Подарок для миллиардера Амелия Борн

– Помню, – кивнул я. – Но прошедшее время в отношении этого глагола – самое верное.

Она что, явилась сюда, чтобы меня соблазнить? Очень похоже на то.

– Я надеялась, что ты одумаешься. Даже была готова снова тебя простить за измену, – сказала Лера, и, поняв, что я собираюсь ответить, быстро прибавила: – Да и сейчас готова.

Я подернул плечами, поднялся из-за стола и, заложив руки в карманы брюк, прошелся по кабинету. Напрасно считал, что этот разговор будет сложным. И хотя Лера вполне могла устроить мне скандал после следующих моих слов, мне самому говорить было легко. Потому что в этом смысле все было решено.

– Тебе нечего прощать мне, Лер. Это не измена.

– А что это? – усмехнулась жена.

– Я люблю Лали, а она любит меня. И я сам хотел тебе позвонить, чтобы назначить встречу, на которой мы обсудим наш развод.

На лице Леры появилось такое выражение, полное страха и горечи, что я мысленно чертыхнулся. Несмотря на то, что в последнее время у нас не ладилось, в этом была совсем не вина жены. И того, что я был сейчас довольно резок, она не заслужила.

– Лера, послушай… я думаю, что мы уже давно должны были к этому прийти, – начал я, но жена, вскочив из-за стола, меня перебила.

– Думаешь, что прийти должны были давно, а пришли только когда появилась твоя эта девка!

Она не кричала, не давала повода себя выставить из кабинета, поэтому беседу пришлось продолжать там, где начали.

– Это не так. Но ты права, именно появление Лали подтолкнуло меня к окончательному решению. К которому бы мы с тобой пришли рано или поздно и без нее.

– Говори за себя, Родионов. Я тебя люблю и не хочу с тобой разводиться.

Она подошла ко мне так стремительно, что я ничего не успел сделать. Вцепилась в меня, прижалась с такой силой, что я сделал глубокий вдох.

– Нам же было так хорошо вместе… вспомни. И будет хорошо. Станем воспитывать ребенка вдвоем. От няни избавимся. Я научусь быть хорошей матерью, обещаю.

Что, черт бы все подрал, она несла? Избавимся от няни? И это сейчас, когда я сказал ей, что люблю Лали!

– Лера… нет. Все уже решено.

Отстранив жену, я заглянул в ее глаза, и вдруг увидел то, от чего даже у меня мурашки по спине побежали – такую черную ненависть, что захотелось встряхнуть Леру в надежде, что из нее выйдут демоны. Потом ненависть ушла и появилась решимость.

Наверно, теперь и будет скандал, б*я! – подумал я, но жена удивила меня снова.

Стряхнув с себя мои руки, она отошла к двери и окинула кабинет взглядом, как будто искала, чем в меня запустить. Ее глаза остановились на коляске со Снежаной, и вдруг жена спросила:

– Ты все еще хочешь узнать, кто мать твоего ребенка?

Это был неожиданный вопрос, потому что об Оле я думал сейчас в последнюю очередь. Да и многое изменилось за последние дни. Если раньше я действительно хотел найти ту, которая смогла поступить с нашей дочерью настолько подло, то теперь сильно сомневался в необходимости наличия этой женщины рядом с нами. Да и как бы восприняла это Лали? Я даже представлять этого не хотел.

Но Лера… она что-то знала об Оле? Аркаша нашел ее? Черт, как все запуталось! И почему я сейчас думаю о том, что моя жена может использовать полученную информацию против меня и Лали?

– Возможно, – кивнул я, отходя к коляске со Снежаной. – А что? Есть какие-то новости?

Лера хмыкнула и улыбка, растянувшая ее губы, стала похожа на хищный оскал.

– Есть, да. Ты даже представить себе не можешь, какие.

– Тогда говори, – глухо произнес я.

– Не сейчас. Я приведу к тебе Олю лично. При нашей следующей встрече. Позвони мне и скажи, когда тебе будет удобно. Встретимся где-нибудь в кафе. Не думаю, что твой офис – то место, где нужно решать такие вопросы.

Она вышла, а я оперся ладонями на подоконник и посмотрел на огни города. О том, что сказать Лали по поводу предстоящей встречи с матерью Снежаны (если все же пойду на нее), я пока не задумывался. Да и стоит ли делать это в принципе – очень и очень сомневался. Но посмотреть в глаза этой кукушки Оли, задать ей пару вопросов, наверно, стоило. А потом распрощаться с прошлой жизнью и войти в жизнь новую. Где не будет ничего, кроме нашего, поделенного на троих, счастья.

– Илья? – приглушенно окликнула меня Лали от двери, и я повернулся на ее голос.

И тут же восхищенно замер. Она и без косметики была удивительно красивой, но сейчас как будто алмаз огранили и превратили его в бриллиант.

Шагнув к Лали, я заметил, как она смотрит на меня вопросительно, ища ответов на те вопросы, которые наверняка хотела задать.

– Ты чудесно выглядишь, – сказал я банальность, привлекая ее к себе. – Хорошо провела время?

– Да, – неуверенно ответила Лали и снова посмотрела на меня с немым вопросом в глазах.

И как я только не догадался? Они с моей женой ведь вполне могли столкнуться в офисе, и у Лали вполне закономерно возникли вопросы.

– Лера приходила, – сказал я, так и не выпуская ее из объятий. – Я сказал ей о разводе.

– И все?

Я приподнял брови, гадая, что она имеет ввиду.

– А еще сказал ей, что люблю тебя и собираюсь прожить с тобой всю жизнь, – усмехнулся, касаясь губами губ Лали.

Она же сделала судорожный вздох и вдруг отошла к Снежане. Я в недоумении посмотрел на Лали, начиная подозревать, что она что-то там себе успела придумать. Но в следующий миг она повернулась ко мне и неуверенно улыбнулась.

– Она скоро проснется. Я покормлю ее и поедем? Хочу вернуться домой.

И ее «домой» было полностью созвучно тому, что чувствовал в отношении нашей семьи и я.

Никогда не испытывала страха сильнее, чем в тот момент, когда входила в кабинет Ильи. После того, как из него пулей вылетела Валерия. Меня, отвернувшуюся к окну, она не заметила. Просто промчалась мимо, зло стуча каблуками, а я, собравшись с духом, шагнула вперед. Навстречу собственным страхам.

Стоя там, за дверью, я сомневалась – стоит ли войти прежде, чем Лера все расскажет. И не стала. По той простой причине, что это никак не помешает ей озвучить свою версию случившегося. Я же хотела поговорить с Ильей спокойно, наедине, без истерик его пока еще жены. И очень надеялась, что он захочет меня выслушать.

Зайдя, я ожидала чего угодно. Того, что он будет зол. Того, что станет задавать вопросы. Но совсем не того, что обнимет и скажет мне, что я выгляжу чудесно. От его слов, его рук, его взгляда возникло ощущение, будто меня заключили в теплый кокон. И нарушить магию этого момента во мне просто не нашлось сил.

Особенно после того, как он сказал, что любит меня. Показалось даже, что я ослышалась. Ведь не могло же это быть правдой за такой короткий срок?..

Хотя если я это чувствовала, то почему Илья не мог испытывать то же самое? И его признание заставило меня решиться окончательно – нужно было все рассказать. И я должна сделать это сегодня же. Если Валерия не рассказала все сейчас, значит, она что-то задумала. Я не слышала их дальнейшего разговора, но понимала, что это еще не конец. И моя задача – сказать все первой.

Да, я расскажу все Илье сегодня же вечером. За ужином в квартире, которая, я надеялась, станет нам настоящим домом.

Готовя ризотто с морепродуктами, я обдумывала, что сказать Родионову и с чего вообще начать. Поверит ли он мне? Поймет ли мой страх? Простит ли, что не призналась раньше? Вопросов было много, но гадать об ответе не было никакого смысла. Только рассказав Илье обо всем – я могла наконец узнать, что ждет меня дальше.

Сам Родионов в это время находился со Снежаной. Мне нравилось смотреть, как он аккуратно и нежно держит ее на руках. Это было невероятно трогательно – крохотный младенец в крепких мужских объятиях.

– Лали, – отвлек меня от этих мыслей голос Ильи, вошедшего в кухню.

Я повернулась к нему с улыбкой, но она тут же застыла на моих губах. Илья был хмурым, и в его взгляде, который я перехватила, ясно читалось беспокойство.

– Что случилось? – спросила глухо и, уже все понимая, стремительно подошла ближе и протянула руки, чтобы взять Снежану.

– Она вся горит, – сказал Илья то, что я и сама уже заметила.

При прикосновении к коже дочери руку обдало жаром. Я прикусила губу, чтобы не выдать собственного испуга. Такое со Снежаной было впервые и что делать – я совершенно не представляла.

– Надо вызвать скорую, – наконец сказала я.

– У меня есть знакомый врач – педиатр, – откликнулся Илья. – Я позвоню ему сейчас же. Не хочу, чтобы Снежана попала в руки неизвестно кого.

Я лишь кивнула в ответ, стараясь держать себя в руках. Для любой матери самое страшное – это невозможность помочь своему ребенку. А я сейчас не знала, что стоит и чего не стоит делать.

Оставалось лишь ждать.

Приехавший врач, представившийся Иваном Сергеевичем, действовал спокойно и грамотно, отчего я и сама, глядя на его уверенные движения, успокоилась. Дав необходимые лекарства Снежане и рекомендации – нам с Ильей, врач уехал, сказав звонить ему в любое время, если будут какие-то проблемы.

В ту ночь мы с Родионовым дежурили рядом со Снежаной по очереди. Хотя все то время, на какое Илья отправлял меня отдыхать, я все равно не могла сомкнуть глаз. Просто вслушивалась в тишину, пытаясь понять, что происходит с дочерью.

Около четырех утра я решительно встала и направилась к Снежане, настояв, чтобы Илья пошел спать. Какое – то время наблюдала за мирным сном дочери, проверяя намного чаще, чем следовало, не вернулся ли жар. И только когда рассвело, смогла немного расслабиться и поверить, что худшее уже позади.

Уложив Снежану в люльку, я вместе с ней отправилась готовить завтрак. За прошедшую ночь, полную волнений из-за дочери, я начисто забыла о своем намерении поговорить с Ильей. Нам обоим было попросту не до этого. Но сейчас, когда размешивала яйца для омлета, мысли о необходимом разговоре снова одолели разум. Не была уверена, что утро самое подходящее для этого время, но чувствовала, что тянуть с признанием и дальше просто нельзя.

– Доброе утро, – произнес Родионов, появляясь в кухне и, подойдя ко мне, поцеловал.

Я поймала себя на мысли, что мы действительно похожи на настоящую семью. А следом меня прошиб страх от мысли, что могу это все потерять.

Еще недавно у меня ничего и не было. Только дочь, ради которой способна была на все. Теперь же я стояла посреди шикарной кухни и меня целовал мужчина, о котором я могла лишь мечтать. И потерять которого было страшно не меньше, чем Снежану.

– Ты поспал хоть немного? – спросила я озабоченно, глядя на лицо Ильи, где ясно читались следы усталости и недосыпа.

– Я в порядке, – отмахнулся он. – Зальюсь кофе и буду бодрячком. А вот ты вообще глаз не сомкнула.

– Это привычное дело для любой матери, – улыбнулась я. – Я еще посплю в течение дня, когда уснет Снежана.

– Хорошо, – кивнул Родионов коротко и, доев, встал из-за стола.

Я не была готова разговаривать прямо сейчас, но чувствовала, что должна это сделать.

– Илья, мы можем поговорить? – окликнула его, когда тот уже выходил из кухни.

– Что-то срочное? – нахмурился Родионов в ответ.

– Да, – сказала решительно, слыша, как бешено бьет по ушам кровь.

– Это может подождать хотя бы до вечера? – спросил Илья, кидая взгляд на часы. – У меня сегодня важная встреча и я не могу на нее опоздать.

– Надеюсь, не с Валерией? – вырвалось у меня почти панически.

Если он сейчас скажет, что с ней, я выскажу все немедленно. Неважно, что второпях и невпопад, главное, что раньше этой женщины, способной меня оболгать.

– Нет, не с ней, – приподнял Родионов удивленно брови. – А почему ты заговорила о Лере?

– Просто не хочу, чтобы вы виделись раньше, чем мы поговорим, – сказала я прямо.

– Леры нет в моих планах на день, – ответил Илья и, подойдя ко мне, поцеловал. Так властно, словно ставил на мне свою метку. Хотя я и без того готова была принадлежать ему без остатка.

– До вечера, – шепнул он и вышел.

А мне оставалось лишь ждать. Я не представляла, как выдержу целый день ожидания, но Илья в итоге вернулся домой раньше, чем я его ждала.

И по его лицу мне мгновенно все стало ясно. Была Валерия или нет в его планах, а он с ней явно виделся. Сердце у меня упало, когда Родионов произнес ледяным тоном:

– Ты, кажется, хотела мне что-то сказать?

На этот день у меня было назначено важное совещание, но я все чаще задумывался о том, чтобы покончить с делами и уехать куда-нибудь в теплые края. Это будет полезным в первую очередь Снежане, которая родилась в ту пору, когда солнце если и выходило из-за облаков, то светило, но не грело. Да и нам с Лали смена обстановки совсем бы не повредила. И дело было за малым – разобраться с тем, что касалось оформления документов на дочь, а дальше можно было выбирать любое направление на земном шаре. Миллиардер я был, или кто? И если не мог позволить себе чисто физически куда-то отправиться, то на хер мне были все накопления, которые сделал за это время.

– Я думаю, что если мы будем действовать согласно данной схеме, удастся увеличить прибыль вдвое, а то и втрое.

Голос помощника, который описывал нашим будущим компаньонам преимущества сделки с моей фирмой, доносился до меня словно бы издалека. Мыслями я был уже далеко. Там, где лазурная вода накатывала на белоснежный песок, и где Снежана спала в тени пальмы, в то время, как Лали, одетая в купальник, собирала ракушек на берегу. Или ела манго, и сладкий сок стекал по ее подбородку. Сок, который я уже сейчас готов был слизать…

– Илья Алексеевич?

Я нехотя очнулся и вынырнул из своих грез, когда услышал, как меня зовут. Перевел ничего не понимающий взгляд на Максима, и нахмурился.

– Вы согласны с тем, что я только что озвучил? – осторожно уточнил он.

Знал бы я, что именно это было!

– Да, разумеется, – кивнул я, полагаясь на того, кому целиком и полностью доверял. – И на этом, пожалуй, все? – вопросительно вскинул я бровь, намереваясь свалить с работы пораньше.

Максим закивал.

– Все, Илья Алексеевич.

Ну, вот и отлично. Приеду домой, позвоню нужным людям, чтобы уточнить, как можно сделать документы Снежане как можно быстрее. Ну и посидим с Лали, повыбираем, куда отправиться погреть кости. Раньше бы доверил такое дело профессионалам, а сейчас вдруг захотелось сделать что-то самому. Даже предвкушение накатило, когда видел нас вдвоем, обсуждающих курорты и отели.

Я как раз добрался до кабинета, намереваясь закончить свой рабочий день и уехать, когда мне позвонила Лера.

– Илюш, ты сейчас свободен? – спросила она таким тоном, как будто мы с ней не были в состоянии развода.

– Относительно, – произнес я в прижатую ухом к плечу трубку, укладывая документы в портфель. – Что-то случилось?

– Нет, не случилось. Но у меня тут есть кое-кто, с кем тебе бы точно стоило увидеться. Помнишь наш последний разговор?

Я отложил портфель и удобнее перехватил телефон. Еще бы я его не помнил, ведь Лера собиралась привести на нашу встречу мать моего ребенка. Вот только нужно ли это мне сейчас, очень сомневался. Впрочем, наверно, будет правильным сделать две вещи. Первое – увидеться с мамой Снежаны и понять, что у нее в голове. И второе – пока не говорить ни о чем Лали. Мало ли, что она там себе придумает и как отреагирует.

– Прямо сейчас? – все же уточнил я после некоторой паузы.

– Да, – мигом ответила Лера. – Или ты занят?

Я бросил быстрый взгляд на часы. В принципе, даже если сейчас быстро смотаюсь на эту встречу, все равно успею домой раньше положенного, а значит, время на выбор путевки будет.

– Не занят. Где и когда? – приняв окончательное решение, спросил я у Леры, и она продиктовала мне адрес.

Пока ехал на эту встречу, прокручивал в голове, что именно стоит сказать матери Снежаны. Например, что мне очень жаль, что у нас так все вышло, но больше мы в ее присутствии не нуждаемся? Да, это, пожалуй, было бы самым правильным.

Когда прибыл в ресторан, в которым мы условились встретиться, занял столик и заказал себе бокал виски. Нервы были не к черту, спиртное я опрокинул в себя одним большим глотком. А к моменту, когда в ресторан приехали Лера с Олей, я уже успел пожалеть о том, что эта встреча вообще должна была состояться.

– Привет, – поздоровалась жена, и я перевел взгляд на Олю. И офигел. Потому что матери Снежаны, по тем крупицам воспоминаний, которые у меня имелись, никак не могло быть больше двадцати пяти лет. Однако в устроившейся напротив меня женщине я увидел хорошо сохранившуюся и сделавшую себе море инъекций, но все же даму лет сорока пяти-пятидесяти.

– Это Люба, – представила мне незнакомку Лера, и я нахмурился.

– Кажется, ты обещала привести Олю, – сказал я, повернувшись к жене и мигом теряя интерес к той самой Любе.

– Да, но она прийти отказалась. – Жена вздохнула и на лице ее появилось скорбное выражение. – И я думаю, ты понимаешь, почему.

Она вскинула на меня глаза, но я ни черта не понимал. Почему это я должен был понимать подобное?

– Не понимаю, – покачал я головой, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – И разве должен?

– Конечно, – подернула плечами Лера. – Я была уверена, что ты уже начал догадываться.

Пришлось сделать глубокий вдох. Я ни х*я не разбирался во всех этих загадках и предпочитал сейчас говорить открыто.

– О чем, черт тебя подери? – потребовал ответа от жены.

– Да об Оле, конечно! – искренне удивилась Лера. – И о Лали твоей. Ведь это – одно лицо.

Чего, бл*дь?

Я коротко рассмеялся, услышав эту охерительную чушь, но, надо сказать, внутри уже появился червячок сомнения.

– Кто одно лицо, Лер? Ты можешь говорить конкретнее?

– Лали и Ольга, мать твоей дочери. Лали ее и родила, Родионов! Но до этого буквально заставила меня принять ее в нашу семью, потому что я боялась за жизнь нашей Снежаны!

Б*я! Это был какой-то пи*дец! Неужели моя жена была способна придумать все это, чтобы я с ней остался? Очернить в моих глазах Лали, заставить думать, будто она способна на такой фарс?

– Давай по порядку, – глухо выдохнул я, подаваясь к жене и впиваясь взглядом в ее лицо. – Все от начала и до конца.

Лера же вздохнула и начала рассказывать.

– Лали и есть та самая Оля, которую ты… поимел, когда мы поссорились. Она залетела, приходила к тебе, чтобы начать тянуть из тебя деньги. И ты их действительно дал. – Жена невесело усмехнулась и опустила глаза, но тут же подняла взгляд снова, чтобы установить со мной зрительный контакт. – Только дал их на аборт… через секретаршу. И забыл об этом. А Лали, видимо, нет. Она решила, что сможет получить от тебя гораздо больше, чем эти жалкие крохи. Но когда родила ребенка, видимо, поняла, насколько это будет тяготить ее. Тогда она попыталась продать Снежану. Уж не знаю, на что рассчитывала, но предложила это Любе.

Жена замолчала, я же перевел взгляд на вышеозначенную несостоявшуюся покупательницу. Внутри меня творилось такое, чего бы не пожелал почувствовать никогда и никому. Нет, я не верил. Отказывался воспринимать слова Леры в качестве правды, но и сомнениям места было много.

Ведь если жена не лгала мне, то Лали в любом случае скрывала от меня сам факт того, что она и является биологической матерью Снежаны. И это после всего, что между нами было!

– Да, так и есть, – кивнула Любовь, начиная свой рассказ. – Дело в том, что я – соседка Лали, и мы общались до того, как она родила ребенка и исчезла. Это сейчас я уже понимаю, куда именно она отправилась, а первое время задавалась вопросом, почему Лали вдруг пропала после того, что мне предложила.

– Что она вам предложила? – уточнил я.

– Она предложила за деньги удочерить вашу Снежану. Лали знала, что мы с мужем… в общем, много лет мы бесплодно пытались завести ребенка. И однажды, когда Лали возвращалась с прогулки, а я стала восхищаться тем, какая у нее прекрасная малышка, она предложила мне удочерить ее. Естественно, за деньги. И я уже готова была пойти на этот шаг! Я готова была попытаться спасти девочку, ведь не предложишь такое от хорошей жизни…

– … а потом оказалось, что Лали нашла другой способ, – снова вступила Лера. – Подкинуть ребенка тебе, ведь у тебя гораздо больше денег, чем у любой другой женщины, которой она могла продать Снежану!

– Но как при всем при этом она оказалась няней при моей дочери? – процедил я, переводя взгляд с жены на Любу и обратно.

Что-то во всем этом было чертовски неправильно. Может, тот факт, что я в принципе сидел и слушал эту несусветную чушь?

– В этом виновата я… – всхлипнула Лера. – И сейчас ужасно себя за это виню. Дело в том, что когда она подбросила ребенка, я первым делом позвонила Аркаше. Оказалось, что охранник видел машину, которая подъехала к нашему дому, и запомнил номера.

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – задал я закономерный вопрос.

– Потому что я… была растеряна! Я была уничтожена! Хоть и старалась этого не показывать. У тебя на стороне родился ребенок, понимаешь? Для меня это стало шоком.

– И все же ты действовала весьма разумно.

– Да. И что с того? Я умею мобилизировать все силы, когда это нужно. Ты меня предал, Родионов… И ты сейчас хочешь меня обвинить в том, что я попыталась сделать как лучше для нас и твоего ребенка? – Лерин вопрос был произнесен визгливым тоном, на что я лишь ответил коротко:

– Дальше.

– А что дальше? Аркаша очень быстро нашел все контакты твоей Лали. Я позвонила ей. Сначала она отнекивалась, а потом стала предлагать суммы, за которые станет молчать и не будет устраивать скандал. Лали очень быстро нашла способ тянуть из нас деньги. Ну а я… мне было так жалко Снежаночку… Я так не хотела, чтобы наша семья окунулась в грязь, если бы вдруг ты нашел Лали сам! Я предложила ей сделку. Она станет няней Снежаны, чтобы твоя дочь не пострадала без материнской ласки, а я… стану платить ей деньги. Очень большие деньги!

Я поморщился, вскинул руку, давая понять, чтобы Лера замолчала. И она послушалась, замолкла и как будто стала меньше.

– Почему ты мне все не рассказала? Я не понимаю, Лер, – признался я.

– Да потому что я боялась! За наш брак боялась, Родионов, как ты этого не понимаешь? Кто знал, что эта стерва способна была навешать тебе на уши? Но я все же поняла свою ошибку. И пыталась раз за разом избавиться от этой дряни. Даже предлагала ей суммы, на которые бы она смогла исчезнуть и больше не появляться. Но она сделала ставку на тебя. – Лера зло рассмеялась и промокнула уголки глаз пальцами.

– Что значит – ставку? – уточнил я.

– А то и значит! Ты – гораздо более лакомый кусочек, чем просто бабки за то, чтобы быть возле Снежаночки и выполнять материнские обязанности, прикрываясь местом няни. И, как видишь, у нее это получилось. Теперь ты ее любишь, а я при этом никто.

Я поднялся из-за стола, не в силах больше находиться в этом всем и желая лишь одного – отправиться домой и поговорить с Лали. Складный рассказ Леры мог быть разбит в пух и прах одним лишь словом той женщины, которой я так безоговорочно верил. Ей достаточно было сказать, что она для Снежаны никто, просто няня. И это бы убедило меня во всем.

– Я тебя понял, Лер. Спасибо, что рассказала, – произнес я, и прежде чем жена мне ответила хоть что-то, направился к выходу из ресторана.

Домой я примчался через полчаса. Снедаемый сомнениями и миллиардом разных мыслей, вошел на кухню, где застал Лали готовившей для ужина очередной свой кулинарный шедевр. Некоторое время я стоял, наблюдая за ее хрупкой фигуркой, не представляя, что мне делать со словами Леры, если они вдруг окажутся правдой.

Она обернулась, и испуганно на меня посмотрела, как будто мысленно ждала, что я приеду и начну разговор на ту тему, которая ей совершенно не понравится. И я задал вопрос первым:

– Ты, кажется, хотела мне что-то сказать?

Лали растерянно моргнула, выключила конфорку и сделала глубокий вдох.

– Да, хотела, – сказала она и кивнула за стол. – Может, присядем?

– Давай, – подернул я плечами. Устроился на одном из стульев, дождался, пока Лали сядет напротив. – Я слушаю, – сказал ей, а сам молился, чтобы она заговорила о какой-нибудь незначительной ерунде. Но уже знал, что речь пойдет именно о материнстве Лали.

– Я хотела сказать тебе… в общем… та Оля, с которой, ну…

– Которую я трахнул в том баре? – вскинул я бровь.

Лали стушевалась, но ненадолго. Сначала опустила взгляд, потом опять подняла на меня глаза.

– Да. Это я и есть, – все же сказала она, и у меня все внутри оборвалось.

Я смотрел на женщину, в которую так быстро и бесповоротно влюбился, и гадал, что из сказанного Лерой правда, а что – нет.

– Значит, ты мать Снежаны? – сложив руки на груди, как будто этот жест мог спрятать меня от свалившейся на голову реальности, спросил я.

– Да. Я ее мать.

– Поэтому ты и кормишь ее грудью? Нет никакого похищенного ребенка?

– Нет, – призналась Лали, и спросила: – Ты ведь уже знал? Я имею ввиду, когда приехал домой?

– Да, знал. Но надеялся, что ты скажешь, что это не так.

– Ты не хочешь, чтобы я была матерью Снежаны? – спросила Лали, и в голосе ее появились нотки горечи.

– Я не хочу считать, что все это время ты мне врала, – отрезал я, поднимаясь на ноги.

У меня внутри все кипело, но я сосредоточиться не мог на том, что чувствую в первую очередь. Только знал, что ощущения похожи на какую-то черную дыру, в которую и улетают все эмоции.

– Я врала вынужденно! – воскликнула Лали. – Боялась, что вы с Лерой заберете моего ребенка.

– Именно поэтому пришла ко мне беременной, чтобы я о нем знал? – не сдержался я. – И поэтому согласилась, когда Лера предложила тебе стать няней?

– Да, именно поэтому! – с жаром сказала Лали, и мне этого уже было достаточно.

Даже слишком. Я вообще не представлял, как все это пережить и как из всего выйти, будучи в здравом уме. Сейчас все настолько смешалось, что мне нужно было лишь одно – остаться одному и подумать обо всем этом. А потом, возможно, принять какое-то решение. Вот только бы знать, какое.

– Илья! – окликнула меня Лали, когда я направился к выходу, намереваясь уехать на эту ночь куда-то, где смогу побыть в одиночестве.

Я развернулся на полпути и вскинул руку, давая ей понять, что буду говорить сам.

– Мне нужно время, Лали. Потому что я уже ни хера не понимаю в этом всем. Пока оставайся здесь, ты нужна Снежане. А потом решим, что с этим делать.

И быстро, пока не передумал (потому что очень хотелось это все же сделать) направился к выходу из дома, чтобы сесть за руль и уехать туда, где не будет никого и ничего, кроме бутылки виски.

– Подожди!

Короткое слово вырвалось у меня само по себе и прозвучало крайне отчаянно. Я понимала, что нужно сейчас отпустить Илью, дать ему обо всем подумать и просто переварить то, что он узнал. Но также я чувствовала, что мне сейчас просто необходимо знать, что напела ему Лера. И есть ли у меня причины опасаться того, что он лишит меня ребенка – я тоже хотела знать. Прямо сейчас. Потому что его «пока оставайся» не внушало мне спокойствия. И я знала, что просто сойду с ума, если буду вынуждена гадать о том, что будет дальше. И бояться. И пусть сейчас было разумнее промолчать, терпения на это у меня попросту не было.

– Что? – спросил Илья, когда пауза затянулась и я вдруг поняла, что не сказала ни слова.

– Скажи… пожалуйста, что наговорила тебе Лера?

Я поймала в ответ изучающий взгляд, словно Родионов примерял на меня слова своей жены и решал – так оно или нет. А значит, сомневался.

– Она сказала, что ты пыталась продать Снежану бездетной женщине. Лера привела ее на встречу.

– Это неправда! – вырвалось у меня возмущенно и теперь уже я вглядывалась в Илью, пытаясь понять – неужели он поверил этим словам? Нет, даже не так! Неужели он допускал просто мысль, что я могла так поступить?

Нет, я понимала, что мы друг друга почти не знаем. Что с женой он прожил куда дольше и у него больше оснований верить ей, чем мне. Но ведь этот человек видел, как Лера способна лгать! Он своими глазами наблюдал за тем, как я обращаюсь со Снежаной! Он мог заметить, что она для меня значит! И сейчас он, признававшийся мне в любви еще вчера, сегодня думал, что я могла продать свою дочь….

– И ты ей поверил? – выдавила я, не в силах скрыть возникшую внутри горечь.

Его ответное молчание резало больнее ножа.

– Я не знаю, кому и чему верить! – взорвался в итоге Илья. – Знаю лишь, что ты мне солгала!

– У меня были на это причины! – почти выкрикнула я в ответ.

– Я не хочу сейчас ничего слушать, – отрезал Родионов. – Я уже сказал тебе – все решим потом!

И с этими словами он вышел, а я больше не пыталась его остановить. Главное я уже услышала.

Сегодня Лера наплела ему, что я пыталась продать свою дочь, и он сомневался во мне – как минимум. Завтра она наврет ему что-нибудь еще и Родионов вышвырнет меня отсюда в два счета. И случится именно то, чем угрожала мне уже однажды Валерия – меня лишат всех прав на дочь.

Конечно, можно было сидеть здесь и ждать чуда. Того, что Илья остынет и все поймет. И я очень хотела ему довериться, и так и сделала бы, если бы не была матерью. Если бы не боялась до полусмерти потерять своего ребенка.

Он не верил мне и у меня тоже не было причин верить ему с этого момента. Я знала лишь, что должна защитить свою девочку. Человек, которого я любила, снова превратился в угрозу для меня и Снежаны. Сегодня я не узнавала в нем того, кто говорил, что любит меня и хочет прожить со мной жизнь. Хотя нет, мне он такого напрямую не говорил. Он сказал это Лере и это могло быть всего лишь отмазкой с целью избавиться от жены.

Я наверняка поступала неправильно. Но просто шла по пути наименьшего риска. Потерять Илью мне было страшно и больно, но жить как на пороховой бочке в страхе, что меня лишат дочери – я не могла тоже. Поэтому сделала то единственное, что диктовал мне материнский инстинкт.

– Лиль, – выдохнула я, когда подруга ответила на звонок. – Мне нужна твоя помощь.

Лилька примчалась ко мне уже через полчаса. Лицо у нее при этом было возбужденное – мой крик о помощи явно взбудоражил ее авантюристскую натуру.

– Ну, рассказывай, – потребовала она прямо с порога.

Я понимала, что она – моя последняя надежда. Если Лиля мне не поможет – рассчитывать больше не на кого. Поэтому быстро и кратко выложила ей всю правду.

– Надо мотать, – решительно кивнула подруга, когда я договорила. – Кто знает, чего от этого богатея ждать?

– Поэтому я тебя и позвала, – ответила, нервно заламывая руки. – Мне некуда идти и у меня совсем нет денег…

– Это мы решим, – отмахнулась подруга. – У меня есть достаточно средств.

– Я тебе все верну, – пообещала я. – Еще ты говорила, что твой новый ухажер очень влиятельный человек….

– Так и есть, – кивнула Лиля. – У него есть связи в полиции и не только.