Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь Богданова Екатерина

Сморщившись от невыносимого для нее запаха, Лелиан схватила нас с Раниярсой за руки, и мы очутились посреди широкой многолюдной улицы.

Пока над платьем Лели работала уже знакомая мне кудесница Апичар, мы с Раниярсой сидели в сторонке на диванчике и вполголоса разговаривали.

— Не ожидала от вас такой заботы о нашей девочке, — проговорила женщина. — Тем более после того, что она с вами сотворила.

— Я понимаю, что она не хотела мне навредить, — ответила я. Хотя была уверена, что Лелиан вполне сознавала риск. Но она принцесса, и этим все сказано. Для таких, как она, нет запретов, и одна жизнь — это всего лишь оправданная жертва.

— Леля росла без матери и не привыкла к женской заботе. Я так и не смогла стать для нее близкой подругой. Девочка ревнует Анторина ко мне, — с грустью сообщила Раниярса. — Это сейчас она почти приняла меня, а еще пять лет назад люто ненавидела и устраивала всевозможные гадости при каждом удобном случае. Однажды даже подожгла мои волосы, после того как услышала слова брата, что ему нравится их запах. Ну и вонь потом была! Запах она явно подпортила.

— Вы что, надо мной смеетесь? — донеслось с тумбы, на которой стояла принцесса, пока кудесница творила узоры по подолу ее платья.

Мы с Раниярсой прекратили хихикать и клятвенно заверили Лелю, что смеялись не над ней.

— Знаете, я даже рада, что вы останетесь здесь, — прошептала Раниярса. — Леля еще никого так быстро не подпускала к себе. Вы ей понравились.

— Останусь, — задумчиво произнесла я. — Я хотела бы обсудить этот вопрос с императором. Не думаю, что мой отец так просто позволит мне навсегда остаться в чужой стране, даже без объяснений.

— Ну что вы! Анторин уже отправил переговорщика, и этот вопрос в процессе решения. В крайнем случае устроим фиктивный брак. Вряд ли ваш папенька будет возражать против союза с императором Наминайской империи.

Я так и остолбенела, подняв руку, чтобы поправить волосы.

— Фиктивный брак? — прохрипела едва слышно.

— Не переживайте, его можно будет в любой момент аннулировать как несостоявшийся, однако вы все равно останетесь полноправной наминайкой, — словно о какой-то мелочи, проговорила Раниярса. После чего встала и отправилась восхищаться новым платьем Лелиан.

Я же сидела и не могла поверить своим ушам. Какие еще шокирующие обычаи этого магического мира мне предстоит узнать? Возможно, Возрения не так плоха, как я о ней думала.

Новое платье совершенно преобразило Лелю. Оно было такого же насыщенно-красного цвета, как и предыдущее, но отличалось покроем и привлекало взгляд золотым узором, имитирующим языки пламени, поднимающиеся от края подола к талии. Даже сама принцесса признала, что это платье лучше предыдущего ее выбора.

— Ну что, на площадь? — спросила она, подбежав ко мне и подпрыгивая от нетерпения.

— Может быть, я лучше отправлюсь к себе и немного отдохну? — пролепетала я, потеряв всякий интерес к предстоящему мероприятию.

— Что? — возмутилась принцесса. — Я не позволю тебе пропустить это зрелище! Да ты потом сама об этом всю жизнь жалеть будешь.

Мне было о чем жалеть и без незнакомого, совершенно не интересующего меня разбойника. Но избавиться от Лелиан было столь же сложной задачей, как и та ситуация, в которую я попала. Сил же на споры совершенно не осталось. Я словно попала в кокон собственных страхов и переживаний, и в очередной раз поплыла по течению, позволив Леле и Раниярсе увлечь меня на площадь.

Мы прибыли как раз к заключительной части празднества, проходящего на центральной площади столицы. Это было торжественное вручение грамот об окончании какого-то магического заведения. Молодые, амбициозные и полные предвкушения будущих свершений женщины и мужчины радовались как дети, отмечая окончание учебы.

— Я, наверное, тоже пойду учиться в Намийский университет магии, — задумчиво проговорила Лелиан, наблюдая за вчерашними учениками, дружной стайкой отправляющимися продолжать празднование в неформальной обстановке.

— Чтобы пойти учиться в университет, нужно сначала магическую школу закончить, а ты полтора года не доучилась и забросила занятия, — ответила ей Раниярса.

— Наверстаю, там ничего сложного, — отмахнулась Леля. — Мне все равно ни один университет не откажет.

— С такими рассуждениями не имеет смысла и поступать, — усмехнулась женщина. — Не стоит занимать место, которое может открыть дорогу в будущее для того, кто действительно хочет получить знания.

— Можно подумать, ты очень хорошо училась, — ехидно пробурчала Лелиан.

— А как, по-твоему, я заслужила право выбрать себе фамилию? — не менее ехидно парировала Раниярса. — Я закончила магическую школу с отличием и отучилась в двух университетах одновременно. А после еще несколько лет работала младшей помощницей министра магических сообщений.

— И чем тут хвалиться? Подавать напитки и таскать бумаги на подпись каждый сможет, — продолжила исходить ядом принцесса, видимо понимая, что Раниярса права, но не желая этого признавать.

Пока они препирались, площадь опустела, и в дальнем ее конце словно из воздуха соткались несколько мужских фигур.

— А где все?! — возмущенно воскликнула Лелиан. — Неужели они решили сделать закрытое освобождение?

Принцесса повернулась к Раниярсе, с подозрением прищурилась и напустилась на нее:

— Ты знала! Ты все знала и ничего мне не сказала! Мы столько сил положили, чтобы добиться этого освобождения, а теперь моим друзьям даже присутствовать здесь запретили!

— Успокойся, Леля, — попросила Раниярса. — Не я приняла это решение. Но, если быть откровенной, была уверена, что все так и будет. У него в руках опасный артефакт, и неизвестно, как Рони поведет себя, очнувшись. Возможно, придется применить силу, чтобы отнять у него аппарат.

Тем временем появившиеся в отдалении мужчины приблизились и обступили статую. Это был Карай и трое незнакомых мне магов, двое из них были облачены в длинные плащи с какими-то эмблемами.

— Даже главного алхимика и ректора военной академии притащил, — прошептала принцесса. — Они что, собрались драться с моим Рони?

— Они не имеют ни малейшего желания здесь находиться, — тоже шепотом ответила ей Раниярса. — Это твой Рони может на них наброситься.

К нам подошел Карай. Смерил меня неприязненным взглядом и обратился к Раниярсе:

— Я установлю периметр, придержишь контур, если что-то пойдет не так.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Думаете, будут осложнения?

— Почти уверен, — кивнул Карай. — Его в стазис во время схватки загнали, так что очнется на нервах.

— Я подстрахую, — сказала Раниярса. — Анторин, я так понимаю, не появится?

— Нет. — Карай усмехнулся. — Сказал, что не хочет поддаваться искушению.

Когда мужчина отошел, я нагнулась к Раниярсе и тихо спросила, почему император не захотел присутствовать.

— Это давняя история, — ответила женщина. — По вине этого анархиста погиб отец одного хорошего друга Анторина, а впоследствии и сама Нисая ушла из жизни.

— Так разбойник в заключении уже полвека, как он мог навредить кому-то, находясь в таком состоянии? — не поняла я.

— Нисая была намного старше Анторина, — пояснила Раниярса. — Она была свидетельницей поимки разбойника. Анторин тогда только родился.

После последней фразы я поняла, что мои пробелы в знаниях о Наминайской империи значительно больше, чем я считала. Из сказанного Раниярсой выходило, что императору около пятидесяти лет, в предоставленной же мне анкете говорилось, что ему сорок три. На языке вертелся вопрос, а сколько же лет самой Раниярсе, но задавать такие вопросы женщине не позволила бы себе, наверное, даже Лелиан.

От дальнейших размышлений о долголетии магов и невозможности определить их возраст по внешности меня отвлекли начавшие стремительно развиваться события.

Во-первых, Раниярса буквально дернула меня на себя, схватив за руку. Через мгновение на том месте, где я только что стояла, появилась прозрачная, едва заметно переливающаяся стена из какой-то магической энергии. Сквозь дымку магической защиты я увидела колючий взгляд Карая и поняла, что маг намеренно установил эту стену именно там, где я стояла.

— Пятки тебе подогреть хотел, — хихикнула Леля.

— Не говори глупостей, — одернула ее Раниярса. — Принцессу просто немного встряхнуло бы. Но это совершенно безопасно.

— А я и не говорю, что ей ноги оторвало бы, — недовольно ответила Лелиан. — Но ощущения не из приятных.

Я предпочла отступить подальше и впредь ограничить общение с Караем до минимума.

Стена, которую воздвиг маг, оказалась куполом, отгородившим мужчин и статую от окружающего мира. Однако мы все видели и слышали. Карай и пожилой мужчина в плаще подошли к разбойнику и протянули к нему руки, двое других, будто к чему-то готовясь, настороженно следили за их действиями.

— Отойдите подальше, — велела Раниярса, подходя к куполу и тоже протягивая руки вперед.

Леля фыркнула и осталась стоять на месте. А я отступила еще на пару шагов, уже совершенно не доверяя ни магам, ни их чудесным способностям. Как бы ни были невероятны таланты наминайских чародеев, размеренная, пусть зачастую неинтересная жизнь возренийских обычных людей все больше и больше казалась мне не такой уж и плохой. Как оказалось, даже у самых невероятных чудес есть своя цена, и я не была готова ее заплатить.

Меж тем маги производили какие-то только им одним известные действия, в результате которых статуя постепенно приобретала признаки живого человека. Вот волосы начали шевелиться от легкого движения воздуха, а в следующее мгновение одежда Рони тоже стала обычной. И вдруг разбойник вскрикнул, взмахнул рукой и прокричал:

— Да забирайте вы его! Я себе еще сделаю!

Потом Рони удивленно осмотрелся, прижал к груди артефакт, который до этого держал на вытянутой руке, и произнес нечто весьма непристойное.

— Осознал, — усмехнулась Раниярса. — Сейчас память начнет работать в полную силу, и он озвереет.

И она оказалась права. Постояв на постаменте пару мгновений, разбойник еще раз неприлично выругался и буквально взбесился.

Он проклинал каких-то неведомых мне людей, размахивал артефактом и швырял во все стороны магические снаряды, растекающиеся по внутренней стороне купола, словно жидкое пламя.

— Силен, — сквозь зубы произнесла Раниярса.

Запертые под куполом вместе с взбесившимся разбойником маги все это время уворачивались и предупреждали Рони, что вновь обездвижат его, если он не успокоится.

— Надоело! — свирепо рявкнул Карай и швырнул в разбойника белым сгустком. Рони упал как подкошенный.

— Карай, не смей! — вскричала Лелиан и бросилась к куполу.

Раниярса опустила руки и облегченно вздохнула. В то же мгновение мерцающая прозрачная стена пропала, и Леля беспрепятственно подбежала к поверженному разбойнику.

— Не вздумай! — взревел Карай, но принцесса упала на колени, положила руки на бесчувственное тело и исчезла вместе с ним.

Карай разъяренно рыкнул и тоже растворился в воздухе.

— Вот же дура! — воскликнула Раниярса, схватившись за голову и садясь прямо на мостовую. — Анторин будет в ярости!

Спустя полчаса я поняла, что слова Раниярсы были не просто женской паникой. Император Анторин пылал гневом в буквальном смысле. От него исходили волны ощутимого жара, а колонна, по которой он раздраженно хлопнул ладонью, осыпалась кучей смердящего жирного пепла. Я стояла в сторонке и молилась богине, чтобы обо мне не вспомнили.

— Если с ней что-то случится, клянусь, я закрою глаза на личные привязанности! — прорычал император. Раниярса и Карай стояли перед ним, склонив головы и не решаясь заговорить.

— А если артефакт будет использован, нам всем не поздоровится, — сказал император. — Вы сознаете, что произошло?

Карай и Раниярса продолжали хранить молчание. Я медленно двинулась к двери, надеясь покинуть приемный зал дворца трех ветров незамеченной.

— Стоять! — рявкнул император, даже не повернувшись ко мне, но я поняла, что сказано это было явно не замершим без движения фаворитке и советнику.

— Принцесса Саминкара, сейчас вы в подробностях расскажете мне все, что говорила вам моя сестра о разбойнике. И не стоит даже пытаться лгать, я это почувствую, — ледяным тоном проговорил Анторин.

Не знаю, страх так на меня подействовал или что-то еще, но я гордо выпрямилась и не менее холодно, чем император Анторин, произнесла:

— Я не ваша подданная, ваше императорское величество, и прошу впредь не повышать на меня голос… а тем более приказывать.

Волны жара, исходящие от императора, мгновенно исчезли. Карай и Раниярса посмотрели на меня как на умалишенную, однако император слегка склонил голову и заговорил более спокойным тоном:

— Прошу извинить мне эту вспышку гнева, ваше высочество. Надеюсь, вы поймете беспокойство брата о младшей сестре и не воспримете этот инцидент как личное оскорбление, — произнес он.

— Да ладно! — удивленно воскликнул Карай. — Теперь буду знать, что императоры остужаются принцессами.

— Карай! — рыкнул Анторин.

— Да найду я ее, — ответил советник и исчез в туманной дымке.

— А я допрошу оппозиционеров, — сказала Раниярса и тоже поспешно удалилась, оставив меня наедине с императором.

Моя бравада мгновенно куда-то пропала, и страх захватил сознание липкими цепкими пальчиками, забираясь глубоко в душу.

— Присядем, — предложил император, указывая на один из многочисленных диванов, расставленных по периметру зала.

На негнущихся ногах я прошла в указанном направлении и присела на краешек мягкого диванчика. Анторин расположился рядом и начал расспрашивать меня о своей сестре. Я же могла только подтвердить его подозрения относительно влюбленности Лелиан в разбойника. Больше я ничего не знала ни о ее оппозиционерской деятельности, ни о том, куда она могла скрыться с неуравновешенным бандитом и запрещенным артефактом в довесок.

— Ну что ж, — развел руками император, — если моя сестра не захочет, мы ее не найдем при всем желании. Раниярса и Карай вряд ли сегодня покажутся мне на глаза, а посему не согласитесь ли вы, несравненная Саминкара, разделить со мной скромный ужин?

Под пристальным изучающим взглядом черных глаз мне стало совсем некомфортно. Нестерпимо хотелось отказаться от приглашения, но пришлось приложить усилия и, выдавив из себя улыбку, согласиться на совместный ужин. Но я никак не ожидала, что Анторин имел в виду ужин в его доме. Однако именно там мы и оказались, как только я встала, приняв руку императора.

— Присядьте, я распоряжусь, чтобы нам накрыли в малой столовой, — проговорил Анторин, после чего одарил меня еще одной ослепительной улыбкой и удалился.

Такая резкая перемена в поведении императора настораживала и не позволяла расслабиться. Анторин что-то задумал, но я никак не могла понять, какую роль он отвел для меня в своих планах. Оставалось — как, впрочем, уже не раз за последние месяцы — плыть по течению и ждать, когда сложится очередной кусочек головоломки под названием Наминайская империя.

Ужин при свечах с благовониями и стоящим за спиной официантом совершенно не соответствовал моим предыдущим впечатлениям о культуре и эстетике Наминайской империи, что не прибавляло оптимизма относительно замыслов Анторина. А когда император, потянувшись через стол, взял меня за руку и, сжав пальцы, вкрадчиво проговорил: «Вы все больше удивляете меня, Саминкара» — мне и вовсе захотелось убежать без оглядки.

Где же Раниярса? Сейчас я как никогда жаждала ее появления, но фаворитка императора не спешила почтить нас своим присутствием.

— Не стоит меня бояться, — с улыбкой проговорил Анторин. — Я всего лишь хочу получше вас узнать.

Не без усилий выдернув пальцы из ладони императора, я положила руки на колени и позволила себе некоторую вольность в отношении гостеприимного хозяина, спросив его напрямую:

— Чего конкретно вы хотите от меня? Какого поведения ожидаете? И не связан ли ваш внезапно возникший к моей персоне интерес с необходимостью заключения фиктивного брака в целях аргументации моего невыездного положения?

Император сначала замер, видимо не ожидая такой смелости от кроткой, выращенной в рафинированных условиях принцессы, но быстро оправился от удивления и усмехнулся куда более цинично, чем минуту назад.

— Да, вы действительно не похожи на других знакомых мне принцесс, в большинстве своем недалеких и мечтающих лишь о том, чтобы заполучить влиятельного супруга, желательно как минимум с герцогством в качестве свадебного подарка, — проговорил он уже не так слащаво, как вещал до этого. Но я поняла, что это был действительно комплимент, в отличие от предыдущих общепринятых фраз. Айя была совершенно права, наминайцы ценят в первую очередь ум и силу. Силой я, к сожалению, не могла похвастаться, но упорство вполне может компенсировать ее отсутствие. А умственные способности очень быстро развиваются в ситуациях, подобных той, в которой я оказалась по воле фанатичной королевы-матери.

— Если вы уже осведомлены о возможности фиктивного союза, будет целесообразнее обсудить этот вопрос в рабочей обстановке, — произнес император, уделяя внимание стоящему перед ним блюду. — А сейчас давайте просто поужинаем и пообщаемся на отвлеченные темы. Трудно ли вам было адаптироваться к новым климату и обычаям?

Дальше беседа протекала довольно ровно и без видимых инсинуаций со стороны Анторина. Меня удивило, что он ни разу не упомянул о своей сестре и, казалось, совершенно перестал волноваться за Лелиан. Это было весьма странно, учитывая, с какой экспрессией император воспринял известие о ее побеге с разбойником и артефактом.

После ужина император лично доставил меня к дверям моих покоев и удалился, поцеловав руку на прощание. Авройя встретила меня расспросами, где и с кем я провела этот вечер. Я же не посчитала нужным вводить фрейлину в курс событий и рассказала только о том, что произошло на площади. Информация о фиктивном браке, по моему мнению, не являлась той темой, о которой стоит судачить с пока еще не заслужившей безоговорочного доверия девушкой.

Клеора ластилась к моим ногам, урчала и радовала меня тем, что не задавала вопросов. Вуймора на удивление быстро привыкла как ко мне, так и к новому дому. Она расхаживала по комнатам как истинная хозяйка и с легкостью открывала все незапертые двери. Отпустив фрейлину спать, я оставила Клеору в гостиной, а сама отправилась в ванную.

Мне снился сон, будто кто-то гладит меня по лицу и шее. Поняв, что это не сон, а вуймора настойчиво требует моего внимания, сонно отмахнулась, прогнав наглую питомицу с подушки, и тут же вновь заснула.

Пробуждение было невероятно громким и запоминающимся. Закричав от боли, я вскочила с кровати, пытаясь отодрать от своей груди впившуюся когтями в кожу Клеору, натолкнулась на кого-то, взвизгнувшего оттого, что ему отдавили лапу, и повалилась на пол, попутно придавив ночному визитеру еще что-то. Клеора наконец-то соизволила отцепиться от меня и налетела на невидимого в темноте противника. Раздался приглушенный хлопок, и сразу же за ним яростный вопль из-за стены. Еще один хлопок ознаменовал возвращение, видимо, случайно прихваченной гостем вуйморы, которая со звучным вяканьем упала практически мне на руки. В этот раз Клеора пощадила мою кожу и, соскочив на пол, с грозным рыком выбежала из спальни.

Я упала на кровать и застонала от пульсирующей боли в местах, где острые как бритва когти вуйморы поранили кожу. Моему стону вторил громкий чих из-за стены…

Теперь я была уверена, что моим ночным гостем является не кто иной, как советник Карай Туманный собственной персоной. И я намеревалась бросить обвинение наглому магу прямо в лицо… но не сейчас. Сейчас мне предстояло обработать несерьезные, но довольно-таки болезненные раны на груди и животе, переодеться и постараться уснуть. Ведь за окном не было еще даже намека на рассвет.

Но, вопреки ожиданиям, поспать этой ночью мне больше так и не удалось. Буквально через пару минут после того, как моя голова коснулась подушки, по спальне разнесся хлопок, сопровождаемый треском и вскриком. В следующее мгновение вспыхнули все имеющиеся в помещении свечи, и в то же время захлопнулась приоткрытая дверь, отрезая путь для шипящей и порыкивающей Клеоры. Посреди спальни стояла вся мокрая, грязная и заплаканная Леля, держа в одной руке запретный артефакт, а в другой нечто очень напоминающее клок волос. Волосы были длинные, белые и явно искусственно завитые.

— Леля, что с тобой? — воскликнула я, вскакивая и подбегая к упавшей на колени и сотрясающейся от рыданий принцессе.

— Я ради него была готова пойти на все-е-е… — подвывая, пролепетала Лелиан. — Да я ради него даже против брата пошла! А он… он… Вот! — И мне продемонстрировали клок женских завитых волос.

— Давай-ка мы встанем с пола, умоемся, и ты спокойно расскажешь мне, чью прическу лишила существенной ее части, — сказала я ласково, как ребенку, приобнимая Лелю за плечи и помогая встать. Принцесса только всхлипывала, но не сопротивлялась и послушно пошла в ванную.

Совсем некстати в голове появилась мысль, что Карай спокойно сидит в своих покоях, расхаживает в зверином обличье по моей спальне и вообще делает все что угодно, вместо того чтобы искать сестру своего друга и императора по совместительству. А ведь он обещал Анторину, что во что бы то ни стало разыщет Лелю. Совесть шепнула, что нужно оповестить советника о том, что Лелиан и артефакт нашлись, вернее, сами ко мне пришли. Но рассудок неожиданно нашел общий язык с врожденной женской вредностью, и они дружно заставили совесть замолчать. Пока приводила рыдающую принцессу в более-менее спокойное состояние, я приняла решение никого не посвящать в присутствие Лели в моих комнатах до тех пор, пока она сама этого не захочет.

Закутавшись в мой пушистый халат и поджав под себя ноги, Лелиан сидела на моей кровати и рассказывала, как перенесла разбойника Рони на окраину города, дождалась, когда он придет в себя, и призналась ему в своих чувствах. Я слушала не перебивая и поражалась детской непосредственности уже довольно взрослой девочки. Вот так прямо, без обиняков признаться, в сущности, незнакомому мужчине в любви! Это одновременно восхищало и ставило в тупик.

— Я перед ним душу вывернула, а он только головой покачал, улыбнулся и попросил перенести его в другое место. Знала бы, что это за место, ни за что бы не согласилась! — возмущенно говорила Лелиан. — У него, видите ли, там одна знакомая! Да она старуха уже! Ей за семьдесят! И что с того, что хорошо владеет магией молодости? Внутри-то она все равно старая. Я тоже могу себе любой возраст сделать!

Я погладила вновь начавшую всхлипывать девушку по спине и спросила, не хочет ли она пить или есть. Но Леля только отрицательно покачала головой и продолжила свой рассказ:

— Эта гадина осмеяла меня и наговорила ему всяких гадостей обо мне! А он вначале заступался за меня… но потом тоже смеяться начал. Вот я и не выдержала, оттаскала эту старую деву за волосы и, забрав артефакт, сбежала. Ой, а где мой артефакт? — всполошилась принцесса.

— Не переживай, никуда он не денется, я его в ванной в шкаф положила, — успокоила я девушку.

— Нет, он должен быть рядом со мной! — воскликнула Леля и убежала в ванную. Вернулась она, прижимая к груди именуемую артефактом конструкцию.

— Никому его не отдам! Через пару лет стану совершеннолетней и отправлюсь к доминантам… маму искать, — пробурчала она, снова забираясь на кровать.

Мы проговорили весь остаток ночи. Леля то плакала, то успокаивалась, рассказывая мне самое сокровенное о том, как ей больно оттого, что от нее отказалась мать, как тяжело быть не такой, как все, и все время ловить на себе брезгливые, настороженные взгляды. О том, как трудно принимать тот факт, что брату она совсем не нужна и является для него обузой. Она даже призналась мне, что примкнула к оппозиционерам только для того, чтобы Анторин начал ее замечать. И он действительно стал уделять ей больше времени, но Леля уже обозлилась и продолжала делать все назло брату и всем окружающим.

— Они все время ждут от меня чего-то плохого, вот я и решила соответствовать их ожиданиям, — прошептала Лелиан, вытирая слезы.

Я не перебивала и не пыталась объяснить принцессе, что это неправильно. Но внутренне ужасалась тому, что эта девочка, будучи в окружении множества людей, оказалась такой одинокой и затравленной. Ведь именно из таких одаренных, но недооцененных и обделенных лаской людей и вырастают настоящие злодеи. И если Лелю не остановить сейчас, завтра может быть уже поздно. Ей необходимо показать, что в этом мире есть такие ценности, как дружба, забота, ласка и доверие. Ее нужно научить жить не для того, чтобы кому-то что-то доказывать, а для себя. Ее нужно научить быть счастливой. Возможно, сама я в этом не преуспела, но поделиться своим душевным теплом вполне в состоянии.

Уснула Леля уже утром, продолжая прижимать к груди артефакт и всхлипывать во сне.

А я утвердилась в тревожившей меня догадке о том, что все маги абсолютные эгоисты, и благополучие Наминайской империи — это только красивая легенда для иностранцев. Под привлекательной магической оберткой скрывается еще больше грязи, интриг и несправедливости, чем в Возрении. И провести остаток жизни среди магов уже не казалось столь радостной перспективой. Но и бежать, не попытавшись получить поддержку Анторина, я тоже не собиралась. Да и вряд ли мне позволят уйти далеко. Было бы слишком самонадеянно думать, что меня так легко отпустят, тем более после того, как я узнала о доминантах.

Утром, приказав Авройе никого не впускать в спальню и самой туда не входить, я отправилась в город. Как бы то ни было, но откладывать разговор с фрейлинами надолго не стоило. Рыжеволосые сестрицы могут взбунтоваться и наделать глупостей, подставив под удар и меня. Дорогу до района гостевых домов я не знала и решилась потревожить Карая, собираясь заодно поинтересоваться, как его… лапа и не поранила ли его Клеора во время наглого вторжения в мою спальню этой ночью. Но советника в его покоях не оказалось. Служанка только пожала плечами, не отрываясь от уборки, и посоветовала поискать в императорском приемном зале или в его рабочем отделе.

— Но на рабочем месте его обычно не застать, — поведала женщина. — Носится по всей империи, лично за всем следит. Попросите императора, чтобы вызвал его, если у вас что-то срочное. А если у вас личный интерес, то лучше зря времени не теряйте, советник мужчина суровый, на развлечения время не тратит.

Я предпочла молча удалиться, а не объяснять горничной, кто я и зачем мне нужен Карай. Но в одном женщина была не права: этот суровый мужчина весьма активно развлекается, врываясь в женские спальни по ночам. Не удивлюсь, если не я одна была облагодетельствована его визитами. Зачем же отказывать себе, если никакие двери и запреты не помеха. Только, по всей видимости, другие «счастливицы» оказывают ему более теплый прием. Так пусть и ходит к другим!

Сама не знаю почему, но спускаясь по лестнице и прокручивая в голове все эти мысли, я раздражалась все больше и больше. Оказавшись в холле, я уже была готова наброситься на Карая и обвинить его во всех мыслимых и немыслимых грехах. С трудом заставив себя успокоиться и не думать больше о ненавистном маге, я вышла на высокое крыльцо, улыбнулась утреннему солнцу и отправилась на прогулку по Намии, столице Наминайской империи.

И лишь отойдя от дворца на довольно большое расстояние, я заметила, что иду не одна. За мной по пятам следовала каким-то образом выбравшаяся из моих комнат Клеора. Я остановилась, подождала, пока вуймора подойдет поближе, и, сложив руки на груди, строго глядя на животное, поинтересовалась:

— И кто же разрешил тебе выходить из комнат?

Клеора остановилась, села на мостовую и виновато опустила голову, словно поняв, что я ее отчитываю.

— И что мне с тобой теперь делать? — спросила у вуйморы, понимая, что, должно быть, выгляжу довольно глупо, да и ответа не получу. — Ну ладно, будем гулять вместе. Вдвоем веселее, — сдалась я и, повернувшись, пошла дальше, прикидывая, под каким углом открывался вид на дворец трех ветров из гостевого дома.

Клеора последовала за мной. Я два раза спрашивала дорогу у редких прохожих, но в результате окончательно заплутала на кривых улицах города, похожего на созданный сумасшедшим гением лабиринт. И даже спросить дорогу было не у кого, видимо, наминайцы предпочитали пользоваться порталами, а не ходить пешком. Обойдя очередной стоящий практически на дороге дом, я очутилась словно в другом городе. Дома здесь были не такие экстравагантные, дорога значительно шире, и здесь — о счастье! — были люди.

— Здравствуйте! Простите, не подскажете, как пройти к дому императора Анторина? — спросила я у первой встретившейся женщины.

Прохожая отшатнулась от меня еще в момент приветствия, а когда услышала вопрос, вообще развернулась и побежала в обратном направлении, забыв, куда шла ранее.

— А вы не подскажете, как пройти к дому императора? — обратилась я к идущему мимо мужчине.

Он, как и последующие двое прохожих, тоже повел себя довольно странно. Все спешили удалиться, опасливо оглядываясь и глядя на меня с нескрываемым страхом.

— Да что здесь происходит? — вопросила я у окружающего пространства.

Идущая мимо совсем дряхлая старушка вздрогнула от моего восклицания, потом осмотрелась, заметив поспешно уходящих подальше от меня людей, и спросила неожиданно крепким, звучным голосом:

— Неужто приезжая? Заблудилась?

— Да, — подтвердила я, с надеждой подходя поближе к бабушке. — Может быть, вы мне поможете?

— Помочь-то нуждающемуся — светлое дело, да что я могу, — развела старуха сухонькими ручонками с кривыми узловатыми пальцами. — Вы, как я посмотрю, леди знатная, наверное, со знатью якшаетесь, а я так, век доживаю.

— А что это за место? — спросила я, оборачиваясь на шум и удивленно глядя на едущую по дороге запряженную двойкой лошадей груженую повозку. Это был первый транспорт, который я увидела в Наминайской империи.

— Так трущобы бездарей это, — поведала мне бабушка. — Вы одеты богато, вот вас все и принимают за мага, поэтому и шарахаются.

— Но я не маг. Я вообще не из Наминайской империи, — заверила я старуху.

— Оно и видно, — покачала она головой. — Пришла сюда, всполошила всех. Вон, гляди, лоточники разбегаются, лавка булочная закрылась. И все из-за тебя.

— Но я же ничего плохого не сделала, — возразила я.

— Ты пришла к бездарям в одежде магов, вот они и решили, что ты маг. Подумали, что опять рейд, учеников на практику прислали, — усмехнулась старушка. — Трусы, привыкли прятать головы в песок. Во времена моей молодости мы были почти на равных с кудесниками, а теперь измельчал народ, привыкли подчиняться и поклоняться.

— А маги вас обижают? — спросила осторожно.

Осмотревшись, я была вынуждена признать, что являюсь возмутительницей спокойствия. Размеренная жизнь этой улицы с моим появлением будто замерла в ожидании чего-то весьма неприятного. Прохожих стало вдвое меньше, двери и ставни затворялись, на дверях лавок появились таблички «Закрыто». Редкие прохожие смотрели на меня со страхом, а встретившись взглядами, отворачивались и переходили почти на бег.

— Маги просто не считают нас равным, мы низшие существа. Раньше такого не было, а как в военной академии ректор сменился, так повадились первокурсников сюда на практику отправлять. Вот молодежь на нас простые магические приемы и отрабатывает. Это не смертельно, но бывает очень больно. А иногда, вот как меня, в одно мгновение из тридцатилетней женщины в старуху превращают. Уже третий год маюсь, все надеюсь, что кто-нибудь сжалится да снимет заклинание. — Бабушка вздохнула и устало переступила с ноги на ногу.

— Так вы же только что говорили, что во времена вашей молодости все по-другому было, — напомнила я.

— Ну, так оно и есть, ректор-то у военных только пять лет как сменился. И тогда я была еще молодой. Да что там, мне и сейчас всего тридцать три. Вот только и умом сдавать стала, чувствую, скоро старость совсем рассудок съест. — Старуха смахнула рукой выступившую слезу, махнула рукой и спросила более бодрым тоном: — Так чем вам помочь, леди?

— А давайте просто поговорим, — предложила я, улыбаясь сморщенной старушке и просто не веря, что еще три года назад она была довольно молодой женщиной. — Вы расскажете мне подробнее о бесчинствах магов, а я постараюсь вам помочь. У меня есть знакомая одаренная девушка, думаю, она сможет вернуть вам истинный возраст.

В действительности я не была уверена, что Леля сумеет помочь этой женщине, но упустить такой источник информации было бы непростительно.

— Можно и поговорить, — согласилась старушка с молодой душой. — Только давайте отойдем в сторонку, чтобы народ не пугать. Я тут живу неподалеку.

Мы сидели в небольшой, но уютной кухне дома Рамины Кронтенье, так звали мою новую знакомую. Она налила мне чаю и поставила на стол вазочку с немного черствым, но очень ароматным домашним печеньем.

— И что же мне вам рассказать? — задумчиво проговорила гостеприимная хозяйка, присаживаясь на стул напротив меня. — Ну, пожалуй, начну с самого начала. Пять лет назад…

За окном что-то загрохотало, перебив рассказчицу, а спустя мгновение во входную дверь кто-то настойчиво поскребся.

— Клео! — вспомнила я.

— Кто? — спросила Рамина, выглядывая в окно.

— Моя вуймора Клеора, она шла за мной, — пояснила я и сама поспешила к двери, чтобы впустить питомицу.

— Странно, я никого не видела, — донеслось мне вслед.

Клеора долго стояла перед распахнутой дверью и принюхивалась, но все же соизволила войти.

— Что это за зверь такой? — спросила вышедшая из кухни Рамина.

— Это вуймора, помесь кошки и животного из мира… — Я осеклась, поняв, что только что чуть не проговорилась о доминантах человеку, который, возможно, вообще не знает об их существовании. — Я привезла ее с собой из Возрении. Это моя родина.

— Возрения? Большое королевство за морем? Я слышала о нем, — кивнула старушка. — И как же вас занесло в Наминай?

— Это долгая и скучная история. Давайте лучше продолжим наш разговор, а потом я, может быть, и расскажу вам, как попала в Наминайскую империю, — с улыбкой предложила я.

Клеора прошла за нами на кухню и, устроившись у меня на коленях, принялась теребить подол платья, урчать и тереться головой о мой живот, требуя внимания.

— Забавная, — проговорила Рамина, наблюдая за вуйморой. — Может быть, налить ей молока?

Клеора дернула ушком, покосилась на меня и, спрыгнув на пол, подошла к женщине.

— Какая смышленая, — похвалила ее Рамина и налила в блюдце молока.

Больше вуймора не мешала нашему разговору.

Рамина рассказала мне о том страшном дне, когда в их спокойную, мирную жизнь ворвались маги-недоучки и по разрешению нового ректора военной академии начали отрабатывать магические удары на всех, кого встречали на своем пути. Люди хотели пожаловаться императору, но ректор предупредил, что, если кто-нибудь потревожит его императорское величество из-за такого пустяка, он пришлет на практику выпускников, которые будут отрабатывать смертельные заклинания на недовольных.

Я слушала эту жуткую историю и не могла поверить, что это не страшная байка, а реалии жителей трущоб бездарей, которые виноваты только в том, что не были рождены магами.

— А есть другие пострадавшие с подобными изменениями? — спросила осторожно, не желая обидеть и так натерпевшуюся Рамину.

— Конечно, есть, у кого-то невероятные увечья, вроде второго носа или выросшего на животе крыла, кто-то лишился глаза или уха. Да здесь полно пострадавших! — возбужденно проговорила старушка.

— Так почему же вы терпите? — возмутилась я. — Если донести до императора информацию о творящихся здесь бесчинствах, он защитит вас от ректора военной академии.

— А защитит ли? Это же император, он и так наверняка обо всем знает, но ничего не делает. Мы боимся. Я бы, может, и пошла, да кто меня, бесправную старуху, к императору пустит? — сокрушенно покачала головой Рамина.

— Я проведу! — воскликнула, вскакивая со стула. — Идем прямо сейчас, и я не допущу, чтобы вас не услышали.

Клеора подошла и начала тереться об мои ноги, видимо таким способом стараясь меня успокоить.

— А пустят ли? Ох, навлечете вы, леди, и на себя, и на нас немилость императорскую, — испуганно прошептала старуха.

— Я не просто подданная другого королевства, гостящая в Наминайской империи, а принцесса Саминкара Возренийская и, уж поверьте мне, добьюсь того, чтобы нас услышали! — в запале проговорила, заставляя старушку подняться со стула.

— Ох ты ж!.. — воскликнула она и, кряхтя, опустилась передо мной на колени, опираясь на стол.

— Немедленно встаньте! — воскликнула я. — Не терплю неуважения к возрасту… Простите, я не хотела вас обидеть, — добавила спохватившись.

— Да ничего, ваше высочество, я привыкла. Не каждый день у меня на кухне принцессы чай пьют. Вообще-то вы первая, — поднявшись и склонившись в поклоне, проговорила она.

Странно, раньше в Наминае я не наблюдала такого поклонения перед особами королевской крови. Даже служанки только слегка склоняли головы, приветствуя меня. Похоже, местные люди, не обладающие магией, находились в еще более плачевном положении, чем возренийские крестьяне.

— Идем, — проговорила я уверенно. — Заодно и дорогу покажете, а то я совсем заплутала.

— Как прикажете, ваше высочество, — покорно согласилась Рамина.

Мне очень хотелось поправить ее и признаться, что я никакая не принцесса, но такого я не могла позволить себе даже с Клеорой, не то что с этой настрадавшейся женщиной. Ведь, как правило, то, что было произнесено вслух, обязательно достигнет чьих-то ушей. И не факт, что это будут уши друга. Судя по всему, врагов у меня предостаточно, а вот друзья — это роскошь, которую я пока не могла себе позволить.

На ставших уже привычными для меня необычных улицах Намии старуха чувствовала себя явно не в своей тарелке. Рамина постоянно озиралась, сторонилась редких прохожих и вообще боялась каждого шороха. Но, несмотря на это, мы быстро добрались до дворца трех ветров, и вела меня именно Рамина. Возможно, это было излишней мнительностью, но меня насторожило, с какой легкостью женщина ориентировалась в городе, улицы которого вызывали у нее такой явный страх. На мой взгляд, это было странным и очевидным несоответствием. Если она так боялась магов и всего, что с ними связано, то почему так хорошо знала дорогу к их обители, и даже в ворота вошла, словно бывала здесь не единожды? Еще большее удивление у меня вызвало то, что никто не обратил на нас внимания. Когда я покидала дворец, меня приветствовали встречающиеся на пути люди, видимо являющиеся завсегдатаями этого места и знающие возренийскую гостью в лицо. Сейчас же нас будто не видели, что заставило меня взглянуть по-иному на свою попутчицу. А что, если она не та, за кого себя выдает, и вся эта история с ущемляемым народом Наминайской империи только провокация, имеющая целью проверить, как я поведу себя в ситуации, компрометирующей магов?

Все мои сомнения развеялись в холле дворца, где нас встретил советник Карай собственной персоной. Рамина вздрогнула, схватилась за голову и прошептала:

— Что это, во имя всех ветров?

Карай же только усмехнулся и поинтересовался ядовитым тоном:

— И как часто вы, ваше высочество, намереваетесь совершать сомнительные прогулки по злачным местам Намии без соответствующего сопровождения?

— Я чем-то вызвала ваше недовольство, советник? — в свою очередь поинтересовалась я, не скрывая раздражения.

— Да что вы? Я уже привык на досуге выводить неосмотрительных принцесс из неблагополучных районов города посредством ментального поиска! — ехидно ответил он.

— Даже несмотря на невозможность покинуть Наминайскую империю, я по-прежнему гостья, а не пленница. Прошу не забывать об этом. Или вы ожидали, что я буду спрашивать вашего позволения на каждый шаг и докладывать обо всех своих планах? — проговорила холодно, обходя перегородившего дорогу мужчину и увлекая за собой растерянную Рамину.

— Это был бы идеальный вариант, — донеслось мне в спину. — Но, если вы не желаете сотрудничать, я найду другой способ контроля. И не ручаюсь, что вам это понравится.

Сделав вид, что не услышала последних слов, на мой взгляд, являющихся завуалированной угрозой, поспешила увести свою попутчицу из холла, направляясь к приемному залу императора. Вчера Анторин предложил мне побеседовать на интересующие меня темы как раз в это время, так что мое появление не будет выглядеть невежливым вторжением.

В центре большого зала сейчас стоял большой рабочий стол, за которым восседал император Анторин и перебирал бумаги. Перед столом мялся какой-то проситель, еще несколько человек расселись на диванах по периметру помещения, ожидая аудиенции. К моему изумлению, несмотря на явно активную беседу, происходящую между Анторином и стоящим напротив него мужчиной, до меня не доносилось ни звука.

— Зря мы сюда пришли, — прошептала старушка. — Как бы беду не навлечь.