Viva Америка Ободников Николай

— Недержание? — без тени иронии предположил я.

— Жажда и непослушание, — тоненько вздохнул Лесли. — Автомат с газировкой был на другой стороне улицы, и я вприпрыжку побежал к нему, думая лишь об американской жизни! Когда же я обернулся, нашу машину уже обыскивали, а моих глупых родителей насильно выводили на улицу. И раз за разом мой отец украдкой показывал мне один и тот же условный жест! — И Лесли крайне профессионально крутанул чуб. — Так мы с ним в шутку обозначали опасность — мою сердобольную муттер, соседскую собаку, плохо протушенную капусту…

— И ты спрятался?

— И я спрятался, — маниакально хихикнул Лесли. — Затем моих родителей увезли, а нашу машину забрали. Отец до последнего показывал тот сигнал, а мать даже не посмотрела в мою сторону, чтобы не выдать… Наутро, после того как я, заплаканный, уже ночью вернулся пешком домой, мне сообщили, что мои родители погибли — в этой аварии!

— Вот же… — растерянно пробормотал я.

— Моя история! — с гордостью хихикнул Лесли. — А твою, Ржаной Алекс, я уже знаю.

— И тебя после этого не задержали? — усомнился я.

— Меня допрашивали, за мной следили, меня даже избивали в школе!

— Тебя из-за этого избивали в школе? — не поверил я.

— Нет, избивали меня и до этого, — отмахнулся Лесли. — Но даже тогда моего неокрепшего рассудка хватило на то, чтобы понять, что трутни обнаруживают себя там, где умирает американец — любой! Хи-хи…

— Блин, надо было верить не дубраве в голове, а Бену… — И я виновато посмотрел на вялые пузырьки в пивном бокале.

— Каждый шестой член американского общества — трутень! — поделился Лесли. — Но только не эти детсадовские подпольщики, — показал он на посетителей забегаловки. — Да и умирать они не собираются: я проверял их медкарты! Хи!

— Значит, эти чудища заморские как-то предчувствуют чью-то кончину?

— Естественную, естественно, — важно кивнул Лесли. — А теперь — как я вышел на них. Ведь как найти то, что скрывают и что умеет скрываться само по себе, а? Верно — хих-хи! — никак! Поэтому в какой-то момент своих осточертевших поисков я стал подкарауливать одиночек и колоть их шилом, надеясь, что из них пойдет та самая красно-оранжевая кровь!

— И?

— Как-то я очнулся посреди улицы, а из головы у меня выветрилось около сорока минут воспоминаний — последних. Шила уже не было, доказательств — тоже. — Лесли остро зыркнул по сторонам. — Однако на моем рукаве остался крохотный красно-оранжевый след, который любой другой принял бы за приправу к нюрнбергским колбаскам. Но только не я! Хи! И через час я выследил того же прохожего…

— Ну?! — раздраженно поторопил я его.

— Кыль-кыль-кыль! Я исколол его лицо булавкой! — взбудораженно хихикнул Лесли. — Только кровь его была почему-то обычной, а одет он был уже по-другому… Мной тут же снова заинтересовались спецслужбы, и мне пришлось затаится, изобразив подростковую агрессию на мир. Но это был прогресс: двойники, провалы в памяти, бумажник прохожего! — восхищенно прошептал он. — И каждый раз подобное обнаруживалось при чьей-либо смерти — или при иной активации трутней!

— Как, например, от твоего удара шила в их союзно-инопланетный зад, — процедил я, процедив заодно через зубы и пиво.

— Да! — одобрительно махнул сальным пальцем Лесли. — И всегда одни и те же попахивающие следы: записи муниципальных камер — уничтожены, гаджеты очевидцев — подчищены или сожраны крысами, а любые сообщения об этом — замяты или заменены прогнозом погоды! Не помог даже видеорегистратор, вмонтированный в каблук ботинка! Под подобным колпаком можно быть только у государства, Ржаной Алекс!

— Но как они нашли нас на Филиппинах? — удивился я.

— Трутни полноценно интегрированы в американское общество, которое, в свою очередь, полноценно интегрировано в мировое — с доминирующим положением. Так что именно воспеваемые привилегии гражданства США являются залогом беспрепятственного перемещения трутней по миру — чтобы контролировать каждого, кто засунул голову в подмышку орлу!

— Но для чего? — не понял я.

— Хи-хи! А ты знал, что за местами, перенасыщенными смертями граждан Америки, осуществляется наибольший контроль? В больницах и домах престарелых всё просто кишмя кишит от соглядатаев Дяди Сэма! — Лесли жуликовато хихикнул. — Старичкам я тогда поставил свою первую камеру… Три недели я наблюдал за тем, как трутни изымают что-то из только что почивших, а сотрудники спецслужб начисто убирают за ними — даже утки выносят! И так со всей звездно-полосатой нацией!

— То есть — мои умершие американские родственники… моя мама… — неверяще пробормотал я.

— Только если в момент их смерти поблизости были трутни. — И Лесли жарко протараторил: — Ржаной Алекс! Они что-то выращивают во всех нас, а потом собирают это! — Он несколько раз нервозно крутанул чуб. — Я прихожу в бешенство от одной только мысли о том, что через подобноепрошли мои бедные родители! Хих-хи…

Я недоуменно взглянул на Лесли:

— Но как всё это удается держать в тайне? Почему никто не удивляется провалам в памяти? Есть же, в конце концов, спецслужбы других государств!

— Превосходство на поприще шпионских игр, искусные объяснения, ложные воспоминания — всего хватает, — оптимистично заметил Лесли. — Иногда достаточно убедить в правдивости внедренных воспоминаний всего одного — чтобы затем этот болванчик обработал остальных! Хих! Не знаю, с какого года всё это делается, но делается это — идеально! — заключил он и хлебнул пива. — Но это еще не всё. Каждый получающий гражданство — при рождении, при въезде или еще как! — получает и некую метку…

— Что еще за метка? — насторожился я.

Лесли многозначительно показал на родимое пятно на своей лысеющей голове.

— Но у меня… нет такой метки, — растерянно отметил я.

— У каждого — своя! Это не обязательно родимое пятно. Это может быть и родинка, и шрам, и жировик, и полоска деформированной кожи! — нетерпеливо пояснил Лесли. — Людей, словно свиней, маркируют! — Щелкнув пальцами, он нервно добавил: — Видео! Видео! У меня есть видео с подобными процедурами! Новорожденных в больницах кладут в ванночки с какой-то жижей от трутней, которой они дышат по несколько часов, словно розовые рыбешки! А глупцам при получении грин-карты под видом вакцинации что-то вкалывают! После этого наши организмы всю жизнь пытаются отторгнуть эти псевдотипичные образования — эти метки! В итоге их приходится хирургически удалять — пока они не стали опухолями и не пожрали нас изнутри! Хи! Но метки всё равно потом возвращаются…

— Что ты хочешь? — сипло спросил я, дрожа от внезапного негодования и некачественного пива. — У тебя есть план?

— И еще какой! — радостно хихикнул Лесли. — Но для его реализации мне нужен каждый, кто соприкоснулся со всем этим и еще не был пережеван правительственной машиной: мне нужны вы!

— Кто это «мы»? — непонимающе нахмурился я.

Лесли снова хихикнул и воодушевленно кивнул в сторону входа.

В дверном проеме стоял Фуз, держась за простреленный бок. Свое недавнее ранение он прятал под крокодиловым плащом малахитового цвета, полностью вписывавшегося в его образ дубоватого агента-спортсмена, параноидально следящего за своей внешностью. За широкой спиной Фуза возмущенно чертыхалась Козетта, пытаясь пройти. Она примеряла к лысине Фуза то свой потертый портфель, то фотоаппарат, с которым она, похоже, никогда не расставалась, равно как и со своей кепкой газетчика.

Фуз, к моему облегчению, пока меня не видел.

— А дуболом-то меня как нашел?.. — слегка удивился я.

Лесли наклонился к моей ноге, снял с нее маленький маячок слежения и бросил его в мое пиво.

— Ты же вроде проверял меня, Прискок! — обвиняюще заметил я.

— Мне нужны все изгои! — бесстыдно хихикнул Лесли.

Неожиданно взгляды Фуза и официанта встретились. Рот официанта тут же приоткрылся, а сам он нерешительно потянулся к поясу, словно желая взять Фуза на прицел при помощи блокнотика для заказов. Фуз подскочил к занервничавшему официанту и мощным хуком перекинул его через столик с тарелками. Контуженный официант загрохотал посудой, ударился клацнувшей челюстью об пол и сладко затих в осколках и разлетевшихся остатках кимчхи. Козетта вредно улыбнулась и торопливо сделала снимок злого Фуза и отключившегося официанта.

Я устало подпер голову рукой и окликнул их. Фуз подошел первым и залпом выпил мое пиво — вместе с плававшим там маячком.

— Ты — преступник! — грозно заявил Фуз, вытирая рот.

— А сам-то ты не преступник? — отмахнулся я. — Вон как коллегу приложил.

— Откуда ты… — начал было Фуз.

— О-ля-ля! Алекс, ты представишь меня своим странным и агрессивным друзьям? — кокетливо поинтересовалась подошедшая Козетта.

— Фуз Арчибальд Тапиока, — с готовностью кивнул ей Фуз. — А это, — показал он на меня, — изменник и террорист, который сейчас добровольно-принудительно кое-что объяснит!

— А это, — радостно вставил Лесли, демонстрируя свои часы, — отсчет, который ведет Лесли Прискок — я. И отсчет этот — до прибытия спецназа в магазинчик Ржаного Алекса, куда мы все сейчас и направимся. Хи!

Фуз и Козетта вопросительно посмотрели на меня, и я флегматично пожал плечами.

— Все ответы — в магазинчике! — оптимистично напомнил Лесли и, расплатившись, направился к выходу. — За мной, отщепенцы общества! Краткая инструкция при правительственных заговорах — по дороге!

К моему удивлению, Козетта и Фуз наклонились ко мне с двух сторон.

— Наши козлососные дела ведь перекроют мое увольнение, м-м-м?! — сердито прошипела Козетта. — Я много чего творила — но увольняют меня первый раз!

— Пока мы вместе, я исполняю свой долг, — напыщенно сообщил мне Фуз. — И потому ты считаешься и остаешься пойманным преступником!

— Хорошие вы люди, американцы, — нежно сказал я им и отодвинул их от себя.

Встав, я проверил подсыхающее на спине пятно и вышел следом за Лесли. Фуз и Козетта с подозрением переглянулись и поспешили за мной на улицу.

— Алексей Ржаной! Я следую за тобой во имя долга! — крикнул мне Фуз, широко шагая позади по лужам.

— А я — следую за ним во имя любопытства! — вредно толкнула его Козетта, догоняя меня. — А что именно было его именем? — И она показала плечиком на Фуза.

— Всё было его именем! — огрызнулся я, садясь в такси Лесли.

Козетта недовольно фыркнула, по-хозяйски влезла в машину и вольготно развалилась на заднем сиденье. Подошедший Фуз на секунду замялся, сделал три приседания с выпученными глазами, поцеловал свой медальон, а затем тоже сел в машину, дубовато потеснив Козетту.

— А от кого так воняет? — И Козетта зажала носик.

Я закатил глаза, а Лесли хихикнул. Через несколько секунд мы выехали на дорогу, и ночные огни неблагополучных улиц Нью-Йорка неспешно потекли нам навстречу.

Глава 7

«Пунш из букв»

Мы подъехали к двухэтажному магазинчику Бена, на чьей вычурной вывеске гордо-сомнительно красовалось: «Пунш из букв». Сам же магазинчик был крепко стиснут с двух сторон зоомагазином «Бандер-логи»[29] и ржаво-рыжей высоткой, из которой частенько выбрасывали косячки с травкой, пустые бутылки и, предположительно, вещи их слабовольного хозяина. В зоомагазине, к слову, торговали не только кормом и черепашками, но еще и шипастыми ошейниками с хлыстами, словно каждый второй пытался подавить у себя в подвале восстание озабоченных обезьян.

— О-ля-ля! А я почему-то ожидала склад с борщом или мавзолей с ракетами! — бесцеремонно заметила Козетта, вылезая из такси. — Миленькое название — словно библиотекарь-алкоголик придумал. — И она с обворожительной улыбкой сфотографировала магазинчик.

— Согласно личному делу Алексея Алексеевича Ржаного, его родной дядя по материнской линии, Бен Вуд, очень любил пунш и книги, — придирчиво прокомментировал Фуз, становясь с ней рядом. — А если точнее — здесь он осуществлял скупку и продажу редких книг. Часть доходов укрывалась, часть сделок не афишировалась. Алексей Ржаной во всём этом выполнял роль курьера, способствуя тем самым полулегальной торговле антикварной литературой и распространению книжной пыли.

— Алекс, так ты что, был мальчиком на побегушках, м-м? — наигранно удивилась Козетта.

Всю дорогу до магазинчика она и Фуз слушали невероятные россказни хихикающего Лесли. И если Козетта, восхищенно цокая языком, украдкой записывала откровения Лесли на диктофон, то Фуз всю поездку просидел надутым и набыченным — словно ряды «союзных инопланетных организмов» целиком и полностью состояли из членов его семьи, а не из пугающих чудовищ.

Я раздраженно прошел мимо Козетты и Фуза и направился к входной двери магазинчика.

— А в деле нигде не указано, что у меня есть паленая водка с перцем, которую я через клизму ввожу всем тем, кто не чтит светлую память моих близких?! — сердито уточнил я, ища ключ, спрятанный в дверном косяке.

Фуз задумчиво скрипнул своим крокодиловым плащом, явно пытаясь что-то припомнить.

— Хм, а вот этого нет, — наконец дубовато заключил он. — Но я внесу правки в дело — не сомневайся.

— Это был сарказм, Тапиока, — хихикнул Лесли, выволакивая из багажника такси внушительную военную сумку. — А в сарказме русских всегда есть место для предостережения — и ракетного удара. Это же касается и их дипломатии. Хих!

Козетта, увидев сумку Лесли, изящно подняла тонкую бровь:

— А это еще что за кошмар дизайнера?

— Этот «кошмар дизайнера» — радость подпольщика. — И Лесли, с трудом перебросив сумку через плечо, ласково погладил ее. — Ржаной Алекс, время на исходе! Либо вламываемся так, либо…

— …нам на этом порожке вломит одна навязчивая мировая держава. Знаю. — И я удовлетворенно вынул ключ из паутины.

— Эй-эй-эй! Никакого взлома с проникновением! Это — противозаконно и невежливо! — тут же встрял Фуз.

— Противозаконно и невежливо — такой лысиной пилотов слепить, — огрызнулся я, отпирая дверь. — Всё, входим — пока блики фонарей от чьего-то черепа не приняли за вспышки на солнце!

Козетта послала лысине растерявшегося Фуза воздушный поцелуй и незамедлительно скользнула внутрь. За ней следом просеменил Лесли, пошатываясь под тяжестью своей сумки.

Я приглашающе помахал Фузу:

— Заходи уже, дуболом.

Фуз с достоинством одернул простреленную жилетку и тоже вошел, обдав меня запахом анальгетиков и осязаемым неодобрением. Я последовал за ним, и тяжелый воздух магазинчика, пропитанный духом книг и нотками имбирного печенья, садистки дернул меня за волоски в носу.

Я включил свет и с тоской огляделся. В небольшом торговом зале стояли башни из фолиантов, насаженных на штифты из металла. Из книг же были сделаны шкафы, полки и даже витрина, рядом с которой мягко светился голубоватый аквариум.

Рыбки в аквариуме, как и ожидалось, плавали разноцветными брюшками кверху, несмотря на автоматическую кормушку. Так случалось каждый раз, когда мы с Беном куда-либо отлучались. И каждый раз Бен строго-настрого запрещал мне приближаться к аквариуму, не говоря уже о том, чтобы дать возможность остановить этот рыбий мор или хоть как-то объяснить его.

— Объект поисков и место поиска? — деловито осведомился Лесли.

— Дневники, — нехотя ответил я, идя к лестнице на второй этаж. — Точнее — два дневника. Один вроде должен принадлежать какому-то капитану, а второй — его капеллану. Где они находятся — не знаю. По понятным причинам мы с Беном не дошли до этого. Но напоминаю всем любителям секретов, законов и шахмат: дневники — моя собственность! Это ясно?!

— Безусловно! — хихикнул Лесли и с удовольствием покрутил чуб. — Итак, неугодные! У нас около десяти минут! Ищем в стенах, ящиках и сливных бачках! Хих! Обращаем внимание на скрипы, мерцания и царапины на полу!

— А если я решу поскрипеть — например, кроватью? — невинно поинтересовалась Козетта.

Лесли поучительно поднял палец:

— Только если не подозрительно.

— Эй, милый!.. — вдруг нежно позвала меня Козетта и застенчиво подошла ко мне.

Я насторожился:

— Чего тебе?

Козетта зажала носик и побрызгала на меня ягодными духами из портфеля.

— Прими душ! — бесстыдно проворковала она.

— Теперь-то уже точно, — раздраженно шепнул я ей. — Что, всё-таки решила шахматную доскупродемонстрировать?

— Пф-ф! Чтобы убедиться в том, что со мной твоя партия закончится «детским матом»? — звонко рассмеялась Козетта, начиная копаться к коллекции курительных трубок, которые ради интереса собирал Бен.

Я с улыбкой поднялся на второй этаж. Здесь мы с Беном жили, несмотря на наличие внизу двух жилых комнат и кабинета.

— Эм… Алексей Ржаной? — раздался позади встревоженный голос Фуза.

— Ну что еще? — недовольно обернулся я. — Тебе что, зону поисков определить? Начни с мусорки: Бен иногда по рассеянности в документы рыбу заворачивал.

Фуз, вытянув шею, неуклюже прислушался, не идет ли кто.

— Гантер Нойманн! — наконец страшным голосом произнес он, так же страшно вытаращив глаза.

— Это еще кто? — поморщился я. — Какой-то известный стилист, сдирающий с тебя за полировку лысины ползарплаты?

— Лесли Прискок — это и есть Гантер Нойманн! — взволнованно прогудел Фуз. — В такси была его фотография! Я узнал его! Только — ш-ш-ш! Этот псих состоит у нас на особом учете! На его счету недоказанные смерти нескольких агентов, незаконные хранение и оборот оружия, нападение со швейными принадлежностями на прохожих и — перерезанные тормоза в машине родителей!

Я на мгновение замер, переваривая услышанную информацию.

— Послушай, Фуз, иди займись поисками, — утомленно попросил я, заходя в свою комнату. — А еще лучше — сядь куда-нибудь в уголок и стукни себя по лбу своим мваначама! Мне в душ надо!

— Мулунгу, дай мне стойкость абаши[30]! — возмущенно пробормотал Фуз, целуя медальон. — Прошу, не дай этому русскому и дальше оскорблять твоего верного слугу закона!

— Погоди-ка, а как ты из своей конторки-то сбежал? — поинтересовался я, начиная раздеваться. — Как я понимаю, твой Мулунгу прокатил тебя на своем национальном копье и не помог со всем разобрался, да?

На висках у Фуза вскочили бугристые венки, а сам он с негодованием сжал огромные кулачищи. Я примиряюще поднял руки, и Фуз сдержанно выдохнул.

— Я там кое-что быстро проверил… — крайне неохотно сказал Фуз. — Ну… в общем… есть только доказательства моего содействия тебе в бегстве. Вот. В остальном же — записи стерты, мои ключи украдены, а в радиопереговорах только о том, какой я болван!

— А ты не болван? — с сомнением уточнил я.

— Нет!

— Тогда чего стоишь и смотришь, как другой мужик раздевается?! — разозлился я, стягивая трусы. — Или что, хочешь увидеть анатомический вариант русского слова «хрен»?!

— Всё-таки верно подмечено: Россия — это просто континент[31]. — И Фуз с мрачным выражением на лице пошел обыскивать магазинчик.

— «Мы — русские! Какой восторг!»[32] — довольно крикнул я Фузу по-русски, залезая под горячие струи душа.

Я быстро смыл с себя вонь канализации и пот, а также — духи Козетты, после чего торопливо переоделся в первое, что оказалось чистым и свежим. Натянув новехонькие джинсы, я надел оранжевую футболку и васильковую ветровку. Затем я обул непрактичные белые кроссовки и взглянул на себя в зеркало: изображенные на футболке глаза-глазуньи и улыбка-бекон тут же заставили мой живот жалобно квакнуть.

Выйдя из комнаты, я натолкнулся на Лесли и Козетту. Они осматривали коридор и переговаривались.

— Бастьен! Да будь эти кадры хоть трижды великолепными — они никого не тронут! — убежденно хихикнул Лесли, простукивая стены.

Козетта элегантно подошла к висевшей картине с пасторальным пейзажем и бережно сняла ее.

— Как это «никого не тронут», м-м-м? — Она придирчиво вгляделась в оставшееся после картины пятно. — Разрешение, резкость, цветопередача — м-муа! А сюжет так вообще — все под себя кипятком сходят!

— Прибереги запасы кипятка для стен Белого дома, скрупулезно фильтрующего СМИ, — пожал плечами Лесли и достал из сумки лом. — Тут не просто цензура, тут — тотальный контроль и расписанная по минутам дозировка шлака для мозгов. Утром — террористы, днем — рынок труда, вечером — культивация в населении ксенофобии. Даже внешне свободный Интернет стиснут их клещами. Правда, и мы можем кое-что сделать — но не сейчас! Х-хах! — И он ловко вбил лом в стену.

Козетта вдумчиво кивнула каким-то своим мыслям, поставила картину на пол и залихватски отодрала от стены кусок обоев.

— Эй! Да вы что оба творите?! — опешил я. — Вы на кой черт тут всё ломаете и раздираете?! Вы…

— А вот как тогда объяснить кучу видеороликов в сети с публичными смертями? — пропыхтела Козетта, продолжая срывать обои со стены. — Почему никто так и не заснял на них козлососов Алекса, м-м?

— Либо трутни отсутствовали, либо они уже всё сделали — тайно, с прихлебателями из правительства. — Лесли хихикнул, поплевал на руки и снова взялся за лом. — А иногда реальное событие просто переснимается. Каково, а? Столько подписей о неразглашении, столько внедренных воспоминаний, столько исчезновений и иголок под ногти! Хих-хи… Так или иначе, но вот занимательный факт: по истечении трех часов после смерти трутни уже не обирают наши тела во славу США.

— Эй, алло?! Да вы, блин, охренели ли, что ли, игнорировать меня в моем же доме?! — искренне возмутился я. — Вы зачем тут всё курочите?! Думаете, Бен стал бы дневники в стены вмуровывать?!

— О-ля-ля, Алекс! — оценивающе взглянула на меня Козетта. — «Курочить» — это делать какое-то непотребство с курицей?

— Ломать! — обозленно процедил я. — Это — ломать!

— Ну что ты истеришь, Алекс? — томно мурлыкнула Козетта. — Эти обои, как и твоя футболка, просто ужасны! Так что теперь ты мне должен тарелочку калиссонов[33]!

Лесли нанес стене сокрушительный удар ломом:

— Не разбив яиц, омлет не приготовить, Ржаной Алекс. Доверься моему нюху!

— Во-первых, морковку тебе за щеку, а не калиссоны! — грубо бросил я Козетте, а Лесли сказал: — А во-вторых, из твоего чуба и этого лома я сделаю пропеллер — если ты зазря оскверняешь наследие Бена!

— Он просто переживает, что не он у себя дома орудует огромной металлической палкой, — снисходительно пояснила Козетта Лесли.

— Хорошие вы люди, американцы! — язвительно сказал я им и, махнув на них рукой, пошел искать Фуза.

Фуза я нашел в одной из комнат. К моему облегчению, Фуз не пытался найти дневники при помощи взмахов лома или иного рукоприкладства в отношении моего с Беном имущества. Вместо этого Фуз мирно сидел перед моим компьютером и настойчиво пытался обойти экран блокировки. Его не смущало даже то, что операционная система компьютера была на русском языке.

— «Введите пароль… в… вагин», — с трудом прочитал Фуз по-русски, раздувая от напряжения ноздри.

— Еще один, — закатил я глаза. — «Введите пароль и логин»! Если не знаешь язык, то и не коверкай его! По крайне мере — не при мне. Подвинься!

Фуз уступил мне место за компьютером, и я тут же вошел в систему. Однако, к моему удивлению, кто-то уже был в ней: курсор сам по себе бегал по экрану, а папки удалялись, копировались и отправлялись неизвестно куда.

— Ага, — глубокомысленно изрек Фуз.

— Та часть — тоже нога! — обозленно срифмовал я, безуспешно пытаясь отключить компьютер. — Черт!.. Ну и наглость!

Я впопыхах выдернул вилку питания компьютера из розетки, и она, искря и дымясь, выскочила из стены вместе с крепежным каркасом.

— Теперь еще и я туда же… — простонал я, отшвыривая от себя провод. — Бен бы сейчас мне так всыпал — и в хвост, и в гриву!

— Это означает… сильно отругать? — дубовато уточнил Фуз.

— Это означает… — язвительно начал было я, готовясь обрушить на Фуза шквал сарказма и иронии.

— Х-хах-ха! Нашел! — неожиданно раздался довольный вопль Лесли.

Мы с Фузом выскочили в коридор и увидели, как Лесли радостно позирует Козетте, отважно держа внушительный лом над своей вспотевшей залысиной. В развороченной стене рядом с ним был виден небольшой поцарапанный сейф.

— Не переживай так, Алекс, — вдруг там водка! — заботливо поддела меня Козетта.

— Нюх — как у лучшей племенной овчарки Фатерлянда! — гордо сообщил Лесли и неуклюже коснулся носа ломом.

Я растерянно подошел к сейфу и неверяще потрогал его.

— Божья роса мне в глаза!.. — изумленно пробормотал я. — И как бы я, по мнению Бена, нашел его и открыл?..

Лесли профессионально ощупал сейф, деловито поковырял ломом стену, потом так же деловито покрутил чуб.

— Взрываем, — просто сказал он.

— Что?! — воскликнули мы с Фузом одновременно.

Козетта тотчас сфотографировала нас, цокнув языком.

— Да сюда же полрайона копов набежит! — гулко гаркнул Фуз. — А у нас тут — трое преступников и… и…

— …и один опальный дуболом, — помог я Фузу. — Лесли, — обратился я к Прискоку, — неужели нельзя как-то поаккуратнее, а?

— Поаккуратнее только яички у немцев! — радостно отрезал Лесли. — Время на исходе, неугодные! Что выбираем: стать у сейфа готовым концлагерем из ренегатов или здесь и сейчас забрать из сейфа дневники? Хих!

— Цитата: «Поаккуратнее только яички у немцев», — внезапно довольно произнесла Козетта.

Мы с недоумением посмотрели на нее, и Козетта невозмутимо убрала диктофон.

— Может, просто дадите мне спокойно делать мою работу, м-м? — холодно осведомилась она, уперев кулачки в бока. — Багет вам всем в зад! Главное, еще так смотрят!..

— Ладно, немец с аккуратными яичками, — взрывай, — вынужденно согласился я.

Лесли хихикнул, вынул из своей сумки брикет пластиковой взрывчатки и с любовью вылепил из нее брецель[34]. Маниакально хохотнув, Лесли прикрепил взрывчатый брецель к сейфу и замахал на нас руками, разгоняя словно гусей. Козетта с восторгом взвизгнула и потащила меня за угол. К нам тут же подбежал Фуз, прижимая голову к широким плечам. Лесли укрылся за другим углом, с предвкушением покрутил чуб и, широко открыв рот, нажал на кнопку дистанционного взрывателя.

Громкий огненный хлопок выбил дверку сейфа, воткнув ее в стену напротив.

Лесли оптимистично засеменил к покосившемуся открытому сейфу — и в растерянности замер перед ним.

— О-ля-ля! Алекс! Слышала, в России так ремонт делают! — восхитилась Козетта, фотографируя дым, осколки и развороченную стену.

— Только если ремонт приходится на Новый год. — Я подошел к Лесли. — А… а это еще что такое?..

Внутри сейфа лежала пустая пластиковая банка из-под клубничного мороженного. На крае банки были видны следы чьих-то зубов.

Фуз приблизился к нам и осторожно понюхал банку.

— Может, это подсказка? — предположил он с умным видом. — Может, стоит сделать слепок укуса и отправить его на экспертизу? Если в остальных стенах также спрятаны сейфы с подобными следами тел или их фрагментами, то…

— Что — «то»? — с раздражением спросил я у него. — По-твоему, мы с Беном тут части тел по стенам распихали?! «Так, у телевизора у нас будет нога закатана, а у туалета — чья-нибудь рожа!» Так, что ли? Или, может быть, ты напал на след каннибалов-мороженщиков, чье дело ты высиживал в своей конторке последние три года?! Слушай сюда! Ты… ты…

Вдруг сейф с противным скрипом вывалился из стены и с треском упал на пол, проломив тем самым и его, и межэтажное перекрытие. На первом этаже магазинчика гулко грохнуло.

Я, Фуз и Лесли глупо посмотрели на дымок, потянувшийся из дыры в полу.

— О-ля-ля! Да я с таким кадром в историю войду! — заливисто засмеялась Козетта, делая снимок нас троих.

Неожиданно через дыру в полу я увидел волновавшийся аквариум — на дне которого призывно лежал пластиковый пакет, присыпанный морским песочком.

— Божья роса мне в глаза! Бен, ну ты и заноза! — обрадованно пробормотал я, бегом спускаясь на первый этаж.

— Что там? — встревоженно крикнул Фуз вслед.

— Аквариум! — И я торопливо выбежал в торговый зал.

Лесли опустился на колени и бесстрашно просунул голову в дыру.

— Что-что? — переспросил он, пытливо разглядывая торговый зал.

— Дневники! Они — в аквариуме! — довольно сообщил я, готовя руку к погружению в воду.

— Ржаной Алекс! Не вздумай! — внезапно взвизгнул Лесли. — Не касайся воды! Я сейчас!

Физиономия Лесли пропала, и ее место в дыре сейчас же заняло обеспокоенное лицо Козетты.

— Что там? Что там? — нервно спросила Козетта, изящно придерживая свою кепку рукой. — Да что же там, м-м?!

— Да, что там?.. — неуверенно согласился я, с боязнью поглядывая на аквариум.

Со стороны лестницы раздались топоток и тяжелая поступь, и на первый этаж спустились Лесли и Фуз.

— Тапиока! Что есть в холодильнике? — деловито поинтересовался Лесли, внимательно осматривая аквариум. — Желательно, чтобы было что-то, способное к сокращению мышц!

— Эй! Ты мне не старший по званию! — недовольно напомнил Фуз, тоже начиная изучать аквариум. — А твоя история так вообще — полный бред и основание для задержания!

Наверху хлопнула дверца холодильника, звякнули бутылки и послышались чертыхания на французском.

— Есть пиво нашего северного варвара и охлажденная целая курица, — через мгновение сообщила Козетта в дыру. — А что надо?

— Бросай курицу! — скомандовал Лесли.

— Фи! Лови! — И Козетта сбросила в дыру пакет с куриной тушкой.

Фуз без затруднений поймал курицу и самодовольно передал ее Лесли. Лесли быстро распаковал ее, а затем — забросил в аквариум. К нашему изумлению, курица — задергалась, словно она изо всех своих куриных сил пыталась как можно скорее выплыть из неспокойных вод аквариума[35].

— Она — жива! Мвах-ха-ха-а! Жива-а! — голосом субтильного маньяка прохохотал Лесли, устрашающе вскидывая над аквариумом бледные руки.

— Там что, ток? — не поверил я, смотря на зажигательные движения куриной тушки.

Лесли довольно накрутил чуб на палец:

— Именно.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Частный детектив Татьяна Иванова получила новый заказ: Павел Мещеряков, отец трехлетней Юли, просит ...
Художник-график Александр Житомирский вошел в историю изобразительного искусства в первую очередь ка...
Книга, которая прочно заняла первые строки в списках бестселлеров по всему миру.Тесс и Хардин такие ...
В книге ЧАСОДЕЕВ героев саги Василису и Фэша ждут невероятные испытания. Близится роковой час – наст...
Поклонники трилогии Э Л Джеймс с восторгом встретили появление книг Анны Тодд, которые сама автор на...
Эта книга о цвете в цифровой фотографии. Она написана фотографом-колористом, который в своей практик...