Селеста между строк Парк Джессика
– Ого, Мэтти! Ты меня прокатишь?
– Да, мэм!
Каким-то чудом они спустились по ступенькам и по обледенелой дорожке добрались до обеспокоенного водителя.
– Это вы едете до аэропорта Логан?
– Это действительно место нашего назначения, – отозвалась Селеста. – Мы вместе пускаемся в спонтанное путешествие с целью… спонтанного путешествия. – Она залезла на сиденье рядом с Мэттом. – Это чудесная идея. Уверена, вы тоже так считаете.
– Ага. Отлично.
Водитель включил счетчик.
Селеста тут же достала телефон и принялась искать информацию о том, как проходить контроль в аэропорту – все-таки ей предстояло столкнуться со всем этим в первый раз. Нужно было хотя бы примерно представлять себе последовательность действий. На несколько минут она погрузилась в чтение.
– Псс, Мэтти. Ты знаешь, что нужно будет снимать обувь, чтобы пройти проверку?
– Ага, знаю.
– Я считаю, – начала Селеста, растягивая слова, – что это правильный обычай для цивилизованного общества.
– Это скорее не обычай, а требование.
– Как же мне понравится этот этап!
Она продолжила чтение.
– О нет, Мэтти! – зашептала она на ухо Мэтту. Точнее, ей казалось, что она шепчет.
– Что такое?
– Здесь говорится, что нельзя садиться в самолет в состоянии алкогольного опьянения, иначе нас могут не пустить на борт.
– Тогда не показывай, что ты пьяная.
– Но мы находимся в состоянии алкогольного опьянения.
– Не показывай, что ты в состоянии алкогольного опьянения.
– Сэр? – Селеста постучала по толстой пластиковой панели, которая отделяла их от передней части такси. – Сэр?
– Да?
– Сэр, как вам кажется, мы находимся в состоянии алкогольного опьянения?
– Еще как.
– Это плохо. Нам нельзя демонстрировать свое состояние. Мы бы хотели сесть в самолет, а людей в состоянии алкогольного опьянения туда не пускают. У вас есть какие-нибудь предложения, как выйти из этого состояния?
– Не пить?
Она развела руками.
– Уже слишком поздно. Что делать теперь?
– Вам не повредит мятная жвачка. И ничего не говорите, когда будете проходить через контроль. И когда будете садиться в самолет. Вообще, лучше все время молчите.
– Ага! – Селеста шлепнула Мэтта по коленке. – У нашего шофера есть набор блестящих идей, которым нам следует воспользоваться при осуществлении своей преступной схемы. Мэтт, ты вообще слушаешь?
– Что? Я бронировал нам гостиницу.
– Ой, боже мой. Как мы оплатим эту поездку?
Он наклонился к ней – а точнее несильно в нее врезался – и сказал:
– У меня есть деньжата.
– Что у тебя есть?
– Не знаю. Ну, я зарабатываю деньги и не трачу их. Я кое на что копил. А потом так ничего и не потратил.
– На что ты копил?
Он начал что-то говорить, но тут же осекся.
– Да так, ни на что. Я просто скупердяй.
– Не такой уж ты и скупердяй. Ты оплачиваешь нашу поездку.
– Тогда я транжира.
– Эй, транжира… – запела Селеста.
– Не пой. Иначе сразу видно, что ты в состоянии алкогольного опьянения.
– Ой. Нам нельзя быть в состоянии алкогольного опьянения, иначе нас не пустят на самолет.
– Я знаю.
– Пить алкоголь во время путешествия – это неподобающее поведение.
– Успокойся. Бояться нечего. Это же просто самолет.
– Я не боюсь. Я буду думать о том, что скоро увижу Джастина. И ты будешь рядом. Все пройдет хорошо. Я так решила.
– Вы только посмотрите на нашу новую Селесту, которая отрастила себе яйца.
– Мэтти! Не используй фразу «отрастила себе яйца»! Это отвратительно. – Она откинулась на спинку сиденья и выглянула в окно. – Но я ведь и правда начала их отращивать? Это так весело!
Слушай, Селеста…
– Сейчас мы войдем в небольшую зону турбулентности, поэтому пока что я не буду выключать табло «пристегните ремни». Мы должны покинуть эту воздушную яму приблизительно через десять минут.
Селеста морщилась от каждого слова командира самолета.
– Летать не весело, летать не весело, летать не весело, – шептала она.
Несмотря на роскошные места в первом классе, она не ощущала ничего похожего на комфорт. Селеста наклонилась к Мэтту, положив голову ему на плечо, и крепко сжала его руку. Конечно, она не могла винить его за то, что он уснул, учитывая количество выпитого им алкоголя. Хотя Мэтт сейчас не был способен ей помочь, каждый раз, когда самолет подбрасывало, она крепче прижималась к брату, и ей становилось немного легче. Селеста никак не могла решить, что хуже: сидеть с открытыми глазами или закрыть их. Стоило ей зажмуриться, все звуки становились громче, а движения ощутимее, поэтому она остановилась на том, чтобы бодрствовать, выпучив глаза. Благодаря коктейлям «Олд фешн» и джину с тоником взлет прошел легко, но теперь, когда она трезвела… Ладно, пройдет еще час, и они приземлятся – и, по всей вероятности, им даже не оторвет ни одной конечности. Хорошая новость заключалась в том, что в конце этого злосчастного пути ее ждала награда: Джастин.
Селеста: Наш самолет должен начать заход на посадку приблизительно через сорок минут.
Джастин: Твой что должен сделать что?
Селеста: Самолет, в котором я сижу, скоро приземлится.
Джастин: Ты в самолете?
Селеста: Ты что, не проверял голосовую почту? Я оставила тебе сообщение. Я почти в Сан-Диего.
Джастин: Подожди минутку…
Джастин: У меня нет от тебя сообщений, но, ГОСПОДИ, это что, правда? Ты правда села в самолет? Я ужасно за тебя нервничаю. И до чертиков счастлив.
О, боже. Селеста точно помнила, что звонила ему, но… Конечно, она находилась под воздействием алкоголя, и память могла ей изменить. Она вдруг поняла: вероятность того, что на самом деле ему не звонила, была довольно высока. Или, что еще хуже, могла позвонить кому-то другому.
Селеста: Мы с Мэттью экспериментировали с послеобеденными коктейлями, и ситуация слегка вышла из-под контроля.
Джастин: Значит, вы оба напились и вылетели в Калифорнию?
Селеста: Возможно, «напились» не самое подходящее слово, потому что сейчас я чувствую себя до боли трезвой. К тому же из-за этой ужасной воздушной авантюры все мои чувства обострились в астрономических масштабах.
Селеста: Это была плохая идея? Ты в замешательстве?
Джастин: Нет! Это определенно ЛУЧШАЯ ИДЕЯ НА СВЕТЕ! Думал, что не увижу тебя до лета. Я о таком даже мечтать не мог. На сколько вы прилетаете? Хочешь, встречу вас в аэропорту? Где вы будете жить? СТОЛЬКО ВОПРОСОВ, НА КОТОРЫЕ ТРЕБУЮТСЯ ОТВЕТЫ!
Селеста: Мы еще не купили билеты обратно. Во время продумывания плана под действием коктейлей «Олд фешн» мы как-то не обсудили этот момент. У нас есть гостиница и машина вроде бы тоже. Учитывая, сколько выпил Мэттью, его лучше довезти до гостиницы как можно быстрее, к тому же я не хочу тебя беспокоить. Я могу сесть за руль без каких-либо опасений.
Джастин: Понял. Но я жду не дождусь, когда увижу тебя! Встретимся завтра утром? Напиши мне, когда проснешься, ладно? Я проведу тебя по всей территории колледжа, а еще я знаю отличное место для ужина. Может, заглянем на пляж?
Селеста: Я тоже очень жду встречи с тобой.
Самолет нырнул вниз. Очень резко. Селеста сжала зубы и попыталась убедить себя, что у нее стальные нервы. Конечно, фраза «стальные нервы» звучала тошнотворно банально, но у нее не было дурацких стальных нервов, чтобы придумать другой вариант.
Селеста: Мне не нравится летать. Я облегченно выдохну, когда приземлюсь. Это ужасный стресс.
Джастин: Я очень впечатлен, что ты решилась сесть на самолет, хоть для этого и пришлось принять немного жидкой храбрости.
Жидкая храбрость. Селесте понравилось это выражение. Видимо, оно означало смелость, которую обретаешь при помощи алкоголя. Не то чтобы Селеста собиралась пить его на регулярной основе (а если честно, хоть когда-нибудь еще, учитывая, как у нее сейчас скручивало желудок), но этот термин показался ей довольно забавным. Тем не менее храбрость должна приходить благодаря силе характера, а не крепости бурбона. Она еще над этим работала.
Селеста: Мы пролетаем через зону турбулентности. Мне она отчаянно не нравится.
Джастин: Тебе станет легче, если я скажу, что жду тебя?
Селеста: Да.
Джастин: Что когда я тебя увижу, то заключу свою шикарную девушку в объятия и притяну к себе?
Селеста убедилась, что Мэттью все еще спит.
Селеста: Да. Это помогает.
Селеста: Джастин, я бы очень хотела, чтобы ты сейчас был рядом со мной. Раньше моя фобия путешествий по воздуху основывалась на одной только фантазии, а теперь эта фантазия становится реальностью.
Джастин: Но существуют гораздо более приятные фантазии, так ведь? Так что послушай меня. Селеста, послушай меня, потому что мне невыносимо, когда ты боишься. Отбрось этот страх в сторону. Сосредоточься на… чем угодно, что отвлечет тебя от этого.
Джастин: Давай поговорим о фантазиях. Я расскажу тебе о своей. Я фантазирую о том, чтобы снова тебя поцеловать. Раньше я так спешил. Когда был с тобой на каникулах. Было здорово и трогательно… но мне нужно время. Я хочу провести с тобой много времени, чтобы привыкнуть находиться рядом. Расслабься. Я скучаю по тебе. Скучаю по твоим прикосновениям. И по тем чувствам, которые ты во мне вызываешь. Ты успокаиваешь меня, Селеста. Если я понятно выражаюсь… Так что моя фантазия заключается в том, чтобы снова стать целым. Но это возможно только рядом с тобой.
Селеста: Я скучаю по тебе, Джастин. Со страшной силой.
Джастин: Когда я увижу тебя завтра, то поцелую так крепко, что ты забудешь об этом ужасном полете. Я сотру это воспоминание.
Самолет резко качнулся. Селеста сжала рукой подлокотник, чувствуя, что ей становится тяжело дышать. На ее глаза навернулись слезы. Она всей душой хотела сойти с этого самолета.
Селеста: Это должен быть лучший поцелуй в истории, потому что сейчас я определенно чувствую себя несчастной.
Селеста: Как бы мне хотелось, чтобы ты сейчас сидел рядом со мной. Джастин, мне это не нравится. Я очень боюсь.
Ее телефон удручающе молчал. Она не должна истерить. Даллас нравилось слово «истерить». Мысль о подруге помогла ей почувствовать себя немного лучше. Раз так нужно, она справится с ужасом от полета сама, и, если Джастин отвлекся на… на любую из миллиарда вещей, которые могут его отвлечь… она пройдет через это. Она не станет истерить. Но когда телефон Селесты завибрировал, ее накрыла волна облегчения. Это было самое главное на свете.
Джастин: Я выезжаю из общежития прямо сейчас.
Селеста: Джастин, пожалуйста… Не хочу создавать тебе трудности. Уже довольно поздно.
Джастин: Мне плевать. Я студент. Для меня нет такого слова, как «поздно». Мне нужно тебя увидеть. Убедиться, что ты в порядке. И клянусь, что ты будешь в порядке. Турбулентность – этого всего лишь воздушные ямы. Обычные ямы.
Селеста: Хорошо. Это обычные ямы.
Джастин: Именно так. Вот и всё. Я встречу тебя в ту же минуту, когда ты приземлишься.
Селеста: Я буду очень этому рада. Спасибо тебе.
Джастин: Слушай, Селеста…
Она улыбнулась.
Селеста: Да, Джастин?
Джастин: Я хочу кое-что тебе сказать.
Селеста: Да?
Джастин: Я не должен говорить эти слова в сообщении, но не знаю, смогу ли сказать их лично.
Джастин: Тебе сейчас страшно. Я это чувствую. Но мне еще страшнее, и я хочу рассказать тебе, почему.
Самолет мотнуло в сторону, и командир экипажа повторил пугающее сообщение о том, что нужно оставаться на своих местах. Грудь Селесты сжалась от тревоги. И не только из-за самолета.
Селеста: Если эти слова помогут человеку, которому только что угрожали, я советую тебе их написать. Немедленно, если можно.
Джастин не отвечал несколько минут. Селеста не спускала глаз с экрана телефона, беззвучно моля его что-нибудь сказать. Что угодно. Ее устроила бы абсолютно любая фраза. Даже тирада про креветки. Наконец она увидела моргающие точки, которые обозначали, что он набирает сообщение.
Джастин: Я так безумно в тебя влюбляюсь.
Ее тело словно пронзил ток. Селеста вытерла с глаз слезы и перечитала это сообщение. Шум самолета исчез; турбулентность перестала существовать. Остались только Джастин и его слова.
Джастин: Когда я с тобой, то теряю себя и одновременно нахожу.
Джастин: Ты нужна мне, Селеста. Мне нужно, чтобы ты была частью моего мира, потому что впервые за всю мою жизнь между мной и другим человеком появилась связь, которая что-то значит. Истинная связь. Возможно, расстояние укрепило мои чувства, потому что нас не затягивают привычка и обыденность. Мы должны сражаться за то, что между нами есть.
Селеста больше не пыталась вытереть глаза, потому что в этом не было смысла. Человеку так редко случается плакать от счастья, что она позволила себе это без малейшего стыда.
Джастин: Не знаю, могу ли я с чем-нибудь сравнить мои чувства к тебе. Хотя, возможно, с одной вещью все-таки могу. Только не знаю, получится ли объяснить…
Джастин: Я иногда прихожу в одно местечко в районе Закатных утесов. Обычно оно кишит туристами, но в определенные месяцы толпа рассеивается. В эту пору мне очень там нравится. Если подняться на утес из песчаника, оказываешься среди зарослей хрустальной травы. Оттуда открывается самый невероятный вид на океан, который только можно увидеть. Когда я там, мне кажется, что я на вершине мира.
Джастин: И тогда все становится на свои места, понимаешь? Кажется, что все в жизни идет правильно. Как будто я могу взяться за что угодно и добиться чего угодно. И порой, когда меня переполняет благодарность за этот вид и за то, что у меня есть, я прыгаю в воду, чтобы не забывать, что нужно быть храбрым, потому что не все детальки жизни будут так идеально становиться на положенные места.
Джастин: Высота утеса где-то шесть метров, а глубина океана в этом месте – метров пятнадцать, поэтому прыгать очень страшно. Но это чудесная разновидность страха. Я знаю, что могу с ней справиться, и хочу ее испытать.
Джастин: С тобой я чувствую себя точно так же. Я боюсь, потому что ты в разы превосходишь все мои самые смелые мечты. Рядом с тобой я становлюсь гораздо лучше. Кстати, это ужасно страшно. Но я буду храбрым, потому что мой страх вызван лишь одним: у меня наконец появилось что-то настолько важное, что потерять это совершенно невыносимо. Я говорю о связи с тобой. Это была бы невероятная утрата.
Джастин: А теперь я в машине и мчусь навстречу к тебе, так что не отвечай. Мне чертовски страшно услышать, что ты думаешь о моем монологе. Стоит мне только начать изливать душу, и я уже не могу остановиться. Если ты считаешь, что я сошел с ума, просто в ужасе отмахнись от влюбленного парня, который встретит тебя в аэропорту.
Прошло десять минут. Он попросил ее не отвечать, поэтому она не стала этого делать.
Джастин: Надеюсь, меня не остановят за превышение скорости… но сейчас я стою на светофоре.
Джастин: Господи, надеюсь, с тобой не случилось… не случилось… ничего плохого.
Селеста: Слушай, Джастин…
Джастин: Я ЖЕ ПРОСИЛ НЕ ОТВЕЧАТЬ!
Джастин: Знаю-знаю. Но я рад, что ты ответила. Мне вдруг стало так страшно, что я начал терять самообладание.
Селеста: СЛУШАЙ, ДЖАСТИН…
Джастин: Прости… Да, Селеста?
Селеста: Я тоже влюбляюсь в тебя – неудержимо и безвозвратно.
Джастин: Теперь я определенно превышаю скорость. Скоро увидимся.
Селеста выключила телефон. Теперь она могла закрыть глаза, ничего не боясь. Снижавшийся самолет со стуком выпустил шасси, готовясь к приземлению. По телу Селесты пробежала вибрация, но она едва ли это заметила. Она замечала только одно: настойчивое желание прыгнуть в объятия Джастина, почувствовать прикосновение его губ и ощутить, как его руки глядят ее волосы. Рядом с ним она была… женственной. Желанной. Его касания и нежность разжигали в ней стремление к большему. Любопытство. Возможно, однажды они даже…
– Господи, что тут происходит? – простонал Мэтт с соседнего сиденья. – Почему я в самолете?
– Господи. Ты что, ничего не помнишь?
Он прикоснулся ко лбу и ничего не ответил.
– Мы чудесно проводили день, укрепляя наши родственные отношения с помощью нескольких коктейлей, а потом решили попутешествовать по стране.
– Я купил нам билеты в первый класс?
– Да, купил. Это было очень щедро с твоей стороны.
– Но ты же не летаешь на самолетах, – слабо произнес он. – Ты в порядке?
– У меня все замечательно. Правда замечательно.
– У тебя веселый голос. Почему у тебя веселый голос?
– Ты только посмотри в иллюминатор! Ночной Сан-Диего выглядит потрясающе. Огни города пробиваются сквозь темное небо, создавая перед нами необычайно зрелищный вид. Ты должен это увидеть, Мэтти.
– Боюсь, мне слишком плохо, чтобы смотреть в иллюминатор.
– Поняла. Тебе плохо, как говорят, с бодуна? Кстати, что вообще означает это слово? Кто кого бодает?
– Меня немного тошнит, – пробормотал Мэтт сам себе.
– А, поняла! Ты как бы бодаешь головой унитаз, когда склоняешься над ним. Довольно остроумно. Тебя сейчас вырвет? Когда я исследовала кармашек на спинке сиденья, то нашла там белый пакет для рвоты.
– Пожалуйста, не произноси слово «рвота».
– Лучше сказать блевотина? Это слово начинается на букву «б» и отлично дополняет нашу сегодняшнюю шутку.
– Мне не нужны никакие пакеты.
– Кстати, слово белый тоже начинается на… Ладно, не важно. В таком случае могу ли я предложить тебе журнал?
– Нет.
– Эта авиакомпания предоставляет своим пассажирам каталог, где можно купить поразительные вещи. – Селеста достала его из кармашка. – Вот, например, садовый гном-велосипедист. Или деревянная статуя, изображающая снежного человека, которую можно насадить на пень. Волшебные головки для душа? Это выглядит интересно. Они подсвечивают воду разными цветами, чтобы ты мог купаться в зеленом или фиолетовом. Выбор цветов весьма широк.
– Я не хочу принимать зеленую ванну.
– Возможно, тебя заинтересуют другие товары для ванной? Например, держатель для туалетной бумаги в виде египетской богини?
– Пожалуйста, хватить говорить о туалетах и ванных.
– Извини. А вот это правда может тебе понравиться. Пижама со Стар Треком для взрослых.
– Я тебя сейчас убью.
– Они выпускают отдельную серию для путешественников. Ты сможешь постирать свое белье и повесить в гостиничной ванной… Ой, я снова заговорила про ванную. Ну, не моя вина, что в этом каталоге столько предметов для нее. Ага, а как насчет штопора в форме горгульи?
– Селеста…
– Поняла, это была плохая идея. Слово «штопор», наверное, напомнило тебе о винных бутылках, а ты сейчас испытываешь тошноту и, скорее всего, головную боль.
– Почему ты так бодро щебечешь?
– Потому что мы пустились в удивительное приключение!
Мэтт потер глаз и потянулся.
– Это правда. Все получилось неожиданно. Где мы будем жить?
– Ты забронировал гостиницу.
– Я?
– Да. У тебя на телефоне наверняка должно быть подтверждение. Джастин встречает нас в аэропорту. Он на машине.
– Он приедет? Мило с его стороны.
– На сколько мы сюда прилетели, Мэтти?
Он чуть слышно рассмеялся.
– Понятия не имею. Думаю, нам стоит вернуться домой раньше мамы с папой. Им это не понравится. Главное, ни за что не говори им, где мы. Просто притворись, что сидишь дома, ладно?
– Ооооо, какие мы непослушные проказники! На нас это так не похоже!
– Шшш. У меня раскалывается голова. Позволь мне сосредоточиться на том, чтобы добраться до гостиницы, где я снова смогу вырубиться.
– Ладно. Это мудрый план. Молодец, Мэттью. – Она наклонилась к брату еще ниже и обняла его. – Мне очень жаль, что тебе сейчас нехорошо, но лично я в восторге от нашей поездки.
Он положил руку на плечо Селесты и, прижав к себе, поцеловал ее в макушку.
– Я рад, что ты счастлива. Чувствую себя кошмарно, но рад, что ты счастлива.
Приземление прошло гладко. Селесте даже понравилась дрожь, которую она ощутила, когда самолет затормозил и ее откинуло на спинку сиденья. Это чувство постепенно нарастало, пока не достигло пика, а потом пошло на спад. Селеста едва ли не захотела испытать его еще раз. Теперь она желала того, чего так сильно боялась.
Либо, подумала не без смущения, она желала совсем другого. Сообщения Джастина разожгли в ней что-то новое.
Когда включился свет, а табло «пристегните ремни» погасло, они с Мэттом достали сумки с полок над своими головами и направились к выходу. Стюардесса кивнула им, когда они проходили мимо.
– Спасибо за приятный опыт путешествия по воздуху! – проговорила Селеста. – Мой первый полет прошел значительно менее болезненно, чем я себе представляла. Хорошая работа! Пожалуйста, передайте мою благодарность пилоту.
Выходя из самолета, Селеста светилась от счастья.
– Тебе правда так сильно понравилось летать? – Голос Мэтта звучал страшно удивленно.
– Ну, должна признаться, что большую часть полета я ужасно нервничала. Но потом, Мэтт! – Она остановилась посреди движущейся толпы. – Джастин написал мне сообщение.
– Так. И?
– Мэтти, он сказал мне чудесные, добрые слова. Он сказал… сказал… – Селеста не знала, как это произнести и стоит ли вообще это делать. – Ну… что он испытывает… чувства определенного рода…
Мэтт нахмурился.
– Что еще ты имеешь в виду под «чувствами определенного рода»? Мне не нравится, как это звучит.
– Мэттью! Не такого рода! Это самая милая разновидность чувств.
– А. – Лицо Мэтта расслабилось. – А. Тогда, видимо, все в порядке. То есть это здорово.
– Он очень романтичный.
Мэтт кивнул и зашагал вперед.
– Давай найдем его.
Селеста пошла за Мэттом, внезапно занервничав от предвкушения. Но потом они прошли паспортный контроль и на эскалаторе спустились на первый этаж. Он был там.
Пока они спускались, Джастин смотрел на них, засунув руки в карманы кожаной куртки. Его волос не было видно под бейсболкой, зато Селеста могла рассмотреть каждую черточку его прекрасного лица. Когда они сошли с эскалатора, Мэтту пришлось ткнуть ее локтем. Селеста не могла оторвать от Джастина взгляда и едва ли помнила, как ходить. Джастин тоже замер на месте. Похоже, он был так же очарован ею, как и она им.
– Господи, иди уже, – рассмеялся Мэтт. Он подтолкнул ее вперед, и она медленно зашагала по направлению к Джастину.
Глядя на него, Селеста чувствовала себя наполовину парализованной и не могла заставить себя двигаться быстрее. Но когда Джастин прижал ее к груди, она невольно вскрикнула, едва ли не плача от нахлынувших чувств. Селеста обняла его в ответ, ощущая, что не может им надышаться. Лишь одно могло заставить ее прекратить это объятие: его губы. Непреодолимое желание его поцеловать.
Поэтому она откинула голову назад, позволив своим губам отыскать его губы. Как же она по нему скучала. Страшно скучала. Но как только их языки соприкоснулись, Джастин отстранился.
– Ничего себе! Сегодня ты на вкус словно бурбон.
Селеста покраснела.
– О нет…
– И еще будто джин. И это потрясающе вкусно. Я обязательно поцелую тебя так, как обещал, но сейчас на меня злобно пялится твой старший брат.
– Ох, и правда. – Она попыталась успокоить дыхание и обернулась к Мэтту, взяв Джастина за руку. – Извини.
Он закатил глаза.
– Все хорошо. Привет, Джастин.
Читать бесплатно другие книги:
