Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь Богданова Екатерина

— Ты что? Мы же только пришли! Ты даже туман не попробовала. Это тебе не вино, от него ты получишь истинное удовольствие, — возразила Лелиан.

Я глубоко сомневалась, что получу удовольствие от соприкосновения с живой, не внушающей доверия субстанцией. Да и страшно было даже смотреть на него, не то что подходить ближе.

— Может быть, в другой раз? — спросила с надеждой на то, что принцесса все же откажется от сомнительной затеи.

— Другого раза не будет, нам не позволят. Уж поверь мне, я знаю своего брата. Он все подступы к долине перекроет. Пошли! — Принцесса схватила меня за руку и потянула за собой, заставив спускаться с пригорка вслед за ней. Пришлось идти, чтобы не скатиться кубарем. Когда до туманных язычков осталось около пяти шагов, я остановилась и категорически отказалась продолжать спуск.

— Да не бойся же ты! Осталось совсем немного. Просто протянешь руку и потрогаешь туман. Вот увидишь, тебе понравится! — начала уговаривать меня Леля.

— Нет, простите, принцесса Лелиан, но я вынуждена отказаться, — ответила я, пытаясь высвободить руку из цепких пальчиков девушки. Голова кружилась все больше. Вместо черных точек перед затуманенным взором плавали какие-то смазанные образы, а ноги стали невероятно тяжелыми.

— Вот трусишка! Еще пару шагов, — усмехнулась Леля и дернула меня за руку.

Ноги подкосились, и я полетела вниз, прямо в туман.

Первый же вдох принес невероятное ощущение легкости и эйфории. Второй окончательно лишил ориентиров и лишних мыслей. А от третьего все тело пронзило острой болью, и я потеряла сознание, не имея сил даже закричать от боли.

Кто-то грубо схватил меня за волосы и тянул за собой. Но эта боль была не сравнима с мучением, которое я испытывала при каждом вдохе. Внутри словно поселился рой ос, и каждая из них непрестанно жалила. Когда очередной вдох не принес приступа боли, поняла, что меня вытаскивают из тумана. Тот, кто тащил за волосы, взял на руки и понес. Все силы ушли на то, чтобы не лишиться рассудка от боли, и теперь я не могла даже открыть глаза.

— Вы допустили нарушение границ непосвященной! — прозвучало будто прямо в голове. — Это недопустимо! Даже сейчас это создание слышит меня, напитавшись не предназначенной ему силой. Следовало оставить ее там.

— Прошу прощения, доминант Фэйр, подобного больше не повторится. Но эту женщину мы забираем. — Это, кажется, был голос императора Анторина, но он тоже гулко раздавался прямо в голове.

— Я закрою доступ к долине для всех, кроме признанных. — А это уже был Карай. Кажется, именно он вытащил меня из тумана и сейчас держал на руках. Во всяком случае, мне не верилось, что император будет таскать за волосы принцессу. А вот от Карая можно было ожидать и такого.

— Следующего нарушителя мы не пощадим, — произнес или, скорее, подумал неизвестный мне некто, и все стихло.

Меня положили на траву, и теперь уже начался настоящий разговор. От каждого слова голову будто сдавливало тисками, а в ушах появлялся нестерпимый зуд.

— Ты понимаешь, что чуть не нарушила хрупкий союз с доминантами? — строго, с нотками гнева в голосе спросил император Анторин. — Не говоря уж о том, что принцесса Саминкара могла погибнуть.

— Я должна была проверить, — тихо ответила Лелиан. — А вдруг это она? Ты же видел, какие у нее глаза!

— Это передавшийся через века внешний признак. Туман в глазах еще не означает его наличие в крови, — высказался Карай.

— Когда же ты повзрослеешь, Лелиан? Хватит верить в сказки и надеяться на чудо! — Анторин был явно очень зол, но пока сдерживался, хотя и повысил голос.

— Это не сказки. А завет древних! — возразила Леля.

— Придуманный отвергнутыми потомками для самоуспокоения! Ты зашла слишком далеко, сестра. Мне придется принять меры, — перебил ее император.

— И что ты сделаешь? Отлучишь меня от двора? Так я и не жажду там находиться, — обиженно ответила принцесса.

— Поговорим о твоем наказании позже, — поставил точку в споре Анторин. — Карай, как она?

— Жить будет. Но ломка ей обеспечена. Я почищу кровь, но сознание должно очиститься само. Иначе личность сотрется. Было бы забавно посмотреть на глупую морду Возрена, если бы мы вернули ему не вымуштрованную дочурку, а совершенно другую, невинную личность с полной потерей памяти, — с усмешкой в голосе ответил советник.

— Теперь путь обратно для нее закрыт. Она видела слишком многое и не покинет Наминай, — проговорил император.

— А она нас слышит, — вдруг сказал Карай.

— Тем лучше. Уходим отсюда! — холодно приказал император. От встряски, когда меня довольно бесцеремонно взяли на руки, сознание снова утонуло в тумане.

Следующие два дня превратились в сплошной кошмар с редкими пробуждениями, которые не приносили ничего хорошего. Почти всегда рядом оказывался советник Карай. Он стоял надо мной, как немой укор, и сверлил неприязненным взглядом. Но после его визитов становилось немного легче. Фрейлинам сказали, что я отравилась какой-то экзотической рыбой и посоветовали не беспокоить больную до полного выздоровления.

Апогеем происходящего стало ночное пробуждение, когда я обнаружила лежащего рядом со мной советника Карая.

— Что вы тут делаете? — возмущенно спросила у окончательно потерявшего совесть мужчины.

— У меня нет времени возиться с вами, дорогуша. Так что я решил ускорить процесс вашего выздоровления. К утру кровь должна окончательно очиститься, и нам не придется терпеть компанию друг друга. Спите, — тихо ответил Карай и отвернулся.

— Чем вызвана ваша неприязнь ко мне? — без обиняков спросила я, не желая больше закрывать глаза на откровенную грубость советника.

— Спите, — вместо ответа повторил Карай.

— Вы в самом деле полагаете, что я смогу уснуть в компании постороннего мужчины? — не удержалась от ехидного вопроса.

— Не вынуждайте меня отвечать на этот вопрос, принцесса, — источая яд, проговорил советник. Слово «принцесса» он особенно выделил интонацией. После чего Карай поднял руку и положил мне на лоб. Я хотела оттолкнуть его ладонь, но не успела, мгновенно уснув.

Проснулась я не утром, а в полдень. Советника Карая рядом уже, конечно, не было. Но он не обманул, я чувствовала себя абсолютно здоровой и отдохнувшей. Происшествие вызвало много вопросов, но и несколько выводов я тоже сделала. И первым, что я осознала, было прискорбное понимание, что доверять здесь вообще никому нельзя. И принцессе Лелиан в особенности. Не зря ее все сторонятся…

В последующие два дня не происходило ничего достойного внимания. Про меня будто забыли. Никто не приходил, не было приглашений, и даже фрейлины притихли. Авройя пыталась развлекать меня разговорами и предлагала прогуляться, а рыжеволосые сестры старались не попадаться на глаза. Но я заметила, что Натисса дважды покидала дом. Когда она вернулась во второй раз, я вызвала фрейлину к себе и потребовала отчета, куда и зачем она отлучалась.

Натисса мялась и выкручивалась, но все же сдалась и рассказала, что встречалась с посланником Мордока.

— Да, я рассказала все, — заявила она. — И про ваше нежелание общаться с нашими людьми, и про то, что маги что-то с вами сделали. Мы, в отличие от вас, принцесса, помним, для чего сюда прибыли, и понимаем, какая миссия на нас возложена. И когда Мордок узнает, что вы не хотите выполнять свои обязательства, нас всех отзовут обратно, в Возрению. Для нас это нежелательно, но не смертельно. А вот вам стоило бы задуматься.

— А это неплохая идея! Возможно, вам действительно стоит вернуться на родину, — задумчиво проговорила я. — Ведь вы мне только мешаете своими неосмотрительными поступками и нежеланием принимать местные обычаи. Свободна!

— Да как вы… — злобно зашипела Натисса.

— Не советую продолжать. Пожалеешь, — тихо проговорила я, вставая и приближаясь к женщине. — Знай свое место, фрейлина, и не переходи черту. Иначе сегодня же покинешь этот дом. И не забывай, вы с сестрами здесь до тех пор, пока я не пожелаю отослать вас обратно. Иди.

Натисса ушла, сжимая кулаки от бессильной злобы, а я все стояла посреди комнаты и думала. А подумать было о чем. Если и завтра наминайцы не дадут о себе знать, мне придется начать действовать самой. Возможно, они не желают общаться со мной из опасения, что любопытная принцесса начнет задавать ненужные вопросы после происшедшего в долине. Но я не намерена терпеть пренебрежение. Для всех я по-прежнему принцесса Саминкара Возренийская, и не позволю пренебрегать мной.

Дальнейшим размышлениям помешал стук в дверь.

— Ваше высочество, там пришли… просят… — запыхавшись, сообщила Мадолия.

Вразумительного объяснения камеристка дать не смогла, и мне пришлось самой идти проверять, кто же пришел в такой поздний час и что этот пришедший принес.

Визитером оказалась юная девушка, в которой я не сразу узнала принцессу Лелиан. Она преобразилась невероятным образом. Сейчас передо мной стояла настоящая принцесса, леди от кончиков элегантных туфелек на каблучке до миниатюрной шляпки, украшающей замысловатую прическу.

— Принцесса Саминкара, я понимаю, что вам, должно быть, неприятен мой визит, но позвольте объяснить мотив моего поступка и принести искренние извинения, — пробурчала Лелиан, опустив голову и глядя себе под ноги.

Я глубоко сомневалась в том, что извинения, как и весь этот маскарад, были искренним порывом души. И спросила напрямую:

— Это наказание?

Леля только едва заметно кивнула, продолжая буравить взглядом пол.

— Ну что ж, пошли, расскажешь, зачем чуть не убила меня, — предложила, понимая, что это неплохой шанс заполнить пробелы в знаниях о Наминайской империи. Сейчас Леля расстроена и дезориентирована, что может помочь мне вытянуть из нее нужную информацию. И я ее прощу. Доверие мое эта девочка потеряла безвозвратно, но теперь меня не будут мучить угрызения совести из-за того, что собираюсь использовать ее в своих целях.

Мы расположились в гостиной, слуги зажгли свечи и по взмаху моей руки покинули комнату, закрыв за собой дверь. Леля сидела напротив меня и угрюмо молчала. Я терпеливо ждала, когда принцессе надоест тянуть время, и она наконец-то скажет что-нибудь в своей эксцентричной манере. Принцесса не обманула моих ожиданий; она повздыхала пару минут, вскочила и, нервно расхаживая, раздраженно произнесла:

— Ну прости ты меня! Я правда верила, что ты та самая особенная и не пострадаешь. И нечего на меня так смотреть! Я же не хотела навредить тебе, я хотела помочь нам всем.

— И чем же мое утопление в магическом тумане могло помочь всем вам? — спокойно поинтересовалась я.

— Не «вам», а нам. Всем — и одаренным, и бездарям. Всем людям, понимаешь? — горячо проговорила Лелиан, эмоционально размахивая руками.

— И в чем же заключалось это таинственное всеобщее благо? — Задавать наводящие вопросы можно было бесконечно, я же надеялась, что Леля сама проявит инициативу и расскажет как о причине своего поступка, так и о магии в целом.

— Это было бы действительно всеобщее благо! — воскликнула Лелиан. — Доминанты обладают невероятной силой, нам же достаются лишь ее крохи. Выпустив чистую силу из их мира, мы бы стали равны им. И магия распространилась бы по всему миру. Все люди стали бы магами! Понимаешь?!

— Впечатляет. Только ты так и не ответила, как мое купание могло повлиять на свершение сего чуда? — усмехнулась я.

— Перед уходом древние оставили предсказание, в котором говорится, что придет дева, слабая телом, но сильная духом. Она пройдет путь, который не проходил никто, и отворит двери, запертые изнутри. И в глазах ее будет туман силы. — Леля села напротив и схватила меня за руку. — Ты просто идеально подходишь под это описание! Ты сильная, а таких глаз я не видела ни у кого, кроме доминантов.

— Да кто такие эти доминанты? — вопросила я, выдергивая ладонь из ледяных от волнения пальцев принцессы.

— Об этом нельзя рассказывать чужим, — словно обидевшись, пробурчала принцесса.

— Приводить чужих в Туманную долину и окунать их в смертоносный туман, я так понимаю, тебе тоже дозволения не давали. Однако своевольную принцессу Лелиан это не остановило. Или император своей твердой рукой выбил из твоей светлой головки вольнодумные мысли и за считаные дни воспитал покладистую, не имеющую своего мнения идеальную принцессу?

Моя колкость достигла цели. Леля вскочила, сдернула с головы шляпку, растрепав при этом прическу, и возмущенно воскликнула:

— Никто и никогда не лишит меня своего мнения! Я не кукла, которую можно посадить в угол и уйти, зная, что, вернувшись, обнаружишь ее на том же месте, покорно ожидающую хозяина.

Я окинула принцессу красноречивым взглядом и усмехнулась. Выглядела она сейчас действительно как кукла. Даже губки были неестественно розового цвета.

— Это наказание! — Лелиан остервенело дернула кружевной рукавчик платьица, оторвав его, после чего проделала то же самое и со вторым. — Но я не собираюсь всегда одеваться как чучело! Анторин сказал, что простит меня, если простишь ты. Ты же меня простишь?

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, растрепанная и с оторванным рукавом в кулачке, Леля сейчас как никогда походила на обиженного ребенка.

— Все зависит от того, чем ты руководствовалась, рискуя моей жизнью. И понять мотивы твоих поступков я смогу, только получив полную картину происходящего, — спокойно проговорила я, откидываясь на спинку кресла. — А это, как ты понимаешь, невозможно без информации.

Лелиан буквально рухнула в кресло, закрыла лицо руками и прошептала:

— Если они узнают, что я разболтала тебе лишнее, меня запрут дома. И оппозицию разгонят! Они из-за тебя даже досрочное освобождение разбойника отменили.

— Из-за меня? А я-то какое отношение к нему имею? — искренне удивилась я.

— Ну, не из-за тебя, а из-за того, что я с тобой сделала. Это тоже часть наказания, — пролепетала Леля.

— Так давай уже разберемся в ситуации и скажем императору Анторину, что я тебя простила. И за разбойника твоего я слово замолвлю, — но только если пойму, чего же ты добивалась, отправляя меня к доминантам, — вкрадчиво проговорила я, подавшись вперед. Затем отняла ручки принцессы от ее лица и сжала их в своих ладонях.

— Правда замолвишь? — с надеждой спросила Леля.

Я только кивнула, глядя в ее бездонные черные глаза.

— Ну хорошо. Только поклянись, что никому не скажешь, что это я тебе рассказала, — нехотя согласилась принцесса.

— Обещаю. Но ты сначала расскажи, — с улыбкой ответила девочке.

— Слушай, — как заговорщица, шепотом заговорила Лелиан. — Много веков назад наши предки — древние — покинули этот мир. Так вот, ушли не все, а только те, кто достиг новой ступени в своем развитии. Они познали все грани материального и бесплотного, познали саму суть магии. И стали другими — доминантами. Тех, кто отказался перейти на другой уровень, считая это ересью, они просто бросили здесь. От них-то вы, бездари, и происходите. Но доминанты не смогли оставить слабых родственников совсем без присмотра. Те, чьи дети или любимые остались людьми, пожелали разделить их серую бессмысленную жизнь. Это были в основном женщины, они не потеряли человеческих чувств, даже преобразившись. Мы, маги, потомки оставшихся в нашем мире доминантов. Спустя годы доминанты вернулись посмотреть, что случилось с их собратьями. Они увидели, что бездари небезнадежны и магия в этом мире тоже есть. С тех пор доминанты присматривают за Наминайской империей, ожидая, когда мы будем готовы перейти на новый уровень. Но до этого еще очень далеко. Сначала нужно, чтобы магия распространилась по всему миру.

Леля замолчала, с ожиданием глядя на меня.

— И по твоему мнению, я должна была стать той, кто распространит магию и приблизит вас к доминантам? — уточнила я.

— Да, я же уже говорила, ты идеально подходишь под предсказание! — воскликнула принцесса.

— И откуда же появилось это предсказание? — поинтересовалась я, подозревая, что император был прав и Леля принимает на веру обычную сказку.

— Как откуда? Из летописей конечно же! В императорской библиотеке хранятся дневники прямых потомков доминантов. В одном из них я и нашла это предсказание, — пояснила Лелиан. — Там на обложке так и написано: «Сказания грядущего».

Иными словами, сказки о будущем. И я чуть не погибла из-за того, что эта девочка витает в облаках, веря всему, что прочитает.

— А туман — что это? — решила уточнить, пока принцесса в настроении, располагающем к откровениям.

— У-у-у, туман — это чистая магия доминантов. Они в ней живут. Карай любит умничать и говорит, что это тяжелый газ, который доминантам заменяет воздух. Он просачивается через проход между нашими мирами, но не распространяется, потому что воздух легче. Но я-то знаю, это доминанты не дают магии распространяться, чтобы мы не стали такими же сильными, как и они, — свято веря в свои слова, сказала Леля.

— Ну что ж, твоя позиция мне ясна. Все мы в глубине души мечтаем об утопии. И все же не стоит рисковать реальными жизнями, стремясь к призрачной мечте.

Эти слова вряд ли достигнут цели, но я посчитала нужным сказать их. И я оказалась права — принцесса совершенно не понимала, за что ее осуждают. Она даже гордилась своим рвением сделать мир лучше, а жертвы… «Оправданные жертвы», эти слова королевы-матери, видимо, будут преследовать меня всю жизнь. Как бы я ни старалась играть роль принцессы, мне никогда не понять и не принять то, с какой легкостью особы королевской крови ломают жизни других, прикрываясь благими намерениями и высшими целями. Если бы не надежда на то, что удастся помочь подругам-пансионеркам, я бы уже начала разрабатывать план побега. Но сбежать, не попытавшись спасти девушек, когда был шанс… Я бы просто не смогла простить себе этого.

— Так ты меня прощаешь? — с надеждой в глазах спросила Лелиан.

— Прощаю, — пришлось ответить мне.

— И мы опять будем подругами? — радостно воскликнула девочка.

— Будем, но на прогулки по окрестностям города я больше с тобой не пойду. — Я усмехнулась, поражаясь, как такая чистая, детская радость может соседствовать с непробиваемой, неосознанной жестокостью.

— Можешь не бояться, Анторин и Карай перекрыли все подступы к долине. Теперь мне туда не пробраться, — разочарованно вздыхая, пожаловалась принцесса.

— А есть еще претендентки на роль жертвы? — поинтересовалась я из чистого любопытства.

— Пока нет, но я ищу, — вполне серьезно ответила принцесса Лелиан. И я почувствовала, что боюсь ее даже сильнее, чем Мордока и всех последствий своего разоблачения.

— Ну, раз ты меня простила, нужно срочно поговорить с Торинчиком, — вскакивая и хватая меня за руку, воскликнула принцесса.

— Завтра я обязательно с ним поговорю. Сегодня уже слишком поздно для визитов, — сказала я, тоже вставая и намереваясь распрощаться с излишне активной визитершей.

— И ничего не поздно! Он все равно еще не спит, — заявила Леля.

Я не успела даже возразить. Краткий миг падения — и мы уже стоим посреди совершенно незнакомой комнаты.

— Торинчи-ик, ты тут? — прокричала Лелиан, скрываясь за одной из дверей.

И в этот же момент отворилась другая, впуская в комнату полуобнаженного императора Анторина с рубашкой в руке.

— Что вы здесь делаете? — спросил Анторин, отбрасывая предмет одежды и складывая руки на груди.

— Не знаю, — честно призналась я, деликатно отводя взгляд в сторону. Лелиан действительно страшный человек! — Спросите лучше вашу сестру, это она меня сюда перенесла.

— Лелиан! — рявкнул император, да так, что я инстинктивно прикрыла уши ладонями. — Прошу прощения, принцесса, — заметив мои жест, извинился Анторин.

— Да ничего, кричите сколько нужно, я все понимаю, — милостиво разрешила я, вызвав своей репликой ответную улыбку императора.

Казалось бы, большего конфуза уже не может быть, но вот открылась дверь, за которой скрылась Леля, и вместо взбалмошной принцессы в комнату влетела леди Раниярса. Улыбка сползла с императорского лица. Раниярса смотрела то на Анторина, то на меня. Просто смотрела и молчала.

— Я же говорила, что он занят, — заявила выглядывающая из-за ее плеча несносная принцесса-интриганка.

— И чем же, по-твоему, Анторин может быть занят в своей спальне? — усмехнувшись, спросила леди у Лелиан, глядя по-прежнему то на меня, то на императора.

— По-твоему, он там только с тобой может быть занят? — слишком ехидно и колко для своего детского образа проговорила принцесса.

Дальше произошло просто неслыханное. Раниярса, всего лишь фаворитка, развернулась и отвесила наследной принцессе звонкую пощечину. После чего воцарилась напряженная тишина. Вот теперь мне здесь действительно совсем не место.

— Анторин, — прошептала я, обращаясь к императору по имени, пиетет как-то не вписывался в картину происходящего, — я простила Лелиан и обещала замолвить словечко за некоего разбойника, чье освобождение было отсрочено. Впрочем, ввиду происходящего мое прощение мало что изменит. Может быть, кто-нибудь вернет меня домой?

— Я провожу вас, принцесса, — холодно проговорила Раниярса, слышавшая мои слова. — Императору сейчас и без нас будет чем заняться.

Леди Свободная двинулась ко мне, и я увидела скрывающуюся до этого за ней Лелиан. В глазах принцессы горела такая жгучая ненависть, что мне стало страшно за Раниярсу. На щеке Лелиан красовался отпечаток руки, а на губе выступила капелька крови. Леди Раниярса подошла и протянула мне руку, в тот же момент Лелиан вытерла тыльной стороной ладони губы, посмотрела на кровавый след на коже и прошипела, как растревоженная змея:

— Ты пролила императорскую кровь, наказание за это смерть!

— Леля, не смей! — вскричал император, но принцесса уже выпустила изо рта комок тумана, молнией метнувшегося к Раниярсе… и ко мне, соответственно, мы же стояли рядом и держались за руки. Все произошло так быстро, что леди еще только оборачивалась, услышав слова принцессы, а ставший уже ненавистным мне туман летел на нас. Второй встречи с этой субстанцией я могла просто не пережить, и, рванув на себя Раниярсу, повалилась вместе с ней на пол. Туман промчался над нами и развеялся, растворившись в воздухе от столкновения со стеной. Опять стало тяжело дышать и перед глазами начали плясать черные точки, как в долине перед падением в туман.

Лелиан вскрикнула и умолкла. Что с ней происходило, я не видела, но слова императора придали уверенности, что я и не хочу этого знать.

— Рани, позаботься о принцессе Саминкаре, лучше останься с ней на ночь, — напряженно произнес Анторин. — И вызови Карая, нужно отнести Лелиан к доминантам.

Раниярса быстро встала, помогла подняться мне и, закрывая собой обзор, вывела из комнаты через еще одну дверь, которой раньше вроде бы не было.

Меня слегка трясло. Леди Свободная приобняла за плечи, успокаивающе поглаживая.

— Спасибо, принцесса, вы спасли нас обеих, — тихо проговорила она.

Я только кивала и перебирала ногами, направляемая твердой рукой императорской фаворитки.

— У вас, должно быть, накопилось много вопросов, задавайте. Вы заслуживаете знать все, что вас интересует, — добавила леди, подводя меня к какому-то дивану и усаживая на него.

— Я обязательно воспользуюсь вашим предложением, — пообещала Раниярсе, — но чуть позже. Сейчас же меня интересует только одно: что произошло с принцессой Лелиан?

— О ней позаботятся. Вот увидите, завтра она опять станет прежней беззаботной девочкой, — заверила меня леди. — Подождите минутку, мне потребуется время, чтобы выстроить портал до вашего дома.

Я была готова ждать сколько угодно, пребывая в ступоре от происходящего и гадая, сколько еще смогу протянуть в Наминайской империи, прежде чем погибну, по какой-нибудь нелепой случайности подвернувшись под руку Лели или другому обезумевшему магу.

Раниярса окликнула меня, указывая на сотворенный ею магический проход. Он был значительно меньше того, через который мы попали в Наминайскую империю из Возрении, но пройти вполне можно было. Что я и сделала, оказавшись в собственной спальне. Следом за мной из дыры в пространстве вышла Раниярса, взмахом руки заставив исчезнуть свое творение.

— Уже поздно, наверное, вы устали, — проговорила леди.

— За последние два дня я достаточно спала, чтобы бодрствовать одну ночь, — заверила я ее. — Вы предлагали воспользоваться вашей осведомленностью, предложение еще в силе?

— Конечно же, спрашивайте что хотите. Вы уже и так втянуты во все это, и обратного пути нет, — ответила Раниярса, усаживаясь на край кровати.

Я последовала ее примеру, устроилась поудобнее и спросила о том, что сейчас тревожило меня больше всего:

— Что творится с принцессой Лелиан? Сегодня я увидела не ту девочку, с которой познакомилась несколько дней назад, а совершенно другого человека.

— Леля поистине особенная девочка, что накладывает определенный отпечаток. У нее сложная, тяжелая судьба, — со вздохом проговорила женщина. — Она наверняка уже рассказала вам о доминантах, так ведь?

Я молчала, не зная, действует ли еще мое обещание после сегодняшнего инцидента.

— Не переживайте, мы знали, что она не сможет промолчать, — заверила меня леди. — Это болезненная для нее тема. Дело в том, что она является плодом неравного альянса, ее матерью была доминанта, молодая и такая же взбалмошная, как и Леля. Император Анриян после смерти жены, как нам казалось, вел довольно пуританский образ жизни, и появление дочери, от которой отказалась мать из другого мира, стало шоком для всех. Еще большим шоком стало то, что девочка не унаследовала гены одного из родителей, а застряла в промежуточной стадии — еще не доминанта, но уже и не человек. По этой причине туман в ней иногда начинает клубиться, вырываясь из-под контроля слабого для такой силы тела, и случаются приступы агрессии. Это бывает довольно редко, не больше одного раза в год, но зачастую влечет за собой серьезные последствия и даже жертвы. Доминанты пытаются помочь, но пока безрезультатно. В сегодняшнем всплеске есть и моя вина, не сдержалась. Но Леля знает, что связывает нас с Анторином, вот и бьет по самому больному.

Я слушала большую историю одной маленькой жизни и понимала, что была права: неспроста Леля выросла такой бунтаркой. Мало того что от нее отказалась мать, так еще она и чувствует себя чужой, не являясь человеком, как, впрочем, и доминантом. Она везде чужая!

— Но как такое могло случиться? Ведь эти доминанты совсем другие? — спросила, не понимая действий ни предыдущего императора, ни матери Лели.

— Они тоже были людьми, и хотя считают себя выше, тоже подвержены обычным человеческим порокам, — усмехнулась Раниярса. — Но полукровки большая редкость. Насколько я знаю, Лелиан вторая. Первым является наш советник Карай Туманный. Однако он сумел обуздать туман, о чем и говорит его фамилия. — Леди снова улыбнулась. — Хватит с вас сегодня потрясений, давайте спать. Надеюсь, вас не смутит мое присутствие? Анторин велел присмотреть за вами.

— Не смутит, — ответила, обдумывая новую информацию. — Но зачем за мной присматривать? Разве мне грозит какая-то опасность?

— Вы человек, и более подвержены стрессам и шоковым состояниям. Это просто забота о гостье, — убедительно проговорила Раниярса, но я ей почему-то не поверила. Однако спорить не стала. Вечер выдался нелегкий, и сон сейчас был весьма кстати.

Глубокой ночью меня разбудил какой-то шум. Раниярсе снился дурной сон, женщина стонала, всхлипывала и металась по кровати. Попытка разбудить ее привела к тому, что я получила довольно болезненный удар по скуле и вынуждена была ретироваться. Но леди не желала вырываться из оков кошмара, и мне пришлось пойти на крайние меры. Схватив стоящий на ночном столике кувшин, налила воды в стакан и выплеснула его содержимое женщине в лицо. Раниярса вскочила с диким воплем, озираясь по сторонам и недвусмысленно выставив перед собой сжатые в кулаки руки. Я не была уверена, что пустит в ход кулаки, но рисковать не стала, благоразумно держась подальше от кровати.

— Что… что случилось? — спросила женщина, тяжело дыша и вытирая мокрое лицо.

— Вам снился кошмарный сон, пришлось разбудить вас, — объяснила я, показывая стакан. — Ну и тяжелая же у вас рука, леди Раниярса! — пожаловалась, прикладывая продемонстрированную посуду к саднящей скуле.

И в этот момент наступила полная темнота. Сначала я напугалась, но потом догадалась, что это свеча догорела и потухла. По памяти добралась до кровати и устало опустилась на нее. Простыни были влажными от воды, пролитой в процессе побудки агрессивной леди.

— Простите, — тихо проговорила женщина, тоже опускаясь на мокрую кровать. — Иногда со мной такое бывает. Былые трагедии возвращаются и бередят душу.

— Не стоит извиняться. Кому из нас не снятся страшные сны? — ответила я полушепотом. В последние месяцы мне не раз приходилось просыпаться посреди ночи в холодном поту, в сорочке, перекрутившейся от метаний в забытье.

— Неужели и вам снятся кошмары? — удивленно спросила Раниярса. — Хотя да, после Туманной долины такое возможно.

— Ночные демоны начали посещать меня задолго до знакомства с магией, — усмехнулась я. — Не стоит недооценивать обычных людей. Порой они могут быть гораздо страшнее доминантов и впадающих в бешенство принцесс с магическим даром. — Высказывание получилось излишне горестным и пафосным, нужно было как-то сгладить впечатление от нежелательной ночной откровенности. — Но это все не важно, чего во сне ни привидится! У нас еще есть время, чтобы выспаться.

— А вы совсем не такая, какой показались мне на первый взгляд, — задумчиво проговорила Раниярса. — Прибыв в Наминайскую империю, вы показали себя сильной личностью — сдержанной, но открытой для всего нового и готовой к переменам. Чего нельзя было сказать о вас в окружении родственников. Там вы казались излишне сдержанной и надменной.

— А разве вы не вели себя соответственно окружению? — спросила с усмешкой. — В Возрении вы тоже не позволяли себе такого раскованного поведения, как на родине. Приспособляемость является важнейшим компонентом инстинкта самосохранения. Выживать — это первое, чему учится любое существо, появляясь на свет.

— Странно слышать такие слова из уст человека вашего положения, любимой дочери короля, — заметила женщина.

— Это не менее странно, чем ваше положение. — Реплика получилась довольно грубой и бестактной, но с надеждой на получение информации от принцессы Лелиан пришлось распрощаться. А узнать об отношениях императора и его бессменной фаворитки следовало как можно больше.

— Вы правы, со стороны может показаться весьма подозрительным, что двое людей так долго находятся в близких отношениях, не желая их узаконить. Но в действительности на это есть веские причины. Не будь Анторин императором, мы бы поженились. Сейчас же это не представляется возможным, — грустно проговорила леди.

— Разве в Наминайской империи так важны титулы и положение в обществе? — спросила я, не понимая, что мешает императору взять в жены ту, кого он любит.

— Нет, титулы у нас не в чести. Иначе я не стала бы возлюбленной императора, — посмеиваясь, сказала Раниярса. — Ведь у меня вообще нет никакого титула. Нет даже родового имени, передаваемого по наследству. Мы, безродные, добившиеся высокого положения, сами выбираем себе фамилию по душе. Вот почему я стала Свободной. Однако по прошествии десяти лет свобода уже не кажется мне столь ценной и желанной.

— Так почему же вы до сих пор не стали императрицей? — решилась я спросить прямо, без намеков, не надеясь на то, что Раниярса сама разоткровенничается.

— А вот это самая грустная часть истории нашей с Анторином любви, — тихо ответила женщина. — Я не могу подарить ему наследников, и до тех пор, пока у него или у Лелиан не появится как минимум двое детей, я останусь всего лишь фавориткой.

— Мне очень жаль, — проговорила я. И только сказав, поняла, что мне действительно жаль, и я совершенно не хочу разрушать эту пару.

— Не стоит нас жалеть. Лелиан уже пятнадцать, через пару лет она станет совсем взрослой и мы выдадим ее замуж за Карая. Мы ждали одиннадцать лет, подождем еще, — спокойно сказала Раниярса.

— А что думают о ваших планах сами Леля и Карай? — поинтересовалась я, удивляясь тому, с какой легкостью эта женщина рассуждает о чужих судьбах.

— Лелиан понимает, что вряд ли кто-то еще решится на брак с ней. А Карай… Он, конечно, не в восторге, — посмеиваясь, ответила женщина. — Но он тоже весьма неоднозначная личность. Они оба полукровки и идеально подходят друг другу.

— Теперь я понимаю, почему он такой злобный, — проговорила я задумчиво.

Раниярса рассмеялась, и я тоже невольно улыбнулась. Будешь тут злюкой, когда в перспективе предстоит связать свою жизнь с неконтролируемой, подверженной вспышкам ярости девицей.

Раниярса покинула мой дом ранним утром, пообещав зайти позже. А к обеду я получила весьма странное письмо от советника Карая Туманного. Это было официальное приглашение на закрытый совет. Как я поняла, обсуждать на нем будут мою нежелательную осведомленность в магических делах Наминайской империи. Идти на встречу с этой неоднозначной, как выразилась Раниярса, личностью совершенно не хотелось. Оставалось только надеяться, что мы там будем не одни.

К назначенному часу я была готова. Фрейлины, как обычно, были недовольны тем, что им придется остаться дома, но меня это мало заботило. Даже если эти девицы доложат Мордоку, что я что-то от них скрываю, теперь не его мне стоит бояться.

Появление самого императора в моей гостиной оказалось полной неожиданностью. Я думала, что за мной явится Айя или в крайнем случае Карай. Но император Анторин никак не вязался с образом сопровождающего, о котором говорилось в приглашении. С одной стороны, это было весьма странно, с другой — приятно, если бы я не знала о несколько иной системе ценностей и приоритетов наминайцев. Если императорская должность — это всего лишь работа для Анторина, почему бы в свободное время не проводить гостью во дворец?

— Саминкара, вы прекрасно выглядите, — проговорил император, протягивая мне руку.

— Спасибо, Анторин, — поблагодарила я, вкладывая свои пальцы в его ладонь.

А через мгновение мы уже стояли в центре сумрачной, освещенной только свечами комнаты. Здесь не было окон и дверей. Из мебели в помещении присутствовали только овальный стол и несколько стульев. За столом сидели Карай, Раниярса и принцесса Лелиан.

— Присаживайтесь, принцесса, — с холодной вежливостью проговорил Карай, — именно он, а не Анторин.

Я подошла к столу и заняла место подальше от присутствующих. Император расположился рядом с Раниярсой. Леля сидела, склонив голову, и, казалось, была безучастна к происходящему.

— Принцесса Саминкара Возренийская, как вы уже, должно быть, догадались, причиной данного собрания является ваша персона, — заговорил Карай, подавшись вперед и облокотившись об стол. — В данной ситуации я представляю интересы доминантов, следовательно, мне и предстоит решить, какова будет ваша дальнейшая судьба.

— Протестую! — неожиданно вскрикнула Лелиан, вскакивая с места.

— Удивила, — усмехнулась Раниярса, хватая ее за руку и заставляя сесть обратно. Женщина говорила тихо, но я расслышала: — Молчи, глупышка. Или хочешь, чтобы туманные заинтересовались тобой, а не Саминкарой?

— И что они мне сделают? Еще раз отвергнут? Это я привела Кари в Туманную долину, и мне нести за это наказание, — горячо возразила Леля.

— Сейчас на повестке дня не причина, а следствие, — прервал ее Карай.

Лелиан снова опустила голову и умолкла. Возможно, мне показалось, но сложилось такое впечатление, что принцесса боится советника.

— А следствием неосмотрительного поступка принцессы Лелианы стало посвящение чужестранки в то, чего она не имела права знать, — продолжал Карай. — Доминанты весьма недовольны тем, что тайна их присутствия в нашей жизни может стать достоянием обычных людей.

Я сочла нужным вступить в разговор, а не ждать вынесения вердикта, как покорная жертва.

— Столь витиеватым способом вы пытаетесь донести до меня тот факт, что отныне я буду вынуждена навсегда остаться в Наминайской империи? — спросила напрямую, глядя в холодные глаза советника. — Или же существует вероятность более радикального способа сохранить тайну существования Туманной долины?

— А вы весьма прозорливы для такой нежной и тонкой натуры, коей вас описывал ваш уважаемый отец, — с усмешкой сказал Карай, игнорируя мои вопросы.

— Родители склонны идеализировать своих любимых отпрысков, — в тон ему ответила я.

Удивляло, что император хранил молчание, пристально глядя на Карая, но не вмешиваясь в разговор.

— В данном случае, скорее, склонны намеренно недооценивать, — парировал Карай.

— Советник, вам не кажется, что мы несколько отклонились от сути? — наконец-то подал голос Анторин.

— Вы правы, — кивнул Карай, нисколько не тушуясь под неожиданно гневным взглядом императора. — Продолжим. Доминанты выдвинули требование: отныне принцесса Саминкара должна поселиться во дворце трех ветров и отмечаться на каждой встрече с их представителем. Изначально условия были более жесткими, но я настоял на их смягчении… под мою ответственность.

— И что это значит? Карай, говори как есть, не мучай всех нас и не пугай Саминкару! — игнорируя выбранный мужчинами официальный тон, сказала Раниярса.

— Это значит, что мне придется стать нянькой принцессы до окончания ее дней, — резко ответил Карай. — В случае разглашения информации будут приняты кардинальные меры как в адрес принцессы, так и в отношении меня. На этом все, передаю слово императору.

Известие было весьма неоднозначное. А его формулировка, в частности, «до окончания ее дней», вызвала легкую дрожь в кончиках пальцев. Мелькнула ужасная мысль, что Карай может сократить эти дни, чтобы поскорее избавиться от обузы.

— Позиция доминантов ясна. Не могу сказать, что нас устраивают их условия, но на данный момент мы вынуждены подчиниться, — проговорил император. — За что я приношу вам, принцесса, искренние извинения как от себя лично, так и от имени всей Наминайской империи.

Я только кивнула, принимая все сказанное. А что я могла сделать? Мои возражения выслушали бы и проигнорировали. Все уже было решено без моего участия. Доминанты, очевидно, намного сильнее, и даже маги покорно принимают их условия.

— Официальную часть собрания можно считать закрытой, — сказал Анторин. — Теперь поговорим…

— Да поняла я уже, — перебила его Леля. Принцесса встала, стыдливо опустив взгляд, повернулась к Раниярсе и пробормотала: — Рани, прости меня, ты же знаешь, что я не со зла.

— Забудь, малышка. Я уже забыла, — беззаботно ответила женщина.

Лелиан горестно вздохнула и повернулась ко мне.

— Я смутно помню, что произошло, но прошу прощения, — проговорила девочка со слезами на глазах. — Больше такого не повторится, постараюсь держаться от вас подальше.

— Зачем же так радикально? — улыбнулась я. — Ты обещала отвести меня на церемонию освобождения легендарного разбойника.

Теперь я буду всегда настороже, находясь рядом с этой девочкой, но демонстрация страха и обиды по отношению к ней вряд ли приблизит меня к императору. А сейчас его поддержка была необходима мне как никогда. С Раниярсой я уже нашла общий язык, она тоже поможет войти в круг приближенных Анторина, но и дружба с его сестрой не будет лишней.

— Кстати, о разбойнике. Завтра на площади состоится встреча выпускников школ узкой специализации. Разбойника освободим по ее окончании, — известил император Анторин.

— Ты и правда пойдешь туда со мной? — удивленно спросила Леля.