Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь Богданова Екатерина

— Юл! Что ты здесь делаешь? — оторопело уставившись на подругу, вопросила я.

— Живу, — рассмеялась Юлона. — Здесь я на своем месте. Спасибо тебе за это!

— Мне? — изумилась я.

— Ну конечно же тебе. Ведь если бы ты не заняла мое место, меня бы уже и в живых, наверное, не было бы. Я бы ни за что не справилась с ролью принцессы. Но она все предусмотрела. И вот мы здесь, каждая на своем месте, ваше высочество… — Юлона сделала глубокий реверанс, весело поглядывая на меня исподлобья.

— Девочка моя, у нас мало времени. Не стоит тратить его на болтовню. Проводи ко мне гостью, — донеслось из-за приоткрытой двери в дальнем конце комнаты. Я буквально остолбенела, услышав этот голос… тот самый голос, который приснился мне сегодня на рассвете.

— Это… — прошептала я, едва шевеля губами, так и не закончив вопрос.

— Да, это наша королева, — кивнула Юлона. — И она тебя ждет. Идем.

Подруга схватила меня за руку и потянула к приоткрытой двери.

Она стояла у распахнутого окна и кормила с руки белоснежного голубя. Невероятно молодая и прекрасная. Королева-мать. Она нисколько не постарела! Казалось, тот портрет, что был скрыт за другой картиной в галерее, написали буквально несколько дней назад. Все в этой женщине говорило о величии и невероятной силе. Когда королева перевела взгляд с совершенно не боящейся ее птицы на меня, я опустила голову и склонилась в низком реверансе.

— Встань, дитя. Не пристало принцессе кланяться перед опальной чужачкой, — улыбаясь, проговорила ее величество.

Я медленно выпрямилась, но смотрела по-прежнему в пол.

— Взгляни на меня, милая. Не бойся, — попросила королева. Именно попросила, а не приказала.

Я посмотрела в ее добрые глаза и больше не смогла отвести взгляд. Так и любовалась прекрасным ликом, пока королева-мать подходила ко мне, брала за руку и вела к маленькому низкому диванчику. Ее величество усадила меня, дала в руки чайную чашку, села рядом и заговорила. Тихо, спокойно, но так, что каждое слово навечно отпечатывалось в сознании.

— Все, что произошло с тобой в последние годы, не было случайностью, — произнесла королева. Помолчала, но не дождалась от меня никакого ответа и продолжала: — Долгие годы мой несносный сын пользовался своим положением и плодил таких же никчемных, как и он сам, отпрысков. Я наивно надеялась, что он одумается, поумнеет с возрастом и поймет, к чему может привести неверное использование магии. Но шли годы, а Возрен не желал меняться. И я поняла, что должна сама помочь тому, что и так свершилось бы со временем. Ты стала одной из тех, кому суждено изменить Возрению и подарить надежду захлебнувшемуся в бесчинствах народу. Возможно, сейчас тебе кажется, что с моей стороны способствовать созданию пансиона было неоправданной жестокостью. Но те, чьи судьбы зависят от успеха задуманного мной, так не считают.

Вот после этих слов я отмерла. Рука дрогнула, и часть нетронутого чая выплеснулась на подол моего платья, а королева вдруг перестала казаться такой чистой и возвышенной.

— Чему вы способствовали? — спросила хриплым голосом.

— Да, Пансион искусных фавориток был создан не без моего участия, — невозмутимо подтвердила ее величество. — И я об этом не жалею. Мой план удался. Да, не обошлось без жертв, но эти жертвы были оправданны.

Чего я ожидала? Передо мной сидела королева, одна из тех, кто повелевает и вершит судьбы взмахом руки. Для нее мы, несчастные, оказавшиеся пешками в королевских играх, всего лишь оправданные жертвы. Пусть сидящая передо мной женщина и в опале, но это не изменило ее сути. Она королева.

— Чего вы хотите от меня? — спросила холодно, со звоном ставя чашку на столик.

— Ну вот, ты меня осуждаешь, — грустно проговорила ее величество. — Другого я и не ожидала. Ты еще слишком наивна и неопытна, чтобы понять значимость происходящего. Единственное, чего я хочу, — помочь всем вам. Ну да ничего. — Королева-мать встала, подошла к окну и, глядя вдаль, тихо произнесла: — Пройдут годы, и ты меня поймешь. Возможно, не простишь, но поймешь. И мне не нужно твое прощение. Сейчас единственное, что от тебя требуется — продолжать уже начатую игру. Ты великолепно справляешься со своей ролью и не подведешь всех нас.

— И в чем же, по-вашему, заключается моя роль? Чего вы от меня ожидаете? — спросила я, тоже поднимаясь.

— Ты сможешь сделать то, чего не удалось мне. Разобьешь оковы и выпустишь магию из Наминайской империи в большой мир. Магия бесценна, она не принадлежит никому, и в то же время принадлежит всем, — задумчиво изрекла королева. — И ты будешь стоять подле меня, когда я взойду на трон.

— Вы собираетесь свергнуть собственного сына? — спросила я, уже ничему не удивляясь.

— Ну что ты, дитя. Он сам передаст бразды правления своей дочери… когда поймет, что другого выхода нет, — усмехнулась ее величество.

— Дочери? — Я совсем запуталась, и уже начала сомневаться в здравости рассудка королевы-матери.

— Оставь. Это сейчас не важно, — отмахнулась королева. — Знай только, я рада, что именно на тебя пал мой выбор в решающий момент. Я не ошиблась… впрочем, как и всегда.

— Я могу идти? — спросила излишне сухо, но теплых чувств к этой женщине совсем не осталось. Восхищение пропало так же внезапно, как и появилось. Теперь я понимала, почему Возрен Шестой отказался от жены — он ее боялся! Боялся и не понимал. Возможно, десятилетия, проведенные в монастыре, наложили свой отпечаток, но, видимо королева, уже тогда, будучи наделенной магией, была слишком сильна, чтобы оставить ее в опасной близости от трона.

— Иди, девочка. Следующая наша встреча докажет тебе, что я была во всем права. — Женщина опять отвернулась к окну и стала кормить с руки топчущегося на подоконнике голубя.

Я повернулась к двери, но была остановлена восклицанием.

— Хотя постой! Ты слишком юна и делаешь поспешные выводы. Лучше подстраховаться, — проговорила королева, подходя ко мне. В следующее мгновение она вскинула руки и схватила меня за голову, сдавливая виски. — Повелеваю тебе, рот твой будет запечатан. Никогда — ни словом, ни делом ты не поведаешь никому об услышанном от меня. Знай и храни.

В глазах на мгновение потемнело, королева-мать отступила, отпустив мою голову, и ласково произнесла:

— Беги, милая. У тебя еще столько дел перед отбытием.

На ватных ногах я покинула мало походящую на келью комнату опальной, но далеко не лишившейся власти королевы-матери. Кто бы мог подумать, что за ангельскими внешностью и голосом скрывается такая прагматичная, властолюбивая душа. Королева могла сколько угодно прикрываться благими намерениями и заботой о людях, но это не меняло того факта, что она банально жаждет занять трон.

А через фавориток намеревается держать под контролем своих многочисленных внуков? Глупо это. А ее величество далеко не глупа, значит, пансионерки нужны ей для чего-то другого. Плохо, что я не знаю, чему, помимо искусства обольщения, обучают девушек на последнем курсе. Может быть, удастся поговорить с кем-нибудь из выпускниц? Хотя вечером я покину Возрению, а еще нужно постараться встретиться с сестрой и присутствовать на официальной церемонии по случаю отбытия посольства. Столько вопросов, и совершенно нет времени, чтобы получить ответы.

Юлона встретила меня воодушевленно-возбужденной улыбкой.

— Ну что? Она правда необычайная?! — радостно воскликнула девушка.

— Уж необычайная, так необычайная, — горько усмехнулась я. — Тебе здесь нравится?

— Очень! Все такие добрые, спокойные и не указывают, как себя вести и что делать. Мне очень повезло попасть сюда, — заверила меня Юл. Похоже, ее королева-мать в подробности своей подпольной деятельности не посвятила. Или запудрила мозги наивной Юлоне настолько, что девушка поверила во всю эту высокопарную чушь про спасение народа Возрении. Но, как я ни старалась, а спросить подругу об этом не смогла. Рот просто не желал открываться, чтобы задать нужный вопрос. А против магии я была бессильна. Очередная ниточка, с помощью которой кукловоды управляют своими куклами, оплела меня с ног до головы, и вырваться уже не представлялось возможным. А значит, я буду продолжать начатую не мной игру, отправлюсь в Наминайскую империю и стану той, кем меня хотят видеть кукловоды. Смогу ли вырваться и сыграть по своим правилам, покажет время. Только время на моей стороне, оно и рассудит, кто игрок, а кто игрушка.

Попрощавшись с пустившей слезу Юлоной, поспешила покинуть обитель коварной королевы-матери. Во дворце уже наверняка обнаружили мое исчезновение, и теперь придется объяснять Мордоку причину визита в монастырь. Про королеву-мать я по понятным причинам рассказать не сумею, потому что просто физически не могу произнести про нее ни слова. Значит, придется опять лгать и изворачиваться. А лгать я научилась не настолько хорошо, чтобы обмануть советника тайной канцелярии. Но особых причин для тревоги в этом я не видела. Что он мне сделает? Партия разыграна, и я в любом случае покину Возрению уже через несколько часов, можно немного и пренебречь расположением тайного советника. На территорию Наминайской империи его власть не распространяется.

Объяснять никому ничего не пришлось. Советник ожидал меня у моих покоев, в компании своих рыжеволосых подчиненных. Фрейлины были необычно спокойны и молчаливы.

— Ваше высочество, наконец-то вы вернулись! — воскликнул Мордок. — Что ж вы скрыли ото всех столь важные и достойные уважения планы? Ну да ничего, я уже исправил эту оплошность, и весь двор в курсе, что их принцесса провела ночь, преклонив колени и молясь за свой народ. Люди жаждут увидеть вас в последний раз перед отбытием в дальние края.

Провела ночь, преклонив колени? Воображению советника можно было только позавидовать. Теперь в храмах и монастырях отбоя от желающих повторить подвиг принцессы не будет. А уж о пожертвованиях и говорить нечего. Только вот Мордок не подумал о том, что нерелигиозные маги посчитают меня недалекой представительницей суеверного народа. Возрения всегда преклонялась перед богиней, и, в отличие от наминайцев, возренийцы люди верующие. В Наминайской же империи царит одна богиня — магия. Или как раз этого советник и добивался? Моя отправка с послами — дело уже решенное и теперь можно выставить меня глупой куклой? Но, судя по словам посла Айи, в роли жеманной глупышки я вряд ли привлеку внимание не то что императора, но даже придворного садовника. Логику многих поступков главы тайной канцелярии мне так и не удалось постичь. А спрашивать не было ни желания, ни времени.

— Я утомилась и желаю побыть одна, прогуляться по саду, — проговорила, проходя мимо Мордока и фрейлин к дверям своих покоев. — Авройя, за мной, — приказала напоследок и скрылась за дверью.

— Я пришлю за вами через три часа, — безапелляционно проговорил Мордок и в точности повторил мой маневр, скомандовав сестрицам «за мной» и гордо удалившись.

Я не совсем поняла, зачем советник приходил и чего добился своим визитом. Но одно было ясно: он знает обо всем, что происходит во дворце. Глупо было надеяться, что Мордок не узнает о визите в монастырь. Однако у меня осталось всего три часа на то, чтобы встретиться с сестрой и проститься как с ней, так и с прошлой жизнью. А потом начнется очередной фарс, по окончании которого я покину родину. И еще теплилась в душе надежда узнать хоть что-нибудь о судьбах фавориток.

— Сегодня я буду позировать в своей гостиной, — сказала Авройе. — Распорядись, чтобы портретистку доставили сюда. У нас слишком мало времени, так что пусть поторопятся.

К прибытию Виколлы принцесса Саминкара уже была готова позировать.

Викки сделала немного неуклюжий реверанс — не часто она встречалась с высокопоставленными особами, — осмотрелась и растерянно произнесла:

— А как же свет? И цветок?

— Мади, сходи за слугами, нужно передвинуть кушетку, — распорядилась я. — А ты, Авройя, сбегай за белой лилией.

— Так кушетка легкая, я и сама передвину, — возразила камеристка.

— Не перечь мне! Женщина не должна выполнять мужскую работу, — строго осекла я ее. — Иди!

И мы с сестрой остались одни. Как только за Мадолией закрылась дверь, я тут же подскочила и крепко обняла Виколлу.

— Я сегодня отбываю в Наминайскую империю, — прошептала, глотая слезы. — Возможно, мы больше не увидимся. Знай, я люблю тебя и никогда не забуду, сестренка.

Викки только обнимала меня и гладила по спине.

— Ты справишься, — прошептала она, разрывая объятия. — Я буду молиться за тебя, малышка.

Я отвернулась, чтобы не показывать сестре, что плачу. И вовремя — дверь открылась, впуская камеристку и двоих слуг в королевских ливреях.

— Эту кушетку поставьте вот сюда, — начала распоряжаться быстро взявшая себя в руки Викки. — Нет, разверните вот так, параллельно окну.

За спиной кто-то копошился, что-то передвигали, а я стояла у окна, в которое лился яркий солнечный свет, и украдкой вытирала глаза. Знала, что будет тяжело проститься с единственным во всем мире близким человеком, но не думала, что не смогу сдержаться. Сейчас же осознала, что я всего лишь девочка, ребенок, не желающий расставаться с иллюзией о счастливой жизни рядом с теми, кого люблю, и кто любит меня. Меня лишили детства, но это не помешало выжить маленькой испуганной девочке, забившейся в глубину вынужденно повзрослевшего сознания.

К тому моменту, когда портретистка была готова приступить к работе, принцесса уже величественно восседала на кушетке, храня отрешенно-задумчивое выражение лица.

Через час портрет был закончен. Взглянув на работу сестры, я чуть вновь не прослезилась. Каждый штрих в этом портрете был пропитан любовью и нежностью. Казалось, сестра вложила частичку своей души в этот портрет, и с него на меня смотрела настоящая принцесса, прекрасная и трогательная, но в то же время невероятно сильная и смелая. Неужели Виколла видит меня вот такой? Я себя такой не чувствовала.

С портретисткой расплатились за работу и отправили восвояси, и я не имела возможности остановить ее, еще раз обнять, сказать, как больно расставаться. Не имела права показать свои чувства, ведь это подвергло бы сестру смертельной опасности. Принцесса с одобрением рассматривала свой портрет, а маленькая девочка где-то глубоко внутри рыдала и рвалась наружу, но я ее не выпустила. Сейчас я не имела права быть слабой.

Вот и все, с прошлой жизнью я простилась, оставив детские мечты и идеалы. Теперь меня ждут новые знакомства, возможности и свершения. На официальной церемонии прощания с посольством и принцессой Саминкарой я восседала все на том же шатком троне и не замечала творящейся вокруг суеты. Слуги сновали между столами, музыканты развлекали присутствующих музыкой и пением, все веселились и отдыхали. Даже леди Раниярса Свободная заливисто смеялась, открыто флиртуя с принцем Возреном. Мне же за столом было неуютно и невесело. Шепнула королю, что мне душно и необходимо немного подышать свежим воздухом. Встала из-за стола, попросив мужчин, собравшихся было подняться, не беспокоиться, и вышла на увитую плющом террасу. Здесь было относительно тихо и спокойно. Я облокотилась о перила и посмотрела на окрашенное в багряно-алые цвета закатное небо. Через час я увижу рассвет в Наминайской империи.

Вдруг откуда-то сбоку донеслись шорохи, приглушенные голоса и хихиканье.

— Кто здесь? — спросила, всматриваясь в сумрачные заросли плюща в углу террасы.

— Это всего лишь я, сестрица, — известил меня принц Валир, появляясь из зарослей. Валир спешно застегивал и поправлял рубашку. — Ну, где ты там? — спросил он, обернувшись к темному углу.

— Иди, дорогой. Я приведу себя в порядок и догоню, — донеслось из темноты.

— Давай быстрее, — проворчал принц. И повернулся ко мне: — И почему виновница торжества грустит в одиночестве?

— Немного устала, — призналась я. — Грустно расставаться с прежней жизнью.

— Глупышка! Ты не представляешь, куда отправляешься! Это же мир магии и чудес! — воскликнул «братец». — Я бы все отдал, чтобы поменяться с тобой. Но наминайцы наотрез отказываются принимать принцев. Наверное, боятся за добродетель маленькой сестрицы своего императора. — Валир рассмеялся и ушел в зал, насвистывая мелодию, которую сейчас играли музыканты.

— Идиот, — расслышала я сказанное шепотом и явно не для моих ушей.

— Полностью согласна, — усмехнулась я высказыванию неведомой леди.

— Прошу прощения, ваше высочество, — пробурчали из темноты.

— Оставьте, я вас не осуждаю, — проговорила улыбаясь. — Мои братья в большинстве своем не отличаются выдающимися умственными способностями.

Из тени выступила привлекательная леди в ярко-красном откровенном платье. Она спешно поправляла прическу и расправляла помятый наряд. Тонкая ручка с алыми ноготками метнулась к плечу, поправляя свалившуюся лямку, и я затаила дыхание, увидев лилию на молочно-белой коже.

— Фаворитка, — прошептала, не веря в свою удачу.

Женщина закатила глаза и сделала гримасу.

— Вот только не надо строить из себя святую невинность, ваше высочество, — раздраженно проговорила она. — Двор наводнен неразборчивыми в связях дамами. А мы хотя бы не скрываем своего поведения и с гордостью носим клеймо королевских наложниц. Я уже привыкла к пренебрежительному отношению, так что можете не стараться, не устыжусь.

— С чего вы взяли, что я отношусь к вам с пренебрежением? — удивленно спросила у той, на чьем месте я могла бы оказаться через год.

— А разве это не так? Все придворные леди смотрят на нас свысока, только скрывают свое истинное отношение к фавориткам, опасаясь вызвать недовольство королевской семьи. Но уж вам-то бояться нечего, вы же принцесса, — усмехнулась женщина. Как ни старалась, но я не могла вспомнить ее лицо, а значит, эта фаворитка была из первых двух выпусков. И можно было не опасаться того, что она меня узнает.

— Не вам ли знать, что не все в этой жизни является таким, как кажется. И то, что я принцесса, еще не означает, что я считаю вас человеком низшего сорта. Напротив, я восхищаюсь вашей стойкостью и силой духа, — проговорила, глядя прямо в глаза леди.

— Какой слог! — язвительно ответила фаворитка. — И с чего вдруг такая доброта в отношении той, что является всего лишь игрушкой одного из ваших венценосных братьев?

— Всего лишь игрушка, — повторила я. Немного помолчала и, решившись, пошла ва-банк: — Спорное утверждение, учитывая истинный род вашей деятельности. Игрушкой является скорее мой брат. И вы виртуозно управляете своей венценосной куклой.

Девушка заметно насторожилась, но попыталась изобразить полное недоумение.

— Странные вы вещи говорите, ваше высочество. Не понимаю, о чем вы, — пожала она плечами и попыталась уйти.

Я перехватила ее за руку и остановила неожиданной даже для себя просьбой:

— Побудьте со мной немного. Через час я покину родину, и этот час мне хотелось бы провести с достойным человеком, а не с придворными подхалимами и высокомерными родственниками.

— А вас, часом, в младенчестве не подменили? — спросила фаворитка. Потом, видимо, вспомнила, с кем разговаривает, и пробурчала, потупившись: — Прошу прощения, принцесса Саминкара.

— Не стоит извиняться, — заверила я ее. — Давайте спустимся в сад и немного поболтаем.

— Да, ваше высочество, — согласилась девушка, поглядывая на меня с подозрением.

— Не беспокойтесь, я не буйно помешанная, вопреки досужим сплетням, — проговорила улыбаясь.

— Очень на это надеюсь, — тихо ответила девушка. После чего метнула на меня испуганный взгляд, но увидела, что я едва сдерживаю смех, и тоже заулыбалась.

— Мой вопрос, возможно, покажется вам чересчур личным, — проговорила я, когда мы покинули террасу. — Но не могли бы вы рассказать, куда подевалась большая часть ваших подруг? При дворе не так много фавориток, как я думала.

— Не стоит вам, ваше высочество, забивать свою светлую головку такими вещами, — неохотно произнесла фаворитка, ступая рядом со мной по погружающемуся в сумерки саду.

— А это не вам решать, — излишне грубо одернула я ее. Но, вопреки моим опасениям, девушку это не отпугнуло.

— И в самом деле. Вы все равно скоро вырветесь из этого вертепа, — вздохнула она. — Так что не помешает вам узнать о тайнах двора… чтобы не возникло желания вернуться в это место. Хотели правду, так слушайте!

Она заговорила — тихо и, казалось бы, безразлично. Но за наигранным равнодушием скрывались сдерживаемые годами боль, гнев и тоска. И то, что она мне поведала, было жуткой, грязной, но такой неотвратимой действительностью ее жизни. И могло бы стать реалиями жизни моей.

Дело в том, что не всем фавориткам удавалось привязать к себе одного из принцев. И девушки оставались бесхозными. Общими, как выразилась Мияна, так звали мою компаньонку по прогулке. И вот этих бесхозных девушек принцы брали вместе с собой на охоту, на разные авантюрные мероприятия. Где фаворитки получали различные травмы и увечья. Причем далеко не всегда случайно. Только за последний год погибли две фаворитки. Одна прикрыла собой принца от обезумевшего раненого зверя на пьяной охоте. Другая получила удар ножом в живот от какого-то бандита во время тайной вылазки в пригородный трактир. Несколько девушек сейчас находились в отчуждении, оказавшись более удачливыми и выжив, но нуждались в восстановлении от полученных травм.

— Так вы еще и телохранителями при принцах работаете? — не веря собственным ушам, спросила я.

— Да няньки мы, — усмехнулась Мияна. — Воспитание у ваших братцев просто ужасное. Они совершенно несамостоятельные и неприспособленные к жизни. По отдельности как телята, куда направишь, туда и идут. А как вместе соберутся, так в неуправляемую безжалостную толпу превращаются. — Фаворитка передернула плечами, будто пытаясь избавиться от жутких воспоминаний. Чего-то она мне недоговаривала. Наверное, пожалела ранимую психику юной принцессы. — Если бы не тайная канц… — Девушка осеклась, покосилась на меня и свернула разговор. — В общем, не зря ваш папенька столько наследников наплодил, если они за ум не возьмутся, то до старости ни один не доживет. Кроме, разве что, принца Возрена да моего Валирчика. Они самые уравновешенные.

Я предпочла больше не развивать эту тему. Было видно, что фаворитке тяжело об этом говорить. Но было безумно интересно, что же она чуть не рассказала про тайную канцелярию? Видимо, Мордок являлся не только моим куратором, но и прямым начальником фавориток. А этому человеку в одном не откажешь — о своих подчиненных он заботится. Но недостаточно хорошо. Или в пансионе обучают гораздо хуже, чем надеется советник, или тайной канцелярии глубоко наплевать на благополучие фавориток. Они просто расходный материал. Оправданные жертвы, как сказала королева-мать.

— Пора возвращаться. Вас уже, наверное, потеряли, — тихо произнесла Мияна, останавливаясь и оглядываясь на дворец.

— Вы правы, пора, — согласилась я. Было больно и гадко на душе. Чувство бессилия ужасно злило. Ведь я ничем не могу помочь этим отважным, загнанным в ловушку женщинам. Пока не могу! Но теперь у меня есть четко оформившаяся цель — не только спасти себя, но и сделать все возможное, чтобы помочь им. Здесь я, возможно, и марионетка Мордока, но в Наминайской империи я для всех буду принцессой. И во что бы то ни стало выполню первую часть своей миссии — сближусь с императором, но не для того, чтобы шпионить за ним. Я добьюсь его поддержки, а потом… буду действовать по обстоятельствам. В мыслях все было ясно и просто, но претворить свои намерения в действия будет гораздо сложнее. Однако я фаворитка! А фаворитки не отступают и не сдаются.

Меня действительно уже потеряли и активно искали. Пришлось выслушать родительскую лекцию по поводу ответственности и официальные наставления перед путешествием. После чего посольство распрощалось с двором, принцесса помахала всем ручкой, и мы удалились в пустующий тронный зал, где уже ожидали приготовленные к отправке вещи.

Рядом с сундуками стояли взволнованные фрейлины и камеристка.

Свидетелями магического действа были только его величество Возрен Седьмой и наследный принц, провожающие дочь и сестру на чужбину. В центре зала образовалось дымчатое облачко. Оно начало увеличиваться, расползаясь в стороны, потом прозвучал хлопок, и в центре будто живой дымки показался овальный проход. Я переводила взгляд с одного посла на другого, но все они просто стояли, спокойно и даже расслабленно, со скучающим выражением на лицах наблюдая за происходящим. Кто же открывал проход? Как ни всматривалась, но так и не поняла, творением чьих стараний было это чудо. Первым в овальный провал прошел сэр Вир, через минуту молчаливого ожидания из прохода вышли двое крепких мужчин в жилетках на голое тело и свободных штанах. Они поднимали приготовленные сундуки и споро подавали их в проход. Мы же стояли и ждали. Когда весь скарб был отправлен и рабочие удалились восвояси, настала очередь моих сопровождающих. Рыжеволосые сестрицы старались выглядеть невозмутимо, но нервно поглядывали друг на друга и на волшебный проход.

— Ничего не бойтесь, один шаг — и вы окажетесь в приемном зале Аморийского дворца трех ветров. Портал совершенно безопасен и очень удобен, — проговорил тот самый подозрительный наминайский охранник, приветливо улыбаясь девушкам. У меня буквально ноги задрожали от его голоса. Именно этот голос просил меня прекратить кричать прошлой ночью, бессовестно похитив из спальни. А потом пообещал больше не беспокоить. Возможно, я и была оглушена, но голос запомнила отчетливо.

Фрейлины, а за ними и Мадолия уже пропали, нырнув в провал, а я все стояла на месте и сверлила взглядом спину мужчины… или зверя?

Следом за девушками, распрощавшись с королем, ушли послы Айя и Вир. Леди Раниярса уступила мне, и пришлось изображать слезливое прощание с любимым родителем и братом. Его величество справился с ролью отлично, стонал и причитал довольно правдоподобно. И только я знала, что он, обнимая меня, страдает от боли в пояснице, а не от отеческих чувств и нежелания расставаться с дорогой дочуркой. Принц Возрен был более сдержан, он поцеловал мне руку и пообещал позаботиться о фрейлинах во время моего отсутствия. Внутренне меня перекосило от этого заявления, но принцесса была безупречно вежлива и поблагодарила заботливого брата. Бедные девушки! Никакие фаворитки не отобьют у королевских отпрысков желания ломать чужие судьбы.

«Родственники» отступили, давая тем самым понять, что прощание закончено, и настал мой черед идти через магическую дверь. Когда проходила мимо своего ночного гостя, нестерпимо захотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Хотя бы на ногу наступить. Но, по здравом размышлении, подавила детский порыв, решив пока не выдавать, что узнала его. Лучше подождать и понаблюдать, что же он предпримет дальше.

Переход оказался практически незаметным. Будто просто моргнула — и оказалась совершенно в другом месте.

Часть третья

Там, где царит магия, чудесам места нет

— Ваше высочество, прошу сюда, — позвала меня посол Айя. — Освободите дорогу для идущих за вами.

Я очутилась в огромном помещении с высоким потолком и множеством больших окон, в которые лился нежно-розовый утренний свет. Осмотревшись внимательнее, поняла, что это не свет был розовым, а стены помещения оказались сделаны из светло-розового, гладкого, как стекло, камня с белыми вкраплениями. Моя маленькая свита стояла у одного из окон и с восторгом взирала на открывающийся вид. Я подошла к ним и тоже посмотрела в окно. Это было волшебно! Мы будто действительно попали в сказку.

Оказалось, что зал, в который мы попали, пройдя через магическую дверь, находился в башне, на большой высоте. А внизу, до самого горизонта простирался яркий, переливающийся в лучах восходящего солнца, огромный город. Он будто весь был соткан из стекла и света. Но, присмотревшись, можно было заметить и деревянные, и каменные строения. Но крыши, где частично, а где и полностью, были сделаны из стекла. И окна — огромные, витражные и просто прозрачные окна. А кое-где и полностью сделанные из стекла стены. И это только то, что я смогла рассмотреть поблизости. Но, судя по сверкающему пейзажу, в местной архитектуре повсюду превалировало стекло. Зрелище было завораживающим. Но не это было самым удивительным. Над домами вздымались ввысь, словно стараясь дотянуться до облаков, диковинные деревья с большими редкими листьями и такими же большими яркими бутонами прекрасных цветов.

— Это чудо, — зачарованно прошептала Мадолия.

— Ну что вы, милая. Обычный пригород, — заверила ее леди Айя. — Чудеса бывают в сказках, а это реальность.

— А почему нас никто не встречает? — спросила прагматичная Натисса. Она и ее сестрицы первыми оторвались от созерцания красот Наминайской империи. — Разве император не предупрежден о прибытии ее высочества?

— Император еще дома, — вновь улыбнулась леди Айя. — Рабочий день начнется только через два часа.

— Рабочий день? — недоуменно переспросила я.

— Да, даже правители нуждаются в отдыхе и личном пространстве, — вмешалась в разговор леди Раниярса. — И в личной жизни… Так что я вас покину. Леди Айя все вам покажет и поможет разместиться. Увидимся позже.

Раниярса Свободная небрежно помахала нам ручкой и удалилась летящей походкой истинной женщины.

— Блудница, — злобно прошептала Ольгира.

— Вам стоит пересмотреть жизненные ценности и позиции, девушки, иначе будет очень сложно прижиться в Наминайской империи, — строго одернула ее Айя. — Ну что же, идемте, покажу вам дворец и подыщем подходящее жилье. Вы желаете остановиться при дворе или в отдельном доме, принцесса Саминкара?

Я растерялась от неожиданности и задала встречный вопрос.

— А что бы вы посоветовали? — спросила, искренне надеясь, что эта леди испытывает ко мне непритворную симпатию и посоветует то, что было бы целесообразнее.

— Во дворце, конечно, красиво, но к вечеру обычно здесь становится пусто и скучно. В городе же полно мест для развлечений, так что я бы выбрала дом поближе к центру, — ответила женщина, указывая нам направление.

— Значит, дом, — положившись на опыт местной жительницы, ответила я, подходя к указанной двери. — А как же наши вещи?

— Не беспокойтесь, их доставят куда нужно, — заверила Айя.

— А вдруг украдут? — испуганно спросила Мадолия.

— Ну что вы! — рассмеялась леди Айя. — У нас такого уже лет пятьдесят как не было. Последнего вора ввели в стазис и выставили на центральной площади в качестве статуи — в назидание, так сказать. Кстати, вроде бы на днях заканчивается срок его наказания и бедолагу освободят.

Выйдя из розового зала, мы попали не на лестницу, как я ожидала, а в другой зал, меньшего размера, но тоже весьма уютный. Здесь не было дверей, только расположенные в шахматном порядке слегка светящиеся круглые пятна на полу, рядом с каждым из которых была будто впаянная в пол надпись на наминайском языке. Прочесть эти надписи для меня не составило труда. Каждая из них являлась названием какого-либо места. Здесь были и центральная площадь столицы, и приемный зал дворца трех ветров, и даже какие-то острова с труднопроизносимым названием. Кругов было более тридцати, и все они источали тусклое мерцание, переливаясь различными оттенками серого цвета.

— Прошу, нам сюда, — проговорила Айя и первой отправилась к пятну, надпись возле которого гласила: «Гостевые дома первого круга».

Проходя мимо других кругов, я заметила довольно занятную надпись. Красивыми наминайскими буквами было выведено следующее: «Пути потерянных». Больше никаких пояснений не было. Следующая надпись гласила: «Район бездарей».

— Встаем в круг и не шевелимся, — проинструктировала нас леди Айя. — Сейчас выберем вам дом по душе. Отдохнете, и я устрою вам настоящую экскурсию. Ведь вы наверняка устали. Чтобы привыкнуть к новому ритму жизни, потребуется некоторое время.

Ответом ей был прикрытый рукой зевок Мадолии. Ведь она и предыдущую ночь не спала, прощаясь с родными. Однако я совершенно не хотела спать, даже несмотря на то, что ночью разбиралась с гостем, а на рассвете отправилась в монастырь. Но спорить с леди Айей было бы невежливо. Тем более что она взяла на себя обязанности радушной хозяйки. Хотя официально я была гостьей леди Раниярсы, убежавшей к императору сразу же по прибытии.

Мы в точности выполнили инструкции леди Айи, сгрудились в центре указанного ею круга и застыли в ожидании очередного чуда. Айя присоединилась к нам, что-то тихо прошептала, и круг буквально провалился. Я бы закричала, если бы успела. Но ощущение падения продлилось буквально мгновение, и мы оказались стоящими на открытой площадке, в царстве стекла и необычайных исполинских деревьев. Снизу эти деревья выглядели не менее привлекательно, чем из окна башни. Огромные яркие цветы были видны не только над листьями, они располагались и под редкими кронами, распространяя невероятный пьянящий аромат.

— Добро пожаловать в район первого круга, — радостно возвестила леди Айя. — Здесь вы теперь будете жить.

Взглянув на простирающуюся передо мной улицу, я совершенно растерялась. Дома располагались здесь не ровными рядами, как было принято в Возрении, а хаотически, в лишенном логики порядке. Дорога петляла, повторяя безумное расположение строений. Проехать по этой улице на экипаже не представлялось возможным.

— Вот тут живет леди Раниярса. — Айя указала на один из экзотических домов с множеством окон и балконов. На первый взгляд, это было трехэтажное строение, но присмотревшись внимательнее, я поняла, что надстройки и террасы располагаются каскадом, и понять, сколько этажей в этом доме, было совершенно невозможно. И такими архитектурными алогизмами являлись все доступные взгляду строения. Хотя Наминайская империя существует в совершенно другой, наполненной магией реальности и для местных жителей в их домах наверняка больше логики, чем в скучных возренийских прямоугольных и квадратных постройках.

— А вон тот большой дом, с садом на крыше, принадлежит самому императору Анторину Намийскому. Но дома он с официальными визитами не принимает, — продолжала рассказывать Айя, ведя нас по петляющей дороге. Было раннее утро, и за исключением парочки сонных прохожих улицы были пусты. Но вот мы завернули за очередной дом, и я замерла как вкопанная. Взгляду открылся, видимо, тот самый Аморийский дворец трех ветров. И это зрелище затмило все предыдущие впечатления. Огромный… нет, невероятных размеров дворец, состоящий из трех выстроенных под прямым углом друг к другу корпусов, соединенных между собой стеклянными галереями в несколько ярусов. Он возвышался над городом, словно снисходительно смотрящее на людей божество. Я просто не могла поверить, что возможно существование настолько больших и высоких строений. И дворец тоже весь сверкал в лучах утреннего солнца. Даже понять, какого он цвета, было невозможно.

— А вот и один из гостевых домов, — сказала леди Айя, указывая на тот самый дом, о котором говорила.

Но я не могла оторвать взгляда от поистине величественного дворца.

— Идемте, леди. У вас еще будет время полюбоваться местными красотами. А дворец хорошо виден и из окон дома, в котором вы остановитесь, — с улыбкой проговорила наминайка.

— Да, давайте уже разместимся и отдохнем. Я с ног валюсь, — недовольно произнесла Манри.

— Не ты одна, — поддержали ее сестры.

Дом, в который нас привела Айя, был необычен как снаружи, так и внутри. Все здесь было непривычным и странным. И расположение комнат, и двери, не открывающиеся, а раздвигающиеся в стороны. И даже мебель кардинально отличалась от возренийской.

— Вы располагайтесь, а я распоряжусь насчет вещей и прислуги, — сказала Айя. — Вернусь к обеду и устрою вам полноценную экскурсию.

Дом на поверку оказался трехэтажным, но один из этажей был полуподвальным и предназначался, судя по всему, для прислуги. Второй этаж тоже было сложно назвать жилым. Большинство комнат вообще не имели дверей, за исключением двух помещений — библиотеки и некоего подобия рабочего кабинета. А вот на последнем, третьем этаже располагались спальни, ванные комнаты и широкая двухъярусная терраса с небольшим садиком, опоясывающая весь дом. Я выбрала для себя самую просторную комнату. А вернувшись из ванной, куда ходила, чтобы освежиться и ополоснуть лицо (щеки горели от волнения), наткнулась на сундуки со своими вещами, которые открывала какая-то девушка в занятном платьице до колена и некоем подобии шляпки.

— Здравствуйте, — пропела девушка с заметным акцентом. — Меня зовут Мий. Я буду прислуживать вас.

— Вам, — непроизвольно поправила я.

Девушка кивнула, слегка склонила голову и продолжила разбирать мои вещи.

— Какое красота-а-а! — протянула она, достав из недр самого большого сундука скрученный трубочкой холст с моим портретом. — Вы краса-ависа!

— Будет лучше, если мы будем общаться на наминайском языке. Мне нужно поупражняться в произношении, — проговорила я на родном языке служанки, весьма удивив этим девушку.

— У вас очень хорошее произношение, — заверила она. — Если бы не знала, что вы иностранка, подумала бы, что вы прибыли из северных провинций. Они говорят так же быстро.

— Что здесь происходит? — возопила вошедшая в комнату Мадолия.

Возмущению ее не было предела.

— А ну убери руки от вещей ее высочества! — взвизгнула она, вырывая из рук растерянной служанки шкатулку со шпильками. Шкатулка открылась, и мелкие заколки рассыпались по полу.

— Простите, я не хотела. Я не понимаю, — залепетала испуганная такой агрессией девушка, пытаясь помочь камеристке собрать шпильки и булавки. Мадолия не желала принимать помощь и отталкивала служанку.

— Мади! — прикрикнула я на камеристку. — Немедленно прекрати!

Мадолия вскочила с пола и виновато опустила голову.

— Твоя комната по соседству. Займись своими вещами, — приказала я камеристке, указав на дверь.

Мади понурилась и вышла.

— Зачем же вы так? — покачала головой Мий. — Она же ревнует. Боится, что вы найдете ей замену. Преданные помощники такая редкость в наше время.

— Все зависит от того, кому они преданы, — усмехнулась я. После чего взяла из открытого сундука свой халат, подумав, что для местного климата он слишком теплый, и отправилась принимать ванну. В Возрении климат тоже был довольно теплым, но здесь он был еще и влажным, отчего жара чувствовалась намного сильнее.

Основной особенностью ванной комнаты было огромное витражное окно напротив ванны. Из множества стеклянных осколков разных оттенков белого и голубого была составлена картина, изображающая вздымающуюся ввысь морскую волну. И это был шедевр! Наверняка тут не обошлось без магии. Иначе я просто не могла поверить, что такое возможно сделать руками.

От самых светлых кусочков стекла по комнате, словно маленькие живые звездочки, были разбросаны солнечные зайчики. И настроение мгновенно улучшилось. На душе стало светло и легко, даже несмотря на все сложности и опасности моего положения. Казалось, что все будет замечательно, я обязательно справлюсь со всеми проблемами, и все будет хорошо. Ведь в таком светлом и радостном месте просто невозможно быть несчастной!

Проснулась от того, что вода попала в нос. Закашлялась, выбираясь и расплескивая воду. Как я могла уснуть прямо в ванне? Раньше со мной такого никогда не бывало. Быстро вытершись и просушив волосы полотенцем, набросила халат и, стараясь не наступать на разбросанные по полу солнечные блики, вышла из ванной. Сундуков в спальне уже не было, все вещи были развешаны и разложены по местам. Я добрела до кровати и повалилась на светло-голубые шелковые простыни, чтобы тут же снова уснуть.

Проснулась от громкого смеха, доносящегося из-за приоткрытой двери. Мои фрейлины о чем-то громко разговаривали и смеялись. Похоже, не только меня это место заразило хорошим настроением.

— Ну что, девушки, готовы к прогулке по городу? — присоединился к оживленной беседе еще один голос. Это была Айя.

— Мы-то готовы. Но принцесса еще изволит отдыхать, — ответила ей одна из сестриц.

— Ошибаетесь, ее высочество уже проснулась, — уверенно проговорила леди Айя.

— И все слышала, — громко сказала я, намекая на ехидное замечание фрейлины. Послышался топот нескольких пар ног, и все стихло.

— Разрешите? — спросила Айя, деликатно постучав в приоткрытую дверь.

— Входите, — разрешила я.

— Вы замечательно выглядите, — улыбнулась Айя. — Румянец, блеск в глазах. Наш климат пошел вам на пользу, принцесса. Вы здесь расцветаете.

— Спасибо, — поблагодарила я леди, чувствуя, что она не льстит, а говорит то, что думает.

— Ну что, одеваемся — и в путь? Впереди много нового и интересного. А до фуршета в честь вашего прибытия и официального знакомства с императором осталось всего несколько часов. Пройдемся по салонам, выберем вам наряд по местной моде, — предложила Айя. Она тоже была возбуждена и румянец горел на ее щеках. Да и блеск в глазах присутствовал.

— Но сначала нужно выбрать, что надеть из уже имеющихся в моем гардеробе вещей, — улыбнулась я в ответ на ее улыбку.

— Та-ак, и что у нас имеется… — протянула леди, распахивая дверцы большого шкафа. Было сложно привыкнуть к такому раскрепощенному поведению. Но мне почему-то нравилась непринужденность, с которой Айя общалась как со слугами, так и с особами королевской крови. Она будто считала себя равной и тем и другим одновременно.

— Это не пойдет, это тоже не то… Тут вообще какое-то безобразие, и даже бантик сбоку имеется… — Айя перебирала мои наряды, комментируя по ходу действия. — А вот это, пожалуй, подойдет! — уверенно произнесла женщина, доставая из второго ряда одежды полупрозрачное нижнее платье нежно-сиреневого цвета.

— Мм, а вы уверены? Это вообще-то нижнее белье, — проговорила я, удивляясь, что леди этого не знает.

— Если облачиться в шубу, любое платье будет нижним бельем, — заявила леди. — Мы сейчас подберем подходящую непрозрачную сорочку, поясок в тон, и будет замечательный комплект для послеобеденной прогулки.

Я стояла перед зеркалом, смотрела на свое отражение и старалась выглядеть спокойной. В голове же панически метались мысли. Нужно было придумать, как бы повежливее отказаться от такого наряда. Потому что я в этом на улицу не выйду! Айя облачила меня в простую бежевую сорочку до колен на лямочках, сверху надела то самое нижнее платье сиреневого цвета. И пусть теперь тело не просвечивало через ткань, но само платье все равно выглядело до неприличия откровенным. Нет, здесь не было декольте, напротив, вырез был неглубоким, но широким, от плеча до плеча, рукава были длинными, но свободными, с разрезами с двух сторон. Пояс перехватывала темно-сиреневая лента, в тон отделки по краю выреза, подола и рукавов. Юбка была свободной, но наверняка, как только подует ветер, облепит ноги так, что я себя вообще буду голой чувствовать.

— Просто замечательно, — довольно произнесла Айя. — Переплести волосы такой же лентой, как на поясе, и будет просто идеально!

— Знаете, я, пожалуй… — начала я, намереваясь отказаться от смелого наряда, но в дверь постучали, не дав мне договорить.

В комнату вошла Мий с букетом свежесрезанных ароматных цветов, уже поставленных в простую белую вазу.

Девушка так и застыла в дверях, глядя на меня как на какую-то диковинку.

— Вот это принцесса, — зачарованно прошептала она. — Не то что наша Лелька!

— Придержи язык! — прикрикнула на нее Айя.

Как я поняла, служанка говорила про принцессу Лелиан, младшую сестру императора Анторина. В показанном мне Мордоком досье про принцессу Лелиан была всего пара строк. О том, что император ее нежно любит, и в связи с этим девушка разбалована сверх меры, и об ее неприемлемом поведении. Что скрывается за словом «неприемлемое», докладчики пояснить не посчитали нужным.

— Сейчас пришлю камеристку, чтобы помогла с прической, — предложила леди. — У меня руки кривые, никогда не умела с волосами обращаться. — Мне был продемонстрирован кривоватый небрежный пучок со множеством выбившихся из него локонов. До этого я даже не замечала, какая у леди прическа, ее уверенное напористое поведение затмевало все внешние недостатки.

— Я, пожалуй, обойдусь без помощи камеристки. Воспользуюсь вашим советом и просто переплету волосы лентой, — улыбнувшись, ответила женщине.

— Вот и замечательно. А я пока проверю, что там надели ваши фрейлины.

Айя ушла. Мий поставила вазу на широкий подоконник и тоже направилась к двери. Но я ее остановила:

— Постой! А что ты имела в виду, когда упомянула принцессу Лелиан?

Мий покосилась на дверь, но вернулась, подошла поближе и заговорила полушепотом:

— Да что тут еще можно иметь в виду! Недоразумение ходячее наша принцесса. Носится по городу вся растрепанная, в коротеньких штанишках и с вечно разбитыми коленками. Сущий сорванец. И это в пятнадцать-то лет, — поведала служанка. — Впрочем, скоро сами увидите.

Разобравшись с прической, я еще раз окинула себя придирчивым взглядом, нашла в шкафу широкий шелковый белый шарф с замысловатым узором, накинула его на плечи, скрыв свой экзотический наряд до пояса, и отправилась искать фрейлин. Девушки нашлись в спальне Авройи. Сама хозяйка комнаты смущенно пряталась за дверцу шкафа, а рыжие сестрицы буквально набросились на леди Айю, ругая ее за распущенность и попытку развратить и их тоже.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга представляет собой не только систематизацию накопленных знаний о взрослости и различных аспект...
Наша книга адресована всем тем, кто собирается в ближайшее время реально разбогатеть, следуя советам...
Автор дает подробное описание учебного процесса, бытовых и культурных условий подготовки курсантов А...
Фитнес объединяет в себе две главных задачи:Первая — поверхностная, о которой все знают — привести ф...
Дженьюэри Уайлд считает себя счастливицей, ведь у нее есть прекрасная дочь Айла, джек-рассел-терьер ...
Красота и трагизм природы, человек, его отношения с природой, его душа и творческий труд, любовь, со...