Академия Космического Флота: Аромат эмоций Селена Сирена
– Слово предоставляю адвокату защиты.
Эрик невозмутимо поправил причёску и подошёл к виртуальному экрану, на котором сгорбленная и смертельно пьяная Анестэйша сидела за столом капитана Валлуни. Несколько секунд он молчал, а затем растянул губы в довольной улыбке:
– Господа присяжные, Ваша честь, Вы внимательно рассмотрели изображение?
По залу вновь пронесли шепотки, судья недовольно нахмурил кустистые брови.
– Эрик Вейсс, будьте добры изъясняться понятнее. Только что Вы высказали недоверие к тому, что мы добросовестно выполняем свои обязанности. Разумеется, мы все внимательно изучили доказательства, представленные стороной обвинения.
– Прошу прощения, судья, я ни в коем случае не хотел, чтобы Вы или присяжные так трактовали мои слова. Я лишь прошу кого-нибудь из присяжных описать, что он видит на голографии.
– Господин Вейсс, Вы издеваетесь? Считаете нас слепыми?
– Ни в коем случае, Ваша честь. Просто прошу немножечко пойти навстречу. Хочу убедиться, что доказательство того, что Космический Флот не имел никаких дурных намерений относительно Анестэйши Радосской, здесь видят все.
– Что?!
– Протестую, Ваша честь, на лицо издевательство над слугами закона…
– Протест отклоняется, – судья заинтересованно посмотрел на адвоката. – Слово Вам, защитник.
– Спасибо. Итак, господа присяжные, что Вы видите на голограмме? – как ни в чём не бывало продолжил Эрик.
– Питейное заведение, – ответил кто-то робко.
– Так, всё верно, что ещё? – подбодрил эльтониец.
– Таноржца в форме Космического Флота с золотой символикой.
– Всё верно, дальше!
– Тощего и слабого парня, который явно перебрал лишнего, – произнёс, осмелев, кто-то третий с задних скамеек присяжных.
– Верно! Всё верно! Итак, как заметили сами господа присяжные, в баре «Три пингвина» на момент вербовки Анестэйша Радосская УЖЕ выглядела, как Станислав Радонежский. Таким образом, офицер Космического Флота сам был введён в заблуждение, так как был уверен, что вербует молодого человека, а не девушку. Он понятия не имел, кто такая Анестэйша, и кем она приходится мультимиллиардеру Игнару Радосскому. И раз уж сторона обвинения так любезно запросила видео у бара «Три Пингвина», давайте посмотрим, что предшествовало тому, как капитан Валлуни сделал предложение молодому человеку вступить в ряды ККФОМ-цев.
– Это вовсе необязательно, – произнёс посеревший лицом прокурор.
– Нет, я настаиваю! – перебил адвокат. – Ваша честь, Космический Флот только что обвинили в предвзятом отношении к новобранцам, да ещё и не за закрытыми дверями, а в присутствии гражданских лиц и репортёров! Это возмутительное пятно на репутации межгалактической организации. Я требую, чтобы видео было отмотано назад, и все присутствующие увидели, за какие выдающиеся заслуги Станислава Радонежского офицер Космического Флота выбрал этого человека, а не ларка.
– Давайте, – согласился судья.
Скрипнув зубами, прокурор отмотал видео на несколько часов назад, и все присутствующие увидели драку Анестэйши и здоровенного траска. После того, как видео было остановлено, в зале установилась тишина. Траски – раса мощных агрессивных рептилоидов, которые сильны и умны настолько, что не пожелали входить в Федерацию Объединённых Миров. Каждый из миров по отдельности побаивался их, но именно благодаря такой организации, как Космический Флот, большинство мирных жителей спали по ночам спокойно.
– Ну-с, я вижу, что все осознали, насколько ловкой и сильной оказалась Анестэйша Радосская, и почему капитан Валулни предпочёл выбрать именно её в качестве новобранца. Не каждый взрослый таноржец выстоит в драке против рептилоида, а она смогла.
Поле слов Эрика в зале поднялся гул голосов. Судья несколько раз включал и выключал сирену, чтобы призвать всех к спокойствию, после чего объявил:
– Суд удаляется на совещание. Объявляю перерыв.
Как только двери за присяжными и главной судьёй закрылись, Вейсс откинулся на спинку стула, сдул со лба малиновую прядь и весело подмигнул Киару.
– Ну, я же говорил, что мы сделаем их одной левой!
Киар перевёл взгляд на стол, за которым сидела сторона обвинителей. О чём-то яростно спорили Игнар и прокурор, а Анестэйша замерла с нейтральным выражением лица. Киар помнил, как девушка в стенах Академии смущалась и испытывала стыд, когда речь заходила о драке с ларками. Судя по видео, она и здесь воспользовалась своим излюбленным приёмом – ударом в пах. Но на лице Анестэйши была написана полнейшая безмятежность и отсутствие каких-либо эмоций по поводу обнародованной видеозаписи в баре «Три Пингвина». Весь зал с избытком пах чужими эмоциями: яростью, досадой, негодованием, удивлением, изумлением, надеждой… Но лишь остро-пряного привкуса бывшего Станислава Радонежского цварг как ни силился, всё никак уловить не мог.
– Они что-то сделали с ней. Это точно, – произнёс Киар обеспокоенно.
– Думаешь, что если вызвать её в качестве свидетеля, то не прокатит? – по-своему понял его Эрик.
– Да причём тут это… – командор махнул рукой.
Сейчас он больше всего переживал о дальнейшей судьбе девушке и внутренне рвал и метал, не зная, как справиться с собственными чувствами. При мысли, что кто-то обидел эту хрупкую златовласку, разум застил гнев, а глаза наливались кровью.
– Держи себя в руках, командор. Ты весь пол уже исполосовал своим хвостом, – неожиданно отвлёк его голос ненавистного Вейсса. – Если таноржцы заметят, то наложат на тебя штраф за порчу государственного имущества.
– Да у меня уже этих штрафов… – фыркнул Киар, закатывая глаза. – А на счёт хвоста – не завидуй.
Эрик издал короткий смешок:
– Почему я не удивлён, что ты только прибыл на Танорг, но уже успел обзавестись штрафами? И было бы чему завидовать, честное слово! В отличие от ваших шипов, которые лишь всё разрушают, своим хвостом я умею дарить девушкам наслаждение. Хотя о чём это я? Такие солдафоны, как ты, вряд ли вообще заботятся об удовольствии дам.
Киар тихо рыкнул, угрожающе развернувшись к Эрику всем корпусом, на что этот вконец обнаглевший эльтониец бодро заявил:
– Ну вот, наконец-то узнаю засранца Киара Леру, а то, глядя на эту красотку, ты совсем уж раскис. Всё, соберись, вторая часть заседания, посмотрим, какие ещё козыри в рукаве припасли эти клоуны.
Командор в любой другой ситуации начистил бы Эрику морду за то, что тот позволяет себе говорить с ним в таком тоне, но сейчас понимал, что адвокат хотел как лучше. И в то же время слово «красотка» пребольно резануло слух Киара. Бледная, с коротко отстриженными волосами и искусанными губами, Анестэйша всё равно оставалась очень красивой, и это не мог не отметить эльтониец. Тревожное чувство засосало где-то глубоко под ложечкой.
Присяжные расселись по своим местам, судья занял своё место за кафедрой.
– Итак, на первой части заседания обвинитель выдвинул предложение о том, что Анестэйша Радосская была завербована Космическим Флотом с целью оказания в дальнейшем давления на её отца. Как мы успели убедиться, в момент принятия девушки в ряды ККФОМ-цев Космический Флот не подозревал об истинном происхождении кадета, а, следовательно, не мог иметь преступных намерений. Обвинитель, уточните, есть ли у Вас ещё какие-то основания считать, что служение Анестэйши Радосского космофлоту незаконно?
Высокий и худой таноржец откашлялся и произнёс.
– Да, Ваша честь. Для дальнейшего ведения процесса прошу пригласить свидетеля. Капитана Стивена Валлуни.
Двери распахнулась, и в судебный зал прошёл крупный мужчина в тёмно-синей форме. Киар проследил взглядом за фигурой таноржца, с которым не ладил уже как минимум пять лет, и тихо выругался.
Эрик заинтересованно поднял бровь.
– Он же капитан. Неужели ты думаешь, что он будет свидетельствовать против космофлота?
Киар покачал головой. Каждый кадет, получая звание лейтенанта, давал клятву Космическому Флоту. Начиная с этого момента, все офицеры становились одной большой семьей, стирались грани между цваргами, таноржцами, миттарами и людьми. Конечно, как и в любой семье, были те, кто недолюбливал друг друга, и даже те, кого побаивались, но, тем не менее, с момента принесения клятвы между офицерами устанавливалась особая связь, куда более прочная, чем между гуманоидом и представителями его расы.
– Нет, против космофлота не будет, – задумчиво покачал головой Киар. – А вот против меня лично – очень даже.
Тем временем судья попросил свидетеля:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Капитан Стивен Валлуни, действующий офицер Космического Флота.
– Вы понимаете, что находитесь под присягой?
– Да, Ваша честь.
– Клянётесь ли говорить правду и только правду?
– Да, Ваша честь.
– Не возражаете ли против детектора лжи? – уточнил судья.
Киар напрягся. Он слышал, что на некоторых судах применяются детекторы, но почему-то не думал о том, что они используются на Танорге.
– Не возражаю, – кивнул Стивен, – но предупреждаю, что не буду отвечать на вопросы, которые потребуют разглашения тайн Космического Флота. Я дал клятву.
Судья согласно кивнул и сделал знак рукой. В зал впорхнул робот, отдалённо напоминающий бабочку, и еле слышно приземлился на руку капитану. Необычный механизм сложил свои тонкие крылья, плотно прижался металлическим тельцем к внутренней части запястья и вспыхнул зелёным светом.
– Свидетель Ваш, прокурор.
Таноржец в сером костюме медленными размеренными шагами подошёл к Стивену Валлуни, словно размышляя, с чего начать задавать вопросы.
– Капитан Валлуни, скажите, Вы давно служите в Космическом флоте?
– Вот уже сорок лет.
Бабочка продолжила заливать зал ровным зелёным светом.
– А много ли среди старших офицеров Космического Флота людей?
– Не понимаю, к чему этот вопрос.
– Просто ответьте.
– Мало.
– Насколько мало?
– Меньшинство.
– Вы считаете, что Космический Флот предвзято относится к людям?
– Нет, не считаю. Просто люди как раса заметно проигрывает по скорости реакции и регенерации, по выносливости и силе цваргам.
– То есть среди офицеров людей примерно столько же, сколько миттаров и пикси?
– Нет, меньше.
– Меньше… хм, понятно. А насколько меньше?
– Протестую, Ваша честь, – Эрик поднялся со своего места. – Вопросы не касаются дела и затрагивают информацию об офицерском составе Космического Флота. Капитан имеет право не отвечать на них.
– Протест принят. Прокурор, пожалуйста, ближе к делу.
– Хорошо, – Рукъяр Табоччо побарабанил пальцами по столешнице. – Капитан Валлуни, скажите, о чём Вы подумали, увидев Анестэйшу Радонежскую в баре «Три Пингвина»?
– О том, что этот пацан обладает храбростью и смекалкой, так необходимой для кадета Академии.
– То есть, увидев девушку, Вы сразу решили предложить ей место кадета?
– Да.
Бабочка поменяла мягкий зелёный свет на ярко-красный.
– Нет, – тут же поправился капитан. – Я хотел отдать документы другому новобранцу, но в ходе беседы поменял своё мнение.
– В ходе беседы? То есть Вы познакомились с Анестэйшей поближе?
Киару не надо было смотреть на то, как капитан покрылся яркими пунцовыми пятнами, кисловатый вкус стыда с лёгкостью ощущался цваргом даже с такого расстояния. Леру из собственного расследования прекрасно знал, что капитан ужасно напился в тот вечер, когда был при исполнении, но с удовольствием наблюдал за тем, как Стивен ужом крутился, чтобы не озвучить этого. Ведь если он признается, то может распрощаться с карьерой при космофлоте.
– Я поговорил с ней и пришёл к выводу, то она достойна стать кадетом, – сжав челюсти, произнёс он.
Детектор лжи не определился и заливал зал не то зелёным, не то жёлтым светом, показывая, что свидетель чего-то недоговаривает. Увидев это, прокурор, словно почуявшая жертву гончая, стал засыпать капитана колкими вопросами.
– Возможно, Вы догадались, что перед Вами девушка, а не мужчина? Устроили девушку в Академию, чтобы обзавестись любовницей?
– Нет, я не догадывался о поле кадета.
– То есть интимная связь у Вас с кадетом появилась уже в стенах Академии?
– Нет, это ложь, Вы переиначиваете мои слова…
– Вы предпочли кадета из-за его расы? Признайтесь, капитан, Вы хотели протащить в Академию ещё одного таноржца, потому что ларков и так уже много.
– Нет, я не хотел…
Детектор лжи вновь заалел.
– Ай-ай-ай, плохо врать, капитан, тем более, когда к Вам подключён детектор лжи. Итак, Вы захотели взять кадета, потому что он таноржец…
– Станислав представился мне захухрей! – не выдержал капитан, его щёки залила краска. – И да, я взял его, в том числе, и поэтому. Я подумал, что из него выйдет отличный пилот, раз он самостоятельно смог выбраться с планеты с синдромом Кесслера!
Киар не понимал, к чему были все эти вопросы прокурора, пока не услышал следующую фразу:
– То есть Вы знали, что перед Вами выходец с Захрана, а не с Танорга, и всё равно предложили ему место новобранца?
Наступила долгая тишина, а потом Стивен признался:
– Да.
– Прошу прощения, напомните мне и присяжным, из представителей каких миров формируется состав Космического Флота?
– Вот ведь, гнида, – выругался Киар, поняв, к чему всё идёт.
– Разберёмся, – процедил Эрик.
– Из представителей планет, входящих в Федерацию Объединённых Миров, – упавшим голосом ответил капитан.
– А входит ли Захран в Федерацию Объединённых Миров?
– Нет.
– Замечательно, – потёр руки прокурор. – И последнее. Вы в курсе, сколько лет Анестэйше Радонежской?
– Она сказала, что совершеннолетняя… – произнёс сбитый с толку капитан.
– Конечно, – кивнул прокурор. – На Захране возраст совершеннолетия составляет восемнадцать лет. Анестейше Радосской на сегодня девятнадцать с половиной лет. Капитан Валлуни, Вы же хорошо знаете Устав Академии. Напомните всем собравшимся, какие требования предъявляются к новобранцам Академии Космического Флота.
– Новобранец должен быть не обременён семьёй и детьми, не выплачивать алиментов, не быть беременным, иметь хорошее состояние здоровья и достигнуть возраста самостоятельного принятия решений по межгалактическим стандартам, то есть двадцати одного года, – заученно произнёс капитан Валлуни.
– Спасибо, – прокурор насмешливо поклонился эльтонийцу. – Свидетель Ваш, защитник.
– Какие же они скотины, вначале делали всё возможное, чтобы вытереть ноги о космофлот, и об этом узнал весь мир, а поняв, что так просто обложить нас дерьмом не получится, решили просто выцарапать Анестэйшу… – Киар сжимал и разжимал кулаки, ненавидя и прокурора, и Игнара Радосского, его хвост нервно бился об пол, прочерчивая глубокие борозды.
– Киар, тихо, ты обещал вести себя благоразумно. Пожалуйста, только держи себя в руках. Я сам всё сделаю, – шепнул ему на ухо Эрик.
Мужчина с малиновыми волосами встал из-за стола с доброжелательной улыбкой на лице. Лишь командор, единственный цварг на весь зал, чувствовал ярость, кипевшую внутри Эрика, и искренне поражался, как тот может держать лицо в такой ситуации. То, что Анестэйше нет двадцати одного года, стало неприятной новостью для него самого. Если до сих пор прокурор всячески провоцировал защиту и пытался добиться какого-то прокола со стороны Космического Флота, то теперь он заявил то, что заставило Киара не на шутку испугаться. С одной стороны, можно было бы смириться, что девушка ещё полтора года поживёт где-то на Танорге или Захране, а затем вновь поступит в Академию, но с другой… с другой стороны, Киар чувствовал, что у неё нет и дня. Она уже по эмоциональному фону мало походила на человека, скорее на бездушного робота.
– Капитан Стивен, – обратился к офицеру адвокат, и тот вздрогнул. – Вы хорошо знаете историю Федерации Объединённых Миров?
– Да, конечно, это обязательная дисциплина в Академии.
Что задумал этот хитрец?
– Тут не все оканчивали Академию Космического Флота, – Эрик мягко улыбнулся, и Киар был готов поклясться, что в его глазах заплясала ехидная насмешка. – Расскажите нам, пожалуйста, как и когда образовалась Федерация Объединённых Миров?
– Протестую! Какое это отношение имеет к делу?! – взвился прокурор.
– Мы слушали Ваши вопросы «вокруг да около» капитану Валлуни, так давайте проявим уважение и послушаем вопросы защиты, – вежливо ответил судья и махнул рукой. – Продолжайте!
– Сто пятьдесят лет назад на базе Альянса Развитых Планет была создана Федерация Объединённых Миров, в которую вошло девятнадцать планет.
– А Космический Флот тоже образовался сто пятьдесят лет назад?
– Нет, он был и при Альянсе Развитых Планет.
– Говоря простым языком, Космический Флот, как организация, существовал и раньше, служил некоторой группе планет, которая раньше называла себя Альянсом, затем немного изменила состав и стала называться Федерацией. Всё верно?
Капитан Валлуни удивлённо моргнул. Так он себе историю Федерации не представлял. Всё-таки состав планет изменился сильно, да и законы тоже были радикально пересмотрены в виду того, что в космофлоте стали служить другие гуманоиды.
– В целом, верно, – подтвердил он осторожно.
– Захран входил в Альянс Развитых Планет.
– Да.
«Но не в Федерацию Объединённых Миров», – хотел было добавить капитан, однако Эрик его ловко перебил.
– А подписывал ли Захран акт о выходе из Альянса Развитых Планет?
– Нет.
– И ещё кое-что, уточните, пожалуйста, капитан Валлуни, – адвокат практически пропел эти слова. – Почему в Федерацию Объединённых входит девятнадцать планет, а, как я понял, в Академии служат в основном лишь цварги, ларки, миттары и пикси? Где представители других пятнадцати планет? Эльтона, например? Или Тортуги? – последний вопрос из уст эльтонийца прозвучал почти что провокационно.
Судья и присяжные обратились вслух, потому что многие вещи не афишировались космофлотом, и такими вопросами задавались многие, но все стеснялись их озвучить офицерам.
– Коренным населением Тортуги являются шерлоки, это раса торговцев. Они слабы физически и непригодны к службе в космофлоте, – в голосе капитана явственно читались нотки превосходства. – Что касается Эльтона, то Вам ли не знать, что всё население планеты составляют девушки? Единственный эльтониец, которого я знаю, в Академию Космического Флота поступил сразу же, как подал заявку.
– То есть планеты не обязаны посылать своих представителей для учёбы и службы в Космическом Флоте? – уточнил адвокат.
– Разумеется, нет. Служба в космофлоте – это привилегия, а не обязанность! – запальчиво-торжественно произнёс капитан.
– Итак, господа, – Эрик повернулся к судье и присяжным. – Капитан Валлуни подтвердил, что Космический Флот существовал ещё при Альянсе Развитых Планет, на базе которого сформировалась Федерация Объединённых Миров. Планета Захран, а Анестэйша Радосская, отмечу, является захухрей, входила в Альянс Развитых Планет и акта о выходе из него не подписывала. Что касается того, что Захран долгие годы не посылал людей в качестве новобранцев в Академию, то это, как любезно отметил капитан, не является обязанностью членов Федерации Объединённых Миров. Таким образом, Анестэйша Радосская не нарушила Устава Академии, подав свои документы в учебное заведение. Что касается «возраста самостоятельного принятия решений по межгалактическим стандартам», судите сами, господа. Анестэйша в свои четырнадцать экстерном сдала всю школьную программу Захрана с отличием, а в девятнадцать у неё за плечами практически оконченная Высшая Школа Бизнеса и Управления Планетой. Вступительные экзамены в Академию показали, что многие дисциплины, такие как квантовая физика или теория струн, госпожа Анестэйша знает на уровне выпускника. Именно поэтому под неё сформировали особое расписание. В свои девятнадцать с половиной лет девушка умеет пилотировать истребитель, владеет несколькими языками и обладает бесценными знаниями. Особенно спешу отметить, что по меркам той планеты, с которой она родом, она считается совершеннолетней уже как полтора года.
Эрик Вейсс обернулся к Киару Леру и хитро подмигнул. Уже по общему мнению собравшихся было понятно, что эльтониец окончательно перетянул чашу весов на свою сторону. В зале раздался гул голосов, присяжные зашумели, Игнар Радосский подскочил со своего места и стал что-то гневно выговаривать прокурору, судье вновь пришлось включить сирену, чтобы всех успокоить.
– Тишина, прошу соблюдать тишину в зале. Если у обвинителей всё, то суд удаляется, чтобы…
– Нет, господин судья! У нас есть ещё один свидетель! – было видно, как прокурор побледнел, но он отчаянно хватался за последнюю соломинку.
– Да? – судья даже слегка удивился. – Тогда зовите.
Глава 21. Дорога домой
– Ваша честь! Ваша честь! – Рукъяр Табоччо повторился и нервно облизал губы. – Мой клиент допускает, что его дочь была устроена кадетом в Академию Космического Флота на условно-законных основаниях. Однако, мой клиент против её возвращения в эту организацию, так как в стенах Академии над ней жестоко издевались, – в зале вновь поднялся шум, но прокурор повысил голос. – И речь идёт даже не о колоссальных физических нагрузках, которые, безусловно, не предназначены для слабой человеческой девушки. Речь идёт об ужасной процедуре, которой подвергаются лишь самые безжалостные преступники, садисты и убийцы, чья вина перед Федерацией Объединённых Миров неоспорима – об эмоциональном взломе сознания!
По залу разнёсся гул ахов и охов, журналисты и репортёры притихли, жадно впитывая каждое слово. Все присутствующие знали, что лишь раса цваргов способна на это, и отчасти именно поэтому мужчин с внешностью дьявола инстинктивно боялись во всех мирах. Никому не хотелось бы подвергнуться этой в высшей степени бесчеловечной процедуре, после которой каждый второй сходил с ума или терял рассудок.
Киар Леру побледнел, вместо тёмно-фиолетового его кожа стала землисто-сизой. Разъярённый Эрик Вейсс обернулся к цваргу и, прищурив глаза, зло переспросил шёпотом, чтобы его никто не услышал:
– Так, значит, нет ничего, о чём я должен был бы знать?!
Киар сглотнул, смутно предчувствуя, кто будет тем самым свидетелем.
– Командор Киар Леру, будьте добры, подойдите на место, где сейчас стоит капитан Валлуни. Капитан, Вы можете идти.
Как во сне, цварг поднялся со своего места, назвал полное имя и звание, дал разрешение на сканирование детектором лжи. Эрик Вейсс порывался надавить на суд, что детектор лжи нельзя применять к офицеру, занимающему столь высокое положение в Космическом Флоте, но Киар отрицательно покачал головой и сам надел браслет-бабочку на своё правое запястье. На первый же вопрос обвинителя, правда ли, что он взломал сознание своего кадета, Киар ответил утвердительно. Он не видел смысла врать, тем более, раз об этом узнал прокурор, значит, Анестэйша сама всё рассказала и действительно больше не хочет иметь ничего общего с ним и с Академией. После единственного вопроса, заданного ему прокурором, эмоциональный настрой зала резко сменился. Киар ощущал себя как в тумане, и только отголоски возмущения толпы, её негодования, презрения, ярости, недовольства и дикого животного страха долетали до командора.
Эрик Вейсс попытался совершить невозможное и оправдать командора Леру. Он что-то говорил про то, что нет межгалактического закона, запрещающего применять способности расы, прокурор ответил, что это просто аморально и запрещено даже на самом Цварге. Завязалась перепалка, а всё это время Киар смотрел лишь на Анестэйшу, которая сидела рядом со своим отцом с самым безразличным выражением лица.
Судья несколько раз включил и выключил сирену, призывая всех к порядку.
– Внимание, тишина, пожалуйста! По гражданскому делу об учёбе Анестэйши Радосской суд объявляет следующее решение. Захухря поступила в Академию Космического Флота на законных основаниях и при желании может продолжать учёбу там и далее. Ввиду особых личных качеств и законов её родной планеты, Анестэйша Радосская с этой минуты считается лицом, способным самостоятельно принимать решения, то есть совершеннолетним по межгалактическим стандартам. Из-за открывшегося в ходе судебного процесса злоупотребления личными расовыми способностями Киаром Леру на завтра назначается новый закрытый судебный процесс. Военный.
Сирена взвыла, подтверждая, что решение судьи вынесено окончательно, а по щеке девушки с короткими золотыми волосами пробежала одинокая слеза.
***
Лица и голоса слились для меня в одну сплошную круговерть. Я не понимала, кто со мной разговаривает, что от меня хотят, почему меня постоянно трясут за плечи и не дают спать. Я слышала лишь отдельные фразы и вновь проваливалась в какой-то мучительный, дурманящий сон:
– Вселенная, Сэмюэль, что ты сделал с настройками HAUS-8?!
– Так, ничего особенного, всё как вы говорили… искусственно-синтезированные изменения в бета-колебаниях, которые мы смогли отследить, когда пикси воздействовали на таноржцев…
– Она должна была всего лишь впасть в состояние, сродни опьянению и подчиняться моим приказам, а не вести себя так! Живо перепроверь всё…
Дальше снова темнота, сон и дикая головная боль, когда меня потрясли за плечо и попытались накормить каким-то супом.
– Ешь уже, красотка, а то мне твой отец руки вырвет, – приговаривал толстый незнакомец, пытаясь накормить меня вонючим жирным супом.
Я закашлялась и вновь провалилась куда-то в темноту. Очнулась в очередной раз уже не в трансформ кресле, на котором засыпала, а на аккуратно заправленной двуспальной кровати. Ощущение было такое, будто моё сознание раздвоилось. Меньшая часть его осталась с телом. Она следила за тем, чтобы я дышала, сглатывала слюну, открывала глаза, шевелила пальцами рук и ног. Большая же часть сознания каким-то образом смогла отстраниться и обособиться от всего происходящего. Она наблюдала за всем, что происходит вокруг, анализировала и делала выводы, но никак себя не проявляла.
Она, то есть я поняла, что наш отец – редкостный скотина и мерзавец. Он не только использовал всё это время меня и маму как ширму, но на всякий случай двадцать лет назад обзавёлся ещё одной запасной семьёй-ширмой. Подстраховался. Причём, судя по всему, Яков знал, что я его сестра по отцу, и потому с таким усердием и изобретательностью издевался надо мной. Королева мусора. Вот кто я была для него. Сестра по отцу, которая заняла его место. Если бы Яков только знал, что я не хочу ни отцовской империи, ни денег, ни даже фамилии. Почему этот жестокий человек выбрал нас с мамой, а не Якова с его матерью? Видимо, мы в чём-то оказались для него более «удобными». Наверное, посчитал, что дочерью будет управлять легче, чем сыном. Какая ирония судьбы…
Хотелось разрыдаться, уткнувшись лицом в подушку, душу разрывало в клочки, а перед глазами всплывали картинки из прошлого, которые скручивали нутро, словно очередной болезненный спазм. Все папины командировки «в южное полушарие» были командировками на Танорг. Стало понятным, откуда у нас в доме появлялась самая совершенная, самая передовая техника. Отец привозил её из своих «командировок». Да и Анчоуса он покупал больше для себя, чтобы общаться с пикси и другими расами, использовал в качестве переводчика и личного цифрового помощника.
Вдруг вспомнилась наша последняя встреча с Риком. Он тогда сказал, что умер его старший брат… Захотелось закричать так, чтобы сорвало голос, чтобы у отца лопнули барабанные перепонки, чтобы выплеснулась вся боль и злость на саму себя. Словно издеваясь и наказывая меня за мою детскую глупость и слепоту, тело совершенно не реагировало. Я не могла даже заплакать.
Только сейчас я осознала, что это Игнар Радосский убил брата моего лучшего друга в наказание за то, что Рик подарил мне флешку с информацией о других расах. А ведь не расскажи я отцу о флешке, всё было бы иначе. Эта кровь на моих руках.
Следующая мысль причинила мне боли столько же, сколько причиняет тупой ржавый гвоздь, который медленно удар за ударом вколачивают в живое тело. А остался ли в живых сам Рик? Он обещал вернуться за мной, но с той встречи в саду и неуклюжего детского поцелуя прошли года. Жив ли тот рыжий вихрастый мальчишка или отец узнал о том, что он влез в программное обеспечение камер, и наказал моего друга повторно? Если бы я не рассказала отцу о флешке, то всё обернулось бы по-другому. А скольких ещё людей отец убил, посадил в тюрьму или просто подверг такому гипнозу, как меня сейчас, чтобы они играли по его правилам?
Душевные раны изнуряли. После осознания и последующей за ней боли и разочарования пришла апатия. Если поначалу я сопротивлялась и пыталась выбраться из этого бесконечного сна, то в какой-то момент я поняла, что уже ничего не хочу. Ничего не хотелось до такой степени, что в голову закралась постыдная, но такая соблазнительная мысль: а не умереть ли? Если я возьму и умру, то разом нарушу все планы своего отца. И на то, что из меня выйдет достойная преемница его многомиллиардной империи, и на то, что я буду шпионить для него внутри Космического Флота. Вот бы взять и просто перестать дышать. Но, к сожалению, я даже этого не могла себе позволить.
HAUS-8 какое-то время летал передо мной. Потом я услышала гневный окрик отца:
– Ты что, слабоумный идиот?! Я же сказал отключить робота!
– Игнар Павленьтиевич, я перепроверил все настройки, он работает правильно…
Ещё через секунду я услышала визгливое «Нет!», громкий хлопок, и меня окатило брызгами чего-то мокрого и горячего. Отстранённо подумала, что так Сэмюэлю и надо, нечего работать на таких уродов, как Игнар Радосский. Затем последовали короткие, но чёткие команды:
– Труп убрать. Робота отключить. Принести мне средство, бесследно выводящее кровь с ткани. Шевелитесь! Быстро!
А затем последовало уже более ласковое, почти что нежное:
– Ну, вот и всё, девочка моя. HAUS-8 выключен, у тебя целая ночь, чтобы прийти в себя и отдохнуть. Завтра с утра ты должна сама на своих ногах зайти в здание суда и всем улыбаться. Поняла?
Сознание возмущённо завопило: «Да пошёл ты!», а глаза согласно моргнули. Затем отец лично накормил меня снова каким-то супом-пюре, параллельно разговаривая со мной, словно с пятилетним ребёнком. В его голосе сквозило столько тепла и заботы, что немедленно захотелось вытошнить то, что в меня насильно впихнули.
Игнар Радосский был ненормальным, сумасшедшим, психически нездоровым и на голову больным типом. С деньгами. Большими деньгами. Нет, колоссальными деньгами. В его мозгу каким-то образом укладывались эксперименты над сознанием дочери и заботливое кормление её с чайной ложки. Он с таким искренним сожалением говорил мне о том, что я сама заставила его воспользоваться синтезированными изменениями бета-колебаний, что я ужаснулась. Почему я раньше не замечала, что живу в одном доме с конченным психом? Как он так ловко скрывался и мимикрировал под любящего отца и мужа? Хотя нет, любящим он никогда не был. Бизнес и Аппарат Управления Планетой всегда были ему дороже семьи.
В следующий раз, когда я более или менее пришла в себя, я оказалась в суде. Незнакомый мне мужчина с золотой кожей и яркой малиновой шевелюрой настойчиво отстаивал моё право учиться в Академии Космического Флота. Его хвост с милой кисточкой на конце подрагивал, выдавая напряжение, но лицо было открытым и спокойным, источая уверенность в собственной правоте. Он понравился мне, а судя по реакции присяжных, он понравился и им тоже.
Стало немножко грустно от осознания того, что даже если мне разрешат вернуться в Академию Космического Флота, я уже никогда не стану прежней. Игнар Радосский сделает всё что угодно, чтобы выжать из этого максимум пользы для себя. Уже сейчас его глазами и ушами являются многочисленные роботы-уборщики, и, судя по удавшемуся эксперименту с Анчоусом, он сможет контролировать меня даже на расстоянии. Когда судья вынес решение, внутри меня забрезжил лучик надежды, но он почти сразу же был растоптан хлёсткими словами Игнара Радосского:
– Рукъяр, делай что хочешь, но командор не должен вернуться на станцию. Ты должен посадить его на необитаемый астероид с билетом в один конец.
– Я могу воспользоваться информацией, которую Вы передали мне? – уточнил худой мужчина с тонкими светлыми губами и такими же выцветшими светло-коричневыми глазами.
Отец на несколько секунд нахмурился, затем кивнул:
– Действуй. О психической атаке нам могла сообщить моя дочь. Это стоит того, чтобы в совете Космического Флота стало на одного цварга меньше.
А дальше всё произошло так стремительно, что я почувствовала себя в кабинке аттракциона, когда тебя уже прижали ремни безопасности, ты не можешь выбраться, а машину затягивают механические крюки, неотвратимо приближая к самой высокой точке горок. Ещё несколько секунд – и кабинка наберёт невероятную скорость. Многие скажут, что это самое страшное в аттракционе, но, на мой взгляд, куда страшнее секунды до того, как кабинка устремится вниз. Ожидание необратимого и понимание, что уже ничего нельзя изменить. Вот это всегда меня пугало больше любых скоростных горок и мёртвых петель.
Так и сейчас, я как в кошмаре услышала обвинения прокурора в адрес Киара Леру, его нездоровую бледность, согласие на детектор лжи и признание в том, что он несколько месяцев назад устроил мне эмоциональный взлом сознания. Да, я до сих пор злилась на куратора за эту его выходку, но сама о том событии никому не рассказывала. Даже Натану. Я аккуратно расспросила Анчоуса и выяснила про сверхспособности цваргов, а также про то, что им грозит на родной планете, если будет установлено, что цварг их применил без специального разрешения. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Киар Леру, командор в полном расцвете сил и младший брат Юлиана, лишился всех своих погонов, наград, звания и был отправлен на какой-нибудь астероид с ядовитыми испарениями, чтобы добывать руду до конца своей жизни.
Я ощутила его тяжёлый и полный горечи взгляд на себе и с трудом повернула голову в его сторону. Командор признался в совершённом деянии исключительно потому, что подумал, будто это я рассказала обо всём Игнару. Сердце дрогнуло и заболело так, будто кто-то вонзил в него кинжал, да там и оставил! Ещё одна загубленная жизнь и снова из-за меня! Сколько бы недопонимания между мной и Киаром не было, я никогда не желала ему такого. Ненавижу собственного отца! Ненавижу! Как же я хочу сказать, что всё это не так… Откуда такая несправедливость?! Почему человек, имеющий кредиты, может спрятать труп посередине города, а цварг, прилетевший за мной, обречён на пожизненные каторжные работы? Мне хотелось вскочить и заявить, что всё не так, мне хотелось кричать, негодование на отца и всю ситуацию в целом захлестнуло меня с головой. Одинокая слеза всё-таки скатилась по моей щеке.
В какой-то момент я столкнулась с золотистыми глазами адвоката и открыла рот, беззвучно прося помощи. Не знаю, что произошло, как он смог меня понять, это больше было похоже на фантастическое чтение мыслей, чем на реальность, но он угадал то, о чём я его просила.
– Ваша честь, защита вызывает своего свидетеля! – огласил зал звонкий голос Вейсса. – Давайте, наконец, спросим, что по всему этому поводу думает сама Анестэйша Радосская.
– Протестую! Она подверглась эмоциональному взлому сознания и теперь с трудом говорит! – тут же отреагировал прокурор.
– Но говорит же!
– Тишина! – вмешался судья. – Эрик Вейсс, право, я много раз слышал о Вас, как об эксцентричной и непредсказуемой личности, но в этот раз Вы смогли поразить даже меня. Вы уверены, что хотите заслушать Анестэйшу Радосскую? В свете открывшихся событий её слова станут приговором. Если выяснится, что командор прибегал к взлому сознания кадета неоднократно, то наказание будет одно – незамедлительная смертная казнь.
Я видела колебание Эрика лишь на миг. Он снова посмотрел на меня, а затем, что-то решив для себя, произнёс:
– Да, я адвокат, но я за справедливость. Прошу вызвать свидетеля.
– Анестэйша, пройдите, пожалуйста, для дачи показаний, – распорядился судья.
Я видела, как посветлел лицом отец. Он явно не рассчитывал на такой разворот событий.
– Дорогая, – цепко схватил он меня за локоть и дал «напутствие», – пожалуйста, расскажи о том, как ужасно с тобой обращались на станции.
Не желая того, я кивнула. Вот ведь шварх! Он меня ещё и запрограммировал, словно робота… Я медленно прошла к тому месту, где стоял Киар, и моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидела глубокие борозды на полу от его хвоста. Зачем же он надел детектор лжи? Почему во всём сознался? И почему меня так тронул его поступок? Отрицал бы до последнего… на текущий момент это лишь голословные доказательства и только. Взгляд зацепился за механическую бабочку, которая источала мягкий зелёный свет.
– Детектор, – я указала цваргу на робота, и тот под моим настойчивым взглядом положил бабочку на моё запястье.
В зале стоял шум и перешёптывание, судье пришлось несколько раз включить и выключить сирену, чтобы призвать всех к тишине. А когда тишина наступила, я открыла рот, собираясь сказать, что на меня воздействовал собственный отец, но слова так и застыли на губах, в голове стало глухо и пусто, в ушах раздался звон. Шварх! Похоже, Игнар Радосский вовремя подсуетился и запретил мне рассказывать об этом.
– Анестэйша, расскажите нам об Академии и Ваших взаимоотношениях с куратором, – мягко попросил адвокат.
«Расскажи о том, как ужасно с тобой обращались на станции».
Читать бесплатно другие книги:
