Гувернантка для герцога Дэр Тесса

— В портовый город?

Ощутив подступающую дурноту. Алекс на миг закрыла глаза.

— Они могут выдать себя за мальчиков, чтобы наняться юнгами на корабль.

Чейз грязно выругался. Настолько грязно, что этому мог бы позавидовать любой пират с почерневшей от пороков душой.

А Алекс мысленно ругала себя. Она должна была понять, что Розамунда участвовала в их пиратских играх не из прихоти. Она была очень внимательна. И не только к тому, как овладеть навыками, необходимыми для юнги, но в первую очередь к тому, как и где найти работу.

Все это время Алекс должна была дать почувствовать девочкам, что у них есть дом. Вместо этого она учила Розамунду, как сбежать из дома, быстро и не боясь ничего, и так, чтобы оказаться в недосягаемости.

Чейз покинул детскую с такой же стремительностью, как и вошел в комнату. Загрохотал сапогами по лестнице вниз.

И снова Алекс поплелась за ним.

— Мне так жаль, — запинаясь, произнесла она. — Это все из-за меня. Это моя вина.

Он не остановился, чтобы поддержать ее самообвинения.

— Грум сейчас подаст лошадь. Я начну поиски с линий почтовых карет, отправляющихся на юг. Может, там кто-то заметил похожих по описанию девочек, которые покупали билеты, и если да, то до какого пункта назначения они собирались добраться. Если это ничего не даст… Ладно, будем надеяться, что до этого не дойдет.

— Я еду с тобой.

— Нет. Ты будешь мне только обузой. Кроме того, кто-то должен остаться здесь на случай, если они вернутся сами.

— Но я…

— Все! — Чейз подошел к ней, обхватил ее лицо ладонями. — Я их найду. Не важно, в какую сторону они отправились. Я их найду и привезу домой.

Уже наступил приветствия.

— Скажи мне, что они здесь.

Алекс отчаянно, всеми фибрами души желала сказать ему это, однако лишь отрицательно покачала головой.

— Я отправила записки Пенни и Николе. Они их не видели, но пообещали сообщить тут же, если что-нибудь узнают. Я также написала твоему брату. Джон отправился на их поиски.

— Но пока ни единого слова.

— Да.

Он был бледен, выражение лица суровое. Алекс еще ни разу не видела его настолько встревоженным. Устало добравшись до кресла, рухнул в него и спрятал лицо в ладонях.

— О, Чейз! — Торопливо подойдя к нему. Александра опустилась перед ним на колени и обняла за плечи. — Мы их найдем. Обязательно найдем.

— Ладно, я пошел. — Опираясь на подлокотники кресла, он заставил себя встать. — Я не могу сидеть здесь и просто ждать.

— Ты устал. Позволь, я пойду вместо тебя.

— Я уже сказал.

Положив руку ему на грудь, Алекс решительно толкнула его назад в кресло.

— Этим должна заниматься я. У меня есть отличный шанс найти девочек. Я практически разработала этот план побега.

Алекс могла бы нанять корабль и отправиться в погоню, если бы это потребовалось. Мысль о том, что надо снова выйти в море, пугала ее, но этот ужас был не сравним со страхом потерять девочек.

И потерять Чейза тоже.

В парадную дверь постучали.

Они бросились в холл.

Когда входная дверь распахнулась, на пороге как будто в ответ на их молитвы они увидели ее — упрямую вороватую десятилетнюю девчонку.

— Розамунда! — Чейз заключил воспитанницу в объятия, прижал ее голову к своей груди. — Слава богу! Слава богу!

Алекс выглянула за дверь, оглядела пустые ступеньки у входа, тротуар.

— Дейзи? А где Дейзи?

— В наемной карете. Она серьезно пострадала.

— Петерсфилд. Это надо же! — Чейз отхлебнул бренди. Ароматный напиток проложил обжигающую дорожку вниз по усталому охрипшему горлу. — Они добрались до Петерсфилда. Это рядом с Портсмутом.

Кивнув. Алекс шмыгнула носом.

— Я знаю.

Часы, прошедшие после появления Розамунды на пороге дома, она потратила на три основных дела.

Первое — вызвала доктора.

Второе — вытянула из девочки подробности их приключения.

Третье — села после всего в уголке детской и стала наблюдать за спящими детьми.

— Петерсфилд… — ошеломленно повторил Чейз.

Судя по всему, гениальный план Розамунды состоял в том, чтобы доехать до Портсмута в почтовой карете, — всего-то девять часов пути, по ее словам. По приезде туда, как и предполагала Алекс, девочки собирались остричь волосы, обрядиться в штаны и попытаться устроиться на какой-нибудь корабль юнгами.

План удался бы с легкостью, если бы не внезапно возникшая проблема. Спускаясь по веревке из окна, Дейзи не удержалась и упала. Она приземлилась на руку. Розамунда не стала обращать внимания на сестру, которая жаловалась на боль в руке, — надо было торопиться. В конце концов. Дейзи была большим специалистом в придумывании разных недомоганий. Тем не менее, когда рука начала распухать и приобрела синеватый оттенок, стало понятно, что требуется помощь врача. Они вышли из почтовой кареты в Петерсфилде и сели во встречный дилижанс, который ехал в обратном направлении, на север.

— Ты должен признать, что девочки организовали все с большим умом. Розамунда поняла: нужно вернуться домой. — что они и сделали. Обрати внимание, с какой решимостью и смелостью они…

— Прекрати! — оборвал ее Чейз. — Ты видишь только светлую сторону событий. Если бы Дейзи не упала, они бы уже целый день находились в море. А если бы Дейзи упала с большей высоты и разбилась насмерть?..

Содрогнувшись, он постарался стереть возникшую в его воображении жуткую картину: Дейзи, лежащая в луже крови на каменной мостовой.

— Их возвращение стоило денег, потребовало ума и смелости, — продолжала Алекс. — Эти деньги, ум и смелость они могли бы использовать для того, чтобы отправиться в любое другое место, но девочки вернулись домой.

Чейз стиснул зубы. Как она может! Как она смеет считать выдающимся достижением то, что дети не умерли, и вдобавок пытаться превратить это происшествие в морализаторскую историю?

Сейчас именно Алекс нужно обратиться лицом к реальности.

И он поможет ей в этом.

Поднявшись. Чейз махнул рукой Алекс, чтобы она следовала за ним. Выйдя из детской, он направился в ее спальню.

Чейз сорвал со стены одно из объявлений о сдаче внаем коттеджа, которое прикрепила Алекс.

— Я хочу купить этот коттедж. — Он внимательно прочитал текст объявления — Пожалуй, я куплю тебе дом получше этого. Такой, где будет достаточно комнат, чтобы разместиться тебе и девочкам.

— Мне и девочкам?

— Да. Я предлагаю тебе продлить наш договор на работу в качестве гувернантки. На неопределенно долгий срок.

— В качестве гувернантки? Не понимаю.

— Нет. О чем я только думаю? Ты больше не хочешь оставаться гувернанткой. Я найму другую гувернантку, которая будет жить с вами и учить девочек. А ты станешь астрономом, разумеется. — Чейз просмотрел другие объявления, пришпиленные к стене. Ни один из предлагавшихся домов не был сколько-нибудь привлекательным. — Тебе потребуется дом, стоящий на холме. Барроу подыщет такой.

Он вышел из комнаты и направился к лестнице.

— Чейз, постой! Ты говоришь ерунду.

На этот раз Алекс была не права. Он полностью отдавал себе отчет в том, что знал с самого начала, но пытался это игнорировать.

— Ты хочешь сказать, что отправляешь меня с девочками и какой-то гувернанткой

жить в загородный коттедж?

— В большом доме на склоне холма.

— А какое место отведено тебе в этом плане, можно спросить?

Чейз сжал зубы.

— Я буду далеко.

— О нет! — Алекс прижала ладонь ко лбу. — Вчера ты был готов, чтобы мы начали жить вместе. Вчетвером, как семья. Вдруг случилась неприятность — и у тебя уже новый план? Все опять будут влачить жалкое существование?

— Влачить жалкое существование означает по крайней мере, что все останутся живы. Случилась не какая-то мелкая неприятность. Алекс. Дейзи выпала из окна. Она могла умереть на улице. И опять меня нигде не могли отыскать! Я в это время прохлаждался на постоялом дворе с женщиной.

Она вздернула подбородок.

— С женщиной?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

Александра двумя руками взяла его руку. Ее слова прозвучали холодно и разумно.

— Я знаю, что ты хочешь этим сказать, и понимаю, почему это пугает тебя. Но это не одно и то же. У Дейзи все будет хорошо.

Чейз пришел в неистовство.

— У нее сломана рука!

— Да, у нее сломана рука, но с ней все будет в порядке.

Чейз только покачал головой, потом прошел в кабинет, на ходу вытащив из жилетного кармашка ключ от секретера. Он открыл потайной ящичек, достал и пересчитал банкноты.

— Пять фунтов в неделю. Двести в конце лета. — Чейз сложил банкноты в пачку. — Вот. Здесь двести пятьдесят фунтов. Твоя зарплата.

— Чейз, не поступай так с девочками! Не поступай так со мной!

Он бросил ключ на стол.

— Я должен так поступить. Моя ошибка заключалась в том, что я поверил, пусть на миг, что могу поступить иначе.

Александру все считали разумным человеком: практичной, целеустремленной. Чейз тоже хотел верить в то, что она понимает его, действительно видит, каков он есть, каким быть не может и каким станет в будущем.

Выходит, это была иллюзия. Сегодня она не слышит его, считает его лучше, чем он есть на самом деле, и настаивает на этом, убеждая его. Никакие аргументы, никакие свидетельства с его стороны не разубедят ее. Она просто отмахнется от его доводов. Поэтому у него остается один способ достучаться до нее.

Нужно сделать ей больно. Очень больно.

Даже если это уничтожит и его тоже.

— Мне и думать нельзя было о том, что мы поженимся. Это была ошибка.

— Зачем ты делаешь это? — Голос у нее дрожал. — Я знаю, ты любишь меня, хотя тебе страшно это признать.

— Даже если я действительно люблю тебя, сейчас это не имеет никакого значения. Я опекун Розамунды и Дейзи, а скоро стану герцогом Бельвуа. Мне нужно принимать во внимание обязательства, связанные с этим. Иначе я не сумею преодолеть барьеры, которые выставит передо мной высший свет. Подумай, как это пагубно отразится на судьбе девочек, если я женюсь на женщине, которая настолько ниже меня по положению в обществе.

— Ниже тебя? Это абсурд. Чейз. Это никого не интересует.

— Интересует. И в первую очередь сэра Уинстона Харви, который сделает все, чтобы никто не забыл, что ты когда-то была просто гувернанткой.

— Я никогда не была просто гувернанткой!

Он протянул ей банкноты.

— С этого момента ты не гувернантка.

В уголках ее глаз скопились слезы. Потом слезы повисли на ресницах. Терзая ему сердце, она не смахнула их — позволила пролиться. А он стоял и смотрел, как слезы текли по ее щекам.

Чейз был готов вырвать сердце из своей груди и швырнуть в пламя камина. За все то хорошее, на что сердце его подвигло, теперь придется расплачиваться.

Александра проигнорировала деньги.

— Я не верю, что ты говоришь искренне. Я знаю, ты намного лучше, чем хочешь казаться. Ты добрый, с любящим сердцем. Но даже если пропустить мимо ушей твои слова, это не будет означать, что они не ранят.

— Забери деньги. Александра. И телескоп тоже. Мне он не нужен.

— Я не нуждаюсь в плате за добро…

— Мне кажется, нам следует заключить сделку.

Алекс покачала головой.

— Завтра, послезавтра, а может, на следующей неделе ты очнешься и поймешь.

каким идиотом был, и захочешь все исправить. Скажу тебе сейчас: будет слишком поздно! В последний раз я доверилась своим надеждам. Чейз. В последний раз я посмела мечтать о будущем, связанном с тобой. Что ж, теперь я вижу, как мечты разбиваются вдребезги.

Он посмотрел ей в глаза и кивнул.

— Вот и хорошо.

Глава 33

После того как все это случилось, Чейзу понадобился всего один час, чтобы осознать, каким идиотом он был, ведь девочек невозможно вычеркнуть из его жизни.

Когда настало время вправить Дейзи руку. Чейз удерживал ее, чтобы доктор смог сделать необходимые процедуры. Дейзи оглушительно кричала от боли и пыталась вырваться. Он с радостью позволил бы сломать себе руку и обе ноги, если так можно было бы взять ее боль на себя. Это было самое большое мучение, какое он испытал в своей жизни.

Наконец все закончилось. Дейзи заснула, утомленная борьбой. Чейз тоже чувствовал себя как выжатый лимон. Он проводил доктора до дверей, забросав по пути таким количеством вопросов, что тот повернулся и пристально посмотрел на него. «Ты знаешь хоть что-нибудь?» — было написано в его взгляде.

Нет, что касается обязанностей опекуна, он не знал и не понимал, но был готов учиться.

Что было дальше? Ужин, ванна, чтение вслух. Какие-то другие, полные любви ритуалы были абсолютно незнакомы ему. Вино в этом списке не значилось, к сожалению. Пока, во всяком случае.

Вдруг он услышал всхлипывания, доносившиеся из столовой. Нагнувшись, заглянул под стол.

— Розамунда?

Девочка отвернулась и вытерла глаза рукавом, чтобы скрыть слезы.

Чейз опустился на четвереньки и залез к ней под стол.

«Спокойно, — сказал он себе. — Не напугай ее».

Розамунде нужно было почувствовать уверенность в себе, и он должен был помочь ей в этом, несмотря на то что таким неуверенным в себе, как в данную минуту, Чейз еще в жизни себя не ощущал.

— С Дейзи все в порядке, — сказал он. — У нее все прекрасно.

— Она кричала. Я слышала.

— Доктор вправил ей руку, наложил повязку. Через пару месяцев наша Дейзи будет как новенькая. — Чейз положил руку на плечо Розамунде. — Это не твоя вина. Ты меня слышишь? Это был несчастный случай. Не вини себя.

— Вы же не думаете, что я поверю в это. Ведь это я велела ей спуститься из окна по веревке. Она не упала бы, если бы не я.

— Ладно. Возможно, ты виновата — отчасти. Но тогда в этом есть и моя вина. Я должен был сделать так, чтобы вы чувствовали себя здесь в большей безопасности. — Чейз устроился поудобнее в узком пространстве, подтянул колени к груди. — Хочешь, я расскажу тебе одну историю?

— Одну из тех нравоучительных историй с моралью в конце? Нет уж, спасибо.

— Это просто грустная история, но со счастливым концом.

Ясно и просто Чейз рассказал ей про то, как погиб его кузен Энтони, опустив только наиболее скандальные подробности, естественно. Но суть оставил без изменений.

— Я пообещал позаботиться о брате, — сказал он в заключение. — И не оказался в нужном месте, когда был необходим ему.

Девочка молчала. Ему не хотелось бы испытать то, что сейчас переживала она.

Ей всего десять лет, а он здесь, чтобы утешить ее, а не вызывать в ней угрызения совести.

— Когда вы с Дейзи перешли под мою опеку, — продолжил Чейз, — я сам не верил в то, что смогу быть хорошим опекуном и защитником. Я же не смог защитить своего кузена. А вдруг с вами случится то же самое? Именно поэтому я собрался отправить вас в школу при первой возможности. Так будет лучше для нас для всех, сказал я себе.

У Розамунды затекли ноги, и она поменяла положение.

— Теперь вы думаете, что были не правы?

— Я редко бываю прав, — сказал, тяжело вздохнув, Чейз. — Если честно. Розамунда, я был в ужасе. Не только из-за истории с Энтони, хотя мне очень не хватало его. Я боялся потерять еще кого-то в очередной раз, поэтому не хотел привязываться к вам.

Она всхлипнула.

— Я тоже не хотела привязываться к вам.

— Сколько бы я ни старался избежать этого, все равно, мне кажется, я вас полюбил, обеих. Очень сильно! Когда вы сбежали, я был вне себя от горя. Я с ужасом думал: каким теперь пустым будет мой дом, какой теперь пустой будет моя жизнь без вас.

— А я думала о том, как пусты наши желудки. Надо было захватить с собой побольше сандвичей. — Розамунда уткнулась подбородком в колени. — Или лучше было вообще не убегать.

Чейз улыбнулся.

— Мы с тобой два сапога пара. И что нам теперь делать?

Розамунда пожала плечами.

— Вот что я думаю. Прошлое изменить невозможно. Если позволить прежним ошибкам завладеть нами, мы так и не сдвинемся с места, а место это плохое. Поверь мне, я провел там несколько лет. Единственный выход — двигаться вперед. Может, я и не лучший опекун, и защитник, а ты не лучшая воспитанница, но, если мы будем хорошо относиться друг к другу и стараться все делать как должно, тогда все получится. — И добавил: — Имей в виду, нам всем нужно сделать многое, чтобы исправить наше поведение. На людях как минимум. Но я постараюсь, если ты меня поддержишь. Что скажешь?

Девочка молчала. Чейз понимал, какая внутренняя борьба в ней происходит. Ей не хотелось признавать, что она нуждается в нем или в ком-нибудь еще.

— Моргни один раз, если «да», моргни два раза, если «нет».

Вместо этого Розамунда склонила голову к его плечу.

— Расцениваю это как «да». — Он обнял девочку и поцеловал в макушку. — Надеюсь, ты все поняла. Не отступай назад.

Розамунда подняла голову.

— А где теперь мисс Маунтбаттен? Она забрала свои вещи. Вы ее уволили из-за того, что мы сбежали?

— Я нанимал ее до конца лета, чтобы она учила вас с Дейзи. Лето подошло к концу. Вот и все. Но тебя и Дейзи пригласили бывать по четвергам у леди Пенни на чаепитии. Там вы ее и увидите.

Розамунда с сомнением посмотрела на него. Так смотрит судья во время процесса над преступником. Девочка, кажется, могла бы вытаскивать правду из самых закоренелых воров и убийц.

— Ну ладно, это не все. Мы с ней поссорились.

— Вы собираетесь извиниться перед ней?

— Не сейчас… Пока — нет!

Тогда будет поздно, сказала она, уходя. А может быть, слишком рано? Если у него еще осталась надежда на, то, что ему когда-нибудь удастся завоевать доверие Алекс — и любовь, — тогда он должен доказать, что достоин этого. И не только ей, но и себе.

— Значит, вы совершили что-то по-настоящему ужасное.

Чейз кивнул.

— Если честно — да.

— Тогда это означает… У вас есть единственный выход — двигаться вперед и все делать как можно лучше, — сказала Розамунда.

— Не заставляй меня жалеть о том, что я опекун.

Она заговорила низким голосом, передразнивая его:

— И не отступать назад.

Чейз раздраженно вздохнул.

— Ты собираешься говорить со мной моими же словами?

— Да.

— Тогда обещаю, что стану приличной юной леди.

— Блеск! — Она выбралась из-под стола. — У меня есть несколько незаконченных салфеток. Можете вышить их до конца.

Даже бисквитов Николы было недостаточно, чтобы утешить ее.

Именно поэтому Александра сидела сейчас в малой столовой особняка Эшбери перед тоффи-тортом с вилкой в руке, уныло ковыряла кусок торта и слизывала с него глазурь. Рядом Эмма мерила шагами комнату, на ходу укачивая капризничавшего ребенка. А у кошки — настоящей разбойницы — сегодня было хорошее настроение. Она терлась о ноги Алекс и мурлыкала.

Александру окружали любимые друзья, ребенок, кошка и… торт.

— Действительно, — вдруг объявила она. — Зачем нужны эти мужчины?

— Кажется, у нас вот-вот появится новый сосед. Кто-то скоро поселится в доме на углу.

— В следующем за домом Пенни?

— Да. — Эмма прекратила свое хождение и подошла к окну. — Рабочие целую неделю туда ходят. Слуги говорили, что видели какого-то мужчину, по виду джентльмена, но больше никто ничего не знает. Кто бы он ни был, готова поспорить, что этот бедняга не станет держать коз в саду за домом, а выдру в дождевой бочке.

— Пока я видела только одного джентльмена. И это — маркиз Ричмонд. — Алекс взяла у матери плачущего младенца. — Теперь моя очередь. А ты съешь кусочек торта.

— Я хочу попросить тебя кое, о чем, — сказала Эмма. — Нам с Эшем было бы приятно, если бы ты согласилась стать крестной матерью нашего Ричмонда.

Алекс открыла рот от удивления.

— В самом деле?

Эмма кивнула.

— Я бы с радостью, — откликнулась Алекс, — но я католичка и уже давно не была на службе.

— Крестным будет Хан, а он мусульманин. Мой отец — англиканский священник и

жуткий ханжа к тому же. А Эш — это Эш. Мы не станем скрупулезно придерживаться церемонии.

— Ваш священник это позволит?

— Поместье Эшбери дает ему пропитание. Его уговорят.

— Тогда для меня это большая честь.

Переложив ребенка на одну руку, другой она обняла Эмму. Потом это объятие радости превратилось в объятие, полное отчаяния. И Александра разразилась слезами, которые долго копила в себе.

— Ой, извини! — хлюпнув носом, отстранилась Алекс от подруги. — Тебе вполне достаточно одного плачущего создания. Не хочу становиться вторым.

— Не говори глупости. И не сдерживай себя. — Эмма забрала у нее малыша и, устроившись в кресле, расстегнула платье спереди. — Вот если бы и тебя можно было успокоить, накормив как следует или сменив пеленку.

— Я чувствую себя так глупо. Позволила себе поверить, что Чейз любит меня, что мы будем вместе. А через день мечты разбились вдребезги.

— Что, если все еще можно собрать заново? Ты же знаешь, он любит тебя.

— Дело не в этом. Он не позволяет никому любить себя.

Пока Алекс наблюдала, как подруга кормит ребенка грудью, ее сердце сжалось от боли. Она никогда не думала, что выйдет замуж, никогда по-настоящему не мечтала о собственных детях. Но вот ее сердце открылось для этой мечты. Мечты о детях проникли в ее сердце и поселились там.

Теперь надежды исчезли, но место в сердце для них осталось, пустое и тоскующее. Рядом с двумя нишами, которые носили имена Розамунда и Дейзи, рядом с небольшой пещерой, предназначавшейся для Чейза.

Они услышали, как постучали во входную дверь.

— Хан откроет, — сказала Эмма и, понизив голос, добавила: — Может, это он?

— Нет не он, — громко произнесла Алекс.

Но ее мысли пришли в смятение. Что, если это действительно он? Это может быть он. А ей хочется, чтобы это был он? Вдруг он попросит ее вернуться?

Может, он принес бриллиантовое колечко — опустится на одно колено, попросит выйти за него… А, потом посадит перед собой на своего единорога, и они поскачут в лучах закатного солнца…

Размечталась! Ну в самом деле. Алекс!

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»