Академия Космического Флота: Аромат эмоций Селена Сирена
– Да, ты прав, несусветная рань, Стас, – подтвердил Керри, отвернувшись и спрятав зевок в рукаве комбинезона. – И почему нельзя зачет сдать в нормальное время? Мы ж всё равно в космосе…
– Я слышал, что делегация людей собирается посетить станцию, вот Крагор и решил провести, так сказать, демонстрацию сил. Старшекурсники только-только на практику влетели на транспортниках, а истребители пришвартованы к станции без дела, – отозвался Свэн.
– Демонстрацию сил для таноржцев? – с сомнением произнёс Керри. – Ты думаешь? Зачем им это? Они ведь и так своих посылают в Академию учиться.
Нехорошее предчувствие кольнуло меня, но я списала мурашки на существенную потерю крови накануне. Ларк открыл рот, чтобы что-то ответить своему другу, но в этот момент звучный голос шаутбенахта перекрыл наши перешёптывания.
– Сейчас Вы в своих стандартных двойках займёте «Ястребы», отшвартуетесь от станции и выйдете в открытой космос. Ваша задача – сформировать коридор, по которому к станции подлетит делегация. Повторяю: отлететь на безопасное расстояние от станции, получить координаты, занять соответствующее положение. Говорю заранее: всех «Ястребов» раскидываю на несколько тысяч километров друг от друга специально, чтобы никто никого не задел по дурости и неопытности. Вы должны зависнуть в космосе, побыть маячком, а когда транспортник наших коллег пролетит мимо – вернуться. Всё понятно?
Слаженные кивки были ответом шаутбенахту.
– Не слышу? – рявкнул офицер.
– Всё ясно, сэр! – тут же встрепенулись заспанные кадеты.
– Тогда по «Ястребам», ястребы! – усмехнувшись, отдал приказ Крагор, но последнее его обращение к будущим офицерам Космического Флота мало кто расслышал.
Я привычно посторонилась, пропуская Дебору вперёд. Она с традиционно недовольным выражением лица окинула меня взглядом с ног до головы и отметила:
– Тренируешься в последнее время всё хуже и хуже, выглядишь, как кусок шварха, а в плечах как будто крупнее стал.
Я натянула вежливую улыбку. Знала бы Дебора, что теперь под форменный комбинезон я надеваю двуслойный термокостюм из шерсти альпаки с синтетическим волокном, отводящим влагу. Этот термокостюм из блузки и удлинённых шортиков любезно подарил мне Юлиан, когда понял, как сильно я мёрзну в последнее время. Неудивительно, что я стала казаться крупнее в глазах одногруппников.
– Спасибо, Дебора. У тебя тоже замечательная физическая форма, – ответила я цварге.
За несколько месяцев совместных занятий на симуляторе у нас наладился несколько странный формат общения. Если бы не острые подколки и оскорбления со стороны кадета Даффи, как например, «куда ты, швархова задница, проложил маршрут?» и «да галактическое скопление тебе в пятую точку», то я даже могла бы охарактеризовать наши отношения как дружбу. Дебора всегда меня поддерживала и даже стала в каком-то смысле настоящим напарником. Я знала, что на её маршруты можно положиться, а она доверяла мне расчистку пути и расстрел обломков астероидов. И хотя на занятиях я чаще была первым пилотом, а она лишь вторым, положа руку на сердце, пилотирование давалось ей лучше, чем мне.
Когда Дебора запрыгнула внутрь «Ястреба», а я плотно закрыла за собой шлюзовую дверь, она буркнула что-то нечленораздельное:
– Дурак, причём тут моя физическая форма? Я ж вижу, что ты бледный весь.
Моя левая бровь сама собой удивлённо поползла наверх.
– Неужели тебя заботит мой цвет лица?
– Нет, меня не заботит твой цвет лица, – фыркнула Дебора, отвернувшись. – Просто не хотелось бы куда-нибудь врезаться из-за того, что ты с кем-то развлекался всю ночь напролёт.
Я заняла место первого пилота, которое уступила мне цварга, щёлкнула тумблерами, включила стартер. Тем временем Дебора сосредоточенно клацала по виртуальному экрану бортового компьютера, вводила наши данные, регистрировала учебный полёт и скачивала задание от шаутбенахта. Зажужжал двигатель, легонько завибрировал панцирь «Ястреба», перед нами открылся шестиугольный шлюз, и истребитель на самой низкой скорости покинул станцию. Я никуда не спешила, хотела сделать всё как полагается, ничего не задеть и не поцарапать. Это всё-таки зачёт, и не хотелось бы его провалить. Конечно, так как истребителями управляли первокурсники, Крагор позаботился о том, чтобы все лазеры и боевое оружие с «Ястребов» сняли, но даже защитной сетью можно было бы повредить шлюз.
И всё-таки Академия Космического Флота располагалась в невероятном месте! Когда мы отлетели от Академии на достаточное расстояние, чтобы картину на ближайшую галактику не закрывали другие «Ястребы», то я чуть притормозила, чтобы рассмотреть эту космическую красоту. В моём боксе настоящего иллюминатора не было, а неземной вид на разноцветное сияющее скопление открывался на станции лишь с прозрачного моста, что вёл на полигон.
– Так и будем тащиться, как черепаха, и любоваться галактиками или всё-таки выполним задание шаутбенахта вовремя? – спросила Дебора, тем самым вернув меня с небес на землю.
Я вспомнила, что у нас сдача зачёта.
– Да, а что там, далеко лететь? – уточнила, в тайне надеясь, что лететь нам совсем недалеко.
– Прилично. И если ты не включишь ионный двигатель для максимального ускорения, то, боюсь, мы можем опоздать… – послышался голос цварги.
Как бы она ни хотела замаскировать своё равнодушие к звёздам и галактикам, я почувствовала в её тоне нотки сожаления. Ей тоже нравились фантастические виды, я поняла это уже давно. Иначе она тогда не заговорила бы со мной в коридоре, ведущем на полигон.
Я щёлкнула тумблерами, переключая двигатели и включая максимальное ускорение. Деборе я привыкла доверять, и раз она говорит, что надо спешить, значит поспешим. Вибрация корабля усилилась, уши слегка заложило, дышать стало чуть сложнее. Космос чем-то очень похож на океан: чем меньше корабль, тем сильнее чувствуются в нём перегрузки, а вот большие транспортники и лайнеры всегда заметно комфортабельнее компактных истребителей. Конечно, из любого правила есть свои исключения. С грустью вспомнился «Тигр», напичканный доверху высококлассной электроникой, мощным гравитоном и стабилизаторами последнего поколения. На нём нам с Анчоусом было практически так же хорошо и удобно, как и на транспортнике, а вот тряска на стандартном «Ястребе» на высоких скоростях заставила меня поморщиться и внутренне порадоваться, что я сегодня не завтракала.
– Это ты что, – заметила мою гримасу цварга, – ты на «Воробьях» не летал ещё, Стас! А раньше станция ими была укомплектована, повезло, что финансирования хватило на обновление флота.
– А ты летала, что ли? – спросила я, прежде чем поняла очевидную глупость своего вопроса.
Конечно, летала, раз сравнивает! Я неоднократно слышала от шаутбенахта Крагора слова «адмирал Даффи» и «вся в отца». Судя по тому, как стремительно краснела цварга после таких упоминаний, она очень сильно переживала, что её считают на станции лишь «папенькиной дочкой». Вот и сейчас, невольно акцентировав внимание второго пилота на том, что она уже летала на истребителях Космического Флота, я подчеркнула её родственные связи. Дебора сразу же насупилась и закрылась, никак не ответив на мою реплику.
Мы летели молча почти целый час, прежде чем навигатор в бортовом компьютере мигнул зелёным светом, показывая, что цель маршрута достигнута. Вокруг за много километров зияла абсолютная пустота: ни планеты, ни захудалого метеорита. Меня к этому моменту уже основательно подташнивало от тряски, я с облегчением развернула двигатели на сто восемьдесят градусов и включила плавное торможение. «Ястреб» медленно останавливался, второй пилот в лице кадета Даффи активировала маяк по заданию от шаутбенахта Крагора.
– Всё, теперь ждём, встречаем гостей, а затем можно лететь обратно, – произнесла она прохладным тоном, разбавляя молчание между нами, и уставилась в боковой иллюминатор, развернувшись ко мне спиной и перебросив аккуратную чёрную косу через плечо.
Я мысленно отметила, что даже с короткой причёской парня не успеваю привести себя в порядок перед занятиями, а Дебора всегда заплетает сложные косы и красится. Когда только всё успевает?
– Ты прости, – мне стало неожиданно стыдно. Вроде бы не хотела обидеть Дебору, но по глупости задела её, хотя прекрасно знала, как болезненно моя напарница относится ко всем упоминаниям о её связях. – Дебора, я действительно не имел в виду ничего такого… Это здорово, что тебе довелось летать не только на «Ястребе», но и на «Воробье», я лишь хотел подчеркнуть, что у тебя уже есть опыт…
Извинения вышли скомканными, однако подействовали. Девушка развернулась ко мне и произнесла:
– Да нет, Стас, это ты меня прости. Я знала, что ты не хотел меня обидеть. Ты, наверно, один из всей группы, кто ни разу не схохмил на тему того, как я попала в Академию, не усомнился в моих знаниях, да и вообще ни разу не пытался… – она закусила губу, фиолетовые щеки окрасились свекольным оттенком, и цварга отвернулась.
Мне хотелось расспросить, чего именно я, а точнее Стас Радонежский в моём лице, «не пытался». Всё-таки, как ни крути, а если я буду кардинально отличаться от других кадетов моей группы, то так и моё инкогнито могут раскрыть, но тут на экране бортового компьютера вспыхнула алая точка.
– О, делегация людей! – воскликнула Дебора, так искренне обрадовавшись стремительно приближающейся точке, будто на этом корабле летел кто-то из её знакомых.
– А ты откуда знаешь, что людей? – спросила из любопытства.
Дебора кинула на меня странный взгляд и нехотя ответила:
– Так отец сказал.
– Таноржцы? – уточнила, скорее, чтобы поддержать разговор. – Интересно, зачем им на станцию Академии понадобилось? Неужели хотят проверить, хорошо ли учатся их представители? Глупо как-то, это и по коммуникатору при желании можно было бы сделать, и бесплатно в отличие от личного посещения.
– М-м-м-м… – Дебора пожевала губу, словно сомневаясь, говорить или нет, чем немало меня заинтриговала. – Отец сказал, что на этом транспортнике летят самые высокопоставленные шишки. И он намекнул мне, что там не только таноржцы… но все люди. Может, Захран как-то преодолел проблему с синдромом Кесслера и хочет принимать более активное участие в Федерации Объединённых Миров? Как думаешь?
Когда я услышала название своей планеты, то непроизвольно вздрогнула. Шварх! Меньше всего хотелось бы, чтобы Дебора была права, потому что если она права… Нет, думать об этом я себе просто запретила. Я – Стас Радонежский, кадет Академии Космического Флота и точка. Анестэйша Радосская уже как несколько месяцев пропала без вести.
Чем ближе алая точка вспыхивала на экране, тем сильнее я чувствовала, как у меня начинают дрожать пальцы, а хребет покрывается противной липкой испариной.
– Стас, ты в порядке? – забеспокоилась Дебора, почувствовав мою повышенную нервозность.
– Да, всё в порядке… – как назло сел голос. Я громко откашлялась, чтобы голосовой модулятор заработал как надо. – Ты права, надо больше спать по ночам, – завершила фразу, а про себя подумала, что надо бы попросить адмирала Юлиана перенести наше переливание крови в расписании хотя бы на пару часов раньше.
Дебора потянулась к штурвалу, как будто хотела предложить повести корабль самостоятельно, но услышав мой ответ, резко убрала руки и отвернулась.
Через лобовой иллюминатор показался огромный космический корабль, от его вида у меня захватило дух! Сложная конструкция из трёх звеньев, похожих на пухлые бочки с прозрачными и, на первый взгляд непосвященного, хрупкими мостами, такими, каким соединялся полигон Академии с главной станцией. Гладкий металл, серо-голубые и дымчато-болотные иллюминаторы, множество серебристых шестиугольных стыковочных шлюзов, а всё это великолепие покрывала яркая, почти слепящая глаза синяя защитная сеть. Когда транспортник с делегацией таноржцев промчался мимо нас, его сеть вспыхнула особенно ярко, словно приветствуя и благодаря за маяк. Миг – и корабль промчался мимо нас.
– И это всё? – нервное напряжение, сковавшее меня, стало постепенно рассеиваться. Я почувствовала себя, как минимум глупо. И чего я боялась-то?
– А ты чего хотел? Чтобы с тобой персонально поздоровались и пригласили на борт? – фыркнула Дебора, которая уже рассчитала обратный маршрут и ввела данные в навигатор «Ястреба». – Погнали в Академию, может, ещё на завтрак успеем.
Я очнулась, словно ото сна, щёлкнула тумблерами, развернула двигатели «Ястреба», дала максимальное ускорение. Есть действительно хотелось очень сильно. Истребитель стал набирать скорость, уши привычно заложило, меня замутило. Под насмешливым взглядом цварги я потянулась включить обдув кресла первого пилота отфильтрованным воздухом, но в этот момент на меня накатила очередная волна тошноты, и я промахнулась мимо переключателя. За мгновение до этого цварга, видя, что я не дотягиваюсь, щёлкнула по кнопке моего ремня, чтобы дать мне больше пространства. Истребитель резко тряхануло, и я постыдно потеряла сознание. Последнее, что я услышала, – как громко и непристойно выругалась Дебора.
– Стас, умоляю, приходи в себя, Стас, ну пожаа-а-алуйста, приди в себя! – кто-то теребил меня за плечи и слегка бил по щекам.
– М-м-м? – я разлепила ресницы и попыталась сосредоточиться на трёх Деборах, что кружили у меня над головой. – Что случилось? Где мы?
– Что случилось? Что случилось?!! – неожиданно Дебора на меня зашипела. – Стас, ты издеваешься?! А слабо было сказать, что ты чувствуешь себя настолько плохо, что не в состоянии садиться за штурвал? Ты, между прочим, теряя сознание, выпустил парашют «Ястреба» для аварийной посадки в атмосфере! Я пока даже не представлю себе, как скрыть от шаутбенахта Крагора этот момент, но обязательно что-нибудь придумаю.
– Что-о-о? – я тряхнула головой и три Деборы слились в две.
– Парашют мне удалось отстегнуть ещё до того, как мы показались на радарах станции, так что никто не в курсе твоей неуклюжести, Стас, – сердито произнесла цварга. – Так что с тебя должок. Я, между прочим, в одиночку вернула «Ястреб» на место и филигранно пришвартовалась. И, кстати, мы уже неприлично долго сидим в истребителе, и у многих появляются вопросы, чем мы тут занимаемся.
– Да-да, точно, надо выбираться из истребителя, – пробормотала я, тряхнув головой, чтобы образы цварги слились в единое целое. Похоже, теряя сознание, я ещё и крепко приложилась головой о панель корабля. Повезло, хотя бы, что гравитоны в «Ястребе» слабенькие.
– Не так быстро! – схватила меня за запястье Дебора, когда я уже полностью отстегнулась и взялась за ручку двери.
Цварга стремительными движениями распустила свою идеальную косу, неаккуратно взлохматила волосы и опустила собачку молнии на форменном комбинезоне настолько низко, что я увидела край чёрного нижнего белья.
– Де… Дебора, что ты делаешь? – на приготовления цварги я смотрела ошарашенно. Может, это не я ударилась головой о панель «Ястреба», а она?
– Что-что, Стас, ты прям как будто девственник, а судя по тому, что о тебе рассказывают… – она махнула рукой, засучив рукава на комбинезоне, и потянулась ко мне.
Я же, осознав, что меня, сейчас будут раздевать, намертво схватилась в собачку форменного комбинезона. Конечно, у меня там ещё термоблузка и утягивающий грудь топ, но цварге этого знать совершенно не надо! Несколько секунд мы беззвучно боролись с Деборой, потом она всё-таки выдохнула и отпустила меня, однако потянулась к моим волосам и хорошенько их взъерошила. На фоне того, что меня только что попытались раздеть, эта выглядело невинной шуткой.
– Дебора, объясни, что ты делаешь?! – повторила я свой вопрос, всё ещё пребывая в полном шоке.
– Я делаю вид, что мы тут занимались сексом, Стас! Неужели непонятно?! – разъярилась цварга. – И скажи уже мне «спасибо», потому что свой зачёт ты получаешь у Крагора исключительно благодаря мне!
– Секс… с тобой… в истребителе?! – я всё ещё не могла поверить в абсурдность того, что со мной происходило.
– Да, секс в истребителе. Со мной. Мы кадеты, это не запрещается Уставом Академии, я специально проверяла. Ну а то, что в истребителе, – отругают, отработку назначат, но зачёт точно зачтут, а мне это важнее всего. И вообще, с чего тебе так возмущаться-то? Тебе же это только плюс к твоей репутации! Саму снежную королеву завалил, – зло произнесла Дебора, зачем-то потянулась к моей шее и неприятно поцеловала.
Я поморщилась, нажала на ручку двери, и мы вывалились из истребителя. Я упала спиной на пол, Дебора поверх меня. Практически тут же она вскочила, отряхнулась и с холодным выражением лица, с которым она обычно ходила по Академии, куда-то стремительно унеслась. Я же, кряхтя, стала медленно подниматься с пола. Руку мне неожиданно подал Керри:
– Стас, ну ты муж-ж-жик! Саму снежную…
Я шикнула на ларка, поднявшись и хватаясь за поясницу. На меня из-за двойного стеклопакета смотрели сразу несколько моих одногруппников, кто-то восхищённо, кто-то завистливо, кто-то вполне нейтрально. Мне почему-то сразу стало неуютно от всех этих многочисленных взглядов и шепотков. Шварх! И почему я себя чувствовала невероятно гадко по отношению к Деборе?
– А как виртуозно ты шторопом в шлюз зашёл! Научишь? Тебе Крагор за это дополнительные баллы дал! – подхватил слова друга Свэн, а я тяжело вздохнула. Как-то не привыкла я присваивать чужие заслуги.
– Чего вы в шлюз-то зашли? – уточнила я просто, чтобы поскорее сменить тему разговора.
– Ну, так вы со сне… – ларк увидел мой злой взгляд и тут же поправился, – с Деборой долго не вылезали, и шаутбенахт Крагор велел проверить, всё ли у вас в порядке. Кстати, зачёты он уже выставил, они висят на электронной доске в зале симуляторов, но вроде бы их можно посмотреть ещё и по коммуникатору.
Продвигаясь к выходу из шлюзового сектора, я успела рассмотреть своё отражение в одном из иллюминаторов корабля. Худой взъерошенный мальчишка с женоподобными чертами лица и огромным набухающим засосом на шее. Встреченные однокурсники, глядя на меня, начинали перешёптываться, но если раньше я чувствовала в их голосах пренебрежение и злобу, то сейчас в них было лишь восхищение и зависть.
– Ты видел, как Стас пришвартовался?
– Я слышал, что Крагор изменил своему правилу и помимо зачёта сделал надбавку в баллах!
– А ты в курсе, что Стас Радонежский с Деборой Даффи…
– С той самой? Дочкой адмирала?!
Шварх! С самого первого дня моего появления в Академии я пыталась стать максимально незаметной, но в итоге стала чуть ли не самым знаменитым кадетом первого курса. А каково же сейчас должно быть Деборе? При мыслях о цварге, которая прикрыла мой обморок перед шаутбенахтом, да ещё и спокойно дала приписать свои заслуги одногруппнику, мне стало совсем уж не по себе. «И вообще, с чего тебе так возмущаться-то? Тебе же это только плюс к твоей репутации!» – крутились в голове злые слова Деборы. Её-то и раньше парни задирали, но считали холодной и недоступной, а теперь после этого полёта… вселенная!
Внезапно знакомый голос у плеча произнёс:
– А горячая она, оказывается, штучка! Как думаешь, а если я подкачу, мне даст?
Это был Колин из моей группы. Противный цварг с особенно нахальной рожей, который в начале учебного года громче всех делал предположения на счёт моей «голубой» ориентации. Он уже несколько раз нагло пытался зажать Дебору после того случая на полигоне, когда я её поймала, прижав своим телом к скалодрому. Не знаю почему, но после той тренировки я несколько раз видела, как цварги дразнили одногруппницу пошлыми намёками, а она краснела и отворачивалась. И так вдруг взбесила меня фраза Колина, что неожиданно для самой себя я выкинула руку вперёд и, застав парня врасплох, резко дернула за ворот на себя:
– Слушай сюда, Колин, – процедила я, внутренне радуясь, что голосовой модулятор сделал мой голос особенно низким и рычащим. – Если увижу или узнаю, что ты приставал к Деборе, огребёшь по полной. Ты меня хорошо понял? – на последних словах я отпустила его ворот, и не ожидавший этого цварг, чуть не упал.
– Да понял, я всё понял, Стас. Сказал бы сразу, что у тебя со снежной королевой всё серьёзно, и я бы вообще к ней подходил!
Колин попятился назад, а затем крутанулся и исчез в толпе кадетов. Не знаю, что именно его напугало: мой взбешённый вид или два ларка по бокам от меня, но одногрупник выглядел впечатлённым. Свэн и Керри одобрительно присвистнули.
– Ого, так Вы теперь встречаетесь с кадетом Даффи? – спросил кто-то из ларков.
Я буркнула что-то нечленораздельное не в меру любопытным приятелям и поспешила в свой бокс.
В зоне лифтов толкались представители многочисленной делегации таноржцев. Они что-то возбуждённо говорили на своём языке, тыкали в стены и иллюминаторы, обсуждали между собой. Наверно, выходка Деборы меня настолько выбила из колеи, что даже страх перед тем, что в составе делегации может оказаться Игнар Радосский, отошёл на задний план. Я просто устало прислонилась к стене, ожидая, когда вся эта толпа рассосётся, и подняла взгляд лишь тогда, когда между лопатками остро зачесалось. Обернулась – двери лифта уже закрывались, унося последних представителей Танорга из шлюзового сектора. Я так и не поняла, показалось мне, что на меня кто-то пристально смотрел или нет?
Глава 17. Наркоман
Уже как два месяц Киар Леру чувствовал себя конченным наркоманом-извращенцем. Наркоманом до пряных эмоций с мускусным послевкусием. Как бы Киар ни пытался себя убедить в том, что привязанность к эмоциям мальчишки-захухри ненормальна, как бы ни пытался командор оградиться, чтобы не смотреть на мальчишку и не пробовать его эмоции, становилось только хуже. Жгучее желание ощутить его бета-волны лишь нарастало с каждым днём. Странное дело, от сахарных эмоций Аврелии его стало подташнивать, словно от чрезмерно жирного торта с густыми сливками.
Киар Леру изо всех сил сопротивлялся своей цварговой сути, ненавидел её и проклинал. Он изматывал себя на тренировках на полигоне, но это помогало слабо. Он попытался избегать Станислава, но в итоге это дало обратный эффект – ему начали сниться пугающие кошмары, в которых он стал испытывать дикий страх. Кто-то держал его под водой, лёгкие разрывало от недостатка кислорода, он изо всех сил рвался и пробивался руками, но хвататься было не за что. В другом сне он мчался на сверхсветовых скоростях на истребителе прямо на населённый город и ничего не мог поделать. Автоматику заклинило, и с каждым мгновением истребитель набирал скорость. В другом сне его наполняла вся боль, которую он успел испытать за свои восемьдесят лет, словно с него заживо сдирали кожу.
Киар заказал через коллегу несколько бутылок крепчайшего алкоголя и позволил себе напиться. Как он и ожидал, в эту ночь вместо кошмаров его посетил эротический сон. Командору приснилась светлая фарфоровая кожа, полные нежные губы и завораживающе блестящие глаза редкого синего оттенка, каким бывает океан на Зоннене, когда его ласкают утренние лучи солнца. Эти губы манили, а глаза сводили с ума, обещая неземное наслаждение.
В отличие от бодрствования, во сне отключился разум командора, который раньше вопил, что это ненормально – желать даже не мужчину, а несформировавшегося подростка. По одному только взгляду на тощего Стаса было понятно, что ему ещё предстоит вырасти, набрать мышечную массу, стать мужчиной во всех смыслах этого слова, заматереть. Когда на парах командор смотрел на кадета и смаковал во рту его пряные эмоции, то чувствовал себя последним извращенцем. Но в отличие от реальности во сне куда-то подевалась разумная частичка Киара, которая до сих пор тормозила низменные порывы цварга. И впервые сон стал воплощением столь желанных, но запретных грёз.
Наутро у Киара страшно болела голова, а воспоминания о видении, пришедшем на пьяную голову, вызывали мучительный стыд вперемешку с раздражением и гневом на самого себя. Он понял, что медленно, но верно сходит с ума, и ему нужна посторонняя помощь. Именно поэтому с утра пораньше командор отправился к Дориану Бланку – единственному доку на станции, которому Киар доверял как самому себе. Конечно, в Академии были и другие, но лишь пожилому миттару командор мог сознаться в том, что стал плохо себя контролировать.
– Киар, повтори, пожалуйста, ещё раз симптомы болезни. Почему ты вообще считаешь, что болен? – нахмурился док, изучая результаты анализов.
– У меня появилась бессонница, я чувствую последние два месяца беспочвенное беспокойство. Мне стали сниться кошмары… – Киар вспомнил прошедший сон и с силой сжал подлокотники медицинского кресла, – и кошмары.
– Кошмары и кошмары, значит, – эхом повторил док и задумчиво почесал свой подбородок.
– Да. Как думаешь, это может быть болезнью как у Юлиана? – сейчас Киар обрадовался бы любому объяснению того, почему он хочет слабого тощего захухрю. Неизведанная болезнь старшего брата пугала его в разы меньше, чем собственные, так некстати открывшиеся пристрастия.
– Нет, Киар, слава Вселенной, твоя кровь великолепна. Ну, то есть, нет и следа от эльта-частиц, хотя полно признаков того, что ты злоупотребляешь алкоголем. Может, все твои кошмары – следствие спиртного? – водянисто-голубые глаза миттара хитро блеснули.
– Нет, – жёстко обрубил цварг предположение старого приятеля. – Док, мне действительно не до шуток. Алкоголь я попробовал лишь как последнее средство борьбы с бессонницей, прежде чем идти к тебе. Кошмары меня мучают уже… давно. Спирт здесь ни при чём.
– Хм… – док стал существенно серьёзнее и вновь окинул взглядом бледного пациента с тенями под глазами. – Что ж, Киар, могу лишь сказать… то, что ты описал, выглядит как атака беспокойства на незащищённое сознание. Полагаю, что ты, как цварг, устроил себе диету в бета-колебаниях определённой частоты, чем сильно ослабил свой организм. Мозг цварга без притока естественных эндорфинов заставляет переживать своего хозяина ощущения, сродни ломке наркомана.
– Что?! – Киар сжал подлокотники ещё сильнее, не веря в услышанное.
– Не волнуйся так, командор, – миттар поднял руки в успокаивающем жесте. – Всё поправимо и известно как лечить. Я выпишу тебе таблетки, чтобы было легче засыпать, а ты должен проанализировать, чего себя лишил в последнее время, и вернуть всё на круги своя, только и всего. Поверь, это совершенно неопасно. У меня даже есть предположения. Я совсем недавно видел Аврелию, она жаловалась, что ты стал меньше уделять ей внимания. Возможно, всё дело в том, что ты слишком замкнулся на работе и совершенно забыл о своей девушке?
Намёки дока были яснее некуда, вот только в ушах Киара стоял оглушительный звон. Слова дока доносились до него, как сквозь завесу тумана. Неожиданно Леру понял, что так усердно старался убежать от самого себя и своих запретных желаний, что действительно уже очень давно не видел Стаса вживую, лишь на видеокамерах, не разговаривал с ним, не ощущал его эмоций.
– Да, наверно, Вы правы, док, – пробормотал Киар, думая о том, что не эмоций Аврелии ему не хватало всё это время. – То есть достаточно вернуть всё, как было, и симптомы пройдут? – спросил он, когда во рту пересохло от мыслей о захухре.
– Да, совершенно верно, – док уже вернулся к своим банкам и склянкам, что-то насвистывая себе под нос.
Командор Леру встал с удобного транформируемого кресла медицинского отсека, слегка покачиваясь, а в голове рождался план. Если Дориан прав, то чтобы навязчивые кошмары исчезли, достаточно будет лишь возобновить общение со Станиславом под каким-либо благовидным предлогом.
– Кстати, как там поживает Юль? – спросил Киар уже на выходе.
Последние два месяца он чувствовал себя настолько отвратительно, что к стыду своему даже ни разу не поинтересовался, как чувствует себя его старший брат.
– Замечательно, ему неожиданно стало лучше: криоцитов в крови больше, а эльта-частицы пошли на спад, – отозвался док, не оборачиваясь.
Киар Леру пожал плечами. Что ж, если его брат смог перебороть свою болезнь неизвестного происхождения, то и он обязательно найдёт способ, как решить свои проблемы.
***
Я успела лишь отстоять очередь к раздатчику еды, когда на мой коммуникатор пришло сообщение от куратора с требованием подняться в его кабинет. Я уныло вздохнула. Что ещё понадобилось Люциферу?
Последнюю неделю он вёл себя странно, я постоянно ощущала на себе его пристальные взгляды на лекциях, а в коридорах около полигона и кадетской столовой мы случайно встретились целых три раза, тогда как за предыдущие два месяца я его не видела ни разу в этих секторах. Куда бы я ни пошла, будь то медицинский отсек, дополнительные занятия на симуляторах или общий зал, где можно было сделать уроки, везде появлялся этот проклятый цварг. Ему тоже надо было взять какие-то препараты у дока, неожиданно переговорить с шаутбенахтом Крагороми или же провести инвентаризацию. Командор Киар Леру, как куратор технического направления, стал раздражающе часто появляться на семинарах у других преподавателей, а ко всему ещё и принялся с львиным энтузиазмом следить за успеваемостью своих кадетов и проводить личные беседы с отстающими.
Кажется, очередь дошла и до меня.
– Что, вызывают и тебя? – понимающе хмыкнул Дик, когда увидел моё понурое выражение лица.
С недавних пор я стала обедать вместе с боевым направлением.
– Видит Вселенная, я делал всё возможное, чтобы не попасть на аудиенцию к Люциферу, – ответила я шутливо ларку, – но, кажется, он нашёл, за что придраться и ко мне.
– Не переживай так сильно, – здоровенный ларк ободряюще хлопнул меня по плечу. За время, проведённое в Академии, я научилась выдерживать такие вот дружеские хлопки, не морщась. – Ну, отругает тебя куратор, что ты лекцию прогулял или форму неправильно надел, подумаешь. Постоишь, потерпишь, кивнёшь и уйдёшь.
Я слабо улыбнулась Дику. Всё-таки капитан Валлуни – не Киар Леру. Он и психологическую атаку применить не может, да и унижать на пустом месте, как высокомерный цварг, не станет. Конечно, ларк воспринимает общение со своим куратором гораздо проще, но знать ему об этом не следует, а то ещё вздумает всерьёз уговорить меня перейти на боевое направление. А я сейчас в таком состоянии, что и поддаться могу.
Я бросила печальный взгляд на нетронуый суп с щавелем и ароматную мясную лазанью. Ввиду вчерашнего донорства крови, есть хотелось сильно, утренний завтрак я заглотила на одном дыхании, и сейчас от него осталось лишь одно воспоминание. Тяжело вздохнув, я решила, что не стоит давать Люциферу ещё один повод злиться на меня, он и так вечно злой и недовольный.
Дорога до лифтов, ведущих на офицерский этаж, стала для меня уже привычной. Насвистывая старую мелодию, я нажала кнопку вызова и уставилась на свои разношенные кеды. Пора бы уже заказать новые. Скопленная стипендия позволяет. Раздался тонкий переливчатый сигнал, двери лифта открылись, и я застала обнимающихся и самозабвенно целующихся Натана и Талиссию.
В ту секунду, когда я увидела взлохмаченные волосы своего соседа и сразу несколько женских рук, обвивающих его шею и торс, я испытала лёгкое разочарование и тихую злость на своего друга. Да, как ни печально это было сознавать, как бы упрямый таноржец ни дистанцировался от меня, я считала его своим другом. Кадет Танеко всячески пытался показать после нашего разговора в боксе, что я ему безразлична, но при этом он охранял мою тайну. Однажды Свэн и Керри в своей беспардонной манере попытались завалиться ко мне в спальню в воскресенье с утра пораньше, но Натан их выпроводил из нашего бокса прежде, чем я сообразила, что всё ещё сплю в пижаме с голубыми медведями без утягивающего грудь топа.
И сейчас Натан настолько страстно целовал и прижимал к себе девушку, что я мгновенно почувствовала себя лишней, а на душе стало как-то противно и гадко. Может, таноржец был тогда прав, сказав, что я ревную? Глупо как-то, и сама отказалась от отношений с ним, и испытываю ревность, когда вижу его с другой… Захотелось отвести глаза и исчезнуть, но прежде чем я это сделала, Натан оторвался от своей пикси. Когда я встретилась с тёмно-карими глазами соседа, то в них на миг смешались угрызения совести и лёгкий стыд, но затем он гордо вздёрнул голову и, не отводя взгляда от меня, вышел из лифта, держа за одну из многочисленных рук свою подружку.
– Привет, Стас, давно тебя не видел, – произнёс он таким тоном, будто я вообще в нашем боксе не ночую.
Эти слова царапнули, как и то, что он продолжал держать Талиссию за руку. Пикси была хороша, впрочем, как и всегда, когда я её видела, вот только её улыбка больше напоминала хищный оскал акулы, а её глаза остались холодными и колючими, словно она сейчас шла не за руку с любимым парнем, а высчитывала интеграл пространственного перемещения. Как-то непохоже её выражение лица на по уши влюблённую девушку. Неужели Натан этого всего не замечает? Или я ничего не понимаю в отношениях? Я усмехнулась последней мысли. Да уж, будет странно, если девятнадцатилетняя девственница будет давать советы относительно отношений.
– Привет, Натан, взаимно, – я кивнула и протиснулась бочком в лифт мимо вышедших таноржца и пикси и поскорее ткнула пальцем в кнопку самого верхнего этажа.
Когда я входила в кабинет куратора, мысли витали вокруг Натана и его подружки, из-за которой он уже не раз влезал в драки, а на душе было гадко. Когда вернусь в наш бокс, надо будет проверить свои догадки, и неважно, что Анчоус рекомендовал выждать хотя бы до экзаменов, нет больше сил ждать.
***
Лечение, подсказанное доком, помогало, хотя и частично. Киар Леру окончательно осознал, что на физическом уровне чувствует потребность в эмоциях Станислава, отчего злился и на себя, и на мальчишку. За последнюю неделю, когда командор три раза случайно «налетел» на кадета в коридоре, чем вызвал смятение и подозрение подопечного, ему не приснилось ни единого кошмара. Накатившее безумие отступило, Киар Леру почувствовал, что начинает владеть собой всё лучше и лучше. Так было ровно до сегодняшнего утра.
Всего полчаса назад цифровой помощник доложил Киару Леру, что кадет Станислав Радонежский встречается с кадетом Деборой Даффи и показал записи с видеокамер из шлюзового сектора. Цварг испытал тяжёлую вспышку ярких, противоречивых эмоций. С одной стороны, он был рад, что у него появился повод вызвать кадета в свой кабинет и поговорить, наконец-то, тэт-а-тэт. Сколько уловок он использовал, чтобы иметь обоснование вызвать кадета к себе, но Станислав Радонежский с завидной регулярностью посещал семинары, выполнял домашние задания, не влезал в драки, сдавал коллоквиумы на «отлично»… С другой стороны, откуда-то из песка подняла голову безумная желчная злость на Станислава. Какого шварха этот мальчишка развлекается с девушками, когда ему, Киару, так плохо при отсутствии его эмоций?
Киар сам не мог понять, откуда в нём этот гнев. Неужели из-за того, что Стас нашёл себе девушку? Несмотря на все те эротические сны, что неоднократно мучали цварга, он прекрасно понимал противоестественность и аморальность своих желаний. Он убеждал себя, что желает, чтобы парень с искалеченным прошлым нашёл себе хорошую девушку своего возраста и научился нормальным отношениям. И в то же время, когда всё сложилось именно так, как командор уверял себя, что будет правильным, внутри взыграла глухая ярость.
Киар Леру вызвал кадета Радонежского через коммуникатор, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и приготовился к тяжёлому для него разговору.
***
– Куратор, Вы меня звали? – спросила я после затянувшегося молчания.
– Да, звал, проходи, Стас. Как проходят твои дополнительные занятия с моим страшим братом?
Мысли были всё ещё заняты Натаном, а потому я ответила на автомате, не вдумываясь в слова куратора.
– Спасибо, сэр, хорошо.
Командор как-то чересчур внимательно меня рассматривал, и я заставила себя сосредоточиться на собеседнике, выкинув из головы всё лишнее. Кстати, только сейчас я обратила внимание, что он выглядит слегка уставшим, да и тени под глазами говорили о постоянных недосыпах.
– И учёба, стало быть, хорошо идёт? – в голосе командора почувствовалась язвительная насмешка, но я не придала ей значения.
– Да, хорошо. У меня «отлично» по всем предметам, Вы сами можете проверить.
Подтвердила я нейтральным голосом. Начинались итоговые коллоквиумы и неделя зачётов, но благодаря помощи Анчоуса я справлялась. Я услышала лишь хруст челюсти Киара, похоже, он и так знал все мои оценки, но был крайне недоволен моими ответами. И что я ему сделала, что с самого первого дня он пытается меня выгнать из Академии?
– И у Вас много свободного времени? – продолжал задавать странные вопросы куратор.
– Свободного времени немного, но я распределяю его разумно, – ответила я уклончиво и потёрла затёкшую шею.
Я видела, как цварг пристально наблюдает за мной, и почему-то это действие вызвало в нём прилив агрессии.
– Я смотрю, свободного времени у Вас так много, что Вы даже решили проафишировать свои отношения с кадетом Деборой Даффи, – едко заметил командор.
Ах вот зачем он позвал меня в свой кабинет! Неужели снова решил сунуться в мою личную жизнь?!
– Согласно Уставу Академии, отношения между кадетами не возбраняются, – ответила я чётко, радуясь, что эту информацию совсем недавно сообщила мне сама Дебора.
– Не возбраняются, – Киар нагнулся ко мне, обдав своим дыханием. – Но Вы Стас, конченный идиот, если думаете, что можете встречаться с дочерью адмирала, к тому же цваргой, и Вам за это ничего не будет. Рекомендую как можно скорее разорвать отношения с Деборой Даффи.
Да какого шварха он лезет в мою личную жизнь? Вначале задавал вопросы о Теоноре и Валлуни, теперь вот диктует мне, что я не должна встречаться с Деборой. Кем он себя возомнил? Возможно, я отреагировала бы на выпад Киара спокойнее, если бы ещё несколько минут назад не встретила Натана в обнимку с Талиссией.
Я резко встала со стула, тот с грохотом упал на пол позади меня.
– Прошу прощения, но моя личная жизнь Вас, командор Киар Леру, не касается, – назвав его по имени и званию, я хотела подчеркнуть, насколько неуместны его требования. – Это всё, что Вы хотели сказать?
***
Киар Леру позвал Станислава в свой кабинет, чтобы спокойно всё обговорить и договориться с кадетом. Разумеется, не раскрывая истинных мотивов, хитрый командор хотел обставить всё так, чтобы отныне Стас его регулярно кормил порцией своих остро-пряных эмоций, а также, по возможности, свёл к минимуму общение с Деборой Даффи. Да, конечно, это неправильно со стороны куратора диктовать кадету условия, но разрыв отношений с девушкой можно было бы подать под соусом плохой успеваемости Стаса, как настоятельная рекомендация хотя бы на ближайшие пару месяцев. Вероятнее всего, что спустя этот срок мальчишка и сам выкинет цваргу из головы.
Но всё пошло не так с самой первой секунды, как только тонкая фигура мальчишки переступила порог бокса. Когда Киар Леру увидел Стаса в непосредственной близости от себя, то почувствовал ещё большую, почти закипающую злость. Если раньше он злился на себя и на свою дурную природу цварга, требующую эмоций Стаса, то сейчас, увидев нездоровую бледность, впалые щёки и потухшие глаза мальчишки, Киар разозлился на всех подряд. Куда смотрит док? Какого шварха кадета так нагружают, что он еле-еле стоит на ногах? Почему Юлиан согласился преподавать ему дополнительную тактику, если парень с трудом справляется с основным курсом и не высыпается?!
– И учёба, стало быть, хорошо идёт? И у Вас много свободного времени? – задавал наводящие вопросы Киар и бесился ещё больше оттого, что кадет откровенно ему врёт.
Когда Стас потёр свою тонкую лебединую шею, в глаза бросился красновато-синий кровоподтёк, по всей видимости, поставленный новой подружкой мальчишки. Если до этого момента Киар медленно закипал, то этот засос стал тем самым спусковым механизмом, из-за которого командор буквально озверел. Мысль, что кто-то дотрагивался до нежной кожи Стаса, пронесла ему ощутимую, почти физическую боль. Захотелось зарычать и разодрать голыми руками в клочья того, кто осмелился поставить на мальчишке отметину. До сих пор Киар обманывал себя, убеждая, что ему нужны лишь необычные пряные эмоции мальчишки, но сейчас отчётливо понял, что до тех пор, пока Стас учится в Академии Космического Флота, он никому не даст к нему притронуться.
Жёсткое требование бросить цваргу вырвалось само собой. Слова о реакции адмирала Даффи были чистой воды блефом, он давно не общался с пожилым цваргом, и понятия не имел о том, как он отнесётся к молодому человеку своей дочери.
Стас, как и всегда, проявил жёсткий характер и неповиновение. Обычно Киар высоко ценил эти черты в гуманоидах, но сейчас разум затуманило ревностью, а эмоциональную составляющую затопило до судорог вкусным, неподдельным, остро-пряным раздражением Стаса. Это было сравнимо с тем, как если бы Киар всегда ел синтетические полуфабрикаты, а тут впервые попробовал блюдо от шеф-повара пятизвездочного ресторана.
– Прошу прощения, но моя личная жизнь Вас, командор Киар Леру, не касается. Это всё, что Вы хотели сказать?
Нет, Стас, далеко не всё. Киар тщательно подготовился к этой беседе, а потому оставил туз в рукаве на случай, если мальчишка заартачится и не согласится на его требования.
– Нет, Стас, – и командор широко улыбнулся, продемонстрировав все свои клыки. – Я позвал Вас сюда для того, чтобы сообщить, что на станцию прибыл эм-м-м-м… Ваш знакомый, отношения с которым в последний раз Вы яро отрицали, – как бы ни хотел мальчишка скрыть то, что испугался, этого у него не получилось. Ещё большая белизна и отчётливый страх всё с тем же дурманящим мускусным ароматом ударил в ноздри Киару. Командор почувствовал себя последней сволочью, но, тем не менее, продолжил. – Что ж Вы так побледнели, Стас?
– У Вас тут душно очень, – осипшим голосом произнёс пацан.
Больше всего на свете Киару хотелось схватить мальчишку в охапку, впиться в его мягкие пухлые губы и не выпускать из своего бокса. Но в который раз за эту нелёгкую беседу цварг взял себя в руки и бесцветно произнёс:
– Судя по Вашей реакции, Вы не хотели бы, чтобы Игнар Радосский узнал о том, что Вы учитесь в Академии Космического Флота.
Он произнёс эту фразу утвердительно, но, тем не менее, ждал подтверждения собеседника. Последовал медленный кивок Стаса.
– В таком случае, я запрещаю Вам встречаться с Деборой Даффи, – удовлетворённо произнёс Киар Леру. – Мы друг друга поняли?
Ярко-синие глаза прожигали цварга с откровенной ненавистью, а цварг чуть ли не урчал от эмоций парнишки. Они были яркие, но не пресыщенно слащавые, как у женщин, которые восхищались и обожествляли Киара, в то же время в них не было ничего общего с горечью и тошнотворным запахом тухлятины его врагов, которые до одурения боялись Киара Леру. Одна только ненависть кадета заставляла трепетать ноздри Киара и завязывать внутри тугой узел вожделения большего. Командор даже боялся себе представить, каковы будут на вкус чувства Стаса, когда он полюбит?
Цварг сердито качнул головой, отгоняя непристойные мысли.
– Что молчите, кадет Радонежский? – получилось резче, чем он хотел. – Неужели язык потеряли?
– Да я просто думаю о том, как сильно Вы отличаетесь от своего старшего брата. Он вежлив, честен и благороден. У Вас нет ни одного из этих качеств.
***
Я ненавидела этого ублюдка, который решил взять меня шантажом. В голове крутилась тысяча мыслей. Неужели отец знает, что я здесь? Он ищет Анестэйшу Радосскую или уже знает о моей новой внешности? Что теперь делать? Но всё это перебивала обжигающая ненависть к Киару Леру. Этот самодовольный тип сидел в своём кресле и явно смаковал мой страх перед отцом, отвращение к нему самому и паническое бессилие перед сложившейся ситуацией.
После общения с Юлианом и доком я знала, что цварги способны не просто поглощать эмоции разумных гуманоидов, но и читать их, словно открытые книги. Захотелось высказать этому напыщенному и самовлюблённому типу всё, что я о нём думаю.
– Да я просто думаю о том, как сильно Вы отличаетесь от своего старшего брата. Он вежлив, честен и благороден. У Вас нет ни одного из этих качеств.
Мне просто захотелось его позлить, вывести из себя. Вот такая мелкая, девчачья месть. Да, понятно, что мои слова ему словно тучка на небе. Какое ему дело до того, что думает о нём какой-то кадет? Я видела мельком ту красавицу, которая приходила к нему в бокс, да и адмирал Леру неоднократно упоминал об Аврелии Кларк как об очень утончённой девушке, добившейся звания майора сразу после выпуска из Академии. Но по-детски глупое желание хоть как-то насолить командору затопило меня с головой. Я со злорадным удовольствием отметила, как стали наливаться кровью глаза Киара Леру, и продолжила:
– Даже не верится, что Вы родные братья! Ему знакомы такие слова как порядочность, мужественность, дипломатичность и внимательность. Впрочем, неудивительно, что именно Юлиану присвоили звание адмирала, тогда как Вам ещё расти и расти до него, хотя я искренне сомневаюсь, что Вы когда-нибудь сможете сравниться с ним хоть в чём-нибудь, командор.
Не знаю, на какие ещё слова хватило бы моей безрассудной храбрости, но именно в этот момент дверь в кабинет Люцифера отъехала в сторону, я обернулась и увидела… самого адмирала Леру.
Посвежевший, скинувший пару десятков лет он стоял на пороге и в противовес своему младшему брату широко улыбался. Таким довольным я видела его впервые.
– Ого! Я чувствую, что не вовремя, – его улыбка чуть померкла.
Я встретилась с насмешливыми глазами цварга и осознала, что он специально зашёл в этот бокс, будучи прекрасно осведомлённым в том, что здесь затевается скандал. Более того, по тому, как он уверенно прошёлся по кабинету и сел в кресло напротив младшего брата, я даже заподозрила, что он знал об участниках этого самого скандала.
– Адмирал Юлиан? – произнесла я, немного смутившись, но точно обрадовавшись тому, что меня остановили раньше, чем мой язык наговорил ещё массу гадостей куратору.
– Приветствую, кадет Радонежский, – кивнул мне цварг. – У Вас разве не сейчас пара по культурным особенностям гуманоидных рас?
– Да-да, сейчас, – заторможено удивилась я осведомлённости Леру-старшего.
– Тогда бегите скорее, майор не любит, когда на его лекции опаздывают, – кивнул Юлиан на прощание, отпуская меня.
***
…неудивительно, что именно Юлиану присвоили звание адмирала…
Слова зацепили Киара и заставили потерять контроль над собой настолько, что глаза заволокло алой пеной. Стас в пылу обиды назвал его старшего брата Ю-ли-а-ном. Просто Юлианом! По имени!!! И когда дверь открылась, и братец нарисовался на пороге, он вновь обратился к нему «адмирал Юлиан»!
– Киар, брось, остынь и отстань от мальчишки, – сказал старший брат, когда тощая фигурка скрылась за порогом. – Ты всё-таки командор и не имеешь права выходить из себя по какой-то ерунде.
По какой-то ерунде? Ерунде?! Хотелось вопить, но Киар лишь медленно вдохнул и выдохнул. Юлиан, как всегда, прав. Он всегда прав. Несколько минут в кабинете командора стояла тишина, Леру младший прикрыл глаза и дышал по методике, известной лишь цваргам, чтобы как можно быстрее прийти в себя. Приученные питаться чужими эмоциями цварги были так же легко им подвержены, пожалуй, слишком легко, что не допускалось для высшего командного состава Космического Флота. Наверно, это была основная причина, почему командора до сих пор не повысили до звания шаутбенахта.
– Ты бы помягче был с кадетом Радонежским, – неожиданно произнёс старший брат Киара.
Только что успокоившийся цварг вновь почувствовал, как начинает злиться.
– Тебе какое дело? – бросил зло.
– Я общался с ним, – пожал плечами адмирал. – Он хороший кадет, подающий надежды, будет жаль, если он откажется от Академии Космического Флота из-за того, что не нашёл общего языка с куратором.
А вот эта мысль отрезвила Киара, словно ушат ледяной воды. А ведь и правда, не только Академия имеет право выгонять учеников за неуспеваемость, но и кадеты могут забрать свои документы из учебного заведения.
– Ты чего пришёл-то? – невежливо спросил младший Леру, оглядывая до неприличия свежего старшего брата. От него даже пахло как-то по-особенному. Такое ощущение, будто это не Юлиан болен неизлечимой болезнью цваргов, а он сам.
– Да вот хотел поговорить о делегации людей, – перешёл к делу Юлиан. – Ты же в курсе, что на транспортнике помимо таноржцев есть и несколько представителей с Захрана?
Киар нехотя кивнул.
– Только сегодня узнал. Совет до последнего в тайне держал…
– Или у тебя до последнего были более важные дела, – усмехнулся Юлиан. – Захран очень богат и предлагает уникальные услуги Космическому Флоту по утилизации отходов. Впрочем, сейчас не об этом. В общем, я слышал, что таноржцы хотели в знак добрых намерений прочесть несколько лекций у твоего направления по аэрокосмической технике. Не в службу, а в дружбу, убери из расписания Станислава эти лекции. Пускай посидит в своём боксе, поспит, в конце концов. Ему не помешает.