Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь Богданова Екатерина

— Конечно, ты же говорила, что это зрелище ни за что нельзя пропустить, — заверила я принцессу.

— Ваше высочество, — обратился ко мне Карай, поднимаясь, — позвольте проводить вас в ваши новые апартаменты. Анторин, Раниярса, — я скоро вернусь.

— Леля, ты тоже можешь идти, — отпустил сестру император.

Я же вставать не торопилась, обдумывая известие о скоропалительном переезде.

— Значит ли ваше заявление, что я не вернусь в тот дом, в котором проживала до этого момента? — спросила, сверля взглядом советника Карая.

— Именно так, — кивнул мужчина, игнорируя горящий в моих глазах гнев. — Ваши вещи уже должны были перенести. Можете взять с собой одну из фрейлин. Остальные останутся в гостевом доме. И не советую разлучать сестер. Идемте.

И мне протянули руку, принимать которую совершенно не хотелось. Но другого пути выбраться из этой комнаты не было.

Карай практически открыто признался, что знает об истинной миссии рыжеволосых сестер-фрейлин. Неужели он намеренно пытается разделить нас? Откуда же этот мужчина так много знает о том, о чем не должен был даже догадываться?

Карай перенес меня в огромный центральный холл.

— Запоминайте дорогу. У меня нет лишнего времени, чтобы провожать вас всякий раз, когда вам захочется прогуляться или посетить сад, — проговорил мужчина и быстрым шагом направился к одной из трех лестниц.

Пришлось поторопиться, чтобы не отстать. Поселили меня на седьмом этаже, что для не одаренного магией человека было весьма неудобно. Но советника такие мелочи мало волновали, его дыхание даже не сбилось, я же устала как от подъема по лестнице, так и от скорости, которую приходилось поддерживать, чтобы не потерять из виду мужчину.

— Ваши комнаты расположены напротив моих. Если что-то понадобится — обращайтесь. Но, надеюсь, вам хватит благоразумия не дергать меня из-за каждой мелочи, — изрек советник, открывая передо мной дверь. — Прислуга здесь постоянно меняется, так что не трудитесь запоминать имена и заводить знакомства. Всего доброго.

И Карай исчез, напустив туману и ознаменовав свое отбытие хлопком.

Я же отправилась исследовать свой новый дом. Уже четвертый за последние два месяца. Здесь было намного роскошнее, чем в гостевом доме, но менее уютно. Стиль по-прежнему отличался от возренийского простотой и функциональностью, но все в этих казенных комнатах говорило об обезличенности и запустении. К таким резким переменам я решила отнестись философски, ведь из этого переезда тоже можно извлечь определенную выгоду.

Удивило, что моя одежда была уже развешена и разложена по местам. В ванной также обнаружились мои личные вещи. Получается, что переезд был организован сразу же после того, как император проводил меня на собрание. Все было решено, и все об этом знали, а это подобие совета собрали исключительно для отвода глаз.

Нужно будет вызвать на очередную откровенность Раниярсу или Лелю и разузнать подробнее, как широко распространяются полномочия Карая и насколько они близки с императором.

Будто услышав мой мысленный зов, на пороге новой гостиной появилась Раниярса.

— Мне очень жаль, — грустно проговорила женщина. — Не думала, что доминанты воспримут вас как серьезную угрозу. Обычно они не настаивают на столь серьезных мерах.

— Обычно? — удивилась я. — Так я была не первой чужестранкой, побывавшей в Туманной долине?

— Четвертой за последние три года, — помедлив, все же поведала Раниярса. — Дело в том, что не только Лелиан загорелась идеей воплотить в реальность фантазии предков. Она заразила своим энтузиазмом еще несколько молодых активистов оппозиции. После третьего инцидента прямой доступ к Туманной долине был закрыт. Виновные были лишены активной силы и сосланы в северную провинцию. Шум вокруг легенды стих, и мы надеялись, что Леля отказалась от своей безумной затеи. И тут, как гром среди ясного неба, это происшествие с тобой, после почти годового затишья. Но не в этом суть. Удивительно, что трех твоих предшественниц доминанты не посчитали угрозой и никаких репрессий не последовало.

— И чем же я отличаюсь от остальных жертв оппозиции? — поинтересовалась, подозревая, что и тут не обошлось без вмешательства Карая.

— Я пыталась расспросить Карая, но он отказался что-либо объяснять, — подтверждая мои подозрения, ответила Раниярса.

— Мне не хотелось бы находиться под постоянным присмотром советника. И ему, и мне было бы комфортнее, если бы за мной следил кто-то другой, — с намеком проговорила я, в глубине души все же надеясь избавиться от излишне агрессивного внимания невоспитанного мужчины.

— Карай крайне редко меняет свои решения, — с сожалением вздохнула Раниярса. — Я бы с радостью вызвалась на роль вашей сопровождающей, принцесса. Но, боюсь, в этом нет смысла. Советник воспримет такую просьбу как попытку дискредитировать его как представителя доминантов. А туманные такого не прощают.

— Но и следовать за мной повсюду Карай тоже не сможет, — возразила я. — Например, завтра вечером я собираюсь отправиться на церемонию освобождения разбойника. Неужели советник снизойдет до того, чтобы сопровождать меня?

— Поверьте мне, ваше высочество, он обязательно будет рядом с вами, — неожиданно развеселившись, ответила женщина. Но тут же посерьезнела и добавила: — Что весьма не понравится Анторину.

Я удивилась такому высказыванию и снова задала прямой вопрос, раз уж Раниярса расщедрилась на искренность:

— Неужели недовольство императора направлено на меня?

— Ну что вы! — возразила женщина. — Анторина беспокоит исключительно благополучие его сестры. Впрочем, завтра сами поймете. А сейчас я пришла спросить, кого из вашей свиты вы желаете оставить при себе. Позволю вам посоветовать, — не стоит доверять прислуге. Зачастую самая преданная камеристка может продать в самый непредвиденный момент.

Я лишь удивленно изогнула брови, воздержавшись от комментариев. Совпадение было поистине сказочным, советник намекнул на непригодность приставленных ко мне Мордоком фрейлин, а Раниярса сделала то же самое по отношению к подосланной тем же главой тайной канцелярии служанки. Ну что ж, вы хотите изолировать меня от резидентов Возрении, я не буду сопротивляться. Ведь мои истинные намерения не ясны даже для меня самой, так что наминайцы их точно не просчитают.

— Я желаю, чтобы мое заключение разделила фрейлина Авройя Лайская, — проговорила патетично, приложив руку к груди. Возможно, это выглядело несколько наигранно, но сейчас меня не заботило, насколько поверит в мою искренность Раниярса. Она наверняка решит, что принцесса вняла советам более опытных людей и смирилась со своей судьбой. А некоторая пафосность придаст моему образу немного наивности и искренности, которых, учитывая мое неумение лгать, не хватает при прямом общении.

— Преклоняюсь перед вашим благоразумием, — не менее патетично ответила Раниярса и удалилась.

Позже она привела Авройю, и весь мой вечер был занят обустройством нового жилья.

Ночь же принесла неожиданное, но уже не новое явление. Я проснулась от ощущения, что кто-то дышит мне в лицо. Стараясь контролировать дыхание и не впадать в панику, приподнялась на кровати и тихо произнесла:

— Я готова к общению с тобой, ночной гость. Но только после того, как ты наберешься смелости показать мне свой истинный облик.

Тихий хлопок доказал, что мне ничего не грозит. Однако уснуть после визита так и не удалось. А ночной гость опять оставил после себя едва уловимый запах зверя и ощущение, что меня почему-то боятся и не желают общаться.

После этого визита закралось сомнение, что это Карай, но ощущение, что визитер чем-то на него похож, даже несмотря на то, что я его и не видела толком, осталось. И самым странным было то, что мне начинало нравиться такое необычное внимание не менее необычной личности.

Утро ознаменовалось весьма ранним визитом принцессы Лелиан, которая не желала соблюдать правила приличия и буквально вытащила меня из кровати.

— Кари! — возопили у меня над ухом, заставив подскочить с кровати. — Вставай немедленно! Нас уже ждут на площади!

— Какая площадь? — простонала я, решив тоже не заботиться об этикете. — Еще только утро.

— Так нам нужно успеть отмыть разбойника и высушить, — заявила принцесса Лелиан.

— Мм… думаю, с этим справятся и без нас, — предположила я, не желая расставаться с подушкой, с которой воссоединилась только пару часов назад.

— Да ты что? Я никому не позволю лапать его! — возмущенно ответила принцесса.

Именно в этот момент я поняла, почему император Анторин не будет в восторге от того, что Карай будет сопровождать меня, а не Лелиан, очевидно, влюбленную в некоего разбойника, вот уже полвека являющегося бессловесной статуей. Любой брат не будет в восторге от того, что его сестра воспылала чувствами к асоциальному элементу, подвергшемуся многолетнему наказанию магическим заточением. Из слов Айи я поняла, что легендарный разбойник был всего лишь мелким, неосмотрительно попавшимся воришкой, которого подвергли жестокому наказанию в назидание другим. И симпатия принцессы к такому экземпляру, безусловно, неприемлема.

— Ну вставай же! — не унималась Лелиан. — Мы должны проследить, чтобы все прошло по закону. Он достоин идеального пробуждения!

— И чем же он его заслужил? — проворчала, неохотно вставая.

— Да тем, что смог доказать всем, что мы можем быть ничем не хуже доминантов! — воскликнула Леля, заставив меня моментально проснуться и понять, что все предыдущие мои размышления были ошибочными.

— Встала, — констатировала я, направляясь в ванную. — И даже потороплюсь, если ты расскажешь мне все об этом таинственном разбойнике, — пообещала девушке.

— Расскажу, только не через дверь, — заявила принцесса, следуя за мной и тем самым лишая утренней ванны.

— Рассказывай, — согласилась я, решив ограничиться минимальными гигиеническими процедурами.

Пока я умывалась, Лелиан поведала мне поистине невероятную историю жизни и злоключений разбойника по имени Рондай Нарсийский, в народе Рони Нарси. Это был бунтарь и противник существующего режима. Он обладал большим магическим потенциалом, но направлял его не на благо правящей власти, а на то, чтобы открыть глаза простым магам. Именно он разоблачил место нахождения Туманной долины для всех магически одаренных наминайцев, а не только для правителей и магов с туманом в крови. И именно он вызвал гнев как доминантов, так и магов, создав, а впоследствии и выкрав уравнитель тумана. Это был артефакт, позволяющий магам пройти Туманную долину и посмотреть на мир доминантов.

— Элементарный дыхательный аппарат, очищающий воздух от тумана, — прозвучало из-за двери в ванную. Я выронила полотенце из рук и непроизвольно вскрикнула.

— Если вы желаете посетить центральную площадь Намии, я вас провожу, — невозмутимо проговорил Карай, по-прежнему находясь за дверью.

— А нам будет позволено хотя бы одеться без вашего строжайшего надзора? — ехидно спросила я, возмутившись тем, что советник вторгся в мои покои без приглашения, да еще и не постеснялся обозначить свое присутствие, выдав тем самым факт подслушивания.

— Искренне верю, что вы сможете обойтись без моей помощи, но если вдруг она все же понадобится, я к вашим услугам, — не менее ехидно ответил Карай. После чего послышались тихие шаги и звук закрывающейся двери.

— Каков наглец, — прошипела я, поднимая полотенце.

— Вообще-то это странно, — задумчиво проговорила Леля. — Никогда не замечала, чтобы он вел себя так грубо и вызывающе.

— Так этой весьма сомнительной чести удостоилась только я? — невесело усмехнулась, направляясь к гардеробу. Нужно было выбрать наряд, подходящий как для утренней прогулки, так и для вечернего мероприятия. — Или с тобой он просто не позволяет себе быть грубым? Ведь вы… — умолкла, сообразив, что чуть не наговорила лишнего.

— Не смущайся, я знаю о планах Анторина на нас с Караем, — спокойно проговорила Лелиан. — Брат почему-то решил, что только советник сможет со мной ужиться. Лично мы с Караем считаем иначе. Я, сколько себя помню, всегда воспринимала его как второго брата. Ведь они с Анторином всегда вместе, с самого рождения. Карай сын няни Анторина. И для меня они оба были братьями. Я пока ничего не говорила Торинчику, но замуж за Карая точно не выйду.

— Принцессы рождены для династических браков, так что тебя и спрашивать никто не будет, — улыбнулась я такой категоричности девочки.

— Меня-то, может, и не будут, только я почти уверена, что Карай тоже не воспринимает меня как будущую жену. А уж его-то даже Анторин заставить не сможет, — посмеиваясь, сказала принцесса.

— Давай забудем про Карая хотя бы на пять минут, — предложила я.

— Отчего же только на пять минут? — задорно подмигнула мне Леля. — Одевайся скорее и улизнем незаметно. Советник посчитает ниже своего достоинства бегать за нами по площади и возмущаться побегом.

Так мы и поступили. Как только я оповестила Лелиан о том, что готова, принцесса схватила меня за руку, и мы перенеслись на центральную городскую площадь. Карай наверняка будет в ярости, ведь сейчас он ждет у дверей моих покоев. Но я не заключенная, а гостья. И я принцесса, пусть и не по крови, но меня назвал своей дочерью король, что делает меня настоящей принцессой в глазах наминайцев. И я заставлю высокомерного советника Карая считаться с этим!

Площадь представляла собой огромное, выложенное отшлифованными гранитными плитами пространство, в центре которого на возвышении стояла статуя широкоплечего длинноволосого мужчины, держащего в вытянутой руке нечто похожее на маску с клыками и свиным пятачком. Подойдя ближе, я поняла, что это действительно маска, только она, как и сам человек, была будто вырезана из белого гладкого камня.

— Это и есть разбойник? — спросила у влюбленно взирающей на постамент Лели.

— Да-а-а… Правда, он прекрасен? — восхищенно прошептала Лелиан.

Черты лица у статуи были весьма привлекательные, но учитывая, что композиция была выполнена в одной цветовой гамме, впечатление у меня этот разбойник вызвал далекое от восхищения. А подумав о том, что там внутри живой человек, я вообще с трудом поборола желание развернуться и уйти как можно дальше от жуткой статуи.

— Сейчас мы смоем эмаль, и ты увидишь, как он красив на самом деле, — пообещала мне принцесса.

— А это должны делать именно мы? — спросила я, не имея ни малейшего желания мыть постороннего, пусть и превращенного в статую мужчину.

— Нет конечно же. Но я никому не позволю прикасаться к своему Рони! — воскликнула Леля.

Я вздохнула с облегчением, подумав, что и мне не будет предоставлена эта сомнительная честь. Но обрадовалась я, как оказалось, рано.

— Кроме тебя, — добавила неожиданно Леля. — Тебе я доверяю.

Желание уйти возросло вдвое.

— И как мы будем его отмывать? — спросила, смирившись с эксцентричностью принцессы. Мыть я его конечно же не буду, но создать видимость помощи придется.

— Стой здесь, я сейчас распоряжусь, чтобы принесли раствор и щетки, — проговорила Лелиан и исчезла.

Я тут же отошла от статуи на несколько шагов и осмотрелась. На площади было на удивление мало людей. Да и те были рабочими, устанавливающими площадку, видимо, для выступлений. Ведь сегодня здесь должно пройти какое-то торжество, и только по его окончании будет освобожден разбойник.

— А вот и я! — радостно возвестила Леля, появившись прямо у меня за спиной, чем вызвала уже просто паническое желание убежать куда глаза глядят, только бы подальше от принцессы и объекта ее воздыханий.

Лелиан продемонстрировала мне две щетки необычной конструкции с поблескивающей на солнце щетиной.

— Сейчас алхимики смешают раствор и доставят его нам. Мыть нужно осторожно, чтобы не повредить самого Рони. Поняла? — строго проговорила принцесса.

Я кивнула, пообещав себе, что если и буду участвовать в этой процедуре, то помою только маску. Своего разбойника Леля пусть сама отмывает.

Раствор доставили довольно быстро. Лелиан тут же схватила одно из необычных стеклянных ведер, наполненных бирюзовой жидкостью, водрузила его на постамент и сама ловко вскочила туда же. После чего повернулась ко мне, протянула руку и произнесла:

— Ну давай же, не бойся! Я помогу.

— Я, пожалуй, лучше здесь останусь, — проговорила я, хватая щетку и демонстративно начиная тереть ею носок сапога статуи.

— Щетку в раствор окуни, глупенькая, — посмеиваясь, сказала Леля. — Там ты только сапоги и отмоешь. Иди ко мне. Я займусь лицом, а ты пока спину ототрешь.

Мне с трудом удалось сдержать истерический смех. Вспомнилась пошленькая история, которую рассказывала Дамон. Заканчивалась она словами: «Вам спинку пошоркать или животик?»

Но желание смеяться мгновенно пропало, когда я услышала над самым ухом заданный ядовитым тоном вопрос: «Вам помочь?»

— Ой, Карай! — воскликнула Леля, невинно хлопая ресницами. — А мы все думаем, куда же ты запропастился!

— Вниз! — скомандовал советник. Вопреки моим ожиданиям, принцесса подчинилась, спрыгнула с возвышения и, виновато опустив голову, подошла ко мне.

— Отойдите, — вновь приказал Карай.

Леля выполнила распоряжение неохотно, я же, напротив, с радостью отошла подальше от статуи.

Советник протянул руку по направлению к разбойнику, продолжая переводить взгляд то на меня, то на Лелиан, пошевелил пальцами, и ведра с раствором взмыли вверх. Вся жидкость была вылита на статую, после чего в воздух взмыли щетки и начали с такой скоростью кружиться вокруг разбойника, что проследить за их движением было невозможно. Спустя минуту разбойник был уже полностью отмыт от белого покрытия, нанесенного на него, видимо, с целью защитить от повреждений.

— Ну зачем? — обиженно проныла Леля. — Я же хотела сама!

— Император желает разделить с вами утреннюю трапезу, — ледяным тоном проговорил Карай, проигнорировав высказывание принцессы. — И не советую больше пытаться сбежать.

Последняя реплика была адресована именно мне. Затем мужчина схватил меня за локоть, проговорил: «Лелиан, следуй за мной» — и через мгновение мы оказались в гостиной дома Анторина.

Мы с принцессой Лелиан, Карая с нами не было.

— А вот и наши принцессы! — приветствовала нас Раниярса. — Мы вас заждались.

Женщина стояла в дверях гостиной, как всегда бодрая и красивая. Она держала на руках забавного пушистого зверька, медленно поглаживая и почесывая его за большими полукруглыми ушками.

— Рани, убери отсюда эту гадость! — воскликнула Леля, зажимая нос пальцами и отступая подальше.

— Прости, забыла, — воскликнула Раниярса и поспешила удалиться, унося с собой трогательный большеглазый комочек.

— В чем дело? — спросила я у сморщившей носик принцессы.

— Я не переношу запаха этого ужасного создания, — призналась Леля. — Это помесь обычной кошки и зверя из мира доминантов. Обычные маги им умиляются, а для нас, полукровок, эта пакость невыносимо воняет. Да еще и чихать начинаем безостановочно.

— Интересная реакция, — задумчиво проговорила я.

— Все, я заперла Апушу наверху, — сообщила вернувшаяся Раниярса. — Идемте за стол.

— Милая зверушка, — сказала я, следуя за женщиной. — А где можно взять такого питомца?

— Я тоже их обожаю, — улыбнулась Раниярса. — Могу подарить. Только девочку, они не такие пушистые и доброжелательные, но если найти общий язык, то еще и защищать будет.

— Буду очень благодарна, — искренне ответила женщине, уже предвкушая выражение лица Карая, когда он в очередной раз заявится без приглашения.

Анторин уже сидел за столом, просматривая какие-то бумаги и недовольно постукивая пальцами по столешнице.

— Случилось что-то плохое? — поинтересовалась Раниярса, занимая стул рядом с императором.

— Ничего, что я не смогу решить, — заверил ее Анторин, откладывая бумаги.

— Опять отщепенцы ультиматум выдвигают? — обеспокоенно спросила Раниярса.

— Нет, их Карай как минимум на год заткнул, — ответил император. — Эта проблема связана с моей неподражаемой сестренкой.

— Неправда! Я последнее время ничего плохого не делала! — возмущенно воскликнула Лелиан, вскакивая из-за стола, за который только что села.

— Сядь, — тихо, но убедительно проговорил Анторин. — Поговорим об этом позже.

Леля обиженно надула губки, но села, придвигая к себе блюдо с пирожными.

— Неужели есть те, кто осмеливаются выдвигать вам ультиматум? — удивленно поинтересовалась я, решив, что в неформальной обстановке мой интерес не вызовет подозрений.

— Недовольные всегда были, есть и будут, — усмехнулся Анторин. — Но вас это пусть не заботит, мы вполне можем обеспечить безопасность своих гостей.

Невольно покосилась на Лелиан; мой взгляд был замечен и, вопреки ожиданиям, довольно легкомысленно истолкован.

— Не переживайте, Саминкара, этот демоненок вас больше не потревожит. Правда ведь, сестренка? — посмеиваясь, сказал император.

Пришлось выдавить ответную улыбку. Но ощущение было весьма неприятным. Буквально три дня назад я была на грани гибели, а они шутят по этому поводу!

— Ты же знаешь, братик, что в ближайшие месяцев десять я буду хорошей девочкой… почти, — в таком же игривом тоне ответила принцесса.

— Давайте все же завтракать, — внесла рациональное предложение Раниярса, расправляя на коленях салфетку.

Леля уголок своей салфетки заправила за ворот блузы, как маленький ребенок. Впоследствии я убедилась, что для нее это был оптимальный вариант; белую ткань салфетки украсили живописные пятна крема, джема и прочих продуктов. Удивляло, что и император, и Раниярса воспринимали это как само собой разумеющееся и даже не пытались указать принцессе на неподобающие манеры за столом. Неужели в Наминайской империи настолько свободные нравы, что даже особу королевской крови не удосужились научить этикету? Детское, капризное поведение прослеживалось абсолютно во всем, что делала Лелиан, и у меня даже появились сомнения в ее умственном здоровье. Возможно, девочка страдает замедленным развитием из-за своего неоднозначного происхождения.

Видимо задумавшись, я позволила себе бросать красноречивые взгляды на принцессу, чем выдала свои мысли, потому что император Анторин счел нужным объяснить то, чего я не могла понять.

— Я понимаю ваше замешательство, Саминкара, — проговорил он, отвлекая меня от созерцания того, как Леля выковыривает орешки из печенья. — Но дело в том, что взросление Лелиан происходит скачками. И сейчас даже я затрудняюсь сказать, сколько лет моей сестре.

— Мне пятнадцать, дурашка, — поведала принцесса, не удосужившись даже прикрыть полный печенья рот и рассыпая крошки.

— Я помню, милая. Кушай, — ответил ей брат и вновь повернулся ко мне: — Доминанты работают над этой проблемой и продвинулись уже довольно далеко. Они обещают, что через год-два волнообразное развитие нормализуется, и сознание Лели будет соответствовать ее возрасту. Сейчас же мы имеем честь наблюдать, скажем так, за отливом.

На мой недоуменный взгляд отреагировала Раниярса.

— Когда Лелиан долго не ест сладкого, она впадает в детство. Для поддержания рационального, насколько это возможно для нашей Лели, поведения ей необходимо постоянно восполнять содержание сахара в крови, — пояснила женщина.

— Я вообще-то все слышу, — подала голос Лелиан, отрываясь от поглощения ягодного джема.

— Ты не отвлекайся, ешь, — посмеиваясь, ответила ей Раниярса.

— Это генетика, наука для нас пока новая и малопонятная. Но алхимики сотрудничают с туманными, и мы надеемся в скором времени ввести ее изучение в высших магических учебных заведениях, — сказал Анторин.

Я же только слушала и старалась запоминать все новые слова. Завтра же отправлюсь в библиотеку и основательно займусь самообразованием.

К концу завтрака я все же набралась смелости и рискнула заговорить о том, что волновало меня больше всего.

— Ваше императорское… — начала взволнованно, но император прервал меня.

— Анторин, мы же договорились, — мягко заметил он.

— Извините, Анторин, я хотела бы поговорить с вами о Возрении и ваших взглядах на возренийские устои. — Просьба получилась скомканной и несмелой.

— У меня есть одно непреложное правило, Саминкара, я никогда не обсуждаю дела дома. И тем более за столом, — строго проговорил император. — Давайте обсудим это после обеда, в приемном зале. Раниярса вас проводит.

— Нет уж, после обеда нам нужно быть на площади, — возразила Лелиан. — А свои политические дела вы можете и завтра решить.

— Ах да, сегодня же освобождение разбойника, — вспомнил император. — Тогда действительно будет лучше перенести разговор на другой день.

Возможно, мне показалось, но последние реплики императора прозвучали немного нарочито. Он просто не желал этого разговора, но не видел достойной причины для отказа и тянул время.

Спустя несколько минут Анторин заторопился во дворец — на работу, как он выразился. Леля заявила, что ей нужно подготовиться к встрече с Рони, схватила со стола вазочку с засахаренными ягодами и исчезла. Я решила зайти к фрейлинам и объяснить им сложившуюся ситуацию, но Раниярса вызвалась составить мне компанию, и информативного разговора не получилось. Пришлось только в общих чертах рассказать рыжеволосым сестрам о том, что теперь я буду жить во дворце, и они будут сопровождать меня только на официальных балах и раутах. Фрейлины были, очевидно, недовольны, но присутствие Раниярсы не позволило им облечь недовольство в словесную форму. Мади же не скрываясь плакала, причитая, что теперь она никому не нужна.

— Вы меня, ваше высочество, обратно отправите? — всхлипывая, спросила она.

— Ну что ты, конечно нет, — заверила я камеристку. — Будешь управлять этим домом и помогать фрейлинам.

О том, что меня теперь не выпустят из империи, я решила пока умолчать. Незачем Мордоку знать, что я так быстро, пусть и несколько необычным способом, добилась того, что от меня и требовалось. Иначе местные подручные тайного советника начнут действовать, добиваясь информации, к которой у меня пока нет доступа, да и желания делиться какими-либо данными тоже не было. До тех пор, пока не удостоверюсь в том, что Наминайская империя угрожает благополучию Возрении, всю полученную информацию я буду держать при себе.

Выйдя из теперь уже не моего дома, я полной грудью вдохнула напоенный ароматом распустившихся цветов воздух и, щурясь от солнечных бликов, посмотрела на возвышающийся над городом Анторийский дворец трех ветров.

— А почему дворец именно трех ветров? — спросила у стоявшей рядом Раниярсы.

— Это древняя, уходящая корнями в истоки зарождения магии легенда, — ответила женщина. — Под сенью одного крыла прародителя собрались четверо братьев: ветер свободы, ветер силы, ветер красоты и ветер волшебства. Братья были дружны, но слишком отличались друг от друга, и им стало тесно. Братья начали ругаться, а потом и драться. Прародитель посмотрел на своих непокорных сыновей и приказал им разойтись в разные стороны. Разрешил вернуться только тогда, когда братья действительно заскучают друг по другу. Шли века, ветры гуляли по миру, но все чаще вспоминали братьев. И вот однажды они вернулись: ветер силы, ветер красоты и ветер волшебства. И только ветер свободы не захотел возвращаться под сень родительского крыла. Загрустили братья и, разогнавшись, упали и разбились оземь. Так появился дворец трех ветров, и по сей день ожидающий возвращения четвертого брата.

— Грустная история, — прошептала я, отворачиваясь от слепящих бликов. В этом дворце действительно были и сила, и красота, и волшебство. А свободы не было… по крайней мере для меня.

— Я помогу вам развеселиться. Идемте к моей подруге, она разводит вуйморов, и у нее должна быть достигшая возраста раздачи самочка. Если повезет, потискаем детенышей, — предложила Раниярса, указывая мне направление.

Детеныши вуйморов оказались почти неотличимы от котят. Маленькие пушистые комочки с большими ушками копошились в большой корзине и пищали, как обычные котята. Но укусил меня один из них далеко не как маленький котенок. Зверек впился в мой палец множеством острых зубов и наотрез отказывался разжимать челюсть. Я шипела от боли, заботливая мамаша кровожадного малыша шипела на меня, а хозяйка всего этого выводка порыкивала на Раниярсу, выговаривая ей за то, что женщина привела туманную в ее дом.

— Ты что, Парсина! — воскликнула Раниярса. — Это же возренийская принцесса. В ней нет и капли магии, не то что чистого тумана.

— Вуйморы не ошибаются, — авторитетно заявила леди Парсина, с трудом вызволив мой палец из клыкастой пасти. — Малыши признали ее своей, значит, в ней есть туман.

Леди опустила котенка в корзину и, недовольно фыркнув на подругу, напомнив тем самым своих питомцев, вывела нас из комнаты. Я зажимала пальцем ранки от зубов и не вмешивалась в разговор, в надежде услышать еще что-нибудь о тумане, якобы присутствующем во мне. Но женщины эту тему больше не обсуждали. Они усадили меня на диван, заставили вымыть руку в принесенной служанкой чаше воды и начали спорить, кто лучше владеет даром исцеления. В результате лечили меня они обе. После совместного лечения двух, судя по всему, заклятых подруг у меня не только на пальце ранки затянулись, но и шрам двухгодичной давности от ожога каминной кочергой на ладони пропал.

Немного поспорив, подруги все же сошлись во мнении, что обе они превосходные целительницы, и на этом тема была закрыта.

— Ну а теперь позвольте познакомить вас с Клеорой, ваше высочество, — проговорила леди Парсина. Она открыла дверь в гостиную и крикнула: «Клеору принесите!»

Спустя пару минут в гостиную вошел мальчик лет десяти. Он с видимым трудом нес перед собой корзину, в которой на атласной подушке возлежала, гордо задрав носик, красивая «кошка». Она вовсе не была пушистой, ее короткая гладкая дымчатая шерсть так лоснилась и переливалась на солнце, что с первого взгляда могло показаться, будто это не живое животное, а фарфоровая статуэтка. Но вот гордая вуймора потянулась и будто перетекла из корзины на пол. Мальчик облегченно вздохнул, поставил корзину на диван и поспешил удалиться.

Клеора села, дернула хвостом, повела большими ушами и замерла.

— Иди сюда, милая, — ласково проговорила Парсина, похлопав рукой по дивану. — Будем знакомить тебя с новой хозяйкой.

— А она на меня не набросится? — спросила я шепотом. Если у этой представительницы вуйморов будет такая же эмоциональная реакция на меня, одним укушенным пальцем тут не обойдется. Клеора была намного крупнее маленьких котят и могла нанести более серьезные повреждения.

— Ну что вы, — улыбнулась хозяйка экзотического зверинца. — Взрослые, оформившиеся особи уже не нуждаются в подпитке туманом и ведут себя довольно спокойно, если их не обижают, разумеется.

Клеора тем временем медленно прошествовала к дивану, запрыгнула на него и улеглась, свернувшись калачиком.

— Погладьте ее. Пусть привыкает к вашему запаху, — посоветовала Парсина.

Сначала несмело, а потом уже с удовольствием я начала поглаживать вуймору по спине и за ушами. Сперва Клеора никак не реагировала на мои прикосновения, высокомерно их игнорируя, но минут через пять она начала тихо урчать и подставлять голову под мою руку. Меня же это занятие уже начало утомлять. Непрерывное поглаживание звериной шерсти привело к тому, что кончики пальцев начало покалывать при каждом прикосновении к лоснящейся шкурке. Когда Клеора встала, потянулась и перебралась ко мне на колени, энтузиазм по поводу приобретения питомца уже совсем улетучился.

— Она приняла вас, — прошептала леди Парсина, будто боясь потревожить вуймору, которая довольно урчала и щурилась, лежа на моих коленях. — Теперь эта девочка будет вам верным другом и защитником, хотя, я думаю, в этом не будет нужды. Мы, наминайцы, умеем заботиться о благополучии своих гостей.

Я предпочла оставить последнее замечание без ответа. Защита мне точно не помешает. Раниярса же только лукаво улыбнулась и многозначительно подмигнула.

С новым приобретением, величественно вышагивающим рядом со мной, мы отправились во дворец трех ветров. Клеора категорически отказывалась оставаться в презентованной мне корзине, что весьма облегчало ее транспортировку, и забралась на свое ложе только во время переноса через портал. Я все еще немного нервничала во время использования магических переходов, но уже не относилась к этому как к чему-то невиданному. В Наминайской империи все было особенным и волшебным, но я сама от себя не ожидала такой быстрой адаптации к новому укладу жизни. Возможно, подсознательное отторжение несправедливости, бытующей на родине, помогло мне безболезненно принять новые правила, но я чувствовала невозможное в принципе родство с культурой магической империи.

Во дворце было тихо и пусто. Я вообще удивлялась тому, как мало посетителей встречалось в императорском дворце, который должен был кишеть придворными и просителями. Складывалось такое впечатление, будто дворец вымер и все отправились в какую-нибудь летнюю резиденцию. На мой вопрос относительно другого места сбора придворных Раниярса заливисто рассмеялась. А успокоившись, объяснила:

— У нас нет летней или зимней резиденции, ведь Наминай — это обитель вечного лета. А посетители во дворце трех ветров не задерживаются потому, что Анторин быстро решает все проблемы, которых, в сущности, не так уж и много.

— А как же свита и высшие чины, которые должны окружать правителя? — удивилась я.

— У нас нет такого понятия, как свита, — улыбнулась женщина. — Мы не поклоняемся императору, но уважаем его труд на благо народа. Магия — вот основная сущность в Наминайской империи.

— Сущность? — переспросила я, направляясь по коридору к своим комнатам.

— Да, мы считаем, что магия живая, и она сама решает, кого облагодетельствовать, а кого подвергнуть лишениям, — пояснила Раниярса.

— И кого же магия подвергает лишениям? — спросила я, открывая двери своих покоев и пропуская вперед Клеору.

— Это скучная и неинтересная тема для беседы, — уклонилась от ответа Раниярса. — Давайте лучше посмотрим, понравился ли нашей девочке новый дом.

Клеора быстро обследовала комнаты и, взобравшись на кровать, устроилась прямо на подушке. Я даже не обратила внимания на наглость животного, обдумывая услышанное от Раниярсы. Слова о подвергнутых лишениям неким магическим божеством засели в голову и не давали покоя. Слишком много недомолвок и недосказанностей я слышала за последние дни, но так и не узнала, как же в действительности обстоят дела во всей империи. Мне показали только маленький клочок страны, и уверенность в том, что это только красивый фасад, крепла с каждым днем. Что же скрывается за показным благополучием магического мира?

— Какая ужасная вонь! — отвлек меня от раздумий недовольный возглас принцессы Лелиан, как всегда неожиданно появившейся посреди моей спальни.

Клеора вскочила с подушки и зашипела, выгнув спину. Оскаленные клыки недвусмысленно показывали недовольство животного неожиданным вторжением.

Леля тут же растворилась в воздухе, и следующая ее фраза прозвучала уже из-за двери гостиной.

— Не ожидала от тебя такого, Кари! — обиженно прокричала принцесса. — Надеюсь, эта пакость здесь ненадолго.

— Даже не надейся, — посмеиваясь, ответила Раниярса вместо меня. — Эта красавица теперь будет постоянно охранять покой принцессы Саминкары.

Я поспешила в гостиную, чтобы не обидеть Лелиан невниманием еще больше. При появлении принцессы в спальне мне не удалось рассмотреть ее, и теперь я была немного шокирована внешним видом Лели. Она просто волшебным образом преобразилась! Волосы были опять короткими, но эта прическа не могла не восхищать. Красиво уложенные локоны делали миленькое личико принцессы просто очаровательным, а красное и, на мой взгляд, излишне откровенное платье совершило с ней просто чудесное превращение. Передо мной стояла не девочка-хулиганка, а юная, но очень привлекательная леди. Да, Лелиан точно влюбилась в разбойника и решила его покорить сразу же после пробуждения. Неужели император и это оставит без внимания? Я симпатизировала Анторину, но его невнимание к сестре уже начинало вызывать тревожные мысли о моральном облике правителя Наминайской империи.

— Леля, ты просто красавица! — воскликнула вышедшая вслед за мной Раниярса. — Но с платьем немного переборщила.

Немного? Да принцесса попрала все возможные моральные устои, тем более учитывая ее нежный возраст! Яркая ткань обтягивала юное тело, не оставляя представителям противоположного пола места для фантазии, откровенное декольте в сравнении с обнаженной спиной казалось почти пуританским, а разрез на подоле, оголяющий правую ногу до середины бедра, вообще не поддавался критике. Если Леля и привлечет внимание своего возлюбленного, то только как общедоступная девица.

— Да, ты замечательно выглядишь, но сейчас мы отправимся искать тебе более подходящий наряд, — уверенно проговорила я. — В этом я тебя на площадь не пущу!

И Леля, и Раниярса удивленно посмотрели на меня, явно ожидая пояснений.

— Иначе я просто откажусь сопровождать тебя, — только и проговорила я.

— Ох уж эта отсталая возренийская мода, — вздохнула Лелиан. — Это замечательное платье.

— Да, заметят тебя в нем все, — согласилась я. — Но дело не в моде, а в самоуважении. И я не позволю тебе унижать себя, ты принцесса, не стоит забывать об этом.

Взгляды Лели и Раниярсы стали еще более удивленными. Да, мне никогда не постичь менталитет наминайцев.

— Пожалуй, принцесса Саминкара права. Я тоже считаю, что тебе еще рано носить такие платья, — неожиданно поддержала меня Раниярса.

— Но оно мне нравится! Разве вы не хотели, чтобы я начала следить за собой и одеваться более женственно? — недовольно возразила Лелиан.

— Во всем нужна мера, — заметила я. — Ты прекрасно выглядишь, но этот наряд излишне… женственный.

Правильнее было бы сказать — вульгарный. Но я не хотела обидеть Лелю, ведь она действительно постаралась на славу и создала совершенно новый, непривычный для себя образ. Только в своих стараниях девушка забыла о своем положении и репутации.

Леля надула губки и отвернулась, все же обидевшись. Но в следующее мгновение она, позабыв о своей обиде, отскочила к выходу и взмолилась:

— Убери это, пожалуйста!

«Это», именуемое Клеора, протиснулось сквозь приоткрывшуюся дверь и начало тереться о мои ноги, недовольно поглядывая на принцессу.

— Какая ужасная вонь! Это просто невыносимо! Я согласна переодеться, только давай уйдем отсюда, — простонала Лелиан, зажимая нос руками. — Словно эту пакость не мыли вечность и подпалили для большего эффекта.

Клеора дернула ушком и начала урчать, будто намеренно издеваясь над девушкой.

— По магазинам! — провозгласила Раниярса и попросила Лелиан: — Перенеси нас на проспект Кудесниц.