. Очевидно, само производство располагалось в другом месте, потому что Соня не услышала звука работающих механизмов. Кабинет директора был у самого входа, его двери, вместе с ещё тремя, выходили в небольшую приёмную, где стояло несколько простых металлических стульев. Оглядевшись и не обнаружив секретаря, Соня постучала в дверь, откуда доносились голоса.
- Входите! - она потянула за ручку и очутилась в обычном безликом кабинете не слишком богатой фирмы. На неё выжидательно смотрел немолодой упитанный мужчина, абсолютно лысый, но с широкими кустистыми бровями на круглом полном лице. У единственного окна, на стуле, устроился ещё один, помоложе, в толстом вязаном джемпере, с любопытством глядящий на неё.
Соня вежливо поздоровалась, и мужчины ответили, продолжая её разглядывать. - Я по объявлению, - она подняла глаза на старшего, сидящего за столом.
- Понятно. - Он простецки почесал в затылке, - а можно посмотреть ваши документы?
- Да, конечно, - Соня протянула ему паспорт и диплом. Младший мужчина подвинул ей стул:
- да вы присаживайтесь, - она села на краешек, незаметно стиснув руки на коленях. Мужчина внимательно читал паспорт и диплом, временами тяжело вздыхая. Потом сказал, не глядя на Соню:
- дело в том, что мы…э-э-э… уже пообещали женщине это место. Сами понимаете, было бы неудобно отказаться от своих слов… Так что,… к сожалению,…
- Я поняла, - сухо сказала Соня, поднимаясь на ноги, - извините за доставленное беспокойство.
- Ничего-ничего, - засуетился мужчина и даже вылез из-за стола, чтобы открыть ей дверь, - это вы нас извините, что так…нехорошо получилось! - он так и не поднял на неё глаза.
Соня вернулась домой, чувствуя некоторое разочарование. Пожалуй, зря она была так уверена в своём дипломе. Ведь с ней даже не поговорили, а просто отказали и всё. Поразмыслив, она позвонила Аллочке и договорилась, что завтра привезёт к ней девчонок. Не на целый день, конечно, но по крайней мере, чтобы успеть обежать оставшиеся две фирмы, где требовались бухгалтеры.
Вечером приехал с работы Айк, весёлый и возбуждённый. Предложил поужинать в ресторане вместе с Сергеем и его женой. Детей тоже взяли, потому что ресторан был семейным. В нём имелись высокие стульчики для малышей и детское меню. Соне ужин понравился, семья Сергея - тоже. Айнур она запомнила забавной хохотушкой, совсем не похожей на тех волчиц, с которыми ей пришлось столкнуться. Она так и сказала женщине, когда мужчины отвлеклись на свои разговоры. Та засмеялась: - Соня, вам просто не повезло столкнуться со стервами, каких везде много! - Соня промолчала, но подумала, что стервы, по её наблюдениям, составляют подавляющее большинство жительниц города.
Временами она поглядывала на Айка, поневоле любуясь его гордым профилем, статной сильной фигурой, уверенным взглядом тёмных глаз. Она видела, что женщины нет-нет, да и заинтересованно поглядывали на него. Соне это не нравилось, но он, казалось, не замечал их взглядов. Она знала, что ей не стоит ревновать, он не видит никого, кроме неё, но всё равно было неприятно.
Дома они скоренько искупали полусонных близнецов, и Айк унёс их в кроватки. Соня уступила ему, настоявшему на том, что дети будут спать в своей комнате. Он купил радионяню и установил прибор на тумбочке между кроватками, но Соня всё равно оставляла настежь открытыми двери в своей спальне и детской. Несмотря на его возражения, она не менее двух раз за ночь ходила к дочерям, укрывая их, если они раскрывались.
Уже в ночной рубашке, сидя на постели, Соня грустно рассказала, какой неудачей закончилось её посещение фирмы по производству туалетной бумаги. Айк осторожно сказал: - я не понимаю, зачем тебе это всё? Разве нам не хватает денег? Почему тебе обязательно нужно работать?
-Плохо, что не понимаешь, - она отвернулась от него, - Я не хочу превращаться в клушу, занятую только детьми, грязной посудой и стиркой. Я прямо чувствую, что деградирую! Я хороший специалист, Айк, но ещё чуть-чуть, и я буду отставать от современной жизни, забуду даже то, что знала!
- Ну почему сразу клуша? Тебе необязательно сидеть день-деньской дома. Пойди куда-нибудь… Я могу приезжать домой пораньше и мы вместе можем сходить… в кино, например, или на концерт. У нас часто приезжают даже и московские артисты…
- Айк, я хочу работать. Мне интересно общаться с людьми, занятыми со мной одним делом. Интересно учиться новому в своей профессии. Да что тебе говорить! Ты не слышишь меня, Айк!
- Могу предложить тебе место в нашей фирме.
- И что я там буду делать - у мужа под крылом?
Он довольно засмеялся: - разве это плохо - быть под крылом у мужа? Что хочешь, то и будешь делать. Хочешь - работай в бухгалтерии. У меня там сейчас двое бухгалтеров, ты будешь третьей. Или назначу тебя референтом - станешь ошибки проверять в нашей с Серым писанине, бумажки в папки подшивать.
- Чай - кофе вам носить, - продолжила Соня.
Он через силу хохотнул: - у нас для этого есть Вера Григорьевна! Она не обижается, когда я её прошу чай - кофе принести. А ты будешь сама себе хозяйка. Это же удобно, мне кажется: приходить на работу, когда сочтёшь нужным, уйти пораньше… А, Сонь?
- И это ты считаешь работой?? Айк, меня возненавидят все твои сотрудники! Работа - не развлечение для капризной барышни! На работе нужно работать, а не делать вид, что работаешь!
- А дети? Ты ищешь няню, или нет? Независимо оттого, будешь ты работать или сидеть дома, я бы хотел нанять няню, хотя бы на полдня!
- Аллочка согласилась сидеть с девчонками, если я найду работу! - торжествующе сказала Соня.
Он передёрнул плечами, скривился: - она беременная!
- Ну и что? Рожать ей ещё нескоро, чувствует она себя хорошо, так что мы попробуем! - Он недовольно нахмурился, зевнул:
- спать хочу, давай, будем ложиться.
Этой ночью между ними не было той щемящей нежности, безраздельного обладания друг другом, когда, как казалось Соне, они становились единым целым: одним желанием, одним дыханием, одной мыслью. Отчуждение едва ощутимым холодком пролегло между ними.
На следующее утро Айк перед работой завёз детей к Аллочке, а Соня поехала по оставшимся двум адресам, где приглашали на работу бухгалтера. История повторилась точь-в-точь, как в первой фирме. Руководители даже не поговорили с ней, а лишь посмотрели паспорт и диплом и отказали. Соня совсем упала духом. Сидя у Аллочки в кухне, они обсудили ситуацию.
- Слышь, Сонь, а ты попробуй не бухгалтером устроиться, а так кем-нибудь. Ну, секретарём, в регистратуру в поликлинике, может, ещё куда…
- Наверно надо попробовать, - они взяли газету, которую Соня таскала в сумочке, и поискали подходящие вакансии. - А ещё можно встать на учёт в агентство по трудоустройству, - сказала она задумчиво.
Они выбрали около десятка предложений: менеджеры, риэлтеры, секретари-референты, дежурный администратор, страховой агент.
Пообедав вместе с подругой, Соня отправилась по объявлениям из газеты. Очень скоро она убедилась, что никому не нужна. Чуть живая от усталости, она вернулась к Аллочке и самым постыдным образом расплакалась у неё в ванной. Та молчала, хмурилась, что-то обдумывая. Приехавший со службы Олег увёз Соню вместе с детьми домой. Она попросила его позвонить Айку, сообщить, что она и близнецы уже дома.
Вернувшегося к семье Олега Аллочка встретила матерными выражениями: - я думаю, ваш… вожак, этот…приказал всей бизнес-братии не принимать Соньку на работу! Иначе почему она везде отказ встречает??
Олег тяжело вздохнул, преодолевая её сопротивление, поцеловал: - ничего не знаю, Аллочка, правда. Не лезь к ним, они сами между собой разберутся.
Жена не отставала: - ну ведь правда же? Он вполне мог так сделать, скотина?
- Мог, конечно, - неохотно согласился Олег. - Он вообще не терпит, когда ему возражают, особенно если он считает, что прав.
- Вот же влипла Сонька, а? И что теперь делать? Может, ты ему морду набьёшь?
- Я не смогу, - усмехнулся Олег, - он намного меня сильнее.
Упорства Соне было не занимать. Несмотря на недоумение и обиду, она настойчиво продолжала свои поиски. Небольшой Междуреченск она объехала и обошла вдоль и поперёк, предлагая свои бухгалтерские услуги даже мелким предпринимателям, торгующим на городском рынке китайским ширпотребом. На неё удивлённо, порой презрительно, смотрели, пожимали плечами и…отказывали.
Спустя несколько дней, посоветовавшись с Аллочкой, Соня решила поискать работу в магазинах. Ей казалось, что работа продавца уж никак не сложнее бухгалтерии, и при желании, она вполне в состоянии её освоить.
Айк ни о чём не спрашивал, а Соня не рассказывала. Их отношения стали натянутыми. Он постоянно хмурился, совсем не улыбался и сразу после ужина уходил к дочерям, весь вечер ползая с ними по ковру в волчьем обличии или читал им книжки, а иногда уводил их гулять, благо погода стояла солнечная, снег усиленно таял, и кое-где в саду уже показались первые весенние цветы - сиреневые, белые и жёлтые крокусы.
Обход магазинов Соня начала с ближайших к дому и совершенно не удивилась, когда ей отказали. Заведующие цедили сквозь зубы, что продавцы им нужны, но с опытом работы, а учить новичка им нет необходимости.
Круг поисков расширялся, но везде она встречала отказ. Аллочка тревожно поглядывала на неё и пыталась утешить, как могла, временами нерешительно предлагая плюнуть на эту затею и наслаждаться спокойной жизнью с детьми и любящим мужем. Но теперь, спустя три недели, гордость не позволяла Соне отступить: - мне кажется, это прямо какой-то заговор против меня, - она со злостью усмехнулась, - ты только посмотри, Алла, во всём этом паршивом городишке для меня не нашлось никакой работы! Может, мне попробовать в дворники наняться?
- С ума сошла, - констатировала подруга, - тогда уж лучше к Айку, будешь мужу чай подавать и следить, чтобы он бабам не улыбался.
- Пусть улыбается, - отвернулась Соня, - они его все обожают, а я здесь чужая. Надоело, сил нет. - Она помолчала, потом встала, хмыкнув: - кажется, я придумала. Ладно, пойду, вечером тебе расскажу, если получится!
Соня с ожесточением рванула дверь первого попавшегося магазина, большого продуктового супермаркета. Решительно прошла в подсобные помещения, к кабинету заведующей. Сидящая в маленьком закутке крупная пожилая женщина вопросительно подняла на неё глаза: - я вас слушаю?
- Здравствуйте. - Та кивнула, разглядывая Соню, - у вас на двери висит объявление, что требуется уборщица. Надеюсь, место ещё не занято?
- Не занято. Вы хотите предложить свои услуги? - тётка как-то неприятно улыбнулась, и Соня подумала, что нарвалась на очередную волчицу.
- Хочу.
- Хорошо. Я думаю, пол-то мыть вы умеете. Зайдите в соседнюю комнату, там девушка вас оформит. На работу выходите завтра, к девяти утра. Хочу предупредить, мыть придётся много, и не только пол, но и окна, стеллажи, витрины.
- Я согласна, спасибо.
Вечером торжествующая Соня сказала Айку: - завтра я выхожу на работу. - Она увидела, как окаменели его плечи. Он повернулся, тяжело глядя на неё:
- могу я узнать, где ты будешь работать?
- Можешь, - она усмехнулась, - я устроилась уборщицей в магазин! - Соня попятилась, видя, как стремительно наливаются янтарным светом его глаза, сужающиеся зрачки полыхнули гневом. Он стиснул зубы, на скулах заходили желваки. Мельком глянув на неё, он стремительно выскочил из кухни, напоследок шарахнув дверью так, что у косяка отвалился кусок штукатурки. Спустя пару минут хлопнула входная дверь.
Она пожала плечами и села ужинать. Малышки, накормленные и не собирающиеся спать, катались на трёхколёсных велосипедах по холлу и гостиной, запутываясь в ворсе ковров, что, впрочем, не мешало им с пыхтением преодолевать препятствие.
Айк вернулся поздно ночью, тихо вошёл в спальню, но Соня не спала. Приподнявшись на локте, сухо спросила: - и как я должна понимать твой демарш?
- Извини, - буркнул он, - для меня твоё решение идти на такую работу стало неожиданностью.
- Она откинулась на подушку, отвернувшись на другой бок, сказала: - любая работа уважаема, если выполняется добросовестно. - Он промолчал.
Утром завтракали молча. Он помог ей собрать девчонок и унёс их в машину. Аллочка встретила их испуганным взглядом, но ничего не сказала. Соня шепнула: - потом, ладно? Он ровно, с чуть заметной иронией, спросил:
- куда тебя увезти?
- Спасибо, мне недалеко, - неприязненно ответила Соня.
В магазине её встретили любопытными взглядами. Подошедшая заведующая показала ей, где взять ведро, “лентяйку” и тряпку. Выдала пару китайских резиновых перчаток и отвела отдел, который отныне закреплялся за Соней.
- Всё, работай. Пока не грязно, можешь протирать пол четыре раза за смену, но вот скоро станет совсем сыро, так что придётся мыть почаще. А сейчас, как вымоешь пол, протри окно в отделе. Чистые тряпки возьмёшь в подсобке. Да, меня зовут Галина Васильевна. - Женщина ушла, а Соня отправилась искать, где можно набрать воды.
Она потеряла счёт тяжёлым вёдрам с водой, которые перетаскала в этот первый рабочий день. К концу смены Соня грустно думала, что оказалась слишком изнеженной, физически слабой, способной лишь, действительно, перекладывать с места на место бумажки. - Ну уж нет! - стиснув зубы, она плюхнула тряпку в ведро с водой, которая мгновенно стала опять грязной. Соня устало разогнулась. Если сейчас, как сказала заведующая, ещё чисто и с улицы покупатели тащат немного грязи, то что же будет потом, когда окончательно стает снег и пойдут дожди? Она отжала тряпку и потащилась в другой конец магазина, чтобы вылить грязную воду. В дверях столкнулась с уборщицей из другого отдела. Та презрительно сморщилась: - что, хочешь показать, какая ты чистоплотная, а мы все грязнули?
- Нн-ет, ничего я не хочу показывать…, - Соня растерялась от неприкрытой враждебности.
- А чего тогда без конца бегаешь воду менять? Думаешь, мы не видим?
- А вы что, не меняете? - Соня поставила ведро с грязной водой и отёрла лоб. Руки с непривычки ныли, да и спина уже еле разгибалась. Женщина недоверчиво смотрела на неё:
- мы-то меняем, да не по десять ведер на один помыв.
- А сколько надо?
- Да один раз налила и хватит!
- Но,… вода-то очень грязная…
- Ну и таскай, раз такая дура! - фыркнула уборщица и, подхватив своё ведро, гордо удалилась.
Вечером она еле доплелась до Аллочки. Устало опустилась в кресло. Соскучившиеся девчонки полезли к ней на колени, обнимали за шею, что-то лепетали, перебивая друг друга. Ей, вдруг, стало ужасно жалко себя со своей неудавшейся жизнью, девчонок, которым не посчастливилось родиться от обычного человеческого мужчины. Она часто заморгала, скрывая слёзы. Аллочка грустно вздыхала, глядя на неё: - Сонь, а может, ну её к … матери, эту работу? Ты прямо как выжатый лимон!
- У меня руки дрожат, - жалобно сказала Соня, - и спина болит до ужаса!
- Ну вот, я и говорю, брось, не выёживайся. Ну, посмеётся Айк, подумаешь! Пусть мужик порадуется, что за ним последнее слово осталось!
- Нет, - Соня покачала головой, - ты не понимаешь. Он и так считает себя везде и во всём правым. Думает, что он единолично станет решать за меня и за детей, а я так, для постели при нём нахожусь. Не получится! Я не позволю считать себя бессловесной тварью.
- Да с чего ты взяла, Сонька?? Какая тварь? Он готов пылинки с тебя сдувать, не видишь, что ли?
- Не надо с меня ничего сдувать, - упрямо сказала Соня, - я хочу, чтобы он считался со мной не только в том, куда шкаф передвинуть или стул переставить.
- Ну, не буду с тобой спорить, тебе виднее, только ведь Айк не раз говорил, что пара вожака вместе с ним во главе стаи стоит.
- Говорить-то говорил, только он ничего не сделал для этого.
- Упрямые вы оба, вот что я тебе скажу, - с досадой констатировала Аллочка, - два сапога - пара, короче.
- Вот и Айк так говорит, - усмехнулась Соня.
Постепенно она втянулась в непривычную для неё работу. Как грустно сказала ей мать по телефону: - человек - не скотина, ко всему привыкает. Скотина бы сдохла.
Отношения с Айком оставались напряжёнными. Соня не отказывала ему в близости, но она уже не чувствовала того безоговорочного доверия, всепоглощающей нежности, когда она тонула в его глазах, наполненных такой любовью, что дрожь охватывала её тело. Кажется, он и сам неуверенно чувствовал себя, и это ещё больше раздражало Соню. Она даже подумывала переехать спать в детскую, на диван, но пока не могла решиться.
Она так и не стала своей в коллективе магазина. Её обсуждали, шушукались за спиной и замолкали, когда она подходила. Соня не знала, что однажды в кабинет заведующей вошёл Айк и, вежливо поздоровавшись, сказал: - у вас работает моя жена. Я хочу, чтобы вы её уволили.
Женщина вопросительно подняла брови: - на каком основании, Айкен Георгиевич?
- Не знаю. Основание найдёте сами. - Он не собирался обсуждать с обычной волчицей этот вопрос. Достаточно его приказа. Но волчица была старой и опытной. И никого не боялась, даже вожака.
- Она подаст на меня в суд и выиграет его. Ваша жена - добросовестный работник, меня заставят её восстановить.
- Сократите её ставку. - Он с иронией и угрозой смотрел ей в глаза, и она почувствовала зарождающийся страх, но всё же стояла на своём:
- я прошу вас, Айкен Георгиевич, будьте благоразумны! Как я могу сократить её ставку, если у нас и так не хватает уборщиц! Если хотите, я могу перевести её на два отдела, тогда она не выдержит нагрузки и уволится.
- Нет, не надо.- Он качнул головой, - я хочу, чтобы вы уволили её, но не такой же ценой этого добиваться!
- Тогда, извините, она останется, - твёрдо заявила заведующая, - потому что законных оснований для увольнения нет! - Айк пристально посмотрел ей в глаза, и волчица побледнела, закусила губу и, опустив взгляд, затаила дыхание. Перевела его лишь тогда, когда он вышел, прикрыв за собой дверь.
ГЛАВА 32.
Весна с её распутицей всё тянулась и тянулась, и конца - краю не было комьям жирной чёрной грязи, которую несли люди на своих ногах. Соня сбивалась с ног, пытаясь хоть как-то поддерживать чистоту в своём отделе и была готова плакать, видя как ещё не просохший до конца пол вновь покрывается слоем жидкой земли.
Она уже давно не обращала внимания на то, как с удивлением оглядываются на неё покупатели. Порой ей казалось, что её руки скоро станут доставать до пола, столько тяжёлых вёдер с водой она переносит за смену.
Вечерами у неё не было сил играть с детьми. Она лишь устало растекалась по креслу, наблюдая, как Айк ползает с ними по ковру. Соня замечала, с какой жалостью он поглядывает на неё, и отворачивалась. Он стал ей неприятен. Ей даже ночами снились бесконечные ноги, мелькающие перед лицом, хлопанье дверей, гул голосов и комья грязи, остающиеся на чистом полу.
Шёл май, снег давно стаял и грязь подсохла, но начались дожди, и Соня опять, как прОклятая, таскала, таскала, таскала тяжеленные вёдра с водой.
Однажды перед ней остановились ноги в закрытых туфлях на толстой подошве. Она разогнулась и подняла голову: перед ней стояла и ехидно ухмылялась Марфа Петровна. Соня отвернулась и хотела переставить ведро, чтобы продолжать работу, но вдруг прямо перед ней, на только что вымытый пол упал…плевок! Вспыхнув, она резко выпрямилась: торжествующе глянув ей в глаза, Марфа, не торопясь, ушла в другой отдел.
Соня растерялась, но тут же злость накатила на неё, напомнив все беды и унижения, которые ей пришлось вынести в этом паршивом городишке. Она схватила ведро и свой инструмент - “лентяйку” с намотанной на неё тряпкой и почти бегом бросилась в подсобку. Вылив грязную воду, она швырнула в угол всё остальное и ворвалась в кабинет заведующей. Та удивлённо подняла голову от бумаг на столе: - я увольняюсь! - выпалила Соня и выскочила наружу, не обращая внимания на то, что кричала ей вслед заведующая.
Она бежала к Аллочке, ничего не видя из-за слёз, застилающих ей глаза. Подруга ахнула, когда открыла ей дверь: - Сонька, что случилось? Да говори же ты! - Она содрала с неё куртку. Выбежавшие в прихожую близнецы при виде плачущей матери сначала насупились, а потом дружно заревели. Соня опомнилась, схватила их в охапку, принялась успокаивать.
- Пропади пропадом этот городишко! Я уезжаю в Красноярск, хватит с меня этой жизни! - её трясло от злости и негодования.
- А как же Айк?
- Что - Айк?? Жил же он без меня всю жизнь? И неплохо жил, по-моему! Вот и пусть продолжает в том же духе! Ненавижу его, этих полулюдей - полузверей с их закидонами, их правилами и традициями!
- И нас с Олегом ненавидишь? И наших детей? - тихо спросила Аллочка.
- Ты что, Алка! Как ты можешь так говорить! - Соня опять заплакала, вскоре к ней присоединилась Аллочка, а затем и дети.
Вошедший Олег застал удручающую картину. Растерявшись, он переводил взгляд с Сони на жену, на плачущих ребятишек, и не знал, что делать со всем этим заливающимся горючими слезами коллективом.
Увидев его, Соня смутилась, принялась торопливо вытирать слёзы, успокаивать детей. Озадаченный Олег спросил: - что случилось, девушки? Пожар? Землетрясение? Кто-то умер?
- Дурак! - отреагировала жена, - тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазил! Соня уволилась и уезжает в Красноярск!
- А-а-а… Айк?? - Олег окончательно растерялся.
- Айк пусть живёт, как хочет, - буркнула, отвернувшись, Соня. - Олег, ты нас домой не увезёшь?
- Конечно увезу, но, Соня… Айк знает о вашем решении?
- Узнает, не беспокойся за него! - резко ответила она, принимаясь одевать девчонок.
Всё же Олег, отправляясь к машине, позвонил Айку: - извини, у меня плохая новость, - он замялся.
- Что такое? - у Айка в кабинете слышались мужские голоса, хлопали двери, и Олег чувствовал, что тому не до него.
- Айк, Соня уволилась и…сказала, что уезжает в Красноярск.
Читать бесплатно другие книги:
