Другая сторона Князев Милослав
— Я не хотела, — сказала Рэнди, виновато взглянув на Наткета. Она развела руками и тут же схватилась за начавшее сползать полотенце. Наткет только махнул рукой.
— Как я понимаю, это была моя племянница? Если верить Гаспару.
— Гаспар врет, — буркнул Наткет.
— Я тоже так думаю, — кивнула Рэнди. — Осталось понять — почему?
— Вот уж не знаю. — Наткет поежился.
Мысли его бродили совсем в другом месте, перебирая возможные оправдания перед Николь. Черт, а так хорошо шло… Он с легкой неприязнью покосился на Рэнди — по счастью в этот момент девушка отвернулась.
— Надо с ним поговорить, — задумчиво сказала она — Начистоту… Зуб даю, он что-то скрывает. И в первую очередь от себя.
— Вам виднее…
Нет, ехать в кафе вместе с ней — глупейшая идея. С подобными свидетелями Николь его слушать не станет. Беда в том, что он не понимал, как воспринимать их отношения. Старые друзья? Тогда какой смысл хлопать дверьми? Или же действительно нужно извиниться? Купить цветы и прийти в кафе…
А за что извиняться? Он же ни в чем не виноват. А что она себе надумала, так могла бы и выслушать! Хотя, справедливости ради, стоило признать, что ситуация действительно вышла двусмысленная. Что бы он сам сделал, окажись на месте Николь? Наткет мрачно усмехнулся. Двенадцать лет назад он как раз и был на ее месте. И точно так же хлопнул дверью. Все ходит по кругу…
— Надо вывести его на чистую воду. — Поглощенный своими мыслями, Наткет не сразу сообразил, что Рэнди говорит о Гаспаре. — Опасно плыть в одной лодке с человеком, который все время темнит. Ну, или лететь в одной ракете.
Наткет встрепенулся.
— Вы действительно собрались вместе с ним на Марс?!
— Конечно, — сказала Рэнди. — Там мой дом. Рано или поздно каждый должен вернуться домой. Уж вы-то должны это понимать.
Наткет кивнул.
— Понимаю… Но вы уверены, что эта ракета сможет долететь? До Марса, мягко говоря, далеко, а в той ракете вы сами-то еле поместитесь. А еще должно остаться место для топлива, воды, пищи… кислорода, в конце концов.
— На Марс, который нужен мне, можно долететь только на этой ракете. Странные вещи случаются, но и они подчиняются своим законам.
— Истинный полюс, — усмехнулся Наткет, и в ответ на недоуменный взгляд девушки пояснил. — Точка, в которой невозможное стремится к максимуму. Главное открытие моего отца. Как раз здесь, в Спектре.
— А Гаспар об этом знает? — задумалась Рэнди.
— А вы спросите. Подозреваю, что догадывается…
— Он как раз говорил, что отсюда до Марса — ближе всего. Дело же не в географических координатах?
— Наверняка. Я другого не понимаю: что от вас было нужно хлыщу с кладбища?
Рэнди пожала плечами.
— Если он приспешник Узурпатора и работает на ящериц — то все понятно.
— Но он утверждал обратное! И я догадываюсь, на кого он работает на самом деле, — на консорциум Кабота.
— Который торгует фальшивыми устрицами?
— Он самый. Здесь все завязано на эти раскопки… Как он сказал? Ему нужна только принцесса?
Рэнди кивнула.
— Да. Только не вижу связи — что общего между поисками динозавров и принцессой? Или что там они ищут на самом деле?
— Понятия не имею. Но подозреваю, скоро мы об этом узнаем, — вздохнул Наткет.
Рэнди поставила чашку на стол.
— Ладно… Пойду оденусь. Пора поговорить с Густавом Гаспаром.
Наткет рассеянно кивнул. Динозавры, принцессы, Истинный полюс… Связь есть, и лежит на поверхности. А он смотрит и не видит. Ему всегда удавались такие головоломки: увидеть картинку среди бессмысленных штрихов, найти лицо в густой листве. А сейчас на глаза будто надели шоры.
Змеиный яд в крови Корнелия и Краузе… Нет, здесь надо не с Гаспаром говорить. Уж кто и мог пролить свет на эту историю, так это доктор Норсмор. И, похоже, это та ниточка, которая выведет его из лабиринта. Главное — как бы не оказалось, что клубок в лапах у Минотавра.
Рэнди ушла в комнату, а он сидел и думал, что делать дальше. Просто заявиться домой к аптекарю и попытаться выведать, что тот замышляет? Так Норсмор ему и рассказал! Уж за идиота его держать не стоит. Надо действовать осторожно… Жаль, не силен он в подобных методах. Да и времени на обманные маневры не осталось.
— Земля вызывает майора Тома!
Наткет схватился за трубку: с работы. Понедельник уже, а он так и не предупредил, что не приедет. Удирая вчера от Чудовищной Лапы, и не вспомнил.
— Слушаю?
— Нат, — голос режиссера был взволнованно бодр. — Мы тебя совсем потеряли. Ты скоро?
Наткет оглядел кухню. Утреннее солнце просачивалось сквозь открытые жалюзи, играя золотом на старой мебели. На дальних холмах темнели трогательно знакомые сосны. За окном виднелась макушка Дилавети — сосед подстригал изгородь.
— Не думаю, — вздохнул Наткет.
— Эй! Ты чего? — Режиссер не на шутку испугался. — А как же Лапа? Нужна позарез…
— Ах Лапа… Лапа трагически погибла во время последних испытаний. Восстановлению не подлежит.
— Да ты что! Черт… А я на нее рассчитывал! Ладно, выкрутимся. Потерю крокодила пережили, справимся и с этой. Когда будешь?
— Слушай, — Наткет напрягся. — Я не вернусь в Бернардо.
Режиссер картинно хохотнул.
— Ну ты даешь! Головой, что ли, ударился? Или с крыши упал?
Наткет закашлялся.
— Пойми, ты через неделю загнешься от скуки, — тем временем продолжил режиссер. — Как ты будешь без наших чудес? Это твое дело, — придумывать чудищ и с ними бороться…
— Я знаю.
Некоторое время из трубки доносилось лишь шумное дыхание.
— Ну, тебе решать, — режиссер вздохнул. — Жаль, с тобой было интересно работать. Интересно мозги у тебя устроены. И что бы ты там не затеял — удачи.
— Спасибо, — сказал Наткет, но в телефоне звучали короткие гудки.
Наткет сидел и смотрел, как прыгает на экране белка. Прыгает и падает… Он не думал, что его будут уговаривать остаться, но немного растерялся оттого, что все так просто закончилось. Надо сменить заставку. Например, на енотов. За спиной догорали мосты.
По лестнице сбежала Рэнди и остановилась на пороге кухни.
— Что-то случилось?
Наткет мотнул головой.
— Нет… Просто рано или поздно каждый должен вернуться домой.
— Ага.
Наткет быстро привел себя в порядок. Они вышли из дома и направились к машине.
— Сосед!
Наткет обернулся. Из просвета в изгороди выглядывала круглая физиономия Дилавети. А теперь ведь действительно сосед…
— Доброе утро!
— Доброе, доброе. — Дилавети нахмурился. — Что-то ты не очень выглядишь.
Наткет потер скулу.
— Наверняка. — Черт, как приятно вот так вот просто по-соседски болтать.
— Слушай, — спросил Дилавети, — как там мое стихотворение?
— Лимерик?
— Ну да. Я нашел блокнот, а записать не могу. Представляешь — не помню ни строчки! Как ветром сдуло… Ты-то хоть помнишь?
Он жалобно посмотрел на Наткета. Тот широко улыбнулся. Взглянул на флюгер, который по-прежнему указывал в сторону раскопок, на Истинный полюс. Хорошая отцовская шутка. Пора и ему начинать.
— Разумеется, помню! Записывайте:
- Один старичок из Белвью
- Держал в табакерке змею,
- Когда ж простудился,
- То ядом лечился,
- А также лечил всю семью.
Лучшего с ходу не придумалось. Дилавети схватился за ворот рубашки.
— Это я написал?
— Конечно, — с абсолютно серьезным лицом заверил его Наткет.
— Ну да… Точно! Там же было про табакерку… А про змею, это я жену имел в виду. Та еще была гадюка! Спасибо, сосед, выручил!
Когда захлопнулась дверь машины, Наткет расхохотался, чуть ли не колотясь лбом о приборную панель. Рэнди смотрела на него, как на полного идиота, но ему было все равно.
— Калеб Сикаракис! На выход!
Решетка камеры громко лязгнула, отодвигаясь в сторону. Кряхтя, Калеб сел на койке и потянулся. От широкого зевка затрещала челюсть. Затылок тупо болел. Калеб потер шишку. Сволочь… Он еще доберется до этой обезьяны. Сначала переломает пальцы, а там дойдет черед и до шеи.
Но всему свое время. Сейчас же Калеб чувствовал себя совершенно разбитым. Ночь на жесткой койке в холодной камере — не лучший способ провести время. Он бы предпочел что-нибудь более теплое, мягкое и, желательно, страстное.
Впрочем, беспокоило его другое. Червячок страха грыз его изнутри, жирея с каждой секундой. Из-за этого ублюдка он не выполнил поручение матери. А это уже серьезно.
Когда он плевал на ее запреты на алкоголь, это были лишь детские шалости. Мать злилась, бесилась, но по большому счету смотрела сквозь пальцы. Калеб прекрасно знал, чем бы все кончилось, если б он на самом деле вывел ее из себя. Отцовский пример стоял перед глазами — каждый день ковылял вслед за хозяйкой и щурил подслеповатые красные глазки.
Калеб не помнил, за что Феликса превратила мужа в собаку, тогда он был еще ребенком. Но подозревал, что теперь сам подошел к этой границе. Он ее подвел…
— Чего сидишь? — окликнул его красношеий охранник.
— А куда торопиться? — зевнул Калеб.
— Вали давай, — охранник оскалился. — Нечего тут точить лясы. Залог уплачен, теперь катись.
Калеб насторожился. Сердце заворочалось, собираясь ползти вниз.
— Уплачен, говоришь? Мать постаралась?
— Я почем знаю? Тебя там ждут — какой-то мужик на красной машине. Тачка — закачаешься.
— Какой мужик? — не понял Калеб.
— Че ты меня спрашиваешь? Вали и сам разбирайся.
Щурясь от яркого утреннего солнца, Калеб вышел из участка. Охранник не обманул. В стороне действительно стояла красная спортивная машина. Марку Калеб не узнал, но отдал бы пару пальцев на правой руке за такое авто. У машины, сложив руки на груди, стоял незнакомый ему человек.
Калеб присмотрелся. Вот уж кто действительно взял от жизни все. Холеный, как породистый пес редкой бойцовой породы с патологической тягой к убийству, из тех, что идут на вес золота. Костюм на миллион переливался шелковыми волнами.
Незнакомец приветственно махнул Калебу. Решив, что нет смысла тянуть время — и так ясно, кто здесь хозяин положения, — тот зашагал навстречу.
— Эт вы меня выкупили? — спросил Калеб безо всяких приветствий.
Незнакомец улыбнулся, и Калеб вздрогнул. Он был выше его на две головы и в два раза шире в плечах, и в то же время понял, что связываться с этим парнем будет себе дороже.
— Это стоило мне некоторых усилий. Надеюсь, они оправданы.
— Мать попросила?
— Не волнуйтесь. Ваша матушка не имеет к этому отношения, — успокоил его незнакомец.
— Тогда кто вы такой?
— Скажем так: я генеральный менеджер консорциума Кабота. Не владелец, но старший управляющий. А вы, как я понимаю, являетесь сотрудником нашей компании. Будет проще, если вы сразу уясните, что я ваш непосредственный начальник.
— Понял… И чего надо?
Тонкие, бескровные губы менеджера дернулись, обнажая белоснежные зубы, подточенные на манер клыков. Хитрый ход: не сразу понимаешь, в чем дело, но такая улыбка неизменно вызывала дискомфорт.
— Мне нравится ваш подход, господин Сикаракис — сразу к делу. Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду вас называть Калеб? — Тот пожал плечами, мол, ему все равно. — Хорошее имя, оно значит «пес».
— Я знаю.
— Тогда последуем вашему примеру и перейдем к делу. Я потрудился ознакомиться с вашими показаниями. Если я все правильно понял, вы упомянули о встрече с неким молодым человеком в костюме обезьяны? О нем и пойдет речь.
— Ублюдок, — сказал Калеб, потерев затылок. — Ничего, я еще до него доберусь… Пожалеет, что родился.
— У вас еще будет такая возможность, но сейчас нас интересует нечто совершенно иное. Чтобы не ходить кругами — нам нужна девушка, которая была с ним.
Калеб задумался. Девушка? Николь, что ли? Какого черта этому типу потребовалась от Николь? Ну и дела… Чертова баба, предупреждала же мать не связываться. Надо было хоть раз послушать.
— Ну, знаю я эту девку.
— Многого мы не просим. Все, что нужно, — это привезти ее на раскопки; желательно, до полуночи. Возможно, она будет сопротивляться, но, полагаю, вы в состоянии уладить этот вопрос.
— Хех. — Калеб поскреб щетину. — Сопротивляться будет? Это хоть законно?
— Не думаю, — сказал менеджер. — Для вас это станет преградой?
— Смотря что мне за это будет, — сказал Калеб.
— Цену можете назначить сами. В средствах мы не ограничены.
— Цену… — протянул Калеб. — Ну ладно, в обмен на бабу я хочу эту машину. И десять тысяч наличными. Мне как раз пора переехать в другое место, нужно с чего-то начинать.
Менеджер долго смотрел ему в глаза. В какой-то момент Калебу стало казаться, что он стал прозрачным, а за его спиной происходит что-то жутко интересное. Но отступать он не собирался.
Из кармана шикарного костюма раздался громкий писк.
— Мне действительно нравится ваш подход, Калеб, — сказал менеджер. — Будем считать, что договорились.
Глава 19
Наткет подвез Рэнди до маяка, но сам заезжать не стал — на всякий случай, чтобы Гаспар не заметил. Астроном ему не доверяет. Рэнди, может, удастся что-нибудь выведать, но в присутствии Наткета тот захлопнется, как устрица. И тогда не помогут никакие маневры. Наткет не сомневался: в случае чего, Гаспар будет молчать и под пытками. Кем он себя считает? Резидентом марсианских повстанцев? Лучше смерть, чем предательство товарищей? В любом случае, рисковать не стоило.
У Наткета хватало и других дел. Нужно разобраться с Норсмором и поговорить с Николь. Он с трудом представлял, с чего начать. Логичней — с самого сложного, но Наткет пока не находил в себе сил ехать в кафе. Так и не придумал, как стоит разговаривать с Ник. Может, действительно дать ей успокоиться? С другой стороны, за это время она, следуя неизлечимой женской привычке, могла навыдумывать такого, что и за десять лет не разгребешь. Не успеет он открыть дверь, как в голову полетит тяжеленная сковородка. Не самый достойный конец, надо признать. Нет уж, безопаснее начать с Норсмора.
День выдался чудесный, теплый и ветреный, что не часто бывает осенью. Береговой бриз гнал лохматые перья облаков; солнце сияло, как застывшая фотовспышка, слепящими бликами отражаясь в ярко-рыжих лужах. С залива доносилось сонное бормотание океана.
Наткет оставил машину в километре от дома Норсмора, на стоянке перед магазинчиком сувениров. Подъезжать ближе не решился: даже здесь «жук» выглядел как морж на вечеринке устриц. Слишком заметно, может вызвать ненужные подозрения. Но выбора у него не было, оставалось надеяться на удачу, а в случае чего — держаться выдуманной в дороге легенды: он решил прогуляться по пляжу. В конце концов, это свободная страна, имеет же он право?
Конспирации ради Наткет заглянул в лавку. Старушка-продавщица болтала с приятельницей, оживленно жестикулируя.
— …все надгробия переломаны. Говорят, самое сильное землетрясение за последние сорок лет. И ожидаются еще толчки…
— А у меня чашка с полки упала и разбилась. Хорошая чашка была.
Землетрясение? Вот оно как — реальность справилась даже с Чудовищной Лапой. Ну, может, оно и к лучшему.
Продавщица обернулась на звон дверного колокольчика.
— Доброе утро! — заулыбалась она. — Вам сувенир на память или в подарок?
— На память… Хотя нет, в подарок.
А почему бы и нет? Он придирчиво рассматривал грошовые безделушки — украшенные бисером панцири крабов, лакированные ракушки, сушеных морских коньков и прочие шедевры народного искусства. Неужели находятся люди, которые это покупают?
Вот из-за подобных поделок Спектр и превращается в туристическое болото. Кому охота ехать, если на память останется лишь осыпающаяся блестками сушеная рыбка? Разве так сложно приложить хоть капельку фантазии? Перебирая поделки, Наткет придумал не менее пяти способов заставить крабов двигаться, а морских коньков — танцевать. Всего-то и нужно — пара аптечных резинок и немножко проволоки. Золотое дно, если подумать.
В итоге он купил склеенную из ракушек глупейшего вида утку. Может, повезет и птица понравится Николь? Рядом с фламинго утка будет смотреться неплохо — две нелепые птицы за раз.
— Не присмотрите за машиной? — попросил он напоследок. — Хочу прогуляться по пляжу.
— Конечно, конечно, — заверила его продавщица. — Можете не беспокоиться.
Оставив утку в бардачке, Наткет пошел по шоссе к берегу. Было на удивление тихо. Прежде говорливые чайки беззвучно кружили над макушками сосен. Наткету казалось, что за ним внимательно наблюдают. Должно быть, сказывается влияние Краузе, или что-то витает в воздухе побережья. От постоянной влажности мозг разжижается, и начинает откалывать и не такие шутки. Один из секретов Истинного полюса: сложно представить его странности в сухом климате. А если опускается туман, то и вовсе наступает время чудес. Вот она, по-настоящему другая сторона — чтобы ее найти, нужен не компас, а барометр.
Стоило магазинчику исчезнуть за деревьями, как Наткет прибавил шагу. Не прошло и пяти минут, как он остановился у поворота к дому Норсмора.
Доктор жил на окраине Спектра, у самого леса. Не самое подходящее место для аптеки — мало кто потащится на другой конец города за пачкой аспирина. Но, учитывая махинации с нелегальным алкоголем, выбор был оправдан — как можно дальше от полицейского участка.
Наверное, правильнее без обиняков сразу пройти к двери и постучать, но события последних дней заставили работать «приключенческую» железу, и теперь Наткету было не остановиться. Теперь он не кто иной, как Сэм Спейд на каникулах, жаль только, шляпы нет. За неимением лучшего, Наткет натянул капюшон.
Он огляделся — не едет ли кто по шоссе — и, не заметив ничего подозрительного, спустился в придорожную канаву. При свете дня она не выглядела надежным укрытием. Клубившиеся вдоль берега кусты дикой смородины и ежевики казались прозрачными, как кружевные занавески. Воды было по щиколотку: холодная и липкая, она просочилась в кроссовки и плотно прижала брюки к ногам. От нее поднимался странный запах — смесь лекарственных ароматов и затхлости.
Наткет побрел в сторону дома, разгребая ногами спутанные клубки водорослей. Идти пришлось сгорбившись, а то голова бы плыла над кустами — ни дать ни взять Зеленый Рыцарь на прогулке после завтрака. Глинистые берега канавы осыпались крупными комьями. В прорехах змеились узловатые корни толщиной с палец, покрытые мхом и блестящей слизью. Кое-где торчали пучки голубоватых грибов болезненного вида. Наткет решил, что в темноте они светятся. Отец бы такие не стал фотографировать — разве что хотел бы запомнить какую-нибудь мерзость.
Дом Норсмора отчетливо виднелся из-за кустов — приземистое строение с плоской крышей и длинными окнами. Бледно-кремовый цвет стен наводил на мысли о лекарствах — противного вида мазях в баночках темного стекла. Из-за угла здания выглядывал ажурный каркас парника.
Наткет покосился на часы — без четверти полдень. Интересно, доктор сейчас дома? Завтракает, наверное…
Наткет лег на край канавы, сообразив, что из окон кухни он весь как на ладони. Оскальзываясь и цепляясь за ветки, он прополз под укрытие кустов. Колючки ежевики вцепились в одежду мертвой хваткой, неприятно царапая кожу сквозь ткань.
И что дальше? Как узнать, дома ли доктор или там никого нет? Похоже, его детективные выходки ушли в молоко. Придется вылезать и стучаться в дверь. Наткет же не представлял, с чего начать разговор с Норсмором. Прямо сказать: «Я все знаю, это вы отравили Корнелия Базвиля и Марва Краузе»? Доктор поднимет его на смех. Где доказательства?
В этот момент рядом треснула сломанная веточка. Наткет дернулся и сдавленно вскрикнул, когда колючки чиркнули по коже. Черт, неужели заметили? Он живо представил, как Норсмор подходит к нему со спины. Бесшумно крадется, как и положено змее; черты лица стали острее и жестче, пальцы вытянулись, а тонкие когти готовы вцепиться в горло. И при этом доктор улыбается… Наткет трижды проклял свое богатое воображение и повернулся.
Из сплетения ветвей с любопытством выглядывал толстый енот. Темные глазки влажно поблескивали, придавая зверю несколько обиженный вид, но в целом он выглядел крайне шкодливо.
— Чтоб тебя! — выдохнул Наткет.
Енот приглушенно тявкнул, махнул полосатым хвостом и скрылся. Словно и вовсе не было. Наткет смотрел ему вслед, гадая, тот ли это зверь, что укусил его в лесу, и что тогда он делает рядом с домом доктора?
Появление енота казалось слишком подозрительным. Конечно, эти животные часто держатся вблизи человеческого жилья, но возникло ощущение, что енот следил за ним. Какого черта ему надо? Наткет поежился — вот и доигрался до паранойи. Теперь, когда за ним начали следить еноты, на объективном взгляде на положение вещей можно ставить крест.
От этих мыслей его отвлек автомобильный гудок.
По подъездной дорожке взбиралась темно-синяя «Импала». Машина выглядела такой старой, что, казалось, попади колесо в дорожную колдобину — и вся конструкция развалится на части. Наткет услышал ритмичный скрип несмазанных деталей. Водителя он не разглядел, но из открытого кузова выглядывала торпедообразная голова белого бультерьера. Еще один патриарх, на сей раз животного мира.
Машина остановилась у самой двери и снова погудела. Прошло несколько минут, а никто и не появился. Похоже, Норсмора действительно не было дома. «Оно и к лучшему, — подумал Наткет, — сейчас машина уедет, и тогда можно будет подобраться поближе».
Хлопнув дверцей, из «Импалы» вышла тощая старуха, та самая, с которой встречался доктор, мать Калеба. Поднявшись на крыльцо, она постучалась, но ответа не дождалась. Старуха отошла от двери и прошлась вдоль окон, прижимаясь к темным стеклам. Наконец она покачала головой и вернулась к машине.
Бультерьер рявкнул — Наткету почудилось, что в этом рыке прозвучал вопрос, хотя слов он не разобрал. Старуха махнула рукой.
— Ни на кого нельзя положиться. Все нужно делать самой.
Не скрывая раздражения, она огляделась. Взгляд остановился на кустах, как раз там, где прятался Наткет.
Температура воздуха разом упала на пару градусов. Неужели что-то заподозрила? Наверняка: увидела краем глаза шевеление в кустах или почувствовала взгляд. Он вжался в сырую глину, жалея, что не способен, подобно броненосцу, мгновенно закапываться в землю. Сейчас она решит подойти поближе, и тогда пиши пропало. Ничего подобного план не предусматривал. Как он объяснит свое присутствие в канаве? Просто прогуливается? Ищет ягоды? Так ему и поверили! Они раскусят его легче, чем белка орех, и лампы в глаза не потребуется. Что ни говори, сыщик из него никудышный. Пытаться убежать и того бессмысленней — пока он будет выбираться из ежевичного плена, даже столь старая собака успеет десять раз до него добраться. Разбираться с бультерьером, как бы жалко тот ни выглядел, было выше его сил. Наткет видел огромные желтые клыки — не чета зубкам енота. Такой оттяпает руку и не заметит.
— Там кто-то есть…
Старуха шагнула в сторону Наткета, и в тот же момент из кустов выскочил енот. Выгнув спину дугой, зверек пару раз хрипло тявкнул, и со всех ног припустил в сторону парника.
— Тьфу ты, — процедила старуха. — Помойная крыса.
Пес ей что-то ответил, но Наткет опять не разобрал слов. Старуха пожала плечами и села в машину. Мотор завелся с третьей попытки, взвыв, как морской слон перед дракой. Старуха дала ему с минуту поработать вхолостую. Наконец машина дернулась и, пробуксовывая на гравии, съехала к шоссе.
Наткет огляделся в поисках своего защитника, но енота и след простыл. Ну и дела… Надо признать, зверь его здорово выручил. И это после всего, что он сделал для их племени! Сомнительно, что кто-нибудь из енотов видел хоть один из констрикторских фильмов, где их собратья гибли десятками, но все же Наткет почувствовал себя виноватым.
Как только машина скрылась за поворотом, Наткет выбрался на лужайку. Ежевика оставила на руках белесые царапины — они не кровоточили, но заметно зудели. От влажной земли на груди появилось грязное пятно. Наткет брезгливо смахнул налипшие катышки глины и мелкие веточки и пошел к дому. В кроссовках хлюпала вода. Конечно, стоило разуться и отжать носки — пока не подхватил простуду, но на это не было времени. Сколько Норсмор будет отсутствовать? Вряд ли долго, так что, чтобы успеть, действовать надо решительно, не отвлекаясь на мокрые ноги.
Присев на корточки, Наткет приник глазом к замочной скважине, но все тонуло в кромешной темноте. Вскрывать замок он и не думал — даже окажись у него набор идеальных отмычек, Наткет понятия не имел, как ими пользоваться. Собачки, ригели и сувальды оставались для него тайной за семью печатями, а пяток прочтенных детективов мало прояснял ситуацию. Можно, конечно, попытаться выломать дверь, но для этой цели лучше подходят окна.
Ветер загремел черепицей, швырнув за шиворот горсть холодных капель. Наткет вскочил, испуганно озираясь, — чересчур похоже на глупую шутку. Вот только сложно представить доктора Норсмора, который стоит на крыше с лейкой в руках и наблюдает за его потугами. Большой Марв в этой роли смотрелся бы куда органичнее.
Все было спокойно. Наткет выдохнул сквозь сжатые зубы. Нервы ни к черту…
С другой стороны, он пробирается в чужой дом! А для полиции не важно, что хозяин чудовищный отравитель, — проникновение со взломом все равно остается. Кончится тем, что остаток дней придется коротать в одной камере с Калебом.
Наткет взял себя в руки. Отступать поздно. Все-таки хорошо, что аптекарь живет на отшибе. Хоть немного придает уверенности. Чуть больше — развязывает руки.
Спрыгнув с порога, Наткет обошел вокруг дома, поочередно проверяя окна, — все заперты. Впрочем, на что он рассчитывал? Что доктор сделает исключение — одно да оставит открытым, повесив табличку: «Добро пожаловать!»?
Возле угла дома стояла мятая железная бочка, заполненная водой. Как раз то, что нужно. Свисающая с водостока ржавая велосипедная цепь постукивала о край обода. От ударов по маслянистой поверхности расходились миниатюрные волны.
Наткет подналег на бочку и принялся раскачивать ее из стороны в сторону, пока не завалил на бок. Она упала с гулким грохотом, повернулась на пол оборота; хлынула вода, растекаясь по земле темным пятном. На прежнем месте остался четкий круг плесневелой травы. Толстая жужелица осуждающе посмотрела на Наткета и поспешила спрятаться под камнем.
Наткет пинками подкатил бочку к ближайшему окну и подпер половинками старого кирпича, найденными у парника. Там же нашелся стальной уголок длиной с руку — видимо, перекладина от железной кровати. Наткет, конечно, предпочел бы гвоздодер, но на худой конец сгодится и это.
Забравшись на бочку, Наткет протолкнул край уголка в щель между рамой и подоконником и навалился на импровизированный рычаг. Окно скрипнуло, подалось вверх, но тут же уголок соскочил, выкорчевав из дерева изрядных размеров щепу. Бочка опасно закачалась, Наткет вцепился в подоконник.
Продвинувшись, Наткет навалился рукой на раму, толкая окно внутрь. Появилась приличных размеров щель, и он воткнул в образовавшийся просвет уголок, заклинив окно. Так-то лучше, теперь рывок… Раздался оглушительный треск. Защелка не выдержала, выгнулась дугой и сорвалась, повиснув на одном гвозде. Рама с размаху ударилась о косяк. Задребезжало стекло, чудом не разлетевшись на куски. Готово.
Наткет облегченно перевел дух. Осталось найти улики и, желательно, быстрее. Подтянувшись, он перелез через подоконник и ввалился в комнату. Теперь обратной дороги нет.
После гулявшего снаружи свежего ветра болезненная затхлость помещения наводила тоску. Тени в углах казались плотными на ощупь. Наткет распахнул занавески, впуская солнце, и в воздухе закружились мириады белых пылинок, в своем роде домашний планктон. Интересно, а водятся ли где-нибудь комнатные киты? Сама идея показалась настолько забавной, что Наткет рассмеялся. Образ миниатюрного кита, меланхолично парящего в косых лучах и между делом сбивающего заварочный чайник, сработал словно громоотвод. Накопившееся напряжение отпустило. Теперь он не сомневался — все пройдет удачно.
Беда в том, что Наткет не знал, что должен найти. Террариум с тропическими змеями? Или крошечный пузырек с надписью «яд»? А может, рецепт бальзама? Документы о связи Норсмора с консорциумом Кабота или секретный план нефтяных разработок на побережье?
Наткет мотнул головой, отгоняя сомнения. Когда найдет, тогда и поймет. Не самый правильный подход для сыщика, но более уместный в данный момент. Если будет искать что-то конкретное, то упустит что-нибудь важное.
Гостиная выглядела так, будто хозяин затеял грандиозную перестановку, но бросил это дело на полпути. Мебель сдвинули к стене, где и бросили, прикрыв пыльным китайским ковром с драконами.
Ага — опять змеи. Не иначе знак. Наткет стянул ковер на пол и осмотрел прятавшиеся под ним кресла. Тщательно ощупал, проверяя, не прячется ли что под обивкой.
Телефон в кармане вздрогнул и забился, как пойманная в силки птица. Черт! Вот хватило же ума — даже звук не отключил! Наткет быстро достал трубку:
— Я сейчас заня…
— Лоу? Это инспектор Брине.
— О! — Наткет замер.
Ничего себе нюх у полицейского — это надо постараться застукать прямо на месте преступления! Утешало только то, что их разделяло шестьсот километров.
— Доброе утро инспектор. Что-то новое?
Наткет окинул взглядом гостиную. Нет, похоже, тут ему мало что светит. Он прошел на кухню — здесь из окон было видно шоссе. Если кто появится, будет время отступить.
— Я проверил ваш консорциум. И, надеюсь, вы сможете объяснить, как он связан со смертью Базвиля.
— А что вы выяснили?
Наткет сел на шаткий стул и выдвинул ящик обеденного стола. Ничего, кроме столовых приборов, аккуратно разложенных по ячейкам, — холодный блеск ножей и вилок наводил на мысли о хирургических инструментах. Наткет представил их на эмалированном поддоне, и к горлу подступила желчь. Он захлопнул ящик.
— На самом деле информации немного, — сказал инспектор. — Консорциум Кабота зарегистрирован десять лет назад как природоохранная и научно-исследовательская организация. Основное направление деятельности — поиск ископаемых рептилий. Как я понимаю, динозавров. Под это дело им удалось получить несколько крупных правительственных и частных грантов.
— Значит, все чисто? — удивился Наткет.
— Если бы. За все время работы консорциум так ничего и не нашел. Понятное дело — найти динозавра не просто. Но здесь было подозрительно глухо. Деньги уходили, а на выходе ни единой косточки. Раскопки начинались, а после закрывались без видимых причин. Возникли подозрения в финансовых махинациях, возможно, консорциум занимался еще и подпольной торговлей ископаемыми. На это дело всегда был спрос. Даже не представляете, сколько стоит череп тираннозавра на черном рынке.
— И что дальше? Их прижали к ногтю?
— Как бы не так. Консорциум исчез.
Наткет застыл посреди норсморовской кухни.
— Как исчез?
— Два года назад. К ним пришли с проверками, а офисы опечатаны. Никакой внутренней документации, счета заморожены. Будто и не было. Дальнейшая проверка выявила, что компания зарегистрирована на трех выживших из ума стариков из дома престарелых на юге Сан-Бернардо. Эти парни не помнили, как их зовут, а один и вовсе считал себя тамагочи. В общем — одна большая и удачная афера. Теперь, надеюсь, вы объясните, какое отношение к этому делу имел Корнелий Базвиль.
— Счета заморожены? — переспросил Наткет.
Читать бесплатно другие книги:
