Тень ночи Харкнесс Дебора

– Дракона? – тихо повторила я, глядя на Мэтью.

При таких грубых лапах это существо могло быть и драконом. В остальном оно разительно напоминало фамильный герб де Клермонов. Мне вспомнилась клятва герра Фукса… клятва Бенжамена: убивать драконов везде, где они ему попадутся.

– Дракон символизирует наших врагов. В особенности тех, кто может иметь дерзость вмешаться в наши королевские прерогативы.

Слова Рудольфа, произнесенные вполне учтиво, по сути означали объявление войны всему клану де Клермон.

– Мне было бы приятно видеть эту цепь на плечах Дианы, когда она снова появится при дворе. – Палец Рудольфа слегка коснулся дракона, застывшего на моей груди, и тоже застыл. – А этих маленьких французских саламандр она оставит дома.

Мэтью безотрывно смотрел на эмалевого дракона и императорский палец. К тому моменту, когда Рудольф произнес оскорбительные слова о французских саламандрах, глаза моего мужа были почти черными. Я постаралась думать, как Мэри Сидни, и найти наиболее подходящий ответ, способный успокоить моего любимого вампира. Со своим уязвленным феминизмом я разберусь потом.

– Ваше величество, решение о том, какие украшения надевать ко двору, принимает мой муж, – холодно произнесла я, принуждая себя не отодвигаться от пальца Рудольфа.

Вокруг послышались приглушенные возгласы. Но меня сейчас волновала только реакция Мэтью.

– Не вижу причин, mon coeur, почему бы этому подарку не оставаться на твоих плечах до конца вечера, – сказал он, проявляя редкую покладистость.

Сейчас Мэтью был больше похож на французского аристократа, чем на посланника английской королевы.

– Как-никак между саламандрами и драконами существует родство. Те и другие не страшатся огня, чтобы защищать всех, кто им дорог. И потом, император любезно согласился показать тебе свою книгу. – Мэтью оглянулся по сторонам. – Хотя нерадивость синьора Страды достигла и этих прекрасных покоев. Никакой книги я здесь не вижу.

Мы сожгли за собой еще один мост.

– Не спеши с выводами, – раздраженно бросил ему Рудольф. – Вначале я хочу подарить La Diosa еще кое-что. Пока же извольте взглянуть на мой резной орех с Мальдивских островов. Он единственный в своем роде.

Все, кроме Мэтью, послушно отправились туда, куда указывал палец Страды.

– Ты тоже, герр Ройдон.

– Разумеется, – пробормотал Мэтью, виртуозно подражая тону матери, и медленно двинулся вслед за толпой гостей.

– А вот это доставили по моему заказу, – сообщил Рудольф. – Отец Иоганн помогал мне обрести сие сокровище. – Император обвел глазами галерею, но Писториуса среди гостей не было. – Синьор Страда, куда он подевался? – хмуро спросил Рудольф.

– Ваше величество, я не видел его с тех самых пор, как мы покинули Большой зал, – ответил Страда.

– Иди сюда! – крикнул Рудольф одному из слуг. – Иди и разыщи отца Иоганна!

Слуга побежал выполнять приказание. Император справился с раздражением, вновь повернувшись к странному предмету, что лежал перед нами. Внешне предмет был похож на грубо вырезанную нагую фигурку человека.

– А это, La Diosa, знаменитый корень из Эппендорфа. Сто лет назад одна женщина выкрала из церкви освященную облатку и в полнолуние закопала у себя в огороде. Она всего лишь желала сделать огородную землю более плодородной. На следующее утро ее семья увидела громадный кочан капусты.

– Кочан вырос прямо из облатки? – спросила я.

Наверняка что-то ускользнуло от меня при переводе. Возможно, я слишком плохо понимала природу христианского таинства причастия. Но одно дело – arbor Dianae, и совсем другое – arbor brassicae[90].

– Да. Это было чудо. Когда кочан выкопали из земли, его корень напоминал тело Христа. – Рудольф протянул корень мне.

Его украшала золотая диадема, усыпанная бриллиантами. Надо полагать, ее добавили позднее.

– Изумительно, – сказала я, стараясь голосом и выражением лица выразить свой интерес.

– Желание показать тебе этот корень отчасти вызвано тем, что он напоминает одну картинку из книги, которую ты пожелала увидеть. Оттавио, приведи Эдварда.

В галерее появился Эдвард Келли. Императорский алхимик крепко прижимал к груди книгу в кожаном переплете.

Она! Я поняла это, едва Келли вошел. У меня закололо все тело. От манускрипта исходила сила, и куда более ощутимая, чем тем сентябрьским вечером, ставшим поворотным в моей жизни. Да, к моменту появления в Бодлианской библиотеке манускрипт утратил часть своей силы.

Передо мной был «Ашмол-782», еще не попавший к Элиасу Ашмолу и не исчезнувший на десятки лет.

– Ты сядешь рядом со мной, и мы вместе будем смотреть эту книгу. – Рудольф указал на стол и два стула, поставленные почти впритык. – Подай мне книгу, Эдвард.

Рудольф протянул руку. Келли нехотя передал императору манускрипт.

Я вопросительно посмотрела на Мэтью. А вдруг манускрипт начнет светиться, как тогда, в Бодлианской библиотеке, или проявит еще какую-нибудь странность? Вдруг мне не удастся дисциплинировать собственный разум и я начну думать только о книге и ее тайнах? Выброс моей магии имел бы катастрофические последствия.

«Потому мы и здесь», – ответил мне уверенный кивок Мэтью.

Я села рядом с императором. Страда увел гостей в другой конец галереи – показывать рог единорога. Мэтью подошел чуть ближе. Я смотрела на книгу, почти не осмеливаясь верить, что наконец-то наши поиски завершились. Вот он, манускрипт «Ашмол-782» во всей своей цельности.

– Ну? – нетерпеливо спросил Рудольф. – Ты собираешься открывать книгу?

– Непременно, – ответила я, пододвигая манускрипт ближе.

От его страниц не исходило сияния. Мне захотелось сравнить ощущения. Я коснулась рукой обложки, как осенью, когда доставала «Ашмол-782» со стеллажа. В тот раз манускрипт издал легкий вздох, словно узнав меня и обрадовавшись моему появлению. Сейчас он молчал.

Переплет манускрипта состоял из досок, обтянутых кожей. Я откинула верхнюю, увидев чистый лист пергамента. Мысли вновь вернулись на несколько месяцев назад. Это был тот самый лист, где впоследствии Ашмол и мой отец напишут название книги.

Я перевернула страницу, испытав знакомое чувство какой-то сверхъестественной тяжести. Передо мной была первая страница манускрипта. Я шумно выдохнула.

Первый, утраченный лист «Ашмола-782» был картинкой, изображавшей удивительное дерево. Его толстый изогнутый ствол был узловатым и даже скрюченным. От вершины во все стороны отходили спутанные ветви. Они занимали оставшееся пространство страницы. Каждая ветка заканчивалась непривычным сочетанием листьев, ярко-красных плодов и цветов. Естественно, мне на ум сразу же пришло arbor Dianae, выращенное Мэри на нашей с Мэтью крови.

Я склонилась над страницей, и у меня перехватило дыхание. Ствол дерева состоял не из древесной сердцевины, пропитанной соками и одетой корой. Он был образован сотнями тел. Одни корчились и бились в муках, другие безмятежно переплетались, иные находились в пугающем одиночестве.

В нижней части страницы почерком конца XIII века было выведено название, данное манускрипту Роджером Бэконом: «Истинная тайна тайн».

Ноздри Мэтью раздулись, словно он пытался определить запах, исходящий от книги. Она и впрямь имела странный запах – пахла плесенью. Это я тоже помнила по Бодлианской библиотеке.

Я перевернула страницу и увидела картинку, отправленную мне родителями. Ту, что старый дом семьи Бишоп хранил долгие годы. Феникс, несущий на своих крылах алхимическую свадьбу. Свидетелями союза Солнца и Луны были мифические и алхимические животные.

Вид у Мэтью был потрясенный. Он пристально смотрел на страницу. Даже с его прекрасным зрением он находился достаточно далеко от стола, чтобы видеть мелкие детали. Что же так удивило его?

Я быстро перевернула лист с алхимической свадьбой. На третьем утраченном листе были изображены два алхимических дракона с переплетенными хвостами. Происходившее между ними могло восприниматься и как поединок, и как объятие. Из драконьих ран хлестала кровь, наполняя пруд, откуда выпрыгивали десятки бледных обнаженных фигур. Такие алхимические рисунки мне еще не встречались.

Мэтью встал за стулом императора. Я ожидала, что его потрясение сменится радостным волнением. Ведь эти картинки приближали нас к разгадке тайн манускрипта. Но у моего мужа был такой вид, словно он увидел призрака. Бледная ладонь Мэтью прикрывала его нос и рот. Поймав мой встревоженный взгляд, он лишь кивнул, предлагая не тратить понапрасну время.

Я набрала побольше воздуха и открыла страницу, которую видела в Оксфорде. Так и есть: совсем маленькая девочка с двумя розами. Неожиданным было то, что каждый квадратный дюйм пространства вокруг малышки был густо покрыт текстом. Текст представлял собой причудливую смесь символов и нескольких разрозненных букв. В Бодлианской библиотеке он был скрыт заклинанием, превратившим манускрипт в магический палимпсест. Сейчас я видела манускрипт в его первозданном виде, когда тайный текст еще оставался явным. Радость тут же сменилась досадой: прочесть написанное я все равно не могла.

Я стала водить пальцами по строчкам. Мое прикосновение превращало слова в лицо, силуэт, имя. Казалось, написанное пытается что-то рассказать мне, используя нечто вроде истории в картинках. Одна загадка переходила в другую: передо мной мелькали тысячи существ.

– Я бы отдал тебе все, чего бы ты ни попросила, – сказал Рудольф, обдавая мне щеку жарким дыханием.

Опять этот запах лука и вина. Как же он был не похож на чистый терпкий запах Мэтью! Я настолько привыкла к холодному дыханию вампира, что дыхание теплокровного человека только раздражало.

– Почему ты выбрала этот манускрипт? Его невозможно понять, хотя Эдвард и считает, что там заключена великая тайна.

В узкое пространство между мною и императором просунулась длинная рука и осторожно коснулась страницы.

– Что ж, этот манускрипт столь же лишен смысла, как и другой, который вы подсунули несчастному доктору Ди.

Однако лицо Мэтью противоречило его словам. Скорее всего, Рудольф не заметил ни дергающейся жилки на подбородке моего мужа, ни морщинок вокруг его глаз. Они стали глубже – верный признак крайней сосредоточенности Мэтью.

– Я не согласна! – выпалила я. – Алхимические трактаты требуют пристального изучения и размышления. Только тогда можно в полной мере постичь их смысл. Если бы у меня появилась возможность изучить этот манускрипт…

– Даже в таком случае одного твоего рвения мало. Нужно иметь особое Божье благоволение, – возразил Рудольф, хмуро косясь на Мэтью. – Бог благоволит к Эдварду так, как тебе и не снилось, герр Ройдон.

– Согласен, благоволит, – ответил Мэтью, поворачиваясь к Келли.

Выпустив манускрипт из рук, английский алхимик вел себя довольно странно. Я не сомневалась в существовании нитей, связывающих его и книгу. Но что привязывало Келли к «Ашмолу-782»?

Едва этот вопрос мелькнул у меня в мозгу, тонкие желтые и белые нити, соединяющие Келли и манускрипт, изменили свой узор. Вместо обычного переплетения и полотна, где нити одного цвета занимали горизонтальное положение, а нити другого – вертикальное, они свободно вращались вокруг невидимого центра. Это чем-то напоминало ленты, какими перевязывают упакованные подарки. Концы лент всегда свободно болтаются, закручиваясь спиральками. Короткие горизонтальные нити удерживали завитки от соприкосновения. Вся картина была похожа на…

Двойную спираль!

Боясь, что могу выдать свое изумление, я поднесла ладонь ко рту. Я всматривалась в манускрипт. После скольжения по странице у меня на пальцах остался запах плесени. Сильный, будоражащий, похожий на…

Запах плоти и крови. Я посмотрела на Мэтью, зная, что выражение лиц у нас сейчас одинаковое. Мы оба были потрясены.

– Что-то ты совсем побледнела, mon coeur. Наверное, утомилась, – заботливо произнес он, помогая мне встать. – Пойдем-ка домой.

В этот момент Эдвард Келли дал волю своему неистовству.

– Я слышу их голоса. Они говорят на непонятных мне языках. А вы их слышите? – Алхимик застонал, зажимая себе уши.

– Что ты там болтаешь? – нахмурился Рудольф. – Доктор Гаек, с Эдвардом что-то творится.

– Вы найдете там и свое имя, – продолжал Келли, обращаясь ко мне. Его голос становился все громче. – Я понял это сразу, едва увидел вас.

Я глянула вниз. Закрученные спиралевидные нити связывали с манускриптом и меня. Белые и сиреневые, а не желтые, как у Келли. Мэтью тоже оказался связанным с книгой. Его спиралевидные нити были красными и белыми.

В галерею вошел Галлоглас. Его никто не приглашал. Никто не сообщил о его приходе. Следом ковылял плечистый гвардеец, поддерживая покалеченную руку.

– Лошади готовы, – сказал Галлоглас, кивая в сторону двери.

– Тебе никто не давал позволения являться сюда! – заорал Рудольф. Император был в ярости: сценарий вечера рассыпался у него на глазах. – И тебе, La Diosa, я не позволяю уходить.

Мэтью полностью игнорировал повеления Рудольфа. Он взял меня за руку и повел к двери. Нити манускрипта тянулись за мной, требуя вернуться.

– Мы не можем оставить книгу здесь. Это…

– Я знаю, что это, – угрюмо ответил Мэтью.

– Задержать их! – потребовал Рудольф.

Но гвардейцу со сломанной рукой хватило столкновения с одним рассерженным вампиром. Искушать судьбу, пытаясь задержать Мэтью, он не собирался. Более того, гвардеец вдруг выпучил глаза и грохнулся на пол, потеряв сознание.

Галлоглас набросил мне на плечи плащ. Мы торопливо сбежали по лестнице. Внизу валялись еще двое гвардейцев. Оба были без сознания.

– Вернись и забери книгу! – приказала я Галлогласу.

Проклятый корсет мешал мне дышать и уж никак не предназначался для спринтерского бега по двору.

– Теперь, когда мы знаем, что это за книга, ее тем более нельзя оставлять у Рудольфа.

Мэтью остановился. Его пальцы впились мне в руку.

– Мы не уедем из Праги без манускрипта. Обещаю, я вернусь и заберу его. Но сейчас мы поспешим домой. К моменту моего возвращения дети должны быть собраны и готовы к отъезду.

– Мы, тетушка, сожгли все мосты, – хмуро изрек Галлоглас. – Писториус заперт в Белой башне. Я убил одного караульного и ранил троих. Рудольф позволил себе не то что прикасаться к тебе… он откровенно лапал тебя. У меня есть сильное желание оборвать и его жизнь.

– Галлоглас, ты не понял моих слов. В этой книге содержатся ответы на все вопросы! – выпалила я, прежде чем Мэтью дернул меня за руку, заставляя бежать дальше.

– Я понимаю больше, чем ты думаешь, – возразил Галлоглас, бежавший рядом. – Запах этой книги я учуял еще внизу, когда расправлялся с гвардейцами. В книге есть имена мертвых варгов. Имена ведьм и демонов тоже там есть, можешь не сомневаться. Кто бы подумал, что зловоние Книги Жизни достигнет вышины небес смерти?

Глава 32

Через двадцать минут я уже сидела в нашей гостиной у огня, сжимая в руках чашку с травяным чаем. Жарко пылающий камин и горячий чай не помогали. Меня трясло.

– Кому такое могло прийти в голову? Жуть какая!

Подобно большинству манускриптов, «Ашмол-782» был написан на пергаменте особого изготовления – веленевом. Прежде чем стать пергаментом, кожа вымачивалась в извести, удаляющей шерсть и волосы. Затем ее выскабливали, убирая подкожные слои плоти и жира. После этого будущий пергамент снова погружали в известь, чтобы затем натянуть на раму и повторить выскабливание.

Разница заключалась лишь в том, что пергамент для манускрипта был изготовлен не из овечьей, телячьей или козьей кожи, а из кожи демонов, вампиров и ведьм.

– Должно быть, манускрипт служил чем-то вроде летописи, – предположил Мэтью.

Как и я, он пытался совладать с собой после этого страшного открытия.

– Но ведь здесь сотни страниц, – сказала я, отказываясь верить.

Со скольких же демонов, вампиров и ведьм сдирали кожу, чтобы превратить ее в велень для манускрипта? Это была какая-то запредельная жестокость, не укладывающаяся в голове. Я думала, что у меня начисто пропадет сон.

– Следовательно, книга содержит сотни индивидуальных образцов ДНК.

Мэтью так часто запускал палцы в волосы, что его голова начинала походить на спину дикобраза.

– Нити, соединявшие нас с «Ашмолом-782», были похожи на двойные спирали, – сказала я.

Галлоглас прислушивался к нашим словам и, естественно, ничего не понимал. Нам пришлось бы растолковывать ему азы современной генетики. Между тем, о чем мы говорили, и представлениями Галлогласа лежали четыре с половиной века развития биологии и химии.

– Насколько понимаю, Д-Н-К похоже на генеалогическое древо, но его ветви охватывают больше одного семейства?

Привычное нам слово «ДНК» Галлоглас произносил медленно, с расстановкой.

– Ты правильно понимаешь, – сказал ему Мэтью.

– Мэтью, ты видел дерево на первой странице? Его ствол состоял из тел, однако оно не было мертвым. Оно зеленело, цвело и плодоносило. Совсем как arbor Dianae в лаборатории Мэри.

– Этого дерева я не видел, зато видел существо, держащее в пасти собственный хвост, – ответил Мэтью.

Я лихорадочно пыталась вспомнить увиденное, но моя фотографическая память подвела меня, и именно сейчас, когда я особенно в ней нуждалась. Я догадывалась о причине: на меня обрушилось слишком много новой информации, которую требовалось усвоить.

– У меня из головы не идет еще одна картинка, – призналась я. – Там были изображены два существа. Они не то сражались, не то обнимались. Сказать с уверенностью не могу. Сосчитать их ноги мне не удалось. Оба были ранены, и их кровь порождала сотни других существ. Хотя если один был не четвероногим драконом, а змеем…

– А другой – двуногим огнедышащим драконом, тогда эти алхимические драконы вполне могли символизировать нас с тобой. – Мэтью коротко, но с чувством выругался.

Галлоглас терпеливо дождался паузы, а затем вернулся к своему изначальному вопросу:

– Этот Д-Н-К… он живет в нашей коже?

– Не только в твоей коже, но и в крови, костях, волосах, ногтях. Словом, во всем твоем теле, – объяснил Мэтью.

– М-да… – Галлоглас задумчиво поскреб подбородок. – Вы оба говорите, что в книге содержатся ответы на все вопросы. Какой занимал вас сильнее всего?

– Их было несколько. Например, почему мы отличаемся от людей? – сказал Мэтью. – И почему ведьма вроде Дианы способна зачать ребенка от варга?

Эту фразу Галлоглас встретил лучезарной улыбкой.

– Ты говоришь о своем ребенке, Мэтью. Я еще в Лондоне понял, что тетушка на это способна. У нее был особый запах. Потом ваши запахи соединились. Филипп знал?

– Некоторые знали, – уклончиво ответила я.

– Хэнкок знал. Франсуаза с Пьером – тоже. Думаю, Филиппу быстренько обо всем сообщили. – Галлоглас встал. – Пойду за тетушкиной книгой. Если там есть что-то, что связано с рождением детей у де Клермонов, мы должны забрать этот манускрипт себе.

– Рудольф уже наверняка спрятал книгу под надежный замок или положил себе под подушку, – предположил Мэтью. – Будет не так-то просто забрать манускрипт из дворца, особенно если Писториуса уже нашли и он успел натворить разных заклинаний и прочих гадостей.

– Раз уж ты помянул императора, не снять ли нам эту цепь с плеч тетушки? Терпеть не могу паршивые цепи вроде этой.

– С удовольствием сниму. – Я сорвала с себя императорский подарок и швырнула на стол. – А вообще, какое отношение имеет этот орден Сокрушенного Дракона к де Клермонам? Учитывая, что с бедняги-уробороса наполовину содрана шкура и он себя душит, вряд ли их орден находится в приятельских отношениях с Рыцарями Лазаря.

– Они нас люто ненавидят и желают нашей смерти, – подтвердил мою догадку Мэтью. – Династия Дракулешти всегда противилась широким воззрениям Филиппа на ислам и Оттоманскую империю. Они поклялись извести нас под корень, считая, что тогда исчезнет сдерживающая сила и они беспрепятственно добьются своих политических целей.

– А еще они хотят заполучить деньги де Клермонов, – добавил Галлоглас.

– Дракулешти… – У меня почему-то ослабел голос. – Но Дракула – это один из человеческих мифов, созданный с определенной целью: посеять страх перед вампирами.

Миф, показывающий, как люди воспринимают вампиров.

– Патриарх клана – Влад Дракон – очень бы этому удивился, – заметил Галлоглас. – Но ему было бы приятно узнать, что его имя продолжает пугать людей.

– Дракула, которого так боялись люди и которого прозвали Колосажателем, – лишь один из сыновей Влада Дракона, – объяснил мне Мэтью.

– Колосажатель был мерзким типом. К счастью, нынче он мертв. Нам надо тревожиться не о нем, а о его отце, братьях и их союзниках из династии Батори, – добавил Галлоглас, находившийся в приподнятом настроении.

– Однако люди считают, что Дракула прожил не одну сотню лет. Возможно, он до сих пор жив. Вы уверены в его смерти? – не унималась я.

– Я собственными глазами видел, как Болдуин оторвал ему голову и закопал ее милях в тридцати от тела. Он уже тогда был мертв, а сейчас и подавно. А тебе, тетушка, совсем не пристало верить человеческим домыслам. Правды в них – жалкие крохи, – сказал Галлоглас, с упреком поглядев на меня.

– По-моему, у Бенжамена была похожая эмблема с драконами. Подарок или заказ, переданный ему герром Майзелем. Когда император показал мне свой подарок, я сразу отметила сходство цветов.

– Ты уверял меня, что Бенжамен уехал из Венгрии, – упрекнул Галлогласа Мэтью.

– Он и уехал. Болдуин приказал ему покинуть Венгрию или разделить участь Колосажателя. Ты бы видел лицо Болдуина! Сам черт не посмел бы ослушаться твоего брата.

– Я хочу, чтобы мы все убрались из Праги еще до восхода солнца, – мрачно объявил Мэтью. – События приняли очень скверный оборот. Я это чую.

– Ты выбрал не самое лучшее время для отъезда. Кстати, ты знаешь, какая сегодня ночь? – спросил Галлоглас, и Мэтью покачал головой. – Walpurgisnacht. Вальпургиева ночь. По всему городу полыхают костры. На них сжигают чучела ведьм… если не удается схватить настоящих.

Мэтью выругался, в который раз запустил пальцы в волосы и тряхнул головой:

– Может, костры будут нам на руку. На нас обратят меньше внимания. Нужно лишь сообразить, как обойти охрану Рудольфа, проникнуть в его покои и найти книгу. А из Праги нужно убираться немедленно, невзирая ни на какие празднества.

– Мэтью, мы же варги. Уж если кто и может украсть манускрипт, так только мы, – убежденно заявил Галлоглас.

– Это будет не так просто, как ты думаешь. Войти-то мы войдем, но как потом выйдем?

– Я вам помогу, господин Ройдон.

По сравнению с раскатистым басом Галлогласа и баритоном Мэтью голос Джека напоминал флейту.

– Нет, Джек, – хмуро глядя на мальчика, возразил Мэтью. – Помнишь, ты обещал мне больше не воровать? И потом, во дворце ты не был дальше конюшен. Ты даже не знаешь, куда идти и где искать.

– Э-э-э… Это не совсем так, – смущенно возразил Галлоглас. – Я водил Джека в собор. И в Большой зал. Показывал ему рисунки, которыми ты в свое время осчастливил Рыцарскую лестницу. На императорской кухне он тоже побывал… Постой. Я не упомянул про зверинец. Было бы жестоко не показать ему зверей.

– Джек ходил в замок и со мной, – признался появившийся в дверях Пьер. – Не хотелось, чтобы он сбежал туда один и потерялся.

– И куда же ты его водил, Пьер? – ледяным тоном спросил Мэтью. – В тронный зал, чтобы он вдоволь попрыгал на императорском троне?

– Нет, милорд. Я водил его в кузницу, а потом познакомил с мастером Хуфнагелем. – Пьер вытянулся во весь свой не слишком высокий рост, выдерживая хмурый взгляд хозяина. – Я подумал, что нужно показать рисунки мальчишки тому, кто в этом по-настоящему смыслит. Мастеру Хуфнагелю рисунки очень понравились, и в качестве награды он быстро нарисовал пером портрет Джека.

– Пьер водил меня и в караулку, – неохотно признался Джек. – Там я… раздобыл вот это. – Он достал из кармана связку ключей. – Мне хотелось взглянуть на единорога. Не представляю, как такие звери взбирались по лестнице. Наверное, у них были крылья. А потом мастер Галлоглас повел меня смотреть Рыцарскую лестницу. Здорово вы там бегущих оленей на стене нарисовали, господин Ройдон.

– Какая связь между единорогом и ключами, которые ты украл в караульном помещении? – все тем же ледяным тоном спросил Мэтью.

– Солдаты говорили между собой. Я ничего не понимал, но одно слово показалось знакомым: einhorn. Я догадался, что так они называют единорога. Раз солдаты про него говорят, должны знать, где его держат. Вот я и…

Мэтью обхватил плечи Джека и присел на корточки, чтобы смотреть мальчику в глаза:

– Ты хоть представляешь, что они с тобой сделали бы, если бы поймали? – Лицо мужа было не менее испуганным, чем у Джека. – Тебя избили бы до полусмерти. Неужели единорог того стоит?

– Меня часто били. Мне не привыкать. А вот магического зверя я никогда не видел. Разве что льва в императорском зверинце. И еще… дракона госпожи Ройдон.

Джек понял, что сболтнул лишнее, и зажал себе рот. Вид у него стал еще испуганнее.

– Значит, и ты видел? Похоже, Прага стала для нас местом шокирующих открытий. – Мэтью выпрямился. – Давай ключи! – велел он, протягивая руку.

Джек неохотно отдал ключи, а сам съежился, думая, что его сейчас наградят подзатыльником, но Мэтью поклонился ему:

– Я перед тобой в долгу, Джек.

– Но я плохо себя вел, – прошептал Джек, потирая ягодицы, словно ему уже всыпали.

– Я постоянно плохо себя веду, – признался скупой на похвалы Мэтью. – Иногда из этого получается что-то хорошее.

– Только вас никто за это не бьет, – сказал Джек.

Он изо всех сил пытался понять странный мир, где взрослые говорят, что они в долгу перед мальчишками, и где его герой признаётся в собственном несовершенстве.

– Однажды отец Мэтью победил его в сражении на мечах. Сама видела. – (Дракониха внутри меня негромко зашелестела крыльями, молчаливо одобряя мои слова.) – А потом отец сбил Мэтью с ног и наступил ему на грудь.

– Должно быть, отец у господина Ройдона такой же могучий, как императорский медведь Сикст, – протянул Джек, завороженный вестью о том, что кто-то мог одолеть Мэтью.

– Сущая правда, – не хуже медведя прорычал Мэтью. – А теперь – немедленно спать.

– Я же маленького роста и верткий, – пытался возражать Джек. – Я добуду книгу госпожи Ройдон, и меня даже никто не заметит.

– Меня тоже, Джек, – пообещал Мэтью.

Из дворца Мэтью с Галлогласом вернулись, покрытые кровью, грязью и сажей, но с «Ашмолом-782».

– Вы его принесли! – обрадовалась я.

Мы с Энни ждали их на втором этаже. Вещи в дорогу были уже собраны. Разумеется, мы взяли только самое необходимое.

– Три первых листа исчезли, – сказал Мэтью, откидывая доску переплета.

Несколько часов назад книга была целехонька. Три вырванных листа изменили ее до неузнаваемости. Строчки метались по страницам. Я думала, что буду неспешно водить пальцами по листам манускрипта и находить значение появляющихся символов. Теперь это было невозможно. От моего прикосновения слова разбегались в разные стороны, будто стайки испуганных зверьков.

– Книгу мы обнаружили у Келли. Склонившись над ней, он бормотал, словно умалишенный, – сообщил Мэтью, а потом добавил: – И книга отвечала ему.

– Это правда, тетушка. Я слышал слова, хотя и не понял ни одного.

– Выходит, книга действительно живая, – растерянно произнесла я.

– И такая же мертвая. – Галлоглас дотронулся до переплета. – Зло и могущество, собранные воедино.

– Едва увидев нас, Келли заорал во все горло и начал выдирать листы из книги. Я не успел добраться до него, как вбежали гвардейцы. Я был вынужден выбирать между Келли и манускриптом. – Мэтью замялся. – Я правильно поступил?

– Думаю, да. Когда я обнаружила книгу в Бодлианской библиотеке, то сразу почувствовала, что в ней недостает страниц. Найти их в нашем времени будет проще, чем здесь.

Современные библиотечные каталоги и поисковые системы мне существенно помогут. Трудно искать наугад. А когда знаешь, что ищешь…

– Проще, но только если они дожили до нашего времени, – возразил Мэтью. – Если же нет…

– Тогда нам уже не узнать всех тайн манускрипта. Зато твоя прекрасная лаборатория сможет раскрыть такие секреты, о которых мы и не подозревали, когда начинали поиски.

– Значит, ты готова вернуться?

В глазах Мэтью что-то блеснуло и сразу же погасло. Волнение? Или страх за нашу дальнейшую судьбу?

– Да, пора возвращаться, – сказала я.

Прагу мы покидали спешно и налегке. Костры Вальпургиевой ночи служили нам прощальной иллюминацией. Демоны, вампиры и ведьмы в эту ночь старались не высовывать носа, чтобы не разделить участь сжигаемых чучел.

Холодные воды Северного моря были вполне судоходны. Весенняя оттепель освободила гавани от ледяных панцирей. Больших и малых кораблей, отправлявшихся в Англию, было предостаточно, и мы легко нашли судно. Однако погода нам не благоприятствовала. Когда мы покидали континент, море штормило.

Я спустилась в нашу каюту. Мэтью сосредоточенно изучал книгу. Он успел узнать, что листы пергамента прошиты не нитками, а волосами.

– Dieu! Представляешь, сколько дополнительной генетической информации окажется в нашем распоряжении?

Он вдруг послюнил мизинец и коснулся рисунка на первой уцелевшей странице. Там был изображен младенец, с волос которого капала кровь. Это произошло раньше, чем я успела хоть как-то помешать странному эксперименту.

– Мэтью! – в ужасе воскликнула я.

– Так я и думал. В краску была добавлена кровь. Если это общая тенденция, тогда золотые и серебряные листочки на иллюстрациях приклеены клеем, сваренным из костей демонов, вампиров и ведьм.

Порыв ветра накренил корабль. Мой желудок не выдержал, и меня вывернуло. Когда я исторгла все, что успела съесть, Мэтью обнял меня. Приоткрытый манускрипт лежал между нами. Строчки двигались, пытаясь найти свое место в общем порядке вещей.

– Что же мы нашли? – шепотом спросила я.

– Древо Жизни и Книгу Жизни, соединенные вместе, – ответил Мэтью, целуя меня в щеку.

– Помню, Питер Нокс говорил, что книга содержит все изначальные заклинания ведьм. Тогда я назвала его сумасшедшим. Мне трудно было представить отъявленного глупца, решившего напихать столько знаний в один манускрипт. – Я провела рукой по деревянному переплету. – А оказалось, она содержит намного больше. Насколько больше, мы и представить пока не можем. Нам до сих пор неизвестно, что написано на ее страницах. Если в двадцать первом веке манускрипт попадет в чьи-то злые руки…

– Этот злодей получит безотказное оружие для уничтожения таких, как мы, – договорил за меня Мэтью.

– Что же нам делать? – спросила я, глядя на мужа. – Забрать манускрипт с собой в будущее или оставить в шестнадцатом веке?

– Сам не знаю, mon coeur.

Мэтью крепче обнял меня, заглушая своим телом завывания шторма за бортом.

– Но ведь в этом манускрипте может быть ключ ко всем твоим вопросам, – сказала я.

Неужели Мэтью готов расстаться с книгой теперь, зная, какой сундук с сокровищами попал нам в руки?

– Не ко всем. Есть вопрос, на который можешь ответить только ты.

– Это еще какой? – спросила я, предполагая шутку, не слишком уместную сейчас.

Страницы: «« ... 2930313233343536 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Два царевича, два сводных брата – Иван, впоследствии прозванный в народе Грозным, и Георгий, он же С...
Владимир Качан – Народный артист России, музыкант, писатель, думающий, многоопытный, наблюдательный ...
Вы любите пересматривать фильмы? Автор данного сборника так это любит, что уже 129 раз задокументиро...
Едва удалось решить насущные проблемы, как подоспели новые. Ситуация на планете Оснит обострилась, и...
Одни говорят, что в Сердце Зоны можно проникнуть, если твои стремления чисты. Другие – только если у...
Рушится однополярный «Pax Americana», основанный на гегемонии США, которые так и не смогли обеспечит...